Лирик, как известно, может быть физиком. Или математиком. Или биологом. Он не может быть только директором школы. Потому что директору школы нынче не до лирики. Тем более, не до смеха. Как в песне: другое время, другие дела.

Дневник, как известно, ведут ученики. Или писатели. Или просто люди. Опять же, физики-лирики. Дневник не ведет только директор школы. Ибо – а) не по статусу; б) некогда; в) в настоящем дневнике должны быть каждодневные оценки самому себе, а директор это дело перерос. Он оценки другим ставит – с того края массивного стола. И лицо при этом умное делает.

Читатель! Перед тобой уникальная книга. Такой книги в России больше нет, потому что нет в России больше такого директора школы. Его зовут Александр Попов, и живет он в Челябинске. Я его знаю лично. Зуб даю.

Попов не делает умного лица. Этим и дорог. Он смеется и плачет одновременно, клоунадит и тоскует. Читая его дневник, с непривычки может показаться, что и юродствует. Но у нас в России юродствовали всегда от боли. А у Попова боль одна: школа, вокруг которой сжимает кольцо «ад действительности».

Социумом это назвать язык не поворачивается – всё гораздо глобальнее. Почитаете, сами узнаете, как живется, оказывается, директору среднего учебного заведения. Но Попов не берет пафосно-трагических аккордов – насвистывает на бесшабашной дуде, шутит, «блажит и куролесит». Хотя не паясничает и, что самое главное, не впадает в цинизм, ибо для истинного педагога сие смерти подобно. При этом мы ощущаем, что в своем шутовстве какой-то самой глубинной частью сердца автор остается серьезен, даже трагичен.

Так, наверное, и надо выживать в современном мире – мудро, грустно смеясь и играя с непроходимой тупостью чинуш и ревизоров, экономных экономистов, образин от образования. Ага! Чувствуете? Мы уже готовы впасть в озорной, лаконичный стиль Попова, в ересь его беглых каламбуров. Почему так легко поддаемся? Кто-то сказал, что этим и определяется настоящая личность, истинный талант: ты сам не замечаешь, как начинаешь говорить его голосом, улыбаться его улыбкой, бежать его походкой.

Чего недостает сегодня нашему образованию? Деньги не в счет. Ума? Мудрости? Сердца? Легких? Всё это пока есть, а нет – той же личности. Индивидуальности. Учителя, который не учит, а заражает и увлекает.

´ Которому подражать охота с раскрытым ртом. Ловить каждое его слово, каждый парадокс, каждый экспромт, в каждом поступке открывать притчу, в каждой улыбке постигать мировую печаль. Где ж таких взять-то? Попов – баламут на всю Россию один, а другие забыли, что Учитель – имя Божье, а не аудиопридаток к учебнику. «Безликие школы» – как это хорошо и печально автором сказано. В иных бывают и панели европейские, и фонтанчики с дистиллированной водой, и лестницы мраморные, и компьютеры чуть ли не в туалетах, и табличка при входе сусальным золотом горит – а лица нет. Потому что лицо не там. В кабинете у Попова из всех атрибутов современного директорского кабинета только жалюзи. Остальное всё человеческое: блюдо с карамельками, потрепанный магнитофон, толстые литжурналы.

Что это за директор? Училок разыгрывает, на совещаниях хулиганит, снег с крыши школы сам зимой сбрасывает, на хозпостройке в школьном дворе пишет «Я тебя люблю», а в тетрадке – стихи. Недаром кто-то из высокопоставленных героев «Дневника» на вопрос «как дела?» отвечает: «Всё нормально, если бы не этот Попов». Еще бы! Попов неудобный.

Даже читать его как-то неловко, потому что вдруг как бы прикасаешься к оголенному проводку правды – вся гламурная штукатурка отпадает. И понимаешь бескомпромиссно и ясно: вот таким, только таким, должен быть настоящий учитель (так и просится машинально-горькое «к сожалению»).

Попову увлекательного романа писать не надо – он из тех, кто в роман саму жизнь превращает. Его лицей – своеобразный «инкубатор» гениальных детей, чьи физико-математические заслуги и победы на всемирных олимпиадах всей стране известны. Но воспитывают в этой школе не столько формулами, сколько творческой провокацией. Учат мыслить парадоксально и дерзко. И первую руку приложил к этому наш автор.

«От настоящего стиха оставь лишь строку – дыхание поэзии не прекратится. Так и со школой. Что только с нами не вытворяют. Мы есть и будем!»

Потому что школа – не здание с окошками, выпученными в окружающий мир. Школа – это учитель. Школу можно обанкротить, сломать, надругаться над самой ее идеей (Беслан), взорвать, в конце концов. А настоящий учитель, коли уцелеет, придет на развалины, засвистит на своей мудрой дудочке, сбегутся отовсюду детки и сядут кругом. И это будет школа. Дудочки и улыбки достаточно, а «остальное – это душа».

Попов придумал свою школу – во всех значениях этого слова. И мы желаем всем его начинаниям только терпения. А дневникам – долгих продолжений. А читателям их – задумчивой правдивости перед собой.

…Директор школы не может быть лириком!

Но, слава народному образованию, у нас еще лирик может оставаться директором школы. Единичный, немыслимый случай, ошибка какая-то, но этой чудесной ошибки нас пока не лишили.

– Попов, дневник на стол!

Константин Рубинский, поэт, драматург