1

На следующее утро после возвращения домой Дмитрий по выработанной давней привычке вошел в тренажерный зал, но почувствовал, что не в силах заниматься. То ли накопилась усталость за время путешествия, то ли слишком рано проснулся из-за кошмарного сна. Полностью его он не запомнил, лишь часть.

Дмитрий находился высоко над землей, он осторожно двигался по узкому, не шире ступни, карнизу, тянущемуся вдоль скалы над глубокой пропастью. У него от страха замирало сердце, так как высота его всегда пугала. Осталось пройти совсем немного, но карниз уперся в обваленный участок. Преодолеть его можно было по отвесной стенке, держась за едва заметные скальные выступы, выглядевшие весьма ненадежно. Он понял, что не сможет этого сделать. Застыв над стометровой пропастью, он ощутил себя в безвыходном положении, ведь помощи ожидать было неоткуда. Пропасть, над которой он стоял, ужасала и одновременно манила. Что делать? Как спастись? Он стал разворачиваться на узком карнизе, собираясь вернуться назад, но не удержался и рухнул вниз. Ощущение бесконечного падения и сверлящая мозг ужасная мысль: «Все кончено?! Я не хочу умирать!» Проснувшись, Дмитрий ощутил сильную головную боль и слабость во всем теле.

Приняв душ, он накинул халат и отправился в столовую. Стол был сервирован на двоих, его ждал легкий завтрак: свежий творог, гренки с яблочным джемом, свежезаваренный черный чай и к нему в молочнике жидкие сливки. Лера, как обычно, задерживалась. По обоюдному согласию у каждого из них была своя спальня, что не мешало им регулярно заниматься любовью. Обычно это происходило в спальне Валерии, после чего Дмитрий удалялся спать к себе.

В ожидании жены Дмитрий включил планшет, заменявший ему утреннюю газету, и просмотрел в Интернете новости. Минут через десять он заволновался из-за долгого отсутствия жены, но только собрался отправиться к ней, как Лера вошла в столовую. У нее был свежий, отдохнувший вид и явно хорошее настроение.

— Места себе не находил, что тебя так долго не было, — пожаловался Дмитрий. — Испугался, что события, терроризировавшие нас в Африке, вслед за нами перебрались сюда.

Дмитрий встал, поцеловал жену в подставленную ею щечку. Отодвинул стул, помог ей сесть за стол.

— Рад, что зря волновался, любимая.

— Я давно проснулась и уже успела сделать ряд звонков. Договорилась, что к двум часам подъеду в агентство, хочу узнать новости, немного посплетничать. Олимпия удивлена нашим столь ранним возвращением и горит желанием услышать мой рассказ о поездке. Я рада, что мы не взяли ее с собой на яхту, благодаря этому она узнает о нашем путешествии только хорошее. — Лера многозначительно улыбнулась и покачала головой.

— Ты права — не следует рассказывать подробности о поездке. Езжай, хотя я рассчитывал, что мы с тобой отправимся на корты.

— Теннис подождет. К десяти придет стилист из салона красоты. Хочу, чтобы он поработал над моей прической.

— Как обычно, это будет Джеф? Ему всего лет двадцать с небольшим, а он хороший специалист?

— У него талант от Бога, а от добра добра не ищут. Джеф тебе не нравится?

— Упаси меня боже, чтобы мне нравились мужчины, тем более такого типа! Странный он какой-то, словно и не мужчина. Что уж говорить о его внешности!

— Определенная сексуальная направленность в его сфере деятельности — свидетельство профессиональной принадлежности, — рассмеялась Лера. — Может, поэтому он так тонко чувствует, что женщине надо.

— Ты надолго в агентство?

— Не знаю. Мне есть что рассказать девочкам — пусть завидуют!

— Извини, что наш отдых не совсем удался. Поездка в Судан — не лучшая моя идея.

— Не расстраивайся, любимый, — задумка была великолепной! Но вмешались темные силы, и свет перемешался с тьмой. — Лера ободряюще улыбнулась. — Зато сколько было впечатлений и эмоций!

— Отпуск еще не закончился — давай махнем на оставшееся время в старушку Европу! В любую страну, на твой выбор.

— Мне не хочется далеко уезжать, но и сидеть в городе глупо. Я подумаю и сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — многозначительно произнесла Лера.

— Схвачено, — улыбаясь, кивнул Дмитрий, затем посерьезнел. — Ты опасаешься, что странные события могут продолжиться здесь?

— Странные?! — Лера помрачнела. — Убили человека! И мы отчасти в этом виноваты! Вольно или невольно!

— Китаец погиб из-за своей неосторожности — несчастный случай, — жестко произнес Дмитрий. — Я уверен, что это был глупый розыгрыш Виталия, но он не хочет в этом признаться.

— Ты думаешь, что за этим стоял Виталий? — с сомнением произнесла Лера. — И это был лишь розыгрыш?

— Безусловно!

— Как объяснить те видения? Ведь я видела в зеркале лицо твоей невесты, умершей много лет назад, а я никогда даже не слышала о ней! Всю дорогу назад я думала о происшедших с нами событиях и не сомневаюсь, что без магии и потусторонних сил в Судане не обошлось!

— Платье в твой чемодан подсунули не духи! И не по прихоти духов китаец или кто другой его надел. За всем этим стоит реальный человек, а не астральная сущность. Относительно твоих видений — не знаю. Может, от усталости, а может, и в самом деле магия. То, что лицо на фотографии было тем же, что и увиденное тобой в зеркале, не исключает того, что ты сама себя в этом убедила. Ведь ты его видела мгновение!

— Бывает, мгновения достаточно, чтобы запомнить на всю жизнь! Это как раз тот случай! — горячо возразила Лера. — Ее лицо до сих пор стоит у меня перед глазами, особенно ужасный взгляд!

— Считаешь, все происшедшее с нами — следствие твоего прикосновения к деревянному идолу на рынке?

— Произошло наложение друг на друга разных событий, но и те и другие несут в себе угрозу нам, особенно тебе. В этом я уверена!

— Какую угрозу?

— Не знаю, хотелось бы верить, что мои опасения беспочвенны. Но ведь жрец в Африке предупредил, что ты подвергаешься серьезной опасности.

— Хорошо, я буду осторожен, любимая. Думаю, здесь нам ничего не угрожает.

— Утром я немного порылась в Интернете. Там порой можно найти ответы на многие вопросы. То, что я тебе скажу, может выглядеть смешно и глупо в твоих глазах, но, пожалуйста, выслушай меня до конца не перебивая.

— Я весь внимание, любимая.

— Многообразны названия посланников потусторонних сил у разных народов, но они означают одни те же силы, в данном случае темные. С давних времен известно, что колдуны, ведьмы могут с помощью черной магии наслать на человека духов потустороннего мира, инкубов и суккубов. Эти духи в силу своей нематериальности сами не могут причинить вред человеку, но, появляясь в кошмарных сновидениях и воздействуя на психику и окружение человека, представляют смертельную опасность.

— Хочешь сказать, ты случайно вызвала из небытия суккуба в образе давно умершей Алены и она теперь готовится пакостить мне? — Дмитрий иронично улыбнулся.

— Именно так. Суккуб избрал в качестве своего орудия некоего человека, который очень любил Алену, и у него хранилось то самое свадебное платье.

— После похорон я передал это платье ее маме через Виталика. Выходит, этот человек — Виталий?

— Или ее мама. — Лера стала энергично развивать эту мысль: — Она могла подкупить нашу прислугу, хотя бы Нюру, и та заменила платье в чемодане.

— Маловероятно, — не согласился Дмитрий. — Нюра на это не пошла бы — она первой оказалась бы под подозрением. Ей надо было заплатить кругленькую сумму, чтобы компенсировать возможную потерю денежного местечка.

— Нюру я взяла для примера и не утверждаю, что это была она. Чужая душа — потемки, а кроме Нюры могли подменить платье другие вхожие в нашу квартиру люди: повар Миша, охранник Саша, водитель Володя, вторая прислуга Даша и, наконец, Виталий или его помощник Стасик. Это только предположение, но его не надо отбрасывать. Ты почему-то на них не подумал, только на Виталия.

— Виталик был на яхте, а они — нет. Зачем китайцу было надевать на себя женское платье, если ему не заплатил кто-то из присутствующих на яхте? Для чего Виталию этот цирк понадобился — вот в чем вопрос. Да, он неровно дышал к Алене, но не до такой же степени, чтобы полтора десятка лет хранить ее платье!

— А если все же это магия и темные силы?

— Если принять твою версию, как только ты тронула идола в Судане, некий суккуб в образе Алены явился в кошмарном сне Виталию и приказал: «Пора действовать! Хорошо, что ты уберег платье от моли, — доставай его из шкафа!» Платье появилось на яхте, внесло нервозность в обстановку, погубило китайца и отправилось вместе с ним в морг. Даже если допустить существование суккуба, все это слишком сложно, и нет логики!

— Почему должна присутствовать логика в нашем понимании? Суккуб — не человек, а некая неведомая нам сущность. Возможно, он воздействовал на рассудок китайца, вынудил украсть платье, надеть на себя.

— Затем Ли повторил поступок своего соотечественника, поэта, и решил обнять луну в воде, — иронизировал Дмитрий. — Лера, это все так несерьезно, давай больше не будем забивать себе этим головы. Что было — то прошло.

В столовую вошла Нюра, высокая крепкая девушка в коротком коричневом платье, поверх которого был надет белый передник; на вид ей было около тридцати лет. Она хмуро сообщила:

— Валерия Евгеньевна, к вам пришел стилист.

— Пусть подождет в гостиной. Предложи ему кофе.

— Слушаюсь, Валерия Евгеньевна.

Нюра вышла из столовой.

— Что с Нюрой, Лера?

— Я с ней серьезно поговорила относительно появления платья в чемодане. Она все категорически отрицает. Кстати, мое вечернее платье так и не нашлось, и это наводит на мысль, что подмена произошла за пределами нашей квартиры.

— Или таким образом нас хотят в этом убедить.

— Если не возражаешь, пойду займусь собой. От африканского солнца появилось несколько веснушек.

Лера встала из-за стола и направилась к выходу из столовой. Дмитрий поставил стакан с недопитым соком на стол, вышел за ней следом.

В кресле у окна с чашечкой кофе в руке расположился молодой человек с фиолетовым ирокезом на обритой голове и с большими металлическими кольцами в ушах. У него было приятное продолговатое лицо с прямым, римским носом, небольшой рот с плотно сжатыми тонкими губами и голубые выразительные глаза. Он был одет в пеструю рубаху навыпуск с непонятными, аляповатыми разноцветными рисунками, узкие, обтягивающие голубые шорты до колен и сандалии на босу ногу. При виде Дмитрия он сразу встал, как-то жеманно, по-женски потянулся, лучезарно улыбнулся и произнес негромким, хорошо поставленным голосом чтеца:

— Доброе утро, Дмитрий Петрович! Ожидаю Валерию Евгеньевну.

— Ожидай, — хмуро бросил Дмитрий, направляясь в свою комнату.

Он терпеть не мог подобных субъектов неопределенной половой принадлежности, которые этим еще и кичились. В советское время они за это могли схлопотать срок, а тут свои сообщества организовывают и демонстрации в защиту попранных прав. Джеф, регулярно появляющийся в их квартире, раздражал Дмитрия, но он решил: пусть лучше будет гомик, чем из породы жеребцов. Валерия молодая и яркая, не ревновать ее было невозможно. Впрочем, сейчас он не хотел забивать себе голову «голубоватым» стилистом.

Как Дмитрий ни пытался, но мысли о недавних событиях не оставляли его. Слишком многое указывало на Виталия как на организатора абсурдного и трагического происшествия на яхте. Хотя и поверить в то, что Виталий, с которым он уже много лет шел бок о бок по жизни, с которым у него общий бизнес, было сложно. Виталий решил поприкалываться? Да нет, не то. Или в словах Леры о магии и колдовстве есть рациональное зерно? Дмитрий попытался включить скепсис — как он мог серьезно отнестись к подобной фантастической версии? — но не смог. Ведь имеются свидетельства большого количества реальных случаев столкновения человека со сверхъестественным и непознанным.

Выйдя из дома, Дмитрий решил съездить на могилу Алены — он ощущал вину, что уже много лет не был там. А ведь когда-то ему казалось, что никогда не забудет ее! Выходит, любовь не вечна и даже она отступает перед временем, прячась под покрывалом забвения.

Кладбище находилось в живописном месте, в окружении лесных чащ, рядом с большим озером с интригующим названием Алмазное. На берегу озера, у камышей, расположились с удочками рыбаки, игнорируя таблички, запрещающие купаться и ловить рыбу в водоеме. Даже без табличек не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить: трупный яд из могил свободно проникает в озеро, отравляя воду и живность.

Дмитрий медленно подъехал к приоткрытым воротам. Сторож о чем-то весело болтал с рабочим в синей спецовке, не обращая на него внимания, и он въехал на территорию кладбища.

— Цветы! — спохватился Дмитрий.

Остановив автомобиль, он пешком вернулся на цветочный рынок у главного входа. Алена любила белые розы, но их тут не оказалось, и он купил восемь желтых.

Ему вспомнился грязный, пыльный траурный зал, заполненный людьми, закрытый гроб, охапка колючих белых роз в его руках. Священник, его невнятная скороговорка, и обжигающий ненавистью взгляд ее матери. «Алена умерла! Алены больше нет! Алена ушла навсегда!» — Мысли молоточками стучали в висках, отдаваясь острой болью в сердце. «Смерть и любовь не признают черновиков, их невозможно повторить. Но любовь можно подменить страстью, лишь смерть не терпит подмены».

С тех пор прошло шестнадцать лет, но ожившие воспоминания были неожиданно яркими и болезненными. Дмитрий вернулся в автомобиль и поехал вперед, с жадностью все разглядывая, словно ища перемены. Внешне кладбище совсем не изменилось за прошедшие годы, и это словно подчеркивало, что время не властно над его обитателями. Не спеша он проехал мимо стоящих рядом двух огромных роскошных памятников-монументов из темного гранита, знакомых ему еще с тех пор. На одном из них в полный рост был изображен мужчина, на другом — девушка. Он вспомнил, что это могилы цыганского барона и его дочери. С ними вроде была связана какая-то трагическая история, но она полностью выветрилась из его памяти. На ходу он попытался прочитать надписи на памятниках, словно они могли освежить память, но лишь разобрал имя — Оглы, — присутствующее на них обоих.

Вместо ожидаемой справа березовой рощи он увидел заполненный могилами участок, которого раньше не было. Смерть заставляет высвобождать все новые территории для постоянно прибывающих усопших, хотя это кладбище уже давно официально было закрыто. Внутренний голос ему подсказал: «Сверни направо и двигайся к наружной ограде». Боковые ответвления были похожи друг на друга как близнецы, и он свернул наобум.

Вдоль пешеходной дорожки, на которой едва помещался внедорожник Дмитрия «Порше Кайен», выстроились в ряд дорогие памятники, будто богатство и величина надгробия могли как-то повлиять на загробную жизнь их обитателей, если та, конечно, существует.

Асфальт закончился, и Дмитрий выехал на грунтовую дорогу. Справа от него, до самой кладбищенской ограды, тянулась пока нетронутая лесополоса. Память проснулась, когда он увидел бронзового мужчину в костюме, напряженно всматривающегося в даль, и под ним надпись «Голубев». Чуть дальше виднелась общая стела для двух молодых ребят с различными фамилиями. На этом участке были похоронены «братки», жертвы разборок конца девяностых.

Вдруг сердце в груди тревожно заколотилось, ему вспомнилось, как он с окаменевшим лицом прятался в толпе, не веря, что в закрытом гробу, медленно опускаемом в яму, находится его Алена. Ее мать, сухонькая женщина лет сорока пяти, в черном платке и такого же цвета одеянии, едва держалась на ногах, словно ожидая подходящего порыва ветра, чтобы взлететь к душе безвременно упокоившейся дочери.

Со стелы из темного гранита-габбро на него смотрела Алена. Она будто бы укоризненно прищурилась, недовольная столь долгим отсутствием, но легкая улыбка на устах была свидетельством прощения. Теперь она здесь не одна — с правой стороны осуждающе смотрит на Дмитрия ее мама, плотно сжав тонкие губы. Судя по дате, Маргарита Львовна умерла через два года после гибели дочери. Сухие цифры дат жизни и смерти ничего не сообщают о причине ее смерти. Маргарита Львовна безумно любила свою единственную дочь, и ее сердце, должно быть, не выдержало столь тяжкой и болезненной утраты.

Памятник был в весьма запущенном состоянии, пыльный и грязный, и Дмитрий решил немного привести его в порядок. Принес из автомобиля бутылку минеральной воды и с помощью тряпки вытер его. В лучах солнца мокрое изображение Алены приобрело веселое выражение, и ее мама стала более благосклонно смотреть на него. Дмитрий помнил этот взгляд и эту улыбку Алены, ведь он сам ее тогда сфотографировал, и события прошлого ожили в его памяти, острой болью затронув сердце и душу. Он присел у подножия могилы на поржавевшую, с облупившейся краской железную скамеечку.

Обнявшись, они с Аленой стоят у кромки воды. Ему тридцать, он полон сил и энергии, и кажется, что весь мир принадлежит ему или, по крайней мере, должен в будущем принадлежать. Вдруг девушка, как рыбка, выскальзывает из его объятий и показывает рукой на зеленый остров посреди Днепра:

— Его называют островом Любви. Существует предание, что влюбленные, хоть раз побывавшие на этом острове, никогда не расстанутся. Ты меня любишь, Дима?

— У тебя есть сомнения? — Дмитрий смеется, снова привлекает ее к себе, намереваясь поцеловать, но она ловко уворачивается и отступает на безопасное расстояние.

— Я хочу, чтобы мы побывали на этом острове!

— Предпочитаешь вплавь? — Дмитрий не верит в серьезность ее намерений: минутная причуда, да и только.

— На моторной лодке. И не откладывая. Любовь — как костер, он постоянно требует дров, а любовь — подтверждения поступками.

— Где же я возьму моторную лодку? — недоуменно пожимает плечами Дмитрий, но, заметив, что обида исказила черты ее лица, идет на попятную. — Хорошо, я придумаю, как это сделать. В ближайшие выходные…

— Нет, не откладывая! — твердо заявляет Аля, и Дмитрий сдается.

Они отправляются на стоянку моторных лодок в Выдубицком заливе и долго ходят, пока не удается договориться с сердитым усатым рыбаком, ставившим мотор на «Казанку». Твердолобость рыбака пробила существенную брешь в бюджете Дмитрия, но, оказавшись на острове, он нисколько об этом не пожалел. Они оказались там совершенно одни и были счастливы! Гуляли и купались, фотографировались, пока не опустились сумерки, и вот тогда Дмитрий заволновался: почему рыбак не приезжает за ними? Он уже начал строить планы, решил, что в случае чего отправится вплавь за лодкой. Алена нисколько не беспокоилась и даже обрадовалась этому приключению.

— Мне здесь очень нравится, я готова тут провести всю ночь. Конечно, мама будет волноваться, но ведь она знает, что я с тобой. Вместе нам ничего не страшно, и ничего с нами не случится.

Вспоминая те, вроде не особо значимые, события, Дмитрий ощутил, что прикоснулся к чему-то очень хорошему, доброму, и на душе стало чрезвычайно легко, но и грустно оттого, что это больше никогда не повторится. Даже то, что он переживал тогда на острове из-за долгого отсутствия лодочника, сейчас казалось чем-то забавным. Это был один из самых счастливых дней в его жизни.

Дмитрий ощутил необычное спокойствие, в котором давно нуждался. Ритм его жизни требовал все время двигаться вперед без оглядки, подчинив этому движению силы, эмоции, ощущения, по сути, стать запрограммированной машиной. Дмитрий усилием воли стряхнул с себя наваждение воспоминаний.

Протирая стелу с обратной стороны, он прочитал надпись: «Вспомни мое имя, и я буду жить». Где-то он уже слышал или читал эту фразу. Глядя на изображение погибшей невесты на камне, Дмитрий вслух поинтересовался:

— Алена, если бы ты не улетела тем рейсом и мы бы поженились, как сложилась бы наша совместная жизнь?

Лучи солнца перекрыли облака, и на лицо девушки наползла тень, словно и она задумалась над этим вопросом.

— Прости меня, Алена, давно тебя не навещал. К сожалению, не могу пообещать исправиться. Я думаю, что если бы мы тогда поженились, то у нас все было бы хорошо, но жизнь внесла свои коррективы.

Дмитрий вновь присел на скамейку, задумался. К появлению злополучного платья на яхте Маргарита Львовна не имела отношения, так как умерла задолго до этого. Остается только Виталий? Алена была девушка видная, ребята за ней ходили вереницей, и ей это нравилось. Все его друзья были в нее влюблены. Те же Дарик, Лазарь… Но ведь платье мог подменить только Виталий!

Дмитрий вспомнил, как познакомился с Аленой. Это произошло в стенах университета, он как раз оттуда увольнялся, в руках держал обходной листок, а в голове стучала тревожная мысль: «Правильно ли я делаю? Стоит ли бросать аспирантуру, научную карьеру, менять это на коммерческую деятельность с неопределенными перспективами?» Своими сомнениями он делился с Виталием и Лазарем, стоя у окна, и не заметил, как вдруг рядом возник сияющий Дарик, и он был не один.

— Друзья, имею честь представить свет моих очей, прекрасную Алену! Из-за таких красавиц, как она, начинались и Троянская война, да и вообще все войны. — Дарик лучезарно улыбался, не сводя горящего взгляда с девушки с распущенными длинными светлыми волосами, в легком облегающем платьице, подчеркивающем тонкую талию, изящную фигурку, сияющее красотой личико.

Все в ней было прекрасно: и душа, и тело, и характер! Разве такие могут после смерти превратиться в зловещего суккуба?!

Дмитрий, стоявший тогда ближе всех к Алене, растерялся.

— Не подлизывайся, Дарик. Ты уже стратил! — снисходительно улыбнулась девушка и, протянув по-мужски руку, коротко представилась: — Алена!

Дмитрий, назвав себя, пожал ей руку даже сильнее, чем следовало, но она не показала, что ей больно. Лишь значительно позже, когда они стали встречаться, она ему в этом призналась. Лазарь изогнулся и нежно поцеловал ей ручку, проворковал: «Тот самый Лазарь». «Виталис, — представился Виталий. — Что означает “жизненный”, то есть надежный для жизни».

Алена стала неизменным участником всех их мероприятий, все четверо были в нее влюблены, и она не сразу отдала предпочтение Дмитрию. Когда же все узнали о серьезных отношениях Дмитрия и Алены, компания не распалась и внутри нее не возникло связанных с этим конфликтов. Алена сделала свой выбор, и остальные его приняли, хотя, возможно, для них это было болезненно. Впрочем, внешне это никак не проявилось.

С тех пор прошло столько времени, что глупо предполагать, будто кто-то из его друзей до сих пор держал на него обиду и решил таким образом отомстить — подбросив платье. Дело, наверное, не в Алене. Ведь даже он сам, безумно любивший эту женщину, уже много лет не вспоминал о ней. Причина должна быть в чем-то другом. Появление на яхте платья можно было бы считать неудачным розыгрышем и забыть о нем, если бы не смерть китайца. Был это несчастный случай или же убийство?

Убить китайца могли лишь из-за того, что он стал нежелательным свидетелем, а может, он был соучастником? И тогда его судьба была предрешена, еще когда его наняли для маскарада с платьем. Бредовая идея. Скорее всего, произошел несчастный случай. Таким ли уж абсурдным было предположение, что Виталий по какой-то причине хранил у себя платье Алены все эти годы? Для чего же он совершил подмену платья и нанял китайца? Розыгрыш? Это в стиле Виталия, но чего он хотел этим добиться? Поссорить своего друга с женой? Напомнить ему о погибшей невесте?

Дмитрий встал и сказал, глядя на изображение Алены на стеле:

— Спи спокойно, Алена. Пусть земля будет тебе пухом. Прости и прощай!

Развернувшись, Дмитрий пошел к автомобилю. Он ощущал себя опустошенным, словно встреча с прошлым выкачала из него всю энергию. Мучила, не давая покоя, мысль: «Виталий все эти годы держал у себя платье Алены? Зачем?! Можно ли ему после происшедшего верить, как прежде?»

Офис корпорации «Инари ХХ» находился на Подоле, у самого Днепра. Четырехэтажное стеклянное здание, по современному переоборудованное и оформленное, в прошлом было НИИ агропромышленного комплекса. В нем корпорация занимала два нижних этажа. Добраться туда с Левого берега в час пик оказалось непросто, то и дело «Порше Кайен» застревал в пробках, стоял или медленно полз. Внутри Дмитрия бушевали злость и негодование на друга, компаньона, родственника, который оказался предателем. Все препятствия на пути подогревали Дмитрия, распаляли гнев, требовали его выхода наружу.

Площадка перед офисом была заставлена автомобилями. В обычные дни охрана держала место прямо перед входом для руководителей корпорации, но так как Дмитрий был в отпуске и заранее не предупредил о своем приезде, его место занял черный длинный «мерседес» последнего поколения. Рядом с ним стоял серебристый джип «Лэнд Крузер» Виталия. Это еще больше возмутило Дмитрия, он остановился, перекрыв дорогу. Заметив его приезд по камере наружного наблюдения, к нему торопливо спускался по ступенькам высокий крепкий мужчина в черном костюме, при галстуке, с бейджиком «секьюрити» на пиджаке.

— Здравствуйте, Дмитрий Петрович! Простите…

— Заткнись! Найди место где хочешь! — Дмитрий бросил охраннику ключи от автомобиля и стал быстро подниматься по лестнице ко входу.

Внутри его уже ожидал начальник охраны, бывший полковник милиции, попытавшийся отрапортовать, но Дмитрий раздраженно отмахнулся от него и, пройдя через турникет, поднялся на второй этаж.

Дверь в приемную была приоткрыта, у входа стояла худенькая секретарь Вита с растерянно-испуганной улыбкой на лице — видимо, ей уже сообщили, что босс не в духе. Она отступила в сторону, давая ему пройти в просторную приемную с длинной стойкой из орехового дерева, за которой находилась второй секретарь, полненькая Нина. Помимо стойки тут были длинный мягкий диван, огромный аквариум с декоративными пираньями и стеклянные шкафчики с разными коллекционными артефактами — идея Виталия. У них был один кабинет на двоих, но два секретаря, как и референта-помощника.

— Здравствуйте, Дмитрий Петрович. Я рада… — Вита запнулась и заледенела от страха: глаза начальника метали искры.

— Он здесь?! — Дмитрий бросил взгляд на Нину. Он не мог себя заставить назвать Виталия по имени, тем более по отчеству.

— Виталий Петрович проводит совещание.

— Плевать! — Дмитрий рванул на себя дверь и вошел в кабинет.

Огромный кабинет был условно разделен на две части, в каждой из которых стоял большой дубовый стол с компьютером и кожаное кресло с сенсорным управлением и массой функций, в том числе массажа. Посреди кабинета находились белый кожаный диван, четыре низких кресла и стеклянный журнальный столик, за которым обычно проводились особо важные переговоры. Сейчас, кроме Виталия и заместителя по экономике, вихрастого, долговязого Бориса Струкова, здесь находились двое: один среднего возраста лысоватый полный мужчина в очень дорогом костюме, другой — с зализанными каштановыми волосами с пробором, в костюме попроще, с бегающим взглядом маленьких глазок и приклеенной, искусственной улыбкой. Перед ними стояли пустые кофейные чашечки.

— А вот и наш генеральный директор — Погодин Дмитрий Петрович! — быстро сориентировался Виталий, словно ожидал его прихода. — К счастью, Дмитрию Петровичу не сидится в отпуске. Знакомься — президент компании «Буцефал» Розовский Николай Николаевич. — Полный мужчина кивнул и попробовал изобразить улыбку на мясистом широком лице, но у него плохо получилось. — И юрист…

— Сергей Ганич, — подсказал «зализанный».

— Очень приятно, но, как вам уже сообщили, я пока в отпуске. — Дмитрий изобразил на лице нечто, должное сойти за улыбку. — Мне надо с тобой поговорить, Виталий… Петрович!

— Мы изложили свои предложения и условия, ожидаем ваших, — пророкотал полный мужчина, приглаживая «ежик» и демонстрируя на руке массивный перстень с крупным бриллиантом.

— Вот пакет документов. — Юрист указал на раскрытую папку, где находились листы с текстом и таблицами.

— Тогда не смеем вас задерживать! — произнес Дмитрий, и по его интонации было понятно: желательно, чтобы они поскорее покинули кабинет.

— Я вас провожу, — подхватился Борис, высокий сутуловатый мужчина в очках, с вечно торчащими в разные стороны волосами, — он правильно оценил ситуацию.

Гости поднялись и, пожав руки руководителям корпорации, выразили надежду на плодотворную совместную работу и были горячо поддержаны Виталием. Дмитрий демонстративно молчал. Когда за гостями закрылись двери, Виталий раздраженно спросил:

— Какая муха тебя укусила? Люди дело предлагают, для нас очень выгодное, а ты словно с цепи сорвался! Вместо того чтобы вникнуть в суть вопроса…

— Заткнись! — грубо оборвал его Дмитрий. — Виталий, ты меня идиотом считаешь?

— Ты о чем? Можешь толком пояснить?

— Все о том же! Как платье Алены, которое ты отдал Маргарите Львовне, оказалось на яхте? Ее мама умерла через два года после гибели дочери, а платье до сих пор сохранилось и чудесным образом попало в чемодан Леры!

— У тебя с головой все в порядке, Дима?! Далось тебе это платье, когда нам предлагают выгодный контракт! То, что произошло на яхте, — фигня на постном масле! Забудь!

— Это все, что ты можешь мне сказать?!

— Отдал я Маргарите Львовне платье! В тот день мы с Дариком встретились, выпили пива, я — для храбрости перед встречей с горем убитой женщиной. Платье Алены находилось у меня в сумке, Дарик проводил меня до подъезда и остался ждать внизу. Не веришь — спроси у Дарика! После визита к Маргарите Львовне мы пошли продолжать пить пиво.

— Ты нес платье, но отдал ли ты его? Он же к тебе в сумку не заглядывал?!

— Да пошел ты, мудак! Буду я перед тобой отчитываться! У тебя крыша поехала… — Виталий, не договорив, едва успел увернуться от кулака, летящего ему в лицо.

Дмитрий наседал на него, размахивая кулаками. Виталий ловко уходил от ударов, отклоняясь всем корпусом или отпрыгивая в сторону. При очередном ударе Дмитрия правой рукой Виталий поднырнул под нее и нанес мощный апперкот Дмитрию в челюсть. У того померкло в глазах, сознание мгновенно отключилось, и он плашмя рухнул на пол в глубоком нокауте.

Сознание медленно возвращалось к Дмитрию вместе с тупой головной болью, затем боль распространилась по всему телу, словно его молотили вместо боксерской груши. Он лежал на чем-то жестком, холодившем из-за задравшейся тенниски голую спину. Сразу открыть глаза не получилось: они слезились, не придавая резкости окружающим предметам. В голове кружилась чудная карусель, сильно тошнило. Дмитрий потрогал изнутри языком ушибленную челюсть — все зубы были на месте. Он приподнялся, ладонью вытер слезы.

— Пожалуйста, лежите, Дмитрий Петрович! — раздался испуганный девичий голос, и он узнал Виту. — Сейчас врач приедет, пока вам нельзя вставать!

— Кто это тут распоряжается?! — гаркнул Дмитрий. Перед глазами двоилось, троилось, но он все же смог разглядеть, что лежит на кожаном диване в своем кабинете. — Зачем врача вызвала?

— Виталий Петрович сказал, что вы сильно ударились головой об пол и он опасается, что у вас может быть сотрясение мозга.

— Где он? — Дмитрий рукой подвигал челюсть вправо-влево — вроде целая, но подбородок болел. «Виталий же ходит на кикбоксинг, участвует в спаррингах. Отомстил мне за удар на яхте, когда он был сильно пьян».

— Виталий Петрович уехал, нам приказал до приезда врача за вами ухаживать.

— Никакого врача — я в норме!

Дверь открылась, и в кабинет вошел мужчина в белом халате с чемоданчиком в руке.

— Вот и он! — обрадовалась Вита.

— Иди на свое место, нечего тебе тут делать! — прикрикнул на нее Дмитрий и холодно сказал врачу: — Вас зря вызвали — у меня было легкое недомогание, но уже прошло. Ваш визит, безусловно, будет оплачен.

— Судя по вашим зрачкам и моторике движений, вам не так хорошо, как вы пытаетесь показать.

— Вам же сказано: я здоров!

— Я уйду, но если мои предположения верны, то помощь врача вам вскоре станет необходима, как бы вы ни пыжились. К травмам головы нельзя относиться легкомысленно — бывает, что первое время, пока шоковое состояние не прошло, травмированный чувствует себя терпимо, но затем может даже впасть в кому. Мы с вами прощаемся, или я могу вас осмотреть и задать вопросы?

— Хорошо, валяйте. — Тут Дмитрий почувствовал тошноту и закрыл рот рукой, пытаясь справиться с сильным позывом к рвоте.

— Вот видите — я прав, — хладнокровно отреагировал на это врач, открыл дверь кабинета и попросил Виту, чтобы она принесла что-нибудь, куда ее начальник мог бы блевануть. Дмитрий находился в беспомощном состоянии, борясь с позывами рвоты, а голова кружилась, словно он вертелся на карусели с бешеной скоростью.

После осмотра и вопросов врача вырисовалась более-менее утешительная картина: сотрясение головного мозга, а не ушиб. Необходим постельный режим, по крайней мере на ближайшие пару дней, и медикаментозное лечение более продолжительное время. Когда врач, выписав лекарства, собирался уходить, в кабинет вошла встревоженная Лера и устроила допрос как врачу, так и мужу. Дмитрий догадался, как жена узнала о случившемся, и, несмотря на болезненное состояние, собрался было обрушить свой гнев на секретарей, готов был даже их уволить. Лера эти попытки пресекла и взяла с него обещание не увольнять девочек и в дальнейшем, так как они сделали доброе дело. А врач добавил, что в его состоянии вообще нежелательны сильные эмоции, так как они могут спровоцировать ухудшение самочувствия.

Вернувшись с Лерой домой, Дмитрий почувствовал себя значительно лучше и пытался увиливать от разговора с женой о происшедшем, в конце концов он принял снотворное и вскоре заснул крепким сном.

 

2

Третий день Дмитрий изнывал в своей квартире от ничегонеделания, чувствуя себя под домашним арестом. Он выполнял указания врача и еще более строгие инструкции Леры. Ведь пока он спал под действием снотворного, она переговорила с Виталием и узнала, что произошло. У супругов состоялся серьезный разговор, после которого Дмитрий, осознав свою вину, пообещал больше не делать скоропалительных выводов и не совершать опрометчивых поступков, не посоветовавшись с Лерой.

Ему было стыдно из-за произошедшего инцидента, он понимал, что нужно было спокойно поговорить с Виталием, выслушать его доводы, а не лезть в драку. Теперь и на работу было стыдно показаться, ведь неизвестно, какая информация вышла за пределы кабинета и гуляет среди сотрудников корпорации. Впрочем, это не важно, что бы они ни думали и ни знали, языкам волю давать не будут, иначе распрощаются со своим местом вне зависимости от положения в корпорации.

Дома Дмитрию было разрешено смотреть кинокомедии, но не больше двух в день, и ожидать, когда Лера вернется домой, чтобы с ней отправиться на прогулку, побыть на природе. Виталию он не звонил, как и тот ему. Дмитрий решил перенести разговор и примирение на тот момент, когда выйдет на работу после отпуска.

Несмотря на то что Лера тоже была в отпуске, дома она не сидела, полдня проводила в модельном агентстве, снимаясь в фотосессиях и участвуя в кастингах. Она пыталась проложить тропинку в кино, брала уроки актерского мастерства и посещала студии, но пока она получала только роли без слов, однако надежды не теряла.

Был третий час дня, а жена все не возвращалась, и Дмитрий заволновался, отложил в сторону иллюстрированные журналы и альбомы. Лера снабдила его глянцевой макулатурой, чтобы он не напрягал зрение, читая, а только рассматривал фотографии, иллюстрации. Дмитрий начал звонить ей на мобильный телефон, но тот оказался вне зоны действия сети. У него имелся номер телефона модельного агентства, но Лера наложила табу на звонки туда. Близкая подруга у нее была только одна — Софи Куриленко. С ней она дружила с детства, именно Софи перетянула Леру из спорта в модельный бизнес. Четыре года тому назад по вине бой-френда Софи попала в автокатастрофу и потеряла ногу. С тех пор она вела уединенный образ жизни в загородном доме в предместье, полностью отдавшись рисованию и лепке, — благо, ее родители были состоятельными людьми и ни в чем не отказывали единственной дочери. Софи возненавидела мужчин, так как бой-френд, из-за которого она потеряла ногу, бросил ее и вскоре женился.

Дмитрию дружба жены с Софи не нравилась, так как Лера как-то проговорилась, что ее подруга не полная затворница и, когда ей нужно, приглашает к себе мужчин для интимных услуг за деньги. Несмотря на все старания и уговоры Дмитрия, Лера продолжала общаться с Софи, и ему пришлось с этим смириться. У него с Софи была взаимная антипатия, и, чтобы той позвонить, он должен был себя заставить, при этом имея очень вескую причину. Похоже, это был именно тот случай, и Дмитрий набрал номер телефона Софи.

— Привет, Софи. Лера у тебя? — Дмитрий сразу заговорил о причине звонка, стараясь свести общение с Софи к минимуму.

— Ты ее ищешь?

— Если она у тебя, то дай ей трубку.

— А если ее тут нет?

— Так она у тебя или ее у тебя нет?! — не выдержав, заорал Дмитрий.

— Не ори на меня, олигарх, — я не твоя подчиненная! Надеюсь, Лера не позволяет тебе повышать на себя голос.

— Софи, мне очень важно поговорить с Лерой. — Дмитрий старался говорить спокойно, но едва сдерживал себя. — Если она находится у тебя, то…

— Леруня! — громко крикнула Софи. — Тебя разыскивает твой олигарх! Лера!

Заурчал моторчик инвалидного кресла, на котором обычно дома передвигалась девушка. В редкие выходы из дома она пользовалась протезом, а не коляской. Софи двигалась по дому, то и дело выкрикивая: «Леруня! Где ты, я иду тебя искать!» — испытывая этим нервы Дмитрия. В трубке запикало, и Дмитрий, увидев, что звонит Лера, принял звонок, отключившись от сумасбродной Софи.

— Привет, любимый! Ты уже обедал?

— Нет, я жду тебя, волнуюсь. Где ты?

— Приеду — расскажу. Очень голодная, и у меня много новостей. Через сорок минут буду дома.

— Хорошо, к этому времени накроют на стол.

— Целую, любимый! — И она отключилась.

Дмитрий положил трубку, но телефон снова зазвонил. Это оказалась Софи.

— Обыскалась Леруси, не нашла ее. Ты не знаешь, куда она могла спрятаться?

— Софи, почему ты изображаешь из себя полоумную?

— Думаешь, что ты не сумасшедший?! — И, рассмеявшись пронзительным, неприятным смехом, Софи отключилась.

Лера приехала через час и, не отвечая на вопросы Дмитрия, заявила, что вначале они пообедают, а потом уж поговорят.

— У меня куча новостей разного пошиба, — сообщила Лера, когда Нюра собрала посуду со стола и удалилась. — Не знаю даже, с какой начать.

— Начни с того, где ты была.

— Тогда — с конца. Я была у экстрасенса! Софи мне порекомендовала ее, и я не пожалела.

— В Судане были у колдуна, тут ты идешь к экстрасенсу… Впрочем, это одно и то же — что колдун, что ведьма, что экстрасенс. Зачем?!

— Тебе не кажется, что, начиная с путешествия в Африку, у нас жизнь пошла кувырком? Мне виделись всякие странные вещи, наш отдых сорван из-за трагического происшествия, ты то и дело лезешь в драку со своим самым близким другом и компаньоном, хотя раньше я не слышала, чтобы вы даже ссорились.

— Всему этому есть объяснение.

— Вот за объяснением я и пошла к экстрасенсу. Только кажется, что жизнь состоит из цепи случайных событий, а на самом деле все в ней тесно сплетено и сделанный шаг сегодня предопределяет целый ряд событий в будущем. Экстрасенс мне пояснила: я коснулась того идола не случайно, это было предопределено тем, что злополучное платье было использовано в магическом обряде — на нас наслано проклятие! С ее слов, магическое заклятие действует посредством людей-проводников и не привязано к конкретному моменту времени. Оно словно шкатулка Пандоры: не трогаешь ее — все нормально, а откроешь — тут все и начинается.

— И как она истолковала те события? — иронично поинтересовался Дмитрий.

— Мама твоей невесты считала тебя виновником гибели своей дочери.

— Это я тебе сказал.

— Не перебивай меня! Она обратилась к специалисту по черной магии, чтобы навести на тебя порчу, но для этого ей надо было иметь что-то твое: волосы, ногти, капельку засохшей крови, но ничего этого она не могла достать. Тогда возникла идея с платьем!

— Что-то слишком сложно. Не проще ей было кого-нибудь нанять, чтобы меня встретили в темной подворотне и саданули кирпичом по голове?

— Это уголовщина. Думаешь, твоя несостоявшаяся теща на это пошла бы?

— Пожалуй, нет.

— Тогда слушай дальше. Это платье, на которое сделал заклинание черный маг, было передано человеку, который очень любил твою невесту, несмотря на то что она выбрала тебя. И он также считал, что ты повинен в ее смерти. Ее мама попросила этого человека прислать платье бывшей твоей невесты тебе, когда ты будешь жениться, — есть такой обряд в черной магии. Возможно, этот человек повесил платье в шкаф и со временем забыл о нем, поэтому и не прислал его тебе на свадьбу. А может, по другой причине. То, что я в Судане тронула фигурку бога Апедемака, включило в действие механизм этого магического проклятия. Этот некто вспомнил о давней просьбе матери Алены, и платье оказалось на яхте, среди моих вещей, и начало собирать печальную жатву. Китаец — первая жертва и, боюсь, не последняя.

— При чем тут китаец? Если верить в реальность магии, проклятия, направленного на меня, то пострадать должен был я, а не он! А ведь со мной ничего плохого не произошло.

— Проклятие — это не пуля из ружья. Оно включает в круг своего действия людей, которые становятся марионетками, орудиями, проводниками, и должны, сами того не зная, причинить зло выбранной жертве. Конечная цель проклятия — это ты или я, но оно может без разбору уничтожить всех тех, кто случайно оказался на его пути.

— Ты хочешь, чтобы я поверил в эту фантастику?!

— Не верь, но поберечься нам следует. В первую очередь тебе, так как жрец в Судане меня обезопасил, поставив защиту — экстрасенс ее почувствовала.

— Ведьмы, жрецы, колдуны, экстрасенсы — мы продолжаем жить в ХХI веке или переместились в Средневековье?!

— Я поинтересовалась у экстрасенса, сможет ли она тебе помочь. Она пообещала, но сказала, что это будет сложно.

— И очень дорого! — рассмеялся Дмитрий.

— О деньгах речь не шла. Она посоветовала нам на время уехать отсюда, и как можно быстрее.

— Разве от магического проклятия можно убежать? Оно же действует вне зависимости от момента времени и расстояния! — съязвил Дмитрий.

— Действуют люди, попавшие под его власть. Это может быть любой из гостей на яхте. Вернее, это был кто-то из твоих друзей, который когда-то был влюблен в Алену, а теперь стал слепым орудием магического заклинания.

— Каждый из моих друзей в те времена был немного влюблен в Алену, но ведь не до безумия, не настолько, чтобы хранить ради мести столько лет платье?! Если версия экстрасенса верна, то за всем этим стоит Виталий.

— Я узнала у прислуги — в квартиру за багажом приходил не Виталий, а Дарик и Лазарь. Они отвезли багаж прямо в аэропорт и там ему передали, так как Виталик не успевал за ним заехать. Они отправляли Нюру за виски, так что какое-то время в комнате оставались одни. Поэтому они оба или один из них могут иметь к этому отношение.

— Лазарь! Дарик спал в шезлонге пьяный, когда я бросился на поиски «фантома».

— А вот и нет. Дарик, после того как ты спустился на нижнюю палубу, встал с шезлонга и, шатаясь, куда-то ушел. Это я сама видела. Может, ему пи-пи приспичило или что другое… Его готка весьма подозрительная особа, к тому же готы на кладбище общаются с темными силами. Но и Лазарь отсутствовал на палубе, так что подозрение с него не снимается.

— Дурдом! В одно мгновение друзья, которых я знаю уже не одно десятилетие, превратились в тайных недругов. Кто из них: Виталий, Лазарь или Дарик?

— Нам необходимо уехать, и я даже знаю куда — в пансионат, расположенный в Карпатах. Там ты подлечишься, придешь в себя после сотрясения мозга и будешь далеко от тайного врага, которого мы пока не знаем. С экстрасенсом я буду связываться по мобильному телефону, и, когда можно будет, вернемся.

— Даже так? Нашего отпуска хватит? — иронично поинтересовался Дмитрий.

— Экстрасенс заверила, что ей нужно несколько дней, максимум неделя. Но уехать надо немедленно!

— Прямо сейчас?

— Именно так! Будем считать, что в Карпатах продолжим наш отдых. Ведь там классно — горы, свежий воздух и отсюда подальше.

— Идти собирать вещи? — Дмитрий недоверчиво посмотрел на жену: «Неужели она всерьез отнеслась к советам экстрасенса, безусловно, аферистки?»

— Собирать ничего не надо — Нюра, наверное, уже все собрала — я заранее распорядилась. Поедешь с охранником и водителем.

— Я что, без тебя уеду?! Ты же говорила, что мы вместе должны ехать!

— К сожалению, у меня завтра важная фотосессия, от нее зависит, поеду ли я на показ в Париж как модель известного кутюрье. Извини, любимый, но уже завтра вечером я буду с тобой!

— Тогда я тебя дождусь и мы вместе поедем.

— Если ты меня любишь, то сделаешь, как я тебя прошу! Я забочусь о твоей безопасности, — твердо сказала Лера.

— А я — о твоей!

Лера встала из-за стола, подошла к Дмитрию, выражение ее лица стало лукавым. Она села ему на колени и уткнулась носиком в плечо:

— Мур-мур-мур!

— Чего кошечка хочет?

— Кошечка тебя очень любит и беспокоится о тебе. Очень просит послушаться ее, — вкрадчиво произнесла Лера. — Там ты будешь в полной безопасности.

— Почему кошечка не хочет, чтобы мы вместе поехали?

— Потому что завтра у кошечки ответственная фотосессия и кастинг на кинопробы. Она не сможет быть в форме, так как ее будут тревожить мысли о любимом, который здесь подвергается опасности. Кошечка провалит кастинг, не получит даже малюсенькой роли, а ведь она так об этом мечтает! И фотосессия будет неудачная — кошечка не сможет лучезарно улыбаться, и снимки забракуют. — Лера горестно вздохнула и печально произнесла: — Но раз котик настаивает, кошечка всем этим пожертвует — не пойдет на кастинг, от фотосессии откажется. Зато она вместе с любимым отправится в путь, тем самым ограждая его от опасности.

— Я не хочу, чтобы кошечка печалилась и ломала свои планы. Пусть кошечке сопутствует удача на кастинге, а старый кот отправится в путь сегодня, как она хочет.

— И совсем котик не старый, а даже очень и очень ничего!

— Завтра мой водитель и охранник будут ожидать тебя. Надеюсь, наша разлука будет недолгой.

— Какой ты классный, любимый! — Лера страстно поцеловала мужа.

 

3

Из Киева Дмитрий выехал с водителем Володей на джипе «Лэнд Ровер Рендж Ровер», за ним следовал джип «Порше Кайен», который должен был остаться в пансионате в качестве разъездного автомобиля. Быть «безлошадным», даже короткое время, Дмитрий не хотел. Он устроился на заднем сиденье со взятой тайком от Леры бутылкой виски, чтобы не так скучно было, ведь путь предстоял неблизкий. Дмитрия мучили плохие предчувствия. Выйдя из дома, он глянул на окна своей квартиры, и она показалась ему славной, надежной цитаделью, которую он по глупости и беспечности покидает и куда больше никогда не вернется. Дмитрий отогнал прочь дурные мысли, сел в автомобиль и, как только тот тронулся, сразу приложился к бутылке с виски.

За Житомиром небо затянуло черными тучами, пошел сильнейший ливень, заставив водителя значительно сбавить скорость, так как дворники едва справлялись с потоком воды с небес. Через время ливень перешел в бесконечный мелкий дождик, и небо продолжало быть мрачным, воздух сгустился. Было ощущение, что уже спустились сумерки, хотя для этого было еще рано. Чем меньше оставалось в бутылке виски, тем более спокойным и расслабленным чувствовал себя Дмитрий. Все произошедшее с ним в последнее время показалось ему детской забавой, которой он придавал слишком большое значение. Но то, что он отправился в дорогу без Леры, оставив ее одну, было ошибкой.

Он наклонился вперед и тронул Володю за плечо:

— Останови!

Оба джипа свернули на обочину, вдоль которой тянулась густая посадка — старые деревья и кустарники. Володя не глушил мотор, молча ожидая дальнейших указаний начальника. Обуреваемый сомнениями, Дмитрий, не выпуская из руки бутылку, выбрался из автомобиля, словно моросящий дождик и свежий воздух должны были помочь ему принять правильное решение. Из «Порше» показался охранник Саша, настороженно поглядывая по сторонам: профессиональная подготовка приучила его все время быть настороже.

— Возвращаемся! — скомандовал ему Дмитрий и только взялся за ручку дверцы, чтобы сесть в салон автомобиля, как зазвонил мобильный телефон.

— Как ты себя чувствуешь, любимый? — обеспокоенно спросила Лера.

— Мы едем домой!

— Похоже, что травма головы дает о себе знать! — Мгновенно ее голос стал ледяным. — Делай что хочешь но ведешь ты себя в последнее время неадекватно. Что ж, возвращайся, если мои слова для тебя ничего не значат!

— Извини, это была неудачная шутка. Ты же завтра приедешь ко мне?

— Ты в этом сомневаешься?

— Ничуть. Володя с Сашей сегодня же отправятся назад и завтра с самого утра будут ожидать от тебя команды выезжать.

— Буду стараться как можно быстрее закончить дела в агентстве и сразу же примчусь к тебе, любимый! — Голос Леры снова стал нежным и мягким, растопив сердце Дмитрия.

— Я тебя очень люблю, Леруня, — прошептал он в трубку.

— И я тебя тоже, любимый. Постарайся до моего приезда побродить по окрестностям, найти интересные места. Так хочется побывать на природе, в лесу! Вспоминаю пустыню с ужасом. У нас такие красивые пейзажи и прекрасный климат, а мы поехали черт знает куда!

— Это была моя ошибка.

— Выбрось это из головы и до скорой встречи, любимый.

— С нетерпением буду ожидать тебя, любимая!

Дмитрий вернулся в автомобиль и скомандовал Володе:

— Вперед! — И сделал большой глоток из бутылки. Вскоре его стало клонить ко сну.

Дмитрий проснулся, когда за окном было темно и, судя по шуму и работе дворников, дождь усилился.

Ксеноновые фары рентгеном высвечивали изъяны на блестящем от влаги асфальте, мягко стелющемся и шелестящем под колесами автомобиля. С обеих сторон высился мрачный густой лес, без прогалин и съездов.

— Включи музыку! — скомандовал Дмитрий, зевая.

Из приемника послышались тоскующе-завораживающие звуки саксофона, льющиеся под аккомпанемент гитары. Салон заполнил трогательный блюз, окончательно стряхнув с Дмитрия сон. Инструментальные композиции следовали одна за другой, и он проникся их волшебством. Окружающий мир неожиданно предстал перед ним в чарующей красе, наполнив радостным предчувствием свершения в жизни чего-то хорошего, как бывало в далеком детстве. Так в канун Нового года он ожидал подарков от родителей, находясь в мучительно-радостном возбуждении и пытаясь угадать, чем они его порадуют. Ему пришло на ум, что в детстве все новогодние праздники проходили с искрящимся нежно-белым снегом, не так, как в последние годы, с осенней слякотью.

За окном раскинула свой плотный бархатный полог глубокая ночь, но до полуночи было еще далеко. Эйфория улетучилась, когда на смену джазовым и блюзовым композициям пришли «хеви метал» и «хард рок», и раздосадованный Дмитрий, вместо того чтобы попросить найти другую волну, велел Володе выключить приемник. На него навалилось щемящее ощущение одиночества, он тосковал по Лере.

— Нам еще долго ехать?

— Пока вы отдыхали, у нас случилась задержка — у «Порше» были проблемы с колесом. На шиномонтаже все устранили. Навигатор показывает, что нужно свернуть с трассы и что до поселка Веселый Кут, где и находится пансионат «Чистые ключи», осталось менее пятидесяти километров. Пока этого поворота нет… Нет, есть!

Джип свернул на узкую разбитую бетонку, всю в выбоинах, колдобинах и наростах после небрежного ремонта, и Володя сбросил скорость. Дорога серпантином неуклонно шла вверх, так как пансионат находился в предгорьях Карпат.

— Чашечка кофе была бы очень кстати, — высказал пожелание Дмитрий, но свет фар выхватывал с обеих сторон мрачный лес, стоящий сплошной стеной, и мало было похоже, что дорога ведет к поселку с таким веселым названием.

Навигатор выдал информацию, что ближайшая бензозаправка находится в тридцати двух километрах. Скорость передвижения автомобиля стала еще меньше.

— С такой скоростью и за полчаса не доедешь. Включай музыку!

Володя включил приемник, выбрал функцию поиска, но в здешнем эфире властвовала лишь одна станция с тяжелым роком, так что он вновь его выключил.

— Может, диск поставить? Что вы желаете — рок, шансон?

— Пока обойдусь.

Дорога пошла под уклон, и в низине автомобиль нырнул в плотный туман, клубящийся, словно дым. Сгустившийся влажный воздух создал иллюзию, что автомобиль, подобно самолету, пробирается сквозь облака. Еще больше снизив скорость, водитель перешел на ближний свет, но и он почти не пробивал белесую плотную пелену.

— Что-то с навигатором, показывает, что движемся через озеро, — обеспокоенно произнес Володя.

Покрытие дороги еще ухудшилось, словно ее не ремонтировали после бомбежек Второй мировой войны. Видимость была не более чем десять метров, а скорость — пешехода.

— В таком темпе мы будем ехать до утра, — недовольно произнес Дмитрий.

— Дмитрий Петрович, навигатор сломался. Посмотрите, на нем высвечивает, что до Веселого Кута осталось еще триста километров.

— Что мне смотреть?! Ты должен следить за исправностью всего, что есть в автомобиле!

— Виноват, Дмитрий Петрович, но это совершенно новый прибор, только поставил.

— Это не он подвел, а ты! Как давно с ним это приключилось?! Где мы находимся и куда нам ехать? Выходит, мы не туда свернули и ты зря калечишь ходовую моего автомобиля?!

— Как вы считаете, Дмитрий Петрович: нам ехать дальше или вернуться на трассу? — виноватым тоном поинтересовался водитель.

Вдруг из тумана проступил едва заметный силуэт человека, стоящего на обочине дороги, и тут же автомобиль влетел правым колесом в глубокую яму, заскрежетав по бетону днищем.

— О, ч-черт возьми! — ругнулся водитель, но джип все же сумел выползти. — По такой дороге только на вездеходе ездить! Вон человек — сейчас у него все узнаю, Дмитрий Петрович.

Это оказалась симпатичная девушка в светлом плаще, плотно завязанном цветастом платочке, скрывавшем волосы, с большой дорожной сумкой, стоящей у ног. На появление автомобиля она никак не отреагировала, словно здесь они идут сплошным потоком, смотрела куда-то в сторону. Остановив джип рядом, Володя опустил боковое стекло и спросил:

— Девушка, милая, мне нужен Веселый Кут, пансионат «Чистые ключи», — я еду в правильном направлении?

Девушка медленно перевела на него взгляд, словно только что заметила. Дмитрий подумал: «Удивительная особа в странном месте — кругом лес, и маловероятно, что поблизости есть жилье. Как она здесь оказалась?»

— Попробуйте доехать, если машину не жалко. — Голос у нее был низкий, хрипловатый. Выдержав паузу, она пояснила: — Вы едете по старой дороге, а нужно по новой, она хоть и длиннее, но гораздо лучше. Вы раньше свернули — на том повороте, который вам нужен, имеется указатель на Веселый Кут. Не доезжая до поселка, увидите указатель на санаторий «Красные буки». Там недалеко и «Чистые ключи».

— Спасибо, очень хорошо, что вас встретили.

— Может, меня подвезете до поворота к пансионату? Мне как раз в поселок Веселый Кут.

Володя повернулся и спросил:

— Дмитрий Петрович, вы разрешите взять девушку?

— Пусть садится.

— Сейчас вашу сумку определю в багажник, — засуетился Володя, выйдя из автомобиля.

— Не надо — я возьму ее с собой. — Девушка открыла заднюю дверь, намереваясь юркнуть внутрь, но водитель успел ее задержать и строго сказал:

— Милая девушка, если хотите ехать, сумка должна быть в багажнике, а вы — на переднем сиденье. Сзади находится мой начальник, еще не хватало, чтобы вы создавали ему неудобства.

— Володя, погоди, — открыв окно, вмешался Дмитрий. — Пусть девушка сядет ко мне — развею скуку разговором. Присаживайся, не бойся! — Он открыл дверцу и подвинулся. Девушка молча отдала сумку водителю и осторожно устроилась на сиденье салона, прижавшись к окну.

Развернувшись, Володя поехал в обратном направлении.

— Ты живешь в Веселом Куте? — Дмитрий пытался ее рассмотреть, но в салоне было темно.

— В последнее время.

— Интересное название — Веселый Кут. Это село, поселок?

— Поселок.

— Учишься?

— Работаю.

— Кем?

— Не важно.

— Извини, что пристаю с вопросами. — Дмитрий зевнул. — Спать хочется, поэтому пытаюсь себя расшевелить разговором. Володя, включи приемник.

В салоне зазвучал убедительный, хорошо поставленный мужской голос:

— Отсюда можно сделать вывод, что мир не замыкается в пространстве материи. Логическим следствием теорем Гёделя является признание существования нематериального, но объективно существующего мира, где не действуют законы и постулаты точной науки. Таким образом, теоремы Гёделя с математической достоверностью доказывают дуализм мироздания, что дает возможность примирить материализм и идеализм, науку и религию на строго логической основе.

Заиграла торжественная музыка, и грудной женский голос сообщил:

— Вы слушали передачу о теореме Курта Гёделя…

Володя переключил канал, потом поискал подходящую радиостанцию, но на всех частотах слышалось только шипение. И он выключил приемник.

— «С математической достоверностью доказал», — передразнил Дмитрий голос ведущего. — Умозрительное предположение, а не доказательство реальности нематериального мира! Так будет вернее. Я вот предполагаю, что существует множество параллельных миров, аналогичных нашему, но они материальны.

— Насколько я поняла из услышанного, ученый имел в виду именно нематериальный мир, — произнесла девушка, оживившись. До этого она сидела как статуя.

— Мир духов, загробный мир, тонкий мир и тому подобные миры. Какой именно из них? — Дмитрий как можно ядовитее произнес эту фразу, подзадоривая девушку, вызывая на диспут. Ему было интересно, что об этом может думать случайно встреченный человек.

— Вы верите в существование Бога? — серьезно спросила девушка.

— Верю, что есть некая сущность, которая влияет на развитие мира. Бог так Бог.

— Если есть некая сущность, которая руководит миром, почему у нее не может быть чулана, куда она складывает нереализованные замыслы? Вроде того, куда скульптор отправляет свои творения, которые по тем или иным причинам ему не нравятся.

— Это к чему ты сказала? — произнес Дмитрий, задумавшись. — Нематериальный мир, чулан нереализованных замыслов Бога — как это связать?

Рассуждения девушки его заинтересовали, и он был не прочь продолжить разговор на эту тему, который стряхнул с него сонливость.

— Никак. — Девушка замолкла, а автомобиль выехал на оживленную трассу.

— Автомобиль, который все время следует за вами, — это ваши друзья? — поинтересовалась девушка, обернувшись.

— Это моя охрана.

— Вам есть чего опасаться? Вы политик?

— Почему опасаться должны только политики? У бизнесменов для этого больше причин, и я один из них.

— Веселый Кут — очень тихое и спокойное место, и на моей памяти там ничего не происходило. Кругом горы и леса. А еще здесь много легенд.

— Легенд?

— Почему вы удивились? Чтобы поближе познакомиться с незнакомым краем, всегда надо начинать с легенд, так он станет более понятным. В ином случае город останется в памяти нагромождением домов, а природа — скоплением деревьев, лужаек, камней и воды.

— Ты интересный собеседник, — рассмеялся Дмитрий, — я не прочь продолжить завтра наш разговор. Расскажешь о вашем крае, что тут можно интересного увидеть, где побывать?

— Завтра я работаю, в свободное время — с удовольствием.

— Где тебя можно будет найти? — поинтересовался Дмитрий и тут вспомнил, что завтра вечером приедет Лера. В отношении этой девушки у него не было никаких фривольных планов — он любит Леру, и больше никто ему не нужен.

Показалась ярко освещенная зелено-желтая заправка, совершенно пустая.

— Дмитрий Петрович, разрешите дозаправить автомобиль? — попросил Володя, притормаживая.

— Действуй! — согласился Дмитрий. — Как тебя зовут?

— Лиза… Елизавета. В поселке многие жители имеют венгерские корни, и меня на самом деле зовут Эльжбета. Так что выбирайте на свой вкус.

К остановившемуся джипу подошел заспанный тощий парень в зеленой спецовке, и Володя вышел из автомобиля.

— Кофе не желаешь, Эльжбета? Угощаю!

— Спасибо, я кофе на ночь не пью.

— Тогда чай?

— Спасибо, ничего не хочу.

Парень в спецовке чуть ли не просунул голову в салон через открытое окно, чтобы спросить:

— Стекла помыть?

— Не помешает.

Дмитрий вышел, чтобы размяться, прошел в стеклянный павильон, взял себе эспрессо, а для девушки плитку шоколада, коробку бисквитов и минеральную воду. Когда подошел к автомобилю, тот уже сверкал свежевымытыми стеклами, тощий заправщик продолжал их усердно тереть, а Володя давал ему указания. Открыв дверцу в салон, Дмитрий увидел, что попутчицы там нет.

— Где девушка, Володя?

— Она пересела в подъехавшую «ауди», водитель оказался ее знакомым.

— Жаль, не успели как следует познакомиться.

— Она работает продавцом в Куте, — сказал заправщик, направляясь к «Порше», чтобы по указанию Володи и его привести в порядок.

Дмитрий его остановил:

— Как тот магазин найти?

— В Куте не так много магазинов, этот находится в конце главной улицы, как идти к слаломной горке.

— Времени мыть нет, вот, держи за оба автомобиля. — Дмитрий сунул купюру заправщику, и тот расплылся в улыбке.

Указатель помог свернуть на нужную дорогу, и вскоре автомобили подъехали к новенькому двухэтажному корпусу из красного кирпича — это и был пансионат «Чистые ключи». Администратор Соломия была уведомлена о приезде Дмитрия, сразу выдала ключи от просторного двухкомнатного номера, отделанного свежим деревом, которое приятно пахло. Дмитрий приказал Володе и Саше отправляться в обратный путь. Выйдя с ними на улицу, он сам перепарковал «Порше» во внутренний охраняемый дворик пансионата. Вернувшись в номер, он разобрал дорожную сумку, аккуратно развесив и разложив привезенные вещи в шкафу. Затем он принял более чем теплый душ, разморивший его, и, едва добравшись до кровати, провалился в глубокий сон без сновидений.

 

4

Поздним утром, когда солнце уже было высоко, выспавшийся и чувствующий себя отдохнувшим Дмитрий вышел на балкон. Он залюбовался красочным видом зеленых карпатских гор, держащих в кольце небольшую долину. Ярко светило солнце, чистый воздух пьянил, а множество разноцветных мини-отелей, как и тот, в котором он поселился, радовали глаз своей цивилизованностью.

— «Медвежьим углом» это место не назовешь, наверное, есть куда и вечером сходить, — сделал вывод Дмитрий.

Переодевшись в голубой с желтыми полосками спортивный костюм, он спустился в бар. В интерьере помещения преобладали дерево и местный, гуцульский колорит, все выглядело весьма прилично. Небольшой зал вмещал около десятка столиков, из посетителей тут находились лишь молодая парочка, весело переговаривающаяся между собой, и мужчина лет пятидесяти, с несчастным видом изучающий меню. Глядя на него, Дмитрий подумал, что лучшую натуру для изображения одиночества трудно найти. Довольно вкусно позавтракав, Дмитрий набрал по мобильному Леру.

— Привет, Леруня. Ты не представляешь, какая тут красотища и какой чудный воздух! Только тебя не хватает мне для полного счастья!

— Любовь должна периодически проходить испытание временем и расстоянием.

— Что ты этим хочешь сказать? — насторожился Дмитрий.

— Боюсь, что сегодня фотосессия может затянуться до позднего вечера. Как только освобожусь, сразу полечу к тебе на крыльях любви. Володя уже приехал и мне звонил — ожидает моей команды выезжать.

— Не хотелось бы, чтобы ты ехала в ночь… — Дмитрию вспомнились плохие предчувствия перед отъездом. Что, если они касались не его самого, а Леры? Он боролся с желанием как можно быстрее увидеть жену, но, с другой стороны, ночная езда опасна, хоть и с профессиональным водителем. В дороге могут случиться всякие неожиданности. — Если слишком поздно закончишь, то лучше переночуй дома и выезжайте завтра рано утром. И Саша пусть с вами поедет — охранник в дальней дороге не помешает.

— Хорошо, любимый. Сделаю, как ты сказал. Скучаю по тебе — ощущение, что мы в разлуке не несколько часов, а ужасно долго. Целую тебя и надеюсь на скорую встречу.

Такой ход событий огорчил Дмитрия, но долго печалиться в чудесный солнечный день, среди потрясающей природы было просто невозможно. «Раз встреча с Лерой откладывается, то следует себя занять чем-нибудь интересным». Он подошел на ресепшен к черноволосой Соломие, администратору отельного комплекса. Она тут же продемонстрировала обворожительную улыбку.

— Вам помочь спланировать отдых?

— Посоветуйте что-нибудь интересное.

— Вы предпочитаете активный отдых или хотели бы пройти курс лечебных процедур? Поблизости есть источник минеральной воды, по своему составу близкой к «Нафтусе». Есть теннисный корт, бильярд, тренажерный зал, бассейн с сауной.

— С большим теннисом вы угадали, но мне хотелось бы сегодня познакомиться с вашим краем.

— У нас тут масса увлекательных путешествий. — Соломия взяла лист с описанием маршрутов. — Если вас интересует рыбалка, то…

— Хочется, чтоб это было связано с горами, но не экскурсия.

— Вас может покатать по горам на квадроцикле наш инструктор Мирон.

— Интересно! Квадроцикл подходит, но без инструктора. Я неоднократно имел с ним дело и управлюсь сам.

— Не знаю, согласится ли Мирон отпустить вас одного на квадроцикле, — засомневалась администратор. — Все же горы…

— Меня интересует лишь цена вопроса. — Дмитрий загорелся этой идеей. — Арендная плата, естественно, будет по повышенному тарифу.

— Попробую договориться. — В голосе Соломии не было уверенности.

— Отлично, я подожду результата в номере. В это время в горах собирают грибы?

— Не знаю, — сказала Соломия. — Думаю, что еще не совсем сезон, но найти можно.

— Грибы — это тоже интересно. — Дмитрий вспомнил, что отец в детстве часто брал его с собой на «тихую охоту». — Пожалуйста, узнайте относительно квадроцикла как можно быстрее. И подскажите на вечер интересный ресторанчик с хорошей кухней и местным колоритом.

— «Верховина», она здесь рядом. Могу еще порекомендовать «Колыбу», но до нее от нас километра полтора.

— Хорошо, решу по ходу. Я пойду в номер, а вы не затягивайте с ответом относительно квадроцикла.

Вернувшись в номер, Дмитрий прилег, не раздеваясь, на кровать, хотел включить телевизор, но, как только голова коснулась подушки, сразу же заснул.

Проснулся он от стука в дверь. Открыв глаза, Дмитрий зажмурился от яркого солнечного света, бившего в глаза из огромного окна на полстены. С трудом оторвав голову от подушки, словно вечером хорошо посидел в ресторане, он широко зевнул и потянулся. Прошлепал в тапочках к входной двери, мельком глянув на часы.

— Ого! Уже двенадцатый час!

За дверью оказалась сладко улыбающаяся Соломия.

— Прошу меня простить за беспокойство. Как вы и просили, квадроцикл к вашим услугам. Он стоит у входа, Мирон хочет провести с вами инструктаж.

— Квадроцикл для меня не диковинка.

— Вот договор аренды, вам нужно его подписать и расплатиться с Мироном. — Соломия передала Дмитрию два листа бумаги, скрепленные скобкой степлера.

— Договор? Это что-то новенькое.

Он быстро пробежал взглядом текст и размашисто расписался. Достал из портмоне деньги и передал Соломие.

— Сдача вам за беспокойство. Передайте Мирону, что я сейчас спущусь.

Спать больше не хотелось. Полюбовавшись из окна видом гор, приобретших в солнечных лучах насыщенный изумрудный цвет, он решил немедленно отправиться в путешествие по горам.

Возле входа в отель стоял квадроцикл, на нем боком сидел худощавый черноволосый мужчина в спортивном костюме.

Из-за спины Дмитрия вынырнула вездесущая Соломия.

— Знакомьтесь — это Мирон. — Она указала на мужчину, подхватившегося с сиденья квадроцикла и шагнувшего навстречу Дмитрию.

— Аппарат практически новый — ему всего три года. Работает как часы, но он не бульдозер — дерево им не собьешь, — скороговоркой начал мужчина. — И не вездеход.

— Я на таком ездил по саванне и пустыне, — похвастался Дмитрий. — Знаю, чего от него ожидать.

— Саванна — равнина, а здесь горы, — заметил Мирон. — Могу вам показать подходящие участки. Лучше всего ездить по горнолыжным трассам — летом они пустые и гладкие. Получите удовольствие и при подъеме, и при спуске. Это, конечно, не лыжи, но и сейчас не зима. Здесь поблизости находятся две такие трассы.

— Пустыня не равнина. Там барханы, как горы. Не волнуйтесь — получите свою машину в целости и сохранности. В договоре все предусмотрено, и материальную ответственность несу я.

Мирон отдал ему ключ от замка зажигания.

— Если поедете по этой дороге, то через полтора километра будет поселок Веселый Кут. И в начале, и в конце поселка находятся горнолыжные трассы, — счел нужным порекомендовать он. — Их не проедете — увидите бугельные подъемники.

Квадроцикл, как и ожидал Дмитрий, был легок и послушен в управлении, и, немного прокатившись по асфальту, он выехал по пологому склону на хорошо утоптанную тропинку. Она петляла по буковому лесу и забиралась все выше. Тут попадались также граб и дуб, но бук доминировал, удивляя своими гладкими, словно отполированными стволами. Когда Дмитрий оказывался на участках, где густо росли пышные смереки, словно наступали сумерки. Смереки отличались от елок ветвями, концы которых были направлены вверх, а не вниз. Иногда подъем становился настолько крутым, что ему приходилось всем туловищем буквально прилипать к квадроциклу, чтобы не опрокинуться назад, но все заканчивалось благополучно. Мощная машина без особых усилий преодолевала большинство препятствий, за исключением буреломов и густого, стелющегося по земле кустарника — его заросли были непроходимыми. Неровности, ямки, кочки, непрерывные резкие дерганья и чуть ли не подпрыгивания маленького вездехода Дмитрий болезненно ощущал позвоночником, пока не выехал на более пологий участок. Справа и слева круто вздымались горы, покрытые густым хвойным лесом, но здесь деревья росли реже, а тропинка вывела к высоковольтной линии, потом вдоль нее и вниз. Вскоре он выехал на грунтовую дорогу и решил двигаться по ней, ведь она должна была куда-нибудь привести.

Неожиданно его взору открылось несколько необычное зрелище: на верхушке деревянного столба, потемневшего от времени, находились круглые часы из его далекого детства. Часы были очень старые, поржавевшие, явно давно не работающие, со стрелками, застывшими на цифре «двенадцать». Часы были электрические, вот только провода к ним не тянулись, не было и столбов, к которым крепились бы провода. Кто и зачем установил часы в столь пустынном и безлюдном месте, было непонятно и навсегда останется загадкой канувшего в небытие советского прошлого.

Вскоре Дмитрий выехал к серой каменной церквушке, за оградой которой располагалось небольшое кладбище. Тут на столбе также оказались неработающие старые часы. Грунтовая дорога пересекала асфальтированную, вдоль которой с обеих сторон, метров через двести, виднелись небольшие одноэтажные дома. Видимо, это начинался поселок Веселый Кут.

— Церковь, кладбище, часы — все это навевает мысли о бренности человеческого существования и о вечности духовных ценностей, пока человечество существует.

Подъехав к церковной ограде, Дмитрий увидел, что металлическая калитка закрыта на висячий замок, и поехал по асфальтированной дороге.

На открытой местности солнце припекало, Дмитрий взмок от пота, и ему захотелось пить. Проехав немного по поселку, он увидел мостик через мелкую горную речушку-ручей, стремительно несущую хрустальные воды, которые бурлили и пенились возле выступающих над поверхностью камней. У него возникло страстное желание окунуться в холодные воды, закрыть глаза и отдаться на волю течения. Он тяжко вздохнул, понимая нереальность его исполнения. «Речка мелкая, каменистая, я только поранюсь об острые камни, и вряд ли она такая чистая, какой кажется на первый взгляд. Не исключено, что в поселке в нее сливают канализационные стоки».

Увидев магазин, Дмитрий остановился возле него. Зайдя в небольшое помещение, полностью заставленное разнообразными товарами, он застыл, любуясь открывшимся зрелищем. Внутри магазина за прилавком темноволосая девушка в тесно обтягивающих джинсах и открытой светлой блузке, в наушниках, закрыв глаза, грациозно извивалась в танце. Ее движения были изящными и плавными, неожиданным образом вписываясь в обстановку. У нее был восточный разрез глаз, чуть припухшие веки, на лице блуждала легкая улыбка, не относящаяся ни к кому и ни к чему. Темные волосы были собраны сзади заколкой в хвост. Скорее ощутив присутствие в помещении постороннего, чем услышав шаги, она открыла глаза и в упор посмотрела на Дмитрия.

— Здравствуйте, Дмитрий Петрович, — неожиданно произнесла она, мило улыбнувшись.

От ее взгляда, изучающего и открытого, слегка ироничного, с затаившейся в глубине смешинкой, он растерялся, забыв о жажде.

— Я вас не сразу узнал, Лиза-Эльжбета. Вы такая необычная! Совсем не похожи на продавщицу.

— Продавщицей я работаю недавно — после окончания универа в Ужгороде. Надеюсь, что временно: разослала кучу резюме. Живу у тети — она тоже работает в этом магазине, день она, день я.

Дмитрий растерянно произнес:

— Выехал на квадроцикле в горы, а оказался здесь.

— Вы на квадроцикле?! Ой, как здорово! Это ваш собственный?

— Нет, я взял напрокат.

— Никогда не ездила на квадроцикле. Впрочем, в жизни так много всего, чего я не пробовала. Может, это и к лучшему — интересно узнавать новое. Вы завтра сюда приедете?

Под ее испытующим взглядом Дмитрию стало неловко.

— Вряд ли. Мне, пожалуйста, вон ту бутылочку минеральной воды и полиэтиленовый пакет.

— Если у вас планы поменяются и вы заинтересуетесь историей нашего края, то завтра я выходная. Буду здесь с часа до двух дня.

— Спасибо, если что, то обязательно заеду. — Все так же избегая встречаться с ней взглядом, Дмитрий взял минеральную воду и покинул магазин.

Сев на квадроцикл, он нетерпеливо открыл бутылку, не отрываясь выпил половину и потихоньку поехал дальше. Он был недоволен собой — растерялся, словно юнец, увидев ночную попутчицу. И кто ввел его в такое состояние — простая продавщица! И непонятно, каким образом! За собой он этого раньше не замечал. Ведь сколько красавиц-хищниц вилось вокруг него, очарованные и ослепленные его богатством, а он ими легко манипулировал! Вот только Лера его совсем другая, поэтому он и женился на ней. Но даже с Лерой он никогда не впадал в такой столбняк, как только что перед этой девушкой.

Внезапно Дмитрий ощутил сверлящую виски головную боль и резь в глазах, вызвавшую слезы. Обычно у него такое случалось, когда артериальное давление резко падало, и в таких случаях он лечился черным кофе. По-видимому, голова заболела из-за того, что он еще не акклиматизировался в высокогорье, да и солнце было очень активное, а он на голову ничего не взял. Заметив по дороге кофейню, он направился туда.

Толстый флегматичный бармен, вызвавший ассоциацию с бегемотом, неторопливо готовил эспрессо, пока Дмитрий нетерпеливо крутился на высоком стуле возле стойки.

— Сливки желаете? — Бармен наконец поставил перед посетителем чашечку ароматного кофе и выжидающе уставился на него.

— Спасибо, предпочитаю черный.

— Ваш транспорт? — указал бармен кивком на квадроцикл, который было видно из окна.

— Арендованный.

— Хорошая машина, — уважительно произнес бармен. — Катаетесь?

— Катаюсь. Грибы собираю.

— Да ну? Здесь их мало, надо ехать на Воловецкий перевал или на Боржовецкие полонины, вот там хоть косой коси.

— Далеко отсюда?

— Далековато.

Дмитрий решил возвратиться в гостиницу не по асфальтовой дороге, а, удлинив путь, вновь через горы, и попутно развлечься поиском грибов. Проехав мимо уже знакомой церквушки, он свернул на грунтовую дорогу. Ориентиром для него служила видневшаяся на горе высоковольтная линия электропередачи. Трясясь на неровностях дороги, квадроцикл уверенно продвигался вверх и достиг верхней точки довольно быстро.

Лес становился все гуще, приходилось маневрировать, уклоняясь от веток деревьев. Неожиданно он выехал на небольшую поляну, окруженную с трех сторон гладкоствольными буками, а с одной — березовой рощей. Дмитрий остановил квадроцикл и занялся поиском грибов. Первого красноголовца — плотного, на длинной ножке — он обнаружил чуть ли не под ногами, и его охватил азарт. Дмитрий отходил все дальше от квадроцикла, и пакет довольно быстро наполнялся. Когда он нашел подряд два белых гриба, грибной азарт заставил его забыть все на свете. Перепрыгнув через едва заметный ручей, он оказался на участке смешанного леса: здесь ели соседствовали с грабами, буками, попадались и дубы.

Внезапно резко стемнело, словно наступил вечер. Небо затянуло черными грозовыми тучами, послышались далекие раскаты грома. «Надо возвращаться к квадроциклу, я слишком далеко отошел от него». Тут он обнаружил уютно примостившееся семейство подосиновиков и не смог остановиться, пока все они не перекочевали в пакет. Только он выпрямился, чтобы сориентироваться, в какой стороне остался квадроцикл, как яркая вспышка осветила все вокруг белым светом и ужасный грохот, сопоставимый с артиллерийским залпом, больно ударил по ушным перепонкам, заставив Дмитрия от неожиданности присесть. Налетел порыв холодного ветра, раскачав кроны деревьев, и с небес обрушились потоки ледяной воды.

Дмитрий много раз попадал под ливень, но с таким еще не сталкивался. Вода лилась сплошной стеной, без малейшего просвета, словно он оказался под струей водопада, мгновенно промокнув до нитки. Было настолько темно, что Дмитрий не видел, куда идти, и вскоре наскочил на что-то колючее, больно ударившее по глазам. Поняв, что это ель, он заполз под раскидистые ветви, прижался к стволу, пытаясь таким образом уберечься от ледяного потока, лившегося с неба. Тут новая вспышка яркого белого света позволила рассмотреть все вокруг до мельчайших деталей, лучше, чем днем. Деревья застыли, словно в ожидании чего-то ужасного. И сразу раздался грохот, отозвавшийся болью в ушах, которые Дмитрий инстинктивно закрыл ладонями.

Наступившая непроглядная тьма длилась недолго, началась вакханалия ударов грома и блеска молний, устроивших смертоносную пляску. Разветвляющиеся молнии возникали то с одной стороны горы, то с другой, подбираясь к Дмитрию все ближе, и он, запаниковав, бросился бежать. Молнии словно водили хоровод вокруг Дмитрия, а в ушах у него в перерывах между оглушающими раскатами грома звучала детская песенка: «Встаньте, дети, встаньте в круг, встаньте в круг!»

Пляске вспышек нереально яркого света, чередующихся с непроглядным мраком, казалось, не будет конца. Все это ощутимо било по нервам. Дмитрия сотрясал озноб то ли от страха, то ли от продолжающих низвергаться с небес потоков воды. Он побежал, натыкаясь на деревья, царапая лицо, руки, поскользнулся, упал, измазавшись в грязи. Дмитрий давно бросил пакет с найденными грибами. Его охватил первобытный страх перед силами природы, который подавил его интеллект, лишил признаков цивилизованного человека. Ему казалось, что вот-вот с очередной вспышкой молнии закончится его жизнь.

Дорогу преградил ручей. Еще недавно едва заметный, теперь он превратился в бурный поток метра полтора шириной. Дмитрий прыгнул, но поскользнулся на мокрой, разбухшей от влаги траве и упал в воду. Поток мгновенно подхватил его и пронес вниз несколько метров, больно прокатив спиной по камням, прежде чем он сообразил схватиться за выступ скалы. Подтянувшись, он с трудом выбрался на берег из разбушевавшегося ручья, который становился все шире и стремительнее. Оглушенный канонадой грома, насквозь промокший, замерзший и почти ничего не соображающий в этой вакханалии природы, он пошел вверх по течению, дрожа под порывами холодного ветра, надеясь выйти к квадроциклу. Всего несколько минут яростного напора стихии его обессилили, и он еле передвигал ноги. Вдруг Дмитрий поскользнулся на крутом склоне, заскользил вниз и, пытаясь удержаться, схватился за ветви ближайшего дерева. Яркая вспышка молнии с пушечным ударом грома над головой и треском разлетающегося дерева в мгновение отправили его в беспамятство.

 

5

Очнулся Дмитрий на белоснежных накрахмаленных простынях, пахнущих лавандой, укрытый толстым шерстяным одеялом в пододеяльнике. Неширокая деревянная кровать темного цвета, с высокой спинкой, на которой была выполнена затейливая резьба в виде фигурок людей. На нем была длинная белая рубаха, на голове — нелепый белый колпак. «Фригийский», — вспомнил он уроки истории, и перед мысленным взором пронеслись толпы людей в подобных, только красных колпаках, вооруженных чем попало, снесших до основания мрачную Бастилию, а вместе с ней и французский абсолютизм.

Как он попал сюда, Дмитрий не помнил, в памяти остались только яркая вспышка и удар грома. По-видимому, его обнаружили в горах и перенесли в этот дом. Мебель здесь была массивной, из твердых пород дерева. И платяной шкаф, и громоздкий комод были старинными, либо их изготовил под старину умелый мастер.

Через окно лились потоки нежного, словно застенчивого утреннего света. Дмитрию это крайне не понравилось — выходит, без памяти он провалялся долго, и это было не иначе как утро следующего дня. Вскочив с кровати, он подошел к окну. «Довольно высоко, второй или третий этаж», — прикинул он.

Из окна был виден покатый склон с молодыми деревьями, а, на сколько хватало глаз, везде были сине-зеленые вершины Карпат. Похоже, что дом, в который он попал, находился высоко в горах, и это было очень странно.

Заглянув в шкаф, Дмитрий обнаружил несколько старомодных двубортных костюмов в широкую клетку, рубашки, галстуки. Все это было не его размера, но выбирать не приходилось, и Дмитрий переоделся. На ноги надел допотопные сандалии, хорошо, что они оказались впору, так как другой обуви не нашлось. Посмотрев в зеркало на дверце шкафа, он остался недоволен своим видом — заметна была щетина, хотя, казалось, недавно брился, нездоровый, бледноватый цвет лица. Коричневый пиджак был тесен в плечах, рукава короткие, брюки, наоборот, длинноваты, собрались складками на сандалиях. Пуговицы у ворота рубашки не застегивались — полочки не сходились. Завязав серый галстук, он стал походить на уставшего клоуна, вышедшего на манеж не по своему желанию, а вследствие необходимости. Из личных вещей у него остались лишь наручные часы «Ролекс», которые благополучно пережили ночную грозу и экстремальное купание.

Несмотря на нелепый вид, Дмитрий отправился на поиски хозяев дома, чтобы поблагодарить за помощь и узнать, где его одежда и мобильный телефон, — ему надо было срочно позвонить Лере. Он открыл деревянные, добротные двери и вышел в широкий длинный коридор со множеством небольших окон с одной стороны и рядом одинаковых дверей с другой.

Планировка напоминала учебное заведение. Комната, из которой он вышел, находилась посередине, а метров через восемь, как с правой, так и с левой стороны, коридор заворачивал за угол. Постучав в ближайшую дверь и не дождавшись ответа, Дмитрий попробовал войти, но дверь была заперта, как и все остальные двери. Несмотря на обилие окон, расположенных чуть ли не через каждый метр, из-за того что солнечные лучи на эту сторону здания не попадали, коридор имел мрачноватый вид. В интерьере властвовал темно-коричневый цвет — дверей, наличников, стен и пола. У Дмитрия сложилось впечатление, что дом, в котором он находился, расположен высоко в горах, в безлюдной местности и очень далеко от того места, где он попал в грозу. Логики в этом он не видел — проще и легче было спустить его, находящегося в бессознательном состоянии, вниз, чем тащить далеко и высоко в горы. Если только невольные спасатели не руководствовались конкретным планом в отношении него.

Дмитрий ощутил нарастающую тревогу. Не мог не настораживать пустой просторный дом, смахивающий на школу, обитателей которого он пока не видел.

За углом обнаружился новый коридор, короче предыдущего, и удивительной красоты деревянная лестница с резными балясинами. Вниз вели два лестничных марша с площадкой между ними. Завершались перила искусно выполненным из дерева львом, присевшим на задние лапы. Спустившись по лестнице, Дмитрий попал в квадратный зал, обшитый деревянными панелями. В центре располагался громадный камин, покрытый зелеными изразцами. Но больше всего его поразила оригинальная люстра — среди огромных оленьих рогов виднелась изящная фигурка женщины-воительницы в шлеме и панцире. Видимо, это была богиня древних греков или римлян. Ее туловище переходило в гигантский хвост, схожий с русалочьим. Дмитрию вспомнилось, что богиней охоты у древних греков была Артемида, у римлян — Диана, но вроде они как-то иначе изображались. И у этой богини был уж слишком воинственный вид.

Электричества здесь не было, для освещения использовали толстые стеариновые свечи. Видимо, владелец этого дома, чудаковатый миллионер, потратил огромные деньги на дорогой интерьер, но не приобрел мини-электростанцию. Хотя для такого громадного дома «мини» не обойдешься.

— Как ваше самочувствие, милейший?

Услышав позади голос, Дмитрий от неожиданности вздрогнул и быстро обернулся. Улыбаясь, на него доброжелательно смотрел высокий полноватый мужчина лет пятидесяти с седыми висками и заметно выделяющимся брюшком, в костюме-тройке из плотного темного материала. У него было широкоскулое лицо, до синевы выбритый подбородок, слегка приплюснутый нос, карие глаза зорко глядели из-под кустистых седоватых бровей. В руке он небрежно держал тонкую деревянную тросточку, покрытую искусной резьбой.

— Вполне терпимо. Я вам очень благодарен за спасение и приют. Я ваш должник!

— Спасение — это слишком громко сказано. Спас вас ангел-хранитель, не дав погибнуть от удара молнии, попавшей в дерево, под которым вы прятались. Не каждому дано выжить в такой ситуации. Имейте в виду: в грозу не стойте под деревьями, а присядьте на корточки подальше от них и переждите. Гроза в горах редко длится дольше десяти-пятнадцати минут. А то, что дождик промочит, так это даже полезно — лучше расти будете. — Мужчина, посчитав шутку удачной, хихикнул.

«Я не редиска, чтобы расти от дождя!» — мысленно отрезал Дмитрий, но подавил в себе раздражение и неприязнь к мужчине. Как бы то ни было, этот человек его спас и приютил в своем доме.

— Я вас отблагодарю сразу по возвращении в гостиницу.

— Пустое, и не думайте об этом. — Мужчина небрежно махнул рукой, затем выпятил животик, словно на смотре, и важно кивнул. — Имею честь представиться: Федор Николаевич Драгомысловский.

Дмитрий назвал себя. Что-то в спасителе его настораживало. За внешним радушием Драгомысловского ему чудилось нечто странное, тревожащее. Возможно, причиной тому был этот огромный дом, похожий на дворец, стоящий изолированно в отдаленной местности.

— Я чувствую себя вполне здоровым и отдохнувшим. Хотел бы получить свою одежду и мобильный телефон. Как мне отсюда добраться до пансионата «Чистые ключи»?

— По батюшке-то как вас величать? — словно не слыша вопроса, поинтересовался Драгомысловский.

— Достаточно имени, без отчества.

— Милейший Дмитрий, в горах нет прямых троп, здесь они запутаннее, чем в пещере Минотавра. Самому, без проводника, вам отсюда не выбраться. Отдохните денек-другой, наберитесь сил, а я подумаю, кого вам дать в проводники.

— Ко мне должна приехать жена, может, она уже в пансионате и волнуется! Вы хотите сказать, что я нахожусь далеко от пансионата и поселка Веселый Кут?

— Значительно дальше, чем даже можете предположить, — радушно улыбнулся Драгомысловский.

— Проще было доставить меня в Веселый Кут, до которого километра два от того места, где я попал в грозу, чем отправлять сюда! С ваших слов я понял, что мы высоко в горах. Это действительно так?

— Вам требовалась неотложная помощь, а в поселке вы бы ее не получили. С молнией не шутят. Местные жители делают из ели, в которую попала молния, трембиту. Вы знаете, что это такое?

— Видел по телевизору. Музыкальный инструмент.

— Трембита — это не только музыкальный инструмент, как вы изволили сказать, но и сигнальное устройство. Жители горных селений при помощи трембиты подают сигналы, общаясь друг с другом на расстоянии. Попавшая в дерево молния мгновенно иссушивает его до крайней степени, чего не добьешься естественной сушкой даже за несколько лет. Поэтому…

— Благодарю вас, это очень познавательно и интересно, но мне необходимо срочно попасть в пансионат! За доставленные хлопоты щедро отблагодарю — я небедный человек.

— Без проводника невозможно, милейший Дмитрий. — Драгомысловский огорченно вздохнул, словно и правда переживал, что не может оказать подобную услугу.

А Дмитрию не верилось в его искренность.

— Я очень хорошо заплачу!

— Что деньги, милейший Дмитрий? Тлен, не больше. Здесь, в горах, они не так ценятся, как у вас внизу. Смею вас заверить, тут в большей цене доброе слово, чем презренный металл. — Неожиданно он басом пропел: — Люди гибнут за металл! Вы любите оперу?

— У меня в голове сейчас только опера!

— Меня хоть озолотите, но без проводника вам отсюда не уйти.

— А если я все же попробую?! — стал закипать гневом Дмитрий. — Что мне нужно сделать, чтобы вы помогли мне вернуться в пансионат?

— Ничего особенного, милейший Дмитрий. Отдохнуть, набраться сил, и с проводником через пару дней отправитесь, куда вам заблагорассудится!

— Пару дней?! Я должен тут торчать столько времени?!

— Увы, иного выхода нет.

— Укажите мне направление и дайте какие-то указания относительно дороги, и я сам выберусь отсюда!

— Вы самонадеянны и слишком полагаетесь на свои силы. Дело в том, что отсюда дороги нет!

— Как — нет?!

— У вас будет возможность в этом убедиться, когда обойдете вокруг дома. Только с проводником, по тропе, которая известна лишь ему, вы сможете спуститься вниз. Пожалуйста, наберитесь терпения!

— Это какой-то бред! Выходит, я пленник?

— Вас тут никто не собирается задерживать, я вам лишь сообщил о том, что уйти отсюда сложно.

— Я могу от вас позвонить в пансионат, предупредить жену?

— Мы в горах, милейший Дмитрий, тут нет связи. Разве что трембита. — Драгомысловский улыбнулся своей шутке и развел руками. — Полюбуйтесь здешней красотой, успокойтесь, расслабьтесь, погуляйте, только далеко не уходите. Как услышите звон колокольчика, то милости прошу в дом — обедать будем. Я вас познакомлю с домочадцами. — И Драгомысловский ушел.

«Еще не хватало, чтобы я тут находился два дня! Он юлит, надо здесь осмотреться. Не может быть, чтобы отсюда было так сложно уйти, как он утверждает!»

Дмитрий вышел во двор и поразился — снаружи дом и в самом деле напоминал дворец. Он располагался на небольшом покатом травянистом плоскогорье — карпатской полонине, чуть ниже которой начинался дремучий лес, а вокруг до самого горизонта были горы и полонины и никакого намека на пребывание там человека. Дмитрий обошел вокруг здания, и это заняло немало времени. Как ни искал, ни дороги, ни тропинки, идущей в темный лес, он не обнаружил. Идти через густую лесную чащу без дороги, не зная направления, было проблематично, да и неразумно, ведь, помимо всего прочего, существовала угроза нападения хищников: медведя, волка, рыси. Неужели обитатели дома никогда не покидали вершину этой горы? Но этого не может быть! Ведь продукты и все необходимое для домашнего хозяйства должны сюда как-то попадать! Здесь же не обособленное натуральное хозяйство, как у Лыковых.

Все здесь было странным и непонятным, и в первую очередь сам огромный дом. При внешней строгости линий в его архитектуре присутствовал некий творческий беспорядок: четыре различные по форме башни, от приземистой округлой до квадратной, наверху украшенной дополнительной башенкой. Огромное количество окон различной формы, балконы и балкончики тоже поражали своим разнообразием. Удивительной была крыша, состоящая из множества небольших крыш. Создавалось впечатление, что это некий добровольный союз различных зданий, объединившихся в единое целое. На крыше хаотично расположились дымоходы каминов и печей, напоминая стручки. Начав их считать, Дмитрий сбился на третьем десятке и оставил это занятие. На одной из башен он увидел круглые часы с латинскими цифрами. Дмитрию вспомнились столбы с допотопными неработающими часами советских времен, встреченные во время прогулки на квадроцикле, но эти были исправны, вот только время, которое показывали они и наручные часы Дмитрия, не совпадало. Его одолевала масса вопросов: «Кто, когда и зачем построил в этой пустынной местности дом-замок? Сколько тут живет людей?» Кроме Драгомысловского, он никого не видел, дом поражал безлюдностью, тишиной и, несмотря на богатый интерьер, необжитостью. «Почему так сложно отсюда уйти, если верить словам Драгомысловского?» Множественные «почему», «зачем», «каким образом» теснились у него в голове, вызвав в ней боль.

С восточной стороны к замку примыкали небольшой сад — десятка три молодых деревьев — и продолговатый бассейн-копанка, обложенный камнем и полный застоявшейся воды. Дальше метров на триста простиралось безлесное плато, покрытое стелющимися травами, обрывающееся крутым склоном, поросшим густым лесом, мрачно темнеющим и имеющим враждебный вид. Нигде не было признаков жилья. Дмитрий попробовал сориентироваться: «Гостиница, в которой я остановился, находится метров на триста выше уровня моря, а на квадроцикле я поднялся еще метров на сто, вряд ли выше. Ближайший Уклинский перевал имеет высоту четыреста пятьдесят метров. Выходит, что в течении короткого времени я переместился далеко и высоко. Меня сюда привезли на автомобиле? Но ведь нигде не видно не то что дороги, но даже тропинки. Не на руках же меня принесли сюда! Бредовая идея, так же как и предположение, что меня перевезли на вертолете. Кому и зачем это было нужно?»

Раздался мелодичный звон колокольчика, и Дмитрий пошел на его звук. Его интересовал не сам обед, а ответы на имеющиеся вопросы или хотя бы на их часть. Идя на звук колокольчика, он вышел к главному входу, расположенному под нависающим прямоугольным балконом. Возле двери стояла девушка в длинном сером платье и трясла бронзовым колокольчиком.

Девушка куталась в теплый цветастый платок, темно-каштановые волосы были уложены на затылке в увесистый пучок. У нее было круглое свежее личико и небольшой, слегка вздернутый носик, серые глаза смотрели серьезно и изучающе. Ей было лет двадцать, может, чуть больше. Она сразу представилась:

— Меня зовут Мари.

То, что его встретила девушка, а не Драгомысловский, Дмитрия обрадовало. Он решил расположить к себе Мари, получить от нее ответ на главный волновавший его вопрос: как отсюда выбраться? Мари протянула Дмитрию руку, и он галантно изогнулся, поцеловал, искоса взглянув на девушку: какое впечатление на нее это произвело? Мари приняла это как должное, лишь легкая усмешка промелькнула на ее лице.

— А меня Дмитрий.

— Как вам у нас — нравится? Правда, чудесно?

— Все прекрасно! Чудо, что я оказался в вашем удивительном доме, и я очень благодарен вам за спасение и заботу. Но каким образом я сюда попал? Дороги я не обнаружил.

— Идемте обедать — все уже собрались в столовой. — Девушка нетерпеливо кивнула, приглашая войти в дом, словно не слышала вопроса.

— Не можете подсказать, Веселый Кут как далеко отсюда находится?

— Следуйте за мной. — Девушка полностью игнорировала его вопросы, в отличие от Драгомысловского: тот хоть пытался выкручиваться. Мари развернулась и быстрым шагом направилась в дом. Дмитрию не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. «Кто она Драгомысловскому? Дочь? Жена? Внучка? Прислуга?»

На первом этаже Мари свернула по коридору налево, остановилась перед дверью и, перед тем как войти, оглянулась, окинула Дмитрия придирчивым взглядом, словно раздумывая, стоит ли его пускать внутрь.

Вспомнив о своем нелепом виде в чужом костюме, Дмитрий покраснел. Девушка, видимо, поняв его состояние, подбадривающе кивнула и вошла первой. Дмитрий последовал за ней и оказался в светлом прямоугольном зале, стены которого были отделаны красным деревом. В огромном камине, облицованном серым мрамором, за чугунной решеткой, украшенной литыми львами, весело потрескивали огромные поленья, хотя в доме было достаточно тепло. Посреди зала находился длинный банкетный стол с закругленными углами, накрытый белой скатертью. На нем стояли супница и два круглых блюда, скрывающих под блестящими полусферическими крышками свое содержимое. Во главе сидел Федор Николаевич, справа от него — худощавая женщина со строгим, словно застывшим лицом; на голове у нее был белый чепчик, из-под которого выглядывали седые волосы. Дальше расположились две девушки.

Бледной девице, словно никогда не видевшей солнца, на вид было лет тридцать. Она была в черном, закрытом под горло платье, ее темные волосы были собраны сзади заколкой в небольшой хвост. У нее был отрешенный вид, словно она пребывала не за обеденным столом, а далеко отсюда. Другой было лет шестнадцать, и она была полной противоположностью бледной девице — сразу окинула гостя веселым дружелюбным взглядом, тряхнув светлыми кудряшками, растянув большой рот в улыбке, что в сочетании с длинным острым носом делало ее похожей на Буратино. На ее открытом личике можно было сразу прочитать, что ей не терпится приступить к обеду. Еще до того, как Дмитрий и Мари устроились за столом, она нетерпеливо схватила кусок хлеба из хлебницы, отломила кусочек корочки и бросила в рот, заслужив строгий взгляд матроны, видимо, ее матери.

— Милости просим! Присаживайтесь, милейший Дмитрий, к столу. Чем богаты, тем и рады. Вначале отдадим должное нашему Творцу.

Драгомысловский поднялся, и вслед за ним сразу поднялись все присутствующие. Дмитрий также застыл возле предложенного ему стула, не зная, как себя вести. Федор Николаевич прикрыл глаза, губы у него беззвучно зашевелились. Сквозь щелки между веками он наблюдал за стоящими. Бледная девица приняла еще более отрешенный вид, старшая женщина медленно шевелила губами, словно вела арифметические подсчеты и у нее что-то не сходилось. Самая младшая девушка, закрыв глаза и задрав подбородок, бесконечно жевала хлебную корку, будто жевательную резинку.

Федор Николаевич ожил и кивнул старшей женщине, и та стала разливать черпаком суп по тарелкам. Все уселись.

— Гостю — погуще, Агнесса Ивановна, — велел Драгомысловский.

— Спасибо, я не голоден, — стал отнекиваться Дмитрий.

— Милейший Дмитрий, хочу вам представить мою семью. Моя жена, Агнесса Ивановна. — Пожилая женщина отложила черпак и чуть присела. — С Мари вы уже познакомились. Моя старшая дочь, Магдалина. — Бледнолицая девушка, все еще пребывая в прострации, никак не прореагировала. — И младшенькая, София.

— Привет! Я — Соня! — бурно отреагировала девочка. — Как тебе здесь — не хило? Дальше будет еще круче.

— София! — прикрикнула на дочь Агнесса Ивановна и недовольно посмотрела на нее.

Та мгновенно сникла и замолкла, а получив тарелку с супом, энергично заработала ложкой.

Суп оказался водянистым и безвкусным. Увидев, что присутствующие едят с аппетитом, в том числе и бледная Магдалина, Дмитрий, чтобы не обидеть хозяев, сделал над собой усилие и ничего не оставил в тарелке. Мария сменила приборы и тарелки на чистые, а Агнесса Ивановна, отлучившись на несколько минут, вернулась с подносом. На нем лежала целиком запеченная индейка огромных размеров, килограммов на двадцать, которая сразу вызвала оживление за столом. Лишь Магдалина никак не отреагировала на ее появление. Женщина с трудом несла поднос, ее лицо напряглось, а на висках пульсировали синие жилочки, но никто из дочерей, ни сам хозяин, не додумались ей помочь. Дмитрий тоже решил не проявлять излишнюю инициативу, вспомнив поговорку: со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Агнесса Ивановна, тяжело дыша, с трудом водрузила птицу на стол около Драгомысловского. Федор Николаевич, приняв важный вид, поднялся.

— Милейший Дмитрий, я попрошу вас подойти ко мне.

Недоумевая, Дмитрий исполнил его просьбу, став рядом с хозяином дома, который продолжал стоять.

— По традиции честь разрезать индюшку предоставляется гостю! — торжественно провозгласил Драгомысловский, словно объявил о награждении орденом или премией.

Он протянул Дмитрию, держа за лезвие, кинжал с рукоятью крестообразной формы и огромную двузубую вилку. Члены семейства стали хлопать, словно это и в самом деле была награда. Удивленный Дмитрий стал рассматривать кинжал — точно такой он недавно приобрел для своей коллекции. Даже украшающая клинок арабская вязь была очень похожа.

— Увольте от этого! — воскликнул Дмитрий. — Не буду я резать! Я и не знаю, как это делается! — Он попытался отдать кинжал обратно.

Драгомысловский наклонился и прошептал:

— Я нижайше прошу вас, не лишайте нас этого удовольствия.

— Мы просим! Просим! Просим! — раздались голоса сидящих за столом, и среди звонких девичьих слышался и голос с хрипотцой Агнессы Ивановны.

Дмитрий вздохнул, пожал плечами и стал орудовать кинжалом и вилкой, разрезая индейку. Рядом с ним встала Мари, отрезанные куски она раскладывала по тарелкам и разносила сидящим за столом. Ароматный запах индейки разбудил аппетит у Дмитрия, и он уже был не в силах от нее отказаться, как собирался сделать. Молодое поколение Драгомысловских справилось с индейкой очень быстро, и, судя по их виду, они были не прочь взять добавку, тем более что половина птицы осталась нетронутой. Но, видимо, это тут было не принято. Дмитрий позже всех приступил к своей порции индейки, поэтому последним закончил трапезу и почувствовал себя неловко. Как только он закончил, Мари и Агнесса Ивановна убрали посуду и поставили на стол пузатый фарфоровый чайник, из которого разлили по чашкам приятно пахнущую жидкость. Однако на вкус травяной чай оказался горьковатым, а сахар или какие-либо сладости на стол не поставили.

— Федор Николаевич, позвольте задать вопрос. — Дмитрий решил, что наступил подходящий момент расспросить хозяев дома. — Какова история этого дома? Ему, наверное, лет сто? Все тут как новенькое, хотя архитектура и интерьер этому не соответствуют.

— Меня это никогда не интересовало, — пожал плечами Федор Николаевич.

— Вы давно в нем живете?

— Давно или недавно — это лишь наше субъективное восприятие, привязанное в чему-либо, ибо время — это иллюзия, — улыбнулся Федор Николаевич.

«Где-то я уже это слышал». — Дмитрий потер висок рукой.

— Архитектор, подготовивший проект этого дома, принимал объективность времени и создал из дома астрономический календарь. Здесь окон столько, сколько дней в году, а входов — сколько месяцев. Мы знаем, что за ночью приходит день, и это связано с суточным вращением земли вокруг своей оси. Но если нам хорошо, дни пролетают молниеносно, если плохо — время словно замедляется. Это же не значит, что Земля быстрее или медленнее вращается вокруг своей оси? — Федор Николаевич победоносно посмотрел на гостя.

— Выходит, раз у вас на башне часы не работают, то и время для вас остановилось? — пошутил Дмитрий.

— Хоть бы и так, — кивнул чудаковатый хозяин странного дома.

Дмитрий напряг память, и ему удалось кое-что вспомнить из релятивистской теории, знакомой по программе института.

— Вы приверженец теории относительности Эйнштейна? Но все это верно при наличии определенных условий, при скоростях, приближающихся к скорости света.

— Не знаю, кто такой этот Эйнштейн, но об этом упоминается даже в Коране. Вот послушайте суру. — Федор Николаевич выразительно посмотрел на Марию, и та, поняв его без слов, быстро поднялась и принесла книгу из застекленного шкафа, заставленного книгами. Он быстро нашел искомое место и продекламировал заунывным голосом: — «И Мы закрыли их уши в пещере на многие годы. Потом Мы воскресили их, чтобы узнать, какая из партий лучше сочтет предел того, что они пробыли».

«Хозяин дома производит впечатление человека начитанного, но как понять, что он не знает, кто такой Эйнштейн? Или это у него такие понты?»

— Или взять еще отрывок из другой суры.

Тут Дмитрий его довольно бестактно перебил:

— Не знал, что вы приверженец Ислама, ведь за столом крестились, как христианин.

По сути, Дмитрию было все равно, чего придерживается хозяин, приютивший его, так как вера в высшую силу в виде бородатого старика, от взора которого не скрыться, для чего содержится громадная армия бесполых ангелов, архангелов, серафимов, в XXI веке ему казалась анахронизмом.

— Бог един, это только мы разные. Точнее, наши представления о Нем, — строго произнес Федор Николаевич. — Нельзя Его познать без веры, лишь тогда спадает пелена с наших глаз.

Дмитрий решил не развивать теософскую тему и заговорил о том, что его больше интересовало.

— Удивительно, что вы живете в столь безлюдном месте. Вам здесь не скучно?

Сидевшие за столом как по команде переглянулись, словно он сказал глупость, а по выражению лица Сони было ясно, что она сейчас выдаст что-то неординарное, может, даже забористое, но Агнесса Ивановна строго на нее посмотрела и сказала:

— Не скучно! София, каникулы заканчиваются!

Соня сразу сникла, словно ее отругали или напугали, и это Дмитрию показалось странным и непонятным. Может, на нее подействовала скрытая в этих словах угроза? Для себя Дмитрий отметил, что самое слабое звено в этой чудной семейке — младшая дочка, и ее можно будет разговорить.

— Соня, где ты учишься?

— В Городе, где ж еще?! — ухмыльнулась девочка.

— У Софии через два дня заканчиваются каникулы, и она вернется в Город. За ней приедут, и вы вместе отправитесь, — пояснил Федор Николаевич.

— Что это за город? Какое у него название?

— Вы обратили внимание на люстру в холле? — Федор Николаевич снова ушел от ответа.

Дмитрий все больше раздражался. Что за игру в недомолвки и недосказки они затеяли? Решили развлечься, разогнать скуку?

— Имеете в виду ту, что с рогами?

— Как вы думаете, что за богиня там изображена?

— Нетрудно догадаться, раз она связана с охотой. Это Диана или Артемида.

— И вы попались на эту уловку! Почему-то рога ассоциируются лишь с охотой, никто не обращает внимания на одеяние богини. Она в панцире и с мечом — это вам ни о чем не говорит?

— Богиня войны? Насколько я помню, войнами ведали боги-мужчины.

— За исключением одной — Афины.

— Я не историк, и, по правде говоря, с античностью знаком только в объеме учебных программ школы и вуза. Меня больше интересует наше время. Позвольте поинтересоваться, чем вы занимались до того, как решились вести отшельническую жизнь здесь?

Хозяин дома опять проигнорировал вопрос.

— Обед закончен, — сказал он.

Федор Николаевич вытащил салфетку из-за лацканов пиджака, положил ее на стол и поднялся. Его примеру последовали все присутствующие, и Дмитрий поневоле тоже встал. Федор Николаевич, склонив голову, что-то бормотал себе под нос с полминуты, его домочадцы стояли молча, опустив глаза в пол. Лишь Соня, поймав взгляд Дмитрия, неожиданно ему подмигнула. Он растерялся и покраснел — еще подумает малявка, что он с ней заигрывает!

— Сейчас девушки порадуют наш слух музыкой. Они весьма недурно играют, — словно конферансье, объявил Федор Николаевич. — Мари и Магдалина! Сыграйте нам что-нибудь из Вагнера.

Мари и Магдалина послушно поднялись и отправились в угол зала, где стоял большой концертный рояль черного цвета. На крышке инструмента лежала целая кипа нот, из которых Мари что-то выбрала и громко объявила:

— «Полет Валькирий».

Сев вдвоем за рояль, девушки начали играть, причем, даже для неискушенного в музыке Дмитрия, плохо, то и дело сбиваясь. Магдалина явно отставала, и «полета» у них не получилось. Но Федор Николаевич сидел с блаженным выражением лица, словно внимал божественной музыке, а вот лицо Агнессы Ивановны окаменело, словно у индейца племени ирокезов у столба пыток. Соня откровенно зевала. Лишь под конец девушкам удалось сыграться и отобразить музыкальную композицию. Прикрыв глаза, Дмитрий незаметно для себя задремал. Ему привиделось, что он в образе печального демона летит над вершинами гор в безнадежных поисках людей и жилья, мучаясь мыслью: «Неужели придется остаток жизни провести в одиночестве, среди хмурых скал и безлесных вершин?» Тревожные аккорды стихли, раздались жидкие аплодисменты, и Дмитрий, проснувшись, почувствовал себя неловко. Хлопали Федор Николаевич и Агнесса Ивановна, а Соня демонстративно зевала.

— Вы почувствовали, да?! — обратил к Дмитрию счастливое лицо Федор Николаевич, в уголках его глаз блестели слезы. — Конечно, в исполнении оркестра это звучит значительно лучше, но где здесь его взять?! Вы, случаем, не играете на духовых инструментах? — Он с надеждой посмотрел на гостя.

— Случаем нет — медведь на ухо наступил, поэтому ни на чем не играю, не пою и не танцую. И это мне не мешает заниматься бизнесом!

— Жаль! — вздохнул Федор Николаевич. — Опера «Валькирия» обязана своим названием Брунгильде, принадлежащей к славному племени валькирий, дев-воительниц, которые уносят с поля боя погибших солдат и доставляют их в небесное царство — Валгаллу. Слушая музыку, легко представить их полет и…

— Я вам очень благодарен за обед, но хотел бы вернуться в ту комнату, в которую вы меня определили, и немного отдохнуть.

— Вернуться назад? — расхохотался Федор Николаевич. — Это невозможно! Об этом еще древние греки знали. Мари проводит вас в комнату, но это будет уже другая!

Дмитрий подумал: «Он не только чудак, у него и с головой непорядок. Отшельническая жизнь в горах ему на пользу не пошла».

— Милейший Дмитрий, вы не будете против рюмочки ореховой настойки? Весьма полезно и способствует хорошей работе желудка.

Федор Николаевич мягко улыбнулся, а Дмитрий подумал: «Может, после нескольких рюмок настойки хозяин дома станет более разговорчивым?»

— Благодарю, с большим удовольствием.

Федор Николаевич с важным видом достал из буфета графинчик со светло-коричневой жидкостью и две стопки. Стол был уже полностью освобожден от посуды и даже застелен свежей белой скатертью. Федор Николаевич пригласил жестом Дмитрия занять место рядом с ним и налил настойки в рюмки, тут же поднял свою, понюхав, закатил глаза от удовольствия и сделал маленький глоточек. Дмитрий же выпил настойку одним глотком. Она ему не понравилась — горькая и жжет! Драгомысловский тут же снова налил ему в рюмку настойки.

— Как вам мое творчество? Ее я сам сотворил.

— Приятная, только очень крепкая. Она на спирту?

— На домашней водке. Хотите, я поделюсь с вами секретом ее приготовления?

По примеру Драгомысловского Дмитрий пропустил его «заманчивое» предложение мимо ушей.

— Федор Николаевич, ваши старшие дочери учатся, работают?

— Бог с вами, милейший Дмитрий! — изумился Федор Николаевич. — Вы сами видите, что дом большой, уход за ним нужен, а Агнесса Ивановна не в силах сама справиться.

— Зачем вам такой большой дом в горах?

Удивительный дом, похожий на дворец, и странная семья, живущая в нем. Может, они староверы или сектанты? Второе более вероятно, так как вера и религия у них не на последнем месте.

— Вы ореховую выпейте, и я еще налью. Бог троицу любит и нам велит! — снова ушел от ответа Федор Николаевич.

Дмитрий опять выпил одним глотком содержимое рюмки, и тут же ее снова наполнил Федор Николаевич, который лишь пригубливал из своей.

— По третьей! — напомнил он.

— Что же вы сами не пьете?

— С превеликим удовольствием выпил бы я настоечки, но язва желудка обострилась, приходится воздерживаться, повременить следует. А вы пейте, не стесняйтесь!

Драгомысловский поднялся и вернул графин на прежнее место в буфет. Воспользовавшись этим, Дмитрий выплеснул настойку в рядом стоящий горшок с фикусом, понадеявшись, что растение от нее сразу не погибнет.

— Вы не ответили на мой вопрос, Федор Николаевич, — кто и зачем построил этот огромный дом в горах? И почему вы с семьей живете в нем, словно отшельники?

— К великому сожалению, вынужден вас оставить. — Федор Николаевич состроил огорченную физиономию. — Вы можете подыскать себе что-нибудь интересное почитать в нашей библиотеке, а лучше всего отдохните! Отдайтесь Морфею на часик, я бы и сам так поступил, но не могу-с!

— Федор Николаевич, почему вы постоянно игнорируете мои вопросы? — возмутился Дмитрий, но Драгомысловский быстрым шагом покинул столовую, а следом за ним вышла и Агнесса Ивановна.

«Не бежать же мне за ним, хватая за рукав пиджака! — рассудил Дмитрий. — Попытаться поговорить с его дочерьми? Магдалина словно не от мира сего, Мари уже показала, что она достойная дочь своего папаши — также избегает отвечать на вопросы. Разве что попытать удачу с Софией? Она в этом “святом” семействе явно белая ворона. София первой покинула столовую, и где ее найти в этом огромном доме? Хорошо бы с ней поговорить без свидетелей, тет-а-тет».

— Идемте, Дмитрий, я проведу вас в новую комнату. — Мари с улыбкой подошла к Дмитрию, он на мгновение поймал ее многообещающий взгляд и напрягся. Или ему это только показалось?

— Какой смысл менять комнаты? — вслух удивился Дмитрий, пытаясь вновь заглянуть ей в глаза, но Мари повернулась к нему спиной, грациозной походкой пошла к выходу из столовой. Ее округлые бедра при ходьбе ритмично-эротично покачивались и выглядели особенно соблазнительно благодаря тонкой осиной талии.

Мари привела Дмитрия в другую комнату, находящуюся в правом крыле. Обстановкой комната ничем не отличалась от прежней, разве что была значительно меньше. «Драгомысловские ожидают гостей, поэтому меня сюда переселили?» Здесь, как и там, не было стульев, и Дмитрий встал возле кровати, не зная, куда себя деть, пока девушка не покинула комнату. Мари подошла к окну, задернула плотные шторы, и сразу стало темно. Дмитрия охватило волнующее предчувствие, что сейчас должно произойти нечто приятное, неожиданное.

— Так вам будет удобнее отдыхать, — томным голосом пояснила Мари свои действия. — Я сейчас зажгу свечу — задуете ее, когда ляжете отдыхать.

Ее голос и неясный силуэт будоражили у Дмитрия кровь, в висках стучали молоточки, все мысли, вопросы и даже Лера были позабыты, сладостное томление ощущалось в паху и внизу живота. В темноте вспыхнул огонек зажигалки, которая поделилась им со свечой канделябра, стоявшего на столе. В комнате царил интимный полумрак, придавая новый облик окружающим предметам. Дмитрий увидел свою уродливую тень на стене. Круглый стол занимал центр комнаты, между ним и кроватью оставался лишь узкий проход. Мари, чтобы выйти, проще было обогнуть стол с противоположной стороны, но она выбрала узкий проход между Дмитрием и столом. Соприкоснувшись с Дмитрием, она замерла. Прерывистое, тяжелое дыхание девушки, жар ее тела, обдавший его огнем… В мгновение кровь безумным толчком бросилась в голову, сознание затуманилось, управляло им только неистовое желание обладать ею. Дмитрий обнял податливое, горячее тело девушки, и тут же в голову прорвалось одно слово: «Лера!»

Дмитрий опустил руки и отстранился от девушки насколько мог. Мари замерла рядом в ожидании, потом стала прижиматься к нему и, найдя губы, горячо поцеловала. Дмитрий остолбенел, не зная, что делать. Желание внутри него не угасло, внутренний голос нашептывал: «Что ты медлишь?! Ты же ее хочешь! Завтра ты покинешь этот дом, Мари, и никто ничего об этом не узнает! Не будь ослом — действуй! Она тут в затворничестве соскучилась по мужской ласке и подарит тебе блаженство страсти!» Но другой голос, более громкий и властный, твердил: «Не делай глупостей! Ты любишь Леру, и тебе больше никто не нужен! Зачем тебе эта девушка? Лишь для животного соития? Скоро ты обнимешь Леру, и она подарит тебе блаженство любви! Самая опытная проститутка не даст того, что дает любимая женщина!» И этот голос победил. Дмитрий, прижатый к стене, никуда не мог деться, разве только оттолкнув девушку, но на это он не мог решиться. Он лишь крепко сжал губы, не отвечая на ее поцелуи, повернул голову набок. Мари замерла, и Дмитрий ощутил, как ее тело стало остывать. Наконец она сама отодвинулась от него. Дмитрию было неловко, жаль девушку, которую он обидел холодностью, он решил объяснить ей это так: «Я не могу, так как очень люблю свою жену».

— Мари, я хотел вам сказать…

— Не надо ничего говорить! — Ее голос дрожал от обиды.

Прежде чем Дмитрий смог ее задержать, чтобы объясниться, она выскочила за дверь, и он услышал, как она побежала по коридору.

Выйдя следом, Дмитрий увидел только, как она скрылась за поворотом коридора. И сразу все стихло, словно дом в одно мгновение стал необитаемым. Дмитрий прошелся по коридору до центральной лестницы, прислушиваясь, надеясь найти кого-нибудь из членов этой семейки, желательно Софию, чтобы поговорить с ней, но в доме стояла мертвая тишина, словно все члены семейства Драгомысловских куда-то испарились. Ему стало как-то не по себе от этого. Он решил зайти в ту комнату, в которую его поместили изначально, чтобы выяснить, для чего его переселили в другую. Пройдя по коридору, Дмитрий остановился в изумлении — на месте входа в ту комнату была гладкая оштукатуренная стена без малейших признаков того, что там была когда-то дверь. Ошибиться он не мог — прекрасно запомнил окно напротив. Если дверной проем за несколько часов его отсутствия успели замуровать, то следы этого должны были остаться! Ничто не указывало на недавний ремонт, словно дверей тут никогда и не было. Соседние комнаты были, как и прежде, запертыми. Дмитрий продолжил поиски хоть кого-нибудь из странного семейства, но, спустившись до площадки центральной лестницы, почувствовал, что его начал одолевать сон. Неужели так подействовала настойка?

Чуть ли не из последних сил Дмитрий добрался до комнаты, куда его отвела Мари, и, не раздеваясь, упал на кровать. Тяжелый сон без сновидений овладел им.

 

6

— Все как и должно быть, — он по-прежнему спит, — проник в затуманенное сознание Дмитрия мужской голос. — Той дозы, которую он принял, хватит, чтобы он беспробудно спал до утра.

— Федя, я только поделилась своими опасениями, ничего больше, — отозвался скрипучий голос Агнессы.

— Зря волнуешься. Он в той же позе, что и десять часов тому назад.

Дмитрий почувствовал, как затекло тело, захотелось переменить его положение. Усилием воли заставил себя не шевелиться.

— С ним все в порядке. Идем, время не ждет.

— Хотелось бы, чтобы так и было. — Женщина вздохнула, и в комнате наступила тишина.

Еще некоторое время Дмитрий лежал неподвижно, прислушиваясь — он не слышал, чтобы за ними закрылась дверь. Может, они стоят рядом и наблюдают за ним?

Дмитрий размышлял: по-видимому, его появление причиняло неудобства обитателям дома и как-то нарушило их планы. Раз они специально усыпили его с помощью настойки, тут что-то должно произойти, чего он никак не должен увидеть. Значительно проще было еще днем отправить его из дома, чтобы он не мешал своим присутствием! Лежать на животе Дмитрию было крайне неудобно, он никогда в такой позе не спал, но тут моментально «вырубился» после угощения. Видимо, то, что он третью рюмку вылил в цветочный горшок, позволило ему проснуться раньше времени. Дышать, лежа на животе, было все более затруднительно, и он перевернулся на спину, открыл глаза. В темноте ничего не было видно, стояла глубокая тишина. По всей видимости, хозяева давно ушли, просто двери закрылись бесшумно, потому что были хорошо подогнаны. Дмитрий встал, подошел к двери, открыл и закрыл ее — она не скрипнула, но легкий шум все же создала. Может, Драгомысловские — бесплотные духи и им не нужны двери? Ему вспомнилась «пропажа» комнаты, где он вчера ночевал, чему предшествовали странные слова Драгомысловского: «Вернуться назад? Это невозможно!» Он ощутил нарастающую тревогу — за всеми этими странностями явно скрывалось что-то нехорошее. Ему надо не ожидать мифического проводника, который должен показать дорогу отсюда, а самому действовать: возможно, его жизни угрожает опасность.

Подойдя на ощупь к окну, Дмитрий открыл шторы. Снаружи ничего не было видно, лишь свет серповидной луны и звезд слегка разбавлял густую тьму. Из слов Драгомысловского следовало, что он проспал не менее десяти часов, выходит, сейчас около полуночи. Попробовать прямо ночью сбежать из дома? Слишком рискованно. «Оставаться в компании этих странных людей, имеющих в отношении меня неизвестно какие планы, разве менее опасно?»

Дмитрий решил отправиться в разведку и узнать, зачем потребовалось хозяевам дома его усыплять. Что они могут скрывать, какую тайну? Может, они наркодельцы и здесь у них база, где хранят и расфасовывают дурман? Место уединенное, без любопытных соседей, делай что хочешь. Если это так, то он здесь, как бельмо на глазу. «Мое пребывание в доме создает им проблемы, но они почему-то не хотят избавиться от нежелательного гостя, отправив его в пансионат. Не исключено, что они намереваются отделаться от меня другим способом. Если в этот раз они дали мне снотворное, то в другой подсунут средство, от которого можно не проснуться».

Выйдя в коридор, Дмитрий услышал голоса, доносящиеся снизу, затем скрип лестницы под ногами поднимающихся по ней людей. Впереди темнота слегка рассеялась, кто-то шел навстречу, светя себе керосиновой лампой.

«Ночная экскурсия по дому, где днем никого не видно? — Дмитрия охватило тревожное предчувствие, кровь заледенела в жилах. — Вдруг тут исповедуют культ Сатаны и это прибыли другие члены секты для проведения “черной мессы” с жертвоприношением? Для этого меня усыпили и сейчас идут за мной. Что делать? Бежать от них? Услышав шум, они бросятся в погоню!» Дмитрий в темноте нащупал глубокую дверную нишу, вжался в нее. Он попытался открыть дверь, но она не поддалась, а шаги и свет лампы были уже совсем близко. Дмитрий опустился на корточки и замер в ожидании, сердце сильно колотилось, и каждый удар отдавался болью в ребрах.

Вот уже свет лампы осветил впереди коридор, и Дмитрий затаил дыхание, словно оно могло его выдать. Идущий с лампой был в странном балахоне, напоминающем то ли одеяние монаха-капуцина, то ли рыбацкий плащ, с надвинутым на лицо капюшоном. Человек с лампой прошел мимо, не заметив Дмитрия. За ним люди двигались гуськом, друг за другом. Насколько Дмитрий мог рассмотреть в полутьме, они были в разнообразной одежде, мужчины и женщины, человек пять. Идут молча, стараясь не шуметь. Эта таинственность пугала.

Странное одеяние человека с лампой в какой-то мере подтверждало его догадку о секте, но процессия, миновав его комнату, двинулась в самый конец коридора. Тут у Дмитрия, только что считавшего себя потенциальной жертвой, проснулся азарт охотника, и он решил проследить за этими людьми.

Странный дом, странные его обитатели и не менее странные гости. Идущий с лампой освещал дорогу только идущим сразу за ним, и Дмитрий, отстав на несколько шагов от замыкающего группу, ориентировался лишь на светлое пятно впереди. Вдруг оно исчезло, и Дмитрий понял, что человек, несущий лампу, завернул за угол или вошел в комнату. Прошелестела едва слышная команда, передаваемая вполголоса друг другу этими странными людьми: «Впереди ступеньки. Поднимаемся наверх».

«Они направляются в башню с часами!» — предположил Дмитрий. Неожиданно он в темноте налетел на кого-то, тихо ойкнул девичий голос. Дмитрий потерял равновесие и, чтобы не упасть, схватился за девушку.

— Вы кто? — прошептала невидимая девушка.

— Друг. — Дмитрий сказал первое, что пришло в голову.

— Зачем я здесь? Я хочу уйти отсюда — мне страшно. — Девушка захныкала.

— Что случилось? — послышались впереди встревоженные голоса, мужские и женские.

Решение пришло неожиданно — Дмитрий схватил девушку за руку и прошептал:

— Молчите, я вам помогу.

Стараясь не производить шума, он двинулся назад, увлекая девушку за собой. Она молчала и не сопротивлялась.

«Возможно, ее сюда привели насильно, и у нее я узнаю…»

— Спасите! На меня напали! — вдруг закричала девушка. Видимо, ее шокировало неожиданное появление Дмитрия, а сейчас она пришла в себя.

Девушка вырвалась и побежала на шум голосов. Дмитрий понял, что его поступок был не только глупым, но и опасным. Несмотря на темноту, он побежал, выставив перед собой руки, однако, натолкнувшись на стенку, чуть не расквасил себе лицо. Он остановился и попытался сориентироваться. Здесь должен быть поворот налево, в короткий коридорчик, который заканчивался лестницей, ведущей вниз, в холл, где находится входная дверь. Позади слышались шум и голоса, которые приближались, — видимо, у таинственной группы возникло желание с ним познакомиться, и, скорее всего, не для того, чтобы выкурить трубку мира. У них было преимущество перед ним — керосиновая лампа, дающая свет.

Осторожно двигаясь, правой рукой ощупывая стенку, Дмитрий нашел лестницу. Держась за перила, он стал быстро спускаться; вот и площадка между лестничными пролетами, и снова ступеньки, убегающие вниз. Наверху посветлело — это его преследователи подошли к лестнице. Дмитрий в непроглядной темноте пошел наобум, рассчитывая выйти к двери, но уперся в стенку. Двигаясь вдоль нее, он нащупал нишу, но это была не дверь, а окно. Он двинулся на ощупь дальше, и тут его осенило: «Дверь, скорее всего, закрыта на ключ, проще будет разбить окно и через него выбраться наружу». Он стал лихорадочно ощупывать все вокруг себя, чтобы найти подходящий предмет, которым смог бы высадить толстое стекло. Хорошо, что он еще днем заметил, что на окнах нет решеток. Вдруг стало светлее, значит, преследователи уже в холле, совсем близко. Благодаря тому, что темнота немного рассеялась, он увидел в двух шагах от себя полутораметровый бронзовый подсвечник. Не раздумывая, он схватил его, лишь на мгновение оглянувшись на преследователей. Но это стало для него роковой ошибкой — он остолбенел от изумления, а подсвечник выпал из его руки и громко ударился об пол.

Лампа хорошо освещала державшего ее человека и его странное одеяние. Только теперь капюшон был откинут, и ничто не закрывало лицо молодой красивой девушки. Светлые длинные волосы струились по ее плечам. Он ее сразу узнал, потому что она была все такая же молодая, как и много лет назад. Вот только взгляд у нее был не ласковый, любящий, как тогда, а чужой, в нем читались злоба и ненависть.

— Алена?! Это невозможно! — крикнул Дмитрий и сделал несколько шагов вперед, к ней. — Ты давно умерла! Этого не может быть!

Его схватили, он пытался вырваться, сопротивлялся, но его скрутили, на лицо легла маска со сладковатым запахом, и он стал задыхаться, хрипеть. Сознание медленно ускользало, последнее, что он помнил, — как мужской голос произнес:

— Вернуться — значит умереть!

В голове закружилась сумасшедшая карусель, и Дмитрий провалился в беспамятство.

Что-то мокрое приятно холодило лоб, стекало по лицу, и сознание вернулось к Дмитрию. Он лежал на кровати поверх одеяла, по-прежнему одетый в нелепый костюм, на столе горела свеча, рассеивая темноту, голова раскалывалась от боли, его слегка подташнивало. Он нащупал на голове небольшую шишку, прикрытую мокрым полотенцем.

— Нельзя быть таким неосторожным, — раздался как бы сверху томный голос Мари, и он заметил ее темный силуэт у изголовья. — Все могло закончиться гораздо хуже, но сотрясение мозга, похоже, вы заработали. Будем надеяться, что не тяжелое.

— Где Алена?! — Дмитрий решил, что теперь добьется ответов на свои вопросы. Он резко встал с кровати, но почувствовал головокружение, зашатался, тошнота усилилась.

Мари помогла ему сесть на кровать.

— Какая Алена? — удивленно спросила она. — Может, Магдалина? Или София?

— Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду! — Дмитрий разозлился, он едва сдерживался, чтобы не наговорить девушке грубостей. — Кто эти люди, приходившие ночью в дом?

— Какие люди?! — В голосе Мари слышалось искреннее изумление. — Вы вышли ночью в коридор непонятно по какой причине и в темноте свалились с лестницы — слетели кубарем по ступенькам. Хорошо, что шею себе не сломали. Мы вас нашли и отнесли в комнату.

— Кто — вы? Почему вы живете в этом огромном доме так далеко от людей? Кто те люди, которые тайно пришли сюда ночью? Где Алена?

— Скажите же наконец, кто такая Алена? — пожав плечами, спросила Мари.

Дмитрий уверенным, твердым голосом произнес:

— Это моя бывшая невеста, которая погибла в авиакатастрофе…

Дмитрий осекся, поняв, что несет ахинею. Не могла тут оказаться Алена, умершая шестнадцать лет тому назад! Но ведь он ее ясно видел! И это был не призрак, как его описывают, а реальный человек. Или она только показалась ему реальным человеком?

— Хорошо, оставим Алену в покое. Кто те люди, которых я ночью видел в вашем доме?

— В доме кроме нас и вас никого нет, — категорическим тоном заявила Мари. — Со всеми членами нашей семьи вы познакомились за обедом. Вам, очевидно, что-то пригрезилось, когда вы находились в беспамятстве.

— Не надо делать из меня сумасшедшего! — Дмитрий ощущал необычайную сухость во рту. — Я видел этих людей, какую-то девушку я держал за руку — она была очень испугана. — Он облизнул сильно пересохшие губы. — Пить хочется.

— Вот графин с водой — у нас здесь отличная вода. Вам нужно присесть, чтобы не облиться. Давайте я вам помогу.

— Я сам!

Но Мари помогла Дмитрию усесться поудобней. Голова у него вновь закружилась. Мари поднесла ему стакан с водой, и он залпом его выпил.

— Теперь вы уснете — вам нужен покой. — Мари довольно хихикнула.

— Что у вас тут творится?! Кто вы?!

— Я вас не понимаю, — недоуменно пожала плечами Мари. — У вас разыгралась фантазия. Ко всему вы еще и с лестницы упали.

— Ниоткуда я не падал! Меня усыпили чем-то вроде хлороформа. — Тут Дмитрий подозрительно посмотрел на девушку. — Вы меня ударили по голове, когда я лежал в отключке?

— Зачем нужно было бить вас по голове?

Дмитрий почувствовал, что голова закружилась, стали слипаться веки, захотелось спать, и сил сопротивляться этому не было.

— Успокойтесь, поспите, а когда проснетесь, поймете, что все это вам пригрезилось. — Голос Мари убаюкивал.

— Ничего мне не пригрезилось… И с лестницы я не падал. — У Дмитрия сами собой закрылись глаза, и он, откинувшись на спину, вытянулся во весь рост.

— Спите. Утро вечера мудренее, тем более ночи.

 

7

Утром Дмитрий чувствовал себя не лучше, чем ночью, голова болела, на месте шишки была заметная ссадина, да и шишка еще прощупывалась. Несмотря на недомогание, он встал и, найдя в шкафу свою одежду, переоделся — это прибавило ему решительности. В кармане он обнаружил бумажник и айфон, который его особенно обрадовал. Он попробовал его включить, но экран был мертв. «Если бы он заработал после купания в ручье, то это было бы чудо, сопоставимое с появлением тут Алены», — констатировал он и снова положил телефон в карман.

Приведя себя в порядок, Дмитрий отправился искать Федора Николаевича и сразу натолкнулся на Мари, с которой был подчеркнуто сух и вежлив. На его просьбу отвести к отцу девушка снисходительно улыбнулась и провела в комнату, которая, словно помещение в публичной библиотеке, была загромождена книгами. Здесь находилось три стола и стулья, за одним из столов расположился Федор Николаевич. Дмитрий начал гневную, но бессвязную обличительную речь, Федор Николаевич внимательно его выслушал, не перебивая. На его лице отобразилось сочувствие.

— Вы уверены, что ночью в дом пришла группа людей?

— Абсолютно.

— Хорошо. Давайте их найдем. — Федор Николаевич отложил, не закрывая, книгу, и предложил Дмитрию следовать за ним.

Они обошли все помещения дома, Драгомысловский открыл каждую дверь, чтобы Дмитрий убедился, что за ней никто не прячется. Но его поразило, что большинство помещений были абсолютно пустые, без мебели, а в некоторых даже не было внутренней отделки, словно до них не дошла очередь со времени постройки дома. Поэтому у Дмитрия возникли предположения, что построен дом значительно позднее, чем он предполагал. Удивительным было то, что его прежняя комната, вход в которую накануне преграждала стена, снова обнаружилась. Только сейчас в ней было пусто, голые кирпичные стены без штукатурки, словно тут никто никогда не жил. Вопросы Дмитрия на этот счет Драгомысловский, как обычно, проигнорировал.

— Убедились, милейший Дмитрий? Не знаю, с чего бы вы выдумали ночные страсти? Какие-то люди, прячущиеся здесь…

— Ничего я не придумал! Возможно, в доме есть потайные помещения. — Тут Дмитрий вспомнил: — Они поднимались в башню, где находятся часы.

Тень неудовольствия промелькнула по лицу Федора Николаевича, и Дмитрий понял, что находится на правильном пути.

— Там техническое помещение, куда уже много лет никто не заглядывал. Кроме пыли и неработающих часовых механизмов ничего и никого там нет.

— Все же давайте поднимемся туда, — настаивал Дмитрий, увидев, что Драгомысловский хмурится.

— Хорошо, поднимемся. Вы гость, и, следуя законам гостеприимства, приходится потакать вашим капризам.

— Незваный гость. Если честно, Федор Николаевич, у меня ощущение, что здесь я скорее пленник.

— Пленник?! Как вам такое могло прийти в голову? Поднимемся с вами в башню, но это будет последним местом, куда мы с вами пойдем. Извините, у меня дела тут, и я не могу тратить столько времени на поиски фантомов. Следуйте за мной!

Всю дорогу Федор Николаевич разглагольствовал, что удар молнии и падение с лестницы для Дмитрия не прошли бесследно и теперь он подвластен галлюцинациям, которые принимает за реальность. Это неудивительно, так как с людьми, пережившими попадание молнии и оставшимися в живых, происходят вещи и пострашнее.

В башне никого не оказалось, но чистота помещения противоречила утверждению Федора Николаевича, что туда уже несколько лет никто не входил. Дмитрия поразило не столько то, что он не обнаружил здесь ночных пришельцев, сколько отсутствие механизма часов. Выходит, часы на башне — бутафория?! Но ведь вчера часы работали, хоть и неправильно показывали время!

— Федор Николаевич, где же часовой механизм?

— Этим часам не нужен механизм.

— Что же им нужно?!

Федор Николаевич предпочел на этот вопрос не отвечать и направился к выходу. Дмитрий последовал за ним.

— Видите, Федор Николаевич, сколько со мной хлопот. Не проще ли вам поскорее отправить меня в пансионат?

— Как только придет проводник, я не буду вас задерживать. А сейчас, прошу прощения, я должен покинуть вас и заняться текущими делами.

Федор Николаевич быстро пошел по коридору второго этажа, а Дмитрий остался стоять у винтовой лестницы, ведущей к башне. События ночи его не отпускали: таинственная процессия, а особенно встреча с давно умершей Аленой. Теперь он засомневался, что это была именно она. Внешне очень похожа, но лицо у нее было неестественное, возможно, этому способствовал свет керосиновой лампы. А главное, у Алены был совершенно чужой взгляд.

«А как должен выглядеть выходец из потустороннего мира, который давно умер? — возник внутри него голос невидимого оппонента. — Она должна была броситься к тебе на шею, расцеловать после долгой разлуки?»

«Нигде не встречал информации, что призрак, посланец с того света, является в физическом, материальном обличье. Она прошла мимо меня в коридоре совсем близко и была вполне осязаема, так что это не астрал, а реальный человек!»

«Тогда тебе стоит согласиться с версией Драгомысловского, которую он очень деликатно высказал, — у тебя непорядок с головой! — захихикал внутренний голос. — Сотрясение мозга от удара Виталия, затем ты пережил удар молнии. Прошлой ночью ты, как сомнамбула, прогуливался по дому, свалился с лестницы, и тебя посетили видения: какие-то люди и Алена. Ты перестал различать реальность и галлюцинации, твой мозг создает фантомы! Вспомни, как Лере привиделось в зеркале лицо Алены! И после этого ты будешь утверждать, что это не проявления нунамгу из-за того, что ты беспечно выкинул фигуру божка Апедемака в реку?! Проще говоря — ты сошел с ума!»

«Я нормальный! С головой у меня все в порядке!»

«А как же давно умершая Алена, которую ты видел ночью? Психически больные на сто процентов уверены, что они здоровы. Теперь ты один из них. Ты — сумасшедший!»

«Заткнись! Я нормальный и вполне вменяемый!»

Дмитрий был уверен в своей правоте, но в глубине души признавал, что в словах внутреннего голоса логика присутствует. Он не мог видеть умершую Алену, но он ее видел, и она не была фантомом. Как объяснить ситуацию с дверью, которая вчера исчезла, а сегодня возникла? Часы на башне, которые работали без видимых механизмов? И Дмитрий уже засомневался. Происходящее здесь было так фантастично, что вполне могло оказаться галлюцинацией. Ведь Лера видела галлюцинации среди бела дня, даже кобра выползла из зеркала и направилась в ее сторону!

Тут его поразило обстоятельство, на которое вначале он не обратил внимания: при осмотре комнат они не обнаружили обжитых помещений. Где же тогда живут члены семейства Драгомысловских? Все спальные комнаты с мебелью были как под копирку, словно в гостинице, и было трудно представить, что там постоянно жила одна из девушек или сама почтенная супружеская пара, Федор Николаевич и Агнеса Ивановна. Как же он сразу не обратил на это внимание? Или они тоже фантомы? Ему вспомнилось, как к нему прижималась трепещущая от страсти Мари, явно не бестелесный призрак. Странности обитателей этого дома пугающе нагромождались.

Не успели стихнуть шаги Федора Николаевича по коридору, а дом уже производил впечатление пустого, покинутого обитателями. Дмитрий направился вслед за Драгомысловским, но, как ни спешил, не смог его догнать и не понимал, куда же тот делся. Впрочем, в этом огромном доме множество комнат, и Драгомысловский мог зайти в любую и закрыться изнутри. Кругом стояла глубокая тишина, она давила на Дмитрия, увеличивая головную боль, с недавнего времени ставшую его постоянным спутником. Тревога и желание немедленно покинуть странный дом овладели Дмитрием, он почувствовал себя мышью, попавшей в мышеловку, но еще не догадывающейся об этом. Нервное состояние Дмитрия было близко к истерике, он с трудом сохранял самообладание. Желание бежать стало настолько сильным, что он уже не мог с ним совладать. Дмитрий со всех ног помчался по коридору, сбежал по лестнице в холл и бросился к входной двери, дрожа от возбуждения и пребывая в полной уверенности, что она окажется закрытой на ключ, так как дом не иначе как громадная ловушка, которая его не выпустит. Ему неожиданно вспомнились слова продавщицы Лизы, когда ее подобрали на дороге:

«Если есть некая сущность, которая руководит миром, почему у нее не может быть чулана, куда она складывает нереализованные замыслы? Вроде того, куда скульптор отправляет свои творения, которые по тем или иным причинам ему не нравятся».

В крайне нервном состоянии Дмитрий подбежал к двери, громко крича:

— Чулан! Я оказался в чулане!

Он рванул на себя дверь, готовый, если она не откроется, биться о нее хоть головой, но она поддалась без усилий. От неожиданности он испытал шок и прислонился спиной к колонне, пытался прийти в себя. Он так ослабел, что его била мелкая дрожь.

Погода была не для прогулок: дул сильный ветер, по небу ходили черные тучи, потемнело, словно наступил вечер, вдалеке то и дело сверкали молнии. Возникло ощущение, что природа замерла в ожидании грозы. Дмитрий отошел от дома и глянул на башенку с часами. Словно в насмешку, минутная стрелка дрогнула и передвинулась на одно деление. Внезапно за спиной раздался ироничный девичий голос, и Дмитрий вздрогнул.

— Погодка прелесть, не правда ли?

София стала рядом с ним и с каким-то восторгом посмотрела на грозовое небо, собиравшееся вот-вот низвергнуться на землю потопом.

— София?! — почему-то удивился Дмитрий, словно ожидал, что это снова явилась покойница Алена. Но он взял себя в руки и буркнул: — Мне больше нравится солнечная погода.

— Я — Соня! — возмутилась девушка.

— Извини, Соня.

— В шахматы играешь? — деловито поинтересовалась Соня.

— Играю. Можем сразиться.

— Что поставишь на кон? — Соня с дерзкой улыбкой посмотрела на Дмитрия.

— У меня тут нет ничего такого. — Дмитрий достал бумажник с карточками и деньгами. — Хочешь, поставлю сто баксов?

— Не-а, мне деньги неинтересны!

— Есть айфон — последняя модель. Правда, он не работает, но, скорее всего, его можно будет починить. — Дмитрий вытащил из кармана и продемонстрировал чудо техники. — Часы «Ролекс» — очень дорогие.

Взгляд девочки безразлично скользнул по айфону и часам.

— Не хочу! Лучше на желание.

— На какое?

— Выиграю — узнаешь!

Соня разговаривала с Дмитрием как со своим сверстником, хотя он был немногим младше ее отца. Дмитрия эта девушка забавляла, у него вновь вспыхнула надежда получить от нее ответы на мучающие его вопросы.

— Идет! Твое желание против ответов на мои вопросы. Только чтобы честно! — предложил Дмитрий, а у самого замерло сердце — так он хотел, чтобы она согласилась, ведь до сих пор члены семьи Драгомысловского игнорировали его вопросы.

— Играем три партии, если хоть одну проиграешь, выиграла я.

— Тогда к барьеру!

Шахматный турнир Соня захотела провести в уже в знакомой Дмитрию библиотеке, и на этот раз Федора Николаевича тут не было. Она принесла шахматную доску, и Дмитрий едва удержался, чтобы не выразить вслух свой восторг. Фигурки, искусно вырезанные из слоновой кости, были явно старинные и очень дорогие. В школе Дмитрий увлекался шахматами, разбирал и знал на память известные партии, хотя разряда не имел.

Соня вытянула вперед руки с зажатыми шахматными фигурками, и Дмитрию выпало играть белыми. Он не сомневался в своей победе, однако ему пришлось попотеть, и первую партию они закончили вничью. Соня, получив на вторую партию белые, стала яростно атаковать и в горячке боя не уследила, как у Дмитрия появилось преимущество в две пешки, чем он и воспользовался — пошел на размен фигур. В итоге он довольно быстро выиграл. Проигрыш подстегнул азарт Сони, она стала еще больше горячиться и делала ошибки. Дмитрию было ее жаль, но он не мог позволить ей выиграть. Ему необходимо было узнать правду об этом доме и его обитателях. Однако, чтобы не ранить самолюбие Сони, он не пошел на сокрушительный разгром, позволил черному королю оказаться в патовой ситуации и в результате свел партию к ничьей.

— Хорошо играешь, — похвалил Дмитрий девушку. — Теперь мой первый вопрос: что за люди сегодня ночью были в доме?

Соня побледнела, затем покраснела. Очевидно, она не была готова к своему проигрышу.

— Еще одну партию — контровую! — жалостливо попросила она.

— Нет, у нас был договор. Я ни одной партии не проиграл, и теперь ты должна ответить на все мои вопросы. Если ответишь, сыграем еще партию.

— Ну пожалуйста!

— Нет, и не проси. Слово надо держать! Я тебя слушаю.

Соня задумалась, затем решительно сказала:

— Еще одну партию, если выиграешь, то я покажу, как можно уйти отсюда. Ничья не считается. Без моей помощи тебе не выбраться.

У Дмитрия перехватило дыхание: оказывается, его подозрения в отношении хозяев дома были не беспочвенны! Он постарался унять волнение и спокойным голосом возразил:

— Твой отец сказал, что через пару дней придет проводник, который отведет меня вниз, к поселку. Наверное, уже сегодня проводник тут появится.

— Ты в это поверил? — насмешливо спросила Соня.

— Считаешь, что мне не следует верить твоему отцу?

— Ты хочешь уйти отсюда или нет?

Соня подошла к окну, на улице начался дождь, а гроза все ближе подбиралась к дому, сообщая об этом все более сильными раскатами грома.

— Еще два часа — и будет поздно, — холодно произнесла Соня, не оборачиваясь к Дмитрию.

— Что должно произойти? — Дмитрий похолодел от страха. Выходит, его задержали здесь не просто так и его опасения были не напрасны.

— Если я отвечу на твои вопросы, ты уже не сможешь отсюда уйти. Решай сам: удовлетворить твое любопытство или дать тебе возможность вернуться в твой мир?

— А твой мир, он какой? И где он? — хрипло поинтересовался Дмитрий. Эта девушка нагнала на него страху, и он верил, что она не обманывает. Необходимо отсюда бежать, и как можно быстрее! — Я согласен, играем контровую партию!

На этот раз битва была кровопролитной. Соня играла белыми, не делая ошибок, заставляя Дмитрия ломать свои планы. Он ощущал, как по спине стекает холодный пот, — еще никогда у него не было такого желания победить, как сейчас. И ему в конце концов удалось склонить чашу весов в свою пользу и выиграть.

Проиграв, Соня с минуту сидела в раздумье, затем медленно и по-взрослому произнесла усталым голосом, при этом у нее даже лицо изменилось:

— Хорошо, я тебе помогу, если ты этого и в самом деле хочешь.

Дмитрий всматривался в нее, и она уже казалась ему не юной девушкой, а молодой женщиной, зачем-то одетой не по возрасту, с нелепым бантом на голове.

— Ты можешь мне пояснить, что у вас происходит? Кто вы?

— Ничего говорить я не буду, у тебя очень мало времени. Ты твердо уверен, что не хочешь попасть в Город и встретиться со своим прошлым? Туда дорога лишь в один конец, и обратно ты не вернешься. Ты остаешься, ожидаешь проводника в Город, и я тебе все рассказываю, или…

— Что за Город? О каком прошлом ты говоришь? — Дмитрий ощутил, как его тело сковали холод и страх, так как он уже догадывался, что «прошлое» — это Алена.

София, словно не слыша его, продолжила:

— Или ты возвращаешься в свой мир. Раз я пообещала тебе, то помогу. Выбирай!

— Я хочу уйти отсюда и вернуться в пансионат!

София достала металлическую коробочку, раскрыла ее — там оказалось несколько горошинок зеленого цвета.

— Прими две штучки, они помогут тебе вернуться. Хорошо их разжуй и проглоти.

— Ты хочешь усыпить меня? Или… отравить?

— Зачем мне это надо? Ты сам видел, что обычной дороги отсюда нет, она находится тут! — София постучала пальцем себя по голове.

Дмитрий посмотрел девушке в глаза — в них читалось сочувствие, и она никак не подходила на роль отравительницы. Если бы Драгомысловским требовалось от него избавиться, то им уже не раз предоставлялась такая возможность.

— Будь что будет! — Дмитрий взял две горошинки и стал их жевать.

Они были очень горькие и вызвали обильное слюноотделение. Когда они превратились в кашицу, он проглотил ее. Ничего не произошло.

— Ты обманула меня?

— Тебе нужно расслабиться. Закрой глаза и ни о чем не думай.

Дмитрий откинулся на прямую спинку стула, она была крайне неудобной. Он почувствовал, как тяжестью наливается его тело, все больше и больше, руки соскользнули с колен и повисли, как плети. Дмитрий уже был не в силах управлять своим телом, которое словно существовало само по себе. Сознание затуманилось, и его окутала темнота. Затем возникла фигура Сони в дождевике, она в упор посмотрела на него:

— Мы пришли! Спускайся по этому склону, не бойся. Метров через триста увидишь ручей, перейдешь его, держи направление на север — сориентируешься по мху на деревьях. Главное — не останавливайся, все время иди вперед!

То, что он сейчас находился не в библиотеке, а на природе, Дмитрия не удивило. Слишком много тут происходило странных и поразительных событий, чтобы удивиться происшедшему. Спуск по скользкому после дождя склону крутизной не меньше семидесяти градусов, поросшему деревьями, его пугал. Мучило сомнение: вдруг девушка все выдумала, обманула, отправила наобум в горы, где он может погибнуть? Он захотел вернуться в дом, где тепло и можно переодеться в сухую одежду.

— Удачи! — раздался сзади голос Сони, но ее уже не было видно и дома Драгомысловских тоже.

А он уже решил ей сказать, что передумал и остается! Вдруг Дмитрий поскользнулся и поехал на спине по склону вниз. Ему удалось остановиться, он встал, держась за ветку. Кляня себя за дурость — доверился маленькой лгунье! — Дмитрий продолжил спускаться, перебегая от дерева к дереву. Это оказалось совсем не трудно, и он успокоился. Вскоре он добрался до речки и совсем не чувствовал усталости.

Бурный грязный поток шириной метра три несся с неимоверной скоростью, пенясь вокруг выступающих из воды камней. Следовало найти подходящую палку для опоры, но он не стал тратить на это время. Останавливаться для отдыха он тоже не захотел, он знал, что надо спешить.

Дмитрий осторожно вступил в ледяную воду, сковавшую его холодом. Каждый шаг ему давался с трудом, поток норовил сбить с ног. Шаг, второй, еще шаг… Уже совсем близко! Вдруг судорога свела ему ногу, и от невероятной боли он не устоял под натиском воды и упал. Поток его подхватил и понес, больно ударяя о камни. Он перевернулся на спину, стремительно несясь среди пены и коричневатой грязной воды. Ручей становился все шире, конечности сковал холод, судорога все не отпускала. Осознавая бесполезность усилий выбраться из ревущего ледяного потока и чувствуя, что силы покидают его, Дмитрий впал в полубессознательное состояние. Все, что потом происходило, он словно видел со стороны: свое беспомощное тело в коричневом потоке, несущееся, словно щепка. Впереди горный поток перегородило поваленное дерево, и там закручивалась в опасный водоворот темная пенистая вода. Течение протянуло его по ветвям, словно по наждаку, и попыталось затянуть под ствол дерева, но неимоверным усилием Дмитрию удалось на него вскарабкаться. Он не чувствовал ни рук, ни ног, все тело было будто чужое, непослушное, но страстное желание жить вдохнуло в него силы, и Дмитрий смог выбраться на берег. Он вздохнул с облегчением, но тут понял, что зря послушался девчонку. Дмитрий находился на узком карнизе над стометровой пропастью, не имея возможности идти ни вперед, ни назад. Но ведь это был сон?! Дмитрий резко дернулся, зашатался, теряя равновесие, сердце в груди словно оборвалось…

 

8

Ужасная боль скрутила икру левой ноги и вывела его из бессознательного состояния. Чтобы с ней справиться, Дмитрий укусил себя за ладонь и, согнувшись, нашел больное место и стал его растирать, стараясь, как учили на курсах по дайвингу, максимально тянуть стопу на себя. Судорога постепенно отпустила, и он смог осмотреться. В трех шагах от его ног протекал ручей, не полноводный и не страшный, каким он виделся во время беспамятства. Судя по всему, борьба с горным потоком, пропасть ему пригрезились. Он лежал у подножия смереки, обугленной от удара молнии. Его тело окоченело от лежания на холодной земле, поэтому и скрутила судорога. Он с трудом поднялся и, прихрамывая на левую, еще не полностью отошедшую ногу, двинулся вдоль ручья. Пытаясь согреться, он несколько раз присел, попрыгал на месте. Это чуть помогло, но не очень. Воздух был какой-то плотный, белесый, похоже, наступили сумерки. Дмитрий удивился: неужели он столько времени пролежал без сознания? Ведь с Софией-Соней он общался утром, а сейчас, похоже, наступает вечер. Тут каверзная мысль словно ударила его током: «Драгомысловские! Они плод моего воображения, или и в самом деле я был у них в гостях? А если все это мне пригрезилось, когда я лежал без сознания после удара молнии в дерево? Или я продолжаю находиться в доме Драгомысловских и бегство мне только снится?!» Дмитрий сильно ущипнул себя и скривился от боли. «Выходит, это не сон!»

Встретившийся на пути бурелом из поваленных деревьев вынудил его уйти от ручья. Куда направиться? В какую сторону? Дмитрий попытался крикнуть — может, поблизости находятся люди и они ему помогут? Но голос пропал, получались лишь нечленораздельные звуки и хрипы. Тут он вспомнил, что Соня посоветовала, ориентируясь по мху на деревьях, идти на север. Его тело сотрясалось, как при лихорадке, глаза слезились, из носа текло — в таком состоянии он почти ничего не видел. Он шел наобум, туда, где удавалось пройти между деревьями. В голове крутилась карусель обрывков фраз, но ни одной здравой мысли. У него было одно желание — согреться. Становилось все светлее — лес поредел. Вдруг Дмитрий замер, не веря своим глазам — впереди стоял бетонный столб высоковольтной электропередачи, на нем висели, гудели провода. Теперь у него появилась уверенность в том, что он спасется. Он почувствовал, что силы, которые, казалось, исчерпались, возвращаются в его измученное тело.

Двигаясь вдоль линии электропередач, Дмитрий вышел к поселку Веселый Кут. Улицы были темны и безлюдны. От усталости Дмитрий с трудом держался на ногах, дрожал от холода. Он находился в полуобморочном состоянии и двигался на автомате. В голове у него был сумбур, возникали фантастические видения. Окоченевшее тело едва слушалось его. Дмитрий увидел знакомый магазинчик, где он покупал воду, с темными витринами, и женскую фигуру, закрывавшую ролету. В свете фонаря, висевшего над входом, он узнал попутчицу — продавщицу Лизу. Шатаясь, он направился к ней, попытался крикнуть, но только захрипел и закашлялся.

— Ой! — вскрикнула девушка и с опаской вгляделась в приближающегося человека. Затем, узнав, облегченно вздохнула. — А, это вы! Почему без квадроцикла?

— Помогите! — прохрипел Дмитрий, сотрясаясь всем телом.

Лиза наконец увидела, что с Дмитрием что-то не так.

— С вами все в порядке? — Голос у нее был больше удивленный, чем испуганный.

Тут силы покинули Дмитрия, в голове словно выключили свет, и он лишился сознания.

— Эй, придите в себя! — как сквозь ватный туман услышал он девичий голос, и обжигающие пощечины привели его в чувство. Дмитрий понял, что сидит на земле, спиной прислонившись к стене магазина.

— Где это вас так угораздило напиться? — строго спросила девушка.

Дмитрия снова затрясло от холода.

— Хо-ло-дно! Гро-за в го-рах! — с трудом выговорил он трясущимися губами.

Лиза внимательно на него посмотрела и, видно, решив, что на пьяного он и в самом деле не смахивает, помогла встать. Шатаясь, он придерживался за стену магазина.

— Стойте! — сказала девушка, словно он мог идти в таком состоянии.

Она решительно открыла ролету и двери, вошла внутрь магазина. Вернулась с бутылкой водки, свинтила с нее пробку.

— Пейте — согреетесь!

Трясясь, словно алкоголик с похмелья, Дмитрий с жадностью припал к горлышку бутылки. Он пил водку, словно воду.

— Хватит! — Лиза забрала у него бутылку, и он с изумлением заметил, что выпил больше половины.

Через минуту изнутри поднялась волна тепла, а в измученном теле появились силы. К нему вернулась способность говорить, хоть и запинаясь, потому что заплетался язык.

— Благодарю… Лиза… Мне надо… пансионат.

Дмитрий сделал пару шагов, его бросало из стороны в сторону, словно при морской качке, перед глазами все кружилось, и он снова вернулся к стене магазина и уперся в нее рукой.

— Вы сами туда не дойдете… Придется вам помочь. Ждите, я скоро буду!

Девушка закрыла магазин и быстрым шагом ушла в темноту. У Дмитрия мысли путались в голове, он снова попытался оторваться от стенки, сделал с десяток шагов, вдруг земля бросилась ему навстречу, он зарылся лицом в траву, растущую у дерева. В голове чуть просветлело, и он поднялся, придерживаясь за ствол дерева. Из темноты появился светлячок фонарика, он приближался. Это Лиза вернулась на велосипеде. Она осуждающе покачала головой:

— В таком виде вам только путешествовать! Садитесь, горе-путешественник, позади меня и крепко держитесь. — Я тут недалеко живу. Утром, если, дай бог, с вами все будет в порядке, отправитесь к себе в пансионат.

Дмитрий с трудом устроился на багажнике, крепко обнял Лизу, обхватив за упругие груди.

— Ой! Так мы не договаривались! — Лиза заставила его опустить руки ниже, на талию, и сразу поехала.

В голове у Дмитрия творился кавардак, обрывки событий, мысли смешались в кучу, и ему очень хотелось спать. Лицо щекотали волосы девушки, их приятный сладковатый запах будил неясные воспоминания. «Лера!» — Всплывшее имя жены привело его в чувство. Дмитрий удивился — уже длительное время он не вспоминал о жене. Лера наверняка давно уже в пансионате и сильно обеспокоена его длительным отсутствием. Скорее всего, уже и поиски организовала.

— Мне нужно срочно позвонить… — сказал Дмитрий, чуть ли не касаясь губами нежного ушка девушки.

— Как приедем, у вас будет такая возможность.

Дмитрию казалось, что едут они ужасно долго, он держался из последних сил. Тут его пронзила ужасная догадка — Лиза везет его обратно к Драгомысловским! Она с ними в сговоре!

— Мы приехали. — Девушка остановилась у деревянных ворот в невысоком заборе. — Слезайте!

Дмитрий сполз с багажника и почувствовал себя несколько лучше. Лиза приоткрыла калитку, завела во двор велосипед. Дмитрий, хоть и не совсем уверенно, но шел самостоятельно. За воротами оказались небольшой дворик, поросший травой, и одноэтажный деревянный домик. Оставив велосипед во дворе, девушка и Дмитрий зашли в дом. Голова у Дмитрия кружилась все сильнее и сильнее.

— Мне нужно позвонить! — прохрипел он и сполз по стенке на пол, теряя сознание.

Он только успел отметить, что в комнате находилась пожилая женщина. У нее был недовольный вид, и она что-то недовольно сказала Лизе. Затем на него обрушилась плотная темнота.

 

9

Слепящие, раздражающие солнечные лучи заставили Дмитрия перевернуться на другой бок. Он хотел еще поспать, так как не чувствовал себя полностью отдохнувшим. Но заснуть не получилось: в памяти стали всплывать события предыдущих дней, и это заставило его тут же сбросить с себя толстое одеяло в белом пододеяльнике, вскочить с кровати. Но он вынужден был снова на нее прилечь — сильно закружилась голова. Дмитрий был абсолютно голый, мокрый от пота, тело болело, как будто он целую ночь копал картошку, он ощущал во рту сильную сухость. Тут и естественные надобности настойчиво напомнили о себе. Он снова встал, только уже не так резво.

Дмитрий находился в маленькой комнатке, где поместились узкая пружинная кровать, тумбочка с маленьким телевизором и платяной шкаф. Он огляделся — его одежды нигде не было видно. Обследовал шкаф, где обнаружил женскую одежду. Джинсы были ему малы. Рядом на полках находились комплекты чистого постельного белья и полотенца. Дмитрий, обмотавшись банным полотенцем, вышел в соседнюю комнату.

За столом Лиза в легком ситцевом халатике чаевничала с пожилой женщиной, которая посмотрела на Дмитрия недружелюбно.

— Доброе утро! — Лиза подхватилась из-за стола. — Я думала, что проспите до полудня, решила не будить.

— Здравствуйте. Прошу прощения за беспокойство, но мне бы одеться, — чувствуя себя неловко, сказал он.

— Вашу одежду я привела в порядок, она уже высохла. Осталось только погладить ее. Сейчас что-нибудь подберу из своей одежды.

Лиза вернулась с Дмитрием в маленькую комнату. В шкафу она сразу нашла банный халат, сильно его обтянувший. «Как это я его не заметил?»

— Кто это с тобой?

— Моя тетя, Клавдия Ивановна. Она сейчас уйдет на работу в магазин. Не стесняйтесь, приводите себя в порядок.

Через час, умытый и посвежевший, Дмитрий сидел за столом и уплетал завтрак — яичницу с помидорами и ветчиной. В двух словах, не вдаваясь в детали, он рассказал Лизе, что с ним произошло в удивительном семействе Драгомысловских. Она слушала внимательно, не перебивая, но ее взгляд Дмитрию не понравился. Так смотрят на маленького мальчика, когда тот фантазирует. И еще в ее взгляде затаился страх. Она явно не верила ему. Он и сам себе не поверил бы, если бы все это не пережил. Впрочем, Дмитрию было все равно, как Лиза реагирует на его рассказ, — вскоре он отсюда уедет, забудет Драгомысловских, их странный дом и эту Лизу.

— Ты не могла бы дать мне свой мобильный, чтобы позвонить? После водяной купели мой приказал долго жить.

— Берите, звоните. — Лиза снова как-то странно на него посмотрела.

— Что-то не так?

— Такого дома-замка, как вы описывали, в наших местах нет. Я окончила исторический и увлекаюсь историей этого края. Я обязательно о нем знала бы.

— Ты считаешь, что все это я выдумал?!

— Хотелось бы вам верить, но слишком уж все фантастично.

Дмитрий набрал номер Леры.

— Привет, любимый! — У жены был удивленный голос. — Ты почему звонишь с чужого телефона?

— Мой приказал долго жить. Ты в пансионате?

— Нет! Я в Париже. Давай я тебе перезвоню.

Дмитрий застыл, слушая гудки в трубке:

— В Париже?!

Через минуту зазвонил телефон — это была Лера.

— Почему ты удивляешься, Дима? Ведь я позавчера утром с тобой разговаривала, и ты был не против, чтобы я на три дня слетала в Париж для участия в показе мод кутюрье Быстрова.

— Я позавчера с тобой говорил?

— Что с тобой, Дима? Ты меня пугаешь!

Тут Дмитрия осенило:

— Перезвони через пару минут на мой номер — я вставлю свою симку в этот мобильный.

— Хорошо, любимый. — Лера явно была растеряна.

Дмитрий быстро переставил симку со своего айфона на телефон Лизы.

— Ты уверена, что разговаривала со мной?

— А с кем же?! Когда приеду, покажу твой номер во входящих, там значится и когда был сделан звонок, — обеспокоенно произнесла Лера. — Что-то не похоже, чтобы отдых в горах пошел тебе на пользу! Ты, наверное, нашел себе приятелей, и вы безвылазно сидите в ресторанах?

— Голос был мой?

— Слышимость была не очень, как и сейчас, но вроде бы твой. Ты что, не помнишь, как со мной разговаривал?

— Я уже третий день не могу пользоваться своим телефоном, он до вчерашнего дня находился в чужих руках.

— Что у тебя там происходит?! — еще больше разволновалась Лера. — Почему твой телефон находился у кого-то?

— Долго рассказывать. Когда ты возвращаешься?

— Послезавтра вечером, самолетом. И я сразу приеду к тебе!

— Я встречу тебя в аэропорту. Прилетаешь в Борисполь?

— Нет, чартерный рейс до Жулян.

— Хорошо, до встречи!

— Цём-цём, любимый!

— И я тебя!

Закончив разговор, Дмитрий увидел, что Лиза, деликатно отошедшая в сторону, наклонившись, роется на полках этажерки, что-то ищет. Легкий халатик обтягивал ее фигуру, обозначая тонкую талию и красивые округлые бедра. И, похоже, под ним ничего не было. Но Дмитрию было не до рассматривания женских прелестей — вокруг него творилось что-то непонятное, и не все можно было связать с чертовщиной, темными силами. Когда он находился у Драгомысловских, кто-то воспользовался его симкой и переговорил с Лерой, только непонятно, с какой целью.

— Мне надо ехать. Спасибо за приют. — Дмитрий встал и снова сел. — Желательно мне переодеться — неудобно возвращаться в пансионат в банном халате.

— Подождите минутку, я хочу вам кое-что показать. — Лиза продолжала копаться в книгах.

Но вот она издала довольный возглас, и в ее руках Дмитрий увидел сувенирный фотоальбом с названием на обложке «Санаторий “Карпаты”». Дмитрий недоуменно посмотрел на нее — ему сейчас было не до местных достопримечательностей, даже самых замечательных.

Лиза тем временем развернула фотоальбом и стала перелистывать плотные страницы с фотографиями.

— Вот, посмотрите! Этот снимок вам ничего не напоминает?

Это был черно-белый снимок замка вычурной формы, с четырьмя башнями, разноуровневой черепичной крышей. У Дмитрия перехватило дыхание. Без сомнения, он был похож на дом Драгомысловских, но этот был гораздо больше!

— Похож, только дом Драгомысловских является уменьшенной копией этого замка.

— Это санаторий «Карпаты», — медленно, о чем-то напряженно думая, произнесла Лиза. — Бывший замок Шенборнов.

— Видно, что это настоящий замок. Да мало ли тут замков с подобной архитектурой!

— Только это здание имеет так называемую астрономическую структуру. В нем окон по количеству дней, комнат — по количеству недель, и входов — по количеству месяцев в году. Когда вы упомянули фамилию Драгомысловских, она мне показалась знакомой, и это была вторая причина, почему я показала вам фотографию замка Шенборнов. Семья управляющего замка Федора Драгомысловского вместе с ним самим погибла во время пожара — в охотничий домик, где они проживали, попала молния! И это произошло в начале ХХ столетия. Замок Шенборнов находится отсюда очень далеко, по другую сторону Карпат.

Дмитрий по лицу Лизы видел, что она не меньше его потрясена.

«Выходит, я был в гостях у семьи покойников?! Не зря этот замок и его обитатели показались мне какими-то нереальными, чудными, словно не от мира сего. Нет, это бред! Ну зачем покойникам надо было разговаривать по телефону с Лерой?» Тут он вспомнил, что увидел в замке Алену, вспомнил ее злобный взгляд, и по спине у него пробежал холодок.

— Вы раньше бывали в замке Шенборнов? Может, удар молнии всколыхнул ваши воспоминания и придал им фантасмагорическую окраску? — предположила Лиза.

— Я дважды был в Закарпатье и ни разу не посещал этот замок, даже о нем не слышал.

Добравшись до фотографий интерьера замка, Дмитрий нашел много знакомого: барельефы с головой льва, отделка каминов и странная, уникальная люстра с рогами и богиней-воительницей.

— Что вы думаете об этом? — серьезно спросила Лиза.

Дмитрий поразился: чем нереальнее становился его рассказ о пребывании в доме Драгомысловских, тем больше она начинала ему верить. По-видимому, она ожидала самых фантастических гипотез, но у него их не было. При всей фантастичности событий Дмитрий не сомневался, что находился в реальном доме-замке, общался с реальными людьми из плоти и крови, видел их, осязал. Возможно, существует параллельный мир, где события нашей реальности развиваются по другому сценарию, и он каким-то образом попал туда? Это все объяснило бы, но Дмитрий подозревал, что подоплека всего этого гораздо сложнее, чем столкновение с параллельным миром или даже с инопланетянами.

— Мне пора. Я твой должник. Обещаю, как только приду в себя после этих событий, мы с тобой встретимся. Напиши мне свой номер телефона.

Лицо Лизы как-то изменилось, губы задрожали, и показалось, что она вот-вот заплачет. Она напомнила Дмитрию ребенка, у которого забрали любимую игрушку. По-видимому, она не ожидала, что он так быстро распрощается с ней.

— Я вас не задерживаю, — сухо произнесла она, выхватила из рук Дмитрия фотоальбом и не глядя сунула на полку.

После этого Лиза взяла мобильный и договорилась с каким-то Валиком, что тот отвезет Дмитрия в пансионат. Затем принесла со двора его одежду и, молча перегладив, отдала ему. Переодевшись, Дмитрий подошел к ней:

— Огромное спасибо за помощь!

— Все, проехали. — Ее голос задрожал от обиды. — Езжайте, у меня дел полно. Валик звонил — сейчас подъедет.

— Созвонимся, — сказал Дмитрий на прощание, сам в это не веря.

Лиза проводила его до двери. Дмитрий ощущал неловкость, словно сделал что-то не так. Водитель Валик оказался немногословным, односложно отвечая на вопросы — «да» или «нет». Уже отъехав, Дмитрий спохватился, что не взял бумажку с номером телефона Лизы, оставшуюся на столе, но возвращаться не стал. Эта встреча — лишь кратковременный эпизод, которых было много в его жизни. Подъехав к пансионату, Дмитрий почувствовал, что еще очень слаб после пережитых приключений, чтобы сразу садиться за руль и возвращаться домой. Он решил отдохнуть в номере, а затем, в спокойном режиме, без гонки, отправиться в обратный путь.

На ресепшен администратор Соломия, отдавая ключи, стандартно мило улыбнулась ему и не поинтересовалась, где это он отсутствовал все это время. Такое невнимание к его особе озадачило. Ведь должен был хотя бы Мирон обеспокоиться, так как он не вернул квадроцикл, а уже прошло больше трех суток вместо оговоренных нескольких часов. Дмитрий хотел как можно быстрее уехать отсюда и отправляться на поиски квадроцикла не собирался. Он решил оплатить стоимость квадроцикла, а найдет его Мирон или нет, его не интересовало.

— Я сегодня уеду, часов в пять вечера. Хочу оплатить номер, и вызовите Мирона — рассчитаюсь с ним за квадроцикл.

— Сейчас подготовлю квитанцию и свяжусь с Мироном.

Соломия, пощелкав на клавиатуре компьютера, включила принтер и, взяв трубку, позвонила. О чем она говорила, Дмитрию не было слышно. Закончив разговор, она выдала квитанцию:

— Пожалуйста, это счет за номер. Мирон сказал, что вы за квадроцикл с ним рассчитались. Наверное, я вас неправильно поняла?

— Я попал в грозу и оставил квадроцикл в горах. В связи с отъездом мне некогда заниматься его поисками, поэтому хочу возместить его стоимость.

Соломия удивленно на него посмотрела, но все же набрала еще раз номер телефона Мирона, затем с недоуменным видом передала трубку Дмитрию.

— Мирон сказал, что вы давно вернули ему квадроцикл и полностью рассчитались. Поговорите с ним сами.

У Дмитрия голова пошла кругом — как такое могло случиться?

— Здравствуй, Мирон. Когда я мог тебе вернуть квадроцикл, если только сейчас попал в пансионат?

— На следующее утро после вашей поездки вы оставили мне на ресепшене конверт с деньгами, а квадроцикл — у входа в пансионат.

— Выходит, квадроцикл у тебя?

— Да, я сейчас на нем еду. Если у вас все, то прошу меня извинить — я на работе, сейчас направляюсь в горы, и связь прервется.

— Хорошо, я тут сам разберусь.

Дмитрий вернул телефон Соломие, во взгляде которой читалось: «Понимаю, что у тебя не в порядке с головой, но ты клиент, и я должна терпеть твои заскоки».

— Мирон сказал, что конверт с деньгами он получил на ресепшен. Вы не подскажете, кто был на смене два дня тому назад?

— С утра была я, а с 12 часов — Ульяна. Извините, но я услышала ваш разговор с Мироном. Когда вы не вернулись поздним вечером, Мирон забеспокоился. Ранним утром вы позвонили в пансионат и попросили передать Мирону, чтобы он не переживал, — вы рассчитаетесь за то, что так долго пользовались квадроциклом, сполна.

— Я звонил вам?! — удивился было Дмитрий, но тут вспомнил, что и Лера «разговаривала» с ним.

Располагая его мобильным телефоном, Драгомысловский воспользовался им таким образом, что отсутствие Дмитрия в пансионате никого не обеспокоило. Кто он такой, этот Драгомысловский, и зачем ему это было нужно?

— Конверт с деньгами для Мирона принесли в вашу смену?

— Нет, не в мою. Меня уже сменила Ульяна.

«Все правильно — Ульяна меня в глаза не видела, поэтому конверт с деньгами принесли ей!» — подумал Дмитрий.

— Я смогу с Ульяной переговорить?

— Она сегодня заступает, так что вы с ней увидитесь.

— Я пройду в номер и прошу передать, чтобы меня не беспокоили — хочу отдохнуть.

— Может, вам нужна консультация врача? Я могу вызвать из санатория.

— Спасибо, не надо. Это усталость — плохо спал ночью.

Соломия понимающе улыбнулась. Она наверняка решила, что он все это время провел в гостях у какой-то женщины и перетруждался ночами. Поэтому он такой заторможенный. Дмитрий отошел от стойки и направился к лестнице, ощущая спиной мозолящий взгляд администратора. В голове у него творилась чехарда. Выходит, что, пока он находился в доме Драгомысловских, кто-то, копируя его голос, говорил с Лерой по телефону и даже вернул квадроцикл. Все это представлялось не невинным розыгрышем, а заранее спланированной операцией, преследующей пока неизвестные цели. У Дмитрия тревожно забилось сердце.

Поднявшись в номер, Дмитрий зашторил окно, лег на кровать и провалился в глубокий сон.

 

10

Дмитрий зашел в стеклянный павильон автозаправки. За кассой сидел худощавый парень в зеленой жилетке.

— Чашку двойного эспрессо.

— Кофейный автомат не работает.

Дмитрий вернулся в автомобиль и затылком ощутил опасность. Напрягшись, он резко обернулся.

— Софи?! — удивился он, увидев близкую подругу Леры. — Как ты тут оказалась?

— Не важно. Я — проводник. Тебя ждут в Городе.

— Тебя послала Лера?

— Забудь о ней. Тебя ждет Алена.

У Дмитрия мурашки поползли по спине. Ему вспомнился закрытый гроб, опускающийся в яму, и липкий страх еще больше овладел им.

— Алена погибла в авиакатастрофе!

— Не погибла. Ты сам ее видел в доме Драгомысловских. Поторопись!

— Ты же близкая подруга Леры!

— Подруга?! Леры?! — Софи расхохоталась. — И я не инвалид. Алена в Городе вернула мне ногу! Имей в виду — Лера в руках Алены, и будет ли она жить, зависит от тебя! Время не ждет!

— Что с Лерой? — хрипло спросил Дмитрий. — Куда надо ехать?

— Вперед! Выполняй мои указания, и ты попадешь в Город!

Автомобиль Дмитрия тронулся с места и набрал скорость.

— Едь быстрее — мы теряем время! — потребовала София. — Быстрее, еще быстрее!

Автомобиль на скорости вошел в крутой поворот, где его занесло на мокром асфальте, выбросило за обочину, прямо на одиноко стоящее дерево. Передок автомобиля смялся, словно консервная банка. Удара Дмитрий не почувствовал, только над ним сразу раскинулся бархат ночного неба с множеством звезд, он испытал чувство полета… и проснулся.

Дмитрий еще несколько минут лежал с закрытыми глазами, переживая события ужасного сна. Впрочем, что еще могло ему сниться, если он наяву вовлечен в удивительные события? Дмитрий посмотрел на часы — три часа дня, пора собираться в дорогу. Четырехчасовой отдых взбодрил его, и он почувствовал себя значительно лучше.

Дмитрий переоделся в голубую тенниску и джинсы, остальные вещи из шкафа с трудом запихнул в дорожную сумку. Есть не хотелось, а вот нереализованное во сне желание выпить черного кофе его мучило. Дмитрий спустился на ресепшен, там была другая администратор, черноволосая девушка, и звали ее, как он прочитал на бейджике, Ульяна. Он сразу направился к ней.

— Два дня тому назад вам передали конверт с деньгами для Мирона. Кто это был?

Ульяна пожала плечами.

— Как раз поселяли приехавшую группу, и я не обратила внимания. Что-то случилось?

— Ничего. Спасибо.

Перед дорогой Дмитрий зашел в бар и, подойдя к стойке, попросил:

— Чашку двойного эспрессо!

— К сожалению, кофейная машина испортилась, ждем мастера. — Бармен горестно вздохнул. — Могу предложить растворимый кофе или чай.

— Совсем как во сне. Еще не хватало и в самом деле попасть в Город, — едва слышно произнес Дмитрий.

— Извините, я не расслышал, что вы сказали. — Бармен, вытянув шею, вопросительно на него посмотрел.

— Это я о своем… — Дмитрий развернулся и вышел из бара.

Он сел в автомобиль, и у него сразу же возникло нехорошее чувство, что тут побывал кто-то чужой. Зеркало заднего вида было отрегулировано иначе, чем когда он парковал по приезде автомобиль, на автоматической коробке не был выставлен режим «паркинг», был задействован ручной тормоз, хотя Дмитрий этого не делал. На свою память он никогда не жаловался, полностью на нее полагался, помнил все свои действия до мельчайших деталей. Дмитрий вышел из автомобиля и подошел к будке дежурного охранника, там оказался сухонький старичок в мешковато сидевшей на нем форме.

— У меня есть подозрение, что в моем автомобиле побывали посторонние.

— Этого не может быть!

— Но это так.

— У вас что-то украли?

— Нет, все на месте. Но некоторые детали об этом говорят.

— Тогда вам показалось. Подумайте сами: зачем проникать в автомобиль, если из него ничего не украдено и сам автомобиль не пытались угнать? Вот смотрите, у нас журнал, где мы все фиксируем вплоть до выезда автомобиля со стоянки.

— Можно в него заглянуть?

— Зачем вам?

— Любопытно. Это же не секретный документ?

— Хорошо, любопытствуйте. Я буду переворачивать страницы, а вы смотрите.

Старичок-охранник перевернул лишь пару страниц, как Дмитрий увидел номер своего автомобиля.

— Это что значит?

— Автомобиль номер такой-то заехал на стоянку.

— Это мой автомобиль, а я в то время находился черт знает где, но только не здесь и не в нем!

— Если бы он уехал черт знает куда, тогда вам стоило бы переживать, а он приехал! Ведь ваш автомобиль здесь находится?

— Да, но он уезжал без меня!

— Вот этого я не знаю! Может, вы дали ключ жене или любовнице друга, и она решила покататься в ваше отсутствие?

— Никому я не давал ключ!

— Но ведь кто-то попал в ваш автомобиль и смог завести его. Выходит — свой. Чужой бы копался, и мы его заприметили бы — для этого мы тут находимся.

Дмитрий понял, что с охранником бесполезно спорить и тот по-своему прав. Автомобиль же на месте, и следов взлома, проникновения в салон нет.

— Покажите, когда автомобиль выехал со стоянки.

Старичок с неохотой перевернул еще несколько страниц. «Порше» выехал со стоянки в полдень, на следующий день после того, как Дмитрий оказался в доме Драгомысловских, а вернулся ночью. Дмитрий задумался: «Кому понадобилось на нем кататься? Ключ от автомобиля оставался в номере гостиницы, выходит, кто-то и туда заходил, пока я находился у Драгомысловских, причем по крайней мере два раза: надо было ключ взять и обратно положить. А чтобы попасть в номер, надо было взять ключ на ресепшен — вот там надо расспросить».

Ульяна встретила возвратившегося Дмитрия вежливой улыбкой.

— Что-нибудь забыли? Сейчас в вашем номере уборка, он открыт — можете туда подняться.

— Нет, у меня есть к вам вопрос. Кто из администраторов позавчера дежурил с двенадцати часов? У вас же пересменка в полдень?

— Это была моя смена. Что-то случилось?

— Я в то время отсутствовал, но кто-то проник в мой номер и взял ключи от автомобиля.

— У вас украли автомобиль?! — всполошилась Ульяна.

— Нет, автомобиль на месте. Я хотел узнать, кто брал ключи от моего номера?

— Никто.

— Не может быть! Без ключей никто не смог бы воспользоваться моим «Порше»! Я с вами разберусь! Вы меня еще узнаете! — разозлился Дмитрий и выбежал на улицу. Быстрым шагом он прошел мимо шлагбаума, намереваясь подойти к своему автомобилю.

— Молодой человек! — Из будки высунулся старичок-охранник и махнул ему рукой, чтобы он зашел к нему.

Дмитрий, будучи на взводе, намеревался оторваться на охраннике. Он втиснулся в небольшое помещение, где, кроме столика с монитором, стула с сидящим на нем охранником и высокого металлического шкафа, больше ничего не помещалось.

— Вот, смотрите — умная вещь камера! — ехидно улыбаясь, произнес старичок, показывая рукой на монитор, где прокручивалась запись въезда и выезда автомобилей.

Дмитрий хлопнул себя рукой по голове: как это он не догадался попросить охранника просмотреть запись с камеры видеонаблюдения! Надо было не кричать-ругаться, а…

Его автомобиль медленно подъезжал к шлагбауму, за рулем сидел мужчина в блейзере. Старичок сделал увеличение записи, что позволило Дмитрию узнать мужчину, несмотря на головной убор. Это был он сам!

— Пить надо меньше! — торжествующе произнес старичок-охранник. — А то приезжают сюда любоваться горами, дышать чистым воздухом, а сами напиваются, и черти им мерещатся! Вот так-то!

Раздался звонок телефона, старичок поднес трубку к уху, там слышался взволнованный женский голос, что-то быстро говоривший.

— Успокойся, Уля! — важно произнес старичок. — Мы тут уже разобрались. Они сами свое авто брали и катались — есть запись с камеры. Видимо, употребили немало, раз сами себя не помнят!

Шокированный Дмитрий вышел из будки и, пошатываясь, направился к автомобилю. В его голове стали прокручиваться разные версии вперемешку с отрывками из кинофильмов, где главный герой идет по следу преступника и в конце концов узнает, что он сам им и является. Различные версии стивенсоновских доктора Джекила и мистера Хайда, вот только Дмитрий был уверен в одном: вокруг него ткут зловещую паутину. Да, он похож на находящегося за рулем мужчину, даже очень похож, но блейзер! У него здесь такого нет. Как и в предыдущих случаях, злоумышленники допустили ошибку, мелкую неточность. «Но зачем все это? Чего они хотят от меня добиться?!»

Возник ехидный внутренний голос, очень похожий на голос старичка-охранника: «А если это “игры разума”? Удар молнии порой вытворяет подобные чудеса! Может, дом Драгомысловских и все происшедшее — лишь игра моего воображения?»

— Я психически здоров! Я не мог звонить по испорченному айфону Лере, в чужом блейзере куда-то ехать на своей машине! — Тут Дмитрий осознал, что говорит довольно громко и молодая парочка, забирающая со стоянки «тойоту», смотрит на него с опаской и торопится попасть в салон. Он состроил им гримасу и сел в свой «Порше». Когда выезжал со стоянки, из будки высунулся старичок-охранник и многозначительно постучал себя по виску.

— Прочь из этих колдовских мест! Прощайте, Драгомысловские, я больше вас не увижу! Назад, домой, где даже стены помогают! Зачем искать приключения в дальних краях, когда есть место, где хорошо, и есть человек, с которым хорошо? Я тебя люблю, Лера!

На шоссе Дмитрий вел «Порше» на предельной скорости, то и дело обгоняя другие автомобили и при этом излишне рискуя и играя на нервах у водителей встречного транспорта. Когда он увидел автозаправку бело-зеленого цвета, то заехал на нее.

— Проводник, ты здесь? — хихикнув, поинтересовался Дмитрий, останавливаясь у колонки. — Я жду тебя!

К нему подошел долговязый, худой заправщик.

— Вам какой бензин?

— Лей, что получше, полный бак.

 

11

Выехав с заправки, Дмитрий то резко набирал скорость, то сбрасывал из-за увеличивающегося потока машин. Его раздражали колонны длинномерных фур, вынуждающие плестись за собой, пока не освобождалась встречная полоса, и тогда он жал на газ до упора, спеша за краткие мгновения пулей пронестись мимо длинномера, успевая свернуть перед несущейся навстречу машиной.

Обогнав колонну желто-зеленых автоцистерн, идущих с проблесковыми маячками, Дмитрий вошел в закрытый поворот, не сбавляя скорости, рассчитывая на его достаточно большой радиус. Но на полотне дороги оказался рассыпанный мелкий щебень, на котором автомобиль занесло, как на льду, резко развернув на сто восемьдесят градусов и сделав неуправляемым, вынесло боком на встречную полосу, а из-за поворота появился рейсовый автобус.

Говорят, в такие мгновения перед глазами человека проносится вся жизнь, но Дмитрий ничего такого не увидел, а рефлекторно нажал на газ и в последний момент увернулся от лобового удара, проехал по обочине в нескольких сантиметрах от бока длинного автобуса, успев заметить в окнах испуганные лица пассажиров. Автобус возмущенно проревел сигналом, но останавливаться не стал. Дмитрий, резко вывернув за ним на свою полосу, проскочил перед старыми, песочного цвета «жигулями» с прицепом, груженным ящиками с овощами, и остановился, весь в холодном поту, понимая, что встретился со смертью.

Проезжающие мимо него бензовозы, свидетели происшедшего, возмущались громко — сигналили, а из одного через открытое окошко ему показали кулак. Дмитрий, сидя неподвижно, с закрытыми глазами, ни на что не реагируя, долго приходил в себя. В его голове не было мыслей, только в груди тревожно билось сердце. Лишь полностью успокоившись, он отправился дальше и ехал уже осторожнее.

— Проводник, Город — чепуха! — высказался он и громко включил музыку.

В Киев Дмитрий въехал, когда стало темнеть. Прислугу он не предупредил о своем приезде, поэтому в его квартире было тихо и пусто. Его мучил голод, в кухне он обнаружил лишь консервы, а в морозильном отделении огромного холодильного шкафа — замороженные битки и куски мяса. Дмитрий бросил битки в печь СВЧ и выставил режим разморозки, а сам направился в ванную и стал набирать воду в джакузи.

Взяв трубку домашнего телефона, Дмитрий набрал номер мобильного Леры, но она оказалась вне зоны действия сети. Минуту подумав, он набрал номер мобильного Виталия, но тот долго не отвечал. Не дожидаясь, пока ванна-джакузи наполнится, раздевшись, Дмитрий залез в нее и ощутил приятное тепло воды. Раздался звонок домашнего телефона. Дмитрий, привстав, дотянулся до трубки, лежащей на туалетном столике. На экране высветился номер мобильного Виталия.

— Дмитрий Петрович? — раздался в трубке незнакомый мужской голос.

— Да, а вы кто? И почему у вас телефон Виталия?

— С вашим компаньоном случилась большая неприятность. Я хотел бы с вами встретиться и поговорить. Сейчас я у вашего дома, но у вас охрана, как в Белом доме, даже мое служебное удостоверение не помогает. Я следователь прокуратуры Якимчук Петр Николаевич.

— Я только приехал и сейчас в ванной. Не могли бы вы найти другое время для разговора?

— Раз уж я здесь, то позвольте мне войти. Дело очень серьезное, и не в ваших интересах переносить встречу.

— Дайте трубку охраннику, сейчас вас пропустят.

Раздраженный Дмитрий вылез из ванны, надел халат и пошел к входной двери встречать незваного гостя, но вошли трое. Следователя, мужчину лет сорока, маленького роста, с одутловатым, помятым лицом, воспаленными красными глазами, сопровождали двое плотных, крепких ребят с настороженными взглядами.

— Мои помощники, — представил их следователь, усаживаясь в гостиной на указанный Дмитрием диванчик.

— Чем обязан? — Не скрывая раздражения, Дмитрий демонстративно посмотрел на наручные часы.

— Вам известно, что ваш компаньон, Виталий Петрович Левченко, мертв?

— Виталий?! Мертвый?! — произнес потрясенный Дмитрий, не веря в услышанное.

— Он найден в квартире на улице Терещенковской со следами насильственной смерти. Вы бывали в той квартире?

— Впервые слышу о ней. У него загородный дом в Конче-Заспе, там он и живет… Вернее, жил. Что с ним случилось?

— Как вы понимаете, у нас не просто беседа, это допрос, который необходимо запротоколировать. — Следователь кивнул одному из парней, и тот, присев к журнальному столику, достал из портфеля бланк и приготовился писать.

— Допрос?! На каком основании?

— Допрашивать вас буду как свидетеля. Поэтому, отвечая на вопросы, говорите только правду, так как за дачу ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность.

— Не пойму вашего желания среди ночи ехать ко мне для взятия свидетельских показаний. Меня подозревают в причастности к его смерти?! В таком случае без адвоката я не отвечу ни на один ваш вопрос!

— Мое столь позднее появление у вас означает, что я желаю вам причинить максимум неудобств.

— Вы в этом преуспели!

— Виталий Петрович Левченко был ведь не только вашим компаньоном, но и близким другом, родственником?

— Виталий — мой сводный брат… Был… После смерти нашего отца он сменил фамилию, взял фамилию матери. Отец был женат на моей матери, я родился, а он ушел к другой — у них родился Виталий. Его мать рано умерла от рака, и отец вернулся к моей матери. Вот такая у нас была итальянская история. Мы с ним с детства росли вместе… Эх, Виталий, Виталий…

— Неужели вы не заинтересованы в том, чтобы мы как можно быстрее нашли его убийцу? Мне необходимо задать вам всего несколько вопросов. Откажетесь отвечать — вызову вас завтра в прокуратуру повесткой, и там вы пробудете столько времени, сколько потребуется.

— Ладно, раз вы здесь, задавайте вопросы.

— Ваша фамилия, имя, отчество?

— Какая дурость — ввалиться поздним вечером в квартиру, а потом выяснять фамилию хозяина! — со злостью произнес Дмитрий.

— Прошу простить, но такая предусмотрена процедура, — пожал плечами следователь.

После заполнения шапки протокола следователь вновь заговорил о квартире на улице Терещенковской, назвал ее адрес, и Дмитрий снова подтвердил, что там не бывал. Дальше последовали вопросы о его взаимоотношениях с Виталием, бывали ли между ними ссоры, на что Дмитрий ответил: «Как у всех людей: иногда ссорились, но быстро мирились». Дальнейшие вопросы на эту тему показали, что следователю известно о драке в рабочем кабинете.

— Ну, нашло что-то на нас, дали рукам волю, что тут такого? Мы с ним быстро помирились.

— Это второй случай, первый был на яхте. Не так ли?

— Виталий там был очень пьян!

— Вы утверждаете, что с ним помирились. Уточните когда: после случая на яхте или в кабинете?

— В обоих случаях.

— Как объяснить, что вы после возвращения из путешествия на яхте ни разу не звонили Левченко?

— Я был в отпуске и к тому же уехал из Киева.

— Тем более непонятно, учитывая, что у вас совместный бизнес. Заместителю, Борису Вениаминовичу Струкову, вы звонили, а компаньону, который более других в курсе дел в вашей корпорации, — нет? Не показывает ли это, что вы все еще были в ссоре с Левченко?

— У нас с Виталием прекрасные отношения… Были… Он не отвлекал меня от отдыха, я его — от работы.

— Где вы находились с двадцать шестого по двадцать восьмое августа?

Дмитрий почувствовал, как внутри у него все заледенело. Он оказался в ловушке!

— Я был в горах, когда началась гроза. Очнулся в чужом доме, где и провел все это время.

— Назовите адрес этого дома, кто там живет и как с ними можно связаться?

— Не знаю. Дом находится высоко в горах. Фамилия хозяев Драгомысловские.

— Вы утверждаете, что до сегодняшнего дня не возвращались в Киев?

— Именно так.

— А куда вы выезжали на своем автомобиле утром двадцать седьмого августа и где находились до утра двадцать восьмого августа?

— Я никуда не выезжал, так как находился у Драгомысловских.

— Нам известно, что в пансионате вы пытались представить все так, будто бы ваш автомобиль брали без вашего ведома, но запись видеокамеры показала, что на автомобиле выезжали именно вы. Наш сотрудник находится в вашем пансионате, вы с ним разминулись, отправившись в Киев. Он вскоре привезет эту запись.

— На записи видно, что тот человек похож на меня, но это не я! — вскипел Дмитрий.

— Вы утверждаете, что вечером двадцать седьмого августа не были в Киеве, не встречались с Левченко в квартире на улице Терещинковской?

— Нет, нет и еще раз нет!

— У нас есть записи с видеокамер, расположенных рядом с этим домом на Терещинковской, где виден ваш автомобиль и мужчина, похожий на вас. Запись двадцать седьмого августа сего года. Как вы это объясните?

— Меня в это время здесь не было, кто-то воспользовался моим автомобилем. И этот кто-то специально загримировался под меня.

— Как вам будет угодно. Прочитайте и подпишите протокол.

У разнервничавшегося Дмитрия буквы плясали перед глазами, он бегло просмотрел написанное. Вроде все было так, как он отвечал, и он поставил свою подпись. Следователь спрятал протокол в папку. Теперь выражение его лица изменилось, исчезли усталость и показное равнодушие, сейчас он смотрел жестко и властно.

— Учтите, чистосердечное признание влияет на решение суда и смягчает меру наказания. Статья за умышленное убийство, которая вам светит, очень серьезная. Будем оформлять явку с повинной?

— Вы меня обвиняете в убийстве моего брата?! — Дмитрий едва сдерживался, чтобы не броситься на следователя, который так и сверлил его взглядом.

— Обвиняет суд, а я провожу следствие. Требуется выполнить еще одну формальность — снять отпечатки ваших пальцев.

— Это зачем?!

— Такова процедура.

— Без консультации с адвокатом я этого делать не буду.

— Это только формальность — ваши отпечатки мы имеем в великом множестве и даже там, где вам бы не хотелось, чтобы они были.

— Что вы хотите этим сказать?!

— Вам знаком этот ножичек?

Следователь вытащил из папки прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором находился кинжал. Дмитрий со страхом на него посмотрел, догадываясь, что, по-видимому, им был убит Виталий.

— У меня в коллекции есть похожий.

— Вы можете нам его показать?

— Хорошо. Идемте со мной.

Дмитрий провел следователя и его помощников в комнату, которую выделил под антиквариат и в шутку называл «музейная». В стеклянных шкафах под замками находились различные антикварные предметы, в том числе и оружие. Но там, где должен был находиться кинжал, сейчас стояла серебряная пепельница. Дмитрий потрогал дверцу — она была закрыта. Он осмотрел все шкафы — кинжал исчез!

— Не знаю, куда он пропал, — хмуро пояснил Дмитрий, и у него возникло ощущение нереальности происходящего, словно он и не покидал дома Драгомысловских.

— Может, нож, который у меня в пакете, — ваш?

— Таких кинжалов множество, и при общей схожести между ними имеются отличия. Нет, это не мой кинжал!

— Чтобы в этом убедиться, нам нужно взять ваши пальчики, — хищно осклабился следователь.

Он кивнул одному из помощников:

— Василий, давай.

Тот вынул из портфеля новый бланк и коробку и положил все это на столик перед Дмитрием. Раскрыв коробку, достал две продолговатые стеклянные пластины, валик, флакон с черной краской. Он быстро и умело раскатал валиком черную краску по пластинам.

— Вытяните большой палец правой руки, остальные сожмите в кулак, — скомандовал он Дмитрию и, взяв за палец, плотно приложил его к пластине, а затем к бланку, на котором была надпись «Дактилоскопическая карта». Таким образом он отпечатал пальцы правой, а затем и левой руки, сделал контрольные отпечатки и передал бланк следователю. Тот посмотрел на него, ухмыльнулся и спрятал в папку.

— Окончательное заключение сделают эксперты, но и без этого на вас полно материала! Вот постановление на ваше задержание на 48 часов и на обыск квартиры. Василий, пригласи понятых — они заждались за дверью.

— Да пошли вы! — Дмитрий, разозлившись, вскочил и взмахнул рукой, но ее тут же перехватили и болезненно заломили за спину, а он уткнулся лицом в стол.

Пронзительная боль в выкрученной руке заставила его застонать, а левой рукой хлопать по столу, словно борец, признающий свое поражение после болевого приема.

— Петя, надень на него наручники, он не понимает хорошего обхождения, — велел помощнику следователь, и на руках Дмитрия, заведенных за спину, защелкнулись наручники.

В комнату вошли пожилые мужчина и женщина в потрепанной одежде, пугливо оглядываясь, и Дмитрий испытал облегчение от того, что это были не жильцы этого дома, словно это что-то меняло в его положении. Дмитрий вспомнил, что кинжалом, подобным тому, который, как оказалось, пропал из «музейной», он разделывал индюшку на обеде в доме странного семейства Драгомысловских.

— Этого не может быть! — Он закрыл глаза, надеясь, что, когда откроет, снова окажется в прежней жизни, где все было понятно и объяснимо.