Мария вышла из здания на Маросейке и, упершись взглядом в церковь, рефлекторно перекрестилась. Сочетание дикое, хотя по-московски обычное: на территории закрытого комплекса располагался Храм бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана. Когда-то за забором обретались кудесники советского ВПК, за гроши изобретавшие оружие, нынче размещались сотрудники Наркоконтроля. Не все из них боролись с валом отравы бескорыстно. Беседа с парой местных «чудотворцев» оставила неприятный осадок. Хотя оба клятвенно обещали жестко профилактировать Амина Керимова (так по паспорту именовался Артур), который, по их словам, являлся мелкой сошкой. Происшествие в Колобовском они объяснили просто: либо оборзел, либо обкурился.

После ухода Шпагиной оборотни связались с бывшим сослуживцем в центральном аппарате МВД. Кадровик проникся и сообщил, что удостоверение с номером, предъявленное гостьей, никогда не выдавалось сотрудникам внутренних дел. «Бланки данной серии, – многозначительно пояснил, – переданы спецслужбам для использования в качестве документов прикрытия». Бим и Бом, а так прозвали их коллеги, призадумались. Мария Дмитриевна вряд ли была из ФСО – девушек там почти нет, а тамошние ребята не особо скрывают свою принадлежность. С ГРУшниками вообще нет точек пересечения, да и военной косточки у женщины-офицера вовсе не чувствовалось. Оставалась ФСБ и СВР – и там, и там баб на службу брали. Конечно, опаснее, если подползает ФСБ – у неё с наркоконтролем отношения не ладились на самом высоком уровне.

Разведка выглядела безобиднее и загадочнее. Хотя бой-френд Литвиновой недавно приехал из США и обладал грин-картой… К тому же легенда, изложенная Шпагиной, прозвучала по-шпионски заумно. В общем, история с Ксюшей и Артурчиком обрастала непредвиденными деталями. Решили подождать вечера – он, для определенной социальной прослойки, мудренее утра. Зная излюбленные клубы, несложно будет найти барыгу из МГИМО. Звонить или ехать к нему домой слишком откровенно – вдруг установлено наблюдение?

Сосновский испытывал жестокую фрустрацию, выходя из Высокого суда Лондона: его миллиардные иски к прежним партнерам по бизнесу проваливались один за другим, теперь предстояло еще и оплатить судебные издержки. Состояние и влияние таяли на глазах, что давно поставило на порог депрессии. Тревожные ожидания оправдались на все сто: женщина-судья постановила, что только компенсация адвокатам истцов составит почти 40 млн. фунтов. Более того – наглая англичанка откровенно усомнилась в его статусе политического беженца, указав на его былые «подвиги»: крышевание и вымогательство. В ельцинской России такую дурнушку в мантии олигарх заставил бы публично удовлетворить его похоть в извращенной форме, однако в Англии оставалось лишь истошно брызгать слюной в микрофоны наглых телерепортеров. Так и до суицида недалеко.

Телохранители, наконец, сумели вывести его из неоготического замка на Стрэнд, и группа направилась к ожидавшему лимузину. Здесь, загадочно улыбаясь в рыжую бородку, ожидал Сакаев. Тщательная прическа и костюм от Burberry не делали Ахмеда лондонцем – наглость и отсутствие приличных манер не скроешь под хорошим прикидом.

– Паршивую шлюху в мантии надо вы****ь прямо в зале суда, – рвал и метал Сосновский. – Сука последняя.

– Забей, Борис! У меня хорошие новости из Москвы.

– Какие?

– Братья нашли Алехина, его жену и сына. Что скажешь?

– Пусть копают дальше. По обычной схеме. Особо интересуют слабые места, где на него можно надавить. Дорого обойдется? – заволновался поиздержавшийся интриган.

– Пока бесплатно. Если серьезное дело выгорит, отблагодарим братьев.

– Поехали ко мне на Савил Роу. Обкашляем ситуевину и звякнем Данилину – пора пистон ему вставить. Кокрейну ничего не скажем, а то привык нас на халяву использовать. Пусть сам придет и попросит помощи. Тогда и поглядим, что можно будет наварить.

– Это верно: бывает, арбу грузят на лодку, бывает, лодку – на арбу.

Будь Борис и Ахмед более восприимчивы к культуре страны пребывания, они меньше ругались бы русским матом и цитировали кавказские поговорки. Вместо этого пошли бы по пиву в таверну Dog and Duck, здесь же на Стрэнде. Именно там заговорщики четыреста лет назад замышляли ликвидировать монархию, взорвав Палату лордов 36 бочками пороха. О подрывных акциях в России Сосновский и Сакаев предпочли договариваться в лимузине и в офисе. Или такова новоанглийская манера?

«Лошадиное лицо» слыл крепким профессионалом, а посему не полагался лишь на сообщения агентуры. Информация поступала по оперативно-техническим каналам, пусть рассеянная в словесной шелухе, зато не искаженная субъективизмом источников. О беседе русских «беженцев» он не узнал в тот день – ему сообщили на следующий. Прослушка стояла в офисе Сосновского, контролировались и телефонные звонки, исходившие из Великобритании на мобильник любовницы Данилина.

Но вне его поля зрения оставалась хитрая связь между Сакаевым и «Танком». Как и почти весь международный интернет-трафик из России, она шла через коммуникационные узлы на территории Швеции, Финляндии и ФРГ. Тамошние правительства не мешали американскому Агентству национальной безопасности ретранслировать весь объем в США, где его обрабатывали суперкомпьютеры с элементами искусственного интеллекта. Малоизвестное общественности ведомство меж тем тратило половину бюджета разведсообщества США на сбор сведений техническими средствами. Кое-что АНБ передавало «кузенам» (Англии, Канаде, Австралии и Новой Зеландии) через файлообменную базу Stone Ghost. Переписка Сакаева туда не попадала.

Прямо с Московского вокзала Алехин направился по антикварным магазинам Петербурга. Выбор здесь лучше, а цены – ниже, нежели в Москве. Приглянулась трость с замаскированным внутри стилетом. Незамысловатая инкрустация выглядела изрядно пожелтевшей, однако серьезно поторговаться не удалось – кость оказалась мамонтовой, а не слоновой. Новое знание сделало артефакт интереснее, а желтизну привлекательнее: «Буду брать на прогулки с собаками».

Таксисту пассажир предъявил корочку ветерана СВР и, намекнув на наличие врагов, предложил заложить проверочный маршрут по городу. Тот постарался, оправданно понадеявшись на щедрую оплату. Наконец, возле Александровского сада резко тормознул и был отправлен «обедать-отдыхать» с требованием забрать пассажира через 15 минут после его звонка на мобильный. Алехин пешком двинулся к входу в Адмиралтейство.

Караульный в ладно сидевшей новенькой форме сделал важное лицо, однако, повторно взглянув в стальные глаза посетителя, передумал и вызвал дежурного офицера. Тот не первый год служил при Главном штабе ВМФ и даже переехал с ним в Питер, куда мозг флота вернулся из длительной сухопутной ссылки в Москве. Появившись между двумя огромными глобусами, украшавшими холл с петровских времен, моряк сходу определил серьезность визитера.

– Могу провести к помощнику командующего, только вам придется ему изложить суть вопроса.

Помощник удивленно покрутил в руках предложенную разведчиком флешку. Любопытство или чутье взяли верх над осторожностью, и он сунул её в ноутбук, не подключенный к внутренней сети штаба. На экране вспыхнуло предупреждение: «Несанкционированный доступ карается по статье 275 УК РФ „Государственная измена“.» Затем появился медленно развивающийся штандарт российского Президента.

– Рискнешь дальше смотреть, капдва? – вступил Матвей, – или сразу проведешь к начальнику?

– Командующий на верфи спускает на воду новый корабль. Может, кто из замов подойдет? Какой сферы касается ваш вопрос?

– Разведки.

– Тогда к Николаю Сидоровичу. Сейчас организую.

Контр-адмирал усадил на старинный кожаный диван, полочку на высокой спинке которого занимал макет атомной подлодки с табличкой «Тайфун».

– По классификации НАТО, – заметив интерес, пояснил хозяин, – по-нашему, «Акула»: видите, ниже ватерлинии эмблема – оскаленная рыбина обвивает трезубец. Оружие возмездия: 20 ракет, 200 боеголовок, способна уничтожить все крупные города США. Увы, такие АПЛ уже списаны.

Для начала предложил чаю с сушками, затем поинтересовался причиной появления странного гостя.

– Вашу страшную флешку потом посмотрим, если будет необходимость. Обычно ваша служба нам помогает, готов отплатить взаимностью.

– Буксир «Стахановец» в сентябре 1991 года находился в Тартусе, вероятно в вашем Пункте материальнотехнического обеспечения. Нужны подробности захода и свидетели. Немедленно и строго конфиденциально.

– В Питере есть морской архив. Открыт для любого желающего…

– Знаете, звание «адмирал» происходит от арабского амир аль (бахр) – «владыка на (море)»? – перебил Алехин. – Мне, сухопутному полковнику, в архиве ВМФ делать нечего. Пусть ваши люди поработают. Подробные результаты жду утром. Позавтракаем в 07.00, тут рядом – отель «Англетер».

– Не возражаю, только сперва покажите, что в вашем файле прячется за штандартом Президента.

– Секунду, можно воспользоваться туалетом?

В ванной комнате разведчик воспользовался унитазом («хороша сантехника в штабе!»), потом достал брелок-флешку. Приложил к сердцу, открывая в мандате доступ к защищенным файлам. Попытка взлома носителя любым способом приводила к безвозвратному обрушению программы, вызывая полное уничтожение информации и деградацию самих микросхем. Уже в кабинете, подключив минидиск к компьютеру, оперработник набрал одноразовый пароль из дюжины знаков. На мониторе появились фото, паспортные и биометрические данные Алехина – представителя Президента по особым поручениям. Затем высветились коды связи с Кремлем.

Прощаясь, Николай Сидорович уважительно смотрел на посетителя в штатском, что с моряком случалось редко. Бывший командир дивизии атомных ракетных подлодок не понимал, почему обычный буксир столь важен, но чуял, что эпопея с его походом в Тартус так просто не закончится. Президентский мандат очень впечатлил. Как и его обладатель.

Поздно вечером, когда в Адмиралтействе светились немногие окна, начальник флотской разведки доложил командующему о визите Алехина и о том, что удалось выяснить.

– Дьявол, только этого не хватало, – в сердцах воскликнул обычно сдержанный начальник. – Как там обстановка, вокруг ПМТО?

– В районе Тартуса боевых действий в данный момент нет, хотя атмосфера накаляется. Оппозиция проявляет себя активнее с каждой неделей, а Дамаск теряет уверенность в своих силах. В ход уже пошло химоружие. Вполне возможно и прямое иностранное вмешательство. Правительство пока контролирует положение, хотя годы войны породили растущую усталость и деморализованность. Охрана базы обеспечивается полицией, однако вражеские лазутчики шныряют вокруг. Имели место угрозы и нападения на матросов за пределами порта.

– Думаешь, московский хлопец туда в гости набивается?

– Вполне может быть. Не чайку же попить приехал. В обход правил действует. Уверенный такой. Хотя по документам лишь отставной полковник СВР. По указанному в мандате спецтелефону президентской Администрации его полномочия подтвердили.

– Окажи ему полную поддержку, а я наведу справки по моим каналам.

– Через Минобороны бесполезно. Лучше подождать развития событий.

ПМ-167 мерно покачивалась в Тартусе, у причала пункта материально-технического обеспечения ВМФ России. Не за горами возвращение в родной Севастополь, откуда придет замена – другая плавучая мастерская. Экипаж и личный состав ПМТО маялись на пыльной территории в несколько гектаров, вмещавшей склады, цистерны с горючим и водой, обшарпанную казарму со столовой и спортплощадку. Гражданская война пока обходила гавань стороной, но выходы в город уже запретили. Не то, чтобы там было страшно весело и в обычное время, только нынче стало попросту страшно.

Сотни тысяч убитых, два миллиона беженцев – междоусобная война, финансируемая сумасшедшими нефтяными монархиями при поддержке США, рвала страну на части. Совсем рядом Турция, мечтающая о восстановлении Османской империи. В таких условиях офицеру флотской разведки все реже удавалось выходить за забор для связи с местной агентурой. А штаб-квартира ГРУ Генштаба требовала реальные сведения. В затылок многозвездным генералам дышал Кремль. Боевые корабли России редко появлялись в регионе, зато эскадры НАТО вились как коршуны над жертвой.

У Алехина имелся еще один повод, а при необходимости – легенда, для приезда в Северную столицу. Друг – известный дирижер – гастролировал с симфоническим оркестром. Концерт состоял из произведений Рахманинова и давался в Большом зале филармонии. Таксист уперся в хвост машин на Невском проспекте, и разведчик решил прогуляться до Михайловской улицы. Моросил типичный питерский дождик, и из остановившихся сзади авто никто не вылез. Целый день ему казалось, что наружки нет, но убедиться еще раз не мешало. Если кто и следил, то вряд ли его ловкости хватит в концерте – классическая музыка отпугивает топтунов. Через 15 минут после антракта, при последних звуках «Вокализ» ми минор Матвей встал и через холл прошел в артистическую. Знакомый администратор оркестра растаял в улыбке: «Рады видеть! По окончании небольшой банкет!»

– Извинитесь за меня перед маэстро. Голова заболела. Встречу его в гостинице. Где остановился? В «Европе»?

– 237-й номер.

– Будьте любезны, позвоните туда, чтобы меня пустили в апартаменты.

Исчезнув через служебный вход и добредя до гранд-отеля, Матвей дождался приятеля. Обнялись и погрузились в разговор о личных новостях и судьбах Родины. Главным образом обсуждали гастрольные планы музыканта. Далеко за полночь гость попросил разрешения переночевать на диване. Дирижер, знакомый с жизненным путем приятеля-шпиона, не удивился. Оба не представляли, какой будет следующая просьба и в какой стране.

Бим и Бом нашли Артура довольно скоро, в клубе говорить не стали, лишь забили стрелку на крохотной площадке на внешней стороне Третьего транспортного кольца. Она парила над Лужниками, и днем на ней высаживались местные торгаши. Ночью здесь абсолютно пусто, только мимо шумел скоростной трафик. Проследить за стрелкой и, тем более, подслушать невозможно. Даже чекистам, которых оборотни только и боялись.

– Раз***й, ты в говне по самое не балуйся, – начал младший по званию. – Нах*я полез к Литвиновой? Тебя же предупреждали, что от отца её еб**я спецурой воняет за километр. Сегодня наехали на нас. ФСБ или СВР, один х*й – серьезные заморочки. О тебе терли.

– Должок за Ксюхой. Хотел шерсти состричь. Вы же деньги требуете.

– О бабках в другой раз. Валить тебе надо из города. Затихорись недели на две-три. Чтобы мы были в курсе, дай адрес, где ховаешься. Усек?

– Спасибо за предупреждение. В области перекантуюсь, родители дачку снимают. Никто не узнает, – самонадеянно уверил парень.

– Во-во. Трубу смени и звякни через пару дней, – произнес приговор старший опер. – Сваливай немедленно. Тачку не свети, может, в розыск объявили.