После Первой мировой войны центр мировой финансовой власти перемещается в США, и именно здесь формируются институты, призванные сыграть решающую роль в создании европейской «опоры» мирового государства. Во-первых, США становятся страной-кредитором крупнейших европейских государств и превращают финансовую зависимость в главное орудие контроля над Европой. Во-вторых, здесь создаются новые «мозговые центры», разрабатывавшие проекты глобального управления и координировавшие деятельность мировых элит.

Первым из них становится созданная в 1918 г. по инициативе полковника Хауза и члена Верховного суда Феликса Франкфуртера разведывательная служба иностранных дел «Расследование» («Inquiry»), которая объединяла около сотни учёных, занятых сбором информации и обсуждением будущего устройства мира на основе ликвидации экономических барьеров и создания общей ассоциации наций (среди исследователей были У. Липпманн и А. Даллес). Второй — созданный при участии Милнера американский вариант «Круглого стола», ставший в итоге более влиятельным, чем его британский аналог. И наконец, группой нью-йоркских финансистов и международных адвокатов формируется Совет по международным отношениям. Именно внутри этих центров отшлифовывается проект Лиги Наций как американского института контроля. Однако, как известно, в силу сопротивления английских и французских элит реализовать полностью американские планы не удалось, в результате чего ни Версальский договор, ни Лига Наций не были ратифицированы США. После этого в 1921 г. Группа Хауса была включена в Совет по международным отношениям, в результате чего учёные-глобалисты получили серьёзное финансовое обеспечение. А британцы в том же году создают Королевский институт международных отношений (RIIA, называемый также Chatham House).

В результате войны произошёл развал прежнего европейского порядка, державшегося на могуществе трёх империй — Российской, Германской и Австро-Венгерской. Организованные здесь революции привели к власти политические силы, которые должны были обеспечить полную привязку национальных финансовых и экономических структур к мировым центрам власти. В России, где эти планы были связаны с утверждением политической власти Л. Троцкого, они в итоге оказались сорваны вследствие сталинского «переворота», но в Германии и Австро-Венгрии поставленные задачи были решены.

В Германии главным рычагом обеспечения проникновения американского капитала стали военные долги Франции и Британии, возможность выплаты которых была привязана к решению проблемы германских репараций. Решена была эта проблема с помощью «плана Дауэса» 1924 г., который предусматривал снижение вдвое выплат репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Однако главной задачей его было обеспечение благоприятных условий для американских инвестиций, что было возможно только при стабилизации немецкой марки. Для этого план предусматривал предоставление Германии крупного займа на сумму 200 млн. долл. (800 млн. марок), половина из которых приходилась на банкирский дом Моргана. При этом англо-американские банки устанавливали контроль не только над переводом германских платежей, но и за бюджетом, системой денежного обращения и, в значительной мере, за системой кредита страны. К августу 1924 г. старую немецкую марку заменили новой, финансовое положение Германии стабилизировалось, и, как писал исследователь Г.Д. Препарата, Веймарская республика была подготовлена к «самой живописной экономической помощи за всю историю, за которой последует самая горькая жатва в мировой истории», — «в финансовые жилы Германии неудержимым потоком хлынула американская кровь»[25]: Препарата Г.Д. Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх. М., 2007, с. 34.
.

Следствия этого не замедлили себя обнаружить. Во-первых, в силу того, что ежегодные выплаты репараций шли на покрытие суммы выплачиваемых союзниками долгов, сложился так называемый «абсурдный веймарский круг». Золото, которое Германия платила в виде военных репараций, продавалось, закладывалось и исчезало в США, откуда оно в виде «помощи» по плану возвращалось в Германию, которая отдавала его Англии и Франции, а те в свою очередь оплачивали им военный долг США. Последние, обложив его процентами, вновь направляли его Германии. В итоге все в Германии жили в долг, и было ясно, что в случае, если Уолл-стрит отзовёт свои займы, страна потерпит полное банкротство. При этом американские банкиры ничего не потеряли бы, поскольку, получая в обмен на займы облигации, они продавали их американским гражданам.

Во-вторых, хотя формально кредиты выдавались для обеспечения выплат, речь шла фактически о восстановлении военно-промышленного потенциала страны. Дело в том, что за кредиты немцы расплачивались акциями предприятий, так что американский капитал стал активно интегрироваться в немецкую экономику. Общая сумма иностранных вложений в германскую промышленность за 1924—1929 гг. составила почти 63 млрд. золотых марок (30 млрд. приходилось на займы), а выплата репараций — 10 млрд. марок. 70% финансовых поступлений обеспечивали банкиры США, большей частью банки Дж.П. Моргана. В итоге уже в 1929 г. германская промышленность вышла на второе место в мире, но в значительной мере она находилась в руках ведущих американских финансово-промышленных групп.

Так, «И.Г. Фарбениндустри», этот основной поставщик германской военной машины, на 45% финансировавший избирательную кампанию Гитлера в 1930 г, находился под контролем рокфеллеровской «Стандарт ойл». Морганы через «Дженерал электрик» контролировали германскую радио- и электротехническую промышленность в лице АЭГ и «Сименс» (к 1933 г. 30% акций АЭГ принадлежали «Дженерал электрик»), через компанию связи ИТТ — 40% телефонной сети Германии; кроме этого им принадлежали 30% акций авиастроительной фирмы «Фокке-Вульф». Над «Опелем» был установлен контроль со стороны «Дженерал моторс», принадлежавший семье Дюпона. Генри Форд контролировал 100% акций концерна «Фольксваген». В 1926 г. при участии рокфеллеровского банка «Дилон Рид и К°» возникла вторая по величине после «И.Г. Фарбениндустри» промышленная монополия Германии — металлургический концерн «Ферейнигте штальверке» (Стальной трест) Тиссена, Флика, Вольфа и Феглера и др.

Что касается распавшейся Австро-Венгерской империи, то ключевое значение здесь для влияния англосаксонского капитала имела новообразованная независимая Чехословакия, основателем которой был Томаш Масарик (1850―1937), сыгравший важнейшую роль в послевоенной истории Центральной Европы, обусловленную его тесными связями с финансовыми кругами Уолл-стрит.

Как считает ряд исследователей, Масарик, родившийся в Моравии, был незаконнорождённым сыном богатого еврея Натана Редлиха и его служанки, происходившей из моравских немцев. Выдав служанку за одного из своих дворовых людей Масарика, Редлих позаботился о том, чтобы его сын получил хорошее образование, послав его учиться в лучшие университеты Лейпцига и Вены. В Лейпциге Масарик познакомился с американской студенткой Шарлоттой Гарриг, родственницей богатого американского еврейского банкира Чарльза Крейна, которая стала его женой. С помощью Крейна, участвовавшего в финансировании избирательной кампании В. Вильсона, Масарик попадает в круг лиц, приближённых к президенту и зависевших от банкиров Уолл-стрит.

Особой симпатией и поддержкой Масарик пользовался у еврейской общины Нью-Йорка, высоко оценившей его заслуги (как адвоката) в деле защиты еврея Л. Гильзнера, которому грозила смертная казнь за убийство в Богемии христианской девушки. Однако главным фактором здесь было то глубокое сочувствие к сионизму, которым Масарик проникся под влиянием идей Ахад-Гаама, последнему он посвятил отдельный очерк. Масарик признавал политические цели сионизма, но в первую очередь он представлял для него движение за духовное возрождение еврейского народа, для которого он требовал статуса особой национальной группы, развивающей свои религиозные и культурные традиции.

Находясь в годы Первой мировой войны в эмиграции (в Женеве, Париже, Лондоне, Чикаго, Вашингтоне, Бостоне и др. городах), он познакомился со многими влиятельными сионистскими деятелями, тесно связанными с Д. Ллойд-Джорджем и В. Вильсоном, что укрепило его положение как общественно-политического деятеля. Среди них были Л.Л. Брандайз (первый еврей — член Верховного суда США, сыгравший важную роль в поддержке США Декларации Бальфура), С.С. Вайз (раввин, создатель Федерации американских сионистов, вице-президент, а затем президент Американской сионистской организации, организатор Всемирного еврейского конгресса), Д.У. Мак (член правления Американского еврейского комитета, первый президент Американской сионистской организации, первый председатель Комитета еврейских делегаций на Парижской мирной конференции 1919―1920 гг., почётный президент Всемирного еврейского конгресса), Н. Соколов (президент Всемирной сионистской организации) и X. Вейцман (последователь взглядов Ахад-Гаама, повлиявший на принятие Декларации Бальфура, президент Сионистской организации, первый президент будущего государства Израиль).

Именно в годы Первой мировой войны, пребывая в США, Масарик становится главным участником реализации американской стратегии демонтажа и перестройки Габсбургской империи: на него возлагается фактически та же миссия, которую выполнял Л. Троцкий в России. Уже в июле 1915 г. Масарик от лица тогда ещё не существующей Чехословакии объявляет войну Австро-Венгрии и через другого американского агента, будущего представителя американских секретных служб в Петербурге чешского еврея Эммануила Воска, формирует прославившийся своими «подвигами» чехословацкий корпус в России, который стал главным механизмом по перекачке богатств, необходимых для строительства нового государства. После Февральской революции в России Масарика назначают командующим чехословацкого корпуса, он приезжает в Россию, где на собрании чехословацких военных в Киеве провозгласил образование Национального совета как центра борьбы за «национальную независимость».

После Октябрьской революции самопровозглашённое чехословацкое правительство переезжает в Петербург, а затем в Москву, а в марте 1918г. между Масариком и Троцким было подписано соглашение о сотрудничестве. Фактически речь шла о том, чтобы чехословаки способствовали обеспечению стабилизации режима Троцкого. Всё это делалось по указанию американского руководства и на американские деньги (Конгресс США выделил на эту операцию 7 млн. долл.). В октябре 1918 г. Масарик, прибывший к тому времени в США, был назначен главой Среднеевропейского Союза (своего рода прообраз социалистических стран Восточной Европы), который заключил военный союз с США, и тогда же он провозгласил независимость Чехословакии, нанеся тем самым смертельный удар по Австро-Венгерской империи.

Цель создания Чехословакии, этого никогда ранее не существовавшего государства, была совершенно определённой. Заключалась она в том, чтобы сформировать в Центральной Европе государство, абсолютно подконтрольное сионизму. Границы его были выкроены таким образом, чтобы ни один из входивших в него народов не составлял большинства населения. На включённых в него землях Богемии, Моравии, Словакии, части Силезии и Закарпатской Руси проживали немцы, словаки, венгры, русины, так что чехи составляли меньше половины населения, т.е. были национальным меньшинством. Однако роль спаивающего начала играли чешские, немецкие, словацкие и венгерские евреи, в основной своей массе коммерсанты, предприниматели, служащие, представители свободных профессий, которые и превратились в истинных хозяев страны. Эта роль Чехословакии как сильного еврейского государства в центре Европы сохранится и после Второй мировой войны, то же относится и к современной Чехии.

В определении границ Чехословакии, как и границ других восточноевропейских государств, большую роль сыграл Комитет еврейских делегаций, созданный в марте 1919 г. для участия в Парижской мирной конференции, где он должен был привлечь внимание мировой общественности к положению евреев в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы и добиться международных гарантий, обеспечивающих охрану их прав. В работе Комитета участвовали представители еврейских национальных собраний, советов, комитетов, созданных после Первой мировой войны в большинстве еврейских общин Европы, а также Американский еврейский комитет, делегаты еврейских общин Палестины, ВСО и Бнай-Брит. Именно эта структура представила конференции меморандум с требованием включить в договоры с новыми и расширяющимися государствами особые условия, гарантирующие уравнение всех национальных меньшинств в гражданских и политических правах с коренным населением и обеспечение их автономии в сферах культурной, религиозной и общественной жизни. Этот меморандум имел решающее влияние на содержание и формулировку договоров о правах меньшинств, подписанных Лигой Наций с Австрией, Болгарией, Венгрией, Грецией, Польшей, Румынией, Турцией, Чехословакией и Югославией [35]конференцией на том основании, что гражданские права евреев в этой стране не ущемлялись. Более того, британский премьер Д. Ллойд-Джордж охарактеризовал тогда Германию как образцовую страну с точки зрения положения евреев и указал, в частности, на еврейское происхождение половины чле
.

Хотя договоры касались всех национальных меньшинств, особое значение их для евреев не составляло секрета. Комитет еврейских делегаций продолжал функционировать и по окончании Парижской конференции, занимаясь защитой прав еврейского меньшинства в соответствии с принятыми договорами, а в 1936 г. его сменил созданный вместо него Всемирный еврейский конгресс (ситуация изменилась в связи с приходом к власти нацистов в Германии).

Выступая в межвоенный период развития в качестве модели «толерантности», Чехословакия играла важную роль в реализации стратегии контроля сионизма над европейскими элитами. И не случайно именно здесь при идейной и финансовой поддержке сионистского движения была чётко сформулирована и всесторонне разработана программа строительства пан-Европы или «Соединённых штатов Европы» (сама идея имела давнюю историю), автором которой считается граф Рихард Николаус фон Куденхове-Калерги.