Император Александр I был одним из образованнейших людей своего времени. Он знал историю и культуру России, а также некоторых зарубежных стран, мог говорить на нескольких иностранных языках. Естественно, человек не рождается уже развитым и образованным. Важную роль в жизни любого человека играет его воспитание, которое помогает овладеть жизненно необходимыми навыками и умениями, а также влияет на формирование мировоззрения личности.
С первых дней его жизни Екатерина II взялась за воспитание внука. Она подбирала ему лучших воспитателей и учителей, чтобы они помогли достигнуть нужного ей результата. Главную роль в воспитании будущего императора играли швейцарец Лагарп и протоиерей Сомборский, но и, конечно, сама Екатерина. Лагарп приехал в Россию в 1782 году, когда будущему царю было 5 лет, и оставался с ним до его возмужания. Швейцарец был человеком высокообразованным и честным, за что его уважали при дворе Екатерины. Он прививал Александру лучшие качества: гражданской добродетели, понимания общественного долга, стоического мужества. Он заставлял его всматриваться в черты собственного характера и поведения, письменно каяться в дурных и мелких побуждениях, осуждать их. Одним из воспитателей Александра был и протоиерей Сомборский. Он стал его духовным наставником и учителем английского языка. Протоиерей был женат на англичанке и долгое время жил в Англии. Это был человек, до такой степени привыкший к условиям европейской жизни, что Екатерина должна была разрешить ему носить светское платье и брить бороду и усы, приводя этим в смущение окружающих (ведь он оставался священником). Сомборский не раз подвергался осуждению современников, особенно православного духовенства. На него смотрели как на человека светского, лишенного глубокого религиозного чувства. Его обвиняли в том, что он не сумел сообщить своему ученику истинного понимания православия. Действительно, Сомборский преподавал Закон Божий на основании Евангелия, не заостряя большого внимания на православном религиозном культе. Он учил будущего императора прежде всего «находить во всяком человеческом состоянии своего ближнего, тогда никого не обидите и исполнится Закон Божий». На свои обязанности этот необычный протоиерей смотрел как на священную миссию, и, несомненно, его влияние благоприятно сказалось на личности императора в смысле воспитания в нем человеческих добродетелей и нравственности, но в смысле воспитания православного русского духа Сомборскому не удалось достичь больших успехов. Сам император впоследствии признавался, что в юношестве он был не религиозным, а скорее светским человеком.
Другим его воспитателем был А. Я. Протасов, человек православный и хранитель дворянских порядков. Он постоянно спорил с Лагарпом и считал его свободомыслие вредным. Это обстоятельство также могло отразиться на характере цесаревича.
Дворцовая жизнь также влияла на Александра. Там он видел не только положительные стороны, но и отрицательные − лесть, угодничество, лицемерие.
Например, он не высказывал открыто свое недовольство, так как знал, что бабушка желает слышать лишь лестные фразы. При таких условиях в будущем императоре рано развились скрытность и лукавство. Яркие и в его глазах возмутительные противоречия, которые Александр наблюдал между внушаемыми ему с детства идеями и окружавшей жизнью, вызывали у него отвращение к придворному миру. От природы уклончивый, мягкий, не предрасположенный к резким формам протеста, хотя и упрямый, склонный к мечтательности и идеализации, благодаря полученному воспитанию он стал строить планы мирной жизни частного человека где-нибудь на Рейне.
Подводя итоги екатерининской эпохи в жизни Александра, надо сказать, что императрица все же добилась своей цели относительно его воспитания.
Екатерина вложила в него лучшее, и получился просвещенный монарх, разносторонний и умный человек. До самой революции во Франции (почти до конца своего царствования) она внушала ему либеральные идеи, растолковывая лично Александру французскую Декларацию о правах человека и гражданина. «Изучайте людей, − писала Екатерина, − старайтесь пользоваться ими, не вверяясь им без разбора; отыскивайте истинное достоинство, хотя бы оно было на краю света. Никогда не окружайте себя льстецами. Оказывайте доверенность лишь тем людям, у которых хватит храбрости в случае надобности вам возражать, и которые отдают предпочтение вашему доброму имени пред вашей милостью. Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и либеральны». Таким образом, Александр получил светское воспитание в духе модных европейских традиций. Он не воспитывался в православном духе, как многие русские цари, хотя православие было государственной религией. Конечно, император знал историю церкви, ее обряды и т. п., но не вникал в них и не разбирался в их значении, что впоследствии приведет к некоторым разногласиям с православным духовенством. Однако хуже обстояло дело с воспитанием Александра как реального политика: его учителя, в особенности Лагарп, преподали ему идеи, далекие от реальности. Да и сам Лагарп как политик не состоялся. Возможно ли было быть республиканцем и либералом на троне в условиях тогдашней России? В стране, где процветало крепостное право, и законы определял монарх, а не законосовещательный орган. Да и не была Россия готова тогда жить по-другому.
Большой отпечаток в жизни Александра оставило 11 марта 1801 года − день гибели от рук убийц его отца Павла I. В его смерти Александр винил себя всю оставшуюся жизнь. Это событие усугубило противоречивый характер императора. Различные политические вопросы он мог решать и как тиран − по-отцовски, и как либерал − по-екатеринински.
К началу своего царствования Александр подошел психологически и физически сформировавшейся личностью. Это был человек, строящий громадные планы и желающий реформ. Но реальная жизнь показывала, что идеалы, которые внушал ему когда-то Лагарп, недостижимы. Это же показала и работа Негласного комитета, который пытался преобразовать страну на европейский лад.
Религиозный вопрос в России мало занимал Александра; внешнеполитические проблемы стояли тогда на повестке дня − отношения с Францией, Англией, Пруссией.
Но в церковной сфере были проведены некоторые реформы. Так, вместо графа Д. И. Хвостова обер-прокурором Святейшего Синода 31.12.1802 г. был назначен А. А. Яковлев, работавший до этого в Коллегии иностранных дел. Он обратил внимание на недочеты в ведении Синодального хозяйства. Стремился подчинить себе секретарей духовных консисторий. Постепенно его отношения с митрополитом Амвросием (Подобедовым) и другими членами Синода ухудшались, что начало беспокоить императора. «Яковлев не совсем хорош, − говорил он князю Голицыну. − Духовенство совершенно им недовольно». Яковлев в итоге просил об увольнении.
В 1803 году на его место был назначен А. Н. Голицын. Типичный светский человек, хотя и православный, он не подходил на эту должность. «Какой я обер-прокурор, ведь я никому не верю, − говорил Голицын. − Разве вам неизвестно, что, приняв назначаемую вами обязанность, я решительно ставлю себя в ложное отношение сперва к вам, потом к службе, да и к самой публике. Вам небезызвестен образ моих мыслей о религии, и вот, служа здесь, я буду прямо уже стоять наперекор совести и вопреки моим убеждениям». Государь ответил так: «Я бы очень желал, чтобы ты занял место обер-прокурора в Синоде; мне бы хотелось, чтобы преданный мне и мой, так сказать, человек занимал эту важную должность. Я никогда не допускал к себе Яковлева, никогда с ним вместе не работал, а ты будешь иметь дело непосредственно со мною, потому что вместе с тем я назначу тебя и моим статс-секретарем».
В 1807 году государь заявил о необходимости улучшения материального положения духовенства и условий для его образования. По-видимому, М. М. Сперанский, происходивший из духовного сословия, проявил почин в этом деле. Голицын, вероятно под его влиянием, подал 20 ноября доклад государю об учреждении особого Комитета для обсуждения этого вопроса людьми из среды духовенства и лицами, занимающими высшие государственные должности. Членами Комитета были назначены: митрополит Амвросий, епископ Феофилакт, протопресвитер Краснопевков, обер-священник Державин, кн. Голицын и Сперанский. В разработке этого вопроса, наряду с владыкой Амвросием, принимали участие видные иерархи, тогда члены Синода. Таковыми были: епископ тверской Мефодий (Смирнов), известный хорошим состоянием учебных заведений в управлявшихся им епархиях; архиепископ астраханский Анастасий (Братановский), член Российской академии, работавший над этим вопросом еще до образования комитета (ум. в дек. 1806 г.); епископ калужский, потом рязанский Феофилакт (Русанов), однокурсник и друг Сперанского, очень хорошо образованный. Будучи с 1807 года членом Синода, он вскоре сделался влиятельнее митрополита Амвросия. Ближайшим помощником митрополита был тогда его викарий, епископ старорусский Евгений (Болховитинов), впоследствии митрополит киевский и член Российской академии. Он был воспитанником Московского университета и Духовной академии, затем префектом Петербургской духовной академии. Евгений разработал преимущественно учебную и административную части проекта об усовершенствовании духовного образования. При разработке экономической части владыка Анастасий выдвинул вопрос о назначении содержания для духовных школ из свечного дохода церквей. В июле 1808 года Комитет выработал: 1) план новой организации всего духовного образования и 2) план изыскания средств для создания огромного капитала духовного ведомства.
Во главе этих преобразований была в том же году поставлена комиссия духовных училищ из высших духовных и частью и светских сановников, заседавших в прежнем комитете. То есть при Синоде впервые создалось центральное учреждение, ведавшее духовным образованием в государстве. Окружными органами комиссии сделаны были духовные академии, для чего при них были учреждены особые конференции, составленные из местных ученых и духовных лиц. Ближайшее попечение о школах по-прежнему предоставлено было местным архиереям, но самим лично, без участия в нем консисторий.
Средства на содержание духовных школ должны были набрать без особого отягощения государства и народа. В основу капитала были положены: 1) экономические суммы всех церквей (до 5 600 000), которые назначено было поместить в банк для приращения; 2) ежегодный свечной доход церквей (до 3 000 000 р.), тоже назначенный к помещению в банке; 3) ежегодное пособие от казны (1 300 000) в течение 6 лет. Предполагалось, что Синод будет ежегодно иметь на расходы 4 с лишним млн рублей.
Таким образом, в церковной сфере проводились преобразования, и эти меры говорят нам о том, что государство ставило себя выше церкви и пыталось сверху ее контролировать. Этот подход был традиционным со времен Петра I. Такой факт, по мере пробуждения в Александре религиозных чувств, приведет впоследствии к навязыванию православному духовенству своего взгляда на религиозный вопрос в России. Император не предполагал ставить православие на первое место, он скорее исповедовал свободу вероисповеданий и стремился к примирению их друг с другом. Конечно, предпочтение отдавалось христианству (не обязательно связанному с православием), так как оно призывало к миру и гармонии в противовес революционным идеям и войнам. Но это случится позднее, в разгар борьбы с Наполеоном, а пока император занимался больше внешней политикой и вопросы религии и мистики не затрагивали его сознание на данном этапе.