Начиная тему «Историческое бытие», мы продолжаем реализовывать замысел, который был изложен на прошлой лекции, смысл которого в том, чтобы заняться диалектической обработкой исторического материала. Применить всеобщие категории, которые позволят заставить материал, если он не двигается или является мертвым, оживиться. Те же вопросы, которые рассматриваются, не другие, которые я вам предложу, а те, которые вы сами берете, которые являются предметом исследования, чтобы вопросы рассматривались с помощью передового метода. Метод — это осознание формы внутреннего самодвижения содержания изучаемого предмета. Что здесь главное в этом понимании метода? Сначала надо разобраться, каково же внутреннее самодвижение содержания, причем именно самодвижение, не мы его толкаем и не по принципу: я хочу это или вот то хочу, или мне это не нравится, а речь идет о самодвижении. Есть какието внутренние стимулы, внутренние пружины, внутренние механизмы, внутренние импульсы, то, что приводит в движение исторический материал. Потому что исторический материал — он для нас материал, а в истории не материал, там люди действуют, живые, между прочим. Поэтому надо, чтобы историки изобразили этот в действительности живой процесс, как живой, а для этого надо вникнуть в этот живой процесс настолько, чтобы выразить в понятиях его живым. То есть самодвижение содержания — вот здесь ключевые слова. Надо понять, в чем самодвижение. Что является источником самодвижения содержания? Источником самодвижения является противоречие. Противоречие есть источник самодвижения. Надо найти те противоречия или то противоречие, которое является источником, первоисточником этого внутреннего самодвижения. Если мы противоречие не нашли, наша работа правильная, но не истинная. То есть это нашли, это правильно, и эти факты были, и эти правильные. Для сохранения и сообщения таких сведений есть справочники, словари.
Кто пишет словари? Чаще те, кому не удалось чего-либо великого добиться в научной области. Соберут сто человек, сделают сто статей. Из этих ста человек каждый может написать только одну хорошую статью, ни одной книги не написал, вот они делают вам словари. Люди берут, открывают словари, но словари не для нас с вами, это не тот метод, тем более, что там все распилено на кусочки, отдельно все, нашинковано. Каждая категория отдельно от другой. А в мире все связано в единое целое и все находится в борьбе противоположностей, в движении. Как это словарь может отобразить? Никак. То есть словарь полезен. Так что говорить, что словарь — это что-то плохое, нельзя, конечно, но это не тот источник, которым можно в научных целях пользоваться. Вот вас какой-нибудь словарь будет учить истории, странное дело. А нужно применять не словарный метод, а метод осознания формы внутреннего самодвижения содержания изучаемого предмета, то есть нужно вообще вникнуть в движение содержания. В чем смысл этого противоречия? Какого внутреннего содержания? Содержание надо взять именно как самодвижущееся, и вот мы, если формы этого осознаем, то есть сумеем так изобразить в понятиях, что будет самодвижущаяся система, вот тогда считайте, что мы применили диалектический метод. А если вы не применили диалектический метод, вы применили какой-то топорный метод. У кого какой есть метод, тот такой и применяет. Я в таких случаях всегда только хвалю, хоть что-то человек сделал. Иногда бывает, что человек никаких научных проблем не решает, а применяет диалектический метод, он, вроде бы, тогда и не нужен. Энгельс говорил, что метафизика или метафизический метод достаточны, когда находишься в четырех стенах комнаты, а если выходишь на широкий простор исследования — там, конечно, требуется другой метод — диалектический.
А какой самый распространенный метод у нас? Сейчас вообще самый распространенный — так называемый здравый смысл. Это был излюбленный метод А. Н.Яковлева, который был секретарем по идеологии в горбачевское время, он все время выступал за здравый смысл. А Энгельс издевался в свое время над этим здравым смыслом. Ну, вот здравый смысл, вот вы будете руководствоваться здравым смыслом. Любой здравый человек, который встанет, выйдет на улицу, увидит, что Солнце ходит вокруг Земли. Здравому-то человеку достаточно просто посмотреть на небо, чтобы сделать вывод, что Солнце вращается вокруг Земли, встает на Востоке и садится на Западе. Ну, правда, сейчас уже, если здравый человек, вроде того канадского космонавтатуриста, которого посадили на космический корабль, посмотрит, то и он уже с точки зрения здравого смысла может сказать, что, вероятно, все-таки Солнце не ходит вокруг Земли, а Земля движется вокруг Солнца. В свое время это было великим открытием, но люди, которые руководствовались здравым смыслом, сожгли сделавшего это великое открытие Джордано Бруно. Есть такой исторический факт.
Какой еще есть метод? Есть метод проб и ошибок. Дескать, давай, делай так, а не получится, тогда делай этак. Чего, Машка, криво шьешь? — А я еще пороть буду. Давай будем так делать, сяк делать, что-нибудь да получится. Чтобы достичь результата, надо идти вперед. Главное идти, неважно куда идти. Главное реформировать, а зачем и для чего и что из этого выйдет — там видно будет.
Однако у меня складывается такое впечатление, что самый современный метод, который наиболее широко распространен, — это метод ошибок. Просто делают ошибку за ошибкой. Вспоминается мне анекдот периода перестройки. Приходит комиссия на завод, мимо с большой скоростью проносится рабочий, который тачку везет, пустую, правда. Но, видимо, очень нужно. Его пытаются остановить, чтобы спросить: куда, что, зачем собирается везти. «Некогда, — говорит, — некогда». Улетел. В обратную сторону мчится с такой же скоростью и опять с пустой тачкой. Ну, тут уж комиссия встала в два ряда, остановили. — Почему с пустой тачкой? «Некогда нагружать», и помчался дальше. Некогда нагружать, бежать надо. Куда бежать? Что везти?
У тех, кто хочет на самом деле разобраться, доля тяжелая. Надо вроде бы бежать дальше, а, с другой стороны, надо копать глубже. И это противоположные задачи. Бежать надо, зачем копать, поставил лопату и беги. С другой стороны, если ты бежишь, и ничего нет в ведре, тоже ничего не получится. То есть надо как-то это противоречие разрешать. Так вот метод, который сформулирован Гегелем, диалектический, — осознание формы внутреннего самодвижения содержания исследуемого предмета — является методом разрешения и данного противоречия.
Ясное дело, что если вы собираетесь воспользоваться этим методом, вы должны овладеть содержанием, что-то прочитать, разобраться, факты собрать. Обязательно, потому что, как без этого вы увидите какие-то внутренние моменты, борьбу противоположностей, если вы не знаете, что это такое. То есть, безусловно, в какой-то степени нужно это поизучать. С другой стороны, если просто так продолжать изучать, можно завалить себя этими самыми фактами, данными, ну, вроде того, как некоторые думают, что надо, чтобы стать умным, читать, читать и читать. Вот если я все прочту, что есть в библиотеке, все, что там есть, что будет у меня в голове? Некоторые сразу говорят: каша, а я думал, что-нибудь хорошее скажут, что у меня будет библиотека в голове. Такая у меня память и так я все впитывал, впитывал и что получилось? Библиотека. И вот вы теперь не ходите в библиотеку, приходите ко мне, я вам все расскажу про любую книгу. Стал я ученым или нет? Нет. Вот встречает меня на матмехе, где я учился, профессор-астрофизик Алексей Алексеевич Никитин и говорит: «Ты чего-то, Миша, плохо выглядишь. Наверное, много читаешь». Я говорю: «А это что, плохо?» — «Конечно, ты же разучишься думать». И действительно, когда человек читает, он же потребляет, а не производит знания. Когда вы слушаете лекцию, вы потребляете или производите? Потребляете. А я, когда читаю лекцию, что делаю? Воспроизвожу знания. Но вы не расстраивайтесь, будет экзамен. На экзамене я буду потребителем. Я буду сидеть и слушать все умное, что вы скажете. А вы как раз будете воспроизводить знания.
Как постичь глубину знаний? Можно ли в эту самую глубину сразу нырнуть? Или начинать надо с мелководья? Есть предложение начать путь к сложному с самого простого, с самого пустого, но зато уж познать его до конца. А то нас всю жизнь запугивали с того момента, как мы стали студентами, что истина и движение к ней — это бесконечность и что если ты устремишься к абсолютной истине, то, конечно, ты будешь к ней двигаться, потому что жизнь и материя познаваемы, но никогда полностью все не познаешь, как бы ты ни изучал, как бы ты ни исследовал, потому что добытая истина относительна, то есть в ней есть абсолютная истина, но в какой-то степени и т. д.
Я хочу порекомендовать и сам пользуюсь методом обратного движения, опираясь на то, что человечество в процессе познания уже отобрало и отточило категории, и если мы теперь возьмем самую простую категорию, то про нее как раз можно знать все, то есть применительно к ней можно получить абсолютную истину. Только для этого нам надо взять самую простую категорию.
Какая самая простая категория в диалектике? Человечество в ходе своего развития, в том числе и философского развития, выработало эти самые простые категории. По сути дела их две. Одна — для выражения того, что есть, а другая — для выражения его отсутствия или, другими словами, для выражения того, чего нет. При этом первая, если взять ее как самую абстрактную, не говорит о том, что конкретно есть, умалчивает, потому что тогда это уже будет не простое абстрактное бытие, а конкретное бытие, например, бытие человека, бытие книги, бытие дипломной работы, бытие оценки в зачетке и т. д. А отсутствие бытия может быть очень хорошее, если оно конкретное — отсутствие болезни, смерти, еще какой-нибудь напасти и т. д. А может быть ничто, которое нас очень опечалит: нет денег, нет здоровья и т. д.
Но мы хотим начать так, чтобы сразу получить абсолютную истину, хотя бы не самую глубокую. Ну, хотя бы о чем-то можно узнать абсолютное? Вы уже пять лет учитесь, и всё говорят, что знание у вас еще неполное. И даже если в будущем будете защищать кандидатскую, докторскую диссертацию, все равно будете не знать, дескать, изучаемое с абсолютной полнотой. В нетерпении так и хочется спросить, а в этом болоте когда-нибудь можно будет встать на абсолютно сухой остров, чтобы можно было твердо ногу поставить и сказать: я знаю? Я вот вам обещаю сейчас сразу сказать, про что мы знаем все и полностью. Вот первая, самая простая категория диалектики — чистое бытие . Что мы про нее знаем? Про чистое бытие что мы знаем? Что оно есть. Спасибо. Но сколько бы я ни надрывался, я больше, чем вы сказали, ничего про эту категорию сказать не смогу, потому что этим исчерпывается ее содержание и нечего сказать о ней еще как о таковой. Только мы хотели с вами осознать внутреннее самодвижение содержания вот этой категории, а нет там никакого другого содержания. Все, что в ней есть, уже выражено.
Считается, что если вам задали вопрос, надо как можно подробнее изложить содержание. Но кто захочет подробнее изложить про чистое бытие, поскольку оно чистое бытие, первая категория, самая простая, ничего, кроме того, что оно есть, сказать не сможет. Нет ее проще, есть и все, что еще можно про чистое бытие сказать? Про него уже сказано, всё сказали. А Пармениду, древнегреческому философу, бытие так понравилось, что он решил вообще этим ограничиться и свою философию построил на положении о том, что есть только бытие, а небытия вовсе нет.
Я думаю, что если усвоить смысл чистого бытия, уже все экзамены для вас не проблема. Что вы об этом знаете, если вы, вроде, ничего не знаете? Что вы скажете? — «Я знаю, что оно есть!» А еще что вы знаете? «А мы не договаривались отвечать на два вопроса, только на один».
Но и Парменида можно покритиковать. Вот он сказал, что есть только бытие, небытия вовсе нет, а раз он сказал вовсе нет, его схватили за руку такие философы, как Гераклит, ну, и дальше уже не отпускали такие, как Аристотель, Платон и Гегель. Сказал, что бытия вовсе нет? Что значит нет? Вы вдумайтесь, что вы говорите. Бытие есть и больше нечего сказать об этой категории. Не то, что я больше не знаю. Это можно субъективно представить, что, дескать, я глупый, темный, неразвитый, мало изучал. Вот вы можете еще чтонибудь сказать? Не можете. И выходит, что если не можете — значит, вы слабенький человек. А если больше нечего сказать об этом как о таковом? Что еще говорить? Что не ясно? Вы же все сказали, и никаких больше не может быть претензий. И больше нечего сказать об этой категории.
Я обращаю ваше внимание, что мы хотя бы одну абсолютную истину настоящую нашли. Это абсолютная истина — то, что чистое бытие есть? Правда, чего-то вот лица грустные, обещали абсолютную истину, а она тут вот, оказывается, какая. Но это, кстати, не так мало. Подумайте сами, есть у вас деньги или нет у вас денег? Это существенно. Есть у вас жилье или нет? Если нет жилья — бомж. Есть война или нет? Существенно или нет? Правда, есть журналисты, которые сообщают, что сейчас идет информационная война. Они с информационными винтовками и информационными танками нападают на информационные самолеты, бросают информационные бомбы и запускают журналистские утки. Но слово «война» в данном случае употребляется как метафора, потому что эти журналисты не знают, что такое война. Кто-нибудь может сказать, что такое война? Но я могу сказать, что такое война. И мы вообще будем стараться использовать серьезные категории в истории, надо давать им определения, иначе получается разговор на уровне, дескать, ты ж понимаешь, о чем я говорю — понимаю. Это все равно, что ты меня уважаешь, я тебя уважаю, мы оба — уважаемые люди. Не могут выразить мысль в понятиях, а понять — значит выразить в понятиях. Так вот война по своему понятию — это вооруженная борьба классов, наций и государств. Вооруженная борьба, а если мы просто деремся или дерутся вооруженные люди, два или три, или бандиты, это не подходит под понятие войны. Если имеет место вооруженная борьба классов, тогда это гражданская война, если наций, то это национальные войны. Наиболее типичными войнами являются войны государств. Но это сейчас не является предметом нашего рассмотрения, это так, по ходу дела.
Вопрос о бытии очень важен. И первое, что должен сделать историк, когда он изучает историю, выяснить, был этот факт или не был, потому что на сегодня этого факта нет. Мы уже говорили, что изучает история. С виду то, чего нет. А те, кто изучает то, что есть, среди философов называются онтологами. Онтология — это наука о бытии.
Но вопрос-то не в том, что какого-то факта сейчас нет, вопрос в том, был ли он когда-нибудь или нет? Если он когда-нибудь был, значит, он был бытием. Вот в чем вопрос. Если никогда не было этого факта, то он и не факт, то есть это кто-то придумал, это выдумка. И вы знаете, что в исторической науке всяких сказок предостаточно. Вот я слушал однажды в Доме политпросвещения выступление родственника известного революционера Антонова-Овсеенко. «У меня, — говорит, — такой метод: факты, аргументы, рассказы, анекдоты» — и такое понес… Смысл его выступления примерно был таков, что Сталин был агентом царской охранки и, чтобы его не распознали, он активно участвовал в революционном движении, по тюрьмам сидел, в ссылку его посылали, потом он на VI съезде РСДРП(б) сделал доклад о вооруженном восстании, вошел в военно-революционный центр, военно-революционный комитет, потом он был наркомом национальности и одновременно Рабкрин возглавлял, участвовал в гражданской войне, в том числе под Царицыным, после чего город назвали Сталинградом, затем участвовал в восстановлении народного хозяйства, с 1922 года стал генеральным секретарем партии, руководил разгромом немецкого фашизма, созданием ядерного оружия и ракетного щита. Но Антонов-Овсеенко все равно распознал, что он это делал для того, чтобы никто не догадался, что Сталин был агентом царской охранки. И это доказательство бытия?
Так что вопрос о бытии, о том, было или не было — первый вопрос исторического исследования. А на первый взгляд может показаться, что серьезные люди занимаются столь несерьезным делом, как изучение какого-то пустого, простого чистого бытия. Но что такое простые категории? Простые категории — это на самом деле очень хитрые категории. Простые категории абстрагированы от всего. А раз они абстрагированы от всего, то, значит, они связаны с этим всем или не связаны? Вот если я сейчас пойду и от каждого буду отталкиваться, эта процедура будет довольно долгой, но каждый убедится в том, что для того, чтобы мне оттолкнуться от кого-то сидящего, нужно подойти и дотронуться до него. То есть через отталкивание имеет место соединение. Так и с простыми, то есть абстрактными категориями. Они отрицанием соединены с тем, от чего абстрагируются. Знающий это лектор что должен делать, чтобы привлечь слушателей к изучению чистого бытия? Начать от слушателей отталкиваться. Дескать, не изучайте категорию бытия как такового. — Как это? Почему? — Незачем вам изучать философию. — Как это незачем?
И наоборот, скажи вам изучать философию, вы скажете: а зачем это нам надо? То есть негативная форма — это на самом деле, для тех, кто немножко философию изучал, кто понимает, что это такое, это форма соединения, поэтому вот эти простые категории — это категории, которые абстрагированы от всего, в них поэтому в неявном виде заключено все. Иначе непонятно, как это в «Науке логики» Гегеля движение мысли начинается с чистого бытия и дальше Гегель как паук из паутины все вытаскивает, вытаскивает сначала ничто, потом становление, потом наличное бытие, потом качество, реальность, отрицание, нечто, изменяющееся нечто, определение, характер и поехали, поехали все дальше и дальше. А как это может получиться, почему? Да потому, что Гегель тянет эту нить, которая является нитью абстрагирования, а абстрагирование — это отрицание, через отрицание все связано с этим самым абстрактным моментом. Так что не будем недооценивать категорию чистого бытия.
То, что я вам сейчас про чистое бытие наговорил, при этом нисколько не добавляет к тому, что было произнесено непосредственно про чистое бытие. Было произнесено, что чистое бытие есть и больше нечего о нем сказать как о таковом. Это был разговор вокруг, а вообще-то нечего добавить к тому, что сказано, а раз не чего, то остается лишь услышать в этом слове не , то есть ничто . Слышите? Вот это чистое ничто .
Если задаться задачей выяснить, а что такое отрицание? Никогда не думали на эту тему? Я, когда книгу написал, по которой докторскую защищал, меня редактор вдруг в редакции нашей издательства Ленинградского университета спрашивает: «А что такое отрицание?» Я на него посмотрел и задумался, а что такое отрицание? Пошел домой и начал «Науку логики» листать, смотреть. Долго-долго искал, пока в самом начале не нашел, что отрицание — это ничто или просто не. И все. А что такое еще отрицание?
Это все простые категории, но мы с простыми категориями не привыкли работать. Нам подавай уже сразу шагающий экскаватор, даже если нужно сделать вот такую маленькую ямку. А почему нам нужно с вами разобраться с простыми категориями? Потому что мы хотим разобраться не в какой-то одной стороне неподвижной вещи, а мы хотим на самом элементарном уровне, на самом простейшем уровне понять движение. А движение не так просто выразить. Мы ради этого взялись за простые категории. Так вот, мы видели, что если просто думать про чистое бытие, то эта мысль приводит нас к мысли о ничто. Вот я начинаю думать, я могу вас не спрашивать, что дальше, вот я спросил, что такое чистое бытие? Вы скажете, что чистое бытие — это то, что есть. Ну и что еще можете про это сказать? Нечего тут говорить. Не я не могу, а нечего говорить и мы, следовательно, пришли к мысли о ничто и к ничто. Как это фиксируется в диалектике? Фиксируется так, что категория чистого бытия переходит в категорию чистого ничто. Или чистое бытие переходит в чистое ничто. А где оно переходит? В любой мыслящей о нем голове. Конечно, если вы не будете думать, то одна мысль в другую у вас не перейдет. Кто думает, у того переходит. Конечно, кто-то может сказать, как я могу думать? Это же чистое бытие, тут нечего думать. А зачем тебе голова? «Чтобы есть». Тут уж ничего не поделаешь. Но если человек думает, то, конечно, в его голове обдумывание чистого бытия приводит к обдумыванию чистого ничто.
Итак, мы пришли к чистому ничто. Я хотел пойти дальше, но еще остановлюсь, потому что иногда бывают даже в таких простых вещах ошибки. Например, рассуждают так, что вот мы чистое бытие рассмотрели, теперь рассмотрим чистое ничто. А сам этот переход чистого бытия в чистое ничто выбрасывается из головы. Или подругому говорят: перейдем от чистого бытия к чистому ничто, как будто они стоят друг от друга отдельно и не они переходят друг в друга, а я от одного пошел к другому, потом мне надоело это и я пошел обратно сюда. И так туда-сюда хожу. Я хожу между ними или они переходят друг в друга? Категории переходят друг в друга. Мы изучаем логические переходы или логика изучает мои переходы между категориями? Что она изучает? Она изучает логические переходы, изучает, как понятие, если о нем думать, само переходит в другое понятие, т. е. показана связь понятий. А если это связь понятий человеческих, то, следовательно, она отражает связь каких-то явлений. Понятия если связаны, значит, то, что выражено этими понятиями, связано в действительной жизни. Это и отражается в переходах понятий одного в другое. Если бы не было связано в действительности, то и в переходах понятий бы не отражалось. Поэтому правильно говорить и мыслить не переход от чистого бытия к чистому ничто, а переход чистого бытия в чистое ничто .
И вот данный переход состоялся. Теперь я, обрадованный тем, что вы так все хорошо знаете, хочу вас спросить: «А что вы можете сказать про чистое ничто?» Всегда отвечайте: «Я знаю, что оно есть», и вы всегда выиграете. То есть опять произошел переход, но только теперь уже переход чистого ничто в чистое бытие. Как произошел этот переход? Мы рассматриваем чистое ничто. Что про него можно сказать? Раз рассматриваем, значит, оно есть. Есть или нет? Я спрашиваю, что вы можете сказать про ничто? Есть оно в нашем разговоре? Есть. Это же чистое ничто, и неважно, где оно есть — на столе, под столом, в парте, в кармане. Неважно где, в разговоре, по крайней мере, есть. В разговоре-то точно есть, ну, а на небе, может, его нет. И вот мы получаем замечательное высказывание: ничто есть . Ничто есть, и какие у него имеются определения? А те же самые определения, что у чистого бытия, а именно то же самое отсутствие всяких определений.
Вот, казалось бы, мы должны все возрадоваться, проще нет ничего в нашем изучении. Нет такого, ни на земле, ни на небе, ни в каком предмете нет ничего более простого. Нет ничего более простого, поэтому мы должны все возрадоваться тому, что про это простое так легко все узнать. Причем мы знаем про них именно все. Мы все знаем про чистое бытие и чистое ничто. И знаем, что они переходят друг в друга. При этом из-за их простоты нельзя даже и спрашивать, как конкретно переходят, поскольку они переходят абстрактно, переходят и все. Давайте будем записывать то, что мы узнали. Чистое бытие переходит в чистое ничто, а чистое ничто переходит в чистое бытие.
Ну, так раз чистое ничто перешло в чистое бытие, то что? Какой вывод мы должны сделать? Смотрите, чистое бытие перешло в чистое ничто. Это мы выяснили. Это за нами. Чистое ничто перешло в чистое бытие, это тоже выяснено, тоже за нами. Ну и что? Все? Дальнейшее развитие есть или нет? Сейчас кто-нибудь скажет: «Это все, Михаил Васильевич, что вы нам хотели сообщить?» Мы тогда берем свои портфели и пошли. Но сидят еще, просто из уважения или хотят разобраться? А чистое бытие уже перешло в чистое ничто, которое, в свою очередь перешло в чистое бытие.
Присмотримся, во что же перешло чистое ничто. Оно не просто перешло в чистое бытие, которого мы не знаем, а оно уже перешло в чистое бытие, которое, как известно, переходит и перешло в чистое ничто. Поэтому мысль наша не может остановиться. Это вот самое первое диалектическое движение, которое мы увидели. Бесконечный переход чистого бытия в чистое ничто и чистого ничто в чистое бытие. И этот бесконечный переход можно выразить как движение исчезновения одного в другом: движение исчезновения чистого бытия в чистом ничто и чистого ничто в чистом бытии . Ну, хорошо же? Так что портфели можете положить, никуда не идем, продолжаем изучать. Мы ради чего вот это все проделали? Ради того, чтобы первую живую категорию, диалектическую, получить.
Движение исчезновения бытия в ничто и ничто в бытии как назовем? Ну, родился ребенок. Знаете, когда ребенок рождается, иногда некоторые родители долго дискутируют с бабушками, с дедушками, как его назвать, а развивается он независимо от того, зарегистрировали его или нет. Сначала рождается ребенок, потом регистрируют или сначала регистрируют, а потом рождается? Ребенок сначала рождается, а потом его регистрируют. Так же надо поступать и с категориями. Вот сначала мы ее увидели, потом назовем. При этом, если я ошибусь в названии, это не страшно. Я же вижу, вот содержание, вот категория, понятно какая. Вот и в нашем случае название еще не дано, но ясно, для чего название — для движения исчезновения бытия в ничто и ничто в бытии. А все почти категории, на самом деле, вам известны. Я могу предложить вам вспомнить, как называется то, что родилось. Вы точно знаете эту категорию. Все, причем до единого. Единственное, что мы к ней сделали такой заход диалектический. Это в математике сначала формулируется теорема, а потом мы ее доказываем. А в диалектике, как в жизни, сначала возникла категория, а потом ее назвали, возникла следующая — следующую назвали. Это не просто правильный, это истинный метод. Движение от абстрактного к конкретному.
Чтобы не напрягать свою память, берешь книгу «Наука логики» Гегеля, единственный труд, в котором есть систематическое изложение диалектики и который есть кратчайший путь, прямая дорога к изучению диалектики, и смотришь, как называется та категория, которую мы вывели. Выясняется, что та категория, которую мы сейчас вывели, называется становлением .
Движение исчезновения бытия в ничто и ничто в бытии есть становление . Мы становление изучили или только сформулировали, что есть становление? Еще не изучали ведь? Его надо изучать? Но остановимся, прежде чем изучать, передохнем, привал же должен быть какой-то. Констатация того, что есть, чего нет, это очень важно в историческом исследовании, а еще более важно выяснить что то, что есть, есть как то, что исчезает. Была древнегреческая цивилизация, и в подтверждение этого над современными Афинами, как колыбель человечества, возвышается древний Акрополь. И можно сказать, что греческая цивилизация есть. В чем она есть? А во всем. Человечество впитало ее плоды, и дело не только в том, что и сейчас вы можете непосредственно восхищаться древнегреческой скульптурой и архитектурой. Пропилеями вы можете восхищаться не только в Акрополе, но даже в Петербурге, если пойдете к Смольному на площадь Пролетарской диктатуры. Там тоже пропилеи. Откуда они взялись?
Это тот же самый образ, воспроизведенный в Петербурге. На одной стороне написано «Первый Совет пролетарской диктатуры», на второй «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». И уважающие историю и диалектику люди не собираются эти надписи стирать. А вот памятные доски о том, что в Смольном был штаб величайшей в истории революции, мэр Собчак умудрился ободрать все. Сделал бы себе памятник и написал бы, что я-де величайший демократ всех времен и народов. Мы бы с вами этот памятник тоже с удовольствием сохранили. Вот сделали же памятник Сахарову, не знаю только, сторонники сделали или противники. Его зовут утопленник. Как будто Елена Боннэр его била, потом связала руки, бросила в пруд, его друзьядемократы достали и так, от зеленой тины не освободив, поставили на булыжник. И не случайно Елена Боннэр не приехала на открытие этого памятника. А нам этот памятник хотели подсунуть в Университет, но мы сказали, что нет, он такой великий, пусть он лучше на площади стоит между Санкт-Петербургским государственным университетом и Библиотекой Академии наук.
Итак, очень важно выяснить, было или не было то или иное событие, но надо видеть и движение, процессы угасания, затухания, возрождения и расцвета цивилизаций, городов, стран, способов производства, формаций, людей, великих деятелей и т. д. Переходы бытия в ничто, а ничто в бытие наблюдаются в исторической жизни? Вот надо эти переходы не пропустить. Ведь важно и интересно не просто отдельное историческое действие, но и место и значение его в историческом развитии. Разве достаточно того, что город будет заложен назло надменному соседу и все? Чтоб отсель грозить шведу, наш город был не только заложен, но и построен, и ничто перешло в бытие. Имело место здесь ничто Петербурга? А когда заложен город, это что? Вот он есть. А что есть, камень? Камень, почти что чистое бытие.. А теперь? А теперь надо сохранять. А строить не надо? Строить тоже, вроде, надо, дальше надо двигаться. Потом город — это не только камни, это и люди, наверное. А людей не надо сохранять? А промышленность, где занят костяк города — рабочие и инженеры? В промзону, подальше от науки и культуры? А вот поликлинику закрыли, не надо — сейчас новый девиз: «Умереть молодым». И ведь на пенсии не надо тратиться, красота. Не надо цепляться за жизнь, все делается, чтобы не цеплялись люди. Специально лекарства дорогие. Думаете, лекарствами спасетесь? Не спасетесь, не напасетесь. 59 лет — средний возраст мужчин, а пенсия с 60. Вот уже почти вся мужская пенсия сэкономлена, можно было бы женщинам отдать. Но коекто подумывает, как бы увеличить возраст выхода на пенсию для женщин, а то ведь трудно многомиллионные бонусы платить. Вот, например, сейчас все плачут, как тяжело «АвтоВАЗу», так вот плохо, а г-н Артяков, когда был генеральным директором «АвтоВАЗа» за год получил миллиард четыреста миллионов рублей. Все спрашивают, а чего «АвтоВАЗ» плохо так себя чувствует? Так если я у вас всю еду заберу и деньги заберу, а потом приду через месяц спрашивать, а чего это вы так плохо себя чувствуете? Понятное дело. Или есть такое в Невинномысске предприятие «Невинномысский азот». Собственник — «Еврохим». На дивиденды по итогам 2008 года направлено 24 миллиарда, а вся зарплата работников — 900 миллионов рублей. А 23 миллиарда ушло практически одному акционеру Мельниченко, у которого 95% акций.
Но это отдельные примеры, а у нас сейчас тема не примеров, тема у нас та, что нужно проследить, как бытие превращается в ничто. С другой стороны, ничто превращается в бытие, это движение исчезновение бытия в ничто и ничто в бытии. Возникают новые цивилизации, новые люди, новые государства, новые страны, новые нации складываются. Была американская нация? Если теперь в США на жительство приедут англичане, русские, украинцы, евреи, то будут они кто? Американцы. А у нас считается, что сколько ни существует русская нация, все говорят, что это евреи, это русские, это украинцы. Как вообще раньше называлась русская нация? Я, конечно, вам помогу. Обычно представителя нации называют существительным: китаец, швед, японец, датчанин, американец, англичанин и только про нашу нацию — русские. Отвечает на вопрос «какие?» Да я не спрашиваю, какие, я спрашиваю, вы кто? А я вам не скажу, кто я, а скажу какой. Вот я русский, а вы какие? Да я никакой: я швед или я немец. А как раньше говорилось? Какое было существительное, которое предшествовало понятию «русские»? Скажем, в конце ХIХ — начале ХХ века? Великороссы. Говорили: великоросс, малоросс, белорус. А постепенно образовалась единая русская нация. Нация — это общность людей, характеризующаяся общностью территории, экономики, языка и культуры. То есть я должен у вас кровь проверять, чтобы узнать, к какой вы принадлежите нации, или нет? Нет тут ничего биологического в понятии нации. Для понимания становления нации важно видеть и одно движение, и второе, и переход ничто в бытие и переход бытия в ничто.
А как назвать противоположные движения в едином движении? Противоположные движения в одном движении как назовем? Моменты. В моей душе, мы говорим, борются противоположные моменты. С какими обычно категориями оперируют исследователи неопытные, когда они начинают что-то изображать. Куски, части, элементы. Энгельс говорил: «Части лишь у трупа». Вот если только вы находитесь в анатомическом театре, вы там режете, все разрезаете. Это надо? Надо медикам. Без этого не станешь хорошим врачом. Но если только это будешь делать, вообще врачом не станешь. То есть надо, не разрезая живое целое, различать противоположные моменты в одном движении.
Например, у каждого здесь сидящего человека, кровь совершает прямо противоположные движения. С одной стороны, есть венозная кровь, с другой стороны, артериальная кровь. Венозная идет от клеток с набором всего, что предназначено на выброс, а артериальная кровь обогащена кислородом, который направляется к клеткам, чтобы их снабдить тем, что нужно для продолжения биохимических реакций и т. д. Каждый, кто на меня внимательно смотрит, если он вдумается в это, поймет, что глаза его высыхают и поэтому он должен иногда моргать, то есть увлажнять свои глаза. И вот противоположные движения в одном движении называются моментами.
Противоположные моменты мы различили. Где это мы их различили? В чем? В становлении. Три категории мы изучили: чистое бытие, чистое ничто и становление. Становление — это взаимопереход бытия в ничто и ничто в бытие. В нем есть противоположные моменты: переход бытия в ничто и переход ничто в бытие. Нам нужно понимать, где есть эти переходы? Везде. В чем? Во всем. Почему везде и во всем? Потому что это всеобщие категории. Нет таких городов, классов, стран, людей, событий, которые не переходят, которые не превращаются в ничто, и нет таких явлений, которые не представляли бы собой, не содержали бы в себе переход ничто в бытие. Когда говорят про что-либо, что его раньше не было, отмечают его переход из ничто в бытие. Вот не было же здесь Петербурга? Когдато не было и русской нации. Вот еврейской нации не было, пока не было государства Израиль, потому что люди еврейского происхождения входили в разные нации. А сейчас нет еврейской нации по той простой причине, что есть израильская нация. Такая общность людей, которая характеризуется общностью экономики, территории, языка и культуры. Так говорили, например, что художник Левитан — русский художник еврейского происхождения. Про диктора Левитана можно сказать то же самое. К какой нации он принадлежит? К русской. Или, скажем, Маркс — немецкий ученый еврейского происхождения. Он написал, что надо освободить человечество от еврейства. Некоторые сумасшедшие наши антисемиты думают, что это Маркс предлагал освободить человечество от евреев. А он под еврейством понимал что? Погоню за золотым тельцом, торгашество. Освобождение человека от торгашества. Вот это и имел в виду Маркс в своей статье «К еврейскому вопросу».
Короче говоря, много сложных вопросов: и вопросов национальных, и вопросов политических, исторических, которые нужно решать с учетом моментов, которые называются противоположными моментами становления.
Но нам не хватает названия этих моментов. Как назовем переход ничто в бытие в становлении? Положительный момент? Хорошо, но это оценка как бы. Ну, а, следовательно, переход бытия в ничто — это тогда отрицательный момент? Все же это не те названия. Переход ничто в бытие называется возникновением . Возникновение вы подругому понимали? Какой смысл возникновения? Не было и стало. Знакомо? Гегель специально говорит, что он будет говорить об известном, потому что известное еще не есть оттого познанное. Это все слова, которые мы десятки тысяч раз употребляли, но их пропускали, не задумываясь над ними. Не делали эти понятия предметом своего рассмотрения. Наука, которая делает предметом своего рассмотрения понятия, и есть логика. Но если вы будете заниматься логикой с помощью диалектического метода, это и будет диалектика, для которой характерно, что понятие переходит в другое и в противоположное ему. А второй момент как называется? Исчезновение, говорите? Это близко. В принципе, это правильно то, что вы сказали, потому что близко к этому, хотя и не так, как у Гегеля, или не так, как перевели с немецкого, но смысл тот же. Переход бытия в ничто в становлении есть прехождение.
Вот только вооружившись этими понятиями возникновения и прехождения можно приступать к тому, чтобы приводить в порядок свой материал, потому что все, что вы берете, все когда-то возникало и возникло и было или является преходящим. Это, говорят, исторический материал. А что значит исторический материал? Это тот, который возникает, исчезая и исчезает, возникая. Как же мы без категорий возникновения и прехождения сможем это все описать? Никак мы не сможем. Нет, мы сможем описать, но у нас это получится схематично, грубо и бездвижно. А надо показать движение через борьбу возникновения и прехождения.
Становление — это самое простое изображение внутреннего движения. Первая истинная категория в отличие от правильных. Ведь если мы возьмем один момент возникновения, будет правильно? Правильно. Будем только показывать революции, восхождения, возрождения и т. д., будет правильно? Правильно. А если мы будем с помощью категории прехождения везде показывать лишь разрушение, гибель, смерть, тлен? Это что? Тоже правильно? Да. А если это правильно и противоположное правильно, это в единстве берется как противоположные моменты, как единство противоположностей, то это уже не просто правильно, а это истинно. А мы истину собрались добывать или только правильности? Кто для чего. И вот, к примеру, ушел я в пустынь, старцем стал. Вы ко мне приехали и рассказываете, как совсем плохо в России живется: кризис, цены растут, в продукты подкладывают растительный белок, на экзаменах ставят оценки плохие, плата за обучение растет и т. д. А я вам говорю: «Это все преходяще». Вы успокоились, приехали домой и, действительно, все наладилось, все стало так хорошо, что вы на радостях решили потратить немного денег и снова приехали в пустынь. Приходите ко мне и рассказываете, как все хорошо, кризис закончился, доходы выросли, здоровье лучше, экзамены успешно сданы. А что я вам говорю? Это все преходяще. То есть мудрецом не трудно быть, надо один момент заучить и уже будешь мудрецом. Вот вы можете сказать: я считаю, как Парменид, что есть только бытие, а ничто вовсе нет, и уже вас не тронешь. Парменид, дескать, настаивал только на бытии и был великим философом. Все его знают. А я, дескать, его последователь сейчас, я согласен с Парменидом и не согласен с диалектиками.
Итак, мы с вами, как и собирались, накопили немало абсолютных истин. Смотрите, что у нас теперь уже есть в загашнике: абсолютную истину знаем про чистое бытие, про чистое ничто, про становление, про возникновение и прехождение. А бытие не пропало? Нет. А кто мне покажет, где в становлении, которое есть единство возникновения и прехождения, где здесь бытие? Да, это уже посложнее задача. Прехождение — это и есть бытие в становлении. Что такое прехождение? Это бытие, переходящее в ничто. То есть я говорю «бытие» и указываю какое? Переходящее в чистое ничто. Через запятую. Но я же могу всю «батарею» не писать, сейчас же любят все, чтобы было короче, я короче излагаю. Прехождение — это, короче, бытие. Бытие теперь мы должны как прехождение понимать, поскольку в становлении бытие есть только как переходящее в ничто. И вообще в жизни иного бытия нет, кроме как переходящего в ничто. Ну, это же замечательная мысль. Вот если у вас какая-то гадость, болезнь, замечательно, что она переходит в ничто. А если вам эта мысль не нравится? Приходится нести издержки, раз это всеобщие категории. Ну, а что такое возникновение? Это ничто, переходящее в бытие. Короче, это ничто в становлении. То есть ничто никогда не бывает только как ничто, а всегда как переходящее в бытие. Вот почему как какая-то дикость представляется чистое ничто. Когда я сказал, что давайте будем изучать чистое ничто, хорошо, что тут на меня никто с кольями не пошел за то, что мы собрались изучать чистое ничто. И действительно, ведь спросят, что вы делали на лекции по философии истории? А вы ответите: «Мы изучали чистое ничто». Долго изучали чистое ничто? Долго, почти 1,5 часа. Но теперь мы можем сами успокоиться и других успокоить, что не бывает такого чистого ничто, которое само по себе не переходило бы в чистое бытие. Нет такого ничто, которое не переходило бы в бытие, поэтому ничто есть лишь как возникновение. Это очень важно.
Смотрите, сколько мы всего уже узнали. У нас уже не такое грубое понимание чистого бытия, которое было у Парменида, полагавшего, что есть только бытие, а ничто вовсе нет. Нет, есть и ничто, но не отдельно от бытия, а в противоречивом единстве с ним. То есть на самом деле чистое бытие в себе содержит ничто. То есть — это вся противоположность, это бытие и ничто, и бытие есть лишь как бытие, переходящее в ничто, короче говоря, это вся противоположность. А ничто — это то, во что переходит бытие. Поэтому в понятии ничто, теперь мы понимаем, содержится бытие, это опять тоже вся противоположность. Только одна противоположность взята как бытие, переходящее в ничто, а другая — как ничто, переходящее в бытие. И все это в единстве. А единство противоположностей называется противоречием. И проще объяснить, что такое противоречие, невозможно.
Можно сказать, что все, что мы делали сегодня, это я вам рассказывал, издалека начиная, что такое противоречие. Что это единство, это все знают, и все знают, что это единство противоположностей. Другое дело, что мы должны это понимать не грубо механистично, что вот какие-то куски лежат и они вдруг в единстве, их рядом положили, потом придвинули, и они теперь в единстве. Просто нужно к гибкости понятий привыкать. Вот если я сказал жена, кого я имею в виду? Мужа я имею в виду. Раз жена, значит, мужа имею в виду. А если я сказал муж? Значит, жена есть у него. А иначе зачем я буду говорить муж? Просто мужчина. А тут муж. Отец, — значит, дети есть. Дочь, — значит, родители есть. На самом деле в понятиях содержатся другие в скрытом виде, и мы должны к этому привыкнуть. Особенно это важно для тех, кто находится на таком витке своего развития, когда уже накопил немало знаний и может весь этот материал приводить в движение живое, чтобы показать его как единство противоположностей.
Мы достигли такой с вами стадии, что я уже могу сделать очень сложный логический переход, который вы сегодня вряд ли освоите, чтобы его начать к концу этой лекции, а новую лекцию опять же с него начать. То, что я буду делать, в логике называется силлогизмом. Но вы должны со мной согласиться, с тем, что я сейчас буду говорить, потому что это все простые категории, может, вы сами сразу и не повторите, а согласиться должны.
Итак, бытие переходит в ничто, а ничто переходит в бытие, так в становлении? Значит, могу я сказать, что разность бытия и ничто в становлении исчезает? Не разность в математическом смысле, а разность в том смысле, что разные они. Но если они друг в друга переходят, значит, то обстоятельство, что они разные, исчезает. Значит, разность бытия и ничто исчезает в становлении. Это правильная мысль? Вот первая мысль, давайте усвоим. В становлении разность бытия и ничто исчезает. Первый тезис. Но становление есть только благодаря разности бытия и ничто. Если бы не было этой разности, ни о каком становлении нельзя было бы и говорить. О чем бы мы тогда говорили? Что во что переходит, если бы они не были разными? Только тогда можно говорить о переходах, когда они разные. То, что разность ничто и бытия в становлении исчезает, это была одна мысль. Вторая мысль — это мысль о том, что становление есть только благодаря разности бытия и ничто. К какому выводу мы приходим? Если становление есть благодаря разности бытие и ничто, а эта разность бытия и ничто в становлении исчезает, то, следовательно, и становление исчезает.
Это силлогизм. Одна посылка в нем та, что становление есть благодаря разности бытия и ничто. Вторая, — что эта разность в становлении исчезает, это два положения. Из этих двух положений строго следует, что становление исчезает.
А что такое становление? Становление — это беспокойное единство бытия и ничто. Беспокойное единство, одно в другое переходят. А что является отрицанием беспокойного единства? Спокойная простота. Сразу не найдешь слова. Спокойствие отрицает беспокойство, это ясное дело. А единство предполагает единство разных. А теперь имеем не сложное, а простое. Спокойная простота. И мы имеем, следовательно, в результате исчезания становления спокойную простоту. Или, можно так сказать, мы имеем становление, ставшее спокойной простотой. Становление все время представлялось нам как борьба противоположных моментов, а теперь это спокойная простота. И теперь мы имеем то, за что боролся Парменид. Бытие. А ничто, вроде, вовсе нет, раз становление стало теперь спокойной простотой.
Нет больше становления, есть только спокойное и простое.
Вот это спокойное и простое есть некое новое бытие. Какое? Ясно, что не чистое. А какое? Наличное бытие. Какое есть налицо, так и называем. Это категория наличного бытия. Вот археологи, они занимаются тем, чего нет налицо. Поэтому надо копать. Сначала экскаваторами, потом лопатами, потом кисточками, и только тогда налицо будут какие-то древности, которые будут говорить о культуре умерших, бывших каких-то народов. То есть то, что есть налицо. Не случайно и название наличников на окнах. Наличные деньги тоже названы потому, что они есть налицо, а не в единстве с ничто в банке, который может лопнуть.
Какой же смысл имеет выражение «налицо»? Налицо только бытие, а вы уже не поверите, что ничто нет, оно где-то есть, и мы его найдем, но оно, во всяком случае, не налицо. Мы его найдем в следующий раз. А сейчас мы поживем, как Парменид, с одним лишь наличным бытием.