Несмотря на опасения Глеба, вечеринка удалась на славу. Муся не ударила в грязь лицом, и вместе с помощницами накрыла прекрасный стол, а через три рюмки воцарилась непринужденная веселая обстановка. Светки все не было, и вниманием Глеба овладела сидящая напротив рыжеволосая молодая женщина в тесно обтягивающем платье. В ее облике было что-то знакомое и, в то же время, незнакомое. То, что она не училась с ним в одном классе, он мог поклясться. Маловероятно было и то, что она училась в параллельных классах - он не мог бы не заметить такую яркую девчонку. Вполне возможно, что она из младших выпусков, а на эту вечеринку затесалась случайно. Да и выглядит она значительно моложе «девчонок» нашего возраста, - сделал он для себя вывод. Молодая женщина заметила пристальное внимание с его стороны и отреагировала на это легкой улыбкой, в которой, как показалось Глебу, мелькнуло презрение. Так это было или нет, но Глеб был очень себялюбивым мужчиной, знающим себе цену, поэтому решил ответить ей безразличием. Тем более, что целью сегодняшнего вечера должна стать Светка, которая до сих пор никак не могла доехать со своей работы. Но, как Глеб ни старался, его взор все время останавливался на этой незнакомой рыжеволосой. А когда заиграла музыка, и пошли быстрые танцы, в которые сразу включилась эта женщина, он уже был ею загипнотизирован, как и большинство собравшихся мужчин. Ее тело было исключительно гибким, играющим через тонкое платье множеством соблазнительных возвышенностей, оно обещало блаженство тому, кто сможет им обладать. А когда в танце короткое платье поднялось выше, чем следовало, и мелькнула молочная белизна ее тела над кружевной резинкой чулка, Глеб вместе с горячим толчком в груди почувствовал нестерпимое желание обладать этой женщиной сегодня, сейчас. Мять в своих объятиях ее роскошное тело, довести ее до экстаза, когда безудержными вздохами она обозначит вершину своего падения в пропасть желания.

Вскоре Глеб капитулировал, сбросил с себя маску гордеца, которому, по его понятиям, все женщины должны были поклоняться. В этот вечер он стал ее неразлучным партнером в танцах, оттеснив всех претендентов, подобострастно подстраиваясь под ее темп. Танцы следовали друг за другом, подобно водопаду. Гвоздем программы, конечно, была «Макарена», взошедшая на пик популярности, но и «Кукуджамбо» «Мистера Президента» не оставляла равнодушными танцующих, а за ними и «Кептен Джек», и многие другие. Незнакомка все время доминировала над ним, а он был с этим согласен, лишь бы быть с нею рядом. Она, казалось, не чувствовала усталости от быстрой музыки, но и он, напрягая все силы, неотступно следовал за ней. Его глаза ловили каждый ее жест, движение, наделяя их только ему понятным значением. Теперь он не отводил взгляда, когда их взоры случайно соприкасались, а, наоборот, все время хотел этого. Он был так увлечен, что мимо его внимания прошел незамеченным приход Светки. Зато от той не скрылось то, что у нее появилась опасная соперница, которая уже украла ее возможную добычу, до этого безраздельно принадлежащую ей.

Когда бешеный ритм «рэпа» сменился медленными танцами, Глеб, тесно прижимаясь к разгоряченному телу незнакомки, получил возможность спросить у той, как ее зовут. В ответ раздался ироничный смех, в котором, как ему вновь показалось, промелькнуло презрение.

- Так и знала, Глеб, что ты меня не узнаешь, - успокоившись, объяснила незнакомка.

- А я твоя бывшая одноклассница, и мы вместе проучились долгих шесть лет. Просто ты меня тогда совсем не замечал, я была для тебя пустым местом. А вот ты почти совсем не изменился, разве что возмужал, а точнее поправился, - и она игриво похлопала его по слегка наметившемуся животику. - Надеюсь, теперь ты вспомнил, как меня зовут? Глеб, к своему удивлению, перебрав в памяти всех одноклассниц, все равно не смог вспомнить ее фамилию, имя.

- Алина Шалаева, - торжествующе произнесла «незнакомка». Глеб смотрел на нее, и все равно не мог поверить, что та худая, невзрачная, болезненная девчонка, отличающаяся в классе молчаливостью и неприметностью, смогла так ярко расцвести, заставить увлечься собой, больше не видеть никого и ничего в этот вечер.

- Ты потрясно выглядишь, Алина, - сказал он и споткнулся на ее имени - оно совсем ей не шло. В классе ее называли просто Лина.

- Ли, - называй меня так, как зовут друзья, - улыбнулась она, словно прочитав его мысли. - Это еще хуже, - подумал он, и, промолчав, решил называть ее по-школьному - Линой.

- А чем ты занимаешься, Глеб? - спросила она и тут же предложила: - Давай присядем, поболтаем, отдохнем, а то у меня совсем голова закружилась от танцев.

- Охотно, и с удовольствием, - согласился Глеб. Они уютно устроились в углу комнаты, и словно отгородились ото всех, даже от Светки, которая, сидя в начале стола, вела какую-то беседу с Мусей, то и дело бросая в их сторону ядовито-испепеляющие взгляды. Глеб рассказал Лине о своей жизни, не скрывая того, что в результате ошибки год провел в тюрьме, был реабилитирован, начал все сначала, почти с нуля и о том, чего сумел достичь, не забыл упомянуть и о двух неудачных браках. Его рассказ был прерван поднявшейся суматохой. Их одноклассник, Стас Сорокин, толстый и безобразный, напившись до поросячьего визга, что было для него характерно, захотел принять вертикальное положение, поднявшись из-за стола, но потерял равновесие и, пока нашел успокоение на полу, снес несколько танцующих пар. Увлекшись рассказом о собственной жизни, Глеб, так непозволительно прерванный, не сдерживая раздражения, высказался:

- Вот пьянь подзаборная! Не надо было его приглашать сюда - ведь было ясно, чем это закончится! Будет пить до тех пор, пока не наблюет в сортире, и это будет не худшее, что он может совершить.

Лина внимательно на него посмотрела и мудрено произнесла:

- Он еще не осознал своего предназначения, кармы, не может слышать себя, и в этом его беда. Впрочем, как и у многих на этой вечеринке.

- Его предназначение, как и многих других из этой категории, - это напиться до отключки, - не сдержался от ехидной улыбочки Глеб, - до потери сознания, до той грани, которая разделяет человека и животное.

- Возможно, обстоятельства в жизни так повернулись, а он не смог их перебороть изза своей слабости, и пошел по простейшему пути - уходу от действительности. Но этим он своих проблем не разрешил, а они, вновь и вновь, продолжают становиться у него на пути, - все также мудрствовала Лина.

- Человек сам создает обстоятельства, поэтому должен самостоятельно расхлебывать ту кашу, которую ранее заварил. Сдобрил кашу дерьмом - значит, лопай и дерьмо! - раздраженно бросил Глеб.

- Это все так, - согласилась Лина. - Но не суди, и не судим будешь. Судьба - капризная барышня, и неизвестно, каким боком повернется к тебе через пять минут.

- Я этого не боюсь. Судьбу, Провидение придумали люди, чтобы скрыть свою слабость перед превратностями жизни. А я видел «дно», и оно меня не тянет. Я уже твердо иду по своей дороге, с которой теперь меня трудно спихнуть.

- Дай Бог, чтобы все так и было. А если ты предполагаешь одно, а звезды говорят другое? Возможно, ты сейчас стоишь на распутье, которого не замечаешь, и оно может тебя завести черт знает куда!? Кстати, ты уверен, что это именно твоя дорога, по которой должен пройти, и в этом твое предназначение? Возможно, что это ложный путь, и надо будет вновь возвращаться на развилку, которую ты не заметил?

- Не имею ни малейших сомнений в правильности выбранного направления, как и в том, что должно будет совершиться в ближайшем будущем, - твердо сказал Глеб, а про себя подумал: - Этим вечером я тебя трахну, несмотря на все твои мудрствования, а утром забуду, верну прошлому.

- Ты веришь в сны? В пророческие сны? - на устах Лины мелькнула ироническая улыбка.

- Трудно ответить однозначно. Я твердо стою на материалистических позициях, хотя, в студенческие годы зачитывался работами Фрейда и Юнга на эту тему. Как может во сне быть предугаданным событие, которое еще не произошло? Другое дело, если человек обдумывает какую-то проблему, и ночью, когда его тело спит, мозг продолжает работать в этом направлении, - тогда не исключено, что во сне он увидит ее решение. Но разве это пророческий сон? Это сам человек напряг свой умственный потенциал и получил в результате «конфетку», пускай даже и во сне. Сны сигнализируют и помогают решать, подключив потенциал подсознательного, проблемы прошлого и настоящего, которые в какой-то мере могут быть связаны с будущими событиями.

- Все сны пророческие, - запротестовала Лина. - Наш мозг - это мощный компьютер на дороге жизни, он каждую секунду оценивает ситуацию, в которой мы находимся, но человек под давлением внешних раздражителей: работы, дома, семьи, всевозможных увлечений, не может услышать, увидеть эти сигналы. И только во сне подсознание прокладывает дорогу в сознание. И мы видим сны, в которых, иногда в аллегорической форме, нам советуют и нас предупреждают. Сон - это дисплей нашего подсознания. Недаром древние вначале толковали сны, а потом совершали ответственные поступки, которые одних приводили на вершину власти, а других низвергали в пропасть.

- Вот что касается вторых, низвергнутых, почему им сны не помогли? - усмехнулся Глеб. - Они не захотели прислушаться к правильному толкованиям снов, поэтому потерпели фиаско, - серьезно ответила Лина.

- Мне представилась картина седой древности: сходятся на битву два войска, а в ночь перед сражением их полководцы видят сны. Наутро, согласно толкованиям снов, один признает себя побежденным, а другой становится победителем. Что-то я не слышал о таких битвах, - усмехнулся Глеб.

- Да, верно, такого не происходило. Это все равно, как если ты мчишься на сумасшедшей скорости на автомобиле и впереди замечаешь мост, в котором один пролет разрушен, а внизу глубоченная пропасть. Тормоза тебе уже не помогут - слишком поздно. А выпрыгнуть из автомобиля на такой скорости, - если не погибнешь, то наверняка останешься инвалидом. Остается одно - увеличить скорость и все же попытаться перелететь через разрушенный пролет, но и это, в конце концов, не удается, потому что Судьба уже предрешена.

- Печальная, фатальная перспектива, поэтому сны лучше не толковать, - рассмеялся Глеб, и постарался изменить тему разговора. - Я о себе рассказал, а чем ты занимаешься?

Ведь я не слышал о тебе с момента окончания школы.

- Моя жизнь была полна неожиданных поворотов судьбы, а сейчас я - практикующий парапсихолог. Так что мы с тобой, в некотором роде, коллеги. Лечу людям тело и душу.

Второе приходится делать чаще, потому что душа наиболее уязвима, а всякие неврозы - лишь производное от деформации души, - ответила Лина.

- В моем представлении профессионала, специалиста по психическим заболеваниям, все экстрасенсы, парапсихологи - шарлатаны, - брякнул Глеб, но опомнился, хотя и подумал: «Похоже, что она немного чокнутая. Надо с ней, держать ухо востро! Кандидат в мои пациенты». Дипломатично добавил вслух: - но про тебя я такого не думаю. А выглядишь ты просто прекрасно!

- Спасибо, что не добавил: хоть и больна. Благодарю за откровенность, но я не обижаюсь. В каждой профессии есть что-то от шарлатанства, поэтому моя - не исключение, - лукаво улыбнулась Лина.

- Извини, но, как ни странно, мне как-то не приходилось сталкиваться с людьми твоей профессии. Разве что видел какие-то фантастические кинофильмы и Кашпировского по телевизору, - и, не удержавшись, съехидничал: - А ты можешь, как он, избавлять людей от энуреза и расправлять стрелки на брюках?

- Это не совсем так, а точнее совсем не так. Люди моей профессии почти не имеют ничего общего с тем, чем занимается Кашпировский и ему подобные. Что такое парапсихология, ты не мог не слышать, так что можешь не кокетничать своим незнанием. Я лишь открою тебе пять постулатов, которыми мы руководствуемся:

- одно и то же явление, невидимое для окружающих, видят несколько человек одновременно, но не всегда воспринимают его адекватно происходящему;

- события происходят на глазах у всех, но не всегда вписываются в рамки обычного здравого смысла;

- события предсказываются и осуществляются в будущем в указанное время,

- человек воспринимает все, что его окружает, посредством энергетических потоков, волн разной длины, воздействующих на наши чувства и регистрируемых ими.

Когда я рассказала, что являюсь практикующим парапсихологом, то ты мысленно причислил меня к «чокнутым», к потенциальным своим «клиентам», и лишь моя фигура, от которой у тебя вот-вот начнется слюноотделение, не дала тебе сказать это вслух.

- Ты права, касаться только твоей фигуры и моего слюноотделения, но с остальным я не согласен, - притворно запротестовал Глеб.

- Так вот, - не обратив внимания на его слова, продолжила Лина, - известный тебе психоаналитик Адлер построил интересную схему возникновения творческих способностей у человека. Он считал, что болезнь делает личность ущербной, и, чтобы скомпенсировать этот недостаток, она создает гипертрофированное творческое приспособление (комплекс неполноценности). Поэтому гениальность часто соседствует с какими-либо отклонениями от физической нормы, например, с заболеванием истерией. А болезни бывают разные, например, Любовь, с большой буквы, - это тоже заболевание.

- При этом у человека поднимается температура, пора ставить горчичники, но аспирин не помогает, - пошутил Глеб. - Я знаком с работами Адлера.

- Температура, в некоторых случаях, может в самом деле подниматься, - согласилась Лина.

- Знаем, в каких случаях, - хмыкнул Глеб.

- Для лечения от заболевания, называемого любовью, горчичники не требуются, - продолжила она. - При этом заболевании присутствуют все симптомы нездоровья: неадекватное восприятие своего объекта любви, эйфорическое или подавленное состояние, потеря аппетита, сна.

- Интересно услышать из уст женщины, что любовь - это болезнь, - усмехнулся Глеб.

- Ты слышишь в моих словах, лишь то, что хочешь слышать, - улыбнулась Лина. - Любовь существует с самого начала возникновения мира, и начинается в неживой природе: притяжение и отталкивание, симпатия и антипатия. Сама по себе любовь алогична, то есть не подчиняется рассудку и логике. На принципе любви и веры построены все мировые религии.

Любовь начинается, когда любят двое. В процессе жизни личность набирается опыта, обжигается о свои собственные ошибки, покрывается ранами и рубцами, и начинает недоверчиво относится к окружающим людям, автоматически ставя стену отчуждения между собой и другими. Каждая любовь в обычных условиях проходит несколько этапов.

Первый этап - вихрь чувств без рассуждений, полное доверие друг другу, постоянное присутствие рядом любимого человека. Здесь же возникает желание постоянно контролировать любимое существо, подмечаются все мелочи, мимо которых спокойно проходит тот же человек в обычной ситуации. Именно поэтому влюбленный не защищен и легко раним.

Ревность - это промежуточный переход на следующий этап любви - любви-жертвы.

Чувства обострены до предела, подмеченные мелочи сигнализируют, кричат о присутствии Другого или Другой. Не все могут пересилить себя и перейти на следующий этап. Этот переход характерен множеством расставаний, имеющих настоящие или мнимые причины.

Обычно на любовь-жертву чаще всего способны женщины. Повторю чужие слова - у женщины кроме любви нет ничего, мужчина имеет еще идею. Таким образом, в любви человек постоянно мечется между эгоизмом и альтруизмом, между всепрощением и ревностью.

Любовь заставляет человека страдать и, в то же время, очищает его, сбрасывая с него кору отчужденности, наработанную в процессе жизни, делая его чутким и восприимчивым к страданиям других людей. Вот поэтому через Любовь с большой буквы человек автоматически приобретает парапсихологические способности: чувствует любимого человека на расстоянии, видит вещие сны.

Существуют разные виды любви. Например, любовь-эгоизм. Человек воспринимает другого, как свою собственность, пытается навязать ему самого себя, вплоть до мелочей.

Вполне естественно, что второй начинает отчаянно сопротивляться. И вот здесь необходимо умение терпеть и отходить в сторону, так как эгоизм построен на голом себялюбии. Любовь невозможна без уважения друг друга. Прежде всего, в человеке нужно видеть свободную личность, а не объект обладания. Именно тогда возникает чувство благодарности и еще большее раскрытие себя для другого.

Глебу уже начала надоедать эта пустая болтовня. Его больше интересовало тело, а не душа, интеллектуальные или иные подобные способности рядом сидящей женщины. У него не возникало сомнений, что намечающаяся интрижка с этой женщиной может продлиться не дольше первого постельного случая. И этот момент настанет не далее, как сегодня, вечеромночью, - Глеб в этом был твердо уверен. Как и в том, что, когда она почувствует себя просто женщиной, дрожа в неистовой страсти в его объятиях, то из ее головы вылетит весь этот бред, связанный с парапсихологией и прочими бредовыми идеями. А он, отключившись, получит отличную психологическую разрядку, и завтра напишет новую статью. Затем пройдет немного времени, и все поглотит прошлое, возможно, только раз, в компании друзей за кружкой пива, он скажет: «Женщина-парапсихолог в постели ничем не отличается от других женщин».

- Глеб, хочешь я исследую твою ауру? - вкрадчиво предложила Лина.

- А что для этого надо? Расстегнуть молнию на своей душе? - улыбнулся Глеб.

- Ничего. Мы лишь уединимся на несколько минут, - заговорщицки сообщила Лина.

- Меня это вполне устраивает, - радостно согласился Глеб. - А где?

- Раз Коротков главврач, то у него должен быть кабинет. А раз нам накрыли стол в ординаторской, то его кабинет свободен. Тебе стоит лишь убедить его дать тебе ключи на несколько минут. Вот и все, - кротко сообщила Лина.

- Вообще, я с ним не поддерживаю близких отношений, а тут - трах-бах, дай ключи от кабинета, - заколебался Глеб.

- Иди-иди, - заулыбалась Лина. - Завтра точно тебе не даст, морщась от головной боли, и выпадов санитарок, приводящих помещение после сегодняшнего пиршества, а сегодня даст. Посмотри на него, это все тот же Вовик-Бовик, с блаженной улыбкой после принятых «пятьсот на грудь». «Повернутый» на пиве, водке и сауне, как когда-то на спорте. Подходи, не бойся. Я думаю, это и в твоих интересах, - она заговорщицки подмигнула левым глазом и вышла из комнаты.

Все получилось, как и предсказала Лина. Володя Коротков, когда он подошел к нему с этой просьбой, вдруг проникся к нему глубокой симпатией, горячо обнял, заслюнявил щеку и стал предаваться далеким воспоминаниям, как когда-то они вместе входили в сборную школы по гандболу, и чуть было не заняли третье место по городу. После ряда настойчивых попыток Володя, наконец, понял, что от него требуется, провел к кабинету, открыл его, отдал ключ, приложил указательный палец к губам, что означало полную тайну, попробовал подмигнуть правым глазом, но при этом чуть было не закрыл оба, и удалился по коридору пошатывающейся походочкой.

Глеб зашел в кабинет и осмотрелся. Комната была большая, одну треть ее занимал громадный полированный стол из красного дерева. Возле него стояло вертящееся черное кресло и, с левой стороны, одежный трехсекционный шкаф, посредине которого находилось зеркало в полный рост.

- Yes! - услышал он за спиной радостный возглас, обернулся и увидел Лину, которая держала в руках цветное полотенце. К его неудовольствию, она за это время успела переодеться, сменила платье на темную полупрозрачную блузку, застегивающуюся под самое горло, но с короткими рукавами, и черные брюки.

- Здесь есть зеркало! - пояснила она свой возглас. - Вначале кое-что покажу для наглядности, чтобы ты понял - то, что буду делать в дальнейшем достаточно серьезно, хотя и не так зрелищно, и требует спокойствия, - и она оттолкнула руки Глеба, когда тот захотел ее обнять.

Она уселась на один из шести стульев, стоящих у противоположной стены.

- Лови! - крикнула она и бросила ему полотенце. Глеб подхватил его, и недоуменно на него уставился.

- Посмотри на него повнимательнее, нет ли на нем ничего постороннего, не отличается ли оно от других полотенец? - спросила она.

- Полотенце, как полотенце, - осмотрев его, сказал Глеб и подошел с ним к Лине. У нее были зеленые глаза, сейчас они застыли, превратились в ледышки. Ему вдруг стало не по себе, холодок пробежал по спине, - он понял, кого она напоминает. Она была очень похожа на Ольгу, особенно этот холодный взгляд, очень ему знакомый по прошлому, когда та собиралась его отчитать за какой-то проступок.

- Посмотри на мои руки - в них ничего нет? - спросила Лина. Руки ее были обнажены до плеч, и его глаза, скользнув по ним, остановилась на грудях, которые призывно круглились сквозь полупрозрачную блузку. Он захотел стряхнуть наваждение, и вновь протянул к ней руки. Но предупреждающий холод зеленых льдинок вместо глаз остановил его, заставил застыть на месте.

- Отойди на два шага назад и не мешай мне, - приказала она. Глеб поспешно выполнил указание. Лина свернула полотенце в трубочку и на конце завязала узел.

- Это «голова», - сказала она. Придерживая двумя руками за «голову» опустила край полотенца на пол и отпустила руки. Кукла безвольно упала на пол. Она вновь подняла ее и повторила попытку. Глеб посмотрел на ее лицо. У нее глаза были закрыты, а от лица отхлынула кровь, и оно стало ужасно бледным. Внезапно она открыла глаза, которые как два зеленных прожектора уставились на «голову» куклы. И Глеб увидел, как безвольно свисавшее полотенце вдруг приобрело упругость живого тела, и он уже не удивился, когда она убрала руки, а кукла продолжала стоять вертикально, без поддержки. Кукла стала слегка подпрыгивать и при этом передвигаться вправо, затем влево, словно танцуя странный танец. Все это время Лина прятала руки за спину, словно они ей мешали. Вдруг «кукла» вновь безвольной тряпкой упала на пол. Лина, с закрытыми глазами, бессильно откинулась на спинку стула. Прошло минута, ее лицо стало розоветь, и она открыла глаза.

- Ну как? - спросила она. - Теперь веришь мне?

- Здорово, - сказал Глеб, не зная как теперь себя вести: восхищаться увиденным, или вновь начать приставать? Показанный фокус на него не произвел особого впечатления. В том, что это был фокус, он не сомневался и постарался его разгадать. «Она спрятала руки за спину, тем самым специально направила мое внимание на них, отвлекая от главного, - размышлял он, - вопрос только, от чего. Полотенце стояло, - внутрь его ухитрилась вставить спицу? Но оно, кроме того, подпрыгивало, а это требовало внешних усилий. Вот если…» - догадка заставила быстро подойти к ней и прежде, чем она успела воспротивиться, провести руками по ее брюкам.

- Есть! - торжествующе сказал он, демонстрируя обрывок тонкой нитки. - Ты ее закрепила на уровне колен на брюках, для этого тебе пришлось переодеться в брюки, короткое платье для этого не подходило. Тонкая черная нитка в натянутом состоянии при электрическом свете практически незаметна, «голова» куклы просто навешивается на нее, а движениями коленей передаются ей импульсы движения вверх-вниз, отсюда впечатление, что она подпрыгивает. Просто, и со вкусом. У меня вот только возник вопрос: для тебя это было так важно, что ради этого ты специально переоделась, чтобы я поверил, что ты обладаешь способностями телекинеза, перемещением предметов на расстоянии? - он иронично посмотрел на нее. - Это может подействовать только на профанов, но не на меня.

- Молодец, - улыбнулась Лиина. - Это была только проверка наблюдательности.

Сейчас продемонстрирую кое-что посложнее, уже не фокус.

- Ты страдаешь от отсутствия зрителей, и для этого я тебе понадобился? - Глеб снисходительно улыбнулся. - Тебе обязательно надо меня чем-нибудь поразить? Для этого у тебя есть кое-что другое, не примитивные фокусы. - И он вновь протянул к ней руки, чтобы обнять, но она их мягко отвела.

- Возьми стул, поставь напротив зеркала и сядь на него.

- В последний раз, - пробурчал он. - Мне уже скучно.

- Хорошо, больше тебя не буду напрягать. Ты слышал что-нибудь о двуликом Янусе?

- Помню только то, что это из греческой мифологии, вроде он олицетворял два лика одного человека.

- Этого достаточно. Так вот, человек в спокойном состоянии представляет собой энергетический шар. Внутри шара находится человек и его двойник в перевернутом виде, лицом назад. В двойнике заложена программа прошлого опыта, будущих целей и задач. Теперь попытаемся вызвать твоего двойника. Посмотри в зеркало рассеянным взглядом. Почувствуй перспективу отраженной в зеркале комнаты, ее глубину и себя в ней. Постепенно ты должен видеть только себя и ничего больше в зеркале. Не смотри целенаправленно к какую-то точку, а смотри рассеянно, и вскоре увидишь себя словно в дымке, - по мере того, как говорила Лина, веки у него становились все тяжелее, и ему было трудно не закрыть их совсем. Потом его отражение в зеркале стало плыть, расплываться, и тут он увидел, что человек, сидящий напротив - не он, хотя имеет такое же лицо, костюм. Цвет двойника стал сгущаться, приближаться к черному, но это совсем не значило, что перед ним сидел негр.

Физиономия незнакомца оскалилась улыбкой, словно он был благодарен за знакомство. От ужаса у Глеба волосы встали дыбом, но тут изображение пошло рябью и когда вернулось, то это уже был он сам, с выпученными, как рака, глазами и мертвенно бледным лицом. За спиной стояла Лина, и поглаживала его голову со вздыбившимися волосами. Лицо у нее было серьезным, участливым.

- Ничем, Глеб я тебя не порадую. Кто-то занялся тобой всерьез. Ожидают тебя впереди громадные неприятности. Чтобы мне помочь тебе, потребуется много времени, но завтра я должна улететь на очень важную встречу, и не знаю, когда вернусь.

- Полетишь не иначе, как на метле?! - хрипло вставил Глеб, подумав: «Ее зеленые лживые глаза полны крокодильего участия»,

- В трюке с зеркалом ты использовала гипноз, и вполне талантливо, видимо у тебя в этой области задатки все же имеются. Ты знаешь, в силу своей специальности я также пользуюсь приемами внушения, суггестии, но мне до тебя далеко. Чтобы так, с ходу, навеять мне красочные картинки-иллюзии! Ведь так?

- Какая разница, увидел ли ты в зеркале своего двойника или был использован гипноз? Главное, чтобы ты был осторожен - впереди тебя ожидают неприятности, и их надо суметь пережить до моего приезда, - лицо у Лины сморщилось от яркого электрического света, и тут Глеб увидел, что это порядком уставшая тридцатилетняя женщина, у которой, возможно, не все дома. «Связался с сумасшедшей, это все водка виновата, - подумал он про себя, - а теперь, после этого шоу, трезв как стеклышко, хоть садись за руль. Домой, поскорее домой», - разозлился он на себя и молча направился к выходу из кабинета.

- Ты что не побудешь со мной еще немного времени? Ведь этот вечер может быть наш, только для нас двоих, - вкрадчиво, как кошечка, промурлыкала Лина, призывно глядя на него, в ее глазах отражалось желание.

- Потом, когда приедешь… как-нибудь, - бросил на ходу Глеб, стараясь не встретиться с ней взглядом: «Может быть, а может и не быть. Этих шуточек с зеркалом хватит.

Талантливая барышня, с ходу у меня вызвала иллюзию, без всякой подготовки. Неизвестно, что у этой сумасшедшей на уме! Пусть сексом занимается с чертями в преисподней. Ведьма!»

- Ты меня обязательно найди! - только и успела крикнуть ему вдогонку Лина.

В коридоре ему дорогу преградила Светка с воинственно горящими глазами.

- Что же это ты, мой дорогой, с девками по кабинетам шастаешь, словно мартовский кот? Я, как дура, ради него притащилась на эту задрипанную вечеринку, а он имеет наглость у меня прямо на глазах амуры строить?

- Это Лина мне ауру проверяла.

- Это не Лина, а шалава с тобой по углам зажималась, на столе трахалась! Что, не так?! Ненавижу вас, мужиков, все вы проститутки! Подонок! Я как дура…

- Светка, потом поговорим, а для скандалов и муж дома есть. Тьфу, запамятовал, - уже нет, - Глеб доверительно положил ей руку на плечо. - Успокойся, пообвыкнешь какнибудь, а если кто-нибудь нужен будет, то Муся к твоим услугам - она все стерпит. Предполагаю даже, что она тебя любит, не просто, как подругу.

- Идиот! Гомик! - заорала Светка, стараясь поцарапать ему лицо, так что пришлось ее оттолкнуть. На самом выходе он то же самое проделал с мертвецки пьяным Вовкой Коротковым, лезшим целоваться. Да так неудачно, что тот растянулся на полу. Потом, уже на улице, вспомнил о ключах, вернулся и положил их в карман посапывающему на полу мирным сном Вовке, который воспринял свое падение, как должное.

На улице, съежившись то ли от холода, то ли от нервов, подумал, что надо было Вовку убрать с пола, ведь тот может простудиться, но возвращаться не стал.

- Вечеринка удалась, - подумал он с иронией, трясясь в вагоне метро.