– Дракон! – нехорошо прошипела родительница. – Соблазнил девочку и не женился?

– Мама, это не он! Точнее, он не соблазнял! – попыталась я остановить назревающий скандал.

– Сейчас я тебе крылышки начищу, ящерица! – гневно пообещала мама и протянула руку к чугунной крышке от горшка на плите.

У дракона оказалась хорошая реакция, он успел увернуться, а запущенный в его голову снаряд ударил в деревянный косяк входной двери, издав вибрирующий звук.

– Мамочка! – ахнула я, перепугавшись насмерть.

– Я с тебя сейчас чешую сниму, дракон! – выкрикнула мама в одно время со мной, поняв, что не смогла достать «зятя».

В тот же момент она подскочила к печи и схватила ухват за длинную ручку. И был бой! Мама нападала на несостоявшегося зятя, дракон уворачивался, а я металась между ними, призывая прекратить этот кошмар. В конце концов поняла, что словами делу не поможешь, и резво, насколько мне позволяла нынешняя комплекция, обежала стол и загородила собой Дирка.

– Кетрин, а ну отойди от этого дракона! – приказала мама.

– Ты все не так поняла, – затараторила я.

– Леди Гарлиз Гротт, я хочу жениться на вашей дочери! – рявкнул за моей спиной Дирк, заставив нас с мамой вздрогнуть от неожиданности.

– Почему? – совершенно нелогично спросила воительница.

– Люблю, – коротко ответил дракон.

– А почему раньше не женился? – немного убавила свой пыл она.

– Кетрин ответила мне отказом, – тут же оправдался мужчина.

– Она же беременная! Или это не твой ребенок? – подозрительно спросила мама.

Ничего-то от нее не скроешь!

– Мой! – почти выкрикнул Дирк, чем окончательно ввел меня в ступор.

Что он делает? Зачем врет маме? Неужели настолько испугался ухвата в ее руках? Она, конечно, была очень воинственно настроена, но я уверена, что дракон мог бы легко с ней справиться. Тогда зачем весь этот спектакль?

– Не поверите, еле уломал ее приехать к вам. Очень надеялся, что вы сможете помочь уговорить упрямую Кет, – тем временем продолжал коварный дракон.

– Кетрин, почему отказываешься выходить замуж за этого дракона? – почти успокоившись, спросила меня родительница и опустила ухват.

Выглядела она все еще по-боевому, потому признаваться и говорить всю правду было боязно. Чего доброго, еще за сделку с Дрегасом и Ингрид получу. Допустим, за побег из дома наказание заслужила, тут я не спорю, но вот об остальном говорить не хотелось.

– Я… э-э-э… – пыталась хоть что-то придумать с ходу. Не получалось.

– Может, присядем? Поговорим, – взял инициативу в свои руки Дирк, видя, что мама начала успокаиваться.

– Кетрин, может, все же объяснишь, почему упираешься и не соглашаешься стать женой дракона? – строго, но с ноткой теплоты в голосе спросила меня родительница, усаживаясь за стол.

– Он же дракон, – ляпнула я, не зная, как еще объяснить ситуацию, созданную Дирком, не вдаваясь в подробности.

– У каждого свои недостатки, – отмахнулась от моих слов мама. – Дирк, как же ты не смог уговорить девушку стать тебе женой? Совсем навыки обольщения потерял?

– У нее ваш характер. Чуть что, сразу хватается за то, что потяжелее, – улыбаясь, начал наводить на меня напраслину коварный дракон.

– Неправда! – возмутилась я. – Всего-то пощечину дала!

– У тебя рука знаешь какая тяжелая? – Дирк потер пострадавшее место на лице.

– Я по другой щеке била, – поправила его я.

– Ах да! – тут же исправился дракон и стал тереть вторую щеку.

– Вижу, будет в вашей семье согласие, – довольно произнесла мама. – Все как положено, сначала шум и ссоры, а затем любовь и взаимопонимание. Что ж, дети, даю вам свое согласие на брак. Хоть и поздно вы за ним пришли, живот уже заметен, но ничего, спасибо, что уважили мать.

– Мам, а это правда, что ты дракон из рода Лазурных? – неожиданно для самой себя спросила я.

– Что за глупости тебе в голову пришли? Какой я дракон? – изумилась мама и провела рукой по волосам.

Весь ее вид выражал крайнюю степень удивления, и будь я посторонним человеком, никогда бы не заметила, как дрогнули пальцы на натруженных руках, а фигура невольно напряглась. В это же время от нее пришло чувство вины и опасности. Хотя мама старалась держать свои эмоции под контролем, ведь она хорошо знала мои способности к эмпатии, но неожиданный вопрос, заданный в лоб, захватил ее врасплох.

– Так, значит, это правда, – нахмурилась я, правильно истолковав реакцию родительницы.

– Детка, не придумывай, – мягко отмахнулась от моих выводов мама, но внутренне вся насторожилась.

– Трактаты о драконьих связях, двадцать лет работы на фабрике гномов без единой болезни, душегрейка из горного козлика, высокий рост и аристократическая внешность… Вы дракон, леди Гарлиз Гротт, сбежавшая более двадцати лет из рода Лазурных драконов, – безжалостно перечислила я, глядя ей прямо в глаза.

– Твоя работа? – гневно полыхнула взглядом на Дирка леди Гротт.

Теперь это была не простая женщина из народа, а настоящая леди, перворожденная. Зрачки впервые в жизни в моем присутствии стали вертикальными, а радужка окрасилась в интенсивный лазурный цвет. При темных, почти черных волосах контраст стал столь разительным, что я смотрела на происшедшие изменения во внешности родного человека завороженно и с каким-то священным испугом.

Леди из рода Лазурных драконов даже выглядеть стала иначе – плечи неуловимо расправились, сама она подтянулась, став еще более высокой. И весь ее величественный образ никак не вязался с простой домашней одеждой из дешевой, но добротной ткани.

– Прошлое всегда возвращается тогда, когда совершенно не ждешь, и напоминает о нем самое близкое и родное существо, от которого такого не ожидаешь, – с горечью в голосе произнесла мама.

Уголки губ дрогнули и опустились вниз, словно мама посчитала меня предательницей, заставившей вернуться в прошлую жизнь, где она была представительницей рода Лазурных драконов. Отчего-то это воспоминание было для нее самым ужасным и неприятным. Она сидела, внешне спокойная, но в душе ее бушевала буря.

– Ты не хотела, чтобы я знала? – тихо спросила я.

– Я старалась забыть этот период моей жизни, – чуть помедлив, призналась мама.

– Почему? Вы дракон, и этого не изменишь, – сказал Дирк.

– Потому что не хочу быть драконом. Не хочу, чтобы моей дочерью торговали так же, как и мной, выдавая замуж за престарелое ископаемое только потому, что ему срочно понадобился наследник, – глухо произнесла мама и даже согнулась под тяжестью воспоминаний.

– Вам тогда сколько было? – сочувственно поинтересовался Дирк.

– Семнадцать, а ему больше трех сотен лет. Лорд Катран Гротт, мой троюродный прадедушка, решивший взять себе в жены молодую драконицу и основать еще одну ветвь Лазурных драконов, – с болью и печалью отозвалась она.

– Он уже давно мертв, – сказал Дирк, поняв, о ком идет речь.

– Знаю, но это не изменит того, что мои родители с радостью продали меня, – ожесточенно произнесла мама.

Боль от предательства родных ей существ, пропасть, разделившая тогда ее с семьей, горечь от всего происшедшего накатили так сильно, что я едва смогла сделать вдох. Бедная мамочка, мне было ее жаль до слез. И сейчас я понимала причины того, что она скрывалась сама и не говорила правду мне.

– А мой отец? Ты говорила, что он маг-оружейник. Почему вы с ним расстались? – задала вопрос, над которым ломала голову все последнее время.

– Шитль появился в тот момент, когда меня уже продали и все контракты были подписаны, – подняла на меня тяжелый взгляд мама, с неохотой начиная рассказ. – Сильный маг-эмпат, он легко добился моего расположения. Ты же знаешь, что с таким даром можно легко влиять на окружающих? – усмехнулась мама, посмотрев на меня.

Я виновато посмотрела ей в глаза, хотя пользовалась своими способностями только тогда, когда хотела избежать наказания за очередную проделку. Я слишком любила маму, чтобы злоупотреблять ее чувствами ко мне.

– Эмпатия – не так уж и страшно, – сказал Дирк.

– Да? Ты в этом уверен? Посмотрим, как ты запоешь, когда Кет начнет вертеть тобой по своему усмотрению, – усмехнулась мама.

Дракон не обиделся. Кажется, он тоже понял, что сейчас в женщине говорят горечь и обида, направленные на тех людей, которые в прошлом испортили жизнь молодой драконице, и вовсе не «зять» объект ее негативных мыслей. Дирк не стал комментировать замечание мамы, позволяя той собраться с мыслями и продолжить свой рассказ о нелегких испытаниях, случившихся в ее жизни более двадцати лет назад.

– Шитль умело воспользовался своим даром, убедив меня в своих чувствах. Я влюбилась впервые и по-настоящему, – помолчав и собравшись с силами, продолжала она. – Я рассказала ему о планах своих родителей, и он предложил помощь. Он говорил очень убедительно, дарил поцелуи и обещания, а я верила, всем сердцем верила, что молодой и красивый маг искренне любит меня.

– И что случилось дальше? – спросила ее, видя, что она не торопится продолжать.

– Мы сбежали, – пожав плечами, коротко ответила мама. – Мое очарование умным и решительным возлюбленным продлилось недолго, всего два месяца. Случайно я увидела, как из нашего дома, который мы снимали в уединенном районе столицы, уходил мужчина, закутанный в темный плащ. Я из чистого любопытства поинтересовалась у Шитля о личности таинственного визитера, и совершенно неожиданно получила очень эмоциональную отповедь. С недоумением и удивлением узнала о том, что меня пожалели, выкрали, облагодетельствовали, а сейчас я вмешиваюсь не в свое дело, интересуясь его жизнью. Я попыталась оправдаться, объясниться, и тогда Шитль обозвал меня драконьей подстилкой. Оставаться в этом доме я больше не смогла. Эти слова ударили очень больно, открыв глаза на подоплеку поступка мага. Эмпат прекрасно видел, как надавить на девушку, попавшую в трудную ситуацию, а потому просто воспользовался случаем и соблазнил. Понимаю, что сама была виновата, наивно влюбившись в красивого мужчину. Сбежала с ним, не позаботившись о том, чтобы стать ему женой по закону. Но и возвращаться к родным, которые меня разыскивали, чтобы выдать замуж за Катрана Гротта, я тоже не собиралась. Вскоре я поняла, что беременна. Потратив последние деньги на акушерку, принявшую у меня роды, отправилась строить свою жизнь заново.

– Ты не сменила имя, – тихо сказала я, потрясенная до глубины души тем, что практически повторила все ошибки своей матери.

– Я сменила внешность, – сообщила в ответ она, – этого оказалось достаточно, чтобы на меня не обращали внимания. Здесь, в Аргате, никто не слышал о драконах, именно поэтому мне и понравился этот тихий городок. Работа нашлась, заработка хватало на пропитание, еду и плату за жилье. Чтобы построить жизнь заново, этого было для меня достаточно. Главное – не возвращаться к лазурным драконам.

– Мама, почему ты мне всего этого не рассказала раньше? – спросила я.

– Зачем тебе было знать о моих ошибках? – пожала плечами она.

– Затем, что я почти в точности повторила твои, – сказала я. – Я сбежала из города, польстившись на обещания заезжего красавца о счастливой жизни в столице.

Мама заметно взолновалась. Но если уж тут у нас вечер откровений, не буду скрывать от нее всей правды. Дирк знает о моем прошлом, так что и от нее у меня не будет тайн.

– Потешив свое самолюбие, он выгнал меня из своего дома без гроша в кармане, – продолжала я, – мне пришлось несколько месяцев голодать на улицах столицы, отбиваясь от бандитов и домогательств мужчин.

– Ты могла бы вернуться домой, – произнесла мама взволнованно.

– Нет, здесь была одна дорога – на фабрику. Я не хотела такой жизни, – ответила ей.

Мама покачала головой, показывая, что не согласна с моими выводами, но ожидала продолжения, поэтому промолчала.

– Я пошла работать в бордель, – призналась в итоге я.

– Бездна! – грохнула кулаками по столешнице родительница. – Все еще хуже, чем я предполагала. – Затем она посмотрела внимательно на Дирка: – Ты об этом знал?

– Знал, – кивнул в ответ он.

– И все равно хочешь жениться на Кетрин? – Она испытующе прищурилась, подозревая обычный обман с его стороны.

– Не буду скрывать, в самом начале я лишь хотел воспользоваться тем, что Кетрин принадлежит к древнейшей профессии, слишком сильно меня к ней тянуло. Я думал, что, раз она девушка из заведения, я легко смогу провести с ней время и забыть о ее существовании, но она мне отказала. Отказала и тогда, когда я предложил ей стать официальной любовницей.

– Что ж, мне жаль тебя, Дирк, – усмехнулась мама. – Ты даже не представляешь, что с тобой случилось.

– Не пугай меня, – ужаснулась я. – Что с ним могло случиться?

– Вы думаете, что… – внимательно посмотрел на мою родительницу дракон.

– Никто, кроме тебя, не сможет ответить на этот вопрос, – ответила она, глядя прямо в глаза мужчине.

– Да о чем вы говорите? – взорвалась я.

– Кетрин, не переживай, все со временем наладится, – успокоила меня мама. – Даже если этот чешуйчатый откажется от своих слов, помни, я всегда тебя приму и буду любить своего внука, кем бы ни был его отец.

– Ох, мам, – выдохнула благодарно, но в то же время почувствовала себя очень неловко.

Ведь не расскажешь же, в самом деле, что отец ребенка – император Дрегас из рода Изумрудных драконов. Бездна! Чем дальше, тем больше запутываюсь в том, что происходит.

– Напоминаю вам, леди Гротт, что вы тоже из чешуйчатых, – радостно оскалился дракон.

– А вот об этом советую забыть, а то иметь тещей злую драконицу – весьма неприятная перспектива, – с прищуром произнесла мама.

– Боюсь, что, если я забуду, вы мне живо напомните, – сказал «зять».

– Можешь не сомневаться, – хищно улыбнулась «теща».

– Может быть, хватит на первый день? – жалобно посмотрела на обоих я.

Спать хотелось неимоверно. Оказаться дома, вдохнуть родной запах, увидеть маму и почувствовать ее любовь и заботу – что может быть лучше?

– Конечно, дочка, – поспешно согласилась мама. – Пора укладываться спать. Очень рада вашему приезду. А жизнь, она разная бывает. Главное, что все живы, здоровы и еще внука ожидаю.

С этими словами она подошла ко мне и крепко обняла, а после засуетилась, приготавливая нам постель. Как-то неудобно было признаваться, что нам нужны отдельные спальные места, а мама постелила нам вместе. Мы с Дирком переглянулись, и я обреченно вздохнула, понимая, что из паутины нашей лжи теперь так просто не выпутаться, а дракон как-то загадочно сверкнул глазами, причем вид имел очень довольный.

Домик наш небольшой, всего две крохотные спаленки и небольшая общая комната с печкой, где стоял обеденный стол. Здесь принимали пищу, встречали гостей, и вообще практически вся жизнь проходила именно тут. Когда была ребенком, мама за этим столом учила меня читать и писать. Сейчас же нам постелили в моей девичьей спальне, где до сих пор ни разу никаких мужчин не было.

– Дирк, я так и не поняла, что мама имела в виду, когда говорила, что знает о том, что с тобой происходит? – тихим шепотом спросила «жениха», когда мы уже улеглись в одну постель, тесно прижавшись друг к другу.

Слишком узко для двоих, но не признаваться же маме, что все громкие слова о намерениях дракона жениться на мне – всего лишь разыгранный спектакль, чтобы успокоить воинственно настроенную драконицу.

– Правда не поняла? – приблизив свои губы к моему уху, тихим, но очень горячим дыханием опалил его Дирк.

– Честно, – повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Твоя мама очень мудрая драконица, – вместо прямого ответа произнес он. – Она быстрее меня поняла происходящее со мной. Может быть, потому что испытала сильную любовь в своей жизни.

– Только не говори, что ты в меня влюбился, – постаралась отстраниться от его горячих губ, сильнее вдавливаясь в подушку головой.

Стало мгновенно страшно. Просто до жути. В животе что-то ухнуло и стало наполняться холодом. Только этого не хватало!

Бездна! Богиня Судьбы мне никогда этого не простит. Если со своими волнениями рядом с этим драконом я кое-как справлялась, то заставить этого упрямца передумать и разлюбить меня вряд ли получится. Достаточно вспомнить, сколько пришлось приложить усилий, чтобы убедить его старшего брата пойти навстречу плану Ингрид. А ведь там вопрос был намного серьезней, чем просто чувства. А сейчас что я могу сказать Дирку? Не смей меня любить, потому что тебя выбрала богиня Судьбы?

– Все гораздо серьезнее, Кет. Это не любовь, скорее – одержимость тобой, – выдохнул он и приник к моим губам.

Уперлась в его плечи руками, стараясь прервать этот поцелуй, за который придется отвечать перед влюбленной богиней. Бездна, только не это! Меня разрывало на части от желания и осознания невозможности этих чувств. Я сопротивлялась, но не могла не уступить напору и страсти дракона. Руки отталкивали его от себя, а губы отвечали на поцелуй, упиваясь запретностью происходящего.

– Избранная, твоя мать была права. Ты моя избранная, – прервав поцелуй, горячо прошептал Дирк, опалив горячим дыханием влажные губы.

– Это невозможно! Нет! Дирк, только не это, – застонала я, не в силах справиться с его и своими чувствами.

Это было не просто желание или страсть – что-то намного сильнее, чем обычные чувства, и в то же время настолько глубокое, отдающее древним инстинктом, что меня начало колотить от сильных эмоций.

– Ты почувствовала то же самое, – удивленно, но с каким-то торжеством в голосе прошептал Дирк.

– Бездна, Дирк! Это невозможно, это неправильно! – уткнувшись ему в шею, в отчаянии прошептала я.

– Все правильно, так и должно было случиться, – возразил он довольным и каким-то урчащим голосом. – Я не понял в первую встречу, что произошло, но ты настолько потрясла меня, буквально в один момент перевернула все привычное и понятное. Тогда я решил, что ты легкодоступна и вполне можно провести с тобой время и после забыть. Но ты не выходила у меня из головы. Что бы я ни делал, с кем бы ни разговаривал, постоянно преследовал твой образ, запах. Я вновь прилетел, чтобы быть более настойчивым, но братец с Ингрид вступились, запрещая с тобой общаться, чем довели меня до бешенства. Я уже не мог смириться с твоим твердым отказом, решил добиваться тебя любой ценой, потому что начал бредить тобой, представляя, как сжимаю в своих объятиях, скучать по твоим губам, которые хотел целовать. Бездна, Кет! Я заболел тобой. Я старался резче ударить словами, чтобы унизить, заставить самого себя почувствовать, что стою выше, будто ты недостойна меня. Кет!

Дирк остановился, тяжело дыша. Ему не хватало воздуха. Он глубоко вздохнул и продолжал:

– Когда же узнал, что ты носишь ребенка брата, чуть было не разорвал тебя и его от ревности. Спасло лишь то, что старейшины подъезжали к Орлиному гнезду. Потом вы рассказали о причинах, подвигнувших тебя на это… Было больно, душа рвалась на части от злости на тебя, себя, Дрегаса, но я понял тогда очень многое. Для меня стало ясно твое благородство, привязанность к Ингрид. Дрегас рассказал о своем щедром предложении и твоем отказе им воспользоваться. Знаю, как брат сопротивлялся вашему с Ингрид плану, уверенный в том, что лучше принести свою любовь и жизнь в жертву. Даже представить страшно, сколько пришлось потратить усилий, чтобы его убедить, предлагая другой выход из ситуации со старейшинами. Кетрин… Я ведь отказался от брака с ледяной драконицей, потому что все мои мысли занимала ты. Я думал, если ты станешь моей любовницей, то это устроит всех, но ты опять отказала. Железная леди, порвавшая мою привычную жизнь. Не могу я больше без тебя, твоих губ, волнительных линий тела. Ты моя избранная, Кетрин, и я хочу на тебе жениться.

– Дирк, это невозможно, потому что тебя любит другая женщина, и я не встану на ее пути. – Я была потрясена до глубины души, поэтому высказала последнюю, по моему мнению, вескую причину своего отказа.

Что мы можем противопоставить богине Судьбы, даже если признались в своих чувствах?

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Он легко коснулся губами моих волос у виска.

– Это не моя тайна, – ответила я.

Мое сердце стремительно ухнуло вниз. Счастье казалось настолько близко – непомерно огромное, всепоглощающее, а сейчас, при воспоминании об азартной богине, втравившей меня в эту авантюру, чернота разъедала душу. И название этому чувству было «ревность». Во мне взыграла драконья кровь, признавшая в Дирке своего избранного, инстинкт говорил, что это мое, но разум напоминал, что я должна отдать его, как игрушку, божеству, которому стало скучно просто забавляться чужими жизнями. Теперь Судьба решила тешиться нашими чувствами, столкнув их в странной мешанине событий.

– Это все в прошлом, Кет, – тихо говорил Дирк только для меня одной, – все, что происходило раньше, больше не существует. Есть только ты и я, ты сама почувствовала привязку.

– Дирк, ты не понимаешь… – начала возражать ему, но была остановлена поцелуем. Жарким, страстным, полным томления и срывающим все условности.

– Есть только ты и я… Никому не отдам… Моя, – шептал дракон, покрывая меня поцелуями.

– Это невозможно, она не простит нам счастья, – попробовала я достучаться до сознания Дирка.

– Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, – замерев надо мной, произнес он.

– Тогда ты должен понимать, что нам невозможно быть вместе, – облизнула я припухшие от поцелуев губы.

– Ошибаешься, ты моя избранная, остальное не важно, – ответил Дирк.

– Она богиня! – сорвалась я. – Если мы будем с тобой, то она постарается разлучить нас.

– Кет, Судьба не станет вмешиваться в жизнь смертных, – тепло улыбнулся Дирк.

– Она мне сама сказала, что обожает тебя, – едва слышно сорвалось с моих губ.

– Серьезное признание, но это не любовь, – еще шире улыбнулся Дирк. – Судьба никогда не станет связывать себя со смертным, даже если он дракон.

– Этого не может быть!

– Это так.

Новый поцелуй.

Я слышала, что у драконов существует привязка, но никогда не думала, что это может произойти со мной, всегда воспринимала себя человеком. Поэтому было странно почувствовать внутри пробудившуюся кровь дракона. С каждым вздохом я словно прирастала к мужчине, ощущала каждое движение его души. Это было больше, чем просто физическое влечение, включился неизвестный мне до сих пор процесс узнавания своего избранного. Это было потрясающе, захватывало всю целиком.

– Я чувствую тебя, – неожиданно произнес Дирк. – У нас с тобой полная связка!

Говорить о том, что давно угадываю его ощущения, не стала, лишь улыбнулась в ответ, понимая, насколько это необычно для него. Жить чужими чувствами – очень волнительно и необычно, словно другое существо становится частью тебя. А с учетом моих способностей к эмпатии мне удалось воспринять все, что произошло не только со мной, но и с Дирком.

– Главное – это мы, остальное не важно, – это были последние слова, что прошептал мой дракон.

Его руки нежно, но твердо прижимали меня к своему мускулистому телу, я слышала биение его сердца, дыхание смешивалось, а жадные губы целовали так, что вскоре я позабыла обо всем на свете: о богине, играющей жизнями смертных, маме, спящей через комнату от нас, о друзьях, оставшихся в Орлином гнезде. Сейчас остались только мы вдвоем.