Красную площадь наполняли группы и одиночные туристы, формируя то внешне бессмысленное и хаотическое брожение, что сродни броуновскому движению частиц. Опытный глаз выхватывал из толпы выпадающие фигуры: сотрудников Федеральной службы охраны в штатском, двойников Ленина и Сталина, торговцев сувенирами, фотографов. Не спеша сместившись от ГУМа к Мавзолею, разведчик шагами измерил его периметр – точно, как в задачке Адмирала, меньше ста метров. В бюро пропусков, предъявил паспорт и получил право входа через Спасскую башню. С надвратной высоты смотрела фреска «Спас Смоленский», недавно вновь открытая из-под слоя штукатурки. «Неизвестный герой рискнул и не выполнил сталинский приказ об её уничтожении, – восхитился Матвей, – сберег чудо».

За зубчатой стеной Алехин двинулся к 14-му корпусу, где размещалась верхушка Администрации. В приемной предложили чай и подождать около часа. Вместо просиживания штанов шпион прошел в кабинет Данилину, чем очевидно и намеренно напряг служащего.

– Матвей Александрович, по какому поводу?

– А что, сюда попадают по разным? – осклабился посетитель. – Назначение состоялось, пришел получить инструкции у твоего шефа.

– Чудненько. Рад за вас.

– Надо бы обмыть. Куда ходишь обедать?

– Обычно в кафе «Боско».

– Угощаю: примем по стаканчику Glenrothes Single Speyside Malt.

– Мой любимый сорт виски! Увы, сегодня не смогу – совещание.

– Ладно, в другой раз, – великодушно развел руками разведчик, недвусмысленно показывая, что знает о собеседнике намного больше, чем говорит. И, глядя глаза в глаза, добавил. – Мы ведь договорились?

– Конечно, Матвей Александрович, помню.

Администратор двигался по коридору из не афишируемого рабочего помещения Президента. Официальный кабинет № 1 размещался в здании Сената, а в 14-м корпусе Первое лицо занималось делами, требующими особой конфиденциальности. Чиновник обсудил с боссом тонкости политической ситуации и возвращался окрыленный его теплым вниманием. «Неужели, и правда назначит? Прошлый-то раз обнадежил и кинул. Причем дважды. Сначала дал фальстарт, псевдо выдвинув кандидатом в президентской кампании, а затем, не предложил пост главы правительства. Близкие вроде бы друзья забывают о дружбе, коли политическая целесообразность диктует иное. Предательство оправдывается фразой „обстоятельства изменились“. Кидок считает нормой, а не моветоном», – так размышлял чиновник, перебирая в уме вероятные линии поведения претендентов на премьерский пост. Ход мыслей прервал Алехин, явившийся как нельзя вовремя. «Если найдем партийную заначку, – уже причислил себя Администратор к кладоискателям, но только удачливым, – это станет еще одним пером в мою шляпу». И, улыбаясь в тридцать два зуба, протянул руку, ища взглядом признаки грядущего успеха в языке тела Грига.

– Продвижение есть, и существенное, – в карьер отрапортовал гость. – Есть две проблемки. Решаемые, полагаю. К сожалению, входим в цейтнот – время работает против нас.

– Чем могу помочь?

– Расскажите, что такое «Периметр», – наотмашь врезал Алехин.

– Ну, математическое определение тебе известно, – забубнил пораженный царедворец. – Но ты не об этом?

– Не об этом. Я про военное значение слова, причем закавыченного.

– Информация строго секретная, государственной важности. Уверен, что тебе она нужна?

– Несомненно. «Периметр» – ключ к загадке Адмирала.

– Для раскрытия деталей требуется санкция Президента. Он занят и сегодня принять не сможет.

– А без подробностей? В самом общем виде?

– Если лапидарно, то Ельцин, будучи президентом, жаловался, что его американские собеседники часто спрашивали о советской автоматизированной системе, созданной для обеспечения ответного ракетно-ядерного удара по агрессору. Она должна была неотвратимо сработать даже в случае, если враг уничтожит военнополитическое руководство СССР. Американцы не знали, как она действует и даже как называлась, но пронюхали про её существование.

– Как машина «Рука мертвеца» в старом фильме Dr. Strangelove? – удивился видавший (как до этого момента самоуверенно считал) виды разведчик.

– «Периметр» намного эффективнее и беспощаднее. Многозвенная цепь датчиков фиксирует атаку противника на нашу территорию, анализируя данные о сотрясениях почвы, уровне радиации, повышении температуры воздуха, полетах в атмосфере и космосе. Сочтя вероятным факт нападения, запрашивает командование стратегических сил и президента. Если они не отвечают и связь с центрами управления нарушена, система запускает несколько ракет-носителей с командными радиокомплексами. В полете те отдают приказ шахтным и мобильным МБР, а также БРПЛ на подводных лодках для атомной атаки городов, сам знаешь, в каком государстве. Самолеты и корабли наносят удары по базам и объектам в соответствии с интегрированным стратегическим планом.

– Жуть, – присвистнул Матвей. – Старый апокалиптический сценарий «холодной войны». Финального её периода, когда американские ракеты в Европе имели подлетное время пять-семь минут до Москвы. Сказки из склепа. И чего в нем секретного?

Администратор молчал, сжав губы и нахмурив брови. Мрачный юмор собеседника его не веселил. Алехину вдруг стало не по себе: «О, Боже милостивый, система функционирует и сегодня! „Периметр“ не отключали! Или отключили, но планируют вновь активировать? США же развертывают ПРО, а Россия обещала асимметричный ответ…».

Секундная пауза тянулась бесконечно. Каждый думал о том же. О конце Света, когда умрут все: те, кому повезет, быстро; неудачники – позже. Как Жизнь сначала будет искать спасения в убежищах и укромных уголках, как темная пелена дыма и пыли на годы закроет Землю от солнечного света, как наступивший мрак и холод убьют то, что пощадят взрывы и радиация. И чья в том вина? Человека, который первым нажал кнопку и обезглавил врага? Или компьютера, что принюхавшись к запахам войны, нанес ответный удар? Баланс страха не исчез с распадом Советского Союза, с уменьшением и деградацией его военного потенциала. США не удовлетворились выигрышем по очкам, не расстались с мечтой о полной победе нокаутом. Во всяком случае, так считает руководство страны, опираясь на сведения разведки.

Григ встрепенулся, сбрасывая похоронное настроение.

– Сожалею, что испортил настроение, затронув ТАКУЮ тему. Последний вопрос: У «Мертвеца» имелась «морская рука»?

– Планировалась. Подробности известны Dr. Strangelove. Хочешь у Президента узнать? Завтра?

– Нет-нет. Вы уж сами такие темы обсуждайте, а я знать ничего не желаю. Меня труба зовет на Кипр, к морю и солнцу. Вот план действий, доложите Главнокомандующему. По морякам, вероятно, будут вопросы. Им нужна отмашка на маневры в восточной части Средиземного моря. Мне их присутствие очень бы помогло.

– Собираешься втянуть нас в войну?

– Напротив – предотвратить её расползание. Жду решения. Честь имею.

Администратор читал оставленные листы и качал головой. Хотя хитрый коллега исключил некоторые детали по соображениям конспирации, отчетливо проступал предгрозовой фон. Замысел – гениален, возможности – ограничены, исход – непредсказуем. Вздохнув, спрятал план в простую красную папку без надписи и даже без золотого двуглавого орла. В стопку более красивых – для проработки Президентом – вкладывать не стал. Отложил для личного доклада.

Хотя № 1, поколебавшись, одобрит операцию только вечером, фактически она уже вступила в заключительную стадию. Григ сделал выбор: «Шиа» будет реализована, так или иначе. Остановить его могла только смерть, но он был всем нужен живым. Пока всем. Пока нужен. Пока живым.

Получить подтверждение собственного умозаключения никогда не помешает, особенно считывая эмоции и мимику Директора. Тот чуть ерзал в кресле и порой смотрел искоса, словно собака, волнующаяся: возьмут её на прогулку или нет. При этом начальник полагал, что поводок у него в руках, что еще больше усиливало его сходство со Смером, который обычно ждал решения хозяина, принеся в зубах ошейник.

– Когда намечается grandfinale? – наконец, не удержался высокопоставленный хозяин конспиративной квартиры на Тверской улице.

– Отбываю, – не стал скрывать отъезд оперработник, понимающий, что любое пересечение им госграницы немедленно станет известно в штаб-квартире разведки. – Помню наши прежние беседы, поэтому можете надеяться на нужные вам политические результаты. Активные действия возлагаются на товарища Чудова – ему и карты в руки. Честно говоря, я не уверен в том, что могу рассчитывать на силовую поддержку из-за сдержанной позиции Администратора. Поэтому, возможно, придется прибегнуть к посторонней помощи. Какие у службы отношения с израильскими партнерами?

– С Шабак – контрразведкой – неважные из-за прошлых провалов нашей агентуры из числа репатриантов. С Моссад – рабочие: разведка понимает, что у Израиля и России есть совпадающие интересы, особенно по контртеррору. Что требуется?

– Сообщите коллеге в Моссад, что к нему может обратиться человек, скажем, Композитор, пользующийся вашим доверием.

– И только? – шеф разведки внимательно изучал заметно похудевшего Матвея, время от времени кашлявшего – от волнения что ли.

– Не стану отягощать другими аспектами, которые пока и сам вижу довольно расплывчато…

– Понятно. Информирую главу Моссад.

– Grand merci, – поблагодарил шпион, приняв к сведению прогресс Директора в изучении французского языка. «Если Чудов возглавит службу, этого сошлют послом в Париж, – съехидничал про себя ветеран. – Почему нет? Там и выбор вин лучше».

Уходя, тов. Григ окинул взглядом обстановку консквартиры: почти ничего не изменилось со времен советской казенщины. Разве что ТВ обрел плоский экран. «Нравы у начальников прежние, хотя внешнего лоску прибавилось». Перед глазами встал облик Адмирала в его мешковатом синем костюме фабрики «Большевичка» и… с 13 мешками алмазов.

Клавдия вполне годилась в разведчицы: выбрала подходящее место – Музей истории городского освещения. Кроме редких школьных экскурсий, тут никто не появлялся, а расположение в тихом переулке позволяло провериться на предмет слежки. Присев на чугунную скамейку прошлого века, женщина ожидала Матвея.

– Извините, опоздал на… две минуты.

– Ничего, я пришла четверть часа назад, чтобы осмотреться.

– Вам бы работать у нас в конторе.

– Увольте. Я принесла эскиз причала и готова дать пояснения.

Через полчаса Алехин неплохо представлял устройство бетонного кессона и расположение механизмов. Оставался ключевой вопрос.

– Если бы вам предложили спрятать внутри груз из дюжины небольших мешков, где бы его разместили?

– Здесь, – искривленный ревматоидным артритом палец ткнул в лист. – Эту стенку легко сдвинуть домкратами и затем поставить на место.

– Груз нежный.

– Тем более. Здесь сухо, а нагрев или охлаждение воздуха компенсируются стабильной температурой забортной воды. Мне причитается 25 % за находку клада?

– Если заказчик выплатит вознаграждение, то целиком отдам вам.

– Что-то сомневаюсь насчет заказчика.

– О, как вы проницательны, Клавдия Андреевна! В любом случае мы вместе посетим книжный магазин и купим книги по искусству, какие пожелаете.

– Любые?

– Что найдутся на полках.

Бейрут всегда поражал Анвара смесью парижского шика и палестинской нищеты. В периоды затишья, а внутренние междоусобицы тут шли полвека, сюда съезжались богатые и влиятельные люди Востока. Во время вооруженных обострений на улицах воевали тысячи боевиков, представляющие различные религиозные и политические группировки. Понятно, разведки региона и великих держав превратили город в подобие Берлина времен «холодной войны». Поглощая бараньи мозги с пряностями на террасе ресторана Al Balad, трудно представить, что тут же, на площади Пляс де Этуаль, регулярно взрывали местных министров и лидеров. Кто стоял за ликвидациями, сказать еще труднее, хотя сидящий напротив шейх Омар мог бы при желании пролить свет на многие из убийств. Однако собеседников интересовало не прошлое, обсуждали будущее. Будущее соседней Сирии.

– Ты всегда умел находить нужное оружие. Найди и теперь. Нужен акт, который взорвет ситуацию, потрясет мировую общественность, – поучал пожилой араб, который выглядел как дедушка из деревни: даже очки носил старомодные, с толстыми стеклами.

– Чую, у русских в Тартусе что-то припрятано, – докладывал молодой снабженец, восстанавливающий силы после ночного загула по ближневосточному «Парижу». – Кто же оставит базу без серьезной охраны!

– Впутать Москву – превосходный вариант. Россия ведет себя амбивалентно: не признает поражение режима Асада и не поддерживает Совет национального сопротивления. Хорошо бы русским оружием шарахнуть по Дамаску или по Иерусалиму. Или по американским кораблям у побережья, – размышлял вслух Шейх.

– Да, – без энтузиазма соглашался Анвар, вспоминая разговор с той зеленоглазой, что вчера увела из клуба к себе в отель. – Только прямая атака на базу вряд ли даст нужный результат. Требуется тонкий ход, а у меня пока только хилый контакт в гарнизоне Тартуса.

– Породистый конь и тот спотыкается. Наши кавказские братья сообщили из Лондона, что в Тартус скоро приедет руси, который имеет полномочия распоряжаться государственным имуществом. Через него и сработаешь.

– Чем на него воздействовать? Известно?

– Как и многие неверные, он алчен. К тому, же братья возьмут в заложники его сына в Москве. У него не будет выхода. Имя – Матвей Алехин.

– Ваша мудрость, высокоуважаемый шейх Омар, беспредельна. Вы бесценны для джихада. Молю Аллаха, чтобы даровал вам многие годы жизни.

Старик бесстрастно склонил голову и пыхнул кальяном: Анвар – хороший боец, только дух его еще не окреп. Слишком много времени проводит в утехах. В Бейруте люди шейха приглядывали за поставщиком оружия и доложили о разовой интимной связи с зеленоглазкой. Однако об её работе связником ЦРУ известно не было, как и об агентурной кличке «Заргана», присвоенной Анвару в Лэнгли.

– Игорь, согласуй с Адмиралтейством подходящую «трубу» и предметные тренировки пловцов, – Григ инструктировал заместителя директора разведки. – За эту часть отвечаешь ты…

Станция «Гонца» прервала связь, подключив приоритетного абонента.

– Матвей Александрович, в целом принято положительное решение. Заход кораблей в порт ставится в зависимость от развития обстановки, но они будут в нужном районе. Готовим поручения исполнителям. САМ велел действовать и пожелал: «Ни пуха, ни пера».

– К черту.

Спутниковая система восстановила разговор с Чудовым.

– Игорь, сверху получено «добро». А где наши барышни нынче? – Алехин перешел на бытовую тему.

– В Милан улетели. Начинается fashion week. Я попросил партнеров из корпуса карабинеров обеспечить их безопасность. Степу также прикрываем, а после твоего отъезда возьмем под плотную охрану. Кстати, для тебя есть чтиво на ночь. Сейчас пришлю.