Ее закрывали от меня. Не выпускали после семи. Балкон спасал. Она поливала цветы, я прятался в радуге дождя. Разговаривали по вертикали, а нас все предавали и предавали… Вылетала из подъезда ее мать, стыдила на все лады:

– Ну, кем ты будешь, кем?

– Мама, доставлять людям радость – профессия.

Мои письма из армии оставались без ответа. Вновь встретились двадцать лет спустя. Сидели на кухне, пили чай и говорили, впервые говорили горизонтально.

Перепугав нас до смерти, нарисовалась матушка, понизила в росте, лишила голоса и выдала:

– Вы взрослые, а всё сидите и сидите. Вам лежать давно пора.

– Мама, как можно?

– Всё уже можно, давайте пить шампанское.

Мы пили, а оно смеялось. Перед уходом мамаша добила окончательно:

– А ты завтра с вещичками приходи.

Шел, во мне шампанское шепталось о счастье. Столкнулся с приятелем, тот подозрительно оглядел меня и подытожил:

– У тебя очки заплеваны.

– Дурак, это брызги шампанского.