Читать чужие письма, тем более дневники, издавна считалось моветоном. В XXI веке многие условности отпали, во всяком случае, для правительств. Им стала интересна буквально каждая мысль граждан, выраженная письменно или устно и превращенная в биты информации, попавшие в цифровое пространство. Для начала слушали телефонные разговоры, потом читали электронную почту, теперь собирают буквально всё: фото, имена абонентов, местоположение, посещаемые сайты. Купил парень презервативы — государство желает знать, какого цвета и вкуса, с пупырышками или без. И так до бесконечности или до абсурда. Лидирует, как несложно догадаться, «Сияющий храм на холме» — США. Новое хранилище метаданных АНБ в штате Юта способно вместить каждый бит, что в следующие 15 лет мелькнет в эфире и сети, по спутниковым и кабельным каналам планеты. Зачем? «Для борьбы с террористами», — по привычке лгут высокие чины разведсообщества. Только давно прошли времена, когда следили за преступниками, совершившими или замышлявшими что-то ПЛОХОЕ. Теперь следят за КАЖДЫМ — вдруг в будущем станет кем-то ХОРОШИМ или сделает что-то ВЕЛИКОЕ. Тут суперкомпы вытащат из метахранилища накопленные данные о презервативах, и компромат готов. «А помните, министр в молодости спал с рыжей по имени Джейн? Так вот: через пять лет у нее обнаружили сифилис, а затем она зачала сына и сменила пол. Кем же мальчик приходится господину министру? И почему тот не платит алименты? Ах, еще есть пренеприятное известие о главе правительства: как выяснилось, в студенчестве фрау канцлерина работала осведомителем на коммунистический режим». Возражение: человек способен отойти в тень, перестав пользоваться мобильником и отключив ноутбук от интернета. Но без кредитки в бумажнике и навигатора в машине жить сложно. И пропадать из поля зрения АНБ подозрительно. Поэтому Щеглову, нырнувшему с крыши, российские спецслужбы сохранили жизнь в виртуальном мире: после зарплаты мертвец снимал наличные в банкомате, обменивался сообщениями, пользовался сетевыми поисковиками. Математик, к радости оперработников ФСБ и СВР, не любил говорить по телефону, звукам предпочитая символы — слова и цифры. «Большой американский брат», подключенный напрямую к центральным серверам основных сетевых корпораций и интернет-узлам, добросовестно скачивал информацию про запас. И вот час пробил — ЦРУ направило в АНБ запрос на Валерия Щеглова. «Byаля», — фокусник-мормон из ютовского бункера извлек кучу пахнущих обычно и не очень сведений, осчастливив штаб. Последнее сообщение, адресованное пропавшему другу Николаю, гласило: «Проект прет! Шеф жжет! Нобель ждет!» Аналитики ЦРУ потолковали промеж себя и решили вступить в переписку с Математиком от имени Дрика-младшего, также дигитально ожившего, несмотря на летальное столкновение с катером. «Завидую! Сижу без дела. Черкни подробности» Стиль обоих сообщений выдержан по образцам, сохраненным провайдерами мобильной связи по настоянию спецслужбистов обеих стран. «Младший российский брат» не тягался с «Большим», работал по старинке выборочно, если не сказать, штучно.
— Вы предварительно очистили память щегловского смартфона? — спохватился Алехин.
— Само собой, — вежливо отозвался Опер, про себя посмеявшись над запоздалой осторожностью ветерана, поотставшего от прогресса электроники. — А вот наши американские визави поленились сделать полную подмену аппарата Дрика. Номер и прочие идентификаторы сделали под копирку, а темп набора текста в два раза ниже, чем обычный для Николая. То есть автор сообщения, скорее всего, «литературный негр», контролируемый «редактором», а не интересующий нас перебежчик.
«Переплывщик», — едва сдержался Матвей. И так немногословный, в последние дни больше помалкивал. Да и к чему Федору знать, что погиб еще кто-то из причастных к исследованиям? «Многие знания — многие печали». Молодой коллега, напротив, повеселел, что старший товарищ ошибочно отнес на счет перехода к активным оперативным мероприятиям. Одно дело — «пасти» непонятно зачем группу ульяновцев, которых к тому же одолела падучая, и совсем другое — раскидывать приманку дезинформации перед свиньями-супостатами, заманивая их в кормушку-западню. «Видимо, его дальними предками являлись охотники», — пришел к заключению Алехин, припомнив, как подчиненный повсюду отстреливал врагов — от ливанской долины Бекаа до московской Красной площади. В силу зрелого возраста или рабочей перегруженности инициатор «Джокера» упустил из вида характерную черту первобытных зверобоев — по возвращении с охоты те отъедались и оплодотворяли женщин племени. Последнее заменяло им отсутствовавший тогда телевизор. Опер телик имел, но не смотрел. Что ему оставалось для разгрузки? Выпивка и секс. Пил мало и в основном по работе, а секс заменял спортом. На айкидо нужны часы, а где их сейчас взять? Нынче же Виолетта под боком — приятно, удобно и недолго. Льстило, что девушка сразу предложила отказаться от «резинки», мол, принимает противозачаточное. «Врет», — изрек бы Алехин, будь в курсе. «Любит», — расценил Федор и не ошибся в принципе. Только дьявол, а многие полагают, что тот женского рода, прячется в деталях. Виола решила завести ребенка, не наивно надеялась привязать мужчину к себе, а осмысленно желая оставить себе хотя бы его потомство. Девушка боялась, что тот уйдет. Боялась и любила. Любила и боялась. Это ведь охотник ничего не боится, ошибочно полагала она, в отличие от Матвея не ведая, что смелость и боязнь — две стороны затертой медали. Медали у Федора накапливались, а с ними и страх. В том числе и за себя, чего уж скрывать. С собой он откровенен и вел дневник жизни, только не записывал — держал в голове. Прочесть его посторонним не дано, даже AHБ. Разве что товарищ Григ или Чудов догадаются о сокровенном, у них не раз получалось, только не всегда своевременно. Но вдруг теперь сумеют? Вдруг успеют?
Хотелось потереть руки и воскликнуть: «Видите! Я нутром чувствовал! Вот и коллеги подтверждают, что на родине Ленина русские делают нечто особенное». Сдержался — пост шефа УПРО не предполагает дешевой эмоциональности, особенно в кабинете у начальства. Директор национальной разведки, он же глава ЦРУ, не любит театральности, ценит практичность. Еще секунда и спросит: «Ваши предложения?» Тогда и надлежит ответить солидно: «Управление планирования разведывательных операций уже направило агента в Ульяновск с общим заданием. Теперь прикажем сконцентрироваться на НИИ атомных реакторов, благо у агента имеются соответствующие оперативные контакты».
Сводка из штаб-квартиры AHБ не страдала многословностью:
«По вашей просьбе проведен постфактум анализ архивированного дневника данных, полученных от наших закладок в ПО энергетического оборудования Волжских электросетей. Выявлены необычные скачки мощности, очевидно, вызванные моментальным ростом потребления и столь же моментальным возвратом электроэнергии в систему. Источником необъяснимых кратковременных дисбалансов является „Гробница“.
Технические сведения прилагаются.
Наблюдение будет продолжено в режиме онлайн для получения детальной информации. Также будут задействованы программы контроля за телефонами и компьютерами, включая их дистанционный обыск».
Колеса провернулись незаметно, лишь удар в первый стык выдал начавшееся движение состава. Алджимас откинулся на спинку — поездка началась. Самолеты ему не нравились, поэтому начальник с издевкой и одарил псевдонимом «Летчик». Ему по нраву поезд: вокзал, перрон, чай в стакане с подстаканником, беседы с попутчиками в коридоре — купе он всегда выкупал целиком. В семь вечера вошел в вагон на Казанском вокзале, в девять утра вышел в центре Ульяновска. Опять же багаж строго не проверяют, и в тамбуре можно покурить тайком — русские проводницы не слишком строгие. На сей раз попалась симпатичная, если не считать золотой коронки на правом верхнем премоляре, чуть видимой в добродушной улыбке. Такие детали литовец подмечал. Не как шпион, а как автор будущего опуса «Нравы абсурда — Россия XXI век». Торговля металлоломом — непрестижный бизнес, а хотелось престижного — литературного признания. Заметки и наброски начинающий графоман стал делать давно, вот и сейчас вытащил из саквояжа записную книжку — толстую, потрепанную, перетянутую резинкой. Помедлив, вынул и фляжку — приятно покусывать авторучку и прихлебывать коньяк. «Золотой зуб» следовало увековечить. Смартфон брякнул, сорвав замысел. «Отгрузка от „Бобра“ представляет наибольший интерес.
Обратите внимание на качество товара, от которого напрямую зависит цена контракта». Пришлось вернуться к размышлениям над разведзаданием — работе столь же творческой, как сотворение бестселлера, и столь же грязной, как сортировка лома цветных и черных металлов. Фляжка быстро пустела, но в чемодане имелась резервная бутылка…
Взрослые идут проторенными тропами, дети ищут нетоптаные. Можно предположить, что Жулин страдал ребячеством, когда выискивал изъян в Принципе самосогласованности Новикова. Теперь ощущал себя закоренелым ортодоксом, неспособным отказаться от старого и отработанного. Это Щеглов мог запросто плюнуть на любую догму или аксиому, разнести в прах устоявшуюся теорию. Бывало, дело стопорилось, и Дрик, подначивая приятеля, провозглашал: «Валерка, математики не хватает!» Сейчас именно ее нехватка тормозила проект «Джокер». Как недостаток бензина останавливает даже спорткар, так и государственная машина уперлась в отсутствие любителя черных чулок.
— Никита, может, еще разок прогонишь программу? — бесцельно спросил Вяземского, который день корпел над модернизацией интерфейса для ГЛОНАССА.
— Не фурычит, Арсений Ильич! Чего-то не хватает в моделировании, — через плечо бросил программист, хоть и закончивший мехмат МГУ, но стоявший на две головы ниже Щеглова. — Не осталось ли от Валерия еще каких записей?
— Спроси у Алехина, — Физик поспешил переадресовать запрос, как хитрый старшенький братишка, отправляющий назойливого младшенького к папе. — У него телефон Колин, вдруг там есть пометки или подсказки.
Никита чувствовал противоестественность, называя по имени-отчеству человека, который обликом вовсе не походил на отца Степана. Удивительно, Маша затруднения не испытывала, не обращала внимания на упаковку, созданную пластическим хирургами. «Наверное, знала, что старый шпион не погиб. Хотя вряд ли бы скрыла от меня столь важную подробность. Или скрыла, опасаясь, что я проболтаюсь Степке, тот — Ксюхе, а там и ЦРУ разнюхает?» Так и не решив дилемму, вошел в кабинет руководителя проекта.
— Матвей Александрович, хочу с вами откровенно поговорить.
— То есть, дружок, до сих пор был со мной неоткровенен?
— Я про расчеты Щеглова, там затык железобетонный. Говорят, у вас хранится его мобильник. Хотел бы взглянуть, нет ли там формул, записей.
— Спецы уже проверили. Есть кое-что.
— Мне нужно ознакомиться.
— Насколько нужно? Настолько, что окажешься под колпаком, стальным и нержавеющим?
— Почему вы спрашиваете? Ведь это необходимо для реализации проекта!
Программист полагал, будто знает цель союза ГЛОНАССА и водородных часов, но спецы скормили ему правдоподобную легенду. Типа, обнаружив атомную подлодку противника, требуется по ее нынешнему местоположению научиться определять точки ее маршрута в прошлом. Иначе говоря, если засечь ракетоносец ВМФ США при возвращении в базу (что легко), то можно вычислить тайный район его патрулирования в океане — позицию, с которой в случае войны тот запустит ракеты по России. Понятно, резко возрастают шансы уничтожить ПЛАРБ до запуска. И наоборот, если вычислить маршрут американской ударной подлодки, охотящейся за российскими ПЛАРБ, то можно понять, известны ли врагу секретные подводные позиции российских стратегов.
— Потому спрашиваю, что ты друг моего сына и муж моей приемной дочери. Потому, что твой отец — создатель «Лаборатории Вяземского», гений защиты компьютеров от вирусов — уже попал в центр борьбы спецслужб ведущих держав. Потому, что твоя судьба мне небезразлична.
— Она не важнее, чем обороноспособность страны. Американцы нас шпыняют везде, где могут. Их подлодки — главный элемент «Быстрого глобального удара», сначала обычными крылатыми ракетами нас обезглавят и обезоружат, потом баллистическим додолбают. Я готов к трудностям, если это поможет лишить Белый дом его «большой дубинки».
— Что ж, выбор за тобой. БГУ — штукенция дерьмовая.
Ознакомление с вычищенной из смартфона информацией заняло недолго. Никита громко вздыхал, чесал затылок, бормотал про себя: «Ну, конечно. Должно сработать». Потом умолк на минуту-другую, затем поднял очи на разведчика.
— Для решения, похоже, не хватает конкретной функции, хотя ссылка на файл присутствует. В директории он фигурирует, как удаленный. Правильно понимаю, что вы оставили его для себя?
— Иди, работай, умник! Как на готовенькое молодежь горазда! Сам старайся, сам.
Вяземский-младший, вкусивший специфику стиля Алехина, расценил слова босса как завуалированное обещание помочь при крайней необходимости. «Болячки» интерфейса уже не казались неизлечимыми, наоборот, исчезли сомнения в его функциональности. Хороший программист знает, как постепенно достичь поставленной ему цели, превосходный — видит саму цель, еще скрытую за горизонтом.
Игра контрразведки с иностранными шпионами — высший пилотаж, допуск к которому трудно заслужить. Известного агента или не слишком толкового оперативника могут обработать и местные сотрудники ФСБ, ежели обладают соответствующей квалификацией. Расставить сети на неизвестного, к тому же не живого, а электронного, способны единицы. Чудов и мини-штаб, включавший Опера, Шпагину и двух спецов из Москвы, располагал сведениями лишь на литовца, потому именно через него следовало выйти на иные каналы и источники, который задействует противник. А спецоперация прикрытия и дезинформации по проекту «Джокер», как не парадоксально, требовала, чтобы разведсообщество США активизировалось в Ульяновске. На совещании бывший заместитель директора разведки сформулировал задачу: «СВР сработает за кордоном, а мы здесь. Исподтишка покажем американским коллегам наше „золотишко“, тусклое, не броское. Им захочется его потереть, чтобы заблестело во всей красе перед их руководством. Тех, кто тереть будет, мы должны выявить, подсветить агентурно и технически. Потом выяснится, что „золото“ фальшивое, что мы его подбросили. Тогда публика из ЦРУ окажется в крайне неловкой ситуации».
Обсуждение показало, что почти невозможно бороться с утечкой данных из компьютеров энергетики и открытой связи, поскольку их операционные системы практически полностью закуплены на Западе и имеют «черные входы» для скачивания информации в интересах АНБ США. Посему решили утечку не блокировать, а сделать более «вкусной». Основной упор запланировали на мобильники известных противнику лиц, а также свежих персонажей, которые станут известны прибывающему Алджимасу.
Закончив писать письмо в отдел клиентских отношений компании «Ролекс», буровик подозвал жену, прочесть текст на дисплее.
«…В желудке акулы, пойманной в Мексиканском заливе, я обнаружил человеческую руку с Oyster Perpetual Submariner с номером… и с надписью на русском языке (фото прилагается). Прошу сообщить мне данные о владельце, поскольку хочу информировать его близких о происшествии…».
— Ну, теперь довольна, дорогая? Гражданский долг исполнен.
— Довольна. Как-то не по-христиански просто взять и прикарманить часы утопленника.
— Лучше, если съеденный акулой дал бы письменное согласие?
— Зря глумишься: из перевода текста явствует, что погибший получил хронометр в подарок от отца. Вдруг тот отыщется?
— Не хотел бы оказаться на его месте.