Данилин положил трубку телефона и вздохнул. Проклятый Алехин не появлялся, хотя начальник кадрового управления подтвердил, что составленная справка оценена Администратором положительно, а имярека ждет ответственное назначение. Между тем, Тамара – услада зрелых лет, через которую шла связь с Лондоном – передала, что «Сосна» торопит. Не успела рухнуть рядом с обессилевшим после соития любовником, как начала грузить. «Наверное, только симулировала оргазм, сучка. Но какая энергия и выдумка в постели, какое тело!» И кремлевскому мечтателю вновь захотелось любовных утех на стороне. Точнее «дома», ибо он съехал от жены и жил в квартире, купленной для любовницы в Хамовниках. Кстати, ездить в Кремль оттуда ближе. Данилин любил удобную жизнь в любом смысле слова, оппортунизм давно стал его кредо.

Звонила из Англии и дочка от законной жены, ныла по поводу «невозможности житья в хибаре», где канализационные и иные трубы змеятся по внешней стороне наружной стены и гудят по ночам. Требовались действия, но какие? Погрустив, принял традиционное для чиновников всех времен и краев решение: не знаешь, что делать – не делай ничего. Авось, ситуация как-то разрулится в ближайшее время. Иначе Сосновский может привести в действие угрозу насчет подключения кавказских террористов, связями среди которых, безусловно, обладал. Один Ахмед чего стоит – пообтерся на Западе, однако даже в обличье политического эмиссара и «беженца» остался зверем. Недаром у него дома висит ичкерийский флаг с волком.

Сакаев уже передал контактам в Москве рекомендацию заняться Матвеем Александровичем Алехиным. Пока только собирать сведения. Полевой командир, снявший со лба зеленую повязку джихада и надевший приталенное пальто с бархатным воротничком, нутром чуял, что Сосновский не зря неровно дышит по поводу чекиста. Не исключено, скоро последует заказ на более активные действия. В любом случае может возникнуть ситуация, чтобы сделать себе приятно, а Москве больно. Пусть и с помощью кафиров: еврея-олигарха и англичанина-шпиона. Надо улыбаться неверным, использовать их друг против друга. И при случае перерезать горло. Как говорят британцы: In due time («Время придет»).

Его московский связной столовался в «Мама Роза», используя ресторан как офис. Руководитель ОПГ проводил там большую часть дня, встречаясь с подчиненными бандитами, крышуемыми бизнесменами и «коллегами по цеху». Такого рода публика накатывала волнами, поэтому порученцу приходилось выполнять секретарские функции, фильтруя и разделяя посетителей. Место было спокойное, по крайней мере, днем. Из-за кавказской кухни и разумных цен поплавок на Фрунзенской набережной пользовался популярностью, в том числе среди военных из комплекса зданий министерства обороны напротив. Вход охранялся омоновцем (в свободное от службы время) и контролировался охранниками «Танка». Кличкой тот гордился, намекая в узком кругу, что получил её за лично подбитый на Кавказе российский танк. Живых свидетелей не осталось, а окружение делало вид, что верит, так как свою жестокость босс действительно не раз доказал на деле. Будучи педагогом по первой специальности, бандит воспитывал подручных в духе Макаренко: строго и публично.

Ближе к вечеру проводил «летучку». Затем следовали «индивидуальные собеседования» с бригадирами, отчитывавшимися за вверенные им участки. Сам «Танк» до наркоты не опускался, но его люди прикрывали/доили дилеров, обеспечивая физзащитой, связями с ментами и давлением на владельцев ночных клубов. В разделе «прочее» глава ОПГ обращал внимание клевретов на сбор данных о лицах, представляющих тот или иной интерес. Сегодня прозвучала фамилия Алехин. Преступный механизм запущен, о чем разыскиваемый, к сожалению, не подозревал.

Григу не импонировали шашлык и хачапури, больше нравилась итальянская еда. Капрезе и паста с морепродуктами дополнялись бутылкой недорого красного вина. За большим дубовым столом на кухне шел неспешный разговор ни о чем, в расслабленной атмосфере. В немалой степени этому способствовала раскованность Ксении, которая совсем не напоминала ту испуганную мышку, что пришлось доставать из темницы ОВД на Рублевке. Родители поняли, что влекло сына к обаятельной (по мнению отца) и обольстительной (матери виднее) девушке. Сегодня она одета просто, что лишь выгодно подчеркивало тонкий стан и высокую грудь. Копна вроде бы небрежно уложенных каштановых волос и аквамариновые, удлиненные очи производили разящее впечатление. Его смягчали слегка курносый носик и веснушки. Общую композицию Степан про себя окрестил Sexy Angel. Если бы поделился оценкой с отцом, тот добавил бы еще один американизм: awesome. Только разве сын в тридцать лет станет делиться интимными секретами?

Мужчины перешли в кабинет, оставив женщин щебетать в гостиной, и младший начал американский small talk, предваряя серьезную беседу.

– Красивый дом. Прекрасный сад. Даже прудик есть.

– К сожалению, вороны сожрали форель в нем.

– Так ты бы их из рогатки. Помнишь мне в детстве сделал мощную. Я ворону насквозь пробивал стальным шариком.

– Да, её мама недавно нашла среди твоих игрушек. Поменяю резину на ней, потренируемся.

Скоро Степан не выдержал и задал важный для себя вопрос.

– Как вам Ксения?

– Либидо.

– Не понял.

– Она – просто сгусток энергии. Не только в примитивно-сексуальном толковании Фрейда, а скорее в философском понимании Юнга. Девушка – крайне деятельная натура, пока может управлять своей кипучей энергией не вполне. А когда Ксюше удастся сконцентрировать её, берегись. Думаю, ты попал в эпицентр урагана. Осталось понять, на время или насовсем.

– Вечно анализируешь и опошляешь.

– Неужели? Наверное, хочешь просто услышать, что девчонка нам нравится. Действительно нравится. Как свежий цветок, молодой котенок, новая вещь. Что будет дальше, зависит от Ксении. Посмотрим, как сумеет ли направить свою энергию в мирное русло.

– Ты о наркотиках? Она не употребляет и мне не предлагает. Тот эпизод – случайность.

– Дай-то Бог! Прошлый раз вы так поздно появились у нас и исчезли так рано, что мы не успели поговорить. Проблему с госнаркоконтролем пока удалось купировать, однако она не исчезла. Не забывай, что не исчезло и то окружение твоей подружки, которое пичкает людей проклятым зельем.

– Она мало общается с прежними знакомыми. Наоборот, мне уделяет много времени и не только в постели, чтобы ты знал. Моей работой очень интересуется.

– Если для тебя Ксения – проходящая пассия, то лучше не тяни: раньше бросишь – меньше забот.

– Мне кажется, у нас с ней получится.

– Тогда помоги ей выбраться из наркоболота. Потребуется моя поддержка, обращайся немедленно.

– Спасибо. Кстати, ты же звонил, упомянул, что тебе нужна помощь.

– По твоему профилю. Есть текст, который не разобрать. Помоги тупому юзеру обработать на компе.

– No problema, amigo! Где мой ноутбук и фотокамера?

Через десять минут надпись с фотографии буксира удалось отснять в различных режимах. Скачав из сети специальные программы, Степан очистил её от графических помех и, применив спектральную избирательность, совместил несколько картинок. Результат представлял собой четкую вязь. Матвей не удивился, признав арабский язык. Адмирал оставил еще одну подсказку. Ведет ли она к «кладу», покажет перевод. И тут мечеть вряд ли поможет.

– Попытаюсь найти в интернете расшифровку, – возбужденно воскликнул Алехин-младший.

– Не надо, использую другие каналы. Менее э… публичные, – возразил старший.

– Играешь в шпиона на пенсии?

– Самую малость.

– Когда же ты выйдешь из плена «холодной войны», батя? Ведь в двадцать первом веке живем!

– Мы не всегда выбираем, в какой войне сражаться – часто война выбирает нас.

– С кем нынче воюешь? Судя по языку, с радикальными исламистами?

– Ну, к чему подробности, – уклонился от ответа Матвей, однако не удержался и пояснил. – Надо пресечь крайне опасную деятельность очень скверных людей.

Григ сказал лишнего: хотел, чтобы сын-пацифист понял мотивы отца-воина. Увы, понимания не нашел. Агентесса «Марфута» решит, станет ли оно возможным позже. Пока обстоятельства еще не сложились.

На пути в Москву молчали. Степан наслаждался выверенной управляемостью и послушной мощностью «лексуса» – мать дала свой «поездить». Ксения искоса поглядывала на мужчину, пытаясь разобраться в чувствах. Как-то незаметно партнер по сексу и приятному времяпровождению превратился в объект привязанности, если не обожания. Алехин взял лучшее от родителей: отмечен той неброской красотой, что не останавливает взгляд на улице, а требует интимного созерцания. Рослый, темно-русый (в детстве рыжий?), с почему-то сохранившимися смешными ямочками на выбритых щеках, по-американски простецки одетый, какой-то наивный и неиспорченный. Перед подругами особенно не похвастаешься: выпендрежа и шика в нем ноль. «За таких выходят замуж, – вдруг осознала Литвинова, – и потом бабы завидуют тебе всю жизнь».

Мысль смутила обычно бойкую Ксюшу, потребовав серьезных размышлений, как жить дальше: влюбиться в Степу или сохранить свободу. Влекли и пугали оба варианта. Вне логики, чисто эмоционально девушка ощущала, что момент принятия решения приближается. Не подозревала, насколько быстро, ибо не дано знать, какие внешние силы и обстоятельства включаются в игру, вовлекая десятки и сотни людей. И что ей выпадет важная роль в запутанном сценарии, где амплуа актеров будут непредсказуемо меняться, иные – многократно.

Сидя в красивой и дорогой машине, заниматься психоанализом – думать о сложном и неприятном – не хотелось. Лучше просто ехать и ехать к растущему световому загрязнению над приближающейся Москвой. Взгляд остановился на мужественном профиле водителя и его крепких кистях. Вспомнилась первая ночь, когда, едва войдя в квартиру, парочка сразу начала срывать одежду. Пошли поцелуи, объятия, и Ксения уже готовилась опуститься перед любовником на колени, когда он подхватил её за ягодицы и медленно надел на себя. Неожиданно, чуть больно и столь восхитительно! Содрогнувшись, девушка ойкнула и стала ловить ритм совместного раскачивания. Потом в голове закрутилось, и мало что осталось в памяти. Но эти руки! Зря некоторые сомневаются, что, чем крупнее пальцы, тем больше пенис.

И Ксению сразу залила волна тепла: сначала лицо и грудь, затем еще ниже. Непроизвольно стала комкать край юбки, внезапно ощутила, как в промежности стало набухать желание. Рука прокралась на бедро водителя, стала массировать. Степан скосил глаза и, едва не врезавшись во впереди идущую легковушку, прохрипел: «Прекрати, разобьемся! Подожди до дома». Шаловливая ладонь замерла, но осталась.

Запарковаться в Колобовском переулке непросто – центр города. Пока «лексус» кружил в поисках места, вышедшая девушка направилась к себе, чтобы сварить какао – каприз любимого. Пройдя арку, попала во двор, и тут из темноты шагнул Артур.

– Попалась, овца, – растянул губы в усмешке, уловив испуг знакомой. – Думала, про должок забыл? На тебе 10 штук висят за товар.

– Привет. У меня нет денег, а таблетки забрали наркополицейские. Сама едва вырвалась из СИЗО.

– Мне по х*ю! Твой косяк, ты и крутись, а бабки, чтоб завтра принесла, – для убедительности дилер схватил за плечи Ксению и начал трясти.

Последовавший сбоку хук в челюсть стал для него полной неожиданностью и вывел на траекторию столкновения с мусорным баком.

– Ты в порядке? – подоспевший бой-френд обнял подругу. – Кто это?

Ответа дождаться не получилось, ибо Артур, не ведавший, что противник раньше любительски занимался боевыми искусствами, вскочил. На ходу доставая травматический пистолет, глупец ринулся на Алехина: его – ловкого дельца и известного красавца – обидел заезжий лох. В будущем наркоторговца ожидает жестокая расплата за роковую ошибку, сейчас последовало строгое наказание.

Второй удар получился сокрушительным – так велик вращательный момент у ноги при повороте тела в 183 сантиметра и 80 килограммов. Лежа на пыльном асфальте, незадачливый коллектор задолженности, вероятно, мог бы припомнить основы физики, если бы не нокаут. Удачно, что юноша был небольшого роста и легкий – просто отлетел, словно пустой спичечный коробок. В последний момент Степан, не привыкший к дракам и боям в полном контакте, обуздал ярость, ограничил силу и изменил точку попадания. Вместо головы ботинок 44-го размера поразил грудь барыги. Ум взял верх над инстинктом, совесть не дала совершить убийство.

Более грузному оппоненту чисто исполненный Ура Маваши Гери сломал бы ребра, сместил бы внутренние органы сантиметров на пять-десять. Тогда дело, как минимум, закончилось бы больницей и следствием. Так что повезло и Степе – российские суды узко толкуют пределы необходимой обороны, особенно, если большой покалечил меньшего.

– Не бей его, пожалуйста, – Ксюша дрожала от ужаса. – Это парень, что дал мне галлюциногены на хранение. У него могут быть дружки-бандиты. Я попрошу деньги у папы, верну долг.

Приподняв Артура, обидчик дал ему пощечину. Тот открыл глаза и стал отряхиваться, приходя в себя.

– Она тебе ничего не должна. Еще раз увижу рядом, что-нибудь тебе сломаю – руку или ногу. ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?

– Понял-понял. Только зря за неё впрягаешься – за «витаминчики» требуют бабло очень авторитетные люди. Теперь к тебе будут предъявы. Ничего личного – просто бизнес. Серьезный бизнес, Степан Алехин.

– Откуда знаешь мое имя?

– Нимфетку спроси: на своей странице в фэйсбуке тебя рекламирует. Америкос тупоголовый! – очухавшийся Артурчик спринтанул в темноту, оставляя парочку в смешанных чувствах.

– Удалю со страницы твои данные, – заторопилась Ксения, осознавая, что подставила любимого. Она не знала, что фамилией Алехин интересуется Сакаев из Лондона, но догадывалась, сколько в Москве «скверных людей». Не то, чтобы реально представляла, скорее, как в сказке, чувствовала, что в темных углах обитает зло, страшное и пока безымянное.

Степан поднял оброненную «травматику» и бросил на дворовую пристройку. Пистолет загрохотал, съезжая под уклон крыши, и остановился, застряв в желобе водостока совсем низко – на уровне головы высокорослого каратиста. «Надо будет завтра выбросить подальше, – лениво подумал он, – чтобы дети не нашли».

На Колобовском вода в электрочайнике еще только нагревалась, а Артур буквально кипел: его, повелителя настроения и эмоций сотен посетителей ночных клубов, избил и унизил проклятый америкашка отечественного разлива. Такое в империи-фантазии, где все улыбаются и вежливо платят по счетам, совершенно неприемлемо. Такое, по понятиям будущего императора, должно караться сурово и немедленно. И однофарый «порше кайен» метнулся по ночной Москве в поисках «Борца». Надо перевести стрелки на Алехина, а заодно организовать его поединок с «размазанным ухом». Жаль тотализатор ставки не примет, а так можно смело ставить на бандита – чеченам нет равных в мордобойных видах спорта. «Или он даг? – засомневался на секунду. – А какая разница? Хоть бы и ингуш – Москва всему Кавказу дань платит, чтобы не возбухал».

Матвей смотрел на результат компьютерной обработки и размышлял. Почти наверняка надпись окажется географическим названием, скорее всего портом, куда заходил «Стахановец» 6 сентября – через две недели после единственного дня, когда Адмирал руководил КГБ. Само собой, логическая цепочка «письмо-бюст-фото» могла оказаться игрой разума. Разума, а не воображения. Разведчик не сомневался в собственных аналитических способностях, лишь как профессионал критически относился к полученному умозаключению. Пока из цепочки выпадала задачка про периметр Мавзолея – это подождет. Предстояло найти «точку», обозначенную прежним начальником. Смущало её обозначение на арабском. Очевидно, на этом языке существовали лишь названия столиц мира или крупных городов, а также собственно топонимика стран Ближнего и Среднего Востока. Откуда вышел буксир и где побывал, угадать сложно. Идеи появлялись и исчезали, наконец, пришлось смириться с необходимостью привлечь помощь со стороны: «Отложим на завтра».

Вошедшая Анна безмолвно излучала мучивший вопрос: «Как наш сын?»

– Степа? Нормально. Красавицу себе подыскал, генофонд наш улучшит.

– Волнуюсь. Больно молодая…

– Ты была намного старше, когда мы поженились?

– Уже училась на четвертом курсе иняза.

– Это мужчины черпают мудрость из книг. Женщины сразу рождаются умными. Как ты, к примеру. Или не рождаются. Или неумными.

– Хватит каламбурить. Тут же еще наркотики, будь они неладны. Как бы ни втянула сынулю в неприятности, – сердце матери чуяло беду.

– Не переживай: всё у них будет хорошо или не будет вообще. Парню уже тридцать, разберется. Девчонка либо резко повзрослеет и возьмется за ум, либо отвалит от него и найдет себе более подходящего.

– Заметь: не осталась ночевать у нас – стесняется. Опять же, собаки к ней так и льнули – хороший признак.

– Верное наблюдение! Если бы ребята не уехали, боюсь, переспать им пришлось бы вчетвером на одной кровати. Экзотическая получилась бы групповуха! Внуки хвостатые появились бы. Или щенки разговорчивые.

– Не хохми – дело серьезное, – почти обиделась жена. – Им надо помочь, а мы разводимся-разъезжаемся по твоей милости.

– И, похоже, скоро. Ты быстрее привыкай сама зарабатывать на жизнь, вживайся в журналистскую среду. Я позабочусь о безопасности сына.