Судейские и стряпчие

Член суда по окончании заседания пригласил к обеду своего товарища, который отвечал: «Я бы сам вас пригласил, да кажется, что у меня нет ничего хорошего. Не знаешь ли ты, Ла-Флер, – продолжал он, обращаясь к своему слуге, на лестнице здания суда: – что есть у меня?» – «Телячья голова, сударь!»

* * *

Книгу законов, комментированных юристами, Рабле называл платьем, вышитым грязью по золоту.

* * *

Д., известный адвокат в Кольмаре, отказал по духовному завещанию 100 000 франков дому сумасшедших Страсбурге, при следующих словах: «От сумасшедших я их нажил, сумасшедшим и возвращаю».

* * *

Один француз сказал о немцах, что они налагают друг на друга штраф за каждое острое словцо.

* * *

Испанский коррехидор проезжал через небольшой город, принадлежавший к управляемой им области. На пути оборвались постромки его экипажа и алькальд города тотчас явился к своему начальнику с новой веревкой для поправки постромок. Коррехидор хотел щедро заплатить алькальду за такую услугу, но последний, не принял вознаграждения, сказав со всей ловкостью провинциального оратора: «Ваше превосходительство, конечно, уже заслужили и не такую веревку за мудрое управление нашей провинцией».

* * *

Секретарь (читая решение суда). «Из трех воров один умер, другой находится в безвестном отсутствии, а так как вследствие вышеозначенного обстоятельства невозможно определить, какая часть из украденного досталась на долю главного вора, имеющегося налицо, то и решили единогласно: освободить его от суда без последствий и т. д. Я не решился скрепить его решение: оно не законно и не логично!..»

Председатель: «Но… естественно! И… я стою за это решение».

* * *

У одного очень умного человека, вышедшего в графы из звания адвоката, спрашивали, отчего на его карете не было герба. – «Потому, – отвечал он, – что моя карета древнее моего герба».

* * *

У госпожи Марс украли кучу бриллиантов. Когда началось следствие об этой пропаже, знаменитую артистку позвали в суд для расспроса о разных подробностях, которые были необходимы для выяснения запутанного дела. По принятой форме, президент спросил ее: «Который вам год»? – «Сорок лет», – отвечала девица Марс. «Вот чудо! – сказал один из свидетелей, – я очень хорошо помню первый ее дебют: тому теперь ровно сорок лет». – «Да, она дебютировала в день своего рождения, подхватил другой, – потому-то все и говорят, что она родилась актрисою».

* * *

Некий плут, придя в кондитерскую, заказывает 150 пирожков, с тем, чтоб 50 из них изготовлены были к двенадцати часам дня, а остальные к четырем часам пополудни. В назначенное время он является, берет пятьдесят пирожков, отдает все деньги и сказав, что в четыре часа придет за остальными, уходит. Оттуда он отправляется к часовому мастеру и покупает у него часы в сто пятьдесят рублей; при расплате отдает ему пятьдесят рублей, а для получения остальных просит дослать с ним мальчика до его квартиры. Часовщик посылает с ним своего приказчика, которого заказчик приводит в кондитерскую и говорит: «Здесь вы получите остальные сто», не объясняя что именно, и немедленно скрывается. Приказчик в полной уверенности, что у заказчика с кондитером есть какие-нибудь счеты, преспокойно остается ожидать выдачи денег и чтоб убить время принимается за газеты этого дня. Но каково же было удивление приказчика, когда он вместо ста рублей получил сто пирожков!…

* * *

Один палач во Франции требовал десять экю за то, чтобы повесить какого-то преступника. «Помилуй, любезный, – заметило ему лицо, распоряжавшееся устройством церемонии, – ведь это чересчур дорого». – «Самая настоящая цена, – возразил палач, – поверьте, что даже если придется когда, то и для вас я не мог бы взять дешевле!»

* * *

Адвокат, очень дурно сложенный и дурной собой вел дело против мещанки. Эго было простое дело, которое он осложнял совершенно лишними подробностями. Мещанка, теряя терпение, прервала адвоката, говоря: – «Господа, вот дело в двух словах. Я обязалась заплатить обойщику, моему противнику, известную сумму за Фландрские обои с хорошо написанными лицами, красивыми как господин председатель (это был действительно очень красивый человек). Он же мне хочет отдать такие, на которых лица черствые, некрасивые, как у адвоката со стороны моего противника; разве я не в праве не выполнить условия?» Эго сравнение, которое было чересчур ясно, смутило адвоката, и мещанка выиграла свой процесс.

* * *

Дурной плательщик выдал обязательство об уплате «по желанию». Призванный к суду, он утверждал, желание уплатить к нему еще не пришло. – «Ну, так посадить его в тюрьму! – сказал судья, пока желание к нему не придет». И – о, чудо! – оно пришло в ту же минуту.

* * *

Адвокат, защищая дело в заседании судей, из которых многие заснули, вдруг остановился. – «Что с вами, милостивый государь?» – спросил один из судей, не поддавшийся еще усыпительному действию заседания. – «Я боюсь разбудить этих господ», – отвечал адвокат.

* * *

Некоего фата, не умевшего даже держаться в хорошем обществе, обворовали, когда он проходил по улице. – «Мне вовсе не жаль денег, – говорил он, рассказывая это происшествие, – но мне жаль писем моей любовницы, которые лежали вместе с деньгами». – «Берегитесь, – сказал один из слушателей его, – воры узнают ее по почерку».

* * *

«Поверите ли, – говорил в одном кружке законник, – что святой (он назвал какого-то католического святого), когда ему отсекли голову, взял ее и пронес целых два лье! Конечно, ему стоило труда пуститься в путь». – «Я думаю, – заметил один шутник, – но в подобном случае труден ведь только первый шаг».

* * *

Председатель какого-то суда имел привычку чересчур подробно и тщательно допрашивать свидетелей. Раз как-то разбиралось дело по обвинению одного молодого человека в карманной краже, а именно в похищении у него из кармана фуляра. При допросе единственного свидетеля и вместе с тем потерпевшего от преступления лица произошло следующее:

Председатель. Вы обвиняете подсудимого в краже вот этого фуляра? (при этом показывает свидетелю фуляр, найденный у подсудимого).

Свидетель. Точно так.

Председатель. Чем вы можете доказать, что это именно ваш платок?

Свидетель. Я знаю достоверно, что он мой.

Председатель. Хорошо, вы знаете, но суду необходимо убедиться в этом. Таких платков много.

Свидетель. У меня все фуляровые платки одного рода; вот этот такой же (вынимает из кармана свой платок).

Председатель. (рассматривает фуляр свидетеля). Это еще ничего не значит, и мой платок точно такой же (вынимает из кармана свой платок и показывает свидетелю).

Свидетель. Виноват, г-н председатель. Ведь я вам сказал, что у меня украли много таких платков, и я уверен, что и этот, что в вашем кармане, мой же.

Председатель берет свой платок обратно и находит полезным прекратить свой многословный допрос, доведший до таких странных для него результатов.

* * *

«Два права управляют миром, – говорил один знаменитый адвокат, – право сильного и право хитрого». Это напоминает нравственное правило, приписываемое Талейрану: «Общество разделяется на обстригающих и обстригаемых. Надо всегда быть заодно с первыми против вторых».

* * *

Один господин назвал другого вором. Последний заявил иск за эту обиду мировому судье. Судья вызвал в суд обоих и предложил им помириться; обиженный требовал от обидчика извинения; последний, видя, что дело его плохо (хотя истец и взаправду не был чист на руку), и, между тем, желая остаться при своем мнении, сказал в суде: «Я назвал его вором – это правда; он честный человек – я солгал».

* * *

Какой-то шутник в предсмертную свою минуту сказал двум прокурорам, находившимся в его спальне: «Встаньте вы один одесную меня, а другой ошую; и да умру я, как Господь наш, между двух воров»,

* * *

Некий адвокат, весьма некрасивый собой и имевший очень маленький нос, никак не мог окончить чтение какой-то бумаги, которую ему судьи дали прочитать. Председатель, одаренный носом хороших размеров, потеряв терпение, сказал: «Не может ли кто одолжить очков г-ну адвокату?» Последний, поняв, что председатель кольнул его, заметил ему: – «Конечно, г-н председатель, вы одолжите мне ваш нос, чтоб я мог воспользоваться очками»?

* * *

Некто, недовольный решением суда, явился к знаменитому адвокату и просил его взяться за его дело. «Ваше дело веpнoe, – отвечал ему адвокат; – досадно, что вы пришли поздно: сегодня утром я взялся защищать дело вашего противника». – «Но если мое дело верно, то его не может быть таким же?» – «Эго мы увидим в заседании суда», – отвечал адвокат.

* * *

Другой курносый, некто Перов, подал раз милостыню нищему, который в благодарность сказал ему: «Да сохранит Господь ваше зрение». – «Отчего же именно зрение?» – спросил Перов. – «А потому, сударь, что если б вы стали хуже видеть, вы не могли бы носить очков».

* * *

Преступник, приговоренный к смерти, просил судью, Никола Бекона, о даровании ему жизни. Но так как просьба его не была уважена, то он просил, наконец, пощады, говоря, что он близкий родственник ему. Когда судья спросил, чем он докажет это родство, преступник отвечал: – «Вы, милорд, называетесь Bacon, что по-ангийски значит ветчина), а я имею фамилию Hog (свинья), а с самого сотворения мира известно, что свинья и окорок весьма близки между собою». – «Правда, – отвечал судья, – однако же мы тогда только породнимся, когда ты будешь повешен, потому что свинья не прежде делается ветчиной, как провисев потребное для того время».

* * *

Один мужик ударом алебарды убил чужую собаку, намеревавшуюся его укусить; его привели к судье, который спросил, отчего он не защищался рукояткой. – «Я бы так и поступил, если бы она, – отвечал мужик, – хотела укусить меня хвостом, а не зубами».

* * *

Во время допроса свидетелей по одному очень важному делу, с одним из присяжных сделался обморок, и он упал со стула. Председатель, внимание которого было нарушено шумом от этого падения, подзывает присяжного к столу и весьма серьезно начинает ему выговаривать, что он упал в обморок, не дождавшись конца показаний последнего свидетеля.

* * *

Какой-то субъект пристает к другому такому же субъекту на углу улицы, требуя у него кошелек или жизнь. «Вот те на! – вскрикивает другой, – это именно то, что я хотел просить у вас!»

* * *

Некто заметил в театре, что у него вор вытащил часы из кармана и хотел с ними уйти в толпу народа. Хозяин часов схватил вора за руку и сказал: «Любезный! остановись, ведь часы эти без хода».

* * *

Во время следствия по процессу одного преступника, следователь спросил девицу, бывшую любовницу этого преступника, сколько он давал ей в год. «Тысячу франков, – отвечала наивно спрашиваемая, – почти столько же, сколько дают мне теперь вот эти господа судьи».

* * *

 

Министры и чиновники

Один высший губернский начальник, объезжая удельные селенья, в одном из таких, наиболее богатом, нашел нужным делать свои замечания о необходимости ввести те и другие улучшения в сельском хозяйстве. Тогда старшина селения, мужик седой как лунь и богатый, пребогатый, обращаясь к начальнику, сказал: «Все что, что ваше сиятельство говорить-то изволили, напоминает мне мою молодость, когда я царь-пушку, что в матушке Москве белокаменной, поднимал». – «Как это поднимал?..» – воскликнул граф. – «Да, конечно, поднимал, да не поднял!» – Начальник понял сатиру, высказанную иносказательно, и перестал поучать крестьян усовершенствованной агрономии.

* * *

В 1834 году жене одного министра выговаривали, что она редко навещала некоторое общество, в котором видеть ее считали большим удовольствием. Она отвечала: —

«Я заслужила этот упрек; но вы меня извинили бы если б знали, как неприятно быть публичной женщиной (femme publique)».

* * *

Некий чиновник, приобретавший каждый день новые почести, должен был получить новый знак отличия, которого еще не имел. Отца этой личности встретил один господин и сказал ему: – «Носятся слухи, что вы готовы признать молодого де… вашим сыном». – «Я не говорю противного», – отвечал тот. – «В таком случае, любезный мой, поторопитесь, потому что, судя по ходу дел, скоро он не захочет вас признавать отцом своим».

* * *

В 1864 г. знаменитый акробат Блонден, герой Ниагары, давал одно из своих представлений в Петербурге. Стечение публики было как всегда огромное и смелый акробат, казалось, превзошел самого себя, наэлектризованный, быть может, частью уверенностью на богатую поживу. – «Загребет же он денежек сегодня!» – сказал один господин, сопровождая эти слова глубоким вздохом, как бы завидуя несправедливому счастью человека, – «А ведь согласись, душенька, – прибавил он, обращаясь к жене, – что дело-то не самое головоломное». – «Соглашусь с тобою охотно, мой друг, если ты, в свою очередь, пройдешь благополучно по этому канату и возвратишься ко мне с здоровой головой».

* * *

Встретились на улице два приятеля чиновника. – «Сегодня, по случаю дурной погоды, говорят, что Блонден не будет ходить по канату», – сказал один из них. «Счастливец, – возразил простодушно другой, – а нас бедных служащих, несмотря ни на какую погоду, заставляют ходить по струнке и плясать по дудке».

* * *

На похоронах одного чиновника гости удивлялись хладнокровию вдовы и даже один старый друг дома покойного позволил себе заметить ей неприличность такого поведения. – «Ах, Боже мой, Фаддей Карпович, – возразила вдова, – как же мне плакать вынося его на погост, когда я все слезы выплакала, вынося его при жизни».

* * *

Градоначальник, делая ревизию одного уездного города, заметил городничему и городскому голове, что пожарные трубы у них до крайности плохи. – «Эго от того, смею доложить вашему превосходительству, – сказал голова, – что мы Бога всегда просим-с, чтобы пожаров не было-с, – они и пересохли-с».

* * *

«Папаша! скажите мне, пожалуйста, как должно склоняться превосходительство?» – «Тсс! Митя, тише! Неравно услышат слуги и передадут директору, что, дескать, у вашего начальника отделения сын такие вольные мысля заводит! Как это можно, братец! Превосходительство никогда, и ни перед кем и ни в каком случае не склоняется. Слышишь, Митя? Помни же это, мой друг!» – Сын стоял в недоумении перед отцом. «Как же Филипп Августович уверяет, что превосходительство во всяком случай склоняется?» – проговорил ребенок в раздумье. – «В твоем Филиппе Августовиче течет польская кровь! Вот что! А! он вольнодумству учит моего сына! Откажу ему сегодня же!»

«Ну, что, Михайло Иванович, все ли наконец бумаги для подписания вы выгрузили? Я уж, батюшка, устал подмахивать!» – «Есть еще одна, в. прев-ство, да, признаться сказать, требует еще некоторого соображения». – «Э! батенька, – сказал начальник, позевывая, – сколько раз говорил я вам, что подобные бумаги не по вашему ведомству».

* * *

Начальник одной губерний распек молоденького франтика (из аристократов), дежурившего у него в приемной за то, что он застает его постоянно ничем не занимающимся во время дежурства. Юный чиновник доказывает невозможность заниматься на дежурстве собственно потому, что тут ни читать, ни писать нет возможности за множеством посетителей, – «Вздор! – сказал начальник. – Я хочу видеть вас чем бы то ни было занятым во время ваших дежурств у меня» – Во время следующего дежурства дежурного почти мальчика, губенатор был поражен каким-то постоянным пощелкиваньем в приемном зале. Он вошел и обомлел от удивления, увидев юношу своего щелкающего каленые opехи, шелуха которых лежала перед ним пирамидою. – «Что это вы делаете?» крикнул губернатор. – «А вот как видеть изволите, – исполняю волю вашего превос-ва, – скавал дежурный чиновник очень спокойно, – т. е. занимаюсь».

* * *

Важная дама, имевшая процесс, явилась к министру юстиции просить заступничества. Так как этот сановник не оказал ей приема, который она считала должным себе, то, проходя в прихожую, она сказала тихо, но, однако, настолько громко, что ее можно было слышать: – «Черт с тобой, старая обезьяна!» На другой день дело было доложено, и она выиграла процесс. Она тотчас побежала благодарить министра, который в отмщение удовольствовался сказать ей: – «Вперед, сударыня, знайте, что старая обезьяна всегда расположена забавлять мартышек».

* * *

 

Ученые, профессора и студенты

Студент университета держал в первый раз экзамен по юридическому факультету, но показал беспримерное незнание по всем вопросам, которые ему были предложены. Наконец он стал громко жаловаться на то, что его спрашивают о таких только предметах, о которых он не имеет сведений, а не о таких, в которых он имеет познания. Тогда один из экзаменаторов оторвал лоскут бумаги, величиной не более квадратного дюйма и, подавая его несчастному студенту, сказал: «Так как изустное испытание для вас затруднительно, то не угодно ли вам изложить все, что вы знаете, письменно; вот вам для этого бумага».

* * *

К ректору одного немецкого университета явилось множество студентов для назначения им экзамена. Один из их, с модной бородкой, должен был дожидаться в приемной более двух часов. Наконец ректор принял его. После первых вопросов, ректор сказал ему, улыбаясь: «Послушайте, вы хотите быть богословом, а сами отрастили себе самую языческую бороду». – «Бороду! – вскрякнул студент с притворным удивлением, – ах, Боже мой, да у меня ее вовсе не бывало. Должно быть она у меня выросла здесь, пока я дожидался в передней».

* * *

Деятельность наших, так называемых, ученых обществ подчас бывает очень комична. Раз в одном ресторане обедали три секретаря трех различных петербургских ученых обществ и за обедом между собою довольно откровенно разговорились. Вот их разговор: 1-й секретарь. – «У вас вчера что делали?» 2-й секретарь. – «Целое собрание благодарило членов за издание сборника, в котором они не повинны, потому что он издан просто книгопродавцем за свои деньги». 3-й секретарь. – «А в нашем земледельческом обществе целое заседание было употреблено на доказательства того, что Россия не земледельческое государство. 1-й секретарь. – «А у нас занимались действительно важными опытами над тем, горяч ли огонь, и что, если им можно освещать, то можно ли согревать?» – Оказалось, новость – можно!»

* * *

Математик Боссю, находясь на смертном одре, был без сознания. Окружавшая его семья, на все свои расспросы, не получала ответа. Вошел ученый Мопертью. – «Погодите, – сказал он, – я заставлю его говорить. Квадрат двенадцати?» – «Сто сорок четыре», – отвечал Боссю. – Это были его последние слова.

* * *

Знаменитый прусский ученый Гумбольдт отличался злословием, и его ядовитый язык не щадил никого в обществе. Раз на одном вечере хозяйка не без удивления заметила, что один из ее гостей, никогда не остававшийся более часа в одном доме, так как у него было очень много знакомых, в этот раз сидит у нее долее всех и только после ухода Гумбольдта взялся за шляпу. – «Куда же вы, барон?» – «Как куда? Домой!» – «Но я думала, что вы хотите мне что-нибудь сказать». – «Нисколько! Гумбольдт сегодня так ожесточенно колол и уничтожал всех ушедших гостей, что я, не желая быть раненым, ожидал окончания сражения и теперь спасаюсь бегством с опустелого поля битвы»!

* * *

Мюрет был профессором в Тулузе, в Пуатье, в Бордо и в Париже. Этот профессор, говорит Менаж, обладал находчивым умом. Он умел, когда его слушатели производили шум и прерывали его, наказывать их тотчас какою-нибудь колкостью, которой и удерживал их в почтении. Один из слушателей принес однажды в класс колокольчик и стал звонить во время объяснения. – «Я был бы весьма удивлен, – сказал, не теряясь, Мюрет, – если бы в этом стаде скотов не нашелся бы баран со своим путеводным колокольчиком».

* * *

Студент закончивший курс наук, прощаясь с профессором, благодарил его искренно за все добро, которое он ему оказал, и прибавил: «Вам я обязан всем, что знаю». – «Помилуйте, – отвечал профессор столь же вежливо, – стоит ли благодарить за такую безделицу».

* * *

Некий ученый испанский гранд, читая книгу о таинствах природы, нашел в ней замечание, что люди широкобородые большею частью бывают дураки. Вот, со свечей в руках, подходит он к зеркалу, чтоб посмотреться и, по неосторожности, сжигает половину собственной бороды; а потом, с большим равнодушием, поставив свечу на стол, написал на поле книги: Probatum est – т. е. «испытано».

* * *

Собрание ученых дам составило проект основать женскую академию. Затруднения не было отыскать сорок будущих бессмертных юбок; однако же проект не был приведен в исполнение, потому что, когда дело дошло до образования запасного бюро и до предложения президентского кресла старшей годами, ни одна из дам не оказалась старшей, тогда как все поднялись с своих мест, когда предложены были места запасных секретарей самым молоденьким.

* * *

 

Храбрые портняжки

Один парижский денди, приехав в Милан, заметил, что гардероб его был в большом беспорядке, и на ногах оставалась одна пара довольно поношенных сапог. Он велел позвать к себе лучшего сапожника города и сказал ему: «Хотя мне очень неприятно заказывать у вас здесь сапоги, но делать нечего: когда нет французской, буду по нужде носить итальянскую обувь».

Сапожник, не отвечая ни слова на такую выходку франта, снял мерку и через два дня принес ему один сапог на пробу. Француз примерив сапог, сказал с удивлением: «Превосходно! что за форма, и что за работа! точно сшито в Париже. Ну, признаюсь, я и не воображал, чтобы итальянец мог так искусно работать».

Франт скинув сапог, с удивлением увидел на ноге своей бальный башмак, который искусно был спрятан в сапоге.

– «Что это за чудо, да ты настоящий художник! – воскликнул франт с восторгом: – Когда же будет готов другой сапог?»

– «Другой вы прикажите сделать в Париже, для сравнения с моей работой», – сказал сапожник, и ушел из комнаты.

* * *

Жена, охотница до споров и пререканий, сказала своему мужу, только что выбравшему себе на платье сукно такого цвета, который не нравился ей: «Ты вечно набираешь самое дурное!» – «Правда твоя, – отвечал он, – и начал я с тебя».

* * *

Один блестящий господин, разжившись деньгами и желая уплатить с долги, начал выплачивать так называемые «долги чести». Является к нему ремесленник-портной из числа его кредиторов и предъявляет ему свое долговое обязательство. – «У меня нет денег, друг мой!» – «Mне известно, что вы, милостивый государь, сегодня поутру уплатили тысячу франков в что у вас еще остаются деньги». – «Но то был долг чести». – «Мой долг сию же минуту будет таковым». – В ту же минуту мастеровой бросает свой документ в огонь. Джентльмен смотрит как он горит. – «Ты прав, друг мой, твой долг действительно долг чести», – и тотчас заплатил его.

* * *

Портной принес свой счет Петру Степановичу, которого застал в постели. – «Ах, это вы? – сказал Петр Степанович, – вы принесли счет?» – «Точно так, сударь, нельзя ли получить деньги?» – «Выдвиньте в бюро вот тот ящик». Портной выдвинул. «Не этот, вон тот». – Портной выдвинул второй ящик. – «Нет, нет, нижний, – кричит Петр Степанович, – ну, вот этот именно, что в нем?» – «Куча бумаг», – отвечал портной. – «Это все счета; положите и ваш туда», – сказал Петр Степанович и перевернулся на другой бок.

* * *

Один портной долго был без работы; наконец он поднялся на хитрость и решился напечатать в газетах следующее объявление: «Портной NN, желая быть особенно полезным почтеннейшей публике, берется из 5-ти аршин данного ему сукна, сшить шинель, сюртук, панталоны и жилет».

Какой-то чиновник, большой эконом, прочитав помянутое объявление, принес портному пять аршин сукна, в ожидании, что он сошьет ему четыре штуки платья, как было обещано. Чрез несколько дней портной приносит чиновнику одну только жилетку. – «Да где ж другое платье?» – спросил давалец. – «Какое?» – «Шинель, сюртук и панталоны?» – «Все это вошло в состав жилета», – отвечал портной. – «Как так, да ты же обманщик». – «Напротив, я сделал так, как опубликовано. Сперва сшил я из 5 аршин сукна шинель, потом из шинели выкроил сюртук, из сюртука панталоны, а из панталон жилет». – Чиновник, наученный опытом, впредь решился не верить подобным газетным объявлениям.

* * *

Портной принес одному франту панталоны, но несчастный франт, примерив их, не мог передвигать ноги. – «Помилуй, брать, да ты мне сшил такие брюки, которые не влезут на ноги даже журавлю». – «Эти брюки, сударь, сшиты по последнейшей модной картинке парижского журнала; ведь надо, барин, и в одежде идти наравне с веком», – сказал назидательно портной. – «Конечно, я с этим совершенно согласен, – отвечал молодой человек, – да только та беда, что идти за веком или куда бы то ни было можно, только не в этих брюках; а то ведь в них не то что идти и стоять-то задача».

* * *

Хорошие общества часто бывают смешанным товаром. Один очень щеголеватый господин пригласил на одном публичном балу танцевать даму, не разглядев хорошенько, к кому он обращается. – «Вы, сударь, так нехорошо сшили мои башмаки, что мне невозможно с вами теперь танцевать».

* * *

Двое портных поссорились, вследствие чего один другому дал пощечину. – «Чорт возьми! – закричал побитый, – шутка это или нет?» – «И не думал даже шутить», – отвечал другой. – «Эго твое счастье, потому что я терпеть не могу таких шуток».

* * *

 

Долги, должники и банкроты

Один купец обанкротился. Спустя несколько времени встретил он своего товарища, который спросил его: – «Ну, что, каково идут дела?» – «Ничего, – отвечал тот, – я снова на ногах». – «Как, неужели?» – воскликнуть с удивлением товарищ. – «А как же? Прежде я ездил в карете, а теперь хожу пешком».

* * *

Один очень известный ростовщик при известии, что его предприятие лопнуло, вскрикнул: «Какое несчастье! Удайся оно, я сделался бы миллионером и честным человеком».

* * *

Некто просил своего приятеля сходить к его должнику, человеку известному своей грубостью и дерзостью, и получить от него долг. Услужливый приятель отправился к должнику, но вместо денег получил несколько пощечин и был сброшен с лестницы. Кредитор, узнав об этом, спросил его: – «Ну, а ты? Верно избил его до полусмерти?» – «Вот еще! – отвечал приятель, – стану я мешаться в ваши дрязги!»

* * *

Один очень много задолжавший господин шел по улице, сильно задумавшись. Пpoxoжий опросил его о причине его грусти. – «Я должен, – отвечал он, – и не знаю, чем расплатиться». – «Есть о чем думать, – возразил другой, – предоставьте эту заботу вашим заимодавцам.

* * *

Было время, когда у Петра Гавриловича не было вовсе денег. Один из его друзей, подравшийся на дуэли, рассказывал ему, что пуля остановилась возле его жилетного кармана, в котором лежала монета в полтинник. – «Как он счастлив, – заметил Петр Гаврилович, – я был бы убит на его месте».

* * *

 

О мужьях и жёнах

«Вы зеваете, – говорила жена своему мужу», – «Милый друг мой, – отвечал муж, – муж и жена составляют одно, а когда я один, то я скучаю».

* * *

Маркиза N., имевшая мужа, весьма некрасивого от природы, и сына, хорошенького как ангел, сказала однажды: – «Правду сказать, чем более я гляжу на сына, тем более убеждаюсь, что мне, видно, случилось заснуть в лакейской».

* * *

«Поедем-ка домой, Оля, кажется, ты довольно навеселилась, право уж пора и выспаться!» – говорил один благоразумный муж своей нежной половине, собиравшейся танцевать всю ночь на пролет. «Что вы, с ума сошли! – прикрикнула супруга, садясь на стул, предложенный ей её партнером по танцам, – можете уехать одни… Здесь я не в вашей власти, синяя борода, я принадлежу обществу и у меня пропасть дел! И как можно спать, когда cousin уезжает на войну, Адель с ума сходить от горя, mа tante просит советов насчет меблировки нового дома, Мишель грозить застрелиться, если его не определят юнкером в полк, одним словом у меня голова ходит кругом от этих хлопот, а вам бы только спать».

* * *

Одно итальянское изречение гласит: «Мужчина и женщина, вступающие в брак, опускают руку в мешок, в котором находятся десять ужей и один угорь. Каждый из них может держать десять против одного, что не поймает угря».

* * *

Некая барышня, начитавшаяся романов, как-то раз упала в реку и начинала уже тонуть. Случайно является спаситель, который вытаскивает ее без чувств, и ее в этом состоянии относят домой. Когда она пришла в себя, то объявила своей семье, что хочет выйти замуж за своего спасителя. – «Это невозможно», – сказал ей отец. – «Значить он женат?» – «Нет». – «Разве это не тот молодой человек, который живет с нами по соседству?» – «Да нет же, это просто водолаз».

* * *

В обществе удивлялись, что кто-то развелся со своей женой, принадлежавшей к знатному роду и которую считали весьма достойной женщиной. Муж, показывая на свой сапог, сказал: «Он хорошо сшит, как вы сидите; но вы не знаете, где он мне жмет ногу».

* * *

Некто Пустоцветов жил со своей женой очень несчастно. Раз, после долгой перебранки, сварливая жена сказала ему: «Ты ненавидишь меня и желаешь, чтоб я скорее умерла, а лишь я закрою глаза, ты женишься на другой, хотя бы она была чертова дочь!» – «Извини, – хладнокровно отвечал муж, – я не лютеранин: на двух родных сестрах жениться не могу».

* * *

У человека довольно богатого была дочь, которую он очень любил. Она была так неуклюжа, что надо было быть ее отцом, чтобы сносить ее безобразие. Желая ее сбыть, оп придумал выдать ее замуж за слепого. Скоро нашел он нужного для этого себе человека. Несколько времени спустя, в ту же местность приехал окулист, который, как говорили, возвратил зрение нескольким слепым, и тестю предлагают сводить к нему своего зятя. – «Не хочу, – отвечал тот: – если он возвратит моему зятю зрение, то тот возвратит мае мою дочь. Пусть лучше каждый из нас останется при том, что имеет».

* * *

«О, Юлия! – вскричал сентиментальный молодой влюбленный, – в первый раз, как услышу от вас такие безнадежные слова, я убью себя у ваших ног!» – «А во второй раз что вы сделаете?» – спросила девушка.

* * *

Жена спросила своего мужа натуралиста, почему в море вода соленая? Муж отвечал, вероятно, в шутку: «Как же не быть морской воде соленой, когда в ней водятся миллиарды соленых сельдей!»

* * *

Муж жаловался приятелю на неверность своей жены. «Это болезнь воображения, – отвечал он, – не многие от того умирают, но многие живут этим».

* * *

Молодой человек получил следующее письмо от одной молоденькой дамочки: «Сегодня я должна уплатить моей модистке долг по моему векселю, о котором в моей вечной рассеянности и ветрености я чуть-чуть не забыла. Но, признаюсь вам откровенно, что я теперь не при деньгах, и очень буду вам благодарна, если вы одолжите мне 200 руб.» Это бы еще ничего; но тут забавен следующий post-scriptum: «Мне очень совестно, что я решилась беспокоить вас моим посланием, и я, разумеется, разорвала бы это письмо, но быстроногая горничная успела уже к вам уйти, а воротить ее было невозможно».

* * *

Одна пожилая вдовушка утверждала, что ей только сорок лет от роду, и ссылалась в этом на одного своего старинного пpиятeля, который однажды сказал: «Это совершенная правда, потому что я уже более десяти лет постоянно слышу, что вам сорок лет».

* * *

У одного скупца была жена преотвратительной наружности. Скупец, возвратившись раз домой, увидел, что жена eгo привешивает кисейные занавески к окнам. – «К чему это? что за глупости – употреблять такую дорогую материю на занавески!» – воскликнул муж. – «Да это просто необходимо, – возразила жена: – наш сосед визави всегда смотрит в мое окно, когда я одеваюсь». – «Если это была правда, то он скорее бы у своих окон повесил занавески, чтобы не видать таких прелестей», – сказал с сердцем Гарпагон.

* * *

* * *

Некий шутник на вопрос, заданный ему, какая самая нечувствительная часть тела у человека, отвечал: – «Нос, потому что, сколько я знаю, блаженной памяти бабушка чудесно водила дедушку за нос, но он во всю жизнь свою никак этого не чувствовал».

* * *

Госпожа *** в молодости своей находилась в связи с графом М., который, при приятной наружности, в характере своем имел какую-то страстность, делавшую его по временам тяжелым для сожительства. То ласковый, то грубый, ревнивый и ветреный, он хотел быть полным и исключительным обладателем сердец своих любовниц. Госпожа *** была всегда ему предана и в тихое время зрелого возраста она еще сожалела о бурных временах своей первой любовной интриги. Раз говоря с одним из своих друзей и рассказывая ему о вспышках своего первого любовника, она весьма наивно заметила: – «Ах! это было хорошее время, я была очень несчастлива!»

* * *

Два берлинских комиссионера, встретившись где-то друг с другом, разговорились следующим образом: – «Ты женат?» – «Кто?» – «Ты». – «Я?» – «Да». – «Да». – «А!» – «А ты?» – «Кто?» – «Ты». – «Я?» – «Да». – «Нет». – «О!»

Вот истинно спартанское красноречие и, можно сказать смело, разговор единственный в своем роде.

* * *

Мясник, умирая, говорил своей жене: – «Франсуаза, если я умру, надо, чтобы ты вышла замуж за Якова, нашего приказчика: он хороший человек и знает свое дело». – «Стой, – сказала она, – я только что думала об этом!»

* * *

В царствование Людовика Святого, новобрачные не могли лечь спать вместе в первую ночь, равно как и во вторую, и третью, не купив на то разрешения епископов. – «Хорошо сделали, что выбрали именно эти ночи, – заметил Монтескье, – потому что за остальные много бы дали».

* * *

Женщина, имевшая не одного любовника, а нескольких, забеременела, и тогда никто из ее любовников не хотел принять на себя звания отца. Только нашелся один из них, одноногий, ходивший на деревяшке, который сказал: «Если ребенок явится на свет с деревянной ногой, то я признаю себя его отцом».

* * *

Госпожа В., находясь в обществе с своим мужем, рассказывала об условиях, употребленных каким-то любовником, чтобы проникнуть в спальню женщины очень им любимой, муж которой был в отсутствии. – «Когда они были вдвоем, – прибавила она, – приехал муж и стал стучать в дверь спальни. Представьте себе мое положение в эту минуту!»

Вероятно оно было не хуже того, в котором находился муж ее, слушая эту забавную исповедь.

* * *

Один женатый господин в течение 20 лет проводил свои вечера у г-жи Р… У него умерла жена. Думали, что он женится на Р., и даже подбивали его на это. Он отказался, сказав: «Я не буду тогда знать, где мне проводить мои вечера».

* * *

Один старичок женился на молоденькой и прекрасной девице. «Я сочувствую тебе», – сказал мужу один его приятель. – «Напротив, пожалей лучше мою молодую жену: я имею всегда в глазах супругу, которую люблю страстно, а она мужа, которого терпеть не может».

* * *

Граф Х…, застав князя М… у своей любовницы, сказал ему: «Милостивый государь, выйдите вон!» – «Милостивейший государь, – отвечал князь, – ваши предки сказали бы – выйдем!…»

* * *

* * *

«Аграфена Павловна! Я уж два года как люблю вашу дочь, и сегодня решился просить у вас формально руки моего ангела…» – «Да, батюшка, да, Варя мне призналась, да, правду сказать, я и сама давненько кое-что подмечала; только ведь нынче дочь замуж выдать не легко: жизнь такая дорогая, а она же у меня щеголять любит – на наряды тратится…» – «Поверьте…» – «Верю, батюшка, верю, а с радостью даю вам свое родительское благоcлoвeниe, потому что Варя сказала мне, что ты, мой голубчик, ей уж и домик в Коломне подарил. У какого-то Пушкина купил! Спасибо, мой милый, спасибо! Только купчая-то не её ли имя совершена, а то, ведь, пожалуй, женихом так, а мужем иначе заговоришь!»

* * *

Селифонт Архипович, не доверяя своей памяти, записал в своей памятной книжке: «На память для себя: – жениться, проезжая через Воронеж».

А вот Ермил Трофимович поступал не так, потому что вечером, в день своей свадьбы, он, по обыкновению своему, хотел отправиться в баню, если б человек не напомнил ему, что он поутру обвенчался.

* * *

Молодой человек, которого считали женихом одном семействе, в один прекрасный вечер явился сильно завитым. Некто N., женатый на одной особе, вздорный нрав которой был многим известен, желая сконфузить юношу, заметил ему при других: – «Сейчас видно по волосам, что у вас есть подруга жизни». – «Нельзя также не заметить, что вы женаты», – отвечал молодой человек: N. был почти плешив.

* * *

Муж говорил своей жене: – «По чести говоря, я думаю, что во всем нашем городе есть только один человеку которому не наставили бы рога». – «Кто же это?» – спросила жена. – «Но, – возразил супруг, – ты его знаешь». – «Право, – отвечала жена, – сколько ни думаю, не могу догадаться».

* * *

 

Просто детский лепет

Один ребенок упрямился целое утро и не хотел произнести букву А, первую в азбуке; его высекли за упрямство, Отец малютки застает его в слезах; ему говорят о причине их; он подозвал ребенка, сажает его на колени и говорит ему: – «Дружок, отчего же ты не хочешь произвести А? Ведь это не так трудно». – Дитя плачет и ничего не отвечает. Отец настаивает… В ответ то же молчание. Наконец, после долгих увещеваний, ребенок отвечает печальным голосом: – «Потому что, как только я скажу А, меня заставят сказать и Б».

* * *

Двое детей рассматривали картину, изображавшую Адама и Еву в первоначальном костюме миротворения. «Который из двух муж?», – спросила девочка своего брата. – «Как же, – отвечал он, – хочешь ты, чтобы я это узнал: они ведь не одеты!»

* * *

Мать как-то кстати сказала своей маленькой дочери: «Твой отец и я составляем одно». – «Я понимаю, – отвечала малютка, – как две маленькие копейки составляют одну большую копейку».

* * *

Девочка играла на коленях изящного господина, старавшегося чрез нее завязать разговор с ее матерью. – «Как зовут вашу мамашу?» – спросил он. – «Мамашу зовут девицей Фанни», – отвечало дитя с убийственным хладнокровием.

* * *

Мать, имевшая капризного и несносного ребенка, уверяла всех, что он премиленький. – «Какое милое дитя ваш ребенок, – сказал ей М., – в котором часу его укладывают спать?»

* * *

Ребенок плакал и кричал. Его спросили, что с ним. – «Я потерял монету в две копейки, которую мне дала мамаша». – «Перестань, – сказали ему, – потерю не трудно вознаградить: не плачь, вот тебе другая монета». Едва он ее получил, как начал кричать еще сильнее. – «О чем еще плачешь?» – спрашивают его снова. – «Плачу потому, что если б я не потерял те две копейки, у меня бы теперь было четыре».

* * *

Чтобы сделать более прилежным ребенка, встававшего очень поздно, отец его, желая дать ему почувствовать выгоды, происходящая от прилежания, рассказал ему, что человек, встав рано, нашел кошелек с золотом на дороге. – «Но, папаша, – возразил ребенок, – тот, который его потерял, встал еще раньше».

* * *

 

Дяди и племянники

Один племянник, кутила, похитил у своего больного дяди серебряную тарелку. Дядя, умирая, включил в свое завещание следующую оговорку: «Племяннику моему, Григорию, отказываю я одиннадцать серебряных тарелок. Он сам уже знает, почему я не дал ему дюжины».

* * *

Молодой человек раз как-то имел спор с пожилым человеком о каком-то предмете. – «Перестаньте спорить, – сказал пожилой, – я это знаю лучшее потому, что, как и вы, был молод и даже, может быть, был моложе вас.

* * *

Какой-то дядюшка распекал своего племянника за его безрассудные издержки и между прочим сказал: – Везде должаешь! Ты должен и Богу и черту!» – «Дядюшка, – возразил племянник, – вот сейчас вы назвали именно тех, которым одним я ничего не должен».

* * *

Дядя, рассердившись на своего племянника, бегал за ним с палкой. Молодой человек, очутившись внизу лестницы, оборотился и крикнул дяде: «Не сходите вниз и помните, что через четыре ступени родственные отношения прекращаются».

* * *

 

Перлы армейского юмора

В обществе, в котором находилось много военных, говорили о присутствии духа, храбрости и бесстрашии. Молодой офицер, вскоре после войны вышедший в отставку и возвратившийся к прежним занятиям, обыкновенно хвастал своими воинскими подвигами, но в тот день был молчалив как рыба. «Что же вы, любезный Б., – сказала одна девица, – не расскажете нам, какиe подвиги совершили вы на поле брани?» – «Сегодня ровно четыре года, – отвечал он, – как я при Ватерлоо отрубал ногу одному французу. «Зачем же не прямо голову? – спросила та же девица. – «Да у него уж не было головы», – подхватил рассказчик.

* * *

Маршал Вильруа в 1717 году отправился в Понт, для подавления небольшого возмущения. Пребывание его в городе было отмечено рядом увеселений и постоянных праздников. Одна дама в Париже узнала, что в Лионе дамы наперебой стараются понравиться маршалу. Одной из них она написала письмо, в котором просила сообщить ей, кому господин маршал бросил свой платок. Старая госпожа Брео, жившая в Лионе и бывшая прежде из числа друзей Вильруа, увидев это письмо, сказала показывавшей его: – «Напишите вашей подруге, что у маршала насморк прошел, и он в платке не нуждается».

* * *

При осаде Ландресве, в 1635 году, храбрый офицер гвардии Ла-Фейллад был ранен в голову выстрелом из мушкета. Хирурги объявили, что рана опасна: видны мозги. – «Хорошо, – сказал Ла-Фейллад, – сделайте мне удовольствие: возьмите часть моих мозгов, – буду ли я жив или умру, все равно, и отнесите их к кардиналу Мазарену, у которого есть привычка говорить, что я безмозглый».

* * *

Один военный врач на Кавказе во времена еще Ермолова сетовал на то, что ему не был дан орден, которого оп добивался с настойчивостью. Алексей Петрович Ермолов, который таки любил поострить и пошутить при случае, сказал огорченному эскулапу, отличавшемуся, впрочем, искусством, не одному ему, правда, свойственным, отправлять своих пациентов на тот свет: «Зачем, друг любезный, тебе этот крест, когда ты сам такой мастер оделять крестами других, с тою разницею, что твои кресты все на наших городских кладбищах».

* * *

Рассказывают следующее остроумное замечание одного полководца. Враги приближались к его армии. Известия о превосходстве их сил могли обескуражить войско; генерал боялся этого; потому, когда пришли ему сказать, что войска противника приближаются и что необходимо было послать разузнать об их числе, то он сказал: «Дело не в том, чтобы счесть, а в том, чтоб победить!»

* * *

Сдав штандарты в Зимнем дворце, эскадрон одного из гвардейских полков в 1845 г. возвращался в казармы. Эскадронный командир, полковник Депрерадович, весьма любезный и образованный офицер, узнав что-то интересное, рассказывал это окружавшим его младшим офицерам, оставившим свои места и окружавшим своего эскадронного командира, отвечая смехом на его какой-то забавный рассказ. Вдруг дивизионный генерал Пенхержевский в санях обгоняет едущий шагом отряд и, остановив эскадрон, обращается к командиру с замечанием: «На что это похоже, полковник? Окружили себя всеми офицерами, которые для того оставили свои места, а сами с ними только и знаете, что тара-бара, тара-бара!»… Держа руку у козырька каски, Депрерадович сказал: «Извините, ваше прев-ство, но я решительно не умею говорить на том языке, о котором вы теперь упоминаете».

* * *

Молодой рекрут, прохаживаясь по городу, увидал, в нижнем этаже одного дома на окне попугая. Удивленный красотой этой птицы, совсем ему неизвестной, он остановился и долго ее рассматривал, как вдруг попугай неожиданно закричал: «Здравствуй, служивый!» – Испуганный рекрут тотчас снимает фуражку и, вытянувшись, говорит: «Извините, ваше благородие, а я думал, что вы птица!»

* * *

Барышник продал молодому адъютанту коня, который, по словам продавца, был совершенно приучен к фронту и пальбы не боялся. Офицер на первом же учении с пальбою слетел с коня, который испугался пальбы в дал тягу. Офицер призвал к себе барышника и упрекал его за проданную им лошадь, которая при первом выстреле бьет передом и задом, тогда как барышник заверял и клялся, что лошадь эта перед пальбой стоит как вкопанная и ничего не боится. Ловкий барышник вывернулся и тут, сказав, что он ни мало не обманывал в том, что перед пальбой лошадь стоит смирно; «а после пальбы, – сказал он, – за это я не отвечаю: тогда всякая лошадь, коли ей придет каприз, может сбросить седока на землю, особенно когда тот не крепко на ней сидит».

* * *

Роту молодых рекрутов отрядили однажды в самый пыл сражения для штурма батареи. Один из новобранцев, услыхав это приказание, побледнел и затрясся как в лихорадке. «Стыдись, – сказал ему поручик, – ты дрожишь как баба. В опасности должно быть хладнокровным». – «То-то и есть, ваше благородие, что я уж очень хладнокровен, оттого то я и дрожу: кровь замерзла в жилах».

* * *

Дюмурье, известный полковник, получил письмо от своего кредитора, в котором тот просил об уплате долга. Полковник написал ему весьма учтивое письмо и в конце подписался: «По гроб преданный вам друг и должник».

* * *

Бедный отставной офицер, явившись к военному министру, уверял дежурного адъютанта, что вся его просьба к министру состоит в двух словах. Адъютант решил доложить. Министр велел его впустить, но о тем, чтоб его предупредили, что он его выслушает, если только просьба будет состоять в двух словах. – «Холод, голод», – сказал офицер, войдя в кабинет министра. – «Дрова, хлеб», – отвечал министр и велел ему назначить пенсию.

* * *

Один из знакомых придворного шута императрицы Анны Иоанновны Кульковского, офицер по фамилии Гунд, что немецком языке значит «собака», был предметом обожания двух старых дев, отличавшихся чрезвычайной костлявостью, которые раз за этого красивого и, вообще, здоровеннейшего офицера между собою не на шутку переругались и чуть не разодрались даже. Кульковский сказал при этом: «Часто мне случалось видеть, что две собаки грызутся за одну кость; но в первый раз вижу, что кости грызутся за собаку».

* * *

Один рекрут стоял в первый раз на часах. Сначала ходил он спокойно перед будкой взад и вперед; наконец напал он на странную мысль, остановился, взял ружье к ноге и, уперши глаза в будку, сказал: «Странное дело! Ну что за такая драгоценность этот старый полусгнивший ящик? Ну что они дорожат им до того, что заставляют меня сторожить его! Эка невидальщина!»

* * *

Хорошенькая госпожа Полпудова, муж которой участвовал в поставке запасов для армии, собирала вокруг себя приятный кружок людей, принимавших участиe в общем них деле. Между ними находился один из адъютантов военного министра. Этот последний, довольный своим влиянием на материальные средства маленькой семьи, в течение доброго часа пускал пыль в глаза и задавал тону, что очень не нравилось молодой хозяйке. Она воспользовалась минутой, когда надоедливый воин-бюрократ, встав сзади ее стула, бесцеремонно запускал глаза на ее прекрасную грудь, и сказала ему с самой утонченной вежливостью: «Не угодно ли вам, милостивый государь, переменить место. Разве вам не известно, что мы, поставщики, не любим, чтоб на нас смотрели вблизи»?

* * *

 

Рестораторы и ресторации

Любитель хорошего стола раз обедал в большом кругу друзей, говоривших, певших и смеявшихся зараз. – «Господа, – крикнул гастроном, – несколько потише, а то право не разберешь, что ешь».

* * *

«Вот эта бутылка мадеры, пролежала у меня в погребе более десяти лет», – сказал некий трактирщик-шарлатан. – «Верю, любезный, да только как же муха-то забралась в бутылку и разгуливает в ней живая?» – возразил его гость. – «Тут нет ничего удивительного, – вскричал трактирщик, – когда вы узнаете, что муха эта попалась в бутылку при закупоривании и засмолили ее на острове Мадере, за 30 лет перед этим. Насекомое это живет тут благодаря живительной силе спиртуозности мадерского винограда, который, как известно, восстанавливает даже угасающую жизнь»..

Что было больше после этого говорить с нахалом? Посетитель от вина отказался и из трактира ушел.

* * *

Гость в ресторане, обращаясь к служителю, говорит: – «Подай мне бутерброд». – Служитель, отличавшийся неуместной любезностью, отвечает: – «С моим удовольствием». – «Нет, с сыром».

* * *

– «Что с вами, Карл Карлович? Вы что-то не в своей тарелке?» – «Помилуйте, как не сердиться! Представьте себе, иду я в пивную, выпиваю целую дюжину баварского, плачу за нее 1 р. 56 к. и не ощущаю даже ни малейшего опьянения! Что же это в самом деле? Кому же охота бросать свои деньги за окно?»

* * *

Путешественник, приехав к заставе одного города, в рассеянности, подал караульному офицеру, вместо паспорта, карточку кушаний французской ресторации. Караульный взял карточку и, осмотрев путешественника с ног до головы, начал читать: «Телячьи ножки – точно так, свиная голова – совершенная правда!» – Потом, отдав ее путешественнику, пропустил его чрез заставу.

* * *

– «Эй, Навуходоносор, принеси мне чашку кофе с коньяком и сигару», – так восклицал один посетитель русского ресторана, обращаясь к половому в белой коленкоровой рубашке. Другой гость тогда спросил трактирщика: – «Неужели у вас есть половой, носящий имя Навуходоносора?» – «Нет, сударь, мы зовем его просто «Сором», потому что он метет комнаты; но гости для краткости речи зовут его Навуходоносором».

* * *

– «Вот видите ли, вы не правы, что употребляете так много вина, – говорили одному пьянице, – Вино шатает вас на каждом шагу». – «Я не прав совсем не потому, что пью вино, а потому, что хожу, когда выпью».

* * *

На другой день после несчастного случая на одной железной дороге, половой в одном кафе-ресторане оплакивал смерть воспитанника политехнической школы и говорил одному из постоянных посетителей этой кофейни: – «Поверите ли вы, сударь, еще утром он ел у нас бифштекс с картофелем». – «Неужели с картофелем?» – возразил посетитель.

* * *

 

Пёстрая смесь курьёзов

У Н. свели однажды лошадь. «В этом вы виноваты сами», – заметил один из его знакомых. – «Нет, – подхватил другой, – в этом виноват кучер». – «Вовсе не кучер, – воскликнул третий, – а дворник». – «Совершенно справедливо, господа, – отвечал Н., – и мы все виноваты, не виноват один только вор».

* * *

Во дни крепостного права преданность прислуги к господам проявлялась то в трогательных, то в комических формах. Так в одном имении Болховского уезда Орловской губернии внезапно околела верная дворовая собака, которая обыкновенно всю ночь лаяла и, таким образом, защищала дом от воров. Не знали в первую ночь каким другим псом заменить это деятельное и верное животное. Наступила ночь и к удивленно помещицы и ее прислуги раздался громкий лай, как две капли воды похожий на лай околевшей сторожевой собаки. Пошли удостовериться, и, к немалому удивлению и также смеху, находят, что должность лаяльщика исправляет шут-карлик, по имени Федька-недоносок, который в пылу усердия своего в охранении барских интересов для защиты скотного двора и птичника от волков и рысей запрягся в веревку, на которой уже много лет бегала сторожевая собака, и лаял с отличным искусством.

* * *

Один забавник, впрочем очень умный и честный малый, имел страсть острить. Однажды, сидя у своего приятеля, он задумался. Приятель, ударив его по плечу, сказал: «Что, брат, кажется, нынче уже не шутишь больше?» – «Да, – отвечал остряк, – шутки мои сделали то, что нет больше доверия к моим словам. Кого не станешь уверять, что ты умен, слышу один ответ: шутишь, брат!»

* * *

На одном обеде какой-то остряк заметил, что нисколько гостей особенно лакомились, высасывая мозг из воловьих костей, и глубоко вздохнул. – «О чем вы вздыхаете?» – спросил его сосед. – «Мне больно видеть, – отвечал он, – как дети высасывают мозг из костей своих родителей».

* * *

В одном обществе любитель всех рекомендовать, особенно важным особам, подвел приятеля своего провинциала к местному тузу, тут находившемуся, говоря: «Позвольте, ваше высокопревосходительство, представить вам моего друга, его фамилия…» – «Это прекрасно, – сказал туз, – только прежде чем говорить мне фамилию вашего друга, потрудитесь мне сказать вашу, чтобы я мог знать, с кем я имею честь говорить».

* * *

Одна старушка, бывший синий чулок, не утратила и с летами своей привычки говорить высокопарным книжным слогом, чрезвычайно надоедавшим ее родственникам и в особенности молоденьким шалунам-внучкам. Раз она созвала к себе родных, готовясь передать им свои духовные распоряжения, но, увлеченная страстью к торжественным речам, она начала так: «Друзья мои! Я – корень, а вы – ветви! Вы разрастаетесь, цветете, благоухаете, пока корень на земле». – «Позвольте, бабушка, заметить вам, – сказала одна балованная гимназистка-внучка, – что не прикрытый землею корень страждет, и с ним вместе страждут ветви; когда же корень находится глубоко под землею, то ветви оживают и зеленеют»…

Неизвестно, насколько бабушке понравилось ученое замечание внучки-ботанистки.

* * *

Один известный комик сидел однажды за столом в числе двенадцати человек, т. е. всего с ним за столом число обедавших составляло несчастную цифру 13. Кто-то из присутствующих, человек с предрассудками, заметил это с ужасом; тогда комик сказал, ободряя всех: «Пожалуйста не беспокойтесь, господа, нас со мною не 13, а 14, так как я пил за двоих, что и берусь доказать теперь же».

* * *

– «Что видели вы в Греции?» – спросили путешественника, возвратившегося с Востока. – «Время, которое все уничтожает втихомолку», – отвечал тот.

* * *

Какой-то охотник, любивший всегда нисколько приврать в каждом своем рассказе, повествовал в обществе о каком-то удивительном эхо, повторяющемся двадцать девять раз. – «Безделица! – возразил один из слушателей, какой-то барон, – вот у меня, в моей деревне, совсем другое: если я закричу: «здравствуйте, господин эхо!» то эхо отвечает мне: «здравствуйте, господин барон!» – Рассказчик об эхо, повторявшемся 29 раз, почувствовал себя побежденным.

* * *

Один остроумный господин рассматривал над камином статуэтку правосудия и мира, изображенных целующимися. – «Видите ли, – сказал он, обращаясь к своему другу, – они целуются при расставании, так как им больше никогда не встретиться».

* * *

Некая барыня, заехав в фотографию и узнав, что портрет будет стоить пять рублей, а копия – три, сказала: «Ну так сделайте мне копию».

* * *

Молодой крестьянин вез в телеге своего батюшку и свою матушку, и, несмотря на все замечания отца и матери, парень гнал лошадей как угорелый. Вдруг поехал он совсем уже шагом. – «Боже мой! – сказал отец, – попробовать бы я обходиться так о своими родителями! Проучили бы они меня!» – «Хороши видно и были ваши родители!» – возразил сын. – «Получше твоих, бездельник!» – закричал отец, обиженный неучтивым отзывом сына и забывший, что тут речь идет уже о нем и его жене.

* * *

Один господин, которому было уже за шестьдесят лет, отправился раз на рынок, чтоб купить ворона, и на вопрос одного из своих знакомых, зачем ему понадобился ворон, отвечал: «Я хочу видеть, может ли эта птица жить, как говорят, триста лет».

* * *

О господине, говорившем чересчур вяло, одна бойкая дамочка заметила: «Видно, что этому господину очень наскучило то, о чем он говорит».

* * *

Купаясь в Неве, один прецеремонный господин увидел, как на берегу опрокинулась какая-то карета, в которой сидела прекрасная молодая дама. Он плывет к берегу, вылезает из воды, подходит к даме, помогает ей и чрез то спасает ее, и извиняется, что осмеливается подойти к ней и прикоснуться до нее без перчаток. Такая изысканная вежливость людей былого времени нынче, в эпоху совершеннейшей бесцеремонности в обществе, принимает характер уже чисто анекдотический.

* * *

Какой-то глупец писал своему другу следующее письмо: «Милый мой Архип Семенович, я забыл у тебя мою золотую табакерку, ты мне доставишь большое удовольствие, прислав ее с подателем этого письма».

В ту минуту как он собирался запечатать письмо, табакерка нашлась, и он прибавил к письму такой post-scriptum: «Я только что ее нашел, не трудись искать». Приписав это, он запечатал и отправил письмо.

* * *

Бедный лодочник, не заработав ничего во весь день, возвращался печальный домой, как вдруг кто-то попросил его перевезти себя. Переезд совершился удачно. Лодочник потребовал свою плату, только перевезенный объявил, что с ним не было денег, но что взамен их он даст ему совет, стоящий денег. – «Жена и дети не едят советов», – возразил лодочник; однако, не видя другого исхода, спросил под конец, в чем состоял его совет. – «Чтоб вы на будущее никого не перевозили, не взяв вперед платы».

* * *

Бывают весьма приятные говоруны, которые между тем не в состоянии разумно и последовательно написать и двадцати строчек. Один из таких говорунов, очень приятных в обществе, решился написать нечто в роде послания одной хорошенькой женщине, любившей слушать его рассказы. Прочитав это послание, дама сказала: «Бедный Малинников настоящая картинка, я его находила лучшим до его письма».

* * *

«Терпеть не могу дураков!» – воскликнул кто-то. – «Удивительное самоотвержение!» – заметил один из присутствовавших.

* * *

Барыня торговала ночное кресло, снабженное замком и ключом. Старьевщик, желая ее заставить надбавить цену этой вещи, расхваливал ей достоинства замка и ключа. – «Что касается до замка с ключом, – отвечала покупательница, – я в них не очень нуждаюсь, так как не боюсь пропажи того, что будет под этим запором».

* * *

«Удивительно! – сказал кто-то, – я получил две телеграммы – одну из Гамбурга, другую из Триеста, и обе писаны одною и тою же рукой».

* * *

Кто-то опубликовал в газетах объявление о желании иметь попутчика. Однажды в пять часов утра раздается у его дверей шум. – «Кто там?» – спросил отъезжавший и искавшей попутчика. – «Вы ищете попутчика, так впустите меня поскорее». – Хозяин комнаты поспешно вскочил с постели, зажег свечу, набросил халат на плечи и отворил дверь. – «Мое почтение, – сказал вошедший, – так вы ищете попутчика? Вот, извольте видеть, я пришел вам сказать, что не могу ехать с вами».

* * *

88-летняя старуха похоронила последнюю свою дочь, которой было 70 лет от роду. – «Как я несчастна, – говорила старуха? рыдая: – из пятерых детей моих ни один не дожил до совершеннолетия».

* * *

Один умный господин, чтоб выразить презрение, имел выpaжeниe, которое всегда употреблял в этом случае: «Эго предпоследний человек». – «Почему же предпоследний?» – спросили его. – «Чтоб никого не обезнадежить в том, что он самый последний в существующей толпе».

* * *

Кого-то сильно упрекали за любовь к уединению. Он отвечал: «Я более привык к своим недостатками чем к чужим».

* * *

Об одном человеке, известном по своей страсти лгать, пронесся слух, что он умер. Несколько дней спустя он явился в обществе. – «Боже мой, а я думал что вы умерли!» – сказал кто-то. – «Кто вам это сказал? Могу вас уверить, что я жив и совершенно здоров». – «Мне что-то не верится, – отвечал тот, – мне рассказывал о вашей смерти человек, которому я вдесятеро более верю, чем вам».

* * *

В маскараде некая полноватая маска подошла к даме и вступала с ней в весьма остроумный и занимательный разговор. Наконец дама попросила замаскированную личность снять маску. – «Это вам нисколько не поможет», – сказала она, снимая маску, из-под которой явилась другая, еще уродливее. Дама продолжала просить домино показать ей свое лицо. Домино наконец сняло маску и, о чудо! предстало в третьей, которая была ужаснее и отвратительнее всех остальных. – «Остановитесь! – воскликнула дама: – если это будет все так продолжаться, то я вперед страшусь видеть ваше настоящее лицо».

* * *

Хозяин (к ученику сапожного мастерства, разумеется, в былые времена). – «Мерзавец! Поди и вырежи прут, чтоб я мог высечь тебя за твою леность!» Ученик возвращается с целой дюжиной прутьев.

Хозяин. «Это что? Зачем ты нарезал целую дюжину, тогда как я требовал только один»?

Ученик. «Чтоб иметь на всякий случай запас и не быть вынужденным снова ходить за розгами в рощу, где такое топкое и несносное болото».

* * *

А. и Г. играли пополам и обыгрывали П., который, заметив, что Г. сделал передержку, дал ему плюху. Г. тотчас же встает с места и дает пощечину А. – «У нас все пополам», – сказал он при этом.

* * *

Некто, посылая с нарочным письмо в соседний город, сделал следующую приписку: «Р. S. Если бы случилось, что посланный мой не нашел вашей квартиры, то будьте так добры, пошлите за этим письмом в гостиницу «Золотого Гуся».

* * *

Болтун утомлял ученого длинными и глупыми речами, на которые тот ничего не отвечал. – «Я, может быть, мешаю вам и отрываю вас от серьезных мыслей?» – спросил наконец надоедало. – «Ничуть, – отвечала его жертва, – вы можете продолжать: я вас слушаю»

* * *

* * *

Один любитель газетного чтения, в воскресенье или в иной день, назначенный для выхода «Петербургского Листка», сгорая нетерпением прочесть известие о каких-нибудь скандалах, выдумываемых часто в редакции этой газеты, как, например, об исчезновении покойника из церкви, проснувшись, распивая чай и покуривая сигару, велел служанке спросить внизу у дворника дома, доставила ли городская почта его экземпляр названной газеты. Горничная возвратилась без газеты с устным извещением, что газета принесена, но что дворник, найдя в ней много для себя занимательного, сам ее читает, и как скоро прочитает, то лично жильцу и доставить. Санфасонство этих младших граждан нисколько в наше время неудивительно, точно так, как нисколько неудивительно то, что означенная газета нашла в дворнике такого ярого ценителя: chaque vi1 trouve sa vilaine.

* * *

Девушка четырнадцати лет, с большим умом очень обходительная, нисколько дней казалась скучной. Ея тетка, очень ее любившая, спросила о причине ее печали. – «Я думаю, – отвечала молодая девушка, – что ко мне приходит рассудок».

* * *

Дама была в отчаянии, что не имела детей. «Очень жаль, – сказал ей какой-то господин, – а у матери вашей были ли дети?»

* * *

Самолюбивый глупец говорил: «Когда и сделаю или скажу что-нибудь глупое, то всегда первый смеюсь над этим». – «Счастливец! – отвечал кто-то: – вы должны вести самую веселую жизнь».

* * *

Маркиз *** жаловался на дурную погоду. Его обнадеживали, успокаивая тем, что хорошая погода настанет с новой луной. «Кстати, – сказал он, – так как мы говорим о новой луне, скажите мне пожалуйста, что же делается со старыми?»

* * *

Один путешественник, приехав в какой-то еще неизвестный ему город, встретился со знакомым и на вопросы его о своих странствованиях начал рассказывать странные небылицы, так что приятель, человек образованный и начитанный, тотчас заметил хвастовство и лживость рассказчика. Сначала это его забавляло, но, наконец, бесконечные сказки так ему надоели, что он в душе обещал себе дать ему хороший урок. В эту минуту они подошли к мосту, красиво перекинутому через пропасть: «Какая прелестная и смелая архитектуpa!» – воскликнул путешественник. – «Это не единственное его достоинство, – возразил приятель очень серьезно, – тайна, в нем заключающаяся, достойна быть включена в ваши любопытные записки». «Тайна? О! расскажите мне ее, ради Бога!» – «Извольте. Этот мост называется «Мост правды», он с давних пор заколдован, и если лжец вступит на него, то доска под ногою у него заколеблется, а иногда даже проламывается»… Путешественник побледнел, остановился и, придумав пустой предлог, распростился с приятелем.

* * *

Охотник, жалуясь на то, что он постоянно убивал зайцев, а не зайчих, говорит: «Я бы очень желал знать способ отличать зайцев от их самок». – «Нет ничего легче, – ответил ему какой-то шутник, – когда это самец, то он бежит; а когда самка, то она бежит».

* * *

Один вор чистосердечничал с товарищем по зaнятиям: «Нынче, брат, ни на кого нельзя надеяться. На днях я вошел в один дом, где ни души живой не было. Я отпер поддельным ключом чердак и нашел там два прекрасных матраца с подушками. Чтобы не затруднять себя ношею по лестнице, я выкинул матрацы на двор. Не прошло пяти минут, как уже матрацы со двора украли, и я ушел с пустыми руками».

* * *

Маркиз А., громадное состояние которого всем было известно, говорил: «Нам, бедным богачам, всегда желают дурного».

* * *

Двое приятелей, один – сидя в штофных креслах и куря сигару, а другой – стоя у камина в легком тканьевом сюртучке, вели между собой жаркий и занимательный разговор. Стоявший у камина неоднократно напоминал сидевшему в креслах, что он сожжет их, так как пепел его сигары беспрестанно падал на них. Наконец, когда тот уже три раза сделал свое предостережение, второй, не перестававший постоянно говорить, выведенный из терпения, так как был прерван на самом интересном месте своего рассказа, вскрикнул с досадой: – «Эх, братец, для чего ты не дашь мне окончить?! Вот уж с полчаса как тлеет твой сюртук, а я еще не мог оказать тебе об этом полслова!»

* * *

У входа в один театр была надпись: «Здесь можно видеть женщину-невидимку».

* * *

Один франт, желая следовать моде, уверял всех в своей близорукости и сердился на тех, которые утверждали, что у него глаза очень дальнозоркие. – «Я вам сейчас докажу однако, что я действительно близорук, – сказал он однажды. – Вон там, за 400 шагов отсюда идет мой брат, и я его, моего родного брата, никак не могу узнать. Ну, теперь поверите ли, что у меня зрение прескверное?»

* * *

Два брата, один смуглый, а другой блондин и бледный, спрошены были одною дамою, почему в цвете их лица такая разница. – «А вот какая тому причина, – сказал старший, – я родился днем, а мой брат ночью».

* * *

Кто-то очень метко заметил, что красота – рекомендательное письмо, которое природа дает своим любимцам.

* * *

«Если есть на шестерых, то хватит и на седьмого», – сказал какой-то паразит, застав небольшое мещанское семейство, состоявшее из 6 лиц за столом. «Без сомнения, – отвечал хозяин, – если вы говорите о свечах».

* * *

Один известный блюдолиз сказал о капиталисте, к которому все ездили обедать, хотя он был человек крайне скучный: – «Его едят, но не переваривают».

* * *

«Мы, мужчины, просим у женщин позволения их проводить, – говорил один остряк, – а они проводят вас без всякого позволения о вашей стороны».

* * *

Одной даме очень хвалили ум некоего весьма ограниченного господина. – «О, да, – заметила она, – у него должно быть много ума, потому что он его не очень-то расходует».

* * *

Арлекин, говоря о дворянстве, сказал: «Если б Адам догадался купить звание статс-секретаря, мы бы все были бы дворянами».

* * *

Дама сильно жаловалась на взводимое на нее обвинение в том, что она имела четырех детей от мужчины, имя которого она назвала. – «Чего вы боитесь, сударыня, – сказал ей кто-то, хорошо ее знавший, – разве люди, получившие порядочное воспитание, не знают, что верить можно только половине того, что говорят?»

* * *

В одном кружке разговаривали о метемпсихозе. Капиталист, думая сострить, сказал: «Я помню как был золотым тельцом». – «Вы значит, потеряли только позолоту», – отвечал ему кто-то.

* * *

Государственный фермер, скоро разбогатевший при старом правлении, был выгнан из службы. – «Они сделали большую ошибку, уволив меня, – говорил он, – я устроил свои дела, а теперь стал бы устраивать дела государства».

* * *

О людях, в которых мы замечаем бедность, смешанную с гордостью, или роскошь с бедностью, итальянцы говорят, что они зубами тянут свою карету. «Tiranno la carozza coi denti».

* * *

Один довольно безобразный господин, заметив гримасу на лице своего приятеля, сказал ему: – «Ты мне состроил рожу». – «Нет, – отвечал тот, – поверь, что если б я ее тебе строил, она бы конечно вышла получше».

* * *

Какой-то плохой маляр, желавший непременно прослыть за живописца, говорил, что он хочет выбелить потолок в своем зале, а потом расписать его. – «Поверьте мне, – сказал кто-то, – сперва распишите».

* * *

Глупец хвалился перед одним остроумцем знанием четырех языков. – «С чем вас и поздравляю, – отвечал остряк, – у вас четыре слова для одной мысли».

* * *

Сидор Ефимович подошел однажды к господину Смельскому со следующими словами: – «Правда ли, что в одном доме, в котором были так добры, что находили во мне ум, вы сказали, что его у меня нет?» – «Нет ни одного слова правды во всем этом, – отвечал господин Смельский, – я никогда не был в таком доме где бы находили в вас ум».

* * *

* * *

Покупатель. Как теперь стоят цены на хлеб: вероятно, рожь и пшеница стали дешевле?

Продавец. И напротив, сударь, дороже: целковый прибавился на четверть.

Покупатель. Что за причина? Кажется, погода стоит хорошая.

Продавец. Да, недурна; но вот, видели, вчера шел дождь, дороги сделались грязнее, подвоз хлеба вздорожал, а потому и цена на него возвысилась.

После этого разговора прошла неделя. Встретились снова тот же Покупатель и тот же Продавец.

Покупатель. Ну, в какой цене теперь стоять хлебные припасы?

Продавец. Цены не понизились, во, напротив, стали выше.

Покупатель. Отчего?

Продавец. Да для нас, торговцев, неладно, что целую неделю продолжалось сильное вёдро, т. е. была очень хорошая и ясная погода.

Покупатель. Так какой же надо вам погоды, чтобы хлеб был дешевле?

Продавец. Да наш брат желает, чтобы не было никакой погоды, а так себе, середка на половинку, – тогда и мы можем заработать лишнюю копейку.

* * *

Некоторые дамы, почитающие себя особами высшего тона, садятся иногда к столу, не снимая с рук перчаток. Это непристойно и отвратительно. Обедать в перчатках так же неестественно, как лечь в постель в сапогах со шпорами. За одним общественным обедом на станции железной дороги одна дама вздумала действовать именно таким образом, т. е. не сняв перчаток, и это произвело на всех бывших тут пренеприятнейшее впечатление. Но один господин, отличавшийся не всегда уместною откровенностью, обращаясь к пассажирам, громко сказал: «Не думайте, господа, что у этой барыни короста на руках; у ней просто короста на чувстве приличия и на понятии об изящном».

* * *

Девица Скюдери жаловалась на насморк, который получала всякий раз, как ездила в лавки за покупками, потому что двери и окна лавки почти всегда были открыты настежь. – «Езжайте туда только по праздникам и по воскресеньям, – сказал ей господин Берсо, – вы можете быть уверены, что найдете двери их запертыми».

* * *

Девушка, считавшая себя хорошенькой, хотя глаза у нее были несколько косы, а лицо с довольно грубым выражением, хвасталась в обществе, что какой-то молодой герцог долгое время делал ей глазки. Кто-то сказал ей: – «Признайтесь, что ему не удалось».

* * *

По дорога ехала коляска с двумя седоками. Они увидели крестьянина, который шел, куря трубку. – «Эй, брат! – закричал один из сидевших, вынимая сигару, – дай-ка огонька» – «Пожалуй, брат; почему не дать?» – «Дурак, – сказал сердито проезжий, – будь поучтивее, – ведь я чиновник!» – «То брат, то дурак! – проворчал крестьянина – поди тут разбери! Ну, да все равно, закуривай».

* * *

В одном обществе, за ужином, разговор коснулся инстинкта животных. М. доказывал смышленость ослов. N., его визави, желая сконфузить его, спросил: – «А какое расстояние, милостивый государь, между вами и ослом?» – «Один только стол», – отвечал М., не растерявшись.

* * *

Некая мещанка величала себя маркизой. – «Берегитесь, сударыня, – сказал ей кто-то, – это смешное прозвище может навсегда остаться при вас».

* * *

Кто-то, желая очертить корыстолюбие женевцев и их страсть к вычислению процентов, выразился так: «Когда вы увидите, что женевец бросился в окно, можете смело бросаться за ним: наверное выиграете пять процентов».

* * *

Испанка, весьма чувствительная, читая во французском романе длинный и ненужный разговор между двумя любовниками, сказала: «Сколько пропало у них времени: они были вдвоем и без свидетелей».

* * *

Раз на одной из скамеек Люксембургского сада сидел робкий молодой человек. Желая завязать разговор с молодой девушкой, сидевшей на той же скамье, он воспользовался минутой, когда по ее шала поползло какое-то насекомое, и сказал ей: – «Барышня, я вас предупреждаю, что позади вас прескверное животное». – «Ах, Боже мой! – сказала девушка, оборачиваясь, удивленная и как будто испуганная, – я и не думала, что вы с той стороны».

* * *

Один солдат в 1849 г. в Берлине арестовал на улице фрачника, известного острослова XVIII в. – «Да за что ты берешь меня под караул?» – спросил арестант. – «Твои товарищи сказали мне, что ты демагог», – отвечал солдат. – «Не демагог, а педагог, педагог, мой друг, это большая разница». – «Ну, какое мне дело? Все-таки ты какой-то «гог», а в этом-то и вся суть. Марш в караульню, а там уж разберет тебя начальство».

* * *

Одну провинциалку, собиравшуюся попутешествовать, спросили куда именно она хочет ехать? – «Да я сама не знаю: я поеду сперва в Париж, а потом и во Францию».

* * *

Один молодой человек из Германии написал к своему отцу, колонисту, в Саратов письмо, в котором было, между прочим, сказано: «Любезный батюшка! Я в Галльском университете прилежно изучаю естественные науки. Теперь я знаю, как немцы приготовляют соль: они собирают зимою снег и сушат его летом».

* * *

 

Эти гасконцы

 

Некий гасконец в лохмотьях просил милостыню. Кто-то, подав ему монету в пять су, попросил три су сдачи. Гасконец, шаря в своих карманах и не находя в них ничего, воскликнул: – «Ах, Боже мой! должно быть я ее оставил, переменяя платье!»

* * *

Один гасконец хвастался, что происходит от такого древнего рода, что до «сих пор, – говорил он, – я плачу проценты на сумму, занятую моими предками, чтоб идти на поклонение Иисусу Христу в яслях Вифлеемских».

* * *

Гасконец, проиграв свои деньги, лег спать с выигравшим их. Ночью он просунул руку подушку своего товарища, чтобы взять назад деньги. Тот, поймав его, спросил, что он делает. – «Отыгрываюсь, друг мой», – отвечал гасконец.

* * *

Девица была в одном обществе со своей младшей сестрой, которая только что вышла из монастыря. Кто-то рассказывал какое-то любовное похождение, но в таких неясных выражениях, что неопытная девушка ничего не могла понять в этом рассказе. Чем неяснее становился рассказ, тем более младшая сестра становилась внимательнее и простодушно выражала свое любопытство. Старшая, желая показать свою стыдливость, вскрикнула: «Фи, сестрица; неужели ты можешь слушать, не краснея, то, что рассказывает этот господин?» – «Увы, – простодушно отвечала молодая девушка, – я еще не знаю, когда нужно краснеть».

* * *

 

Приложение 1. Вопросник зубоскала

Нам случилось найти довольно интересную рукописную тетрадку, заключавшую в себе «Игру в вопросы и ответы». Многие из этих вопросов и ответов довольно замысловаты и интересны, почему мы дадим им здесь место. Вот они:

1) Кто самая старая дева на свете? – Европа.

2) Кто занимается исключительно праздным делом? – Выводители пятен из разных материй.

3) Кто в поте своего лица добываете хлеб для других? – Публика, потеющая в бенефисных спектаклях…

4) Какие люди всегда марают сами себя? – Трубочисты.

5) Почему истина так редко является на сцене? – Да ведь истина не должна быть нарумянена и набелена.

в) Кто любит ближнего более самого себя? – Заимодавец своего должника, о благоденствии которого он ежедневно воссылает мольбы.

7) Какой камень можно назвать двухголосным? – Базальт (бас и альтъ).

8) Кто самые опасные люди на свете? – Живописцы миниатюрных портретов: они обыкновенно уменьшают всякое лицо.

9) Какое различие между больным и бенефицантом? – Первый не любит принимать, что ему дают, а второй берет втрое больше, чем бы должно.

10) В каком городе никогда не бывало комедии? – В Никомедии.

11) Кто может говорить на всех языках? – Эхо.

12) Какие безмозглые головы, считаются необходимейшими для женщин? – Булавочные головки.

13) Какой месяц самый короткий в году? – Май, состояний только из трех букв.

14) Какое сходство между колодою карт и вином? – Одно и другое подмешивают.

15) Какое есть самое верное средство, чтобы не изнашивать скоро сапоги? – Ходить в башмаках.

16) Кому всякая повесть или роман кажется занимательным и интересным? – Автору того сочинения.

17) Как можно избавиться навсегда от мозолей? – Сидеть постоянно дома или быть безногим.

18) Почему иные мужья охотнее напиваются до пьяна в гостях, чем дома? – Потому, чтобы злые жены не двоились у них в глазах.

19) Какую игру любят особенно вдовы, похоронившие трех мужей? – Вист, в которой должно сыскать четвертого партнера.

20) Какое различие между злым критиком и петухом? – Петух поет, когда сыщет хлебное зерно в куче сора, а зоил кричит благим матом, когда в хорошей статье найдет опечатку.

21) Какое сходство между артиллеристом и водевилистом? – Выстрел первого повергает на землю неприятеля. Выстрелит второй – плохою пьесой, то публика хоть и не упадет, но разбежится из театра.

22) На каком коне ездят беспрестанно и никогда его не кормят? – Стихоплеты на Пегасе.

23) У каких людей осязание развито в превосходной степени? – У слепых и у мошенников.

24) Какое сходство между дамами и путешественниками? – Первых крепко шнуруют служанки, а других – трактирщики на станциях.

25) Что общего между извозчиком и бродягой? – Один дожидается с нетерпением, чтобы Знать с седоком, а другой – поскорее убежать.

26) Чем газета похожа на зеркало? – Обе часто представляют вещи в превратном виде.

27) Что общего имеют невесты с векселями? – Те и другиe акцептуются иногда невпопад; но вексель можно передать, а девицу-невесту уж непременно надо взять.

28) Что общего между теплой одеждой и цветами? – Летом иные франты теплое платье закладывают в ломбард, а цветы и растения выкладывают на солнце.

* * *

 

Приложение 2. Алмаз миллионера

Известный большой алмаз Карла Смелого, «Санси» сделался собственностью А. Н. Демидова, который велел его вправить в брошку и подарил своей невесте, принцессе Матильде. Молодая принцесса приехала в Париж и пожелала осмотреть все достопримечательности этого города. Однажды посетила она луврский музей в сопровождены известного критика Жюля Жанена. Когда она дошли до большой четырехугольной залы, то заметили, что толпа около них увеличивается и даже мешает их дальнейшему движению. Хотя красота принцессы и достаточно оправдывала это любопытство толпы, но не менее того должна была тут существовать еще и другая причина. Принцесса страстно любила свой бриллиант и никогда не расставалась с ним; на этот раз брошка была, как и всегда, с нею и было ясно, что чудная игра алмаза привлекала так публику. Заметив это, принцесса вынула брошку из своей кашемировой шали и просила Жюля Жанена спрятать ее. Жанен положил Санси в карман своего жилета и продолжал разгуливать с принцессой по музею. У подъезда они расстались, и каждый отправился домой. Прошло восемь дней. Демидов пригласил к обеду Жанена, который явился как будто бы ни в чем не бывало и даже не существовало на свете знаменитого Санси. Сели за стол, и случайно зашла речь о бpиллиaнтax. – «Кстати, – спросил Демидов, обратись к критику с почти равнодушным видом, – как понравился вам алмаз моей невесты?» – «Санси?» – воскликнули гости. Жюль Жанен покраснел, побагровел синел, позеленел и едва не упал в обморок. он вскочил, бросился из дверей, прыгнул в первую попавшуюся ему карету, приказал скакать во весь опор и прибыл домой, едва переводя дух. Он вскочил на лестницу, отворил двери своей квартиры и возопил страшным голосом: «Мой жилет! мой жилет!» – «Какой жилет?» – спросил удивленный лакей. – «Белый пике, который был на мне в прошлое воскресенье». – «В прошлое воскресенье? Он у прачки». – «Боже мой, правда ли это?» – «Я думаю; впрочем можно посмотреть». Жанен бросается к маленькому темному кабинету, смежному с его спальней, в которой он всегда бросает свое поношенное белье. Он поспешно отворяет дверь и – о чудо! Первый предмет, бросающийся ему в глаза, – Санси, лежащий на полу и сияющий даже в темноте. – «Как я боялся! как я страдал!» – говорил критик, возвратившись с брллиантом к Демидову; – но зачем же вы не потребовали гораздо ранее ваш алмаз?» – «Ба! – отвечал. Демидов, – мы предполагали с вашей стороны маленькое забвение, а может быть и какое-нибудь несчастье. К чему было огорчать вас? Мы ждали естественного случая, чтобы заговорить с вами о нем».

Санси стоил два миллиона франков.

Примечание редактора: Судьба бриллианта в России обыгрывается Анатолием Рыбаковым в романе «Бронзовая птица». В 1865 году Демидовы перепродали алмаз за 100 000 фунтов стерлингов индийскому радже, который на следующий год реализовал его неизвестному покупателю. В 1867 году алмаз Санси был впервые выставлен для всеобщего обозрения на Всемирной выставке в Париже. Согласно ценнику, его стоимость оценивалась владельцем в миллион франков. После этого о камне ничего не было слышно на протяжении сорока лет. В 1906 году алмаз Санси появляется в собрании американского промышленника Уильяма Уолдорфа Астора. Прославленное семейство Асторов оставалось обладателем реликвии в течение 72 лет, пока четвёртый лорд Астор не продал камень Лувру за один миллион долларов. Это случилось в 1978 году, и с тех пор знаменитый бриллиант можно видеть в галерее Аполлона в Лувре.

* * *

 

Приложение 3. Коллекция сургуча

Любители редкостей знают любопытную коллекцию князя Горчакова, который начал ее с того, что хранил печати всех полученных им писем, потом просил всех своих друзей, чтоб они отдавали ему конверты писем, в наконец начал отыскивать и платить за печати и собрал больше пятнадцати тысяч оттисков на сургуче. У него есть печати всех дворянских фамилий, помещенных в готском альманахе. Иные печати очень любопытны. Так на одном конверте из Парижа положена большая печать, на которой изображен открытый ящик Пандоры с надписью: «Любопытство погубило свет». На другом письме изображен амур, держаний записочку, и вокруг него слова: «Полиции нечего тут смотреть». На третьем бежит собака с письмом, и надпись говорит: «Скорее и вернее почты».

На конверте из Берлина приложена огромная печать, на которой вырезано: «Распечатано по приказанию». На печати конверта из Англии вырезан змей, со словами «No to be grahamed».

В коллекции Блондо есть редкие печати XVI и XVII веков, герб де Круэ, с девизом: «Pour toujours», печать Морица Насаусского с девизом: «Je maintiendrai», герб Бентинка с девизом: «Perviendo costumor», герб Мерода с девивом: «J’aymerai mais aymes», герб Дюнуа с девизом: «Вlesse d’amour ne craint d’autre blessure».

Из современных печатей замечательна печать Мишле с двумя словами: «Des ailes».

На печати письма Виктора Гюго вырезаны слова: «Faire et faire».

У Бальзака вырезано старинным правописанием: «Raison m’obligе» – «Разум обязывает».

От Александра Дюма много печатей, и на одной написано: «Tout passe, tout lasse, tout casse».

На печати Альфреда Мюссе видны таинственные слова, напоминающие время, памятное одному, забытое другим: «Depuis lors».

На письме Фредерика Сулье странный девиз: «Neo sorte, nес morte».

На печати Эмиля Сувестра слова: «Espoir ni crainte.

Шарль Нодье выбрал себе девизом любимую эмблему капралов, пылающее сердце, пронзенное стрелою, только с странною надписью: «Raison le veut».

Печать Адольфа Адана противоположна девизу Сувестра: «J’espere et je crains» (надеюсь и страшусь).

На письме Нурри изображен Гарпократ, держаний палец на губах со словами: «Chut, chut, chut!» Когда Нурри должен был петь вечером, он молчал весь день и только шикал, если кто говорил. Один из его друзей сделал ему в шутку эту печать.

На печати Герольда стоят глубокомысленные слова: «Rien de beau sans hasard».

Эта коллекция, разумеется, незначительная по ценности, сделалась редкой по многочисленности печатей и за нее давали большие деньги. Много лет тому назад, один князь Гагарин предлагал за нее 12 000 фр., но Блондо не уступил; затем Блондо продал ее за 30,000 франков г. Крылову, поверенному князя Горчакова.

Это придется почти по два франка за каждую печать.

Хорошая цена за несколько фунтов сургуча!

 

Приложение 4. Что писали американские газеты 200 лет тому назад?

Остроумные фразы – это слова, которые не пришли нам в голову в нужный момент.

«Дейли хералд»

* * *

Одна американская газета называет злом: мошенника-слугу, дымящую печь, хромую, спотыкающуюся лошадь, нежную жену, больной зуб, пустой кошелек, непослушное дитя, неугомонного болтуна, тупую бритву, комаров, занятого собой глупца и даровых подписчиков.

* * *

Газетное объявление. «Хорошо образованный молодой человек, желает быть учителем иностранных языков, предваряя однако, что он французского языка не знает, в немецком слаб, итальянского не понимает, а в английском тоже мало смыслит. Жительство имеет там-то» (адрес).

* * *

В Филадельфии было напечатано следующее объявление: «В доме под № 4-м украдены золотые карманные часы, ценою в 200 долларов. Если вор возвратит украденные часы настоящему их владельцу, то получит от него ДАРОМ указание на место, где смело можно украсть часы в 400 долларов».

* * *

Американец спросил своего приятеля, участвовал ли он в Буннерсгильском сражении? – «Нет, – отвечал тот, – но отец мой имеет одного знакомого, который ему рассказывал, что он имел приятеля, дядя которого имел деда, служившего в одном пехотном полку, в котором находился солдат, двоюродный брат которого имел дядю, знавшего одного человека, который видел Вашингтона в сражении при Буннерсгиле».

* * *

Некий храбрый американец, увидев шестерых англичан, отставших от войска, имел смелость броситься к ним на встречу, двоих ранить, остальных обезоружить и всех привести к Вашингтону. Удивленный генерал спросил, каким образом он один мог овладеть шестерыми. – «Как только я увидел их, – ответил смельчак, – я бросился е ним и окружил их».

* * *

Англичанин и француз разговаривали между собой, разговор коснулся национальностей; Француз превозносил до небес свою нацию, и в конце концов, с свойственной его нации любезностью, сказал: «Если бы я не был французом, то желал бы быть англичанином». – «А если бы я не был англичанин, – возразил молчавшей до той минуты англичанин, – то хотел бы быть англичанином».

* * *

Что такое человек без денег?

Человек без денег все равно, что карета без колес, дом без окон, стул без ножек, накрытый стол без кушанья, пустая шампанская бутылка, сломанная иголка, яйцо без желтка, скрипка без струн, тенор без голоса, метла без палки, дерево без листьев, девица без своего обожателя, водевиль без острот и шуток, портной без ниток, часы без стрелок, теплая шинель без подкладки, шляпа без полей, стихи без смысла и сюжета, табакерка без табаку, сапоги без подметок, бездонная бочка, страстная плясунья без кавалера на балу, письмо без адреса, очки без стекол, критик без желчи, кавалерист без лошади, павлин без перьев, любовное письмо без приторных нежностей, актер без суфлера, актриса без румян, балетная танцовщица без ловкости и грации, оперная хористка без кокетства, издатель газеты без подписчиков, бильярд без шаров, лотерейный билет без номера, книга без заглавия, альманах без гравюр, доктор без больных, стряпчий без тяжб, влюбленный не знающий адреса своей возлюбленной и, наконец – если человек без денег должен же быть чем-нибудь, то он… ничего, НУЛЬ.

* * *