– Вы много писали о новом «переформатировании мира», о том, что современный миграционный кризис является не неожиданным, а «организованным процессом, который даже правильнее называть массовой специальной операцией». Что является целью этой колоссальной «миграции народов» из Африки и Азии, и прежде всего с Ближнего Востока в Европу?
– Действительно, на наших глазах происходит переформатирование мира. В страшных муках, в слезах и крови рождается новый миропорядок. Беспрецедентный в новейшей истории как по масштабам, так и по социально-демографическим и политическим последствиям миграционный кризис является одной из составляющих этого процесса. Причем именно Балканы, как не раз бывало в истории, играют в возникшей проблеме очень важную роль. Не случайно, выступая 3 ноября 2015 г. на конференции в Дармштадте, А. Меркель заявила, что «если страны ЕС закроют свои государственные границы, то на Балканах, где уже насчитывается огромное число беженцев из Африки и Ближнего Востока, может вспыхнуть война». В связи с этим вспоминаются пророческие слова другого немца Отто фон Бисмарка: «Если в Европе когда-нибудь начнется война, то из-за какой-нибудь глупости на Балканах». Как известно, именно выстрел в Сараево стал casus belli Первой мировой.
Учитывая тяжелую социально-экономическую, если не сказать катастрофическую, ситуацию во всех балканских странах, оставлять их один на один с проблемой беженцев нельзя. Это может быть чревато новыми вооруженными конфликтами. Впрочем, как знать, может быть именно это в интересах ведущих игроков мировой политики, к которым сегодня относятся не столько государства, сколько транснациональные корпорации и наднациональные структуры.
Современный миграционный кризис – далеко не случайность, а хорошо продуманная и четко срежиссированная акция, которая призвана реализовать чьи-то корыстные интересы.
Среди главных целей организаторов данной спецоперации я вижу общую дестабилизацию Европы, что невозможно без окончательной архаизации Балкан – порох в этом европейском «погребе» должен быть сухим и готовым к новому взрыву. Кроме того, миграция неизбежно вызовет усиление правых сил во всех европейских странах, что неминуемо приведет к обострению социальной напряженности и как следствие к переделу политических сфер влияния. Рост правых настроений мы уже наблюдаем во всех странах, начиная от Финляндии и Швеции и заканчивая Францией и Германией.
Что же касается Балкан, то для меня очевидно явное накачивание региона взрывоопасной социальной массой: обращает внимание проникновение в страны региона под видом беженцев хорошо обученных и прошедших через «горячие точки» исламистов. Очевидно, что распределяясь по территории Сербии и концентрируясь, в основном, на юге, они легко могут стать силой, которая выступит в поддержку радикально настроенных албанцев-ваххабитов, проживающих в этом регионе страны – Санджаке. У меня нет ни тени сомнения в том, что среди тысяч беженцев в страну легко могут проникать и т. н. «спящие» террористы, которые могут задержаться до часа «X» в стране, а могут и проследовать далее – как будет угодно их кураторам и спонсорам.
К этому следует добавить, что в соседней Боснии на протяжении последних лет активно развивалось ваххабитское движение и существуют латентные радикальные организации. Их активизация возможна в любой момент. Исламистские организации «Ваххабия» и «Красная роза» уже действуют на юге Сербии и в Черногории, «Тарикат» – в Македонии, ячейки «Аль-Каиды» ведут активную работу в Косове и на севере Албании. Главной целью своей деятельности подобные организации провозглашают образование «Зелёной трансверзалы», то есть, сплошного пояса мусульманских государств в подбрюшье Европы. Центром легальной дислокации радикальных и экстремистских структур является Косово.
Еще одним существенным риском (и целью для кого-то), напрямую связанным с миграцией, является ускоренная и усиленная криминализация всех сфер жизни европейских стран. И это также связано с Балканами – отдельное направление миграции из региона представляют криминальные элементы. В своем подавляющем большинстве эта группа мигрантов представлена выходцами из самопровозглашенной Республики Косово, которые под видом сирийцев и турок устремились в Европу. Регулярно на венгерско-австрийской границе оказываются косовары с пакистанскими документами при турецких штампах.
Албанская мафия (органическую часть которой составляет косовский сегмент и албанцы, проживающие в Македонии и на юге Сербии) представляет сегодня мощную и прекрасно организованную криминальную структуру. Одним из основных видов ее деятельности является наркотрафик, который вне всякого сомнения активизировался в условиях миграционного кризиса. Не менее прибыльным оказывается торговля людьми и человеческими органами, на ниве которой также «прославились» косовские албанцы в конце 1990-х – начале 2000-х годов. В настоящее время обращает на себя внимание прохождение в потоках беженцев детей, следующих без родителей. Известно, что из 30 тыс. детей-беженцев, проследовавших транзитом через Сербию летом 2015 года, три тыс. были без родителей и находились под «покровительством» молодых мужчин. Судьба этих детей вызывает серьезные опасения. Иными словами, под прикрытием беженцев международный криминал решает свои задачи: расширяет зону наркотрафика, ведет нелегальную торговлю оружием, занимается торговлей людьми и черной трансплантологией.
И это далеко не все «прелести» миграционного кризиса, который, повторяюсь, хорошо продуман и организован. При этом важно понимать, что устремившиеся в Европу потоки беженцев являются социально-демографическим, экономическим и политическим оружием в руках разных влиятельных групп. С одной стороны, миграционный кризис направляют и используют в своих интересах те, кто хочет ослабить ЕС, чтобы легко и безболезненно включить его в выгодный американским ТНК и стоящими за ними группам Трансатлантический союз, спасая тем самым экономику США. С другой – группа, к которой относятся старые европейские элиты и в частности королевская семья Великобритании, готова, чтобы не допустить поглощения континента заокеанским монстром, начать слом Евросоюза. Конечно, это долгосрочный процесс, но он уже начался. Таким образом, миграционный кризис – это одновременно инструмент и следствие борьбы североатлантических и европейских властных верхов за будущее Америки и Европы.
– Может ли военная операция России в Сирии против т. н. «Исламского государства» препятствовать или хоть в некоторой степени остановить процессы дестабилизации стран Ближнего Востока и предотвратить план дестабилизации новой зоны – европейского пространства?
– Данные из зон боевых действий на территории Сирии, активизация террористических структур в Афганистане и Ираке, геополитические шаги всех, так или иначе включенных в эти процессы сторон – это и многое другое является убедительным свидетельством успешности военно-воздушной операции России против террористического новообразования под названием «Исламское государство» (ИГ). Совместные действия российских военно-воздушных сил и сирийской армии действительно способны приостановить процесс дестабилизации Ближнего Востока. Но, к великому сожалению, только приостановить. Дело в том, что даже если физически уничтожить ИГ, то на его месте очень быстро могут появиться новые многочисленные варвары. Дело в том, что вторжением американских и натовских войск в Афганистан и Ирак был запущен процесс хаотизации Большого Ближнего Востока. Так называемая «арабская весна» и сирийский кризис окончательно дестабилизировали регион. Сегодня Ближний Восток является площадкой для массового и перманентного роста террористических структур типа ИГ. Это главный итог деятельности американцев. Именно США ответственны за то, что выпустили джина из бутылки. И теперь он оказался бессмертен. Он будет возрождаться вновь и вновь. Окончательно решить проблему терроризма и беспредела в регионе можно только через создание/возрождение сильных государственных образований, которые нуждаются в прямой поддержке со стороны ведущих игроков мировой политики. Причем эта поддержка должна быть не только политико-правовой, но финансово-экономической и военной. В первых двух случаях речь идет о пресечении всех возможных каналов финансирования (будь то прямые финансовые вливания или покупка нефти и артефактов). Если же этого не произойдет, зона риска будет не сужаться, а все время разрастаться.
– В Сирии и вообще на Ближнем Востоке много оружия, большое присутствие вооруженных сил (наряду с американскими, российскими, турецкими, там теперь и британские бомбардировщики). Это есть следствие различных, пересекающихся и противоположных интересов. Есть ли риск, что нынешняя ситуация перерастет в больший вооруженный конфликт, и существует ли сегодня в мире влиятельная сила, заинтересованная в такого рода катастрофическом сценарии и развитии событий?
– 20 декабря 2015 г. в России был показан фильм «Миропорядок». Автор и ведущий фильма В. Р. Соловьев задал Президенту России В. В. Путину прямой вопрос: «Война будет?». Путин уточнил: «Вы имеете в виду глобальную войну?». Под глобальной войной российский президент понимает ядерную войну и уверен, что «в современных условиях это было бы планетарной катастрофой». Сегодня, действительно, вряд ли найдется безумец, который может начать ядерную войну, зная, что другими ядерными державами, в том числе и Россией, будет нанесен адекватный ответный удар.
В то же время, мы, как реалисты, должны понимать, что ядерное оружие сегодня имеет скорее эффект сдерживания, и крупные вооруженные конфликты могут проходить с использованием иных средств нападения и защиты. Учитывая рост напряженности на Ближнем Востоке и общее обострение борьбы в мире за власть, территории и ресурсы, исключать возможность крупного вооруженного конфликта нельзя. Это, к сожалению, горькая, но правда. Сегодня значительна роль сил, мировых игроков, которые заинтересованы в эскалации ближневосточного кризиса (прежде всего, часть американского истеблишмента, которая поддерживает X. Клинтон). В то же время правдой является и то, что в мире есть силы, которые заинтересованы в прекращении ближневосточного кризиса – Россия, часть европейских властных групп, Китай, Иран. Как говорил родоначальник консерватизма Э. Бёрк, «для торжества зла необходимо только одно условие – чтобы хорошие люди сидели сложа руки». В данном случае, чтобы зло победило – России и другим названным странам достаточно просто продолжать бездействовать. Но этого уже никогда не будет. Поэтому есть надежда, что полномасштабного вооруженного конфликта удастся избежать.
– Конфликт на Украине временно заморожен Минскими соглашениями. Понимает ли Европа реальные причины событий на Украине и видит ли особую роль западных сил в государственном перевороте и эскалации в Донбассе? Можно ли в ближайшем будущем ожидать отмену санкций, которые вредны для обеих сторон?
– Большинство думающих европейских политиков с самого начала всё прекрасно понимали. Более того, лица принимающие решения знали, что именно западные страны инициировали госпереворот в Киеве и эскалацию конфликта на юго-востоке Украины. Но они наивно полагали, что события будут развиваться по их сценарию. Однако американцы перехитрили их. Обманули, перехватили инициативу, столкнув Россию и Европу. Теперь все, что происходит на Украине, играет против ЕС. Европейцы оказались между «молотом» американского давления и «наковальней» интересов европейского бизнеса, который несет огромные убытки из-за санкций. Потому логично предположить, что санкции сохранятся, а европейский бизнес будет искать пути развития отношений с Россией.
– Вошло ли русское общество, после перестройки, либеральных реформ 1990-х годов в этап социальной стабильности и идеологического примирения? Нам со стороны очевиден процесс духовного обновления, возвращения патриотических ценностей. Однако, до сих пор в структурах власти сильны либеральные идеи. Другими словами, повторяется ли конфликт XIX века между славянофилами и западниками?
– Идеологические, ценностные различия для России всегда были важны. Современность не исключение. Однако сегодня для социальной и политической стабилизации или дестабилизации значительно важнее усиливающийся разрыв между богатыми и бедными. И это не может не пугать.
В то же время нужно понимать, что нынешние идейные споры в России ни в коем случае не являются повторением того, что было в XIX веке. Мы живем в другую эпоху, в мире с другими противоречиями. Но даже не это самое главное. Принципиально важным является то, что не только славянофилы, но западники в XIX в. были патриотами и даже в самом страшном сне не мыслили пренебрежения национальными интересами. Для тех и других слово Родина было священным.
Сегодня, к сожалению, в России есть те, кто за 30 серебряников готов сливать и сдавать страну. Очень показателен в связи с этим следующий факт. В своих мемуарах Е. М. Примаков вспоминал, как однажды бывший президент США Р. Никсон спросил у тогдашнего министра иностранных дел России А. В. Козырева о том, каковы интересы новой России. «Одна из проблем Советского Союза состояла в том, что мы слишком как бы заклинились на национальных интересах, – ответил Козырев. – И теперь мы больше думаем об общечеловеческих ценностях. Но если у вас есть какие-то идеи и вы можете нам подсказать, как определить наши национальные интересы, то я буду вам очень благодарен». К великому сожалению идеология козыревщины все еще присутствует в России. Наша главнейшая задача – изжить ее. Тогда и будет настоящее примирение.
– Как друг Сербии как Вы видите ситуацию в нашей стране. Часть правящих государственных структур, а также политической и интеллектуальной элиты отпраздновала «открытие главы» и начало процесса присоединения Сербии к ЕС. Противники с полным правом считают процесс евроинтеграции Сербии только механизмом вымогательства уступок, что может повредить нашим национальным интересам. Как Вы оцениваете отношения между Сербией и Россией? Нет сомнения, что большинство нашего народа хочет более близких отношений с Вашей страной. Однако потенциал такого сотрудничества на политическом, экономическом и военном уровнях используется далеко не в полной мере. Нашему сближению препятствует Запад? Существует ли между правительствами наших стран, вопреки официальным жестам дружбы, все-таки какая-то мера непонимания?
– Внешнюю политику современной Сербии можно определить как политическую эквилибристику – ваше руководство пытается «балансировать» между Россией, сохраняя с нашей страной теплые отношения, и ЕС, в который готова вступить на самых невыгодных условиях. На самом деле никакое это не балансирование, а скатывание в евросоюзовскую пропасть, путь в никуда. Дело в том, что балансировать могла социалистическая Югославия. Будучи суверенным, самодостаточным, экономически развитым и сильным в военном смысле государством, СФРЮ вела свою игру в мировой политике, потому что нужна была и Западу, и Советскому Союзу.
Современная Сербия не обладает ни одним из факторов, определяющих субъектность. Это экономически разоренная страна, возглавляемая слабым политическим руководством, которое заботится не о национальных интересах, а о временных выгодах. В то же время сербы, вне зависимости от того, где они проживают, – это единственный, без преувеличения, в своем подавляющем большинстве русофильский народ. Например, искреннюю, со слезами на глазах радость от воссоединения Крыма с Россией вместе с нами переживали только сербы. Неприсоединение к санкциям и присутствие Президента Сербии на параде 9 мая в Москве – это в современных условиях сравни героизму. Этого в России никогда не забудут.
При этом политическое руководство страны, ангажированное по целому ряду причин западными структурами, готово выполнить все мыслимые и немыслимые условия для вступления в такое проблемное (особенно на фоне миграционного кризиса) наднациональное образование, как ЕС. Ради кредитов и иных преференций для политического истеблишмента Белград готов даже обсуждать возможность признания независимости т. н. Республики Косово.
Понимая, что подобные решения могут привести не только к политическому кризису, но и к социальным волнениям, правительство А. Вучича и занимается политической эквилибристикой. Сначала премьер едет в США и соглашается выполнить, по мере возможности, условия Вашингтона и Брюсселя. После Штатов Вучич едет в Москву и просит финансовой помощи, заверяя в исторической преданности России. Убеждает Кремль в готовности расширять военное сотрудничество и т. д. Иными словами, ситуация сложная и неоднозначная.
Здесь важно отметить, что в отличие о западных коллег мы не используем язык диктата и давления. На всех площадках российская сторона заявляет о суверенном выборе каждого: только сама страна может решать, в какую организацию вступать. Однако, делая выбор, политическое руководство должно четко понимать, что приобретает, а что теряет страна и народ. Условно, что выгоднее для Сербии – вступление в ЕС или тесное сотрудничество с ЕАЭС – должна решать сама Сербия. Но это лишь одна сторона медали. С другой стороны стоят интересы ЕС и их главного союзника США. А как показывает исторический опыт, все члены ЕС из стран бывшего соцлагеря сначала получали членство в НАТО. Уверена, что «европейское будущее» Сербии зависит именно от членства в НАТО, а это совсем другой вопрос. Поэтому, в ближайшее время, думаю, политическая эквилибристика Сербии должна измениться. Вместе с изменениями миропорядка. Главное, чтобы официальный Белград до грядущих изменений не сделал роковой ошибки.