«28 панфиловцев» посмотрели?
Посмотрел, замечательный фильм.
Понравился?
Я всем рекомендую посмотреть. Очень понравился, поскольку у меня было впечатление, что сейчас таких фильмов не может быть. Но после просмотра стало ясно – может быть. Народ тут собрался, и люди, которые народ правильно настраивают, помогли. И народ еще деньгами вложился. Я сидел до конца, смотрел на экран, где никак не мог закончиться список людей, которые поддержали этот фильм. Видел, что и вы являетесь информационным спонсором, это записано. Перечислены все, кто внес свою лепту в это великое дело, в увековечивание действительного поиска. Ну, а что касается тех, которые считают, что там их 28 было, – да их 28 тысяч было таких в Великую Отечественную войну, как панфиловцев.
У меня был научный руководитель – Герой Советского Союза Иван Васильевич Котов, который это звание получил за форсирование реки Нарев, я и не знаю, где она, но знаю, что он там бился насмерть. Ему повезло, его не убили, он стал доктором экономических наук. Скромный человек, два года думал, что не утверждают его докторскую диссертацию, а кто-то забыл про него в ВАКе (Высшей аттестационной комиссии), и только декан факультета, фронтовик, профессор Н. А. Моисеенко съездил в Москву и раскопал, что Котов давно уже доктор наук, но его, Героя Советского Союза, не сподобились даже уведомить. Бывают люди, которые на войне рискуют своей жизнью, а в мирной жизни ведут себя скромно-прескромно. Или, скажем, все знают, далеко ходить не надо, наш Невский пятачок напротив Невской Дубровки, я там был один раз. Возьмите просто горсть земли и обнаружите, что там стояли насмерть бойцы Красной армии и погибло человек не 28 и не 280, а гораздо больше. Не знаю, сколько точно, люди шли на верную смерть, и если бы не они, не прорвали бы кольцо блокады Ленинграда.
Поэтому я думаю, что панфиловцы – это еще и символ определенный: мужества нашего народа, который показал, как надо стоять за землю Русскую, и за Советскую, и за социалистическую. Который показал пример. Слюной брызжут те люди, у которых совсем другой настрой, им бы куда-нибудь вскарабкаться, найти большое корыто и чавкать. Вот этим они отличаются. Так им мало того, что они чавкают около корыта, им хочется облить еще своим дерьмом то, что является святынями нашего народа – панфиловцев, Зою Космодемьянскую, вообще все, что есть святого. Про Чайковского что-нибудь плохое сказать, про Пушкина, ну что такое для них Дмитрий Менделеев, он как бы в чемодане бирки перебирал – и получилась периодическая система. Или кто создал неевклидову геометрию? Лобачевский. Давайте похвалим. Да, вроде есть такой, но никто не прославляет. А вы найдите памятник Менделееву в Ленинграде! Он запрятан во дворе напротив Технологического института. У нас так хитро сделали: сделали Ломоносовскую линию, или улицу Ломоносова около Гостиного двора, и там на набережной Фонтанки маленький такой стоит Ломоносов.
Ну ладно, сделали хороший памятник Ломоносову у нас наконец. Но где? На Менделеевской линии. А Менделееву памятник достойный, что ли, теперь на Ломоносовской линии ставить? Главное, Сахарову поставили у здания Библиотеки Академии наук и площадь так же назвали.
Да. Пара киноведческих вопросов. Наши кинокритики сказали, что в фильме «28 панфиловцев» нет конфликта. Вы заметили, что там нет конфликта?
Да, я думаю, что обнимались наши солдаты с немецкими, фашистскими войсками и прямо близко-близко были, когда танк вот так ерзал для того, чтобы раздавить в месиво тех, кто был в траншее, – это «не было конфликта».
Говорит об отсутствии конфликта.
А я конфликтологию читаю у себя на работе и учу студентов тому, что конфликт – это противоречие, обострившееся до такой степени, что сила аргументов заменяется аргументами силы. Да там весь фильм про то, как аргументы силы действовали, в том числе и сила духа нашего народа.
Тут у кинокритика горизонт несколько уже, он не понимает. Второй тезис – в фильме нет главного героя. Что это такое, вот они 28 бегают, а где главный герой?
Это олицетворение. Один человек может олицетворять весь народ, как Зоя Космодемьянская. Главный герой – советский народ, который защитил человечество от этой страшной заразы – фашизма. Но если человек слепой, идейно слепой, или он, так сказать, ненавидит свой народ либо ненавидит не свой народ, в любом случае он тогда никакого героя не увидит. У него герои те, которые успешные, которые на развале советской промышленности набрали себе гигантские капиталы. Вот у него какие герои. Но им стыдно с этим вылезти, потому как раньше, в советское время, если ты встретишь человека, который едет на «Волге», он остановится, спросит: «Вас не надо подвезти?» Это человек, который много-много трудился, уважает чужой труд и видит, как люди устали (например, вы возвращаетесь из леса). А сейчас если человек едет на дорогой машине, о чем это говорит? Наворовал много, вот и все.
Если вы раньше видели, человек построил завод, даже во времена прежнего, дореволюционного, капитализма, это значит, что он организовал производство, наладил там работу, можно его за это уважать. А сейчас – что кого-то ограбил, чтобы приобрести этот завод, что-то смахинировал и каким-то жульническим образом его захватил, приобрел на ваучеры, скупленные за бесценок у тех, кому полтора года не платили зарплату, или другим воровским путем.
Ну, не все такие, но таких много, я бы так сказал. Со своей стороны, я бы следующий тезис выдвинул. То есть я, слушая этих так называемых критиков, которые не видят конфликта, не видят главного героя, в этом вижу одно – ненависть к Советскому Союзу, ко всему, что с ним связано, а в оправдание своей ненависти они говорят, что вот это или то не так, конфликта нет и т. п.
И даже, я бы сказал, ненависть к русскому народу. Почему? Потому что он сроднился с коммунизмом. И поэтому они хотят уничтожить вообще коммунизм дотла, вообще взять и уничтожить весь русский народ. Не получится – слишком большой народ.
Многим это непонятно.
Да, многим непонятно, многие не понимают, что это задача неразрешимая, потому что такая большая страна Россия, что пока одни опустили руки, говорят: «Ну сколько можно бороться, мы не можем, мы устали», другие засучивают рукава. Поэтому с русским народом и с Россией так не получится, как некоторые думают.
Это хорошо. Завершим отступление в сторону киноведческую. Про что сегодня поговорим?
Я думаю, что мы должны как раз о России и поговорить, причем я так размышлял: несколько занятий было очень полезных, судя по отзывам. Люди говорят, что это сложно, трудно, но важно и что надо трудности преодолевать, потому что все, что возвышает, поднимает, это всегда сложно. Поэтому они готовы пойти на сложности, приветствуя то, что мы даем примеры. Соответственно, я готовился к сегодняшнему нашему занятию, к этому разведопросу, вы же допрашиваете здесь, как я понимаю?
Нет, это другое. Разведопрос.
Сначала опрос, понятно, а там все стадии.
Оперуполномоченный под личиной простого гражданина ведет беседы как будто ни о чем, узнавая важное.
Понятно. Ну, вы хотите все узнать, можно сказать даже – вызнать. У нас в университете тоже есть товарищи, которые специальные конспирологические курсы читают, разъясняя, что все мы вроде как бы выпытываем всякие тайны. Вот, например, студенты – они выпытать хотят тайны у преподавателей. А потом преподаватели на экзамене хотят выпытать у студентов. И все они хотят раскрытия тайн, и все мы вроде только этим и занимаемся, все мы ищем всякие тайны. В известном смысле так и есть: мы хотим раскрыть тайну науки логики, тайну диалектики. Можно сказать, что мы как раз этим и занимаемся. Так вот, я вспомнил, что говорил Энгельс по поводу того, для чего нужна диалектика. «Если вы будете сидеть в четырех стенах в своей комнате, вам можно без нее обойтись, диалектика нужна, когда выходишь на широкий простор исследования». Неслучайно на меня некоторые товарищи накинулись: ну что там насчет стакана? Вот вы пример привели, и я даже на Гегеля ссылался, но это не показалось достаточно убедительным.
Согласен, не очень убедительно, потому что для того, чтобы заниматься диалектикой, другие нужны сферы, гораздо более крупные, и проблемы более крупные. То есть когда речь идет, скажем, о движении истории, о движении народа, о движении человечества, когда речь идет вообще обо всем, что движется, но не о том, что очень медленно движется. Стакан тоже движется, конечно. Он истлеет, или разобьют его, но тем не менее это не река, которая все время течет, хотя применительно к реке уже неправильно формулируют. «Нельзя два раза войти в одну и ту же реку». Вы подумайте над этой формулировкой. Только в одну и ту же реку и можно войти два раза, если разные реки – это будет по одному разу.
Поэтому действительные противоречия, действительная антиномия состоит в том, что, во-первых, в одну и ту же реку можно войти два раза, а во-вторых, нельзя войти два раза в одну и ту же реку. Надо прямо противоположные взять утверждения – и каждое имеет смысл, потому что вы в эту одну и ту же реку, в ту же Волгу, можете войти два раза. Это Волга, и она остается Волгой, несмотря на то, что русло меняется, течение меняется, вы понастроили всякие там электростанции, плотины, все равно это Волга – великая русская река. Можно войти два раза. А с другой стороны, имея в виду, что и течение меняется, и русло меняется, и моря на Волге образовались рукотворные, – нельзя войти два раза. И что говорит диалектика: надо взять и совместить оба этих противоположных утверждения. Они противоположные, а диалектика и состоит как раз в совмещении этих противоположностей, чтобы видеть единство, видеть и то и другое, видеть, в чем тут противоречие, потому что противоречие не выбрасывается из жизни, потому что в жизни оно есть и не постигается так головой, чтобы это разделить и оставить только непротиворечивые части. Надо и противоречия тоже осознавать, чем и занимается диалектика.
Диалектика занимается тем, чтобы увидеть противоречие в жизни, а не выбрасывать его, абстрагироваться от него, что происходит в формальной логике. С точки зрения формальной логики – порядочный человек или непорядочный человек, а с точки зрения диалектики – нет ни одного порядочного человека, у которого бы не было недостатков. А в чем недостаток? Если это советский человек, значит, это проявляется в каких-то действиях, которые противоположны его советской природе. А какие это тогда действия? Антисоветские. Что, он тогда антисоветчик? Нет, он антисоветчик только в том случае, если в основном его действия антисоветские, а кое-что советское. А вот если у него в основном действия советские, не надо его записывать в антисоветчики. Не надо считать, что порядочный человек – это тот, у которого нет недостатков. Нет таких людей. И наоборот. Что, вы знаете таких негодяев, у которых не было бы достоинств?
Нет.
Нет. Мошенник – и об этом даже статья в Уголовном кодексе говорит – злоупотребляет доверием. Человек доверял ему, а он его ограбил. И этих людей – наивных, добрых, честных, которые доверяют другим людям, – грабят, грабят, грабят. И мошенничество продолжается вовсю. Поэтому, возвращаясь к сути диалектики, хотелось бы сегодня взять в качестве примера для рассмотрения не какой-то предмет, а историю развития России с конца XIX века, когда капитализм уже был. Есть книга Ленина «Развитие капитализма в России» (ее он написал в ссылке). Так вот, с этого рубежа и до настоящего времени с некоторой перспективой на будущее.
Хочется же всем узнать, что будет в перспективе, что-то диалектика может по этому поводу сказать. Если она ничего не может сказать, ну что ж, тогда я лучше к гадалке пойду, она хоть сразу скажет, что вот ваша звезда, которая говорит, что все будет хорошо. Или вот книжки раздают на Невском, мне однажды дали те, которые с Запада приехали. Они рассказывают о Христе, но на западный лад, что вот, Михаил Васильевич, есть Бог, он постоянно думает о вас, у него есть хороший план вашей жизни. Мне как-то тепло стало на душе: есть же кто-то там, кто думает о моей жизни. А то мне казалось, что, кроме меня, никто и не думает (жена еще, может, думает). А тут есть наверху те, кто думает, хорошо же, это очень привлекательно. Наверное, в это деньги вкладывают люди, они тоже думают, как нас куда-то завлечь и куда-то повести. У них есть свой план нашей жизни. На самом деле это все не сверху, а с Запада.
Если так ставить вопрос, тогда, значит, понятно, что мы не весь арсенал диалектики будем рассматривать, поскольку пример берем. Мы будем обсуждать то, что нам уже знакомо, – это становление как единство бытия и ничто, единство возникновения и прехождения. То есть эти два момента становления. Они так и называются моментами, а не частями, именно моментами. А что такое моменты? Возникновения без прехождения не может быть, прехождения без возникновения не может быть, бытие не может быть без ничто, становления, а становление ничто без бытия. То есть моменты – это два противоположных движения в одном движении. Становление так и определяется – движение исчезновения бытия в ничто, а ничто в бытии. Одно движение, в котором прямо противоположные движения.
Это может показаться на первый взгляд диким, а с другой стороны, что такое кровеносная система: есть венозная кровь и артериальная, и они в прямо противоположном направлении идут и прямо противоположные функции выполняют. Артериальная кровь приносит кислород, а венозная забирает результаты распада в клетках и уносит в почки, печень, чтобы вывести из организма. Так что ничего тут заумного нет. Диалектика – наука живого, наука о живом, потому что все живое противоречиво. Даже больше можно сказать: вы не найдете ничего живого, что не содержало бы в себе противоречия! Всякое движение противоречиво.
Я иногда с водителями рассуждаю: «Вот вы водитель?» – «Водитель». – «На машине меня везете?» – «На машине». – «А что такое движение механическое? Вот скажите, пожалуйста, мы сейчас проезжаем эту точку, мы в ней находимся или не находимся?» Он задумался: «Ну, если мы в ней не находимся, мы что, перелетаем, что ли? Даже если перелетаем, мы все равно в этой точке находимся. Значит, находимся. Согласен, что мы находимся». – «Но если мы в ней только находимся, как вам удалось так резко затормозить в этой точке? Значит, мы в ней не находимся». И что мы получили? Раньше никак люди не могли понять этого и философы крупные, поэтому называлось антиномией то, что понимать отказывается не привыкший к диалектике человеческий мозг. Ну, раз противоречие – ну, все. А на самом деле надо сказать: раз противоречие – это и есть движение. Находиться и не находиться в этой точке – это противоречие механического движения.
И вот становление. Если вы берете два противоположных движения в одном движении, вы же дышите, вы же выдыхаете и вдыхаете – это два движения противоположных. Вы потребляете кислород и выделяете углекислый газ; это одно движение по существу, и те же самые органы его выполняют. Для изучения противоречивого и существует диалектика. И в истории все противоречиво, потому что все там движущееся. И вот, скажем, если мы хотим понять историю, если мы изучаем черепки, это археология, поскольку мы хотим представить предыдущую жизнь как живую. И я спрашивал студентов-историков: «Скажите, что вы изучаете?» – «Мы изучаем то, что было». Интересно, вот вы изучаете то, что было, сейчас закончите изучать, пойдете на работу, придете в фирму, а вас спросят: «Вы специалист по чему?» – «А я специалист по тому, что было». – «Ага, значит, вы знаете то, чего нет. То есть вы 5 лет изучали то, чего нет, и пришли к нам. Нам такие люди, которые знают то, чего нет, не нужны».
«Хотите вам объясню, зачем вы нужны?» – «Зачем?»
На это очень интересно было смотреть. Как зачем? Для начала давайте по-другому сформулируем, что изучает история. Она изучает современность как результат предшествующего развития человечества. Поэтому люди, которые не знают историю, берут вершки и не понимают глубины того, что сейчас происходит, не знают движения к нему. А Гегель говорил, что надо взять результат вместе с движением к нему. А если вы берете результат без процесса, который к нему ведет, это никакой не результат, это просто взгляд, или представление, или мнение, а не знание. Поэтому историки имеют самое глубокое знание, потому что они не удовлетворяются только тем, что есть сейчас налицо. Им мало знать, что стоит стакан и что вот здесь стоит. А как он сюда «пришел»? А как сделали это стекло, а как сделали форму, а подставку из чего сделали? Откуда у вас появился материал, которым вы покрыли стол? А стол у вас изначально был? То есть результат непременно берется вместе с процессом, который к этому результату привел.
Поэтому, конечно, это более глубокий и обширный взгляд, но мы всю историю изучать не будем, тем более всех стран. Ограничимся Россией, она и так слишком большая, у нас достаточно места, чтобы развернуться. С конца XIX века, когда у нас что было, и до настоящего времени с перспективой на будущее. В конце XIX века у нас был какой экономический строй?
Капиталистический.
Капиталистический. А какое у нас было общество? Феодальное. Если кто не знает, то пусть вспомнит, когда в России была буржуазная революция, недавно отметили ее столетие. Буржуазная революция была в феврале 1917 года. А почему ж тогда, если экономика уже капиталистическая, общество считалось еще феодальным? Это вопрос. Причем вроде бы даже в вузах в советское время учили, что базис – это основа, на ней стоит надстройка, а тут какая-то ерунда. Базис капиталистический, надстройка феодальная, и общество, несмотря на то, что базис капиталистический, считается феодальным. Почему? Потому что на самом деле отнесение к формации той или иной страны надо осуществлять не по принципу, какой базис, какая надстройка, а какой класс у власти. А класс – это понятие экономическое или идеологическое?
Наверное, и то и другое.
Нет. Тут только экономическое. Берем классы: на классы люди делятся по положению в производстве. Если мы вспомним французских буржуазных историков, открывших классы, а также Маркса, Энгельса и Ленина, в чем смысл данной классификации, то есть деления на общественные классы: какое у кого положение в производстве. У меня такое положение в производстве, что я непосредственно не в производстве, но плодами материального производства пользуюсь, поэтому я к рабочему классу никак не отношусь, хотя некоторые все просят туда их записать. Я вот не хочу себя записывать в художники, потому что рисовать не умею. И в композиторы не хочу. А есть люди, которые хотят себя непременно записать в рабочие, я даже удивляюсь, что за тяга такая. Дескать, они слышали, что он передовой, если я туда запишусь, то я тоже передовой. Какой-то странный боковой карьеризм. Никто ему там не собирается власть отдавать, они думают: а вдруг он к власти придет, а я уже там и могу возглавить это дело. То есть при делении на классы применяется сугубо экономический подход – это деление на большие группы, отличающиеся по положению в производстве, все классовые признаки носят сугубо экономический характер.
Но если мы говорим, что у власти феодалы, то кто они такие после того, как крепостничество у нас было отменено? Они остались землевладельцами. У них земля. У крестьян ее мало, отрезали у крестьян землю, они не могут нормально хозяйствовать, не могут даже капиталистическое производство нормально вести, потому что раньше они с учетом той земли, которую им помещик предоставлял, это все делали. А потом помещик все это отрезал, сказал – выкупай остальную часть. Откуда у крестьянина деньги? Поэтому получилось так: капитализм развиваться нормально не может, а феодалы, так сказать, держат колоссальные экономические богатства земельные у себя. И большевистская партия выступала действительно за то, чтобы землю отдать крестьянам. Эсеры левые также выступали за то, чтобы разделить землю по едокам, и выразили крестьянские настроения. А большевики это реализовали и привлекли тем самым на свою сторону большинство крестьян. Но это когда свершилось? В октябре 1917 года. А ведь конфискация земли у феодалов и разделение земли по едокам – задача буржуазной революции, но российская буржуазия эту задачу не выполнила.
До Февральской буржуазной революции Россия была феодальной, потому что у власти стоял класс, имеющий мощную экономическую опору, но не в капитализме, а в том смысле, что имел крупнейшее, важнейшее средство производства – землю. Что вы без земли сделаете? Не дам вам в аренду – и не будет у вас предприятия капиталистического, или немыслимую цену заломлю – и вам придется ее платить. Крестьянам говорят, дескать, выкупайте, потому что вам негде коров пасти и негде пахать, не прокормитесь. Капиталисты приходят: можно я у вас построю? Да, можете построить, но такая будет цена, что вы не захотите строить.
То есть феодальная власть тормозила развитие общества, пока народная буржуазная революция не свершилась в феврале 1917 года. А, следовательно, как охарактеризовать период после того, как крепостничество отменили, а до этого экономика была капиталистической и в целом общество было феодальным. Ну как его охарактеризовать? Как переходное. А что значит переходное? Значит, возникновение капитализма еще шло, оно не завершилось, и капитализм в целом еще не стал наличным бытием. Шло его становление, единство бытия и ничто, но бытие переходит в ничто, ничто переходит в бытие, значит, разность бытия и ничто в становлении исчезает, и становление исчезает. А что такое исчезание становления? Это отрицание становления. Становление – это беспокойное единство бытия и ничто, их борьба. А отрицание становления, его снятие – это единство, ставшее спокойной простотой. Это наличное бытие как результат снятия становления. Очень важная категория снятия, которая означает отрицание с удержанием. И вот Февральская буржуазная революция, которая положила конец господству феодалов, является отрицанием феодализма. Но отрицание феодализма вовсе не является отрицанием эксплуатации. Одна форма эксплуатации сменилась другой. Вот в этом здесь отрицание с удержанием.
Переходный период к капитализму закончился, и с Февральской революции мы имеем наличное бытие капитализма в России. А в экономике он был давно, в XIX веке. Если мы так будем смотреть, то не запутаемся в этих базисах-надстройках, когда они не связаны, потому что на самом деле класс по определению – это экономическое понятие, даже если мы возьмем развернутое определение классов у Ленина в «Великом почине». Классы – это такие большие группы людей, которые отличаются: 1) по месту в исторически определенной системе общественного производства – сугубо экономическая характеристика; 2) по роли в общественной организации труда (я, допустим, подчиняюсь, вы управляете, у нас разная роль в общественной организации труда) – это экономика; 3) по отношению к средствам производства, большей частью закрепленному в законах, – это тоже экономическая характеристика; 4) по размерам и 5) по способам получения той доли общественного богатства, которой эти большие группы располагают, – еще две характеристики. Размеры общественного богатства, которое попадает ко мне после всякого первичного, вторичного, третичного распределения, и способ получения. Кто за взятки получает, а кто трудится не покладая рук.
Мы наблюдаем, что те, кто получает взятки, гораздо больше имеют, чем те, кто трудится. Мы сейчас это видим. Так что Улюкаев думал, что он в надстройке, а он в базисе. Распределение же идет материальных благ. Вот как они там распределяются? Оказывается, можно куда-то сесть высоко – и ты будешь в базисе. А казалось, что ты будешь прямо наверху в надстройке, министр.
Возвращаясь к буржуазной революции, что мы можем сказать? Закончился переходный период от феодализма к капитализму. Феодализм был наличным бытием до падения крепостничества в 1861 году, затем переходный период от феодализма к капитализму и, наконец, с февраля 1917 года буржуазная Россия, наличное бытие капитализма в России.
Но буржуазия трусливая российская – так она боялась вообще рабочего класса, что слабо очень боролась. Опять же, кто был гегемоном в Февральскую буржуазную революцию? Кто бастовал, кто ходил на улицы, кто требовал, чтобы уничтожены были всякие там привилегии дворянства, требовал феодалов разогнать, всех этих помещиков лишить собственности? Этого требовали рабочие и крестьяне. А буржуазия? Как писал Ленин, «пролетариат борется, а буржуазия крадется к власти». Боритесь, а мы придем, сядем и тут будем занимать государственные должности…
Поделим, да.
И поделим. И поэтому кто Советы создал? Рабочий класс России. Они как грибы в 1917 году сразу выросли, и опять, как в 1905-м, забастовочные комитеты из представителей своих предприятий образуют единый орган. Это получается Совет. Потом обнаруживается, что первым председателем Петроградского совета оказывается Керенский.
Какая удача.
Удача. И представители Русского бюро ЦК большевиков Молотов и Шляпников вошли в Петроградский совет рабочих депутатов с подачи Керенского – уважали большевиков. Сильных ведь все уважают, неважно, какие у вас взгляды. Если вы сильный, то одно. А если не сильный, то, может, и не будут здороваться.
Чего разговаривать.
Да, чего разговаривать.
Уважали. Уважали, поэтому посадили в президиум. Молотов такое замечание делает: «Ну, мы вошли в Совет, надо было входить в Совет». Как-то так без выборов они вошли, их выбрал Керенский. Ну, так было. Нарушения и раньше были. В Советах не было такого, что все Советы делались красиво – депутаты только от предприятий.
Потом начали искать, от каких предприятий, есть трампарк Блохина, Блохин был в Совете. А кто еще был? Тимирязев был, депутат Балтики, как известно. И фильм был «Депутат Балтики». А так вообще плохо известно, кто и от каких предприятий был членом Совета. Но, одним словом, эсеры были главными действующими лицами Совета и меньшевики, а большевики, так сказать, серьезной роли сначала в Петроградском совете 1917 года не играли. Но большевики высочайшим образом оценивали Советы, потому что их народ создал. Сегодня Совет за меньшевиков, за эсеров. Пройдет некоторое время, и Совет может измениться. Совет же легко очень переделать, потому что вы отзовете депутата с этого предприятия, с другого предприятия (отозвали одного представителя – послали другого). Был эсеро-меньшевистский, может стать большевистским. Поэтому надо выступать за власть Советов, а в Советах этот процесс может пойти, как надо.
И поэтому пока Советы что-то решали, большевики были за власть Советов. Когда Советы подмяло Временное правительство, большевики временно этот лозунг сняли. После Корниловского мятежа снова этот лозунг подняли, потому что в период Корниловского мятежа взмолилось Временное правительство, просило защитить революцию, имелась в виду революция буржуазная, но для буржуазии это не буржуазная революция, а вообще революция. Все с красными бантами ходят – и большевики, и меньшевики, и эсеры, всем хорошо, весь народ победил. Народ. Поэтому теперь можно спокойно нанимать рабочих, потому что никто их не стесняет, все эти притеснения закончены, кроме одного: как были крестьяне стеснены, не было у них земли, эти отрезки остались, так они и оставались. И никто, собственно говоря, кроме большевиков, всерьез не заботился о том, чтобы крестьян освободить от этих остатков феодального строя, от того, что помещики держат землю. Буржуазная революция вроде власть-то передала буржуазии, ей достаточно. А крестьяне не освободились от притеснения, которое делало их жизнь невыносимой.
После того как прошел Корниловский мятеж и поскольку по зову Временного правительства большевики пришли ему на помощь и отразили этот мятеж, они, соответственно, в это время организовали Красную гвардию. И тогда уже матросы с «Авроры» приходили и охраняли Зимний дворец, поэтому в Октябре им не надо было куда-то бежать потом и искать, где Временное правительство. Они знали, где оно сидит, где войти, все это было уже вполне понятно.
Вот это был период господства буржуазии. Это какая была формация? Буржуазная. С февраля буржуазная формация до октября 1917 года – очень короткое время. Почему? Да потому что буржуазия не хотела бороться даже за доведение буржуазной революции до конца, до экспроприации у феодалов земли. Этого она боялась. Она ввела смертную казнь на фронте, вместо того чтобы дать землю крестьянам. И она тем самым сама от себя народ отвратила. Но на выборах в Учредительное собрание большинство получили кадеты, эсеры, меньшевики. У большевиков было второе место. То есть по всем канонам буржуазного парламентаризма большевики властью не являлись. По этому поводу большевики, в частности, Ленин писал, что «мы не такие наивные люди, мы прекрасно понимаем, что для того, чтобы управлять страной, нужно, чтобы на твоей стороне было большинство народа. Но если вы думаете, что вы большинство народа завоюете до того, как вы возьмете власть, вы глубоко ошибаетесь». Этому посвящена специальная работа Ленина «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата» в 40-м томе Полного собрания сочинений.
Сейчас, говорил и писал Ленин, правящий класс – буржуазия использует это государство для того, чтобы на стороне буржуазии было большинство народа. Печать, книги, издательства, газеты – все средства, какие тогда были, а сейчас они гораздо более мощные, они в руках у буржуазии. Она говорит – давайте голосовать, чтобы выяснить, кто будет властью. Сейчас говорят – надо провести честные выборы и узнать, за что народ. Да не надо для этого проводить выборы, вы посмотрите месяц телевидение и поймете, что в голове у народа, потому что вы жарите картошку и слушаете, что там передают. Можете телевизор посмотреть. Совершенно понятно, почему по телевидению такие идиотские фильмы показывают, почему там вовсю убивают, чтобы у вас из головы последние мысли ушли. Режут, жгут, убивают, переключаешь – жгут, убивают. Зачем это делается? Чтобы у вас не было свободного времени, потому что свободное время – это время для свободного развития. Какое развитие? Вас оглушают, вас пугают, вас отвращают с помощью телевидения от борьбы за свои интересы.
Идите в Интернет, там порнографии полно, туда идите, отдохните. Детей начинают приучать к тому, чтобы они совершали суицид и так далее.
Перебью. Внезапно выяснилось, что наш этот диссидент Буковский, помните такого?
А как же.
Как-то раз приезжал, в университете у нас тут выступал, нес такую лютую ахинею, что даже педагогический состав, дружно вскочив, сказал, какой же вы подонок, негодяй и сволочь. И тут выяснилось, что у него полный компьютер детской порнографии – 27 000 фоток. Сначала Буковский закричал, что это ему КГБ накачало в компьютер порнографии, но за ним давно следили, и отслежено, что Буковский сам себе накачал, а не КГБ. Но тут интересны два аспекта. Аспект номер 1: самый выдающийся моральный авторитет, которого поддерживают всякие там Немцовы, царство ему небесное, моральный авторитет, оказывается, педофил, это раз. Но, кстати, это недопустимо, грозит подрывом авторитета диссидентского движения, поэтому, наверное, он где-нибудь скоро полония поест и не доживет до суда.
Есть и другие виды лекарств.
Я так думаю. Но интересно еще и другое (аспект номер 2). 27 000 фотографий развратного свойства с детьми, кто их сделал? Явно не Буковский. Это же у них индустрия целая подпольная.
Это не у меня, не надо на меня смотреть, как будто у нас.
Категорически не у вас. Это в цивилизованной стране такое есть, такое организовано, кто-то подыскивает детей…
Поэтому и называют цивилизованной, потому что раньше и без слова «цивилизованная» было ясно, что она нормальная страна. Нет, оказывается, надо слово специальное, без слова никак она не держится. Но я хочу обратить внимание на те категории, которые мы тут изучаем, применительно к истории. Смотрите, что произошло. Становление завершилось, а что значит завершилось? Оно чем завершается – переходом в наличное бытие. Как это описано в «Науке логики», бытие и ничто – они же друг в друга переходят, потому что переход бытия в ничто – это прехождение, а переход ничто в бытие – это возникновение.
Спрашивается, если есть в становлении теперь единство возникновения и прехождения, куда делись бытие и ничто? Вроде бы они пропали. И вот человек читает и говорит – «пропажа». Но если он подумает и чисто логически запишет, что такое прехождение, он поймет, что это бытие, переходящее в ничто. Короче, бытие. То есть бытие только и есть такое, которое переходит в ничто. Никакого другого бытия нигде нет, подумайте. Вы видели какое-нибудь бытие, которое не переходило бы в ничто?
Нет.
Нет такого. Вот что здесь кругом есть, что не переходит в ничто? Ну, медленно. Что-то медленно, что-то быстро, передача быстро переходит в ничто, а вот стакан долго переходит в ничто, но иногда можно и быстро его перевести в ничто. А ничто, переходящее в бытие, – это возникновение. Короче, это что? Ничто. То есть сохранились бытие и ничто, и мы брали становление как единство бытия и ничто, различали бытие и ничто. Оказывается, становление есть только благодаря разности бытия и ничто, благодаря тому, что они разные, но они друг в друга переходят. Значит, разность, благодаря которой есть становление, исчезает. Все. И все добытое нашим непосильным диалектическим трудом исчезло.
Но это же диалектика, в ней не бывает просто исчезновения. Это отрицание с удержанием. Отрицание диалектическое, на самом деле в жизни никогда не бывает такого, чтобы было сплошное уничтожение. Всякое отрицание всегда что-то оставляет, сохраняет и удерживает. Вот возьмите желудь. Если он пророс, это отрицание желудя. Ну, будет у вас могучий дуб, это же отрицание. А желудь разве не дуб? Или вот спрашивают, что первично – курица или яйцо? Что вторично? Вопрос неправильный. И курица – это курица, и яйцо – это курица, только на разных стадиях своего развития. Как вы их развели-то? Это все курица. Нет такого животного – яйцо, есть яйцо черепашье, а есть крокодилье. Если это крокодилье яйцо – это крокодил в виде яйца, а теперь в виде, так сказать, ползающего крокодила. Это разные стадии развития одного организма.
И здесь такая же ситуация, если вы берете отрицание становления, что вот вроде исчезло все. Люди думали-думали, руки опустили, и все, надо расходиться, ничего нет. Как ничего нет? Отрицание становления. А становление – что такое? Это беспокойное единство бытия и ничто. Капитализм и феодализм – они боролись. Вот это беспокойное единство капитализма и феодализма. Они боролись, решая вопрос, кто кого победит, в течение XIX века и в XX веке до февраля 1917 года. Эта борьба закончилась. А что значит закончилась? Всякая борьба закончилась? Нет. Стало бытие. Какое? Спокойное и простое, потому что отрицанием беспокойства что является? Спокойствие. Отрицанием беспокойного единства бытия и ничто является их спокойное единство. Налицо теперь спокойное единство, спокойное и простое бытие. Простое, потому что отрицание единства, это только кажется, что единство это одно. Вот у нас с вами может быть единство только потому, что нас двое. А если бы я был один, представьте себе, что я пришел бы и заявил, что я профессор, я един сам с собой. Вы бы сказали, что, может, вы и профессор, но, похоже, у вас что-то с головой.
А людям, которые не смотрят за категориями, кажется, что слово «единство» говорит об одном. На самом деле раз завели о единстве речь, значит, говорится о многих людях. О многом, потому что только тогда можно сказать, что у нас единые позиции, если они у нас разные в чем-то, но в целом позиции единые по какому-то вопросу в основном. Поэтому, когда говорят, что мы имеем дело с отрицанием становления, то это отрицание беспокойства, то есть спокойное. И это отрицание единства. А что является отрицанием единства? Простота, сразу не додумаешься. Простое, не единство, а простое, потому что простое и единство – это противоположности. Какое единство, просто вот простое и все. Спокойная простота. Она есть? Есть. Как ее назвать? Бытие, раз она есть. Ну, а раз бытие есть как некий результат, это что, чистое бытие? Ну какое же чистое! Смотрите, что было: возникновение, прехождение, снятие становления, значит, это не то, не чистое. Какое есть налицо, такое и берем.
А как называется то бытие, которое теперь налицо? Наличное бытие. Ничего такого Гегель не придумал, он просто подобрал те понятия, которые подходят. Очень сложно найти в языке то, что эту мысль точно выражает. Движение здесь идет от простого к сложному. И сразу скажу, что мы начали это движение от простого к сложному, а вообще движение от простого к сложному – это определение развития. Или еще лучше сказать – не движение от простого к сложному, потому что можно подумать, что есть простое, есть сложное и кто-то третий идет или едет от простого к сложному. Одни идут, а другие едут, а третьи быстро летят. На самом деле это простое превращается в сложное, это движение самого простого, превращающее его в сложное. Поэтому лучше сказать не движение от простого к сложному, а движение простого к сложному. Простое переходит в сложное, усложняется.
А что такое сложное? Вот некоторые говорят: «Ну что вы так излагаете, ничего не понятно». А что тут непонятного? Сложное – это сложенное из простых. Если вы будете спокойно по порядку изучать, я понимаю, что это не так легко, это требует умственной работы, но уж более такого выдержанного учебного пособия, чем «Наука логики», нет вообще в мире ничего, потому что там логическое движение только от простого к сложному, от простого к сложному. И каждая следующая категория сложена из простых. И если вы берете какую-то категорию, допустим, схватили качество. Качество есть определенность, взятая изолированно, сама по себе. Объяснить вам, что такое определенность? Хорошо. Берем чистое бытие, и когда дойдем до качества, взятого изолированно, это и будет означать, что я вам объяснил, что такое качество. А что такое наличное бытие? Берем чистое бытие и… То есть надо все движение взять. То, что мы говорили об истории: если мы говорим, что история изучает современность как результат предшествующего развития человечества, так же и каждая категория «Науки логики». Поскольку она диалектическая, она берет все в движении, и содержание никуда не теряется, оно удерживается в снятии и только усложняется.
Общественное содержание тоже не теряется. В капитализме есть феодализм, а в феодализме есть рабовладение, а в рабовладении есть первобытный коммунизм. Вот кровно-родственные отношения у нас большую роль сейчас играют в развитии нашей экономики?
Несомненно.
Несомненно. А вот посмотрите, вроде бы буржуазная революция в феврале 1917 года уничтожила передачу по наследству власти, не стало царя, а потому и царской семьи. Институт передачи власти по кровно-родственному признаку был уничтожен. А зато контрреволюция, которая у нас прошла…
Восстановила.
Восстановила не передачу политической, а передачу экономической власти. Вот кто будет наследником Лисина? Кто будет наследником Потанина?
Их дети.
Дети. А что, они способные организаторы производства? Не знаем. Ничего такого мы не знаем. Мы знаем, что вся экономическая власть в современной буржуазной России передается по наследству. То есть такого бурного распространения на всю страну, чтобы власть экономическая передавалась по наследству, вообще усмотреть невозможно нигде. То есть кровно-родственные отношения, которые были важнейшими в первобытно-общинном обществе, вдруг получили колоссальное развитие и распространение. Если вы скажете, что это ничего общего с первобытным коммунизмом не имеет, я отвечу, что ведь наш капитализм имеет очень много общего с первобытно-общинным коммунизмом, тут все кровно-родственное.
И это несомненный шаг вперед в развитии общества.
Да, это колоссально.
Просто прыжок.
Или скачок. Для кого скачок, а для кого прыжок. Следовательно, что мы получили? Мы получили, что в результате Февральской буржуазной революции капитализм стал наличным бытием. А наличное бытие – это результат снятия становления, спокойное и простое. Ну, мы представляем вроде спокойное, а в чем спокойствие? А спокойствие в том, что как велась война мировая, так и ведется, но если до буржуазной революции рабочие и крестьяне сражались за интересы феодалов и капиталистов, то теперь – за интересы капиталистов. Феодалов вроде как отодвинули. Отодвинули от политической власти, но земля у них осталась.
Напомним, а то многие не знают, что Первая мировая война со стороны России велась за то, чтобы захватить и оккупировать Стамбул и пролив Дарданеллы, через которые наши капиталисты смогли бы продавать зерно прямо в средиземноморские страны и тем самым улучшить свое благосостояние. При этом, диалектически, разбогатели бы капиталисты, наверное, и крестьянам жить стало бы лучше, нет?
Конечно. А крестьяне и были мелкие буржуа, они же работали на рынок, каждый мелкий буржуа хочет стать настоящим буржуа, то есть уже…
По-крупному.
Землички прикупить, нанять работников. А ведь все мелкие буржуа и даже маленькие буржуи, то есть кулаки, они же трудятся сами. Но они трудятся, а тем не менее основная масса дохода у кулаков не от своего, а от чужого труда. Вот что их делает кулаками. А если у крестьянина есть три работника или четыре, а у самого восемь детей здоровых, которые основной доход дают, то хотя у него и трудятся наемные работники, он не кулак. И не правы были те люди, которые называли кулаками крестьян по тому признаку, что они богаты. Ну и что, что он богатый, у него сыновей было много – и выросло много работников. А в другой семье девочки одни родились, потом они замуж повыходили, земля есть, ее или продавать надо, или сдавать в аренду, потому что не могут обработать. Поэтому само по себе количество богатства, даже такого, как земля или численность коров, лошадей, не основание для того, чтобы сказать, что это капиталист сельскохозяйственный, то есть кулак. Очень часто это трудящиеся крестьяне, мелкие буржуа.
Вернемся чуток назад. Империалистическая война идет, и мы принимаем в ней участие.
А это спокойствие в смысле сохранения того, что было. Как было, так и идет. Единственное – мутят воду большевики. Нет, дескать, надо прекратить эту империалистическую бойню, давайте каждый трудящийся в своей стране будет добиваться поражения своего правительства. Не о поражении России говорится, а о поражении буржуазного правительства. Но правительства приходят и уходят, а народ остается. Почему-то представляют, что, дескать, большевики выступали за поражение России. Да ничего подобного, за поражение своего правительства. Тем более что воевали, в общем-то, не на нашей территории, о чем разговор? И это же было требование не в отношении только России, это требование Базельский конгресс социал-демократических партий записал для всех. Дескать, вы за поражение своего империалистического правительства, и мы за поражение своего империалистического правительства.
Но вот началась империалистическая война. И что? Кто в Европе, кроме большевистских депутатов, за поражение своего империалистического правительства, то есть против войны, проголосовал, когда решали вопрос о военных кредитах? Один Карл Либкнехт в германском рейхстаге, и его отправили на каторгу. А весь состав рабочей курии большевистский – в Сибирь. А еще кто из европейских парламентских депутатов проголосовал против военных кредитов? А никто.
Никому в Сибирь-то не хочется.
Не хочется. Вопрос стоял так: или на каторгу, или в правительство. И человек голосует: подниму руку – на каторгу или в тюрьму. Не подниму руку – в правительство. Представляете, какая была альтернатива?
Еще бы.
Тяжелое положение. Пришлось решать. Как же я не проголосую за военные кредиты? Страна в опасности. А кто на самом деле в опасности? В опасности народы, которых насильно погнали на бойню. Вот я был в Бельгии в городе Ипр. Там мне объяснили, что Ипр – это такой город, где впервые применили газ иприт. И говорят, что, если его понюхать, умрешь. Но кто это говорит? Не знаю, потому что…
Кто понюхал, что-то не умер.
Кто понюхал, тот уже умер. Поэтому это больше только легенда. Короче говоря, там есть кладбище огромное, много-много столбиков стоит и написано – капрал такой-то из Австралии, лейтенант такой-то из Новой Зеландии… Зачем они сюда пришли, чего они сюда приплыли? За чьи они интересы тут боролись? За интересы своей империалистической буржуазии. Короче говоря, все спокойно. Все это продолжалось, бойня народов продолжалась, по-прежнему людей гнали на войну, уже роптать стали и представители разных армий, участились случаи, когда втыкали штыки в землю и братались, но по воле империалистических правительств крупнейших европейских держав война продолжалась.
И в это время, когда налицо бытие буржуазного общества, если вы покопаете его наличное бытие, то вспомните, что наличное бытие есть результат снятия становления. А если оно результат снятия становления, значит, становление есть в нем. Следовательно, отрицание тоже есть. И вот, значит, в наличном бытии есть и ничто, но не налицо, его непосредственно не видно. Вот на наличники посмотрите, вы там ничего не увидите, кроме наличников. Или наличные, допустим. Наличные у вас точно есть. А вот если у вас есть банковская карточка, то это не значит, что у вас есть деньги. На всякий случай позвоните и спросите, банк-то этот остался, не лопнул ли, тем более что сейчас все время они лопаются и их закрывают. Поэтому не надо путать наличное и безналичное.
Наличное бытие – это хорошее очень понятие. Наличное бытие в нашем рассмотрении о чем говорит? Налицо капитализм. А отрицание есть? Так феодализм же остается в смысле того, что земля крестьянам не передана, так? Поэтому это капитализм с отрицанием. Но это не налицо, это подспудно. А все с бантами, все хорошо, капиталисты довольны.
Красными, замечу. Еще никаких красных, а все уже с красными бантами.
Именно. Известно, когда у нас образовалась милиция. Милиция, народная милиция была образована Временным правительством, и корпус жандармерии уничтожен Временным правительством.
С точки зрения многих наших граждан, царя свергли большевики, это для упомянутых граждан очевидный факт. Про милицию можно даже не заговаривать, этого не знает вообще никто.
Мне хочется про милицию досказать. Вот Дмитрий Анатольевич говорит, что большевики, дескать, образовали милицию. Нет, это Временное правительство, это буржуазия, это ваши друзья организовали милицию.
Слова Дмитрия Анатольевича, как обычно, надо отлить в граните.
А что такое милиция, чем она отличается от полиции, я могу разъяснить. Милиция – это вооруженный народ, он народ должен охранять. И вот народная революция прошла, буржуазия представителем народа стала, она провела народную революцию – и все с бантами. И, полицию разогнав, создала народную милицию. А вот при Дмитрии Анатольевиче решили, что хватит охранять народ, надо охранять кого? Тех, у кого есть деньги.
Известно кого.
Вот это полиция. Мало охранных структур, частных, ЧОПов, если у вас есть деньги, вы наймете ЧОП и от меня будете защищаться. Я приду, а вы…
Мало того, параллельно с вооруженными силами надо создать частные армии.
Да, а нет ограничений. Все дело в том, сколько денег у вас. Я даже прошел курс частных охранников, а если у меня лицензия есть, могу взять в аренду оружие, но вот как-то в аренду брать денег нет. А право есть. То есть это все сделано теперь. Нет, все равно, еще и полицию давайте сделаем, еще и за государственные деньги. И за частные деньги можно вооружиться, и за государственные деньги. Кто вооружается? Буржуазия вооружается. Вся буржуазия вооружена до зубов. И все равно ее жалко. Почему? Убивают-то их, поскольку предпочитают из-за денег убивать богатых.
Я встречался в Смольном, когда у нас там газета сидела «Народная правда», с одним из молодых предпринимателей. Говорю, как мне вас сейчас жалко, боимся мы за вас. Раньше нас, революционеров, убивали. Сейчас кому мы нужны? А вот вы нужны, вас надо убить, потому у вас средний возраст жизни такой маленький, убивают в 30 с небольшим, убивают, убивают, убивают. Вот кого надо жалеть. Вот я и в прошлый раз говорил, что надо входить в положение буржуазии, вот войдите в положение, Дмитрий Юрьевич, как им тяжело, они же все время под угрозой. Пожалейте.
Как бывший оперуполномоченный вам скажу: они сами убивают друг друга. Это не марсиане высаживаются, они сами в рамках конкурентной борьбы убивают друг друга. И хотел бы еще остановиться на словах Дмитрия Анатольевича, который сказал, что это была любительская милиция, им нужны профессионалы. То есть эта система МВД со средними, высшими учебными заведениями, академиями, которая выпускала профессионалов высочайшего качества, это, оказывается, все было ни о чем. Теперь они, значит, переименовали, то есть красную машину они перекрасили в зеленый цвет, и она стала совершенно другой.
За соответствующие миллиарды. За 12 миллиардов рублей.
В моем понимании, если мы считаем милиционеров непрофессионалами, наверное, самое, так сказать, радикальное – надо построить другую машину. То есть, например, закрыть Академию МВД, закрыть вообще все учебные заведения…
И не говорите, и так уже все закрывают, закрывают…
Милицейские. Разогнать всех нафиг этих преподавателей, которые каких-то любителей выпускают, набрать новых замечательных и так далее.
Где их возьмешь – новых?
И тогда получится новая полиция…
Важно перенацелить ее, задачи изменить. Задачи такие – охранять власть имущих и все. Вы звоните, говорите: «Это милиция?» – «Нет, это полиция, мы вам не будем помогать. У вас деньги есть? Нет – до свидания».
Но ведь помогают. Я вам как бывший милиционер скажу – все равно помогают.
Есть у вас отпечатки, родимые пятна?
Возможно.
По старой памяти вы помогаете, неудобно вроде как. Короче говоря, что произошло. Вот мы имеем, с одной стороны, наличное бытие капитализма и в то же время отпечаток феодализма в нем. Какой? То, что есть землевладельцы, земля не отдана крестьянам. И это противоречие сохраняется во всем этом капитализме, и он в напряжении. Второе противоречие…
Извините, перебью. А почему у них так получилось, если фабрики – рабочим, а землю – крестьянам? Почему рабочим фабрики отдали, а крестьянам ничего не отдали?
Это же буржуазная революция, рабочим ничего не отдали пока. Мы берем буржуазную революцию. Дальше пошли уже. Я еще о буржуазном строе. Он и так-то короткое время был, Дмитрий Юрьевич, от февраля до октября. Но этот кусок – наличное бытие капитализма в России.
То есть это буржуазный был?
Фабрики рабочим – это не буржуазный был лозунг. А вот то, что собственность священна и неприкосновенна, – это буржуазный лозунг. А раз собственность священна и неприкосновенна, ну, буржуазия разве может забрать землю у феодалов? А надо бы забрать по смыслу буржуазной революции. Французская буржуазия, как делали в Великую французскую буржуазную революцию, забирала эту землю. И кому? Себе.
Естественно, а кому же еще?
Ну, кто пришел к власти? Революционеры пришли буржуазные и себе забрали.
Большевики забрали – это неправильно, а французские буржуи – правильно.
А вот знаете, что Маркс говорил по поводу национализации земли? Что она ускоряет развитие капитализма. На слух кажется какая-то дикость. Но ведь если государство национализирует землю, капиталисты не будут арендную плату платить землевладельцам за пользование землей, на которой стоят их предприятия. Издержки производства уменьшатся, прибыль увеличится, и капитализм быстрее будет развиваться. Поэтому дураки из буржуазии выступают за частную собственность на землю. Или идиоты, потому что если вы хотите развития капитализма, то вы должны быть за государственную собственность на землю.
Подойдем диалектически. Это умные люди, они хотят другого результата, поэтому…
Они хотят, а результат-то какой? Замедляется развитие еще по этой причине. Поэтому, скажем, порты, например, в государственной собственности во многих европейских странах. У нас в основном в частных руках. Надо тут видеть, в чем интерес буржуазии, ибо российская буржуазия даже свои интересы коллективные не умеет защищать, потому что много всякой шантрапы, которая к экономике, к производству, к организации никакого отношения не имела…
Случайные люди, но не случайно они стремились где-то хапнуть, схватить, пока была какая-то заваруха.
Однако в России и рабочий класс не бездействовал в буржуазную революцию, создав свои Советы. Советы – это органы, которые возникли одновременно с буржуазной революцией, но органы, в общем-то, в нее не вписывающиеся непосредственно. Некоторые так преподавали во всяких академиях, в высших партийных школах, что вот после революции создается власть Советов. Нет, сначала, еще при буржуазном строе, создаются Советы. Потом они берут власть, а потом уже строится социализм. А уж Советская конституция принимается советской властью после своего утверждения. Нет Советов – какая Советская конституция? Проекты можете писать сейчас, сколько хотите. Я вас информирую, что в первом номере газеты «Народная правда» за 2017 год опубликован проект Советской конституции, разработанный Фондом Рабочей Академии. Имеем право. Тем более что у нас в России официально нет никакой государственной идеологии. Мы надеемся, что таковой скоро будет марксизм-ленинизм. Надеемся. Надеяться мы можем?
Пока что мы видим только антисоветизм.
Значит, мы плохо работаем.
Согласен.
У нас какие есть сегодня последовательные идеологии, претендующие на роль мировоззрения? Каков выбор? Или надо религию поставить, или марксизм. Третьего-то нет.
Религия не может быть идеологией.
А куда деваться несчастной буржуазии? У буржуазии есть антикоммунизм, но на «анти» ничего не построить. Вот я против вас если буду – какая это идеология? Ерунда какая-то.
Ну, почему? Не скажите. Тут я с вами решительно не соглашусь.
Ничего нет в ней конструктивного.
Внешний враг сплачивает нацию, придает импульс, задор боевой лучше работать, чтобы всех убить.
Нет, если я знаю, куда я не пойду, я вам не смогу сказать, куда я пойду. Вот если бесчисленные отрицания вам дам – туда не пойду, туда не пойду, туда не пойду, то все равно неизвестно, куда я пойду. А если я скажу, что пойду туда, – это будет утверждение, означающее бесконечное отрицание.
Например, отвоюю у России Кубань, Курск и всякое другое.
Да. А там же город Куба был, да и соединю с Кубой, референдум проведу с Кубой. Куба и Кубань чтобы в одну республику.
Тогда Россия – враг.
Но сначала некий позитив – вы позитивную цель поставили. А если вы просто против того, что я говорю, то никакого конструктива тут нет.
Идем дальше. В инициативном порядке образуются органы будущей рабочей власти, о которых Ленин говорил, когда приехал в Петроград через Германию после нахождения в Швейцарии и провозгласил апрельские тезисы – курс на социалистическую революцию. Многие их сначала не поняли. Дескать, только мы тут начали разворачивать строительство буржуазного общества, в котором можно рассесться в парламентах, а тут опять начинается, надо думать, как сделать… И большевики подумали об этом: кто будет выступать за народные интересы, тот в Советах победит. В парламенте не победит – почему? Потому что парламент адекватно не реагирует на изменения, которые в народе произошли. А Советы очень быстро реагируют, потому что Советы формируются от производственных и воинских коллективов и депутатов Советов легко отзывать и заменять на новых.
Вскоре после того, как победили корниловцев, переизбрали Петроградский совет, и он стал большевистским в сентябре. Совет Петроградский стал большевистским, Московский – большевистским, Совет войск Северного фронта тоже большевистским. Образовался мощный революционный кулак. Вот теперь уже большевики и Ленин стали подумывать о возможности установить другую власть. И вот они решили: мы свергнуть, конечно, можем власть, нет вопросов. Но надо же, если мы хотим Россией управлять, большинство народа привлечь на свою сторону. Так вот как надо поступать?
Есть такая уникальная в своем роде работа у Ленина в 40-м томе Полного собрания сочинений – «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата», где он в лоб ставит вопрос так: мы второе место имели на выборах в Учредительное собрание. Правильно мы сделали, что взяли власть? Он говорит: правильно, потому что если мы возьмем власть, то с ее помощью привлечем на свою сторону большинство народа, ведь власть для того и существует, чтобы привлекать на свою сторону большинство. Мы сразу крестьянам дадим землю. Эсеры же не хотят это реализовывать, а мы реализуем то, о чем они только говорят. Мы мир народам дадим, вы же не будете спорить, что никто больше не предложил прекратить эту бойню народов, только большевики. Рабочим – фабрики, они будут в государственной собственности, но на них рабочий контроль будет сразу установлен. Декретируем восьмичасовой рабочий день. Мы дадим возможность всем национальностям чувствовать себя свободно, и вы знаете, что в Советской Социалистической России и в СССР как ее преемнике никаких конфликтов межнациональных не было. Не было! И начались они только тогда, в эру горбачевщины, когда потащили страну на рынок, когда начали делить, чьи где горшки, тогда и началась резня. А до этого все было прекрасно.
И вот большевистские Советы взяли власть, передали ее Всероссийскому съезду Советов и начали привлекать на свою сторону большинство народа. А как же Учредительное собрание? А его собрали в январе 1918 года и предложили признать, что Советы – это более высокая форма демократии, потому что самый главный принцип демократии – это возможность отозвать. Если я вас могу только избрать, а отозвать не могу – это карикатурная демократия. Только я вас избрал – вы пошли уже в буфеты, начали решать всякие дела…
Ну, то есть дал обещание, а за исполнение не отвечаешь.
Абсолютно никак, невозможно. У нас депутат Государственной думы Олег Васильевич Шеин в свое время, когда Валентина Ивановна Матвиенко была министром, отвечающим за социальное развитие, ей написал письмецо. Как вот отзыв возможен депутата Думы? Она написала, что парламентская форма народного представительства исключает отзыв депутата. Отозвать нельзя. Я наобещаю вам с три короба, вы меня изберете…
Выполнять ничего не буду, мне это не надо.
Может, чего-нибудь и исполню, чтобы вы не говорили, что я ничего не сделал. А потом все равно я по списку партии пройду, что бы вы там ни говорили, ничего вы со мной не сделаете. То есть я полностью оторван, отрезан от народа. А вот Советы не отрезаны. То есть я, может, не умею хорошо говорить, я, к примеру, заикаюсь, но умею хорошо организовывать. Этих людей оставят, а таких, которые разговоры разговаривают, отзовут, скажут: ну все, поговорил, спасибо, мы послушали, достаточно. Хватит уже, посидели там, давайте других изберем и все.
Вся суть, вся изюмина советской пролетарской революции в том, что как только основные Советы освободились от буржуазного влияния, стали большевистскими, пролетарскими, они взяли власть. И после того как государственная власть стала советской, она, осуществив ряд мер в интересах рабочих и крестьян, привлекла на свою сторону большинство народа. А кто это проверил? Проверяла буржуазия. Она попыталась вместе с белогвардейцами – защитниками земельных собственников – отнять эту самую власть. Народ отдал? Не отдал. Кто воевал? Рабоче-крестьянская армия. Но сама-то, собственно, политическая революция, осуществившая переход власти из рук буржуазии в руки пролетариата, была сугубо мирной.
То есть Петроградский совет утром берет власть, как Ленин советовал. Он писал, что власть надо брать в день, когда собрался Второй съезд Советов, потому что если вы раньше возьмете, скажут, чего это Петроградский совет самоуправствует – захватил российскую власть? Гнать его, этот Петроградский совет. Ведь мы Российский съезд Советов рабочих, крестьян и солдат. Еще хуже, если вы проспите, пропустите время для взятия власти Советами. Съезд Советов разъедется и больше, возможно, уже не соберется. Больше буржуазия такое не позволит, чтобы со всей России съехались Советы рабочих, крестьян и солдат. Да вы что, кто это им разрешит? Это можно было еще в период войны, вооруженные солдаты не дадут их задержать. Но большевики во главе с Лениным не проспали это дело. Поэтому когда люди говорят, что Ленин сказал, что вчера было рано, а потом будет поздно, недоговаривают, что сначала было рано брать власть, потом было бы уже поздно, надо было во что бы то ни стало взять власть в день съезда Советов.
И вот утром Петроградский совет приходит и забирает власть. Чего ее было забирать? Воевать не с кем. Не может быть там никакой войны, поэтому… более мирной революции просто не могло быть, потому что женский батальон и юнкера, что они, всерьез могут воевать против Петроградского гарнизона? Имея за спиной Петроградский гарнизон и вооруженную рабочую гвардию, революционных солдат, специально вызванных и присланных из Финляндии, и матросов с «Авроры», которая для острастки щелкнула холостым выстрелом, власть можно было взять мирно. Так и произошло.
Зашли в Зимний дворец, спокойно арестовали Временное правительство, потом же всех выпустили, и многие – посмотрите историю жизни этих самых членов Временного правительства – затем стали служить советской власти верой и правдой. А вот захваченный красногвардейцами генерал Краснов оказался подлецом – он Ленину дал слово офицера, что не будет воевать против советской власти, но тут же, как только его отпустили, отправился на Дон создавать Белую армию. И он начал Гражданскую войну. Краснов, фамилия известная, негодяй, сотрудничал с гитлеровцами, и в 1947 году «награда» нашла его – он был повешен в СССР.
Он успел с нацистами посотрудничать.
Да. И после разгрома фашистской Германии его, наконец, поймали и повесили. То есть, как говорится, подлецы, они себе наказание находят в конце концов. Проверка жизнью показала, что именно потому, что крестьянам дали землю, крестьяне за эту землю воевали. Можно сказать, что они воевали за большевиков, но это, я думаю, неправильно.
Можно. Точно так же, как в Великую Отечественную войну, для многих открытие, наверное, но все наши войска воевали за товарища Сталина.
Да, за товарища Сталина. Но вообще воевали…
А так-то за родину.
За родину свою, за землю, за волю и за лучшую долю. И тогда воевали, и тут воевали, потому что какая может быть доля и какая воля может быть, если сюда пришли оккупанты! Поэтому, конечно, воевали. И за Сталина воевали, потому что он организовывал эту всю борьбу, поэтому за него, и он олицетворение этой борьбы или, в терминологии ревизиониста Хрущева, это культ личности.
Ну да. И что?
Почему это культ личности? Это вождь.
Пускай это культ личности. И что из этого?
Это не культ личности. Культ личности из Хрущева могли делать, поскольку там личности не было, надо было ее надувать, культивировать, выращивать. А что касается Сталина, тут ничего культивировать не надо, человек по тюрьмам сидел, по ссылкам мотался за революционную деятельность, сделал доклад VI съезду РСДРП(б) о подготовке вооруженного восстания, входил в военно-революционный центр по руководству восстанием, участвовал в Гражданской войне, в том числе в организации обороны Царицына, организовывал строительство социализма и его развитие, руководил военной экономикой, обороной и наступлением в Великую Отечественную войну, послевоенным восстановлением народного хозяйства. И вот однажды ему один товарищ решил за заслуги послать орден свой. Сталин ответил следующими словами: «Орден ваш принять не могу, так как он принадлежит только вам, и вообще ордена предназначены не для тех, кто и так на виду, а для безымянных героев, чтобы посредством ордена сделать их известными всему народу. А у меня уже есть один орден (имелась в виду Звезда Героя). И этого, я вас уверяю, вполне достаточно. Орден ваш возвращаю, спасибо большое. И. Сталин».
Это в газете было?
Это у него в Собрании сочинений переписка с товарищем, который прислал ему орден.
Сильно.
Просто и понятно объяснено, главное – теоретически. С разъяснением того, в чем смысл орденов. Солдатам давали медали, ордена Красной Звезды, а «Александра Невского» – офицерам, если какую-то операцию организовали, проявили полководческие качества… А возьмите Героев Советского Союза – сколько их, неужели 28? Давайте посчитаем. За героические подвиги, совершенные в Великую Отечественную войну, звание Героя Советского Союза получили 11 600 человек. И есть среди нас, затесались мелкие люди, которые в связи с замечательным патриотическим фильмом «28 панфиловцев» всполошились: «Как? Их, может, было не 28, а 23, или 27, или 29!» А тех, кто жертвовал собой в борьбе за Родину, были десятки тысяч!
Ключевое слово «может». Назовите точную цифру. Не можете?
Да у нас Герои Советского Союза все перечислены.
Двадцать восемь, тридцать один? Хочется сказать в сердцах хулителям фильма: «Не можете – заткнитесь!»
Да они ж у нас перечислены. Откройте книги, зайдите в Интернет. На самом деле наглые мелкие люди, ненавидящие героев, других хотят сбить с толку.
Это в первую очередь антисоветчики.
Негодяи они. Антисоветчики для них слишком почетно. Они просто малодушные подлецы, потому что они свой народ ненавидят и ни на какие подвиги не способны.
Антисоветчик всегда русофоб.
Совершенно верно. Однако вернемся к свершившейся в России Великой пролетарской советской революции. Когда Советы с помощью большевиков взяли власть и установили диктатуру пролетариата, что произошло? С точки зрения диалектики произошел исторический скачок. В 1917 году в России уже был один исторический скачок, политический переворот – революция буржуазная, а теперь произошла политическая революция – социалистическая, пролетарская, советская. Советы, которые были просто органами рабочего самоуправления, стали органами государственной власти, образовали Советское правительство и стали организационной формой диктатуры пролетариата. Теперь те же самые генералы царской армии должны были выбирать, помогать правительству России, а другого нет, только Советское, или служить Антанте. Вот если вы патриот России, большевиков вы не очень-то любите. А с чего вы должны любить большевиков?
Имею право не любить кого угодно.
В царской армии человек служил – и вдруг он будет любить большевиков. Не об этом идет речь. Старые и наиболее квалифицированные военные специалисты рассуждали так: «Я ведь не правительству присягал, а России, и вот я России и буду служить». И они пошли на службу России, ставшей советской. Исследования показывают, что большинство самых крупных руководителей военных пошли к большевикам.
У них не было личной присяги царю? Я малограмотный, не знаю.
Ну, вы же говорили: если я за Сталина, это что значит – что я за родину, за социализм. Так же и присяга царю, именно царя, что ли, имели в виду? Или имели в виду, что все-таки страна олицетворяется царем? Было такое время.
Дает повод для некой казуистики.
Повод дает. Некоторые поводами пользуются. А мы идем вглубь. Вообще, если мы считаем, что человек воевал за Бога, царя и Отечество, то Отечество хоть и на последнем месте стоит, но вообще-то он за Отечество воевал. За Бога тоже, Бог же не против Отечества. И царь вроде Отечество возглавляет.
Богом назначенный возглавляет отечество.
Да. Ну вот поэтому все-таки за Отечество. Потом это основа, он за основу воевал. А на виду, всегда на виду начальники; народ же, он всегда не на виду. Проигрывает известно кто – народ, а выигрывают операции военачальники, это же известно.
Короче говоря, большевики взяли власть, произошел скачок и политический переворот – буржуазия низвергнута и установлена диктатура пролетариата. Какой теперь строй? Какой? Социализм? Вот в декабре 1917 года какой был у нас экономический строй в России?
Капитализм.
Капитализм, хотя и установлен рабочий контроль. Ну, хорошо, вы как рабочий контролер пришли ко мне контролировать, а я сижу в кабинете, капиталист, и вы сидите, вот у вас тут красная звезда, повязка, полномочный комиссар. Сидите, пожалуйста. Если здесь плохо – садитесь сюда. Я продолжаю работать. Мне мешали? До национализации запрещено было комиссарам и рабочим вмешиваться в руководство предприятиями. О чем они должны заботиться? Чтобы эти капиталисты, чуя, чем дело кончится, не отвинтили что-то важное от станков и не выбросили в Фонтанку, Неву и другие места. После этого вы, если капиталист, конечно, потеряете средства производства при национализации, и на этом закончится ваша деятельность как собственника. Потом начнутся попытки нового государства разрушенное хозяйство как-то привести в движение, а это невозможно будет сделать, если рабочий контроль не сорвет попытки капиталистов и их креатуры вывести из строя технику и умышленно разрушать хозяйственную жизнь. Ведь капиталисты знают, какие для этого части надо изъять из станков.
Как из пушки затвор.
И все. Поэтому следили рабочие, контролировали до национализации. А что, с момента национализации общественная собственность стала реальностью? Да ничего подобного. Мало ли что мы написали, что это государственная собственность. Пока это означает, что хозяином постепенно становится пролетарское государство. Прибыль государству. «А директором будете работать?» – «Нет, не буду». – «Ну, не будете, уходите тогда». Это понятно. Власть-то не у капиталистов.
В Китае, учитывая наш опыт и зная историю нашу, объясняли китайским капиталистам: приглашаем вас директорами заводов. Не хотите, как хотите. Вот едет поезд – вы или садитесь в этот поезд, или под колеса попадаете. Что вы выбираете? Все подумали и говорят: «Вообще-то мы лучше сядем куда-нибудь в вагоны». – «А мы вам тогда часть прибыли, пока вы живете, будем платить, если вы согласились, пока вы живете, вы будете получать часть прибыли солидную». И это китайская компартия выполнила все. Там не было такой острой гражданской войны в этом смысле. Там была война с Гоминьданом. А с капиталистами особенно не воевали. Ну, конечно, Гоминьдан представлял капиталистов, но в общем капиталистов удалось склонить к сотрудничеству, учитывая опыт Советской России. Зачем китайским капиталистам такие приключения, какие были у российских, пытавшихся бороться с пролетарской властью?
Короче говоря, начался переходный период. Опять становление – становление чего? Какое становление началось, когда спокойствие закончилось? Власть другая. Спокойное буржуазное течение закончилось, наличное бытие капитализма прервано. Началось что? Коммунизм? Нет. Капитализм остается, социализма нет. Какой социализм, когда экономика капиталистическая?
Становление это.
Вот, становление. Переходный период от капитализма к коммунизму – это становление коммунизма. Когда этот переходный период закончится, то есть собственность на основные средства производства станет общественной, это и будет означать, что построен коммунизм, имеет место наличное бытие коммунизма. А до того, как основные средства производства станут общественной собственностью, это становление коммунизма. Это и становление социализма, потому что социализм – это, как известно, коммунизм в своей первой, низшей фазе, неполный, неразвитый, незрелый коммунизм со следами, родимыми пятнами капитализма.
Хотел выкрикнуть, что это первая фаза.
Первая фаза коммунизма, а лучше сказать, что это коммунизм в своей первой фазе. Так можно точно выразить ситуацию, если мы диалектически подходим, беря известные нам категории – становление и наличное бытие. Когда наличное бытие коммунизма у нас появилось в России, в Советском Союзе?
Когда?
В 1936 году.
Не в 17-м?
Какой 17-й? В 1917 году в октябре в России только начался переходный период от капитализма к коммунизму.
Для многих открытие.
Вы же сами сказали, что в экономике после установления советской власти первое время был капитализм.
А что произошло в 1936 году? Чем это отмечено?
Это отмечено не в 1936 голу, это отмечено завершением коллективизации. Ее завершили уже в начале 30-х годов, и колхозы при поддержке государства стали действовать в общественных интересах. А что после национализации основных средств производства в промышленности стало происходить в государственном секторе? В государственном секторе происходило следующее: поначалу после национализации основные средства производства были обозначены как государственные, общественные, но узкий круг этих предприятий по единому плану действовал в интересах общества, то есть действительной общественной собственности было мало. А все остальное в рамках госсобственности – госкапитализм, вот как сейчас «Роснефть» или «Газпром». Они же государственные? Государственные. План есть? Нет. Ну, раз нет плана, они сначала себе надуют зарплату большую, тем самым надуют издержки, а то, что останется, – прибыль, – отдают государству. Так и большинство советских государственных предприятий поначалу действовали. Невозможно организовать сразу планомерное подчинение их деятельности общественным интересам. Плана нет. Надо сделать план. И был сделан план ГОЭЛРО в 1920 году. Три года потребовалось, чтобы только был составлен план ГОЭЛРО. В 1920-м состоялся Съезд президиумов Госпланов, и решили, что будут годовые, пятилетние и долгосрочные планы на 10 лет. К сожалению, кроме плана ГОЭЛРО, другого десятилетнего плана так и не сделали за все время существования социализма в СССР, ограничившись системой пятилетних и годовых планов.
Почему? Сложно?
Конечно, сложно. Но надо понимать, что, если мы не сделали долгосрочного плана хотя бы на 10 лет, у нас была велика область стихийности. У нас население-то живет не 10 лет, а значительно больше. И предприятия живут больше чем 10 лет, получается полустихийное производство, не вполне планомерное. Люди-то думали об этом в 1920 году, а в дальнейшем их наметки потомки не реализовали. Вот пятилетки были и годовые планы в составе пятилеток при Сталине, но за рамки того, что было сделано при Сталине в плане планомерности, так и не вышли. Сколько было после него всяких разных генеральных и первых? И не вышли за рамки того, что было при нем. И Сталин же виноват. А царь виноват, что не заготовил на все время советской власти зерно. А сталинские большевики виноваты, что последующие поколения так и не ввели в систему 10-летнее планирование.
Все виноваты, кроме нас.
Да, а мы молодцы. И вот по мере того, как эти госпредприятия вовлекались в единый план, Академия наук занималась чем? Не тем, что у нее отбирали институты, и не спорами с правительством, зачем вы этому замминистра отдали все наши институты. Академикам сказали: вот вам проблема плана развития всей страны, хорошая для вас задача? Вы академики, кто умнее вас? Кто лучше знает? Составьте план развития России. Это уважение к интеллигенции. Интеллигенты до этого смотрели на большевиков так, что эти ходят с ружьями, с повязками, с маузерами. А большевики сказали: вот вам великая задача по сознательному преобразованию страны на научных основах. Это же счастье для ученых. Счастье – разработка научных основ народнохозяйственного планирования, счастье для тех, кто занимается гидростанциями, техникой, химией, физикой. Идите, создавайте институты. Ну, все же признают это, и были созданы институты прекрасные – и отлично работали. Всплеск науки. Если бы этого не было, разве могли бы мы полететь в космос и разве могла бы быть создана ядерная бомба, водородная бомба? Последнюю кто первым изготовил и испытал? Советский Союз. Атомную – американцы, а водородную – Советский Союз. А ракеты, это ж тоже надо было все сделать. Это как можно было?
Все потому, что это начали делать, когда учредили Госплан. И товарищ Куйбышев этим занимался, и другие инженеры думали об этом, и Академия наук была этим озадачена. И вот она не просто озадачена, она привела к невиданному научно-техническому подъему. А сейчас, значит, плодами науки пользуются, а Академия наук вроде как буржуазии и не нужна. Дескать, давайте сделаем клуб ученых, вы соберетесь и будете рассуждать.
Не нужна. И фундаментальная наука не нужна.
Шибко умные потому что.
Вы до чего-то додумаетесь не до того.
Вот, можете не до того додуматься, поэтому лучше вас под контроль. А в чем суть притягательности социализма, что привлекает? Широкие возможности творчества и всестороннего развития всех членов общества. Люди-то не за слово «социализм» держатся, не за слово «большевики» и не за «рабочий класс», а потому что рабочий класс, чтобы себя освободить, должен иметь ученых, потому что без этого у детей не будет перспективы, учителей, чтобы детей учить, здоровье нужно, поэтому медики нужны. Искусство нужно развивать. Все знают, что культура в советское время была на высоте, даже самые ярые противники советского строя говорят: в то время культура, конечно, развивалась лучше. Ну, очевидно это всем. Не сторонникам социализма, а противникам очевидно, за редчайшим исключением. Только отъявленные негодяи могут выступать против этого. А так основная часть это констатирует независимо от политических пристрастий. Проходит интервью какое-нибудь, вещают, политическую позицию выражают антисоветскую, говорят: а в советское время лучше всего к культуре и к науке относились. Это факт. Не разгоняли, а создавали, военные училища не разгоняли.
Короче говоря, сложный процесс превращения капитализма в коммунизм – это переходный от капитализма к коммунизму период, становление коммунизма. Было не только возникновение, было и прехождение, немало было безобразия, мешающего движению вперед. Между прочим, буржуазным строй уже не был в целом, но уклад-то был буржуазный. Трех человек в период НЭПа можно было нанять. Вот вы трое работаете на меня, а я слежу, чтобы вы на меня хорошо работали. Некоторые граждане по недостатку грамотности говорят, что Сталин взял и закрыл НЭП. Да не закрывал он НЭП! Зачем он его будет закрывать? Мы уже эту тему обсуждали. Если я могу купить в государственном магазине дешевле и лучше, неужели я пойду к частнику? Я не пойду. А поскольку вы, так сказать, эту задачу решили, то, наконец, госкапитализм истлел в том смысле, что все предприятия государственные по единому плану стали действовать – и частник сам по себе закрылся потихонечку, как он закрывается в ходе конкурентной борьбы. Это ему понятный язык. Все, идти надо на работу, на завод, а не по 12 часов и более гнуть спину в этих ларьках, ходить в нормальный туалет, а не в ведро. И частник не бастовал и не бузил в конце 20-х годов или 30-х.
А где оставалась частная собственность? В деревне. В деревне революция социалистическая в октябре 1917 года не прошла, а социалистическая революция предполагает общественную собственность на все основные средства производства. Когда она может пройти? Когда крестьянин убедится, что из того разделения по едокам, которое он получил в результате Октябрьской революции 1917 года, выходит тот же самый капитализм, как и говорили большевики. Мы вам отдаем землю, но предупреждаем, что у вас будет точно так же, как до революции социалистической. И точно, 6 % кулаков. И так же эти кулаки вспарывали потом животы беременным женщинам, председателям сельсоветов, учителям и так далее. Вот есть такой фильм «Отец и сын» по сценарию Анатолия Иванова про это, сильный. Только его старались поменьше показать, чтобы никто не видел, как расправлялись кулаки вообще с людьми, которые работали на селе.
Старый?
Ну, уже старый фильм, по сценарию Анатолия Иванова – «Отец и сын».
Пять лет назад, десять, сто?
Тридцать примерно. И вот там отец и сын ловят того негодяя, который убивал. И вот, наконец, нашли они его, и держит сын на мушке, говорит: как же я его буду убивать? Это же человек. А ему отец говорит: стреляй, они нас не жалели. И тот стреляет.
Правильно говорит.
Вот, кстати, сегодня я принес газету, где есть интервью товарища Бастрыкина, председателя Следственного комитета. Он опять вашу идею проводит, что надо конфисковывать все у негодяев.
Абсолютно. И не только у негодяев, а у членов их семей. Должно быть определено также, на какие должности ты не можешь устраивать на работу жену, детей и прочее.
Спрашивается, а почему у него не получается, он же сформулировал, в который раз уже пишет. Значит, кто-то там сидит, такие люди, которые, видимо, думают: хорошо, примут такое дело, а как же я?
А как же!
То есть много там непойманных, вот в чем дело.
Как это, если гражданин Захарченко держит на дому девять миллиардов, которые в сумках туда занесла его жена, мне интересно, жена должна вместе с ним отвечать или нет?
А вот Хорошавин, который на Сахалине более миллиарда взяток набрал, между прочим, в Конституционный суд иск подал, требует, чтобы ему отдали конфискованный у него миллиард.
А я вам даже другой пример приведу. Вот когда я службу нес: вот есть муж и жена, воруют предметы искусства и истории из Государственного Эрмитажа. Муж ворует, жена продает, а сын на эти деньги живет вместе с папой и с мамой. Вот вопрос сразу: а сын в ответе за дела отца или нет?
А у нас свободное общество, вот ответ.
Обязан ли сын донести на отца, что он ворует из Эрмитажа государственное достояние?
А вы знаете, есть статья. Вот он говорит: я могу ничего не отвечать на все ваши вопросы, если даже я под следствием, в отношении членов своей семьи. Все, молчать буду.
На здоровье. Для этого и созданы оперативные службы, чтобы за вами подсматривать, подслушивать.
Работайте, я вам помогать не собираюсь, вы и работайте.
Так точно. И как только финансы прозрачные, и мне сразу будет видно – вот зарплата, а вот дом за восемь миллионов долларов, а вот машина за 100 тысяч долларов. Расскажи, откуда на твою зарплату она появилась? Мама денег дала? Мама сядет.
А вот гражданин Хорошавин, который почти на миллиард взял взяток, он говорит, что подал в Конституционный суд и там рассматривался вопрос, что, дескать, у нас такое законодательство, что вы не должны вообще-то касаться происхождения имущества, и частная собственность неприкосновенна. Вы меня можете арестовывать, то да сё, а вот имущество не трогайте.
А я вам так скажу, Михаил Васильевич, что законодательство и в том числе Конституция – это никакой не Розеттский камень, который нельзя исправить. Надо вносить исправления, дополнения, поправки, как в передовых Соединенных Штатах.
Вот Абрамович и внесет.
Законы надо менять.
Вот он и поменяет, Абрамович, чтобы такие люди, как вы, не выступали.
А если этого не делать, у нас есть исторический опыт, и не только у нас.
Вот вы угрожаете.
Если этого не делать, все закончится кровавой баней. Я не угрожаю, я просто, глядя на опыт предков, неплохо понимаю, чем все это закончится.
Я тоже говорю, что власти могут доиграться до того, что люди будут другими средствами решать. Кто будет виноват? Те, кто так построил эту систему.
Возвращаемся к проведению коллективизации. Коллективизация – это создание какой собственности? У нас неправильно писали, дескать, есть общенародная собственность и кооперативно-колхозная собственность, то есть две разные общественные собственности. Чепуха. Есть одна общественная собственность в двух формах. И содержание собственности общественной означает, что в интересах общества действует производство и в городе, и на селе. Вот если в интересах общества по единому плану действовать, а он, план, означал – контрактация есть, фиксированные цены закупочные и вполне приемлемые для колхозов есть и так далее. И весь план на всю страну, вот эта система планомерного ведения хозяйства к середине 30-х годов сложилась, и производство планомерно подчинялось общественным интересам. А если производство подчиняется общественным интересам, какая собственность?
Общественная.
А если общественная собственность, то на французский манер – это коммунис, а значит – какой строй наступил?
Коммунистический.
Наличное бытие коммунизма. Значит, вы при каком обществе жили?
Мне-то очевидно, что при коммунизме.
Ну вот видите. И я жил при коммунизме, но я мало жил при коммунизме, а вы еще меньше.
К сожалению.
Зато имели возможность сравнить: при коммунизме пожили и при капитализме. Мы не знаем, какие у вас были политические представления, но каждый человек нормальный сравнит и сделает вывод.
Ну, как сказать…
Ну, жуликам-то лучше сейчас живется?
Безусловно. Но если чуть-чуть отвлечься, то, к сожалению, в жизни любого человека происходят одинаковые вещи. Сначала тебе 15 лет, а потом тебе 55, и ты…
Очень быстро причем.
И ты в 55 от себя 15-летнего отличаешься настолько сильно, что это абсолютно разные люди. И в 35 тоже как-то еще не очень.
Но при этом ты тот же самый человек. Вот это и диалектика. Вот смотрите: мы возьмем опять категорию, закончилось становление коммунизма, и поэтому-то безграмотный Хрущев, который вылезает на XXII съезде в 1961 году…
Как раз я родился.
Вы родились, а он вылез на трибуну. Если бы вы раньше родились, вы бы не пустили.
Я успел постоять в очередях за кукурузой.
Этот самый Хрущев, безграмотный проходимец, заявляет, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. А мы вот рассказываем, доказываем и объясняем, что прошлое поколение советских людей, прошлое, мой отец 1921 года рождения, мать то же самое, вот они жили при коммунизме уже. В первой фазе. А что такое первая фаза? Это такой коммунизм, который во всех отношениях несет отпечаток старого строя, то есть коммунизм с отрицанием, связанным с выхождением из капитализма. Это же снятие капитализма. А снятие мы только что разбирали применительно к буржуазной революции, это отрицание с удержанием. Что удерживается? Вы ж из буржуазного строя вышли, разве может быть коммунизм, который выходит из старого строя и прямо чистый-чистый коммунизм? Такого не может быть.
Родимые пятна.
Родимые пятна. Вот мы и говорили, поэтому к капитализму надо с уважением относиться, это же мама коммунизма. Вот есть родимые пятна, родился он, его родил капитализм. Рабочий класс капиталистический боролся за коммунизм, он построил уже не капитализм – в переходный период рабочий класс построил коммунизм, но с родимыми пятнами, хотя наличное бытие. И вот наличное бытие.
Что дальше произошло? Изменялась при этом жизнь? Несомненно. А что такое изменение как диалектическая категория? Изменение – это единство равенства с собой (в-себе-бытие) и неравенства с собой (бытие-для-иного). Одновременно. Если я изменяюсь, то я и равен самому себе, и не равен. И мы об этом уже говорили, что есть такие категории, как равенство с собой – это в-себе-бытие, а неравенство с собой – бытие-для-иного. То есть все время идет-идет-идет изменение. Этого достаточно, чтобы описать, что происходило с середины 30-х годов? Недостаточно. Это не просто изменение. Изменение может и вниз, и вверх идти. Изменения могут быть в положительную сторону, могут в отрицательную.
Поэтому бессмысленными являются заявления вроде тех, что я-де «за перестройку». Что значит перестройка? Можно дворец перестроить в хлев, а можно хлев перестроить в дворец. Вот конюшни царские в Санкт-Петербурге, которые были на Исаакиевской площади, они же перестроены в выставочный зал. Давайте выставочный зал перестроим в конюшни. Или кремль в Москве был деревянный – стал каменный. Хорошо же.
Можно и наоборот, да.
А можно каменный взять и перестроить в деревянный, всю кремлевскую архитектуру разрушить, разломать. А ведь повсюду ходил Горбачев как дурак с писаной торбой со словами: «А вы за перестройку?» Как можно быть вообще за перестройку, скажите сначала, во что вы собираетесь перестраивать. Горбачев не собирался вам говорить. И людей ловили на том, что «мы хотим перемен». Вот получили перемены. Будете голодные, бездомные, цены будут расти, тарифы тоже будут на все расти, все будет разрушаться и ухудшаться. Вы хотели перемен – вот и перемены. С точки зрения категории изменения – вот, изменений стало много. Безработные появились, проститутки появились.
Бандиты.
Бандиты появились, «крыши» всякие разные, взяточников море. Их расстреливали раньше, и их не было почти. А сейчас сообщают все время, власть буржуазная – стрелять не стреляют, их ловят, а они появляются и появляются. И будут появляться десятками тысяч. Вот что происходит. Изменения есть. Было развитие и шло развитие коммунизма в первой фазе. До чего оно должно было дойти?
До второй фазы.
А вторая фаза коммунизма чем характеризуется? Надо было классы уничтожить, то есть изжить деление на классы. Вот говорят: а с каким классом бороться? Ни с каким не надо бороться, нет такого класса, если уже социализм построен. Есть рабочий класс, крестьянство колхозное и интеллигенция. Есть класс, который враг социализма? Нет. А борьба закончилась? Да борьба вообще никогда не закончится. Для того чтобы вам что-то сделать хорошее, нужно бороться все время даже с тем, что не хочется это делать.
В общем-то, даже если делаешь нехорошее – и то побороться придется.
А в СССР рабочий класс, построив социализм, решил свою задачу? Не решил. У него задача – полностью уничтожить деление общества на классы. А он только первую фазу коммунизма построил, а неравенство между городом и деревней осталось колоссальное, и сейчас оно колоссальное. И неравенство между людьми физического и людьми умственного труда осталось колоссальное, и никаких сроков для преодоления этого неравенства ни Ленин не мог указать, ни Сталин не мог, но задача-то стояла. А потом говорят: все, не надо это делать, перестройка и так далее. А ведь развитие социализма как низшей фазы коммунизма должно было дойти до высшей фазы. Когда? Ни один человек вам не скажет, сколько нужно времени, чтобы неполный коммунизм стал полным, неразвитый стал развитым, незрелый стал зрелым…
Никто его ни разу не строил, поэтому непонятно.
Как можно, вон китайцы прямо говорят: у нас переходный период будет 100 лет. Что там написано – диктатура пролетариата в программе. Будем строить 100 лет. Но если раньше построят, никто их не будет осуждать.
А многие сейчас орут, что никакой это у них не коммунизм, а самый что ни на есть капитализм.
И они частично правы, у них и капитализм есть. Переходный период у них. Это не коммунизм, я согласен, и не социализм. Ну, если они написали, что переходный период, чего мы ломимся в открытую дверь? Но это социалистическая страна. Мы будем различать становление и наличное бытие. У них становление коммунизма налицо. Если вы хотите подчеркнуть, что там есть прехождение, и примеров тысячу привести, там миллиард с лишним населения, там много людей будет показывать, сколь много имеется отрицательных явлений. А у нас нет или не было? А где есть такие страны, где бы отрицательных явлений не было и нет?
Поэтому там есть возникновение и одновременно прехождение, и взяточники есть, и расстреливают их. Расстреливают взяточников – это же хорошо? А взяточники есть – это же плохо? То есть там есть и движение вверх, и движение вниз, все есть. Но это будет долго. И что? Лучше жить в период становления коммунизма, чем в период загнивающего империализма. Вам нравится загнивающий? Умирающий, загнивающий, в гниении находится все время. Ну, кому нравится в навозе, тут уж ничего не поделаешь. Как известно, навоз – удобрение, могут вырасти растения. Какой бы ни был навоз и сколько бы ни было дряни, мы же не можем вычеркнуть из истории империализм, сказать, что капитализм дает только отрицательное, это тоже неправильно. Производство все-таки есть. Если нет другого производства, есть капиталистическое, оно нас и кормит. Нельзя вот так зачеркивать, сказать: все это не то. Это, конечно, не та форма, которая является прогрессивной, но она сейчас кормит и поит.
Пока вы не сделали другую форму, чего вы будете топтать эту форму? Давайте переходите, создавайте и так далее, готовьтесь, беритесь, боритесь. Но как вы можете зачеркивать то, что есть? Невозможно это зачеркивать. Короче говоря, они уже и Китай хотят затоптать. Давайте еще и Вьетнам затопчем, потому что они тоже не построили социализм. Давайте Корею, а Корея уже построила социализм, все равно топчут, раз у них недостатки есть, родимые пятна. Кубу, которая пошла назад, послушала гнилых российских либералов и миллион рабочих перевела в самозанятые, то есть в мелкие буржуа. Вот там прехождение сильнее пошло после того, как Фиделя Кастро сменил его брат Рауль. Но это переходный период, все равно страна социалистическая. Мы ж раньше им здорово помогали, сейчас не помогаем, значит, им не потянуть, видимо, отступили назад. А что такое, недопустимо отступление? Наступление должно быть только вперед и вперед? Где вы знаете такие войны и такие виды борьбы, когда одно наступление и никаких отступлений? Такого не может быть.
У Ленина было отступление. Брестский мир – отступление? Отступление. НЭП отступление? Отступление. Но что говорил в своей последней речи Ленин, выступая перед депутатами Моссовета в 1922 году: я верю, что из России нэповской будет Россия социалистическая. Ну, получилась же? Получилась. А Никита Сергеевич мог бы сказать: я верю, что из России социалистической будет Россия капиталистическая. А за ним это мог сказать и Брежнев и все эти люди. Но они хитрые были, не говорили, куда вели. И вот в это же самое время развитие шло. Развитие социализма шло? Шло. У развития есть противоположные тенденции. Какие? Во-первых, если это родимые пятна капитализма, то это отрицание коммунистической природы социализма. Одна тенденция – развивать коммунистическую природу социализма, другая – ее отрицать. Есть носители, представители, проводники каждой из противоположных тенденций, и борьба идет соответствующая. Как нужно это разрешать противоречие – через борьбу за коммунистические тенденции. В чем это проявляется в экономике? В том, что осуществляется приоритет общественных интересов. Все противоречия экономические должны разрешаться по принципу обеспечения приоритета общественных интересов. И тогда все будет развиваться. А если вы поставите приоритет частных – все будет разваливаться.
Социалистическая экономика развивалась, пока у нас осуществлялся в экономике приоритет общественных интересов, а он у нас осуществлялся до экономической реформы 1965 года, до сентябрьского пленума ЦК КПСС, который объявил: ставим во главу угла прибыль. Летом 1965 года в «Правде» была инсценирована дискуссия по вопросу о главном показателе работы предприятий. Сначала вышла статья члена-корреспондента АН СССР Л. А. Леонтьева, пропагандирующая ориентацию предприятий не на снижение себестоимости, а на прибыль. Затем как бы от практиков выступил в поддержку этой идеи директор ленинградского Станкостроительного объединения им. Свердлова Г. А. Кулагин, а потом «Правда» опубликовала явно заказную статью харьковского экономиста-товарника, хрущевского протеже Е. Г. Либермана, яро агитировавшего за ориентацию на прибыль. И таким образом как бы была проведена «дискуссия» в поддержку намечавшейся экономической реформы 1965 года, открывшей дорогу разрушению социалистического хозяйства. Если вы снижаете себестоимость, которая была главным показателем до экономической реформы 1965 года, то, конечно, у вас прибыль растет. А вот если у вас цель – прибыль, то тогда можно просто менять структуру выпускаемой продукции в пользу более дорогих продуктов, и у вас будет прибыль возрастать без того, что вы что-то хорошее сделали. Реформа 1965 года отступила от прогрессивной линии на преодоление товарности – и противоречие между непосредственно общественной природой социалистического производства и его отрицанием, то есть товарностью, разрешила в пользу товарности по линии прехождения экономической основы социализма.
На что опиралась эта экономическая реформа? На попытки противоречие интересов социалистических работников разрешить не по линии усиления приоритета общественных интересов, а по линии обеспечения частных интересов. Плохой социалистический работник думает не о том, как увеличить общественное богатство, а как получить большую долю меньшего пирога. И таких людей, что, мало было? Много. Значит, мелкобуржуазность была? Была. А мелкая буржуазия при социализме была? Нет. Ее нет как наличного бытия, а мелкобуржуазность есть. Она заключается в таком подходе к социалистическому хозяйству, что работнику важно не то, что и для чего он делает, а то, что он с этого будет иметь. И про это в свое время Ленин писал, что сколько таких мерзавцев из рабочих, которые хотели дать обществу поменьше и похуже, а получить от него побольше и получше. При социализме объективно существует противоречие между непосредственно общественным характером производства и товарностью. Как оно разрешается? Если вы будете приоритет общественных интересов в экономике соблюдать, оно будет разрешаться в сторону развития коммунистических начал, развития коммунизма в полный коммунизм.
Кроме того, при социализме классы еще полностью не уничтожены. А какой характер носят общественные интересы? А такой, что это интересы рабочего класса: он больше всех заинтересован в переходе от неполного коммунизма к полному. И он не может себя освободить, не может удовлетворить свои интересы, если не улучшит положение крестьян, потому что кормить надо всех; если не улучшит положение интеллигенции, ведь учить надо всех, лечить надо всех, в том числе своих детей. Поэтому рабочий класс, может быть, недостаточно образованный, но он объективно заинтересован в том, чтобы все общество трудящееся жило хорошо. Оно и жило хорошо и с каждым днем…
Жило лучше.
Какой бы вы ни взяли момент, но до какого года? До XXII съезда КПСС, до 1961 года. А потом все хуже и хуже. Почему? Потому что главное в марксизме – диктатуру рабочего класса выкинули из партийной программы и из жизни, а он – главный субъект борьбы за перерастание социализма в полный коммунизм. Если он главный субъект этого процесса, его власть нужно укреплять, бороться надо за интересы рабочего класса со всякого рода мелкобуржуазными устремлениями и попытками поставить интересы любые другие (других классов, слоев или отдельных личностей) выше интересов рабочего класса. Поскольку рабочий класс при социализме – главный субъект борьбы за перерастание социализма в полный коммунизм, он должен планомерно вести социалистическое общество по линии развития в полный коммунизм. Противоречие между бесклассовой природой коммунизма и наличием классов в его первой фазе разрешается через приоритет интересов рабочего класса.
Противоречие между планомерным характером социалистического производства и элементами стихийности в его организации разрешается с помощью государственной системы планового централизованного управления социалистической экономикой.
В системе управления как отрицание ее социалистического характера наличествуют ведомственность, местничество, бюрократизм, карьеризм и другие проявления мелкобуржуазности. Для успешного социалистического развития надо разрешать противоречие между социалистическим характером системы государственного планового централизованного управления и всеми этими мелкобуржуазными действиями. Но оно не разрешается только внутри системы управления. Для этого нужна всеобщая борьба трудящихся за интересы рабочего класса, то есть по-прежнему классовая борьба.
Классовая борьба за то, чтобы не было классов, за движение вперед и обеспечивает развитие социализма в полный коммунизм. В этом деле чрезвычайно велика роль Советов, которые должны избираться не по территориальным округам, а по трудовым коллективам, потому что это самая удобная форма для продолжения классовой борьбы до ее полного отмирания, потому что, когда будут полностью преодолены классовые различия, – прекратится, полностью отомрет классовая борьба.
Отсюда ясно, как мы попали в сегодняшнюю ситуацию. КПСС усилиями ревизионистов убедила рабочий класс, трудящихся прекратить классовую борьбу за перерастание социализма в полный коммунизм. Пришел старый класс и взял власть. Это произошло по многим причинам. Кто-то недодумал, кто-то поверил, кто-то надеялся на начальство. А чего вы только надеетесь? Вот сами думайте, сами читайте, сами просвещайтесь, сами боритесь. Ну, а если рабочий класс и другие трудящиеся создадут Советы, и так же мирно, как это было в 1917 году, Советы возьмут власть, мы уже знаем, как развивать, улучшать нашу жизнь и как дальше двигаться к полному коммунизму. Вот, собственно, и все.
Это будет становление опять, переходный период, становление коммунизма или переходный период от капитализма к коммунизму. А у нас был переходный период с 1961-го до 1991-го – 30 лет – от коммунизма к капитализму, и он прошел. Теперь у нас опять капитализм.
У нас самая богатая история, у России. Никто такой истории не имеет, мы уже обучены и теоретически, и практически. Дело только за тем, чтобы трудящиеся за свои интересы боролись, о чем у нас была и раньше речь и будет, наверное, в будущем.
Многое становится понятнее.
Даже так – темное становится менее темным.
Да, превращается в серое.
Превращается в серое, да.
Приходите еще побеседовать, очень интересно.
С удовольствием. Надо подумать, чтобы было интересно, это не так просто тоже.
Продолжаем осваивать диалектическую логику на конкретных примерах. Спасибо. А на сегодня все, до новых встреч.