1
– Наивно считать себя умнее других, Яр. Пока ты был в отключке, а Данила стоял с бластером на дверях, когда электрошок убил нанодронов в твоей крови, я поставила на тебя свой собственный "жучок", – рассказывала Инна, пока флаер петлял по улицам и закоулкам Сайнттауна, приближаясь к месту условленной встречи с Женькой и Сергеем. – Не беспокойся, он посылает каждый сигнал через разный промежуток времени и на частотах, которые не повторяются. Нужное сочетание времени и частот знаю только я. Так что не дергайся, никто вас не выследит. …И когда в "Тукане" началась заварушка с полицией, я быстро смоталась оттуда, и потом отследила тебя. Вас обоих.
– И зачем? – Спросил Яр. – Ты уже помогла. С нами опасно. Ты можешь идти своей дорогой. Так зачем тебе с нами? Ах да, деньги…
Инна пожала плечами.
– Речь не только о деньгах. Я так понимаю, вы затеваете что-то против нынешних властей Ленты-5. Против всей этой сволочи, кричащей о своей духовности и сажающей людей по тюрьмам. – Повернув голову, она взглянула на внимательно рассматривавшего её Даньку, и пояснила: – Против властей, посадивших мою сестру под замок за удачную самооборону. Что бы вы ни затевали, хакера у вас нет. А у орденских хорошие охранные системы. Подставляться не стану, а защиту сломать помогу. А потом уйду и взгляну со стороны, что у вас получилось.
– И какой у тебя интерес? – спросил её, молчавший до этого момента Данька.
Инна не отводя глаз от улицы, повела подбородком в сторону Яра.
– Вот он, мой интерес, рядом сидит. Твой приятель однажды спас две планеты. Теперь всё будет ровно в два раза проще – сейчас нужно спасти всего одну. Я уверена, что у тебя получится. Не удивляйся, Яр Гриднев, ты не слишком изменился с тех пор, как твои фотолики были везде и всюду. Я помогу тебе, а ты, когда войска Галактической Империи войдут на Ленту-5, поможешь мне быстро и без проволочек вытащить сестру из тюрьмы.
Яр хмыкнул.
– Ну допустим… А если ты ошибаешься, и я не собираюсь делать так, чтобы имперские десантники высаживались на Ленте-5?
Инна пожала плечами.
– Но даже если и так, я поучаствую в том, как ты сделаешь больно орденским ублюдкам. Тоже неплохо. Но я не думаю что ошибаюсь.
Теперь пожал плечами Яр.
– Что ж, это твое решение. Нам действительно не помешает хороший хакер. Но когда я скажу, что становится жарко и тебе пора уходить – ты по первому моему слову всё бросишь и уйдешь. Если ты с нами – подчиняешься командам беспрекословно. Договорились?
– Не вопрос. – Ответила Инна.
2
Маленький парк аттракционов странно расположился посреди медленно, но верно превращавшегося в трущобы спального района. "Невероятный Луна-парк мистера Лоу" (так значилось на облупившейся вывеске), состоял из пары невероятно проржавевших каруселей с невероятно облезшими лошадками и звездолётами, невероятно давно, судя по паутине на двери, закрытого тира и невероятно убогого сарайчика администрации.
Засыпанный осенними листьями парк был пуст. Однако возле входа, вокруг клоуна-зазывалы, с кислой миной раскуривавшего окурок дешевой сигары, толпилось с десяток прохожих.
– Ну и где… – весело начала Инна, обернувшись к Яру, взглянула ему в лицо и тут же осеклась.
Данька негромко выругался.
Яр произнес только одно слово:
– Карусель.
Инна снова окинула взглядом парк аттракционов. Оторвавшаяся голова одной из карусельных лошадок лежала под её поднятыми в вечном прыжке копытами. На обезглавленной шее чернела и едва заметно дымилась отметина от бластера.
Данька потянулся к ручке дверцы, но Инна сказала:
– Не привлекай внимания. Они ищут двоих мужчин. Лучше я расспрошу.
Она припарковалась чуть дальше по улице, поправила темные очки и выскользнула из флаера.
Яр и Данька смотрели, как Инна приближается к человеческому скоплению у входа в луна-парк, и внезапно Яр сказал:
– Данила, выйди и встань так, чтобы незаметно наблюдать за ней. Быстро! Давай!
Данька кивнул и меньше чем через полминуты стоял в переулке за углом кирпичной жилой многоэтажки на противоположной стороне улицы. Он аккуратно наблюдал за Инной и одновременно размышлял, что точки наблюдения у него и у Яра в общем-то рядом и углы обзора сходные, поэтому особого смысла выгонять его из флаера сюда, за угол дома…
Данька вздрогнул.
В этот момент Инна сунула руку в карман куртки и обернулась. Лицо её словно окаменело.
И тут Данька осознал, что сейчас произойдет, и заорал:
– Наружу, Яр!.. Наружу!..
Блокираторы замков дверей флаера щелкнули. Сквозь пластик антиаварийного стекла Данька увидел, как Яр рвет из-за пояса бластер, вскидывает руку, чтобы высадить окно – …на мгновение Даньке почудилось, что он видит бьющие из приборной доски струйки прозрачного газа, заполняющие кабину… – а потом длинные крепкие пальцы Яра разжимаются, выпуская рукоять оружия, его глаза закатываются, голова падает на грудь и утыкается в руль…
Звук полицейских сирен возник сразу со всех сторон, днище десантного флаера опускающегося с неба на улицу, казалось, затмило тусклый свет затянутого серыми облаками неба. Не дожидаясь посадки, орденские спецназовцы в силовой броне прыгали вниз, кроша сталью ботинок асфальт и окружая флаер, в котором был заперт Яр Гриднев.
Данька кинул последний взгляд на сгорбившуюся за рулем фигуру, развернулся и бросился бегом вглубь заваленного всякой рухлядью и пахнущего мочой переулка.
3
Хорошая мина при плохой игре – иногда всё что остается. Но о том чтобы сохранить лицо любой ценой, пусть думают влюбленные дурочки, для которых личная жизнь – главная интрига бытия.
Не то чтобы, сидя за чашкой кофе в забегаловке через дорогу напротив главного управления сил самообороны Ленты-5, Данька хотел сильно размышлять на эти темы… Он ждал сигнала и дел у него и так было невпроворот, причем дел ответственных и небезопасных, дел требовавших максимума внимания – но где-то на заднем плане всех забот эта мысль порой всплывала.
С того момента как он нашел на братской могиле жертв автокатастрофы Женькин браслет, а спустя несколько часов похоронил Нэтти, он чувствовал себя как будто выпотрошенным, словно что-то оборвалось внутри и теперь сквозь него неослабным потоком лился холодный сквозняк. То, что Женька оказалась живой, но нашла себе другого, пока не слишком укладывалось в голове. "Когда всё это закончится и мы выберемся отсюда, проще будет считать её мертвой… Я отдельно… А она со своим красавцем пусть… пускай… тоже отдельно…". Данька безо всякого веселья ухмыльнулся. Можно быть хорошим рукопашником, но в вопросах личной жизни оставаться с белым поясом.
О наложившемся на всё это предательстве Инны он просто старался не думать.
Надо было придумать, как вытаскивать снова попавшего в плен Яра… и Нинель с Аккером… и Женьку с её красавцем.
В голове непрошено всплыла фраза мастера Уэды. Давно, лет в тринадцать, еще до того как Данька получил статус "жертвы терроризма"… После особенно удачного спарринга, когда он разделал под орех противника на голову его выше и килограммов на десять тяжелее, сэнсей после тренировки, словно невзначай сказал ему о том, что само по себе умение хорошо драться еще никогда и никого не делало счастливым. Данька далеко не сразу понял о чем речь, но с тех пор жизнь не скупилась на примеры, не скупилась… Он не впервые подумал о том, что бойцовские навыки, тренированное тело и устойчивая психика это только основа. Только надежная платформа, на которой надо выстраивать свою жизнь. Когда он выберется отсюда… Если он выберется отсюда…
Тут он вдруг вспомнил Яра Гриднева, его слегка отстраненное лицо и спокойную, словно кошачью, манеру держаться, несмотря на творящийся вокруг во всех отношениях убийственный хаос боя с превосходящими силами орденского спецназа. Вот уж кто не потеряется в любой ситуации… Что бы сделал на его месте тот, кого пресса именует "Человеком, Спасшим Землю"?.. Человек, воспитанный другой цивилизацией? Не только воин, привыкший к смерти вокруг себя… но и шаман, приучивший себя отстраненно, едва ли не с улыбкой, воспринимать опасные узоры жизненных хитросплетений… вернувшийся из мертвых… едва ли не сверхчеловек… Что бы сделал Яр Гриднев, если бы его девушка выбрала другого? Хотя какая девушка способна уйти от такого как Яр, Данька представлял себе с трудом. Он едва заметно вздохнул. Ответ был для него очевиден. Насколько он успел узнать Яра Гриднева, тот спокойно пожелал бы девушке счастья. И возможно, даже смог бы тут же начать с ней дальше дружески общаться, попивая чай…
Данька мотнул головой. Хватит соплей. Он знал, что главное в подобных ситуациях не начинать раздумывать над проблемой, если она нерешаема с помощью имеющихся ресурсов, а то как начнешь жалеть себя – и остановиться будет трудно… Сейчас требовалось другое. Сейчас требовалось принимать решения и претворять их в жизнь, отодвинув все личные сложности на потом. Сейчас ему, последнему из их группы гуляющему на свободе, не считая Ирхи, нужно было всех вытащить, а потом постараться остаться в живых и убраться из этого гостеприимного местечка. Остальное подождет.
Из путаного рассказа Женьки следовало, во-первых, что она что-то скрывает или как минимум недоговаривает, а во-вторых, что тем путем, которым они покинули приют, воспользоваться невозможно – все ключи и пароли наверняка сменили, а охрану усилили. Поэтому требовалась свежая информация о том, где искать Яра и остальных.
Итак. Силами одного человека (Ирху привлекать к делу он решил в последнюю очередь, пусть хоть кто-то гарантированно будет в безопасности) и без должного снаряжения и оружия штурмовать приют в открытую было бы безумием. Конечно, на его стороне еще Дева Источника. Но нужно было как минимум раздобыть тяжелое вооружение. И это во вторую очередь, потому что даже скрытое проникновение, не говоря уже о наглом налете без точного плана здания – весьма шаткий вариант.
После того как Яра взяли Данька покрутился по городу, сбрасывая возможный "хвост", и отправился в тот район где они с Яром выбрались из канализации на поверхность. Там он достаточно быстро нашел нескольких скучающих возле пивной парней, которые для начала попытались набить ему морду, но после пары техничных Данькиных зуботычин и распития пары кружек пива, преисполнились к нему уважения. За относительно небольшую сумму денег они согласились на поработать на Даньку, а именно немного пошуметь в назначенное время. Он подозревал, что в этой компании вполне может быть орденский осведомитель, но времени выявлять такового не было и Даньке оставалось лишь положиться на удачу.
Здание главного управления сил самообороны Ленты-5 было пятиэтажной башней из красноватого кирпича в центре Сайнттауна. Акция отвлечения должна была начаться через полторы минуты. Находящиеся в казармах, примыкающих к управлению, разъедутся по вызовам, и тогда…
– Этого будет мало.
Уже знакомый голос, раздавшийся в голове Даньки, едва не заставил его подпрыгнуть. Голос был холоден под стать леденящему сквозняку, который Данька ощущал со вчерашнего дня, голос журчал насмешливой интонацией.
– Надо быть идиотом, чтобы не считать, что в подобном учреждении не предусмотрено повышение уровня бдительности при событиях, которые можно счесть похожими на то что ты называешь акциями отвлечения.
Теперь, когда он не мчался по вонючим канализационным тоннелям Сайнттауна, Данька очередной раз попытался найти рациональное объяснение голосу в голове.
"Я терял сознание. Мне могли внедрить жучок куда угодно. Но чтение мыслей?.. Разве такая технология…".
– Такой технологии нет ни у ордена, ни у военной разведки. – Перебил голос в голове мысли Даньки. – Но сейчас важно другое. Поскольку "акции отвлечения" уже начаты, армейские уже оцепили и превентивно прочесывают несколько районов сразу. И в этот общепит зайдут в первую очередь. Посмотри прямо, но пока никуда не беги.
Данька увидел, как по ступенькам главного входа сбежал взвод солдат в пехотной броне.
– Но сюда они быстро не доберутся, потому что сейчас случится авария. После столкновения спокойно иди прямо к главному входу и слушай меня.
"Кто ты?"
– Как вспыхнет – выходи на улицу. Сейчас.
Медленно выезжавший из подземного гаража управления легкий броневик внезапно взревел и рванулся на середину проезжей части, поперек четырехполосного потока движения.
Скрежет тормозов и несколько ударов. Режущий уши даже через стеклянное окно кафе звук раздираемого металла. Крики. Хлопок и пламя.
– Наружу.
Словно во сне Данька двинулся к двери и боковым зрением заметил в конце переулка идущий к забегаловке патруль.
– Обходи аварию и поднимайся на крыльцо. – Сказал голос в голове. – Быстро.
"С ума сошел! Да кто ты?!" – едва не в голос проговорил Данька.
– Тот, кто поумнее тебя. – Ответил его невидимый собеседник. – Периметр оцепления замкнут, и сейчас начнется проверка документов, которую ты не переживешь.
Данька протолкался через собиравшихся вокруг груды искореженного металла прохожих и отгоняющих их полицейских, пролез между столпившимися в безобразной пробке машинами, прошел по тротуару и принялся подниматься по ступенькам мраморного крыльца.
Несмотря на всё происходящее на улице, дежурный за стойкой выглядел довольно сонным.
"Какой план?" – спросил Данька, не разжимая губ, у своего невидимого собеседника. И поинтересовался: – "И как мне к тебе обращаться?"
– Про меня поговорим в более спокойной обстановке. А план прост…
Дежурный за стойкой поднял голову, оглядел Даньку, перевел взгляд на куб объемника и тут же глаза его расширились, а рука потянулась куда-то вниз, видимо к кобуре.
– …если ты говоришь что пришел сдаться и не сопротивляешься, то тебя при доле удачи не обездвижат станнером и проведут внутрь. Должно сработать – им некогда ждать когда ты очухаешься и будешь снова способен отвечать на вопросы.
"Ну, ты и гад…" – подумал Данька, поднимая руки и медленно опускаясь на колени посреди просторного холла главного управления сил самообороны Ленты-5.
4
– Тебя повезут вниз для допроса, а тебе надо наверх.
Данька внутренне ухмыльнулся. С закрученными назад руками, скованными парой электронных наручников, это было не слишком просто.
"И что?"
– Когда в лифте погаснет свет – импровизируй.
"Вот спасибо, дружище, обрадовал. Обожаю импровизации в наручниках".
– Не благодари. Ты уже внутри здания, в которое хотел попасть. До того как включится аварийное освещение у тебя будет минута. Максимум – полторы минуты.
Четверо охранников были не старше Даньки. Почти все ровесники. Впрочем, главным было то, что вместо силовой брони на них были обычные бронежилеты.
– Лучшие кадры местных хилых сил самообороны твои криминальные приятели и я отвлекли. С этими зелеными у тебя проблем не будет, – сказал голос в голове, словно угадав Данькины мысли. Тот покосился на безусое, обсыпанное веснушками лицо охранника слева и на секунду ему стало невыносимо тоскливо. Даньке вдруг захотелось, чтобы вместо этих мальчишек его конвоировали матерые орденские волкодавы. Пусть даже и в силовой броне.
Он прикрыл глаза, прислушиваясь к напряженному дыханию конвоиров.
Когда лифт дернулся, останавливаясь, и свет, моргнув, погас, Данька, не поднимая век, развернулся налево, по дуге саданув веснушчатого парня головой в лицо. Тот взвыл, а Данька мимо него протиснулся в угол кабины, прикрываясь трясущим головой охранником от пытавшихся добраться до него трех других. Он запомнил, что у одного из парней был станнер вместо табельного бластера, но к счастью, использовать парализующее оружие в кабине лифта тот не рискнул.
Наконец, нашарив рукоять бластера в кобуре на поясе парня, закрывавшего разбитое лицо руками, Данька рванул на себя оружие и, падая на пол, трижды нажал на спуск. Вспышки бластера через закрытые веки не могли ослепить его. Зато отражавшиеся от стен крики боли неудачливых конвоиров показались ему оглушительно громкими. Завоняло горелым мясом и паленым волосом.
Данька открыл глаза и тут, наконец, вспыхнуло аварийное освещение. Кто-то рядом протяжно стонал. Кровь на лицах, на форме и на полу показалась ему черной. Он поднялся на колени, уронил на пол бластер, залез почти ничего не чувствующими пальцами в потайной карман формы одного из охранников, достал электронный ключ от наручников и освободился.
– Сколько знаний, сколько умений!.. – прокомментировал голос в голове.
Данька попытался установить в голове режим абсолютного радиомолчания, и проверил охранников. Двое были живы. Он поднял с пола бластер и объемистый, официальной серой расцветки мешок одного из охранников, в которой тот нес конфискованные у Даньки при задержании бумажник и кобуру с револьвером, и спросил вслух:
– Какой этаж?
И, услышав ответ, вдавил нужную кнопку.
5
Комната была пуста. Данька осознал, что голос, звучавший в голове, обманул его, когда свет зажегся и он увидел облицованные металлическими плитами стены небольшой камеры. Контуры закрывшейся двери на фоне металлической стены были едва различимы.
Еще минуту назад он мчался по коридорам управления сил самообороны, сворачивая на развилках в ту сторону, куда говорил голос. Потом тот резко выкрикнул "Приближается патруль! Вторая дверь слева! Туда! Быстро!". И Данька, не раздумывая, нырнул в темный прямоугольник открывшейся двери. И теперь…
"Куда дальше?" – поинтересовался Данька, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно более равнодушно.
– Чтобы у тебя было это самое "куда дальше", – ответил голос с едва заметной издевательской интонацией, – тебе предстоит принять небольшое решение.
– Где Яр? – спросил Данька уже другим, злым голосом.
– Как ты уже догадался, я взломал местную сеть. В настоящий момент я не могу установить местонахождение Яра Гриднева сотоварищи. Но есть данные городской полиции о местонахождении небезызвестной тебе Инны. Вероятность девяносто четыре процента. Он предала тебя и Яра, у нее есть контакт с орденом и она может вывести тебя на местонахождение Вертуна. А где один – там и другой.
– Ну так чего ты тянешь?! – заорал Данька. – Нафига меня в эту коробку посадил?!..
– Только не надо нервничать. – Голос в голове был безмятежно спокоен. – Ты сейчас в точке старта для максимально быстрого перемещения к твоим друзьям. Есть лишь небольшая сложность со стартом.
– Какая сложность?!
– Ты сейчас находишься в камере для особо опасных задержанных. В камере есть режим эвакуации скоростным неуправляемым флаером с настраиваемой точкой прибытия. Сложность в том, что активировать эту опцию возможно только в действительно экстремальной ситуации, а именно – угроза разрушения здания.
– Ну? И как её создать?
– Систему самоликвидации здания мне обнаружить не удалось. Возможно, ее на этой отсталой планете и не монтируют в правительственных учреждениях… Пожар – вариант, но долго. С учетом материала здания и противопожарных систем это не вариант. Не успеешь – тебя возьмут раньше.
– Так что ты предлагаешь?!
– Если возникнет угроза безопасности… скажем, в здание врежется объект достаточной массы, то компьютерная система безопасности сочтет это весомым основанием для эвакуации.
– Какой объект? – спросил Данька, внезапно похолодев.
– Флаер. Грузовой или пассажирский. Я перехвачу у пилота управление, направлю флаер на здание…
– Что?!
– …и когда эвакуация будет объявлена, отверну траекторию полета флаера и посажу его где-нибудь рядом. Ты согласен?.
– Ну ты и придурок… Ладно! Согласен! Давай!
– Браво! Правильный выбор!
Что-то в интонации говорившего ему не понравилось, но времени для колебаний не оставалось: сейчас главным было вытащить Яра.
– Ну, ты скоро там?..
Взревела сирена и прохладный женский голос принялся успокаивающе рассказывать о необходимости срочной эвакуации.
Металлические пластины пола разошлись в стороны. Двухместный крохотный флаер по мнению Даньки больше всего смахивал на одноместную могилу. Колпак кабины откинулся, и Данька втиснулся в тесное пространство обитое мягким пластиком и заворочался, укладываясь поудобнее.
– Душегубка… – пробормотал Данька.
– Заключенный, займите свое место. Конвоир, пристегните ремни сопровождаемому и позаботьтесь о собственной безопасности. Следите за личным оружием. Вы будете эвакуированы в безопасное место. Сохраняйте спокойствие.
Раздававшийся из подголовника голос был до тошноты отстраненным и асексуальным.
– В путь! – с издевательским энтузиазмом подхватил голос в Данькиной голове.
Крышка душегубки автоматически закрылась. Когда металлическая сигара флаера начала движение, ускоряясь и ускоряясь, включилось тусклое освещение.
Раздался хлопок, и у Даньки заложило уши. Взвыли двигатели и его сжала перегрузка.
Сквозь их шум он сперва почувствовал всем телом, а потом услышал грохот. Флаер качнуло. Взрыв. Совсем рядом.
– Какого?..
– Извини. Пассажирский флаер. Мне не удалось отвернуть его от здания. Без жертв не бывает.
– Что?!.. Да ты…
– Ну решение-то было твоё, Данила. И потом – на этой планете люди умирают каждый день и помногу. И не говори мне, что ты не догадывался, что я предлагаю тебе выбрать между тобой, а также твоими друзьями и группой совершенно неизвестных тебе людей.
– Ты урод!.. – Данька бился в узком пространстве тюремного флаера, удары кулаков бессильно вязли в мягком пластике обивки. – Ты же обещал!.. Сука!..
– Ты же всё знал, Данила. Полно ребячиться. Выбор ты свой сделал и нечего теперь сопли размазывать. Кстати о жертвах: твоих криминальных террористов-самоучек, проводивших отвлекающий маневр, полицейские уже взяли.
Данька стиснул зубы. А голос в голове безжалостно продолжал:
– Надеюсь, в этом-то ты меня не винишь? Зато сейчас ты летишь прямиком к Инне. До прибытия к полицейскому участку, где она находится, остались минуты. Соберись и приготовься.
И Данька собрался. Как всегда перед дракой его слегка потряхивало, но он знал, что на эффективности действий это не скажется. Бой был хорош тем, что сознательная часть личности уходила на задний план, наблюдала, а действовало его тело, управляемое рефлексами. Он быстро проверил бластер, стараясь не думать ни о нанятой им для акции отвлечения уличной шпане, ни о людях в пассажирском флаере. Сколько же их там было?..
– Тридцать пять. – Любезно подсказал голос в голове. – В стандартный пассажирский флаер Сайнттауна помещается тридцать пять человек. А поскольку сейчас час пик, то…
Данька с чувством выматерился.
6
Федерико Альварес в очередной раз возвращался к отцовской мысли о том, что господь сотворил этот мир для ублюдков. Ну, в самом деле? Приличный с виду человек…которому он, профессиональный охранник, между прочим… насколько можно быть профессионалом в чем-то на нашей странной планете… так вот, он ему верит, а тот оказывается бандитом… или диверсантом?.. словом какой-то сволочью, стреляющей в него из его собственного станнера. Приходит он в себя в наручниках в полицейском участке, и судя по тому, что допрашивают его уже в четвертый раз, похоже ему не верят. Или верят, раз все-таки сняли наручники?..
Федерико снова осмотрел фотографию поганца, вырубившего его из станнера, и снова кивнул. И повторил:
– Да, это он. Да, я уверен.
Пожилой полицейский с мешками под глазами устало кивнул.
Коротко стриженный рыжий парень в форме орденского спецназа недоверчиво осклабился.
Федерико вздохнул. Он был уверен, что сытый по горло допросами старик давно отпустил бы его восвояси, но этот второй, молодой с его чертовыми полномочиями, судя по всему, воспринимал свою работу всерьез и потому был неутомим.
– Хорошо, – сказал рыжий. – Расскажите нам еще раз о том, как вы его увидели.
Федерико набрал полную грудь воздуха, чтобы начать снова повторять свой рассказ, когда за окном грохнуло так, что задрожали стекла. А спустя секунду раздался крик непереносимой боли, прозвучавший в пустом полицейском участке особенно пронзительно.
Федерико повернул голову и понял, что и сам готов закричать. Видимо трем орденским спецназовцам в силовых доспехах надоело патрулировать территорию вокруг полицейского участка, и они собрались возле входа, чтобы поболтать и выкурить по сигарете.
В этот момент расслабленности и скуки их и настигла смерть.
Небольшой флаер с выключенными двигателями упал на них с такой высоты, что спасти спецназовцев не смогли даже силовые доспехи. Сквозь облако пыли Федерико различил как по раскрошенному асфальту вокруг дымящейся металлической машины расплывалось отвратительное пятно винного оттенка. Впрочем, один из орденских был еще жив. Из-под брюха машины торчала верхняя половина туловища в искореженном силовом доспехе. Руки спецназовца беспрестанно шевелились, словно лапы гигантского полураздавленного жука, а глотка непрерывно издавала звук, от которого закладывало уши.
Колпак полицейского флаера откинулся. Из него, слегка пошатываясь, вылез человек с бластером в руке. Коротко стриженый молодой мужчина в джинсах и разлохмаченном плаще выстрелил в голову силящегося выползти из-под металлической махины спецназовца, и зашагал к полицейскому участку. Сначала Федерико поразила его молодость, а потом он узнал лицо спутника сегодняшнего "ревизора", лицо которое демонстрировали ему сегодня с инфобраслетов спецназовец и полицейский.
Грохнул упавший стул.
Орденский спецназовец, выпуская на ходу всю обойму в сторону окна, бросился по проходу между столами к стоявшему возле входной двери силовому доспеху. Федерико знал эту модель, силовой доспех с функцией автоматического включения можно было нацепить на себя в течение секунды, одним нажатием кнопки.
Но орденский не успел. Бластер человека в плаще гавкнул всего один раз и спецназовец покатился по полу, сбив головой мусорную корзину словно шар кеглю.
Человек в плаще сноровисто перемахнул через подоконник и повел стволом бластера в сторону Федерико и полицейского.
Бледные губы на юном лице едва пошевелились.
– На пол.
Когда они подчинились и упали на истертые пыльные доски пола, человек в плаще двинулся к стоявшему у дверей силовому доспеху. По дороге он пару раз оглядывался по сторонам, посматривал он и на лежавшего на полу Федерико.
А тот думал о том, что в других помещениях полицейского участка осталось полтора инвалида, а все прочие в оцеплении и патрулях ловят именно этого парня, который сейчас вот-вот напялит на себя силовой доспех и тогда уж точно превратится в совершенно непобедимую машину смерти.
Пальцы Федерико сомкнулись на каком-то твердом квадратном предмете… Наверное его свалил со стола спецназовец, когда вскочил со стула…
Парень в плаще протянул свободную руку, чтобы коснуться силового доспеха, когда тяжелое пресс-папье врезалось ему в затылок.
7
Инне было тошно. И от происходящего в целом, и от лиц вокруг, и больше всего – от самой себя.
Когда её взяли в оборот полицейские на выходе из супермаркета, она решила не оказывать сопротивления. В конце концов, насколько Инне было известно, официально после побоища возле школы её никто не разыскивал, а документы на чужое имя были вполне приличными для поверхностной проверки. Но полицейских очень быстро сменили орденские спецназовцы, а потом появился он… Алексей Эс.
Человек со сверлящими синими глазами и губами цвета свеженарубленной говядины. Человек, который знал про нее всё. Человек, который быстро обрисовал ей все перспективы ожидающие Инну и её сестру в том случае, если Инна откажется сотрудничать.
– …Бойне вокруг школы нельзя остаться безнаказанной, нужны зачинщики. Тебя удалось заснять вполне четко, а в масках и диверсионных доспехах был твой приятель-полицейский и твоя сестра. И суд вынесет вам троим вполне однозначный приговор. Правда, складно?.. И при нынешнем сложном положении на планете судьи не будут долго раздумывать, вынося приговор, понимаешь? Да, мы с тобой знаем, что твоя сестра была в тюрьме, но теперь-то значится сбежавшей. Нет, можешь не беспокоиться, она у меня на попечении. В закрытом пансионе для девушек "Путь истинный". Слышала про такой? Вот и славно. Но не волнуйся, с твоей сестрой ничего не случится, до тех пор, пока ты будешь делать то что я скажу… Потом? Потом можете обе поступить ко мне на работу, а плачу я неплохо… А хотите – катитесь с планеты на все четыре стороны, никто не держит…
Инна слушала вкрадчивый голос, смотрела в льдистые глаза говорившего, и не верила ни единому слову. Но был ли другой выход? Да, с её способностями она, пожалуй, сможет сбежать, но что потом? Штурмовать этот чертов пансион в одиночку? Пусть даже с Яром и всей его компанией… даже если она сбежит или её отпустят, что сделают с Анной за это время?..
Она согласилась, и теперь её тошнило от собственного предательства. Перед глазами вставало то лицо Яра, то лицо Даньки, а в ушах щелчки блокираторов флаерных замков перемежались словами этого урода Алексея Эса… "Не волнуйся… с твоей сестрой ничего не случится… пока ты будешь делать то, что я скажу…".
После того как она привезла Яра и Даньку в условленное место и активировала пульт, её подобрал полицейский флаер. А потом была жесткая лавка в подвальной камере полицейского участка и бесконечное ожидание.
И трое орденских в силовых доспехах, нагловато рассматривавших ее через запертую решетку. Разъевшиеся на казенной жратве красные рожи, с сальными взглядами поросячьих глазок. Нет, приказ только один – стеречь её до поступления других приказов. Нет, никакого Алексея Эса они не знают. И шуточки, поганые шуточки, совершенно определенного свойства…
Было очень похоже, что её обманули. И сейчас Инна медлила, давая остаткам надежды истаять, и просчитывая возможные варианты. Замок полицейской камеры для нее выглядел вызывающе примитивным. Проблема была в силовой броне, которую носили все три её тюремщика. Без брони, даже вооруженные они не представляли бы для нее особенно сложной задачи: перестроенное опытным хирургом тело биохакера превосходило тело обычного человека во многом, если не во всем. Силовой доспех ставил обычного человека на равных с биохакером, пусть не по скорости реакции, но уж по силе наверняка. И даже усиленные кости лучше не подставлять под удар стального кулака силового доспеха. Поэтому трое в силовой броне – это много. Это пятьдесят на пятьдесят, что само по себе не так уж страшно… но только не в том случае, когда на кону стоит жизнь любимой сестры.
Поэтому она ждала. Оставался призрачный шанс, что хитрый красногубый ублюдок сдержит свое обещание и вернет ей сестру. В конце концов, свою часть договора она выполнила безупречно. Инна и сама уже почти не верила собственным словам, но оставалась призрачная надежда разрешить ситуацию мирным путем.
Наконец старший из спецназовцев, горбоносый, с сержантскими полосками на наплечнике силового доспеха, коснулся шлема, выслушал что-то по наушнику внутренней связи и улыбнулся. Улыбнулся не ей, улыбнулся тем двоим, и улыбка эта Инне решительно не понравилась.
Потом орденский обернулся к ней и, расстегивая броню силового доспеха, с насмешкой сказал:
– Начальству ты больше не нужна. Так что или ты, оступившись, ломаешь шею о койку в камере, или… В общем, раздевайся, красавица. Будешь себя хорошо вести – отпустим.
Наблюдая, как шевелятся губы говорившего и как двое спецназовцев снимают броню, Инна встала вполоборота к двери, так чтобы спрятать правую руку, на пальцах которой уже исчезла кожа, а кости фаланг быстро срастались в единый острый коготь. На лице она попыталась изобразить как можно более жалобное выражение. Было бы неплохо выдавить пару слезинок, но и так получилось довольно натурально.
Натурально настолько, что третий спецназовец, помоложе, сделал шаг назад и в ответ на молчаливый вопрос повернувшего к нему голову горбоносого, негромко сказал "Без меня".
– Что, новенький, чистеньким остаться хочешь?..
– Да оставь его, нам больше достанется.
Пока горбоносый и второй, с пухлыми губами великовозрастного младенца пререкались с третьим, так и не снявшим силовой доспех, Инна сделала два шага к двери камеры, выходя на нужную дистанцию, и быстро размяла шею.
Горбоносый с мерзенькой улыбкой коснулся электронного замка и отворил дверь камеры.
– Что окаменела? Я же сказал ра…
Инна с улыбкой кивнула, и её голова на мгновенно удлинившейся шее рванулась вперед, с хрустом ударив горбоносого в лицо. Тот ошеломленно покачнулся, а Инна прыгнула, одновременно сокращая расстояние между собой и горбоносым и восстанавливая длину шеи до нормальной. Инна всем телом врезалась в орденского, сбила его с ног и, пока они вместе падали на пол, ткнула под кадык костяным когтем, которым теперь заканчивалась её правая рука. И кувырком выкатилась из камеры.
Пухлогубый орденский с выпученными глазами выхватил бластер и нажал на спуск, но огонь лишь выжег черное пятно на стене, выкрашенной в казенный зеленый цвет. В следующее мгновение "коготь" Инны полоснул вскрикнувшего пухлогубого по запястью вооруженной руки, и он выронил бластер. Инна поймала левой рукой оружие и дважды нажала на спуск.
Первый заряд бластера прожег грудную клетку пухлогубого.
Следующий заряд угодил в открытое забрало силового доспеха третьего орденского спецназовца, который за секунды, прошедшие с начала атаки Инны успел лишь изумленно открыть рот и потянуться за оружием. Силовой доспех, внутри которого билось в агонии тело, с грохотом завалился на каменный пол.
Инна опустила бластер и вытерла с лица чужую кровь.
8
Данька приходил в себя рывками, периодически проваливаясь в забытье. Нестерпимо ломило затылок. Боль горячими толчками стучала в висках, в ушах шумело, словно с похмелья.
Когда он разлепил глаза, то увидел сквозь прозрачный колпак флаера бешеное чередование небесной синевы и перистых облаков. Судя по всему, он полулежал в пассажирском кресле. И куда это он летит?.. Последнее что Данька помнил, это как он в стиле "быстро и громко" вошел в полицейский участок, где держали эту… Он скосил глаза на пилотское кресло и сквозь полуприкрытые веки рассмотрел профиль. …Да, вот эту самую… Инну… Данька пошевелил руками – руки оказались свободны. Он всего лишь пристегнут к креслу ремнем безопасности. Что ж, от этого можно танцевать…
– Можешь открыть глаза. – Громким голосом сказала Инна, не поворачиваясь к нему. -Только не пытайся меня шарахнуть чем-нибудь по голове. Я снова на вашей с Яром стороне… В бардачке есть таблетки от головы. И вода. Выпей и поговорим.
Данька со стоном принял вертикальное положение и осторожно провел рукой по затылку. Просто большая шишка. Учитывая, что его этим ударом вырубили, можно сказать что повезло… Он нашарил в бардачке пузырек с таблетками, морщась от горечи, разжевал несколько штук и жадно выпил полбутылки воды.
– Голова не кружится? – ровным тоном поинтересовалась Инна, продолжая смотреть исключительно прямо по курсу. Данька посмотрел вниз и хрипло ответил:
– Сотряс не для нас…
Похоже, они на приличной высоте летели над пригородами Сайнттауна, где среди лесов и квадратов возделываемых полей встречались серые кубики домов.
– Флаер, летящий не вдоль дороги и выше разрешенной высоты, немедленно засечет радар и запустит проверку. Снижайся.
– Не дергайся. Перед тем как вытащить тебя из участка, я вошла в систему и отобрала позывной у другой патрульной машины. На ближайшее время хватит.
Данька хмыкнул и промолчал. Головная боль медленно отступала.
– Мне правда жаль, что так получилось. – Сказала Инна и повернула к Даньке измазанное засохшей кровью лицо. – Но у них в заложниках моя сестра, как у Яра – его сестра. Выхода не было.
– Как мило. – Почти беззлобно сказал Данька. – И что, он теперь появился? Выход?
– Да. – Кивнула Инна, снова глядя строго перед собой. – Теперь я точно знаю что моя сестра сейчас не в тюрьме, её перевели в "Путь истинный". Я не вижу другого метода кроме как взять этот чертов приют штурмом. Думаю, ты пришел в полицию чтобы найти меня… Чтобы я сломала систему безопасности приюта. И я сделаю это. И помогу тебе угнать корабль.
– И?
– Сядем на территории, заберем всех наших и улетим. Вряд ли их держат порознь. Думаю, они все в "Пути истинном".
Данька усмехнулся.
– "Забрать всех наших…", – передразнил он. – Да ты хоть понимаешь, какая там охрана стережет "всех наших"?
– Орденский спецназ, скорее всего, – сказала Инна, а потом совсем тихо продолжила: – А какие варианты? Я понятное дело нахваталась кой-чего от наемников, но ты же военный, да? Тебя же учили тактике, стратегии и всякому такому… Что ты предлагаешь?
Данька помолчал, а потом ответил:
– Ну… Других вариантов нет. – И добавил: – Но есть дополнения. Посади флаер рядом с каким-нибудь проточным водоемом. Только подальше от людей.
Инна кивнула.
– Там, в участке… там был готовый к использованию силовой доспех. – Проговорил Данька медленно. Мысли всё еще путались. – Почему не взяла?
Инна выразительно окинула взглядом кабину двухместного флаера.
– И куда я его запихать должна? В багажник точно не влезет!
– На себя! – сказал Данька. – Очевидно же…
Инна сокрушенно хлопнула себя ладонью по лбу.
Данька только покачал головой.
9
Расшнуровывая ботинки на берегу неширокой речной протоки, Данька вдруг подумал, что всё безумие последних дней уже его не удивляет, оно стало почти привычным. Кровь и грязь… И безумие общения с чем-то, что выше его понимания, несмотря на все занятия по психотехнике в училище. Вот сейчас он будет делать… а что собственно он сейчас будет делать?.. Вызывать духа?.. Впрочем, времени на рефлексию не было.
Он сделал несколько шагов по мелководью. Ощущение покалывающих пальцы камушков и щекотка слабого течения отозвались в памяти каким-то полузабытым детским воспоминанием.
Данька глубоко вздохнул, прикрыл глаза и начал звать так, как его научила Дева Источника…
…Инна смотрела как стоя по колено в воде парень в джинсах и водолазке беззвучно покачивается из стороны в сторону. Потом бросила взгляд на стоявшей под деревьями флаер и, наконец, уставилась в небо. Глядеть на Даньку ей не хотелось. Совсем бедняга сбрендил… Стоило ради этаких танцев флаер сажать… Хотя на полного психа не похож, но явно поехал головой. Опять же, может всё-таки слишком сильно ему по затылку сегодня врезали…. Она и не такое видела. Потому и вопросов не задавала. Вот сейчас еще минут пять подождет и скажет, что, мол, хватит бреда, дело надо де…
Инна подскочила и схватилась за бластер. Её начала бить дрожь.
Из воды на берег медленно выходила полупрозрачная, словно отлитая из голубоватого стекла фигура, на глазах обретавшая плоть. Инна вспомнила, как слушала вполуха всё что этот парень нёс на конспиративной квартире про деву, воду, духов и про что-то еще, но не особо поверила и не придала этим байкам значения, а вот гляди-ка – не наврал!
Данька и стройная девушка в длинном белом платье подошли к Инне. Девушка улыбнулась и сказала:
– Привет!