Песок — субстанция хитрая: сухой — пылью прикинется, засасывая ступни по щиколотку, мокрый — схож с тартаном, пружинит под ногами. Николай бежал, наслаждаясь силой мышц и мощью прибоя, ритмичными толчками сердца и размеренными ударами волн. Здоровый, молодой, красивый, почти американец, а счастья нет. Фэбээровцы тянут с оформлением на работу, читают нотации по поводу его ночных визитов в дому Алехиных. Типа, заявление в полицию поступило, надо вести себя скромнее. «Тебе что, шлюх не хватает?» — тупицы задали резонный для себя и некорректный для Дрика вопрос. Ну как кретинами объяснить, что влечет его к Ксении? Видишь ли, sexual harassment — уже правонарушение, a sexual assault — вообще уголовное преступление. Будто он садюга и стал бы насиловать беременную. Делать нечего, пришлось пообещать не приближаться к дому Алехиных. В Штатах и бате не по силам замять дело. Конечно, в Ульяновске вышло неаккуратно: та девка с пузом сперва согласилась дать, а в процессе передумала и стала орать — пришлось чуток перекрыть кислород, чтобы сомлела. Кто же мог вообразить, что через два дня «парашютистка» сиганет с восьмого этажа? Боковым зрением уловил движение, «мотор» зачастил от выброса адреналина. «Она!»

Ксюша брела на удалении от воды, ближе к домам. Соотечественника приметила, сердце сразу застучало, появилась одышка. Тем не менее не остановилась, не метнулась в спасительные границы private property — действовала строго по плану, предложенному мужем.

Лишь когда извращенец ее увидел и направился в нужную сторону, повернула в лестнице, ведущей на застроенный склон. Уже на ступеньке обернулась на возгласы Дрика и бросила заготовленную приманку.

— Николай, ты симпатичный и мне нравишься, но пойми: я замужем и жду ребенка. Сейчас между нами ничего не может быть.

— Подожди, Ксения! Ты меня не так поняла! Мне нужно лишь чуточку тепла!

— И не приходи к дому — Степа убьет, — с тем женщина решительно, хотя и медленно стала подниматься наверх, приподняв длинную юбку, чтобы не мешала и чтобы оставшемуся на пляже мужчине были видны длинные, прекрасно вылепленные Творцом лодыжки. «Актриса! — восхитился сосед Майкл, стоявший на лестнице пролетом выше. — Жаль Алехины — не свингеры».

Подошвы Дрика уже не ощущали раскаленного песка: нервные рецепторы потоком слали тревожные сигналы в мозг, но тот был перегружен увиденным и услышанным. К некстати вспыхнувшему половому влечению теперь добавился и вызов, брошенный его смелости. Он знал, где окажется ночью, хоть бы и сотня Степанов охраняла замок принцессы с животом-полушарием. Да, и чего бояться: фэбээровцы сказали, что сумели отклонить просьбу Алехина о лицензии на оружие. Мужик, конечно, здоровый, но не сможет в ночи поймать лазутчика в черном гидрокостюме, которому всего и требуется 20 секунд, чтобы оказаться в море. А плавать Николаша умел, как никто на Хермоза Бич. «Нас не догонят», — загундосил попсовую песенку, предвкушая приключение.

Тревожное известие из Москвы пришло сразу по трем адресам: русский отдел, управление контрразведывательного обеспечения и секретариат директора ЦРУ. Арест инженера оборонного КБ в Самаре стал полной неожиданностью, как и захват оперативника, действовавшего под крышей консульства США. Надежный источник — завербованный офицер МВД из управления охраны ВГО — сообщил: данная операция была плановой для ФСБ. Сие означало, что русские имели точные данные на ценного агента. Но откуда? Прежде связь с ним на территории России поддерживалась бесконтактно, а оперативник вышел на встречу с ним впервые. Требовалось поставить задание по проведению диверсии на производстве новейшей ракеты «Ангара». Замысел родился в Управлении планирования разведопераций ЦРУ, и его продвигал лично шеф УПРО. Цель: убрать российского конкурента для Falcon и Antares — нового поколения американских носителей для пилотируемых и грузовых космических полетов.

Когда Полина получила пакет документации по провальной операции, новость уже появилась в англоязычных новостях русского канала RT. В репортаже — надо же, даже оперативная съемка в ночном парке вышла качественной — кроме громогласного журналистского комментария, наложенного на видеоряд, на месте происшествия видны русские контрразведчики. Обработка изображения на компьютере и анализ специалистом-умельцем чтения по губам дали неожиданный результат: «Этот раздолбай думал, мы не знаем, что замышляют в Лэнгли», — удалось выделить фразу главного чекиста из общего фона. Глаза его были скрыты увеличенными пикселями, возраст и манера поведения однозначно указывали на начальственное положение. Подозрение в наличии утечки из штаб-квартиры ЦРУ превращалось почти в факт. Еще через несколько часов, когда задержанного «дипломата» отпустили на свободу в ожидании высылки, поступил и его отчет о происшествии. Из него явствовало, что фээсбэшники были информированы о встрече, условия которой сам оперативник получил лишь за сутки до операции, вскрыв запечатанный пакет с условиями срочной связи с агентом. Группа захвата находилась на точке контакта заранее. Такое возможно в двух случаях: предварительного провала агента или предательства в высшем эшелоне ЦРУ.

«Хм, теоретически и Макалистер мог сдать условия, — рассуждала охотница на „крота“, — только зачем ФСБ так долго выжидать? В надежде на встречу с куратором? Но прежде встреч не было, откуда же русские узнали, что она состоится? Конечно, из Лэнгли! Значит, виновен шеф УПРО!» С таким выводом и пришла к своему руководителю. Тот кивал головой, а в конце разговора изрек: «Очень может быть. Хотя железных аргументов по-прежнему нет. Найди их!»

Фанаты стимпанка балдели бы, водопроводчик и электрик сошли бы с ума. Причина проста — трубы и шланги, кабели и провода тянулись, переплетались, делились и сливались в гаечных, вентильных, клапанных или рубильниковых соединениях и включателях. Кап-два ничего такого не замечал, чувствовал себя привычно в замкнутом пространстве, переполненном конструктивными элементами, аппаратурой жизнеобеспечения и механизмами вооружения. 4000 кВт электродвигателя экономичного хода практически беззвучно толкали подлодку, которая почти не выделялась из звукового фона Черного моря. Вот она стала вовсе незаметной, нырнув под слой скачка, образованный малосоленой водой, принесенной придонным течением из Керченского пролива. Боевая информационно-управляющая система обрабатывала данные с гидроакустического комплекса, наблюдая за акваторией. Чтобы максимально увеличить радиус контроля пришлось выпустить кормовую антенну и медленно буксировать длиннющий хвост. Обстановка на центральном посту рабочая: тишина, короткие доклады, редкие указания. Настроение предгрозовое: враг на дистанции выстрела, оружие готово к пуску. «Краснодар» принадлежал к неатомным субмаринам проекта «636.3» и базировался в Новороссийске — единственной военно-морской базе после потери Севастополя. Хорошо, что базу начали строить заранее, дабы флот имел две «ноги» на Черном море. Увы, теперь ему приходилось стоять на одной, одновременно обеспечивая оборону как от турецких, так и американских ВМС.

Утолщенная веретенообразная «рыбка» сопровождала на максимальном удалении ракетный эсминец USS Donald Cook, шедший вдоль побережья украинского Крыма. Почти сотня «томагавков» и «Иджис» — мощная система ПВО и ПРО — делали непрошеного гостя угрозой для юга России. Особенно в условиях растущей напряженности, готовой перейти в вооруженные столкновения. Раньше пришельца пасла бы береговая оборона ЧФ, но после вынужденного ухода из Крыма эта возможность отпала. Кто контролирует полуостров, тот контролирует Черное море. В XIX веке его на время захватывали англо-французские войска, в XX — немецко-фашистские. Скоро России предстояло вновь вступить в жестокую схватку за Крым. А пока приходилось обходиться тем, что осталось.

Моряки на центральном посту знали: радист в кубрике «этажом» ниже может в любой момент получить приказ о нанесении удара сверхзвуковыми ракетами «Калибр» или телеуправляемыми торпедами. В первом случае требовалось сохранять дистанцию в две-три сотни километров и остаться в безопасности. Во втором предстояло сблизиться до двадцати миль и, возможно, попасть в поле зрения турецкой ПЛ немецкой постройки. Та сопровождала «Кука», имеющего слабый потенциал ПЛО, в его вояже из Севастополя в сторону российского побережья. «Курс 235, глубина 250, скорость 10 узлов!» Рулевой продублировал вводную, ввел данные в БИУС. Семь бронзовых лопастей гребного винта придали нужное ускорение, горизонтальные и вертикальные рули — требуемую ориентацию. «Краснодар» крался за противником в шесть раз превосходящим по водоизмещению. Но когда в подводно-надводной войне бывало иначе? Жуя сухпай в потной тесноте, 30 подводников готовы отправить на дно 280 членов американского экипажа, к чьим услугам ресторанное питание и бассейн.

— Шкипер, цель на «три часа»! — устный доклад дополнил картинку на мониторах главного мостика. — Удаление 40 миль, идентификация невозможна из-за применения противником средств РЭБ. Идет прямо на нас.

— Боевая тревога, всем занять боевые посты, — отреагировал кэптен. — Bloody Russians [23]Проклятые русские! ( амер. англ. ).
!

Высокий «атлантический» нос, восьмигранная призма надстройки, лихо заваленная фок-мачта, подчеркивающая стремительный силуэт эсминца — на высоте двести метров летчик и оператор оружия дружно заржали, визуально удостоверившись, что «условно выпущенная» ими ранее стая противокорабельных ракет нашла бы нужную жертву точно по адресу. «Дональд Кук», показавшийся на горизонте, был бы уже потоплен, окажись пуск реальным. Теперь предстояло «уничтожить» эсминец морально-психологически.

Морякам же опознать цель удалось через минуту, когда та, миновав дистанцию рубежа противовоздушной обороны, сделала горку и отключила высокоинтеллектуальную систему радиоэлектронного противодействия. Су-34 сделал «коробочку» вокруг «мертвеца» и затем на бреющем полете дважды пронесся над его палубой на сверхзвуке. Бомбардировщик несколько нарушил советско-американское соглашение о предотвращении опасных инцидентов на море, но украинский кризис перечеркнул многие договоренности. Раньше летчик летал с крымского аэродрома «Гвардейское» и не позволял себе подобных вольностей. Теперь стартовал с авиабазы «Крымск» в Краснодарском крае и не парился по поводу соблюдения приличий. Командир полка велел не «метать бисер перед пришельцами», пилот действовал соответственно. Бросил взгляд на коллегу, сидевшего по правую руку в двухместной кабине. Тот откинул маску кислородного прибора и светофильтр, отключил боевой режим бортового оружия и широко ухмыльнулся: «Славно отработали! Кофейку сбацать?» Получив утвердительный ответ, встал и прошел из титановой бронекапсулы в «хозблок», где можно вытянуться в рост, сходить в туалет и приготовить пишу в длительных перелетах. Самолет поколения 4++ выгодно отличался не только высокими ТТХ, но и удобствами для экипажа.

Глаза матросов, запертых внутри боевых постов, видели самолет только на дисплеях, но рев форсажа отчетливо слышали через стенки надстройки и даже в трюме. Демонстрировать звездно-полосатый флаг американцы любили и умели, умирать в сероводородной пучине Черного моря им не хотелось даже за высокое жалование ВМС США. «Воздушный хулиган», — наконец с облегчением выдохнул условно убитый кэптен и от души добавил, — «Fucking bastard!» С ним многие согласились, ибо до сих пор эсминцы «иджис» в реальных условиях сумели сбить лишь один самолет — иранский «эйрбас» с тремя сотнями пассажиров. Тогда капитан получил благодарность командующего флота. За эпизод с «сушкой» спасибо от адмирала не дождешься. Хотя тот, окажись на палубе «Кука», должен был бы наградить каждого матроса, кто не обделался. Или даже весь экипаж, независимо от чистоты нижнего белья.

Управляющий ульяновского банка привык к чудачествам клиентов, то им это, то им то. Хотя с подобным сталкивался впервые: зашедший с улицы безупречно одетый человек с манерами лорда попросил выдать фактически всю долларовую наличность под гарантию головного офиса в Москве. Никаких документов пришедший не предъявил, просто позвонил в столицу и оттуда немедленно последовало указание.

— Хоть имя и фамилию скажите, — умолял банкир. — Мне же надо что-то указать в расходном ордере.

— Нам запрещено, — хладнокровно парировал Матвей. — И поторапливайтесь, любезный, я на службе.

— Но как банк будет обслуживать клиентуру?

— Займите деньги у партнеров или конкурентов — не мне вас учить.

— Что я скажу президенту?

— Так скажите: зашел клиент, снял наличку. И никакой болтовни, если дорожите карьерой. Банкноты пусть принесут в ваш кабинет. Поторапливайтесь, время пошло.

Излишняя театральность претила шпиону, привыкшему не выделяться. Сегодня настал день премьеры, вернее генеральной репетиции «Веселая вдова». Франц Легар в гробу перевернулся от современного прочтения своей оперетты: вместо молодого кавалерийского офицера выступает отставной полковник СВР, а бедную дочь мельника сменила зажиточная замдиректорша. Но в центре интриги, как и полагается, крупная сумма. Большой объем нала всегда производит впечатление, эффектно скрывая недостатки либретто. Мадам Дадашьян — корпоративный и индивидуальный держатель банковских счетов — была сражена видом аккуратного параллелепипеда из долларовых пачек.

— Ну, зачем вы так, Матвей Александрович? Я не сомневалась в вашей платежеспособности, — с придыханием уверяла деловая женщина, нервно покручивая перстень с рубином. — Разумеется, выполню свое обещание.

— Вот и славно! Что прикажете с деньгами сделать? А то парниша ждет за дверью, сучит ножками. Заказать броневик для перевозки? Или разместите здесь, в банке?

— Нет, куда столько налички! Пусть отлежатся на депозитах, — со вздохом решила Ануш, не отводя взгляд от дензнаков.

— Замечательно. Как и договорились, 20 % мне, остальное разделите между собой и НИИ, по вашем усмотрению. Главное, чтобы хватило на оплату электричества и, конечно, на зарплату и квартальную премию коллективу Жулина. Вы тут оформляйте, а я спешу: надо готовить эксперимент. Позвоните главному энергетику, чтобы предоставил безлимитный доступ к мощностям.

— Само собой! Как закончу, подъеду, — АХД вновь обрела бизнес-стиль, поверив наконец финансовому счастью. — Вечером обмоем сделку.

— Хотелось бы, — уклонился от прямого ответа теперь уже бывший зажиточный гражданин, враз променявший остатки своего состояния на зыбкую мечту. — Позвоню.

Сидя в кафе, Опер проводил «летучку» по телефону. «Дружина», как ее назвал, состояла уже из восьми добровольцев, завербованных под флагом «патриотической помощи» московскому оперативнику в борьбе с преступностью в местных властных структурах. Мол, перспективные научные исследования могут подвергнуться давлению «административно-криминальной группировки», что поставит под угрозу обороноспособность страны. Расходы по содержанию группы смехотворно малы, что еще раз доказывало старый вывод советской разведки: за идею люди сотрудничают лучше и почти бесплатно. Рыночный подход — «деньги-информация» — никто не отменял, но надежность продажных агентов определялась обычно наличием или отсутствием у них возможности перепродаться за более крупную сумму. Тем не менее «дружинникам» на выходные выдал «компенсацию» из средств «спонсора, радеющего за будущее страны». Благо Алехин передал пачку купюр.

Всё обстояло нормально, но отчего-то настроение падало с каждым днем. Сперва Опер косил на скучную провинциальную обстановку и неважнецкую погоду, но постепенно самоанализ привел к неутешительному выводу: достала неустроенность в личной жизни. Вчера не удержался и таки предался воспоминаниям о бывшей. Да, стерва и вообще, хотя память подкидывала и приятные моменты их отношений. Одно из светлых пятен: тогда еще не экс-жена затащила женихающегося разведчика в клуб любителей бальных и прочих танцев. О, что творили пары на паркете! Впервые спортивный парень с прекрасной координацией почувствовал себя неуклюжей деревенщиной. Впрочем, комплекс неполноценности быстро исчез, и через месяц-другой молодой чекист элегантно рассекал вместе с партнершей.

— Красавица, — окликнул официантку, — где в городе танцуют по-серьезному?

— Есть клуб «Итака», моя подружка регулярно посещает. Только там дресс-код строгий, — девушка с сомнением оглядела привлекательного мужчину в джинсах и кожаной курточке, — ваш нынешний прикид не прокатит.

— Придется побриться и надеть костюм, — странный клиент загадочно улыбнулся и оставил щедрые чаевые.

Растерянно глядя вслед, официантка корила себя: «Какая я овца! Надо было набиться к нему в компанию!»