14 июня 1997 года, 00:01

Уиллоу  

Меня кто-то тряс за плечо. Впервые за последние десять дней мне наконец удалось уснуть до полуночи. Кто пытался разбудить меня? Поначалу я подумала, что это мама, потому что папа не стал бы будить меня в такое время. И хотя мне только что исполнилось восемнадцать лет, я предпочитала поспать, потому что могла наконец уснуть.

— Аннабель, давай отпразднуем через восемь часов? Я совсем разбита, — пробормотала я, перемещаясь на дальний край кровати и раздраженно натягивая одеяло до самого подбородка.

— Не стоит называть маму по имени, Уиллоу.

Я замерла – это был его голос, и в последний раз я видела его десять дней назад. Узнав о том, сколько ему осталось жить, я упрямо решила, что мне нужно время прийти в себя. Я сказала ему, что не знаю, когда смогу смотреть на него и не испытывать при этом боли. Меня страшила сама мысль о жизни после смерти Кеннеди, и я старалась не думать об этом. Но сейчас пришло время принять все как есть, я должна была собраться, потому что я любила Кеннеди, и мы нужны были друг другу, пока была такая возможность. Я не могла больше упрямиться. Наше время истекало, и мы должны были провести его вместе и счастливо, как он и говорил.

В тот момент я решила, что больше не хочу спать. Мне захотелось обнять Кеннеди, что я и сделала.

— С днем рождения, Уиллоу.

Он обнял меня. Я крепко стиснула в кулак его футболку, решив для себя, что больше никогда не буду плакать. Не сейчас. Пока мы не скажем друг другу в последний раз «Привет», потому что потом у меня уже не будет выбора. Никто не сможет мне помочь после того, как мы скажем друг другу наше последнее «Привет».

— И как же отметим эту большую дату, мое восемнадцатилетие? — спросила я, откидываясь назад и улыбаясь ему, собрав всю свою силу воли, чтобы выбраться из постели.

— Эм-м, — он запнулся. Его голубые глаза блестели, он ухмылялся. — Я подумал, что можно заняться чем-то необычным. Но уверен, тебя одолевают сомнения, когда речь идет о непристойном обнажении на людях.

Он приподнял брови, будто дразня меня, но ведь однажды мы уже проделывали это. Мне хотелось чего-то совсем нового. Сделать вместе с Кеннеди что-то, что ни один из нас еще никогда не делал.

— Что насчет чего-нибудь нового, из ряда вон выходящего? Что-то такое, чего мы оба никогда не совершали? — спросила я тихо.

— Серьезно? — прошептал он. — Хм-м-м, — он изобразил задумчивость. — Ты хочешь украсть лодку моего деда и поплавать?

— Ты с ума сошел, — тут же шепнула я.

— Нет, Уилл, у меня есть план, — настаивал он. — Лодка находится далеко от дома дедушки. Она в нескольких милях отсюда, прикована цепью у озера, которое, кстати, является общественным достоянием. Мы без труда уплывем и успеем вернуться до шести утра. Дедушка с бабушкой катаются на лодке каждое утро в половине восьмого. К тому же дедушка любит меня. Скорее всего, он и не будет против.

Я на секунду задумалась, потому что боялась поступить неправильно, как всегда.

— Лодка твоего деда и правда классная. Не думаю, что ему будет все равно, — возразила я.

— Я думаю, покуда мы не разобьем ее вдребезги или не сожжем дотла, он не будет возражать. Уилл, доверься мне, — взывал он.

— А ключи? — спросила я настоятельно, в своей обычной манере.

— В моем кармане, вообще-то, — ответил он. — Стащил их сегодня утром. Мама ездила на концерт вчера, пока дедушки с бабушкой не было дома, и я поехал с ней, так что у меня была возможность взять ключи. Я знаю, ты будешь переживать за меня, чтобы я успел вовремя положить их на место, но я об этом позабочусь. Обещаю, все пройдет идеально.

Он вынул ключи и слегка позвенел ими, прежде, чем убрать обратно в карман.

— Что? — нахмурилась я, ошеломленная. — Зачем же ты тогда снова предлагал бежать нагишом? — с любопытством спросила я.

Кеннеди пожал плечами.

— Поплавать на лодке входило в мои планы изначально. Мне. Но мне казалось, что стоило попытаться хотя бы предложить тебе пробежку, — он ухмыльнулся, и я легонько стукнула его кулаком в плечо.

— Ладно, — усмехнулась я. — Когда отплываем?

Он бросил взгляд на наручные часы, «трюк с невидимыми часами» — так он это называл.

— Ну, твой день рождения уже настал. Разве можно найти более подходящее время?

— Развлечения на лодке будут? — задала я встречный вопрос.

— А! — постучал он по подбородку. — Есть у меня одна идея. Дедушка хранит вино на лодке, думаю, нам удастся стащить бутылку.

— Да? А мне показалось, я почуяла запах марихуаны, — вздохнула я. — От вина мне всегда весело. Но если это будет закупоренная бутылка, то сам будешь ее открывать. Ты знаешь, меня это дело пугает.

Его глаза вспыхнули восторгом.

— Ты правда покуришь со мной травку сегодня? — недоверчиво спросил он.

— Разве может быть более подходящее время для этого? – нежно улыбнулась я.

— Это будет лучший день, — покачал он головой, ухмыляясь. Он выглядел таким счастливым и дрожал от нетерпения поскорее приступить к исполнению своего грандиозного плана.

Мы вышли из дома, сели на велосипеды и проехали несколько миль до озера, где его дедушка оставлял свою лодку. Мы отчалили от берега. На полке на лодке нашли полбутылки вина и опустошили ее. Вино было хорошим. Мы выкурили косячок и нас унесло. Я позволила себе насладиться ощущениями, которые дарила марихуана.

А может, все дело было в Кеннеди, вине и марихуане. Я сидела там в пижаме и могла представить, что Кеннеди отнюдь не умирает.

Ровно в пять-тридцать утра в мой день рождения мы причалили обратно к берегу и направились к нашему дому. Мы остались там и пару часов просто сидели в креслах. Мы говорили о разных вещах, пока не уснули. Всю ночь мне снились сны, и я будто пережила все заново. Я знала, что никогда не забуду этот вечер.