Старпом с тремя матросами отправились за свежими продуктами для столовки – три-четыре километра пути. В мирное время – занятие для одного мичмана ПМТО. Ныне каждый выезд в город приравнивался к рейду на потенциально вражескую территорию. Сегодня предстояло выяснить, насколько потенциально и насколько вражескую. Главный штаб ВМФ требовал от офицера флотской разведки сведения об обстановке в Тартусе и вокруг российской минибазы. Беспроблемно выехав с территории гавани и проскочив два опасных, с точки зрения возможной засады, рандебаута, машина прибавила скорость на широком Бульваре 6 Октября и скоро добралась до цели. На Востоке базар – котел жизни, где варятся люди, товары и информация. Сегодня варево бурлило в обычном ключе, только цены заметно выросли на всё, кроме человеческой жизни.

Оставив подчиненных грузить продовольствие, Старпом зашел в кофейню «Два финика». Владелец давно сотрудничал с оперативниками ГРУ, ротационно сменявшими друг друга в Тартусе. Агент проявил повышенное внимание к клиенту, которое последний списал на почти пустое от клиентов кафе и недельный перерыв в общении.

– Как дела, Джамаль?

– Плохо, Иван, – запричитал хозяин, который так именовал всех своих связников. – Война, народ волнуется, денег мало, товары нынче дороги – monkey business, – тарахтел на упрощенном псевдоанглийском, столь популярном в любом порту и на Востоке особенно.

– Приезжие в городе появились?

– Прибыл важный человек. Тебе полезно будет поговорить. Вон сидит.

Из-за столика в дальнем углу поднялся единственный посетитель и подошел к моряку. Владелец кофейни ретировался за стойку и углубился в протирку чайных стаканчиков в форме тюльпана.

– Доброе утро, мистер Попов, – уверенно начал незнакомец лет тридцати пяти, без спросу усаживаясь рядом. – Зови меня Анвар, хотя можешь выбрать любое благозвучное имя.

– Насколько доброе? – чувствуя неладное, офицер составлял словесный портрет нового контакта: восточный тип, красивое лицо, бородка-эспаньолка, шрам галочкой на внутренней стороне ладони, чуть картавит, рост 170, вес 70, перстень с желтым камнем (топаз? берилл?), одет по-европейски, курит сигареты Birinci. И немного пришепетывает.

– Увидим. Есть деловое предложение: мы не трогаем твою агентуру и не лезем на базу, а ты продаешь нам оружие и получаешь много денег.

– Мы – это кто? – спросил грушник, пытаясь собрать данные о человеке, запугавшем его агента и грубо вербующим российского военного.

– Совет национального сопротивления. Я отвечаю за снабжение.

– Точнее? Какую группировку представляешь?

– Джебхат ан-Нусра.

– Она же связана с Аль-Каидой. У вас полно автоматов и прочего – Саудовская Аравия и Катар завалили деньгами и амуницией, – Старпом проявил информированность о радикальной исламской организации.

– Руси, говорю про много денег, то есть про большое оружие. Мощное. У вас, наверняка, такое припрятано на базе. Нам оно нужно, чтобы поразить Башара Асада и других врагов. Израиль, например. Уяснил? СНС приказывает тебе продать, не то сами заберем, – араб быстро наглел, сверкая глазами, зубами и золотой цепью на запястье. Он перестал себя сдерживать, и голос, вкрадчивый в начале разговора, звучал громко.

– Ясно. Только я ваших фиников не ел, – разведчик ввернул местную поговорку, – и вашим приказам не подчиняюсь. Сделки не будет. Сунетесь на базу, там и останетесь. Мертвыми, уважаемый.

– Меня опасно иметь врагом, – перешел к угрозам Анвар. – Сложно тебе станет жить и работать в Тартусе. И твоим соплеменникам.

– Так не становитесь нашим противником. Запомните: все прежние враги России уже мертвы. И новые умрут, просто еще не знают об этом. Москва в сирийские дела не вмешивается, и вы в наши не лезьте, – отрезал Старпом. – Передай руководству Джебхат ан-Нусра.

– Не надо спешить, руси, подумай, речь идет о крупных суммах, – ответил Анвар и неожиданно рявкнул. – Мустафа!

На зов из кухни выскочил телохранитель и выстрелил из пистолета с глушителем в голову сирийца-агента флотской разведки.

– ЗАЧЕМ? – вырвалось у оперативника.

– Потому, что могу, – как ни в чем не бывало, рассмеялся террорист. – Связь через кофейню. Вместо Джамаля тут хозяином стал старший сын. Ис-саляму алеком.

– Маа-с-саляма, – автоматически ответил на арабское «до свидания» разведчик, уже прокручивающий в голове текст срочной шифровки в Центр.

Степан напевал, стуча по клавиатуре. Работа спорилась, и программа уже проглядывала вчерне. Здорово помогал сын Вяземского. Парень моложе и не столь опытен, но унаследовал от отца и матери компьютерный талант. Уважение к нему возросло, когда Алехин-младший узнал, что Никите пришлось многое пережить – ведь его похищали бандиты с целью выкупа. Тогда Вяземский-старший напряг знакомых силовиков, но освобождения удалось добиться во многом благодаря смелости и хитрости самого похищенного. После этого тот замкнулся, и тема была табу. Не затрагивали её и другие сотрудники. И только к Степану у него возникли дружеские чувства, и они много беседовали о прелестях и трудностях жизни.

– Как миллионы будешь тратить? – подначивал подчиненный руководителя проекта. – Отгребешь в Америку и купишь яхту?

– Даже не думал. Рано губы раскатывать. Пока из России уезжать не собираюсь. Девушка у меня тут, родители. У тебя постоянная подружка когда образуется?

– Не знаю. Я к людям иначе стал относиться, настороженнее что ли. Познакомлюсь с симпатичной птичкой, сразу тараканы в голове пищат: «Она с тобой крутит из-за бабок твоего папаши». Противно.

– Сходи к психоаналитику, в Штатах так все делают.

– Но не в России. Тут покупают бутылку и за ней изливают душу приятелю. Может, выпьем вечером? Пятница! – предложил Никита.

– Не пью, ты же знаешь. Давно, еще подростком, с батей подписал контракт, что пить-курить-ширяться не буду. По совершеннолетию получил от него приличную премию. А посидеть вместе – запросто. Познакомлю с Ксюшей, мы с ней на уик-энд к предкам собираемся. Ты же её еще не видел.

– Зато слышал. Вечно ставишь телефон на спикер, когда болтаешь с ней. Давай встретимся вместе. Угощаю.

– Только попозже. У меня тренировка после работы.

– Тебе же фитнесс не нравится?

– От тренажеров воротит. На тхэквондо начал ходить, пытаюсь вспомнить боевые утехи юности.

– Мне аквабайк нравится. На даче есть несколько гидроциклов. Могу обучить.

– Размечтался, я в Калифорнии насобачился на них отжигать.

Артур дурел от безделья в деревне. В город высунуть нос боялся, а хотелось оттянуться. Соседи – сплошь дебилы пенсионного возраста или сумасшедшие родители с малолетними детьми. Ни клуба, ни ресторана приличного. В поселковой лавке вместо цивильной еды продавались «продукты», которые надо готовить. Правда, продавщица там сексапильная хохлушка с жутким говором. Вернее, изъяснялась она на суржике. Жаль, молча позабавиться не получится. Если угостить «витаминчиками», то девку попрет, ай-ай-ай! Благо, захватил с собой остатки товара – в городской квартире оставлять счел опасным.

Идея понравилась, и Артур стал её затачивать до практического плана действий. Перспективы на вечер заметно улучшались. Оставалось протянуть несколько часов до окончания рабочего дня продмага. Пока можно поиграть на компьютере: посмотрим, кто в сети готов рубиться в Call of Duty. Обычно студент МГИМО предпочитал играть за английский спецназ SAS, только сегодня захотелось повоевать за террористов, против спецслужб, загнавших его в подполье. Увы, программа не позволяла геймерам переходить на сторону «плохих». А еще уверяют, что виртуальный мир отражает реальность! Производители нагло обманывают покупателей стрелялок, наркодилеры «честно» дают клиентам то, что те желают.

Савил Роу не терпит заметных отступлений от местных нравов. Сильный хлопок автомобильной дверью, да еще после визга резкого торможения мог бы вызвать недоумение, если не осуждение у обитателей. Однако нарушителем тишины стал The Notorious Russian (пресловутый русский), благодаря масс-медиа ставший здешней достопримечательностью, а значит, Сосновский имел право на несносное поведение. Сегодня оно объяснялось не раздражением из-за углубляющегося безденежья, а долгожданным известием из Москвы. Сакаев уже ждал, потягивал херес. Выпивка еще имелась, хотя офис пуст: аренда заканчивалась – бывшему олигарху платить уже не чем.

– Ахмед, Данилин подтянул Алехина на контакт. И знаешь, тот просится на должность в Управлении делами Президента, чтобы стащить что-нибудь для себя. Реально ему поручено разобраться с госимуществом на севере Африки и на Ближнем Востоке. Там нынче в моде революции и Кремль опасается, как бы его тамошние активы не испарились.

– Боря, и у меня новая информация. Братья плотно следят за Алехиным. Выяснилось, у него проблемы: с сыном в ссоре, с женой разводится. Есть кое-что, подтверждающее сообщение Данилина.

– Неужели!

– Вчера чекист полдня провел в Минфине. Неизвестно, чем занимался. Потом поехал в штаб-квартиру разведки, где находился более часа.

– Ох***ь! Реально прет наверх пенсионер! С подачи Президента, не иначе. Как фишка ложится! MI6 еще нюх не потеряла. Прав оказался Кокрейн. Думаешь, надо ему позвонить?

– Куда спешить? Сначала сами разберемся, что к чему.

– Нет, звякнуть следует, а то обидится. Лучше пусть знает, что без нас у него ни х*я не получится.

«Лошадиное лицо» после разговора с Сосновским достал маникюрный набор и стал обрабатывать холеные ногти. Привычка к неосознанному наведению порядка порождалась необходимостью упорядочить мысли. Всё вроде бы складывалось неплохо: сведения от Бориса указывали на новый элемент в основе для вербовки Грига – его шкурный интерес, обозначенный Данилиным. Собственно, телефонное сообщение его любовницы и так было перехвачено MI6. Однако получить подтверждение от Сосновского полезно. Как доложила охрана последнего, перед тем, как Борис позвонил Джереми, он уединялся с Сакаевым. Боевик сотрудничал с английскими спецслужбами, но нередко вел параллельную игру. Не исключено, что они с Сосновским знают больше, чем рассказывают. Надо держать ухо востро: «Дам-ка я поручение прощупать Ахмеда».

Литвинова, вдохновленная новыми страстями – любовь и шпионаж, по совету Степана пыталась восстановиться в университете. В деканате ничего не обещали, и она, стесняясь, позвонила Анне. Та успокоила: «Думаю, к началу учебного года Матвей Александрович организует. Напомни позже – сейчас страшно занят». На днях Степашка подбросил деньжат, и кроме приятных обновок девушка решила потратиться на учебу в автошколе и шлифовку английского языка. Как она и ожидала, стремление к знаниям вызвало бурное одобрение Алехина-младшего, который хотел показывать друзьям не только физические прелести подруги, но и её иные способности. То, что они скучали без дела в красивой голове, становилось ясно по мере углубления отношений. Была довольна «Марфутой» и Шпагина, регулярно получая агентурные донесения и ретранслируя их Григу. Ксения вжилась в непривычный для себя образ и извлекала удовольствие от явной и скрытой жизни со Степашкой. Настроение у неё еще больше поднялось, если бы ей стало известно, что компрометирующая её документация уничтожена. Однако время для такого откровения еще не настало.

Жданов стал опять походить на человека, конечно, изможденного, неопрятного и смущенного. Во взгляде читались целеустремленность и желание работать. Продавцы магазина одежды заметно оживились после команды Алехина: «Одеть и обуть». Затем пыхтящую от непривычных ощущений жертву приняла в обработку парикмахерша. Её вердикт через полчаса звучал благоприятно: «Ничего себе мужчина». Жданов изобразил улыбку. Вышло не очень – разучился.

По пути к загородному дому Алехина молчал, с наивным удивлением глядя по сторонам. Первая поездка по Рублево-Успенскому шоссе всегда впечатляет. Нет, раньше он теоретически знал, что в стране есть богатые люди, видел по ТВ их роскошные дома и автомобили. Теперь же был практически ошеломлен материальным богатством, накопленным верхушкой бизнеса, политики и криминала. Когда Матвей указал на ограды резиденций глав государства и правительства, пассажир, наконец, не выдержал.

– Ваши работодатели, товарищ Григ?

– Верно. Вообще-то я на пенсии. Ты, кстати, будешь заниматься экспозицией музея в Ясенево. Там железки разные. На общественных началах, с небольшой финансовой компенсацией.

– А на самом деле?

– Комбинация просматривается. Противники серьезные, с матчастью у них порядок – лучшие западные образцы. Думаю, нам их не переплюнуть. Предлагаю пойти против правил и использовать нашу старую low tech против их новейшей high tech. Что скажешь?

– Мысль интересная. Какое оборудование потребуется?

– Ближе к делу видно будет. Ты там поскреби по сусекам, найди аппаратуру, которая еще дышит. Ближняя связь, системы наблюдения и киносъемки. Хитрое оружие. Директор в курсе.

– Куда едем?

– Ко мне, в Иславское. Отдохнешь, пораскинешь мозгами. Я должен быть в тебе уверен, хочу понаблюдать вблизи. Извини.

– Понятно. Не в обиде, напротив. Спасибо, что меня вытащили. Век обязан буду, особенно, если получится отомстить сволочам-террористам.

– Не кипятись. Месть – блюдо, которое готовят на холодную голову. Мне нужны не герои, а толковые помощники.

– Как знать. Прошлый раз вы собирались тихо съездить в Афганистан, а пришлось моей фотокамерой взорвать банду моджахедов.

Алехин едва удержался, чтобы не потрогать шрам на шее. Дальше ехали молча. В конце пути интригующе замигал светодиод спецтелефона.

– Добрый вечер! Ваш знакомый из-под арки.

– Рад слышать.

– Есть новости. Известная «коробка» спроектирована в «ящике», что занимался аналогичными сооружениями для «яхт» моего любимого типа.

– Даже так! – Матвей не удержался от восклицания. – Дальше?

– Моему подшефному на «юге» сделали коммерческое предложение по продаже «металла». При этом его местный сотрудник стал «двухсотым».

– Конкретного «металла»?

– На его выбор. Чем «тяжелее», тем интереснее.

– Помню, подшефный собирается скоро уезжать – ждет замену?

– Точно.

– Отъезд отменяется, человек нужен в точке.

– Вы осознаете нюансы его положения?

– Разумеется. Тем не менее, он должен остаться и вести себя уклончиво, тянуть время. В установленном порядке поступит подтверждение моей просьбы. Спасибо за звонок. Нам предстоит чаще общаться.

– Боюсь, вы правы.

Алехин посмотрел на сидящего рядом Жданова. Тот мирно спал. Покачал головой: «Парень в Тартусе наверняка Степкин ровесник: моложе или старше вряд ли бы послали. Дай Бог, чтобы продержался еще немного. Выстоит ли в одиночку?»