Золото… Этот металл во все времена обладал магической притягательной силой. Мерцающий блеск возбуждал человеческую алчность, манил в неизведанную даль искателей приключений и часто являлся поводом для жестоких кровавых войн. Необычные свойства золота — химическая стойкость, высокая плотность, легкость обработки при изготовлении предметов украшения — позволили ему стать символом вечного, неизменного, ценного: «царем металлов». Уже несколько тысячелетий назад золото стало мерилом ценности, универсальным средством расчетов, синонимом власти и богатства.
Находились, правда, люди, которым претило фанатичное поклонение золоту. Одним из первых обличил его губительную для свободы власть философ Пифагор. Он восхищался спартанским законодателем Ликургом, который распорядился чеканить монеты из железа и наложил запрет на владение золотом как на «причину всех преступлений». «Не богатство, которое давало золото, принесло этому „царю металлов“ проклятие, а алчность и корыстолюбие людей», — писал высокообразованный и знаменитый Георг Агрикола.
Страной, которая первой начала добычу и обработку этого металла, принято считать Египет, «коему дарованы превосходные пашни, а также неисчерпаемые месторождения камня, меди и золота». Его Божественное Величество Рамзес Великий, восседая на троне из электрона (сплава золота с серебром), увенчанный короной с двойным убором из перьев, размышлял о землях, из которых доставляют золото, и обсуждал планы сооружения колодцев на безводной дороге, ибо он слышал, что в землях Акита встречается много золота, но путь туда совершенно лишен воды.
«…Золото — прекраснейший из металлов. Что происходит с драгоценными камнями, за которыми едут на край света? Их продают и превращают в конце концов в золото. С помощью золота можно не только делать все что угодно в этом мире, с его помощью можно извлечь души из чистилища и населить ими рай…» — так рассуждал испанский король Фердинанд, провожая Христофора Колумба на поиски Нового Света и «золотой страны» Эльдорадо.
Добыча золота способствовала развитию ремесел, искусств и науки. Так оно в представлении людей стало величайшим жизненным благом. Золото — «плоть богов», выражение той живительной силы созидания, триумфом которой было сооружение гигантских пирамид.
Желтый металл стал кумиром тех, кто обладал им, и идолом тех, кто старался им завладеть. Золото превратилось в мерило хозяйственного успеха.
«Металл царей и царь металлов» семь тысяч лет правит человеком и миром. Искуситель рода человеческого — золото — таит в себе наивысшие добродетели и самые низменные пороки.
У всех народов «бессмертный металл» слыл божественным. Золото — символ света и Солнца. Золото — это совершенство и могущество. Власть, чистота. Именно эти качества человек всегда приписывал высшим силам. Так, в Индии золото — вечный огонь, свет, жизнь. В Китае — мужское начало «ян». В древнеперсидской мифологии — знак Гайомарта, давшего начало первой-человеческой паре.
В Древнем Египте о фараоне говорили, что он «золотая гора, которая сверкает над всем миром».
Золото дарило надежду на загробную жизнь, отсюда фантастическое количество этого благородного металла в погребальных ритуалах. Золото сопровождало христианство с самого зарождения этой религии, а очищение золота огнем символизировало горнило испытаний, мученичество за Христову веру. Золотом на православных иконах изображалось все, что связано с благодатью Господней. В церковной символике золото — знак Божественного света, символ девственности, славы, достоинства…
Все тленно — нетленно только золото.
Когда из золота начали делать деньги, этот «божественный металл» лишился святости.
«Могущественная вещь — золото», — поет могильщик в опере Людвига Ван Бетховена «Фиделио», а в опере Джакомо Мере Мейерберга «Роберт-дьявол» молодой жизнерадостный нормандский герцог напевает: «Золото — это химера».
Поистине странный металл это золото. Его волшебство глубокими корнями уходит в глубь седой древности и, очевидно, не имеет ни времени, ни границ.
Необычные свойства самородного золота (минерала и металла) — никогда не терять своего солнечного цвета и яркого блеска и пластично передавать и хранить сообщенную ему форму — испокон веков поражали воображение людей. В древности многим народам они казались сверхъестественными, волшебными. «Золотая маска навеки сохранит неизменным облик фараона, — считали египтяне, — и его душа всегда сможет вернуться в свой золоченый футляр».
Первое золото, которое обнаружил человек, скорее всего, находилось на поверхности земли. Потом он понял, что золото можно найти, перебирая галечники в долинах рек. Далее простая переборка была заменена промывкой. В результате появилась технология добычи золота из россыпи. По существу, если не принимать во внимание технических средств, она сохранилась неизменной до нашего времени.
Представление о технологии и технике разработки россыпных месторождений в древности можно составить по методикам добычи золота некоторыми племенами, задержавшимися в своем развитии на уровне каменного века. Ко всеобщему удивлению, такие племена обнаружены совсем недавно. Профессор Мюллен дал интересное описание добычи золота из россыпи, производившейся племенем галассов (северо-западная Абиссиния, 1929–1931 гг.): «Добыча золота из аллювиальных и деллювиальных отложений речного гравия, лежащего на поверхности, имеет только местное значение. Этот слой гравия не слишком богат золотом, поэтому в большинстве случаев в нем проходят круглые шахты диаметром 0,8–1,5 м до более богатого золотом слоя. Разрыхление гравия и песка, а также твердых прослоек буро-красного глинистого лёсса совершается с помощью очень простых деревянных или железных орудий. Они снабжены широким плоским железным наконечником. Этим орудием пользуются одновременно для подбойки и разрыхления породы. Применяются еще деревянные или кайлообразные орудия, имеющие на переднем конце такой же широкий плоский железный наконечник, который не только разрыхляет породу, но одновременно служит и лопатой. Для выдачи золотоносного песка на поверхность используются полукруглые выдолбленные из дерева сосуды, при помощи которых производится одновременно промывка золота. Стенки шахты крепятся вертикально расположенными бамбуковыми палками, соединенными между собой плетением из веток и сучьев. Если наносы состоят из прочных глинистых пород, то крепление вообще не применяется. Для спуска в шахту по всей длине ее стенки через каждые 70 см ступенеобразно забиваются бамбуковые шесты. Порода либо выносится на поверхность в сосудах, либо, при групповой работе, передается снизу стоящими на шестах рабочими от одного к другому и выгружается на поверхность. Ковшей, канатов и лебедок не существует. От шахты на горизонте золотоносной жилы пройдены горизонтальные штреки от 0,9 до 1,2 м шириной и высотой от 0,6 до 1 м. Поддерживают кровлю бамбуковые шесты. Кровля в большинстве случаев крепится плетением из ветвей и сучьев».
Подобным образом около 4 тысяч лет до нашей эры на берегах Нила уже работали десятки тысяч людей, которые из поколения в поколение практиковали добычу золота. Знойная Нубийская пустыня не останавливала их в погоне за драгоценными крупинками «солнечного камня» — нуба. С течением времени солнечный монотеизм у египтян все более теснил культ других ботов. «Солнцеликий» нуб становится господствующей святыней. Его объявили собственностью фараонов.
Древний Египет считался «великой страной золота». Сохранился текст письма Тушратта, царя народа миттани, владевшего землями в северо-западной части Месопотамии. Он писал Аменхотепу III (ок. 1455–1419 гг. до н. э.), требуя в обмен за руку своей дочери: «Пришли мне золота столько, сколько нельзя измерить, больше, чем ты прислал моему отцу, ибо в стране моего брата (в Египте. — В. П.) золото рассеяно как пыль».
Особенно обильные россыпи блестящих золотых зерен были найдены к востоку от Фив, между Нилом и Красным морем, в гористой пустыне на высоте более двух тысяч метров. Сверкающие зерна, встречающиеся среди песков и гальки, возбуждали любопытство людей, искавших причину непонятного блеска.
Промывка и отдувка желтого металла — оба этих способа, которые применяли древнеегипетские старатели, — открыли возможность извлекать мелкое золото. Они показали, что выгоднее перерабатывать всю толщу песков, нежели вылавливать отдельные самородки.
В большинстве случаев они были слишком малы, чтобы собирать их руками. Крупинки золота приходилось извлекать, промывая золотоносный песок в плоских деревянных лотках. Более легкие песчинки, находившиеся выше осевших зерен золота, смывались водой.
Золотоискатели промывают золотой песок на каменных столах. Древний Египет, III в. до н. э.
Довольно скоро было обнаружено, что золото можно раскатывать в тонкий, куда тоньше, чем другие металлы, лист и золотить им предметы. Правда, получалось такое листовое золото только из крупных зерен желтого металла. Чтобы использовать для этой цели золото, полученное промывкой, золотые песчинки и золотую пыль сплавляли в небольшие слитки.
Египтяне были знакомы с применявшимся в гончарном деле обжигом содержащих медь фаянсовых глазурей. Так же поступали и с промытым золотом. Его сплавляли в глиняном тигле на жарком огне при помощи стеклянной трубки.
Кроме листового золота, из полученных таким образом слитков научились выковывать украшения. Вслед за искусством золочения заявило о себе и искусство холодной обработки чеканкой и, наконец, получение золотой нити.
Еще одним шагом вперед стала художественная обработка расплавленного золота при помощи литья. Она возникла около 3100 года до н. э.
При ослепительном солнечном свете, в страшный зной, в течение более чем двух тысячелетий склонялись над промывочными лотками с песком из восточной гористой пустыни Верхнего Египта сменявшие друг друга поколения золотоискателей. По золотоносной территории площадью 25 000 км2 они продвигались вдоль Нила к югу, встречая на своем пути все более богатые месторождения, и в горной породе пустынных мест иногда наталкивались на содержащие золото кварцевые жилы. Тонко рассеянное в кварце самородное золото можно было заметить только тогда, когда оно отражало солнечные лучи. Под землей же его распознавали только рудознатцы в отблесках направленного на жилу света.
В 1900 году до н. э. золотоносный кварц начали добывать в горных выработках.
Не существовало орудий из стали, а использовались бронзовые зубила и обтесанные в форме молотка камни. С помощью такого нехитрого инструмента люди кусок за куском выбивали твердую золотоносную кварцевую породу.
Две тысячи лет назад из ломкой руды путем плавки впервые удалось получить твердую медь. То были азы искусства плавления, сыгравшего решающую роль в восхождении человечества на новую ступень своей истории: из каменного века в век обработки металлов. За этим эпохальным открытием последовало новое крупное достижение горного ремесла: металл (золото) научились добывать из твердых скальных пород. Добыча была трудоемким делом, требовала много времени и огромных физических затрат.
В отличие от меди — металла, широко использовавшегося для практических целей, — золото было металлом фараонов и царей, которым поклонялись наравне с божествами.
Долговечность золота и широкое использование его в искусстве порождали у фараонов неутолимую жажду роскоши и величия. В 2000 г. до н. э. фараоны завладели почти неисчерпаемыми источниками богатства в расположенной к югу от Египта чрезвычайно богатой золотом Нубии («золотой стране»).
Подобно тому, как это делалось в Египте, золотые зерна извлекали из песка, а совсем мелкие крупинки отмывали. В 1300 г. до н. э. старатели двинулись вверх по реке Нил искать истоки золотоносных песков. В истории горного дела такое часто повторялось. Сначала люди открывали «россыпи» — рыхлые отложения, образующие «вторичные месторождения», а затем в твердой породе отыскивали «коренные месторождения».
В Нубии кварцевые жилы длиной до 10 км и шириной от нескольких сантиметров до четырех метров разрабатывались на глубине, достигавшей 120 м. «Тот, кто движется на коне от южной границы Египта на восток, через семнадцать дней пути в раскаленную безводную гористую пустыню, — писал Адольф Эрман, — встретит в местечке, именуемом ныне Этуранит, полностью сохранившиеся горные выработки. Глубокие шахты уходят внутрь горы, две цистерны собирают воду зимних дождей. Поблизости расположены каменные столы, служившие для промывания золотого песка. В долине виднеется около трех сотен каменных лачуг. В каждой осталось нечто вроде гранитной ручной мельницы, на которой некогда измельчали кварцевую щебенку».
В Луксоре найдена надпись времен фараона Рамзеса II (1301–1251 гг. до н. э.), в которой упоминается 21 золотоносный район Египта.
Другая надпись (очевидно, того же времени) свидетельствует, насколько большое значение для организации поисково-разведочных работ и разработки золоторудных месторождений имело наличие воды. Фараону сообщили: «Есть много золота в стране Икит, дороги весьма безводны и проходят туда немногие из золотопромывателей — только половина из них достигает до нее, ибо умирают они от жажды на дороге вместе с ослами…». Возник вопрос о прорытии на дороге колодца. Вельможи сообщили фараону, что Икит (в Нубии) «в состоянии отсутствия воды со времен богов». И все же Рамзес II отдал указание «высверлить колодец». Далее в надписи передается текст письма наместника фараона из Нубии: «Случилось чудо… был найден колодец посреди долины, 10 локтей с каждой стороны, наполненный водой до краёв его».
Большой интерес представляет египетская «Карта золотых рудников», возраст которой около 3300 лет. Это самая древняя из всех известных в мире карт золоторудных месторождений. Карта (т. н. «Туринский папирус») изготовлена на папирусе, имеющем естественный коричневый цвет. Все четыре дороги, здания поселка золотоискателей и святилища бога Амона окрашены в светло-розовый цвет.
Более интенсивным розовым цветом окрашены горы. Разрабатываемая «гора золота» окрашена в темно-коричневый цвет. По времени «издания» карта относится, видимо, к царствованию фараона Сети 1(1337–1317 гг. до н. э.) или, скорее всего, его сына Рамзеса II, если считать, что на карте находится та самая Чистая гора, которая упоминается в обнаруженном в Луксоре перечне золотоносных районов. Глядя на внушительные размеры здания святилища, можно предположить, что поселок золотоискателей и его население были значительными, а время эксплуатации достаточно продолжительным.
Зарубежные исследователи, издавшие ранее эту карту, не совсем правильно оценили ее практическое значение. Они считали ее мелкомасштабной, призванной обеспечить максимально надежное указание пути для поисковых отрядов. Если посмотреть на карту глазами геолога, то можно сделать другие выводы. Масштаб, нагрузка и сравнительно небольшая площадь показанной на ней территории говорят о том, что ее следует считать прежде всего детальной картой. Окраска «гор золота» в разные цвета, очевидно, указывает на разную степень изучения и освоения месторождения.
Наиболее достоверные сведения о разработке золота в Египте оставил древнегреческий писатель Агатрахид (200–120 гг. до н. э.): «В конце Египта, на границе Аравии и Эфиопии, находится страна, изобилующая золотыми рудниками, откуда с большими издержками и тяжелым трудом добывают этот металл. Земля черного цвета (очевидно, речь идет о кварце — В. П.), осколки которой превосходят своим блеском все естественные продукты. В этой земле надсмотрщики над рудничными работами с помощью большого количества рабочих добывают золото. Этими рабочими по преимуществу являются осужденные преступники, военнопленные и люди, которые, часто ошибочно преследуемые, в припадке гнева были брошены в темницу; различные группы несчастных, которых цари Египта по обыкновению посылают в золотые рудники. Иногда одних, иногда со всем их семейством — как для того, чтобы отомстить за преступления, совершенные осужденными, так и для того, чтобы извлечь большие доходы из плодов их пота. Несчастные, которые таким образом были доставлены к рудничным работам и число которых весьма значительно, принуждаются к работам день и ночь, без отдыха, и охраняются с такой тщательностью, что у них отнята надежда на побег. Так как их стражей являются иноземные солдаты и так как они говорят на ином языке, чем в этой стране, рабочие не могут ни путем беседы, ни каким-либо другим способом возбудить жалость или подкупить тех, кто их окружает».
Карта золотых приисков («Туринский папирус»): 1 — дорога, которая ведет к морю; 2 — гора золота; 3 — дома поселения золотоискателей; 4 — дорога Та-Мента; 5 — гора Амона; 6 — гора (пребывает Амон в ней); 7 — святилище Амона горы Чистой; 8 — гора, в которой промывается золото (она обозначена красным цветом); 9 — стела Мент-Маатра фараона Сети I; 10 — вероятно, колодец; 11 — обрабатываемое поле (оно заштриховано), в середине которого стоит стела; 12 — дорога… Па-Мер;13 — другая дорога, которая ведет к морю
Вот каковы были способы, употреблявшиеся, чтобы использовать рудники. Подвергали сильному огню наиболее твердую часть земли, содержащую золото, ее при этом растрескивало и ее затем обрабатывали руками.
Скала размягчалась таким же способом, и когда она была приведена в состояние, уступавшее умеренному усилию, тысячи тех несчастных, о которых мы говорили, ломали ее с помощью тех же железных инструментов, которые обычно употреблялись при резке камня.
«…Среди несчастных, осужденных на эту печальную жизнь, наиболее сильные заняты дроблением железными кирками твердой, как мрамор, скалы и употребляют для этой работы только силу своего тела, без всякого искусства. Галереи, которые они проделывают, идут не по прямой линии, а по тому же направлению, по которому идут жилы этого сверкающего камня; так как рабочие посреди извилин, которые образовали эти галереи, находятся в темноте, они несут привязанные спереди зажженные светильники. Сверх того, в зависимости от свойства скалы, которая им встречается, они вынуждены для того, чтобы сбросить на пол галереи отбитые ими осколки, часто менять положение тела. Таков этот тягчайший труд, который они выполняют беспрерывно, понуждаемые надсмотрщиками, осыпающими их ударами. Дети, которые еще не достигли зрелости, проникали через галереи и выемки на скале, собирали отбитые с трудом осколки камня и выносили их из галереи. Другие (рабочие), возрастом старше 30 лет, брали известное количество осколков и дробили их в каменных ступах железными пестами до тех пор, пока они не достигали размеров горошины. Около них (дробильщиков) находятся дети и старики, которые, получая эти маленькие камни, бросают их под жернова, последовательно расположенные, и трое или двое из них, помещаясь у рукоятки каждого жернова, поворачивают его до тех пор, пока они таким способом не превратят количество камней, которое им было дано, в пыль — тонкую, наподобие пшеничной муки. Так как они все не могут вовсе следить за своим телом, а также не имеют одежды, чтобы спрятать свои естественные части, нет никого, кто бы, видя этих несчастных, не был тронут обилием несчастья, которое они испытывают, ибо им не дают пощады и не делают снисхождения ни дряхлым, ни калекам, ни женщинам по слабости их пола. Все безразлично принуждаются ударами кнута работать до тех пор, пока, полностью истощенные усталостью, они не умирают от нужды. Несчастные уже в данный момент видят будущее еще более ужасным, чем настоящее, и с нетерпением ожидают смерти, которая кажется предпочтительнее, чем жизнь, — столь ужасна участь, на которую они обречены.
Наконец, люди, искушенные в добывании металла, брали истолченный камень и заканчивали работу; сперва на широкой и слегка наклонной доске они раскладывали этот растертый в порошок камень, а затем размешивали, поливая водой. Затем его часть, содержащая землю, размытая посредством влаги, течет по наклонной доске, а золото вследствие тяжести остается на доске. Они повторяли эту операцию несколько раз, причем слегка растирая вещество руками, слегка выжимая пористыми губками, они сносили понемногу часть, содержащую разрыхленную землю, до тех пор, пока на доске не оставались только крупинки золота. Другие получали известное количество этих крупинок, которые выдавались им по весу, бросали их в сосуды пористой глины и смешивали их с кусками свинца весом, пропорциональным количеству крупинок золота, добавляли еще крупицу соли, еще немного олова и ячменных отрубей. После этого они (сосуды) закрываются глиной и становятся в печь на пять дней и пять ночей без перерыва. Затем сосуды вытаскивают из огня, оставляют охладиться. И после того как их открывают, в них находят совершенно чистое золото, которое очень мало потеряло в весе. Все остальные вещества исчезли».
Возникает вопрос об освещении древних шахт. Безусловно, использовались факелы и масляные лампы, но в замкнутом пространстве они задымляют воздух и делают его непригодным для дыхания. Стены многих египетских гробниц, врезающихся глубоко в горы, окрашены в белый цвет, и на них нет ни малейших следов копоти от ламп. Как же они освещались для художников, которые украшали их?
Ключ к разгадке лежит в приеме, используемом современными экскурсоводами, работающими в египетских гробницах. Они развешивают листы тонкой фольги на больших кусках картона и ставят их в «стратегических» точках тоннеля для отражения солнечных лучей.
Солнце в Египте очень яркое, поэтому освещения, получаемого таким простым способом, достаточно.
Изобретение сходного метода в древние времена вполне возможно. Совсем недавно были обнаружены свидетельства использования зеркал в горном деле на египетских бирюзовых рудниках в горе Серабит эль-Хадим на Синайском полуострове.
В 1917 году археологи расчистили одну из шахт, прорытых примерно в XIV в. до н. э., и обнаружили множество разнообразных форм для отливки металлических инструментов, оставленных шахтерами. Здесь были формы для топоров, скобелей, зубил и ножей, а также несколько изложниц, явно предназначенных для отливки простых бронзовых зеркал, распространенных в Древнем Египте. Один из археологов заметил, что «находка литейных форм для зеркал как повседневной бытовой принадлежности… выглядит необычно в собрании форм, предназначенных главным образом для отливки инструментов». Он предположил, что зеркала были подношениями шахтеров для близлежащего храма их покровительницы — богини Хатор.
Подобное объяснение слишком натянуто. Скорее всего, зеркала изготавливались для отражения света в шахтные стволы.
Предположение, заключающееся в том, что египетские шахтеры на Синайском полуострове использовали (если даже не изобрели) способ, который и сегодня применяется, выглядит более правдоподобно.
Специальные воины отвечали за безопасность тех, кто переносил через пустыню добытый драгоценный металл. Штандарт с изображением газели со страусовым пером на спине — символа частей стражников — несли впереди гонцов золота.
Патрульные пустыни (меджаи) все золото, добытое в рудниках, передавали храму, а оттуда — в царскую казну. Там никто не смел прикасаться к золоту, ибо это «плоть богов», которой могли касаться только жрецы. Для своего времени они знали многое о горных породах, рудах и металлах. Жрецы не только изучали в рудниках, что скрывает «запертая земная бездна», но и делали при этом естественнонаучные открытия, которые затем становились предметом философских размышлений. Привлеченные знаниями, обещающими дать «учение о глубинах», в Египте побывали древнегреческие ученые и философы Геродот и Пифагор.
Разработка золотых месторождений того времени, опекаемая жрецами, стала «живительным дуновением» для всего Египта. Добыча золота способствовала развитию ремесел, искусства, науки. Египет стал самой известной и богатой золотом страной в мире, а золото в представлении людей — величайшим жизненным благом. В Египте и Нубии до завоевания их римлянами (30 г. до н. э.) было добыто 3,2 млн кг золота. То, чего не хотели отдавать пустыни и горы, оставляли фараонам покоренные страны. Они платили дань также деревом и древесным углем, которые использовались для плавки золота и других металлов. В то время золото было материалом, который предназначался для создания произведений искусства и владеть которым в изобилии имел право подобный богу фараон. Лишь только он один мог допускать к этому «божественному металлу» прочих смертных, жалуя своим военачальникам и сановникам «золото отваги» и «золото награды».
Металлургическое производство (ювелирное), взвешивание, учет металла, выданного в плавку и после плавки (вверху справа)
Золото — «плоть богов» — считалось в Древнем Египте основой и выражением той созидательной жизненной силы, триумфом которой стало сооружение гигантских пирамид.
Безграничная власть сильных мира сего, их тщеславие и богатство — все эти внешние признаки проявления поистине сказочного золотого изобилия способствовали тому, что золото перестало восприниматься как символ божественного начала и могущества. Желтый металл сделался кумиром тех, кто обладал им. Золото стало преступным, алчущим крови, идолом тех, кто стремился им завладеть. Золото лишилось своего высокого, благородного и идеализированного назначения и стало мерилом успеха хозяйственного мышления. Уже в период правления фараона Менеса, объединившего Верхний и Нижний Египет в могущественное Древнее царство, золото использовалось как средство обмена и мерило стоимости (деньги). Такое предположение основано на существовании «стандартных золотых колец весом 7,5 и 15 г», имевших хождение примерно в 2800 г. до н. э.
Разработка некоторых рудников в Древнем Египте осуществлялась тысячелетиями. Более тысячи лет существовали рудники Вади-Абасса и Акита, в которых горные работы были начаты между 1317 и 1251 гг. до н. э. Хамматские рудники упоминались еще в надписях периода 3000–2000 гг. до н. э.
Все дошедшие до нас письменные источники свидетельствуют о том, что Египет за свою многовековую историю создал крупную для своего времени золотодобывающую промышленность. За 1200 лет дон. э. египтяне вели планомерные поиски по всей территории Африки. Они добрались даже до границ современного Трансвааля (г. Фриденстаун). Даже для нашего времени расстояние от берегов Нила до Трансвааля довольное солидное, а в то время преодоление его можно считать настоящим подвигом. Естественно, что путешествия подобного рода осуществляли многочисленные экспедиции.
Все добываемое в Египте золото и сами рудники являлись собственностью фараона. Добыча велась за его средства и находилась в непосредственном ведении верховного казначея государства. Как говорится, фараон руководил своими золотодобывающими предприятиями через министерство финансов. Фараоны проявляли интерес к добыче золота, часто посещали даже золотые рудники Нубии. Основная дорога к золотым рудникам Нубии проходила через ущелье Вади-Аллаки. Здесь сохранились многие наскальные надписи, которые позволяют прояснить некоторые моменты древней истории, оценить те огромные трудности, которые приходилось терпеть путешественникам в безводной пустыне.
Из этих надписей стало известно, что фараон Рамзес IV снаряжал на рудники экспедиции в составе почти 9 тысяч человек. Около 900 человек погибло в нелегкой дороге.
В Новом царстве (после 1580 года до н. э.) золотые рудники перешли в распоряжение военного управления Египта. Скорее всего, подобное изменение связано с тем, что военное управление было основным поставщиком рабочей силы — военнопленных, рабов. В известной степени такое изменение можно считать не слишком существенным, поскольку горные рудники все равно находились в руках верховных правителей.
Купля-продажа с использованием весовых денег — колец золотой проволоки
Древний Египет, конечно, был наиболее богатым золотом государством. В додинастическое время (примерно за 3500 лет до н. э.) в Египте не было серебра и оно ценилось дороже золота. Положение существенно изменилось после развития торговли со странами Ближнего Востока. Там серебро добывалось в значительных количествах.
Египетские фараоны сосредоточили в своих руках огромное количество золота. О непомерном богатстве фараонов ходили легенды.
Сохранилось письмо египетского царя Ашшурбалита фараону Аменхотепу IV (XV в. до н. э.), в котором изложена просьба о присылке золота для украшений царского дворца, в нем есть такие строки: «..золота в твоей стране много, оно как пыль… Если добротой лицо твое благостно, пришли много золота…». В ряде случаев фараоны играли роль международных банкиров по отношению к тем странам, где не было золота в достаточных объемах. О сказочном богатстве фараонов можно судить по тому, как были богаты их погребения. Гробницы в буквальном смысле усыпаны золотом. Правда, приходится с горьким сожалением констатировать, что большинство погребений фараонов было разграблено еще в древности. Однако и то, что дошло до наших дней, потрясает человеческое воображение.
Невзирая на фантастические богатства, фараоны чрезвычайно бережно обращались с золотом. Многие найденные в погребениях предметы не изготовлены из золота, а лишь позолочены.
За счет беспощадной, жестокой эксплуатации в Древнем Египте добывалось солидное количество золота, даже по меркам сегодняшнего времени. Например, при фараоне Тутмосе III (1501–1447 гг. до н. э.) ежегодная добыча золота достигала 50 тонн.
На гробнице царского сановника Пуимра (г. Фивы) изображено, как чужестранные вожди доставляют в Египет огромное количество золота. Золото передается в сокровищницу храма бога Амона — главного бога Древнего Египта.
Ученый Г. Квиринг оценивает количество золота, добытого в древние времена в Африке, в 4185 тонн. Это золото, в основном, добыто египтянами, за исключением 320 тонн золота, добытого в период римского владычества. Общее представление о добыче золота в Африке дает таблица, составленная по данным Г. Квиринга.
Добыча золота (тонны) в древней Африке
Довольно крупные государства, которые существовали одновременно с Египтом, например Шумер, Вавилон, Ассирия, не имели крупной базы для развития золотодобывающей промышленности. Они вели относительно небольшие разработки россыпных месторождений, которые были расположены в Аравии в области Дебаэ на берегу Красного моря. Эти государства, имея мощную военную силу, пополняли свои золотые запасы за счет грабежей соседних стран.
Ведущая роль Древнего Египта в истории добычи золота неоспорима.
«Египетский» этап мировой добычи золота базировался на месторождениях Африки. Следующий этап «римский». Каменный и медный века (4200–2100 гг. до н. э.) — на месторождениях Европы, прежде всего Пиренейского полуострова.
«Божественный металл» фараонов таит в себе много загадок.
В 1931 году известный американский физик Роберт Вуд (1868–1955 гг.) во время поездки в Египет заинтересовался пурпурным золотом из гробницы Тутанхамона. Золото фараона представляло собой загадку. Египтологи, химики-металлурги, ювелиры не могли объяснить, является ли пурпурное золото продуктом ювелирных мастеров царя Тутанхамона, или это результат химических изменений от долгого пребывания в гробнице. Вуд услышал этот спор, увидел золотые орнаменты — пурпурные, розовые, красные. Ученый-детектив загорелся идеей раскрыть эту тайну.
Много маленьких золотых украшений из гробницы были покрыты пурпурно-розовой пленкой, которая обычно покрывала древние украшения и монеты.
Вуд при помощи друзей-египтологов договорился с властями, что ему дадут все привилегии и права археолога. Не теряя времени он принялся за работу.
Очень быстро Вуд пришел к убеждению, что пурпурные блестки — это дело ювелирных мастеров, а не химическая случайность. Он заметил сходство цвета с некоторыми золотыми пленками, которые в свое время делал, изучая оптические свойства тончайших металлических слоев. Вуд разглядел, что на одной из туфель фараона небольшие пурпурно-золотые розетки чередовались с желто-золотыми пластинками, создавая необычайно красивый узор. Правда, ученый не исключал возможности того, что пластинки и розетки изготовлены разными мастерами из золота, добытого в разных местностях. Возможно, думал Вуд, один из сортов такого золота и содержал примесь, которая, окисляясь на протяжении столетий, создала пурпурную пленку.
Тщательным образом Вуд исследовал золотые украшения из других гробниц, собранные в Каирском музее. Правда, ничего похожего на пурпурное золото не обнаружил. Пурпурное золото он обнаружил лишь на короне царицы следующей династии. Скорее всего, секрет его изготовления передавали от поколения к поколению. Со временем секрет был утерян.
В своих исследованиях Вуд смог повторить при помощи простых средств, которые были известны, очевидно, мастерам три тысячи лет назад, все очаровательные тона окраски золота, меняющиеся от розового цвета зари к красному, пурпурному и до фиолетового.
Ученый рассказывал:
«Первая моя задача была установить, являются ли цвета простым эффектом интерференции в тонких пленках (пример — цвета мыльных пузырей), или же это результат „резонансного“ действия мельчайших частиц, покрывающих поверхность золота. Это была обычная задача физической оптики. Так как интерференция требует встречи двух потоков света, отраженных от двух поверхностей тонкой пленки, первым шагом исследования было уничтожить отражение наружной пленки поверхности, покрыв ее прозрачным лаком. Этот опыт я проделал в Каире с помощью лака для ногтей моей жены — единственного подходящего материала под рукой. Цвета не пропали, как это случилось бы, если б окраска была интерференционной, и после того как целлулоид высох, я обнаружил, что его можно снять вместе с пленкой, под которой золото оставалось ярко-желтым. Однако сама пленка была бесцветная — и в проходящем, и в отраженном свете. Это было все, что я смог установить на месте, но по возвращении в Балтимору я осадил на пленку металлическое золото катодным распылением и обнаружил, что пурпурная окраска появилась опять.
Эти два эксперимента, казалось, говорили о том, что мы имели дело с чем-то более сложным, чем простая интерференция в тонких пленках.
Следующий шаг — установить природу пленки. Это было сделано следующим образом: кусочек целлулоида с пленкой поместили между двумя электродами из чистого золота и сфотографировали спектр очень короткого искрового разряда. В спектре были обнаружены линии железа.
Затем пурпурная блестка была подвешена на очень тонкой стеклянной нити между полюсами электромагнита, и, когда включили ток, ее притянуло к одному из полюсов. Одну из желтых пластинок от туфли выбрасывало из поля: это показывало, что в ней нет железа, в то время как маленькую розетку притягивало. Эти два образца были возвращены в музей, так как они понадобились для реконструкции туфли. Однако они сослужили свою службу, показав, что в пурпурных розетках железо, а в желтых пластинках железа нет. Теперь было необходимо выяснить, как пленка — вероятно, окислов железа — могла образоваться и была ли она создана намеренно или являлась результатом действия времени.
Я приготовил сплав чистого золота с одним процентом железа, расковал кусочек в форме диска и нагрел его над маленьким пламенем. При температуре немного ниже темно-красного каления образовалась прекрасная пурпурная пленка, в точности похожая по цвету на египетские блестки. Так как я не мог определить, как подействовали бы три тысячи лет нахождения на воздухе на мою пластинку, мне надо было искать других доказательств того, что цвет был обусловлен термической обработкой. Я удалил пурпурную пленку с одного участка маленькой блестки смесью азотной и соляной кислот и исследовал золото под микроскопом. Поверхность была протравлена кислотой и показывала явную кристаллическую структуру. Подобная обработка одного из моих дисков показала такую же структуру, которой не было у тех образцов, которые не подвергались нагреву после ковки. Чистое золото, прокатанное в стальных вальцах, показывает очень мелкую структуру при травлении, но если его нагреть, дает кристаллы как раз того размера и характера, как на египетских блестках. Это было первым доказательством того, что украшения нагреты после изготовления.
Второе доказательство пришло в результате исследования другой характеристики поверхности блесток — неизменного присутствия мелких шаровидных крупинок золота, рельефно выделявшихся с обеих сторон украшения. Совершенно очевидно, что они могли образоваться только после того, как орнаменты были откованы. Одна или две крупинки имели форму „бутончиков“ — шариков на короткой ножке. Это заставляло предположить, что они были „низвергнуты“ металлом, вроде того, как при нагревании серебра на углях паяльной трубкой оно начинает „плеваться“. Это происходит в результате освобождения растворенных газов в момент застывания шарика. Я не мог обнаружить подобное поведение у золота и некоторое время не был способен воспроизвести „крупинки“ на моих дисках.
Проблема разрешилась довольно фантастическим способом. Я снимал искровые спектры вещества блесток и не нашел в них практически никаких линий, кроме золота и железа, причем последние были видны вполне ясно. Более внимательный просмотр обнаружил очень слабые линии, которые нельзя было приписать ни одному из материалов, и две из них я приписал мышьяку. Затем я нагрел маленький кусочек одного из украшений в трубочке из кварца до температуры гораздо выше точки плавления золота в очень медленном потоке водорода и обнаружил на стенке в менее нагретом участке осадок из желтого и черного колец — последнее в стороне от золота. Я стал подозревать присутствие серы и мышьяка, а природный сернистый мышьяк (желтая краска „аурпигмент“) действительно ввозился в Египет во времена восемнадцатой династии и употреблялся для украшения гробниц. Можно было предположить, что ювелир царя пытался сплавить золото с желтой краской, чтобы улучшить его цвет или получить больше золота. Я написал Льюкасу (главный химик в Отделе древностей в Египте — В. П.) просьбу прислать несколько крупинок этого вещества, и он прислал мне несколько маленьких комочков, найденных в мешке в гробнице Тутанхамона. Я расплавил маленький кусочек вещества, обернув его перед этим в тонкую золотую пластинку, и когда жидкий шарик охладился, он „выплюнул“ маленькую крупинку, точь в точь как серебро. Но тонкая пластинка, откованная из шарика и затем нагретая, не обнаруживала больше никакой склонности „плеваться“. Теперь стало очевидно, что золото и аурпигмент должны быть сплавлены вместе и охлаждены под давлением, чтобы получить материал, который бы „плевался“ после холодной обработки. Поэтому я нагрел оба вещества в маленькой кварцевой трубочке, сделав круглый золотой шарик. Некоторое количество серы и мышьяка освободилось в виде пара под давлением светилось ярко-красным светом в темной трубочке (так как кварц не излучает света до очень высоких температур). После охлаждения трубка была открыта и из шарика прокатана пластинка. Когда я нагрел ее до темно-красного каления, на ней высыпал целый рой замечательных „бутончиков“.
После этого можно было предположить, что давление, необходимое для того, чтобы в золоте осталось достаточно серы и мышьяка, могло быть результатом плавления большой массы его в тигле, ибо из барельефов в Сакаре мы знаем, что у египтян были плавильные печи, продуваемые воздухом из человеческих легких. Но здесь возникла другая, и более вероятная, альтернатива. Именно: что блестки были изготовлены из местных золотых самородков, которые содержат примесь железа. Эти самородки, образовавшись глубоко в земле под большим давлением, могли легко содержать соединения серы и мышьяка или подобных им газообразующих веществ в достаточном количестве, чтобы образовать „бутончики“ на украшениях. Поэтому из маленьких естественных самородков из разных местностей были выбиты пластинки, и при нагревании большинство из них извергало маленькие крупинки. Но ни один из них не дал пурпурной пленки, и тогда я написал Льюкасу просьбу прислать образцы местного египетского золота. Единственный образец, который он прислал, давал „бутончики“, но без пурпурной пленки. Однако это золото было заключено в кварц и непригодно поэтому для непосредственного изготовления украшений. Очень возможно, что из Эфиопии ввозилось рассыпное золото, — там до сих пор промывают его. Было бы крайне интересно узнать, появится ли пурпурная окраска на пластинках, выкованных из самородков этого или других золотых приисков Древнего Египта. В целом я склонен к той точке зрения, что блестки были сделаны из самородков местного золота, содержавших следы железа, и одну из них случайно уронили в огонь или положили туда для отжига и открыли пурпурную пленку.
В 1932 году происходили полные исследования всех золотых залежей Эфиопии, и я написал Е. А. Кольсону, президенту банка в Аддис-Абебе, прося прислать по маленькому самородку из разных местностей. Он присылал их мне время от времени, и все давали „бутончики“, но без окраски. Я объяснил ему, что находка образцов, содержащих золото, может привести к обнаружению богатых залежей, разрабатывавшихся в древности. Но Муссолини испортил все дело, как раз когда оно стало налаживаться, а Кольсон, вскоре после этого умер» (цит. по книге Сибрук В. «Роберт Вуд: Современный чародей физической лаборатории»).
Однако надо заметить: сетования Роберта Вуда относительно того, что золото Древнего Египта забыто в современном мире, напрасны.
Интересно заметить, что поисками желтого металла из золотых шахт Восточной пустыни занялись австралийские геологи, руководствуясь вышеупомянутым «Туринским папирусом» (карта хранится в г. Турине, Италия).
Исследования проводит базирующаяся в городе Порт (Австралия) горнодобывающая компания «Сентамин», которая уже несколько лет занимается разработками в Египте.
Как сообщил представитель компании, древнейшая на земле геологическая карта была составлена во времена фараонов экспедицией в районе Эль-Сида, где как раз и расположены шахты «Сентамина». Предполагается, что там хранится до 2 миллионов унций (около 56,6 т) золота. Последние 2000 лет добычей золота в Египте почти не занимались. Правда, англичане сделали попытку начать там разработку шахт незадолго до Второй мировой войны.
«Сентамин» в 1995 году заключил соглашение с правительством Египта и получил в аренду на 30 лет участок земли для освоения золотых месторождений на льготных условиях.