Семью месяцами ранее

Упс! Земля оказалась в полутора метрах ниже. Приземлился, точнее грохнулся удачно — на обе ноги. Гася кинетическую энергию, завалился в бок, как делают парашютисты. Всё ж левую стопу слегка подвернул. На миг завис в состоянии отмененной смерти, которая, наступив на прыжковой платформе, так и не состоялась. Затем жизнь победила, чувства вернулись.

«Тепло, не слишком влажно — климат субэкваториальный, но тут прохладнее и суше — горная долина. Запах — смесь цветочных ароматов и тлена. Посвистывание голубого момота в зарослях Satyria meiantha. Здание — Fianchetto Chess Club. Ландшафт, насколько видно в темноте, соответствует. Похоже, место правильное — Сан-Хосе. Внедорожник Макалистера на месте, значит, день верный — пятница. Часы над входом показывают 21.25.17 — временные координаты повторной встречи совпадают. Отлично, прибыл через полчаса после того, как рейдовики ликвидировали хвост за цэрэушником и за двенадцать минут до выхода Джека к машине. А сам я (ну, тот из прошлого) должен был уже покинуть клуб и спрятаться в кустах за поворотом улицы. Вроде, всё сходится». Оставалось проверить ощущения, убедиться фактически, что первый прыжок совершен прицельно.

— Primero, — неожиданно для себя не произнес, а прошепелявил товарищ Григ, но проведя языком по зубам понял причину: исчезли искусственные пломбы, — здесь Матвей Алехин. Покажись, есть работа.

— Вы же ушли из клуба уже. Как вернулись? — из кустов, после паузы, недоуменно произнесла ожившая тень.

— Не важно. Segundo уже зачистил субъекта, следившего за моим гостем?

— Да. Откуда вы знаете?

— Не важно. Новая вводная: мой гость выходит, я отвлекаю, затем вырубаю как того, что нейтрализован Вторым. Ты доставишь тело в ущелье и сбросишь в машине вниз. Субъект должен выглядеть жертвой пыток. Поколдуй над ним.

— Такого пункта нет в плане операции.

— Не было в совсекретном документе № 2476/14. А в дополнении есть, — уверенно соврал разведчик. — Директор в курсе. Ответственность беру на себя.

— Тогда другое дело, — рейдовик протянул электрошокер.

Макалистер не удивился, сев в машину и увидев появившегося русского.

— Ещё здесь? Не договорили? — осклабился заметно поддатый шпион, вставляя ключ в замок зажигания, но не заводя мотор.

— Волнуюсь за тебя, — Матвей открыл дверцу, негромко произнося заготовленный текст. — Я вот чего удумал: если всерьез опасаешься мести шефа УПРО, то не следует ли тебе перебраться в Россию?

— Ха-ха! — Макалистер корпусом повернулся к Алехину. — Давно мечтаю, чтобы в тюряге КГБ из меня годами выкачивали оперданные. Нет, спасибо за приглашение, лучше здесь перекантуюсь. Опять же на шефа УПРО я заготовил «письмо мертвого человека» — не станет меня, и в свет вывалится масса пахучего компромата.

— Что ж, твой выбор, приятель, — разведчик протянул правую руку американцу и, когда тот подал свою, крепко сжал его ладонь. — Живи долго, умри быстро, Джек!

Левой рукой русский полуобнял водителя, и семь миллионов вольт ударили в потную шею любителя железных дорог и огромных котов. Потерявший сознание вывалился из машины прямо на товарища Грига, чуть не рухнувшего под тяжестью центнера с лишком. Алехину не приходилось таскать убитых. Убивать — да, таскать — нет. Тело не только тяжелое, как несколько мешков картошки, но и столь же громоздкое: подхватишь за торс — ноги и руки болтаются, не дают сохранить баланс. Схватишь за конечности — корпус становится неуправляемым. Тащишь — голова подпрыгивает на неровностях, словно веревочка вместо шеи, а выкатившиеся глаза таращатся, обвиняют… Хорошо Primero подхватил, помог затолкать в багажник труп. Строго говоря, Макалистера по-прежнему следовало считать живым, но телу без разницы — оно свою судьбу знало. Скоро вместе с ним исчезнет и возможность утечки о том, что Москва информирована о перебежчике Николае Дриксе и что такая информация в будущем приведет к прорыву в теории и практике перемещения во времени. Пока рейдовик выруливал с парковки, ветеран еще раз с сожалением провел языком по дыркам в зубах: «На новые пломбы уйдет масса денег!» Когда Primero оглянулся, Алехин уже исчез. «Молодца, быстро слинял!» — одобрил коллега.

Настоящее время

С прыжковой платформы сошел враз постаревший мужчина, которому, судя по усталому виду, полагалось ночью спать, а не шастать в прошлом. Одернул мятый льняной костюмчик, неуместный среди аппаратуры и бетона, пригладил растрепавшуюся прическу и почти рухнул на стул. В лаборатории безлюдно — персонал распущен по домам, эксперимент секретный и вне плана.

— Удалось? — подбежал Вяземский, в одиночку управлявший командным компьютером.

— Угу.

— И…

— Кофе хочу. Или, думаешь, встану в театральную позу и процитирую Бориса Пастернака:

— Извините, сейчас принесу кофе, — программист, только сегодня допущенный к главной тайне «Джокера», метнулся в бытовой отсек.

— И сводку хочу, — вслед полетело указание.

Назад Никита вернулся со Шпагиной, которую никто почему-то так и не называл Вяземской, несмотря на замужество. Мужчина нес здоровенную кружку с пафосным логотипом «Ульяновск — сердце России», женщина — распечатку заметок с интернет-порталов. Кофеину — самому популярному психоактивному веществу — предстояло минут на 40–50 блокировать внутренние биочасы путешественника, обманув в гипофизе рецепторы клеток, вырабатывающих мелатонин. По-хорошему требовалось три часа, но Матвей опасался принимать медикаментозные стимуляторы. Отхлебывая горячий напиток, просматривал сводку.

«Старое» сенсационное сообщение костариканской газеты об обнаружении двух трупов в окрестностях непривыкшего к убийствам Сан-Хосе подтверждало гибель Макалистера. «Свежие» новости, на первый взгляд, не содержали ничего необычного, ничего непривычного для внимательного глаза Алехина, знавшего, что и как происходило в мире до прыжка. Обрадовался: визит в прошлое не изменил сколь-нибудь существенно глобальный ход событий. Принцип минимального воздействия, сформулированный Щегловым перед самоубийством, соблюден. Конечно, обидно для Макалистера, что его исчезновение не имело значения для планеты. Но позже, когда шефа УПРО возьмут за гениталии и в ЦРУ полетят головы, выяснится, что весома даже единственная вычеркнутая жизнь. Хотя не для общественности, которой через СМИ скормят байку о «плановых» перестановках в руководстве Агентства.

— Жвачка есть? — задал важный для себя и бессмысленный для Никиты и Марии вопрос.

— Боитесь кариеса? — психолог попыталась шуткой смягчить атмосферу в лаборатории.

— Дупло образовалось. Или, вернее, несколько. Надо залепить.

— Не запаслись мы, — Вяземский пролепетал извиняющимся тоном.

— Нет? Жаль. Пломбы исчезли, не заметили, как шепелявлю? — Матвей тянул время, прислушиваясь, не поступит ли реакция от ТОГО, что на Серой реке караулит участников «Джокера».

— Полезно, что инородные материалы исчезли, — продолжила легким тоном Шпагина, — значит, и афганские «сувениры» из вашего тела испарились.

Ветеран рефлекторно пощупал шею, куда вошли осколки стекла и металла — память об операции «Пакет» в горах Гиндукуша. Перемены не ощутил, допил кофе. ТОТ молчал, далее тянуть не имело смысла. Грузно встал.

— Никит, где бионоситель информации? У него Bluetooth фурычит? Давай сюда, — аккуратно сложил невзрачную тряпочку — изобретение молодых гениев из научного центра в Сарове. — Пошел я.

— Счастливо! — отреагировал Вяземский, страшно волнуясь за точность настройки географических и временных координат для более дальнего прыжка.

— К черту! — поправила мужа Маша.

Из срочного сообщения АНБ в ЦРУ.

«В 18.35 и 18–53 (североамериканское восточное время) зафиксировано два скачка в электросетях, ведущих к „Гробнице“. Их мощность, оценочно, составила соответственно… и …мвт. Второй был на порядок мощнее первого».

Из шифровки ЦРУ, адресованной группе в Ульяновске.

«В 00.35 начата и в 00.53 (мск) завершена работа „Гробницы“. Ожидайте прибытия пассажиров по домашнему адресу».

Ответ спецгруппы.

«Заказ принят. Выполняем.»

Прыгун просто встал на платформу, его тело на наносекунду чуть потеряло четкость контура, и, опля, старый шпион вновь на месте. Только левая нога ныла и стоять сил уже не осталось, пришлось опуститься на поверхность, изолированную углепластиком. Никита и Мария попытались приподнять Алехина, но тот промычал: «Полежу. Отдохну». Пока те хлопотали («Кофе? Воды? Врача?»), он медленно осмысливал произошедшее.

Тридцатью месяцами ранее

Прибытие вышло идеальным: мягкая, густая трава на лесной поляне возле собственного дома в Иславском, кругом никого, предрассветная тишина, время, если верить звездам, примерно совпадает. Тут прежде с собаками гулял сотни раз. Быстро проковылял к забору участка, бросил веткой в окно квартиры над гаражом: «Эй, Роман, вставай, впусти хозяина». Удивленный садовник: «Вы же с вечера на „мерсе“ уехали, а вернулись пешком?» Стремительно вошел в дом, взял деньги, запасной мобильник, ключи и документы от машины жены — благо Анна ночует с мужем (ну, тем из прошлого) в московской квартире. Звонок Чудову: «Буду через сорок минут. Вари кофе покрепче».

Очная беседа вышла странная: Матвей втолковывал — Игорь качал головой с сомнением, Игорь спрашивал — Матвей качал головой с отрицанием. Скоро разговор пошел по кругу.

— Почему именно Талый? — в третий раз недоумевал Чудов, уже забывший свое удивление, что гостю известно о секретном совещании у Президента послезавтра, о котором хозяин — сопредседатель Общенародного фронта — сам узнал несколько часов назад.

— Не могу сказать. Хочу, а не имею права. Если ты узнаешь, то замысел сорвется, Крым не станет нашим. Поверь мне и на сей раз, умоляю!

— Допустим, — товарищ Григ никогда ни о чем никого не просил — мольба от него переломила настрой бывшего заместителя Директора СВР. — Только как быть с самим Талым? Он же прет бульдозером, кладет на всех с прибором.

— Моя забота. Он сейчас в Москве, ФСБ за ним наблюдает. Узнай, где Талый сейчас, где планирует быть утром, где его жена.

— Хорошо. Жена-то причем?

— Часто прошу об одолжении? Думай что хочешь, награждай любым эпитетом, считай что это — моя прихоть. Только будущее страны зависит от того, исполнишь мой каприз или нет, поддержишь Талого или нет.

— Твою дивизию! — не выдержал и почти выругался сдержанный Чудов. — Только для тебя, Матвей. Надеюсь, дружище, ведаешь, что творишь!

Ждать — не самое приятное занятие. Особенно если понимаешь: каждый миг приближает то будущее, из которого ты прибыл, чтобы его же изменить. В голове мельтешили обрывки мыслей, вспомнилось, что в том будущем остался без денег, потратив остатки на первые эксперименты «шарашки». Можно прямо сейчас набрать личного брокера, ведущего биржевыми инвестициями: «Без двадцати восемь утра, а ты еще не работе? Позор! Открывай короткие позиции „голубым фишкам“. Почему? Котировки акций российских компаний будут падать, поэтому их сейчас продавай с длинной отсрочкой поставки, потом откупишь существенно дешевле. Хочу заработать, играя на падении рынка. Знаю откуда? От верблюда». Но нет, та молчаливая Тень только и ждет промашки. Жик косой и нет Алехина. Не дождется! Тут размышления пришлось прервать — «вольво» с пропуском Госдумы на лобовом стекле увезла Талого. Григ дал себе пару пощечин, чтобы отогнать сонливость и вышел из «лексуса». Почти сразу из подъезда вышел другой жилец, спешащий на работу. Разведчик шмыгнул в образовавшуюся щель, пешком поднялся на пятый этаж — в ответственный момент не хватало еще застрять в лифте — и позвонил в нужную квартиру. Дверь открылась тотчас.

— Славик, ты что-то забыл? — еще не договорив, женщина поняла ошибку. — Вам кого? Вячеслав уже уехал.

— Мне вас, Марина, — Алехин решительно, но не грубо вошел внутрь, словно поршень выдавливая хозяйку из коридора на кухню. — Хочу выпить кофе, если найдется, и немного поговорить.

— О чем? — женщина отступала к плите, гадая: лучше обороняться сковородой или чайником?

— О жизни, светлой и радостной. Без насилия и ужасов, — Матвей сел на пристенный диванчик — обшарпанный, из полузабытого советского быта. — Наливайте кофеек — по запаху чую, тут его пили.

— Есть только растворимый, — извиняющимся тоном произнесла Талая, уловив мирный настрой необычного посетителя. — Слава только и успел чашку перехватить, даже не позавтракал, помчался по делам.

— Подойдет, спасибо. Дочку вашу не разбудим?

— Нет, — коричневая струя сбилась с ритма, наполняя кружку. — Крепко спит.

— Дело молодое. Дашеньке сколько, 14 недавно исполнилось?

— Позавчера, — Марина вновь напряглась от вежливости и информированности незнакомца.

Она непонимающе смотрела, как симпатичный и очень усталый мужчина расстелил на столе тряпицу неопределенного цвета и разгладил руками.

— Смартфон дайте — Bluetooth нужен. Сейчас видео посмотрим, — огорошил гость.

Талая видела плохонькое изображение: собственной персоной давала ТВ-интервью, горестно и в деталях повествуя о том, как ее Славу пытали и убили киевские садисты, как жестокая хунта унижает и уничтожает родную Украину, как выжигает всё русское в Крыму. Слезы потекли ручьем, а и сквозь пелену глаза не могли оторваться от дисплея с крохотной картинкой огромной трагедии.

— Кто вы? — не выдержала.

— Тот, кто хочет подобного ужаса не допустить.

— Это такая шутка?

— Нет, я абсолютно серьезен. Специально прибыл из будущего — вы же поняли, что ваше интервью состоится еще не скоро?

— Поняла, только как это возможно?

— Не важно как, главное — возможно. Позже сегодня встречусь с вашим мужем и постараюсь убедить его изменить линию поведения, стать дипломатичнее, хитрее, если хотите.

— Вы покажите ему видео? — ужаснулась осунувшаяся женщина.

— Ни в кое случае! Оно выбьет его из седла, похоронит волю к победе. Ему не следует знать, что я из будущего. Видео только для ваших глаз, никому не рассказывайте о нем, иначе мой план окажется под угрозой, а вас сочтут умалишенной.

— Тогда зачем пришли ко мне? — почти выкрикнула Марина и испуганно зажала рот ладошкой, боясь разбудить дочурку, приобщить ее к тому кошмару, что разворачивался на кухне съемной квартиры.

— Вы — самый близкий для Вячеслава человек. Он доверяет вам и прислушивается к вашему мнению. Или я не прав?

— Правы.

— Вероятно, Вячеслав поделится именно с вами впечатлениями о беседе со мной, спросит совета. Умоляю, — чекист с усилием поднялся со стула и опустился на колени, — посоветуйте ему следовать моим рекомендациям, чтобы найти понимание в Кремле. Послезавтра у Президента пройдет совещание — ваш муж еще не в курсе, на котором он ОБЯЗАН заручиться поддержкой на высшем уровне. Для этого мои друзья предпримут нужные шаги. Прошу — не для себя, для всех нас — наставьте супруга на путь истинный.

— Я, — волнение не дало женщине договорить, но она не разрыдалась, а, выдержав небольшую паузу, продолжила, — сделаю, что могу. Обещаю.

— И Слава не погибнет, станет живым героем для полуострова и страны, — Матвей нежно взял безвольно висевшие руки Талой, поцеловал по очереди. — Извините, мне пора.

Закрываясь, хлопнула входная дверь, влекомая сквозняком. В коридор выглянула Даша, растрепанная, с отпечатком замявшейся подушки на щеке.

— Мам, кто тут был? Слышала, вы разговаривали на кухне. Такой вежливый!

— Москвич — папин соратник, доча. Надеюсь, скоро в Крыму появится много столь же вежливых и сильных мужчин. Их там очень ждут.

Депутат являл собой классический образец думца, располневшего от избытка жратвы и собственного достоинства. Что помогало ему гнуть партийную линию:

«Поймите, внешнее вмешательство и эксцессы контрпродуктивны. Крым может решить свою судьбу только свободным волеизъявлением народа!» Талый раздраженно пытался убедить, что «свободным» народ себя не чувствует под автоматами украинских военных и бандитов «Правого сектора». Алехин, недолго понаблюдав со стороны, решительно вмешался.

— Уважаемый, вы опаздываете на заседание, — дал ценный совет парламентарию, — да, и Вячеславу некогда толочь воду в ступе.

Думец надул щеки от наглости незнакомца и с облегчением отвалил от настырного крымчанина. Последний недоуменно взирал на разведчика.

— Чем могу? — поинтересовался настороженно.

— Матвеем Александровичем меня кличут. Тут буфет неплохой. Позавтракаем, а то ни вы, ни я не успели. Поговорить надо: хочу сообщить важнейшую информацию к послезавтрашнему совещанию в Ново-Огарево.

— Не слышал ни о каком-таком совещании, — уже с интересом Талый последовал за Матвеем в сторону буфета. — Про завтрак вам откуда известно?

— На совещание вам пригласят позже сегодня, а завтракать времени нет у тех, кто всерьез занимается проблемой Крыма.

— Вы занимаетесь полуостровом? Что-то я вас не узнаю.

— Пластику сделал недавно, а то моя прежняя физиономия слишком примелькалась, — откровенно пояснил ветеран, пристраиваясь к стойке с едой и напитками. — Занимаюсь тем, чем прикажет Лидер. Ну, понимаете, о ком речь?

— Кажется, начинаю, — крымский Че Гевара взял бутерброд с семгой, подумав, взял второй и стакан сока. — Вы почему ничего кроме кофе не взяли?

— Боюсь набрать вес, могу только пить кофе — оно быстро выводится из организма — диуретик, знаете ли. Сядем вот за тот, дальний столик.

Разговор не затянулся. Алехин давал советы и уклонялся от конкретных вопросов. Талый сначала пыхтел и спорил, потом поутих, стал вникать.

— Следите за поведением Чудова — тот в курсе нашего разговора и вашего плана. Он сможет, если будете сдержаннее и дипломатичнее, провести вас на личную аудиенцию к Президенту. Дальше, всё в ваших руках, то есть, очень многое. Заручитесь поддержкой № 1 и инициируйте процесс, который приведет Крым назад в российскую семью.

— Можно на вас сослаться?

— Меня нет, и зовут никак.

— Мы еще увидимся?

— Будущее покажет. Через год человек от меня придет, назовет пароль «Стокгольм». Помогите ему выправить чистые документы и устроиться в Крыму, в НАШЕМ уже Крыму. Там миллионы людей будут менять украинские паспорта на российские.

— А у меня получится?

— Получится, Слава, обязательно, — Матвей обнял крымчанина. — Береги себя!