В тот жаркий день 1504 года до н. э. почти все население Фив вышло на берег Нила. Там разворачивалась торжественная церемония: из похода в Нубию возвращался фараон Тутмос I. Царица Ахмес со своим двором и четырьмя детьми с волнением ожидала мужа.
Дети фараона — два мальчика и две девочки — с нетерпением ждали встречи с отцом, которого не видели год. Особенно волновалась младшая дочь, девятилетняя принцесса Хатшепсут. Это была щупленькая девочка, но с прелестным личиком: узкий прямой нос, небольшой рот, изящный подбородок и большие ясные глаза. Никто и не подозревал, что через несколько лет эта девочка станет самой могущественной женщиной тогдашнего мира!
После праздника потянулись будни. Хатшепсут возвратилась на школьную скамью. К превеликой радости своего отца, Хатшеспут была отличной ученицей, схватывала знания, как говорится, на лету.
В детстве Хатшепсут зачитывалась историей о великой Никотрис, жившей 700 лет назад.
Предание гласило, что она была такой же храброй, как любой мужчина, а красотой своей — «румяными щеками и белокурыми локонами» — затмевала любую женщину. Когда подлые заговорщики коварно убили ее мужа, Никотрис жестоко отомстила врагам. Созвав заговорщиков, она устроила для них шикарный пир. В разгар праздника царица повелела своим верным слугам открыть потайной канал. По этому каналу воды бурной реки устремились в залу, ничего не подозревавшие убийцы внезапно оказались под водой. Все утонули. Так гласила легенда, которую с восторгом читала Хатшепсут.
Знаменитой была и прапрабабушка Ах-Хотеп. Вместе со своими сыновьями Ах-Хотеп подняла народ на борьбу против захватчиков-гиксосов. Более ста лет чужеземцы правили страной фараонов. И вот случилось неожиданное: «Умиротворила она страну, прогнав своих противников, царская жена Ах-Хотеп. Да продлятся дни ее!».
Вот так и образовалось Новое царство, наиболее прославленное за всю историю Древнего Египта. Столицей вновь стали Фивы. Так предложила сама Ах-Хотеп. Правда, сама она царствовать не смогла, поскольку фараон должен иметь бороду и мошонку. Страной фараонов могли править только мужчины.
Любимицу фараона Хатшепсут многочисленная прислуга баловала, выполняя любые ее капризы и желания.
Через несколько лет в счастливой семье фараона наступил период больших несчастий. Сначала умерли двое младших детей, а потом и старший брат, наследный принц Амунмосе, который, проходил военную подготовку в старой столице — Мемфисе.
Эта страшная трагедия, очевидно, произошла незадолго до 12-летия Хатшепсут.
Царствующая династия оказалась в превеликой опасности, и у фараона остался лишь один выход: официальное возвышение 12-летней девочки.
Тутмос I дает Хатшепсут достаточно необычный титул «наследной дочери». Так Хатшепсут в наследие получила целое царство. Тот, кто на ней женится, автоматически станет фараоном. Позже сама Хатшепсут скажет, что церемония присвоения ей титула имела намного большее значение, ее отец молил бога Амона: «Пусть будет Черная страна и Красная страна под правлением моей дочери, царя Верхнего и Нижнего Египта, Мааткаре…». Эти слова Хатшепсут повелела высечь на стене своего огромного храма в Даир-эль-Бахри. Таким образом она подтвердила, что Тутмос I действительно назначил ее соправительницей и наследницей престола.
В возрасте 15 лет Хатшепсут по желанию отца вышла замуж за своего брата по отцу Тутмоса. Сын фараона и наложницы Мутнофрет, юноша был в том же возрасте, что и его жена. Симпатичный, стройный, с темно-каштановыми волнистыми волосами, супруг Хатшепсут имел небольшой росточек 1 м 60 см и слабое здоровье.
После смерти Тутмоса I, последовавшей в 1494 г. до н. э., на трон взошел супруг Хатшепсут, нареченный Тутмосом II. Рядом с ним на троне красовалась 19-летняя «Божья супруга».
Тутмос почти не бывал дома. Все три года своего царствования он был вынужден подавлять восстания, которые вспыхивали одно за другим в разных частях страны.
Хатшепсут, как и положено жене фараона, рожает детей: двух дочерей и сына.
В отсутствие мужа его благонравная супруга постепенно начинает подбирать бразды правления. Все больше она вмешивается в дела администрирования, принимает решения государственного значения. С течением времени приказы Хатшепсут стали выполняться неукоснительно. Вскоре Хатшепсут уже правит по-настоящему, словно она — всесильный фараон. Хатшепсут от природы обладала большим талантом администратора. Следует сказать, что ее отец Тутмос хорошо подготовил «наследную дочь» к управлению государством.
С возрастающей тревогой за развитием событий при дворе наблюдают верховные жрецы бога Амона в Карнаке. С каждым днем их влияние при дворе ослабевает. Жрецов угнетает мысль: что случится, если болезненный фараон отойдет в мир иной? Выходило, что Хатшепсут и в самом деле водрузит на свою красивую головку тяжелую двойную корону. Честолюбивая, полная сил молодая женщина-правитель будет очень опасна. И кроме того, что за необычная ситуация: женщина-фараон?
По внешнему виду фараона было видно, что он долго не протянет. Действительно, ему становилось с каждым днем все хуже. Болезнь наступала.
Видя сложившуюся ситуацию, Хатшепсут потихоньку стала прибирать власть к своим рукам.
С рождением дочери Неферуре царица стала все больше вмешиваться в управление страной. Вскоре ее слово стало законом, она начала править единовластно.
Жрецы, обеспокоенные ростом влияния Хатшепсут, обратились к Тутмосу II. Они убедили фараона довериться оракулу бога Амона. Пусть тот сам скажет, кто будет преемником. Отмеченный печатью скорой смерти фараон отправился в Карнакский храм. Рядом с мужем все время находилась Хатшепсут. В храме фараона и его жену уже поджидали жрецы со своими учениками. В их числе — шестилетний мальчик, которого тоже звали Тутмос. Это был сын фараона и его младшей жены Исет. Уже два года, как он проживал в храме, готовясь стать жрецом.
Наступил важный момент. На золотых носилках внесли оракула. Вместе с ним вошла толпа жрецов, распевающих гимны богам. Вдруг все остановились перед юным Тутмосом и склонились в низком поклоне перед мальчиком. «Я пал перед оракулом ниц», — вспоминал позднее великий фараон Тутмос III.
Все сомнения отпали: сам бог Амон выбрал наследником мальчика. Жрецы не скрывали своего торжества. Хатшепсут никогда не стать фараоном. Им будет мальчик, которого воспитали жрецы. Его опекунами тоже станут жрецы.
Через некоторое время скончался Тутмос II. На коже его мумии остались характерные пятна от оспы. Скорее всего, оспа и погубила молодого фараона.
Вскоре был торжественно коронован юный фараон Тутмос III. «Коварная мачеха» Хатшепсут теперь стояла вдалеке от трона. Так думали многие, но не Хатшепсут. Казалось, что ее планам не суждено сбыться. Но она не собиралась сдаваться так быстро. Как и при живом муже, она продолжала повелевать и править. «Хатшепсут заботилась о стране, — писал архитектор Инени, строитель гробницы Тутмоса I, — и вершила дела страны по своей воле. Ее ради трудились, пред ней склоняли голову».
В государственных заботах Хатшепсут не заметила, как пролетели три года. Набравшись государственного опыта управления страной, она решила взять власть полностью в свои руки. Хатшепсут назначила верховными жрецами двух преданных ей чиновников и потребовала, чтобы они обратились к оракулу бога Амона. Теперь оракул Амона изрек: «О моя возлюбленная дочь, я, твой любимый отец, признаю твой царский сан!». Сразу же после оглашения оракула быстрые гонцы разнесли по всей стране эту весть. Тронное имя Хатшепсут стало Мааткаре.
Многие считали ее узурпаторшей, но Хатшепсут никоим образом не затронула достоинства мальчика-фараона Тутмоса III. Просто ему еще было рано править, считала тетушка.
Чтобы стать фараоном, Хатшепсут следовало превратиться в мужчину. В те времена сделать это нельзя было никоим образом. Хатшепсут поступила просто: она объявила себя мужчиной.
Хатшепсут сознательно называет себя фараоном, подчеркивая тем самым, что она (а точнее, «он») — полноправный властитель, а не временный заместитель подрастающего мужчины-фараона.
Хатшепсут начинает действовать осторожно, шаг за шагом. Сначала применяет в официальных документах мужскую титулатуру, затем облачается в мужскую одежду и венчает свою прекрасную голову двойной короной фараонов (двойная корона означала власть царя над Верхним и Нижним Египтом).
Важным дополнением к образу фараона-мужчины становится накладная завитая борода, которую носили фараоны. Ради власти приходится Хатшепсут привыкнуть и к ней. Так диктуют входящие обстоятельства.
Портрет царицы Хатшепсут. Гранитный рельеф. Бостонский музей
Хатшепсут понимала, что маскарад с переодеванием имеет свои границы. Она не посмела называть себя «крепким тельцом», как это иногда делали фараоны-солдаты. «Коровой» же или «телкой», согласитесь, слыть смешновато. В надписях сохранился простой эпитет — «мощная жизненными силами».
Своей целенаправленной пропагандой Хатшепсут хотела донести до верноподданных две основные идеи: она не просто дочь и жена фараона, а дочь бога; на царствование ее благословил сам Тутмос I, великий фараон.
На рельефных изображениях того времени показано, как бог Амон-Ра принимает решение совокупиться с прекрасной царицей Яхмос. После одобрения совета богов Амон-Ра принимает облик фараона Тутмоса I и отправляется в спальню царицы. От тела бога-фараона исходит приятный аромат необычайной силы, и царица пробуждается. Амон-Ра дарит ей яркую улыбку, их сердца переполняются любовью, красивые тела соединяются в едином страстном порыве.
На следующем рельефе: сияющая от счастья беременная царица. Она полна радости, поскольку знает, что родившейся девочке суждено стать владыкой Египта. Великие боги решили, что чудо-ребенку подарят здоровье, силу, красоту, справедливость, любовь, много изысканной пищи. Бог Тот объявляет царице Яхмос время начала родов.
Следующая сцена: беременную царицу ведут в родильную комнату. Там при родах присутствуют бог Амон и девять богов рангом пониже. Вот девочка родилась, ее подносят к счастливому отцу и тот благословляет долгожданного ребенка. Девочку кормят грудью и представляют главным богам.
Один из древних источников гласит:
«Ее величество росло лучше всего, что растет. Божественным был ее образ, исходило от нее божественное сияние. Ее величество стало прекрасной молодой девушкой, цветущей как весна».
Прижизненные портреты Хатшепсут, сохранившаяся мумия подтверждают, что она и в самом деле была хороша собой. В ее внешности гармонично сочетались властность и красота.
Резьба по камню донесла до нашего времени и такие сцены: девочку показывают богам Севера и Юга, которые, естественно, признают ее фараоном. Далее сцена коронации: фараон Тутмос I, сидя на троне, объявляет свою дочь «наследной дочерью» и нарекает ее Хатшепсут, что значит «первая среди благородных». С этого времени его дочь будет повелевать и ей обязаны подчиняться все — от мала до велика. Как видим, в своей монументальной пропаганде царица не забыла ни одной важной детали. Пропаганда шла, как говорится, в лоб: я дочь великого бога, следовательно, я могу повелевать, преклоняйтесь предо мной.
Скульптурное тело фараона-женщины — стройное, грациозное, словно у богини. Изящная, с маленькими ручками и ножками, смуглая, с черными волосами и немного раскосыми глазами, Хатшепсут считалась идеалом женской красоты.
Хатшепсут не могла вести войска в походы, но могла отдать свое сердце. Она была подвержена женским эмоциям. Имя ее избранника — Сенмут.
Этот выскочка был даже не слишком хорош собой. Длинный орлиный нос и подвижный, циничный рот казались скорее оригинальными, чем красивыми. Их роман, очевидно, начался еще до того, как умер ее муж Тутмос II.
Духовное тело Хатшепсут-Ка изображается в виде юноши, но ее физическая сущность остается женщиной — полной жизни, жаждущей любви.
Всю финансово-экономическую мощь государства Хатшепсут направила на возведение роскошных величественных храмов. Неудивительно, что самым близким из мужчин стал талантливый архитектор Сененмут (Сенмут). Хатшепсут познакомилась с ним, когда тот служил мелким писарем в армии. После смерти отца Хатшепсут забрала Сененмута к себе на должность администратора. Высокообразованный человек, он проявил себя выдающимся организатором. Сененмуту принадлежал проект храма Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри. Интересно, что главный архитектор предусмотрел в этом храме погребальную комнату и для себя. Сененмут и после смерти хотел быть рядом с любимой женщиной.
«Фараон» Хатшепсут не могла выйти замуж за любимого. Они встречались тайком. Хатшепсут отвязывала бородку и находила утешение в сладостных объятиях Сененмута. Не один год его имя повторялось в надписях того периода в непосредственной близости к имени Хатшепсут..
Сененмут осуществлял проведение в жизнь новой системы царских захоронений: храмов вместо пирамид. Самой большой популярностью пользовался храм богини Хатор недалеко от Фив. Его возвел Сененмут по приказу своей возлюбленной. Египтяне говорили о храме: «Лицезреть его превосходит все, что есть в мире».
Став любовником Хатшепсут, этот парвеню быстро получил более 20 различных титулов и был отмечен царицей как никто из вельмож.
Сенмут — господствующая фигура периода правления Хатщепсут. И все же Сенмут не был главной политической опорой женщины-фараона…
Не с его помощью она захватила престол Гора. Прежде всего в этом Хатшепсут помогли те не поддающиеся определению качества, которые еще в древние времена называли харизмой. Однако этого недостаточно для объяснения такого необычайного феномена, как Хатшепсут. Чтобы взойти на трон, ей необходима была мощная поддержка четко организованных сил.
Наиболее влиятельным из сторонников Хатшепсут был Хабусонеб. Он занимал посты визиря и первосвященника Амона, совмещая духовную и светскую власть. Союз Хатшепсут и Хабусонеба основывался на политическом удобстве. Хабусонеб, в отличие от Сенмута, никогда не злоупотреблял царской милостью.
Придворный вельможа Инени говорит о царице: «…Хатшепсут привела в порядок дела Обеих Стран согласно своим предначертаниям; Египет должен был, склонив голову, работать для нее — совершенного семени бога, от него происшедшего. Носовой канат Юга, причал южан, отменный кормовой канат Северной Страны — такова она, повелительница, чьи замыслы совершенны, удовлетворяющая Обе Области, когда она говорит».
Инени сравнивает царицу Хатшепсут с прочными причальными канатами нильской лодки. Иносказательно — государство Египет, словно корабль, имеет верного, знающего кормчего и его путь верен и надежен.
Обширные владения, простиравшиеся от нильских порогов до Евфрата, приносили солидный доход царице в виде дани. Хатшепсут заявляла: «Моя южная граница простирается до Пунта… моя восточная граница простирается до болот Азии, и азиаты в моей власти; моя западная граница простирается до горы Ману (заката)… Моя слава постоянно живет среди обитателей песков. Мирра из Пунта была доставлена мне… Все роскошные чудеса этой страны были доставлены в мой дворец за один раз… Мне привезли избранные продукты… кедра, можжевельника и дерева меру… всякое благовонное дерево Божественной страны. Я получила дань из Техену (Ливии), состоящую из слоновой кости и семисот клыков, имевшихся там, множества пантеровых шкур пяти футов длины, считая вдоль спины, и четырех футов ширины».
Сененмут, архитектор Хатшепсут
Хатшепсут регулярно приносила часть дани в дар богу Амону. Лишь за один раз она пожертвовала храму: тридцать одно миртовое дерево, сплав золота и серебра, притирания для глаз, пунтийские метательные палки, черное дерево, слоновые клыки, живую южную пантеру, много пантеровых шкур, 3300 голов мелкого скота. Груды мирры, вдвое выше человеческого роста, были взвешены под наблюдением Сенмута.
Большие кольца менового золота были положены на весы высотой 10 футов.
Сохранилась храмовая надпись времен Хатшепсут. В ней такие слова: «Я восстановила то, что лежало в развалинах. Я воздвигла то, что оставалось неоконченным с тех пор, как азиаты были в Аваре, в Северной Стране, и среди них варвары, низвергая то, что было сделано, когда они правили в неведении Ра».
Приближался юбилей — тридцатилетие Хатшепсут. Эту знаменательную дату царица решила отметить установкой двух обелисков.
Царица говорит об этом: «Я сидела во дворце. Я вспомнила о том, кто создал меня. Мое сердце побудило меня сделать для него два обелиска из сплава золота и серебра, острия которых сливались бы с небом».
Немедленно во дворец приглашен был любимый Сенмут. Он получил задание срочное и важное: отправиться в гранитные каменоломни за двумя гигантскими глыбами для обелисков. Не мешкая Сенмут набрал рабочих и приступил к делу. Это было в феврале. Спустя семь месяцев, в августе, Сенмут извлек из каменоломни огромные гранитные глыбы. Воспользовавшись начавшимся разливом реки, он спустил глыбы и по воде доставил в Фивы.
Изготовленные обелиски были обильно украшены золотом и серебром. Сама Хатшепсут свидетельствует о том, что она отмеривала драгоценный металл целыми мерами, как мешки зерна. Действительно, чиновники подтверждают, что по царскому повелению в пиршественном зале дворца было насыпано не менее двенадцати четвериков (1 четверик — 26,24 л — В. П.).
Обелиски были установлены в Карнакском храме.
Хатшепсут с неимоверной радостью описывала обелиски: «Их вершины из наилучшего сплава золота и серебра, какой только можно найти, видимы с обеих сторон реки. Их лучи затопляют Обе Страны, когда солнце восходит между ними, поднимаясь на горизонте неба». До сего времени в Египте не устанавливались обелиски подобных размеров. Они имели девяносто семь с половиной футов в высоту и весили каждый около 350 тонн. Один из обелисков высится и поныне, вызывая восхищение посетителей Фив. Эти громадины тащили к месту установки тридцать галер, вмещающих около 950 гребцов.
Когда Хатшепсут задумала изготовить рельефы, прославляющие ее правление, то воинских подвигов за ней не числилось. Поскольку она не могла показать, как дробит бронзовой палицей черепа врагов, пришлось рассказывать на рельефах об экономическом триумфе — торговой миссии в далекую, сказочную страну Пунт.
В 1516 г. до н. э. на Красном море появилась египетская флотилия, которая состояла из пяти 30-весельных кораблей. Суда плыли в Пунт по приказу царицы Хатшепсут. Один из кораблей вез огромную статую царицы, которую собирались установить в далекой южной стране. Флотилия пересекла Красное море с севера на юг, прошла Баб-эль-мандебский пролив и вышла в Аденский залив. «Держать на восток!» — приказал капитан флагманского судна. Следует заметить, что эти слова были потом высечены на стене египетского храма Дейр-эль-Бахри. Превосходные барельефы, снабженные надписями, обнаруженные в наше время в этом храме, образно и красочно повествуют об экспедиции в Пунт: «Прибытие к горным террасам мирры. Взяли они мирры, сколько хотели. Нагружают они корабли, пока не удовлетворится сердце их, живыми мирровыми деревцами и всякими прекрасными произведениями этой чужеземной страны… Жители Пунта ничего не знали о египтянах… Жители Пунта спрашивают: „Каким образом достигли вы этой страны, неведомой египтянам? Спустились ли вы по небесным путям, или плыли вы по воде, по неизведанному пространству страны бога?“. Устройство лагеря для царского посла с его воинами на горных террасах мирры, расположенных в Пунте по обе стороны моря, чтобы принимать вождей этой страны. Доставлены им хлеб, пиво, виноградное вино, мясо, фрукты и всевозможные другие вещи, имеющиеся в стране Тамери (Египте), соответственно приказу царского двора. Прибыл вождь Пунта и принес с собой дань к берегу моря. Пришли вожди Пунта и склонились головами своими, чтобы принять царских воинов. Воздали они хвалу владыке богов Амону-Ра… Путешествие по морю, благополучное прибытие и радостное причаливание к Карнаку воинов владыки Обеих Земель (то есть Верхнего и Нижнего Египта — В. П.) в сопровождении вождей Пунта… Вожди Пунта говорят: „Мы просим милости у ее величества. Привет тебе, царица Тамери, ты солнце, сияющее подобно небесному диску, владычица обширного пунта, дочь Амона, царица“».
После успешного завершения экспедиции корабли благополучно возвратились. Моряки привезли не только золото и слоновую кость, но и коллекцию мирровых деревьев для украшения террас храма Амона и для самой царицы.
Хатшепсут сама лично принимала привезенные из Пунта богатства, взвешивая золото b мирру: «Сама царица Мааткара берет крупицы золота, накладывает и распределяет груды, первые предназначаются для места прекрасного, осматривает свежую мирру для Амона, владыки тронов Обеих Земель, владыки неба, весь первый урожай, принесенный как чудо страны Пунт, который владыка Шмуна Тот (бог мудрости, письма, Луны — В. П.) определил и записал, а Сефхет-абуи (одно из египетских имен богини письма Сешат — В. П.) подсчитала. Ее величество сделала это своими руками. Лучшая мирра на всем ее теле, ее благоухание, как благоухание бога, запах ее происходит из пунта, кожа ее позолочена электроном и сверкает, как делают звезды внутри храмового праздничного двора, перед лицом всей земли».
Экспедиция царицы Хатшепсут в Пунт (рельеф из храма в Дейр-эль-Бахри)
Все, что делала Хатшепсут, она совершала во славу своего отца Амона. «Ее величество делала это, потому что очень сильно любила своего отца Амона, больше всех других богов… Я сделала это от сердца, любящего моего отца Амона».
Принося богатые подношения богу Амону, царица приобретала милость богов и жрецов.
Хатшепсут крепко держала царственный скипетр в своих руках. А в это время на заднем плане маячила еще одна фигура сильного правителя — Тутмоса III. Позже он станет одним из самых великих и сильных могущественных царей, которые когда-либо правили Египтом.
Вождь из Пунта и его жена (изображение из храма царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри)
По доблести этого фараона можно сравнить с Александром Македонским.
В середине правления Хатшепсут Тутмос III был уже достаточно взрослым человеком. Как смогла царица контролировать личность, которая по силе воли была равна ей? Как она смогла смирить этого честолюбивого человека?
Тутмос III вместе с царицей жег благовония в храме перед Амоном, когда ее экспедиция в Пунт возвратилась с триумфом.
Представьте себе сцену: Хатшепсут, сверкающая в своих драгоценных одеяниях, с коронами на голове. Рядом — обвешанный золотом и драгоценными камнями выскочка Сенмут. Впереди них огромная статуя бога Амона. Сзади царицы и Сенмута видится темная, неприметная, изящная фигурка юноши-царя (на то время Тутмосу III было десять лет). Горящими от нетерпения глазами он всматривается в изысканные очертания красной и белой корон на голове царицы, которую он ненавидит всеми фибрами своей души. Эти короны, эта мечта всей жизни должны принадлежать ему.
Поистине шекспировский сюжет заключен в этой истории. В этой величайшей тайне предстоит еще разобраться ученым.
Некоронованный правитель Сенмут, талантливейший архитектор древнего мира, постарался для своей любимой. Сенмут построил чудо-храм царицы в Дейр-эль-Бахри — самый красивый храм в Египте и одно из прекраснейших древних зданий мира. Этот храм, который на древнеегипетском языке назывался «Джесер-джесеру», был посвящен Амону, но его основной функцией было обслуживание посмертного культа Хатшепсут.
Гробница Хатшепсут находится в Долине Царей. Коридор гробницы длиной 210 метров расположен вдоль прямой линии, ведущей к храму. Очевидно, согласно первоначальному плану, хотели коридор пробить прямо под горной цепью, отделяющей Долину Царей от Дейр-эль-Бахри, так, чтобы саркофаг царицы лежал под храмом. Этот грандиозный план не сумели осуществить. И все же под святилищем храма Джесер-джесеру была гробница. Она принадлежала некоронованному правителю Сенмуту. Лишь человек, который разделял ложе с царицей, мог решиться на такой смелый шаг.
…Небольшая комната без окон и без дверей. Если присесть на корточки, то в дрожащем свете свечи можно рассмотреть маленькую резную фигурку человека в пространстве, которое когда-то скрывала дверь. Человек стоит на одном колене в грациозной позе поклонения, с воздетыми руками. Над ним вырезано имя, которое простой смертный посмел дерзко ввести в святилище, предназначенное для бога: «Сенмут, царский архитектор».
Возможно, здесь и сокрыта тайна Хатшепсут — Тутмоса III. Видно, Сенмут храбростью не уступал юному еще Тутмосу III. Возможно, из-за Сенмута, отчаянного человека, готового на любой поступок ради сохранения своего влияния на Хатшепсут, и не отважился Тутмос III на открытую борьбу.
Гробница Сенмута под храмом — акт безумной отваги, ведь только члены царской семьи смели надеяться на милость богов.
Царица не раз посещала свой посмертный храм во время его строительства. Ряд историков считают, что энергичная царица обнаружила гробницу своего любовника и вскоре лишила его всех своих милостей. По другой версии, Хатшепсут даже повелела казнить Сенмута. Гробница Сенмута претендовала на размеры царской. Коридоры ее — более 100 метров длиной. Сенмут имел еще одну гробницу, более подходящую для его скромного официального ранга. Этот превосходный саркофаг напоминает саркофаг Хатшепсут. Оба саркофага, очевидно, сделаны в одно и тоже время.
Это был человек тонких чувств. Он похоронил отца, мать, брата, сестру рядом со своей гробницей. Видимо он любил музыку, поскольку своего музыканта также похоронил здесь, положив в саркофаг арфу.
Домашние любимцы Сенмута — обезьянка и маленькая кобылка — положены в гроб, снабжены пищей и водой.
Сладостная идиллия влюбленных закончилась на 15-м году правления Хатшепсут. Поговаривали, что виной тому было непомерное стремление Сенмута к власти. О том, что случилось с самим Сенемутом, не знает никто. Его гробница осталась пустой. Человек просто исчез бесследно.
Почти в то же время умерла и дочь Хатшепсут, красавица Неферуре. Хатшепсут хотела оставить трон именно ей. При жизни девочку часто изображали с бородкой, ее титулы писали на мужской манер. Шестью годами позднее, в возрасте около 45 лет умерла царица Хатшепсут, правившая 22 года. Она оставила сильную, процветающую страну.
Вполне реально, что смерть ее наступила от естественных причин. Во всяком случае, нет подтверждения тому, что царица была убита.
Время царствования фараона-женщины — это период покоя и стабильности в стране. Были прекращены военные походы в соседние страны, затихли мятежи. «Моя власть заставила иноземцев склониться. Синай и земли бедуинов не укрылись от моего Величества. Я восстановила, что разрушено. Я возвела, что рухнуло с тех пор, как азиаты поселились в Аварисе, в Дельте… и стали править без участия Ра… Я прогнала их вдаль, и земля стерла их следы». (Аварисом называлась столица гиксосских царей на востоке Дельты).
— Хатшепсут проявляла большую заботу о развитии торговли. Ее принципом было — не замечать другие страны до того времени, пока они не станут открыто угрожать Египту.
А что же Тутмос III, ее соправитель? По словам немецкого историка Силвии Шоске, «он мог бы попытаться свергнуть Хатшепсут, но, видимо, не хотел этого. Почему? У него и так было все, что он мог пожелать».
Мнения историков по этому вопросу сильно расходятся. Одни говорят: «Вряд ли новый властитель Обеих Земель мог сетовать на предшественницу. За годы правления Хатшепсут страна значительно укрепилась. Память о царице, очевидно, пытались вытравить гораздо позднее».
Другие полагают, что произошел государственный переворот, и описывают, как сторонники Тутмоса ворвались в Дейр-эль-Бахри и сбросили статуи с постаментов.
