Буровики любят жаловаться на низкие нефтяные цены и высокие экологические издержки. Однако, по внешним признакам, нищих среди них нет. Во всяком случае в США, по крайней мере глядя на их жен и подруг. Платья известных брендов, камешки-золотишко и — слава пластической хирургам — модельная внешность. Носы, губы, бюсты, бедра и прочие части женских тел нередко выглядят столь естественно идеальными или идеально естественными, что возникают сомнения. Левая нога идет из-за ноги правой и вновь исчезает за правой, когда та выходит вперед, чтобы сразить туфлями за пару-тройку тысяч. В стильных и комфортных кроссовках Yohji Yamamoto Ксения показалась себе бедной и никчемной, растерянно остановилась перед доской с перечнем мероприятий. Увы, тема «Сделай себя лучше, пока любимый в командировке» была раскрыта «семинарами» по йоге, фитнесу, домашнему дизайну, садоводству и прочим «актуальным» для беременной Алехиной темам. И тут рядом раздался вздох, особенный, знакомый тем, кто вынашивает в себе тяжесть плода, а то и двух. Обернувшись, русская увидела тоже рыжую, но без сомнений американскую американку — с веснушками даже в ушных раковинах.

— Кэрол, — представилась та, оценивая живот товарки, — 27-я неделя.

— Ксения, — ответила русская, оценив в 1995 долларов (по распродаже) босоножки Christian Louboutin, — 33-я.

— Везет тебе, скоро отстреляешься. Мне-то еще ходить-мучиться.

— Жду двойню, мне тяжелее.

— Нет, двойняшки помельче — легче рожать, — рыжая из Хьюстона взглядом измерила бедра рыжей из Москвы и осталась удовлетворена объемом. — Твой на сходке?

— Делает доклад «Протоколы безопасности для мобильной передачи техданных», — на зубок заученно отрапортовала Алехина.

— А мой слушает, если не врет. Давай слиняем с праздника женского тщеславия, нам тут ловить нечего. Может, по вкусненькому? На схеме центра есть заведение под интригующим названием «Культура десерта».

— Мне сладкое нельзя! — поскучнела Ксения, потом встрепенулась. — Если только посмотреть.

Осмотр проходил в теплой атмосфере обмена медицинскими данными и личными впечатлениями от беременности. Политика, экономика, искусство и прочие глупости не затрагивались. В какой-то момент беседа, она же кофе- и чаепитие, приобрела неожиданный поворот.

— Не могу твой акцент определить. Ты откуда?

— Из России.

Ответом стала тишина. Пауза затягивалась сверх приличий, и Алехина даже подумала, что нарвалась на ярую русофобку. Но нет, Кэрол достала смартфон, нашла в нем фото злополучного «ролекса» на откушенной руке и протянула русской. Та, коротко взглянув, отбросила мобильник и прикрыла рот руками.

— Извини, гадость порядочная, — гостья из Техаса убрала телефон в сумочку. — Муж поймал во Флориде акулу, а у нее внутри… Мы хотим найти родных жертвы, но знаем только номер кредитки, выпущенной Сбербанком, и имя ее владельца. У тебя нет идей, как нам продвинутся в поисках?

Сначала идей не было, было лишь отвращение. Ксения сразу узнала хронометр, которым перед ней хвастался Николай. Защитная реакция беременной женщины не позволила углубиться в отвратительные детали. Зато вновь вспомнилось, как уверенно Анна пообещала, что извращенец больше не появится, как мелькнула догадка о том, что Матвей Александрович жив и «позаботился» о спортивном пловце. Всё сошлась, угроза отпала. И тут же, по русской бабьей традиции, стало жалко погибшего, захотелось как-то помочь.

— Запиши адрес свекрови-журналистки: Россия, Москва, улица… дом… журнал Posh Life, Анна Алехина. Отправь часы, она передаст родственникам.

— Отлично, нашелся вариант. Не хочу, чтобы муж носил часы утопленника, — защебетала Кэрол.

— Что-то мне похужело, — прервала ее Ксения. — Поеду-ка домой, отлежусь.

Купол зала высоко, собравшиеся близко — место для представления подобрано безукоризненно. В качестве примы — Тренерша, вместо актеров — спортивные функционеры, за публику — приглашенные ВИПы. Негромкая музыка — Моцарт, конечно. Упс, зазвучала «Ода радости»: раз пришел черед Бетховена, то близок апофеоз и вынос шампанского.

— Я благодарен спорту за то, что он формирует таких выдающихся деятелей, как Вы, — президент МОКа полностью повернулся от зрителей к стоящей на авансцене виновнице торжества. — Я благодарен Вам за бесценный вклад в спорт высших достижений. Поверьте, орден, который сегодня вручаю — лишь символ той признательности, что испытывают к вам мировое фигурное катание и его поклонники повсюду на планете.

Матвея не покоробила напыщенность речи, напротив, явственно почудилось, что олимпийский чиновник говорит искренне, от сердца. Тембр, поза, жесты и набухшие слезами радости глаза свидетельствовали в пользу данного вывода. Но разведчик слишком долго обретался в кругу подобных личностей, чтобы с первого раза уверовать в честность вещавшего. Въедливая профессиональная привычка нередко перерастает в устойчивое расстройство психики. Вспомнилось, как Чудов на днях, за рюмкой аквавита затронул скользкую тему.

— Матвей, ты всегда и всех подозреваешь?

— Нет, я благополучно 35 лет проработал шпионом чисто случайно. Повезло, знаешь ли, люди ни разу не обманули мою доверчивость.

— Ну, не будь параноиком. Рассуждая логически, операция идет строго по плану.

— Если у меня паранойя, это не значит, что мы не допустили промах и не просмотрели ход противника. Логично?

Оперативная логика не подвела и теперь. Сотрудник МОКа подошел поздравить Олигарха с успехами супруги и слишком долго задержался. «Либо жопу лижет чересчур усердно, либо клюнули заокеанские коллеги». Встав в хвост вереницы поздравленцев, Алехин последним удостоился чести коснуться носом руки орденоносной Тренерши и пожать длань ее мужа.

— Тот, с бульдожьими щеками, выспрашивал про Ульяновск?

— Да, — не удивился многоопытный Денежный мешок.

— И?

— Я ответил, что считаю честью поддерживать важные передовые разработки, призванные сделать Россию мировым научно-техническим центром.

— Отлично сказано, — поблагодарил Алехин. — Кстати необходимые деньги поступили в ульяновский фонд — сообщу любимому Фигуристки. А вот и она! Вам не кажется, что пополнела в последнее время?

— Полагаете, что…

— Ну, я же не гинеколог, — увернулся разведчик, отходя вглубь зала и целуя на ходу спортсменку, прежде чем раствориться в толкучке.

— Да, кто ж тебя знает, — подумал вслед Олигарх, тщательно приглядываясь к округлившейся фигуре фаворитки.

Секретарша, обычно ровная и нейтральная к посетителям Ново-Огарево, неожиданно улыбнулась Алехину. Тот не спасовал и ответил шаловливой ухмылкой. Оба ошиблись. Женщина, угадывая, что зачастивший странный визитер поднимет неважнецкое настроение у Хозяина. Шпион, записав внимание сотрудницы средних лет на счет личных мужских достоинств. Первого не случится, ибо вместо «машины времени» товарищ Григ принес лишь «велосипед». Второе — из-за скептического отношения секретарши ко всем кроме Самого. Она умело оценила необычного гостя. Его фигура уже выдавала возраст: в плечевом поясе уменьшилась мышечная масса, объем талии увеличился. Но тело, будто, слегка наклонено вперед, ступни согнуты к носкам — вот-вот сорвутся с места 90 кг и 180 см, внутренняя пружина распрямится, проявится скрытая энергия. А лоб? — Высокий, прочный — готов забодать при случае. Взгляд выражает ироничную и недосягаемую осведомленность. Секунда — и человек готов действовать, зная, что и как надо сделать для успеха.

Тот же скучный кабинет в деревянно-кожано-зеленом духе, тот же затворник с чашкой чая на столе и термоском под ним. Стопки папок с гербами, черный монитор, письменный прибор с орлом. «Интересно, голова у бронзовой птицы поворачивается, как в детской книжке? — внутренне стебался отставной полковник, готовясь к поединку с Главнокомандующим. — Чик налево, и внутри записка про клад». Его напускное спокойствие и приветливо приоткрытые губы не ввели в заблуждение Президента, который видывал лицедеев любого толка.

— Матвей Александрович, что же вы без Игоря Дмитриевича, — взял легкий тон хозяин, протягивая руку с прижатым к телу локтем и делая вперед на шаг меньше, чем нужно, тем самым вынуждая гостя склониться, ловя рукопожатие Владыки. — Вы же с ним неразлучны. Как говаривала Агния Барто: «Мы с Тамарой ходим парой, санитары — мы с Тамарой».

— «Старший санитар» борется с иноземными «микробами» непосредственно на месте потенциальной «эпидемии». Там грядет кульминация. Наши «врачи» и «антибиотики» полностью готовы. Из Москвы поддерживает Директор с командой «эпидемиологов». За это можно не волноваться.

— А за что нельзя? Доложите.

— Запись беседы ведется? Не хотелось бы…

— Кабинет полностью защищен, собственные средства фиксации отключены.

— Может, лучше в бассейне поплаваем или с вашей лабрадоршей погуляем? Что-то я в паранойю стал впадать — во всяком случае, Чудов так считает.

— Здесь нет прослушки, успокойтесь, товарищ Григ.

— Мое дело предложить…

— Ваше дело запустить «Джокер».

— Уже сделано. Есть ряд ограничений, но аппаратура вполне работоспособна и энергии достаточно — спасибо мужу Тренерши, что поддержал материально.

— Какие ограничения? По массе? По дальности?

— Понимаю, к чему вы клоните. Итак: прыжки можно совершать только в прошлое и прыгать может только живой организм…

— Человек или люди? — вопрос выдал спрашивавшего с головой.

— Человек, но только туда, где он уже бывал в состоявшемся прошлом. Если известно точное время его нахождения в конкретном месте, чьи координаты на планете и на орбите Земли известны с высочайшей точностью. Простите за каламбур, но прыгун должен быть дважды пунктуальным: появиться в тщательно выбранной точке в тщательно выбранную секунду.

— М-да! — Лидер даже не пытался скрыть разочарование. — Откровенно говоря, слабовато, то есть спецназ не сможет убить Гитлера. А что говорит физик Жулин?

— Мямлит. Мол, «совершен невероятный прорыв», мол, «открываются еще неосознанные возможности».

— Стоит укрепить научный коллектив свежими кадрами?

— По-моему, сначала требуется переварить достигнутое. У меня есть некоторые соображения…

— Какие? — без особого энтузиазма поинтересовался № 1.

— Тут прозвучало слово «откровенно». Позвольте откровенно спросить, для чего нужен «Джокер»? Вы ведь хотели бы его использовать в прикладном смысле, не так ли? Для решения острых проблем, стоящих перед страной и лично вами?

Хозяин скучного кабинет скучно молчал — привык скрывать эмоции, не раскрываться перед собеседником. Но личный шпион заслужил доверие, да и с кем еще поделиться сокровенным, что жгло душу, что рвалось наружу. С кем разделить неподъемное бремя ответственности за прошлое и за будущее?

— Крым, — за словом наступила пауза, в которую уместились и провал плана воссоединения, и страдания украинского народа под пятой киевской хунты.

— Я правильно понял? Вы предлагаете…

— Да, требуется переиграть случившееся, заново вступить в схватку за полуостров, где столько раз пролита русская кровь, где живут русские люди. Крым, изгнанный из российской семьи придурком Хрущевым, стучался в наши двери, а родина-мать не смогла его впустить. Я лично отвечаю за провал, лично готов пойти на экстраординарные шаги, чтобы его исправить. Только зря надеялся, что «Джокер» сумеет отправить в прошлое наши спецподразделения. Те, что были наготове, но которым не пришлось вступить на крымскую землю. Вы меня понимаете?

— Да. Но, возможно, игру ещё можно переформатировать. Возможно, есть второй шанс, — Алехину стало жалко Главковерха, проигравшего сражение, так и не вступив него. Еще больше жалко жертв, понесенных в результате.

— Вы же сами сказали, что ограничения не позволят перебросить достаточно людей, — начал Лидер и осекся, еще не веря, что дверь в прошлое не закрыта наглухо.

— Математик Щеглов сформулировали принцип минимального воздействия на причинно-следственные связи. В соответствии с ним и один человек может — при определенных обстоятельствах — внести весьма существенные изменения в ход событий. Если вы позволите мне ознакомиться с причинами крымского фиаско, то нельзя исключить, что удастся нащупать верный вариант действий.

— Да что знакомиться! — сильнейший удар кулаком поколебал мощный стол, чашка подскочила и окропила остатками чая поверхность. — Ставку ошибочно сделали на зажравшихся местных бонз, что обещали провести референдум и обеспечить требуемый результат голосования в местном парламенте. В итоге они испугались, предали Москву и собственный народ.

— Аппаратный метод не сработал. Тогда какой сработал бы, по вашему мнению?

— На низовые организации сторонников воссоединения следовало опираться, но наши чиновники не умеют и не желают работать с народом, предпочитают общаться с себе подобными! — обычно корректный, если не флегматичный мужчина уже не сдерживался. — Народ рвался в Россию, ему и надо было помочь. Аккуратно, деликатно.

— Вежливо, — подсказал разведчик.

— Да, вежливо! А наши кремлевцы послали простых крымчан куда подальше, тех, кто позже стали героями сопротивления, мучениками застенков киевской хунты. Вот с кем надо было взаимодействовать. Как потом выяснилось, у них и планы имелись толковые, ополчение было подготовлено.

— И всё же, — настойчиво предложил Матвей, — позвольте мне вникнуть в историю вопроса. Попытаюсь найти решение — слово офицера.

— Валяйте, — № 1, не веря, устало махнул рукой.

Густая ночь накрыла Иславское. Звезды прочно висели на почти материальном небосводе, Луна куда-то подевалась. Редкие фонари вдоль улицы горели, а дома стояли темные, словно нежилые. Кошка было метнулась через дорогу и замерла, услышав машину. В застывшем воздухе отчетливо пахло навозом с близлежащего коровника. Алехин, и сам не ведавший, зачем заехал в село, попросил охранников остановиться возле памятника солдатам, павшим в Великую Отечественную. Война тогда докатилась и сюда: на западный берег Москвы-реки вышли немецкие фашисты, на восточном держали оборону наши. Сейчас враг стоял дальше от столицы, но дай ему волю и тот вновь окажется здесь, если не физически, то духовно сломив дух нации. Теоретически можно отправиться в прошлое, чтобы убить фюрера нацистской Германии. Увы: сам тогда еще не родился. Зато товарищ Григ способен вернуться в прожитое им время и попытаться изменить ситуацию с Крымом. Только какова будет цена? Какие последствия для Родины? Поднял очи к небу, ответа не дождался! Отправился домой, хотя страшновато: ведь придется уснуть и постараться уловить реакцию ТОГО, кто стережет Реку времени и стоит за спиной. Не чувствовал уверенность, что получится встретить следующее утро. А жить хотелось страстно, дома ждала Анна.