– «Призрак» грозящей балканизации Украины становится все отчетливее. После кровавого раскола Югославии на ее месте появился целый ряд т. н. независимых государств, большая часть которых прекрасно ладят друг с другом, два являются частью Евросоюза, а одно дружит с Россией. Причем, у всех дела сейчас намного лучше, чем у Украины, где пока что, к счастью, не было этнических чисток. «Поэтому вполне возможно, что «Минск II» станет предвестием конца Украины в ее нынешних границах, а мирная балканизация Украины – самым лучшим из всех плохих и оставшихся вариантов», – констатирует немецкое издание Tagesspiegel. Статья была так и озаглавлена: «Балканизация как последний шанс для Украины».

– Идея не нова. О балканизации «незалежной» сербские аналитики и российские балканисты стали писать сразу же после госпереворота в Киеве в феврале-марте 2014 года. Тогда же в сербской печати появились материалы о «югославизации» и даже «сомализации» Украины. Первое появление таких сравнений именно на Балканах понятно. Народы некогда единого югославского государства совсем недавно, в конце XX в. в очередной раз пережили все прелести далеко нецивилизованного развода, а если говорить прямо, то кровавого.

– Наверное, и термин «балканизация» родился в процессе развала Югославии?

– Нет. Эта давняя история. Впервые этот термин появился в политическом лексиконе еще в XIX в. и стал характеристикой процессов суверенизации этнически и культурно неоднородного политического пространства юго-восточной Европы. Тогда оно входило в зоны влияния Австро-Венгрии, Османской Турции, Италии. Российская империя не имела на полуострове собственных владений, но в той или иной степени определяла политическое и культурное развитие православных народов, прежде всего болгар, греков, сербов. Таким образом Россия была включена в разворачивающиеся там процессы. Яркий пример – Русско-турецкая война 1877–1878 годов. Болгария тогда получила права административной автономии в составе Османской Турции. Еще один результат первой волны балканизации, завершившейся с окончанием Первой мировой войны, – создание в 1918 г. Югославского государства.

С конца XX в. балканизация становится уже внерегиональной характеристикой. Ее следует понимать не только как объективный и закономерный процесс создания новых государственных и/или протогосударственных образований, который возникает и развивается на определенном типе территорий, но и как метод управления политическим пространством внешними игроками.

Назову лишь самые знаковые черты современной балканизации.

Во-первых, в пределах четко локализованного региона, имеющего стабильную внешнюю границу, может возникать неопределенное количество государств. Регион балканизации может быть представлен единым, но не целостным, государством, которое при соответствующих условиях распадается на «независимые» государственные единицы. Процесс распада во многом обусловлен спорностью (исторической, этнолингвистической, политической, экономической) внутренних административных и государственных границ, которые провели волюнтаристским способом в общем государстве.

Так, при создании социалистической Югославии в 1946 г. за основу взяли советскую модель федерации, основным принципом которой было право наций на самоопределение, и «нарезали» (преимущественно за счет исторически сербских земель) шесть республик. В результате появились административно-политические образования, ранее не имевшие собственной государственности в рамках выделенных им границ. Самый яркий пример – республики Босния и Герцеговина и Македония. До Второй мировой войны Королевство Югославия была унитарным государством, в рамках которого с августа 1939 г. автономию получила Хорватская бановина (район), ставшая впоследствии ядром фашистского Независимого государства Хорватии (НГХ), хорошо известного зверствами усташей и геноцидом сербов. Кстати, именно в социалистический период разделили и Сербию – у республики появилось два автономных края – Воеводина и Косово и Метохия.

Аналогичная ситуация была и в СССР. В частности, территорию современной Украины можно сравнить с лоскутным одеялом, которое шили великие державы весь XX век. Государство «Украина» сформировалось путем присоединения очень разных территорий, имеющих собственное историческое и культурное развитие. Так, в 1920-е годы в состав УССР были введены русские земли – Луганская станица Донской области, части Донецкого округа Северо-Кавказского края, Белгородской и Воронежской областей. В 1926-м – земли Гомельской губернии (Белоруссия). В 1939–1945 гг. к УССР отошли территории Западной Украины, часть Бессарабии, северная Буковина, Подкарпатская Русь (Закарпатская Украина), на разных исторических этапах входившие в Австро-Венгрию, Польшу, Венгрию, Румынию и Чехословакию. Это современные Львовская, Ивано-Франковская, Тернопольская, Черновицкая, Закарпатская, Хмельницкая, Волынская и Ровенская области. Кроме того, в 1954 г. в нарушение советского законодательства Хрущев подарил Украине Крымскую область.

Во-вторых, формирование в зоне балканизации новых государственных образований зависит от хода очередного (этно)политического конфликта, а так же от интересов и сил великих держав.

В-третьих, новые государственные союзы (если такие возникают) могут иметь многоуровневую квазифедеративную модель. Первый уровень – крупные территориально-административные единицы. Например, современные Македония, Сербия, Босния и Герцеговина. Пример второго уровня – Хорватия, включающая такие особые социокультурные районы, как Истрия, Далмация, Сербская Краина, Восточная Славония.

– На что намекаете?

– Я сейчас скажу не политкорректную вещь, но Хорватия в нынешних границах – это наследие социалистического периода. Собственную государственность Хорватия имела лишь в раннем Средневековье. С начала XI в. Хорватское королевство признало зависимость от Венгрии, в середине XV в. – от Турции, а с первой половины XVI в. на этих землях установилась власть Габсбургов. Хорватия как составная часть вошла в состав югославского государства, созданного по итогам Первой мировой войны. А в период Второй мировой войны было создано НГХ – фашистское государство. Сербы, например, не могут смириться, да и вряд ли когда-нибудь на ментальном уровне согласятся с тем, что Дубровник – это территория Хорватии. В их сознании он был и остается сербским городом. И это лишь один пример, которых, на самом деле, великое множество. Так что возможность пересмотра нынешних границ на Балканах исключать нельзя.

Третий уровень балканизации – это мелкие государства площадью от 3 до 10 тысяч кв. км. В основании такого деления лежат районы с четко выраженной социокультурной спецификой (Косово и Метохия, в перспективе (к моему великому сожалению) – Воеводина). Возможен и четвертый уровень: города-государства. Ими могут стать Дубровник, Сараево, Сплит. Отмеченные уровни не имеют абсолютного и законченного выражения, имеют большую или меньшую степень завершенности.

– То есть, процесс балканизации на территории бывшей Югославии еще не завершен?

– Далеко не завершен. И тому есть как внутренние, так и внешние причины. Среди внутренних – это как ущемленное самосознание сербов, так и растущие сепаратистские настроения албанцев. Как говорится, аппетит приходит во время еды. Разговоры о Великой Албании – вовсе не сказки. Среди внешних факторов – не только интересы западных игроков. Не стоит забывать и об имперском прошлом Турции. В Сербии и Болгарии, например, внимательно изучают идеи неоосманизма. Для православных славян это очень болезненная тема. И думаю, не без оснований. На Македонию под прицелом будущего раздела посматривают болгарские и греческие националисты. У меня дома даже есть карта (привезли болгарские коллеги), на которой территория Болгарии расширена не только за счет Македонии, но и Сербии. Иными словами, Балканы были и остаются «пороховым погребом» Европы. Малой искры достаточно, чтобы вновь заполыхал пожар войны. Вот о чем на самом деле нужно думать европейцам, а не санкции против России усиливать.

И еще одно важное замечание. Балканизация предполагает наличие потенциальной (как правило, основанной на религиозной, национальной и культурной принадлежности) внутренней готовности к конфликту, который приобретает развитые формы только при соответствующих внешних вызовах и стимулах. Как правило, при их купировании конфликт прекращается и/или переходит в латентную фазу. Пожалуй, самое первое и болезненное проявление потенциальной конфликтности – вопрос о языке. Ведь сразу после 1991 г. стало ясно, что украинская нация не является тождественной сообществу, имеющему гражданство новой страны, родившейся на развалинах СССР.

– Демократические власти Киева, помнится, нашли простой выход – искусственную украинизацию доставшейся им страны.

– Напомним, что украинскими субтитрами русскоязычные телепередачи стали сопровождаться с апреля 2004 г., а с 2007 г. было принято решение переводить на украинский все иностранные фильмы, в том числе русские.

– Понятно, что именно против наших фильмов и был направлен закон.

– Стали закрывать русскоязычные школы и т. д. Все это не способствовало сглаживанию противоречий внутри незалежной, а лишь усиливало их. Последняя капля в обострении внутреннего конфликта – отмена в 2014 г. новой киевской властью принятого при Януковиче закона о языке, разрешавшего использование «языка меньшинств» при условии 10 % представительства его носителей на территории, где он распространен. Это поистине революционное решение было воспринято не только как наступление на русский язык, но как угроза безопасности жителей Юго-Востока. Дальнейшие действия киевских властей железом и кровью подтвердили эти опасения.

– А что же Европа, куда стремится войти новый киевский режим?

– Это очень правильный вопрос. К примеру, в Швейцарии, где всего лишь 6,5 % населения говорят на итальянском, а 0,5 % – на ретороманском (группа архаичных романских языков), они являются государственными. Также и в Бельгии, где 0,4 % населения пользуются государственным немецким языком. Аналогичная ситуация и в других европейских странах. Но только не в «демократической» Украине, где доля русскоязычных граждан более 30 %, а в отдельных областях – более 70 %.

Еще одна важная черта балканизации – вовлечение в конфликт большого количества внешних участников. У каждого – свои интересы. В ходе этой борьбы интересов в процессе балканизации (будь то собственно Балканы, Кавказ, Ближний Восток, современная Украина) определяются региональные и глобальные лидеры.

– Назовите «украинских».

– Для Украины – это США, ЕС как наднациональный институт. Есть и государственные участники – прежде всего, это Великобритания, Германия, Франция, Польша. Даже прибалтийские страны и Болгария имеют свою выгоду – могут выслужиться перед натовскими генералами, сделать гешефт на торговле оружием и своими солдатами. Отдельно в качестве интересантов в украинском кризисе следует назвать международные финансовые структуры (например, МВФ и Всемирный банк) и транснациональные компании как военные, так и иного назначения, начиная от энергетических гигантов и заканчивая машиностроением и легкой промышленностью. У России как государства тоже есть свои интересы. Прежде всего, это установление мира, прекращение массовых убийств и остановка тотальных разрушений. В то же время мы заинтересованы в сохранении и развитии торгово-экономических отношений с Украиной, в установлении цивилизованных политических контактов. Но, к сожалению, нашего желания для этого не достаточно. Необходимо аналогичное стремление и с противоположной стороны.

Однако вернемся к проблеме балканизации. Регион балканизации, как правило, не является сплошной зоной конфликта в его активной фазе. Открытый конфликт – «плавающая точка» на карте. Опять вспомним бывшую Югославию. Полыхнуло не разом по всей стране. Этапы – Сербская Краина (Хорватия), Республика Сербская (Босния), Косово и Метохия (Сербия), Македония, опять Косово… Затухание активной фазы конфликта в одной части региона ведет, как правило, к его активизации в другом месте. Время протекания активной фазы общего регионального конфликта может быть достаточно велико – от нескольких лет до десяти и более. При этом достаточно сложно определить состояние конфликта. Весь район становится кризисной зоной с «плавающей точкой» открытого конфликта.

– Покажите наглядно на примере той же несчастной Югославии.

– В 1991–1992 гг. социалистическая Югославия разделилась на пять государств: Босния и Герцеговина (БиГ), Македония, Словения, Хорватия и Союзная республика Югославия (состояла из Сербии и Черногории). Вооруженные конфликты на территории БиГ и Хорватии продолжались до 1995 года. В июне 2006 г. на основании референдума о независимости в Черногории, который проходил с огромными нарушениями под бдительным контролем западных кураторов, прекратил свое существование Государственный Союз Сербии и Черногории (он появился в 2003 г. на месте СРЮ как переходная форма). В феврале 2008 г. независимость провозгласил автономный край Сербии – Косово и Метохия (так его называют сербы, а албанцы – Косова). После вооруженной агрессии НАТО 1999 г. территория сербского края была разделена на пять оккупационных зон, там были созданы крупнейшие американские военные базы – Кэмп Бондстил и Кэмп Филм-Сити. Сербия, Россия и еще более 60 государств (в том числе и Украина) не признают созданную на натовских штыках Республику Косово. Сейчас с подачи западных политтехнологов активизируются процессы суверенизации еще одного автономного края Сербии – Воеводины.

Очень сложная ситуация в Македонии. По итогам вооруженного конфликта 2001 г. она фактически стала албано-македонской федерацией, окончательное разделение страны – дело времени. Не менее проблемно и будущее юга Сербии, где проживают албанцы, не исключающие возможность объединения всех населенных ими земель в рамках Великой Албании.

Следствием балканизации, ее промежуточным вариантом можно считать современную Боснию и Герцеговину (БиГ). Под давлением США в ноябре 1995 г. на военной базе в Дейтоне (штат Огайо) было подписано соглашение – компромисс между тремя сторонами конфликта: боснийскими мусульманами (этнические сербы, принявшие в период османского владычеств ислам), сербами и хорватами. Современная БиГ – сложный союз Республики Сербской и мусульмано-хорватской федерации. БиГ не признает Республику Косово, в частности, потому, что Республика Сербская хочет выйти из ее состава, воспользовавшись этим прецедентом.

– Лихо закрученный сюжет!

– Сегодня на месте общего Югославского государства – семь стран, но это далеко не предел. Именно искусственные внутренние границы привели к таким последствиям. В результате политики коммунистического правительства сербские земли были разделены и прирезаны к другим республикам Югославии.

– Зачем отрезали у сербов?

– На этот счет есть несколько версий. Приведу лишь две. Первая – идеи интернационализма были тесно переплетены с идеями построения общества будущего. Ради этого вершился социалистический эксперимент, в том числе, и по созданию новых государственных образований, новых наций. Именно поэтому в БиГ появилась нация «мусульмане». Нигде в мире больше нет такой нации. Это религиозная принадлежность. Термин «мусульманин» в СФРЮ появляется впервые по данным переписи 1961 г. как определение не религиозной, а этнической принадлежности. Например, в анкетах жители БиГ писали: «вероисповедание – атеист, национальность – мусульманин». По переписи 1971 г. мусульмане получили статус народности, а по конституции 1974 г. – нации. Таким образом, именно в социалистический период была сформирована государствообразующая нация этой республики – мусульмане.

Вторая версия разделяется большинство сербских и частью отечественных экспертов и заключается в том, что путем создания новых национальных образований – республик, автономных краев – происходило дробление единого организма сербского и русского народов, происходило ослабление государственности наших народов. Вообще судьбы сербов и русских очень похожи. Недаром сербов часто называют «балканские русские».

На примере Югославии – этой уже не существующей страны – хорошо видно, что балканизации подвержены пространства, в границы которых включили различные социо – и этнокультурные зоны. Очевидно, что Украина, появившаяся благодаря большевикам, щедро нарезавшим ей русские земли, будучи искусственным образованием, сравнимым с Боснией и Герцеговиной, созданной злым умыслом Тито (таким образом он боролся с традицией, сознанием и практикой сербской государственности), действительно может пережить балканизацию.

Если этот процесс не удастся остановить, то вполне возможно появление на месте Украины либо мягкой конфедерации, либо серии отдельных государств.

– Какие сценарии видятся?

– Возможные будущие границы пройдут по зонам стыка, соприкосновения социокультурных зон. Оптимистичный сценарий в таком случае может выглядеть так – Центральная Украина вокруг Киева, Новороссия и Галиция. Пессимистичный может привести к появлению помимо уже существующих ДНР и ЛНР еще десятка республик – Закарпатской, Черновицкой, Львовской, Ровенской и т. д., а также «вольных» городов типа Одессы.

Важно помнить, что вмешательство третьих стран в процесс балканизации лишь обостряет ситуацию и приводит к перевесу сил одной из конфликтующих сторон. Любое внешнее вмешательство не способно что-либо изменить в позитивном смысле в самом регионе. История Балкан (в сравнении с другими подверженными балканизации территориями – например, Кавказ, Центральная Азия, Ближний Восток) позволяет выявить определенную закономерность. Конфликт в потенциально взрывоопасном регионе удается лишь приостановить, но не урегулировать окончательно; победы в балканизованных конфликтах носят временный и ненадежный характер. Стороны дожидаются нового конфликта, чтобы пересмотреть итоги и результаты предыдущего. Недаром мудрый Бисмарк в свое время сказал: «Если начнется мировая война, то обязательно из-за какой-нибудь глупости на Балканах». Первая мировая доказала верность этого предположения.

– Выстрелы студента Гаврилы Принципа в Сараево развязали ее. Вторая мировая началась из-за того, что проигравшая в Первой Германия была придушена Версальским договором стран-победителей. Ее обкорнали, наложили огромную контрибуцию. На волне реваншизма, нацизма к власти пришел Гитлер.

– Собственно аншлюс Австрии, как и раздел Чехословакии, который начался с Мюнхенского сговора 1938 г., когда Германии отошли Судеты, можно рассматривать как разновидность балканизации. Внешние игроки стали перекраивать границы, делить карту Европы. Мы живем в очень тревожное время – границы, установленные Ялтинской системой, перекраиваются с 1989 года. В некоторых случаях это происходит мирно, но в целом ряде – это конфликты и войны, которые рождают реваншизм. Об этом нужно помнить.

В условиях глобализации такого рода всякие «глупости» происходят и в других регионах мира. Вирус балканизации поразил многие страны далеко от очага возникновения этого явления. Самые яркие примеры – Ливия, которая фактически разделена на пять зон, т. н. Исламское государство, действующее в Сирии и Ираке.

Современная балканизация регионов мира отнюдь не случайность, а результат усиления борьбы за власть (на глобальном уровне), территории и ресурсы. В то же время для ее старта необходимы внутренние причины конфликта. Таким образом, рассуждения о балканизации современной Украины основаны на конкретных исторических, этнорелигиозных и геополитических факторах.

Понимание природы балканизации рождает естественный вопрос: есть ли способы урегулирования конфликта на Украине, чтобы не допустить повторения здесь югославского варианта? Современная конфликтология выделяет, как минимум, четыре условия, необходимых для предотвращения любого конфликта.

Во-первых, у участников конфликта должна быть единая система политико-идеологических ценностей. Во-вторых, участники конфликта и посредники должны быть едины в неприятии использования силы в решении конфликта. В-третьих, должны существовать и работать механизмы мирного урегулирования. В-четвертых, необходимо наличие многосторонних торговых, политических, экономических и других связей между конфликтующими сторонами.

На Украине, как в свое время и на Балканах, ни одно из этих условий не работает в полной мере. Более того, западные контрагенты стараются всячески поддерживать и поощрять стремление Киева любыми, в том числе силовыми способами (поставка вооружений, обучающие центры под руководством натовских и американских военных, бомбардировка мирных жителей) создать жестко националистическое образование, не учитывающее интересы русскоязычного населения.

Пример успешной с точки зрения Запада реализации такой модели развития и разрешения конфликта – современная Хорватия. Напомню, что противостояние между сербами и хорватами вокруг Республики Сербская Краина было «разрешено» в 1995 г. военными операциями «Молния» и «Буря». В ходе которых были совершены многочисленные преступления против гражданского сербского населения. По данным международных организаций, погибло более 2500 человек, в том числе дети. Из страны бежали почти 250 тыс. сербов. В результате Хорватия стала моноэтничной страной. Очевидно, что такой итог балканизации неприемлем и недопустим для Украины.

– В прошлом году исполнилось 100 лет Первой мировой. Печальный юбилей совпал с обострением кризиса на Украине. Говорили о роковом совпадении, мол, спустя век может начаться новая Мировая война. Параллели тем тревожнее, получается, что Первая началась на Балканах. А нынешняя может разгореться из-за Балкан XXI века – Украины.

– События на Украине стали крупнейшим с начала нового столетия геополитическим кризисом на евразийском пространстве. Он не только привел к коллапсу украинскую экономику и государственную систему, но и чреват балканизацией – территориальным распадом страны. В свою очередь эта, без преувеличения трагическая ситуация, может привести к пересмотру всей системы международных отношений. Поэтому «нормандский диалог» следует рассматривать не только как попытку урегулировать украинский кризис, дать старт процессу замирения сторон, поиску компромисса, но и предотвратить более глубокий – общемировой – кризис. Трагедия Югославии – прекрасное доказательство роли и значения внешних игроков. Россия в 1990-е годы фактически самоустранилась от процесса разрешения югославского кризиса.

– «Царь» Борис не смел перечить лучшему заокеанскому «другу» Биллу. Кремль тогда бросил сербов на произвол судьбы, точнее, в жертву Западу. Все ограничилось демонстративным разворотом над Атлантическим океаном самолета премьера Примакова.

– Результаты всем хорошо известны. Поэтому урегулирование украинского кризиса невозможно без России. Это вселяет уверенность в победу здравого смысла и торжество исторической справедливости.

– А распад СССР можно назвать балканизацией? Невольно напрашивается параллель…

– К сожалению, да. Но это тема отдельного разговора.