Глава 1.

ПРИБЫТИЕ

На перроне было очень шумно. Толпа извивалась, словно змея, пытавшаяся поглотить самое себя. То и дело воздух пронзали крики и свистки поездов. На дворе стоял август месяц, было очень жарко; воздух, наполненный запахами дыма и горячего металла, напоминал заштопанное желтоватое полотно.

Трое людей, стоявших чуть в стороне ото всех, выглядели, словно картинка, вырезанная из журнала и неловкой детской рукой наклеенная на старую черно-белую газету. Девушка в ярко-красном платье, расшитом золотом, в шляпе и с тростью, вырезанной из красного дерева, смотрелась, словно графиня, сошедшая со страниц сказочных книг. Рядом с ней стоял безмолвный мрачный мужчина лет тридцати, больше напоминающий статую. Одетый в серый плащ с капюшоном, в черных очках и перчатках, он стоял, вытянувшись по струнке, безразлично глядя перед собой.

— Ну что же…, — нежным голосом произнесла девушка, глядя куда-то в сторону и обращаясь к третьему участнику странной процессии. — Приходит время нам прощаться. Мне очень жаль, что так происходит, но выбора ведь нет.

— Вероника…, — произнес мужчина. Он был моложе каменноликого спутника дамы, но выглядел на много более уставшим, измученным. Одет он был в черный пиджак со стойкой, такой, как носят католические священники. В руках у него была небольшая кожаная сумка, расшитая бисером. Сложный рисунок из крошечных бусинок составлял пятиконечную звезду, а вокруг нее — символы планет солнечной системы.

— Не стоит, — девушка улыбнулась. — Долгие проводы, лишние слезы. Мы все знаем, на что вы идете. Это очень благородно. Я не смею сдерживать вас тут, или расстраивать своими слезами…

— Время, госпожа, — послышался грубый голос из-под капюшона.

— Я знаю, Николаш!, — воскликнула девушка, растеряв при этом половину своего королевского величия. — Сергий, — это уже обращалось к мужчине в пиджаке, — берегите себя там! Бухарест намного безопаснее того места, куда вы едете… Но все же, я верю, что все будет хорошо.

— Почему нужно везти ЭТО на полигон прямо сейчас?, — поинтересовался мужчина, — я хотел задать этот вопрос перед конгрессом, но мне не дали слова.

— Ее нужно подальше от Гавриила отвезти, — дрогнувшим голосом ответила Вероника, — вы ведь знаете, что держать ее в замке слишком опасно. Нам невероятно повезло, что мы сумели добраться сюда незамеченными… и я должна возвращаться. Гибнут люди, признавшие меня своей сестрой… я должна быть рядом с ними. Иначе я бы непременно поехала с тобой… с вами…

— Спасибо, — священник прикоснулся к щеке девушки, а потом взглянул на искорку, блеснувшую у него на пальце, — твои слезы — чище горного хрусталя. Это как высшая похвала. Спасибо за Ваше благословление, каким бы горьким нам не казался миг расставания. Я буду всегда с Вами в мыслях.

— Книга, — вновь прозвучал мрачный голос из-под капюшона.

— Да, — Вероника достала из корсета сверток парчи. — Береги ее. От того, попадет она в нужные руки, или нет, зависит исход войны. Мы все еще в силах предотвратить начало кровопролития в других странах Европы.

— Благодарю за доверие, — Сергий поцеловал руку дамы, не снимая с нее бархатной перчатки, — прощайте, врядли мы снова увидимся.

— У нас будет шанс встретится за чертой, — вдруг улыбнулась Вероника, — там и поговорим о вечном.

— Прощайте, — священник отвернулся и направился к поезду. Не оглядываясь более, он встал на подножку, остановился на мгновение — и все-таки вошел в вагон. Через несколько минут поезд тронулся и отчалил в сторону границы Румынии. Вероника и ее сопровождающий исчезли с платформы в тот же момент, как и священник. Перрон вновь посерел, словно из него в мгновение высосали всю жизнь. Даже голоса людей угасли, словно кто-то накинул на вокзал покрывало, стиравшее краски и звуки.

… С криком в сторону шарахнулся молодой носильщик с тележкой, растеряв почти все свои чемоданы. Перед ним, словно из-под земли, вырос высокий мужчина, одетый в белоснежный костюм, с длинными рыжевато-русыми волосами, завязанными в хвост. С усмешкой молодой человек поглядел, на ползающего по земле носильщика, отвернулся и поглядел в сторону удаляющемуся поезду.

— Черт бы их побрал…, — прорычал неизвестный, сжимая кулаки, — бес их разберет, отправилась книга с этим глупым священником, или осталась на территории Румынии. В каком же направлении теперь искать?

— О, чем вы, господин?, — услужливо спросил носильщик, заискивающе глядя на показавшегося ему богатым господина.

— Ты…, — сквозь зубы прорычал мужчина, как-то странно глядя на человечка с тележкой. Тот продолжал юлить, безумно повторяя один и тот же вопрос. Это почему-то очень обрадовало юношу в костюме, так как он улыбнулся и погладил юродивого по голове. Мальчонка зажмурился, словно ожидая удара.

— Безумец, ты то мне и нужен, — прошептал молодой человек, сжимая волосы юродивого в кулак. Тот завизжал, как щенок, которому наступили на хвост — униженно и бессильно. А неизвестный тем временем приподнял мальчишку над землей так, что их лица оказались друг напротив друга, и пристально поглядел тому в глаза. Лишь только взгляды пересеклись, носильщик прекратил крутиться и замер на месте, безразлично глядя в глаза своему мучителю.

— Где?, — прошептал вопрос неизвестный, встряхивая несчастного, как мешок.

— Прочь…, — бессмысленно ответил мальчишка, ткнув рукой в сторону растворившегося на горизонте поезда.

— Ясно, — усмехнулся мужчина, отшвыривая помертвевшего носильщика в сторону. Тот упал на бетонный пол, словно тюк, да так и остался лежать на месте, тяжело дыша и протирая глаза. А неизвестный зашагал прочь, в сторону выхода с вокзала.

* * *

В поезде священник вошел в свое купе и, бросив на соседнюю койку сумку, выглянул в окно. Сквозь грязное стекло были видны провожавшие его двое. Заметив в окне лицо Сергия, Вероника радостно помахала рукой. В ней совмещались одновременно королевская гордость и детская непосредственность. Именно это заставляло людей впускать ее к себе в душу буквально через минуту после знакомства.

Отец Сергий был настоятелем одного из монастырей, находившимся неподалеку от города Сучава. В монастыре Путна Сергий был простым рядовым священником до того самого дня, пока его не призвали в резиденцию графини Вероники. В тот день он узнал множество о происходившем на территории Румынии за последние несколько месяцев; множество того, что было скрыто от глаз и ушей простых людей. И затем он был поставлен перед выбором — остаться в замке и стать участником ополчения, либо же вернуться в свой монастырь, лишившись всех воспоминаний. Так или иначе, оба пути практически неизбежно вели к смерти священника, ему об этом сказали достаточно прямо. Почему же он выбрал путь сражения, для него осталось неведомым. Потому ли, что госпожа Вероника смотрела на него так умоляюще, или же из-за давнего желания великих поступков… Решение было принято. Молодой священник стал одним из глав Движения Сопротивления великой силе. Силе, подобную которой до этого не видывал свет.

А теперь он впервые в жизни покидал родную Румынию, чтобы отправиться на полигон величайшей в истории человечества войны. Сомнений почти не было, он хотел этого — так велел Господь. Сумеет ли он сделать все верно, не подвести Веронику и всех тех, кто остались в осажденной крепости…

«Будь что будет…» — прошептал священник, откидываясь на спинку сиденья. Несколько мгновений он просидел в тишине. А затем поезд с толчком тронулся. На мгновение в сердце Сергия вспыхнул страх. «Куда я еду? Зачем? Ради чего…? ». Тут же от куда-то полился матовый алый свет, отразившийся в глазах священника пламенем. Разум охладел, исчезли беспокойство и тревога.

Проверив, хорошо ли заперта дверь купе, отец Сергий взял в руки свиток и вздохнул. Вот она, одна из величайших тайн, одно из страшнейших оружий на войне. Когда-то, не так давно, она пришла на землю, в подарок простому смертному мужчине. Ее преподнес ему повелитель кристальных озер, по-простому Вельзевул. Тогда даже темные силы стали рука об руку со светом, чтобы сохранить землю от ужасной опасности, рвавшейся наружу из древних подземелий. И тогда Книга Тьмы, «Велиалит», сделала свое дело… Прошло время — и теперь силы Тьмы захотели вернуть свой подарок, чтобы использовать его в войне. И этого никак нельзя было допустить.

— Я только взгляну, — сам себе сказал Сергий, разворачивая парчу. Свечение уже прекратилось, но материя все еще была теплой, словно лежала в лучах солнца. Еще мгновение, и струящаяся парча упала на пол. В руках священника лежала массивная книга, оплетенная кожей. Глаза отца Сергия заблестели.

— Вот ты какой… Велиалит…, — прошептал Сергий, положив руку на обложку книги. Она была теплой и словно вибрировала, как будто бы внутри нее струилась кровь. Вздохнув, священник открыл книгу.

* * *

— Мне кажется, катарсис — это исцеление, — голос парня прозвучал несколько неуверенно. Пара немного раскосых зеленых глаз устремила свой взгляд на собеседницу.

— Ты так не думаешь? Или все-таки в Интернете посмотришь?

Парню было шестнадцать лет, выглядел он, правда, немного младше. То ли из-за чересчур наивного взгляда, то ли из-за плавных черт лица, но окружающие никогда не могли угадать его правильный возраст. Светло-русые волосы, вьющиеся на кончиках, зеленые глаза, крупные губы… Парня звали Филипп, это имя ему выбрала мать, не смотря на возмущения родственников, кричавших о «испорченной жизни ребенка с дурацким прозвищем». На самом деле Фил никогда не жалел, что его зовут именно так — намного лучше, чем какой-нибудь Коля или Сережа.

Собеседница парня, в отличие от него, носила совершенно обыденное имя — Татьяна. Простое и мелодичное, имя идеально подходило девушке — хрупкой, нежной — и в то же время сильной духом. Таня была невысокого роста, с крупными карими глазами, высоким лбом и весьма забавным при всей этой кукольной внешности хрипловатым голосом. Филипп пару раз, шутя, называл ее «эротической фантазией педофилов», на что девушка взрывалась массой истерических высказываний. Таким образом, они «ссорились» на пару дней. Все это было вполне в порядке вещей, ребята учились вместе в одной школе, виделись достаточно часто, чтобы периодически надоедать друг другу.

— «Катарсис — от греческого «очищение», сильное эмоциональное потрясение, которое получено не вследствие реальных событий жизни, а путем их символического отображения…» — Таня подняла глаза от экрана, — ты что-нибудь понял?

— Нет, — Фил встал с дивана, — но я, в принципе, был прав. Не так ли?

— Ну, конечно, ты всегда прав, — усмехнулась Таня, — ты ж у нас идеальный.

— Прекрати!, — парень зевнул, — меня уже утомили эти философские размышления ни о чем. Давай я все быстренько напишу в двух экземплярах. Все равно еще есть целых восемь дней до первого числа. Дай порадоваться лету.

— Хватит радоваться! Ты потом пропадешь внезапно в какой-нибудь Крым, или еще куда — и я останусь с носом, а ты не при делах, да?, — Таня с обидой поглядела на парня, — начали ведь писать, давай закончим!

— Просто мне пора…, — жалобно протянул парень, глядя на часы, — сегодня знакомые приезжают из Керчи, я обещал их встретить… Поезд через сорок минут прибудет, а мне еще доехать надо.

— Вот так вот значит, да?, — Таня демонстративно ногой пихнула кнопку выключения на компьютере. — Ну и едь. Когда дописывать будешь?

— Завтра!, — Фил бросился в сторону коридора, — спасибо за чай, созвонимся!

* * *

Поезд мчался вперед, за окном мелькало заросшее камышом и ивами побережье реки. Город все приближался, такой зеленый и красивый, уже проснувшийся от ночного сна и вошедший в свой обычный ритм. Люди спешили по своим делам, молодежь отдыхала в парках и на побережье двух рек, пронзавших город. Верх мрачной глыбой высился кораблестроительный завод, а рядом с ним потускневшие от времени уже готовые остовы будущих суден.

— Красивый город, — произнес молодой человек, выглядывая в окно, — вы не находите учитель, что, наверняка, именно по этому все произойдет именно здесь?

— Ли, — протянул старик, глядя на своего ученика, — не стоит пытаться разгадать древние помыслы, у нас все равно это не выйдет. Город красив, очень интересен исторически… но нас это не должно отвлекать от нашей миссии.

— Найти и уничтожить…, — усмехнулся второй молодой парень, лежавший на верхней полке, — все как всегда!

— Не глупи, Люк, — учитель покачал головой, — ты прекрасно знаешь, что никого, кроме нашего врага, мы уничтожать не должны. Наше задание — перехватить книгу, в случае надобности оборонять ее нынешнего хранителя. И еще… но этого не случится.

— Учитель, — произнес Ли, отворачиваясь от окна, — вы все время недоговариваете, я чувствую. Мы ведь семья, вы должны делиться с нами.

— Не стоит, — учитель облокотился о спинку диванчика и закрыл глаза, — поверь моему опыту, о некоторых вещах лучше молчать…

* * *

Вагон вздрогнул. Отец Сергий от неожиданности вскочил на ноги, обронив книгу на пол. Прошелестев страницами, «Велиалит» открылся почти посередине и издал протяжный звук, словно вздох. Вздрогнув всем телом, священник наклонился и поднял книгу с пола. Присев назад на свое место, отец взглянул на страницы, на которых открылась книга. Там древние художники изобразили трех волков в металлической шкуре, стоявших друг за другом и вывших на выделенную красным светом луну.

«Серебряные волки, детища Фенрира, великого пожирателя Богов. Родившиеся из крови богоподобного чудища, серебряные твари переняли силу и ловкость своего легендарного предка. Обладающие серебряной шерстью, они не бояться священных металлов. Носящие в своем нутре человеческий разум и животные инстинкты, эти существа — одни из самых опасных, которых может приручить человек. Последним их повелителем стал Авар, князь прусский, погибший от их же когтей. Ранить волков можно лишь священной водой — и то, если она попадет к ним во внутрь».

— Что это…, — пробормотал священник. Вагон снова тряхнуло, словно что-то массивное ударилось о его боковую часть. Послышался странный скрежещущий звук.

Встревоженный происходящим, отец Сергий встал с места и, не выпуская из рук книги, подошел к окну. Тут же вагон качнуло еще раз, только на сей раз более ощутимо — раздался свист, грохот, пол поменялся местами с потолком… Толчок, еще скрежет, крики. Переборов жуткую боль в ушибленном плече, отец Сергий открыл глаза. Вагон еще продолжал двигаться, вот только окно теперь находилось снизу и под углом. Разбитое стекло засыпало купе. Пахло гарью. Из соседних купе слышались вопли перепуганных людей.

Попытавшись подняться на ноги, отец Сергий вновь застонал от боли. Книга в его руках вновь начала источать красное сияние, словно сигнализируя об опасности.

«Волки… поезд… книга… что же это…»

Отец Сергий наклонился к разбитому окну и выглянул наружу. Они были в каком-то небольшом городке, до пункта назначения, куда должен был прибыть священник, оставалось меньше часа дороги.

Вновь послышался жуткий скрежет. Выглянув в отверстие, отец вскрикнул от ужаса. Три чудовищных существа рвали своими когтями двери вагона. Их шерсть переливалась в лучах солнца, тела были чересчур крупными даже для волков. Под их напором дверь трещала по швам, готовая слететь с петель.

«Бежать!»

Это слово произнес не отец, оно словно пронзило его изнутри. В то же время он чувствовал, что это приказ, отданный кем-то, кто рядом. Не совсем осознавая происходящее, священник схватил сумку, сунул книгу за пазуху и вновь выглянул в окно. Волки сорвали дверь и по одному запрыгивали вовнутрь. Безо всякого удивления отметив, что их именно трое, отец Сергий выскочил наружу через окно и бросился бежать.

* * *

— Поезд Керчь-Николаев…, — пробормотал Фил, глядя на табло. — Где ты? … Москва-Николаев, Киев, Бухарест… ага! Вот ты где! Вторая колея!

Парень направился в сторону перрона. Выйдя на улицу через коридор на втором этаже, Фил огляделся. Толпа встречающих уже стояла стройным рядом на втором пути, вглядываясь вдаль. Поезд должен был вот-вот прибыть. Фил подошел к краю платформы и огляделся. Несколько человек что-то ожесточенно обсуждали, возмущаясь «ужасными украинскими железными дорогами». Кажется, сильно задерживался какой-то поезд международного соединения.

«На второй путь пребывает скоростной поезд номер…» — послышался надтреснутый голос дикторши. Фил задрал голову, прислушиваясь. Это был поезд, который он ждал. Состав уже появился на горизонте, приближаясь к перрону.

Внезапно из толпы, клубившейся у поезда, стоявшего на соседней колее, вышли трое людей, ярко выделявшихся в общей массе. Фил сразу обратил на них внимание. Восточная внешность, странная одежда, больше напоминавшая кимоно, наголо выбритые головы. Таинственные люди, походившие на японских самураев, прошли мимо парня. Как-то странно в глаза бросились длинные предметы, привязанные у каждого из трех за спиной. «Мечи, наверное… ого, как интересно».

Проходившие мимо на мгновение замерли возле Фила. Парень вздрогнул от странного ощущения, пронзившего его тело. Словно в спину подул ледяной ветер. Но стрелки на часах двинулись, позади загремел прибывший поезд, а трое незнакомцев пошли вперед, сливаясь с толпой людей.

— Странно…, — сам себе сказал Фил, провожая троицу взглядом. Потом парень отвернулся к поезду, выискивая на табличках в окнах вагонов цифру «9». Отыскав нужное направление, парень отправился в сторону головы поезда. Девятый вагон умчался вперед.

* * *

Отец Сергий бежал по узким улицам города, пытаясь отыскать нечто вроде автовокзала, или стоянки частников-водителей. Побег из поезда удался, но времени было смертельно мало — у детищ Фенрира нюх был почище, нежели у самой лучшей охотничьей лайки. Как назло, городок был неказистым, неразвитым — и кроме нескольких древних авто, которые кроме всего еще и пустовали, священник не сумел найти ничего. Почти потеряв надежду на спасение, Отец Сергий вдруг узрел свой шанс — длинный синий «Икарус», стоявший на стоянке возле магазинчика с продуктами. Неведомо, зачем автобус тормознул в этом месте, но под дворниками на лобовом стекле виднелась надпись «Николаев», а водитель нервно курил возле дверей, всем своим видом призывая людей готовиться к отправлению.

Почти за мгновение преодолев расстояние до автобуса, отец Сергий сунул водителю сотенную банкноту, шепотом спросил, долго ли ехать до города, вбежал в салон и просто упал на сиденье, абсолютно обессиленный. Сон практически сразу пронзил его разум. И это был кошмар, наполненный огнями и криком, волнами ледяного ветра и шумом рушащихся крепостей. Холодящий душу вопль прервал кратковременную дремоту — очнулся священник уже в городе, все еще окруженный осколками сна и отголосками призрачного голоса неизвестной мученицы. Все ужасы остались в царстве Морфея, но не на долго — стоило отцу Сергию выйти на улицу, как на небо набежали сизые тучи, а по земле застучали тяжелые капли дождя. Книга, спрятанная под плащом, вибрировала и грелась, сигнализируя о приближении врага.

Поймав машину, священник назвал адрес и уткнулся взглядом в пепельно-серое, клубящееся небо за окном. Приближались сумерки. Дождь лил все сильнее.

* * *

Саша вышел из вагона на душный перрон и закашлялся. После двух недель пребывания в Крыму, где девственная красота природы правила всем, возвращение в родной город казалось кошмаром. Или снисхождением в Ад.

Окончательно возомнив себя Данте, шествующим в сопровождении Вергилия по дорогам преисподней, парень огляделся. Чуть в отдалении он заметил спешащего к нему друга и радостно помахал ему рукой.

Саше было восемнадцать, он учился на втором курсе университета, на факультете международных отношений, что пророчило ему карьеру дипломата. Внешне он был идеально сложен для такой (да и для любой другой) профессии — высокий, широкоплечий, с интеллигентными чертами лица. Темные матовые глаза и кудрявые волосы, которые бывают только у молодых евреев, придавали ему определенного шарма, а небольшие очки в прямоугольной оправе — создавали абсолютно необходимую ауру серьезности. Одетый в шорты и майку, с сумкой через плечо он сделал несколько шагов вперед и подал для пожатия руку Филиппу, как раз подоспевшему к вагону. Запыхавшийся парень согнулся пополам, одной рукой держась за колено, а второй отвечая на рукопожатие — в то же время поднял голову с сияющим лицом и радостно воскликнул срывающимся голосом:

— Наконец-то ты приехал!

— А то тебе тут заняться больше нечем было, — рассудительно заметил Саша, выуживая из кармана пачку сигарет. — Давай отойдем, я покурю.

Парни стали чуть в сторонке от бесконечных потоков людей, и через мгновение в воздухе повисло легкое облачко сигаретного дыма. В разговоре ребята отвлеклись — и не заметили, как мимо них вновь проплыла четверо странных людей, одетых в традициях старой японской культуры.

На этот раз один из «самураев» замер на месте, пристально глядя на парней. Старый учитель, скрестив руки, оглядел Сашу и Фила буквально с ног до головы, словно оценивая. А затем так же неслышно, прошествовал в сторону. Прошло несколько мгновений — и легкий ветерок промчался по перрону, на мгновение хороводом окружил парней, вырвал из пальцев Саши окурок — и радостно закружил вместе с пылью.

— Вот черт, — ругнулся Саша, пряча руки в карманы. — Ой, а это что?, — на свет показался цветной буклет с вложенными в него несколькими синими листочками.

— Что там?, — влез Фил, пытаясь первым увидеть, что же такого необычного его друг обнаружил у себя же в кармане.

— Билеты, — протянул Саша, рассеянно пересчитывая синие листочки, — готов поспорить, что я их не мог положить в карман этих шорт. Да и вообще…

— Круто! Так ты там клептоманничал, — Фил ловко выхватил бумажки из рук своего друга, — «Выступление тридцать первого августа в здании Дворца Культуры Судостроителей». Как содержательно. А кто — что выступает?

— Переверни, — снисходительно заметил Саша. Фил послушался совета — и тут же ахнул, пораженный именем приезжей звезды.

— Земфира!, — глаза парня горели от восторга, — Ты понимаешь? Нет, ты не понимаешь! Но я туда иду с тобой, и меня не волнует!!!!

— Не кипишуй, — Саша пошелестел возвращенными ему билетами, — тут их почти десять штук.

 

Глава 2.

ГРИМУАР

Тихо накрапывал дождь. Облака затянули небо черной пеленой, закрывая и без того тусклый свет лучей заходящего солнца. Гроза разыгралась не на шутку, обрушивая свою небесную ярость на улицы города. Дождь лил, как из ведра. Молнии золотыми змейками рассекали тьму ночи, то и дело слышался лай бездомных собак, возмущенных безумием стихии. Где-то оборвало провода, тьма поглощала город постепенно, словно одеялом укрывая его своими кипящими тучами. С тихим скрежетом черный титанический зверь ночи, бока и спина которого вскипали грозовыми тучами, крался по переулкам и дворам, заливая твердь грязной дождевой водой и наполняя воздух тяжелым запахом серы. Следуя шаг в шаг с грозой, то гас, то загорался свет в домах, искрили фонари, осыпая асфальт шипящими огненными потоками. Испуганные люди, разбуженные звуками стихии, задергивали шторы и опускали жалюзи, прячась от жутко разумного бедствия, поразившего город.

Но, все же, любому хаосу приходит конец. Время пришло, и дождь стал затихать. Капли все реже стучали в окна домов. Один за другим начали загораться уличные фонари. Грязновато-желтое свечение городских светильников, да еще более редкий свет фар проезжавших по улице машин. Гроза ворчливо раскачивалась в небесах, убираясь восвояси. Тучи ползли в сторону северных районов города, то и дело вспыхивая молниями.

Улица за улицей, квартал за кварталом. Вперёд, сквозь пронзительную ночную тьму.

Он шел, медленно передвигая уставшие ноги, заключенные в водонепроницаемые резиновые сапоги. Чёрный кожаный плащ, намокший под дождем, блестел в свете фонарей. Левой рукой отец Сергий придерживал правый край своего плаща. Из-под кожаного рукава струйками стекала черная кровь. Капюшон низко надвинут на голову, скрывая измученное от ужасной боли лицо.

Вновь пошел дождь. Природа словно насмехалась над бегущим прочь священником, обрушивая на его голову новые и новые проклятия. В почти чистом небе вновь заклубились тучи. Ливень становился все сильнее и сильнее. Молнии одна за другой загорались в небе, вспарывая ночную тьму. Все чаще раскаты грома рвали в клочья тишину улиц города Николаева.

Какой же долгий путь отцу Сергию пришлось проделать, чтобы добраться до этого места. Как выразился настоятель монастыря, «Богом забытый городишко на Юге Украины». Место, в принципе, идеальное для того, чтобы спрятаться. Никто не должен был искать его здесь, на потенциальном полигоне великого сражения. Сейчас он оторвался от преследования. Глупый водитель такси, увидев окровавленную руку своего пассажира, от испуга позабыл даже деньги за проезд взять. Правда и высадил он отца Сергия здесь, в тёмном квартале, залитом дождевой водой. В этом городе, очевидно про водостоки не слышали — вся улица состояла из сплошной грязной лужи. Неподалёку отсюда, в одной из блочных башен-многоэтажек должна быть квартира, в которой беженец сможет скрыться.

Наконец священник остановился. Вот его цель. Дом был самый, что ни на есть обыкновенный — кирпичный, грязный, весь исписанный чьим-то корявым почерком, с блестящими в отблеске молний и дрожащими при рычании грома окнами…

Ужасный, леденящий душу вой прорвал тишину. Отец вздрогнул от неожиданно пронзившего его страха. Из-под плаща выпала переплетенная кожей и окованная железом книга. Она упала в одну из мелких луж, тут же вода закипела, испаряясь. Отец Сергий что-то прошептал испуганным голосом, перекрестился и поднял книгу

Вновь раздался ужасающий вой. Отец Сергий затрясся, словно от холода. Его взгляд, измученный и преисполненный ужаса, пробежал по стенам домов. "Кто это? Это вы? Это вы?", — ужасался отец. "Это не я", — отвечало многоэтажное здание. "Это не мы", — — отвечали грозовые тучи.

"Это не я", — отвечал плывущий по небу круглый золотистый месяц.

Беглец тяжело вздохнул, еще сильнее сжал свою кровоточащую руку и поспешил ко входу в дом. Вновь раздался ужасающий вой. Двое странных существ выбежали на мокрую от дождя дорогу. При вспышке молнии стало видно отдаленно напоминающие волчьи морды, серебристую шерсть и стальные когти на лапах.

Один из монстров бросился за отцом Сергием, спешившим к дому, второй двумя прыжками достиг соседнего здания и, пронзая стальными когтями стены, полез вверх.

Медленно заскрипела дверь. Дрожащий от ужаса, священник бросился вверх по лестнице. Закрываясь, заскрипела дверь, да так зловеще, будто кричала: "0н здесь! Хватайте его! Сожрите его! Вырвите его сердце!" Старая лестница стонала при каждом шаге.

Вот, наконец, пятый этаж. Спасительная дверь. Дрожащей рукой отец Сергий достал из кармана плаща связку ключей. Их ему вручили посланники его храма, занимавшиеся технической стороной путешествия. Зря старались, можно сказать. Слишком уж скоро придётся эту квартиру бросить. Звон ключей, щелчок поддавшегося замка и шорох открывающейся железной двери. Скрип-скрип!

Священник судорожно огляделся. На площадке было темно и ничего, а тем более никого не видно. Звуки затихли. Но кто-то вошел в здание. Отец Сергий сглотнул. Ему показалось, что он слышит цоканье коготков о железную лестницу. Но это был дождь, только дождь, да еще град. Хлопнула дверь. Заскрипела лестница. На сей раз совершенно ясно и четко. Звуки приближались. Кто-то шел вверх по лестнице. "Кто здесь?» — прошептал священник, сжимая дверную ручку. Дверь! Он может зайти внутрь!

Вой.

Прямо внутри дома, с нижней лестничной площадки. Страх сковал священника и он, теряя самообладание, нырнул в приоткрытую дверь квартиры, хлопнув ею так, что с верхней части косяка посыпалась штукатурка. Тяжело отдышавшись, беглец выглянул в глазок. Никого. «Какой же я трус… », — подумал святой отец, медленно отходя от двери.

Теперь нужно было срочно связаться с настоятелями его монастыря, с предводителем армии — с кем угодно, лишь бы они поскорее решили, куда ему теперь бежать и, что главное, как сохранить эту чёртову книгу. Возможно, что волки проследили за ним до самого дома, а значит, у него будет лишь короткий промежуток времени, от рассвета до заката, чтобы сбежать и замести следы.

Отец Сергий достал мобильный телефон и с сожалением понял, что он окончательно вышел из строя после стычки на вокзале. Ударившийся об землю, с треснутым напополам экраном, да ещё и полностью заляпанный кровью. Священник огляделся и увидел стационарный телефон, стоящий на тумбочке. Что ж, это тоже подойдёт.

Сняв трубку, отец Сергий набрал знакомый номер. Внезапно из трубки ему прямо в уши ударил жуткий звук, не напоминавший ни один из видов существующих помех. Щёлкнув рычагом и моля Бога о том, чтобы из-за грозы не отключили телефон, священник набрал номер ещё раз. Пошли гудки. Окрылённый удачей, отец начал ждать. Наконец на том конце сняли трубку.

— Алло! Вы слышите меня? Мне срочно нужна помощь, мне нужно выбираться из города!, — закричал священник, опасаясь, как бы линия не сорвалась.

Но связь не прервали. На мгновение в трубке было тихо, а потом чей-то ехидный голос произнёс:

— Никуда тебе не деться, идиот. Вешай трубку, покуда цел!

От неожиданности священник выронил трубку из рук. Из неё в то же мгновение понеслись быстрые гудки. Осторожно подняв телефон, отец Сергий повесил трубку на рычаг и замер на месте, облокотившись руками о стол. Что же ему теперь делать? Они знают, где он — и очень скоро доберутся до книги. А тогда войну остановить будет невозможно. Создатель книги поставил чёткое условие ещё первому хранителю «Велиалита» — если она попадёт в руки Дьяволу, все пропало.

Дин-дон!! Дверной звонок неожиданно ожил, вызывая хозяина. Дин-дин!! Отец Сергий почувствовал, как ледяной пот покрыл его спину. Пораненная рука запылала с новой силой, пронзаемая болью. Всё, это конец — они уже рядом. Но просто так он не сдастся. Быстро сунув книгу под диван, отец вынул из-за пояса пистолет. Потом на полусогнутых ногах он добрел до двери и выглянул в глазок. Послышался дикий, абсолютно нечеловеческий крик. Священник в ужасе отшатнулся от двери, выронив револьвер. Кто-то стоял прямо перед дверью, заглядывая в глазок с той стороны. Но это был не человек. Глаз звонившего был совершенно красный, с тонким, вертикально поставленным зрачком.

Неожиданно из-под дивана по комнате разлилось алое свечение. Книга очнулась, напоминая своему хранителю о жуткой опасности, нависшей над его головой. В ту же секунду взорвалось оконное стекло. В лучах кровавого света на подоконник ступил стоящий на двух лапах волк с серебряной шерстью. Издавая грозное рычание, чудовище медленно спрыгнуло на пол, обратив в пыль осколки стёкол. И тогда тот, кто стоял за дверью, начал рваться внутрь. Острые когти со скрипом вспарывали железо. Волк медленно приближался к застывшему на месте священнику, направлявшему своё оружие на зверя. Раздался выстрел. Волк остановился, с недоумением глядя на крошечную дымящуюся точку на своём серебристом боку. А потом из ранки хлынуло пламя. Взвизгнув, зверь повалился на пол, начал кататься по ковру, пытаясь затушить огонь. Благодаря Господа за то, что он надоумил оружейника монастыря заряжать оружие капсулами с горючим, отец Сергий бросился к дивану. Выхватив излучающую свет книгу, не обращая внимания ни на трещащую по швам дверь, ни на скулящего волка в комнате, священник бросился к балкону. Оглядевшись и заметив, наконец, лестницу, ведущую на чердак, священник залез на неё и, стараясь не соскользнуть с мокрых ледяных ступенек, начал подниматься вверх. Жутко ныла рука. Дождь заливал глаза. Где-то позади зверь выломал дверь и теперь с рёвом носился по квартире. Не оборачиваясь, священник лез на крышу. Там наверняка есть спуск на чердак, а от туда к чёрной лестнице. Оставалось надеяться, что волки не окажутся чересчур предусмотрительными.

Оказавшись на крыше, священник попытался отдышаться. По всему телу волнами разбегалась боль. Книга в его руках сияла, словно маяк. Самое страшное было осознавать, что в книге есть силы, способные уничтожить этих зверей, да и их хозяина тоже. Но это мог сделать лишь истинный хранитель книги, коим являлся нынешний предводитель армии светлых вампиров, находившийся далеко. Вернее, хранительница. Вероника, носившая фамилию Тепеш. Возможно, имей она достаточно сил и магической энергии, пробей они тогда блокаду вражеских войск — книга сейчас бы была в руках того, кто может ей управлять — и всё было бы по-другому. Но, к сожалению, реальность оказалась иной. И то, что Веронике удалось выпроводить святого отца с железнодорожного вокзала, не поменяло в итоге ничего. Как говаривал Иерофант Марели, настоятель монастыря при Бухарестской иерархии, «Гаврииловы слуги и мертвого с того света достанут».

Послышался хруст крошащегося кирпича и скрежет когтей. Волки пытались подняться по стене, но им мешал дождь. Что ж, хоть что-то помогало отцу Сергию спастись. Отыскав выход на чердак, священник бросился к нему. Шпингалет был ржавым — очевидно им никто уже очень долгое время не пользовался. С трудом отодвинув язычок, отец открыл тяжелую дверь…

Тут же его в грудь ударили чем-то тяжелым и острым. Упав на спину и ударившись головой, священник застонал. Книга выпала у него из рук и отлетела на пару метров в сторону, сияя в два раза ярче, чем ранее. Не оглядываясь на нападавшего, священник ползком направился к книге, надеясь, что она сама защитит его… Но ничего не вышло. Стальные когти вонзились в его ногу, вспарывая плоть, разрывая сухожилия и вены, царапая кость. Дикая боль пронзила разум несчастного беглеца. Он почти сразу потерял сознание. «Неужели это конец?»— последняя мысль обожгла его настрадавшееся сознание…

"…Что за ужасные звуки… Я уже в Аду?".

Священник медленно открыл отяжелевшие веки. Он был прикован к высокому металлическому кресту. Опустив глаза, отец с замиранием сердца понял, что у него нет ног. Теперь чуть ниже бедер болтались две искромсанные культи, даже не забинтованные и ничем не прикрытые. Все тело, а он был абсолютно обнаженным, было покрыто ужасными ссадинами, ранами и царапинами из которых сочилась кровь. Ощущая страшную слабость во всем теле, сопровождаемую тупой ноющей болью, отец Сергий осознал, что дышит до сих пор он лишь потому, что это нужно кому-то.

— С пробуждением, — послышался ехидный голос.

Из темноты вышел высокий молодой парень. Его светлые волосы были завязаны в хвостик, слегка продолговатые, совершенно зеленые глаза светились от злобы и ненависти ко всему живому. Это был Гавриил, темный ведун, Чернокнижник, предводитель армии, громившей монастыри Бухареста и крепость Вероники Тепеш.

— Спасибо огромное за книгу, — парень щелкнул пальцами и по воздуху, так же неожиданно появившись из темноты, выплыл "Велиалит". — Я искал ее много лет, кто мог знать, что талмуд князя Тьмы мне подарит священник. — Молодой парень захохотал.

Святой отец, привязанный к кресту, сплюнул кровь и со злостью прокричал:

— Ты не посмеешь использовать ее! Эта книга не предназначена для таких, как ты, дешевеньких предателей веры!

— Замолчи!, — молодой собеседник дотронулся указательным пальцем до губ привязанного пленника. — Вот так лучше.

Отец Сергий дико заметался на своем смертном пьедестале. Его губы срослись, а язык онемел. Чувствуя своё полное бессилие и жгучую боль по всему телу, священник скорчился от ужаса.

— Я Гавриил Гекатон, величайший из пантеона магов страны Восходов. Во мне течет кровь титанов, я — единственный достойный владелец этой книги. "Велиалит"…, — проговорил маг, поглаживая железный переплет книги. — Пергамент из человеческой кожи, написанная человеческой кровью с помощью пера из человеческой кости… Все, с помощью чего создавалась эта книга, было напрямую связано со смертью…, — Гавриил подошел к беспомощному пленнику металлического креста. — Даже сейчас…, — колдун вонзил пальцы правой руки в одну из ран отца Сергия, — …твоя смерть даст новую жизнь моему отцу, царю и Повелителю!!!

Пленник заметался от боли. Его глаза дико вращались, будто собираясь выскочить из орбит. Руки напряглись, вены вспухли, на виске начала биться маленькая жилка.

— Тебе больно?, — осведомился Гавриил, кокетливо поправляя волосы. — Ты даже не представляешь, что такое настоящая боль!, — парень вновь коснулся рта священника.

Тот сразу же широко распахнулся, и несчастный пленник заорал от боли. Но его крик заглушил хохот мучителя. Потом новый обладатель книги схватил пленника за подбородок и приблизил его лицо к себе.

— Боль…, — злобно проговорил колдун, — …сейчас ты её познаешь…

— Ты проиграешь, Гавриил!, — из последних сил прошептал отец Сергий. — Пускай ты заполучил книгу, но три серебряных молнии сойдутся над тобой, пронзят твою тьму и вернут краденое!

— Благодарю за предупреждение, — кивнул тот, кого назвали Гавриилом. — Боюсь, ты так и не узнаешь, свершиться ли что-то из сказанного, или нет!

Через минуту всё было сделано. Книга, давно сменившая алый цвет на чёрный, лежала на полу. Безжизненной куклой висело, прикованное к кресту, тело отца Сергия. Тонкими струйками на пол стекала темная вязкая кровь, расплываясь дивными рисунками на потрескавшихся каменных плитах. Гавриил с улыбкой поглядел на труп и небрежно вытер тыльной стороной ладони кровь с краешка губ.

* * *

— Привет, Рома!, — с радостью крикнула девушка.

Ждать она терпеть не могла, а этот человек почему-то для себя решил, что имеет право сам выбирать время, когда приходить на встречу. Ей было восемнадцать лет, у нее были большие серо-зеленые глаза, с пушистыми ресницами и дугами черных бровей. Волосы рыжеватого оттенка, были завязаны в хвостик. Девушку звали Маша.

Парень, которого она звала, стоял на противоположной части дороги и ждал, когда загорится зелёный свет. Увидев Машу, он близоруко прищурился и помахал ей в ответ, направляясь через бесконечный поток людей к девушке. Парню было примерно двадцать лет, у него были светлые русые волосы, зачесанные назад. Цвет глаз было просто так не определить, так как парень носил очки-хамелеоны, потемневшие на солнце. Парня звали Роман.

— А где Сережа?, — поинтересовался Рома, приблизившись к девушке.

— Проспал!, — торжественно ответила девушка.

Этим она хотела подчеркнуть тот факт, что она сама — далеко не соня.

— Подозрительно. — Рома взглянул на часы. — Сейчас придет Фил, пора уходить.

— Вон они…, — послышался чей-то веселый голос. — Рома, Маша, привет!!

По направлению к ребятам спешили еще двое парней. Филипп, сияющий счастливой улыбкой, и с ним — его друг Саша, которого он с утра встречал из Керчи.

— Привет!, — сказал Саша, едва они поздоровались с Машей и ее спутником. — Рома, ты принес мне мой диск Джексона?

— А ты мне мой сборник?, — вопросом на вопрос ответил Рома.

— Ну, ладно, — Саша вздохнул. — У нас обоих прогрессирующий склероз.

— А где-то, что ты обещал?, — поинтересовался Рома. — Билеты на «Агату Кристи»? Достал?

— Э…Да, но слегка лучше, — таинственно сказал Саша. — Я обнаружил билеты на «Земфиру» в ДК. И там они выписаны на наши мена! Наверное, дедушка сюрприз решил сделать перед отъездом.

— Имена? Ты издеваешься?, — возмутился Фил. — Ты чего мне не сказал?

— Забыл, — тихо сказал Саша, отступая назад.

— Забыл. И у тебя не прогрессирующий, а закрепившийся склероз на последней стадии!

— Не правда!!, — начал защищаться Саша.

— Зачем нам идиотский концерт!, — вмешался Рома. — Мы планировали слушать именно «Агату», а не неизвестно кого.

— Во-первых, не называй Земфиру неизвестно кем!, — влез Фил, — во-вторых, концерт Агаты Кристи отменили в пользу выступления все той же Земы. А в-третьих…, — парень замялся. — Я бы вообще лучше на что-нибудь попроще сходил.

— Сам слушай свою ВИА Гру!, — показала язык Маша. — Никто на твою попсень деньги тратить не станет. — Саша, так что там будет такого яркого?

— Ну… будут выступать множество интересных людей, между песнями.

— Посмотрим… Но учти, что в следующий раз я лично прослежу за твоими действиями!, — заявил Фил, надвигаясь на Сашу. — И на кого выписаны билеты?

— Я, ты, Рома, какие-то Татьяна и Владислава, и не более известные мне Мария и Валерия.

— Круто, — протянул Фил, — а спросить у дедушки, что это за дамы, ты не догадался?

— Так он в дороге, — Саша пожал плечами, — связь не ловит. Я сам удивлен немного.

Ребята продолжали спорить. Вокруг них шумела в своем бесконечном потоке толпа. Знать бы кому-то из них, что совсем рядом, незамеченный никем, стоит Гавриил, цепким взглядом окидывая улицу и выискивая в ней новых жертв. В его руках то вспыхивала, то гасла алым светом тяжелая книга, кованная железом.

* * *

Космический табор уже несколько лет несся сквозь просторы Вселенной. Отвергнутый во всех западных звездных системах, пылающий синим пламенем ряд вагончиков, в которые были впряжены беснующиеся искрами лошади — космические цыгане не знали покоя и отдыха. В поисках мест, где бы зрители приняли их выступления, демонические циркачи скучали, голодали и злились. Проклятые в разные времена, на разных планетах — лишенные возможности находится в Раю, или в Аду — теперь они отрабатывали свои грехи и ошибки мучительными выступлениями. Руководила табором древняя старуха по имени Экифанита, грузная женщина, вся поросшая мхом и блеклыми цветами, носившаяся по космосу уже не одну сотню лет. Поговаривали, что в своем смертном теле она загубила несколько селений, убивая мужчин, пожирая женщин и детей. Искавшая вечной молодости и красоты, Экифанита нашла свою смерть во время очередной кровавой оргии — ее заживо сожгли в доме оставшиеся в живых жители одной из деревень, загубленных ее слепой яростью и жаждой. Правда это, или нет — никто не смел судить, старуха и в своем новом воплощении была неистово злобна — и попадать ей под руку во время очередной вспышки гнева не хотелось никому. Единственное, в чем были уверены все цыгане — она должна была отрабатывать свои жестокости и грубости в ужасающем теле, постоянно тлевшем и гнившем, являвшемся полной противоположностью ее мечтам и идеалам.

В настоящий момент в таборе было две тысячи девять демонов. Судьбой и Роком заброшенные в космическое чистилище, они были обречены путешествовать по Вселенной, по молекулам счищая с себя налет прошлой жизни. Вместе с каждым пятым пришедшим, в таборе появлялся новый фургон с огненным жеребцом, а так же дивный стеклянный сосуд, до краев наполненный тягучей жидкостью, черной, как смола. Среди своих цыгане называли их «сосудами кармы», или «бутылями ошибок» — ведь, как выяснилось еще давно, чем больше страдал демон, чем чаще он осознавал свои ошибки и исправлялся, тем меньше жидкости становилось внутри сосуда. Становясь прозрачно-кофейным, наполнение иссякало — и те, у кого жидкость испарялась на половину, исчезали из табора. Какова была их дальнейшая судьба, не знал никто — то ли они вновь перерождались в новых земных телах, то ли соединялись с вечным светом или вечной тьмой…

В этот цикл, а в космосе не случалось дня и ночи, табор пополнился сразу двумя новыми членами с планеты Земля, из системы желтого карлика под названием Солнце. Это были две девушки, носившие имена Дэнс и Глэдис, музыкант и танцовщица — обе полные противоположности друг другу. Дэнс была смуглой, длинноволосой, мускулистой, одетой в кожаный наряд, клепанный железом. Глэдис же была белокура, изящна, с нежной персиковой кожей, покрытой свитками розового шелка. Ткань лежала на ней плотно, словно вторая кожа — и лишь впоследствии стало известно, что это — одна из частей ее проклятия, самого сильного из всех возможных — ведь его на себя Глэдис возложила сама, сводя счета с жизнью. Юная детоубийца, задушившая только что родившуюся двойню, появившуюся, как результат порочной связи с родным братом земного воплощения Глэдис. И теперь шелка, в которые она запутала мертвых детей, навсегда приросли к ее гибкому стану, став одновременно и карой и оружием…

Дэнс же очень долгое время не раскрывала своих тайн, и лишь через полгода пребывания в таборе, выпив слишком много огненной воды, рассказала, что оказалась в изгнании за убийство своего собственного счастья. История была запутанная и слезная — достойная сюжета любовного романа, но столь длинная, что повторять ее всю нет смысла. Стоит заметить лишь то, что ее любимый бросил старую семью ради новой любви, а Дэнс так испугалась этого, что отказала возлюбленному. В ярости тот погубил своих детей и жену — Дэнс нашла его, в момент, когда мужчина пытался отмыть окровавленные руки в ручье. Отчаявшаяся девушка размозжила бывшему возлюбленному голову бубном, на котором играла. А затем, сбросив труп в тот же горный ручей, сама бросилась со скалы, на прощание покрыв проклятиями любовь, надежды — и все человеческие чувства. Теперь окровавленный музыкальный инструмент сопутствовал своей владелице всегда и везде — а громогласные звуки, которые он издавал, заставляли содрогаться даже тьму космоса.

Через неделю, после прибытия новых девушек в табор, цыгане как раз проезжали неподалеку от Земли, планируя там задержаться — и дать несколько выступлений в разных странах. Замаскироваться под простых смертных демонам не стоило ничего, а платой за их выступления были не столько деньги, сколь эмоции, отдаваемые людьми.

Первой на планету была отправлена старая гадалка Мирабель, уродливая женщина с огромными вечно слезящимися глазами, крючковатым носом и дрожащими от жадности руками. Любимица Экифаниты, Мирабель сгинула прочь из табора, отправляюсь на планету. Остальным цыганам оставалось ждать, как пройдет первое выступление — и выбирать место проведения выступлений.

* * *

Рома, Фил, Маша и Саша стояли возле Макдоналдса. Тут, совсем рядом, стояло еще примерно три десятка человек, все в очереди. Жутковатые запахи фаст-фуда вовсе не пугали людей, так что толпа все разрасталась, словно был праздничный день. Сквозь шум, создаваемый очередью, не было слышно ничего. Никто и не заметил, как из неоткуда, в заколебавшемся воздухе появилась крупная цыганская палатка ярко-красного с разводами цвета, вся обвешанная рюшками, бантиками и бубенчиками.

— Смотрите!, — сказала Маша. — Откуда взялся шатер?

—"Предсказательница", — прочитал написанную готическими буквами надпись на палатке Фил, — может, зайдем?

— Тебе что, неизвестно твоё будущее?, — занудил Саша. — Окончишь школу, пойдёшь в институт. И чего тебя тянет на такую ерунду деньги тратить?

— Может тебе и весело стоять в очереди…, — тихо начал Фил, а потом закричал, — а я сейчас сдохну!!! Хочу развлекаться!

— Ладушки, ребята, — примирительным тоном сказал Рома. — Вы идите к вашим цыганам, а я постою в очереди. Расскажете потом, чем дело кончилось.

Фил, Маша и Саша вышли на улицу и направились к палатке. Тут же край полотна приоткрылся, будто приглашая войти внутрь. Ребята переглянулись. Затем по одному зашли внутрь. В освещенном восковыми свесами помещении за накрытым шелковым покрывалом столом сидела молодая девушка, одетая в разноцветное цыганское платье. На столе, справа и слева стояли курильницы в форме драконов, из раскрытых пастей которых струйками выходил приятно пахнущий дымок. Посередине стола, на большом медном блюде, испещренном иероглифами и пентаграммами, лежала толстенная колода карт Таро.

— Только один, — послышался голос, казалось, лившийся из стен.

— Иди ты!!, — в один голос сказали Маша с Сашей, указывая на Фила.

— А чего не Маша?, — возмутился Фил.

— Потому что это ты нас сюда притащил!, — резонно заметила девушка.

Неожиданно предсказательница приложила палец к губам и прошипела:

— Тс-с-с!, — Потом она поманила Фила пальцем и указала ему на стул.

Парень вздохнул и уселся в мягкое кресло. Гадалка выхватила из складок платья шелковистый платок синего цвета с вышитыми на нем звездами и луной, взмахнула им в воздухе и кинула на стол, туда, где лежало блюдо. На секунду пламя свечей, освещавшее комнату, потускнело, затем все помещение окрасилось в бардовый цвет, дымок в курильницах взметнулся, закружился кольцами, затем неожиданно свернулся, образовав небольшую тучку, раздался тонкий хрустальный звон, и тучка тоже спряталась под"звездную" ткань. Гадалка щелкнула холеными пальцами, украшенными массивными перстнями, прошептав что-то. Платок зашевелился, заколыхался и, наконец, поднялся вверх, будто под ним надули воз душный шарик. Ткань сползла на пол, под ней оказался крупный хрустальный шар, внутри которого колыхался, переливаясь всеми цветами радуги, дымок.

— Я вижу много крови, — начала гадалка. — Много чужой крови…, — предсказательница взглянула горящими зелеными глазами на Фила. — Ты хочешь знать, почему прольется кровь?

Сам не зная зачем, Филипп кивнул. Уже через секунду он пожалел об этом — ну к чему ему знать про какую-то там чужую кровь! Но было чересчур поздно. Гадалка подхватила с медного блюда карты и швырнула их на стол. Затем она вскочила, хлопнула в ладоши. Сзади нее загорелся костерок, над которым повис золотой котелок с бурлящей жидкостью внутри.

— Дай руку!, — властно приказала гадалка.

Парень, не раздумывая, протянул руку. Гадалка схватила со стола красивый кинжал с серебристой ручкой и вонзила острие в центр ладони. Филипп вскрикнул и отдернул руку. Несколько капель крови упали в котел.

— Что ты делаешь?!, — возмутился парень, глядя, как гадалка яростно мешает кипящее зелье.

— Что бы узнать что-то о будущем, нужна жизненная энергия, — гадалка взглянула на ошарашенного парня. — А в твоём будущем столько крови пролито, что мне придётся, я полагаю, ещё кое-кого порезать.

— Я пошёл от сюда!, — заявил Саша, услышав последние слова.

Предсказательница схватила неизвестно откуда появившуюся верещащую летучую мышь и быстрым движением руки отрубила ей голову тем же кинжалом. Безжизненную кровоточащую тушку она тоже швырнула в котел. От туда повалил сизый дым. Вначале он взвился вверх облаком, а потом резко сжался — и быстро рассеялся в воздухе. Послышался довольно громкий взрыв. Цыганка взметнула к небу руки и упала на пол. Всё вокруг заволокло невесть откуда вновь взявшимся в помещении дымом. Фил закашлялся. Наконец дым развеялся. Гадалки не стало.

— Вот это сервис…, — прошептал Фил, медленно вылезая из кресла. — И чё, кто-то понял что-то из обильных рассказов о моём будущем?

Тут же на полу что-то зашуршало. Медленно цыганка, а она, оказывается, лежала ничком на ковре, поднялась на ноги. Вид у неё был не самый лучший — волосы сбились вперёд, закрыв лицо, руки подрагивали, от одежды поднимался дымок.

— С вами все в порядке?, — спросил Филипп, выглядывая из-за стола.

— Раз, два, три. Они придут, когда желтый глаз полной луны окрасится кровью. Серебреные волки найдут «Велиалит» и Дьявол с его войском выйдут на Землю… И тогда три серебряных клинка сойдутся вместе, чтобы защищать город.

— Ну, а я здесь причем??, — удивился Филипп.

Гадалка молчала, тяжело дыша. Жертва гадания оглянулась на друзей в ожидании поддержки. Те только пожали плечами. Тогда парень начал медленно подниматься с кресла. Тут же гадалка взметнулась, отбросив волосы назад с лица. Стали видны абсолютно почерневшие глаза женщины, словно испачканные тушью. Бесформенный рот искривился, издав страшный вопль.

— Кровь!!, — заверещала гадалка, размахивая руками.

Её волосы зашевелились, как змеи, то сплетаясь, то расплетаясь. Вся палатка заходила ходуном. Филипп замер на месте от испуга. Рука гадалки, цепкая и холодная, вцепилась в запястье парня, удерживая его на месте.

— Статуи из мрамора станут на защиту мира. И тот, кто был простым человеком, раскинет за спиной девять крыльев и ослепит Вселенную светом. Дважды рожденный, наполненный чужими жизнями. Все это предстоит тебе. Помни об этом, ангел Солнца…, — прорычала гадалка, всё сильнее сжимая руку парня.

— Я не ангел!, — прошептал Фил. — Я не понимаю, что вы говорите! Отпустите меня!

— Ты прав, ты не ангел, — гадалка усмехнулась. — Скоро ты сам всё поймёшь. Помни, тебе нельзя ошибиться. Выбери правильное серебро, малыш. И не влюбляйся в кошек, это бессмысленно. Гляди рядом, тебе больше по душе тот, чье имя начнется на Д. Твоя ошибка будет стоить целой Вселенной… Да, и не бойся смерти. Ты с ней не раз встретишься лицом к лицу. А теперь ваш прием окончен. Прощай!

Тут же ребят, словно ветром вынесло из палатки.

— Господи, что это было!, — прошептал Фил, глядя на начавший темнеть синяк на запястье.

— Не знаю, и знать не желаю, — заявила Маша. — Я туда не пойду.

— Идти уже некуда, — вдруг мрачно заявил Саша. — Смотрите.

Площадка опустела. Палатка гадалки сгинула вместе со своей хозяйкой прочь. Мирабель выполнила свою миссию — и теперь несла цыганам весть о том, что в город спускаться нет смысла. Тьма и так была близка на столько, что ее присутствие ощущалось практически физически.

* * *

— Приказываю, «Велиалит»! Призыв мой да будет услышан, — проговорил Гавриил, взмахнув руками над раскрытой книгой. Страницы зашелестели и, шурша, перелистались листов на двадцать вперед, засветились неоновым светом, — именем Мамона, демона алчности, именем Сатаны, демона гнева, именем Люцифера, демона гордыни, заклинаю тебя, о дух молчания! Вестник богов, тень, утерянная во времени, явись мне, приказываю!, — прочитал парень горящие буквы заклинания.

На несколько секунд все вокруг погрузилось во тьму. Посреди темной комнаты засияла, активизируясь, начертанная мелом пентаграмма. Одно за другим, ярко, как светильники, вспыхнули начертанные кровью имена демонов. Последним запылало имя вызываемого духа, древнего божества, давно почившего в нирване, — Гермеса Трисмегиста, Меркурия. Своим светом надписи, казалось, зажгли венчавшие зубчики пятиугольника свечи… Несколько мгновений комната была озарена ярким светом. А потом всё исчезло. Тишина и темнота. Все вновь кануло во мраке ночи. Колдун, вызывавший древнего бога, нащупал на стене выключатель и зажег неоновые лампы на потолке. Комната озарились гадким синевато-желтым светом. Гавриил самодовольно улыбнулся. Его замысел воплотился в реальность. И доказательство этому было — он более не был одинок в комнате.

Посреди пентаграммы, в колыхающемся воздухе висела сероватая полупрозрачная тень божества. Гермес, как и все другие боги древности, пережившие Закат Светил Античности, не мог присутствовать в нашем, как и в любом другом мире, находясь там телесно. Его участь — быть гонцом теней, и новости, приносимые им, стали чаще носить довольно сумрачный характер.

— Как обстоят дела?, — поинтересовался Гавриил, пристально вглядываясь в образ призрака.

— Вальс Теней спущен с цепи. Оковы порваны. Он прибудет в ваш город через месяц. Если ты избранник, ты должен спуститься в Ад, что бы вывести наверх демона, который вберет в себя силы Вальса Теней и приготовит этот город к пришествию Повелителя Темных сил. Война начнётся, как только демон разрушит город. Или его низвергнут назад в Ад. Найди нужное заклятие и спускайся в Преисподнюю. Ты сможешь сделать это с помощью «Велиалита».

Тень заметалась в воздухе. Затем вверх взметнулся столб пыли — и Гермес исчез. Тут же сами собой загорелись свечи, а пентаграмма, напротив, безжизненно погасла. Тишину нарушало лишь мерное гудение неоновых ламп. Гавриил на несколько секунд замер посреди комнаты, затем, повернувшись, приказал:

— Открой ту страницу, где описан ритуал снисхождения в Ад!!

Книга зашелестела, ее страницы затрепетали. Потом "Велиалит" подскочил в воздух, обернулся трижды вокруг своей оси и, наконец, раскрывшись на середине, упал.

Парень поднял книгу и начал читать. Вскоре он понял, что ему кое-чего не хватает.

— Пора пройтись по магазинам, — прошептал колдун.

Его глаза вспыхнули от предчувствия.

* * *

— Слушай, Люк, ты уверен, что стоит устраивать этот концерт?

— Конечно. Он увидит, что мы — хранители и попытается напасть. Тут-то мы его и прикончим, — у парня в руках заискрился серебристый меч.

— На твоем месте я бы не был так самоуверен, — послышался голос из темноты, — не стоит забывать, что в руках Гавриила «Велиалит».

— Учитель, — парень поклонился.

— Почему я не должен верить в свои собственные силы, — прорычал парень, державший меч в руке, — из-за какой-то глупой книжки? Мой меч сильнее любой темной магии!

Старик, вошедший в комнату, молча повернулся к нему. Затем он поднял над головой руку и произнёс два слова на неизвестном языке. Заклинание сработало мгновенно. Парня ударил разряд электричества, и он с криком опустился на колени.

— Теперь ты видишь, Ли, что сейчас ты мог погибнуть. Тот, против кого вы боретесь, сильнее меня. Вы должны больше тренироваться, — старик сложил руки крестом на груди. — Кроме того, от отца Сергия нет никаких вестей. А это может означать, что он мертв. Вы отлично знаете, что это означает.

— Да, учитель, — прошептал побежденный Ли.

— Да, учитель, — поклонился Люк.

— Но, к сожалению, концерт отменить нельзя, — учитель печально наклонил голову. — Будет полнолуние, серебряные волки уже закончат первое жертвоприношение. Он будет там, что бы получить нашу кровь. И тогда мы будем сражаться. Это приказ, мы не можем противиться.

— Не волнуйтесь, — сказал Люк. — Вскоре к нам присоединится Мария, дочь последнего бессмертного. Вместе мы победим!!

Учитель отошел от тренирующихся парней в другой зал. Его лицо было исполнено печали и усталости. Ему было слишком много лет, чтобы брать участие в таких битвах, как эта. Но выбора нет. Учитель знал, что Мария уже никогда не встанет на путь сражения — сейчас ей нужно было бороться только за свою жизнь. Кроме того, чем закончится концерт, учитель тоже знал.

Заходило солнце. Часы пробили семь вечера.

— Как бы я хотел, быть так же во всем уверен, — старичок вздохнул. — Лучше бы мне не знать правды.

* * *

— Вероника…, — голос разнесся по залу, размноженный многоголосым эхо.

Встрепенувшись, девушка, до этого мирно изучавшая старинные фолианты, поднялась с места, мгновенно опустив руку к поясу, на котором крепился длинный серебристый кинжал. Зал библиотеки оставался пустынным, но ледяное ощущение чьего-то присутствия теперь не давало Веронике покоя. Научившись видеть сокрытое, девушка изо всех сил всматривалась в полумрак пыльных книжных стеллажей, но не могла узреть того, кто окликнул ее по имени. Голос не добавил к имени никаких титулов или званий, значит, это не мог быть кто-то из слуг. В то же время, Вероника не ожидала никаких высокопоставленных гостей, от этого ее непонимание еще больше сгущалось. Что настораживало больше всего — девушка не ощущала эмоциональной волны, исходящей от любого живого существа. Кем бы ни был непрошеный гость, уже через секунду после его появления Вероника должна была ощутить явственный толчок позитивной или негативной энергии. Но воздух оставался чист и прозрачен, а это могло означать лишь одно — тот, кто произнес имя девушки, был не из мира живых.

— Кто ты, — громко произнесла Вероника, сложив руки на груди, — гость из иного мира, покажись предо мной.

Призыв был услышан. Прозрачный воздух на мгновение окрасился в лиловый цвет, а затем в вихре пыли перед Вероникой проявился силуэт незнакомца. Это было существо мужского пола, с короткими темными волосами, бледной кожей, одетое в погребальный саван. Несколько мгновений прошло в тишине, а затем пришелец поднял лицо и пристально поглядел на Веронику. Девушка вздрогнула, ощутив укол в сердце, холодок пробежал по ее коже. Лицо пришельца было ей знакомо. Пусть этот человек никогда не встречался ей при жизни, но даже после его гибели Вероника хранила в сердце его образ. Ведь это был тот, кто в свое время даровал жизнь ей.

— Здравствуй, дочь, — прошелестел призрак, делая шаг вперед.

Лучи солнца из окон свободно проходили сквозь силуэт, отчего призрачный гость, казалось, состоял из целой вереницы блестящих былинок, крутящихся в воздухе. Вероника вздохнула, затем приветливо улыбнулась и шепотом произнесла слова приветствия. Постепенно на ее нежном лице проявилась приветливая улыбка. Но глаза девушки по-прежнему были холодны и осторожны — долгие годы войны научили ее не доверять основным чувствам. Интуиция была единственным путеводителем девушки, но сейчас молчало даже шестое чувство.

— Я очень хочу верить, что ты — не мираж и плод моей фантазии, — медленно произнесла Вероника, по-прежнему оставаясь на месте, — в то же время я не вижу причин моему отцу появиться сейчас после стольких лет молчания. Быть может, ты вовсе не мой отец, что скажешь?

— Ты очень осторожна и это похвально, — призрак улыбнулся, — но Повелитель Хрустальных Гор и Алых Озер, отпуская меня на свидание с тобой, дал мне кое-что, чем я сумею доказать свою непричастность к враждебным тебе силам, — полупрозрачная рука протянула вперед небольшой конверт, из которого виднелся желтоватый лист бумаги.

— Положи это на пол, а затем отойди на шаг, — приказала Вероника.

Призрак в точности выполнил просьбу, и лишь после этого девушка величественно прошествовала между колоннами, не спуская взгляда с бестелесного собеседника. Потом быстрым движением руки Вероника заставила письмо взмыть в воздух, описать круг вокруг головы девушки и опуститься на ее раскрытую ладонь, одетую в кожаную перчатку. Все еще не опуская глаз, Вероника извлекла лист пергамента, отбросив конверт прочь, прочла несколько строк… и тут же с воплем «Отец!» бросилась к призраку, уронив письмо на пол.

— Ты не сможешь обнять меня, — с грустью произнес силуэт, жестом останавливая Веронику, — хотя именно об этом я мечтал столько лет, находясь в забвении… Но теперь я увидел тебя, как ты выросла, стала настоящей красавицей — совсем как твоя мать. И все же у тебя мои глаза, темные очи человека, коснувшегося сумрака, но не ставшего злом.

— Я так рада…, — едва слышно произнесла девушка, остановившись в шаге от призрака, — так давно мечтала об этом дне… ты же знаешь, мне было запрещено встречаться с близкими, я не видела мать с того самого дня, когда стала… стала…

— Не бойся слов, — призрак прикрыл глаза, — мы обсудим все, что ты захочешь позже, сейчас я хочу, чтобы ты прочла то, что я принес тебе от Него.

В руках Вероники желтоватый листок затрепетал, словно живой. Черной рябью пробежали по пергаментной глади строчки текста и рисунки, два сложных золотых орнамента украсили лист по полям. Глаза девушки расширились от удивления. Она несколько раз переводила глаза от бумаги на призрак отца, шепча какие-то неведомые слова побледневшими губами. Затем девушка сглотнула, и ее взгляд вновь стал спокойным, а голос зазвучал уверенно:

— Разве из Этой книги можно вот так запросто вырвать целый лист?

— Запросто — нет, — призрак покачал головой, — но тот, кто является ее создателем, может позволить себе некоторые шалости. Кроме того, эта страница не предназначалась тому, кто в скором времени станет держать книгу в руках. А тебе она может быть весьма интересна.

— «Отказ от помощи сил света и тьмы, от мудрости серых монахов», — начала Вероника вслух, — «войне, которая разразится на священной земле, не нужны лишние вторжения. Рано или поздно все воины будут призваны на поле брани — и тогда свершится величайшее сражение в истории человечества. И те, кто останутся в живых, позавидуют мертвым, ибо нет участи страшнее, нежели отвоевать у врага абсолютно разрушенную Вселенную, уже не пригодную для жизни и процветания. Отныне и навеки, я запечатываю в вето все старые силы, таившиеся в солдатах, избранных судьбой, дабы открыть путь новым воинам, еще не очнувшимся от многолетнего сна…» — Вероника вздрогнула, почувствовав внезапные потоки энергии, вырвавшиеся из ее тела от прочтения последних слов. Выпустив лист из рук, девушка с ужасом взглянула на отца и закричала, — что я прочла?

— Ты совершила то, что была обязана сделать, — призрак потупил взгляд, — конец твоей войны, дочь, время отдыха и покоя. Это заклинание имело бы силу лишь в том случае, если бы его прочел лидер одной из противоборствующих сторон. Ты, как коронованная повелительница армии Светлых Детей Ночи, выполнила свой долг перед Вселенной — и заслужила отдых. Произнеся нужные слова, ты заставила пробудиться души тех, кто был избран возглавить новые войска сопротивления. А старые силы теперь уходят с поля боя, начинается абсолютно новая глава летописи Вселенской Войны.

— Но как же так…, — Вероника сжала кулаки, — все, ради чего мы боролись, сотни тысяч погибших воинов, разрушенные города… Твоя жизнь, отданная во имя спасения, что все это?

— Прошлое, — мягко ответил призрак, начиная растворяться в лучах солнца, — мне жаль, что наша встреча так непродолжительна, и я не успел сказать тебе всего, что хотел…

— Отец!

— Выслушай меня, Вероника, и, прошу тебя, заранее прости мне все, что будет сказано, — голос призрака внезапно зазвучал еще более гулко, чем в момент, когда эхо разносило первые его слова по библиотеке, — не старайся вмешиваться, это бесполезно. В тот момент, когда ты передала «Велиалит» отцу Сергию, твоя роль в войне отошла на задний план. Гавриил покинул земли твоей страны, покинул навсегда — ему, скорее всего, уже не вернуться живым с поля боя. Как, в прочем, не вернутся и его соперники. Их будущее для меня открыто — Трио Серебра почиет в бездне, это нельзя изменить. Что касается тебя, дочь, ты должна прожить несколько следующих лет по максимуму, никто теперь уж не в силах предсказать, как скоро завершиться война и всему придет конец.

— Всему придет конец, — глухо произнесла Вероника, с ненавистью сжимая в руках пергамент, — что мне делать с Этим?

— Прочти до конца и пойми все, — призрак окончательно рассеялся, последние его слова пронеслись по залу ветерком, заставив волосы Вероники затрепетать, — я люблю тебя, Вероника.

— А я люблю тебя, отец, — прошептала Вероника в пустоту, старательно сдерживая выступившие на глазах слезы.

Огромным усилием воли задушив стон, рвущийся из груди, девушка вновь опустила глаза на лист бумаги, вырванный из запретной книги.

— «Этими словами я снимаю путы и запреты, освобождаю от светлой печати древнюю силу разрушения и повиновения, выпускаю на волю Вальс Теней, дыхание спящих богов, слезы небес, песок из часов Хроноса».

В эту же самую секунду листок загорелся ледяным синим пламенем, от чего Вероника вскрикнула и выпустила его из рук. Так и не коснувшись мраморного пола, пергамент растаял, обратился пеплом и навеки вечные исчез из мира, где ему не было места.

Некоторое время Вероника молча стояла на месте, пытаясь представить, какую потаённую мощь она только что призвала. А затем на замену тревоги вновь пришли уверенность и обязательная для всех правителей неутомимость и жажда действий.

— Как бы там ни было, — сама себе сказала Вероника, — теперь, когда осада закончилась, я имею право пожить. Увидеть свою мать. Подарить несколько счастливых лет истосковавшимся по покою воинам. Возродить опустошенные земли, пусть даже на короткий промежуток времени. И я начну заниматься этим сегодня.

 

Глава 3.

СНИСХОЖДЕНИЕ В ПРЕИСПОДНЮЮ

— Что значит "Завтра четверг"?!, — Лариса хлопнула рукой по обложке книги Данте Алигьери "Божественная комедия". — По-твоему это — хорошая отговорка.

— Это факт, — ответил Филипп, надевая майку. — Говоришь, на улице жара?

— Ты уроки делать собираешься?, — вопросом на вопрос ответила мама парня. — Ты их когда-нибудь делаешь??

— Это риторический вопрос, — ответил Фил. — Естественно делаю, об этом говорят мои оценки…

— По физике, — весело продолжала мама, поднимаясь с места.

— Ма-ам!, — обиженно начал Фил.

— А где па-п-па?!, — передразнила фразой из анекдота мама. — Отвечай на первый вопрос.

— В начале сентября ничего страшного на уроках не будет. Никаких физики и математики. Сплошной английский! Я плохо знаю английский?

— Теперь ты ставишь риторический вопрос, — заметила мама. — А что это за мероприятие, на которое вы собрались так дружно?

— Концерт твоей любимой Земфиры, — хмыкнул Фил, оглядываясь по сторонам, словно отыскивая что-то, что он мог забыть, — Саша обещал Агату Кристи, а получилось неведомо что! Хочешь с нами? Есть лишние билеты!

— Ну и зачем туда идти, в таком-то случае? Сходите с Ромой на Агату Кисти, а Саша пусть наслаждается своей Земфирой, — мама сложила руки крестом на груди, — такое ощущение, что вы втроем — одно целое, прямо, если один придумал неизвестно какое развлечение, то все сразу подключаются!

— Мам…, — неопределенно протянул парень, натягивая один кроссовок и при этом прыгая на другой, еще необутой ноге, — чего-то ты так просто отказалась от шаровой Земфиры? Ты же так о ней мечтала?

— Перестала мечтать, — коротко ответила Лариса, — тем более за чужой счет.

— Ладно, мне пора!

— Ну, иди, иди уже.

— Все, пока!, — Филипп хлопнул дверью.

Лариса задумчиво постояла на месте и тихо произнесла:

— Когда он уже возьмется за ум?

* * *

Волк мчался по парку Победы. По его длинной морде струйками стекала еще горячая кровь.

«Этот был вкусный»…

Но одним нельзя утолить такой жгучий голод. Голод…

— И тогда он сделал мне предложение, представляешь!? Галочка, это же просто супер!, — послышался чей-то голос. Две молодые девушки прогуливались по тропинке в парке.

Серебристая шерсть встала дыбом на загривке. Волк прижался к земле, готовясь к прыжку. Вот ещё две ЭТИ. Может, выпив их кровь, он сможет, наконец, вновь побыть человеком и насытить голод?

А эти ещё и слабые. С ними можно сначала поиграть недолго, пока они не умрут от боли и страха. А потом вновь поесть… Кровь!!!

— А потом он…, — девушка резко замолчала. — Ты слышишь?

— Что?, — удивилась собеседница. — По-моему совсем тихо.

— Кто-то рычит.

— Наверное, собака, я слышала, что многие бездомные собаки живут в этом

парке.

Вой. Шелест. Рычание.

— Давай дадим ей что-нибудь, — предложила одна из девиц. Другая задумчиво порылась в сумочке и с сожалением заметила, что у нее ничего нет.

— У меня должен быть пирожок…, — девушка открыла ридикюль. Перехватив осуждающий взгляд подруги, она покраснела и быстро произнесла, — со вчерашнего дня еще лежит, я такое не ем, ты же знаешь, диета… Вот он!

— Эй, малыш, иди к нам, мы хотим тебя накормить!, — произнесла девушка, наклоняясь к кустам.

Зверь с серебристой шерстью выпрыгнул из укрытия. Первая сразу же погибла от его острых когтей. Он вцепился в ее горло и жадно начал пить кровь. Вторая с криком побежала вглубь парка. Волк медленно оторвался от еды. Вот и отлично. Охотиться — намного интересней…

* * *

Гавриил медленно подошел к высокому зданию на улице Садовой. В обширном дворике, за железной оградой, там, где росли десятки деревьев, толпами бегали, играли, веселились дети. Сотни полторы невинных жертв. Рот колдуна расплылся в злобной усмешке. Просто легкое усилие… Чуть-чуть тумана в разум воспитательницы, отвлекающий звук для тех, кто внутри здания… А теперь просто немного тусклого света, дети сразу замечают его — и летят, как бабочки на пламя…

— Дядя, а ты кто?, — дернул колдуна, за рукав пятилетний карапуз, держащий в руке небольшую пластмассовую игрушку. — Ты не папа Миши Васнецова?

— Нет, — с улыбкой произнес колдун, подумав, какой странный образ принял он для этого малыша. Увидеть бы в живую этого старшего Васнецова.

— Добрый волшебник я, — Гавриил придал выражению лица немного доброты.

— И ты, что, можешь исполнить любые мои желания?, — мальчик от волнения засунул край игрушки в рот.

— Расскажи, малыш, вы ходите в церковь?, — задумчиво произнес Гавриил.

— Да!, — радостно кивнул ребенок. — Мы крестьяне.

— Чудесная интерпретация, — сквозь зубы процедил Гавриил. — А есть среди твоих товарищей кто-то, чья семья не является… верующими.

— Ага! Сейчас! Позвать? Хорошо!, — обсудив, таким образом, вопрос с самим собой, малыш обернулся и зычно крикнул «Валик!». Через пару секунд к колдуну подбежал другой карапуз, более богато одетый, с тоненькой золотой цепочкой на шее. Первый мальчик тут же убежал, слушаясь безголосого приказа Гавриила.

— Ну, здравствуй, — колдун улыбнулся мальчику, — ты тоже любишь сказки про исполнение желаний?

— Очень! Хочу моторный катер!, — тут же заявил карапуз, всем своим видом показывая, что уж в подарках-то он разбирается. — Дашь мне катер?

— Возможно. — Колдун взял мальчика за ручку. — Но только после того, как я угощу тебя печеньем у себя дома.

— Мне мама запрещает ходить с незнакомцами, — заявил малыш, отдёргивая руку.

— Меня зовут Гавриил, — произнёс колдун, улыбаясь. — Видишь, теперь мы знакомы.

— Всё равно нельзя. Воспитатель заругает, — мальчик показал на грузную женщину, сидевшую на скамеечке спиной к ним.

— А мы незаметно. — Гавриил потянул мальчика за руку. — Бежим скорее. Я покажу тебе такое, что ты и в жизни не видывал…

… Малыша искали недолго. Его родители вложили массу денег в расследование, накатали сотню жалоб на детский садик в областное управление… Но уже на второй день кто-то переговорил с ними — и все тут же закончилось. Причем родители малыша по-быстрому упаковали вещи, прихватили старшую дочь, домработницу и собачку — и навсегда покинули Николаев. Так и закрыли это дело, даже не начав…

* * *

Колдун помешал зелье, кипевшее в громадном чугунном котле. Пришло время добавлять то, зачем он отправлялся. Рука извлекла из темноты три флакона из прозрачного стекла. Вынув крышки, колдун вылил одно за другим содержимое флаконов в котел.

— Некрещеный ребенок, — колдун швырнул пустые пузырьки в сторону. Варево закипело, забурлило. Несколько громадных пузырей вздулось на поверхности жидкости, затем лопнули, выпустив облачка дурно пахнущего газа. Жир некрещеного ребенка давал ему силу левитации, что было бы в скором времени абсолютно необходимо. Другие же составляющие зелья Гавриил точно так же извлек из тела малыша, безжалостно убитого им через несколько минут, после того, как тот ушел вместе с колдуном с территории детского сада.

— Теперь самое главное, — колдун взмахнул левой рукой. Из темноты выплыл хрустальный граненый сосуд, выполненный в форме черепа. Внутри него плескалась алая вязкая жидкость.

— Прими кровь девственно чистого мальчика, о, Повелитель!, — колдун вылил содержимое сосуда в котел. Зелье окрасилось во все цвета радуги, забурлило. Из котла вырвался столб дыма. Дым заволок всю комнату, закрыл свет, исходивший из окон. Внутри котла вновь что-то забурлило, затем полыхнуло ярким пламенем…

Когда дым рассеялся, там, где ранее стоял котел, в воздухе висел огненный круг. За его пределами, внутри было видно полыхающие земли Ада. Односторонний портал в Преисподнюю открылся.

— Я иду, Отец и Повелитель. — Колдун подхватил"Велиалит" и, произнеся на напевном языке какое-то заклинание, нырнул в открывшийся портал…

Вначале Гавриила охватил дикий страх. Здесь, казалось, воздух состоял из смеси обычных газов, привычных для нашего обоняния, но с примесью доброй доли дыма серы и запахов плавленых металлов. После страха появилось пламя. Оно было везде, со всех сторон охватило мага. Только заклинание, произнесенное при входе, спасло его от смерти в объятиях адского огня. Впереди, на многие километры простиралась длинная узкая дорога. Через определенные расстояния вокруг дороги висели огромные кольца, исчерченные древними знаками. Это были Начальные Брамы Ада. Колдун подошел к началу пути и заглянул за края дороги. Там, внизу, в вечном пламени корчились души мучимых грешников. Они дико кричали, извивались. Колдун вздохнул. Ему предстоял долгий путь.

* * *

Филипп, Рома и Сережа сидели на деревянной скамейке, на территории бульвара имени Макарова. Серёжа был приятелем Ромы — долговязый худощавый парень, с короткими русыми волосами и добродушным лицом. В общем-то, Сережа был из тех людей, которые, не имея ничего, пытались выпячивать свое превосходство над другими. Выглядело это достаточно комично. Рома прозвал Сережу «контраст», по той самой причине, что рядом с Сережей любой человек казался удивительно привлекательным и образованным.

— Сегодня вечером мы идем на концерт, — тихо сказал Фил.

— Куда?, — повернулся к нему Сережа.

— Во Дворец Судостроителей. Туда приезжает Земфира с программой старых альбомов, но будут выступать и другие люди.

— Сколько же стоили билеты?

— Я их не покупал!!, — в один голос ответили Фил и Рома.

— Где Маша?, — Рома посмотрел на часы. — Договорились ведь в четыре встретится. Уже половина пятого.

— Проспала, — ответил Серёжа.

— Вы это делаете по-очереди?, — поинтересовался Фил.

— В смысле?, — удивился Серёжа.

— Просто в прошлый раз опоздал ты, и Маша с невероятной радостью сообщила нам, что ты дрыхнешь, — пояснил Рома.

— А вот и я!, — радостно заявила Маша, выходя из-за деревьев.

— Ты опоздала!, — в один голос сказали все трое.

— Саша будет нас ждать у входа через два часа, — сказал Фил, взглянув на часы. — Время еще есть. Куда пойдём?

— Предлагаю в «Торнадо», — сказала Маша. — Там сейчас никого нет.

* * *

Колдун бессильно упал на пылающую сухую землю. Силы начинали покидать его. От сильного перенапряжения ныли все мышцы, при всем этом постоянные чувства угнетенности, горя и злости преследовали его на пути к демонической пирамиде. Колдун поднял голову и зарычал от ярости. Его тело теряло силы. Продлись бессилие еще хотя бы три минуты — и реальность вытолкнет его в обычный мир, в мир людей. Отторжение материй происходило толчками, Гавриил ощущал их — и стонал от боли. Колдун понимал, что оборвись связь с потусторонним миром сейчас, другого шанса может и не быть вообще. Пока не развязана война, не может же он постоянно убивать детей, находясь в человеческом теле. По правилам, ему было дозволено скрыть лишь несколько загубленных жертв. Уже был отец Сергий, потом этот мальчишка… Нужно быть очень осторожным… Новый толчок заставил тело Гавриила изогнуться дугой. Секунда, мгновение — и он вновь окажется в своем доме, в шумном физическом мире, все старания уйдут впустую…

Гавриил собрал свою волю в кулак и, покачиваясь и тихо стеная от боли, поднялся на ноги. Перед глазами все плыло. Сквозь стенки защитного заклинания начал пробиваться жар преисподней. Колдун зажмурился, понимая, что сейчас-то он и вылетит отсюда, весь обожженный и отравленный газами…

Внезапно вспыхнула книга. «Велиалит» издал долгий протяжный стон, словно собираясь с силами. А потом из книги вырвался сноп энергии, словно сфера накрывший Гавриила. Тут же тьма спала с его глаз, и он увидел, что адские брамы позади. Впереди ждало новое испытание. Отдышавшись, колдун покрепче сжал книгу в руках, испытывая некое чувство благодарности.

— Какая в тебе сила…, — прошептал Гавриил, — не зря я боролся за тебя столь долгое время.

Прямо посреди огненного озера высилась огромная спиралевидная гора. На первых девяти спиралях обитали демоны низших рангов, на девяти ступенчатой пирамиде, с уходящей в горящее"поднебесье" вершиной, жили старшие демоны во главе с самим Повелителем.

— Я уже близко, — произнес колдун, обращаясь к пирамиде. Он прошептал несколько тонизирующих заклинаний и, покачиваясь от усталости, направился вперед, окруженный новой защитной сферой …

…На первой спирали обитали парки, различные падшие полубоги. На второй — полтергейсты и марширующие призраки. Этих духов еще называют домовыми, их специальность — мелкие пакости, совершаемые ночью. На третьей спирали обосновались суккубы и инкубы, приходящие к людям ночью. На четвертой — домашние духи, демоны, вызывающие ночные кошмары и демоны — обманщики, принимающие вид то мужчин, то женщин с целью обмануть общающихся с ними людей.

На пятой спирали обитают чистые демоны — искусители, нападающие только на святых и праведников.

Когда колдун преодолел первые пять спиралей, его силы начали мало-помалу возвращаться в тело. Разум просветлел и колдун почувствовал, что вновь может использовать более сильные и действенные заклинания, как ранее, в физическом мире. Но путь все ещё предстоял долгий, любая поблажка, остановка, сразу же вернет его в человеческий мир, разрушив все старания, вернув к истокам столь длинного, мучительного пути. Гавриил провел ладонью по обложке «Велиалита», словно пытаясь взять еще немного силы. Затем он шагнул вперед, ему предстояло еще подниматься вверх.

Когда Гавриил, наконец, добрался до начала девятиступенчатой пирамиды, его силы полностью восстановились. Открылось как бы второе дыхание, он уже не чувствовал раздирающей боли в ногах, дыхание сделалось более ровным, кожа вновь приобрела розоватый оттенок…

На пирамиду взбираться пешком было не возможно, поэтому колдун отдал приказ книге отыскать нужную страницу. "Велиалит" быстро сделал своё дело. Уперев глаза в текст, Гавриил начал читать:

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… На первой ступени падшие ангелы, ложные боги, на второй — ложные оракулы, духи лжи, на третьей — изобретатели всяческие зол, на четвертой — преступники, ими командует Асмодей. Пятая, шеф которой Сатана, состоит из обманщиков, фокусников, которые помогают злым магам. Шестая состоит из демонов облаков, бурь, громов и молний, их покровитель Левиафан. Седьмая — из фурий, сеющих кругом себя зло, раздор, грабежи, пожары, войны, разорения, их шеф Асмодей. Восьмая — шпионы, лжесвидетели, обвинители, им покровительствует Астарот. Девятая — соблазнители, искусители, коварные устроители козней и западней. И там стоит Чёрный трон, на котором восседает Повелитель! Минуй же все преграды, адское пламя, веди меня к Нему!!!

Вокруг колдуна, шелестя и выпуская искры, заметались огненные смерчи. Под его ногами загорелась синим пламенем готическая пентаграмма. Потом все вокруг охватило пламя, в огромном огненном столбе колдун взмыл вверх, помчался к вершине дьявольской пирамиды…

На девятом этаже Дьявольской пирамиды было как всегда жарко. Демоны огня носились вокруг пирамиды, делая воздух обжигающе горячим. В верхнем зале пирамиды на троне из черного мрамора восседал сам Повелитель. Возле него, справа и слева стояли два ранее главных демона — Люцифер и Вельзевул. Очень давно их уничтожили во время пребывания в физическом мире, и теперь лишь в виде тени, ослабевших астральных тел они могли продолжать существование.

Тут же, в огненных ямах корчились, визжали мелкие демоны, называемые земными людьми чертями. Их тела были покрыты шерстью, из куполообразных голов торчали маленькие острые рожки. Из копчика у них росли длинные хвосты с кисточками на концах, у некоторых за спиной шелестели бесполезные кожаные крылья, сложенные наподобие плаща.

Дьявол находился в размышлениях. Его аналитический ум метался по пространству, заглядывал в тонкие, астральные и физические миры. Что-то было неспокойно. Он чувствовал приближение последних этапов сражения, что означало для него — вновь есть шанс подняться наружу. И тут ощущение чужого присутствия пронзило его.

— Гость, — громко произнес Дьявол, выйдя из оцепенения. — Принять его.

Тут же посреди зала загорелся огненный столб, из которого кубарем выкатился Гавриил. Его светлые волосы растрепались и слегка обгорели на кончиках, на лице остались черные пятна копоти, одежда порвалась и тоже закоптилась.

— Смертный, — презрительно произнес Повелитель.

— Я Колдун! Потомственный маг и чародей!, — несколько обиженным голосом проговорил Гавриил, оправляя одежду. — Я разбил войска Вероники Тепеш! Меня зовут Гавриил Гекатон!

— Колдун, — еще более презрительно произнес Дьявол. — Для того чтобы…, — в его руке загорелся шар из синего холодного пламени — … управлять стихиями не нужно быть колдуном. А кто такая эта твоя Тепеш, мне неведомо. — Дьявол метнул огненный шар в толпу демонов. — Чего тебе?!

— Я проделал столь долгий путь, о Великий, чтобы сообщить вам, что начинается последний круг войны. И я принес вам символ этого. — Гавриил выдержал торжественную паузу, поклонился Повелителю, а затем слегка подрагивающей рукой достал из-за пазухи «Велиалит». Книга, почуявшая присутствие своего древнего мастера, мгновенно начала переливаться чёрным светом. По девятой ступени прокатился удивлённый вздох.

 

Глава 4.

ТРИО СЕРЕБРА

Концерт продолжался уже полтора часа. В промежутках между удивительными песнями Земфиры, которые она исполняла в живую, сама себе аккомпанируя на гитаре, выступали различные артисты, наверняка принадлежавшие к цирковой индустрии. Акробаты, клоуны, жонглеры, фокусники, факиры… Все это выглядело на столько печальным, что зрители постоянно зевали. Никто не мог взять в толк, для чего такому мастеру своего дела, как Земфира, понадобилось это дешевое шоу. Нервозность и удивление постепенно передалось всем и каждому. Филипп несколько раз испепеляюще взглянул на Сашу, заставив того судорожно вздрогнуть. Наконец запыхавшийся конферансье объявил, что следующими будут выступать"острая тройка".

— А это ещё кто такие?, — поинтересовался Рома.

— Не знаю, — прошептал Фил. — Что-нибудь, типа"Spice Girls".

— А они причем к"острой тройке"??

— Ты чего?, — удивился Филипп, глядя на Рому. — На английском «Spice» — значит «специи». То есть, острые…

— Тс-с-с! Начинается!

* * *

— Откуда дешевенький маг вроде тебя взял Книгу Тьмы?, — Дьявол приподнялся на своем троне и пристально взглянул на парня, скорчившегося под взглядом.

— Она досталась мне нелегким путём, — поднял глаза Гавриил. — Мне пришлось поднять такие древние силы, которые давно не являлись на земле. Я сражался с теми, у кого была книга несколько лет — и в итоге победил!

— Отдай мне книгу немедленно!!, — Дьявол щелкнул пальцами.

Тут же вокруг колдуна заметались небольшие огненные струи разных оттенков красного цвета.

— Нет, — неожиданно рявкнул Гавриил.

Его глаза загорелись злобой, а волосы, вновь посветлев, заметались, будто в них дул ветер. По его телу пробежали струйки энергии.

— Как посмел ты перечить мне!, — Дьявол встал во весь рост.

Его исполинская фигура с головой, увенчанной острыми рогами впечатляла. А когда раскрылись кожаные крылья, то, казалось, повелитель тьмы закрыл своей тенью весь мир.

— Отдай мне книгу, или…

— Или что?!, — нагло возмутился колдун, крепко сжав книгу в руках. — Я не боюсь тебя!! Ты бессилен, пока книга в моих руках. Ты не можешь отобрать ее у меня!

Дьявол заревел. Его яростный, дикий, полный злобы и ненависти крик разметал всех стоявших вокруг мелких демонов. Земля под ногами вздыбилась, пошла волнами. Подул ужасной силы горячий сухой ветер. Колдун на секунду почувствовал себя песчинкой, пытавшейся сопротивляться многотонным толщам волн прилива. Но это чувство быстро исчезло. Колдун был полон сил, и даже образ вечного, бессмертного, неизменного Повелителя-Дьявола перестал страшить его.

— Я тебя… не боюсь…, — колдун взмахнул рукой, державшей"Велиалит".

— Ты прав, — усмехнулся Дьявол, — я не могу забрать у тебя книгу. Но если ты ее выпустишь из рук, то потеряешь и власть и защиту!

Тут же книга вспыхнула ярким пламенем, поглотив руки колдуна. Огонь все разгорался и разгорался. Гавриил сжал зубы. Ужасная боль пронзила его тело… Но, когда пальцы, державшие книгу начали разжиматься, колдун, совладав с собой, воскликнул: "Вери-то!!" Тут же в воздухе открылся портал, из которого хлынула ледяная прозрачная вода. Огонь, охвативший книгу, погас.

— Ты знаешь древние заклинания, — Дьявол вновь опустился на свой трон. — Откуда ты знаешь язык жителей Атлантиды? Я думал, что уничтожил все знания об этой проклятой стране. Кто был твоим учителем?

— Хозяин, — неожиданно вновь вежливо произнес колдун. — Я отдам книгу, но только после того, как вы выслушаете меня и ответите на несколько вопросов.

Дьявол вновь нахмурился. По его взгляду можно было понять, что он вновь рассержен.

— Десять тысяч лет…, — прошипел Повелитель…, — десять тысяч лет мне никто не ставил условий…, — его руки сжались в кулаки.

По запястью потекла тонкая струйка черной крови.

— Чего ты хочешь?

— Серебряные кинжалы вновь вернулись на Землю. Мои волки начали жертвоприношение кровавой луне. И вот из-за этого…

— Кровавой луне?!, — Дьявол вспыхнул. Вокруг его трона заметались сияющие шаровые молнии. — Луна окрасилась в кровавый свет? Когда?

— Уже три месяца.

— Значит, мой брат вернулся за своим телом…, — прошептал Повелитель — …пришло время битвы. Продолжай.

— Уже пять сотен жертв принесено кровавой луне… Гермес Трисмегист сказал, что ты хочешь выделить демона для приготовления города к твоему приходу.

Дьявол задумчиво зевнул, обнажив ряды острых белоснежных зубов.

— Ладно, — Дьявол прищурил глаза. — Давай сюда книгу.

— Я не высказал еще свое пожелание, — твердо заявил колдун.

— Чего тебе?, — прорычал Дьявол, окончательно разъяряясь.

— Моим учителем был Великий Монтез из Страны Рассветов, — ответил колдун. — Вы знаете, мессир, чего я могу просить?

— Как только начнется сражение, я исполню твое желание, — Дьявол отмахнулся. — Делай теперь то, что нужно, в верхнем мире, я и мои войска к твоим услугам. Я подберу демона для того, чтобы сделать его миссией на землю. Теперь иди.

…Воздух вспыхнул. Колдун, тяжело дыша, склонился над бездонной огненной ямой. Силы стремительно покидали его. Последнее, что мелькнуло перед его глазами — были вертящиеся в сумасшедшем хороводе радужные огни.

* * *

Выступление"острой троицы" было просто блестящим. Двое молодых отлично накачанных парней вытворяли с сияющими клинками такое, что, казалось, мечи были заколдованы. Когда же на сцену вышел их старый учитель, зрители взревели от восторга. Один из парней рисовал острием меча в воздухе огненные буквы, другой — жонглировал клинком, заставляя меч исчезать в воздухе. Наконец на середину сцены вышел старый учитель. Под звенящую музыку он начал выбрасывать из лезвия своего оружия различные предметы, на мгновение зависавшие в воздухе, а потом исчезавшие.

— Вот это вправду классное выступление, — прошептал Саше Фил.

— Ага!, — восхищенно согласился Рома.

— Вот бы я хотел научиться так…, — неуверенно произнёс Саша.

А на сцене продолжалось цветастое безумие. Один из парней разошелся, выпустив из лезвия меча целый сноп белого света, пронесшийся вперед по толпе, осыпая пол блестящими перышками. От удивления все люди замерли, наблюдая маленькие пушистые снежинки, ложившиеся на пол — и таявшие, словно они были лишь иллюзией.

— Глаза…, — вдруг сказал Рома. Ребята встрепенулись, глядя на парня, внезапно снявшего очки и с удивлением глядевшего на стекла. Рома несколько раз моргнул, потом протер глаза тыльной стороной ладони, и произнес, — вижу без них… как это странно…

— Что происходит?, — Саша с подозрением поглядел на Рому, — что за дурацкие шуточки?

— Ты выздоровел!!, — радостно воскликнул Фил, подпрыгнув на месте, — это свет, правда? Я тоже почувствовал что-то странное, когда он бежал по залу и коснулся меня!

— Бред, — Саша отвернулся к сцене. — Смотрите!

А трое меченосцев, наконец, замерли в поклоне. Зашелестев, закрылся занавес…

* * *

— Учитель, почему же Он не появился?, — спросил Ли.

— Не имею представления, — старый учитель поправил складки своей тоги, — После певцов вновь наш выход, возможно, Он чего-то ждет.

— Зато мне надоело ждать!!, — воскликнул Люк. — Я хочу сражаться!!

— Ты хочешь скорее погибнуть?, — поинтересовался Ли.

— Целитель, — презрительно произнес Люк, поглаживая рукоять своего меча.

— Воин, — не менее презрительно ответил Ли.

— Дети…, — вздохнул учитель, — …боюсь, это сражение нам не выиграть.

* * *

Колдун очнулся в своей комнате. Котел с зельем лежал на полу перевернутым, радужная жидкость испарилась, иссякла сила величайшего заклинания перемещения. Самое главное — на появившейся из ниоткуда каменной подставке возлежал желтоватый пергамент с надписями сделанными черными чернилами на латыни. Пошатываясь, колдун подошел к подставке и взял пергамент в руки. Это был договор. В нем говорилось о сделке, заключенной с дьяволом. Повелитель Тьмы, в обмен на магическую книгу"Велиалит", обязался дать магу власть над величайшими магическими силами, которые ему ранее были недоступны.

— Отлично, — колдун прошептал какие-то слова.

Из пола, словно тени, выросли три огромных серебристых волка. Их глаза горели огнем, острые когти сияли, шерсть искрилась.

— Пришло время расплатиться с ненавистным учителем этих серебряных акробатов.

* * *

— Мы прибыли сюда с посланием!, — обратился к публике Ли.

— Надеюсь, вы чувствуете то же, что и мы!, — продолжил Люк.

— Черные тучи сгущаются над городом. Но мы развеем тьму, — проговорил учитель, его меч засиял. — Мы выступаем для вас!

Громыхнули литавры. Заиграла музыка, в воздух взмыли три ослепительно горящих меча. Тысячи огненных искр, окрашивая помещение во все цвета радуги, разлетелись в стороны, как вспугнутые птицы.

— Как красиво, — прошептал Фил.

Саша молча кивнул головой. Завораживающая игра металла, казалось, поражала весь зал. Никого уже не интересовала даже Земфира, ни какие-либо любые другие выступающие. Певица и сама вышла из-за кулис с сигаретой в руке, с восторгом наблюдая за выступлением, то и дело затягиваясь. Трио серебра завоевали сердца и души зрителей…

— Что-то очень странное в них есть, — произнес Рома, сидевший теперь без очков.

— Каким образом нам тогда достались билеты?, — вдруг спросил Фил. — Помнишь, ветер…

— Знаешь… не хотелось бы этого говорить… но, по-моему, мне их сунул тот старик, что сейчас на сцене, — пробормотал Саша.

Все трое обернулись к выступающим…

Неожиданно блеснула яркая молния. Синей змейкой она промелькнула между рядами и врезалась прямо в грудь танцующего Ли. Парень, не произнося ни звука, схватился руками за сердце. Стало четко видно бардовые струйки, текущие по его блестящему торсу. Мгновение — и Ли свалился на сцену замертво. Кто-то закричал, люди бросились врассыпную. Поднялась паника, отовсюду неслись дикие крики и визг. В грохоте падающих рядов сидений и топоте людей, Фил с ужасом ощутил, что когда в сердце парню на сцене попало нечто, погубившее его, он тоже ощутил боль. Странный спазм на секунду схватил сердце, тут же отпустив его. В глазах на мгновение появилось размытое изображение птицы, пылающей красным пламенем. Но уже через секунду паника и крики вернули Филиппа к жизни.

«Я должен помочь ему…»

Фил бросился, было, вперед, но его поймал за руку Рома.

— Ты куда, с ума сошел, что ли?, — закричал парень, — тебя растопчут!

Вдруг откуда-то понеслось чуть сдавленное, тихое рычание. Чистый, металлический звук заглушил шум общей паники. Из темноты один за другим выскочили три огромных серебряных волка. Прекрасные, но смертельные чудища бросились к сцене, сметая стоящих на пути людей.

— Сила огненного дракона!, — послышался громкий голос Люка.

Через весь зал пронеслась волна мощной энергии. Из кончика меча Люка вырвался огненный луч, мгновенно поразивший ближнего волка. Серебряный зверь захрипел, стряхивая с себя огненные искры.

— Дьявол, — ругнулся Люк.

Через секунду он уже сам соскочил со сцены и бросился на яростно рычащего хищника. Тут же на него бросился и второй зверь. Люк, яростно взмахивая мечом, принял бой сразу с двумя магическими существами. Толпа колыхнулась, хаотично распределяясь по залу, выламывая закрытые двери запасного выхода. Ребят на мгновение разделило толпой.

— Рома!, — через шум толпы завопил Фил. — Саша, где вы?

— Мы здесь, не теряйся!, — Саша схватил Фила за руку.

Ребята отбежали в сторону от сумасшедшей толпы, ломящейся к выходу. Тем временем подходил к концу, бой с серебряными волками. Люк безжизненно валялся на полу между трех окровавленных серебристых туш. Старый учитель, склонившись над ним, устало опирался на меч. Из его руки струйками бежала кровь, лицо было расцарапано.

— Детишки, — печально прошептал он, — Как я был прав, когда говорил, что нам не пережить этого боя. Но вы не сдались без сражения, я горжусь вами. Сбывается древнее предсказание. Мечи потеряли своих владельцев.

Лицо старика напряглось, он застонал.

— Ему нужна помощь, — повторил уже вслух Филипп. — Мне плевать, что там за паника у всех, я должен…

— Не строй из себя героя!, — одернул Фила Саша, — чем ты поможешь?

— Не знаю…, — Фил запнулся, — но я должен. Извини.

— Идемте вместе, — вдруг предложил Рома.

Старый учитель поднял с пола два меча, принадлежавших его ученикам и сложил все три серебряных клинка на полу. Раздался тонкий звон — и мечи уменьшились, обратившись кинжалами, длиной в ладонь. Еще раз вспыхнул свет — и клинки померкли.

— После столь долгой борьбы, неужели мы просто исчезнем? Земля погибнет…, — прошептал старый учитель, чувствуя, как силы покидают его.

— С вами все в порядке?

От неожиданности старик встрепенулся. Подняв глаза, он увидел трёх парней со страхом и удивлением глядящих на него. Они не могли видеть его ран, ибо они были нанесены магией. Зачем же они здесь! Вместо них должны прийти воины, достойные оружия. А эти дети должны бежать, если не хотят сейчас же стать жертвами силы Гавриила, который наверняка не отстал от своих волков.

Перед учителем стояли Рома, Фил и Саша. Старик взглянул на них ещё раз. Фил улыбнулся и произнёс:

— Не волнуйтесь, мы вам поможем! Давайте я помогу вам подняться!, — парень протянул старику руку.

Старый учитель коснулся ладони парня — и на мгновение увидел все это со стороны. Белоснежный ангел, протягивающий руку несчастному раненому старцу… Через мгновение видение исчезло. Но мучительные сомнения уже оставили душу учителя. Тут же печаль покинула его и радость загоралась в глазах.

— Вы все-таки пришли, — учитель улыбнулся. — Она говорила, что дети возьмут серебро в руки. Но я подумать не мог, что так угадал вас.

— Что? Вы о чем?, — удивился Фил.

— Дочь бессмертного. Она погибла в бою, так же, как Люк и Ли. Они этого не знали и до конца надеялись на ее помощь. Но перед смертью Джейд сказала, что ко мне придут те, с кем можно будет поделиться силой…, — старик усмехнулся, глядя на парней, — такие юные… мне жаль, что я так поступаю.

Послышались громкие шаги, гулко отдававшиеся в стенах уже опустевшего помещения. Колдун медленно шел по центральному проходу к сцене.

— Время уходит, — учитель подхватил со сцены три серебряных кинжала — точные копии мечей, только уменьшенные. — Держите и спасайтесь!

— Что?, — Рома взял один из кинжалов. — Зачем вы нам это отдаете?

— Поздно что-то объяснять. Спасайтесь, иначе он убьет и меня и вас, а тогда всё пропало.

Колдун прошел третий ряд и находился почти перед сценой. Он сложил руки крестом и ядовито усмехался.

— Бегите, пока он вас не видит, — прошептал учитель.

— Как он нас может не видеть, находясь в двух шагах?, — прошептал в ответ Саша.

— Я наслал на него заклинание слепоты, но мои силы на пределе. Бегите же, скорее…, — учитель захрипел.

— Чего…, — начал было вновь Саша, но Филипп не дал ему договорить, схватил за руку и потащил к выходу.

Ребята бросились прочь. Когда они пробегали мимо колдуна, он даже не обернулся. Величественной поступью Гавриил подошел к сцене.

— Старик, — усмехнулся он. — Плохо же ты натренировал своих ребятишек. Мои в зверушки порвали их на части одним движением.

— Где сейчас твои зверушки!, — усмехнулся учитель.

— Смейся, — прошипел колдун, — ты смеешься в последний раз в своей жизни. Никто теперь не защитит этот город, Повелитель станет полноправным властелином. А я буду стоять по правую от него сторону во время завоевание мира.

— Ты ошибаешься.

Колдун встрепенулся.

— Я, Ли и Люк, мы проиграли, но ты не победил. Падшие звезды продолжают сиять и светиться. Предсказание начало сбываться. Новые огни загорелись на небосводе, — пророчески произнёс старик, и глаза его засверкали. — Где наши мечи?

Колдун сжал кулаки и зарычал от ярости.

— Что ты с ними сделал?

— Хранители, — прошептал учитель. Его лицо расплылось в улыбке. — Пророчество сбылось.

— Мразь!!!, — завопил колдун.

Он рванулся вперед, ткнул рукой с растопыренными пальцами в грудь учителю. Секунда, и рука колдуна сжимала все еще бьющееся и кровоточащее сердце. Учитель в последний раз вздохнул — и упал на сцену, обливаясь кровью.

— Хранители, — прошелестел колдун. — Невозможно. Проклятье, нет, этого быть не может.

Гавриил поднес руку к лицу. По ней пробежали синие струйки энергии.

— Если это все же правда, я им не завидую, — лицо Гавриила стало зловещим. — Не для меня было писано глупое предсказание. Но вполне в моих силах его изменить.

* * *

Во тьме ночи оно нашло дорогу к возрождению.

Дитя древнейшей во Вселенной магии, нареченной Вальсом Теней, спутник зла, впитывающий чужие жизни. Оно соткалось из тьмы и света звезд, умылось кровавым светом луны и затвердело на кипящих тучах. Так появилось Всевидящее Око. Похожее на египетский уатчат, символ Бога Ра, только объемное и огромных размеров — Всевидящее парило над городом, привыкая к своей новой жизни. Наконец, радужка сфокусировалась, вертикально стоящий зрачок уменьшился — Око ожило и подняло со дна Вселенной былую мощь.

Не имевшее никаких иных органов, Око было создано для того, чтобы, будучи управляемым Вальсом Теней, приготовить полигон Вселенской Войны к прибытию великих сил. Проще говоря, нужны были те, кого зовут аватарами — оболочки, сквозь которые будет производиться контроль над простыми смертными.

Око поднялось ввысь, готовясь нырнуть в бездну. Пора начинать.

* * *

Колдун в задумчивости сидел в своей комнате.

«Неужели старик действительно отыскал хранителей? Нет, это просто идиотизм. Ни одно из этих древних предсказаний не сбывалось с такой точностью… Хотя, если все именно так, как написано, то хранители — дети, юнцы. Я их разотру в порошок одной левой. Правда, загвоздка — мечи… Но ничего. Скоро, когда я закончу жертвоприношение, а око снизойдёт ко мне и найдет себе носителей, можно будет начинать…"

Неожиданно по комнате закружился черный смерч. Кто-то из нижнего мира прибыл к колдуну.

— Покажись, — развязно приказал Гавриил.

В воздухе появился полупрозрачный силуэт.

— Кто ты такой?, — презрительно спросил колдун. — Неужто это…

— Вестник богов Гермес Трисмегист к вашим услугам, — провозгласил дух.

— Чего тебе?, — Гавриил зевнул, — я тебя не звал.

— Повелитель передал тебе это, — Гермес протянул колдуну небольшую шкатулку из красного дерева. — Это все, что от меня требовалось, — с этими словами Гермес растворился в воздухе.

— Подарок Повелителя, — хмыкнул колдун. — Что бы это могло быть?

Колдун дотронулся до шкатулки. Она была ледяной на ощупь, будто бы прибыла не из Адских огненных бездн. Шкатулка была выполнена из красного дерева, окованная золотом. Замочек был выполнен в виде львиной пасти, зев которой представлял собой скважину.

— Чем же мне тебя открыть?, — колдун повертел в руках шкатулку. — Ключа здесь нет, а от магии, я уверен, она застрахована.

Тут же в глазах золотого льва загорелся огонь. Львиный зев закрылся. Пасть оскалилась и прорычала:

— Глупец, надо отыскать ключ. Думаешь, Повелитель бы сам ее не открыл, если бы знал, как?!

— Ты говоришь о себе в третьем лице?, — усмехнулся колдун.

— Я о тайне, которую я храню. Даже я не знаю, что скрыто в моих недрах. Ключ в этом городе, это я знаю. Именно поэтому его и избрали, как поле Вселенской битвы. — Лев усмехнулся. — Знаешь человека, которого кличут Крысой?

— Конечно, — в глазах колдуна загорелся недобрый огонек. — Как я сам не понял!

 

Глава 5.

ВЕЩИЙ СОН

— Ну и что ты думаешь по этому поводу?, — поинтересовался Фил. — Что-нибудь узнал?

— Понятия не имею, — Рома повертел в руках маленький кинжал. — В ювелирном магазине оценщица сказала, что лезвие — чистое серебро, безо всяких примесей. В рукояти — довольно крупный изумруд. Очень тонкая работа, ручная, очень старая. Практически антикварный артефакт.

— Ага, с крылышками. — Саша провел рукой по белоснежному оперению, венчавшему рукоять его клинка. — А они из чего сделаны?

— О них ничего не говорили. — Рома пожал плечами. — По-моему, самые обычные перья, просто залакированные.

— Все равно. Это очень дорогой и щедрый подарок, — Филипп поднял свой кинжал перед глазами, глядя, как солнце мелькает в плавных изгибах лезвия. — Тот старик говорил о них, как о чём-то сокровенном.

— Он был кореец. И, скорее всего, просто поехал крышей, когда убили его сотрудников, — заметил Саша. — Ни один нормальный человек вот так просто не раздаривает серебро и изумруды направо и налево. Интересно, сколько же эти штуки стоят.

— Сто тысяч, — произнес Рома. Повисла полная тишина.

— Гривен… все?, — непонятно спросил Фил.

— Долларов, штука. Причем это минимальная цена, предназначенная для выставления на аукцион. Меня едва выпустили из ювелирки, начали расспрашивать: где взял, за сколько… Хотели обвинить в краже, но я заявил, что это моя семейная ценность, передаваемая из поколения в поколение, и я вызову родителей, если они меня не оставят в покое со своими расспросами, — сказал Рома. — Охранники просто зубами скрипели, когда я выходил наружу.

— Ну и кто до сих пор верит, что в нашем мире есть люди, просто так раздающие первым встречным триста тысяч долларов, — поинтересовался после короткой паузы Фил. — И этот меч не простой. Знаешь, еще пару дней назад я не обращал внимания на некоторые вещи, происходящие в нашем городе. А теперь я обратил на это внимание. Даже тот глупый случай с гадалкой, он никого не взволновал. А теперь я явственно понимаю, что стал участником мистических событий. И это осознание пришло лишь после того, как я взял в руки этот кинжал.

— А еще они светятся, — вдруг тихо сказал Саша. — Мне ночью начал сниться кошмар. Я почти сразу проснулся, потому что в комнате было совершенно светло. Я открыл глаза — и вижу, мой кинжал сияет, как лампа.

— Кстати, вас не удивляет эта фраза «мой», — вдруг быстро спросил Рома. — Их же три. Вы их просто взяли… Почему никто не схватил все три, или два в руки.

— Ты прав, мы один раз вцепились каждый в один кинжал… Вообще, не знаю… Я так чувствую, — проговорил Фил, сжимая рукоять в руке. — Он мой… никакой другой, из тех, что у вас, мне не подойдет.

— Я чувствую тоже самое, — Рома вздохнул. — А ещё я вспомнил того человека, от которого он велел нам бежать. Помните, как горели его глаза. Они по-настоящему горели так, как будто ещё чуть — и из них искры посыпятся на пол…

— Пора домой, — сообщил Саша, глядя на часы, — завтра на занятия в институт.

— Семь футов под килем, — сообщил Фил. — Передавай дедушке благодарности. За то, что мы побывали на концерте, нам заплатили не чем-нибудь, а условными единицами.

Саша проглотил шутку — и направился к воротам. Филипп и Рома тоже вскоре разошлись по домам. На улице вскоре стало совсем темно. Сентябрь месяц полностью вошел в свои права. И хотя бабье лето все еще накрывало улицы своим нежным теплом, темнеть уже начинало намного раньше, чем это было летом.

* * *

Ночь навалилась на город. Сизые тучи предусмотрительно затянули небо, чтобы на время спрятать звезды и уродливую кровавую луну. Их свет сейчас был ни к чему, он не мог способствовать тому, что должно было произойти. Ведь эта ночь была непростой. Пришло новое время, названое «Безлунными ночами», именно так древние называли преддверие сражения. В эту вещую ночь с небес спустился сон, предопределявший будущее…

Сон… Он мог быть кошмаром, мог быть волшебной сказкой, мог быть просто больным бредом. Чем угодно, но не простым ежедневным, а точнее еженощным сновидением. Слишком уж красочным он был. И слишком подробным.

На многие километры вокруг тянулись руины. Среди общего хаоса и разрушения горделиво высился ряд мраморных статуй, стоявших на колоннах — подставках.

Разной высоты и объема. Статуи изображали людей. На самой высокой колонне стоял парень, державший в правой руке меч, а левой прижимающий к своей груди ребенка трех — четырех лет. За спиной парня висели крылья, их было ровно девять — по четыре с каждой стороны, и одно, стоящее ребром меж остальных.

Справа от парня стояла статуя, изображавшая стройную девушку небольшого роста, с длинными прямыми волосами, высоким покатым лбом и большими красивыми глазами. Глаза — единственная часть статуй, как-то подчёркивавшая черты лица. Еще легкая выпуклость, обозначавшая нос, да и все. Неизвестный художник, сотворивший статую, вложил ей в руки зеркало, а за спиной повесил колчан со стрелами. Слева стояла другая девушка. Держа в одной руке щит, а в другой книгу, она грозно смотрела вперед из-под вьющихся волос, сбившихся на лоб. Поодаль от этих трех стоял целый ряд изображений. Десять монументов, изображавшие людей разных полов, одетых по-разному, но глубоко символично. У каждого за спиной имелась пара крыльев, что указывало на их принадлежность к высшим небесным силам. Они держали в своих руках различные символы власти — трезубец, булаву, жезл-кадуцей…

Неподалеку от центральной статуи стояла прекрасная мраморная группа три существа женского пола, одетые самым невероятным образом. В руках они держали бубен, шелковую ленту и посох.

Ещё в общей композиции выделялось несколько других статуй. Одна из них изображала статного молодого человека с повязкой на глазах. Рядом с ним стояла девушка в длинном платье, державшая в руках два ключа на длинных цепочках. Так же там стояла статуя, изображавшая парня с алебардой в руках. Его лицо наполовину скрывал шарф.

…Филипп стоял, чувствуя, как ледяной ветер пробирает его насквозь, до самых костей. Холод был невыносимым, как и ужасающее торжественно-тривиальное каменное одиночество. Статуи, как горная гряда, нависали над парнем, словно заглядывая к нему в душу своими каменными глазами.

Парень чувствовал, что рядом с ним стоят еще люди, много людей. Они тоже, не отрываясь, глядели на статуи. И вдруг произошло кое-что, что заставило парня вновь сконцентрировать свой взгляд на мраморных изваяниях.

Вперед, словно на шарнирах, выкатились две статуи, изображавшие двух парней с мечами в руках. А потом, словно молния, из-под, земли вырвались плети плюща, оплетая фигуры. Раздался треск, посыпались осколки. От статуй остались лишь две кучки мраморной пыли. Зато вместо этих двух стали видны две женские фигуры. Одна — с цветком в руке, одетая вызывающе. Другая — в белоснежном платье, с двумя крыльями за спиной и кроткими нежными глазами.

Филиппу стало боязно. Сон становился тревожным. Над статуями разверзлась небесная высь. В ее темной бездне открылся, словно глаз, огромный кроваво-красный круг. От него, как лучи, в разные стороны разбегались плети черных цепей и пряди бесконечных черных спутанных волос. Филиппу показалось, что он слышит чей-то оглушительный смех. От этого смеха статуи задрожали, но ни одна из них не упала со своего постамента, не разбилась.

Фил оглянулся. На него наползала тьма. Она приближалась с тыла, ползла, как туман.

Парень отшатнулся от тьмы… И оказался стоящим на постаменте.

Филипп ошарашено глядел вниз на тьму, ползущую к его мраморной подставке. Она, как дым, обтекала колонны и уходила куда-то вдаль, смешиваясь сама с собой и делая пространство бесконечным.

И тут раздались голоса. Словно выросли из шепота и побежали вверх по нарастанию. Они были женскими и мужскими, детскими и взрослыми, высокими и низкими… И вместе с голосами появилась паутина.

Её седые космы медленно, как змеи, поползли вверх к колоннаде, оплетая статуи одну за другой. Филипп замер, чувствуя, как паутина ползёт по его ногам. Вот ещё мгновение и…

В последнюю секунду с неба полоснуло светом. Его ясные лучи сорвали омерзительную сеть со всех статуй, купая их в своём сиянии. Свет был на столько пронзительно ярким, что Филипп зажмурился, не пытаясь разглядеть его источник…

…А когда парень открыл глаза, он увидел, что лежит в своей кровати. У него на груди, повернутый к горлу лезвием лежал сияющий кинжал. Парень несколько секунд глядел на не гаснущий предмет, а потом дверь в комнату открылась и вошла мама. Фил вскочил, ожидая, что клинок со звоном полетит на пол. Но на одеяле его уже не оказалось. Серебряное лезвие тихо поблескивало, словно глядя на Филиппа, с его письменного стола.

— Чего ты дергаешься? Уже встал?, — бодро сказала мама, доставая из шкафа джинсы. — Кстати, почти восемь, опоздаешь в школу.

— Ага, — автоматически ответил Фил. Он все никак не мог отделаться от впечатления, принесенного сном.

— Мы сегодня будем вещи собирать; так что можешь после уроков прийти, положить рюкзак, пообедать и идти гулять, — произнесла мама, извлекая вслед за джинсами кофту. Потом она оглянулась на парня, молча глядящего в центр одеяла, повесила вещи на спинку стула и села на край кровати. — Что-то случилось?

— Мне странный сон приснился…, — пробормотал Фил — …статуи. Много статуй. И ветер, да, ветер там точно был. И все в паутине…

— Весьма оригинально, — мама провела рукой по голове парня, взъерошив ему волосы. — Не волнуйся, ничего плохого в этом сне нет.

— Хорошо…, — протянул Фил задумчиво.

— Иди, погуляй с собаками, пока они не сходили в туалет в коридоре, — сказала мама, вставая с кровати. — Давай, убирай постель, умывайся и иди. Я им поводки надену…

— Сейчас. — Фил вяло потянулся и встал с кровати. — Хорошо.

Мама забрала со спинки стула вещи и удалилась в зал. Фил быстро собрал постель в шкаф и сложил раскладной диван. Потом оделся и пошел в ванную. В комнате мама с папой выворачивали диван, доставая дорожные сумки. Удивленный этой картиной, парень остановился и поинтересовался:

— Вы что, хотите куда-то вещи убрать?

— Нет, — мама расправила дорожную сумку, — Мы через неделю уезжаем.

— Куда!, — с ужасом спросил Филипп.

— Как обычно, в Москву, — ответил папа. — Мне предложили там хорошую работу, маме тоже. Я выезжаю завтра, а мама через неделю.

— И надолго ли?, — все еще ничего не соображая, спросил Фил.

— Вообще мы еще не решили. Нам Вадик с Ариной предлагают числа пятого ноября поехать в Израиль погостить. Пока что мы съездим в Россию, поглядим, что там, а потом, наверное, в Израиль, — ответил папа.

— А я?, — все еще недоумевал Филипп.

— А ты вообще-то учишься, — заявил папа. — Саша тоже здесь останется, можешь не волноваться.

— На зимних каникулах приедете, — успокоила парня мама. — Я думаю, как бы все так хитро устроить, чтобы бабушек наших вызвать туда и оставить их там на ПМЖ. Получили бы гражданство, приличную пенсию…

— Как вы вообще себе это представляете! Вы же не евреи, чтобы получать в Израиле вид на жительство в такие короткие сроки!, — Филу показалось, что он до сих пор спит. Слишком уж безумные вещи начинали происходить.

— Собак мы заберем, — продолжил папа, словно ничего не услышал, — Будешь наслаждаться гордым одиночеством.

Филипп с открытым ртом стоял и слушал то, что ему говорили. А потом уже собрался, было, начать возмущаться, как какие-то голоса зашипели ему в оба уха: «Молчи и соглашайся со всем! Так надо! Так будет безопасней и для них и для тебя!». И парень послушался, мгновенно перестав видеть в ситуации что-то необычное.

* * *

— Это что?

— Пригласительный…, — Саша помахал билетом перед лицом Фила.

— Надеюсь, не на очередной концерт с волками, убийствами и призами в сто пятьсот тысяч долларов!— произнёс Фил.

— Нет, — совершенно серьёзно сказал Саша. — Этот пригласительный, кстати, рассчитан на троих.

— Возьмём Рому. Если ты не против, — Фил улыбнулся. Поглядев не голливудскую улыбку, Саша снова замахал билетом. Окрылённой очередной победой, Фил заулыбался ещё шире.

— Ладушки, — быстро согласился Саша. — У нас теперь прямо команда. Надо сказать, трио… Так вот. Это новейшая промышленная компания. Называется весьма занятно, «Созидатели».

— Как?, — кашлянул Фил. — Вот у людей с фантазией проблемы, такие названия выдумывают!

— Не в этом дело, — заговорщицким тоном заговорил Саша. — Там наверняка будет презентация, потом будут раздавать купоны со скидками, будут розыгрыши, акции, фуршет…

— Короче, полная шара, — подвел общий итог Фил. — Где стянул?

— Всё там же, — пространно ответил Саша. — Дед достал. Любит он, знаешь ли, всякие приглашения.

— Я заметил. — Фил взял билеты в руки. — Написано в здании двадцать второй школы. Это как?

— А, эта компания, как я понял, выкупила здание и еще большой кусок территории вокруг него. Планируется достройка пятнадцати этажей, обширной лаборатории…

— Очень мило. А как насчет тысячи людей, которые учились в школе? Их вот так выкинут на улицу, — развил тему Фил.

— Вроде им новое здание купили заранее, — припомнил Саша, — кажется, хозяин этой"Созидатели", мультимиллионер. У него филиалы во всех городах-мегаполисах мира…

— И причем здесь Николаев? У нас самый обычный город, ну разве что областной центр… Что в нем особенного?, — заинтересовался Фил. — И какой смысл выкупать у школы старое здание, чтобы к нему достройки делать — и в то же время строить для школьников новое здание. Зачем не построить новостройку для компании? Или этот мужик действительно мультимиллионер, или идиот. Хотя, эти понятия вполне могут прозвучать и как синонимы.

— А что ты у меня спрашиваешь? Как пойдем на презентацию, так там все и узнаем. Там будут рассказывать обо всех филиалах корпорации, — ответил Саша, забирая из рук друга билеты.

— И когда же это чудо произойдет?

— Конец октября — первые числа ноября, — прочитал надпись на билете Саша. — Ты ведь пойдешь?

— А что мне остается, — съязвил Фил. И, увидев вытянувшееся лицо парня, продолжил, — ладно, ладно, я шучу. Конечно, пойду, с удовольствием.

— Вот и отлично, — Саша спрятал билеты в барсетку. — Че там, твои уже навострили лыжи?

— Ты насчет отъезда… Ну, папа послезавтра едет в Москву, а потом мама.

— Мама с папой их вроде их в Израиль приглашали, — сказал Саша.

— Да, я знаю. Просто у них в России какие-то дела.

— Ясно. Хорошо им всем, а нам с тобой тут еще пол года торчать, — мрачно произнёс Саша.

— Придётся, никто не отрицает. — Фил поглядел на часы. — Ты сейчас куда?

— В институт, надо кое-что завезти преподавателям. Ты со мной?

— Нет, — отрицательно замотал головой Филипп. — Мне убирать надо. И я уже проголодался. Дома сейчас кавардак, но ничего страшного.

— Тогда до скорого, — помахал рукой Саша. — Увидимся.

 

Глава 6.

ОКО

Всевидящее Око парило над городом. Его горящий зрачок все искал и искал, и не мог найти. Ему нужны были трое. Трое чистых, невинных детей. Прекрасных и добрых, нежных и мягких. Только поработив их тела и пожрав их души, Око могло начать выполнение своей миссии. Никто во Вселенной не знал, кому оно принадлежало, по чьему приказу выбирала миры и людей, как чувствовало силу Вальса Теней. Известно лишь одно — там, где появлялось Всевидящее, начиналась страшная война. Очень часто люди Земли путали Око с неопознанными летающими объектами, создавая ложные представления и ненужную панику. Никто не обратил внимания, как же часто Око сияло в небе, когда шли Балканские войны. Во времена Первой Мировой Войны Око часто наблюдало за ходом сражения, подыскивая себе жертв… Вот только привязанное к войне Всевидящее было слабым — оно не могло продлить жизнь своим оболочкам. Поэтому ему приходилось жить в зеркалах, в радио и теле сети, обращаясь в невидимые электрические импульсы. И сейчас оно летело по небу, во вспышке света, оставляя за собой след из белесого тумана. И, наконец, Око сузилось, а его зрачок заискрился. Кажется, нашло, то, что искало. Это была девушка очень приятной наружности, стоявшая у окна и рассеяно глядевшая на луну.

Марина расчесывала волосы. Они у нее были длинные, шелковистые, немного завивающиеся на кончиках. Прекрасные русые волосы. Марина вздохнула и подняла глаза к небу. Ярко светила луна. Она изменилась, почему-то окрасилась в зеленоватый цвет, с поперечно стоящей желтой полоской.

«Как кошачий глаз»

Эта мысль почему-то очень испугала девушку. Она отошла от окна. Тут же луна, дернувшись, спикировала к подоконнику. Око приблизилось к приоткрытой форточке. Марина стояла у зеркала. Её большие красивые глаза смотрели вперед чуть испуганно. Она о чем-то думала. Ее что-то очаровало. Око знало, что ее манит.

Именно таких людей искала древняя Всевидящая сила. Самовлюблённых, трусливых и глупых… Но прекрасных. Никто не знает, что, чем больше человек боится — тем чище его душа.

Зеленый глаз влетел в комнату. Девушка не пошевелилась. Око переместилось по воздуху прямо к зеркалу и повисло перед глазами Марины.

— Ты все знаешь… Ты чувствуешь меня… Я хочу быть с тобой единым целым…, — прошептала девушка. Ее губы растянулись в улыбке. Глаза продолжали безжизненно смотреть в ровную поверхность зеркала.

— Зеркала отражают только правду, — нахмурилась девушка — …я …хочу… быть… единой.

Марина вздохнула, нелепо взмахнула руками и упала сквозь поверхность зеркала. Ее тело воссоединилось с холодной зеркальной поверхностью. Секунда и по зеркалу пробежала полупрозрачная волна. Теперь Марина стояла внутри зеркала, упираясь во внутреннюю часть стекла. Во лбу у нее, светясь матовым холодным пламенем, не мигая, смотрело зеленое око.

* * *

— Самое громкое дело для Нью-йоркской полиции за последнее время — арест

Эндрю Карлсина. Его арестовали по обвинению в мошенничестве особо крупных размеров…, — вещал ведущий новостей. Голубой экран своим неярким светом одиноко освещал комнату. Петя сидел на диване и смотрел телевизор. Ему было скучно.

— … зная курс доллара США на большой период времени, со всеми возможными и предполагаемыми изменениями, аферист вкладывал деньги в особо прибыльные предприятия, срывая таким способом огромный куш. Свое познание в сфере продукции потребления, осведомление в будущих изменениях курса валют, а так же любых тенденциях роста тех или иных предприятиях Карлсин мотивирует тем, что он — так называемый"человек из будущего"…

— Обалдеть!, — Петя схватил пульт. — Как только такую ерунду пускают в эфир?

Парень поднял пульт с дивана и начал переключать каналы… Ничего… Прогноз погоды…Реклама, реклама, анонс… Наконец, на «Новом» канале Петя обнаружил фильм. Какого жанра кино будет, парень не знал — да ему в принципе было всё равно. Петя учился в одиннадцатом классе, учился хорошо — и почти никогда не готовился к занятиям. Вместо этого всё свободное время он проводил за монитором компьютера или лёжа на диване перед телевизором.

«Демоны» — появилась на экране надпись, как бы написанная кровью.

— Так и быть, сойдет. — Петя швырнул пульт подальше. Затем, посмотрев ерундовый фильм на протяжении примерно двадцати минут, Петя встал и, не выключая телевизор, подсел к компьютеру. Пару раз щелкнув мышкой, Петя вывел компьютер из режима ожидания.

«ВВЕДИТЕ ЛИЧНЫЙ ПАРОЛЬ…» возмутился компьютер. Петя пробежался рукой по клавиатуре, а потом со смаком двинул клавишу «Ввод». Послышалась музыка «Виндоуз». Наконец, машина выдала основное меню и Петя, недолго думая, направил курсор мышки на ярлык надписью"Контра" и изображением солдата с винтовкой.

Пока парень, нечего не замечая, носился по цифровым зонам, отстреливая виртуальных противников, вместе с ним игравших по сети, на улице заметно потемнело. На небе сияла бледная луна, окруженная ореолом мерцающих звёзд. Медленно, осторожно среди этой бесконечной звездной пустыни по небу летело око. Оно искало себе второго носителя. Оно чувствовало рядом сильную жизненную энергию, способную выдержать его в себе.

— Блин, — ругнулся Петя, отскакивая от осколков вражеской гранаты, — Так же кого-то можно поранить случайно!

Око затормозило и приблизилось вплотную к окну Петиной комнаты. Потом оно прошло сквозь ровную поверхность стекла и, переместившись под потолком по воздуху, затормозило за спиной у играющего мальчика. Петя продолжал ожесточенную борьбу, позабыв обо всем на свете.

— В кабак!, — радостно воскликнул парень, размазав по стене одного из вражеских солдат. — Не фиг ходить, разинув пасть!

Око взлетело чуть-чуть вверх. От него исходила какая-то странная, томящая энергия. Сила сна и покоя. Не сражаться… просто сдаться…

Петя замер. Его рука так и осталась лежать на клавиатуре, с указательным пальцем, протянутым к клавише «Ф-1». Глаза мальчика безжизненно уставились в мерцающий экран, рот приоткрылся в нелепой усмешке. Око прошло сквозь тело парня, словно поманив его, и нырнуло в монитор компьютера.

— Всегда жизнь… скорость… действие… процветание… будущее…, — как завороженный начал говорить Петя. Ему внезапно наскучило всё старое и знакомое, что уже шестнадцать лет окружало его в этом мире. Петя всегда мечтал стать кем-то, кто наконец-то натянет как следует Билла Гейтса и покажет миру новое открытие в мире компьютерных сетей… А может, секрет в том, чтобы самому стать частью этой сети…

Парень осторожно прикоснулся к экрану. На удивление его пальцы с легкостью вошли внутрь блестящей поверхности. На мгновение глаза Пети удивленно расширились, но потом приняли прежнее безразличное выражение. Мальчик вынул руку и без интереса взглянул на нее. Такая знакомая, старая. А там — что-то новое, неизведанное, прогрессивное. И, словно следуя чьим-то приказам, Петя снова вставил руку внутрь экрана.

— Как хорошо… тепло…, — пронеслись у него в голове мысли — …хорошо бы так было всегда со мной…

Парень дотронулся до экрана второй рукой, так же беспрепятственно прошедшей сквозь стекло. В этот самый момент что-то произошло. То ли комната увеличилась, то ли Петя уменьшился, или это все вместе и наоборот… Только через мгновение на погасшем экране, там, в глубине, в океане цифр и кодов, стал виден силуэт Пети. В его лбу раскрылся новый, всевидящий третий глаз

* * *

— … Химик из Калифорнийского университета биологии Джеймс Джимзесски решил проверить свою теорию о том, что любой вибрирующий предмет, в том числе и простейшие клетки, как живые, так и неживые, являются источником акустических волн, то есть звука…, — Наташа прочла это в книге. Книга, а точнее толстенная энциклопедия"Биология для абитуриентов", была одной из ее любимых. Наташе недавно исполнилось пятнадцать лет, но за свою жизнь она уже успела прочитать столько книг, сколько некоторые люди не прочитают и за всю жизнь. Чтение — это ее страсть, ее жизнь, ее библия.

— …по утверждению исследователя, в недалеком будущем ученые смогут обойтись без химических анализов, чтобы определить состояние человеческого организма и выявить заболевание на более ранних стадиях. — Наташа дочитала раздел и, вздохнув, отложила книгу в сторону. Сняв с глаз бифокальные очки, девушка подошла к окну. Темнело. На небе загорались тысячи звезд.

Внезапно самой себе девушка призналась, что в душе она ненавидит эти книги. Она бы отдала всё прочитанное ради одного, ради друзей. А их у неё ни когда не было, как, впрочем, и подруг. Ей их не позволялось иметь. Не позволялось пользоваться косметикой, носить юбки выше колен, любые другие причёски, кроме глупой косички… Мама у Наташи была женщиной старой закалки, считавшей, что приличные парни все полегли во времена Второй Мировой, а приличных девушек, кроме неё самой, вообще и не существует.

Зазвонил телефон. Девушка медленно подошла к трезвонящему аппарату. Наверняка это любящая мамочка, звонящая каждые пятнадцать минут, дабы узнать — не вышла ли доченька за порог квартиры. Да, так оно и было.

— Алло… Привет, мама… Да, я уже все сделала… читала… хорошо, отдыхайте, пока!, — Наташа шлепнула трубку и вернулась к столу. Она даже не подозревала, что произошло, пока она говорила по телефону.

— Этой картинки я еще не видела, — вслух удивилась Наташа. — Это что? Шаровая молния?!

Прямо со страницы на девочку смотрело око. Оно было золотисто — желтым, с огненными искорками внутри. Око вперилось в девушку, гипнотизировало ее своим взглядом. Нескольких мгновений было достаточно, чтобы погрузить девушку в транс.

— Как мне всё это надоело. Я начинаю ненавидеть жизнь просто за то, что в ней есть моя мамочка… Всю жизнь только книги. Это знание. Чудесно! Неужели знание всегда идёт об руку с одиночеством?

— Оно меня зовет…, — прошелестела девочка, внезапно поменявшимся голосом. От книги начало исходить таинственное сияние, манившее несчастную, как мотылька на пламя свечи. Взгляд девушки потерял сознание.

Наташа наклонилась над книгой. Со страниц книги лился матовый свет. Впервые в жизни она почувствовала себя желанной и прекрасной, пусть её желает всего лишь то самое ненавистное знание, которым она пресытилась. Затаив дыхание, Наташа дотронулась до шелковистых страниц … Рука прошла сквозь лист. Наташа засмеялась. Буквы побежали сквозь её кожу, смешиваясь с кровью. «Страницы книги, словно лепестки цветов» — подумала Наташа.

— Я буду с тобой вместе, — продекламировала девушка. — Пусти меня к себе!!

Тут же книга, засияла еще сильнее. Наташа наклонилась ближе… еще ближе…

А через несколько мгновений в комнате уже не было ни девушки с длинной косой, ни книги, полной знаний. Только лунный свет лился через окно в комнату. И несколько раз звонил телефон.

Но никто уже не ответил.

* * *

Над городом летели глаза. Да уж, ничего более удивительного никто никогда не видел. Синие, карие, зеленые, серые, человечьи, кошачьи, рыбьи, с пушистыми ресницами, густыми бровями, подкрашенные, полупрозрачные… А внизу, под бесконечными тучами глаз, лежала черная книга, объятая огнем. Пламя лизало дрожащие страницы, не причиняя им никакого вреда. На белоснежных страницах серебрились буквы неизвестного языка… Вокруг книги сидело тринадцать серебряных волков. В кольце серебряных зверей, рядом с книгой стоял Колдун. Его волосы стояли дыбом, глаза горели яростью…

Вокруг носились тысячи глаз и тысячи полупрозрачных радужных шаров… Мыльные пузыри. Целая вереница дрожащих пузырей.

Филипп отшатнулся от двух глаз, промелькнувших мимо. Где-то неподалеку слышался голос Ромы, справа виднелся силуэт Саши. Еще два женских, знакомых голоса, их тени тоже были где-то поблизости…

Неожиданно все вокруг исчезло. Вместо огненного сумасшествия стало видно какое-то невиданное растение. Это были деревья, цветы, травы, сплетенные самым необыкновенным способом. На высоте примерно полуметра сплетение растений образовывало узор, схожий с человеческим лицом. Выше, в копне диковинно переплетенных цветений один за другим, как шпили на церкви, сияли три прекрасных серебряных меча. Вокруг невиданной зеленой башни хороводами неслись радужные бабочки…

Сон оборвался, Фил вскочил на своей кровати. Из угла комнаты лился тусклый свет. На мгновение Филу показалось, что это светится его кинжал. Но вскоре все вновь погрузилось во тьму.

***

— Докажи, что ты со мной!

Три кубика с цифрами, игральные кости, метнулись по ровной поверхности стола. Три шестерки. Гавриил встал из-за стола. Злобная ухмылка проскользнула по его лицу. Его не оставляют, этого уже достаточно, чтобы гордиться.

Колдун подошел к двери, ведущей в комнату, где хранился ранее"Велиалит". С легкостью повернув ручку, колдун вошел в освещенную свечами комнатенку. Прямо посередине комнаты, в центре одной из пентаграмм, стоял стул, на котором сидел человек. Он не был связан, ему не позволял сдвинуться с места его собственный страх. Адские твари следили за ним со всех стен, углов комнаты, с потолка и, как ему казалось, из-под его стула. Сидящий на стуле был молодым парнем. Черные волосы, слегка раскосые черные глаза, густые черные брови.

— Где он?

— Не знаю!!

— Лжешь, — довольно громко грубым голосом закричал колдун. Он был в негодовании, но умел держать себя в руках. Как это качество сейчас ценил тот, кто сидел на стуле. Маг немного согнул руку в локте, затем вытянутым указательным пальцем очертил в воздухе круг, а потом сжал руку в кулак. Человека на стуле передернуло. Он наклонился, обхватил лицо руками и заплакал. Как ребенок. Сделав два шага к стулу, колдун остановился, затем нагнулся к рыдающему парню. Человек вытер слезы и взглянул прямо в горящие глаза своего мучителя. Жертве показалось, что его видят насквозь. На самом деле так и было.

— Где?!

— Я вас умоляю, не убивайте меня…

— Где он?

— Я… я не знаю, где и этот проклятый ключ.

— Я вижу тебя насквозь, Крыса! Мне известно о тебе абсолютно всё. Я знаю все твое прошлое, настоящее и даже будущее. Разочарую тебя сразу: оно у тебя будет очень не долгим. Если не скажешь, где ключ, то у тебя его вообще не будет.

— Клянусь, я продал его, продал; я это сделал еще когда работал валютчиком на центральном рынке.

— Я верю. Ведь я уже сказал, что не знаю только того, чего нет.

— Зачем… Зачем же вы меня тогда здесь держите…

— Ах да. Иди.

— Честно?

— Нет, шучу. Ха-ха. Иди.

Человек поднялся со стула. Аккуратно обходя все предметы в комнате, а в особенности углы, где сидели твари с острыми длинными зубами, парень задом попятился из комнаты. Стараясь не выпускать из вида колдуна, испуганный гость схватился за дверную ручку. Не поворачивается. Еще раз. Не получается. Дверь заперта, злой колдун обманул его.

— Что, Крыса, закрыто, да?

Человек с ужасом глядел на усмехающегося мага. Рука Крысы, судорожно дрожа,

сжимала ручку.

— Не в ту сторону крутишь. Давай смелее. Вот так.

Человек захлопнул дверь и выбежал па лестничную площадку. Куда бежать? Где

искать спасения? Подальше от Его дома!! Главное сейчас скрыться, отсидеть где-то несколько дней… А потом бежать прочь из этого проклятого города. По рассказам людей, в кругу которых иногда крутился Крыса, он знал, что очень скоро в городе Николаеве начнется такое, что на века запомнится людям. История будет исковеркана, из неё будут вырваны листы — и сожжены, вместе с городом.

По улице бродили сотни ничего не подозревающих людей. Им грозила опасность, намного более страшная, чем кто-то из них даже мог вообразить. Наплевать на людей! Никто не может ему помочь. Куда?

По дороге, в двух кварталах от места, где стоял Крыса, ехал огромный грузовик. Парень растерянно оглянулся. Куда идти? И тут подул лёгкий ветерок, и несчастный вдруг поймал себя на мысли, что спасение на той стороне дороги! Что придало ему такую уверенность, он не знал, но это было безразлично. Бежать!

Колдун подошел к окну и с удовольствием наблюдал за улицей, где как трусливый кролик, суетилась его жертва. Гавриил знал, что сейчас произойдет. Этот сценарий нравился ему больше всего.

«Спасение по ту сторону дороги. Туда, бежать, скорее». Крыса, воровато оглядываясь, покинул тротуар и оказался на проезжей части. «Нет, что-то здесь не то». Эта мысль не покидала человека, с того самого момента, как он убежал из квартиры колдуна.

— Все то, гадкое человечье отродье. То. — Сказал вслух колдун.

Грохот грузовика, приближающегося с большой скоростью. Ближе. Ближе. Еще пару метров и…

— Это тебе за твою честность, Крыса.

 

Глава 7.

КОЛЬЦО

Трио Серебряных мечей — это переродившиеся звезды. Они спускаются на землю, чтобы защищать мир от зла. А воинов зла называли Тьма. Их было несчетное множество, легионы. Самые сильные воины земли во главе с Трио Серебра победили Тьму. Они обратили войско тьмы в бегство. Предводителя же этого войска обратили в тень и заточили в камень. Через много лет, когда начала зарождаться новая реальность, сильнейшие темные колдуны похитили тень из камня и обратили ее в величайшее заклинание, силу, названную Вальсом Теней. Много столетий никто не решался вызвать древние силы, обрекая мир на разрушение. Но вот пришло время Вселенской Войны. И вновь начались сражения между светом и тьмой. Обе стороны сражались на равных, долгое время преимущества не было не на чьей стороне. И вот сошлись предводители обоих войск. Чтобы поддержать Повелителя, темные силы освободили Вальс Теней. За несколько секунд древний ужас разрушил молодую планету; но войско тьмы вновь пало. На сей раз, чтобы убедиться в дальнейшей безопасности планеты, главный из Света, сразив наповал своего темного противника, вырвал его сердце. Но и это не помогло. Через некоторое время вновь разразилась битва. И в этот раз Темная армия взяла в плен предводителя Света. В отмщение за древнего предка, Черный Повелитель сам вырвал сердце предводителя Света. Потом с помощью темных колдунов обратил сердце в камень, огненный рубин. Вставив этот камень себе в кольцо, Повелитель получил возможность приходить в мир людей, когда ему заблагорассудиться. Прошли тысячи лет, полные сражений. И однажды, когда перевес оказался на стороне света, кольцо похитили, а Повелителя и его войском замкнули в преисподней. Магическое кольцо спрятали в шкатулку, опечатав её небесным золотом. Ключ же от нее, превратив его в драгоценность, спрятали до поры, до времени, до часа, когда один из жителей вновь обретенной земли не нашел сокровище. Ключ же с тех пор считался потерянным.

* * *

Колдун молча сошел со ступенек магазина. Быстро оглядевшись, он направился в сторону улицы Никольской. Лишь только он свернул за угол, как со щелчком завизжала сигнализация. Не прошло и двух минут, как к зданию примчалось несколько машин, из которых на улицу высыпало с десяток людей в форме. Словно смерч, они ворвались в магазин. А потом с серыми лицами вышли наружу.

Машина морга приехала через десять минут.

А колдун совершенно спокойно поймал тринадцатый маршрут и, оплатив, как все проезд, помчался прочь, в сторону магазина «Рассвет». Там, в своей квартире, которая по документам вообще-то принадлежала какой-то семейной паре, колдун смог спокойно извлечь на свет два предмета, которые он прихватил в ювелирном.

Для начала с ехидной ухмылкой колдун швырнул на пол покореженный остов видеокамеры, снимавшей зал ювелирного магазина. А потом из кармана показалось то, ради чего он вообще посещал точку продажи драгметаллов и изделий из них.

Это был крохотный золотой ключ. Он был покрыт вязью иероглифов, начертанных алмазной пылью. Оцененный слишком высоко ключ незаконным образом перекочевал из рук своих хозяев к чернокнижнику Гавриилу.

Подрагивающими от нетерпения руками, колдун схватил со столика шкатулку. Замок, в предвкушении скорого раскрытия тайны, удовлетворенно зачмокал своим ртом — скважиной. Ключ с легкостью повернулся и со щелчком шкатулка раскрылась. Из ее недр полился яркий кроваво-красный свет. Глаза колдуна полезли на лоб от удивления.

— Черт побери!, — чернокнижник восхищенно вздохнул, — Этого не может быть, глазам своим не верю!

Колдун опустил дрожащую руку в шкатулку. Его глаза загорелись сумасшедшим огнем. Гавриил схватил какой-то предмет, засиявший кровавым светом в его руке.

— Сокровища всех миров. Алмазные долины. Золотые океаны…, — Колдун захохотал, — как они все ошибались! Где только не искали, стольких людей убили, а ОНО было здесь, рядом. И теперь оно у меня, — Колдун поднял вверх руку. С его ладони срывались огненные струи. Бардовый свет поглотил всю комнату. Казалось, колдун стоит на границе света и тьмы.

— ОНО у меня, для меня теперь открыт путь во все миры!!!

* * *

Тень Повелителя повисла в метре над полом. Под ней серебрилась магическая пентаграмма. Прошло несколько мгновений. Потом Дьявол открыл горящие глаза и произнес:

— Зачем ты нарушил мой покой и призвал меня в сей мир?

Колдун прошелся возле пентаграммы. В его левой руке был зажат крохотный светящийся бардовым светом предмет.

— Шкатулка, — сказал колдун, остановившись перед Повелителем. — Зачем вы мне её прислали?

— Мне неведомо ни о какой шкатулке. — Дьявол оскалился. — Ты за этим вызывал меня из Преисподней??

— Гермес Трисмегист передал мне шкатулку красного дерева, оббитую небесным золотом. Я с трудом нашел к ней ключ.

— Ну и что.

— Внутри шкатулки кое-что было…, — Гавриил усмехнулся — …почему ваше Величество не спускается на землю, не завоюет ее, как делали его древние предки?

— Не смей!— заверещал Повелитель. От пентаграммы полыхнуло пламенем, но оно не было материальным, не могло причинять боль. — Не смей смеяться надо мной.

— Я и не думал смеяться над вами, Повелитель. Напротив, я кое-что готов преподнести вам в дар.

— В этом тленном мире нет ничего, что могло бы меня заинтересовать.

— А вот здесь вы совершенно не правы. — Рука колдуна вытянулась вперед. — Чего вы больше всего желали бы?

— Ты мне этого не дашь. — Дьявол взмахнул бестелесной рукой. Колдун разжал руку. Сияя, как солнце, из его раскрытой ладони вверх поднялась красная сверкающая звездочка.

— Что это за магия?!

Звездочка полыхнула пламенем. Потом блеснула золотая молния. В воздухе закружилось…

— Нет, это не возможно…, — прошептал Дьявол.

Золотой перстень с огненно-красным рубином плыл перед ним в воздушном пространстве. Сердце Архангела, запечатанное в золото, ключ к вратам Ада.

— Мой Повелитель поражен, не так ли?, — колдун сжал сияющую звездочку в кулак. — Кажется, вам вскоре предстоит небольшая поездка.

Дьявол захохотал. Вокруг него заметались сизые молнии.

— Ты… обыкновенный мальчишка… и ты оказался умнее и могущественнее всех колдунов мира! Как же такое…, — Дьявол замолк. — Но погоди. Не так скоро.

— О чем вы, Повелитель?

— На этой планете, в этом городе спрятано еще кое-что. На сей раз нет никаких подсказок, никаких зацепок. Но найти ЭТО ты должен. Магический опал.

— Боюсь, теперь я сам не справлюсь.

— Что ж, раз пришла пора, то я вышлю на землю одного из своих демонов. И дам тебе точную копию «Велиалита», он тебе пригодится… Сегодня же. Прощай. — Дьявол растворился в воздухе.

Колдун еще несколько секунд, глядел на место, где только что висела тень

Повелителя.

— Я найду то, что вам нужно. — Колдун повернулся к окну. — Главное, чтобы око делало свое дело.

* * *

— Мама, разве в зеркале кто-то живет?

— Конечно, нет, Алена, иди спать.

— Но мне кто-то помахал от туда…

— Алена, уже поздно, завтра в школу.

— Мама…

— Что? Алена?!— женщина в халате удивленно обернулась к только что стоявшей у огромного трюмо дочке. Пусто. Женщина подошла к зеркалу. Внутри, в глубине носились полупрозрачные тени.

— Мама…

Женщина вздрогнула. Голос исходил прямо из зеркала. Как будто внутри кто-то был. Голос дочери. Женщина приблизилась к зеркалу. Тени внутри заметались, чей то неясный силуэт проступил в туманной дали Зазеркалья.

— Алена!— встревожено воскликнула женщина. — Где ты? Куда ты подевалась?

По поверхности зеркала пробежали радужные волны. Полностью ясно и четко в зеркале стал виден силуэт девушки лет пятнадцати. Ее русые волосы разметались, кожа была умеренно загорелой, глаза, окаймленные пушистыми ресницами… Женщина отшатнулась. На нее из зеркала глядели сразу три глаза: два карих, каких-то безжизненно — безразличных, а один, во лбу — желтый, горящий злобой.

— Не верь никому. Не знай ничего. Нет боли, ненависти, страха, ничего, Зеркала показывают только правду, — послышался исходящий из зеркала голос. — Стань частью моей правды.

Чистый, красивый голос зазеркальной девушки обворожил женщину. Она медленно, подсознательно предчувствуя что-то недоброе, приблизилась к зеркалу.

— Коснись меня, и ты перестанешь чувствовать страдания. Здесь ты сможешь оставаться молодой и прекрасной вечно.

Женщина коснулась ледяной зеркальной поверхности. На ее лице заиграла глуповато-безразличная улыбка. Рука медленно прошла сквозь стекло и женщина безвольно свалилась внутрь зеркала.

— Благодарю… Мне нужно ещё энергии… энергии…, — Прошептала из зазеркалья Марина. Ее третий глаз, око, засиял. Мгновение — и зеркало опустело. Через несколько минут в нем появятся силуэты двух безвозвратно почивших в нем людей.

* * *

Олег переключился на пользователя"Фродо". Экран мерцал голубым светом. Потом появились ярлыки и файлы, выведенные на титульный экран. Рома щелкнул мышкой по ярлыку с надписью"Warcraft" и всунул диск в дисковод. Компьютер загудел, загружаясь.

— Работай, придурок. — Олег щелкнул пальцем монитор. — Грузись уже, зараза.

На экране появилась заставка…

Петя видел Олега изнутри компьютера. Он чувствовал каждое его прикосновение к клавиатуре. Нужно было проникнуть в его компьютер и действовать.

Петя пролетел сквозь провод и попал в модем. Он был единым целым с компьютерной сетью и все здесь казалось знакомым. С легкостью преодолев"Firewall" Петя попал в центр компьютера. Электроны, электроды, диоды, микросхемы, энергия. Око в голове Пети замерцало. Мальчик подлетел к материнской плате. Из его виртуальных рук в разные стороны потянулись тысячи проводков, подсоединяющихся ко всем микросхемам.

— Внести изменения в жесткий диск, — скомандовал парень, двигая руками. По проводкам пробежали струйки энергии…

— Что за…?

Олег в удивлении смотрел, как компьютер сам по себе удалил все его записи. — Нет, только не это…

'Стереть", — безжалостно констатировал команду компьютер, удаляя кампанию, которую Олег проходил почти весь прошлый год. Одно за другим закрывались окна, открытые Олегом. Неизвестный вирус уничтожал все программы компьютера.

— Передать мне все пароли и логины, стереть оставшуюся информацию, — продолжал Петя.

— Нет, так не пойдет. — Олег пощёлкал омертвевшей мышкой по ярлыку антивируса Касперского. — Блин… что могло заставить взорваться диск прямо в системном блоке?

— Изменить напряжение. — Монотонно бормотал Петя. — Войти в «bios», размножиться в сети.

— Достаточно!!— Олег потянулся к панели управления, чтобы выключить компьютер. И тут само собой на экране открылось окно «Word», а потом появилась красная надпись"Удалите замятие бумаги". Казалось, компьютер издевается. Олег со злостью дёрнул застрявший в принтере лист. Механизм зажужжал, принимая внутрь себя другой, чистый пергамент.

— Пользователь, ворвался в систему. Происходит отображение личных параметров

посредством принтера, — проговорил сам себе Петя.

Из принтера один за другим выскочили пять листов.

— Ни фига себе. — Прошептал Олег.

На бумаге отобразилось сплетённое из букв и цифр изображение его одноклассника, Пети. Только он изменился. Очень изменился. Особенно не радовал третий глаз во лбу.

— Петя, это ты?

— Пойти на контакт с пользователем, — скомандовал Петя.

«ЗДРАВСТВУЙ, ОЛЕГ»— загорелись на экране зеленые буквы. «ПРИСОЕДИНЯЙСЯ КО МНЕ»

— Кто ты?, — быстро набрал на клавиатуре Олег.

«ЭТО ТВОЙ ДРУГ… НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ УЗНАЛ МЕНЯ… ЭТО ТВОЙ ОДНОКЛАССНИК, ПЕТЯ. Я НАШЕЛ СПОСОБ СОЕДИНИТЬСЯ С КОМПЬЮТЕРНОЙ СЕТЬЮ, У МЕНЯ ПОЯВИЛОСЬ МНОЖЕСТВО НОВЫХ, НЕВЕДОМЫХ РАНЕЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ. ПРИСОЕДИНЯЙСЯ КО МНЕ, И ОНИ У ТЕБЯ ПОЯВЯТСЯ ТОЖЕ!!!»

Олег с интересом поглядел на компьютер. Это всё очень походило на шутку. Если это действительно Петя, а других таких хакеров Олег не знал, то это было вполне в его стиле. Но Петя не мог вломиться к нему в систему, заставить так глючить весь компьютер… Неужели, он и вправду сделала что-то, что дало ему возможность распоряжаться компьютером и сетью так, как своими пальцами.

— Что мне делать?, — спросил Олег.

«ПРИКОСНИСЬ К ЭКРАНУ. НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ. ГЛАВНОЕ — ХОТЕТЬ ОКАЗАТЬСЯ ВНУТРИ» Олег коснулся пальцами экрана. Непонятное тепло. Но как приятно…

Через мгновение комната опустела.

* * *

Колдун спокойно шел вниз по улице. Что-то манило его сюда, неведомая огромная сила. Она была рядом. "Возможно, это опал. Повелитель будет доволен, да и я смогу совершить задуманное", — думал Гавриил. На его указательном пальце мерцало Сердце Архангела…

… Филипп шёл вверх, по направлению к Советской. Улица была пустынной, совершенно никого… Внезапно неизвестное чувство тревоги посетило мальчика. Что-то неясное.

"Кто-то должен прийти".

Фил остановился. Вот оно, вот эта мысль.

"Кто-то идет?»

Но кто? Парень огляделся. Совершенно пусто. Неожиданно что-то сильно обожгло ногу Филиппа. "Что это? Но…", — Фил сжимал в руке свой серебряный кинжал. " Я не брал его с собой… Неужели у меня провалы в памяти… Хотя папа всегда говорит, что скорее Ленин оживет, чем я буду помнить о своих собственных поступках…"

Шаги.

Фил вздрогнул. На всякий случай спрятав кинжал, парень быстро пошел вверх по улице, с каждой секундой ускоряя шаг. Он и представить не мог, что идёт прямо навстречу тому, от кого хочет скрыться.

…Колдун чувствовал энергию. Она двигалась, приближаясь к нему все ближе и ближе. Что же это? Кто-то уже нашел опал? Что же, придется пролить чужую, кровь. Это не проблема, но это не входило в планы Гавриила. Он свернул за угол …

…Филипп вскрикнул от неожиданности, когда из-за угла прямо на него выскочил высокий длинноволосый блондин. Парень с удивлением посмотрел на блондинистого парня; что-то в его внешности настораживало, тайная, спрятанная угроза. И лишь через секунду до Филиппа дошло — это же ОН. Тот самый, который был на концерте Земфиры, который погубил троих выступающих. Это его так неистово велел опасаться старик!

— Чего уставился?, — злобно фыркнул встречный. Он явно чего-то искал и был не рад встрече.

Филипп хотел, было, уже молча продолжить свой путь, как вдруг что-то кольнуло его в бок. Тут же парня накрыло волной чистой, первородной злобы. Мальчик никогда не встречал злость в таком виде. Но понимал, что её вызывает этот человек, стоящий перед ним.

Колдун уперся глазами во встречного. Нет, опала у него нет, но какая-то другая, не менее мощная, а возможно более сильная энергия. Кто это?

— Кто ты такой, — прорычал Гавриил.

— Извините?, — абсолютно шокированный вопросом, переспросил Фил.

— Кто ты такой.

— Какое ваше дело, кто я такой, — неожиданно страх исчез. — Носишься тут, как угорелый, еще и пристаешь с расспросами.

Колдун злобно зарычал. Новая волна злобы хлынула на собеседника… Колдун вздрогнул. Ему показалось, что от парня, стоящего напротив, исходит какое-то таинственное свечение. Сила, настолько мощная, что может сиять сама.

Странная сила.

Гавриил знал, что у многих людей тысячелепестковые лотосы, то есть квинтэссенция души, настолько яркие, что могут сиять сами. Но большинство из них только отражает чужую энергию, как луна отражает свет солнца. Это же означает, что этот мальчуган…

— Курить надо что-то поприличнее!, — продолжал возмущаться Фил. Злоба колдуна впиталась в него, как в губку. И теперь он просто не мог сдерживать эмоции. Колдун открыл, было, рот, но неведомая сила заставила его заткнуться.

— Теряйся на фиг, планокур долбанный!, — возмущенно фыркнул Филипп. — Я вообще-то не ругаюсь обычно, но сегодня сделаю исключение!, — и, произнеся несколько симпатичных матерных слов, Фил замер на месте, словно пораженный сам своими действиями. Но потом волна энергии вновь овладела им, и парень развернулся, гордо направляясь далее.

— Что-то здесь не так…, — прошептал колдун, когда Филипп скрылся из вида. — Это явно падшая звезда, или может быть даже свет. Если бы не его возраст, можно было бы подумать, что он — один из нынешних хранителей серебряных клинков. Чертов грубиян вовсе не прост. Как мне это все не нравится.

* * *

— Что же это означает?, — спросил колдун у висящего перед ним в воздухе духа-посланца. — Ты говорил с Повелителем?

— Его величество сомневается в правильности твоих суждений. Они считают, что человек, встреченный тобой — всего лишь один из множества носителей ярких душ.

— Убирайся.

Гавриил задумчиво прошествовал по комнате. Затем подошел к окну. Там, суетливо сновали, жили, общались, работали смертные. Они не догадывались, как близка уже расправа, задуманная высшими материями для собственного развлечения.

— Уже совсем чуть-чуть. — Колдун погладил сияющий перстень. — Жди, Даниэль, скоро я подам тебе знак.

 

Глава 8.

КТО-ТО ДОЛЖЕН ПРИЙТИ

Повелитель восседал на своем троне. Словно глыба черного мрамора, его титаническое тело поглощало горячий свет адского пламени — и лишь алмазные глаза источали свечение, словно две угасающие звезды. Атлетическое тело венчала голова с двумя массивными изогнутыми рогами, за плечами, словно плащ, висели два перепончатых кожаных крыла. Мускулистые руки Владыки Ночи сжимали каменный жезл, выполненный руками неведомых мастеров в виде двух сплетенных змей, зажавших в своих алчных пастях кристалл причудливой формы. Постоянно меняющий свет, то иссиня-черный, то кроваво-алый со сполохами внутри, камень словно ощупывал площадь, раскинувшуюся пред алтарем Повелителя.

А там уже буйствовало неуемное движение. Десятки демонов и чертей собрались, чтобы выступить пред очи своему Мастеру. Прослышав о том, что пробил час Вселенской Битвы, каждое из инфернальных созданий жаждало самой высокой чести — стать миссией на землю, открыть Врата и подготовить Полигон к пришествию Темного Повелителя. Черные и красные, атлетические и тщедушные, похожие на людей и животных — адская братия шумела, наполняя воздух обрывками фраз и слов, то и дело выбрасывая в раскаленный воздух молнии и потоки огня. Наконец, Темный Лорд решил прекратить беспорядок. Несколько раз постучав жезлом о поручень трона, он громогласно произнес:

— Дети Преисподней! Я готов принять вас и выслушать каждого. Не сметь устраивать суету, я этого не ненавижу! Говорите лишь по делу, так чтобы я сумел выбрать Достойного. Начинайте.

Пламя разгорелось, приобретя синий цвет. Резко запахло сыростью подземелий. Сизый дымок потянулся от поверхности площади, примешивая к запаху тления резкие ноты серы и сладковатый привкус крови. Наконец один из демонов решился. Вперед выступил молодой инкуб-искуситель. Его кожа была прекрасного золотистого оттенка, раскосые глаза сияли огненной властью. Блестящее тело атлета было покрыто множеством готических татуировок.

— Инкубус к вашим услугам, Повелитель. Я — величайший демон искуситель, живу на первой ступени! Я предлагаю покрыть город, выбранный площадью сражения, сетями страсти и похоти. Люди потеряют разум от плотских утех, и тогда будет легко их уничтожить, завоевать город, а после и всю Вселенную.

Дьявол задумчиво покачал головой. Воцарилось молчание. Стало видно, что у Демона-искусителя по лицу крупными каплями течет пот. Наконец Дьявол отрицательно покачал головой:

— Это слишком старо. Убирайся, не желаю тебя более видеть ни секунды. — Повелитель взмахнул когтистой лапой. Назвавшийся Инкубусом, не успел и ахнуть, как внезапно разверзнувшийся под ногами портал, поглотил его, полыхнув на прощание пламенем. Темный Лорд не любил наглецов — и жестоко наказывал тех, кто приносил плохие новости, или делал ненужные предложения. Узрев провал своего сородича, часть демонов самовольно растворились в пространстве. Ряды потенциальных волонтеров заметно поредели. Удовлетворенно вздохнув, Повелитель изрек:

— Я жду дельных предложений и советов, а иначе пеняйте на себя!

На этот раз впереди оказался бледный человек, одетый во все черное: плащ, жилетку, брюки и туфли. Только рубашка и подбивка его плаща горели кровавым цветом. Лицо человека было длинным, с уродливо изгибающимся ртом и маленькими зелеными глазками. Это был один из демонов рода носферату, «не живых», как их нарекли в Румынии. Дьявол заранее решил, что предложение упыря будет отклонено, но предоставил тому возможность высказаться.

— Меня зовут Селений. Я повелитель ночных охотников. Моя личная армия насчитывает семьдесят семь тысяч упырей и вампиров. Я предлагаю выпустить нас на землю. Мы покроем город вечной тьмой, преумножим во много раз ваши, Повелитель, войска нежити. После того, как в городе не останется ни одного живого человека, вы войдете в полное право власти.

Дьявол мрачно взглянул на тщеславного вампира, скрючившегося в подобострастном поклоне.

— Старо. Эти люди наизусть знают, как бороться с твоими войсками. Да они же с раннего детства носят кресты. — Повелитель нахмурился и махнул жезлом. Селения миновала жестокая расправа, но уже через мгновение князя нежити словно ветром сдуло.

Третьим вперед выступил древний старец. Костлявое тело завернуто в серую тогу, на голове — космы спутанных седых волос. Бледное лицо светилось злобой, глаза мерцали во тьме. Вокруг старца вереницей носились мелкие полупрозрачные шарики — пузыри. Высокий покатый лоб демона украшала вязь черных значков. При первых шагах существа, остальные присутствующие поникли и отступили, признав старика победителем в спорах. Окончательное слово осталось за Темным Повелителем.

— Демон Иллюзий!— произнес Дьявол. — Здравствуй, старый слуга.

— Приветствую вас, Повелитель, — прошелестел старец, склонившись пред троном. — Я вижу, вы меня узнали. Я много раз выступал во главе ваших войск. Но на сей раз у меня на много более дельное предложение.

— Выкладывай!

Демон Иллюзий приблизился к Повелителю.

— Люди на земле погрязли во лжи и ненависти. Что бы скрыть свою собственную злобу и бессилие перед вышепоставленными существами, они придумали новый, идеальный вид искусства. Телевидение. Тысячи и сотни кинофильмов. Они создают сами себе почву для кошмаров и страхов, преумножая мои войска иллюзий! Могу обратить их страхи против них же самих. Поглощенные плодами своего жестокого разума, оставшиеся в живых смертные падут ниц пред вами.

— Я доверяю тебе. — Дьявол направил на демона свой жезл. Мерцающий кристалл засиял, с его поверхности сорвался поток света, наполненный черными нитями слов. — Отныне ты назначаешься миссией Ада на тленной земле. Как скоро ты и твое войско будет в состоянии выбраться на волю?

— Тринадцать дней, Повелитель.

— Ступай же, Деймос Ваджра Иллюзион, — от произнесенного имени пол и стены зала вздрогнули, — сражайся уверенно, и не забудь победить.

* * *

Гавриил торопливо шел вверх по улице. Снова сила, снова зов. «Проклятье. Где же этот ненавистный камень?!»— думал колдун. «Повелитель дал мне невыполнимое задание. Тут мне ничто не может помочь, в этом городе слишком много света. Не верится, что на Земле еще есть такие скопления людей с чистыми душами»… Толчок!

Колдун свалился на пол от неожиданности. Кто-то ударил его по спине. Последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание — кучка подростков, столпившаяся вокруг него…

«…Эти скоты напали на меня. Ничего не мог сделать. Какая напасть», — колдун встал с асфальта. Из рассеченного лба струйками текла кровь, руки были стёрты, в царапинах. «Дьявол, банальное нападение. Меня могли убить, а тогда схема, разрабатываемая столько лет просто исчезла бы… Что?»

Гавриил в ужасе смотрел на свою руку, он просто не мог поверить тому, что он видел. Рука с растопыренными пальцами. Кровь, ссадины… Нет, не может быть…

— Где оно!— заорал колдун, яростно сжав руки в кулаки. — Кто посмел! Где оно!

Кольцо! Кольцо Повелителя, ключ к победе! Этого не должно было случиться. Но ничего. Колдун успокоился. В его глазах зажегся злобный огонек. Кое-что он сделать в силах. Однажды он нашел это кольцо. Он найдет его еще раз.

— Именем Адоная, — прошептал колдун, — пускай тот, на ком сейчас моя кровь и мое кольцо погибнут в страшных муках.

Заклинание подействовало мгновенно. Уже через мгновение на другом конце города молодой парень, потеряв сознание, скатился под колеса машин. Но этого было слишком мало — зачарованное кольцо мгновенно переместилось прочь от своего мертвого носителя. Темная власть перстня Лорда Преисподней притягивала к себе людей. И новый хранитель не заставит себя ждать — а к нему, или к ней, будет уже не так просто добраться. Гавриил раздраженно сплюнул на асфальт.

— Как быстро он от него избавился. Значит, придется поискать. — В глазах колдуна заметались искры. — Поиграем в кошки-мышки, смертные.

* * *

Артур в ужасе смотрел, как милиционеры поднимают труп, завернутый в черный мешок из полиэтилена. Только что нынешний покойник пытался заговорить с ним, а потом — раз!! И мгновенная смерть под колесами. Милицейская машина, сияя мигалками, унеслась прочь, за ней —"карета" скорой помощи. Последним место преступления покинуло авто, принадлежавшее городскому моргу. Про Артура, к счастью все позабыли — иначе не миновать бы ему долгих допросов от участкового.

— Бедняга…, — прошептал Артур. — Что это?

Парень наклонился и поднял с земли небольшое золотое колечко. В тоненький золотистый ободок был вставлен довольно крупный камешек красного цвета. Колечко светилось мягким светом, излучая тепло.

— Вот свезло, так свезло — колечко!— проговорил киношную фразу Артур, повертев сокровище перед глазами. — Я, кажется, знаю, куда тебя применить!!

***

— Артур, ну я же просила не заходить за мной в такую рань…, — вяло пробормотала девушка, кутаясь в шелковистый платок. — Чего тебе.

— Маша…

— Я уже семнадцать лет Маша, — категорично сказала девушка, быстро откидывая назад мелированную челку. — Говори быстро и по делу.

— Ну, как знаешь. — Артур пожал плечами. — А я хотел кое-что тебе подарить.

— Я же говорю… Что? Что подарить?

— Наверное, придется возвращать в магазин…, — сделал вид, что не расслышал вопрос девушки Артур -… а жаль, вещица не из дешевых.

— Слушай, — девушка схватила парня маленькой ручкой с красными ноготками. — Извини, я просто не выспалась. Что у тебя?

— Ничего особенного. Дай руку, — парень неожиданно ловко надел сверкающее колечко Маше на палец. Перстень засиял в лучах солнца.

— Какая красота…, — прошептала Маша. — С чего это ты перешел на такие подарки? Разве праздник какой…

— Нет, просто захотелось сделать тебе что-нибудь приятное. Кроме того, за все семь лет нашего с тобой знакомства, я ничего значительного тебе не дарил. — Артур улыбнулся.

— Слушай, — Маша замялась, — правда, извини. Я очень устала и замоталась. Слушай, приходи чуть позже, завтра, мы поговорим. Огромное, тебе спасибо. Пока, до встречи!!, — с этими словами девушка, помахав на прощание рукой, скрылась в квартире. Она была немного ошарашена подарком, поэтому не заметила, с каким кислым лицом Артур принял ее обещание по поводу «завтра». Но уже через мгновение лицо парня озарила счастливая улыбка. Уверенный в том, что девушка очень высоко оценит широкий жест своего поклонника, Артур несколько раз прокрутился вокруг своей оси.

— Да!— радостно воскликнул Артур. Он находился на седьмом небе от счастья. Сегодняшний день оказался для него счастливым. Жаль, конечно, того парня на дороге. Но ведь зато какой ценой судьба заплатила Артуру за несколько минут стресса!

* * *

Гавриил вынул из духовки противень с двенадцатью дымящимися, свежеиспеченными лепешками. Стараясь сделать все как можно более быстро,"пекарь" маленькой заостренной палочкой написал на лепешках слова латынью: «Omax, Opix, Jifax». Затем, посыпая пирожки заранее приготовленным порошком из серы, перетертой с белладонной, Гавриил прочитал:

«Сиим заклинаю, вор проклятущий, вор неизменный, с черными мыслями. Как ты получил то, что мне принадлежит по праву, так и отдашь. Спасайся же, во имя Сатаны!».

Лишь только замолкли слова заклятья, как лепешки почернели, покрылись плесенью и скукожились. От изделий темного кондитера вверх взвился отвратительно воняющий гарью дымок, казалось, лепешки сжигали самое себя изнутри. Колдун бросил тесто на пол.

«Покажись, ненавистный», — презрительно произнес колдун. Затем он с силой наступил ногой на одну из лепешек. Раздавив ее, он проделал тоже самое и с остальными. «Начинайте, мои ночные охотники!»

Лепешки, казалось, зашевелились. Затем из них, один за другим начали вылезать пауки. Маленькие, большие, черные, с белыми и красными точками на покатых спинах. Живая вереница закружилась по полу, все увеличивая и увеличивая свои размеры. Последними вылезли три паука, огромные, как кулак, с черными полосками на оранжевой спине.

— Вперед. — Гавриил махнул рукой в сторону окна, — найти и привести.

Слушаясь приказания, паучки быстро выскользнули на улицу. Колдун усмехнулся. Второму человеку, державшему кольцо в руках, очень не повезет. Скорее всего, это кольцо будет последней ошибкой в его никчёмной смертной жизни.

* * *

Артур смотрел телевизор. Показывали футбол. Игра обещала быть классной, сражались Милан и Лацио. Победитель выходил в четверть финала.

«Панкаро, родимый, забивай!!» — заорал страстный болельщик клуба Лацио, размахивая бутылкой светлого пива. Футболист, словно подзадоренный словами Артура, обвел Паоло Мальдини, мешавшего ему и уже, было, бросился к воротам, как… Тьма.

— Твою мать, электричество кончилось!, — возмутился парень, залпом выдувая пиво. — Как быстро потемнело, — была следующая мысль Артура. — Только что на улице светило солнце. Ну вот, еще дождя не хватало. А ведь хотел пойти погулять. Тьфу, ненавижу нашу электрику! Только блеснет молния, пукнет гром и все,6уд-то бы и не было этого, как его… Ну еще ключ запускал со змеем, ну… В общем, Джефферсон.

Парень вздохнул. Познаний в области физики ему явно не хватало. За окном бушевала стихия огня. Молнии рвали небо на части, то и дело слышались раскаты грома.

— Сейчас еще только грозу, и можно считать, что жизнь удалась. — Артур свалился на диван. — Ладушки, пойдем спать… Ой, мамочки, что это?!

По полу комнаты ползли пауки. Их было очень много. Страх. Фобия. Ужас… Артур, взвизгнув, взлетел на стул. Пауки быстро обступили стул со всех сторон. Артур покачнулся. Он с детства ничего так не боялся, как пауков. И теперь детский страх пришел за ним.

— Ох, — парень почувствовал, что сейчас упадет в обморок. Стул покачнулся, глаза Артура закрылись. Перед тем, как отключиться, парень подумал: " Только бы не свалиться лицом в этот ужас…"

* * *

— Нет, Костя, завтра не смогу. Ага… Ну ладно, звони, пока, — Девушка повесила трубку своего телефона, стоявшего неподалеку от кухонного окна. Кухонька была новая, со свежим ремонтом — его закончили буквально неделю назад, и теперь Маша беспрестанно водила к себе толпы знакомых, дабы похвастаться новенькой евро-обстановкой.

Полыхнула молния. Маша медленно подошла к окну. Погас свет. Девушка стояла недвижимо, глядя в мокрую черноту проливного дождя. Только яркие молнии, рвавшие черную ткань ночи, тускло освещали золотистые волосы, завязанные в хвостик.

— Маша, не подходи близко к окну: гроза какая разыгралась, — попыталась перекричать шум дождя и грома мать девушки. В данный момент она находилась в другой комнате в поисках парафиновых свечей. Маша покорно выполнила просьбу.

В этот вечер, который вскоре перейдет в ночь, на лице Маши было чуть заметно какое-то волнение. Тревога в глазах. Тревога за кого, по какой причине? Тот же самый вопрос. Может за близких: за отца и мать, может за саму себя.

«Я чего-то боюсь» — подумала девушка. «Вообще-то, если подумать, то я много чего боюсь: змей, например, крыс, хищных зверей. Но причем здесь это. Думай, Маша, тебе нужно разобраться в твоем глупом поведении: грозы испугалась».

При тусклом свете свечи, которую зажгла мать, Маша решила вовсе покинуть кухню; она медленно пошла по коридору в свою комнату, затем поставила свечу на табуретку рядом с кроватью, а сама прилегла, укрывшись простыней. Ей удалось заснуть почти сразу. Сон…

«Кто-то должен прийти» — вдруг, словно молния, промелькнула в голове Маши мысль. Она проснулась из-за этой дурацкой мысли, которая потревожила ее безмятежный сон. Еще раз уснуть не удалось.

Кто-то должен прийти…

В квартире стояла тишина. Все спали. Девушка поднялась с кровати и прошла в соседнюю комнату взглянуть на часы. Половина третьего ночи. Какой ужас, и что теперь делать до самого утра.

Тревожные мысли, перепутанные с сонным бредом, не покидали ее. Пытаясь отогнать дикое воспоминание, о том, что два-три часа ночи самое активное время для солитёров,

Маша прошлась по темной комнате. Она пыталась не создавать лишних звуков. Мягко ступая по покрытому коврами полу, девушка медленно продвинулась, по направлению к кухне. Очень сильно хотелось пить, как всегда в такие ночи. Стук.

Девушка догадалась, что стучат с улицы в окно. В кухонное окно. Как раз от туда доносился звук. От туда, куда она собиралась идти… Снова стук.

Звуки повторились, но только уже за ее спиной, в ее комнате. "Пойти разбудить родителей?", — возникла у Маши идея, возможно, самая рациональная в данный, момент. Стук. Стук. Стук.

Стучали как-то странно, словно кончиками пальцев. На этот раз стук раздался и в кухне и в комнате одновременно.

" Там их двое. Иначе как такое может быть, расстояние между окнами слишком большое. Нет, одному человеку невозможно постучать в два окна одновременно".

" Нет, нужно быть взрослой, мне уже семнадцать лет все-таки, никаких родителей. Тем более что на окнах решетка".

С нерешительностью Маша добралась до кухни. Она выбрала окно в кухне не случайно. Нельзя исключить возможность нападения. В кухне было чем обороняться: множество мелких бытовых предметов, послуживших бы оружием против непрошенных гостей. Например, нож.

Вот уже и дверной проем в кухню, Окно. Пустое окно. Девушка подошла ближе, но за окном никого не было. Внезапно сильный порыв ветра, и в окно полетело множество мелких градинок. Тук, тук, тук.

"Всего лишь град? Ф-Ф-Ф, чушь какая-то". Стук. Стук. Стук.

Вдруг в комнате что-то изменилось. Маша почувствовала нестерпимое желание снова посмотреть в окно. Она легко поддалась этому желанию, но вновь не увидела ничего, кроме черной пелены ночи. Странные звуки начали доноситься до Маши, словно едва различимые голоса затянули песнь без слов. Прислушавшись и немного оклемавшись от неведомого чувства, может подозрения или страха, она поняла, что слышит стук собственного сердца, остальные отзвуки растаяли в ночи. Тишина. Напряжение возрастало с каждой минутой.

Осмотревшись, Маша не нашла ничего подозрительного. Вскоре ее взгляд снова был прикован к окну. Темнота. Вдруг в окне что-то изменилось. Какое-то слабое мерцание. То слабее, то ярче. "Что это может быть?", — подумала Маша.

Отражение. Осознав это, девушка почувствовала холодный пот на своей спине. Сделав усилие, она обернулась и увидела загадочный источник света. Скрытое от прямого взгляда хрустальной вазой, на книгах, сложенных стопкой, лежало кольцо. Камень, украшавший ювелирное изделие, тускло мерцал, порождая красное, словно кровь, свечение.

"Это в первый раз такое". Подойдя ближе, Маша не решилась на риск и кольца не касалась, тем более не брала в руку.

"Первый раз такое вижу. Даже и не знала, что есть камни, излучающие свет. Может, это лунный камень, я слышала, что они фосфоресцируют в темноте". Нагнувшись лицом ближе к камню, она начала его разглядывать. С виду кольцо напоминало те, что носили господа и дамы в сказочных фильмах про драконов и рыцарей. Или те, что сейчас носят восточные шейхи или султаны. Тоненький золотой ободок, окруженный узором из переплетенных листьев и цветов, настолько хрупких и крошечных, что, казалось — стоит подуть ветру, и они растают, как морозный рисунок на стекле. Впервые девушка рассматривала свой подарок пристально, находя в нем все больше и больше привлекательных сторон. Камень снова запульсировал алым цветом, магнитом маня девушку. Резким движением Маша дотронулась до поверхности кольца, сразу же отдернув руку, как бы боясь получить ожог. Холодный. "Интересно, что заставляет его светиться".

* * *

— Очнись.

Артур с трудом открыл глаза. Веки налились свинцом, лицо пылало. Что же происходит? Где он?

— Что, разволновался?

Артур поднял глаза. Темнота. Никого. Прямо над его головой висела лампа, освещавшая маленький кусочек помещения. Все вокруг кануло во тьму.

— Ты меня слышишь?

"Почему так темно? Может, это мне снится… Нет, не похоже. Почему темно? 3ачем надо мной эта лампа?", — мысли в голове парня ворочались медленно, как огромные раскаленные шары. Артур осторожно пошевелил затекшими руками — они были свободны. Некто, приведший его в эту странную комнату, не позаботился о возможном бегстве жертвы.

Потому что знал, что бежать некуда.

Артур вздрогнул от внезапно посетившей его мысли. Лампа обжигала плечи и резала глаза пронзительным светом. Зачем тут этот глупый светильник?

— Что бы Они сразу не набросились на тебя.

"Кто?!", — мелькнула в голове мысль.

— Мои слуги.

Артур сглотнул собравшуюся во рту слюну. Медленно шевеля сухими губами, он произнес:

— Кто ты?

Из темноты вперед вышел высокий молодой парень с длинными светлыми волосами. Он, усмехаясь, произнес:

— А кого бы ты хотел видеть?

Артур захрипел, почувствовав жуткую резкую боль в шее. Колдун что-то сказал на странном гортанном языке. Тут же боль исчезла.

— Видишь, они ждут только одного моего слова, что бы наброситься на тебя. Им нужна только кровь. Если будешь вести себя хорошо, они ее не получат.

Артур попытался дотронуться рукой до горла. Нет, не выходит. Свободные мгновение назад, руки его теперь были связаны за спиной.

— Слушай меня очень внимательно и запоминай. Все, что мне нужно — это то, что вы со своими друзьями украли у меня. Теперь отвечай, — колдун приблизился к парню и, схватив его рукой за волосы, прорычал прямо в лицо: — Где мое кольцо?

Артур почувствовал головокружение. Кольцо… Конечно, кольцо! Оно у… у кого же…

— Ты не помнишь.

Артур молча помотал головой.

— Замечательно. Этого я не мог не предугадать.

Артур вопросительно взглянул на колдуна.

— Знаешь ли, кольцо обладает особым свойством. Когда его кому-то добровольно отдаешь или даришь, то через некоторое время особые силы стирают это у тебя из памяти. Сейчас ты бесполезен…

В глазах Артура загорелась надежда.

— Но память людей — великая вещь. В ней все сохраняется на века, нужно всего лишь знать, как это достать.

Артур задрожал.

Гавриил протянул вперед руку и дотронулся до головы парня. Кончики пальцев загорелись синим пламенем. Секунда — и колдун, сделав резкое движение, проник пальцами сквозь кожу и кость, прямо внутрь черепа парня. Артур заорал от жуткой боли, пронзившей все его тело. В его сознание ворвался чужак. Он видит его насквозь, знает все секреты и спрятанные страхи…

Артур поник. Колдун медленно отошел от него на несколько шагов.

— Все ясно. Герой любовник. — Колдун криво усмехнулся. Затем он повернулся и крикнул в темноту. — Кушать подано!

Тут же десятки маленьких крылатых тварей набросились на парня. Послышался хруст и сдавленное рычание.

— Я уже иду, — прошептал колдун, обернувшись к окну. — До встречи, Машенька.

* * *

Кольцо замерцало ярко-красным светом. От него начал исходить жар. Словно радио волны по воздуху пронеслось волнение. "Кто-то должен прийти".

«Кто-то идет»

Маша почувствовала какое-то странное рвение, заставившее её схватить кольцо. Оно было теплым. Оно излучало какое-то непонятное чувство уверенности.

«Надень»

Маша огляделась. Что же это происходит. Девушка поднесла кольцо к указательному пальцу. Она все еще колебалась.

«Надень. Надень немедленно!!»

Маша резким движением надела кольцо на палец. Тут же в голове у неё зазвенело, словно тысячи колоколов загремели одновременно на тысяче колоколен. Тысячи глаз упёрлись в девушку своими пронзительными взглядами. Страх сковал её.

Быстро сняв и положив кольцо на стул, Маша зачем-то отошла от него на пару шагов и замерла в нерешительности. Что же это всё означает? Кольцо притягивало девушку, как свет огня манит мотыльков. И пугало её, словно какая-то напасть таилась в матовых гранях мерцающего камня.

Более не сдерживаясь, Маша вновь взяла кольцо в руки. Будь что будет. Это подарок Артура, она должна носить его хотя бы из приличия.

 

Глава 9.

РОЖДЕННЫЕ УМЕРЕТЬ

«Сегодня родители придут поздно, наиграюсь!!»

Сереже было семь лет. Он сидел во дворе на новенькой качели. Папа Сережи позавчера ее перекрасил в салатный цвет и перепаял перила так, чтобы качели меньше скрипели. Получилось замечательно, и сегодня мальчик почти весь день играл возле новоприобретенной игрушки.

" Мама обещала принести новые наклейки… Ура!!", — радостно верещал мальчик, делая «солнышко». Качели, казалось, веселились вместе с ним. «Я как будто летаю»— думал Сережа, — «Вот бы найти настоящую ведьму, которая могла бы научить меня летать…"

— Редкая колдунья может научить кого-то летать.

Сережа оглянулся. У подножья папиного подарка стоял молодой высокий парень со светлыми длинными волосами, перехваченными резинкой. Незнакомец с интересом наблюдал за неистовым от счастья Сережей.

— А кто же может?, — позабыв, что мать запрещает говорить с чужими, спросил мальчик, тормозя движение ногами. Подняв клубы пыли, малыш кубарем свалился на песок и повторил свой вопрос, глядя на незнакомца.

— Колдуны, — был ответ.

— А ты — колдун?, — почему то сразу предположил мальчик, широко распахнутыми глазами взирая на светловолосого парня.

— Это так бросается в глаза?, — усмехнулся Гавриил, пронизывая мальчугана глазами.

— Настоящий колдун? И ты можешь летать?

— Пока что нет, — в глазах колдуна загорелся злобный огонек, — мне кое-что для этого нужно.

— Что? Метла?, — наивно поинтересовался мальчик.

— Нет, не метла. — Гавриил наклонился к Сереже ближе. — Волшебная мазь, но она совсем закончилась… прошлый мальчик был маловат, — колдун повторил свой старый вопрос. — Скажи, ты когда-нибудь был в церкви?

— Нет! Мой папа говорит, что церковь — место, где из людей вытягивают деньги!, — радостно сообщил Серёжа.

— Тебя крестили?

— Нет!, — проговорил Сережа. — Мы эти… ас-теисты. Так папа говорит.

— Мне уже нравится твой отец. — Гавриил присел на корточки рядом с качелями.

— Дядя, научи меня летать.

— Для начала ты научишь меня. — Колдун усмехнулся. — Для этого тебе придётся кое-чем со мной поделиться.

— А что тебе нужно?

Колдун встал на ноги и с ехидной ухмылкой поглядел на ребёнка. Потом протянул ему руку.

— Идём, я всё расскажу тебе по дороге.

* * *

Ночной город лежал у него перед глазами. Многочисленные огни домов, магазины, конторы, бары, жилые кварталы, универмаги. Магазин"Сотка". С высоты многоэтажки люди казались такими маленькими, ничтожными. Вверху воздух был холоднее, чем внизу. Ветер, налетавший порывами, развивал волосы Гавриила. Колдун, стоял на самом краю шестнадцатиэтажного дома, глядя в бесконечную даль жилых кварталов. Он пытался определить место нахождения предмета, за которым его послал Повелитель.

— Опал где-то рядом. — Колдун нахмурился. — Но я одновременно чувствую и энергию кольца. Чертово здание, как оно раздражает своими вибрациями… Как-нибудь наведаюсь в его подвалы обязательно, — Гавриил улыбнулся сам себе, — зло, дремлющее здесь, может мне пригодиться…

Странный звук за спиной заставил мага обернуться. Дверь, ведущая на крышу, открыта. Четверо рослых мужчин появились в дверном проеме. Затем, не долго думая, вся четверка направилась к Гавриилу. Метров за десять колдун увидел, что у них в руках дубинки. Служба охраны, оберегавшая все здание. Все из-за того, что здесь находилось несколько авиаконтор и офисов, а так же большой универсальный магазин.

"Клоуны", — промелькнуло в голове у Гавриила. «Клоуны», приблизившись к колдуну, даже не произнеся не слова, начали бить его. Первый удар пришелся по внутренней стороне колена: колдун согнулся, второй удар прямо в голову. Темная кровь брызнула на охранников и на крышу. Потеряв равновесие, Гавриил свалился с площадки; он рухнул плашмя на другую крышу того же дома. Кровля шла как бы ступенями. Охранники, по-видимому, совсем не ожидавшие такого конца, взглянув вниз на тело, бросились к выходу.

Охранник, стартовавший к выходу последним, взглянул вниз еще раз, желая узреть труп убитого только что человека. И тут глаза блюстителя порядка расширились от изумления. Труп исчез. На том месте, где лежало распростертое тело, была только лужа черной крови.

Захлопнув дверь, четверо из секьюрити заспешили вниз, скорее вниз по бетонированным ступенькам. Этот уровень был еще не жилым, просто огромный чердак, где был расположен склад, а так же система водоснабжения на случай пожара.

При повороте на нижний этаж мужчины с дубинками в руках вдруг все остановились. На лице каждого выражение тупой ярости и азарта сняло, как рукой. На его место пришла паника с неким оттенком замешательства. На полу были-следы крови. При слабом электрическом освещении ясно был различим ее цвет: черный, как смола. Странно и страшно.

Внизу послышались шаги. Кто-то поднимался вверх на крышу. Между ними был один этаж. Шаги. Уже меньше этажа. "Бравые" секьюрити с ужасом ожидали прихода неизвестно кого, выжившего после падения с огромной высоты. Еще пару секунд и они узнают того, кто поднимался к ним.

Поддерживаясь одной рукой за перила, по лестнице шел человек с окровавленным лицом и волосами. Человек, которого только что, можно сказать, размазали по крыше. Кажется, слово"человек" тут было лишним. Правая сторона лица представляла сплошной кровоподтек, нос был разбит ударом дубинки, из него струйками сочилась кровь. Капли черного вещества падали на бетонный пол.

Гавриил мрачно перевел взгляд от порогов к людям, которые стояли перед ним.

— Назад, уходим.

Все четверо вдруг попятились назад, на чердак. Другого выхода не существовало. Спустя минуту все четверо охранников и их окровавленный соперник были уже на крыше. Один из охранников, крепко сжав дубинку во вспотевшей руке, начал передвигаться в сторону Гавриила. Сделав два неуверенных шага, секьюрити понял, что идти он уже не в силах.

Дубинка выпала из ослабевших рук.

Слабость в ногах заставила его упасть на колени. Охранник издал какой-то булькающий звук, когда кровь струйками потекла из его носа и рта. Железный штырь перил, которые были не достроены, проткнул человека в форме. Проткнул его насквозь, разорвав легкие и продырявив мышечные ткани. Кровь продолжала медленно сочиться изо рта убитого, она стекала по подбородку, намочив воротник и рубаху, стекала на бетонную крышу по штырю от перил.

— Минус один.

Трое, оставшиеся в живых, растерянно переглядывалась между собой. Вдруг один из них с криком бросился к двери. Но не тут то было. Тут даже не было никакой магии: развязанный шнурок попал под ногу бегущему и тот упал перед дверью, ударившись головой о косяк. И сам же скатился по лестнице вниз.

— Вот вам и подстава,"хорошая", достойная охрана.

Словно в трансе, последние двое медленно приблизились к парапету — и сиганули вниз. Колдун наклонился через перила и поглядел на живых, но покалеченных соперников.

— Как опрометчиво. Не стоит прыгать с большой высоты. Предварительно не выпив чего-нибудь горячительного, — с ехидцей в голосе сам себе сказал Гавриил. — Например, жира некрещеных детей.

…Слабо освещенная улица тонула в тишине, только шарканье ног одинокой старушки, спешившей домой с сумкой овощей, нарушало полную гармонию. Сумка была переполнена, старушка внимательно следила за тем, чтобы ни один помидор и перчинка не выпали. Но все же одна луковица вывалилась и покатилась по тротуару. Старушка развела руками и, кряхтя, подошла к луковке. Держа одной рукой сумку, старушка стала наклоняться за овощем, а, подняв, аккуратно вытерла о рукав.

Не успела она выпрямиться и поднять голову, как подул ветер, и что-то массивное быстро пронеслось мимо, сильно зацепив сумку. Авоська выскочила из рук старушки и, пролетев около метра, извергнула наружу все таившиеся в ней овощи.

Сама старушка, с трудом удержав равновесие, с одной луковицей в руке, обернулась, чтобы посмотреть, что же это такое было. Рядом на тротуаре на корточках сидел парень. Он встал, выпрямился и произнес: "Ничего, бабушка!"

"Господи Иисусе, Бог с тобою", — старуха забыла про овощи и, положив единственную луковку в карман халатика в цветочек, засеменила прочь, крича на всю улицу о том, что наступило третье пришествие Христа.

— Ой, не обзывалась бы ты, — сквозь зубы прошипел Гавриил, оглядываясь. Кажется, он попал именно туда, куда и собирался. Осталось дождаться дневного светила.

* * *

Закрыв дверь, мать Маши решила немного прибрать в квартире: разложить вещи по местам, подмести пол и так далее. Что еще можно делать в такой жаркий день.

Разложив книги на письменном столе, протерев сам стол, женщина аккуратно расправила накидку на диване и вытерла пыль с телевизора. Сложив для полной идиллии видеокассеты и чуть протерев видик, женщина присела отдохнуть.

" Все-таки, какая жуткая жара!"

Неожиданно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Повернув голову, оставаясь в том же положении, мать Маши заметила кого-то в окне. И этот кто-то явно не желал, чтобы его заметили.

— Костя, Маша уже ушла!

Ответа не было, лишь молчание, а затем стук в дверь. Быстро отойдя от дивана, женщина подошла к окну. Не видно; слишком далеко от окна стоял незваный гость. Женщина подошла к двери. В конце концов, сейчас день, грабить никто не будет… Стоя около двери, мать Маши все больше склонялась к мысли, что может быть и что-то похуже грабежа. Стук в дверь.

Женщина, потеряв контроль над своими действиями, быстро, нервно, щёлкнула задвижку, и, не снимая дверь с цепочки, открыла ее. Все, что она успела заметить, это черная рубашка, что было очень глупо в столь жаркую погоду, и светлые волосы, завязанные в хвостик. Дьявольская улыбка на лице незнакомца.

— Кто вы? Что вам нужно?

— Меня зовут Гавриил, но ведь вам это наверняка ничего не говорит, — ответил незнакомец. — Так и станете держать гостя на пороге?

— Уходите, я вас не знаю…, — Женщина поспешно захлопнула дверь, не медля ни секунды, закрыла все замки.

— Что вам нужно?

Она немного запоздала с этим вопросом, хотя знала, что это не имеет сейчас никакого значения. А если этот человек пришел бы по делу, он бы не молчал и не разыгрывал эту клоунаду с подглядыванием в окна.

Женщина перестала дышать, когда увидела, что злой человек в черном заглядывает в окно, и его взгляд был направлен на нее, прямо в ее глаза, полные страха. Но самое страшное началось потом, когда она заметила, что замки самопроизвольно открываются, затем слетела и цепочка. Женщина была на грани отчаяния. Что делать? Она рванулась к двери, чтобы удержать ее, закрыть обратно. Человек в черном уже не смотрел в окно, он стоял по ту сторону двери. Ключа у него не было. Зачем?

Матери Маши удалось снова закрыть замки, а в цепочке не было никакого смысла. Тишина. Так молчит вулкан перед извержением. Затем треск дерева и звон металлических петель: это была дверь. Неужели никто из соседей не придет на помощь, ведь это трудно не услышать!

Секундой позже дверь окончательно слетела с петель и с грохотом упала на пол, задев женщине ногу и раздробив кость. Боль пронзила ее тело, как молния. Женщина упала на пол в тесной прихожей, больно ударившись об стол рукой во время падения. Она заплакала. Самопроизвольно рука ее потянулась к больной ноге! Глаза слезились, поэтому женщина не могла разглядеть травмированную ногу. Пальцы нащупали что-то липкое, оно было, даже на полу. Кровь. Кость была сломана, открытый перелом.

Блондин вошел, в руке у него что-то было. Это была дверная ручка, которую он вырвал, заставляя дверь слететь с петель. Откинув ненужный предмет в сторону, Гавриил переступил порог кухни, отбрасывая ногами обломки двери.

Заикаясь от плача, несчастная женщина с поврежденной ногой начала медленно ползти в комнату. За нею тянулся кровавый след. Колдун смотрел ей в лицо, следуя за ней по пятам.

— Помогите…, — женщине показалось, что ее голос охрип — и теперь она шипит, словно змея, вместо того, чтобы закричать, — Помогите…

— Ах, оставьте!, — театрально развел руками незнакомец, по-хозяйски оглядывая квартиру. — Я всего-навсего хочу кое-что у вас забрать. Кое-что, принадлежащее мне.

— Грабитель…, — просипела мать Маши, продолжая медленно ползти по полу, — убийца…

— Ну, это уж совсем необоснованное обвинение, — с ехидным видом изрек Гавриил, — хотя, раз вы так считаете, я постараюсь оправдать ваши надежды. — После этих слов колдун потянул носом воздух, словно принюхиваясь. Через мгновение в его глазах зажегся яростный огонек. Здесь нет того, что он ищет!

— Где она?

— Кто — она?, — почти теряя сознание от боли, пролепетала женщина.

— Твоя дочь.

— Не знаю.

— Где она?

— Я не знаю, клянусь…

— Интересно, чем же.

— … клянусь именем Господа!!

— В самом деле? Именем этого лжеца и предателя? Где он сейчас? Нету. Ему совершенно наплевать, что я с тобой сделаю, — саркастически произнёс Гавриил, демонстративно закатывая глаза.

— Уходите.

— Скажи где она и я уйду, — с улыбкой произнес Гавриил, — хватит ломать комедию. Мне не нужны ни вы, ни ваша дочь — только МОЕ кольцо, которое сейчас сидит у нее на пальце, — колдун нагнулся и ухватил женщину за волосы, приставив ее лицо к своему, — представляете, как бы мне не хотелось отбирать ВСЮ руку у вашей дочери? Будьте разумными, скажите, где она — и я оставлю вас обеих в покое.

— Убей меня.

— Эх, глупость — качество присущее всем людям, — Гавриил сплюнул, — с превеликим удовольствием я, наконец, выполню ваше пожелание.

Человек в черном сделал еще один шаг к обессилившей жертве. Одним щелчком пальцев колдун заставил лежащие на столе ножницы взлететь и зависнуть в воздухе в двух метрах перед лицом женщины, искаженным гримасой боли. Последнее, что было в ее силах — издать крик. Пронзительный крик. Крик смерти.

— Где она?, — повторил свой вопрос колдун.

— Не найдешь.

Стальные края пробили толстую черепную кость, дойдя до мозга и пронзив его. Фонтан крови брызнул на стены, мебель, ковер.

— Ты могла бы облегчить мне работу. Спи спокойно, я все равно найду её и заберу кольцо.

Колдун вздохнул. Что же все-таки привело его в этот дом сейчас, ведь он предчувствовал отсутствие кольца.

— Дьявол знает, что творится!— возмутился колдун. — Что за… Эй, что это?!

Кулон на шее женщины. Синий камень, вставленный в золотую оправу. Камень напоминал лунный, с золотым мерцанием в лазурных недрах.

— Невероятно, — колдун сорвал с шеи женщины цепочку. — Это здесь?

Опал засиял в алчных руках убийцы.

— Ну и семейка, — пробормотал Гавриил, сжимая камень в руке.

Послышался топот ног на улице. Видимо, кто-то увидел взломанную дверь, или услышал крик. Неважно, все равно они явно опоздали.

Маша шла по улице. Уже стемнело — время идти домой. День был грандиозным, наполненный неожиданными встречами — и весь день Маша была центром внимания. Все друзья и знакомые именно сегодня замечали, сколь хороша, умна и изящна она, сколько в ней шарма и обаяния, до чего ей к лицу любая одежда и драгоценности… Девушка порхала, как мотылек, купаясь в расточаемой лести, с каждой секундой расцветая все больше и больше.

Но бывает у каждого из нас, что в некоторый момент, когда всё идет, как по маслу, вдруг возникает чувство тревоги, хоть и слабой, но достаточной чтобы понизить настроение. Загадочная человеческая психика. Как может человек что-либо чувствовать, когда никаких предпосылок для беды нет? Какими физическими законами это объяснить? Маша испытывала что-то подобное. Словно молнией пораженная, замерла девушка, когда на входе во двор ей дорогу загородили двое милиционеров. Неужели ее предчувствия оправдались — и нечто ужасное произошло?

— Девушка, сюда нельзя. Назовите ваше имя и квартиру, мы предупредим ваших родственников, что вы ждете у входа во двор.

Маша не могла ничего понять. Потом один из милиционеров сказал ей два слова. Затем еще два. И все стало ясно.

— Мокрое дело. Убит человек.

Второй милиционер повторил вопрос, в какой квартире она жила.

— А кто погиб? Кого убили?

— Может вы сказать квартиру…

— Убита молодая женщина с первого этажа, — вклинился в разговор молодой сержант.

— А теперь скажи номер квартиры и мы сообщим, что вы пришли.

— А в какой квартире…

— Семнадцать. Довольно. А теперь пожалуйста номер вашей… Или же ждите, когда можно будет войти. Мед персонал осматривает место преступления и забирает труп.

"НЕ МОЖЕТ БЫТЬ… НЕ МОЖЕТ БЫТЬ"

Эти три слова жгли разум, как горячий металл.

— Может, вы ошиблись…

— Никаких ошибок быть не может.

Маша почувствовала головокружение. Нет, как же так…

— Эй, девушка.

Маша обернулась, размазывая слезы по лицу.

— Это кто-то из ваших родственников?, — участливо поинтересовался молодой сержант.

Маша молча кивнула.

— Не беспокойтесь; здесь уже слезами горю не поможешь… За вами кто-нибудь приедет?

Маша всхлипнула и снова кивнула. День окончился смертью.

 

Глава 10.

ГАВРИИЛ

— Неужели это настолько срочно, серьезно, чтобы нужно было меня беспокоить, прерывать мой отпуск, вызывать на работу весь персонал? Что тут, чёрт возьми, происходит?!

— Александр Алексеевич, поймите правильно, это несчастная группка людей, ждущая своего отпуска уже месяц и не получающая премиальные вовремя, а так же зарплату. И они не могут работать постоянно в таком темпе.

— Что ты мне, Миша, предлагаешь?

— Товарищ полковник, преступность растет, увеличивается число несчастных случаев, самоубийств.

— Миша, послушай, есть еще и ППС, которые патрулируют улицы, СБУ и тому подобные.

— Тут в последнее время кое-что интересное появилось…

— Ну и что же?

— Сегодня в милицейский морг доставлено еще четыре трупа. За последние две недели это уже двадцатый случай убийств.

— И что там интересного? Ну, повздорили муж с женой, ну он в состоянии аффекта пырнул ее ножом, сам же потом повесился… Или подростки перебили друг другу головы. Все это уже бывало и просто обыденно. Ведь невозможно за каждым идиотом в этом городе приставить охранника.

— На этот раз совсем иное. Например, женщина лет сорока. Ей переломали ногу, а убили ранением в область мозжечка острым колющим предметом. Все это произошло посреди бела дня, в маленьком дворике, где все друг друга знают…

— Ну, у тебя все прямо как в песне Наташи Королевой… Я же говорю, ну поссорилась с любимым муженьком. Ну, повяжут его, дадут срок. Скорей всего, попадет под амнистию.

— Вы не дослушали, Александр Алексеевич, а уже делаете выводы. Дело в том, что муж все это время находился в противоположном конце города, у него непоколебимое алиби, человек десять свидетелей. Потом, этой женщине прямо днем ворвались в квартиру, взорвав при этом дверь в мелкие щепки. И это никто из соседей сразу не заметил! И это еще не самое интересное…

— А что же еще? Убийца прямо из-под носа соседей улетел в поднебесье?

— Нет, хотя все возможно… но я имею в виду другое. Вот еще один случай. Маленького мальчика нашли во дворе. Александр Алексеевич, с него содрали кожу. Рядом с трупом найдены следы костра и жестяная банка, на стенках которой обнаружены следы жидкости. После экспертизы выяснилось, что эта жидкость — человеческий жир, а, как показали анализы — жир самого мальчика!

— А причины? Что вы сами-то думаете по этому поводу?

— Это почерк маньяка.

— Миша, пойдем в кабинет, попьем чаю, заодно расскажешь обо всем поподробнее.

* * *

— Ну, ну… Він вистрибнув на дорогу. А я ж тут поруч йду та дивлюсь на

нього. Він встав, дивиться то на ту сторону, то на мене, знов туди…

— Мария Степановна, продолжайте, пожалуйста…

— Ну что тут далі то? КАМАЗ їхав по дорозі, тай збив людину.

— Спасибо, бабуля, это все?

— Да, синочку, мені можна йти?

— Да. Вон туда, правильно, затем направо и вниз по лестнице — там вы увидите выход. Все, бабуля, до свидания.

Следователь захлопнул за старушкой дверь, развернулся, не садясь, подошел

к компьютеру, выключил его. Потом он налил себе из графина полный стакан воды и залпом выпил его.

" Не повезло старушке наблюдать такую сценку", — сказал следователь машинистке, сидевшей за соседним компьютером. Девушка быстренько набрала текст и пожаловалась:

— Сергей Николаевич, нас точно полностью компьютеризировали? Это не будет

вычитаться из зарплаты?! Например, я уже привыкла стучать на машинке.

— Все в порядке, Наденька.

— А-а, Сергей Николаевич, вам еще не доложили, кто же был убитый?

— Да, мы уже установили его личность по паспорту, который нашли у него в

брюках. Сорока восьми летний мужчина, живет один, с женой развелся пять

лет назад. Долго крутился на рынке, работал там валютчиком: купля, продажа валюты, а так же цветных и драгоценных металлов, изделий из драгоценных металлов и т. д. В архивной памяти про него мало что можно найти. Кстати, водителя КАМАЗа уже тоже нашли и допросили. Кстати, Надюш, это очень интересный случай.

— Почему же?

— А водитель утверждает, что никого на дороге не было. Этот дедуля уверен, что труп кто-то специально подбросил на дорогу, когда он проехал, а обвиняют теперь его. В общем, ушел в глухую несознанку. Это все мафия, говорит, разборки у них, Нью-Йорк, блин!

* * *

Маша молча сидела в комнате. Она уже примерно час недвижимо разглядывала узор на кольце. Слезы высохли, осталось лишь горькое чувство утраты… и жажда мести.

— Машусь, — тихо позвал вошедший в комнату отец, — тебе чего-нибудь принести?

— Нет, спасибо, — прошелестела девушка. — Все хорошо.

— Ты уверена?

Девушка кивнула, пытаясь вновь не зарыдать. Похороны завтра. Мама сейчас в морге, совсем одна, в глухой холодной камере. Как же так может быть? Больно… Нет, она не настолько слаба!

Звонок.

Маша вздрогнула и обернулась. Звонили в дверь.

— Чёрт, как не вовремя!— ругнулся сквозь зубы отец.

— Сейчас, — Маша начала подниматься с кресла. Звонок. Звонок.

— Не стоит, я сам. Наверняка это из следственного управления, — отец пошел к двери.

Маша вновь уперлась глазами в кольцо. Оно казалось таким загадочным, необычным… Неожиданно камень в кольце сверкнул. Маша встрепенулась. Она почувствовала, что тот, кто сейчас звонил в дверь совсем не из милиции.

— Кто-то должен прийти…, — тихо проговорила Маша. — Папа, стой! Не открывай!!

Слишком поздно. Послышался щелчок. Затем голос отца: "Что вам нужно?" 3атем хрустящий звук и шлепок падающего тела. Не теряя ни секунды, Маша бросилась к двери и захлопнула ее. Потом она открыла окно и залезла на подоконник.

— Ты ведь знаешь, что делать. Из-за тебя убили маму и папу, а теперь охотятся за мной.-

Кольцо вновь засияло. Послышались шаги. Кто-то стоял за дверью.

— Что делать?, — прошептала Маша. Ей стало страшно. Дверь начала сотрясаться от ударов страшной силы.

— Нет, так просто меня не возьмешь. — Маша свесила ноги из окна. Квартира отца находилась на втором этаже. — Не смотреть вниз.

Девушка шагнула на карниз. Затем аккуратно, придерживаясь за водосточную трубу, прошла к пожарной лестнице. Тут же послышался грохот: дверь не выдержала натиска. Не долго думая, Маша вскочила на лестницу, а с нее скорее вниз, на землю. Пару секунд и девушка, осилив боль в ногах, неслась вверх по улице. Пробежав примерно два квартала, она остановилась. Куда теперь идти? Мама и папа мертвы. В милицию? К бабушке, друзьям?

— Нет, — четко проговорила Маша вслух, — я не собираюсь больше никого подставлять …

И вдруг девушка вздрогнула. Она ясно ощутила на себе чей-то взгляд. Обернувшись, Маша с удивлением поняла, что улица совершенно пустынна. Потом снова засиял камень на кольце. И Маша поняла. Смотрят не на нее. Смотрят на ее фотографию. Причем злобным взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Наблюдатель не мог достать ее, не мог сейчас. Значит, нужно было бежать.

* * *

Гавриил стоял на мосту, мрачно созерцая не слишком чистые воды реки Ингул. Позади него, по трассе неслись в две стороны потоки машин. Вечерело, небо над рекой разукрасили звезды, медленно из тьмы расцвел алыми красками месяц. Колдун поднял глаза и несколько секунд глядел на кровавое ночное светило, а потом, отведя взгляд, шумно вздохнул.

Никогда еще его так не преследовали неудачи. Дважды потерянный перстень господина — как раз тогда, как все уже готово для начала войны. И он, правая рука Темного Лорда, так опростоволосился, что дал простым смертным обвести себя вокруг пальца. Это не должно было произойти — а теперь времени было недостаточно.

Гавриил закрыл глаза. Из темной книги он узнал о способе, как найти ту, которая носит на пальце перстень Повелителя. Но для полного завершения ритуала ему нужен был помощник, чья магическая мощь будет равна силе Гавриила. Таковой в этой Вселенной уже не обладал никто.

После того, как погиб Даниэль.

Много сотен лет назад, когда люди еще не знали машин и электричества, воздух был чист, реки полноводны, а леса кишмя кишели дичью — в те времена у Гавриила был брат. Младше на три года, мальчишка был полной противоположностью своего родственника — темноволосый, кареглазый, со смугловатой кожей и ясным добрым взглядом. Названный Даниэлем, парень рос не по годам, а по часам, его тело наливалось силой, а в глазах появились томные отблески мудрости. Никто и представить не мог, что это милое нежное создание растет, дабы обратиться Злом.

Когда Даниэлю было тринадцать, его взял к себе на обучение Монтез Восточный, величайший маг и алхимик своего времени. Древний, как сама Вселенная, старик был одним из последних Атлантов, населявших планету — ему принадлежали обширные долины и замок в одном из прелестнейших уголков страны Восходов. В те далекие времена легендарный мир еще соприкасался с человеческим — и Даниэль отправился вслед за своим учителем в далекие земли, дабы покорить наполненную магией Страну Восходов — и стать одним из Волхвов Новой Эры.

Гавриил очень болезненно переживал разлуку, кроме того его самолюбие постоянно ранил тот факт, что его младшего брата ценят намного выше, нежели его самого. Подгоняемый ревностью и завистью, Гавриил полностью ушел в Темное искусство, пытаясь познать корни черной магии. И он преуспел в этом достаточно, дабы сохранить себе вечную молодость и силу — но не на столько был успешен Гавриил, как его младший брат.

Слава об ужасных злодеяниях Даниэля донеслись до родных краев через десять лет, после начала его обучения в Стране Восходов. Гонцы десятками мчались в родовое гнездо магов, принося новые и новые страшные известия, поражая и Гавриила и всех оставшихся в живых родственников. Их милый мальчик, так похожий на ангела своими огромными широко распахнутыми глазами, чувственными губами и округлыми щечками, их сокровище превратилось в монстра. О таком Гавриил даже мечтать не мог — его младший брат превзошел своего учителя и всех магистров Ордена Страны Восходов; вместо того, чтобы стать Волхвом, он обратился страшнейшим из всех демонов Вселенной. Под его властью рухнул Храм Тысячи Голосов и Обитель Ордена. Все величайшие творцы, воины и созидатели пали ниц пред Черным Даниэлем — а он выбрал семерых Великих, как сам нарек, вырвал их души и навеки запечатал в кристалл. Так появился на свет первый созданный Даниэлем магический артефакт, кристаллы Власти. Семь разноцветных камней, соответствующие семи цветам радуги, семи дням недели, семи высшим стихиям, семи прекрасным человеческим чувствам.

Несколько десятилетий мир терпел гнет Даниэля Восточного, Даниэля Темного — мастера магии, покровителя Страны Восходов. Все это время Гавриил находился в неведении, лишь изредка получая короткие известия о действиях брата. Все это время колдун совершенствовал свое искусство, обтачивал, словно алмаз свои знания и навыки. На исходе шестого десятилетия гнета Даниэля, его старший брат был достаточно умен и ловок, дабы встретиться с Великим.

Встреча братьев произошла на границе Страны Восходов и мира людей. Без приветствий, теплых слов и рукопожатий — два колдуна сошлись в безумной схватке, пытаясь доказать друг другу свое превосходство. На стороне Даниэля был перевес — он пользовался забытой магией атлантов, заклятия которых в тысячи раз усиливались воздействием кристаллов Власти. Но и Гавриил не плошал — его знаний хватало не только для того, чтобы обороняться, но и для четко продуманных мощных ударов. Через семь дней битвы оба мага были истощены — и наконец-то братья пожали руки, признав ничью. Так начался второй круг их неистовой дружбы, той, которой они оба так упивались в детские годы, той, которая так внезапно оборвалась, когда младшего брата признали более достойным.

Мир содрогнулся от вступившего в правление старшего из двух братьев. Ненасытный Гавриил проявлял такую жестокость и грубость, сея хаос и разрушения во всех землях, не признавших его своим повелителем, что даже Темный Даниэль не переставал удивляться бесчеловечности старшего брата.

Однажды сумрачным зимним вечером Даниэль и Гавриил уединились у себя дома, чтобы поделиться умениями и знаниями, обсудить планы и стремления. Именно тогда Гавриил узнал ужасающую тайну силы своего младшего брата.

Еще в раннем детстве, когда Монтез Восточный лишь начинал обучение юноши, была определена его судьба. Не было ему на роду написано стать Волхвом, о нет. Даниэлю была предназначена серая и скучная, второстепенная судьба меченосца, подспорья великих воинов, обычной пешки на доске сражений.

И тогда Даниэль обратился к Вечности. Он молил небо и землю, Ад и Рай, просил во всеуслышание — дайте мне сил, дабы изменить судьбу. И на его просьбу откликнулся Темный карлик, первородное зло, черное дитя пустоты. Демонические дары наполнили тело парня силой, но лишили самого главного — способности любить. С того самого времени Даниэль находился в поиске истинного чувства… но даже рубин любви и огня, созданный им из души прекрасной императрицы Египта, даже свет надежды, найденный им в космосе — ничто не приблизило его к победе ни на шаг. Отчаявшийся Даниэль выпустил наружу гнев и ярость, обрушив их на окружающий мир, чтобы сжечь дотла все. Ведь мир опустел, когда в нем не стало истинного чувства…

И тут появился Гавриил — и в сердце Даниэля зажглась искра. Была между братьями некая связь, более сильная, чем кровное родство, дружба и доверие. Лишь перед самой смертью брата Гавриил понял, что же это было. Страх потери единственного родного человека во Вселенной — нечто сродни смерти, но холоднее и страшнее.

Даниэль погиб внезапно. Сильнейшие маги мира восстали из руин и отобрали у него Кристаллы Власти, лишив мага львиной доли его сил. А потом они убили его медленно и мучительно, высасывая из вечно юного тела силы и энергию, каплю за каплей, так, чтобы Даниэль мог сполна ощутить все те мучения, которые он столько лет приносил земле. Уже находясь на смертном одре, Даниэль подписал договор с Дьяволом — словно крик отчаяния эта весть долетела до Гавриила слишком поздно. Обескровленное тело брата сбросили в волчью яму и засыпали углем, навеки похоронив в земле самого великого чародея и алхимика Вселенной.

Отчаявшись, Гавриил закрылся в вечности, дабы дождаться дня и часа, когда придет война — и можно будет пойти на сделку с Дьяволом. Сделку ценой в самое дорогое на свете — в жизнь его любимого брата Даниэля, почившего в смутные времена в сырой земле…

Воспоминания, накрывшие Гавриила, абсолютно затуманили его внимание. Словно маяк в его глазах замерцал алый камень кольца Повелителя, возвращая колдуна в реальность. Наступила ночь, время было на исходе. Оставались сутки, чтобы найти перстень — иначе провал, потеря, гибель всего.

Гавриил осторожно поднялся на перила и стал над рекой, раскинув руки в стороны. Из-за спины понеслись тревожные гудки машин, но колдуну было наплевать на всех и вся. Если не ради войны и власти Повелителя, то для того, чтобы вернуть брата — он сделает все. Все, что в его силах, и даже больше.

Почти неслышно Гавриил сорвался с моста во тьму. Со стороны автострады понеслись крики и звуки тормозящих автомобилей. Когда первый человек подбежал к поручням, Гавриила уже и след простыл. Только по черной воде шла рябь, в которой кровавыми отблесками отражалась луна.

* * *

"Теперь ты никуда не скроешься, сучка!", — четко в своем подсознании услышала Маша. "Я убью тебя медленно и мучительно".

Гавриил более не экономил сил. Воспоминания о брате придали ему мощи — и теперь его магия нашла ту, которая обладала перстнем. Дело оставалось за малым.

Маша замерла от страха, сковавшего ее. Он имеет над ней полную власть и ничто теперь не может спасти от гибели…

Маша вскрикнула. Острая боль пронзила ее колено. Девушка склонилась и заплакала. Из правой ноги текла кровь. Потом, словно иглой, пронзили второе колено. Девушка свалилась на землю. "Он пронзает иглами мою фотографию. Боже, где же все люди подевались…"

Новая острая боль в обеих руках сразу. Девушка беззвучно повалилась на землю. Кровь залила все вокруг.

"Нет, я все равно не сдамся!!" Маша медленно, сжав зубы, поднялась с окровавленного асфальта и побрела вверх по улице. Неожиданно, словно молния, голову девушки пронзила другая, еще более резкая боль. Несколько мгновений Маша стояла прямо, приоткрыв рот и широко распахнув глаза, полные боли и ужаса. А потом девушка замертво свалилась на землю.

Золотое кольцо с красным камешком медленно сползло с ее пальца и, как живое, покатилось вниз по улице. Оно знало, кто его ищет. К нему оно и направлялось.

* * *

— К чему только люди стремятся? Свиньи! Крысы!

Узкий проход между гаражами и сараем был местом самого большого скопления мусора во всем дворе. Но это было еще и самое скрытое место. Гавриил вытащил из кармана коробок спичек, когда-то принадлежавший одному из охранников, нападавших на него на крыше. Теперь труп этого человека нанизан на железный шест. Пощупав коробок, колдун откинул его в сторону: он был липким — и мокрым от человеческой крови. "Применим мой способ".

Среди кучи мусора и опилок, Гавриил нашел лучинку подлиннее. Там, где земля была мягкой, он воткнул лучинку, затем провел по ней рукой, сделав несколько движений пальцами в воздухе. Почувствовался легкий запах дыма. Потом палка начала тлеть и, наконец-то вспыхнула. Старый, но надёжный способ. Проверено временем.

Гавриил ногой раскидал бумажки и мусор в разные стороны, затем начертил тлеющей лучинкой круг и несколько знаков.

"Оно где-то рядом, я уже чувствую его свет".

В тишине двора послышались чьи-то осторожные шаги. Луч фонаря рассек тьму в проходе между стеной и сараем. Это был милиционер, который остался во дворе сторожем. Его целью была охрана всей территории двора от посторонних личностей. Один человек, конечно мало, но так как весь отдел районного РОВД был в отпуске, то пришлось справляться одному.

Яркая точка от фонаря скользила в узком проходе. Земля, кучи мусора. Ничего странного, ничего интересного.

"Наверное, мне это послышалось", — подумал милиционер. Вопль, леденящий душу, заставил его отскочить в сторону. Кошка.

"Черт возьми", — выругался представитель закона. Этот проход заканчивался тупиком, в самом конце была стена, за которой был виден другой двор. Парень в милицейской форме, аккуратно переступая через кучи мусора, стал продвигаться вперед.

Луч фонаря осветил участок земли, лежащий впереди. Удивительно, но он был чист, не было бумажек и грязи. Подойдя ближе, страж порядка узрел круги и

знаки, судя по всему, начерченные тонкой обгоревшей палочкой, валявшейся рядом.

" Подростки, наверное", — вслух размышлял милиционер. " Они, скорее всего, ушли через соседний двор. Ни фига, я их поймаю, отведу в отделение, а там с их родителей штраф сдерут за поджигательство".

Приблизившись к стене, милиционер поднял фонарь и направил луч света по направлению дорожки в соседнем дворе. «Убежали, уроды».

Неожиданно раздалось тихое позвякивание. Милиционер оглянулся. Прямо посреди круга, начерченного лучинкой, находилось пятно светло-розового света. Охранник приблизился к источнику света. При ближнем рассмотрении это оказалось кольцо.

"Вот это уже лучше", — милиционер быстренько спрятал находку в карман куртки. Затем, чтобы еще раз убедиться, что двор за стеной был пуст, он вновь посветил фонарем за стену. Какое-то движение. Что-то размером с кошку пронеслось перед лучом.

«Чертовы кошки, заикой сделают. Чтоб они сдохли, и с ними все подобные динозаврам». Стена в соседний двор была неровно уложена, невысокая. Ряды толстых массивных кирпичей были уложены так, что верхний ряд находился чуть ниже уровня подбородка у взрослого мужчины.

"Пойду на пост", — разочарованно и с иронией в голосе провозгласил милиционер. Но шорох осыпающихся кирпичных осколков заставил его остановиться. Точка света, излучаемая фонарем, скользнула по стене. Пусто. Какой-то скрежет, затем, шорох кирпичных осколков последовали друг за другом. Какое-то, существо пыталось влезть на стену с другой стороны, из соседнего двора.

"Поубиваю всех", — сквозь зубы прошипел страж порядка, делая несколько шагов в сторону стены. Вновь тишина. Парень приблизился к стене. Встав на носки, он потянулся вверх. Послышался свист, и что-то блестящее сверкнуло в воздухе. Милиционер замер на несколько секунд, а затем его голова свалилась на пол. Из разорванных артерий фонтанами хлынула кровь. Но того, кто стал причиной этого, больше не интересовал охранник, только один маленький драгоценный предмет.

"Наконец-то. Такое чувство, будто я не держал тебя тысячу лет", — колдун с глазами, горящими алчностью, поднял с земли золотое кольцо. Камень на кольце засиял, горя всеми цветами радуги.

* * *

— Покажись!

Пентаграмма на полу вспыхнула, из ее центра вырвался огненный смерч. В помещении запахло серой и гнилым мясом. В колеблющемся от жара воздухе появился Повелитель.

— Что сегодня заставило тебя призвать мое Величество?, — поинтересовался Повелитель.

— У меня отличные новости.

— Какие же?

Колдун протянул руку. Из раскрытой ладони в воздух, один за другим, всплыли огненно-красное кольцо и синий с золотыми искорками опал. Оба магических предмета закружились вокруг торжественно усмехающегося Гавриила.

— Ты действительно удивительное существо. — Дьявол с восхищением глядел на давно утерянные реликвии. — Теперь, когда все три предмета у меня, моя власть безгранична!!

В воздухе появился"Велиалит". Книга тьмы завертелась, раскрываясь. Ее страницы пылали. Опал, проплыв по воздуху, остановился над сияющей книгой, а затем медленно опустился в нее. Поглотив магический камень, книга засверкала, выпуская лучи света.

— Ко мне!— властно приказал Повелитель.

Кольцо проплыло по воздуху к своему первоначальному хозяину. Когда золотой ободок коснулся когтистых лап Повелителя, раздался громкий звон.

— Время пришло…, — проговорил Дьявол, глядя, как кольцо переливается на его пальце.

— Что вы хотите сказать, — удивился Колдун, — вы прямо сейчас выйдете на землю?

— Конечно, нет. Ты ведь знаешь правила?

Колдун покачал головой, соглашаясь с Повелителем.

— Войско моего демона как следует поработает в этом городе, а затем, когда победа будет за нами, я поднимусь в этот проклятый мир.

— Я хотел попросить вас…

— Что еще, — глаза Дьявола загорелись нескрываемой злобой.

— Всего лишь мелочь. Один из договоров заключенных с вами.

— Чей же?

— Даниэля Гекатона. Вы ведь понимаете, о чем я?

Дьявол взмахнул рукой. В воздухе появился свиток, запечатанный печатью Повелителя.

— Я надеюсь, ты знаешь, чем рискуешь, когда просишь у меня подобное?

— Да, Повелитель. Благодарю вас.

Дьявол исчез. Колдун схватил пергамент и начал его читать.

— Уже совсем чуть-чуть, Даниэль. — Гавриил алчно улыбнулся, закончив чтение. — Уже совсем скоро ты сможешь закончить свое дело и отомстить.

Колдун обернулся к окну. С деревьев падали листья. Начало сентября превратилось в середину осени. Адская магия заставляла природу искривлять свой обычный ход.

— Армия Демона Иллюзий скоро будет здесь. Главное, не допустить поражения.

Заходило солнце. Начиналась ночь.