1

Серебристый джип «Лексус» медленно двигался в автомобильной толчее шумной Лукьяновской площади. То и дело предупреждающе звучали трамвайные звонки, на которые не реагировали наглые автомобилисты и бесстрашные пешеходы. На заднем сиденье автомобиля расположились двое: коренастый лысоватый мужчина лет пятидесяти в светлом костюме и блестящем синем галстуке и миловидная черноволосая девушка с прической «а ля паж», в коротком светлом платьице с огромными красными цветами. Лысоватый мужчина недовольно произнес:

— Из-за тянучек и пробок я предпочитаю ездить с водителем. Не люблю попусту терять время, а так в пути могу поработать — планшет всегда со мной. Оксана, как относишься к нашей столичной кутерьме?

— В Чернигове значительно спокойнее, менее шумно, Павел Андреевич. Но мне не привыкать — пять лет училась тут в университете на юридическом. Жила в общежитии на Ломоносова.

— Ах да, я ведь читал твое резюме, — кивнул мужчина, искоса, с легким прищуром глянув на девушку, всем своим видом говоря: «Я никогда ничего не забываю, все помню». — Удивительно, во время учебы ты жила в общежитии, а не у тети, к которой сейчас переехала.

— Времена меняются, меняются и люди. В двадцать лет я хотела независимости и свободы, да и тетя жила не сама, а с гражданским мужем. Прошло восемь лет, тетя живет одна, все время болеет, ей требуется помощь. Это и послужило основной причиной того, что я переехала к ней.

— То есть была еще и неосновная причина? — Легкая ироничная улыбка промелькнула по лицу мужчины. — Твои отношения с прежним руководством?

— Точнее, их отсутствие! — резко произнесла девушка. — Мне пришлось уволиться, и, в силу сами понимаете каких причин, с трудоустройством у меня там были проблемы.

— Насколько серьезное заболевание у тети?

— Прошу простить меня, Павел Андреевич, но это сугубо личное и к моей будущей работе не имеет отношения.

— Как знать, как знать, — произнес мужчина, изучающе глядя на нахмурившуюся девушку.

Ей же был понятен ход его мыслей: провинциалка, из-за неудачного служебного романа ищет счастья в столице, рассчитывая в перспективе на тетино наследство — столичную квартиру.

«Лексус» свернул на полого поднимающуюся улицу Дегтяревскую, медленно двигаясь в бесконечном потоке машин. С обеих сторон хмуро теснились «сталинки», их первые этажи были во всевозможных вывесках банков, юридических и нотариальных контор, магазинов. Метров через сто, с левой стороны, в просвете между домами мелькнула высокая серая бетонная стена, за которой виднелось хмурое здание с зарешеченными окнами и высилась квадратная кирпичная башня. К стене жались металлические гаражи.

— Несколько странно чуть ли не в центральной части города увидеть тюрьму. Еще удивительнее, что за обычными частными гаражами стена с «колючкой». Судя по изоляторам, она под напряжением. Второе ограждение значительно выше, с четырьмя рядами спирали Бруно. Вышка — высотой с колокольню. Видимо, территория тюрьмы немалая, — уважительно произнесла девушка и подытожила: — Серьезно тут охраняют!

— Ты наблюдательная, — отметил мужчина. — Сразу все срисовала.

— У меня память фотографическая, — гордо улыбнулась девушка. — Могу более подробно описать: сколько гаражей, какого цвета их ворота, что написано на втором слева. Тюремный корпус, по-видимому, четырехэтажный, по фасаду имеется окон… — Тут она замолчала, очевидно, в уме их пересчитывая.

— Верю, — рассмеялся мужчина. — Для адвоката важно иметь отличную память и подвешенный язык. Что еще?

— Обширные связи.

— Молодец, Оксана! Вижу, сработаемся.

«Лексус» свернул и, проехав между пятиэтажками, остановился перед пятнистым шлагбаумом, закрывавшим проезд к облицованному продолговатой плиткой болотного цвета двухэтажному зданию. Слева к нему примыкала высоченная бетонная стена с закрученной спиралью поверх нее колючей проволокой, справа находились ворота синего цвета и снова стена с «колючкой». За ней виднелся фасад тюремного корпуса с зарешеченными окнами, выкрашенный в оранжевый цвет, но он был гораздо ниже, чем предположила Оксана. Около шлагбаума находился «пятачок» автостоянки, полностью заставленный автомобилями.

— Итак, Оксана, мы с тобой подъехали к Лукьяновскому тюремному замку, попросту говоря, Лукьяновскому СИЗО, обители человеческой боли и страданий, куда может завести алчность и ее величество дурость. Ты здесь в первый раз?

— Во время учебы в университете нам сюда экскурсии не устраивали, но, когда работала помощником судьи, я в подобных учреждениях бывала. Так что имею представление.

— С большинством клиентов моя первая встреча происходит именно здесь, но и я не знаю всего того, что творится за этими стенами. Я имел бы смелость сравнить тюрьму со шкатулкой с двойным дном. Одна ее часть доступна многим, вторая скрывает в себе много тайн.

— Вы еще не рассказали о клиенте, с которым предстоит встретиться, — напомнила девушка, которой надоела пустая болтовня попутчика.

Мужчина лукаво усмехнулся.

— Дмитрий Петрович Погодин, сорока семи лет, весьма преуспевающий бизнесмен, состояние которого оценивается в десятки миллионов «зеленых». В прошлом году женился на красавице топ-модели. Обвиняется в предумышленном убийстве своего компаньона, Виталия Левченко, статья 115. Улик против него воз и маленькая тележка, но он все отрицает.

— Мотивы какие? Бизнес, ревность, бытовая ссора?

— Его история настолько нереальна, что я до сих пор сомневаюсь в его вменяемости, но судебно-психиатрическая экспертиза признала его здоровым, а значит, подсудным. Остальное узнаешь, когда мы с ним встретимся. — Адвокат скомандовал водителю: — Витя, найди место, где припарковать машину. Когда мы будем выходить из СИЗО, я тебя наберу.

Адвокат вышел первым и поторопился обойти автомобиль, желая помочь выйти спутнице, но та быстренько выбралась сама. Павел Андреевич усмехнулся и направился к зданию. Внутри обнаружилась обычная проходная с турникетом и стеклянной кабинкой, забранной мощной узорчатой решеткой. Внутри кабинки находились два дежурных инспектора в камуфляжной форме защитного цвета.

— Адвокат Боголепов с помощницей Козловой для свидания с подследственным Погодиным. Пропуска я заказал, — произнес адвокат и протянул два паспорта в небольшое круглое окошко.

— Сдайте мобильные телефоны. — Инспектор выдвинул деревянный ящичек и окинул стоящих у турникета колючим взглядом, сверяя их внешность с фотографиями на документах.

Адвокат всем своим видом демонстрировал пренебрежительное отношение к этой процедуре, а его спутница, возвышавшаяся над ним на полголовы, наоборот, была спокойна, с любопытством окидывая взглядом проходную. Девушка мягко улыбнулась дежурному:

— Телефон в сумочке, она осталась в автомобиле.

Дежурный обратился к мужчине:

— Что у вас в папке?

— Проще показать, чем рассказывать, — раздраженно произнес адвокат и раскрыл черную кожаную папку. — Смотрите!

В папке оказались планшет, блокнот, две пачки сигарет и стопка белых листов, скрепленных скрепкой.

— Что вы рассчитывали там увидеть? — ехидным тоном поинтересовался адвокат, закрыв папку, и положил в деревянный ящичек черный гаджет последней модели.

— Можете проходить. — Дежурный отключил блокировку турникета.

— Премного благодарствую! — Адвокат нервно прошел вперед, его спутница проследовала за ним.

Внешне двор, в котором они оказались, ничем не напоминал бы тюремный — слева выстроились в ряд ели, территорию пересекали аккуратные пешеходные дорожки, — если бы не зарешеченные окна расположенных тут зданий. Оксана обратила внимание на то, что выглядывающий из-за стены фасад тюремного корпуса выкрашен оранжевой краской, а боковые стены — белой. Впереди их ожидала новая проходная и ворота, здесь их разглядывали не менее внимательно, чем на первой. Затем в сопровождении дежурного в камуфляжной форме их провели в комнату для свиданий. Комнату перегораживал стол, с обеих сторон которого находились табуреты, намертво привинченные к полу. Сопровождающий сразу удалился.

Адвокат присел, приняв сосредоточенный вид, раскрыл папку, выложил пачки сигарет. Помощница села на соседний табурет, скрестив ноги. Ее платье поползло вверх, оголив бедра. Взгляд адвоката сразу прикипел к ее ногам, и это смутило девушку, она попыталась поправить платье, но ей не удалось это сделать.

— Извините, Павел Андреевич, я оделась неправильно, не в соответствии с обстановкой. Больше это не повторится.

— Оставь, Оксана. Знаешь, как в песне поется…. — И адвокат пропел, ужасно фальшивя: — «Ах, ноги, ноги, как две дороги…»

Дверь открылась, вошел крепкий небритый мужчина с красными воспаленными глазами, у него был подавленный вид. За ним вошел сопровождающий его контролер.

— Подследственный Погодин доставлен. У вас в распоряжении час.

— Оставьте нас.

Контролер вышел, а Погодин тяжело уселся на табурет, опустив голову, словно обнаружил на полу то, что интересовало его больше, чем беседа со своим адвокатом.

— Здравствуйте, Дмитрий Петрович. Как вы себя чувствуете? Что-то вид у вас не очень. Вас перевели в другую камеру?

— Спасибо, Павел Андреевич, перевели. В камере нас четверо.

Адвокат повернулся к помощнице и пояснил:

— Дмитрий Петрович до этого был в камере, где находилось тридцать четыре человека, и, пардон, там ужасные санитарно-гигиенические условия. Пришлось сделать некоторые вливания, — адвокат сделал характерный жест — потер пальцами. — Условия теперь улучшились, и тем не менее тюрьма — далеко не санаторий. — Адвокат повернулся к Погодину: — Сигареты для вас. Если хотите, можете закурить. — Адвокат искоса посмотрел на помощницу.

— Пожалуйста, курите, — сказала Оксана. — Дым мне не мешает.

— Судя по вашему виду, изменения меры пресечения в ближайшее время не предвидится. На залог надежды нет? — тусклым голосом поинтересовался Погодин, скользнув безразличным взглядом по девушке. Оксана на мгновение заглянула ему в глаза, и ей стало не по себе от их безжизненности. Похоже, этот человек потерял веру в себя, покорился судьбе.

— Статья слишком серьезная, да и в прессе поднялась шумиха.

— На следующей неделе следователь хочет повезти меня на следственный эксперимент. — Глаза у мужчины неожиданно зло блеснули, и он выкрикнул: — Я не убивал Виталия!

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул контролер.

— Все в порядке. — Адвокат нетерпеливо махнул рукой, и хмурая физиономия вновь скрылась за дверью.

Погодин овладел собой, нервно закурил и с вызовом посмотрел на адвоката.

— Цель вашего визита? — иронично поинтересовался он.

— Познакомьтесь с моей помощницей — Оксаной Николаевной Козловой. Попрошу вас рассказать, что с вами произошло, специально для нее.

— Пришли позабавиться? Оксана — она кто вам? Любовница, жена? Первое, наверное, более вероятно!

— После университета я четыре года занималась оперативной работой в отделе расследования убийств и два года работала помощником судьи. Так что некоторый опыт имею, и здесь я не для развлечений, — чеканя каждое слово, произнесла Оксана.

— Какие причины вынудили вас сменить работу на адвокатскую? — въедливо поинтересовался Погодин. — Размер зарплаты? Чувство справедливости?

— Я не признаю служебных романов, а мой прежний руководитель не мог с этим смириться.

— Вы относитесь к синим чулкам? — произнес Погодин издевательским тоном.

— При следующей встрече я вас подробно посвящу в свою интимную жизнь, но сегодня расскажите об обстоятельствах, которые привели вас сюда. Работая помощником судьи, я заметила, что большинство дел в суде рассыпаются из-за грубых процедурных нарушений. Возможно, мой, хоть и небольшой, опыт сможет пригодиться.

Погодин задумался, нервно барабаня пальцами по столу. Затем, приняв решение, согласно кивнул.

— Хорошо, в моем положении выбирать не приходится. Не знаю, с чего и начать…

— С поездки в Африку, — не удержался от подсказки адвокат.

— Вы все же хотите из меня клоуна сделать? — зло произнес мужчина.

— Расскажите, почему вы оказались здесь, — вклинилась Оксана.

— Почему — я сам не знаю, а как — извольте! — Погодин успокоился и как-то сник. — Павел Андреевич прав, мне надо начать рассказ с путешествия в Судан… В городе Омдурман моя жена Лера случайно коснулась рукой деревянной фигурки нубийского бога Апедемака. С этого начались все мои злоключения, приведшие меня сюда…

Дмитрий, погрузившись в воспоминания, начал рассказывать, но не адвокатам, а самому себе, пытаясь в очередной раз прокрутить хронику тех событий, найти причину произошедшего с ним.

 

2

Вернувшись в офис, Павел Андреевич приказал секретарю Любочке, молодящейся женщине лет сорока пяти, работающей с ним уже два десятка лет, приготовить два кофе и по пустякам не тревожить. Для Оксаны в углу просторного кабинета было приготовлено рабочее место — небольшой стол и вертящееся кресло на колесиках, но он попросил ее присесть за приставной столик, стоящий перпендикулярно к его двухтумбовому столу.

— Что скажешь о нашем подзащитном и его деле? — Павел Андреевич с любопытством посмотрел на помощницу.

— Дело сложное, — уклончиво произнесла Оксана.

— Простых дел не бывает. Ты веришь в эту мистику? Колдунов, идолов и прочее?

— Верю или не верю — это эмоции. Главное — правильно и эффективно выстроить линию его защиты.

— Согласен с тобой. И все же, не как будущий адвокат, а как красивая, но умная молодая женщина, ты в его фантастические бредни поверила или нет?

— Как умная женщина, услышав из уст своего шефа формулировку «фантастические бредни», должна была ему подыграть и ответить — нет. Положа руку на сердце, фантастичность его рассказа как раз и смущает. Погодин производит впечатление человека умного, который не будет так держаться за нелепицы.

— Браво! — Павел Андреевич хлопнул в ладоши. — Был бы он дураком или психом, то миллионы не заработал бы. Выходит, если не все, то какая-то часть этой нелепицы — реально произошедшие с ним события. У нас два пути: уговорить Погодина пойти на сотрудничество со следствием, признать свою вину в убийстве в состоянии аффекта — мол, узнал о шашнях молодой жены с компаньоном и, будучи не в себе, пустил ему кровь.

— Сложно будет переквалифицировать статью 115 на 116, — отрицательно помотала головой Оксана. — Минимум шесть-семь часов ехать из пансионата до Киева, за это время он должен был перегореть или, наоборот, хладнокровно спланировать месть. Другое дело, если бы он застал их вдвоем… Думаю, Погодин не согласится, чтобы в деле фигурировало имя его жены, которую он очень любит, — это сразу видно. Даже если это поможет ему значительно уменьшить срок.

— Снова — браво! — Павел Андреевич одобрительно посмотрел на Оксану.

Вошла секретарь, молча поставила на стол чашечки с черным ароматным кофе и сразу удалилась.

— А если попробовать переквалифицировать на убийство по неосторожности или превышение необходимой обороны? — предложила Оксана.

— Левченко убит одним точным ударом ножа, и никакой потасовки между ним и убийцей не было.

— В таком случае обвинение будет придерживаться версии умышленного убийства. Погодин явился к компаньону именно с этой целью — убить, затем скрыться.

— Орудие убийства оставил на месте преступления со своими отпечатками, разыграл глупый фарс на стоянке — подготовил кучу улик против себя, вместо того чтобы подумать, как себя обезопасить? — язвительно произнес адвокат. — Ведь Погодин мог подготовиться серьезно и нанять киллера — у него денег куры не клюют. Но он едет целых семь часов на автомобиле, чтобы убить компаньона, и элементарная мысль об алиби ему в голову не приходит. Вместо этого он несет бред о мифическом семействе Драгомысловских, живущих в горах.

— Может, и дом, и это семейство в самом деле существуют?

— Относительно Драгомысловских — не знаю, уж слишком они нереальные, если послушать Погодина, а дом должен быть — очень детально он его описал. Предполагаю, что серьезными поисками этого дома никто не занимался.

— Вы предлагаете мне начать поиски?

— Даже если найдем дом, о котором рассказывал Погодин, мы вряд ли обнаружим там тех людей. А безъязыкие стены не подтвердят алиби Погодина. Нужно начать с его путешествия в Африку.

— Вы хотите поехать в Судан?

— Я хочу задействовать логику и психологию.

— Дедуктивный метод? — развеселилась Оксана.

— Житейский опыт! Итак, с чего все началось?

— Жена Погодина в Судане дотронулась до деревянного идола, и на них стало действовать магическое заклятие. По крайней мере, так утверждает Погодин.

Павел Андреевич достал чистый лист бумаги, нарисовал кружок и, вписав в него «Левченко», пояснил:

— Погодин поехал в Судан по совету своего компаньона, который предоставил им гида. — Тут он нарисовал второй кружок, вписал туда «гид» и соединил оба кружка линией. — Теперь относительно нубийского бога Апедемака — я проштудировал массу литературы по Нубии, Египту, и нигде не сказано, что это божество или какое другое категорически не терпит прикосновения к себе женских рук.

Адвокат нарисовал кружок и вписал в него «Валерия».

— Но ведь у его жены…

— У нее были видения в зеркале, но только у нее. Сказать наверняка, были эти видения или нет, мы не можем. Давай отбросим мистическую составляющую и предположим, что она специально это придумала. Цели, которую она преследовала, мы пока не будем касаться.

— Погодин ее очень любит, безоговорочно верит ей, — подхватила идею адвоката Оксана. — С момента, как Валерию начали преследовать видения его мертвой невесты, в нем постепенно укореняется убеждение, что это и в самом деле действует африканское колдовство. Теперь он готов воспринять сверхъестественные явления, с которыми столкнулся в Карпатах.

— Верно. Если жена Погодина обманывала его относительно видений, в чем я глубоко убежден, и на рынке был разыгран спектакль, это указывает на сговор ее с Левченко. Притом только уважаемый покойник мог подготовить этот спектакль, задействовав своего знакомого — гида Махмуда. — Адвокат соединил линиями три кружка: «Валерия», «Левченко», «гид», образовав треугольник.

Оксана стала размышлять:

— Совсем непонятна ситуация со свадебным платьем, оказавшимся на яхте. Зачем переодевали в него китайца и какова причина его смерти? Если события в Судане и Карпатах должны основываться на мистике и сверхъестественном и с учетом солидной предварительной подготовки, то при чем тут этот примитивный маскарад на уровне школьного капустника? Появление платья давно погибшей невесты Погодина сразу бросило подозрение на Левченко. Изображение призрака невесты с помощью китайца — в это мог поверить лишь человек совсем тупой и недалекий, каковым Погодин не является. Для чего Левченко это надо было?

Адвокат нарисовал в стороне два кружка, записав в них «платье» и «китаец», соединил их линией.

— У меня создалось впечатление, что на яхте все пошло не так, как они спланировали. Опять же, все это пока предположения. Возможно, появление платья для Левченко и жены Погодина стало неожиданностью и они не имели к этому касательства. Со слов Погодина, к появлению в чемодане Валерии платья могли иметь отношение, кроме Левченко, его давние друзья Лазарь и Дарик. Так что все связанное с этим платьем и китайцем мы пока не будем трогать. — Адвокат заключил эти два кружка в неровный круг.

— Непонятно, для чего все это было затеяно — страшилки в Судане, на яхте и в Карпатах, и в итоге убийство одного из главных действующих лиц — Левченко? Почему убили не Погодина, раз против него все это было направлено?

— Возможно, они собирались своими страшилками, как ты изволила выразиться, чего-то добиться от Погодина.

— И когда это не получилось, жена Погодина наняла киллера, и тот убил Левченко, она же организовала улики, обличающие мужа? — иронично поинтересовалась Оксана. — Нелогично!

— Мы можем сейчас доказать, что Погодин не убивал Левченко? Нет! Пока у нас есть достаточно зыбкое предположение, что жена Погодина и Левченко были сообщниками. Требуется найти доказательства этой связи, скорее всего любовной, и тогда мы сможем попытаться убедить суд, что убийство было совершено нашим клиентом в состоянии аффекта, так как он случайно узнал про этот адюльтер. Этим займусь я. А тебе предстоит убедиться в достоверности истории Погодина — найти этот дом.

— Вы же сами недавно сказали, что, даже если мы найдем дом, для защиты Погодина это ничего не даст?

— У нас появится зацепка и уверенность, что наш клиент сказал нам правду. Мы будем копать дальше и что-нибудь выроем. Итак, в Карпатах ты должна узнать как можно больше о том, чем там занимался Погодин, и сравнить с тем, что он нам рассказал. Желательно — нет, ты обязана найти дом Драгомысловских! Если таковой существует и не находится в параллельном мире, как нас убеждает Погодин. У тебя есть на это три дня, включая дорогу.

— Мне что — вертолет нанять? Там же горы!

— Мысль неплохая, но аренда вертолета стоит очень дорого. А вот относительно воздушного шара можно подумать. У меня есть знакомые воздухоплаватели, а у них могут найтись такие же фанаты в тех местах. И если будут разумные цены, то тебя ожидает приятное воздушное путешествие. Предполагаю, что этот дом находится не так далеко от поселка Веселый Кут и с высоты его будет нетрудно найти — он не иголка и расположен на открытом месте.

— Премного благодарствую! — Оксане затея адвоката с воздушным шаром не понравилась. — Если это поможет освободить Погодина, то он вас озолотит. Может, раскошелитесь на вертолет?

— Пока воздушный шар, и то — в перспективе.

— Слушаюсь, шеф! — кисло произнесла Оксана, козырнув. — Вы мастер давать фантастические задания.

— К пустой голове руку не прикладывают, — рассмеялся Павел Андреевич.

— Это относится к вам, мужчинам, а у нас, женщин, пустой головы не бывает!

 

3

Оксана решила поехать в Карпаты на своей «тойоте», чтобы там быть мобильной. Сборы растянулись до одиннадцати часов, так как было неизвестно, сколько времени ей там придется находиться. В багажнике еще оставалось достаточно места для многих полезных в дороге вещей, когда позвонил Павел Андреевич.

— Вот-вот собиралась выезжать, — слукавила Оксана, так как, закончив собираться, хотела еще сделать себе прическу. Она без особого энтузиазма отнеслась к затее адвоката, уверенная в ее безрезультатности. Уж слишком фантастическим выглядел рассказ Погодина, чтобы оказаться правдой. — Вы договорились относительно воздушного шара?

— Карпаты отменяются — езжай на работу. Здесь все расскажу.

— Они отменяются вообще или откладываются на время? — Оксана с тоской представила, какую гору вещей теперь надо нести обратно в квартиру.

— Откладываются на неопределенное время. У меня возникла мысль.

— Нет чтобы она возникла чуть раньше, до того как я собралась! — вздохнула Оксана.

— Ожидаю тебя. Не задерживайся.

Оксана решила: раз поездка лишь откладывается, то выгружать вещи пока не стоит. Через полчаса она вошла в кабинет Павла Андреевича. Тот что-то вычерчивал на вчерашнем листе, обросшем множеством кружков и имен.

— Ночью я проанализировал события на яхте, а утром разговаривал с кэпом и убедился, что мои умозаключения верны.

— Поделитесь ли ими со мной?

— Ирония тебе не к лицу, Ксюша.

— А вот Ксюшей меня прошу не называть. Это имя какое-то такое, словно пренебрежительное. — Девушка передернула плечами. — То ли дело Оксана — звучно и благородно. Если уж очень хотите как-то по-другому, тогда лучше Ксения, тоже неплохо звучит.

— Хорошо, Странница-Ксения.

— Вы даже поинтересовались значением моего имени?

— Я должен знать о своих ближайших помощниках все.

— Так что гениального вы надумали?

— Не китаец изображал покойную невесту Погодина, а секретарь Виталия Левченко Станислав Лукаш. Я проанализировал список гостей яхты, большинство из них этого не могли сделать в силу особенностей своей фигуры, точнее, ее бесформенности. Для этого Левченко взял Лукаша на борт яхты. Тот по своим физическим данным вполне мог изображать девушку, стоя к зрителям спиной.

— Вы же вчера посчитали, что Левченко и Валерия могут и не иметь отношения к появлению свадебного платья.

— Возможно, имеют, а возможно — нет. Мы пока проверяем все версии. Нередко между братьями возникает нечто вроде соревнования. Бывает, что влюбляются они в одну и ту же девушку, но замуж она выходит за одного из них. Другой остается обиженным, разочарованным, а к этому еще можно прибавить дух соперничества, какой часто бывает между старшим и младшим, когда разница в возрасте незначительная. Погодин более успешный, чем Левченко, который всегда был как бы в тени брата. Я разговаривал с их замом по экономике, Борисом Струковым, и с некоторыми работниками корпорации. Все однозначно ставят Погодина гораздо выше Левченко. Но это не значит, что Левченко был дураком и приспособленцем. Могло так складываться, что он был на вторых ролях, и это с годами его достало. Словом, версия есть — ее надо проверить.

— Как-то неубедительно получилось с платьем — через полтора десятка лет!

— Что ты привязалась к этому платью? Оно нас интересует только в плане того, кто его надевал на яхте. Предполагаем, что к этому имел непосредственное отношение Виталий Левченко. Если это не подтвердится, то перейдем к другой версии.

— Из своего опыта при расследовании…

— Мы готовим материал для защиты нашего клиента, Дмитрия Погодина, поэтому наше расследование касается только этого. Мы не занимаемся поисками убийцы Левченко и причинами появления платья на яхте. Я понятно высказался?

— Вполне, шеф.

— Когда нет посторонних, можешь называть меня по имени — Павел. У нас должны быть доверительные отношения.

— Мне как-то непривычно, давайте путь пока останется по старому — Павел Андреевич.

— Я не настаиваю, просто предложил. В общем, звони Станиславу Лукашу и договаривайся, чтобы он пришел сюда, мы его «покрутим».

— Задание принято — выполняю, шеф.

Оксана набрала номер телефона приемной корпорации «Инари ХХ».

— Здравствуйте, я помощник адвоката, ведущего дело вашего руководителя Погодина Дмитрия Петровича.

— Чем могу помочь?

— Пригласите к телефону или лучше дайте номер мобильного телефона Станислава Лукаша. Он сейчас на работе?

Стандартно вежливый голос девушки-секретаря изменился, стал взволнованным:

— Стаса нет на работе… Ночью он выбросился из окна своей квартиры… Пятый этаж. — Послышались всхлипывания.

— Что с ним?!

— Слава Богу, живой — только побился сильно. Он в реанимации Больницы скорой помощи. Наш сотрудник только оттуда вернулся.

— Пригласите его к телефону. — Оксана включила громкую связь и сказала Павлу Андреевичу, закрыв рукой микрофон трубки:

— Лукаш ночью выбросился из окна квартиры, но остался жив.

— Опа! — воскликнул Павел Андреевич. — Чего-то подобного я ожидал.

Через пару минут в трубке возник мужской голос:

— Павловский Виктор слушает!

— Это я хочу вас послушать. Я помощник адвоката.

— Мне Ева это сказала.

— Как состояние Лукаша?

— Живой! Ему повезло — когда падал, зацепился за ящик кондиционера, и тот задержал падение, а внизу он упал на крышу строящегося павильона. Но массу ушибов заработал, есть и переломы.

— Он что, сам выпрыгнул из окна?

— Я со Стасом не разговаривал, узнал это от милиционера, который там был. Вроде Стасу ночью что-то привиделось, вот он и сиганул.

— Вы с Лукашем давно работаете?

— Мы с ним вместе учились, меня сюда он устроил. Давно дружим.

— Как вы думаете, на Лукаша похоже, чтобы он мог сам выпрыгнуть из окна? Он адекватный?

— Он нормальный парень, только нервный в последнее время. Переживает из-за смерти начальника, Виталия Петровича. Вчера мы немного того, бухнули… То есть пивом чуток побаловались. И он мне сказал, что будет увольняться, уже заявление подал. Я ему посоветовал не делать этого, а он упрямо стоял на своем.

— Может, вы вчера переборщили с выпивкой, поэтому он полез в окно?

— Да нет, он был чики-пики. Взял такси и укатил домой.

— Назовите, пожалуйста, номер своего мобильного телефона, возможно, нам еще придется с вами связаться.

Записав номер, Оксана повернулась к Павлу Андреевичу, нервно барабанящему пальцами по столу.

— Ксения, ноги в руки и к Лукашу!

— Меня никто к нему в реанимацию не пустит, и, скорее всего, он не в состоянии «давать интервью», даже такой обаятельной, как я.

— Сейчас мы это узнаем, — протянул Павел Андреевич, щелкая записной книжкой мобильного телефона. — О! Есть. Придется пожертвовать собой ради этого «интервью». — Он набрал номер.

— Привет, дорогая! Вот, решил освежить в твоей памяти свой голос. Никто не забыт и ничто не забыто, дорогая! — Павел Андреевич сделал рукой жест, показывая, чтобы Оксана вышла.

Та, презрительно передернув плечами, что означало: «Очень мне интересно слушать ваш разговор!», вышла в приемную.

Секретарь, Любовь Михайловна, читала детектив в потрепанной пестрой обложке с бабочкой. Она оторвалась от книжки:

— Обожаю Жапризо, сто раз перечитывала бы его.

— Какой интерес, если сюжет уже известен?

— Каждый раз подмечаешь новую деталь. Кофе будешь?

— Буду, сама управлюсь. Знаю, какую кнопку нажимать на кофемашине.

Вскоре Оксана пила ароматный эспрессо.

— Как тебе у нас? — вновь оторвалась от книги Любовь Михайловна.

— Ничего, спокойно. — Оксана зевнула, прикрыв рот рукой.

— Уже приставал? — Любовь Михайловна кивнула в сторону кабинета.

— Пока готовится — разведка боем.

— Смотри, у него жена ревнивая, как начнет он задерживаться на работе, то она явится и устроит разборку.

— Я прошла курсы самообороны, поддерживаю себя в форме — справлюсь!

Раздался пронзительный сигнал.

— Это тебя. Иди. — Любовь Михайловна вновь уткнулась в книгу.

Павел Андреевич был радостно оживлен и потирал руки.

— Задание прежнее — едешь в БСП. Лукаш в рубашке родился — ушиб грудной клетки, сломаны пара ребер, закрытый перелом левой кисти, травма головы. Пустяки для падения с пятого этажа. Он уже в отделении интенсивной терапии, тебя пропустят к нему — выпросил для тебя пять минут. Что хочешь делай, хоть соблазни его, но узнай подробно, что с ним произошло.

— Он как раз в том состоянии, чтобы его соблазнять, — кивнула Оксана. — Что-нибудь придумаю. Какой пароль?

— Что ты имеешь виду?

— К кому надо обратиться, чтобы меня к нему пропустили?

— Идешь прямо к завотделения, ее зовут Надежда… Надежда… Там узнаешь ее отчество.

— Теперь понятно: «Надежда, мой компас земной…» — и Оксана быстрым шагом вышла из кабинета.

Добравшись до больницы, обширная территория которой раскинулась рядом с лесопарковой зоной, Оксана зашла в приемное отделение, кишащее травмированными и их сопровождающими, и вскоре оказалась в кабинете завотделения — плотной шатенки среднего возраста с моложавым лицом.

— Да, со мной согласовано. — Женщина указала на шкаф. — Возьмите там халат и маску, наденьте бахилы.

Оксана быстро надела все это.

— Идите за мной, милочка. У вас ровно пять минут, больной еще не оправился от шока. Я буду рядом и, если что, вас прерву.

Оксана вздохнула: присутствие постороннего, пусть даже врача, осложняло ее задачу, но иного выхода не было.

Лукаш лежал в двухместной палате один. У него были закрыты глаза, забинтована голова, кисть левой руки загипсована. Он тяжело, неровно дышал.

— Больной, к вам пришли. Хотят задать несколько вопросов.

Лукаш лишь слегка приоткрыл глаза, словно ему было больно смотреть.

— Вы из милиции? — хрипло спросил он.

— Нет, я помощник адвоката Дмитрия Погодина. Ваша жизнь в опасности, и мы хотим и можем вам помочь. Для этого вы должны быть полностью откровенны со мной.

Врач недовольно дернулась, но Лукаш сказал:

— Мне нужна помощь… Спрашивайте…

— Что с вами произошло, почему вы выпали из окна?

— Это было так ужасно! — Лукаш сжался, кашлянул. — Разбудил шум, и тут я увидел его… Он светился и шел ко мне, протянув светящиеся руки… Окно было открыто… Я бежал от него в страхе…

— Кто это был? Вы его знаете?

— Виталий Петрович… мой начальник.

— Левченко?! Он давно похоронен!

— Он часто снится мне… Он и китаец… Ночью Виталий Петрович пришел за мной! Вы можете мне помочь?

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, и никакой призрак вас не тронет.

— Дай бог… — У Лукаша дернулась голова, и он снова кашлянул.

— Это ведь вы на яхте надели свадебное платье?

Лукаш закрыл глаза.

— Виталий Петрович приказал… Я боюсь ночи… Боюсь, что он снова придет…

— Все, визит закончен! — Врач схватила Оксану за предплечье и силой потащила за собой из палаты.

— Не надо было себя утруждать — я могла бы и сама выйти! — недовольно произнесла Оксана в коридоре.

— Я сделала ошибку, разрешив вам его расспрашивать. Вы же видите, что он не в себе!

— Вы думаете, он бредит?

— Он в сознании, но травма головы сказывается. Видимо, когда он находился без сознания, ему что-то пригрезилось, и теперь он принимает это за реальные события.

— Вы сталкивались с подобными случаями?

— Я много с какими случаями сталкивалась! Полтора десятка лет работаю тут!

Выйдя из больницы, Оксана сразу позвонила Павлу Андреевичу и рассказала о том, что услышала от Лукаша, подытожив:

— То призрак невесты Погодина донимал, а теперь подключился призрак Левченко. Что-то потусторонние силы распоясались, не дают покоя живым.

— Езжай на квартиру Лукаша, порасспрашивай, осмотрись там. На работу можешь сегодня не возвращаться, я все равно скоро ухожу по делам. Любовь Михайловна подежурит в офисе.

Квартира Стаса Лукаша находилась в девятиэтажке, недалеко от метро «Лыбидская». Существование призраков Оксана теоретически допускала, но это явно был не тот случай. По ее мнению, призрак, навестивший Стаса, больше смахивал на киношного, голливудского. Стаса разбудил шум, а призраки, как известно, существа астральные и шуметь не могут. Случайно или специально «призрак» зашумел, навестив Лукаша, можно только предполагать. Не исключено, что в планах «призрака» было всего лишь его попугать, хотя кто знает?

Высчитав местоположение квартиры Лукаша, Оксана остановилась напротив окон. Она мысленно наметила ряд вопросов, которые задаст Стасу при следующей встрече: что за шум его разбудил? Окно в комнате, где он спал, было открыто им или кем-то другим? Есть ли у кого-нибудь ключи от его квартиры, давал ли он их кому-либо? Было ли открыто окно на балконе в ту ночь или нет?

Двери в подъезд оказались закрытыми на кодовый замок. Ждать Оксане пришлось минут двадцать, прежде чем к дверям подошла женщина с тяжелой сумкой. Выглянув из-за ее плеча, она запомнила комбинацию из трех цифр. Войдя вслед за женщиной в подъезд, Оксана сразу обратилась к ней:

— Извините, что вас задерживаю, но я хотела бы задать вам несколько вопросов. Я журналистка, Тимофеева Марина. Вы разрешите?

— Не знаю, смогу ли я вам помочь. — Женщина насторожилась.

— Ночью в вашем подъезде с пятого этажа выпрыгнул жилец, Станислав Лукаш. Вы его знаете?

— Больше его родителей. Год тому назад они переехали в загородный дом, квартиру оставили сыну, Стасику.

— Как думаете, что могло толкнуть Стаса на такой поступок?

— Не знаю. Выздоровеет — сами у него спросите. Он парень тихий, незаметный, компании не водит, вежливый такой. Может, какая вертихвостка ему вскружила голову и бросила? Сейчас много таких. А он не совладал с чувствами.

Женщина вышла из лифта на четвертом этаже, а Оксана нажала на кнопку последнего этажа. Выйдя из лифта, она решила подняться на технический этаж. Преградившая дорогу решетчатая дверь была без замка, но зато закручена проволокой. Несколько минут потребовалось Оксане, чтобы проникнуть на технический этаж, а оттуда — на плоскую крышу. Ориентируясь на строящийся павильон, она вышла на участок крыши, находившийся как раз над квартирой Лукаша. Беглый осмотр показал, что здесь имеется возможность закрепить канат, чтобы по нему спуститься на уровень его квартиры, а потом проникнуть внутрь через открытое окно балкона или комнаты. На железных поручнях она даже обнаружила свежие царапины, которые мог оставить карабин. Ей стало ясно, что для человека, имеющего элементарные навыки альпиниста, спуститься отсюда было несложно. Прямых доказательств того, что кто-то это сделал, Оксана не имела, но эта версия ее устраивала больше, чем предположение, что Лукаша испугал реальный призрак.

Спускаясь по лестнице, она по пути осмотрела дверной замок опечатанной квартиры Лукаша, но следов взлома не обнаружила. Выйдя во двор, Оксана задумалась, стоит ли еще расспрашивать жильцов о Лукаше? Вряд ли они сообщат что-либо полезное. Но и ехать домой, к тете, особого желания не было — вечером еще представится возможность выслушивать ее бесконечный монолог о болезнях, политике и ценах на продукты. Друзей, с которыми могла бы встретиться для приятного времяпрепровождения, Оксана пока в Киеве не завела. Ей оставалось одно — заняться делом, тем более что мистическая история Дмитрия Погодина ее очень заинтересовала. Оксана заглянула в блокнот, в котором делала пометки. Дотошно расспрашивая Погодина, она на всякий случай узнала у него адрес, по которому проживала его погибшая невеста Алена.

Квартира, в которой когда-то жила Алена, находилась в пятиэтажке, в глубине Лесного массива, недалеко от парковой зоны. Здесь было тихо, пыльно и совсем не ощущался ритм большого города. Зайдя во двор, Оксана очутилась в обстановке небольшого провинциального городка, может быть, районного центра: пышная зелень яблонь и груш, тянувшихся ввысь, чуть ли не до последнего этажа, с верхушки и до середины ствола усыпанных плодами. На заасфальтированном «пятачке» между двумя бетонными столбами на веревке сушится белье, двери подъезда широко открыты и подперты кирпичом. Перед подъездом на скамеечке две сухонькие старушки сонно ведут беседу. Оксана направилась к ним.

— Здравствуйте, вы живете в этом доме? — поинтересовалась она, чтобы завязать разговор, хотя это было и так понятно.

— Ох, голубушка, считай, тут прошла половина жизни, — оживилась старушка в светлом платке с мелкими цветочками. — Дольше меня тут мало кто живет.

— Ты сюда заселилась в шестидесятом году, а я в пятьдесят девятом! — ворчливым тоном заметила старушка в темном платочке с восточным узором.

— Так ты в конце декабря, а я в первых числах января, считай, и двух недель разницы между нами нет.

— Года-то разные!

— Маргариту Львовну из четырнадцатой квартиры вы знаете?

— Маргошу-то? — удивилась старушка в темном платочке. — Так она умерла давно, считай, почти сразу после того, как ее Аленка сгинула.

— Не сразу, пару годков прожила после Аленки и преставилась. Господи, прости ее грешную, и пусть земля ей будет пухом! — Старушка в светлом платке перекрестилась. — Кто знает, может, Аленка на самом деле живая. Люди говорят, гроб пустой в могилу опустили! Мертвой Аленку никто не видел!

— Кремировали ее — урну с пеплом Маргоше выдали, поэтому гроб как пустой был, — снисходительно пояснила старушка в темном платке. — А тебе зачем Маргоша? Покойница-то?

— Писательница я. Фамилия моя Сергиенко, звать Ольга. Может, слышали? Книгу пишу художественную про катастрофу самолета, в которой Алена погибла.

— Мы уже и газет не читаем — глаза болят, телевизор смотрим, — сконфуженно произнесла старушка в светлом платочке.

— Ты за всех, Настасья, не расписывайся! Вот я вроде и слышала эту фамилию.

— Относительно катастрофы самолета я материал собрала. Хотелось бы услышать, какой была Алена?

— Веселая, хорошая, добрая была, — сказала старушка в светлом платке. — Красивая — словно писаная!

— Больно ее парни любили — хороводом за ней ходили, — добавила старушка в темном платке. — Один даже как-то ранним утром взобрался к ней на балкон с букетом цветов. Вот шельма!

— Это тот, за которого Алена собиралась выйти замуж?

— Другой, его брат. Он и после гибели Аленки пару раз приходил, а женишок-то сюда ни ногой!

— Не любила Львовна жениха, поэтому он и опасался к ней приходить, — пояснила старушка в светлом платке.

— Маргарита Львовна так недолго прожила после смерти дочери, просто удивительно! Болезнь ее извела или что-то случилось?

— Нельзя родителям хоронить своих детей — вот главная ее болезнь, — пригорюнившись, сказала старушка в светлом платочке.

— У Маргоши после гибели Аленки совсем плохо с головой стало, — понизила голос старушка в темном платке, словно собиралась открыть важную тайну. — С колдунами она стала знаться, хотела дух Аленки вызвать — хоть так общаться.

Старушка в светлом платочке дернула ее за рукав.

— Погодь! Переживала Львовна очень, ну и заходили к ней люди разные, но чтобы колдуны…

— Что знаю, то молвлю! — сердито оборвала ее соседка. — Свихнулася она, с работы уволилась, а потом, словно свеча, быстро сгорела от неведомой хвори. Или че она в колдовстве не то сделала и оттого померла!

— А что, если ей удалось с того света вызвать Аленку и самой вместо нее туда сойти? — в испуге округлила глаза старушка. — Люди и такое говорили!

— Что ты такое баишь, Лукерья! Совсем мозги высохли?

Между старушками возникла перепалка, они стали припоминать друг другу давние проступки. Оксана, поняв, что ничего интересного она больше не услышит, вернулась к автомобилю и поехала домой.

 

4

За столом сидели двое. Крепкий, накачанный парень лет тридцати и сухонькая женщина в темном одеянии и черном платочке. На столе, покрытом плотной бордовой скатертью с бахромой, стояли чашки с чаем, хрустальная вазочка с вареньем и заварной чайник.

— Знаю, Виталик, любил ты очень крепко мою Аленку, поэтому и позвала тебя. Если бы Аленка собралась замуж за тебя, то не случилось бы этого горя.

— Что уже об этом говорить, — тяжко вздохнул парень, вперившись взглядом в скатерть.

Женщина, наоборот, прямо на него устремила пронзительный взгляд, словно пыталась увидеть, что у него внутри.

— Просьба у меня к тебе есть, Виталий. Возможно, последняя на этом свете.

— Что вы такое говорите, Маргарита Львовна?! Вы еще молодая женщина!

— Нет мне жизни без дочери, моей голубушки… Я знаю, Аленка ждет нашей встречи. Вот сяду я у ее могилы, посмотрю на ее портрет, и кажется мне, что это она смотрит на меня из потустороннего мира. Фотография — это окошко, через которое она только и может глядеть на наш мир. Поэтому хожу на могилку к ней каждый день, хоть так с ней пообщаться. Не забывай и ты ее — навещай. Было мне видение: жалеет она, что выбрала не того. О тебе тоскует!

Парень еще ниже опустил голову, его рука на столе сжалась в кулак, словно таким образом он выдавливал из себя боль.

— Пообещай, Виталик, что мою просьбу ты выполнишь!

— Если будет в моих силах, Маргарита Львовна.

— Поклянись!

— Вы меня пугаете, Маргарита Львовна. Что это за просьба?

— Если ты любил Аленку и помнишь ее — клянись! А нет — так нет!

— Хорошо, клянусь!

— Ты поклялся! Теперь, Виталик, ты обязательно должен выполнить ее, иначе я от тебя не отстану, живая или мертвая! В этом я клянусь!

— Еще раз говорю, что если ваша просьба в пределах моих сил и возможностей, то без проблем.

— Хочу попросить тебя, Виталик, забрать платье Аленки, которое ты принес мне после ее похорон.

Парень вздрогнул и со страхом посмотрел на женщину.

— Вы же хотели это платье ей в могилу… как она просила…

— Не сделала я этого, так как мне открылась другая ее воля — подарить это платье на свадьбу невесте Дмитрия.

— Что вы такое говорите?! Дима очень сильно переживает, горюет об Алене. Какая свадьба?

— Пройдет время, и он найдет другую. Отправишь им в качестве свадебного подарка платье и эту фотографию Алены.

— У меня есть другая фотография Алены.

— У тебя ТВОЯ фотография Алены, а у него будет ЕГО! Положишь именно ЭТУ фотографию в платье.

Женщина положила перед парнем фотографию, а сама подошла к шкафу и достала коричневый чехол на змейке.

— Платье шелковое, оно от времени не поблекнет — будет как новое. Прекрасный подарок на свадьбу!

Скрипнула кровать, послышался тяжкий вздох, и Оксана проснулась, вся в холодном поту. Тетя, Тамара Игоревна, вновь заскрипела пружинами кровати, кряхтя, встала и, шаркая тапочками, пошла в туалет.

Сон, который только что увидела Оксана, был отображением ее мыслей перед тем, как она легла вечером спать. То, что Виталий вскарабкался на четвертый этаж, чтобы подарить цветы Алене, говорило о том, что он был безумно влюблен в нее. Девушка же отдала предпочтение его сводному брату, и Виталий внешне смирился — а внутренне?! Возможно, все происходило так, как она увидела во сне, или, может, по-другому? Может, Виталий не отдал платье матери Алены, а хранил его у себя? На годовщину свадьбы сводного брата решил развлечься, подбросив его Валерии. Очень много натяжек и нестыковок. Ситуация с этим платьем выглядела бы глупым, неудавшимся розыгрышем, если бы не смерть китайца. Павел Андреевич прав — тратить время на распутывание истории с платьем пока не стоит.

В офисе Павла Андреевича не оказалось, хотя он приезжал на работу обычно довольно рано. Разобрав текущую почту, Оксана не знала, чем еще заняться. Немного поболтав с Любовью Михайловной, она вернулась в кабинет, за свой стол. В ожидании прихода адвоката она углубилась в изучение материалов предыдущих дел.

Лишь в полдень появился оживленный Павел Андреевич.

— Как всегда, я должен делать всю работу, а мой помощник роется в нафталине! — Адвокат взял папку со стола Оксаны и вернул ее на место в шкаф. — Я встречался со следователем, пытался его уговорить выставить охрану возле палаты Лукаша, но он мне отказал. Раз Лукаш не является свидетелем по делу Погодина, то он ему не интересен.

— Даже если Лукаш щеголял в женском платье на яхте, то нам это ничего не дает, — хмуро произнесла Оксана. — Я имею в виду, для защиты Погодина.

— Совершенно верно! Выходит, Лукаша пытались убить по другой причине, избрав весьма экзотический способ. И нечто, пока нам неизвестное, очень тревожит убийцу!

— Вы не пытались разузнать об этом у Лукаша?

— Утром я обрисовал ему серьезность его положения и то, что не призрака надо бояться, а вполне живого и очень ловкого преступника. Поставил условие: или он будет со мной откровенен и я организую возле двери палаты круглосуточную охрану, или пусть ожидает следующей встречи с «призраком».

— Лукаш поверил, что у него в гостях был не призрак, а убийца?

— Думаю, не совсем. Зато он согласился исповедаться передо мной, как перед духовником.

— И какие тайны открыл он вам?

— Ничего стоящего! Чем весьма огорчил, так как за его охрану мне пришлось заплатить из своего кармана. Хотя кое-что меня весьма заинтересовало.

— Что же, господин Шерлок Холмс?

— Два года тому назад Левченко открыл карточный счет на свое имя и ежемесячно пополнял его. Он давал наличные деньги Лукашу, и тот производил эту операцию.

— Левченко с кем-то таким образом рассчитывался! — догадалась Оксана. — Большая сумма?

— Тысяча долларов ежемесячно.

— Зная финансовые возможности Левченко, это говорит о том, что причина, по которой он платил, не очень серьезная. Впрочем, за два года набежала приличная сумма.

— Вы правы, мадемуазель Ватсон! Это не шантаж, больше похоже на оплату услуг или благотворительность. Хотя, Ватсон, с вашим бюстом трудно было бы не догадаться — у вас второй или третий размер?

— Не пошлите, Павел Андреевич! След интересный, но бесперспективный. Карточка на имя Левченко, а тот, у кого она находится, снимает деньги через банкомат. Получить в банке информацию, с каких банкоматов снимались деньги, — идея фантастическая. Если только в вашем блокноте нет еще какой-нибудь Надежды Батьковны, работающей именно там.

— Надеюсь, ты меня не ревнуешь? — рассмеялся Павел Андреевич.

— Для этого у вас есть жена. Слышала, она очень энергичная и порой наведывается сюда.

Раздался телефонный звонок, и Павел Андреевич поменялся в лице.

«Неужели она?!» — читалось в его глазах, но, взглянув на номер, он вздохнул с облегчением и быстро произнес:

— Иван Тимофеевич, вы мне подобрали кандидатуры? Прекрасно! Ожидаю вас у себя.

Адвокат озабоченно посмотрел на Оксану.

— Сюда придет зубр по кастингу, он уже подготовил кое-какие материалы.

— Надеюсь, вы объявили кастинг не на должность помощника адвоката?

— Твои данные меня вполне устраивают. Я думаю, что в доме Драгомысловских работали профессиональные актеры. Этот специалист подготовил мне фотографии актеров, которые могли сыграть роль Драгомысловского.

— Почему именно его?

— Актеры в его возрасте имеют конкретное амплуа — играют роли определенных персонажей. Его возраст от сорока восьми до пятидесяти пяти, актер районного уровня, недостаточно востребованный, может, даже безработный, но постоянно участвующий в кастингах. Это единственная зацепка, на которую мы можем рассчитывать.

— Идея хорошая. С таким портретом, думаю, его найти будет не очень сложно.

— Ошибаешься, как раз таких актеров большинство. Каждый год сотни выпускников театральных институтов оставляют стены «альма матер» и хотят покорить театральные подмостки или киношные студии. Из фильма в фильм мы видим одни и те же лица, а новые с трудом пробивают себе дорогу. В театрах ситуация еще более напряженная. Поэтому большинство актеров оказываются в провинциальных театрах, домах культуры, еле сводят концы с концами или меняют профессию.

— После ваших слов, если бы мне пришлось выбирать, кем пойти работать, актрисой или шахтером, я бы выбрала второе.

— Пока ты не поменяла профессию, тебе важное задание. Иди в модельное агентство и собери информацию о Валерии Погодиной. С кем дружит, с кем не дружит, все ее прошлые лямуры и, если есть, настоящие. На уровне сплетен — принимается.

— У-ух! Задали мне задачку, Павел Андреевич. Пожалуй, вместо этого я согласна пойти в актрисы провинциального театра.

— Лучше стань топ-моделью этого агентства. Как тебе моя мысль?

— Вы слишком высокого мнения обо мне. Не хочу даже пытаться.

— Ты должна собрать информацию так, чтобы об этом не узнала Валерия. Пока Погодин в тюрьме, от нее зависят денежные поступления.

— Не знаю, как это мне все узнать?

— Задействуй оба полушария — я имею в виду мозги.

Дверь в кабинет открылась, и в проеме показался плотный лысый мужчина, с которого пот катился градом, словно он только что вышел из сауны.

— Разрешите войти, Павел Андреевич?

— Я вас заждался, Иван Тимофеевич. — Адвокат вышел из-за стола навстречу гостю с распростертыми объятиями. Усадив того за приставной столик, он строго глянул на Оксану:

— Ты еще здесь?!

— Уже там! — хмуро произнесла Оксана и, захватив с собой ноутбук, вышла из кабинета.

Сев в автомобиль, она задумалась. «Ломиться в агентство напролом бессмысленно. Торчать у входа и, завязав с кем-нибудь разговор, пытаться выпытывать все о Валерии, — нереально. Это не простодушные старушки, изнывающие из-за недостатка общения, а люди, которые просто так болтать не будут, они должны иметь свой интерес. Совать им деньги бесполезно. Надо найти интересующую их тему, а затем незаметно перейти на Валерию. План вроде есть, а вот как его выполнить?»

Оксана включила ноут, вошла в Интернет и отыскала сайт модельного агентства. Она побывала в разделах «О нас», «Главное», дающих представление о многоплановой деятельности агентства, и поняла, что самым престижным является предоставление моделей для подиума и фотосессий фэшн журналов, каталогов, для съемок в клипах. Выбрав раздел «Модели», она просмотрела их фотографии, расположенные в алфавитном порядке, по начальным буквам имен. Валерия оказалась на четвертой странице, так как было много имен на букву «А», хотя на «Б» — только Богдана. С кем из моделей Валерия поддерживает близкие отношения, а с кем враждует, для Оксаны было загадкой. По крайней мере она смогла увидеть людей, с которыми ей вскоре предстояло встретиться, составить хоть какое-то представление о них.

Валерии двадцать девять лет, поэтому надо больше ориентироваться на моделей приблизительно одного с ней возраста, как женщин, так и мужчин. Оксана предположила, что с мужчинами ей будет проще найти общий язык, а вот больше узнать — у женщин. Моделей возраста Валерии оказалось немного, а старше вообще не было.

Просматривая выбранные фотографии, Оксана вспомнила университетские практикумы по психологии, призванные помогать определять характер человека по внешности. Она остановилась на трех девушках — Анастасии, Виктории и Дарине — и двух парнях — Владиславе и Руслане. Анастасия и Руслан отличались от других моделей тем, что в их развернутых характеристиках не было года рождения, роста, объема груди, бедер, как у других. Выглядели они несколько старше других моделей, и Оксана предположила, что они «старожилы» агентства и, наверное, обладают как раз той информацией, которая требовалась. Но как найти к ним подход?

Так ничего и не придумав, Оксана подъехала к агентству, но не к самому входу, а стала чуть в стороне, чтобы было удобно наблюдать. У нее был единственный план: действовать по обстоятельствам и особо не мозолить глаза охранникам, стоявшим у входа. Из материалов сайта Оксане было известно, что агентство занимает весь второй этаж офисного здания. Среди входящих и выходящих из здания мелькали знакомые лица, но тех, на которых она делала ставку, не было видно.

На выходе показалась большая группа девушек и юношей, и у Оксаны учащенно забилось сердце — она увидела среди них четверых из своего списка: Анастасию, Викторию, Руслана и Владислава. Спустившись по ступенькам, они разошлись в разные стороны и стали садиться в припаркованные автомобили. Оксана растерялась — за кем идти? Грудастая блондинка Анастасия и молоденькая светленькая девушка устроились в ярко-красном спортивном «альфа-ромео», припаркованном рядом с «тойотой» Оксаны, и она поехала следом за ними. Вскоре она поняла, что совершила ошибку, так как «альфа-ромео» рискованно маневрировал в потоке машин, отчаянно сигналя, требуя освободить дорогу. Как ни старалась Оксана, не имея достаточного опыта вождения в большом городе, основанного на наглости, пофигизме и страховке КАСКО, она безнадежно отстала. Красный автомобиль некоторое время еще был в пределах видимости, но вскоре скрылся за поворотом. Прекратив бесполезную погоню, Оксана некоторое время решала: вернуться назад, надеясь на то, что может выйти из офисного здания Дарина, последняя из пятерки? Гарантии, что это произойдет, не было никакой, и она решила вернуться на работу и узнать, как продвигаются дела у Павла Андреевича. Свернув на Московскую улицу, Оксана не поверила своим глазам: возле кофейни-кондитерской был припаркован ярко-красный «альфа-ромео». Хотя она не догадалась запомнить номер автомобиля, все же была уверена, что это та самая машина — слишком яркая и претенциозная.

«Оказывается, модели налегают на сладкое и мучное. А я, наивная, думала, что они только воздухом питаются», — сделала вывод Оксана, хотя еще по фотографии Анастасии заметила, что та не худосочная, синюшная и светящаяся, с выпирающими ключицами, а обладает довольно пышными формами.

Зайдя в зал кофейни, она сразу увидела Анастасию и ее подругу — они сидели за столиком у окна и о чем-то оживленно разговаривали. Оксана подошла к длинному прилавку, где в ярко освещенной стеклянной витрине были выставлены всевозможные кондитерские изыски. У нее глаза разбегались от такого изобилия, и захотелось много чего попробовать. «Прощай, талия!» — вздохнула она.

Сделав над собой усилие, она сосредоточилась на решении проблемы — как завязать разговор с Анастасией? Проходя мимо девушек, случайно облить себя кофе из чашечки, рассчитывая на их участие? Глупо и жаль светлую юбку — кофе не отстираешь. Сделать наоборот — облить кого-нибудь из них? Кроме как скандалом, это ничем другим не закончится.

Заказав пирожное с красными клюковками сверху и кофе по-венски, Оксана сходила к автомобилю за ноутбуком. Она выбрала себе местечко за столиком сразу позади девушек. Как ни напрягала слух, ей не удалось услышать, о чем разговаривают модели. Открыв ноут, Оксана зашла на сайт модельного агентства и нашла фотографию спутницы Анастасии — оказалось, что ту зовут Юля Ш.

Анастасия лениво ковыряла ложечкой пирожное, неспешно ведя разговор с Юлей. Вдруг та встрепенулась, достала золотистую мобилку. Сказав по телефону несколько слов, Юля вскочила, наклонившись к Анастасии, на мгновение прижалась губами к ее щеке и, громко стуча каблучками, мелко перебирая ножками, побежала к выходу.

«Похоже, у нее романтическое свидание с мужчиной, в которого она страстно влюблена!» Оксане стало грустно оттого, что она одинока и ей не к кому вот так побежать. Грустить не было времени, надо было действовать — Анастасия долго не задержится, доест пирожное — и адью-прощай!

Оксана решительно встала и подошла к ее столику.

— Здравствуйте, Анастасия! Я вас узнала по фотографии на сайте модельного агентства.

— Я не знала, что интересую женщин, — больше рассчитывала на мужчин, — иронично улыбнулась Анастасия.

— Дело в том, что я хотела бы себя попробовать в качестве модели и как раз завтра собиралась обратиться в ваше агентство. Вы разрешите мне задать вам несколько вопросов?

— Мордашка у тебя симпотная, фигура вроде тоже ничего, хотя ты ешь подобную гадость, — указала Анастасия на пирожное. — Но шансов — никаких! Во-первых, у тебя пара лишних килограммов, а главное — тиражный возраст, а ты только собираешься строить карьеру. Багира тебе даст от ворот поворот!

— Багира — это кто?

— Владелица агентства. Это ее прозвище.

— Все равно я хотела бы попытаться, может, не в таком известном агентстве, как ваше. У вас большой опыт, хотелось бы получить ваш совет. Вы разрешите присесть?

— Я тут местами не торгую — присаживайся.

Оксана быстро перенесла на этот столик ноутбук, пирожное и кофе.

— С какого перепуга у тебя вдруг возникла подобная идея? — Анастасия прищурилась, глядя прямо в глаза Оксане.

— Я из Черкасс. Участвовала в нескольких конкурсах красоты, стала вице-мисс города Смелы, — фантазировала Оксана. — Участвовала в фотосессиях и рекламе. Хочу себя попробовать в чем-то серьезном.

— Не лепи горбатого, девочка! — злобно осклабилась Анастасия. — Что, я не вижу, что ты совсем из другой сферы деятельности? Ты, наверное, фотографировалась только для паспорта! Говори, что тебе надо, и выметайся!

Внезапное преображение Анастасии, ее натиск, привели Оксану в замешательство. Продолжать играть придуманную роль было глупо. Оставалось уйти или…

— Хорошо, я скажу, что мне нужно, — решилась Оксана. — Меня интересует Валерия Погодина.

— Эта сучка?! — непроизвольно вырвалось у Анастасии, и это сразу показало ее отношение к успешной модели агентства.

Оксана поняла, что разговор получится. К тому же она ощутила, что от собеседницы пахнет спиртным, а алкоголь, как известно, располагает к общению.

— Зачем тебе? Не поделила с ней любовника, или ты из милиции?

— Валерия замужем — и у нее есть любовник?

— Ты задаешь вопросы, не ответив на мои!

— Я помощник адвоката, веду одно дело, к которому имеет отношение Валерия Погодина, хочу узнать, что она собой представляет.

— Ведешь дело ее муженька? Я так и предполагала, что для него плохо закончится то, что он связался с этой стервой.

— У вас не очень хорошие отношения с Валерией?

— У меня нет с ней отношений! И никто в агентстве с ней не дружит.

— Валерия совсем ни с кем не общается в агентстве?

— Разве что с Багирой, та рассчитывает на инвестиции ее муженька. Только теперь ее надежды напрасны. В агентство Валерию пригласила Софи, на то время очень успешная и востребованная модель, но несколько лет тому назад она попала в автокатастрофу и потеряла ногу. С ней Лера дружит и сейчас. Софи живет в загородном доме в районе Крюковщины. Наверное, больше, чем Софи, никто о ней не знает.

— Вы упомянули про любовника Валерии, — напомнила Оксана.

— Лера никого близко к себе не подпускает, не выставляет напоказ свою личную жизнь. У нее была цель выйти замуж за миллионера, и она ее успешно выполнила. Любовники у нее были, возможно, и сейчас есть, но кто конкретно, я не могу сказать — свечку им не держала. За время, которое я знаю Леру, был только один случай, когда она, пожалуй, потеряла голову от любви. Это было чуть больше двух лет тому назад.

— Можете рассказать подробнее?

— В агентстве стал работать Алекс. Ему на то время не было и двадцати, но у него такая харизма! Багира его нашла где-то в провинции. Смазливых мальчиков с хорошей фигурой полно, но этот был с изюминкой. Вот только характер у него непростой и масса вредных привычек. Лера на него клюнула, хотя он на шесть лет ее младше и за душой ни гроша. Мы должны были выезжать на показ мод в Неаполь, а тут Алекса с наркотиками задержала милиция. Багира его выкупила — ей скандал, связанный с агентством, не нужен, да и заменить его другой моделью было проблематично. Алекс остался в Италии, Багира все равно бы его выгнала по приезде. Вскоре Лера закрутила любовь с миллионером Погодиным, и он ее утешил деньгами и свадьбой.

— Как фамилия Алекса?

— Ты думаешь, что все имена и фамилии в модельном агентстве настоящие? У нас, как у артистов, они должны быть звучные, поэтому предполагаю, что его по-настоящему зовут Петя или Вася. — Анастасия криво усмехнулась. — Мы его знали как Каминского.

— Но вы же с ним пересекали границу, в паспорте у него указана настоящая фамилия!

— Я в паспорт к нему не заглядывала. Багира знает, — хочешь, узнай у нее. — Анастасия посмотрела на наручные часики. — Все, интервью закончено!

— Я смогу с вами еще встретиться? Вы не дадите мне номер своего мобильного?

— Его я даю исключительно мужчинам, и то не всем! Я ушла — бай-бай, чика! — Анастасия поднялась из-за стола и пошла к выходу.

— Я подъеду к вам в агентство, — сказала ей в спину Оксана.

У самой двери Анастасия остановилась, обернулась и подмигнула ей.

— Меня там уже нет! — И вышла из кофейни.

Оксана тоскливо посмотрела на аппетитное пирожное с клюковками. «Сказала, что у меня пара лишних килограммов — где это она их увидела? Возраст тиражный! Несколько фраз, а словно понадавала мне пощечин. Что мне теперь, от пирожного отказываться?» Оксана решила пойти на компромисс: разделила пирожное на две части и съела лишь половинку, но без удовольствия, размышляя о том, что узнала.

У Валерии был бурный роман с неким Алексом, закончившийся незадолго до знакомства с Погодиным. Алексу сейчас должно быть двадцать два года. Он мог вернуться из Италии и снова закрутить любовь с Валерией. Но безденежный Алекс не может стоять за всем этим — надо искать «денежный мешок». Все, что происходило с Погодиным в Карпатах, требовало огромных средств. Это больше подходило по затратам Виталию Левченко, но ведь именно он был убит!

Кинжал, которым, со слов Погодина, он разделывал индейку, стал орудием убийства. Даже если Алекс за короткое время стал миллионером, что имеет вероятность, близкую к нулю, вряд ли он пошел бы на такую громоздкую схему убийства, тем более Левченко. Ведь это Алексу ничего не дало бы — Погодин жив и по-прежнему имеет миллионы, на которые Валерия может претендовать только в случае его смерти. Пока Погодин сидит в тюрьме, финансовыми вопросами ведает его заместитель Борис Струков. Нельзя исключить вариант, что Валерия является тайной любовницей более молодого Бориса Струкова и в один не прекрасный для Погодина день счета его корпорации обнулятся, а парочка окажется где-нибудь за границей с кругленькой суммой. Теоретически это возможно, а практически? Поинтересоваться у Погодина, который боготворит свою жену?

Не исключено, что во всем этом может быть замешан кто-то из конкурентов Погодина и Левченко. Ведь корпорация фактически лишилась руководства, учредителей, а судно без капитана может оказаться во власти волн, и неизвестно, к какому берегу его прибьет. Валерия, может быть, и не замешана в эту историю — ведь она попала под подозрение только из-за галлюцинаций, которые якобы преследовали ее. Что, если она и в самом деле видела в зеркале лицо покойницы Алены? Ведь известна масса необъяснимых случаев. А если призрак Алены не угрожал Валерии, а предупреждал о грозящей опасности?

Возможно, тут три разных события. Первое: Валерия действительно видела галлюцинации в зеркале. Второе: Левченко организовал появление платья невесты Погодина, преследуя одному ему известную цель. Третье: конкуренты корпорации разыграли зловещий спектакль, убив Левченко и отправив в тюрьму Погодина.

Если допустить, что галлюцинации у Валерии были, то почему нельзя допустить, что Погодин какое-то время находился в другом измерении? В параллельном мире?

Оксана непроизвольно улыбнулась: «Что за глупости? Вот шеф посмеялся бы, если бы я озвучила эти мысли! Надо исходить из того, что совершено преступление и есть реальный преступник, пытающийся напустить мистический туман. Или все же имеет место соприкосновение со сверхъестественным?» Так и не придя к однозначному выводу, Оксана позвонила адвокату, коротко рассказала о разговоре с Анастасией.

— Как у вас дела, Павел Андреевич?

— Набралось большое количество кандидатов на роль Драгомысловского. Сегодня не возвращайся, чтобы нам не мешать. Утром буду у Погодина, пусть он просмотрит отобранные снимки. У меня голова раскалывается от всего этого. Ты тоже работай, напрягай извилины!

 

5

Утром Оксана снова отправилась в модельное агентство, решив не отбрасывать версию относительно Алекса и узнать о нем побольше. Любовь непредсказуема, и неизвестно, куда она может завести — на Олимп или в ад. Оксана подготовила легенду для разговора с владелицей агентства, весьма хлипкую, больше надеясь на удачу и экспромт по обстоятельствам.

На входе Оксана сказала охраннику, что идет в модельное агентство по вопросу трудоустройства. Ей пришлось предъявить паспорт, и охранник, переговорив по телефону и записав личные данные в журнал, пропустил ее.

Поднявшись на второй этаж, Оксана подошла к стойке из полированного светлого дерева. Темноволосая девушка в белой блузке с короткими рукавчиками и глубоким вырезом широко улыбнулась, показав идеальной белизны зубы.

— Оксана, вас ожидают. Идете прямо, третья дверь налево, на ней табличка «Директор по персоналу». Желаю вам удачи! — Она вновь ослепительно улыбнулась.

Оксана пошла по коридору и обнаружила приемную через две двери от кабинета директора по персоналу. Она быстро вошла внутрь и натолкнулась на взгляд Мэрилин Монро, исполняющей тут роль секретаря.

— Кто вы? Вам назначено? — выстрелила вопросом копия знаменитой киноактрисы, раскрыв папку, очевидно, со списком намеченных встреч.

— Мне очень нужно переговорить с Олимпией Феликсовной.

— Вы у директора по персоналу были?

— Да, но… — Оксана не знала, какую причину назвать.

Монро поняла это по-своему и сочувственно поинтересовалась:

— Отказала? — Видимо, подобное случалось тут частенько. — Вот выдра! — продемонстрировала Монро свою нелюбовь к водоплавающим животным, а не только к директору по персоналу.

Оксана молча кивнула. Монро подняла трубку:

— Мадам, тут очередная отказница к вам пробивается, посмотрите? — Выслушав ответ, кивнула: — Заходи! Олимпия любит настырных.

С внутренним трепетом Оксана переступила порог кабинета, ощущая себя так, словно и в самом деле решила сменить свою профессию. Овальный кабинет утопал в цветах и комнатных растениях. Вся мебель была белого цвета, за исключением изящного стеклянного столика. У огромного окна чуть ли не на всю стену спиной к входу стояла высокая стройная женщина в белом костюме. Со спины ее можно было принять за юную девушку, просвечивающая на свету юбка показывала идеальные бедра. Олимпия обернулась, — она была безукоризненно красива, но уже явно перешагнула сорокалетний рубеж. Олимпия оценивающим взглядом окинула Оксану.

— Ты работала в рекламе?

— Простите, Олимпия Феликсовна, я совсем по другому вопросу. Дело в том, что я…

— Ты журналистка?!

— Я разыскиваю Алекса Каминского. Знаю, что это его ненастоящее имя. — Оксана выдавила из себя слезу. — Три года тому назад я встречалась с Алексом, он работал в вашем агентстве. От него у меня родился сын. Сейчас я нахожусь с ребенком на руках в тяжелом финансовом положении, и мне очень нужна его помощь. Если бы я знала его настоящее имя, то разыскала бы его. Прошу вас, помогите мне!

— Я не знаю Алекса, и ты зря пришла сюда! — Олимпия подняла трубку и ледяным тоном приказала: — Вызови сюда секьюрити, у меня шантажистка! Пусть ее передадут милиции! В следующий раз раскрой глаза и смотри, кого пускаешь в кабинет!

— Мне ничего от вас не надо, я только хотела узнать настоящее имя Алекса! — Оксану бросило в пот — она не ожидала, что дело может принять такой оборот. Попытаться убежать бессмысленно — внизу охрана все равно задержит, к тому же тем самым она признает свою вину. Надо попытаться договориться с этой стервой за оставшиеся несколько минут. — Простите меня, пожалуйста, но нам с сыночком очень плохо одним… — Оксана по-настоящему заплакала, вспомнив, что если бы не сделала аборт, как просил Володя, то ее сыну было бы уже три года. Оставшись одна, бросила работу, хотя ее приглашали перейти в областную прокуратуру на хорошую должность, и переехала сюда.

— За ошибки надо платить! — жестко произнесла Олимпия и отвернулась к окну.

«Какая я глупая! Ведь Багира не знает сочувствия!» — опомнилась Оксана. В кабинет вошел рослый охранник и схватил ее за предплечье, сжав его, словно тисками.

— Не надо так — синяки останутся! Я сама пойду, — попросила Оксана, но тот молча, не отпуская, поволок ее к выходу.

Монро с испуганным видом отвернулась от нее и быстро прошла в кабинет. Когда Оксана пришла, коридор был пустой и, кроме офис-менеджера, она никого не видела, а сейчас тут была уйма девиц, с любопытством глазевших на нее. И — о ужас! — среди них была Валерия. Оксана быстро опустила голову и ускорила шаг, вынуждая охранника идти быстрее, моля Бога, чтобы та ее не узнала. Всего раз, сопровождая адвоката, она виделась с Валерией, и надеялась, что та не запомнила ее. Надежда, что ее просто выведут из здания, не оправдалась. Оксану привели в комнату, где седой поджарый мужчина потребовал, чтобы она письменно объяснила причины и обстоятельства предпринятого ею шантажа. Его угрозы не подействовали — она знала, как себя вести. В конце концов тот разозлился и сказал:

— Грамотная! Видимо, на нарах университеты проходила! — И оставил ее в покое.

Приехала милиция, и, несмотря на возмущение Оксаны, ей защелкнули на руках наручники. Удостоверение помощника адвоката она с собой не взяла и не хотела говорить, кто она такая, в присутствии охранников. Ее посадили в милицейский «уазик» попугаечного цвета.

«От тюрьмы и сумы не зарекайся», — вспомнила Оксана народную мудрость. Еще недавно она работала помощником судьи, чуть не перешла в областную прокуратуру, а теперь смотрела на мир через зарешеченное окошко в дверце автомобиля. Ее привезли в райотдел милиции, освободили от наручников, обыскали, забрав все, в том числе и мобилку, и затолкали в «обезьянник», хотя она просила дать ей возможность сделать один звонок. Оксана просидела на жесткой лавке два часа, прежде чем ее отвели к следователю.

— Рассказывай, чем и кого шантажировала. — Худощавый, коротко остриженный мужчина устало зевнул и, выпучив глаза, затряс головой, видимо, борясь со сном.

— Сомневаюсь, что у вас имеется заявление по поводу так называемого шантажа. Я — помощник адвоката и выполняла задание, но ничего у меня не вышло.

— Ого, здорово! — Объяснение нарушительницы явно развлекло его.

Оксана с полчаса ему доказывала, что так оно и есть, и просила дать ей возможность позвонить. Следователь в конце концов согласился. Это подтвердило догадку Оксаны — Олимпия заявления о шантаже не писала.

Услышав в трубке голос адвоката, Оксана не сдержалась и жалобно попросила:

— Павел Андреевич, выручайте меня!

— Ты где?

— В «обезьяннике». Точнее, в райотделе, у следователя.

— Дай ему трубку!

Оксане пришлось еще целых полтора часа просидеть на стуле в коридоре райотдела, пока за ней не приехал адвокат. Когда они сели в машину, Оксана виноватым тоном сказала:

— Простите меня, Павел Андреевич, я не ожидала, что она такая стерва. Недаром ее Багирой прозвали.

— Хорошо, проехали. У меня есть две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

— С хорошей, плохую лучше отложить на потом.

— Погодин опознал на одной из фотографий Драгомысловского. Естественно, у него другие имя и фамилия.

— Ура! — Оксана подскочила чуть не до потолка. — Вы такой молодец, Павел Андреевич!

— Мы с тобой оба молодцы.

— Теперь я готова к плохой — после предыдущей новости меня уже ничто не огорчит!

— Ты извини, Оксана, но ты уволена!

Оксана, приоткрыв от изумления рот, уставилась на Павла Андреевича. Она надеялась, что тот шутит, но адвокат был абсолютно серьезен.

 

6

Поезд замедлил ход, за окном вагона потянулся бесконечный красно-коричневый кирпичный заводской забор с рядами проволоки поверх него. За забором виднелись, словно закопченные, производственные корпуса, сплетения труб огромного диаметра, усеченные конусы домен, напоминающих гигантские пирамиды. Небо приобрело неестественный серо-буро-малиновый цвет, словно на нем разлили краски и они смешались, но сквозь него все же пробивалось солнышко. Воздух стал необычно густым, во рту ощущался привкус угольной пыли. Забор закончился, и почти сразу возник перрон с приземистым одноэтажным зданием вокзала, имеющим два крыла. Сверху название станции — «Коммунарск».

По коридору прошла проводница, громко объявляя: «Алчевск! Кто едет до Алчевска, на выход!»

— Странно, у станции название одно, а у города — другое, — заметила вслух Оксана.

Взяв небольшую сумку, она остановилась перед открытой дверью купе — коридор уже был забит людьми с чемоданами. Вагон пронзительно лязгнул, его тряхнуло, Оксану качнуло, и поезд остановился.

— Коммунарском город назывался в советские времена, поэтому оставили такое название станции, — пояснил сосед по купе, седой плотный мужчина с синими угольными отметинами на лице, продолжая сидеть у окна — он ехал до Луганска. — Первоначальное название — станция Юрьевка. Тут в позапрошлом веке был построен металлургический завод. Мы только что с вами мимо него проехали. Его основатель, Алексей Алчевский, не выдержав конкуренции с иностранными компаниями, бросился под поезд в Санкт-Петербурге. Позднее заводской поселок получил его имя — Алчевское. Впоследствии название поселка, затем города, неоднократно менялось.

— Спасибо, познавательно, но мне уже пора. Спасибо за компанию, вам счастливого пути. — Оксана прошла по опустевшему коридору и вышла на перрон.

Пройдя через здание вокзала, она оказалась на небольшой площади, на которой был круг троллейбуса, стояли маршрутки, такси.

— Мне надо проехать к Дому культуры, — обратилась она к пожилому водителю, стоявшему возле синей «Славуты».

— К какому именно — у нас их несколько?

— Минутку. — Оксана протянула ему бумажку с названием и адресом.

— Присаживайтесь. — Водитель распахнул перед ней дверцу автомобиля.

«Славута», выехав с привокзальной площади, нырнула в длинный тоннель и вскоре уже катила по центральным улицам, довольно просторным и непривычно не запруженным автомобильным транспортом. Автомобиль остановился у большого здания с двухскатной крышей, с помпезным входом, украшенным рядом огромных колонн. Этот Дом культуры выглядел уменьшенной копией выставочного павильона ВДНХ в Киеве.

Оксана прошла мимо здания и недалеко от него обнаружила небольшое кафе, в нем не оказалось посетителей.

— Пожалуй, здесь будет лучше, — решила она и позвонила по мобильному телефону: — Здравствуйте, Олег Игоревич. Я нахожусь рядом с Домом культуры, в кафе «Ивушка». Вас не затруднит сюда подойти?

— Зачем вы меня обижаете, Ксения? У меня в кабинете найдется кофе, чай, виски, коньяк, вино, бутерброды. Я вам покажу фотографии сцен спектаклей, актеров.

— Это прекрасно, но перенесем это на потом. Давайте начнем беседу в кафе, а затем переместимся на вашу территорию.

— Как вам будет угодно. Буду через пару минут.

Оксана заказала два кофе и устроилась за столиком. Вскоре в зал энергично вошел высокий, подтянутый, моложавый шатен лет сорока пяти с аккуратно подстриженной бородкой. В первое мгновение Оксана почувствовала обиду и разочарование — похоже, она зря сюда приехала. С фотографией мужчину роднило лишь широкое лицо и слегка приплюснутый нос. Вот только изящная деревянная тросточка, которой он небрежно размахивал, показывая, что нужна она ему не для ходьбы, а лишь как элемент колоритного имиджа, вселяла надежду. Одет мужчина был броско, что должно было подчеркнуть неординарность его творческой натуры: элегантная голубая тенниска навыпуск, на шее изысканным узлом повязан живописный цветастый платочек, узкие ярко-красные штаны, плотно облегающие мускулистые ноги, и коричневые сандалии на платформе. Оксана махнула ему рукой.

— Я уже по голосу понял, что вы — чудо! Вы неотразимы, и я у ваших ног! Вы разрешите? — Мужчина взял ее ручку, наклонился и нежно поцеловал.

Бармен поставил перед ними чашечки с дымящимся черным кофе.

— Мне, пожалуйста, сливки. Без них не пью, — обратился к бармену мужчина, широко улыбнулся и уставился на Оксану, разглядывающую его тросточку. — Итак, вы желаете предложить моей труппе гастрольный тур? Психоделические спектакли — это специфический жанр театрального искусства, и зритель у нас особенный. В городах, где намечаются спектакли, необходимо заранее провести активную рекламную кампанию. Когда мы поднимемся ко мне, я ознакомлю вас с нашим репертуаром. Мы берем известные произведения, но подходим к ним с позиций психоделики. Надеюсь, мне не надо вам рассказывать, что это такое?

— Я видела спектакль «Стороны света». — Оксана не стала уточнять, что смотрела его в записи, готовясь к этой встрече.

— Мишура для простачков! У них основной упор делается на внешние, визуальные эффекты. Конечно, это впечатляет. У нас все построено на уникальной работе актеров, психологических методах. Действие происходит не только на сцене, но и в зале, так что зритель ощущает себя участником этого действа!

Оксана его прервала:

— Прошу простить меня, Олег Игоревич, не хотела говорить по телефону, но наш заказ несколько специфический. Это не рассчитано на массового зрителя. Речь идет не о турне, гастролях. Требуется сыграть психологический спектакль для определенной группы людей, при этом они должны быть уверены, что все происходящее с ними — реальность. Вознаграждение будет не меньше, а даже больше, чем если бы вы выехали на месячные гастроли.

На лице Олега Игоревича отразилось глубокое разочарование, оно стало хмурым и как-то потускнело.

— Я понимаю, это несколько необычное предложение, ни с чем подобным вам еще не приходилось сталкиваться. — Оксана сделала небольшую паузу, наблюдая за мужчиной, но тот выглядел отрешенным и никак на это не отреагировал. Она продолжила: — Сценарий спектакля готов, но ознакомиться с ним вы сможете только после подписания контракта. Сами понимаете, от вас потребуется сохранить все это в тайне — и до, и после спектакля.

— Вынужден отказаться. Честь имею! — Мужчина хотел подняться, но Оксана, приняв обиженный вид, жестом показала, что хочет, чтобы он выслушал ее до конца.

— Олег Игоревич, вы себя ведете не очень порядочно. Я проделала дальний путь для того, чтобы вы посреди разговора вскочили и убежали? Наше общение предполагает обмен мнениями. Скажите, что вас смущает? Я уполномочена вам сообщить, что стоимость своих услуг вы определите сами. Авансом получите семьдесят процентов гонорара. Разве вы можете рассчитывать на более выгодное предложение?

— Почему вы обратились ко мне?

— Не буду лукавить — мне вас порекомендовали. Сказали, что вы уже ставили подобный «спектакль» и очень хорошо справились со своей задачей.

— Даже так? — Олег Игоревич отрицательно покачал головой. — Я больше не желаю участвовать в подобных мероприятиях — от них дурно пахнет! Мне очень жаль, что вы зря сюда приехали. Не задерживайте меня — я ухожу! — Он поднялся с решительным видом.

— Сядьте! — жестко произнесла Оксана. — Строите из себя невинность, а сами являетесь соучастником убийцы! Следователь желает с вами встретиться, и от нашей беседы зависит, как он с вами будет разговаривать и куда вы потом отправитесь — в СИЗО или домой под подписку.

Мужчина замер, а затем словно сполз по невидимой стене на стул.

— Я всего лишь артист… — хрипло произнес он.

— Вы преступник или соучастник преступления. Какой вариант вам больше нравится?

— Я ничего не знал и до сих пор ничего не знаю. В чем меня могут обвинить?

— В этом мы сейчас попробуем разобраться. — Оксана достала из сумки небольшую видеокамеру, включила ее, поставив на стол. — С этого момента у нас будет официальный разговор, под видеозапись. Рекомендую быть максимально, я подчеркиваю, — максимально откровенным. А сейчас назовите свое имя, фамилию, кем работаете?

— Олег Игоревич Копылов, заместитель директора клуба, режиссер. Создал актерскую труппу и поставил несколько психоделических спектаклей.

— Кто и когда обратился к вам с предложением сыграть роль некоего Драгомысловского?

— Вначале были телефонные переговоры, а где-то полгода тому назад ко мне приехал представитель заказчика для подписания договора и ознакомления со сценарием.

— Кто заказчик? Его имя?

— Фирма «Камертон».

— Как фамилия директора, где находится эта фирма?

— Все это значится в контракте, но это — фикция. Вернувшись оттуда, я попробовал разыскать эту фирму, и выяснилось, что такая не существует. Меня и других актеров развели, использовали втемную.

— Вам разве не заплатили?

— Частично, так как «спектакль» должен был продолжаться не менее недели, а фактически был три дня.

— Каков сценарий спектакля?

— Некий человек попадает в дом, находящийся в другом измерении, где он время от времени видит свою давно умершую невесту. В доме живет семья Драгомысловских, все члены которой тоже давно умерли.

— Цель всего этого?

— Убедить того человека, его зовут Дмитрий, что существует тесная связь с загробным миром и что он на самом деле тоже мертв.

Оксана непроизвольно вздрогнула.

— Мрачноватый сюжет. Разве вас он не насторожил?

— Я был ослеплен предложенной суммой. Она позволяла мне поставить давно задуманный спектакль, а это, как известно, требует немалых денег. Думаете, если бы у меня было достаточно денег на постановку спектакля, то он получился бы хуже «Сторон света»? Он был бы гораздо лучше!

— Посмотрите на фотографии — кого вы узнаете? — Оксана разложила на столике фотографии Дмитрия, Виталия, Валерии, Дарика, Лазаря, руководителей корпорации «Инари ХХ».

Олег Игоревич сразу выбрал фотографию Дмитрия Погодина.

— Больше вы никого не узнаете?

— Нет.

— Кто к вам приезжал на переговоры, контролировал ход «спектакля»? Вы же там были под присмотром?

— Переговоры со мной вел бородатый и патлатый молодой человек в очках, назвавшийся координатором. Он нас контролировал, вносил предложения. Потом патлатый уехал, вечером ему на смену приехала странноватая девушка. Видимо, что-то пошло не так, не знаю, что именно. Ранним утром девушка уехала, и больше ни с кем из них я не общался. По телефону патлатый сообщил, что «спектакль» закончен. В гостинице нас ожидали деньги за отработанные дни. Вернувшись, я попытался выйти на фирму, заключившую со мной контракт, и узнал, что таковой не существует. Ах да, я уже об этом говорил. Вот и все.

— В чем проявлялись странности приехавшей девушки?

— Она была какая-то неестественная, словно не от мира сего. Когда ее случайно увидел Дмитрий, то впал в транс. Он ее узнал, назвал Аленой и на следующий день все расспрашивал о ней.

— Ваши «дочери», «жена» — это артисты вашей же труппы?

— Нет, была сборная «солянка», я был у них за старшего. Когда нас там бросили, мне пришлось приложить массу усилий, чтобы убедить их, что я такой же потерпевший, как и они. Через пару дней мне позвонили и стали угрожать: если я проболтаюсь, где был и что делал, то меня убьют. Тогда я понял, что вляпался в дерьмовое дело. Судя по тому, что другие артисты перестали мне названивать по поводу денег, видимо, и им угрожали.

— У вас есть контакты с вашими «дочерьми»?

— В телефоне должны были сохраниться их номера.

— Как Дмитрий попал в дом?

— Думаю, что-то с самого начала пошло не так, не по сценарию. Впервые я увидел Дмитрия утром, за завтраком в баре. И он меня тоже. Это было по сценарию. Вечером я должен был найти повод познакомиться с ним в ресторане или по крайней мере обратить на себя его внимание.

— Для чего это было нужно?

— Чтобы он узнал меня в Драгомысловском. «Я» в ресторане и «Я» в замке, куда он должен был попасть, имели ряд существенных отличий, что должно было его все время сбивать с толку. У другого Драгомысловского были шрам на щеке, иные манера общения, форма и кустистость бровей. У них была заметная разница в возрасте, один был полнее другого, что уж говорить об имени. По сценарию Дмитрий после ресторана ложится спать в номере гостиницы, а просыпается утром в замке посреди гор.

— То есть ему должны были подмешать в еду или напитки сильнодействующее снотворное?

— По-видимому, но это должен был сделать не я.

— А кто?

— Некая девушка, мне не известно, каким именем она должна была назваться. Понимаете, когда разыгрывается психоделический спектакль с реальными людьми, невозможно выписать конкретные диалоги и от актера все время требуется экспромт и умение направить разговор в нужное русло, предусмотренное сценарием. В реальности получилось по-иному: Дмитрий попал в грозу, потерял сознание, и его отвезли в замок. Меня и «дочек» под вечер доставили туда же. Дмитрий крепко спал, видимо, ему укололи снотворное, пока он был без сознания.

— Дмитрий сказал, что вы с «женой» усыпили его в замке, чтобы он не увидел пришедших туда новых людей. Кто они?

— Я выполнял лишь то, что было предусмотрено сценарием. В дом должна была прибыть новая группа артистов, но так, чтобы он их не увидел. Среди них была та Алена, о которой я уже рассказывал. Патлатый передал мне снотворное еще в гостинице, по его словам, препарат должен был действовать 10–12 часов, но Дмитрий проснулся раньше и увидел прибывших. Предполагаю, что «спектакль» закончили раньше времени именно по этой причине. Те артисты той же ночью ушли обратно.

— Кто принял решение об окончании спектакля?

— Мне об этом сообщили по телефону утром, когда та группа уже ушла. И сказали, что надо сделать. Голос был патлатого.

— Выходит, не выигрыш в шахматы дал возможность Дмитрию уйти?

— Это было заранее спланировано.

— Каким образом можно попасть в замок?

— Туда проложена дорога, но она хорошо замаскирована. Нас привозили и увозили по темноте, так что я при всем желании самостоятельно туда попасть не смогу. Нас высаживали метров за триста до замка, потом мы шли пешком.

Дальнейший разговор, продолжавшийся еще около часа, не дал Оксане ничего нового. Но главное было сделано — Копылов-Драгомысловский стал ценным свидетелем и обеспечил алиби Дмитрия Погодина.

Оксана набрала номер телефона адвоката:

— Как вы и предполагали, «Драгомысловский» не упорствовал и сразу все рассказал. Я сделала видеозапись нашего разговора.

— Молодец! Считай, что Погодин скоро будет на свободе!

— Как у вас обстоят дела?

— Ты знаешь, кому принадлежит пансионат «Чистые ключи», где останавливался Погодин?

— Нет. Кому?

— Точнее, принадлежал — Виталию Левченко!

— Выходит, мы были правы — Левченко стоял за всей этой аферой?

— Именно он. Со следователем мне удалось наладить контакт и с его помощью покопаться в счетах Левченко. Выяснил, и где дом «Драгомысловских». В советские времена там находились радиолокационная станция и казарма для обслуживающего персонала. Станцию убрали, а казарма постепенно разрушалась. Десять месяцев тому назад это строение и земля вокруг него были куплены. Владелец поручил строительной компании перестроить имеющееся здание. Угадай с одного раза, кто стал владельцем казармы и заключил договор о строительстве?

— Левченко?

— Молодец, куплю тебе мороженое по возвращении.

— Но тогда выходит, что, организовывая все это, Левченко тем самым невольно подготовил свое убийство! Ведь главные улики на Погодина были организованы в этом доме.

— Еще интереснее, кто является главным претендентом на наследство, притом немаленькое, миллионное, покойника Левченко.

— Не хочу гадать!

— Дмитрий Погодин — наш клиент, сводный брат Левченко.

— Погодин — это ваш клиент. Вы забыли, что уволили меня.

— Не обижайся. Что мне было делать, раз ты своей глупой выходкой в модельном агентстве взбесила Валерию? Погодин — пластилин в ее руках, и он потребовал твоего увольнения. Теперь ты нашла «Драгомысловского», и он твой должник. Думаю, теперь даже Валерия не сможет этому воспрепятствовать. Так что ты восстановлена в должности без потери зарплаты. И, конечно, не обойдется без приличной премии. Заслужила!

— Тогда я возвращаюсь, а то думала тут остаться на ПМЖ.

— Не забывай — тебя ждет тетя! И я тоже.

 

7

Вернувшись утром, Оксана, не заходя домой, помчалась на работу. В приемной ее встретила Любовь Михайловна, занятая обычным занятием — чтением детектива.

— Павел Андреевич отсутствует, — сообщила она.

— Меня восстановили на работе. — Оксана присела на диванчик для посетителей.

— Поздравляю, юридически тебя Павел Андреевич и не увольнял, даже велел протабелировать.

— Какие тут новости?

— Шеф снова прокололся с амурными приключениями и вчера вечером перевез сюда чемоданы, а возможно, и ночевал здесь. Хотя в последнем я сомневаюсь — он всегда находит место, где может преклонить свою романтическую голову на чужую подушку.

— У него все так серьезно?

— Это «серьезно» у него бывает минимум раз в год. Недельку подержит тут чемоданы, затем явится с повинной к жене. А женщины — дуры, так что и она уши развесит и простит кобеля. Он пару месяцев будет вести себя примерно, а затем снова возьмется за старое.

— Вы на месте жены его не простили бы?

— Я — нет! Разве только с условием кастрации.

— Зачем он вам в таком состоянии был бы нужен?

— Работа в доме для мужчины всегда найдется — я живу в частном секторе.

У Оксаны на язычке вертелся вопросик: «Замужем ли вы, Любовь Михайловна?» Но задавать вслух его не решилась, предположив, с учетом ее агрессивности, что нет, возможно, была, но давно.

— Я замужем двадцать лет! Муж у меня не кастрирован и не кобель. Он знает, во что ему в случае чего это выльется! — сказала Любовь Михайловна, словно прочитала ее мысли, и торжествующе посмотрела на Оксану.

— Пожалуй, пойду займусь делом. — Оксана встала и прошла в кабинет.

В самом деле, за столом адвоката стояли чемодан и большая кожаная сумка.

Оксана выписала на листке бумаги известных ей фигурантов дела и стала выстраивать между ними связи: «Виталий Левченко устроил непонятный розыгрыш со свадебным платьем на яхте, использовав для этого помощника Стаса, построил настоящий замок, куда определил своего компаньона Погодина, нанял целую труппу актеров. Зачем такие сумасшедшие траты? Сумасшедшие? Левченко — сошедший с ума миллионер, претворяющий в жизнь свои причуды?»

Тут Оксану осенило: «Цель этих “розыгрышей” — убедить Погодина, что у него не все в порядке с головой!» Для этого нужны были «колдовские» истории в Судане, продолжившиеся в Карпатах! Конечный результат — деньги, точнее, доля Погодина в корпорации, приносящая солидный доход. За всем этим стоял Виталий Левченко. Окажись Погодин в психушке, вся корпорация, ее активы и пассивы на время попадают в руки Левченко, и он смог бы с этим сделать, что захотел бы, пока компаньон не может контролировать его действия. Это объясняет значительные расходы на подготовку, ведь Левченко рассчитывал в итоге получить гораздо больше и оставить компаньона в дураках, ни с чем. Во всем этом приняла активное участие жена Погодина. Все началось с того, что Валерия коснулась фигуры деревянного идола, «заряженного» колдуном, и стала «видеть» в зеркале фантом бывшей невесты Погодина — Алены. Это никак не проверишь, а Погодин жену очень любит и ей слепо верит. Все это якорится в его подсознании, и он сам уже готов поверить в реальность сверхъестественных событий, происходящих вокруг него. Вот только зачем Валерии нужен союз с Левченко? Они любовники? Возможно, но у Валерии на первом месте материальные блага, а лишь затем чувства. Что ей дало бы то, что муж находился бы в «дурке»? В материальном плане — ничего, если только не предположить, что Левченко посулил ей очень крупную сумму. При живом Погодине она и так ни в чем не знает отказа. Другое дело, если бы Погодин умер, — тогда она стала бы его наследницей, но он жив и находится в тюрьме. Валерия не может воспользоваться миллионным состоянием супруга, как было бы, если бы он находился в психиатрической больнице. Теперешнее положение Погодина не дает ей ощутимого выигрыша.

Кто и зачем убил Левченко? Его смерть Валерии не принесла никаких дивидендов. Может, он шантажировал ее, принудив принять участие в розыгрыше Погодина, и она решила избавиться от шантажиста? Наняла киллера, а сама ради алиби укатила в Париж? Зачем ей надо было в таком случае бросать подозрение на Погодина? Убийца Левченко ей более дорог, чем муж, и Погодина подставили, чтобы быстрее закрыли дело?

А если предположить, что Погодину стало известно об их кознях и, разозлившись из-за измены жены на нее и друга, он едет в Киев и убивает компаньона? Но присутствие Погодина в замке Драгомысловских подтверждается, значит, он не мог совершить убийство. Есть еще одна версия: эта комбинация задумана Погодиным и Валерией, чтобы отвести от себя подозрения и получить в награду состояние Левченко и его долю в корпорации. В конечном итоге Погодин выиграет, ну, чуток посидит в СИЗО. В пользу этого говорит то, что Драгомысловского удалось вычислить без особых сложностей, а он — алиби Погодина. Неужели злоумышленники не предусмотрели бы подобный вариант и не замели бы следы? Уж слишком легко адвокат вышел на Драгомысловского! Оксана ощутила беспокойство. Эта версия имеет право на существование — есть мотив, и она многое объясняет. Но как ее воспримет Павел Андреевич? Он адвокат Погодина и должен защищать его, а не подозревать в нем заказчика убийства. Тут Оксана постучала себя по голове — в эти версии не вписывалось покушение на убийство Станислава Лукаша, который никоим образом не представлял собой угрозу для четы Погодиных. Лукаш что-то знает и не хочет это рассказывать, или его и в самом деле испугал призрак покойного шефа, пожелавший с ним расправиться? Ну, это уже полный бред!

Оксана измучилась в ожидании Павла Андреевича. Звонить ему на мобильный она не стала: «Он прекрасно знает, какие важные свидетельские показания, доказывающие невиновность Погодина, я привезла. Имеется масса белых пятен и неясностей в этой истории. Расследование преступления начинается с постановки вопроса, кому это выгодно. А тут получается, Левченко спланировал супердорогостоящую комбинацию, приведшую к гибели самого Левченко».

Адвокат появился в офисе после двух часов дня. Увидев в кабинете Оксану, он произнес с озабоченным видом, словно все это время занимался работой, а она только появилась в кабинете:

— Хорошо, что ты тут, — у нас много работы.

— К вашему сведению, Павел Андреевич, сюда я приехала прямо с поезда, даже домой не заезжала! — рассердилась Оксана. — А вот вас пришлось очень долго ожидать!

— Молодец! — нимало не смутился адвокат. — Включай запись, послушаем и подумаем, что следует предпринять.

Видеозапись показаний лже-Драгомысловского адвокату крайне понравилась, и он по привычке потирал руки, словно собирался приступить к чему-то приятному.

— Премия тебе обеспечена, Ксения. Ты справилась на все сто пятьдесят процентов!

— Без жены Погодина тут не обошлось, — поделилась Оксана своими соображениями и добавила: — На время, пока в замке занимались ее супругом Драгомысловские, Валерия укатила в Париж. Железное алиби.

— Я тоже об этом подумал, — согласно кивнул адвокат. — Но пока это только наши домыслы, и по уши влюбленный Погодин нам не поверит. Собственно, нам это и не нужно. Мы сделали главное — нашли свидетеля, подтвердившего его алиби. У нас есть убедительные доказательства того, что Погодин не мог убить Левченко, так что следствие не станет доводить дело Погодина до суда и в самом скором времени его освободит.

— Предпринятая Левченко комбинация весьма странная, запутанная и дорогостоящая. Складывается впечатление, что Левченко использовали втемную. Изначально планировалось, что он умрет, сыграв роль денежного мешка. Если это так, то жизнь Погодина, как только он выйдет из тюрьмы, будет в опасности.

— Думаешь, его жена еще с кем-то в сговоре и пожелает отправить супруга на тот свет? Почему она не сделала это раньше, а разыгрывала фарс с призраками, умершей невестой? Зачем этот психоделический спектакль? Состояние Погодина значительно больше, чем состояние Левченко, и вдовушка не бедствовала бы. Возможно, Виталий шантажировал Валерию, и она избавилась от него. Настоящего убийцу пусть ищет прокуратура, наша задача, как только вытащим Погодина из тюрьмы, будет выполнена.

— Что вы намерены предпринять, Павел Андреевич?

— Встретиться со следователем и ознакомить его с записью, привезенной тобой. Копии документов на покупку Левченко участка земли со строением в Карпатах и договора-подряда на строительно-ремонтные работы я ему уже предоставил. Для обнаружения дома «Драгомысловских» вертолета не понадобится. Возможно, следователь захочет лично допросить лже-Драгомысловского, и это отсрочит освобождение Погодина на несколько дней. Но все равно дело будет вскоре закрыто, и никакой мистики!

— Павел Андреевич, у меня все же тревожно на душе. Не до конца понятна в этой истории роль Валерии. Не исключено, что жизни Погодина будет в дальнейшем угрожать опасность.

— Хорошо, я встречусь с Валерией и поговорю с ней по душам. Против нее у нас ничего нет, но нам это и не нужно. Мы достигли нашей цели — нашли доказательства невиновности Погодина. Если Валерия будет знать, что нам известно о ее участии в «розыгрыше» Погодина, то хорошо подумает, строить ли ей планы остаться богатой вдовушкой. Влюбленного Дмитрия Погодина, я думаю, лучше оставить в неведении — иногда правда приносит большой вред. Из личного опыта это знаю.

— Можно я поприсутствую при вашем разговоре с Валерией?

— Исключено — тогда доверительной беседы не получится. — Адвокат задумался. — Ты подсказала мне хорошую идею! Тебя с нами не будет, но ты все услышишь. Хотя это юридически не совсем корректно, но ради благой цели допустимо. Это будет, как говорится, заключительный аккорд.

— Если разрешите, я хочу уйти с работы пораньше — плохо спала в поезде.

— Без проблем! Правда, хотел тебя пригласить в ресторан в честь удачного завершения дела.

— В следующий раз, тем более дело еще не закрыто, а в жизни бывает всякое. Боюсь сглазить!

— Тогда привет тете!

 

8

За окном лил дождь. Оксана листала материалы нового дела о дорожно-транспортном происшествии и углубилась в его изучение так, что даже забыла про чашечку свежеприготовленного кофе, и он остыл. Оторвавшись от папки с протоколом и фотографиями ДТП, она раздумывала, как поступить: вылить кофе в фикус и сварить новый или выпить остывший? Холодный кофе она не любила. Решившись, она направилась к беззащитному фикусу и только занесла над ним чашечку, как в кабинет влетел адвокат. От неожиданности Оксана застыла, ощущая себя крайне неловко.

— Привет, Ксана-вредительница! — воскликнул адвокат. — Твое счастье, что застал тебя на месте преступления я, а не Любовь Михайловна, иначе казнь была бы неминуемой. Она этот фикус боготворит!

Оксана овладела собой и хладнокровно вылила кофе в горшок.

— Я слышала, что от этого они лучше растут.

— Сделай так, чтобы этого не слышала и не видела Любовь Михайловна! — заулыбался адвокат и подмигнул ей.

— Вижу, у вас хорошее настроение. Когда освободят Погодина?

— Это займет несколько дней — надо соблюсти все формальности. Погодин уже знает об этом. У меня две новости.

— Одна хорошая, а вторая отличная? Вновь решили меня уволить?

— Не надо быть злопамятной, Ксана. Станислав Лукаш сбежал из больницы!

— Он же вроде сильно побился? Охрану выставили у двери его палаты?

— Охрану я снял еще пару дней назад. — Адвокат чуть смутился. — Открылись новые обстоятельства, о которых я тебе забыл сообщить. Лукаш состоит на учете в психдиспансере, и у него уже бывали психозы. Так что, скорее всего, под впечатлением от смерти Левченко он сам себе внушил видение призрака.

— Погодина хотели сделать психом, а у Левченко работал псих? Чудеса! А вторая новость какая?

— Появился новый подозреваемый. Имеются свидетели, видевшие его входящим в дом Левченко, запись камеры наблюдения над банкоматом, расположенным рядом, как раз в это время убили Левченко. Собственно, все эти материалы были у следователя давно, но ему так нравился Погодин в роли убийцы! Я спутал ему карты твоим видео, и он пошел по другому следу.

— Интересно. Кто же подозреваемый?

— Станислав Лукаш!

— Не может быть! А мотив?

— Обострение болезни, которое спровоцировал стресс. Лукаш признался, что именно он позировал в платье на яхте. Выходит, китаец никак не мог сам надеть платье, а потом случайно утонуть. Он стал нежелательным свидетелем, Левченко или Лукаш с ним расправились. Скорее всего, они сделали это вдвоем. Участие в убийстве стало для Лукаша сильным потрясением, мы не знаем, какие мысли бродили в его больной голове, но, возможно, Левченко убил он. Ему стали видеться «мальчики кровавые в глазах», и он то ли со страха, то ли решив свести счеты с жизнью, выпрыгнул из окна. Теперь сбежал, его ищут. Думаю, что шансов у него где-то долго скрываться нет. Так что уже эта «мистическая» история стала ясной как день.

— Не думаю. Согласно заключению судмедэксперта, Левченко убили одним точным ударом. Это мог совершить человек очень сильный и хладнокровный. Вы же видели этого Стаса, сомневаюсь, чтобы он решился на убийство своего шефа, и он на вид весьма хилый.

— У психов во время приступов силы удесятеряются. Скажи, мог нормальный человек, свалившийся с пятого этажа, через несколько дней сбежать из больницы? А ты говоришь, хилый!

— Я думаю, что его гонит страх снова встретиться с призраком.

— В больнице забоялся, а в другом месте — нет? Пусть следствие с ним разбирается, а нам спорить ни к чему, так как нас это не касается, — недовольно произнес адвокат. — Давай заниматься делом. Что ты можешь сказать про ДТП?

В обед адвокат куда-то уехал, а когда вернулся, был мрачнее тучи. На все расспросы Оксаны он отвечал уклончиво, и, обидевшись, она совсем замолчала. Когда Оксана вышла в приемную, чтобы в очередной раз приготовить себе кофе, Любовь Михайловна сосредоточенно разбирала почту.

— Оксана, ты можешь сделать для меня доброе дело?

— Добрые дела наказуемы! Говорите, что надо сделать?

— У меня ноги побаливают, а надо получить для Павла Андреевича бандероль на почте. Ты все время на колесах, заедешь вечером по дороге домой?

— Ладно, подготовьте доверенность на мое имя.

— Уже готова, к ней и квитанция прикреплена.

— А если бы я отказалась?

— Но ведь ты согласилась!

Под конец рабочего дня, когда за окном стало смеркаться, Оксана решилась напомнить адвокату:

— Павел Андреевич, вы же собирались встретиться с Валерией и поговорить с ней по душам. Когда Погодин выйдет из СИЗО, это сделать будет невозможно.

— Толкаешь ты меня на неправомерные дела, — хмуро проворчал адвокат.

— Вы сами сказали, что ради благого дела можно.

— У тебя хорошая память, — вздохнул адвокат, — и ты чересчур упряма.

— Как хорошо, что вы человек слова! — уколола его Оксана.

Адвокат хотел что-то ответить, но махнул рукой, встал и подошел к сейфу. Открыв его, он достал пластмассовую коробку.

— Чего сидишь? Поехали! — недовольно произнес адвокат.

— Вы бы предварительно позвонили, узнали, где можно с ней встретиться.

— Я еще утром с ней договорился о встрече, правда, предполагал, что беседа пойдет несколько в другом русле. Она ожидает меня у себя дома. Тут, — он постучал пальцем по коробочке, — то, что нам надо. Должен тебя предупредить, что этим я пользуюсь в экстренных случаях.

— И это как раз такой случай. — Оксана взяла сумочку. — Я готова! Поедем на вашем автомобиле?

— На твоем. Кроме нас двоих об этом никто не должен знать. Потом Федю вызову, и он заберет меня.

Оксане с большим трудом удалось найти место для парковки на улице Лысенко, с тыльной стороны Оперного театра. Адвокат открыл пластиковую коробку, достал оттуда микроскопический микрофон и укрепил его под лацканом пиджака, Оксане же дал продолговатое устройство с наушниками, по виду напоминавшее цифровой диктофон.

— Радиус действия до пятисот метров — должно хватить. — Адвокат был предельно сосредоточен и серьезен. — Я у самых ворот с тобой свяжусь, ты скажешь, как меня слышишь. Если что, подберешься ближе. Главное, чтобы у нее дома не оказалось генераторов помех для подобных устройств. Нажмешь на эту кнопку — и все.

— О’кей, шеф, буду на связи.

Адвокат с недовольным видом посмотрел в окно.

— Плохо, что в твоем авто не затонированы стекла. Ты тут на виду, как в аквариуме.

— Кто знает, чем я занимаюсь? Может, я слушаю музыку? Не волнуйтесь, все будет тип-топ.

— Кто дует на холодное молоко, тот наверняка не обожжет язык! — Адвокат чуть приоткрыл дверь. — Знаешь, меня что-то тревожит, такое ощущение, словно что-то упускаю из виду. — Он хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и вышел из автомобиля.

Оксана, надев наушники, смотрела, как он не спеша удаляется. И вот он скрылся за стоящими автомобилями, и теперь она могла слышать только шум улицы, улавливаемый микрофоном.

— Как слышно? Прием! — раздался в наушнике голос адвоката.

— Все отлично! Слышу хорошо.

Снова шум улицы и голос адвоката:

— Адвокат Боголепов. Мне назначили встречу. Надеюсь, Валерия Евгеньевна дома?

— Минутку, прошу подождать, сейчас свяжемся. — Холодный голос охранника. Долгая пауза.

— Проходите, вас ожидают. — Звук металла по металлу — адвокату открыли калитку в воротах.

Слышимость была прекрасной, по мере приближения адвоката к дому уличные звуки стихали, зато был четче слышен шум его шагов.

«Наверное, в квартире Погодиных супершикарная обстановка, надо будет порасспрашивать о ней адвоката». Оксана, закрыв глаза и положив голову на подголовник, слушала звуки — шумы, слова — и представляла, что там происходит.

Вот адвокат поднимается по мраморной лестнице на второй этаж, останавливается перед блестящими, покрытыми лаком светло-коричневыми дубовыми дверьми. Они сразу открываются, и девушка в небольшом белоснежном переднике, надетом на короткое темное платье, и в наколке, скрывающей волосы, встречает его на пороге.

— Здравствуйте. Валерия Евгеньевна вас ожидает, прошу следовать за мной.

Адвокат неловко чувствует себя, двигаясь по идеальному светлому лакированному мозаичному паркету из ценных пород древесины. Его проводят в большую комнату с мягкой мебелью и низким овальным столиком.

— Прошу вас присесть. Валерия Евгеньевна сейчас к вам выйдет. — Служанка указывает на мягкое кресло. — Может, желаете кофе, чай или прохладительные напитки?

— Спасибо, пока ничего не надо. — Адвокат устраивается в кресле, а служанка его покидает.

Проходит несколько минут, и появляется Валерия. На ней длинный шелковый халат с глубоким вырезом. «Нет, — решает Оксана. — Скорее всего, это соблазнительно короткое легкое платье». Слышит в наушниках голос Валерии:

— Здравствуйте, Павел Андреевич. Очень рада вас видеть! Вы просто кудесник — в столь короткие сроки, не доводя дело до суда и даже до окончания следствия, смогли помочь Дмитрию Петровичу. Вы — молодец!

— Благодарю, Валерия Евгеньевна. Дело осталось за малым — чтобы Дмитрий Петрович оказался по эту сторону ворот СИЗО. Это должно произойти в самое ближайшее время, через день-два.

— За вашу оперативность, кроме оговоренной суммы, вы получите премию — Дмитрий мне сказал об этом по телефону. Как вы понимаете, это произойдет, когда весь этот кошмар закончится и мы, уже втроем, встретимся здесь.

— Благодарю, это очень приятно слышать.

— Вы хотели со мной поговорить, Павел Андреевич. Я вас слушаю.

— Следствие вышло на подозреваемого в убийстве Левченко — это некий Станислав Лукаш, работал референтом у компаньона вашего мужа.

— Стасик?! Вот никогда бы не подумала на него. Такой вежливый, обходительный, тихий мальчик.

— Кстати, это Стасик на яхте надел платье, а не китаец.

— Почему же утонувший китаец оказался в платье?

— Его убили как нежелательного свидетеля и, перед тем как выбросить за борт, нарядили в платье. Хотите знать, кто это сделал?

— Я не любительница копаться в таких подробностях.

— Это сделал Виталий Левченко. Более того, тот странный дом, о котором рассказывал ваш муж, мы нашли, как и тех актеров, которые там находились.

— Что-то муж упоминал об этом, но я уже и не помню. Мне это не интересно! Так что благодарю за информацию, но для меня она лишняя. Главное — чтобы Дима быстрее оказался дома.

— Конечно, я не меньше вашего в этом заинтересован. Но у вашего мужа могут возникнуть вопросы, на которые я хотел бы получить ответы от вас.

— У моего мужа вопросы ко мне?! — Голос у Валерии стал ледяным. — Что вы себе позволяете?! Немедленно уходите!

Оксана почувствовала свою вину, что подставила адвоката, ведь было понятно, что позиция у Валерии непробиваема и ее голыми руками не возьмешь. Теперь адвоката выгонят из дома, а Валерия еще нажалуется на него мужу.

— Вы тут хозяйка, а я — гость. Но что мне ответить вашему мужу, который поручил мне провести небольшое расследование втайне от вас? У меня есть результаты, которые вашим мужем могут быть неправильно истолкованы.

Оксана замерла: «Адвокат блефует? Или у него есть нечто, о чем он даже мне не сказал?»

— Вы меня шантажируете? — Голос у Валерии по-прежнему ледяной. — Мне нечего скрывать от мужа!

— Да, конечно, жена Цезаря вне подозрений. Вот только рядом с подъездом, где находится квартира Левченко, в которой и был обнаружен его труп, установлен банкомат, а над ним — постоянно работающая скрытая камера. Она, кстати, помогла выйти на Лукаша, но зафиксировала и вас.

— Я могла проходить рядом! — Голос у Валерии твердый, но из него исчез лед превосходства.

— Да, конечно, и не один раз. Особенно в последние дни перед отъездом Дмитрия Погодина в Карпаты, когда вы ему сказали, что находились в агентстве. Еще интереснее то, что о поездке в Париж вы знали за полтора месяца, она не была для вас неожиданностью.

— Я о ней забыла. — В голосе Валерии появились нотки неуверенности.

— Вам шенгенскую визу оформили перед самой поездкой в Судан. Если бы путешествие на яхте неожиданно не прервалось, то, прилетев домой утром, вечером вы должны были отправляться в Париж.

— Такова жизнь модели — все время в пути.

— Раз вы так уверены, что вам опасаться нечего, я могу со спокойной душой передать эти фотографии с записи камеры банкомата вашему мужу.

В наушниках зашуршала бумага.

— Обратите внимание, на снимке время, когда вы «прогуливаетесь» в одну сторону, а вот зафиксировано время, когда идете в обратную сторону. Разница почти два часа. А вот еще снимки ваших «прогулок», и везде они длятся от полутора до двух с половиной часов.

— Вам нужны деньги? Назовите сумму! Взамен отдадите мне оригиналы записей камеры.

— Я не шантажист и деньги мне не нужны.

— Что тогда — мое тело?

— Упаси бог! В обмен на мое молчание мне нужна правда.

— Какая правда?!

— Правда обычно бывает только одна — это к слову! Есть ряд доказательств, о которых пока промолчу, что к псевдомистическим событиям, которые происходили с вашим мужем, вы имели непосредственное отношение. Было гениально задумано — отправить вашего мужа в психушку! Я не обратился в прокуратуру только потому, что главный фигурант — Левченко — мертв, а вы, по моему мнению, были в его руках лишь орудием. Хотелось бы узнать, что вас на это толкнуло, ведь материальной выгоды вы не могли иметь. Поэтому я решился на разговор с вами. Что вами руководило: любовь, шантаж, угрозы?

— Дайте подумать… У вас сигареты есть?

— Нет, я не курю.

— Я тоже, но сейчас не отказалась бы. Зачем вам ковыряться в этом деле? Я вам заплачу — хорошо заплачу!

— Нет, я хочу от вас услышать правду — мне это очень любопытно. Столько было затрачено усилий, денег, и все сорвалось из-за появления платья погибшей невесты Погодина! Зачем Левченко убил китайца, хотя ему было проще купить его молчание? Ведь это, по-видимому, сильно подействовало на Лукаша, подтолкнуло к убийству самого Левченко. Или я не прав? Зачем появилось то злополучное платье на яхте?

На несколько минут повисла тишина, словно собеседники испарились или решили продолжить разговор в другом месте.

— Вы можете дать мне свой мобильный телефон? — По тону Валерии Оксана поняла, что та приняла решение.

— Возьмите. Вы хотите убедиться, что я не записываю наш разговор? Извольте. Я встану, чтобы вам было удобнее меня обыскать. Меня очень интересует ваша роль в этой истории. Скажу откровенно: я заинтересован в том, чтобы с моим клиентом ничего подобного не случилось в будущем.

Послышалось шуршание, и Оксана представила, как Валерия дрожащими от волнения руками ощупывает карманы адвоката. Или она сохраняет при этом спокойствие и горделивое выражение лица? Оксана могла только догадываться.

— Убедились, что я чист? — Голос адвоката был перенасыщен иронией.

— Однажды Виталий уговорил заехать к нему в загородный дом… Зная его только с хорошей стороны, я согласилась, тем более что он придумал подходящую причину… Виталий что-то подсыпал мне в бокал с вином, а когда я очнулась, он продемонстрировал снимки… сами понимаете какие… Что вы будете пить?

— Спасибо, ничего.

— А я выпью!

Пауза, затем голос Валерии:

— Нюра, принеси мне бокал красного вина. Того, самого лучшего! Прошу простить меня, Павел Андреевич. Пару минут — и мы продолжим. Мне обязательно надо выпить.

Длительная пауза, шуршание, непонятные звуки.

— Все, свободна, Нюра. Мне не мешать!

Снова непонятный шум.

— С того дня я оказалась в полной власти Виталия. Ему не столько нужно было мое тело, хотя он время от времени требовал интимных встреч, сколько хотелось насолить Диме, унизить его. Он всю жизнь ощущал превосходство моего мужа и никуда не мог от него деться. Ведь без Димы он был бы никем и ничем! У него возник фантастический план разыграть Диму по-серьезному. К тому времени я была уже у Виталия на крючке. Попытайся я помешать ему, он меня растоптал бы с помощью фотографий и кое-чего еще, о чем не хочу говорить.

— Пытаясь навредить Погодину, Левченко тем самым мог разрушить и ваше благополучие. Вы об этом не подумали?

— Виталию не нужны были деньги Димы. Ему требовалось осуществить некую идею-фикс, но я в это не была посвящена. В Судане случилось досадное происшествие, меня напугавшее.

— Вы хотите сказать, что не было сговора между вами, Виталием и гидом Махмудом? На рынке вы разыграли дешевый спектакль для Погодина!

— Какой сговор?! Вы не испугались бы, если бы в зеркале вместо своего отражения увидели чужое лицо? После того как увидела фотографию, я поняла, что это была погибшая невеста Димы. Она преследовала меня, приходила во снах и наяву! А вы говорите, что это был спектакль!

— Это никто не может опровергнуть, так как единственным зрителем были вы! Продолжайте, и поменьше мистики, больше реальности.

— Появление платья на яхте было для меня неожиданностью, о нем Виталий мне ничего не рассказывал. Уже когда мы вернулись домой, после его драки с Димой в офисе, Виталий назначил мне встречу в своей квартире. Он был вдрызг пьяный, впрочем, с ним это часто бывало. Я захотела узнать, зачем он взял на яхту то платье, из-за которого было столько неприятностей. Виталий стал плакаться, дескать, нарушил данное слово и его ночами мучают кошмары — мать Алены ему угрожала. Вроде он нарушил обещание — в качестве свадебного подарка должен был отправить платье нам с Димой ко дню свадьбы. Устав от ночных кошмаров, Виталий «исправился» — подбросил его нам на годовщину свадьбы, но ночные кошмары продолжали терзать его. Смерть китайца на его совести, почему так поступил с ним, он и сам не понимал.

— Уважаемая Валерия Евгеньевна, в вашей вроде бы откровенной исповеди слишком много мистики, чтобы это было правдой. Я приземленный человек и знаю, что за каждой мистической историей прячутся реальные события и люди, имеющие конкретные цели.

— Я рассказываю вам то, что услышала от Виталия. По первоначальному плану, после того как я уеду в Париж, Виталий собирался подпоить Диму, подсыпать ему снотворное, и тот должен был прийти в себя в «другом мире». Как впоследствии оказалось, в том доме, который Виталий построил в Карпатах. Представляете, какой шок испытывает человек, когда ни с того ни с сего оказывается черт знает где и с ним происходят удивительные вещи? Бедный Дима… Думаю, над сценарием поработали профессиональные психологи.

— Вы так спокойно рассказываете о том, что могло произойти с вашим мужем! После такого воздействия его психика могла не выдержать и он мог стать умалишенным!

— Мне стало об этом известно, как и вам, из рассказа Димы… Для меня Виталий придумал версию, что собрался немного подшутить над Димой и с ним ничего плохого не случится. В Париже меня продолжали мучить кошмары и одолевали плохие предчувствия в отношении мужа. Я позвонила Виталию и сказала, что хочу поговорить с Димой, убедиться, что с ним все в порядке. Затем позвонила еще раз. И тогда Виталий сказал, что шутка в самом деле затянулась и через пару дней у меня появится возможность связаться с мужем. На следующий день вечером мне позвонила в Париж секретарь Вита и сообщила, что Виталия убили. Вот и все.

— Кто помогал Левченко все это организовывать? Кто был его помощником?

— Не знаю. Говорю же вам, узнала об этом доме и о том, что там происходило, от Димы. Он был уверен, что и в самом деле попал в необычное место, возможно, в другое измерение, и видел там настоящую Алену… Я знала, что это не так, но не могла ему об этом сказать. Моя роль заключалась лишь в том, что я должна была уговорить Диму уехать в пансионат, расположенный в Карпатах, а сама отправиться в Париж и не поднимать шума из-за его молчания. С мобильного телефона Димы мне было сделано несколько звонков, чтобы отвести от меня подозрения. Виталий был исчадием ада, и я ни капли не жалею, что он мертв!

— Выходит, вы были весьма заинтересованы в смерти Виталия из-за его шантажа. Уж не приложили ли вы к этому руку, используя бедного Стасика?

— Вы что такое говорите?! Скорее я покончила бы с собой, чем подняла бы руку на другого человека или наняла убийцу. И Стасик для роли киллера совсем не подходит. Странно, что на него пало подозрение. Может, он, как и Дима, невиновен?

— Вы ведь понимали, что Левченко мог вас шантажировать до бесконечности? Неужели вы не искали выхода из создавшегося положения?

— Виталий пообещал избавить меня от своих притязаний после того, как я вернусь из Парижа. Я поверила ему — что оставалось делать?

— Послушать вас, так вы бедная запуганная овечка, но, если честно, мне в это не верится!

— Я рассказала вам все как есть, и, если хотите знать, мне стало легче! Жить с таким грузом на душе очень тяжело. Вы ведь не расскажете обо всем этом Диме?

— Я дал вам слово и его не нарушу. Но мне кажется, что вы не все мне рассказали. Что вы скрываете? Вы покрываете сообщника Левченко?

— Нет… Вы говорили, что Стасик выпрыгнул из окна, увидев призрак Виталия…

— Ну и что из того?! У Лукаша больное воображение в силу его заболевания.

— Дело в том, что я тоже видела прошлой ночью в доме призрак… Виталия!

— Он светился и угрожал вам! — Адвокат был явно раздражен, его голос был полон яда и иронии. — Я вам уже сказал, как я отношусь к подобным заявлениям! Завтра мы с вами продолжим наш разговор, но, прошу вас, без клоунады и призраков! Все оригиналы записей с камеры, где фигурируете вы, находятся у меня. Я их изъял, выкупил, но не для того, чтобы вас шантажировать, а чтобы узнать правду обо всем. Завтра я вам их могу отдать, но только в обмен на имена и информацию о том, где можно найти сообщников Левченко. Вашему мужу я ничего не расскажу — живите спокойной семейной жизнью!

— Посмотрите, какая луна, Павел Андреевич! Полнолуние. — Голос у Валерии стал каким-то тусклым, безжизненным. — Вам рассказывал Дима о китайском поэте, погибшем из-за того, что захотел обнять отражение луны?

— Поэт был вдребезги пьян, упал в воду с лодки и утонул, а люди придумали красивую легенду.

— Мне кажется, что вы не правы, Павел Андреевич. Я думаю, что поэт и в самом деле умер в объятиях луны — они оказались смертельными! Отражения людей — призраки — несут угрозу. Вы просто не сталкивались с этим, а я это знаю не понаслышке.

В голосе Валерии было нечто такое, что внутри у Оксаны все захолодело.

— Вы лучше скажите, Валерия Евгеньевна, этот путеводитель давно у вас? — В голосе адвоката слышится удивление.

— Наверное. У нас много книг в библиотеке, которая находится в кабинете мужа. Дима не любит, когда трогают что-либо на его столе. Прислуге разрешается только вытирать пыль. Этот путеводитель лежал на столе среди всего прочего. Я как раз была в его кабинете, когда вы пришли, и, видимо, механически захватила его с собой.

— Дмитрий Петрович мог его изучать перед поездкой в Карпаты?

— У него после драки с Виталием было сотрясение мозга, и врач ему запретил читать, много смотреть телевизор. Чтобы себя чем-то занять, он просматривал альбомы с репродукциями известных художников, возможно, заинтересовался и этим путеводителем перед поездкой, в нем много красочных фотографий мест, где он собирался побывать.

— Вы разрешите мне взять его с собой?

— Ради бога, берите!

— Прощайте, до завтрашнего вечера. Надеюсь, вы будете более откровенной, чем сегодня.

— До свидания, жаль, что вы мне не поверили. Нюра, проводи гостя!

Оксана с нетерпением ожидала появления адвоката, и, когда он уселся рядом с ней на переднее сиденье, она не сдержала свои эмоции:

— Павел Андреевич, вы большой молодец — так ее ловко раскололи! Но я на вас обижена — почему вы мне не рассказали о записях с камеры видеонаблюдения?

— Наверное, забыл.

— Шутите?!

— Мне не до шуток. Копылов, с которым ты общалась и сделала видеозапись вашего разговора, оказался не исполнителем роли Драгомысловского, а пустышкой!

— Как это?! — воскликнула пораженная Оксана.

— Вот так! Не работает в том Доме культуры, да и в других подобных заведениях человек по фамилии Копылов, изображавший перед Погодиным Драгомысловского. Я дал видеозапись следователю, а он, прежде чем приобщить ее к материалам следствия, все проверил. Сегодня в обед позвонил и устроил мне разнос! Это была подстава!

— Поэтому вы приехали после обеда такой мрачный? Для чего это было сделано? И ведь Погодин его по фотографии опознал!

— Это фото было выставлено на сайте биржи актеров совсем недавно, а я не обратил на это внимания, удовлетворился внешним сходством. Притом на фотографии этот лже-Копылов, со слов Погодина, больше похож на Драгомысловского, чем на видеозаписи. Следователь чуть было не обвинил меня в том, что я специально подделал эту видеозапись показаний «свидетеля», чтобы освободить Погодина. Еле удалось его утихомирить. А еще по договору реконструкции здания в Карпатах были перечислены совсем незначительные средства, за них из казармы замок не сделаешь. Это информация от фирмы-подрядчика, а из банка, в котором открыл счет Левченко, подтвердили суммы проплат.

— Возможно, у Левченко было открыто несколько счетов и заключил он договоры с несколькими строительными организациями? — неуверенным тоном предположила Оксана. — Ведь Лукаш говорил о карточке, на которую Левченко ежемесячно клал тысячу долларов. Строительный бизнес самый теневой, и Левченко мог не заключать договоры, а рассчитываться наличными, чтобы ему это дешевле обошлось.

— Все может быть, поэтому завтра — нет, послезавтра — езжай в тот пансионат, пройдись к замку-казарме и осмотрись там.

— Выходит, Погодина послезавтра не освободят?

— Выпустят, мне удалось уломать следователя, но под подписку о невыезде. Так что полный расчет за адвокатские услуги мы в ближайшее время не получим. Пока у них главный подозреваемый — находящийся в бегах Станислав Лукаш.

— Не особенно верится, что Лукаш убийца.

— Не терзай мою душу, Ксана.

Адвокат позвонил водителю и сказал, чтобы тот приехал за ним, снял микрофон с пиджака и все устройство снова поместил в пластиковую коробку.

— Павел Андреевич, что за путеводитель вы взяли у Валерии?

— Хорошо, что напомнила. Это тебе. — Он протянул темно-зеленую книжку с названием «Путеводитель по Карпатам».

— Он нужен мне для поездки?

— И для этого тоже. Погодин сказал, что он никогда не слышал о санатории «Карпаты» и там не бывал. Но в этой книжке есть описание санатория, бывшего замка Шенборнов, и ряд фотографий. Может, мы слепо верим нашему подзащитному, а он что-то скрывает или недоговаривает?

— В его положении это неразумно.

— Я тоже так думаю. Прощай, до завтра!

— Вы будете на работе с утра или после обеда?

— С самого раннего утра — сегодня там ночую. Дома продолжаются военные действия, и не исключено, что ночью будут звонки на служебный телефон в офис. Поэтому придется страдать на диване. Кстати, давай вместе поужинаем в ресторане? Поговорим о делах.

— Я бы с удовольствием, но — тетя!

— Ох уж эти тети, которые не дают племянницам житья! — проворчал адвокат, выбрался из автомобиля и сел в подъехавший «Лэнд Крузер». Оксана еще несколько минут просто сидела, раздумывая: почему она ведет отшельнический образ жизни? Ухаживания адвоката, имеющего массу проблем с женщинами, ей, конечно, не нужны, но и продолжать так жить неразумно. Может, пойти вечером куда-нибудь — в театр, кино, на дискотеку или просто посидеть в кафе за коктейлем? Ведь добровольное затворничество ничего в ее жизни не изменит.

Оксана завела автомобиль, вздохнула и поехала к тете.

 

9

Рассказ тети о болячках затянулся за полночь, в результате приснилась подагра в виде тощего молодого человека в шортах, торгующего квасом из бочки на Крещатике, и Оксана проснулась задолго до рассвета. Попытки снова заснуть не увенчались успехом, так как в голову лезли попеременно то события последних дней, то проблемы на личном фронте. Устав ворочаться на кровати, Оксана встала, сделала легкую разминку — упражнения на растяжку — и отправилась под холодный душ.

— Ксюш, чего ты так рано? — раздался сонный голос тети.

Оксана в тысячный раз про себя поправила тетю: «Оксана меня зовут, а не Ксюша!», но вслух не стала уточнять, иначе пришлось бы выслушивать длинную лекцию о нежности звучания имени Ксюша и о том, кого так звали и что не понимает она истинной красоты слов.

— Начальник попросил пораньше прийти! — солгала Оксана, спеша покинуть квартиру до того, как тетя встанет.

На улице Оксану встретил прохладный, насыщенный влагой осенний воздух и вымытая недавним дождиком улица. Времени до начала работы была уйма, и она решила не брать автомобиль со стоянки, а добираться общественным транспортом. Как ни старалась Оксана, а пришла на работу за сорок минут до ее начала, но только теперь вспомнила, что шеф там ночевал и наверняка не рассчитывал на ее столь ранний приход. Пока она раздумывала, заходить ли в офис, начал моросить дождик, и она спохватилась, что не взяла зонтик. Легко пробежав оставшиеся три десятка метров, она заскочила под навес крыльца. Под офис адвокат переоборудовал купленную трехкомнатную квартиру на первом этаже, сделав отдельный вход. В окнах свет не горел, Оксана машинально потянулась к ручке, дверь поддалась, что очень удивило Оксану.

«Или рано пришла Любовь Михайловна, или Павел Андреевич уже выходил из офиса и не стал запирать дверь».

Оксана вошла в небольшой холл, создавая как можно больше шума, чтобы проинформировать шефа о своем появлении. Обычно адвокат, если оставался ночевать, располагался на диване в приемной. Для такого случая Любовь Михайловна всегда держала комплект чистого постельного белья. Внутри было тихо, и Оксана толкнула дверь приемной. Диван был в обычном, сложенном состоянии — видимо, адвокат давно встал. Но что-то здесь было не так, как всегда, и в конце концов Оксана сообразила, что именно. Обычно Любовь Михайловна оставляла стол чистым, на нем стояли только монитор компьютера и телефонный аппарат, а сейчас там громоздилась стопка папок. «Павел Андреевич работал тут всю ночь?!» Она поспешно вошла в кабинет и ахнула.

Там кто-то устроил жуткий погром, везде валялись бумаги, раскрытые папки, книги, но не это заставило Оксану заледенеть от ужаса. В кресле, за своим столом, сидел адвокат без галстука, в расстегнутой рубашке, у него был заклеен рот, он смотрел на вошедшую девушку единственным выпученным глазом, на месте второго была кровавая рана. Его лицо было покрыто синяками и кровоподтеками, на лице запеклась тонкая дорожка крови, идущая из носа к подбородку. Шею ему стягивала удавка из капроновой веревки. Хотя одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что адвокат мертв, Оксана подошла к нему и приложила палец к артерии на шее — пульса не было.

Оксана достаточно быстро опомнилась и действовала хладнокровно, чего от себя не ожидала. Она вернулась в приемную, нашла среди кипы папок журнал-алфавитку Любови Михайловны, куда та по старинке записывала номера телефонов, которые могли понадобиться адвокату. Номер телефона следователя был записан не по начальной букве фамилии — Якимчук, а на букву «с».

— Здравствуйте, Петр Николаевич, — сказала Оксана, услышав в трубке мужской раздраженный бас. — Говорит помощник адвоката Боголепова — он мертв, его тело находится в его офисе. Имеются следы насильственной смерти.

— Кто говорит?! — рявкнул бас. Следователь ничуть не удивился, словно ему каждый день сообщали о смерти адвоката.

— Помощник адвоката Козлова Оксана. У меня подозрение, что смерть адвоката связана с делом, которое вы ведете, — об убийстве Виталия Левченко.

— Козлова, подожди со своими подозрениями, лучше скажи адрес офиса. Как понимаю, ты там находишься?

— Да, пару минут как обнаружила труп адвоката. — Оксана удивлялась тому, что так говорит о своем жизнелюбивом шефе, который сейчас был для нее только трупом. — Записывайте адрес…

— Никуда не уходи, ничего не трогай, никого не пускай в офис. Скоро буду!

Через полчаса, одновременно с приходом Любови Михайловны, к офису подъехала следственная бригада и началась кутерьма. Следователь Якимчук, несмотря на громогласный бас, оказался мужчиной маленького роста, среднего телосложения. Пока с трупом работали эксперты, Якимчук отвел Оксану в небольшую офисную кухоньку, где даже не было стульев, и снял показания. Затем Оксану допрашивали и заставляли повторять показания другие люди, а она, впав в прострацию, механически отвечала, а в голове непрерывно звучало: «Павла Андреевича убили! Главная виновница этого — Валерия Погодина. Она захотела таким образом скрыть свои шуры-муры!»

Оксана разговаривала о чем-то с Любовью Михайловной, но, как только от нее отошла, не могла вспомнить, о чем они говорили. Она пыталась с себя стряхнуть оцепенение, ведь на прежней работе она не один раз встречалась со смертью, видела трупы, но сейчас было другое. Те тела были чужие, а этот мертвый человек был ей хорошо знаком, она его уважала, ей нравилось работать под его началом. И вот все закончилось, больше они не будут вести разговоры о том, как выстроить защиту Погодина, обсуждать мистическую историю, отправившую его за решетку. Оксана пришла в себя за порогом офиса и поняла, что ее отпустили. В руке она держала визитку с телефонами следователя Якимчука.

По пути домой она зашла в магазин и купила бутылку коньяка. Тетя обрадовалась, увидев Оксану:

— Хорошо, что ты пришла! Сходи в аптеку, купи лекарство, вот рецепт, затем…

— У меня начальника убили. Хороший был человек. Помянем, тетя?

Не вслушиваясь в то, что говорит тетя, Оксана пошла в кухню, взяла три рюмки, налила в них коньяк. На одну положила кусочек батона. Тетя достала еще одну рюмку, насыпала туда манной крупы и, воткнув в нее горящую свечку, стала негромко молиться. Оксана хотела было последовать ее примеру, но у нее плохо получалось, и она просто выпила коньяк из рюмки.

— Пойду посплю — ночью я плохо спала и рано проснулась. — Оксана прямо в одежде легла на свою кровать, отвернулась к стенке и сразу провалилась в глубокий сон без сновидений.

— Ксюша, вставай! — Оксана почувствовала, что ее трясут за плечо.

Это была тетя, она протягивала ей мобильный телефон, заходящийся веселой мелодией.

— Алло, — неуверенно произнесла Оксана в трубку.

— Козлова, дуй ко мне! — пробасил маленький следователь Якимчук. — Пропуск тебе заказан. Знаешь куда?

— Знаю, — вяло ответила Оксана, пытаясь собраться с мыслями. Смерть адвоката сама по себе была страшной трагедией, но к тому же она вносила изменения в ее жизнь, пока неизвестно какие.

В прокуратуре Якимчук снова ее допросил как свидетеля, а затем угостил растворимым кофе.

— У гражданки Погодиной железное алиби — в ее квартире ночевала приятельница София, плюс служанка оставалась на ночь, плюс охрана, видеокамеры кругом — мышь не проскочит, поэтому она незаметно из дому уйти не могла.

— У нее есть сообщник! Он убил Павла Андреевича по ее указке!

— Имя, фамилия, адрес? Не знаешь? И я не знаю! Ты же юрист, тебе известно, что требуется для возбуждения уголовного дела.

— В офисе в сейфе должен быть прибор для прослушки, в нем карта памяти с записью вчерашнего разговора. Кроме этого там должны храниться записи с видеокамер, где Валерия ходит на свидание к Левченко. Наверное, там и фотографии есть — не все же он отдал ей?

— Адвоката перед смертью пытали. Сейф пустой, ничего интересного мы не обнаружили. Будем отрабатывать разные версии, и эту тоже.

— Я думаю, что убийца Левченко и Боголепова — один и тот же нелюдь! И он связан с женой Погодина.

— Вчера ночью в Голосеевском парке повесился Станислав Лукаш, в его кармане обнаружили предсмертное письмо, в котором он признался в убийстве Левченко в состоянии нервного срыва. Теперь это дело закрываем. Вашего подзащитного Погодина завтра выпустят из СИЗО, причем даже без подписки.

— Да не мог хлипкий Стас одним ударом завалить бугая Левченко! Вы же сами это понимаете.

— Ничего я не понимаю, а руководствуюсь фактами и доказательствами. Кофе попила? До свидания! Если будет что нового, заходи.

Оксана вышла на улицу и медленно пошла по тротуару. В ней разгорались злость, негодование, и это мобилизовало ее силы. «Это еще не конец! Павел Андреевич, надеюсь, что ты меня слышишь, — я так этого не оставлю! Хоть и без тебя, но я доведу это дело до конца и найду убийцу. Он должен быть где-то рядом с Валерией Погодиной. Ты хотел отправить меня в Карпаты? Я еду туда!»

 

10

Оксана, ежась от холода и проникавшей в салон автомобиля сырости — за окном лил дождь, — придала вертикальное положение сиденью и включила обогрев салона. Приехав посреди ночи в поселок Веселый Кут, она заночевала прямо в автомобиле. Сейчас, глянув на себя в зеркало, увидев взъерошенные волосы, красные белки и под глазами заметную синеву, осталась крайне недовольна своим внешним видом. Расчесавшись, немного освежив с помощью косметики лицо, Оксана медленно поехала вперед и, увидев бар, остановилась. Попросила у толстого бармена, похожего на бегемота, чашку кофе с круассаном и двинулась дальше. После кофе у нее улучшилось настроение — описание бармена и бара соответствовало тому, что рассказывал Погодин, а значит, она на верном пути.

Увидев с правой стороны магазин, Оксана подъехала к нему. Несколько минут собиралась с мыслями, а затем выбралась из автомобиля и зашла в магазин. За прилавком стояла полная пожилая продавщица.

— Здравствуйте, как мне найти Эльжбету, которая тут работает?

— Лизу? Она уволилась. Совсем немного проработала.

— Вы ее тетя?

— Нет! — удивилась продавщица. — С чего вы взяли?

— Извините, но она тут работала посменно с тетей.

— Насколько мне известно, Лиза в поселке не имеет родственников. Она пришлая, снимала у меня комнату. Моя сменщица ушла в отпуск, вот Лиза и подменяла ее.

— Где можно Лизу найти?

— Она учится в Ужгородском университете. В сентябре сменщица вышла на работу, Лиза уволилась и уехала на учебу. Попробуйте обратиться в университет.

— Прошу прощения за несколько странный вопрос. У нее был альбом «Санаторий “Карпаты”». Она его с собой захватила, когда уезжала?

— Нет, оставила. Он находится у меня дома.

— Можно будет посмотреть его?

— В час я пойду на обед, но могу только его показать — книга не моя, вдруг Лиза спохватится и вернется за ней?

— Мне альбом нужен буквально на пару минут. Я подъеду к часу дня и вас подвезу домой.

— Я привыкла на своем велосипеде.

— Как вам будет угодно.

Оксана съездила в пансионат, пообщалась там с администратором, барменом, охранником, но ничего нового или противоречащего тому, что рассказал Дмитрий Погодин, она не узнала. Зато договорилась с Мироном, что он отвезет ее на квадроцикле к бывшей воинской части, до которой, с его слов, меньше часа езды.

— Говорят, там вместо казармы целый замок построили, вы его видели? — Оксана выжидающе посмотрела на Мирона, и у нее в груди словно пружина сжалась, дыхание замерло.

— Те места я посещал в начале весны, вроде действительно что-то собирались делать, но с тех пор там не был. Клиентов в теплое время года обычно по горнолыжной трассе вожу — оно интереснее и безопаснее. Съездим, посмотрим.

— Хорошо, до встречи.

Оксана вернулась к магазину, хотела слегка вздремнуть, но увидела, что осталось совсем немного времени до обеденного перерыва, включила радио и настроила его на волну, где звучали музыкальные хиты девяностых годов прошлого столетия.

«По всему выходит, что Лиза специально устроилась на работу в этот магазин, и, скорее всего, ее встреча с Погодиным, когда он ехал в пансионат, не была случайной. Он говорил, что новый навигатор заставил их свернуть не там, где нужно. Надо будет узнать у водителя Погодина, чем была вызвана замена навигатора в его автомобиле. Можно предположить, что умельцы специально заложили в навигатор неправильный маршрут, но выполнимо ли это на самом деле?»

Оксана с раздражением выключила радио — слова песен, наивной любовной лирики, сбивали с мысли.

«Поговорить с водителем или еще с кем-нибудь из окружения Погодина сейчас вряд ли удастся. Погодина сегодня выпустят из СИЗО. Адвокат, с которым у него был договор, погиб, а я для него никто. То есть Погодин меня знает, но как только я начну приставать с вопросами к его людям, у него самого возникнет вопрос — для чего? И что я ему отвечу — копаю под вашу жену, которая может быть причастна к гибели адвоката? Он пошлет меня далеко и сделает больно!»

Из дверей магазина показалась продавщица, ведя велосипед. Навесив на двери замок, продавщица ловко запрыгнула на сиденье и не спеша поехала. Оксана тронулась за ней. Даже при таком «черепашьем» темпе дорога заняла от силы пять минут. Оксана оставила автомобиль у ворот, зашла во двор, потом в дом, знакомые ей по описаниям Погодина.

— Присаживайтесь! Чай будете? — поинтересовалась продавщица, порываясь сразу отправиться в кухню. — Может, составите компанию, пообедаем вместе?

— Спасибо за предложение, но от обеда и чая откажусь, — твердо произнесла Оксана, а у самой засосало под ложечкой — так хотелось есть. — Если можно, дайте мне альбом, я посмотрю его и поеду.

— Как хотите, — разочарованно произнесла продавщица, видимо, настроившаяся на беседу за обедом.

Она зашла во вторую комнату и вернулась с альбомом с надписью «Санаторий “Карпаты”».

— Вы помните, в комнате Лизы ночевал мужчина? — спросила Оксана, листая страницы и бегло просматривая текст.

— Было один раз. Лиза сказала, что он заблудился в горах и ему требуется помощь. Она устроила его на своей кровати, а себе постелила на полу в моей комнате. Утром я ушла на работу, в обед его уже не было.

— За все то время, что Лиза снимала комнату, кто-нибудь к ней приезжал? Или, может, она встречалась с кем-то из местных?

— С кем — не знаю, но бывало, что задерживалась и приходила домой очень поздно. Пару раз просила ее подменить, куда-то уезжала — говорила, что по университетским делам. Думаю, что с местными парнями не встречалась — я бы знала.

— Вам фамилия Драгомысловский ничего не говорит?

— Абсолютно ничего.

— Спасибо за альбом и помощь. Прощайте! — Оксана встала, собираясь уходить.

— А чего вы так Лизой интересуетесь? Что она натворила? — запоздало поинтересовалась продавщица.

— Да ничего не натворила. У нас есть общая подруга, вот через Лизу хочу ее найти. — Оксана вышла из комнаты в коридор, и ей в спину прозвучал недоуменный вопрос:

— А книжка-то зачем была нужна?

Оксана быстрым шагом прошла к автомобилю и села за руль. В альбоме «Санаторий “Карпаты”» она не нашла никакого упоминания о семействе Драгомысловских, якобы погибших во время пожара, вызванного ударом молнии. Все это было специально придумано. Не было сомнений в том, что Лиза участвовала в заговоре против Погодина, только какую роль исполняла?

Мирон ожидал возле пансионата, примостившись боком на сиденье квадроцикла. Оксана, закрыв автомобиль, решительным шагом направилась к нему.

— Поехали, время не ждет! — Она села на заднее сиденье, и Мирон завел квадроцикл.

Красоты гор, леса как-то проходили мимо внимания Оксаны, у которой все мысли были сконцентрированы на предстоящем свидании с домом Драгомысловских. Пока ее поездка сюда практически никакой пользы не принесла, только вопросов добавилось. Мирон все время что-то рассказывал, указывая рукой на деревья, интересные конфигурации скал, она молча кивала, а мысли ее были далеко отсюда. Она то и дело вспоминала погибшего адвоката. С ним она проработала недолго, но он ей очень импонировал, и как человек, и как начальник.

— Мы уже подъезжаем. — Слова Мирона проникли в ее сознание, и Оксана удивилась, что так быстро пролетело время.

Она посмотрела на наручные часики — прошло пятьдесят шесть минут с момента их отъезда от пансионата.

Квадроцикл выехал из леса и начал подниматься по крутому склону вверх, местами его крутизна приближалась к шестидесяти градусам, и тогда Оксана была вынуждена прижиматься к спине Мирона, чтобы не свалиться. Но вот они выехали на плоскую вершину, метрах в двухстах показалось здание, и Оксана разочарованно воскликнула:

— Мирон, ты уверен, что привез меня туда, куда нужно?

— Воинская часть стояла только здесь, других мест нет. Что-то не так?

— Не так — это слабо сказано!

Чем ближе они подъезжали к зданию, тем Оксана все больше убеждалась в том, что это не мог быть дом, где три дня находился Погодин. Длинное двухэтажное приземистое здание ничем не напоминало замок. Возле него не было молодого сада, копанки-бассейна, о которых рассказывал Погодин.

Оксана достала из кармана курточки карту-схему, полученную по электронке от организации, делавшей ремонт здания.

— Мне нужно было попасть в место, обведенное кружком.

Мирон остановился и стал внимательно изучать схему, что-то бормоча себе под нос. Вдруг его лицо прояснилось.

— Да, это именно здесь. Вот, смотри… — И он стал сыпать названиями, ничего не говорившими ей.

Зато ее внимание привлекла входная дверь, возле которой они остановились. Дверь была новой, а окна первого этажа были забраны решетками. Оксана пожалела, что в спешке не догадалась взять у подрядчика перечень выполненных в здании работ, хотя на бумаге могло быть одно, а в действительности — другое. Но то, что это не замок Драгомысловских, было очевидно. Что же получается? Им умело подсунули лже-Драгомысловского, а теперь еще и лже-замок, направив по ложному следу, каковым стала покупка Левченко земли в Карпатах?

— Ты прав, Мирон, это действительно здесь. Помоги мне попасть внутрь этого здания!

— Зачем? Тут появился хозяин — видишь, двери поменяли, на окнах решетки. Весной внутри только ветер гулял, заходи — не хочу!

— Мне очень нужно внутрь! Мирончик, я тебя прошу!

— Мне проблемы с милицией не нужны!

— Смотри, Мирон, вот мое удостоверение, я помощник адвоката. От того, что находится внутри этого здания, может зависеть жизнь и свобода человека — моего подзащитного!

Оксана лгала вдохновенно, накаляя обстановку, взывая к его человеколюбию, словно и в самом деле была уверена, что внутри находится разгадка истории, случившейся с Погодиным. И лгала она не ради мультимиллионера Дмитрия Погодина, подталкивая к противоправным действиям стоящего рядом человека, а желая во что бы то ни стало найти убийцу адвоката. Наказать зло, как бы оно не было завуалировано мистическим туманом.

— Хорошо, я помогу, но как это сделать? — сдался Мирон. — Инструментов, чтобы взломать дверь или решетку, у нас нет.

— Не знаю, — сказала Оксана. — Но это нужно сделать! Давай объедем вокруг здания, может, нам повезет.

Кто упорно ищет, тот всегда находит. На задней стене здания они увидели пожарную лестницу, ведущую на крышу, начинавшуюся метрах в трех от земли. Мирон несколько раз подпрыгнул, пытаясь ухватиться за нижнюю перекладину, но до нее он только дотрагивался.

— Придется мне влезть на тебя. Иначе до нее не достать, — озвучила свой план Оксана. — Пожалуйста, наклонись.

Девушка уселась Мирону на плечи, он подошел под лестницу, но все равно Оксана не смогла дотянуться до нижней перекладины. Тогда она, упираясь рукой в его голову, потихоньку сменила позу, и теперь она на плечах не сидела, а стояла на коленях. Это был непростой для нее акробатический трюк, и помогли ей регулярные занятия и умение владеть своим телом. Схватившись за поручни лестницы, Оксана быстро взобралась по ней на покатую крышу. Осторожно двигаясь по мокрой кровле, рискуя поскользнуться и грохнуться на землю, она добралась до слухового окна. К счастью, оно было просто прикрыто, и Оксана легко попала на чердак. В темноте ей пришлось долго бродить, пока она на ощупь нашла люк в полу и открыла его. Спрыгнуть в коридор с трехметровой высоты для нее не было проблемой, но как выбраться обратно через этот люк? Ведь Мирон остался снаружи. В случае чего она окажется в ловушке, не имея возможности покинуть дом. Оксана, решив справляться с проблемами по мере их возникновения, спрыгнула на пол.

Перед ней тянулся длинный коридор, по одну сторону которого находились двери, по другую — окна. Оксана двинулась вперед, открывая каждую дверь и обнаруживая каждый раз помещение без ремонта, почти пустое, не считая досок, обрезков труб, уголков и обрадовавших ее самодельных строительных козел. Все это, видимо, осталось после ремонта крыши. На первом этаже была та же картина, но, дернув за ручку очередной двери, Оксана обнаружила, что она закрыта на внутренний замок. Обследовав соседние помещения, затем вернувшись на второй этаж, она вооружилась куском мощной металлической полосы и метровой толстостенной трубой. Ее усилия не пропали даром — ей удалось отжать язычок замка, к счастью, закрытого только на защелку.

За дверью оказались три смежные комнаты, одна служила кухонькой, две другие — спальнями, так как в каждой находились две кровати, шкаф, тумбочка, два стула. В кухоньке и последней комнате были еще столы. Тут совсем недавно жили люди. В кухне остались пакеты, банки с консервированными продуктами, а находка в последней комнате чуть не вызвала у Оксаны радостный крик — это был альбом «Санаторий “Карпаты”»! Она раскрыла книгу — в некоторых местах текст был подчеркнут, в других обведен разного цвета фломастерами. То же было проделано и с фотографиями, на которых выделялись цветом отдельные элементы. Обстановка комнаты, вид из окна на горы в какой-то мере соответствовали рассказу Погодина. Тщательно обследовав комнаты, Оксана не нашла больше ничего интересного для себя и, захватив альбом, пошла наверх. Перетащив тяжелые козлы под люк в потолке, она забралась на чердак, потом на крышу и спустилась по пожарной лестнице. Когда она спрыгнула, ее подхватил Мирон. Она непроизвольно уткнулась лицом в лицо парня, и у нее закружилась голова. Видимо, то же самое ощутил и Мирон. Он не отпускал ее, и его поддержка уже больше походила на своеобразные объятия. Она даже почувствовала, как рука парня, придерживающая ее за ягодицу, стала гореть огнем.

— Отпусти, — тихо попросила Оксана, но Мирон не выпускал ее из рук, а его глаза затуманились. — Я сказала тебе — отпусти! — резко выкрикнула Оксана, и у парня сами собой разомкнулись руки, а она почувствовала землю под ногами. — Извини. — Она старалась не встречаться с ним взглядом. — Надо ехать. Мне предстоит неблизкая дорога. Спасибо, ты мне очень помог.

— Пустое, — ответил Мирон, чувствуя себя неловко, и занял место за рулем квадроцикла. — Надеюсь, твое путешествие на крышу было не напрасным?

— Оно того стоило.

— Ну, тогда — с Богом! — Мирон завел квадроцикл и тронулся в обратный путь.

 

11

Наглый звонок мобильного телефона ворвался в сон, скомкал, вышвырнул его прочь из памяти и продолжал требовать к себе внимания.

— За что?! — простонала Оксана, не в силах ни открыть глаза, ни даже пошевелиться.

Приехав под утро, она оставила мобильный телефон на столе, и теперь надо было подняться, сделать пару шагов до него. Боль обручем сжимала голову, стучала молоточками в висках, ломило спину и казалось, не было той силы, которая могла заставить ее встать. Звонок умолк, Оксана обрадовалась и собралась снова отправиться в царство Морфея, но тут телефон опять зазвонил. Нагло, упрямо, беспощадно! Так мог звонить только Павел Андреевич по делу, которое не терпит отлагательств, но он мертв, и она теперь безработная.

— Ксюша, — раздался голос тети, — если ты спишь, то я могу ответить за тебя. — Послышались ее шаркающие шаги.

— Спасибо, тетя, — пробормотала Оксана. — Я сама за себя отвечу — ведь уже взрослая.

Сделав невероятное усилие над собой, Оксана встала с кровати, с закрытыми глазами подошла к столу и по звуку нашла телефон.

— Да-а, — хрипло протянула она в трубку.

— Козлова, ты? — Это был строгий бас следователя Якимчука.

— Я-я-я. — Оксана, пошатываясь, направилась к кровати.

— Ты пьяная?!

— Я ночь не спала!

— С этого момента поподробнее! И не по телефону, а прошу приехать ко мне.

— В прокуратуру? Зачем?

— Ты знаешь, где дом гражданки Софии Куриленко?

— Кто она такая и почему я должна это знать? — Нащупав кровать, Оксана на нее села, готовясь откинуться на подушку — лежа проще было бы вести разговор.

— Была близкой подругой Валерии Погодиной.

— Я должна знать всех подруг Погодиной? — Тут у Оксаны в памяти зашевелились воспоминания: Валерия никого к себе близко не подпускала, кроме одной подруги. — И почему была?!

— Потому что она мертва, как и Валерия Погодина.

— Что-о?! — Сон мгновенно покинул Оксану, она вскочила. — Скажите, что произошло?!

— Приезжай — узнаешь. Запоминай или запиши адрес, хотя мне кажется, что он тебе известен.

— Говорите!

Дом подруги Валерии находился в элитном коттеджном поселке в районе Крюковщины рядом с круглым, как блюдце, озером. Въезд на территорию преграждали шлагбаум и охранник в зеленой камуфляжной форме, несуразно сидевшей на нем. Он явно был напуган происшедшим событием и, когда Оксана сказала, что едет к следователю, сразу пропустил ее.

А вот милиционеры, охранявшие вход в симпатичный двухэтажный домик с синей крышей, обшитый белой пластиковой вагонкой, минут двадцать ее расспрашивали и лишь после этого связались по мобильному со следователем.

Внутри домика было очень уютно, в гостиной-холле стояла дорогая красивая мебель. Низкий продолговатый стеклянный столик на колесиках, судя по количеству столовых приборов, был накрыт на две персоны. На нем стояла начатая бутылка красного вина, на блюде был выложен натюрморт из разнообразных фруктов, один пузатый бокал был наполовину пуст, второй, разбитый, лежал на полу. У самой входной двери мелом был обведен контур тела, тут же расползлась пятном рвотная масса. Оксана перешагнула через обведенный контур, зашла на середину гостиной и остановилась, не зная, куда идти. Следователь выглянул из-за двери под лестницей.

— Чего стоишь? Иди сюда!

Небольшая комната служила спальней: широкая двуспальная кровать, с двух сторон тумбочки, торшер, напротив кровати — встроенный зеркальный шкаф.

— Хотела бы иметь такой домик?

— Мои желания соизмеримы с моими возможностями.

— А возможности сейчас — тю-тю! Будешь искать другого адвоката, чтобы пойти в наймы?

— Как-нибудь с этим разберусь сама. Вы меня для этого позвали?

— Расскажи, что ты делала вчера вечером?

— Вас интересует, есть ли у меня алиби? С каким бы уважением я ни относилась к Павлу Андреевичу, я не стала бы мстить таким образом. Вчера целый день находилась за семьсот километров отсюда, в Прикарпатье. Выехала оттуда ближе к вечеру, приехала под утро. Есть масса свидетелей. Сообщить имена?

— Выходит, ты продолжаешь копаться в деле Погодина? Ищешь убийцу адвоката?

— Я могу не отвечать.

— Можешь… Вот что тут произошло: София Куриленко, близкая подруга Валерии Погодиной, отравила ее, а затем сама повесилась. Оставила записку. Вот ксерокопия. — Следователь протянул ей листок.

«Прости меня, Лера, — так было нужно. Думаю, что на небесах нам будет так же хорошо, как и тут, и ты меня простишь. Софи».

— Убийца в предсмертной записке обращается к жертве? Просит у нее прощения? Почему не к живым — к родителям, например?

— Это настораживает, но следов насильственной смерти при первичном осмотре не обнаружено.

— Чем Валерию отравили? — Оксане вспомнилась рвотная масса на полу.

— Экспертиза скажет точно, пока подозрение на крысиный яд. Отравление произошло вчера вечером, Погодина мучилась довольно долго, если бы ей вовремя оказали помощь, то она осталась бы жива. Вот, можешь посмотреть.

Якимчук протянул фотографию, на которой крупным планом было лицо Валерии с искаженными болью, застывшими чертами и остекленевшими глазами. Оксана, мельком взглянув на фото, даже не стала брать его в руки.

— Выходит, Софи наблюдала за тем, как ее лучшая подруга мучается, и писала записку, вместо того чтобы ее спасти? Странно это. Стоп, ведь вчера должны были освободить Погодина! Почему в первый же день свободы мужа жена оказывается тут?

— Утром она его встретила, они поехали домой. После обеда Валерия сказала, что ей надо на часик отлучиться для обсуждения предстоящего показа мод в Ницце. Поздно вечером Погодин стал обзванивать всех знакомых, в том числе и Софию, — та не отвечала. Утром тела умерших обнаружила женщина, которая здесь убирает и готовит, — София была инвалидом.

— Почему вы мне все это рассказываете?

— Ввиду того, что я к тебе расположен. Я поднимал о тебе информацию — только хорошие отзывы, — тут он лукаво прищурился, — и как о специалисте тоже.

Оксана вспыхнула, готовая сказать в ответ что-нибудь резкое и обидное, но следователь поправился:

— Это была шутка — проверял твою выдержку. Слабовата! Чего тебя позвал? У нас освободилась должность помощника пресс-секретаря по связям с общественностью. Не хочешь ли пойти? Я за тебя словечко замолвлю. Ведь что у тебя сейчас: стажа работы помощником адвоката с гулькин нос, а нужно не менее года и лишь затем экзамены в квалификационной комиссии адвокатуры. Подумай! Ну и руку ты сможешь все время держать на пульсе расследования убийства твоего прежнего шефа.

— Подумаю.

— Я тебя не тороплю.

— Как отреагировал Погодин на смерть жены?

— У него случился сердечный приступ, он в больнице. Вот только…

— Что?

— Погодин не только обзванивал знакомых в поисках жены, но и ездил к ним. Приезжал он и сюда, причем незадолго до того, как все это здесь произошло. Узнав у охранника, что автомобиль его жены сюда не въезжал, он повернул обратно. Поди знай, тут кругом леса, мог отъехать, свернуть на грунтовку, оставить автомобиль и вернуться пешком.

— Выходит, он снова подозреваемый номер один? В убийстве жены, которую очень любил?!

— Пока ждем результатов экспертизы, а там будет видно. Отелло тоже страстно любил Дездемону. Можешь ехать, а над моим предложением хорошенько подумай.

Вернувшись к автомобилю, Оксана полезла в сумочку за ключами и заметила там сложенный пополам листок. Это оказалась доверенность на получение бандероли, которую ей дала Любовь Михайловна несколько дней тому назад.

«Вот как устроен мир — Павла Андреевича больше не волнуют мирские дела, а значит, и меня. Адвокатская контора Боголепова приказала долго жить. И эта бандероль уже никому не нужна. А может, нужна?»

Оксана хотела было разорвать доверенность, но решила поинтересоваться реквизитами отправителя. Фамилия ничего ей не говорила, бандероль была отправлена из Чернигова. Оксана не знала, вел ли адвокат там какое-то дело, если и вел, то еще до нее. Времени у нее было очень много, а вот ниточек-версий, ведущих к таинственному убийце, — ни одной. Поездка в Карпаты позволила лишь проверить информацию, но пользы не принесла. Смерть Валерии лишила возможности через нее выйти на след убийцы.

На почте ей выдали небольшой пакет, на котором не было обратного адреса, только название города и фамилия. Сев в автомобиль, Оксана ножичком вскрыла бандероль. Там находились копии документов и небольшое сопроводительное письмо:

«Здравствуй, дорогой Паша! Любишь ты озадачивать, загружать работенкой, спекулируя нашим совместным студенческим прошлым. Ты понял, на что я намекаю? Да, ты мне должен, и бутылкой вискаря не отделаешься! Ты даже не представляешь, сколько я перелопатил документов, сколько затратил усилий, чтобы это раздобыть! В общем, соскучился я и предлагаю встретиться нашей компашкой у меня — здесь чудные места вне зависимости от времени года и погоды. Ты — организатор! Это будет твоя плата за мой труд!

Теперь по делу. Левченко Виталий Петрович, 1968 г. р., 1 августа 1992 года расписался с гражданкой Киреенко Тамарой Олеговной, взявшей фамилию мужа. Но уже 15 ноября брак был расторгнут, а жить раздельно они, со слов их знакомых, стали еще с сентября. При этом Виталий Левченко сожительствовал с несовершеннолетней Кристиной Ивановной Тузовской. Тридцатого апреля 1993 года у Тамары Левченко родился сын Александр, в свидетельстве о рождении отцом записан Левченко Виталий Петрович. Тамара Левченко больше замуж не вышла, растила сына. Александр после восьмого класса ушел из школы, где все учителя вздохнули с облегчением, натерпевшись из-за его поведения, проделок, приводов в милицию, и поступил в эстрадно-цирковое училище. Но его он тоже не окончил, а, присоединившись к труппе цирка “Шапито”, стал пробовать себя в разных ролях: воздушного акробата, коврового (клоуна), помощника фокусника-иллюзиониста. После какой-то темной истории он сбежал оттуда. Работал на киностудии в качестве рабочего сцены, затем гримером. Возвратившись в Чернигов, работал фотомоделью, но недолго — уехал в столичное модельное агентство. В 2011 году Тамара Левченко попала в ДТП и погибла. Александр за неделю продал квартиру и с тех пор ни с кем из знакомых в Чернигове отношения не поддерживал. Со слов Кристины Тузовской, Виталий Левченко не является биологическим отцом Александра, а лишь согласился стать им де-юре по просьбе бывшей жены. Александр об этом знает, так как Кристина однажды об этом ему проговорилась».

У Оксаны от волнения даже руки затряслись. «Вот он — Алекс! Молодой любовник Валерии, в которого она была влюблена по уши!» Тут же стала сама с собой спорить. «Да, Алекс, да, любовная связь, но это не значит, что он за всем этим стоит. Сейчас ему двадцать два года, а чтобы составить столь хитроумный план, надо бы обладать зрелым умом. Алекс — законный сын Виталия Левченко! Вот и мотив — он может унаследовать миллионное состояние Виталия, а не Погодин. У него преимущество перед сводным братом отца Дмитрием Погодиным, который является наследником второй очереди и ни на что не сможет претендовать. Убийца Левченко якобы установлен, Алексу нечего опасаться. Теперь понятна логика преступников. Роль убийцы Виталия Левченко могли сыграть двое: психически неуравновешенный Стас Лукаш и Дмитрий Погодин. Один вариант сработал. Зачем потребовалась смерть Валерии?»

Оксана не сомневалась, что София не имела никакого отношения к ее смерти. На ту было оказано сильное давление, психологическое или физическое. Неизвестные преступники умеют это делать, раз чуть не свели с ума волевого Дмитрия Погодина. В том, что это было делом рук не одного человека, а нескольких, Оксана теперь была уверена. Боялись, что Валерия окажется слабым звеном и их выдаст? Но после того, как исчезли со смертью адвоката компрометирующие записи, Валерии бояться было нечего и надавить на нее нечем.

Валерия как любовница надоела, и Алекс решил от нее избавиться? Он мог спокойно от нее отдалиться, не боясь, что она его выдаст, ведь Валерия тоже соучастница преступления, они повязаны. Дело в деньгах, точнее, в очень больших деньгах! Ведь Алекс также племянник бездетного Погодина, а значит, его наследник — после смерти жены дяди. Поэтому Валерия ушла из жизни — чтобы расчистить Алексу и его компании дорогу к многомиллионному наследству обоих, Погодина и Левченко. Если бы сначала умер Дмитрий Погодин, а затем Валерия, это выглядело бы подозрительно. Может, есть и другие причины? Логично предположить, что Дмитрий Погодин обречен и смерть его будет, скорее всего, ненасильственной — зачем преступникам еще одно криминальное расследование?

Оксана набрала номер мобильного телефона следователя.

— Ты так быстро приняла решение? — удивился Якимчук.

— В какую больницу госпитализирован Погодин?

— В «Феофанию». Тебе зачем?

— Хочу ему апельсинов отнести.

Бывшая больница советской партийной номенклатуры, а ныне клиническая больница новой элиты «Феофания», находилась в Голосеевском лесу. Ухоженными газонами, дорожками, удобными скамейками, беседками она напоминала санаторий. Погодин лежал под капельницей в просторной белоснежной вип-палате. Войдя, Оксана сразу перешла к делу:

— Здравствуйте. Мне нужно с вами поговорить — ваша жизнь в опасности!

Лицо Дмитрия исказила злоба, девушка была уверена, что, если бы не капельница, он вскочил бы и набросился на нее.

— Пошла вон! Мне Лера рассказала, как вы с адвокатом пытались ее шантажировать!

Оксана попятилась к двери, и вовремя. Дмитрий рукой пошарил по полу, схватил тапочек и с силой швырнул в нее, она едва успела увернуться и выскочить из палаты.

«Пожалуй, сегодня не стоит с ним беседовать, — размышляла Оксана. — Он потерял жену. Самое время съездить в Чернигов и спросить у Кристины Тузовской, откуда ей известно, что Алекс не сын Виталия Левченко, и разузнать о нем как можно больше».

 

12

Выйдя на балкон, Дмитрий нервно курил. После похорон Леры прошло два дня, а он никак не мог прийти в себя, поверить, что ее больше нет. Сердце пекло от боли — воспоминания то и дело всплывали в памяти. Надо было принять лекарство, которое он должен был регулярно принимать после выписки из больницы. Но зачем? Что теперь его держит на этом свете, когда Леры больше нет? Ему опостылело все: бизнес, деньги, развлечения, путешествия, шикарная квартира. Леры больше нет, и весь мир обрушился! Она ушла в иной мир не одна, а с его будущим ребенком — это он узнал из заключения патологоанатома. Проклятая Софи — гореть ей в аду!

На темном небе едва просматривались звезды, и в полную силу светил лишь лунный диск. Ему вспомнилось яркое звездное небо тропиков, где не так давно он был с Лерой, и снова резкая боль обожгла сердце. В том, что произошло с Лерой, виновата не только отравительница Софи, но и он сам. Из-за его безумной причуды отправиться в Судан ее жизни стала угрожать опасность, и в конечном итоге это привело к смерти любимой. Лера тронула Апедемака, это ужасное божество нубийцев, и оно запустило механизм действия темных сил, что привело к ее гибели. Снова он косвенно виновен в смерти любимого человека! Вначале была Алена, поездкой с которой он пожертвовал ради того, чтобы заработать больше денег, а вышло, что пожертвовал ею. А теперь Лера! И снова он виновен-невиновен!

Дмитрий посмотрел вниз, на слабо освещенный двор, где на мозаичных плитках местами темнели лужи от недавнего дождя. Под самым балконом в луже отражался лик ночного светила. Ему вспомнился рассказ китайца на яхте о странной смерти поэта, захотевшего обнять отражение луны. Он тоже желает невозможного — вернуть любимую!

«Почему так глупо устроена жизнь, почему ничего нельзя вернуть назад? Почему нельзя выбрать самый счастливый день и время от времени возвращаться в него? Какой же день в моей жизни можно считать самым счастливым?»

Раздался звонок мобильного телефона. «Кто может так поздно звонить и зачем? Впрочем, мне это неинтересно и не нужно! Не буду отвечать!» Телефон настойчиво звонил, не давая сосредоточиться, вновь предаться воспоминаниям. «Какой день в моей жизни был самым счастливым? Точно не тот, когда я заработал первый миллион».

В памяти возникали и исчезали дни, дарившие радость общения с любимой. Но этот надоедливый звонок требовал его вернуться в настоящее! В соревновании звонка и терпения терпение проиграло.

— Кто ты и чего тебе нужно?! — прорычал Дмитрий в трубку.

— Я — Проводник. Может, теперь ты передумал и хочешь попасть в Город? — раздался знакомый девичий голос.

— Соня? Ты?

— Я — Проводник! Другого имени у меня нет, или имен существует множество. Ты хочешь встретиться с дорогими для тебя людьми, которых в твоем мире уже нет? Да или нет?! — В ее голосе ощущалось нетерпение.

— Что я должен сделать? Умереть?

— С моей помощью ты можешь попасть в Город. Тебя ждут. Но ты должен захотеть этого.

— Лера?!

— Ты можешь с ней увидеться, если решишься отправиться в Город. Мое время истекает, мне пора. Прощай!

— Подожди! Что я должен сделать?

— Садись в автомобиль, езжай в дом Софи, где ЭТО произошло. У тебя есть только тридцать минут, иначе я уйду в Город сама. Торопись! — В трубке послышались короткие гудки.

«Этого не может быть! Тебя разводят!» — пыталась пробиться в сознание мысль, но Дмитрий уже бежал к входной двери. Спустившись в гараж и сев в «Порше», он газанул так, что чуть не сшиб шлагбаум, слишком медленно поднимающийся.

Дмитрий несся по ночному затихшему городу, не узнавая его. В один миг тот стал другим, вроде бы оставаясь тем же. «Отражение! Это не город, а его отражение!» — догадался Дмитрий. В соревновании на скорость участвовало двое — он и время. Часы неумолимо и слишком быстро отсчитывали секунды, минуты. Выиграл он: когда подъехал к коттеджному городку в районе Крюковщины, у него еще оставался запас времени. Шлагбаум был поднят. Охранник, всегда допытывавшийся, кто и к кому едет, на этот раз даже не показался из будки, но Дмитрия это не удивило — сама ночь была поразительная, волшебная, полная неожиданностей.

Дом Софии встретил его темными окнами. Снова в сознание стала прорываться тревожная мысль: «Куда ты идешь?! Ничего хорошего тебя не ждет в доме, где побывала Смерть!»

Но Дмитрия ничто не могло остановить. Входная дверь оказалась открытой, и он ступил в густую тьму. Инстинкт самосохранения заявил о себе, но он его подавил. Дмитрий, ничего не видя, сделал два шага и остановился.

— Соня! Я пришел!

С шумом захлопнулась дверь за спиной, и его охватил липкий страх. Но впереди зажегся фонарик, осветив лицо девушки.

— Лиза?! А где Соня?

— Проводник — я. Не имеет значения, в каком обличье я предстаю, — у меня много образов. Иди ко мне!

Фонарик погас, и все погрузилось во тьму.

— Я ничего не вижу! Ты не могла бы мне посветить?

— Иди на мой голос. Не бойся, перед тобой нет препятствий. Мы должны спешить в Город! Истекают последние секунды!

Голос девушки стал удаляться. Дмитрий мелкими шажками шел на него, выставив перед собой руки. Он нащупал руками перила лестницы и смог сориентироваться в знакомом ему помещении. А голос Лизы удалялся в сторону спальни Софи.

Вдруг луч света больно ударил его по глазам, и в следующее мгновение он почувствовал, как удавка обхватила шею, не давая дышать, и его потянуло вверх. Его ноги лишились опоры, стали плясать в воздухе. Дмитрий схватился руками за веревку, на которой его подвесили, и попытался подтянуться и ослабить петлю, сдавливающую горло, но безрезультатно. Он хрипел, задыхался, легкие от недостатка воздуха готовы были разорваться, язык вывалился изо рта. Перед глазами поплыли красные шары, Дмитрий ощутил, что вот-вот потеряет сознание. Послышался какой-то шум, грохот. Прекратив сопротивление, он повис плетью на веревке и уже ничего не слышал.

Дмитрий пришел в себя на скамейке у железнодорожного перрона. Он был в светлом плаще, у ног стоял пузатый портфель. Это был какой-то полустанок, так как не было здания станции.

«Как и почему я здесь оказался? Что за чужой плащ на мне и что это за портфель? Я умер?!» Продолжать сидеть на скамейке было глупо, и он покинул перрон, отправившись в темноту. Впереди увидел красные огоньки стоп-сигналов автомобиля и пошел на них. Из автомобиля вылез долговязый водитель в рыжей потрескавшейся кожаной куртке.

— Садитесь, подброшу до гостиницы.

— Не подскажете, как называется это место?

— Город, как еще? — удивился водитель.

— Как называется этот город?

— Так и называется — Город. И гостиница тут всего одна, — недовольно пробурчал водитель. — А все остальное там узнаете.

Дмитрий сел на заднее сиденье, обивка была в пятнах, вытертая, что указывало на почтенный возраст автомобиля.

Дмитрий очнулся от того, что что-то холодное стекало по лицу, а затем щеки обожгли хлесткие пощечины.

— Я в Городе? — спросил он, не открывая глаз.

— Нет, в аду! — раздался в ответ грубый мужской бас. — Твой котел номер триста двадцать шесть. Извини — лесенки нет и подсаживать не будем. Сам лезь!

Дмитрий открыл глаза и увидел улыбающихся следователя Якимчука и Оксану. В комнате горел свет, он по-прежнему находился в доме Софии, лежал на диване в холле. У него болела шея, и он нащупал на ней след от веревки. Он не чувствовал радости от того, что остался жив. У него было ощущение, что его оторвали от просмотра захватывающего фильма на самом интересном месте.

— Что это было? — спросил Дмитрий и сел на диване, опустив ноги на пол.

— Вас хотели убить, инсценировав самоубийство, — пояснил следователь. — Логика преступников понятна: вы, находясь в шоке после смерти жены, наложили на себя руки в том месте, где погибла любимая.

— Кто они?

— Сейчас познакомитесь. Они тут.

Дмитрий поднялся и только теперь заметил, что в доме полно людей в штатском и в черной форме спецназа. В спальне Софии под охраной двух спецназовцев в масках и с автоматами в руках находились три человека в наручниках. Все трое были ему знакомы.

— Джеф?! — удивился Дмитрий, увидев постоянного стилиста своей жены.

— Александр Витальевич Левченко, ваш племянник, хотя вы о нем даже не слышали. Двадцать два года тому назад жена Виталия Левченко, Тамара, подверглась насилию практически на глазах у мужа. Виталий развелся с ней еще до рождения ребенка, но согласился, чтобы в свидетельство о рождении его вписали как отца. Когда почти через два десятка лет «сыночек» объявился и попросил у папы финансовой помощи, тот стал ему выплачивать ежемесячное пособие.

— Нищенская подачка! — с презрением сказал Джеф-Алекс.

— Для кого-то тысяча долларов деньги, и даже большие. Например, для меня, — признался следователь. — А это вот Татьяна Васильевна Воропаева.

— Лиза… — тихо произнес Дмитрий.

— Тренер по нейролингвистическому программированию, скорее всего, мозг этой группы преступников, именно она придумала эту операцию.

— Это еще надо доказать, — спокойно сказала девушка.

— А вот главный кудесник — бывший научный сотрудник Николаевского центра психотроники, Блинов Владимир Викторович, — назвал следователь последнего из троицы.

— Драгомысловский…

— Специалист по суггестии. Участвовал с Юрием Кривоноговым в секретных научных разработках КГБ по управлению поведением людей. Когда Кривоногов ушел из науки и создал деструктивную секту Белое братство, пошел за ним, но вовремя покинул секту и в тюрьму не попал. Ныне директор одного из центров, где занимаются нейролингвистическим программированием, учат людей быть счастливыми и преуспевающими.

— Все, что с вами происходило в доме «Драгомысловских», и даже обстановка в доме, было лишь иллюзией, все это вам внушил Блинов, — сочла нужным пояснить Оксана. — Преступники в Карпатах шли за вами по пятам и выжидали подходящего случая, чтобы похитить вас. Вы им невольно помогли, попав в грозу и потеряв сознание. Вас привезли в бывшую казарму и держали там, одурманенного наркотиками, изготовленными, как утверждает проконсультировавший нас специалист, на основе мескалина. Одурманивающие средства в совокупности с методами внушения, которыми Блинов владеет в совершенстве, создали у вас иллюзию, что вы находитесь в удивительном доме-замке в параллельном мире. В качестве образца этого дома Блинов взял замок Шенборнов, использовал также альбом «Санаторий “Карпаты”», ну и добавлял кое-что от себя. Из всего «семейства Драгомысловских» с вами были только Блинов и Воропаева, играя все роли. Именно эта троица убила Левченко, изображала призрак, смертельно напугавший Станислава Лукаша. Наверное, Лукаш покончил с собой не без их помощи. Степень участия в преступлениях каждого из них определит следствие.

— Зачем им это было надо?

— Хотели заполучить ваши деньги. Для этого вашим единственным родственником должен был остаться Алекс Левченко, и они разработали многоходовую комбинацию. Вначале занялись Виталием. Он был падок на женский пол, и Татьяна-Лиза стала его любовницей, настаивая на том, чтобы их отношения сохранялись в тайне. Ей как специалисту по НЛП и психологии удавалось им манипулировать. Они просчитали операцию на несколько ходов вперед, так что у них были «заделы» на будущее. По настоянию Татьяны Виталий Левченко приобрел пансионат в Карпатах и участок земли с казармой, которую вроде собирался переоборудовать под гостиницу. На самом деле преступникам необходимо было это здание, расположенное в безлюдном месте, чтобы там оказывать психологическое давления на вас.

— Зачем понадобилось появление платья Алены на яхте? — недоумевал Дмитрий.

— Требовалось нарушить ваше душевное равновесие, чтобы вы приняли на веру дальнейшие события, в которых должна была фигурировать «покойница Алена».

— Но ведь события начали развиваться в Судане, и там никого из этой троицы рядом с нами не было. Лера увидела в зеркале… — Тут Дмитрий задумался, на его лице отразились тревога и печаль. — Лера была заодно с ними?!

— Можете быть спокойны — ваша жена к этому отношения не имела, — твердо сказала Оксана. — Ей и в самом деле что-то привиделось в зеркале, в жизни происходит столько необъяснимого.

— Когда преступники убедились, что следствие приняло предсмертное признание Станислава Лукаша в убийстве Левченко за чистую монету и закрыло уголовное дело, они начали готовить операцию по устранению вас, — перехватил инициативу следователь. — Для того чтобы Алекс стал вашим единственным наследником, им необходимо было устранить вашу жену. Ее смерть и самоубийство Софии Куриленко случились не без их участия. Родители Софии сообщили, что к ней в последнее время приходил психолог и работал с нею. Им оказался кудесник Блинов, в совершенстве владеющий методами внушения.

— Это ты, сволочь, убил Леру! — Дмитрий бросился к Блинову и, прежде чем его оттащили, нанес несколько ударов по голове. У того из носа пошла кровь.

— Успокойтесь, Погодин, — сказал следователь. — Вы должны поблагодарить Оксану Козлову за то, что она спасла вам жизнь. Оксана практически сама раскрыла это дело, мне оставалось только установить настоящие имена фигурантов и их местонахождение. У вашего дома была выставлена «наружка», за вами велось круглосуточное наблюдение, и мы успели вовремя прийти на помощь и взять преступников на горячем. Еще вчера вечером, заметив, что подозреваемые стекаются в этот дом, мы поняли, что ночью тут будет «премьера».

Когда Погодин ушел, следователь обратился к Оксане:

— Почему ты не сказала ему, что его жена была любовницей Алекса и в немалой степени причастна к тому, что произошло с ним?

— Правда ему ничего не даст, кроме боли, да он и не поверил бы, так как любовь слепа. И он долгие годы мучился бы, терзаясь сомнениями, разрываясь между фактами и чувствами. А так мы подарили ему спокойствие и уверенность в любви женщины, которую он, по сути, купил. Я думаю, что Валерия пыталась, используя его деньги, вернуть любовь Алекса, но поплатилась за это жизнью. Часто так бывает, что любовь и деньги находятся на разных полюсах, и, выбирая одно, порой приходится жертвовать другим. Это так же, как нельзя обнять отражение луны. — Оксана на мгновение задумалась. — К тому же, может, и в самом деле Валерию после того, как она прикоснулась к магической фигурке нубийского бога, стали преследовать галлюцинации?

1 февраля 2014 года