22 августа 2006 года, 09:07

Уиллоу  

Он выкрикивал мое имя. И похоже это было не на брачный зов, а на худший способ попросить о помощи.

Поначалу он звал меня тихо, и я не восприняла это всерьез. Но затем, он неожиданно начал громко кричать на весь второй этаж так, что люди в коридорах закрывали уши руками и скрючивались на полу в позе эмбриона.

Это было нелегко. Тот факт, что пациент громко и яростно выкрикивал мое имя, вызывал у меня беспокойство.

Уайатт Бланкетт все еще занимал койку в палате двести девять. Ему только сейчас наложили шину на левую руку до самого запястья, шевелить ей он не мог совершенно. К сожалению для меня, он оказался левшой. Капельницы ему больше не подключали.

Я быстро поняла, что Уайатт Бланкетт очень настойчивый человек, и привык, что все идет так, как он сказал. Мне пришлось в буквальном смысле быть у него на побегушках. Ему всегда было что-то нужно, и он был чертовски упрям. Он был далеко не самым вежливым пациентом, и превратился для меня в ночной кошмар. По любому незначительному поводу парень сразу же вызывал меня, и я бы подумала, что он притворяется, если бы он не был каждый раз таким шумным и взволнованным. Он выглядел как мальчишка, поднимающий ложную тревогу по каждому пустяку, например, когда пульт от телевизора, как назло лежащий с левой стороны кровати, падал на пол. Тогда он громко выкрикивал мое имя.

Очень часто он просил меня делать некоторые вещи, которые я делать совершенно не хотела. Моя работа была прекрасной, пока в палате номер двести девять не появился Уайатт Бланкетт.

— Боже, дай мне терпения, — просила я про себя, — оно мне так необходимо.

Сегодня понедельник. Дениз в отчаянии посмотрела на меня, как только я вышла из лифта.

— Он звал тебя больше часа, Уиллоу, — прошептала она с широко раскрытыми глазами. — Будто он бедная трудяга-мамочка, а ты бездельник папаша. Я пыталась зайти к нему и спросить, могу ли я помочь, но он сказал мне выметаться, — вспыхнула она, тряся головой. — Мне очень жаль, подруга.

— Обещай считать меня красоткой, даже когда я повыдергиваю себе все волосы, — простонала я, грубо впиваясь пальцами в свои короткие волосы. Меня не волновало, что с одной стороны они слегка оттопыривались — Дениз это рассмешило, но я оставалась серьезной. Мне казалось, я сойду с ума.

— Удачи, — ей удалось выдавить улыбку.

Я неловко кивнула:

— Спасибо, — и направилась в палату двести девять.

— Что случилось, Уайатт? — прикрыв за собой дверь палаты, я скрестила руки на груди. Он жалобно посмотрел на меня.

Это не был взгляд, умоляющий о помощи, это был взгляд, утверждающий, что этот пациент собирается превратить мою жизнь в ад. Вот таким был его взгляд.

Я больше не сочувствовала ему. Он лишился тех крупиц моей симпатии еще в первое утро нашего знакомства.

Он облизнул губы.

— Чешется, — сказал он, указывая здоровой рукой на загипсованную.

Я раздраженно нахмурилась:

— Так бывает, Уайатт. Ничем не могу помочь.

Теперь нахмурился он.

— Уиллоу, не могли бы вы принести мне палочку или что-то вроде того? У меня из-за этого уже глаз дергается, — и поманил меня подойти ближе. Я подошла, и он раскрыл глаза шире.

— Видите? — настаивал он.

— Ваш глаз не дергается, Уайатт, — вздохнула я.

Он покачал головой:

— Если не можете помочь, тогда позовите доктора Венис, — продолжил настаивать он.

— Вытяните руку, Уайатт.

Он нахмурился и спросил:

— Зачем?

— Просто вытяните, — попросила я.

Он повиновался, и я быстро ударила его по руке своей ладонью. Он злобно на меня посмотрел и отдернул руку.

— Больно? — спросила я, не дав ему начать жаловаться.

— Да, какого черта это было?

— Я знаю, в чем дело, — прервала я его.

Он прищурился, глядя на меня:

— И в чем же?..

— Вы ребенок, — вздохнула я. — Просто ребенок. Возможно, с годами вам полегчает.

Он уставился на меня, качая головой.

— Принесите мне уже мой завтрак, пожалуйста. Вам придется кормить меня, так как я не в состоянии есть сам.

— Молоко или апельсиновый сок? — выдавила я подобие улыбки.

Он моргнул и невозмутимо произнес:

— Апельсиновый сок. Я уже говорил вам, что у меня непереносимость лактозы.

— Хорошо, я скоро вернусь, — ответила я, резко повернувшись на каблуках, и вышла из палаты.

Я никогда не спрашивала, приходил ли кто-нибудь навестить его - ответ на этот вопрос был очевиден. Уайатт Бланкетт был одиноким и злым, и компенсировал недостаток общения тем, что изливал свой гнев на невинных медсестер (в том числе и на меня). Просто потому, что Уайатт был несчастен и хотел, чтобы все вокруг чувствовали себя так же, как он (особенно я). Но моя конфликтная сторона лишь добавила масла в огонь и разбудила его сарказм. У нас было множество язвительных перепалок, в основном из-за того, что чем-то недовольный Уайатт желал поменять подушку или одеяло без видимых на то причин.

А когда он однажды попросил меня сменить ему простынь на чистую, я действительно испугалась - как это его простынь так быстро испачкалась?

Но он просто хотел новые простыни. Нет, он не хотел сменить старые, просто хотел еще одну простынь. Поэтому, к счастью, меня не ждали неловкие сюрпризы. Мне просто нужно вытерпеть Уайатта Бланкетта.

Честно говоря, Уайатт был довольно привлекательным парнем. В первый день нашего знакомства он даже показался мне сексуальным.

Но он был обычной брюзгой все то время, что я заботилась о нем, и это разрушало любые возможные фантазии. Мне хотелось бросить в него чем-нибудь.

15:35

Я получила сообщение от Зейна, но в этот раз решила отказаться от секса с ним. Я была не в том настроении, что означало полный провал, одна мысль об этом заставила меня поморщиться. Если Зейн наконец от меня отстанет, мне нужно подыскать себе что-то посексуальней.

Зейн: Заглянешь сегодня?

Я: Не сегодня, что ж, но ты был хорош.

Мне было стыдно за свое поведение. Я приходила к нему слишком часто, а когда злилась, то старалась отстраниться от всего этого жалкой рифмой. Отказывать и так не просто, а подобные рифмовки были еще более оскорбительными для нас обоих. Нужно было встретиться и положить этому конец, но я разнервничалась и все пошло кувырком, в итоге я отправила ему это сообщение. Я стучала пальцем по экрану телефона, отчитывая себя и пытаясь прогнать эти мысли прочь. На самом деле, он даже не был хорош.

Зейн: Ты бросаешь меня?

Я: Мы хорошо повеселились, но забавы прекратились.

Но это было совсем не весело. Я вела себя так, будто меня переполнял тестостерон, пытаясь свести в шутку то, что для него не было шуткой. Но, вопреки своим мыслям, я отправила ему еще одно сообщение в рифму.

Я запуталась, и все пошло не так.

Разбила ли я ему сердце? Поранила ли его чувства? У нас был секс, мы как-то раз вышли вместе выпить кофе, хотя я даже не люблю кофе, от него я становлюсь еще более нервной, чем сейчас, если честно.

Зейн: Для тебя все это шутка?

Мне было не смешно. Я сидела в машине и ждала Аннетт, надеясь, что она спасет меня от этого. Я бы бросила все, как только она пришла. Мы с Зейном даже близко не были парой, и мне казалось, он знал об этом и больше всех был сторонником таких отношений. В его реакции не было никакого смысла, или же он просто морочил мне голову. Я думала, он скажет: «Доброй ночи, Уиллоу», как всегда после секса, и на этом все будет кончено. Но он казался озадаченным и разочарованным.

Я: Это конец, хватит за мной гоняться, мы не можем больше притворяться.

Я и в этот раз не собиралась отвечать ему в рифму, но все получилось само собой. Все написанное правда, и сообщение уже не вернуть назад. Мне было грустно от того, что приходилось играть в любовь с человеком, к которому я не испытывала чувств. Я была реалисткой, и решила больше не обманывать Зейна. Он этого не заслужил.

Зейн: Это твое расставание в рифму бесит еще сильнее, Уиллоу.

Я его бесила – это уже хорошо, поэтому я решила продолжать в том же духе.

Я: Зейн, другая девушка придет, и вся боль пройдет.

Я хихикала, отправляя это сообщение, потому что придумывала его не меньше нескольких минут. Вероятно, он сейчас злится, и меня это радовало. В конце концов, он это он, а я это я. До сих пор Зейн не мог разобраться, кем я была для него. Мы были временным решением друг для друга, так сказать, и то, что он не отпускал меня, усложняло дело.

Зейн: Ты мне всерьез нравилась, но, думаю, ты права. Можешь прекратить эту игру.

Мне нравилась моя манера отвечать ему, хоть это и получилось случайно, и лишь потому, что я жутко нервничала в тот момент. Он сказал, что я ему нравилась, но в прошедшем времени, и я не знала, как это воспринимать. Пожав плечами, я на секунду задумалась и начала писать ответ.

Я: О чем еще нам говорить, чтобы тебя не злить?

Зейн: У тебя ключ от моей квартиры, лицемерка.

— Черт!

Я выругалась громче, чем рассчитывала, забыв, что припарковалась возле школы на стоянке для родителей, а окно в моей двери было разбито. Совсем вылетело из головы, что у меня был ключ от его квартиры, а встречаться с ним совершенно не хотелось. О боже, почему я?

Я: Я брошу его в твой почтовый ящик как-нибудь на днях, мой мальчик.

Я не собиралась назначать определенное время, потому что он наверняка попытался бы встретиться. Мне придется надеть все черное и дождаться темноты. И попросить Кейтлин подвезти меня. Аннетт будет в восторге от идеи прокатиться. Может, попросить Кейтлин выручить меня? Она бы не отказалась, ведь завершение наших с Зейном отношений будет праздником для нее.

Зейн: Не возражаю, красотка.

Скоро все закончится. В любом случае, человек, заслуживающий секса со мной, не стал бы называть меня красоткой. Расстаться с Зейном было хорошей идеей.

Вскоре из школы повыскакивала детвора, заполняя автобусы, развозившие детей по домам. Я заметила дочь в толпе, и улыбнулась ей, когда она открыла дверь и села на заднее сиденье.

— Привет, мамочка! Ты снова приехала раньше, — просияла она от радости.

Я всегда приезжала раньше, иначе мне пришлось бы стоять в пробке на подъезде к школе. Обычно я приезжала минут за тридцать до окончания уроков. Мне бы не хотелось, чтобы моя дочь вглядывалась в машины в поисках своей мамы, напротив, я подъезжала ближе, туда, где она всегда ждала меня.

— Каждый день, милая, я буду ждать тебя здесь.

Она была счастлива услышать это.

Мне бы хотелось, чтобы она навсегда осталась моей четырехлетней девочкой, и я бы могла проводить с ней дома дни напролет. Сейчас ей было восемь, и она училась в третьем классе. Они училась чему-то новому без меня, и все реже задавала разные вопросы. Я хотела быть нужной ей.

Все шло не так, каждая минута каждого дня. Мне казалось, будто время ускользает от меня.

По дороге домой Аннетт напевала любимую попсовую песню, от которой у меня кровоточили уши. Но ей нравилась эта песня, так что я делала вид, что мне она тоже нравится.

— Мы не сможем пойти сегодня в парк, мамочка, у меня много домашнего задания. Я узнала, что наш учитель сейчас заменяющий, а постоянный учитель еще долгое время не сможет нам преподавать, — она насупилась, и мне захотелось встретиться лицом к лицу с виновником и накостылять ему.

— О, милая, мама всегда может помочь тебе с домашним заданием, хорошо? Я всегда и во всем буду помогать тебе. Всегда.

Она улыбнулась, и все встало на свои места. Хотя мне все равно хотелось наказать того, кто заставил мою девочку хмуриться.

— Посмотрим телевизор, если быстро закончим с уроками?

— Все, что захочешь, малышка, пока не придет время ложиться спать.

Паркуясь во дворе возле дома, я увидела в зеркале, как она улыбалась.

— Давай быстрее, мам!

Она ерзала на заднем сиденье до тех пор, пока я не заглушила мотор. Мы одновременно отстегнули ремни и сосчитали до трех.

— Вперед! — закричали мы, выпрыгивая из машины, и побежали к входной двери. Аннетт тащила за собой свой рюкзак, а я одним движением закинула рабочую сумку через плечо. Я успела заметить Кейтлин, удивленно наблюдавшую за нами с балкона и в спешке тушившую сигарету. Она не хотела, чтобы Аннетт видела ее курящей, конечно, а еще не хотела, чтобы я ругала ее.

Аннетт шлепала меня по бедру, чтобы я поскорее отперла дверь, и мне это казалось таким милым. Она была не очень высокой для своего возраста.

Открыв дверь, я пропустила ее внутрь, и она побежала по лестнице наверх.

— Мама поможет мне с домашним заданием, — поспешила поделиться с Кейтлин Аннетт.

Я зашла в гостиную, когда Кейтлин уже распыляла свой токсичный парфюм, и я молча одобрила это, так как в любом случае его аромат был лучше, чем запах сигарет, а я не хотела, чтобы дочка знала, как пахнут сигареты.

— Что, правда? — спросила Кейтлин у Аннетт, затем повернулась ко мне. — Я буду в своей комнате, Уиллоу, собираюсь пообщаться с Брайаном по видеочату. Не стану мешать вам играть в «дочки-матери» своими отношениями.

Я кивнула в ответ, затем поставила сумку, как всегда, на пол рядом с креслом.

— Собираюсь помочь Аннетт сделать хотя бы половину уроков, а потом поедем прокатимся.

Я небрежно подмигнула ей, и каким-то образом она поняла, о чем я.

Подруга улыбнулась в ответ:

— Ясно.

— А еще мы будем смотреть телевизор, когда вернемся, — сказала я, кивая в сторону Аннетт, наклонившуюся за своими вещами.

— Я буду у себя. Постучи, когда будешь готова ехать, — сказала она, и направилась через кухню в свою комнату.

Я наблюдала, как Аннетт аккуратно расставляла на столе, расположенном у стены рядом с балконной дверью, вещи из рюкзака. Я приготовила нам пару сэндвичей с ветчиной, и мы принялись на дело. Ее домашнее задание было в основном по математике, остальное по естествознанию. Мне повезло — эти два предмета давались мне легко.

— Странно, что вы до сих пор изучаете дроби, — саркастически пробормотала я. Они собирались погубить мою дочь этим собачьим бредом. Ей нужно было учить что-то новое, иначе она беспричинно становилась дерзкой.

— Но ведь это легко, так? — улыбнулась она. — Одна вторая – это половина, один поделить на три – это одна треть. Это легко, мам.

Я мысленно сказала себе не забыть дать под дых новому учителю, если этот ублюдок попадется мне на глаза.

— Я думала, ты будешь учить умножение или что-то наподобие, милая, это было бы разумно. Они относятся к тебе как к… — я вовремя остановилась. Я не буду ругаться в присутствии дочери, даже если новый учитель преподавал ей неправильный материал.

— Ну, это мы будем проходить с нашим постоянным учителем, — сказала она. Разумно, в какой-то степени. Что за тупые домашние задания по математике? Новый учитель точно был ослом.

— Ты быстро закончишь это задание, милая, ты права. Покажи маме, как быстро ты справляешься.

Я положила подбородок на руки, расставив локти на столе, и наблюдала, как Аннетт схватила карандаш и стала решать примеры.

— Как пишется «одиннадцать»? — спросила она тихо.

Я объяснила ей. Она размышляла, сколько букв «н» нужно писать, одну или две, но в итоге сдалась и спросила. Она знала, как писать «двенадцать» и «тринадцать», но всегда забывала, как писать «одиннадцать».

Пока Аннетт писала, ее длинные волосы, обрамляющие лицо, легли на стол.

— Готово, — сказала она тихим голосом.

— А теперь естествознание, — объявила я, и дочь застонала. Она совсем не любила этот предмет, в отличие от меня. Я была дипломированной медсестрой, а до этого два года младшей медсестрой. Именно поэтому я любила естествознание, но мне пришлось изучать его много лет, прежде чем полюбить. Я помнила почти каждый учебник наизусть.

Она быстро справилась с заданиями. В одном нужно было разбить названия животных на плотоядных и травоядных. Она только на двух из четырнадцати, и я ей с ними помогла. У нее получалось, когда она того хотела. Другое задание было о растениях, и в помощь ей давались описания. С этим она сама легко разобралась.

— Все? — спросила она с надеждой.

Я просматривала ее ответы, хотя понимала, что она все выполнила верно.

— Да, юная леди, — улыбнулась я, возвращая ей листок.

Дочка завизжала от радости, убрала тетради в папку, и положила ее в рюкзак. Застегнув его, она посмотрела на меня.

— Мы недолго покатаемся на машине вместе с тетей Кейти, а потом вернемся домой и будем смотреть телевизор, хорошо?

— Как скажешь, мамочка, — она улыбалась, а значит, была довольна.

— Сходи и переоденься во что-нибудь черное, — попросила я ее. И задумалась о том, есть ли у нее черное платье. Ну конечно, есть. У нее есть платья всех цветов. Она согласно кивнула и побежала в свою комнату, а я постучала к Кейтлин.

Я собиралась сказать ей, что пришло время ехать, но, когда она открыла дверь, я поняла, что подруга плакала.

— Какого чер… — я прикрыла рот ладонью и прошла в комнату, закрыв за собой дверь. — Что он натворил? Что он сказал? — спросила я сквозь зубы.

Она глубоко вздохнула:

— Он сказал, что женится. Он женится на какой-то девушке, но эта девушка – не я.

Никто не мог понять отношения Кейтлин и Брайана, но я понимала. Кейтлин была влюблена в него, она верила, что они всегда будут вместе, и мне казалось, что это возможно. Но я не знала, почему Брайан решил пойти другим путем, когда казалось, что они созданы друг для друга.

— Должна быть какая-то причина, — прошептала я.

— Нет, Уиллоу, в этом нет никакого смысла, — покачала она головой.

— Но он любит именно тебя. Этого должно быть достаточно, чтобы во всем разобраться, — настаивала я.

Я не пыталась обнять Кейти, потому что знала, что она этого не хотела. Ей сейчас не нужен был никто, кроме Брайана.

Она села на край кровати и закрыла лицо руками:

— У нее есть деньги, и она там же, где он. Он хорошо устроился. Это и логично, но не укладывается у меня в голове.

— Если ты намекаешь на ваши трудности, то ты права. Но, Кейтлин, трудности не делают отношения невозможными. Он ведет себя как трус, и ты должна сказать ему об этом. Или кто-то другой скажет вместо тебя.

Она бросила в меня своей бежевой подушкой, но я проигнорировала этот выпад.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Чушь! – пробормотала я.

— Уиллоу, я устала. Я действительно устала все время впустую ждать чего-то от него.

Она всхлипнула, а я поморщилась, так как не знала, что сказать. Я далеко не эксперт в отношениях.

— Мне однозначно нужно поговорить с Брайаном, — сказала я, поджав губы. – Если ты устала, я сама сверну ему шею…

— Уиллоу…

— Я серьезно. Кого он называет невестой? На ком он женится? Она что, супермодель? У нее бедра, как у Шакиры, и сиськи с две дыни? Или он просто тормоз? — я ударила рукой по изголовью кровати, потому что мне нужно было на чем-то выместить злобу. Я подумала о том, чтобы купить билет на самолет в Аргентину, где он предположительно проживал, и надрать ему задницу.

— У нас разное представление о будущем, — вздохнула она. — Это не сработает. Он бы разозлился, если бы я поехала за ним, и я бы злилась, если бы он бегал за мной.

Она пожала плечами:

— По крайней мере, он так утверждает. Я сказала ему, что была бы счастлива просто быть рядом, а он ответил, что его оттолкнет, если я поеду за ним, но я не вижу в этом ни капли правды. Было бы глупо ему приезжать сюда. Я потеряна здесь. Я не хочу оставлять тебя и Аннетт, но рано или поздно мне придется уехать. Он отказывается даже попытаться. Любит ли он меня вообще?

— Он любит тебя, — коротко ответила я.

— Но женится на ней.

Она повторила это дважды, но все равно я не видела смысла в сказанном.

— Более того, Кейтлин, женившись на ком-то другом, он поступает совершенно нелогично, разве что его шантажируют. Но я сомневаюсь, что кто-то будет насильно заставлять его жениться, потому что в реальной жизни такого не бывает. Да и внешне он не так уж и шикарен, обычный тощий барабанщик. Скорее всего, Брайан просто выдумал все это, посчитав, что ты слишком хороша для него, а это так и есть. Да он просто тормоз! — объясняла я свои доводы в надежде, что она прислушается.

— Слишком хороша для него? Ну да, конечно, — простонала Кейти. — Это бессмысленно!

Она с глухим звуком плюхнулась на кровать, а я услышала за спиной тихий стук в дверь и замерла.

— Да, милая? — спросила я громко в ответ.

— Я надела черное платье, мам, — ответила она звонким голосом.

Я задалась вопросом, не слышала ли она наш с Кейтлин разговор, и пришла к выводу, что нет.

Дочка была готова ехать, а вот Кейтлин, очевидно, нет. Я так и не сняла больничную форму и подумала, что, наверно, нет смысла переодеваться.

— Ты готова прокатиться, Кейтлин? — спросила я весело.

Она привстала в кровати с невозмутимым видом.

Мне повезло иметь подругу и соседку в одном лице, да еще и в меру чувствительную. Она всегда любила меня, и это было замечательно во всех отношениях.

— Да какого черта, — пробормотала она спустя несколько секунд, вставая с кровати.

И мы поехали кататься.