Геракл родился «героем» — промежуточным звеном между сонмом богов и заурядными жителями Древней Греции. В отличие от мифического персонажа настоящие герои не раздирают пасть льву и не стреляют из лука в кентавра, к тому же появляются на свет обычными младенцами. Им не надо еще в колыбели душить змею, они лишь много спят и мало агукают. Быстро растут, медленно взрослеют, и порой судьба вынуждает их или позволяет им совершить Нечто. Чаще счастливцы остаются неизвестными для сограждан, хотя иногда слава накрывает их, кружит голову, не всегда к добру. Последнее случится и с Шнурком, хотя в животном мире нет понятия героизма. Но 3500 лет назад Mus musculus стал компаньоном людей Восточного Средиземноморья. Те по неизвестной причине создали мышиный культ, покровителем которого выступал ни кто иной, как Аполлон. Шнурок не обладал связями на Олимпе, ему покровительствовала Виолетта — особа, близкая к небожителям НИИ. Именно её мамаша выделила энергию, за мгновение переместившую мыша из одного плексигласового параллелепипеда в другой и обратно.

— Хватит мучить моего любимца, Арсений Ильич, — почти всплакнула лаборантка, зашедшая за грызуном. — Непонятно зачем вчера затребовали и не кормили, поди, с тех пор, а ему есть необходимо шесть раз в сутки.

— Что с ним сделается, Виола, — лениво оборонялся Физик, который также проголодался за ночь.

— Матвей Александрович, хоть вы скажите, нельзя безответственно обращаться с нашими меньшими братьями, — наседала сотрудница биозащиты.

— Шнурок мне не брат, но еду заслужил честно. Эпическая тварь, чей вклад в науку неоценим, — устало шутил Алехин и вдруг захохотал. — За заслуги длиннохвостого надо освободить из вивария и отправить на заслуженный отдых. Пожалуй, возьму к себе.

— Что вы! Кто ж его в гостиницу пустит? И кормить чем будете? Колбасой? — разволновалась девушка. — Заберу бедняжку домой — где попугай, там и мышке кров найдется. Мама не откажет.

Шпион согласно кивнул: пациентка явно шла на поправку.

— Пожалуйста, сделайте ему анализы на всякий случай. И мне потом рассказывайте о здоровье героя. А вы, Арсений Ильич, возьмите отгул и отправляйтесь отдыхать.

Волшебная ночь закончилась. Мышонок прыгнул и вернулся, наплевав на энтропию и принцип Новикова. О том не ведал, оставив тему трем мужчинам, что хлопотали несколько часов в обезлюдевшей лаборатории. Историческую съемку для ТВ не сделали, Алехин лишь щелкнул фотку мобильником. На ней зверек выглядел солидно, с напружиненными усами и длиннющим хвостом, обернувшимся вокруг крохотного тела. Масштаб события понятен, масштаб первопроходца не ясен — забыли рядом положить карандаш или коробок спичек.

Джек вновь взялся протирать вагон за вагоном, даже зубочисткой ковырял несуществующую пыль в углах. Ночь чернильно-черная, южная отрубила мир за окнами. Столь же темно на душе: из посольства доставили запечатанный конверт с опросником. Вопросы сплошь по операции «Рагда»: кто, что, где, когда. Часть из них опасна лично для Макалистера, часть для шефа УПРО. Понятно, началось серьезное, хотя пока служебное расследование. Сопроводительное письмо требовало в течение трех дней прислать ответы диппочтой. Черновик набросал споро, но гложут сомнения: выполнит ли comrade Grieg обещание подбросить компромат нужного содержания? Должен, серьезный оперативник. Хотя деньги еще не перевел, но честное слово обязан сдержать, ведь в мире шпионажа честь идет об руку с бесчестьем. Бросил заниматься любимой железной дорогой, даже тряпочки-щеточки не стал убирать. Прошел в кабинет, стал заново шлифовать ответы для Лэнгли. Заодно прочел по памяти свое «Завещание» — посмертное письмо на случай, если «контора» его грохнет. Файл разместил в сети столь хитро, что тот автоматически поступит в ФБР, если две недели подряд Макалистер не посетит некий информационный портал. Уж в «Завещании» старый шпион не стеснялся, прямо обвиняя руководителя Управления планирования разведопераций в грехах истинных и мнимых.

Шорох за спиной заставил опустить руку в ящик письменного стола и выхватить лежавший там «кольт». Резко обернулся, палец на спусковом крючке пистолета. На пороге стоял Rugball со здоровенной крысой в зубах. «Ах ты, мой герой! Добычу принес хозяину показать! Третья за неделю!» Оружие вернулось на место. Джек достал маркер и сделал очередную пометку в висевшей на стене таблице результативности любимца. Лист разграфлен на целый год — хозяин оптимистически смотрел в будущее как ловкого охотника, так и его летописца. Огромный кот густой шерстью терся о волосатые ноги, выписывая восьмерку между ними. Пощелкивали разряды статического электричества. У Макалистера полегчало на душе, вместе c Maine Coon наперегонки бросился занимать место в кровати рядом Сарой. Ей было безразлично, кто окажется первым. Главное, чтобы рядом спал теплый и сильный самец.

В её возрасте можно любить двуногого, можно четвероногого, можно обоих. Женщина бесшумно дышала, уткнувшись лицом в подушку. Мир и спокойствие царили в комнате, в доме, в Сан-Хосе. Ночь дарила умиротворение микроскопическому кусочку Вселенной.

Утренние часы отданы информации из Азии и Европы, где уже ночь и вечер. Стэнли — шеф УПРО — слыл трудоголиком и рабом деловых привычек. Секретарша даже свежий кофе без кофеина заносила сразу по приходу босса и потом строго через каждые два часа. Сегодня распорядок нарушен, день безнадежно испорчен. Виной — русская сучка, нагло вторгшаяся в кабинет. Служба контрразведывательного обеспечения могла бы прислать опросник через секретариат, так нет — передали в руки. «Не волнуйтесь, просто рутина», — фальшиво заявила посетительница. «Бессодержательная фраза предназначена для простаков, попавших в жернова системы, — вздохнул опрашиваемый и тут же вскочил из кресла. — Умышлено подкинула трюизм, знала, что пойму. Хотела проследить за реакцией, bitch!».

Опытный бюрократ прекрасно разбирался в играх высшего уровня. Президент ищет, на ком бы сорвать злость, на кого свалить неудачу покушения на лидера России. Грязные детали подготовки не интересовали квартиранта Овального кабинета, хотевшего остаться чистеньким. Удалось бы русского ликвидировать, все бы радовались. ЦРУ оказалось бы на коне, а шеф УПРО — в фаворе. Теперь же новый директор самоустранился, разрешив ищейкам рыскать в поисках причин провала. Ясное дело: команда «фас» пришла из Белого дома. Значит, виновника, как минимум, сгнобят, а, как максимум, «сотрут ластиком». Передернув плечами, взялся за листы. «Ну, разумеется, уже на второй странице вопрос: „Кем и при каких обстоятельствах к операции „Рагда“ привлечен бывший полковник СВР Матвей Алехин, известный также под псевдонимом „товарищ Григ“. Не напишешь же в поле для ответа: „Я привлек, купившись на хитрую игру русского ветерана“».

День закончился, а пытки продолжались. Пока — тело исколото ножами, трещины в ребрах, гематома закрыла левый глаз, клок волос с головы выдран — терпеть еще можно. Но Слава Талый сознавал, что долго не выстоит против изощренной техники допросов, особенно, если перейдут к утоплению и электрошоку. По отдельности еще куда ни шло, но в сочетании… Его трясло от слабости: трое суток без еды, двадцатый час непрерывного допроса. Унижение, боль, ужас дополнили картину физического, морального и сексуального насилия в застенке Службы безопасности Украины. Что член сопротивления мог противопоставить? Ничего, кроме ненависти к ублюдкам, уничтожающим страну, которую 45-летний мужчина любил с тех пор, как себя помнил. Одессу — город украинцев и русских, евреев и болгар, жемчужину Новороссии — мерзкие твари превратили в гетто для тех, кто был не согласен или просто сомневался. Вячеслав бежал сюда после разгрома крымского подполья, когда призрак давно сгинувшего Бандеры превратился в батальоны фашистов из Правого сектора. «Слава героям», — орали молодчики, убивая людей на полуострове. Думал скрыться в Одессе у родственников — не повезло. Выдал 12-летний двоюродный брат. Просто так, инициативно, даже не за деньги или под давлением. Очередной удар по голове отключил звуки в правом ухе. Пленник закрыл единственный видящий глаз, сжал зубы. Что ещё оставалось? Даже выдать никого не мог — некого выдавать, все уже за решеткой. Для садистов СБУ это — не причина прекратить пытки, это — повод их продолжить.

И главное — умереть гады не дают, ведут по грани. Однажды через нее переступят, и тогда для Славы придет покой, для палачей — разочарование.

Бригада может состоять из трех человек, а может — из трех полков, как 31-я Гвардейская десантно-штурмовая ордена Кутузова, что размещена в Ульяновске. Хозяйство солидное, личный состав внушительный. Командиру есть чем и кем заниматься, только теперь занят мыслями о высоком. «Твою дивизию! Планировали, тренировались, достигли полнейшей боеготовности, ждали приказа, а его не последовало. Штабисты, поди, отсоветовали Главковерху. Тот даже у Сената получил согласие на использование вооруженных сил для защиты русских на Украине, но дал отбой. Вот как теперь солдатам объяснять? Я их в бой призывал, все как один рвались добровольцами. Даже Рудольф с титановым стержнем в переломанной ноге, и тот был готов вернуться в строй. А теперь, когда „укры“ наших режут, нам что — утереться и смотреть в пол? Сейчас-то мне и самому жалко бросать ребят под огонь — враг успел закрепиться, подавил сопротивление ополченцев, опять же США и НАТО гонят туда „инструкторов“ и вооружение. Блин, скоро под Смоленском оборону держать придется!»

— Ну, жертва полицейских застенков, докладывай обстановку.

— Наблюдение за указанными вами лицами установлено довольно плотное: контролируются электронные средства связи, проведена установка по месту жительства, выявляются контакты, ведется слежка при их перемещениях по городу, — бодро отрапортовал Опер, не клюнув на подначку со стороны старшего товарища.

— Надо активизировать работу. Считаю целесообразным создать здесь временную резидентуру.

— Противозаконно, Матвей Александрович, — не преминул напомнить младший по званию. — Мы же на территории РФ.

— Пока будем считать её учебной, мол, в целях подбора кандидатов для работы в разведке. Ситуация потребует — легализуем. Не потребует — прикроем, как не оправдавший себя проект. Сколько человек задействовал из местных? — Алехин перешел к конкретным деталям.

— Шестерых использую втемную. В моменте, считаю, больше и не стоит привлекать, хотя есть еще кандидаты. Объекты живут по расписанию: утром на работу, вечером домой. Есть два исключения: Дрик-старший в основном сидит в особняке, а Щеглов вечерами бродит по городу. Первый пользуется услугами девушек по вызову и много пьет. Его контролируем через приходящую домработницу — та его ненавидит. Валеру пасем, только ни друзей, ни увлечений пока не обнаружили. Пару раз бывал у Жулина в гостях, однажды посещал неустановленную квартиру на Матросова дом 6.

— Кто-то из интересующих лиц там живет?

— Пока не выявили.

— Каковы результаты прослушки телефонов? Что Москва сообщает?

— Ничего примечательного. Щеглов с Дриком-младшим по электронке не переписывались больше. Жулин вообще никому не звонит и не пишет. Тишина.

— А твой дружок из полиции? Склонил его к сотрудничеству?

— Два часа в кабаке: выпили литр, я его попугал, он испугался не сильно, я взял «взаймы» сто тысяч рублей и проявил интерес к возможности совместно заработать бабла на родине Ленина.

— Постарается обмануть тебя, он же гнилой мент.

— Кто бы сомневался! — немного обиженно отреагировал оперативник, имеющий приличный опыт взаимодействия с неприятными и опасными людьми, как за границей, так и на Родине.

— Что выяснил?

— Тут вкусно, но прямого отношения к нашим знакомым не имеет.

— А кривое?

— Капитан обеспечивает отгрузку в порту и на железной дороге. Металлоломом занимается в сотрудничестве с местным авторитетом «Бобром». Часть металла поступает из НИИ, там эпизодически режут старые конструкции и оборудование. «Бобер» на меня и навел ментуру после той автоистории, когда я его «быков» отсек от вашей машины.

— Даже так! — поднял брови Матвей. — Вероятно, Дадашьян в доле по продаже металлолома из НИИ. Она «Бобру» стукнула про меня. Как-то неожиданно мадам смещается в центр событий.

— Прикажите взять в плотную разработку? — сделал стойку оперативник.

— Пока рано. Сам за ней присмотрю. А твои «тимуровцы» пусть понаблюдают за ее дочкой Виолеттой. Она — слабое место у мамаши. Надо бы нам иметь козыри в игре с заместителем директора по АХД.

— Сделаю. Матвей Александрович, обозначьте хоть в самом общем виде, какой оперативный интерес представляет НИИ и данные люди. Мне для понимания ситуации полезно знать.

— Полезно не жрать помногу, заниматься спортом и спать восемь часов в сутки. Интерес есть и существенный. В детали вдаваться рано, но есть связь с «Хоттабычем».

— Даже так!

— На ближайший период для тебя главная задача: обеспечение безопасности Жулина, Щеглова и моей. Причем именно в такой последовательности. Отсюда вытекает вторичная задача: нейтрализация любых шагов любых лиц, ставящих под угрозу жизнь, здоровье и работоспособность названной тройки. По возможности действуй нелетальными способами.

— Постараюсь, — Опер сдержался и не дотронулся до «глока» в плечевой кобуре.

— Я буду занят другими делами. Предстоит подготовить острую операцию, весомую и забавную одновременно. Чуть позже расскажу идею, если Директор и Чудов разрешат. Вчетвером тут такого наворотим! — ветеран подогрел любопытство и приласкал эго подполковника, которому предстояло справиться с серьезным и коварным врагом.

— Мне бы пару оперативников толковых.

— Рано, опасаюсь утечки. Через недельку Шпагина вернется из свадебного путешествия.

— Вяземский ей сделал предложение?

— Или она ему. Короче, поработаете вместе.

— И Никита участвует?

— Не уверен. А у тебя как на личном фронте?

Федор невесело покачал головой и на миг отвернулся. «Плохо — мысленно дешифровал ответ старый шпион и мысленно же перекрестился. — Элитный генофонд пропадает. Парню бы завести двух-трех детишек, а он мыкается по командировкам. Служба!»

Радиодиктор объявил: «Симфония№ 3 более известна под названием „Героическая“. Бетховен задумал её как портрет Наполеона на фоне революции, войны и наступившего за ними праздника мира». Матвея история произведения волновала слабо, подспудно смущали плохенькие динамики УАЗа, мало подходящие для классики. Колоссальное сонатное аллегро открывали мощные аккорды оркестра, в которых старина Людвиг использовал три, а не две, как обычно, валторны. Звучание, неадекватное замыслу гения, покоробило слух, Алехин непроизвольно скривился. Рудольф ждавший подходящего момента, узрел недовольство: «Босс, сменить станцию?» Пассажир не сразу понял, о чем речь, потом отрицательно покачал головой.

«Шнурок вернулся из прошлого живым, — размышлял разведчик. — А сохранил ли герой свое „я“? Есть ли личность у грызунов и если да, то как выяснить, случились в ней изменения или нет?». Вопрос — совсем не праздный — возник из страшного сомнения: «Прыжок совершает только тушка или сознание вместе с ней»? От ответа зависел выбор дальнейших действий. Если тело прыгает без души — пусть даже мышиной, следует доложить Президенту, свалив на него будущие заботы о научном открытии. Попутно следует двинуть дезу американцам. Но если возможно, пусть в потенции, перемещение человека — его плоти и разума, то возникает моральная проблема библейских пропорций. До беседы с Лидером надо бы самому обмозговать, что к чему, обсудить бы с мудрецами и философами. Только где их взять — с высшей формой допуска к госсекретам?

«Тормозни у кафе с вайфаем, Рудик, и дай твой мобильник». Если бы шофер осмелился спросить: «Зачем?», а пассажир вдруг разоткровенничался, то ответ прозвучал бы следующий: «Хочу почитать, что фантасты писали о муках совести у путешественников во времени». Однако оба промолчали, что позволило бывшему десантнику остаться в неведении относительно этической стороны управления машиной времени.