Утром Кеша разбудил Сашку, немилосердно дёргая его за воротник:
– Вставай, задрыга! Общий сбор объявили, наверное, боёвка будет!
– Какая боёвка, мне же домой…
– Скорее, Олег разберётся, кому куда, – Кеша натянул форму и стал какой-то взрослый и непривычный. – Шевелись, разлёгся, как трупак!
Сашка тоже напялил форму и сунулся в комнату Олега. Тот доставал из ящика стола какие-то списки.
– Олег, я сегодня домой собирался!
– Домой? – Олег подумал. – Я на тебя пайку на месяц получил. Так что сегодня тебе надо присутствовать. А когда эта ерунда закончится, сразу и уйдёшь. Только ты на боёвке не сильно высовывайся, а то ещё пристрелят напоследок.
Сашка хотел что-то сказать, но понял, что бесполезно…
– Бежим на запад, – объяснил по дороге Кеша, – помнишь, я тебе говорил: там немного места расчищено, типа плаца и дорога есть. Туда кондоры на тачках могут подъехать. Сейчас получим задание и оружие. Если хорошая боёвка, денег не хило дают, может, даже по сотне на брата!
Площадка когда-то была широкой дорогой, возле неё сохранилось несколько кирпичных трёхэтажек, одна из которых была выкрашена в чёрный цвет. На табличке у входа золотой краской было выведено: «Штаб военизированной службы обороны «Штурм». Вокруг штаба были разбиты клумбы с уже засохшими цветами. На площадку стекались массы штурмовиков в чёрных одеждах. Некоторые выглядели даже щеголевато в аккуратной форме, у других форма была заношенная, выцветшая, несколько групп появились на площадке в рваных куртках неопределённо-серого цвета.
– Это самые обсосы, – пояснил Кеша. – Бухают по-чёрному и маковой соломкой балуются. Таких, бывает, спецотряд подчищает, чтобы заразу какую не разнесли.
К площадке, на которой спешно выстраивались парни, подкатил новенький синий джип. Оттуда вылез маленький невзрачный человечек с усиками и бородкой. Одет он был в чёрный костюм из кожи, фуражку и превосходные сапоги. На груди у него болтались какие-то медали. Рядом с ним были здоровенные парни с автоматами и несколько мужчин в штатских костюмах. «Не голодают», – отметил про себя Сашка.
– Видел, – прокомментировал Кеша, – это и есть Тоффельт. Говорят, он из простого штурмовика выслужился до генерала. Мужик классный, речи нормальные толкает, сейчас послушаешь. Он только гвардию не любит, говорят, его из Корпуса со свистом вышвырнули.
Бригады выстроились, всего штурмовиков было человек восемьсот. Рядом с Витькиной группой оказались группа Серёги Волкова и громадного цыганистого парня с длинными нечесаными волосами.
– Это – Горилла Тим, – продолжал трепаться Кеша. – Он одной рукой три кирпича сразу ломает, а однажды ворону живую разорвал на две части. Вот с таким дружбу водить классно!
Тем временем Тоффельт забрался на балкон третьего этажа штаба и молча встал, глядя на толпу из-под густых бровей. Все, как по команде, затихли.
– Защитники нашего города! – голос патрона был негромкий и вкрадчивый. – Настали тревожные времена! Чуждые нашей культуре секты заполонили окраины! Эти секты ведут разлагающий образ жизни, а порой и опасный для нас! Разве мы можем выйти на улицу, не опасаясь за свою жизнь? Разве мы не боимся за своих матерей? Разве мы не боимся за своих подруг? Вы можете не обращать внимания на мои слова! Пусть! – Тоффельт говорил уже громче. – Но эти сектанты придут к вам и вырвут ваше сердце! Вы были голодны! Вы мучались от холода и страха! У вас не было денег, чтобы кормить семью, чтобы купить себе хорошую одежду!
– Да-а-а!!! – раздалось на площади.
– Вы знаете, кто виноват во всём этом?
– Не-е-ет!!!
– Я скажу вам! Проклятые сатанисты и хиппи – вот наши враги! Они опасны для города! Они опасны для свободы! Они опасны для нас! Они предали нас! Они не хотят нашей победы и проповедуют мир! Мы пойдём и разорим их отвратительное логово!!! Все они умрут!!!
– Да-а-а!!! – кричала толпа.
– Надрать сукам жопу!!! – заорал Витька.
– Однажды утром мы выйдем на улицу и вдохнём полной грудью чистый воздух! Мы увидим чистое небо! Мы услышим песни победы! И тогда мы узнаем счастье! Мир будет нашим и никаких выродков на нём не останется!
– Да-а-а!!!
– Мы очищаем город от всякой сволоты! Мы чистильщики!!! Мы штурмовое братство – самое свирепое братство на свете!!!
– Да-а-а!!!
– Если я струшу – я сдохну!!! – Тоффельт свесился с балкона и посмотрел на толпу. Взгляд его был дик и ужасен.
– Сдохну!!! – радостно закричали штурмовики.
– Если струсит мой друг – он сдохнет!!!
– Сдохнет!!!
– Кто за, покажите мне свои руки!!! – Тоффельт перешёл на громкий крик, голова его дрожала от напряжения, ноздри раздувались.
– Да-а-а!!! – орали все, поднимая руки.
– Да-а-а!!! – Сашка сообразил, что он кричит вместе с другими.
– Получите оружие и приступим! Кондоры расскажут каждой группе, кого им убивать! Командоры получат оружие, и очистка города начнётся! А после каждый получит по тридцать марок!
– Ура-а-а!!! – раздался дружный крик.
– За дело, ребята! – Тоффельт вскинул над собой сжатый кулак и ушёл. На площади творилось нечто невообразимое: парни продолжали орать что-то, глядя на уже пустой балкон. Потом ринулись в разные стороны – каждый к своему командору, и Сашка понял, что его запросто могут затоптать.
– Клёво! – Кеша волочил Сашку за собой. – Вставим этим тварям!
Сашка побежал за другом, слабо соображая, что они сейчас должны будут делать. Он ничего не имел против хиппи и не понимал, чем они угрожают лично ему. У одной из трёхэтажек вполне вменяемый Витька раздал им оружие: изрядно поцарапанные автоматы Калашникова и гранаты.
– А гранаты зачем? – спросил Сашка.
– В подвалы стучаться, – злорадно пояснил Шиз. – Увидишь, что в подвале хипаны логово свили – кидай.
Сашка сунул гранату за пояс, перебросил автомат за плечо и отошёл.
– Ну, – крикнул Кеша, – айда к магазину, помнишь, проходили? Они там жируют, твари обкуренные! Вон Хныка летом заловили – отметелили, как тряпку. Отомстим за другана!
Но Витька повёл отряд в другой район. Там находился притон «Злых хиппи», который необходимо было вычистить.
– Там человек сорок, – сообщил Витька. – В основном девки, так что надолго это не затянется.
– Что с девками будем делать? – спросил Женька Коньков. – Неужели грохать?
– Конечно, грохать! В девках самое зло! – пояснил Шиз. – Мы должны помочь обрести их мятущимся душам покой.
– Витька шутит, – добавил Олег. – Сказали, если сдаются, то в плен брать. Их потом пустынникам продадут, или «Красным братьям» на плантации.
Сашка мрачно молчал всю дорогу. Происходящее совсем перестало ему нравиться. На окраинах стало очень шумно. То и дело где-то происходили перестрелки, рвались гранаты. При приближении к притону перестрелка стала слышнее: где-то близко строчил пулемёт.
– Хорошая у хипанов пушка, – сказал Кеша со знанием дела. – С броневика сняли!
– Там уже группа Гориллы, – сказал Олег.
– На чердаке двухэтажки засел хипан с пулемётом, – сказал подбежавший парень из группы Тима. – Там у них как бы крепость. Надо гранатомёт.
– Есть гранатомёт, – сказал Олег. – Что ещё?
– А ничего, – продолжил парень, – мы хранилище быстро взяли – там только один урод сторожил, старикан, так ему Тим так вмазал, что тот, кажись, уже дуба дал. Потом побежали в общагу. Ну, общага у них маленькая, в один этаж. Там, короче, мужики стрёмные, зачуханные, и бабы тоже такие. Тим заходит – первого хрясь: зубы на пол, второго – бац! Там мы, короче, позабавились. Ну остальных заперли в подвале. Они, наверное, до сих пор ничего не поняли, такие закумаренные. А вот в клуб уже не прорвались – нас засекли, кричат: «Чего надо?», а Силос наш, придурок, шарах туда из гранатомёта. Они, короче, очухались. Кричат нам: «Псы, свиньи, хрен нас возьмёте», и давай из пулемёта шпарить.
– А Тим где? – спросил Олег.
– Он в общаге.
– Ещё чего-нибудь есть?
– Есть у них ещё типа магазина за общагой сразу, только мы пока туда не полезли, надо сначала здесь всех замочить.
– Командор берёт гранатомёт и вместе с Янсеном идут к Горилле, – скомандовал Олег. – Я, Лёва и Коньков сейчас полезем на развалины, пощупаем их с юга. Ерхов идёт в хранилище и оттуда прикрывает нам задницу. Бери пару гранат и, если там есть подвал, то «постучись».
Сашка пожал плечами и пошёл в хранилище, которое было рядом. Пулемёт, молчавший некоторое время, снова начал стрелять, из развалин донеслись автоматные очереди, потом прогремел взрыв, и пулемёт замолк. Хранилище оказалось зданием с одним подъездом. У двери лежал человек с пробитой головой. Наверное, тот самый старик сторож. Сашка перешагнул через труп и, хрустя стеклом побитых лампочек, зашёл в подъезд. Подвала не было. В подъезде пахло сыростью и коноплёй. Сашка немного потоптался у порога и нерешительно направился вверх по лестнице. Отворив дверь, он прошёлся вдоль по коридору и, наконец, подняв автомат, заглянул в одну из комнат. Окна были плотно заколочены. В углу лежало несколько матерчатых тюков. Чуть в стороне стояло пианино с выломанными клавишами и шкаф с какими-то железками. Сашка пошёл дальше. В других комнатах также ничего существенного не обнаружилось: пёстрые футболки со знаками «Пацифик» на полпуза, жёлтые куртки с надписями «Мир и дружба», прочая ерунда. Тут же лежали различные радиодетали, куски железа, цветочные горшки и много шприцев – одноразовых и стеклянных… В конце концов Сашка присел на тюк в комнате с единственным открытым окном. Стрельба практически прекратилась. И тут в коридоре послышался чуть слышный шорох. Подняв автомат, Сашка осторожно подошёл к двери. Там кто-то очень тихо крался. Сашка, открыв дверь плечом и не глядя, дал очередь так, как их учили – на уровне груди предполагаемого противника. Раздался громкий плач. Плакал мальчишка лет семи. Он лежал на полу у самой двери. «Промахнулся, – облегчённо вздохнул Сашка. – Совсем нервы плохие. А если бы свой кто шёл?» Он медленно вышел к пацану и наклонился.
– Пожалуйста, дяденька, не убивайте!!! – крикнул тот.
– Ты какого фига здесь делал? Ты что ли хиппи? – спросил Сашка, но ребёнок твердил только одно: «Не убивайте».
– Да на кой ты мне сдался! – Сашка поднял пацана за грязный свитер и собрался втолкнуть в комнату, но тут на лестнице послышался громкий топот.
– Стой, – закричал Сашка, – застрелю!
– Свои, скотина! – раздался в ответ голос Лёвы.
Сашка облегчённо опустил автомат.
– Какого хера ты тут застрял? Мы уже закончили! – рыжий появился в конце коридора и, увидев пацана, спросил. – Это что за обсос?
– Не знаю, – сказал Сашка. – Наверное, его к пленным надо?
– К пленным, – Лёва подошёл совсем близко. Выглядел он странно. Как будто выпил или накурился перед боёвкой. – Лев пленных не берет!
Сашка с ужасом увидел, как рыжий прицеливается, и заорал:
– Ты что!
Но Лёва не шутил. Пацан упал на пол, закрыв голову руками, и громко закричал.
– Стой! – Сашка вцепился в «Калашников», отводя его дуло в сторону. – Стой, урод!
Они боролись не больше минуты – Лёва то опять прицеливался, то дуло автомата было направлено в сторону. Наконец, раздался выстрел и наступила давящая тишина.
– Может, и тебя замочить, сука? – идиотски хохотнул Лёва. – А я замочу, я таких как ты, маменькиных сосунков, знаешь сколько… И спишем на хипанов.
Сашка медленно поднял свой автомат и дал очередь. Потом ещё одну. Лёву отбросило в сторону – на обломки кирпича в углу коридора. Сашка перевёл «Калашников» на одиночные, подошёл к лежащему Лёве и выстрелил ещё один раз – в голову. Потом бросил автомат на Лёвино тело. У подъезда послышался разговор: разговаривали Олег с Кешей. Сашка метнулся в комнату и выпрыгнул в окно. Никого из ребят поблизости не было. Только в клубе хиппи раздавались нечеловеческие крики. Да то ли существуя в реальности, то ли лишь в Сашкином сознании, звучал над развалинами Витькин «Аум-м-м»…