1

Сложным планам свойственно идти вкривь и вкось. Однако порой фортуна может попробовать улыбнуться даже тем, кто силится добиться труднодоступной цели с минимумом средств. Такая у Даньки мелькнула мысль, когда угнанный малый крейсер аккуратно опустился на посадочную площадку на краю сада.

Эта часть территории "Пути истинного" более походила на оранжерею под открытым небом, такое тут было разнообразие растений: от ирканских каменных сосен до вполне земных пальм, увитых цепкими хвостами лиан.

Пока всё шло по плану: после схватки с кибером Данька с радостью узнал, что все попавшие в плен к Вертуну живы. На ходу он успел перекинуться парой слов с Яром и услышал, что краткое заключение практически для всех прошло без явного вреда. Да, Нинель в драке с охраной сломали нос, да, разумеется, сидение в одиночных камерах "под светом" это жуткое дело, и бывших узников слегка шатало, но Данька прекрасно знал, что бывают пытки и похуже, и с куда более страшными последствиями.

В тюремном блоке было шумно, нервно, и, несмотря на старания кондиционеров, пахло кровью и рвотой. Трупы охранников были свалены грудой у стены. "Это всё Вода… – пояснил Даньке выводивший девушек из камер Егор. – Ей в бою цены нет". На лице полицейского было несколько ссадин, на бедре болталась трофейная кобура с бластером, и вид он имел самый лихой.

А на освобожденных узниц смотреть было жутко. Над нарядными платьями, переливавшимися всеми возможными красками и сиявшими всем блеском бордельного шика, словно бутоны мертвенно обесцвеченных до болезненной белизны тюльпанов, плыли худые обескровленные лица с потухшими глазами, прекрасные женские лики, красивые красотой накрашенных покойников. Кто-то из девушек впал в ступор и заторможено позволял вести себя туда куда вели, кто-то истерически хохотал от радости внезапного освобождения, кто-то безостановочно рыдал…

Худенькая девочка с растрепавшейся копной пепельных волос, широко размахивалась и раз за разом обрушивала резиновую дубинку на голову мертвого охранника, сидевшего в кресле возле пульта. С каждым ударом узница всхлипывала, и синее от кропоподтеков мясистое лицо тюремщика вздрагивало будто живое, жирные щёки подпрыгивали. Брызги крови на алом шелке платья были почти не видны, зато красной сыпью равномерно покрывали лицо, шею и открытые плечи девушки. За её спиной стояла Женька со своим "красавцем" – по всей видимости, собирались с духом, чтобы начать приводить мстительницу в чувство, но не знали с чего начать. Из дальней камеры показалась Инна, выводившая наружу высокую статную девушку, видимо свою сестру.

– Бери Инну и вон в ту дверь. – Негромко скомандовал Даньке Яр. За исключением ссадины на скуле, выглядел он вполне обычно. – Через коридор в сад. Проверьте там всё, пришли к нам Инну и встречай корабль. А мы вслед за вами будем выводить наружу весь этот сумасшедший дом. И давай быстро, а то что-то всё больно гладко выходит.

Сад, напоминавший оранжерею с рукотворными тропиками, оказался в минуте ходьбы по коридору. У Вертуна всё было сделано продуманно и логично: один коридор из тюремного блока в сад на пикнички, другой – во внутренние "номера".

Они обшарили сад так быстро как только могли. Хуже нет – расслабиться в конце операции и сдуру напороться на охранника с бластером.

Цветники, фонтаны, скамейки, столики и стулья под деревьями. А чуть дальше – сейчас пустующая посадочная площадка на десяток гостевых флаеров. Интересно, хватало ли в ночь с пятницы на субботу клиентам "Пути истинного" мест на стоянке?.. И всё это ограничено четырьмя высокими стенами, а сверху в плохую погоду – силовое поле. В голову стукнулась какая-то не оформившаяся до конца мысль, но додумать её времени не было. Яр прав – им пока что слишком везло, для того чтобы медлить и искушать судьбу.

Данька махнул рукой Инне, и она скрылась за дверью тюремного блока, а Данька снова вызвал по радио Ирху. Никакого ответа. Однако барражировавший в небе малый крейсер был виден невооруженным глазом и после сообщения Даньки начал снижение. Данька скептически окинул взглядом стоянку – хватит ли места для посадки? Впрочем, это интерес досужий, хотя жалко будет если пострадает сад…

Крейсер стремительно снизился, на мгновение застыл над флаерной стоянкой на силовом луче и наконец, совершил посадку, подняв волну пыльного ветра.

Данька слышал позади голоса вбегавших в сад из тюремного блока, и тут, наконец оформившаяся в голове мысль заставила его застыть на месте. Потом он обернулся и заорал:

– Яр – назад! Пусть все ждут в коридоре!.. Это ловушка!.. – И красноречивым жестом махнул на высокие стены вокруг сада, а растопыренной пятерней другой руки слово нахлобучил на голову невидимую шапку.

Яр Гриднев, стоявший в группе людей возле двери в тюремный блок, энергично кивнул Даньке и отвернулся к двери, поднимая руки перед толпившимися в коридоре.

Данька выхватил из кобуры револьвер и бросился к шлюзовой двери крейсера.

"Силовое поле… Четыре стены вокруг и сверху… силовое поле… Мы в идеальном капкане!..".

В этот момент что-то случилось.

Словно невидимый великан зло бухнул кулаком по саду, расщепляя стволы и ветви, разрубая пополам столы. Ближайший к флаерной стоянке бронзовый фонтан, украшенный фигурками мраморных амуров, треснул пополам, словно разрубленный на две части гигантской секирой. Струя воды под давлением ударила вверх и в сторону, расплющилась о невидимую глазу преграду и потекла на землю, собираясь в лужу на мощеной дорожке.

"Все-таки силовое поле… Вот же…"

Данька обернулся. Возле двери в тюремный блок стояли Яр, Аккер, Нинель, Инна и с десяток девушек из приюта. В дверном проеме несколько человек бились в силовое поле, пытаясь попасть в сад. Данька сделал шаг в их сторону и наткнулся на невидимую преграду.

Сзади он услышал знакомый звук открывающейся шлюзовой двери и обернулся, вскидывая револьвер.

В дверях стояла Ирха. Глаза её были полузакрыты, руки закручены за спину и она едва держалась на ногах. Из-за её плеча выглядывала донельзя довольная физиономия Вертуна. Впрочем, это довольство показалось Даньке напускным, а лицо врага бледноватым…

– А вот и мой второй заложник! – весело кивнул он Даньке. – Ну-ка железку свою ржавую на землю! Двумя пальчиками. Аккуратно. Как в кино. И шаг вперед! Или мне подстрелить подружку твоего приятеля-шамана?

Данька посмотрел на белое лицо Ирхи, выпустил из руки револьвер и тот упал на поросший ровно подстриженной травой дерн. И шагнул вперед.

– Вот и хорошо! – с энтузиазмом заметил Вертун, отталкивая ярранку. Ирха, скорчившись, упала на траву.

Данька смотрел на бластер в руке Вертуна, а дуло бластера смотрело в грудь Даньке.

– Прям удивительно как ловко у вас всё получилось! Едва не убежали от меня… – И прокричал замершим у двери: – Подходите ближе, не стесняйтесь! Бежать вам больше некуда! Вы уничтожили пульт управления силовыми полями на проходной, но не подумали что второй пульт я могу носить с собой в кармане!..

Вертун довольно хохотнул, вновь окинул взглядом Даньку, и предупредил:

– Ближе не подходи – про твои умения я наслышан.

– Чего ты хочешь? – раздался совсем рядом голос Яра.

Вертун рассмеялся. Во время смеха его тонкие яркие губы походили на двух корчащихся дождевых червяков.

– Яр, тебе не надоело? Мне казалось, что пока ты был у меня в гостях, мы всё обсудили, нет? Твои друзья остаются в моей теплой компании, а ты летишь и достаешь для меня ту безделушку, о которой я просил. Так нет же, надо непременно угробить кучу людей, разгромить это богоугодное место и сбивать с пути истинного малых сих? Почему ты не умеешь решать всё мирно, Яр?.. Почему…

Хриплый каркающий голос перебил его:

– Ты убийца!.. Ты насильник!.. Ты умрешь!..

Данька повернул голову и увидел, что все подошли совсем близко, насколько позволял барьер силового поля, и стоят за его спиной. Говорила девочка с пепельными волосами, стискивавшая в сжатых добела пальцах резиновую дубинку. Испачканное кровью лицо, словно молния, пересекающая грозовую тучу, то и дело искажала судорога нервного тика.

– Ты умрешь, – повторила она, – и я буду смотреть на это!..

Вертун насмешливо пожал плечами.

– Видишь, Яр, с кем мне приходится иметь дело! Всё во благо этих заблудших овец – и ни капли признательности.

Лицо Вертуна вдруг приобрело проказливое выражение.

– А может мы поступим как раньше – сыграем в старую как мир игру с высокими ставками? Выясним кто сильнее. Это интересно всем, я думаю, – Вертун философским жестом описал полукруг стволом бластера. – Ведь кто сильнее – тот и прав. Итак! Всё будет честно. Без жульничества. Мы снова устроим поединок, Яр. Один на один. Без оружия. Разве ты не мечтал об этом? Победишь меня – забирай своих и улетай. Проиграешь – твои друзья остаются у меня в гостях, а ты отправляешься в путь за той штукой, которую я непрочь заиметь.

– Ты снова обманешь. – Раздался голос Нинель. – Как в прошлый раз.

– Какая черная неблагодарность за проявленное мной гостеприимство, грозная Нинель Камински. Как жаль, что пока я ловил этого шустрого молодого человека, – дуло бластера кивнуло Даньке, – у меня не было времени полноценно пообщаться с вами и вашим супругом. Но думаю всё впереди!

Нинель фыркнула.

– Ну так что? – Сказал Вертун. – Мне скучно тратить время на уговоры. Повысим ставки. Я стою тут один перед вами с бластером в руке. Если хочешь – победи меня Яр, и забирай с собой. Чтоб предать суровому суду, так сказать. И всех воспитанниц "Пути истинного", если тебе так уж хочется сбить их с пути приобщения к истинной вере. Со мной на борту вас беспрепятственно пропустит орбитальная оборона Ленты-5. Подходит? Я бы на твоем месте не медлил с решением – вы заперты под силовым полем, твоя инопланетная возлюбленная, да и твои друзья не в лучшем состоянии, а кибермедик на корабле за моей спиной.

Яр не успел ответить.

– Можно сперва вопрос? – встрял Данька.

– Конечно, мой юный друг, мне-то спешить совершенно некуда…

Данька помедлил, а потом очень медленно проговорил:

– Этот город где я был… Олдтаун. За что вы их так?

– Ах это… – Вертун пожал плечами. – С коренными сложно. Много про себя понимают. Да и традиции не те, каких нам хотелось бы… Ордену нужно лояльное население, которое молча работает, вовремя платит и правильно голосует, когда надо продемонстрировать наличие выборов занудам-проверяющим из Совета разумных… И естественно не задает лишних вопросов. Более тонкие методы, например реформа здравоохранения, реформа образования и тому подобное, очень хороши для работы с населением, но больно уж медленно дают нужный эффект. Вот и приходится… импровизировать. Так что кое-где бывают и эксцессы, вроде тех, которому ты стал свидетелем. Но в целом орденская политика предусматривает постепенное и почти безболезненное для местных замещение коренного населения маргинальным сбродом с планет, где не то что еды – воздуха на всех не хватает. Закачаем их сюда побольше – и мнение остатков так называемых "коренных" перестанет играть какую-либо роль. А там и ассимиляция не за горами… Или тебя интересовало отдает ли орден предпочтение какой-либо из конфессий, которые объединяет? Так кто во что верит это так – рюшечки… Вера – дело десятое. Покорность – вот что действительно важно. Понимаешь ли…

– Понимаю. – Сказал Данька. – Я говорил кое с кем из Олдатуна…

Вертун весело улыбнулся.

– Неужели кто-то таки выжил? Непоря-ядок, непоря-ядок…

– Уже нет. Там не осталось живых.

– Как грустно и печально… – скучающим голосом проговорил Вертун, постукивая кончиками пальцев, более подходящих профессиональному пианисту, по ремню брюк. – Это всё, наконец?

Яр, Нинель и Аккер переглянулись и отвели глаза.

Вода бившая из расколотого фонтана журча, сбегала по стене силового поля и собралась в лужу вокруг револьвера, лежавшего в траве за спиной Даньки.

Из собравшейся лужи вопреки всем законам физики начала расти вверх струйка воды, словно цветок на тончайшей, едва заметной хрустальной ножке.

Цветок в прозрачном бутоне которого, покачиваясь, поднимался вверх старый револьвер.

Всё выше и выше, пока потертая рукоять оружия не ткнулась в Данькину ладонь…

– Почти. – Сказал Данька. – Почти, но не всё.

Краткое мгновение молчания словно остановило время. Стрелы перистых облаков застыли в очистившемся от туч и подкрашенном кровавым оттенком заката безмятежном голубом небе, а потом Данька громко и размеренно произнес:

– Анетта Уилсон из Олдтауна, её отец и её братья…

Револьвер Нэтти, возникший в руке Даньки, оглушительно бухнул.

Вертун взвизгнул, бластер, вывернувшись из его руки, кувырнулся в воздухе и упал на песок, а пальцы беспомощно царапнули по кобуре. Потом Вертун пошатнулся и, словно не веря глазам, поднес ладонь к лицу. Из обрубков оторванных пальцев алым веером хлестала кровь.

– …просили передать тебе вот это.

Два выстрела слились в один.

Вертуна отшвырнуло назад, глаза брызнули кровью, выбитые двумя кусками свинца мозги плеснули на обшивку корабля. Тело рухнуло на песок, пару раз дернулось в агонии и затихло.

Данька медленно опустил револьвер, обернулся и посмотрел на Яра.

– Что?.. – спросил он почти без вызова. – Недостаточно благородно? Или не слишком честно? Или ты все-таки всерьез хотел еще одного поединка с этим вруном?..

Яр пожал плечами. Вид у него был усталый.

– У всех свои критерии честности, Данила… Давай улетать отсюда… пока есть возможность.

Данька обшарил карманы трупа, нашел пульт и отключил силовое поле. Потом бросился к Ирхе. Рядом упал на колени Яр.

– Ничего страшного. – Сказал ему Данька. – Заряд из станнера. Сейчас придет в себя. – Подняв голову, он сказал склонившимся над ярранкой Нинели и Аккеру: – Я проверю корабль, а вы выводите всех из тюремного блока.

2

Но безумие этого длинного дня еще не было исчерпано до конца.

Респектабельных размеров флаер с аляповатой малиновой блямбой прокатной компании "Вип-Флип" приземлился рядом с крейсером и из него выкатился жирный коротконогий человек в нелепом полосатом костюме и булавкой с огромным алмазом в шелковом галстуке. Пассажир был здорово пьян, что не мешало ему передвигаться, непрерывно приплясывая и извергая бесконечный поток слов.

– Девчонки!.. Сучки!.. Шлюшки!.. Вечеринка начинается!.. Я снова с вами!.. Я!.. Лучший мужчина этой галактики!.. Ваш господин… Я ваш господин!.. Девчонки-сучки-шлюшки!.. Я хозяин!.. Я хозяин вам и этому куску… аха-ха… не тому что вы подумали!.. Я хозяин вам и этому куску глины посреди космоса!.. На котором мы все…

Губернатор Ленты-5 Дмитрий Лупиков после обеда выкушал королевскую дозу гиперсомы, и с тех пор окружающая его реальность с трудом пробивалась сквозь видения пылавшего разноцветными огнями сознания. Несмотря на буйство стихий в отдельных районах планеты, губернатор чувствовал острую потребность в деятельности. Поэтому он совсем не удивился, обнаружив себя во флаере, подлетающем к борделю. Шофер испуганно оглянулся на хозяина и указал пальцем на дымящиеся башни с противовоздушными турелями и на военный крейсер, занявший собой практически всю флаерную площадку. Митя лишь беспечно пнул ногой спинку водительского кресла. Мите не терпелось.

Сперва ему стало очень весело от того что в саду такая толпа людей, наверняка Алексей Эс устраивает какой-нибудь праздник, что-нибудь тематическое, раз вон, даже эту военную махину в сад притащил… Вечеринка в военном стиле!.. Пленных не брать!.. Три дня на разграбление планеты!..

Однако затем Митя ощутил зловещую тишину и осознал, что вокруг него начинают смыкать кольцо приютские девушки. За ними губернатор увидел хмурые лица людей с оружием.

И, наконец, он заметил мертвеца у которого было снесено полголовы, мертвеца валявшегося в луже крови рядом с кораблем… И Мите вдруг показалось что он узнал этого мертвеца. Тут ему стало совсем страшно и, повернувшись на каблуках, он бросился к флаеру и вдруг, словно во сне услышал, как замки флаерных дверей сухо и страшно щелкнули, словно хрустнули тонкие кости, сломанные через колено.

Его водитель улыбнулся ему, открыл рот и, дразнясь, продемонстрировал обрубок языка. В следующее мгновение флаер резко поднялся на силовом луче метров на двадцать и стартовал, моментально скрывшись за окружавшими сад стенами.

Тут Митя и сам разинул рот и хотел было выругаться от возмущения, когда перед ним снова возникли приютские девушки, и самая страшная, то ли девочка, то ли старуха с измазанным кровью лицом наставила на него указательный палец и хрипящим шепотом провыла:

– Ма-аска-а-а!.. Я-аа те-е-ебя-ааа… зна-а-а-аюууу!..

Митя взвизгнул, всплеснул руками и намочил штаны, но свет неотвратимо померк, а несколько рук уже вцепились в лицо губернатора Ленты-5, срывая молекулярную маску, царапая гладко выбритую кожу пухлых щек, разрывая шелк галстука и стремясь добраться до горла…

Яр, Аккер и Егор выпустили несколько зарядов из бластера над головами девушек.

Данька выдернул из кобуры на поясе мертвого Вертуна станнер, настроил на веерное излучение и окатил беснующуюся толпу. Несколько девушек упали. Остальные на мгновение замерли над растерзанным телом.

– Все на борт корабля!! Живо!!! – Что было сил заорал Данька. – Мы хотим улететь с этой планеты! Мы хотим отвезти вас домой! Скорей, пока нас не остановили!

Откуда-то из-за спины Даньки протянулась бесконечно длинная прозрачная рука и словно мокрой тряпкой хлестнула по лицам линчевательниц. Узницы дрогнули, распрямились, словно пробуждаясь ото сна и, помогая друг другу, побрели к кораблю.

Нинель, Аккер, Инна и Егор принялись заносить в корабль парализованных излучением станнера. Яр Гриднев о чем-то негромко беседовал с фигурой в белом.

Данька подошел к последнему посетителю борделя. Втоптанное в дерн, ставший кровавой чавкающей грязью, изуродованное тело еще доживало последние минуты, еще булькало, подрагивая алмазной булавкой под разорванным горлом. Данька вынул револьвер из кобуры.

– Не надо. – Сказала Вода.

Он никак не мог привыкнуть к её внезапным появлениям и мгновенным перемещениям: сейчас никого, а в следующую секунду вот – Дева Источника уже стоит рядом. В сияющем безупречной белизной платье с простой синей каймой по подолу и на рукавах. Она присела рядом с умирающим и коснулась прозрачным пальцем его груди. Дыхание неудачливого клиента "Пути истинного" участилось, превратилось в захлебывающееся бульканье, а потом остановилось.

Дева Источника выпрямилась.

– Вот и всё. – Прозвенел голос-ручей.

Синие глаза над идеально выточенными высокими скулами взглянули на Даньку.

– Пора прощаться.

Она шагнула к Даньке, быстро провела ладонью по его лицу, и он почувствовал легкий зуд.

– Так гораздо лучше. Этот небольшой шрам со временам рассосется.

– Сделаю пластическую операцию… – безо всякого веселья сострил Данька.

– Наверное ты хочешь узнать, почему я не убила того… Вертуна сама?

– А могла?

– Конечно. Но решила выждать. Решила дать это сделать тебе.

– Но зачем?

– Вам, людям, надо еще многому научиться. За годы наблюдений за вами я пришла к выводу, что вы рождаетесь с возможностью души, но не всегда пользуетесь этой возможностью. Вам надо учиться. Учиться самим ставить на место таких как вы, но даже не пытающихся обрести душу. Тех, кто перестал быть людьми. Учиться брать ответственность на себя, а не надеяться на кого-то. И я очень рада, что среди вас нашелся такой человек.

Данька мучительно нахмурился, а потом спросил:

– Почему… Почему ты не спасла Нэтти?

Глаза Девы Источника потемнели.

– А ты наивнее, чем я думала. Неужели ты полагаешь, что нет вещей, которые мне не под силу?.. Что я могу перемещаться с места на место щелчком пальцев?.. Или даже лучше – словно персонаж ваших сказок или бог ваших книжек незримо присутствовать везде? Поговори со своим старшим другом, он расскажет тебе, что духи – такое же проявление энергии этого мира как и вы, как люди. А у энергии всегда есть ограничения.

И уже тише и мягче она спросила:

– Думаешь, мне не жалко её?.. Не жалко видеть, как погибают прекрасные и добрые, а такие как Вертун живут и улыбаются?..

– Извини… – ответил, наконец, Данька, глядя ей в глаза. – Я не хотел. Я правда благодарен тебе.

Вода посмотрела на корабль. Все были уже внутри. Только Яр Гриднев, негромко похлопывая в ладоши, быстро обходил корабль. Неподалеку от шлюза громоздились тела выброшенных из кают-компании мертвых орденских спецназовцев.

– Твой друг уже камлает перед стартом. Вам надо спешить. Улетайте, а я постараюсь создать сложности станциям орбитальной обороны, чтобы вас не перехватили. А когда здесь станет… по-другому – прилетайте снова.

Вода вскинула стремительно теряющую цвет ладонь.

– Здесь вам будут рады.

На одно мучительное мгновение Даньке показалось, будто в становящемся прозрачным лице Девы Источника он узнал едва уловимо промелькнувшие знакомые черты, черты заставившие его болезненно вздрогнуть… Губы Воды беззвучно шевельнулись, будто она хотела сказать ему что-то еще…

Но тут фигура Девы Источника вдруг моментально распалась на тысячи капель, рассыпалась на мириады частиц влаги, вспыхнувших тысячами кратких радуг в лучах заходящего солнца.