Влияние ислама на социальные и политические процессы в странах Центральной Азии (ЦА) усиливается с каждым годом. Ситуация в регионе такова, что большинство экспертов оценивают исламизацию как вызов стабильности существующих здесь режимов. Превращение ислама во внешний вызов связано с активностью в регионе мусульманских стран. С момента разрушения СССР мусульманский мир в странах ЦА ведет активную работу: всячески поощряет воспитание в исламском духе молодежи, привносит религиозную идеологию, щедро финансирует создание системы исламского образования и строительство мечетей. Имманентным аспектом исламизации является распространение религиозного радикализма: на территории стран ЦА давно ведут активную деятельность международные радикальные организации.

Одновременно рост исламизации следует рассматривать и как внутренний вызов, т. к. процессы, происходящие в самой ЦА, ведут к формированию вместо homo sovieticusa, существовавшего в первое десятилетие постсоветского периода, homo islamicusa (пусть даже в разных странах он выглядит по-разному). Причем процесс исламизации имеет в регионе асинхронный характер: наиболее ярко он выражен в Таджикистане и Узбекистане.

Не следует преувеличивать, но нельзя и умалять проблемы, связанные как с существенным расширением ареала распространения ислама, так и формированием и активизацией на его платформе различных радикальных движений и сетевых террористических структур. При этом следует помнить, что ислам как учение и политическая практика не един. Одна из самых общих и распространенных классификационных сеток делит ислам на политический (умеренный) и радикальный (экстремистский). В первом случае ислам используется в политических целях, является основой поэтапного реформирования политической системы той или иной страны. Представители радикального направления, выступая за возвращение к традиционным нормам Корана, могут использовать самые различные методы достижения этой цели, вплоть до открытых военных действий и актов терроризма.

На постсоветском пространстве, как в силу объективных культурно-исторических причин, так и в силу субъективных – ценностных и политических предпочтений и установок ведущих региональных субъектов мировой политики, наиболее активно процессы исламизации развиваются в странах Центральной Азии. Важно, что проблемы, связанные с масштабами исламизации, хорошо понимает политическое руководство стран ЦА. В то же время конкретных шагов по локализации и сдерживанию распространения в том числе радикального ислама практически не предпринимается. Более того, в целом ряде случаев именно политической властью создаются условия, благоприятствующие его распространению и укоренению. В регионе сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, руководство стран ЦА высказывает озабоченность возможностью проникновения радикальных исламских группировок из-за рубежа, прежде всего из Афганистана, но с другой – активно способствует развитию исламского самосознания (причем в разных его формах) собственного населения.

Необходимо отметить, что все без исключения правительства стран ЦА видят своими главными противниками исламских радикалов, призывающих к джихаду против отступников от заветов Корана и созданию центральноазиатского Халифата. Опасения руководства стран ЦА в дестабилизации ситуации в регионе подогреваются внутренними факторами, а именно хрупкостью существующих политических режимов, близящихся к ситуации неизбежной передачи власти (Казахстан, Узбекистан, Таджикистан), которая в условиях авторитарного правления является одной из самых сложных.

При этом, очевидно, что КСОР (коллективные силы быстрого развертывания) ОДКБ будут не в состоянии справиться с исламскими радикалами, если тем удастся встать во главе массовых движений недовольного социально-экономическим положением населения. Главный потенциальный очаг волнений, замешанных на принципах радикального ислама, – густонаселенная Ферганская долина, где сходятся границы трех государств – Узбекистана, Таджикистана и Киргизии. Подробнее об этом в следующем разделе книги.

Исламизацию в различных регионах мира следует рассматривать как глобальный проект, составной частью которого является Центральная Азия. Наиболее опасными в плане дестабилизации ситуации в регионе являются организации, имеющие ярко выраженный воинствующий характер. Прежде всего, это Хизб ут-Тахрир аль-Ислами (ХТИ) и ряд подпольных салафитских организаций, которые многие называют ваххабитскими. Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) и Исламское движение Узбекистана (ИДУ), также в первые годы своего существования являвшиеся выразителями идей радикального ислама, в последнее время перешли на более умеренные позиции, а ПИВТ вообще стала парламентской, хотя и оппозиционной, партией.

О принципах и программе ХТИ, или, как ее иначе называют, Исламская партия освобождения, следует сказать особо. Ее главная задача – создание исламского Халифата на территории всей Центральной Азии. В начале 1990-х годов партия декларировала свою приверженность к мирным, политическим методам борьбы и сосредоточила внимание на пропаганде своих идей и создании разветвленной организационной инфраструктуры. Декларация несиловых методов борьбы, тем не менее, не помешала многим членам ХТИ активно участвовать в годы гражданской войны в Таджикистане (1992–1997) в боевых действиях на стороне Объединенной таджикской оппозиции (ОТО). И если в первой половине 1990-х ХТИ не пользовалась поддержкой значительной части населения Таджикистана, то постепенно ей удалось вовлечь в свои ряды достаточное число сторонников.

В настоящее время ХТИ – транснациональная партия, состоящая из крайне мало связанных в организационном плане, практически автономных национальных организаций. Все они объединены одной идейно-политической платформой: ХТИ гораздо в большей степени, чем ИДУ и ПИВТ является идеологической партией. Значительную часть ее программных установок составляют труды основателя партии, палестинского исламиста Таки ад-Дина ан-Набхани (1909–1977), известного пропагандиста идеи создания исламского государства.

Согласно его книге «Халифат», конечной целью партии является строительство исламского государства в мировом масштабе, но борьба за осуществление этой цели подразделяется на несколько основных этапов. Первый этап – пропаганда идей партии, создание ее организационных ячеек, максимально широкое привлечение населения в ее ряды. Второй этап начинается тогда, когда идея создания Халифата овладевает массами. В этой фазе происходит якобы бескровная революция, в ходе которой массы требуют, чтобы правящие классы страны добровольно, но под мощным давлением народа оставили свои посты. Наконец, на третьем этапе должны пройти выборы Халифа, в которых примут участие все взрослые мусульмане, мужчины и женщины.

Анализ ситуации в странах ЦА свидетельствует о том, что ХТИ медленно, но последовательно движется к намеченной цели (прежде всего, в Таджикистане). За годы существования партия доказала, что может довольно успешно соединять мирные и силовые методы борьбы. Поэтому нельзя исключать возможности применения ее сторонниками силы в борьбе за власть. Более детально некоторые аспекты процесса исламизации в центральноазиатском регионе рассмотрим на примере Казахстана и Таджикистана.

Развитие ислама в Казахстане – самой неисламизированной до недавнего времени республики ЦА – идет ускоренными темпами. Если до приобретения независимости количество мечетей во всем Казахстане составляло 68, то сегодня их число достигло 2500, но и этого уже не хватает. По словам заместителя муфтия Республика Казахстан Мухаммада-Хусей хаджи Алсабекова, «мечети в крупных городах переполнены прихожанами, большую часть которых составляет молодежь». Более того, из-за постоянного роста количества прихожан действующих мечетей явно не хватает. Так, 32 действующие в городе Алматы мечети уже давно не решают проблему вместимости.

Роль имамов в современном Казахстане возросла в разы. Имамы уже давно не ограничиваются исполнением религиозных ритуалов, а активно участвуют в общественной жизни, выступают с докладами на научных конференциях, широко представлены в информационном поле. С 1991 г. при Духовном управлении мусульман Казахстана (ДУМК) работает Высший Исламский институт по подготовке имамов-хатыбов, а с 2001 г. на основе межправительственного соглашения между РК и Египтом работает Египетский университет исламской культуры «Нур-Мубарак» (в ноябре 2012 г. по инициативе египетской стороны университет был переименован в Казахско-египетский исламский университет «Hyp»). В период 2004–2011 гг. только этот университет выпустил 262 специалиста по исламоведению. Из них 163 выпускника работают имамами и наиб-имамами мечетей во всех регионах Казахстана.

Помимо этого, в стране действуют более десятка медресе, ведущих подготовку религиозных деятелей, а в 2002 г. по инициативе Верховного муфтия страны – шейха Абсаттара-хаджи открылся Исламский институт повышения квалификации имамов РК. К 2012 г. только в этом институте получили образование 1036 имамов и было подготовлено 18 хафизов (чтецов Корана наизусть).

Как и в других странах ЦА, в РК огромными тиражами публикуется религиозная исламская литература, которая, как правило, раздается бесплатно. Причем это не только Коран, хадисы Пророка, но и различные положения шариата. В РК активно работает несколько исламских издательских центров, а также издательств, занимающихся публикацией журналов и газет на религиозную тематику. Например, тысячными тиражами издается газета «Ислам жэне еркениет», журналы «Иман», «Шапағат Нұр», «Мұсылман» и др.

В Казахстане с 2012 г. работает первый телевизионный канал исламского вещания «Асыл Арна», целью которого, по словам заместителя муфтия М.-Х. хаджи Алсабекова, является «пропаганда истинных ценностей ислама, национальных традиций и общечеловеческих ценностей, основанных на мусульманской культуре и этике». В интернет-пространстве действует множество исламских сайтов. По инициативе правительства РК был создан Фонд поддержки исламского образования и науки. В его задачи входит издание и бесплатное распространение религиозной литературы, оказание финансовой поддержки исламским студентам в форме оплаты их обучения и выплаты стипендий.

Недавно при ДУМК начал работу Фонд «Закят». Среди прочего Фонд выделяет стипендии для студентов религиозных учебных заведений Казахстана; финансирует строительство религиозных учебных заведений и их техническую базу; занимается подготовкой, изданием и распространением религиозной литературы; оказывает «финансовую поддержку распространению ислама на должном уровне». При этом основным принципом Фонда является соответствие шариату (согласно мазхаба Абу Ханифы).

Надо отметить, что в РК, как в Таджикистане и Узбекистане, государство поддерживает именно ханафитский ислам. Поэтому особое внимание на современном этапе уделяется популяризации трудов ханафитских богословов.

Впервые в истории Казахстана подготовлен государственный стандарт по специальности «Исламоведение». Данная специальность с июня 2011 г. официально введена в классификатор специальностей высшего и послевузовского образования Казахстана. Как полагают казахстанские власти, такой подход к исламу позволит на идеологическом уровне предотвратить и нейтрализовать причины, порождающие проявления религиозного радикализма. В тоже время именно за исламской религией в Казахстане признается «всевозрастающая роль в деле консолидации общества» (М.-Х. хаджи Алсабеков), что невозможно без активной поддержки политической власти.

Государство в РК действительно очень много делает для исламизации общества. Например, если в 2011 г. для подготовки по специальности «Исламоведение» министерством образования и науки РК было выделено 100 грантов, в 2012 г. – 128 грантов, в 2013 г. – 150 грантов, на 2014 г. предусмотрено уже 200 грантов, то в период 2014/2015 уч. года большинство студентов, получающих высшее религиозное образование, будут полностью обеспечены государственными грантами.

Если же вернуться к роли в подготовке исламоориентированных кадров (вспомним известную фразу – «кадры решают все») университетом «Hyp», то осенью 2012 г. на его базе были открыты три новых факультета: «Основы религии и исламское проповедование», «Шариат» и «Арабская филология и исламская цивилизация». Проректор вуза Ш. Керим отмечает, что «задача новых факультетов – более углубленная подготовка исламоведов, религиоведов, преподавателей арабского языка и филологов… С появлением факультета «Шариат» студенты будут более глубоко изучать исламское законодательство. Больше внимания будет уделено проповедям». Возникает логичный вопрос – зачем? Столь пристальное внимание к шариату на самом деле является подготовкой к переходу от светского законодательства к «правильному пути и образу действия» – так дословно переводится на русский понятие «шариат».

В настоящее время высшее религиозное образование в университете «Hyp» получают 638 студентов, преподавание для которых ведут, в частности, 17 египетских преподавателей из таких известных учебных заведений, как «Аль-Азхар», «Айн Шамс», Каирский университет, Александрийский университет и университет «Аль-Миния». Огромное внимание уделяется арабскому языку, на котором даются все исламские предметы. Кроме того, студенты проходят практику, тренинговые курсы в египетских университетах «Аль-Азхар», «Александрия», «Аль-Миния».

Таким образом формируется интеллектуальная и религиозная элита, которая в самое ближайшее время может занять политические и хозяйственные должности в стране. Последствия таких кадровых перестановок вполне предсказуемы – Казахстан все больше втягивается в сетевую структуру ислама.

Теперь о ситуации в Таджикистане. В этой республике реальной оппозицией власти являются Хизб ат-Тахрир аль-Ислами (ХТИ) и Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Эти две организации, а также многочисленный ряд салафитских групп охватывают практически весь спектр оппозиционных сил в республике. Более того, согласно неофициальным источникам, некоторые члены ХТИ уже работают в правительственных структурах. Сегодня ХТИ, находясь на нелегальном положении, активно распространяет свои религиозные идеи почти во всех крупных и средних населенных пунктах Таджикистана. Ряды этой организации часто пополняются из числа тех, которые раньше был членами других исламских организаций, в том числе ПИВТ. Успешно созданная и функционирующая подпольная сеть ХТИ является временным или постоянным прибежищем для многих исламистов, которые подвергаются преследованиям со стороны светских властей республики.

ПИВТ – не только серьезная в идейном и организационном плане, но и легальная в отличие от ХТИ структура. Возникновение этой организации связано с именем известного таджикского богослова Саида Абдулло Нури – Саидов Абдулло Нуриддинович (1947–2006). Нури еще в конце 1960-х гг. в Душанбе познакомился с Мавлави Хиндустани (М. Рустамов (1892–1989)) – крупнейшим богословом ханафитского мазхаба в Центральной Азии и стал посещать его подпольную школу. В дальнейшем Нури организовал свою собственную подпольную школу в совхозе «Туркменистан», куда стали прибывать ученики из долины Вахье и Каратегина. В начале 1970-х гг. между Нури и Хиндустани произошел идейный раскол: ученик стал приверженцем идей ваххабизма. В 1973 г. Нури был арестован за нелегальную пропаганду ислама. Через год после освобождении он создал в республике подпольную молодежную организацию исламистов-радикалов – «Нахзати исломи» («Возрождение ислама»).

Еще в начале 1970-х гг. Нури предложил генеральную стратегию исламского движения: деятельность организации должна быть направлена на изменение существующего строя и создание исламского государства на территории Таджикистана. Реализация этой генеральной линии потребовала установления тесных контактов с исламскими организациями Афганистана, Ирана и других стран Ближнего Востока. В результате такой противоправной по законам СССР деятельности в 1986 г. он и более 40 членов этой организации были арестованы на различные сроки. Однако уже в 1988 г. Нури был (по непонятным причинам) досрочно освобожден и вернулся в Таджикистан, где продолжил свою активную политическую деятельность против советской власти в республике.

В скором времени на базе молодежной организации «Нахзати исломи» была создана «Хизби нахзати исломии Точикистон» (Партия исламского возрождения Таджикистана), руководителем которой стал Нури. ПИВТ принимала самое активное участие в гражданской войне в Таджикистане. После заключение мира между ОТО и Народным фронтом (НФТ) ПИВТ отказалась от тактики вооруженной борьбы и постепенно превратилась в парламентскую партию. При этом многие бывшие члены ПИВТ влились в ряды Международного исламского движения – «Салафия», которое широко развернуло свою деятельность на территории Таджикистана и Узбекистана.

Последние годы религиозная ситуация в Таджикистане формально регулируется Законом «О свободе совести и религиозных объединениях» (принят 5 марта 2009 г.), согласно которому признается «особая роль ханафитского направления исламской религии в развитии национальной культуры и духовной жизни народа Таджикистана». Несмотря на декларацию светского характера государства и равенство всех вероисповеданий, в стране активно развивается процесс исламизации. Так, если по данным на 2009 г., в республике действовало около трех тысяч мечетей, из которых 259 являлись соборными, то на 2014 г. это уже 3424 мечети, из которых 344 имеют статус соборных мечетей, а 40 – центральных соборных мечетей. В тоже время действует лишь 3793 школы, большинство из них переполнены. Классы, в которых ютится по 40 и более учеников, перестали быть редкостью. Сегодня 99 % жителей республики исповедуют ислам, но государство остается светским: в стране действуют 3882 религиозных объединения, подавляющее большинство из которых ханафитского толка.

Принятием закона и провозглашением «ханафитского ислама» официальным течением в республике светские власти перешли в контрнаступление, запрещая деятельность других исламских организаций, прежде всего, движения «Салафия». Однако на этом деятельность этого движения не прекратилась.

В июне 2013 г. вышел на свободу по амнистии лидер таджикских «салафитов» С. Абдурахмонов, который в 2009 г. был приговорен к семи годам лишения свободы. До ареста Абдурахманов в своих проповедях резко критиковал традиционный (ханафитский) ислам в республике, считая его не «истинным». Выход на свободу главного салафита республики, скорее всего, будет способствовать активизации деятельности течения «Салафия» в республике и в регионе в целом.

Особую активность сторонники этого течения проявляют в Душанбе, Согдийской и Хатлонской областях. «Салафиты» регулярно получают крупные денежные средства из-за рубежа, в том числе из США и ряда европейских государств, объясняя при этом свое материальное благополучие успешной предпринимательской деятельностью. Возрастают финансовые вливания в поддержку данного течения от влиятельных кругов Саудовской Аравии и ОАЭ. Оттуда же в Таджикистан поступает религиозная литература на таджикском и арабском языках. Кроме того, арабские страны активно спонсируют обучение в зарубежных клерикальных центрах граждан ЦА, для их активного использования после возвращения на родину.

Сегодня первостепенной задачей таджикские «салафиты» считают привлечение в свои ряды как можно больше сторонников, которые в нужный момент поддержат их идею превращения Таджикистана в исламское государство. Политика же официальной власти относительно радикальных исламистских группировок свидетельствует о непонимании ею всей серьезности возрастающих масштабов деятельности «салафитов» в республике.

Сделаем некоторые выводы. В ближайшем будущем все страны ЦА ожидает настоящее исламское пробуждение, которое в значительной степени готовится политикой государственных структур региона, активно поддерживающих и развивающих религиозное образование и создающих благоприятные условия для расширения роли и влияния мусульманских общин. В этой связи обсуждение вопросов о месте и роли ислама в политической системе, о масштабах и перспективах его влияния на население региона приобретают архиважное значение.

Отмечая увеличение масштабов влияния ислама в странах ЦА, не следует забывать, что этот процесс связан не только с активной миссионерской деятельностью имамов и различных исламских институтов. Интерес к исламу среди различных социальных слоев связан с падением авторитета светской власти, с ее коррумпированностью и клановостью, с общей деградацией политических систем и режимов стран региона.

В процессе «пробуждения» Центральной Азии важную роль могут (и скорее всего, будут) играть религиозные лидеры, а улама (ученые-исламоведы) будут призваны обосновать и легитимизировать их влияние и власть. Представители исламской общественной мысли становятся все более влиятельными для населения, чем светские политики. Более того, они все активнее внедряют в сознание населения тезис о неотделимости ислама от политики. Поэтому особое внимание следует обратить на активно ведущуюся в странах ЦА подготовку высококвалифицированных исламских кадров.

Например, известный идеолог мусульманского мира Ю. Карзави так характеризует понятие политики в исламе: «В том исламе, который послал нам Аллах, политика является его неотъемлемой частью. Ислам, который принес нам Пророк, не позволяет нам разделять, человеческую жизнь, интеллект, талантливость между Богом и королем и не делает разницы между ними перед законами… Ислам без политики не ислам, если отделить политику от ислама, то это не ислам, а другая религия».

В процессе исламизации общества находятся под угрозой и такие общественные институты, как брак и семья. Так, в Таджикистане и в Узбекистане сегодня все большее распространение получает «никох». На основе этого мусульманского брака часто развивается многоженство, которое запрещено светским законом. По мнению Р. Бобохонова, «эта шариатская форма заключения брака имеет больше значения для новобрачных, чем официальный брак. Хотя государство старается как-то влиять на эту ситуацию, и муллы не имеют права заключать мусульманский брак без свидетельства о заключения брака в ЗАГСе, но все же эту тенденцию взять под контроль не удается».

В результате все активнее в странах ЦА поднимается вопрос о легализации многоженства. Также в информационном пространстве широко обсуждается проблема ношения молодыми девушками и женщинами традиционного исламского головного платка «хиджаба». Причем желающих носить «хиджаб» в странах региона становиться все больше. При этом увеличивается количество верующих, которые в пятницу посещают пятничную молитву. Среди них все чаще встречаются работники государственных учреждений и студенты, которые пропускают работу или занятия, чтобы совершить пятничный намаз. Не исключено, что в скором времени этот день – пятница – будет официально признан выходным днем, как в других мусульманских странах. Население для обсуждения общественно и социально-политических проблем идет в мечеть. Сегодня в Таджикистане, Узбекистане и все чаще в Казахстане именно муллы дают ответ на все социально значимые вопросы, и именно в мечетях формируется общественное мнение населения.

Иными словами, уже в ближайшем будущем ислам, а именно шариат, может стать не только определяющей и доминирующей ценностной и мировоззренческой доктриной для населения центральноазиатских стран, но и стать источником права. Такое положение вещей неизменным образом отразится не только на внешней политике нашей страны в регионе, но может полностью изменить политическую картину Центральной Азии.