Магии фокусов нового времени изначально повезло. В 1777 г. немецкий врач Иоганн Христиан Виглеб издал книгу «О натуральной магии». Он включил в нее не раз переиздававшийся трактат «О так называемой магии». Автор трактата врач Эбергард полностью отрицал сверхъестественное начало в иллюзионном искусстве. Он различал в нем только манипуляции, аппаратурные фокусы, смешанные трюки и иллюзии, основанные на физико-математических и химических законах.

Виглеб описывает опыты с магнитом, электрической машиной, лейденскими банками и основанные на их применении фокусы: «Электрический дракон», «Магнитная перспектива», «Послушные рыбы» и другие. С ними соседствуют трюки, в которых используются зеркала, «камера-обскура», «волшебный фонарь». Детально описываются горючие и светящиеся вещества, симпатические чернила, автоматы, «говорящие» головы и т. п.

Почувствовав интерес к науке и технике, иллюзионисты перестроили свои программы согласно требованиям времени. Постепенно отбрасывая выходящую из моды мистическую мишуру, они вводили в репертуар физические и химические опыты. Теперь они называли себя «экспериментаторами натуральной магии».

Иллюзионисты уже знали природу электричества и умели добывать его трением при помощи электрофора. Но еще непонятна была природа электричества. Они думали, что это «вещество тонкое и жидкое, которое в состоянии своего сна называется флогистон, в состоянии усиленного движения — огонь, а проведенное сквозь металлы, становясь быстрым и холодным пылом, приемлет название электричества». Несмотря на явный недостаток знаний, иллюзионисты все же умело использовали открытую силу, соединяя лейденские банки в «конденсирующие батареи» — опаснейший снаряд, состоящий из многих фляг. Свечи зажигались наэлектризованной холодной водой. Возникали светящиеся надписи. Вырезанные бумажные фигурки двигались, притягиваемые или отталкиваемые электричеством, танцевали, крутясь на шпиле. Золотистые искры, сыпавшиеся сверху, изображали Зевса, превратившегося в золотой дождь. В другом номере, пропуская ток между двумя проводниками, «экспериментаторы» воспроизводили в миниатюре молнию, ударявшую из облаков в мачту игрушечного корабля, и судно вспыхивало.

Небывалым прогрессом в области науки и техники воспользовались не только истинные служители натуральной магии, но и мошенники.

Крупнейшее мошенничество в области перпетуум мобиле (вечного двигателя) совершил Карл Элиас Бесслер-Орфиреус (1680–1745).

Утверждают, что идея перпетуум мобиле впервые появилась у Орфиреуса в трапезной одного монастыря, где он наблюдал за самодвижущимся вертелом, вращавшимся в потоке теплого воздуха над очагом. В то время главным источником его существования была медицинская практика. Врачевание помогло ему заполучить в жены дочь городского врача из Анна-берга и солидное приданое. В 1715 г. Орфиреус поселился в городе Мерзебурге и стал строить перпетуум мобиле, исподтишка распространяя о нем всевозможные фантастические слухи. Вскоре многие захотели увидеть необычайный механизм.

Рис. 19. Самодвижущееся колесо Орфиреуса (со старинного рисунка)

Новый «вечный двигатель» привлек массу любопытных людей. Находчивый изобретатель начал взимать плату за его демонстрацию. Орфиреус прибил к своей машине кружку, заявив, что сбор предназначается для благотворительных целей. Магистрат Мерзебурга усмотрел в этой истории благоприятный случай для пополнения городской казны. На машину был наложен налог в размере 6 пфеннигов «ежедневного акциза», как на вещь, которую выставляют напоказ.

Машина Орфиреуса представляла собой большое колесо, которое будто бы не только вращалось само собой, но и поднимало при этом тяжелый груз на значительную высоту.

Слава о чудесном изобретении быстро разнеслась по Германии, и вскоре изобретатель получил могущественных покровителей. Им заинтересовался ландграф Гессен-Кессельский, который предоставил Орфиреусу свой замок и всячески испытывал машину.

Например, в 1717 г., 12 ноября, двигатель, находившийся в уединенной комнате, был приведен в действие. Затем комната была заперта на замок, опечатана и оставлена под бдительным караулом двух гренадеров. Четырнадцать дней никто не смел даже приближаться к комнате, где вращалось таинственное колесо.

26 ноября печати были сняты; ландграф со свитой вошел в помещение. Колесо вращалось с неослабевающей быстротой… Машину остановили, тщательно осмотрели, потом опять пустили в ход. В течение сорока дней помещение снова оставалось запечатанным; сорок суток караулили у дверей гренадеры. Когда 4 января 1718 г. печати были сняты, экспертная комиссия нашла колесо в движении! Ландграф и этим не удовольствовался. Сделан был третий опыт — двигатель был запечатан на целых два месяца. И по истечении этого срока колесо нашли движущимся!

Орфиреус получил от восхищенного ландграфа официальное удостоверение в том, что его «вечный двигатель» делает 50 оборотов в минуту, способен поднять 16 кг на высоту 1,5 м, а также может приводить в действие кузнечный мех и точильный станок. С этим удостоверением Орфиреус и путешествовал по странам Европы. Весть о столь изумительном изобретении достигла и пределов России, заинтересовав Петра I, падкого до всяких «хитрых машин».

Ученый библиотекарь Шумахер, посланный Петром I на Запад, доносил царю о притязаниях Орфиреуса, с которым он вел переговоры о покупке машины:

«Последняя речь изобретателя была: на одной стороне положите 100 000 ефимков (иоахимсталлеров — около рубля), а на другой я положу машину».

О самой же машине изобретатель говорил, что она «верна есть. И никто же оную похулить не может, разве из злонравия, и весь свет наполнен злыми людьми, которым верить весьма невозможно».

Только смерть помешала Петру I лично ознакомиться с машиной Орфиреуса.

Рис. 20. Разоблачение секрета колеса Орфиреуса (со старинного рисунка)

Да, были недоброжелатели, которые заподозрили в машине Орфиреуса хитрый обман. Находились смельчаки, открыто обвинявшие Орфиреуса в плутовстве, даже предлагалась премия в 1000 марок тому, кто разоблачит обман. В одном из памфлетов, написанных с обличительной целью, был напечатан рисунок.

Тайна «вечного двигателя», по мнению разоблачителя, кроется просто в том, что искусно замаскированный человек тянет за веревку, намотанную незаметно для наблюдателя, на часть оси колеса, скрытую в стойке.

Тонкое мошенничество было раскрыто случайно. Это произошло потому, что ученый доктор поссорился со своей женой и служанкой, посвященными в его тайну. Оказывается, «вечный двигатель» действительно приводился в движение спрятанными людьми, незаметно дергавшими за тонкий шнурок. Этими людьми были брат изобретателя и его служанка.

Разоблаченный изобретатель не сдавался. Орфиреус до самой своей смерти утверждал, что жена и прислуга донесли на него по злобе. Но доверие к нему было подорвано. Недаром он говорил Шумахеру о людском злонравии и о том, что «весь свет наполнен злыми людьми, которым верить весьма невозможно».

Шумахер во всем разобрался и написал Петру, что французские и английские ученые «ни во что почитают все оные перпетуи мобилес и сказывают, что оное против принципиев математических».

Как видим, общаясь с «экспериментаторами натуральной магии», следовало держать ухо востро.

Нюрнбергский механик Браукер изготавливал аппаратуру для физических трюков: «Отгадывающая мыслительная машина», «Танцующие счетные коробочки», «Игра с магнитными кубиками», «Магическая Испытательная доска», «Трижды превращающаяся картина» и знаменитые «Послушные рыбы». Делали их из дерева, в головы вставляли кусочки железа, и рыбки плавали в аквариуме, послушно следуя за движениями фокусника, державшего магнит.

Конкурент Браукера, механик Иоганн Конрад Гютле, также из Нюрнберга, ежегодно наводнял Лейпцигскую ярмарку своими иллюзионными аппаратами и рекламными брошюрами. В числе сенсационных новинок была «машина духов» — волшебный фонарь с вогнутым отражателем.

Рис. 21. Изображение одного из первых европейских волшебных фонарей из книги «Волшебное искусство света и тени» Атанасиуса Кирхера, опубликованной в 1671 г.

Изображения рисовались от руки на стекле и проецировались на клубы дыма или на стену. По мнению Гютле, очень глубокое впечатление производят «массовые воскресения из мертвых» и «суматоха призраков, убитых на поле сражения». «Убитых лучше показывать в военной форме. Но еще ужаснее рисовать окровавленные скелеты, дерущиеся друг с другом». «Огненная собака на выбеленной стене всегда производит впечатление… Очень красиво выглядит также крадущийся бандит в красном плаще, с черным пластырем на глазу и блестящим кинжалом».

Достаточно сложную технику иллюзионного искусства создавали и демонстрировали опытные люди. Среди них были яркие личности, внесшие значительный вклад в магию фокусов. Легендарный Мюттью Бучингер (1674–1740) вошел в историю под именем Маленький Человечек из Нюрнберга (его рост составлял всего 74 см). Не имея рук и ног, Бучингер тем не менее стал знатоком магии фокусов. Одним из его любимых фокусов был фокус с наперстками.

Виртуозный английский фокусник Исаак Фокес (ок. 1675–1731), вероятнее всего, родился в Лондоне. Он начал свои выступления в 1720 году. Следует заметить, что, сделав магию весьма уважаемым занятием, Фокес показывал фокусы не только на улицах и деревенских ярмарках, но и в частных домах, в театральных залах. Иногда он удосуживался давать по 6 представлений в день. Билет на его представление стоил всего один шиллинг. Популярность Фокеса была столь велика, что к концу жизни он сколотил солидное состояние в 50 тысяч стерлингов.

Знаменитый трюк Фокеса «Сумка с яйцами» описан в афише 1726 г.: «Он несколько раз выворачивает наизнанку пустую сумку, затем извлекает из нее 100 яиц и несколько горстей золотых и серебряных монет; вдруг сумка начинает раздуваться, и из нее выбегает фазан».

…В руках у фокусника небольшой мешок и куриное яйцо. Он показывает зрителям, что мешок пустой, и бросает в него яйцо. Сразу же переворачивает мешок, трясет — яйцо не выпадает. Выворачивает мешок наизнанку — там ничего нет, яйцо исчезло бесследно.

Рис. 22. Фокус Исаака Фокеса «Сумка с яйцами»

Секрет фокуса. Мешок изготавливают из тонкого непрозрачного шелка. Берется полоса шириной 17 см и длиной 45 см. Нужен еще один кусок шелка такой же ширины, а по длине равный ²/3 одной из полос, то есть около 30 см. Его пришивают к левой половине полосы так, как это указано на рисунке 22 (линии швов обозначены пунктиром). Складываются полосы шелка по линии X — У и сшиваются по линии А — В и В — У. Готовый мешок выглядит так, как это изображено на рисунке. В нем имеются два сообщающихся между собой кармана, один с отверстием наружу (А), а другой — с отверстием внутри мешка (В).

Начиная представление, фокусник держит мешок левой рукой. Карман A открывает большим пальцем и вводит в него указательный палец, бросает яйцо в карман А и сразу же правой рукой берется за противоположную точку на краю мешка.

Это не дает яйцу скользнуть в сторону и сползти на дно настоящего мешка. Переворачивает мешок сначала набок и сразу же вверх дном. Снаружи через стенку мешка помогает яйцу перейти из кармана А в карман В через отверстие в перегородке между ними. Как только переворачивают мешок вверх дном, яйцо падает на дно кармана В.

Фокусник выворачивает мешок и показывает, что он пустой. После того, как снова выворачивает мешок (в нормальное положение), яйцо само падает на дно настоящего (большого) мешка.

На этом приеме основаны другие варианты фокуса. Например, заранее прячется в карман В голубое яйцо. Показывает мешок пустым. Бросает белое яйцо в карман А, а достает голубое, которое выпало из кармана В. Затем поступает так, как было описано выше, и, вывернув мешок, показывает, что в нем нет другого яйца.

Круглое плотноватое лицо, немного вздернутый нос, простодушный взгляд — все говорило людям, что фокусник Йозеф Фрелих (1694–1757) не способен на обман.

Зажиточный мельник, влюбившись в дочь странствующего ярмарочного зазывалы Вентурелло, стал разъезжать с его балаганом. Научился рвать зубы, овладел искусством фокусника и, отделившись от Вентурелло, стал типичным бродячим фокусником. Следует заметить, что совмещение в одном лице зубодера, аптекаря и фокусника было обычным еще со времен раннего средневековья. Такими универсалами изображали их еще исполнители мистерий, а позднее художники, например Герард Доу.

Потом Фрелих завербовался в кирасирский полк, где попал под начало к Эгону фон Рейценштейну. Тот оказался большим почитателем фокусов. Он отшлифовал программу Фрелиха, помог смягчить непристойности стиля ярмарочного фокусника и выработать новые исполнительские приемы, новую манеру игры. Покровительство начальника-аристократа помогло Фре-лиху стать придворным фокусником байретского князя Георга Вильгельма, а затем и шутом-фокусником дрезденского королевского двора, где он прослужил тридцать лет.

Репертуар Фрелиха состоял из хорошо известных трюков иллюзионистов того времени. Особенно ловко он показывал фокусы, связанные с появлением и исчезновением различных предметов. Пользуясь своими широкими штанами, он ухитрялся извлекать оттуда даже собственного сына.

Особенность исполнительского стиля Фрелиха заключалась в остроумных и злых шутках, которые задевали знатных вельмож. Другие придворные шуты-фокусники не могли похвастать подобной смелостью.

В репертуаре «экспериментаторов натуральной магии» обязательно была демонстрация иллюзионных автоматов. Движущиеся механические фигуры воплощали извечную мечту человека — создать своего «двойника».

Для правильной оценки восприятия технических новинок иллюзионистов необходимо помнить, что представления тогдашней публики о природе сильно отличались от наших. Ведь только в XVII в. Гарвей открыл процесс кровообращения в организме человека и объяснил роль, которую играет сердце. Это открытие долго оставалось достоянием узкого круга лиц. Для большинства основным признаком, отличавшим живого человека от раскрашенной статуи, была способность двигаться. Естественно, что демонстрация самодвижущихся человеческих фигур воспринималась как фокус оживления куклы.

К тому времени часовые механизмы стали настолько усовершенствованными, что с их помощью приводились в действие очень сложные автоматы. Они и сейчас представляют собой чудеса точной механики.

В середине XVII в. Фридрих фон Кнаус, директор физико-математического кабинета в венском императорском дворце, в течение десятилетней работы создал три механические человеческие фигуры, которые могли писать пером по бумаге. В 1671 г. Кнаус изготовил четыре человеческие головы, воспроизводившие человеческий голос, создал фигуру музыканта, играющего на флажолете. При этом она двигала пальцами, шевелила губами и головой.

Рис. 23. Механическая утка Вокансона

Самым выдающимся конструктором автоматов был Жак де Вокансон (1709–1782). Его «Флейтист» высотой 178 см и «Провансальский барабанщик» производили впечатление живых. «Утка» в натуральную величину крякала, клевала зерно, хлопала крыльями и даже… «переваривала пищу» (рис. 23).

Эти автоматы много лет подряд демонстрировались по всему миру в «Кабинете чудес и искусств» профессора Бейрейса, вызывая неизменное восхищение зрителей.

Швейцарский часовщик Пьер Жакэ-Дро (1721–1790) и его сын Анри-Луи (1752–1791) построили еще более сложные автоматы. «Писец» мог написать текст объемом до шестидесяти знаков. Автомат двигался с полной естественностью. «Художник» делал на бумаге настоящие рисунки. При этом он время от времени откидывался назад, глядя на свою работу, потом принимался «улучшать» ее. «Клавесинистка» — изящная девушка — играла на своем инструменте различные пьесы. Она очень естественно ударяла по клавишам и, слегка поворачивая голову, следила за нотами. После окончания каждой пьесы девушка вставала и поклоном благодарила слушателей за внимание, а грудь ее вздымалась от волнения. Эти три автомата привлекали огромное число зрителей.

Кристофер Пинчбек-старший (1670–1732), лондонский часовщик, поражал воображение зрителей сконструированными фигурами, приводимыми в действие часовым механизмом, которые разыгрывали целые сцены. В афише Пинчбека, датированной 1727 г., рекламируется «храм искусств с двумя движущимися картинами. Первая: концерт с несколькими фигурами, играющими с величайшей гармонией и согласованностью. Другая: перспектива города и гавани Гибралтар с движущимися кораблями и испанскими войсками, марширующими через старый Гибралтар. Также игра графа в реке и собака, ныряющая за ним, представлены как живые. В этой удивительной пьесе около ста движущихся фигур. Ничего подобного никогда не было видано в мире!»

В музее Кокса, а потом на Пиккадилли, 22, в помещении, где перед тем выступал итальянский кукольный театр, Каттерфельто устроил читальню и выставку научных экспонатов. По утрам он давал объяснения посетителям, а вечерами читал лекции по самым разнообразным научным вопросам, сопровождая их демонстрацией опытов и фокусами.

Вначале он называл себя «Каттерфельто, философ». Потом присвоил себе звание доктора, всячески подчеркивая, что хочет не только забавлять, но и учить. Он делает философские доклады, читает лекции о «математическом, оптическом, магнетическом, электрическом, физическом, химическом, гидравлическом, проекционно-техническом, стенографическом (шифровальном) и капримантическом {Искаженное каптромантия — предсказание будущего по отблескам полированной металлической пластинки, положенной на дно стакана.} искусствах».

Вот некоторые из объявлений Каттерфельто: «Он рассказывает о власти четырех элементов и покажет силу грома, молнии, землетрясения, ветра, огня», «Сегодня вечером хочет он показать и объяснить, как в море можно найти Северный и Южный полюс без помощи Солнца, Луны, звезд, компаса. Кроме того, колебания иглы на различных широтах, измерение скорости корабля посредством лота, в особенности ночью. Установка часов по солнечному времени в облачный день или ночное время».

По ходу лекций Каттерфельто «пушки, не толще соломинки, стреляют на основании законов философии, без помощи огня. Фонтаны выбрасывают воду и пламя. Своим магическим умением Каттерфельто останавливает часы и затем заставляет их вращаться с такой скоростью, будто сам черт сидит в них. Его трюк с часами и буквами, его удивительный циферблат, электрическая машина удивят всех. Свирепый, как сама смерть, русский богатырь одним дуновением гасит свечи, а Арлекин таким же образом вновь зажигает их. Каттерфельто показывает каждой даме ее поклонника и силою капримантического Ничто читает мысли каждого… Благодаря ловкости рук показывает, как шулера добиваются своей цели».

В ходе программы «экспериментатор» демонстрировал «вечный двигатель» собственного изобретения и «марокканскую черную кошку, которая испускает электрические искры и от чудодейственного заклинания Каттерфельто теряет свой пушистый хвост».

В одном из таких объявлений Каттерфельто «выражает сожаление, что его и его кошку принимают за дьяволов. Хотя он и появляется в клубах дыма и при вспышках молнии, во всем этом нет ничего сверхъестественного».

Главным номером в представлении Каттерфельто был «солнечный микроскоп» — волшебный фонарь, с помощью которого можно было спроецировать не только рисунки на стекле, но и сами предметы в цвете и движении. Вооруженный этим «микроскопом», Каттерфельто сделал удивительные открытия. «Он обнаружил в капле воды более 5000 насекомых, вызывающих инфлюэнцу». В объявлении говорилось, что «этих насекомых убивают самым быстрым и верным способом с помощью микстуры доктора Баттоса. Ее можно получить только у Каттерфельто, Пиккадилли, 22. Флакон стоит 5 шиллингов».

Назойливая, беззастенчивая реклама сделала Каттерфельто таким популярным в Лондоне, что он со своим «солнечным микроскопом» фигурировал в нескольких злободневных фарсах, с необычайным успехом исполнявшихся в «Хеймаркет-театре».

Под затейливой мишурой рекламных объявлений этого «экспериментатора» несложно различить традиционный репертуар фокусников: оптические иллюзии, фокусы с магнитом, электрофорной машиной и свечами, демонстрация автоматов, мнемотехника и карточные фокусы, которые преподносились под видом разоблачения шулеров. Свидетельства очевидцев, дошедшие до нас, позволяют предположить, что все эти фокусы Каттерфельто исполнял с изящным мастерством, с большой ловкостью связывая их своим «конферансом», замаскированным под научную лекцию. По сути дела, его выступление было типичным эстрадным представлением. Об этом говорит эффектный выход, сопровождаемый облаками дыма и вспышками молнии, а также построение программы: фокусы, движущиеся автоматы, изображающие Арлекина и «русского богатыря», игра с дрессированной кошкой и трюковая сверхметкая стрельба.

В афишах Каттерфельто присутствует невообразимая смесь подлинно научного популяризаторства с пережитками закостенелых суеверий, настоящего изобретательства с циничным присвоением чужих идей, материалистического объяснения природных явлений со спекуляцией и явным шарлатанством.

Каттерфельто не раз сидел в тюрьме за долги и мошенничество. Но все же в определенной мере он — пропагандист научных знаний, на свой лад содействующий распространению материалистических взглядов. И, несомненно, одаренный артист.

Иллюзионисты-«экспериментаторы» способствовали становлению нового, облагороженного исполнительского стиля, который впоследствии прозвали «салонным». Коренной переворот в репертуаре иллюзионистов происходил постепенно.

Итальянец из Ливорно Томмазо Пелладино выступал еще в духе старинных магов. Его имя сопровождала легенда. Народная молва говорила, что он состоит в союзе с сатаной и может, отрубив голову животному и выпустив из него всю кровь, снова оживить его (традиционный трюк «Обезглавливание»). Пелладино превращал игральную карту в живого воробья, совал этого воробья в карман к одному из зрителей, а вынимал оттуда попугая. Бросал на пол стакан, полный пива, так что он разбивался вдребезги. Сложив осколки вместе, показывал по-прежнему невредимый стакан, наполненный вином.

Рис. 24. Представление английского ярмарочного фокусника Джинджелла. Гравюра XVIII в.

Английский фокусник Джинджелл, выступая на ярмарках, показывал карточные фокусы, разрезал пополам монету, взятую у зрителей, а потом возвращал ее целой. Готовил пудинг в шляпе одного из зрителей. Партнер стрелял в него из пистолета, и фокусник оставался невредимым. Джинджелл подчеркивал в своих выступлениях, что он управляет потусторонними силами.

В такой же манере давал свои представления самый знаменитый иллюзионист XVIII в. Филадельфия. Американец Филадельфус Филадельфия (Якоб Мейер, 1735–1795) в юные годы служил при дворе английского герцога Генриха Кумберлендского в качестве алхимика, астролога, иллюзиониста. После кончины герцога иллюзионист отправился в международное турне по дворам крупнейших монархов. Выступал перед Екатериной II в России, перед турецким султаном Мустафой II, в Вене, Берлине. В Потсдаме, при дворе короля Фридриха II, его ожидала неприятность. Король в двадцать четыре часа выслал Филадельфию из Пруссии, заподозрив его в принадлежности к тайному обществу розенкрейцеров — международному религиозно-мистическому ордену, который поощрял занятия магией, алхимией и претендовал на негласное политическое влияние.

Филадельфия становится первым профессиональным иллюзионистом-гастролером в современном смысле этого понятия. Отныне он выступает не в придворных кругах и не на ярмарках, а в театральных и бальных залах. Его гастрольные поездки сопровождаются крикливой рекламой. Без всяких ограничений билеты на его представления продаются широкому кругу городской публики.

Невежественный человек, под стать ярмарочным фиглярам, он не претендовал на роль просветителя. Используя новые трюки, изобретенные «экспериментаторами натуральной магии», Филадельфия преподносил их в качестве доказательства своей сверхъестественной власти. Например, волшебный фонарь он применял для «вызывания духов». В 1774 г. венская газета отмечала, что «искусство вызывать и показывать в облаке умерших и отсутствующих — его главный трюк, однако высочайшим приказом ему впредь запрещено это делать».

Филадельфия показывал фокус с бутылкой, из которой по желанию зрителей наливал три различных напитка. Он демонстрировал «обезглавливание», пользуясь восковой головой. При помощи его «волшебной чернильницы» приглашенные на сцену зрители могли по своему желанию писать чернилами любого цвета. Филадельфия показывал многочисленные карточные фокусы. Завязав себе глаза, давал кому-нибудь из зрителей вынуть из колоды карту, показать ее всему залу, вложить ее обратно в колоду, а затем, взяв рапиру, не глядя, протыкал ею именно эту карту (колода состояла из одних тузов).

Новизна трюков и актерское дарование — все это было у Филадельфии, но его манера подачи фокусов отжила свое время. Теперь публика желала видеть в представлении иллюзиониста не сверхъестественные явления, а научные опыты, не призраки мертвецов, а образы живой действительности.

Поголовное увлечение западноевропейской публики фокусами в XVIII в. было так велико, что повлияло и на театральное искусство. Например, в книге об итальянской комедии дель арте, составленной Андрее Перуччи и изданной в 1699 г. в Неаполе, встречается указание такого рода: «Чтобы провести мужа, влюбленные притворяются статуей, органом, какая-нибудь проделка «ложной магии». В XVIII в., когда комедия дель арте утратила прежний сатирический характер и главное место в ней заняли различные трюки, пантомима и акробатика, обычным явлением в спектаклях стали фокусы и иллюзии.

Подлинные и мнимые маги и астрологи то и дело появлялись на сцене. Из сумки купца вытаскивали бесчисленное множество предметов, которые, казалось бы, не могли там поместиться. Гадание на картах сопровождалось карточными фокусами, вызывающими комические споры, недоразумения и смешные толкования. Аист приносил младенца и, в то время как будущая мать входила в дом повивальной бабки, чтобы избавиться от ребенка, уносил его обратно на небо. Действующему лицу отрывали голову, и пострадавший таскал ее под мышкой, не зная, что с ней делать. Голову другого персонажа превращали в ослиную.

Высокого развития иллюзии в театре достигли в жанре пьес-сказок, завоевавших большую популярность в Италии в середине XVIII в. В противовес комедии Гольдони, опираясь на традиции комедии дель арте и приемы современных иллюзионистов, Карло Гоцци создал пьесы нового жанра. В прекрасном исполнении труппы Сакки они дали в венецианском театре «Сан-Самуэле» с исключительным успехом.

Например, в театральной сказке Карло Гоцци из апельсина появляется девушка. Она превращается в голубку и летает по сцене. Ее ловят, сажают за стол — и вдруг голубка превращается в принцессу («Любовь к трем апельсинам»). В «Короле-олене» две статуи стоят симметрично в нишах. По одной несколько раз ударяют, давая возможность зрителям убедиться, что это настоящая статуя. Другая статуя «изображается живым человеком, спрятанным до пояса и набеленным так, чтобы публика приняла его за изваяние, подобное стоящему справа». Эта статуя начинала хохотать и гримасничать, как только женщина на сцене солжет. Любопытнее всего, что в конце концов эту статую разбивают на мелкие куски. В той же пьесе попугай превращается в человека, король — в оленя, олень — в Тарталью, король — в нищего старика. В заключение происходит одновременное превращение сразу двух актеров.

В «Женщине-змее» появляется чудовищный великан. Во время поединка ему отсекают руку, которая вместе с мечом падает на землю, потом ногу, наконец, голову. Но великан со смехом приставляет на место отрубленные части тела, и они тотчас же прирастают. Число подобных примеров бесконечно. В любом из них иллюзионные трюки фигурируют не в качестве вставных номеров, а неизменно служат Гоцци для развития сюжета.

Искусство магии фокусов увлекало и просто любителей. В романе Мигеля Сервантеса есть интересный эпизод розыгрыша подобным фокусником-любителем рыцаря Печального Образа — знаменитого Дон Кихота.

Дон Антоньо Морено, богатый и остроумный кабальеро, «любитель благопристойных и приятных увеселений», принимает у себя Дон Кихота и решает подшутить над благородным рыцарем Печального Образа.

«После обеда дон Антоньо взял Дон Кихота за руку и провел в дальний покой; единственное украшение этого покоя составлял столик, по виду из яшмы, на ножке из того же камня, а на столике стояла голова, как будто бы бронзовая, напоминавшая бюсты римских императоров.

Антоньо сказал:

— Голова эта, сеньор Дон Кихот, была сделана и сработана одним из величайших волшебников и чародеев на свете, если не ошибаюсь, поляком по рождению, учеником того самого знаменитого Эскотильо, о котором рассказывают тысячу чудес. Помянутый чародей, живя у меня дома, за тысячу эскудо сделал мне эту голову, обладающую особым свойством и способностью отвечать на все вопросы, какие ей только задают на ухо. Предварительно волшебник чертил фигуры, писал магические знаки, наблюдал звезды, определял точки расположения светил, и, в конце концов, у него получился перл создания, в чем вы сможете удостовериться не раньше завтрашнего дня, оттого что по пятницам голова молчит, а нынче как раз пятница, так что нам придется подождать до завтра. За это время ваша милость может обдумать свои к ней вопросы, мне же известно по опыту, что в ответах она не лжет».

Устройство же «головы» состояло вот в чем. Доска столика сама по себе была деревянная, но расписанная и раскрашенная под яшму, равно как и его ножка, от которой для большей устойчивости расходились четыре орлиные лапы. Голова, выкрашенная под бронзу и напоминавшая бюст римского императора, была внутри полая, так же точно, как и доска столика, в которую голова была до того плотно вделана, что можно было подумать, будто она составляет с доской одно целое. Ножка столика, точно так же полая, представляла собой продолжение горла и груди волшебной головы, и все это сообщалось с другой комнатой, находившейся под той, где была голова. Через все это полое пространство в ножке и доске стола, в груди и горле самого бюста была чрезвычайно ловко и незаметно проведена жестяная труба. В нижнем помещении, находившемся непосредственно под этим, сидел человек и, приставив трубку ко рту, отвечал на вопросы, причем голос его, словно по рупору, шел и вниз и вверх, и каждое слово было отчетливо слышно, — таким образом, разгадать эту хитрость было немыслимо. Ответы давал студент, племянник дона Антоньо, юноша сообразительный и находчивый. Его дядя предуведомил, кого именно он приведет в комнату, где находилась голова, поэтому дать скорые и правильные ответы на первые вопросы для него не составляло труда, а дальше он уже отвечал наугад, однако человек он был догадливый, оттого и попадал в точку.

Горячий поклонник Сервантеса иллюзионист Этьен Геспар Роберте Робертсон (1763–1837) усовершенствовал этот трюк и показывал его под названием «Невидимая девушка».

Бельгиец, специалист по оптике и воздухоплаванию, он приехал во Францию вскоре после взятия Бастилии и предложил свои услуги в качестве военного изобретателя Комитету. общественного спасения. Но его военные идеи не нашли применения. Тогда Робертсон со всей страстью выдумщика предался фокусам. С помощью усовершенствованного волшебного фонаря — фантоскопа, как он назвал его, Робертсон демонстрировал тени великих людей. Его представления пользовались огромным успехом у парижан. Газеты описывали мистерии Робертсона, в которых появлялись тени Вольтера, Руссо, Марата, Робеспьера.

«Робертсон выливает на горящую жаровню два стакана крови, бутылку серной кислоты, двенадцать капель азотной кислоты и туда же швыряет два экземпляра «Газеты свободных людей». Тут же мало-помалу начинает вырисовываться маленький мертвенно-бледный призрак в красном колпаке, вооруженный кинжалом. Это призрак Марата. Он ужасающе гримасничает и исчезает…

Швейцарец просит показать ему тень Вильгельма Телля. Робертсон кладет на горящие угли две старинные стрелы, и тут же тень борца за свободу Швейцарии показывается во всей своей республиканской гордости…».

Вызывание «призраков» сопровождалось шумовыми эффектами: громом, похоронным звоном, шумом дождя. В заключение Робертсон показывал «судьбу, которая ждет всех нас», — скелет с косой.

После падения наполеоновской империи Робертсон уехал за границу, где начал выступать с акустическими фокусами. Самый знаменитый из них называли «Невидимая девушка».

К потолку зала на цепях был подвешен продолговатый стеклянный ящик такого размера, что в нем мог поместиться человек. Глядя через прозрачные стенки ящика, зрители убеждались в том, что он пустой. Над ящиком висела горящая лампа, к которой была прикреплена труба с рупором, обращенным вниз. Посетитель, говоря в трубу, задавал «невидимой девушке» вопросы и тотчас же получал от нее правильные ответы.

На самом деле «невидимая девушка» сидела не в ящике, а в комнате, расположенной этажом выше, и видела и слышала все через отверстие в потолке, замаскированное цепями, поддерживающими ящик и лампу. Голос девушки проходил через свободное пространство между ящиком и потолком: казалось, что он раздается из ящика — такова была акустическая иллюзия.

Тайна «невидимой девушки» была разгадана около 1800 г. и объяснена в брошюре англичанина Э. Индженнато. Данный иллюзион еще долгое время заставлял многих ломать себе головы над разрешением его загадки.

«Невидимая девушка» описана фон Арнимом в новелле «Графиня Долорес». Своеобразно описал этот иллюзион Э. Т. А. Гофман в «Житейских воззрениях Кота Мурра», где его демонстрирует учитель и друг героя романа, искусный механик, органный мастер, конструктор иллюзионных аппаратов и умелый фокусник.

У «экспериментаторов натуральной магии» была самая разная мораль, но они невольно развили и усовершенствовали технику иллюзионизма.