Глеб через силу заставил себя приехать на работу и вскоре об этом пожалел. Настроения работать не было никакого, и не было сил себя заставить. Кое-как отмучил первого пациента, остался полностью собой недоволен. Заглянул в записную книжку и с досадой отметил, что на сегодня записано аж восемь пациентов. «Если я с ними проведу сеансы, как с предыдущим, то растеряю всю клиентуру, - объективно оценил ситуацию Глеб. - Надо будет кому можно перезвонить, сослаться на болезнь и перенести прием, - решил он для себя. - А кому нельзя, то постараться взять себя в руки. Чертова Лина с ее регрессией!» Тут зазвонил телефон, и Глеб поднял трубку. Услышав голос Юльки, растерялся и онемел.

- Я понимаю, что не вовремя: отрываю от работы, от бутерброда, от красавицымедсестры и, возможно, от телевизора, - притворно забубнила она голосом, полным лукавства. - Но Роман сказал, что вы больны, притом не мною, и нуждаетесь в срочной терапии.

Он прав?

- Да, то есть, нет, - растерянно пробормотал Глеб, пытаясь прийти в себя.

- «Да» - это все что я перечисляла, а «нет» - то, что нуждаетесь в срочной терапии? - притворно упавшим голосом, сквозь который слышался еле сдерживаемый смех, уточнила Юлька.

- Я нуждаюсь в срочной терапии под твоим непосредственным руководством, - наконец, сообразил Глеб и поставил стену между тем, что он говорил, и своими мыслями, которые его одолевали. Постарался подстроиться под тон Юльки.- Какие будут ценные указания?

- Самое ценное указание - это его отсутствие, - нравоучительным тоном сообщила Юлька. - Как спасение утопающих - дело рук самих утопающих, так излечение больного есть его добровольная воля. Арсенал лекарств разнообразен: клистир, лейкопластырь, валерьянка, валидол, горчичники или свежий воздух?

- Приятное общество и, желательно, твое, - самопроизвольно вырвалось у Глеба.

Юлька довольно рассмеялась.

- Это можно так понять, что вы меня ангажируете на сегодняшний вечер? - произнесла она тоном светской дамы. - Мне, право, неудобно, у меня создалось впечатление, что это решение было вам навязано… - потом не выдержала тон, рассмеялась и непосредственно сообщила: - Я согласна. Где и когда?

- Как всегда, я заеду за тобой в редакцию, - произнес оттаявший Глеб и перехватил инициативу. - По-моему, с кем-то давно договаривался, что мне не будут «выкать»?!

- Прости! Девичья память. Но не только у меня. Не так давно, помню, поступала заявка на все мои вечера, но последние два вечера я провела в жутком одиночестве, несмотря на соблазнительные предложения, - потом, уже серьезным тоном: - Скажи по-честному, я не нарушаю твоих планов? А то, в самом деле… - в ее голосе звучало раскаяние.

- Никаких. Если бы ты знала, как помогла своим звонком, а то я у же подумал, что ты мне никогда не позвонишь, - огорченно сказал Глеб.

- Ого! По-моему, мы в прошлый раз не сорились, - удивилась Юлька. - Откуда такие дурные мысли?

- Обязательно расскажу тебе, - задумался, и добавил: - Когда-нибудь расскажу.

- Нет! Сегодня вечером! И ничего другого слышать не хочу! - закапризничала она.

- Готовься на сегодняшний вечер, - выложишь все, как на духу. А пока - бай-бай! - и она повесила трубку. Глеб почувствовал, что это общение с Юлькой, а еще больше - ожидание сегодняшнего вечера, вернуло силы, настроение и желание работать. Он вновь почувствовал себя уверенно и спокойно. За работой время пролетело незаметно, когда за последним пациентом закрылась дверь, уже было около пяти вечера. И тут в кабинет зашел Роман.

Глеб незаметно поморщился.

- У нас с тобой назначена встреча на завтра, - официальным тоном сказал Глеб, потом неожиданно для себя произнес. - Хотя, я не вижу необходимости в твоем лечении. - Мысленно добавил: «по крайней мере, у меня».

- Что же вы тогда наговорили Юльке, что я психически больной?! - еле сдерживая себя, спросил Роман.

- Я лишь сказал, что ты находишься под моим наблюдением, а я психоаналитик. Извини, но я спешу. Хочешь, приходи завтра, мы с тобой поговорим на эту тему.

- А я хочу сейчас! Почему Вы не рассказываете, что увидели на сеансе у той ведьмы?

- Роман загородил выход из кабинета, не давая ему выйти. - Наши прошлые жизни в чемто соприкасаются? Вы обязаны мне все рассказать!

- Я никому ничего не должен, тем более тебе. Я готов даже вернуть твоим родителям деньги за лечение. Давай, не делай истерик, дай мне пройти!

Этот мальчишка его все больше раздражал, и он был готов даже доплатить, чтобы только больше не видеть его у себя. Роман не шевельнулся. Глеб, не задумываясь, сгреб его в охапку, молча вытолкал за двери, несмотря на сопротивление, и жестко усадил на стул. Сам повернулся и начал закрывать дверь. Роман вновь подскочил и начал мешать.

- Расскажите мне все, я ведь не отстану! - бормотал он, находясь в невменяемом состоянии. В инструментарии опытного психолога Глеба было много методов успокоить больного, снять психическую активность, но на все это требовалось время. Поэтому он вновь молча сильно оттолкнул Романа, так что тот не удержался и растянулся на полу, а сам быстрым шагом проследовал вниз, к автомобилю. Роман его нагнал, уже возле авто, и вновь стал не давать возможности открыть автомобиль. Здесь было довольно людно, и Глебу не хотелось применять силу, - а вдруг здесь рядом окажется кто-либо из знакомых. В то же время в нем закипало раздражение против этого парня, который хочет вторгнуться в его жизнь.

- Что ты хочешь узнать?! Прошлой жизни нет! Ты был подвергнут целенаправленному воздействию гипноза, который вызвал те картинки, якобы из прошлого! Все это игра твоего воображения! А теперь оставь меня - я спешу!

- Вы говорите неправду! Сегодня мне удалось дозвониться до Ларисы, ну, словом, до этой. Она мне рассказала, что вы Михаил! Это правда?

- Я Глеб Леонидович, и никто другой! - раздраженно сказал Глеб и, видя, что Роман не отходит, уже не обращая внимания на окружающих, оттолкнул того от автомобиля, и успел залезть в кабину.

- Вы не хотите говорить, значит, это правда! - за окошком вновь возник возбужденный Роман, и тут его лицо помертвело от посетившей его мысли, и он стал возбужденно говорить, проглатывая окончания фраз. - А если это так, то я дурак, сам привел вас к Анике, и теперь вы ее погубите! Какой я дурак! Куда так спешите - вы едете к ней?!

- Нет никакой Аники, а если и была, то умерла еще в прошлом столетии. А Юлька к ней никакого отношения не имеет, - раздраженно выкрикнул Глеб, сразу дал на полную задний ход и вскоре выехал на дорогу. Сзади него бежал, размахивая руками, и что-то кричал Роман, быстро уменьшаясь в размерах.

Настроение у Глеба вновь было испорчено. Снова эта Лина-Лариса возникла на его горизонте, пытается через этого мальчишку вмешаться в его жизнь. Похоже, прошлый визит к Гале был ошибкой, да и она до сих пор не перезвонила к нему. Ну и хорошо. Родителям Романа он вернет деньги и откажется от его лечения. Вполне возможно, что это может отразиться на его врачебной практике. Это плохо. Надо возвращаться поскорее в институт, там все более стабильно и перспективно.

Вскоре он подъехал к редакции, где Юлька его уже ожидала.

- Фи, некрасиво бедную девушку заставлять себя ждать! - заявила она вместо приветствия, а затем, разглядев хмурое лицо Глеба, встревожено спросила: - Что случилось?

Если у тебя есть сейчас важные дела, то встречу можем перенести на любой другой день.

- Нет, все дела остались позади, - не согласился Глеб. - Просто еще не вышел из рабочего состояния, дай пару минут - и настроение восстановится, - и он через силу попробовал улыбнуться.

- Не строй ужасные гримасы, - попросила Юлька. - Улыбка должна идти изнутри, быть легкой, лучезарной, - и она ее продемонстрировала, затем поинтересовалась: - Куда мы будем ехать? Хотелось бы на природу, день сегодня неплохой.

- На природу, так на природу, - согласился Глеб. - Поедем в одно удивительное место - на Лысую гору. Ты там бывала?

- Ого-го! - бурно прореагировала Юлька. - Несколько лет тому назад один разочек была, так осталась масса впечатлений. С тех пор меня туда особенно не тянет. Может, поищем другое местечко?

- Я хотел тебе рассказать одну удивительную историю, а она именно там будет к месту, - заупрямился Глеб.

- Хорошо, - согласилась Юлька. - Истории я люблю. Надеюсь, мы с Лысой горы уедем до темноты?

- Это я тебе твердо обещаю, - согласился Глеб. - А по дороге, если не возражаешь, расскажи про свою предыдущую поездку на эту гору. - Юлька нехотя согласилась, рассказала в общих чертах, особенно не вдаваясь в подробности.

Когда они выехали по серпантину на самый верх Лысой горы, то дорогу им перегородил полосатый шлагбаум.

- Это что-то новенькое, - рассмеялась Юлька. - Видно, в любом случае нам не судьба здесь побывать.

Глеб расстроился, это нарушало его планы, да и самому было любопытно взглянуть на эту колдовскую гору, где порой с людьми случаются удивительные события, как, например, с Юлькой и Романом. Тут он заметил, что слева, из небольшого одинокого домика вышел мужчина и направился в их сторону. Глеб достал из кармана пятерку и протянул через открытое окно подошедшему мужчине.

- Мы бы хотели проехаться по горе, ознакомиться с ее достопримечательностями, - сказал он. Мужчина воровато оглянулся по сторонам и открыл шлагбаум.

- Милиция сюда часто наезжает, - сказал он извиняющимся голосом. - Я все время здесь нахожусь, так что отдыхайте спокойно. Просигналите на обратном пути, я вам открою, - сообщил он.

За шлагбаумом дорога разветвлялась на две стороны: влево, - там находился еще один старенький шлагбаум, который был открыт, видно за ненадобностью при наличии первого; и вправо, по бетонным плитам, вдоль кирпичного забора. Юлька сразу скомандовала:

- В прошлый раз мы повернули вправо, так как тот шлагбаум был закрыт, а сейчас сама судьба велит нам повернуть влево.

Они проехали полуразрушенное, как после артобстрела, двухэтажное здание из красного кирпича, с пустыми глазницами окон, лишенных даже столярки. Справа бетонка петляла вдоль длинного холма, и Глеб догадался, что это был крепостной вал. Слева то и дело виднелись отдельные, правильной формы невысокие холмики, по периметру которых земля ушла, показав, что под ними скрываются подземные бетонные сооружения, не имеющие ни входа, ни выхода. Автомобиль переехал через небольшой ров по земляному мостику и метров через триста, справа, открылась большая площадка, частично уложенная бетонными плитами, ограниченная валом с пологим въездом на него и со сквозным туннелем с цифрой 6 над входом. Посредине площадки виднелся каменный обелиск с нанесенными на него белой краской цифрами 666. Глеб сразу вспомнил рассказ Романа и, повернув, подъехал к самому обелиску.

- Это то самое место, о котором рассказывал Роман, - сообщил он. Юлька с любопытством оглядывала местность.

- А мы сюда не добрались, - сообщила она. - В аналогичном туннеле я была. Теперь я уже ориентируюсь. Мы тогда подъехали с противоположной стороны ко рву, на дно которого выходят все эти туннели, которые мы проезжали.

- Потерны. Они называются потерны, - поправил Глеб.

- Я согласна - потерны, - послушно повторила Юлька.

Они въехали по пологому подъему, люнету, прямо на вершину вала, но, проехав метров десять по гребню, остановились, - помешало дерево. Повинуясь Глебу, Юлька вылезла вслед за ним из автомобиля. Падающее на закат красное солнце в последний раз озолотило все вокруг. Смешение трех цветов: свежей зеленой июльской травы крутого склона вала, падающего усталого багрового солнечного диска и цепляющихся за растительность золотых лучей создали чрезвычайно живописную картину, заставив от восхищения забиться их сердца. Глеб сориентировавшись по солнцу и, указав, на квадратную площадку вала, на которой они находились, сказал:

- Здесь раньше располагался Западный бастион Лысогорского форта. Казни преступников проводились именно здесь. Виселица, на которой была казнена Аника Мозенз, находилась где-то рядом с нами, возможно именно на том месте, на котором стоим, - и он немного настороженно взглянул на девушку, словно она могла что-то подобное вспомнить.

- Видно, фантазии Романа тебя достали всерьез, раз ты можешь при такой красоте окружающей природе думать о них, - рассмеялась Юлька. - Даже если это и так, между теми событиями и нами лежит временная пропасть, которая не должна мешать нам, живым. И эту пропасть не перейти, да и зачем, даже если это возможно?

- Ты права, в самом деле, нет необходимости в создании моста между краями этой пропасти, - обрадовался Глеб. - И даже если удалось взглянуть краем глаза на тот край, то зачем переносить эхо тех событий в эту жизнь? Знаешь, Юлька, может, ты даже не подозреваешь, но ты большая умница!

- Я не только об этом знаю, но и кричу об этом на каждом углу, - как бы скромно опустила глаза Юлька, и внезапно громко закричала со всей силы: - Я большая умница! - Глеб вздрогнул, и чуть было не потерял равновесие от неожиданности, стоя на крутом склоне, но она его поддержала. - Служба помощи в самых чрезвычайных ситуациях в жизни, распишитесь в получении услуги, - деловито сообщила она, делая озабоченный вид, словно ища квитанцию. Вид у нее был чрезвычайно лукавый и соблазнительный, так что Глеб мгновенно неловко сгреб ее и поцеловал в губы. Она не ответила, а лишь прикрыла глаза и попросила: - А теперь в глазики. В один, правильно, и во второй, желательно, ушки не забудьте.

Глеб распалился и начал ее жарко целовать, чувствуя через тонкую ткань ее покорное горячее тело. Теперь она отвечала на его поцелуи, губы у нее были чрезвычайно мягкие, податливые, и чуть солоноватые.

- У тебя губы соленые, - сообщил Глеб, на мгновение оторвавшись, чтобы вдохнуть.

- Да, бывает, - согласилась она. - Потому, что я плачу. - И только тут он заметил, как из краешков полузакрытых глаз вытекают небольшие прозрачные капельки, скользя вниз.

- А почему ты плачешь? - тихо спросил Глеб, осторожно целуя глазик, из которого только что скатилась слеза.

- Потому что хорошо, как еще никогда так не было, - так же тихо ответила она. Глеб крепко прижал к себе девушку, словно хотел слиться с ней в одно невиданное существо, у которого два сердца, бьющихся в такт. Ему хотелось так стоять вечность, в груди у него что то разрывалось, стучало; хотелось одновременно кричать и смеяться, а больше всего - сделать что-то хорошее для стоящего рядом человека.

- Хочешь, я на небе повешу луну? - спросил он.

- Лгунишка, она сама вскоре взойдет, - рассмеялась она.

- Неправда. Она не взойдет, если я ее не повешу на звездном небосклоне, - ответил он. - Поверь мне.

- Я тебе верю. Пожалуйста, не задерживай луну, это ее время, - согласилась она.

Начинало смеркаться, и, как он и пообещал, высоко в небе повисла серебряная луна.

Они поспешили к автомобилю, держась за руки, словно дети.

Всегда послушный автомобиль вдруг не хотел заводиться, а воздух все больше сгущался в ночную темень. Борясь с темнотой, Глеб достал переноску, а двигатель чихал, кашлял, но упрямо не заводился. Свечи, зажигание все было в порядке, и бензин тоже никуда не исчез. Юлька вдруг вспомнила ту ночь, когда была здесь с братом, который казался чужим, и его другом, как они встретили уродца, напугавшего их. Она обошла вокруг автомобиля, пока Глеб копошился под капотом.

- Есть! - произнесла она торжествующе, показав грязную тряпку, которую извлекла из выхлопной трубы, и автомобиль сразу завелся.

- Здесь кроме нас был кто-то еще, чьи-то дурацкие шутки! - как ни странно, но она не почувствовала страха.

- Авто готово - поехали, - скомандовал он сухо. Очарование вечера было испорчено чьей-то дурацкой выходкой. - Надеюсь, что это в самом деле только шутка, - про себя пробормотал Глеб, но так, чтобы девушка не услышала. По травяному ковру он вел машину осторожно, в тоскливом предчувствии, что должно что-то произойти.

Они выехали на бетонку и повернули к выходу, но не проехали и ста метров, как дорогу им перегородили несколько лежащих стволов деревьев. За ними виднелись несколько фигур в темных балахонах. Неожиданно темнота немного отступила под светом зажженных факелов, которые кольцом окружили их автомобиль. Юльке стало очень страшно, ее тело стала бить мелкая дрожь.

- Дурацкая иллюминация, - сквозь зубы пробормотал Глеб.

- Что они хотят от нас? - дрожащим голосом спросила Юлька.

- Я думаю, у нас еще будет возможность об этом узнать, - хмуро ответил Глеб.- А пока они хотят, чтобы мы повернули вправо. Смотри, вон ряженное чудо приглашающе размахивает факелом.

- Что ты думаешь делать? - дрожь у Юльки усилилась, она еле сдерживалась, чтобы не зацокотать зубами.

- Думаю последовать приглашению. Иных вариантов пока не вижу, - и он свернул на едва заметную тропинку, ведущую в лесную чащу.

- Ты думаешь, мы это правильно делаем? - спросила она у Глеба, тот только молча пожал плечами, обозначая ответ «а кто его знает». Сквозь боковые стекла в густой темноте ничего не было видно, и, к своему удивлению, Юлька успокоилась. Возможно оттого, что рядом с ней сидел человек, которому она полностью доверяла, несмотря на то, что не так давно его узнала. Вскоре свет фар вырвал из темноты бревно, перегораживающее дорогу, за которым виднелась большая лесная поляна, посредине которой стояли три вкопанных впритык деревянных столба по метру в диаметре, высотой метров пять каждый. Глеб включил дальний свет, чтобы лучше рассмотреть, и теперь стало видно, что на каждом столбе было вырезано изображение какого-то бородатого божества с явно агрессивными наклонностями.

- Языческое капище! - больше по наитию, чем благодаря знанию истории предположил Глеб.

Темная фигура с факелом сделала приглашающий жест выйти им из автомобиля.

- Что уж терять, - разрешила Юлька сомнения Глеба, они вышли из автомобиля и двинулись на середину поляны, где развлекались гимнастическими упражнениями с десяток фигур в длинных хитонах. Когда Глеб с Юлькой подошли к изваяниям, раздался звон колокола и вокруг них образовалось кольцо. Затем кольцо разорвалось, и в разрыве они увидели деревянное кресло, на котором восседала девушка с ярко-алыми губами и ниспадающими на плечи черными как смоль волосами. Она была одета в такой же хитон, как и окружающие ее ребята и девушки. При виде ее Глеб аж присвистнул от удивления.

- Неприлично вслух высказывать восхищение чужой женщиной, - не выдержала и упрекнула его Юлька.

- Ну, это не совсем чужая женщина, - про себя пробормотал Глеб.

- Чтобы я так жила, если это не моя однокурсница Галя! - вдруг громко вырвалось у Юльки, а Глеб вздрогнул, но не успел ничего сказать, так как одна из фигур вдруг приблизилась к ним, схватила Юльку за руку и обратилась к сидящей в кресле черноволосой девушке.

Юлька безуспешно попыталась вырвать руку, но хватка держащего ее была очень крепкой.

- Я пришел сюда добровольно, поэтому могу уйти, когда захочу. Я хочу взять ее с собой, а он останется у тебя. Ведь это то, что тебе было надо? - сказала фигура слегка дрожащим голосом, обозначив мужской пол, голос показался Юльке очень знакомым.

- Не совсем, - черноволосая девушка встала, она была небольшого роста, но в ней чувствовалась внутренняя сила. - Ты пришел не потому, что сам захотел, а потому, что подругому не мог исполнить свои желания. Ты дал знать, что Они встретились, а то, что Они поедут именно сюда, знала Я, и только благодаря Ему, - и она указала на Глеба. - Точнее, благодаря его сценарию.

- Это не совсем так, - возразил Глеб и обернулся к Юльке. - Это моя бывшая жена, Галя. Со мной в последнее время стали происходить странные вещи, и я решил, зная ее любовь к магии, что не обошлось без ее происков. Я попросил ее помощи в организации сеанса групповой психотерапии на Лысой горе, но он предполагался через несколько дней. А то, что буду сегодня с тобой здесь, я не говорил.

- Я с ней была знакома не один год по институту, - на этот раз вполголоса произнесла Юлька. - Серая мышка, тихоня, кто бы мог предполагать, что у нее такие наклонности.

- С моей помощью должен был состояться психодинамический спектакль на Лысой горе согласно твоему сценарию, - продолжила Галя, обращаясь к Глебу. Юльку она словно не замечала, будто ее здесь не было. - Но что делает генерал перед сражением? Предварительно едет осматривать поле битвы. Я была уверена, что ты обязательно будешь здесь в ближайшее время. А сегодня вечером ко мне прибежал Роман, истерично крича, что ты поехал на встречу с Аникой, чтобы ее погубить. Получается, один указал место, а другой время для нашей встречи.

- Я не истерик, - хмуро сказала фигура, по-прежнему держащая Юльку за руку, и, сбросив капюшон, оказалась Романом. - А ты пообещала, что дашь мне возможность забрать ее с этой чертовой горы, - и он указал на Юльку, которая изловчилась и освободила свою руку.

- Ошибаешься, этого я не обещала. Более того, я не могла такого обещать, - ведь это идет вразрез с моими планами! Почти сто лет тому назад произошла драма, возможно одна из многих тысяч, которая, казалось, нашла завершение на этой горе. Сейчас здесь собраны основные фигуранты той истории, имеющие другое физическое воплощение. Глеб, в прошлой жизни Михаил Шиповский, при пассивном участии которого была отравлена семья дяди Аники Мозенз, а сама она безвинно казнена. Жандармский офицер Андрей Щеглов, который сопроводил в последний путь невинную девушку, а затем вначале внушил надежду выбраться со дна проститутке Варе, пообещав взять на содержание, а после в истерическом припадке пустил себе пулю в лоб, - она указала на Романа, который от ее жеста вздрогнул и сгорбился, - но этим не только лишил надежды бедную Варю выбраться из зловонной ямы, в которой она существовала в той жизни, но лишил возможности на первоначальном этапе построить по-другому и эту жизнь. Варя, - одна из фигур сбросила с себя капюшон и оказалась Ларисой, - имеет к тебе претензии уже в этой жизни. Следователь Брюквин сознательно отправил на виселицу невинную девушку, но спас из борделя другую, что положительно отразилось на ее последующей жизни.

Чтобы стало яснее, обратимся к реинкарнации. В буддизме и некоторых других восточных верованиях считается, что каждому человеку предопределенно на протяжении жизни реализовать заложенные желания, цели, надежды. С каждой такой реализацией у него закрываются соответствующие резонансные окошечки в энергетическом теле, и он становится все более свободным от внешнего мира. Чем больше резонансных окон в энергетическом теле человека, тем меньше свободы в действиях и поступках человека. Если человек, в силу обстоятельств, покидает этот мир, например, из-за трагического случая или чего-то подобного, что сократило время его пребывания на земле, то он вскоре возвращается и вновь старается пройти свой путь.

- Ты совсем больна - тебе лечиться надо! - зло выкрикнул Глеб. - А еще лучше тебя изолировать. - Галя вскинула руку, и Глеб поперхнулся словами, закашлялся.

- Для вызова духов из царства мертвых, привязке их к этой книге заклятий, - и она потрясла в воздухе старинной книгой, - мне необходимо замкнуть магическую цепочку прошлого с настоящим, повторить те события, но уже в этой жизни. Михаил, выполняя свои тайные замыслы, чужими руками обрек на смерть свою возлюбленную. Брюквин послал на смерть невинную девушку. Офицер-жандарм явился косвенной причинной ее гибели, но не смог этого перенести. Сейчас здесь собраны все фигуры-образы из прошлого в своей новой ипостаси.

Глеб-Михаил, выполняя свои замыслы, вовлек в опасную игру новую ипостась АникиЮлии, и она находится теперь здесь, в столь неблагоприятное для себя время. Роман - в прошлой жизни сентиментальный офицер-жандарм, помог выйти на нее новой ипостаси Михаила, а нам - на них обоих, и этим практически повторил свою миссию прошлой жизни, уготовив ей путь на свою Голгофу - Лысую гору, - Роман рванулся, но несколько человек, закутанных в хламиды, схватили его и стали крепко держать.

- Я узнал тебя, ведь это ты была со мной на Лысой горе под видом журналистки, вот почему мне не давала покоя мысль о разнице цвета волос той, которая грезилась, и той, которую видел воочию! - выкрикнул Роман.

- Небольшой спектакль, - Галя усмехнулась. - Я знала, что ты рано или поздно появишься на моем пути, для меня было главное, - правильно направить тебя, и вот ты тут, и не сам, а с теми, которые должны быть здесь в это не самое лучшее для них время! - она взмахнула рукой и села обратно в кресло.

Человеческое кольцо вокруг них пришло в движение.

- Гайа-гайа! Слава Черной ведьме! Гайа-гайа! Слава Черной ведьме! - скандировали фигуры, задрапированные в темные хламиды. Галя резко подняла руку вверх, и все умолкли.

- Кстати, Роман. Тот рогатый, который на тебя произвел такое впечатление, это только статист, полоумный дядька, настоящий психический больной, единственным достоинством которого было наличие черного козла для совершения ритуала. Никакой он не Брюквин, да и растущая здесь мандрагора не может подарить бессмертия. Главное достоинство Лысой горы в том, что она - усилитель тайных закутков вашей души, проявитель бессознательного, того, что кроется в вас, - как та бацилла, микроб, ждет своего часа, чтобы проявится наяву. Поэтому человек, попавший сюда в час, когда над землей начинает властвовать луна, особенно в полнолуние, подвержен различным видениям, в обычной жизни скрытым в его подсознании.

- Галя, прекрати молоть чепуху, - холодно и спокойно сказал Глеб. - Если бы я знал, что на твоей психике так отразится чтение той книги, то я бы ее давно сжег! Дай нам уехать, и я тебе обещаю, что наши с тобой дороги больше не пересекутся.

- Это не игры, Глеб. Это гораздо серьезнее. Мне нужно вызвать души, астральные тела Ульяны, Ольги, и тогда я… Впрочем, тебе уже будет все равно. Но все по порядку. Не хватает еще одного действующего лица - Брюквина. Я не буду приглашать на его роль беспалого сумасшедшего, когда есть сама новая ипостась Брюквина, - она сделала приглашающий жест рукой, и с одной фигуры пал капюшон.

- Иван Николаевич! Варава! - изумился Глеб и добавил с иронией: - Здесь, и в таком обществе! - Варава завизжал и, вновь набросив на голову капюшон, попытался скрыться, но его бесцеремонно вытолкали на середину круга.

- А вот и палач - и в прошлом, и теперь, Иван Николаевич Варавва, - Галя с удовольствием просмаковала фамилию, имя, отчество. - Мне пришлось приложить немало трудов, чтобы его заманить сюда на гору. Единственное, что заставило его позабыть о своей осторожности - смертельная ненависть к тебе, Глеб. Один раз он уже приходил сюда, участвовал в обряде вуду на твою погибель, но не помогло - мною для него был просто разыгран спектакль. А сегодня ему было предложено для усиления прошлого заклятия поучаствовать в магическом обряде, который приведет к твоей погибели, Глеб, на все сто процентов, и ты не будешь больше представлять угрозы, как претендент на его кресло, - и добавила с иронией: - Иван Николаевич, не волнуйтесь, обещание, которое дала вам Лариса, мы выполним, но и вы сослужите нам службу! - она села в кресло и продолжила. - Что ж, все действующие лица представлены. Вот только извини, Глеб, твой сценарий сейчас не подойдет, я написала другой. Пока начнем с Ивана Николаевича!

Две темные фигуры крепко обхватили брыкающегося Вараву, не давая ему возможности двигаться, а третья чем-то напоила его из металлической кружки. Его тело обмякло, и он успокоился. Затем то же самое было проделано с Романом.

Когда к Глебу двинулись темные фигуры, он прикрыл свой тыл торчащими из земли деревянными идолами, и занял активную оборону. Пригодилась неплохая физическая форма, в которой он себя поддерживал, а также увлечение в юношестве боевыми искусствами. Пара человек в хламидах уже корчились на траве, пытаясь остановить руками кровь на разбитых лицах, но количественный перевес был на стороне противника. Его держали за руки, туловище, волосы, зажимали нос, пытаясь влить вонючую жидкость в рот, а он, превозмогая боль, удушье, крутил головой, в результате чего жидкость из кружки разлилась по лицу липучей смесью. Тогда принесли до половины наполненную стеклянную бутылку, и стали наливать в кружку новую порцию. Глеб изловчился, сделал невероятное усилие, сдвинув людей, держащих его, и ногой выбил бутылку, которая, падая, попала на камень, и разбилась.

Крик ярости сопроводил этот звук, и Глеб прикрыл глаза, предполагая, что теперь на нем сорвут свою злость хламидники. Послышался раздраженный голос Гали:

- Никаких увечий, синяков. Отнесите его в яму.

Его подхватили на руки и понесли. Наслаждаться путешествием ему долго не пришлось. Вскоре последовал полет и совсем не мягкая посадка, больно отразившаяся на его копчике. Пока отходил от боли, почувствовал, как на голову посыпались какие-то мелкие сучки, деревяшки. Осмотреться не удалось, так как здесь стояла непроглядная темнота. На ощупь определил, что яма округлая и узкая, где-то метр в диаметре. Выход наверху не просматривался, видно был чем-то прикрыт. В самом низу ямы он нащупал какое-то отверстие, лаз. Сейчас его мысли сконцентрировались на том, как выбраться отсюда. Стены ямы были явно из глины. Он стал пальцами царапать глину, и вскоре ему удалось сделать маленькую выемку. Он нащупал ее руками, вставил ногу и, приподнявшись над дном ямы сантиметров на восемьдесят, уперся спиной в противоположную стенку. Положение было крайне неустойчивое, и очень быстро затекали ноги. Поэтому Глеб решил сменить тактику. Упираясь с одной стороны ногами, а с другой спиной, помогая при этом руками, он начал медленно продвигаться вверх. Все это требовало много энергии, и он то и дело останавливался, пытаясь передохнуть, но это была иллюзия отдыха, забирающая силы, так как для того, чтобы удержаться в подобном положении, надо было все время держать тело напряженным. Один раз он чуть было не соскользнул спиной вниз, но удалось рукой затормозить скольжение при помощи небольшой выемки. Все тело болело и требовало отдыха, от постоянного напряжения ноги сводило судорогой, но он не имел права их расслабить, промассажировать одереневшие мышцы, а только, превозмогая боль, поднимался вверх, сантиметр за сантиметром.

Он уже себя не подбадривал мыслью, что надо спасти Юльку из рук ополоумевшей Гали, только цель выбраться наверх заставляла его терпеть все это. Он не знал, насколько высоко поднялся, сколько ему еще предстоит, лишь подчинил все силы и мысли, желанию выбраться из этой ямы наружу. Следующим его состоянием было отупение, с нарастающим вслед за этим безразличием к себе, к Юльке, ко всему окружающему, - лишь бы побыстрее закончились все эти мучения. Поймал себя на мысли, что достаточно на мгновение расслабить тело, и вновь можно ощутить полет вниз, прочь от боли, страданий. В наказание за эту мысль прикусил губу до крови, почувствовал ее солоноватый привкус, и в тот же миг его голова коснулась чего-то твердого. Он осторожно освободил одну руку и обследовал ею край ямы. Отверстие ямы прикрывали лишь несколько небольших срубленных елей. Близость освобождения от муки, треклятой ямы, вызвала еще большую слабость. Уже из последних сил, кое-как расчистив рукой этот завал ветвей, сквозь который заглянула вовнутрь ямы обеспокоенная луна, помогая головой, плечами, ногами, выкинул наружу свое обессиленное тело. Лежать спокойно на траве и чувствовать, как силы понемногу восстанавливаются, было блаженством, но тревожная мысль «Что с Юлькой?» - заставила его подняться.

Он взглянул на часы. Оказывается, его заточение в яме вместе с подъемом продолжалось всего двадцать минут, а показалось, что прошли долгие часы. После непроглядной темноты в яме, луна дарила ему достаточно света, чтобы соориентроваться на местности. Дорога, по которой они приехали, оказалась всего в нескольких десятках метров от ямы.

«Меня несли недолго, значит, эта поляна находиться где-то поблизости», - прислушиваясь, подумал он. Наугад свернул влево, стараясь двигаться бесшумно, держась края дороги и прислушиваясь к тишине. Невдалеке послышались голоса, и он осторожно свернул, ориентируясь на них. Слух его не обманул, и вскоре он был возле поляны. Вокруг деревянных идолов, по кругу, горело пять костров. Юлька стояла, привязанная веревками к идолам. Вокруг нее прыгали в каком-то дикарском танце темные фигуры.

«В лоб, приступом Юльку не освободишь, а только себя погубишь. Бежать в город за помощью было далеко, еще неизвестно, что за это время Гале придет на ум. Оставаться безучастным наблюдателем, надеясь на случай?» - размышлял он. Вдруг ему в голову пришла мысль, которая давала, хоть иллюзорный, но шанс. Он стал медленно передвигаться вдоль поляны, внимательно изучая происходящее на ней. Как он и предполагал, Галя по-прежнему находилась возле деревянного кресла и вела с кем-то беседу, не обращая внимания на дикие танцы своих учеников. Глеб лег на землю и по-пластунски пополз по направлению к ней. Когда находился на расстоянии метров двух, то стал слышать, о чем велась беседа.

- По-моему, Галя, тебя стало заносить, - он узнал голос Ларисы. - Собачки, котики, ну это куда не шло, но чтобы человека принести в жертву?! Ты этим всех нас подвергнешь смертельной опасности. Ты ведь сама всегда была против криминала.

- Лара, мне самой все это не нравится, но, чтобы разбудить темные силы, вызвать духов из потустороннего мира, привязать их к книге, и тем самым с их помощью получить страшную силу, я иду на это, - ответила Галя. - О последствиях не волнуйся. Завтра утром обнаружат труп изнасилованной девушки в посадке возле Столичного шоссе. Приблизительно в это же время недалеко от этого места, гаишники, благодаря звонку бдительных, но анонимных граждан, обнаружат Глеба, в собственном автомобиле, в невменяемом состоянии, в одежде, перепачканной кровью догадываешься кого. В бардачке машины обнаружат пару таблеток амфитамина. На многих вещах несчастной девушки обнаружатся очень четкие отпечатки преступника. Вспомнится старое дело, хоть тогда его и отпустили как невиновного, но в том деле оставались некоторые вопросы, до сих пор не имеющие ответов. Ценю твои сомнения, но я уже приняла решение. Новое снадобье уже готово, и Глеб получит его двойную дозу!

- Галя, одумайся. Если бы я знала, что ты такое задумала, то меня бы здесь не было.

Все это время я с тобой дружила, была верной помощницей, участвовала во всех твоих мероприятиях, ни разу не подвергала сомнениям твои действия. Сейчас я тебе не помощница!

Отпусти девушку, ребят, скажи, что это был розыгрыш, чтобы пощекотать нервы. Ты знаешь, а я с этой девушкой познакомилась давно, еще до нашей с тобой встречи, и как раз здесь, на Лысой горе. Отпусти ее, я тебя очень прошу!

- Знакома ты с ней или не знакома, это не играет сейчас никакой роли. Что с того, что она была моей сокурсницей в институте? Ровно ничего не значит. Ты лучше, Лара, вспомни, чем мне обязана? Ты тогда пришла, находясь на распутье: новая жизнь тебя не принимала, а старая не отпускала. Я помогла тебе обрести себя, многому научила, учась сама. Благодаря мне ты стала использовать людей, как некогда они использовали тебя. Ты научилась манипулировать ими, и сейчас совсем не та Сонька-Червончик. Помнишь то сокровенное, которым ты вскоре после встречи поделилась со мной?

- Не помню. Чем же?

- Желанием стать артисткой. Ты научилась входить в образ другого человека, жить его жизнью, при этом выполняя свои цели. Чем не великая артистка жизни?! У тебя артистам еще надо будет многому поучиться!

- Я не это имела в виду! Играть и притворяться - разные вещи. Впрочем, это не так важно. Главное, свою позицию я тебе высказала. Или ты их отпускаешь, или с этого момента наши дороги расходятся. Выбирай.

- Я тебя не держу, Соня-Червончик, - в голосе у Гали прозвучало ехидство. - Успехов тебе на Большой окружной дороге.

- Я уже не Червончик, и больше ею не буду, ты сама это знаешь, и такими шпильками меня не уколешь. Прощай, - она повернулась и пошла прочь. В это время Глеб уже находился возле деревянного кресла. Он приподнялся и увидел, что книга заклинаний лежит на нем. Но тут Галя обернулась, увидела его, и на мгновение окаменела от удивления. Этого было достаточно, чтобы Глеб вскочил, схватил книгу и бросился прочь. Но не сделал и пяти шагов, как его нога попала в ямку и подвернулась, нестерпимая боль не давала на нее ступить. Сзади послышался торжествующий зловещий хохот Гали, он обернулся. Она и не пыталась за ним бежать, только кривила лицо в зловещих гримасах.

- Взять его! - скомандовала она своим адептам, столпившимся неподалеку. Тогда Глеб изменил направление и, превозмогая боль в подвернутой ноге, направился к ближайшему костру. И в тот момент, когда руки ее адептов уже касались его тела, книга заклинаний вылетела из рук Глеба и приземлилась прямо посредине костра, мгновенно вспыхнув. Галя, издав вопль отчаяния, бросилась к костру, пытаясь ее спасти, но, подбежав, увидела, что книги больше нет, а есть черная головешка, которая через мгновение рассыпалась пеплом.

- Все кончено, Галя, - сказал ей Глеб. - Книги больше нет, а с ней исчезла возможность произвести тот зловещий обряд. Отпусти нас, и мы забудем обо всем, что сегодня происходило здесь.

Но тут Галя, издав вопль раненого зверя, выхватила из-под хламиды ритуальный кинжал атаме и вонзила Глебу в живот. Парализующая боль скорчила его тело и бросила на землю. Он обхватил кинжал рукой, словно это могло помочь ему избавиться от него и задержать жизнь. Он грыз землю, оставшись один на один с болью, которая отмежевала его от всего мира, и постепенно уводила прочь от него. Зрение потеряло четкость, все расплывалось, но тут на мгновение он увидел лицо Юльки, которая склонилась над ним. Возможно, он даже сквозь боль о чем-то спросил ее, потому что она ответила:

- Меня освободила Лариса, подруга Гали, - потом наклонилась к нему и сказала: - Я люблю тебя.

С последними проблесками уходившего сознания он прошептал:

- Я буду любить тебя вечно! - и тьма накрыла его, словно он опять упал в яму.