1. Яр Гриднев, психотехник

1

Ярранский посох был чуть длиннее локтя. Он словно жил своей жизнью в руке шамана, издавая странный звук, нечто среднее между шелестом и перестуком. Звук казался потусторонней закадровой музыкой к застилавшему небо дыму, к поникшим веткам деревьев со свернувшимися от жары листьями, к шелесту пожухлой травы под ногами, к скрипу вулканического пепла на зубах.

…Яр Гриднев прилетел на эту планету, казавшуюся из космоса зеленой и гостеприимной, час назад. Впрочем, уже с орбиты становились заметны следы вулканической активности в некоторых районах. Сигнал бедствия шел из лагеря неподалеку от действующего вулкана. Снимок с орбиты четко продемонстрировал купола модулей походных домов, геологоразведочную технику и стоящий поодаль видавший виды транспортник. Ясно, геологическая партия. Но непонятный выбор для стоянки, что и говорить.

Но больше всего настораживали снимки, на которых бесстрастный фотоглаз зафиксировал обломки двух космических кораблей. Свежие обломки.

Маленький корабль психотехника по широкой дуге скользил с орбиты на поверхность, а Яр изучал выданную компьютером справку о планете. Всё это было странно. Период сейсмической активности этого кислородного мира остался в прошлом, и что могло вызвать новый бурный всплеск… Если только эти геологи не из какого-нибудь НИИ под крылышком частной военной компании, решившей поэкспериментировать, скажем, с волновым воздействием на ядро планеты. У частных вояк ума на такое хватит.

Яр посадил корабль рядом с лагерем. Здесь его уже ждали. Десяток мужчин и женщин смотрели на него усталыми глазами через прозрачные забрала скафандров.

Когда Яр вышел наружу, и порыв ветра зло стегнул его колючей пылью по лицу, ему пришлось достать из кармана куртки бандану и замотаться до глаз. Мелкий вулканический пепел пачкал руки и лицо, забирался под одежду. Космы серого дыма перечеркивали небо. Да, анализ проб атмосферы явно показывал пригодность местного воздуха для дыхания и отсутствие каких-либо токсических примесей, но для долгого пребывания здесь скафандр был оправдан.

Геологи были рады ему вялой радостью измученного процедурами неизлечимого больного, получившего сообщение об изобретении нового экспериментального препарата.

Предводитель встречающих, низенький жизнерадостный бородач, с энтузиазмом пожал ему руку. Очень рады! Очень ждали! И именно психотехника! После того как бородатый Джеральд О`Брайан промахнул планшетом пластинку электронного удостоверения Яра, то снова принялся трясти ему руку и сетовать на то, что уже всё выпили, нет ни глотка виски в этой дыре, всё выдули, пытались гнать дедовским методом из местной дикорастущей кислятины, но это совсем не то, надо быть алкоголиком, чтоб на такое позариться, но тем не менее, говоря строго между нами, удалось получить несколько литров напитка приличного качества, так что если господин психотехник в настроении… Но прежде всего — дела! И когда мы вырвемся отсюда, а с вашим-то опытом… да я уверен что вам это раз плюнуть! Так вот! Я угощу вас таки-и-им виски!..

Яр в который раз подумал, что выхлопотанная через военных возможность заменить псевдонимом настоящую фамилию в пластинке электронного удостоверения чрезвычайно облегчает жизнь. Иначе пришлось бы пить самогон этого гостеприимного ирландца сразу после посадки, не отходя от корабля.

А так дело ограничилось едой на скорую руку и чаем в одном из модульных домов. Внутри, когда они остались наедине, градус веселости руководителя геологоразведочной партии несколько упал.

— Это дело для психотехника… Не справитесь вы — не справится никто! — таков был рефрен его невеселого рассказа.

Геологи высадились здесь почти неделю назад. Планета была давно зарегистрирована как собственность крупной корпорации, и после первоначального беглого обследования предназначалась для заселения, но наконец, нашлось время прислать на нее геологическую партию. И тут начались сюрпризы.

— Пробы грунта дали потрясающий результат. Это место просто набито полезными ископаемыми. — О`Брайан с горящими глазами размахивал руками так, что чуть не смахнул со стола кружку с чаем. — Плотность месторождений — фантастическая! Эту планету впору распилить на куски. У нас договор с корпорацией — несколько процентов прибылей наши. Теперь мы богачи!..

Яр движением руки остановил словоохотливого начальника партии.

— Расскажите мне что случилось дальше.

— Ах да… — О`Брайан погрустнел. — В общем разведали. На третий день осознали размер удачи. Устроили вечеринку, выпили. А той же ночью всё и началось.

Сначала тряхануло, да так что стаканы с виски полетели на пол модуля-столовой. Потом под утро уже не только тряхнуло, но и громыхнуло. Утром весь лагерь был покрыт белесым вулканическим пеплом, а в полукилометре от стоянки изрыгал огонь и дым свежий вулкан.

— Собственно не вулкан даже… яма с раскаленной лавой. Всё клокочет как кастрюля на огне. Жарко. Пепел летит. Мы, конечно, сразу отогнали транспортник и разведывательные катера. Потом перенесли лагерь. — О`Брайан помотал головой, словно не веря самому себе. — На следующую ночь всё повторилось. Ночью — локальное землетрясение. Под утро — новый вулкан рядом с лагерем. — Помолчав с полминуты, он тихо добавил. — Мы меняли место стоянки пять раз… Я не понимаю происходящего, господин психотехник. Такого не должно быть. Мы проводили бурение — тут совершенно нормальная толщина коры, никаких разломов. Разумеется, магма планеты может проплавить её вот так — в одном месте, в виде исключения… но пять раз подряд?! И каждый раз рядом с нашим лагерем?!

…После выяснилось что самовольный выход на орбиту на предназначенном для подобных полетов разведывательном флаере Рик задумал для того, чтобы найти подходящее место для стоянки на континенте в другом полушарии. Самый молодой участник геологоразведочной партии, вчерашний студент конечно же не хотел вернуться из первой экспедиции не отличившись. Поэтому идея самовольно найти подходящее местечко для новой стоянки и затем явиться с докладом к начальству казалась ему блестящей. Ну что ему могло угрожать? Ведь победителей не судят.

Вконец помрачневший ирландец зло взмахнул ладонью над инфобраслетом, и в воздухе повис портрет молодого геолога. Улыбка победителя и такие привлекательные для девушек ямочки на щеках.

— Он едва стартовал и начал набирать высоту, когда ближайшая огненная яма выплюнула вулканическую бомбу — комок полузастывший лавы, размером с меня. Точно по колпаку кабины. Флаер потерял управление и… вниз… — Смотревшие на Яра покрасневшие глаза начальника геологической партии были полны недоумением. — Я не представлял, что вулканическая бомба может достать корабль на такой высоте.

— Что с парнем?

О`Брайан нехотя сказал:

— У нас не самый современный, но хороший медкибер на корабле — подлатал прилично, потом Рика ввели в состояние искусственной комы… Но в общем ясно было, что чем быстрее его доставят в больницу — тем лучше.

Помолчав с полминуты, начальник геологической партии заговорил снова.

— Я был среди тех, кто считал произошедшее случайностью… нас таких было большинство… ведь глупые случаи, которые не предусмотришь, бывают всегда. Мы не давали сигнала SOS, сделали свободный запрос по находящимся рядом судам. В этой системе как раз проводит маневры Пятый военный флот империи. Там два корабля-госпиталя и хорошие врачи. В общем, они выслали к нам корабль-разведчик. Прилетели-сели. И когда военные уже с Риком на борту стартовали… начался настоящий ад. От первой вулканической бомбы корабль увернулся… мы предупредили на всякий случай их пилота о том, что недавно произошло, и он был готов к такому… но потом… В общем на моих глазах участки почвы раскалялись и на поверхность прорывалась лава… в десятках мест… И в воздух летели вулканические бомбы. Адская артиллерия… Корабль-разведчик поднялся выше чем флаер Рика… Поэтому когда он рухнул — в живых не осталось никого.

О`Брайан вздохнул.

— Я тут же дал сигнал с красной степенью опасности по этой планете — никаких посадок… И, да — исключение только для психотехника, который готов рискнуть жизнью. — Потом, помявшись, ирландец добавил: — Я… мы все думаем, что дело в планете. Таких случайностей не бывает. У нас в команде неплохой психотехник — всегда неисправность найдет, но с этим… С этим он не справляется.

Яр кивнул и встал.

— Спасибо за рассказ. А теперь мне надо поговорить с вашим психотехником.

2

Психотехник был пьян.

— Колле-э-ега-а!.. — Он шагнул к остановившемуся на пороге жилого модуля Яру, но запнувшись о брошенный на грязный пол скафандр, растянулся на полу. — Во-от так всё не-епросто на нашей нелепой планетке… — Он встал на четвереньки и хихикнул. — А хотите выпить, коллега?.. Мы гоним тут пре-пар-ши-и-вей-ший…э…

Яр шагнул к нему, сгреб за ворот заляпанной серой формы и, подняв на ноги, встряхнул. Хотел закатить пощечину, но раздумал.

Разговаривать с психотехником, которого звали Джим, оказалось особенно не о чем. Разве что о нем самом. Выпускник института с заштатной планетки, где факультет психотехники был слабо укомплектован преподавательским составом, закономерно стал тем, кем стал. Способности психотехника без правильного обучения никого еще хорошим специалистом не делали. После получения диплома Джим вполне успешно поработал на малых транспортниках, затем устроился в геологоразведочное подразделение крупной корпорации. И вот тут-то им и овладел страх. С каждым разом, готовя корабль к отлету, он всё больше ощущал себя самозванцем. Не принятая к обсуждению в серьезных, не желтых СМИ, но отлично известная пилотам кораблей и агентам страховых компаний статистика была неумолима: корабли, в экипаже которых были психотехники, попадали в неприятности — как во время гиперпрыжка, так и в целом — куда реже. Но психотехником себя Джим не ощущал. И чувство вины в сочетании с неуверенностью в себе, страхом подвести всех и страхом смерти медленно, но верно сделали Джима завсегдатаем баров. Он пил в каждом космопорте. Разумеется, перед отлетом О`Брайан и сам проходил процедуру расщепления алкоголя, и сурово прогонял через нее всю команду. Но страх не отступал, и, подготовив корабль к старту, в полете Джим вновь и вновь прикладывался к заветной фляжке. Местный самогон был отвратителен, но после того как они застряли на этой планете и запасы алкоголя иссякли, особого выбора у Джима не оставалось. Его и так подрубленная уверенность в себе, окончательно рухнула вместе с разбившимся армейским кораблем-разведчиком. Он успел переговорить с военным психотехником, который явно был настоящим профи в своем деле. Следующий раз он увидел этого человека, когда вместе с остальными извлек его труп из-под обломков разбившегося корабля.

— Эта планета — чертово кладбище… — бормотал Джим, раскачиваясь на стуле и глядя на Яра снизу вверх. — Это капкан, который больше никого не выпустит… И всё из-за меня…

— Почему это? — искренне изумился Яр.

— Настоящий психотехник наверняка бы что-то почувствовал и предупредил команду…

Яр искренне рассмеялся.

— Ну конечно! Сперва команду, потом О`Брайана, а там уж и директора геологоразведочного кластера компании. И по одному слову психотехника, состоящего у них на жалованье, руководители коропорации отменили бы разведку перспективной планеты. Вы сами-то в это верите? Скорее всего, вам порекомендовали бы быть бдительнее на задании, вас затем и наняли. Или вы не знаете риторику этой начальственной публики?

Джим подавленно молчал.

— Не волнуйтесь, Джим, вы улетите с этой планеты.

Яр взял с замызганного стола инфобраслет Джима и перекинул на него файл.

— Это моё приглашение на стажировку в один из лучших институтов психотехники Ярры. Там вам помогут снова поверить в себя.

Джим вылупил глаза.

— Попасть туда очень непросто, но моё имя и моя рекомендация на Ярре кое-чего стоит. Во всяком случае могу гарантировать что ваше начальство отпустит вас туда с восторгом.

— Но вы?..

Яр улыбнулся.

— Только не открывайте этот файл, прежде чем вернетесь домой. Я работаю под псевдонимом и лишнее внимание мне сейчас ни к чему.

3

Сейчас Джим остался в лагере геологоразведочной партии, откуда вместе с другими наблюдал за Яром.

Постукивая посохом и полуприкрыв глаза, шаман медленно обходил клокочущие озера лавы вокруг стоянки геологов. Пары серы не давали нормально вздохнуть, лицо щипало от пота. Цхар был рядом. Яр ощущал, как духу-помощнику не нравилось это место, где было слишком жарко, слишком душно и плохо пахло.

Наконец вместо приглушенного ворчания раздался утвердительный рык и Яр остановился. Посох застучал чаще, когда психотехник начал медленно поворачиваться по часовой стрелке. Наконец звук прекратился. Яр опустился на пожухшую от жары траву, вытянул руки вдоль туловища и закрыл глаза.

4

…Эту горную поляну он прекрасно знал. Заповедник «Озеро богов». В получасе лёта на флаере отсюда будет его дом на Ярре.

Сейчас был тот непередаваемый миг горного утра, когда над поросшей яркими цветами поляной со стрекотом носились мелкие красные, синие и зеленые цвеки, дышалось легко, а где-то рядом, за камнями, родник вызванивал лучшую в мире мелодию.

Из-за скалы вышел цхар. Под солнечными лучами капли воды на мокрой шерсти выглядели изысканной авторской бижутерией, если конечно представить себе мастера, который будет изготавливать украшения для гигантской синеглазой кошки.

Цхар подошел к Яру и с коротким мурчанием сел рядом. Яр принял звериную форму и мир преобразился. Он привычно блокировал лавину хлынувших в ноздри запахов и игриво пихнул цхара лапой в плечо.

«Мне нужно договориться с духом той планеты, чтобы он отпустил людей. Пусть он позволит им улететь. Веди».

Взгляд цхара был серьезен.

«У нас мало времени. Пошли».

Цхар фыркнул.

«Время всегда есть. Надо ждать».

«Чего ждать?».

Цхар поднял голову.

«Не чего, а кого».

Кобальтового оттенка глаза указали Яру на дальний конец поляны, туда, откуда звучала песня родника.

Оттуда к ним широкими шагами шла русоволосая девушка в белом платье с синей каймой на рукавах и намокшем от росы подоле.

— Здравствуй, Яр Гриднев. Помнишь меня?

Несмотря на многолетний шаманский опыт, от изумления Яр даже не успел принять человеческую форму.

Девушка подошла к ним, опустилась на колени и с улыбкой почесала за ухом сперва цхара, а потом и остававшегося в зверином облике Яра.

Голубые глаза на тонком, ослепительной красоты лице были полны приязни и печали.

А Яр вспоминал.

…Пропавшая сестра, последняя орденская планета Лента-5, жуть приюта «Путь истинный», визг бластеров и брызги крови, выплеснувший мозги на обшивку крейсера Вертун и Данька, застывший с древним огнестрельным револьвером в руке…

«Я никогда и не забывал тебя, Вода».

Яр потерся меховой кошачьей щекой о тонкую сильную руку без браслетов и колец.

«Я приветствую тебя и рад нашей встрече. Но что ты делаешь здесь, так далеко от дома?».

— То же что и всегда, шаман. Восстанавливаю равновесие.

«Но я…».

— Я договорилась с духом этой планеты. Он даст улететь людям. Но они перепугали его разговорами о том, как распотрошат и разрежут на части его дом, чтобы наделать себе безделушек. Думаю, через несколько лет люди смогут прилетать сюда снова. С хорошим психотехником, конечно. И не для добычи полезных ископаемых. Привычка уничтожать красоту ради выгоды однажды может погубить твою расу, шаман.

«Так корабли смогут улететь и никто не погибнет?».

— Да. Эту задачу можешь считать выполненной.

«Спасибо тебе».

Яр благодарно кивнул остроухой головой. Однако грусть и тревога в глазах Девы Источника не исчезали.

— Ты бы и сам, скорее всего, с ним договорился. А я здесь затем, чтобы предупредить тебя.

Красный цвек попытался сесть ему на нос и Яр непроизвольно отмахнулся от него лапой.

«Предупредить? О чем?».

— И тебе, и нашему общему другу Даниле грозит опасность.

«Даньке?.. Но какая?»

— Об этом рано говорить, тем более, сейчас у меня предчувствий больше чем знаний. А пока найди его, и доверяйте только тем, кому действительно верите. Предыдущий раз, когда мы встречались, речь шла о судьбе моей планеты. Мне кажется, что теперь от вас обоих будет зависеть куда больше, чем кто-либо может предположить.

«Но что конкретно…».

Она выпрямилась, положила ладони на головы обоим цхарам и взглянула в безоблачное небо.

— Гроза… — сказала Дева Источника негромко, словно самой себе, а потом опустила взгляд и посмотрела прямо в глаза Яру. — Приближается гроза.

И тут же рассыпалась на мириады мелких капель, вспыхнувших в лучах утреннего солнца беглой радугой.

5

Когда Яр попрощался с духом-помощником, вернулся в свое тело и открыл глаза, его оглушили радостные крики. К нему бежали геологи, и впереди всех улыбающийся до ушей О`Брайан.

Восторг незваных гостей планеты был понятен. Огненные ямы с лавой больше не клокотали. Трещины, извергавшие серный газ, закрылись. Прилетевший с гор свежий ветерок развеивал гарь и удушливый запах.

Яр, убирая посох в чехол, с усилием улыбался, выслушивал похвалы и терпеливо жал протянутые руки. Отмахнулся от вопроса О`Брайана.

— У вас же есть мои данные, в них и номер счета… Заплатите сколько сочтете нужным.

Сказанное Девой Источника разом перевело решенную проблему из разряда радостных событий в факт прошлого, тут же начавший покрываться пылью забвения.

После того как Яр под видеозапись рассказал начальнику геологоразведочной партии о непростом характере духа планеты, тот почесал в затылке и наконец сказал:

— Лично эту запись шефу покажу. А если что — наш профсоюз подключу. Пусть эту планету лет на десять закроют. И после — чтоб без психотехника не совались.

Яр кивнул, а О`Брайан продолжил:

— Мы тут насиделись по горло, минут через сорок стартуем.

Яр снова покивал.

— Хорошо, Джеральд. Я вслед за вами.

Яр был рад, что скорый старт мешает геологам закатить пьянку в его честь.

— Я пойду в холмы. Пройдусь…продышусь как следует. А потом — тоже в небо.

О`Брайан кивнул, мол, всё понимаю, психотехнику после работы нужен отдых в одиночестве. Потом он снова рассыпался в благодарностях, опять спросил не хочет ли Яр с ними перекусить перед стартом, еще раз предложил отныне держать связь, и непременно найти время встретиться и выпить, О`Брайан угостит Яра таким виски, какого он в жизни не пил, потом подошли с благодарностью еще несколько геологов…

Словом, когда Яру наконец удалось со всеми попрощаться и откланяться, он пошел к холмам быстрым шагом, пообещав себе что сейчас будет сидеть на камне, проветривать голову и ни о чем не думать. А потом, когда ветер выдует из головы дела сегодняшнего дня, он составит план поисков Даньки. Найти оперативника имперской службы безопасности — не самое простое дело, но он, Яр, представляет кого спросить и через кого какую информацию можно попытаться получить… Но это потом. Всё это потом.

На этой планете не было троп, и он медленно поднялся по каменистому склону холма, ища подходящий камень для того чтобы сесть.

Расположившись на мшистом валуне, посреди склона, заросшего высоким кустарником с лиловыми листьями, он вытер пот со лба. Геологи уже свернули лагерь, и загружались на корабль со скоростью выбегающего из блока смертников заключенного, внезапно получившего помилование.

Где-то на грани слышимости ему почудился шум флаера. Кто бы это мог быть?.. Эскадра в системе наверняка извещает любой корабль о том, что здесь происходит. Какой-нибудь ненормальный «искатель непознанного», сующий свой нос куда ни попадя, и особенно туда куда запрещено? Или кто-то из военных прилетел помониторить ситуацию с риском для жизни?..

Геологи уже загрузились, и место бывшего лагеря опустело. Фигурка О`Брайана махнула Яру рукой и скрылась внутри судна. Взревели двигатели, взметнулась пыль, и на столбе пламени корабль с геологоразведочной партией рванулся вверх, быстро превращаясь в стальную точку в небесной синеве.

— Пора и мне отсюда выбираться… — пробормотал Яр и поднялся с валуна.

Рычание цхара всегда предвещало большие неприятности. Если известное ярранское выражение «Покой на лице и цхар в сердце» характеризовало того, кто бдителен, несмотря на внешнюю безмятежность, то шаман, дух-помощник которого давно стал частью его сознания, носил «цхара в сердце» в буквальном смысле слова. Поэтому на такие предупреждения Яр всегда реагировал незамедлительно.

И сейчас, как только он услышал звериный рык, Яр привычно упал за валун на одно колено, выхватывая бластер. За спиной, между Яром и его кораблем у подножия холма было метров двести пустого пространства. Трава в горелых проплешинах была не настолько высока, чтобы кого-то скрыть. Значит холм и кусты. И обойти его можно с любой стороны.

Плохо.

На периферии сознания Яр уже решил, что звук флаера ему не почудился, но сейчас главным было не это. Он сосредоточенно ждал атаки неизвестного противника, держа при этом в голове возможность отдать кораблю команду «Ко мне», чтобы спровоцировать атаку.

Он ждал.

Ничего не происходило, только ветерок ерошил траву.

Однако Яр верил цхару, не было случая, чтобы дух-помощник ошибся. Потому, не опуская бластера и не сводя глаз с зарослей, он согнул кисть левой руки, дотянувшись до инфобраслета. Тот моментально откликнулся, переключаясь на ввод с левой руки: облако виртуальной клавиатуры окутало ладонь и пальцы.

Дальше всё было делом техники — несколько хорошо натренированных движений пальцев воспроизвели цифробуквенный код и бегло начертили ряд геометрических фигур. Отозвавшись на введенный пароль, за спиной Яра взревели двигатели корабля.

Всё так же не отводя глаз, Яр ввел команду. Всё было просто: в режиме защиты вооруженный парой турелей и тепловиком автопилот корабля был надежным союзником. Вот сейчас он подойдет поближе…

И тут что-то произошло.

Тон двигателей сменился. Яр глянул через плечо. Корабль, вместо того чтобы прикрывать своего хозяина, резво набирал высоту.

Он знал, что кто-то в зарослях на склоне холма только и ждет подходящего момента для атаки, когда он, Яр, отвлечется. Поэтому он быстро вернул внимание на кусты и принялся медленно отступать назад. Одновременно пальцы левой руки, сновали по сетке витртуальной клавиатуры, словно встревоженный паук в паутине, отдавая команды непослушному кораблю.

«Надо его быстро сажать и убираться… Лучше вообще пусть не садится… открыть шлюз и вскочить…».

Беззвучная вспышка полыхнула в небе, и на мгновение выжгла добела все цвета окружающего мира. Потом оглушительный грохот и волна горячего воздуха ударили сверху, заставив Яра не присесть, а почти упасть на корточки, заткнув ладонями уши. Сейчас в ушах звенело, он знал, что боль придет потом.

«Легкая контузия… Бластер… Где…».

Он заставил себя нашарить в траве выпавшее из руки оружие и несколько раз почти наугад выстрелил перед собой, целясь туда, где среди застилавшей глаза слепящей белесой пелены ему чудилось какое-то движение.

Но бластер вырвался из пальцев, а в живот его ударило чем-то тяжелым.

А потом Яр лежал на спине, пытаясь вдохнуть, и смотрел, как на фоне выцветшего добела неба над ним склонились фигуры в силовых доспехах. За опущенными забралами шлемов ему чудились улыбки.

 

2. Данила Одинец, агент имперской службы безопасности

1

Даниле невыносимо хотелось выпить. Вместо этого он с серьезным видом слушал свое непосредственное начальство, и размышлял о том, насколько равноценной заменой выпивке была бы возможность свернуть шею этому неутомимому болтуну в мундире с погонами майора имперской службы безопасности на плечах.

Начальник это человек, который усложняет простое и вульгарно упрощает сложное. Поэтому пребывание в кабинете начальства редко вызывает восторг у подчиненного, и ничего нового в этом нет. Вот только подчиненным себя Данила не чувствовал. С тех пор как Лора ушла в отставку, эта работа и это место перестали ему нравиться даже в той малой степени что нравились раньше.

Вглядываясь в лучащееся фальшивым добродушием лицо своего куратора, просившегося на сравнение с дешевой размалеванной пластмассовой куклой в ярко освещенной витрине, он испытал привычный приступ отвращения.

Лора знала его еще мальчишкой. После того как банда безумцев, возомнивших себя вершителями человеческих судеб и народными мстителями, за мнимые грехи его родителей запихали Данилу по подложным документам на тюремную планету…и после того как там случился бунт… Лора стала единственной преградой между Данилой и его следующим приговором. Лора стала единственным, кто решил поверить словам подростка с пожизненным сроком, единственным кому было не лень докапываться до правды. Лора стала его куратором, когда он принял предложение поработать на безопасников, вместо отправки на другую тюремную планету. Лора сама его уговорила. И Лора проследила за тем, чтобы условия контракта были соблюдены. Так и было — после трех лет работы на правительство, работы грязной и кровавой, в шестнадцать лет он снова оказался дома. И много позже, когда на первом курсе военного училища в сложной ситуации на орбите Ленты-5 ему надо было вытащить из форменного ада девушку, которую он любил и еще целую кучу народу, он активировал свой «спящий контракт» с безопасниками. И всё получилось. Ему поверили, и он вытащил всех. Но в качестве предусмотренной контрактом платы за помощь службы безопасности, с тех пор вот уже десять лет он убивает по приказам империи и «во имя интересов человечества». И Лора снова стала его куратором. И была им до недавнего времени.

А теперь…

Данила равнодушно взглянул на круглое лицо, плававшее над покатыми плечами, словно бледная луна. Нос едва выдавался из этой плоской как блин поверхности, глаза и рот на ней будто процарапали тупым ножом. Лицо не внушало ни капли доверия. Оставалось лишь надеяться, что среди вмонтированных в письменный стол, стены и потолок разнообразных сканирующих и несущих смерть устройств, которыми окружил себя майор Рук, не было какого-нибудь невероятного прибора для чтения мыслей. Оставался еще вариант, что в одной из тумб слоноподобного письменного стола сидит, скорчившись карлик-телепат. Впрочем, такого таланта как чтение мыслей среди психотехников, не встречалось. Во всяком случае, насколько было известно Даниле… Хотя чего только не бывает в наше время.

— Вы улыбаетесь? — Бледные мясистые губы майора попытались изогнуться в ответной улыбке. Получилось не очень. — Это хорошо. Надеюсь, вы будете так же улыбаться по окончании вашего следующего задания. Что у нас обоих будут причины для широких улыбок.

Согласно условиям контракта, Даниле предстояло работать на безопасников до тех пор, пока начальство само не соизволит отправить его в отставку. Или до того дня, пока очередной террорист не пристрелит его. То есть — до самой смерти. Данила снова взглянул на красноватый нос майора и представил как тот, зажмурившись, подносит запотевшую рюмку к губам и опрокидывает её внутрь своей уродливой головы. И смачно, с удовольствием крякает. И всё же: сколько лет ему еще работать под руководством человека-блина? Пока не свернет шею на очередном задании? Или пока этого умника не повысят? Насколько Данила успел ознакомиться с манерой своего нового начальника вести дела, повышения тому предстояло ждать бесконечно долго.

Он вспомнил теорию, согласно которой в косной иерархической структуре служащего, попавшего на должность, где он оказывается некомпетентен, не продвигают по служебной лестнице вверх, но и не смещают на прежний пост. «Так не принято», «зачем обижать хорошего работника» и тому подобное. В результате очень скоро вся система оказывается укомплектована специалистами, каждый из которых «не на своем месте». Теория сомнительная, но с точки зрения Данилы прекрасно объяснявшая периодические проколы службы безопасности Галактической Империи.

— Неплохо подумать, — продолжил начальник, встав из-за стола и принявшись походкой перекормленной утки прохаживаться по кабинету, — и о том, что у профессионала не должно оставаться времени на то, чтобы улыбаться. Это показатель серьезности отношения к работе.

Остановившись посреди кабинета, майор смерил Данилу взглядом.

— Как впрочем, и манера одеваться. Разве я не говорил вам, что являться к непосредственному начальнику в джинсах — проявление неуважения к старшему по званию? Для человека вашего рода деятельности профессиональная форма одежды — костюм с галстуком.

«Всё-таки исключительный идиот… или притворяется? — подумал Данила. — И как он дослужился-то до майора? Интересно, он сам хоть раз работал под прикрытием? Или нарочно несет такую чушь? А может и впрямь считает, что моя грязная работенка на службе людей, называющих себя „государством“ состоит из обжиманий с великосветскими красавицами, коктейлей и элегантного выстрела из снайперки с безопасного расстояния? Прям любопытно, он сам-то хоть раз мыл пол и посуду четыре месяца кряду во фронтирной забегаловке, вечерами попивая дешевое пиво с такими же бедолагами? И всё для того чтобы когда в этой дыре наконец появится связной с телохранителем, отобрать у них то, что они принесли с собой… отобрать любой ценой…».

Совершенно некстати в памяти всплыло лицо улыбчивой девчушки-официантки, проработавшей те четыре месяца бок о бок с ним в этой забегаловке, которая явно питала в отношении Данилы вполне определенные надежды… Девчушки, получившей шальной заряд бластера в голову, когда Даниле не удалось выполнить задание мирным путем. Надежды официантки не оправдались. Но задание, поставленное теми, кто именовал себя «государством», было выполнено.

Данила с трудом отогнал непрошеное воспоминание и сосредоточился на том, что говорил начальник. Если отрешиться от риторических вопросов, то насколько он успел узнать майора Рука, мелочными придирками тот разогревался для высказывания более крупных претензий.

— …И уже не первый раз мы получаем информацию о том, что на миссиях повышенной секретности вы не подчищаете за собой. Я имею в виду свидетелей.

Данила сделал честное лицо и размеренно произнес:

— Мои отчеты поступают к вам после каждой миссии. В строго оговоренные сроки. Если я допустил какие-либо ошибки, то готов их обсуждать. Насколько мне известно, свидетелей после моей работы не остается. Не могу не осведомиться: в полной ли мере вы доверяете вашим источникам?

Майор Рук напустил на себя добродушный вид.

— Не настолько надежные, чтобы я не доверил вам следующее задание. Я хочу лишь предостеречь от возможных небрежностей. Пусть даже из самых лучших побуждений. На вашей работе приказы должны заменять вам любые побуждения. Особенно на следующем задании, которому там, — похожий на бледную вареную сардельку палец майора ткнул куда-то вверх, — придают большое значение. Итак — к делу.

Данила без труда разглядел никогда не тающий лед на дне глаз майора. Не-ет, эта сука-безопасник отнюдь не идиот.

На мгновение Данилу охватила жуткая усталость, которую усугубляло, откуда ни возьмись появившееся дурное предчувствие. Сильное до тошноты ощущение тревоги и бессилия сжало горло. Ему снова мучительно захотелось выпить.

Должно было случиться что-то плохое.

2

— Надеюсь в общих чертах с деятельностью и бесславным концом компании «Белый крест» вы знакомы.

Данила вздрогнул. Еще одна идиотская шуточка начальника. Тот не мог не читать его личное дело, и не знать о повышенном интересе Данилы Одинца ко всем областям деятельности этого чертового…

— Вам ли с вашим прошлым, не знать обстоятельств расформирования ордена Креста и Полумесяца? Впрочем, пару фактов о непосредственно связанной с орденом компании «Белый крест» я все же вам напомню.

Куратор остановился и внимательно посмотрел на Данилу.

— История с исчезновением Земли-Терры и братской Ярры, завершившаяся их возвращением в наше пространство-время, также известная как «Инцидент Гриднева», серьезно ударила как по ордену, так и по связанной с ней компании «Белый крест». После событий на планете Лента-5 вокруг приюта «Путь истинный», в которых вы приняли непосредственное участие, вслед за снятием галактического протектората и возвращения планеты под юрисдикцию человеческой цивилизации, произошло расформирование ордена Креста и Полумесяца. Затем последовал целый ряд громких судебных дел. Досталось и компании «Белый крест». Связи с криминальным миром, прямое участие в преступной деятельности ордена, неуплата налогов… Большая часть виновных в тех или иных преступлениях понесли заслуженное наказание. Но некоторым удалось скрыться.

Майор Рук взмахнул толстыми пальцами и в кубе стоявшего на столе объемника поочередно сменили друг друга несколько портретов.

— Знакомьтесь, лейтенант. Это «Особая пятерка». Пять оперативников «Белого креста», занимавшиеся грязной работой во имя интересов своих хозяев и за хорошие деньги. Все пять — прирожденные психотехники с высоким индексом способности. Убийства, теракты, шантаж и прочие «подвиги». Благодаря отличной подготовке, связям ордена и деньгам «Белого креста» им каждый раз удавалось уходить от правосудия. С досье ознакомитесь самостоятельно, достаточно лишь сказать, что за плечами каждого те или иные спецвойска и многолетний опыт. Сразу после «Инцидента Гриднева» их формально уволили, однако по нашим сведениям — просто вывели за штат. Такими профессионалами не разбрасываются. После того как компания «Белый крест» приказала долго жить, «Особая пятерка» так и не появлялась на поверхности. До недавнего времени. Мы полагаем, что у них попросту кончились деньги, и они принялись зарабатывать привычным способом. Убийце, знаете ли, никогда не стать нормальным человеком.

Начальник осклабился, а Данила в который раз подумал, что недостаток ума несложно определить по пристрастию к высказыванию банальностей. Или, учитывая род занятий Данилы, человек-блин очередной раз пытается указать ему его место?..

Еще один взмах пальцев-сарделек, и портреты в кубе объемника сменились строчками отчетов.

— Несколько случаев шантажа. Два филигранно выполненных заказных убийства. Одно без свидетелей. Во втором случае вмешался непредвиденный фактор и помимо цели были убраны семь телохранителей и двенадцать гражданских лиц. Ни одного раненого. Ни единого свидетеля. Высокопрофессиональная работа, ничего не скажешь.

Майор Рук выжидающе взглянул на Данилу. Тот спросил:

— У вас появилась информация где мы можем их перехватить?

Куратор торжествующе улыбнулся.

— Именно.

Объемник изобразил зелено-коричневый шар планеты, на заднем плане уютно лучилось небольшое яркое солнце.

— Если вы помните из школьного курса историю Земли-Терры докосмического периода, то наверняка помните о варварской истории завоевания аборигенов западного полушария — индейцев. Впоследствии вина перед ними была заглажена посредством разнообразных льгот, прежде всего в игорном бизнесе, поскольку на территории резерваций, где они тогда проживали, казино не облагались налогами. Прошли века, и разумное ведение дел позволило нескольким племенам из этого народа сообща купить целую планету.

— Вы про «индейскую планету»?

— Рад что вы в курсе. Тогда буду краток. Вакан Танка это тихое местечко, жители которого занимаются сельским хозяйством, держат курс на экологию и скачут по степям на лошадях как их голозадые предки.

Майор расхохотался собственной шутке.

— Впрочем, некоторые дела они ведут вполне в современном ключе. Скажем, оставшуюся от прежних хозяев орбитальную станцию они содержат в порядке. Проблема лишь в одном. Предыдущие владельцы планировали обустроить охотничью планету, где толстосумы могли бы охотиться на экзотических животных с разных планет, которые должны были обитать в различных климатических секторах, отделенных друг от друга силовыми полями. Управлять всей этой машинерией должна была целая сеть спутников на орбите планеты. Насколько нам известно, после перехода планеты в собственность индейской общины, и орбитальная станция, и спутниковая сеть осталась в неприкосновенности. Разумеется, управление климатом планеты — вещь очень удобная, однако не в тех руках может стать серьезной угрозой. Сейчас этой технологией управляет соответствующая организация на поверхности планеты. Однако по нашей информации управление климатическими секторами с орбитальной станции отключено лишь номинально — хороший спец, попав на станцию, восстановит систему за несколько часов. Вы понимаете, какие широкие возможности для террора и шантажа получит группа, захватившая станцию.

— И у нас есть информация «Особая пятерка» захватит орбитальную станцию? — спросил Данила.

Майор кивнул.

— Это их следующее дело.

— Шантаж индейской общины?

— Вполне вероятно.

— Как скоро?

Рук состроил гримасу.

— Пока что нам неизвестны сроки акции. Вы отправитесь на планету как турист, будете лечиться на курорте, отдыхать и ждать указаний от связного. В час «икс» встретите «Особую пятерку» на орбитальной станции и обезвредите. Действовать будете один, но с самым современным арсеналом.

— Поддержка Удачницы?..

— …на этот раз вам не понадобится. Для специалиста с вашим опытом, тем более психотехника, дело очень простое, от вас даже не требуется брать кого-то живым. Впрочем, если мы посчитаем необходимым, то непременно вышлем к вам подкрепление. Информацию по станции и планете, явки, пароли и прочее получите как обычно у моего зама. Желаю удачи.

Данила кивнул и молча вышел.

Когда дверь за ним закрылась, часть стены возле письменного стола отъехала, и тот, кто подслушивал разговор, шагнул в кабинет. Майор Рук, повернув голову к новому собеседнику, сказал:

— Итак, теперь вы в курсе общего плана. Осталось обсудить нюансы вашего участия в операции.

3

Прерия расстилалась до самого горизонта. Там, далеко впереди, лежала едва видимая в сиянии зеленоватого ночного светила горная гряда, и Данила знал, что на исходе ночи он доберется до цели своей поездки. Точнее — до её промежуточного этапа. Там, в горах… Он оборвал мысль и поймал себя на том, что уезжать не хотелось.

Поэтому, услышав за спиной топот копыт, Данила с охотой натянул повод. Серый жеребец под ним всхрапнул, остановился и тут же, опустив голову, принялся с аппетитом жевать местный худосочный лопух.

Данила предполагал, кто именно может поехать проводить его. И не ошибся.

Ехавший на пегой кобыле Смеющийся Волк сегодня был далек от веселья. Точнее бродила по его губам кривая мальчишечья ухмылка, которую по молодости лет считают отличным методом замаскировать плохое настроение.

— Привет, бледнолицый.

Данила молча улыбнулся и кивнул.

Когда их лошади поравнялись, он тронул с места своего коня, и они поехали рядом.

— Проводить приехал?

Смеющийся Волк кивнул.

— Так ты ж не зашел попрощаться.

— Извини. Вы все спали.

— Так ты и ждал, пока все заснут. Ты ж не сегодня ночью решил уехать.

Теперь кивнул Данила.

— Не сегодня. Накануне.

Они помолчали. Копыта лошадей постукивали по сухой предзимней земле, навевая сон. Порывы прилетавшего с гор ветра словно гребнем расчесывали теряющие цвет осенние травы прерии.

— Отец говорит, что ты из тех, кто никогда не останавливается на одном месте.

Данила пожал плечами.

— Это не всегда зависит от человека, Смеющийся Волк.

— Отец считает, что это оттого что ты воин. Среди нас такие были раньше. Когда у человека погибает всё племя, и он остается один, он становится тем, кто следует за войной.

— Я всегда считал, что он берет в жены прекрасную девушку и старается сделать всё, чтобы возродить своё племя, — усмехнулся Данила. — Разве нет?

Смеющийся Волк серьезно покачал головой.

— Не всегда. Отец говорит что начавшему убивать… убивать врагов, убивать даже из самых лучших чувств — для защиты своих, или из мести… Отец говорит что остановиться очень сложно.

Данила перестал улыбаться.

— Почему?

— Начавший убивать может потерять часть души. Это происходило даже с великими воинами прошлого.

Данила почувствовал, как по позвоночнику словно пробежали холодные пальцы. И очень надеялся, что молодой индеец этого не заметил.

— Я не воин. — Сказал Данила максимально обыденным голосом. — Я обычный турист. Я…

Смеющийся Волк осклабился.

— Считаешь, кто-то в городе верит, что те браконьеры погибли в результате несчастного случая?

— У полицейских не было сомнений в том, что те туристы… занятия браконьерством которых, кстати, так и не доказаны…

Юноша зло усмехнулся.

— Но об этом все знали. Как и о прочих их делах. Просто никто не мог ничего доказать.

— …И, тем не менее, полиция признала аварию их флаера совершенно случайной.

Усмешка вновь пробежала по губам Смеющегося Волка.

— Ты думаешь, я не видел, как ты тренируешься по утрам? А ножи и томагавки на празднике урожая ты метал так, словно занимался этим всю жизнь.

Данила пожал плечами.

— У всех есть свои странные увлечения. А спорт полезен для здоровья.

Пальцы Смеющегося Волка коснулись инфобраслета на левом запястье.

— О тебе нет никаких сведений в сети. Ни слова. А на нашей планете — большое хранилище информации. В наше время каждый хоть где-то в сети, да засветился. Хоть пара слов, хоть одно упоминание в нашу планетарную сеть попадает. Но у тебя нет своих «пятнадцати минут славы».

Помолчав, индеец добавил:

— Ты можешь ничего не говорить, но не пытайся меня обманывать. Я этого не заслужил.

Данила задумчиво кивнул.

— Ты прав. Я не хотел тебе врать. Давай я скажу «у меня богатое прошлое», и мы закончим этот разговор.

Индеец покачал головой.

— Я не просто так болтаю языком. Я говорил с Дочерью Тумана.

Данила нахмурился.

— Что за дело до меня той, что говорит с духами?

— Она говорила с духами о тебе.

Данила посмотрел на Смеющегося Волка.

— Зачем?

Тот пожал плечами.

— Ты прилетел сюда туристом, но стал гостем нашего племени. Тем, кого уважают. Ты спас одного из нас. Ты жил в нашем доме, ты ел и пил с нами, ты стал другом мне и моей семье. Можем мы немного побеспокоиться о хорошем человеке?

Данька невольно усмехнулся.

— Ты не так много знаешь обо мне, Смеющийся Волк, чтобы называть меня хорошим человеком.

— Я смотрю не глазами, бледнолицый.

Они обменялись взглядами.

— Так что сказала Дочь Тумана? Что сказали ей духи? — спросил Данила с принужденным весельем.

Какое-то время индеец молчал. Потом его слова вновь заставили Данилу поёжиться.

— Ты потерял часть души. Это ест тебя изнутри. Словно черная дыра.

Данила хотел было сказать что-то разряжающее обстановку, но тут Смеющийся Волк закончил:

— Я не сделал общение с духами путем своей жизни, но от этого я не перестаю видеть то что вижу. Дочь Тумана видит на твоем лице то же что и я. Сейчас ты идешь к смерти.

Новый порыв ветра взметнул длинные черные волосы индейца, и на мгновение Даниле показалось, что он увидал на худом лице то самое выражение, которое видел много лет назад на лице ярранского шамана… на лице Яра Гриднева. Он вспомнил тот давний тяжелый разговор и даже не удивился следующим словам Смеющегося Волка.

— С этой дороги можно свернуть. Исцеление возможно, если вернуть тебе потерянную часть души. Так считает Дочь Тумана. И так считаю я. Тебе стоит остаться здесь.

Данила вдохнул полной грудью насыщенный ночной свежестью воздух и взглянул на россыпь звезд на лиловом бархате неба между разошедшимися облаками.

— Спасибо, Смеющийся Волк. Я ценю твою дружбу. И я благодарен. И тебе, и Дочери Тумана. Но я правда не могу остаться. Мне нужно ехать.

— Это грустно, бледнолицый. — Сказал индеец. Он сунул руку за спину и протянул Даниле томагавк. Полированная сталь отразила лучи ночной свет небес. — В мире много современного оружия, но всегда полезно иметь что-то на крайний случай. Это не поделка для туристов. Я сам его выковал в отцовской кузнице.

Данила грустно качнул головой.

— Там, куда я отправляюсь, я не смогу сохранить твой подарок. Лучше прими от меня вот это.

Он снял с пояса купленный в одном из антикварных магазинчиков Метрополиса нож Боуи в простых кожаных ножнах, и протянул его Смеющемуся Волку. Тот покачал головой:

— Я беру его лишь вместе с твоим обещанием возвратиться сюда, на Вакан Танка. Ты обещаешь вернуться, друг?

— Да. По крайней мере, я обещаю сделать всё для этого.

— Хорошо. А этот томагавк теперь твой, просто он будет дожидаться своего хозяина здесь. Береги себя, бледнолицый.

— Спасибо, Смеющийся Волк. И еще… Я брал эту лошадь в «Чавес и компания», скажи им где искать, если она не вернется сама. Прощай.

— До встречи. — Поправил его индеец. — До встречи, Данила.

Данила дал шенкеля коню и пустил его рысью. Он смотрел на приближавшиеся горы и не оборачивался назад.

4

Капсула, спрятанная в заваленной камнями горной расщелине, была разновидностью капсулы спасательной, но доработанной для особых операций. Стенки, сделанные так, чтобы не прогореть в атмосфере, при эвакуации с орбиты на поверхность планеты, усовершенствования не требовали. А вот к маневровым двигателям был добавлен реактивный двигатель достаточной мощности, чтобы позволить капсуле с одним пассажиром преодолеть притяжение планеты и выйти на орбиту.

Оттащив камни и забравшись внутрь, Данила устроился в кресле, пристегнулся, синхронизировал свой инфобраслет с хронометром капсулы и запустил программу обратного отсчета.

В назначенный час, минуту и секунду, компьютерный вирус, активированный внедренным агентом службы безопасности, отключил программу, управляющую мониторингом поверхности Вакан Танка, и блокировал дублирующую программу. Системы наблюдения «индейской планеты» ослепли. Синхронно с этим событием реактивный двигатель швырнул в светлеющее утреннее небо металлическую сферу. После выхода на орбиту, в дело порчи нервов диспетчерам вступили еще несколько компьютерных вирусов. В центре управления полетами царила суматоха, в которой сообщение одного из стажеров о появившемся на орбите новом объекте попало на объемник принимавших решения далеко не сразу.

Когда система мониторинга через несколько десятков минут после старта произвела перезапуск, капсула Данилы с помощью маневровых двигателей уже приблизилась вплотную к шлюзу орбитальной станции, белоснежным призраком плывшей над укутанной облачным одеялом зеленовато-коричневой поверхностью Вакан Танка.

Данилу не покидало ощущение, что его блинолицый начальник что-то затеял. Полевых агентов, привыкших работать в паре с выстраивающим рисунок акции психотехником не отправляют на задание в одиночку просто потому, что это несложная акция. Так в чем же дело?

Мог «майор Блин» использовать его втемную? Тот метод проведения операций, который носил на жаргоне безопасников поэтичное название «танцы в темноте», когда общий рисунок происходящего знает только главный постановщик всей «хореографии»? Допустим так и есть, но что конкретное он мог задумать?..

«Пойдем от самого худшего предположения». Данила перебрал последние ликвидации. Ни одной настолько значимой, чтобы начальство решило зачистить все концы, вплоть до состоящих на службе, пусть и выведенных за штат исполнителей. С другой стороны — майор Рук прекрасно понимал, что длящаяся одиннадцатый год работа Данилы на службу безопасности тому не в радость. В памяти, словно сквозь толщу воды проступили несколько картинок и название той планеты — Лента-5. Планеты, на орбите которой он активировал свой «спящий контракт». Или как его называют сами безопасники — «чёрный контракт». Работа убийцы. Работа без возможности отставки. Воспоминания наваливались всё сильнее, не желая уходить. На картинках ожило то, что он предпочел бы забыть.

…Перед глазами вспыхнула оранжевая пелена.

…Зашептали голоса живых и мертвых.

…Взвизгнули бластеры.

…Бухнул крупнокалиберный револьвер.

…Руки почувствовали вес тела, из которого неотвратимо уходила жизнь.

…И словно звонкая пощечина — ощущение собственного бессилия и невыносимой тоски.

…Черно-красная, словно бабушкина шаль, занавесь из огня и боли колыхнулась…

Данила, ничего не видя, поднес к губам кулак и впился в него зубами, прокусывая кожу до крови. Боль хлестнула по нервам, видение начало блекнуть и нехотя отступило.

Он спотыкающимся рывком втянул безвкусный воздух капсулы, моргнул и перевел взгляд на приборы.

«Полет нормальный. Пять минут до стыковки».

Он дотянулся до аптечки и заклеил руку.

Они же проходят психологические освидетельствования. Даже внештатные сотрудники. Начальство ничего не знает о его кошмарах? Или напротив — знает и держит его для того чтобы в нужный момент… что? Свалить на психа, например немотивированное убийство? Или еще что похуже? На протяжении того времени что он работал на них, подобных серьезных случаев было немало. Но если внештатного полевого агента и сдавали — то почему всякий раз это оказывался кто-то другой? Или такая судьба ждет всякого выведенного за штат и просто пришло его время? Тогда почему сейчас — когда угроза новой войны того и гляди станет реальностью и каждый специалист должен быть на счету?

Данила вспомнил, как отказался возглавить один из двадцати секторов управления специальных операций. Стать начальником над убийцами. Пока — начальником низкого ранга. И лицо «майора Блина», слушавшего его отказ. И его вердикт. Согласие и дальнейшая карьера или выход за штат. И предложение «не усугублять» и «не упускать шанс». Но Данила стал внештатным агентом. Пешкой, которую не двигают к последней линии шахматной доски, но готовы в любой момент с этой доски смахнуть. Он не знал, чего в его решении было больше — нежелания организовывать убийства чужими руками или желания утереть нос самодовольному служаке? А может он просто всё это время искал смерти? Подсознательно испытывал терпение фортуны, ожидая, когда её улыбка сменится злобной гримасой и он таки получит свой бластерный луч в сердце или струну на горло?

Как бы то ни было, работа полевым агентом за штатом не убила его. И не улучшило отношения к нему майора Рука. Хотя и не ухудшило. Профессионалами безопасники не разбрасывались. Хорошо… Даже если по той или иной причине от него задумали избавиться — от службы безопасности не убережешься.

Другие варианты? Зачем им отбирать у него Удачницу?

Возможно, они хотят его втравить в некую гадость, на которую он не согласился бы даже в качестве приказа. Использовать втемную. «Майор Блин» прекрасно знал, что на операции, связанные с прямой угрозой жизни гражданскому населению он не пойдет никогда. Пытался — и поэтому знал. При таком варианте психотехник на его стороне, мягко говоря, не нужен.

Потом он подумал об Удачнице. Может они просто переводят её на должность повыше, но не нашли ей замены. В конце концов, проявила она себя неплохо. Ни одного прокола за все три года работы с ним. Как и у него — за его десять лет. Он принялся вспоминать предыдущих удачниц, работавших с ним в паре. Одну перевели на другую должность. Вторая свихнулась. И оба варианта вполне закономерны для психотехника на службе безопасности…

Капсула вздрогнула и на маленькой приборной доске вспыхнула лампочка. Стыковка началась.

5

Экипаж орбитальной станции «Мустанг», встретивший его на выходе из шлюза был закономерно напряжен. Во всяком случае, глядящим ему в лицо дулам бластеров Данила почти не удивился. Мужчина постарше, мужчина помладше и молодая женщина. На долю секунды Данила задумался о том, кто из мужчин любовник красавицы-индианки и поставил на того что моложе — девушка была в том возрасте, в котором внешность избранника нередко перевешивает прочие достоинства.

Понять их тревогу было несложно. Когда привычный быт орбитальной станции нарушается внезапным сообщением о стыковке, при этом запускается особый стыковочный протокол, который стартует автоматически… не спрашивая экипаж станции… Всё это слишком похоже на диверсию.

Именно поэтому Данила стоял посреди шлюза с поднятыми вверх руками и широко расставленными ногами. Узкую пластинку с чипом электронного удостоверения он предусмотрительно выложил на пол шлюза, рядом с бластером, из которого была вынута обойма.

Он дружелюбно улыбнулся троице, глядевшей на него через порог шлюза, стараясь не обращать внимания на нацеленные на него стволы.

— Привет. Моё имя вам ничего не скажет, но та пластинка у вас под ногами позволит идентифицировать меня как сотрудника имперской службы безопасности. Через несколько минут вы получите сигнал о прибытии внезапной инспекции из министерства климата и терраформирования. Вместо нее прибудет отряд убийц, который перестреляет вас и начнет управлять климатом планеты. Точнее — шантажировать власти под угрозой сильно испортить жизнь на Вакан Танка. Я — ваше спасение. Так что проверяйте моё удостоверение в темпе.

6

Он оттащил три парализованных тела в каюту максимально дальнюю от шлюза. Обоих мужчин удалось обдать станнерным излучением со спины. А девушка что-то почувствовала и обернулась. Её обиженно-изумленный взгляд капитально испортил Даниле настроение, но работа должна была быть выполнена вне зависимости от переживаний исполнителя.

Он перетащил из капсулы на станцию коробку с диверс-доспехом и оружием, после чего отстыковал капсулу, отправив её покрутиться по орбите планеты и с высокой степенью вероятности сгореть в верхних слоях атмосферы.

Он уже надел диверс-доспех, когда приближающийся и уже засеченный радаром станции корабль передал сообщение. Данила дал добро на стыковку с высланным катером, проверил оружие и приготовился ждать.

В который раз, анализируя замысел руководства, он пришел к выводу, что ставка в операции по (чего уж там, назовем вещи своими именами) ликвидации «Особой пятерки» делается исключительно на неожиданность. Но чем больше он думал о том, способны ли убийцы, годами работавшие на крупнейшую корпорацию, недооценивать экипаж орбитальной станции… пусть даже станции болтавшейся на орбите заштатной планеты, тем меньше ему нравился ответ.

Закрепленная на лацкане диверс-доспеха камера должна была автоматически просканировать лица прибывших, даже если на них будут молекулярные маски. На потолке и стенах шлюза он прилепил несколько крупинок-«вспышек», которым предстояло по дистанционному сигналу ослепить противников. В закрепленной на спине кобуре ждали своего часа два пневматических пистолета системы «Шершень», разработанных специально для операций на космических кораблях. Каждая из выстреливаемых ими капсул была миниатюрным контейнером с крошечными иглами, снаряженными сильным нейротоксином. Капсула был снабжена датчиком, при сближении с любым объектом разрушавшим её корпус. Таким образом, в случае точного выстрела враг получал удар ядовитыми иголками по всей площади лица. Закономерная деморализация противника от подобной атаки давала необходимые секунды нейротоксину для того чтобы нанести удар по нервной системе организма. Затем следовали паралич, удушье и смерть. Данила не мог сказать, что ему не нравится больше — его нынешнее задание или этот подловатый инструмент тайной войны. Но было у такого оружия и несомненное преимущество: капсулы с крохотными ядовитыми иглами не могли разрушить стены орбитальной станции.

Когда компьютер доложил об успешной стыковке и двери шлюза разъехались в сторону, Данила понял, что операция начинает отклоняться от плана.

Прежде всего — прибывших было не пятеро, а шестеро. Причем стояли они совсем не так, как следовало бы стоять опытным бойцам, собирающимся входить в другое помещение. Даже маскируясь под обывателя, ни один профессиональный убийца не повернется к вам спиной. А эти сгрудились в кучу и что-то весело обсуждали.

Глядя на сутулую спину под белым комбинезоном ближайшего к нему прибывшего, уверенность Данилы в том, что перед ним «Особая пятерка» неотвратимо таяла.

Кстати, а кто шестой? Гости, разворачивались на шум открывшихся дверей шлюза, стараясь прогнать улыбку с лиц, всё-таки министерским проверяющим к лицу солидность.

— Доброго дня! — сказал с вежливой улыбкой самый полный, с ёжиком седых волос. — А где остальной экипаж станции?

Данила улыбнулся, придумывая ответ.

В наушнике раздался короткий писк и камера отрапортовала: «Пять объектов идентифицированы, в преступной деятельности не замечены. Шестой объект не идентифицирован».

В этот момент он увидел шестого. Это была девушка, в таком же белом комбинезоне как и те пятеро мужчин. И он прекрасно знал её.

Удачница спокойно посмотрела на него через плечо последнего обернувшегося к нему проверяющего, и он узнал этот сосредоточенный взгляд профессионала за работой.

Данила успел подумать, что «майор Блин» выбрал мягко говоря нестандартный метод прислать ему подкрепление.

В этот момент взвизгнул бластер и мужчина, из-за которого Удачница смотрела на Данилу, с удивленным лицом завалился на пол шлюза.

Данила метнулся в сторону, выхватывая оружие, а бластер в руке Удачницы взвизгнул еще четыре раза. В таком тесном помещении при стрельбе в упор промахнуться было невозможно. Лишь один из проверяющих успел обернуться и получить луч бластера не в затылок, а в лицо.

В шлюзовом отсеке тошнотворно запахло горелым мясом и жжеными волосами.

Данька опустил пистолеты и, переводя взгляд на Удачницу, изумленно спросил:

— Что ты творишь, Джейн?!

Он хотел сказать что эти люди — не те кого они ловят, но увидел в левой руке Удачницы станнер, ствол которого был направлен на него, и за одну жуткую долю секунды понял всё.

Данила моментально рванулся в сторону, но увернуться от парализующего излучения станнера, настроенного на широкий градус поражения не успел. Перед глазами вспыхнуло красным, болезненная судорога свела все мышцы, и он рухнул на пол.

Однако сознания Данила не потерял. Лежа щекой на полу, он словно во сне почувствовал, как его поддели ботинком за плечо и перевернули на спину. Свет потолочной лампы ударил ярче тысячи солнц. В глазах плавали красные круги.

Вид у кукольного личика Джейн был по-прежнему деловой, но теперь это была деловитость профессионала хорошо выполнившего важную работу.

— Не отрубился, Убийца? Ну и хорошо, когда еще доведется поговорить. Отвечаю на вопрос. Я, Данила, выполняю указания непосредственного начальства. Это ты у нас равнодушен к чинам и званиям, а мне надо карьеру делать. Так что без обид. Майор Рук сам тебе позднее всё расскажет. Честно говоря, он не особо верил, что я смогу с тобой справиться, представляешь?.. Но я доказала чего я стою. — Она хихикнула. — В общем привыкай к мысли, что ты настоящий Убийца — свихнувшийся тип, перестрелявший пятерых инспекторов из министерства климата и терраформирования, и троих членов экипажа… Кстати… — Джейн исчезла из поля зрения и голос стал удаляться. — Где тут у нас экипаж?..

Где-то далеко трижды взвизгнул бластер.

— Так вот, — сказала Удачница, вернувшись. — …И троих членов экипажа. И только случайно оказавшийся рядом корабль службы безопасности спас население «индейской планеты» от всех тех климатических неприятностей, которые ты мог бы им причинить. А человечество — от опаснейшего маньяка. Так что я бы на твоем месте слушала майора Рука внимательно, если хочешь выжить. И о родителях подумай. Сильный аргумент, правда? А пока поспи.

И Данила увидел направленное ему в лицо дуло станнера.

 

3. Федот Чистко, военный капеллан гарнизона Юноны

1

В ту ночь ему снилась Аль. Он проснулся с улыбкой, готовый протянуть руку, чтобы обнять спящую рядом любимую и только тогда Федот вспомнил, что он не дома. Но хорошее настроение от сна оставалось с ним всё утро. Почти всё утро.

Было очень рано, но он больше не заснул. В маленькой трехместной комнате, несмотря на исправно работающую вентиляцию, витали алкогольные пары. Саундтреком к этой симфонии похмельных запахов звучал мужской храп. Соседи Федота по каюте линкора, выделенного армейским начальством под проведение конгресса — молодой и стремительно лысеющий весельчак Манчини и седокудрый крепыш Смее вчера после официальных докладов и их обсуждения, продолжили дискуссию в корабельном баре и изрядно набрались.

Капеллан Федот Чистко ограничился парой бокалов пива, и остаток вечера посвятил бильярду и спорам с одним из старых противников по игре и добрых знакомых — лейтенантом Игорем Леонидовым, командиром штурмовой группы линкора «Святослав». Их разговор о нюансах окормления паствы в условиях боевой операции традиционно перерос в обмен байками. К базировавшемуся в той же системе что и ставшая родной капеллану Юнона, «Святославу» нередко прикрепляли десантников из размещенной на Юноне части, как для совместных учений, так и для боевых операций. После с трудом сведенной вничью бильярдной партии Федот с удовольствием принял участие в дальнейшем вечернем трёпе, однако ограничился лишь еще одним бокалом пива. Почему? Он не знал и сам. Просто не хотелось. Разумеется, он, как и прочие десантники, накануне боевых в принципе проходил мимо бара. Но сейчас? Пожалуй, было в этом и нечто от предчувствия. Во всяком случае, к вечеру следующего дня он подумал именно так.

А пока он оделся, зашел в ванную и, выйдя из каюты, направился в спортзал. Ранним утром здесь было пусто, только раз за разом изгибался в йоговских асанах седой офицер из штаба флота.

Одноразовые трусы и майка для тренировок всегда казались Федоту неудобными, но с утра это было даже хорошо, это помогало проснуться. После нескольких разогревающих упражнений он задумчиво постоял перед беговой дорожкой. В памяти сразу же всплыли его ежеутренние круги по стадиону в толпе однополчан. Отчего-то бегать сегодня не хотелось.

Задумчиво окинув взглядом зал, он неожиданно для себя подошел к похожей на душевую кабинку коробке рукопашного тренажера, выставил тренажеру уровень агрессивности чуть выше среднего, прикрыл пах «раковиной», засунул в рот капу, натянул на руки перчатки, шагнул внутрь «коробочки» и принялся работать. Три мягкие пластиковые стены спереди, слева и справа в произвольном порядке формировали силуэты человеческих фигур и наносили удар или связку ударов. Федот уворачивался, блокировал, бил в ответ.

Дважды он выходил наружу, смотрел на табло показателей и выставлял всё больший уровень агрессивности тренажера.

Наконец, запыхавшись и окончательно проснувшись, он вышел из «коробочки». Ответил улыбкой на уважительную улыбку седого флотского йога и принялся обрабатывать локтями и коленями висящую рядом грушу.

— Удар коленом резче. Пусть не так высоко, но сильнее. — Посоветовал из-за спины знакомый голос. Федот последовал совету. — Неплохо для пастыря.

Он обернулся. Лейтенант Игорь Леонидов явно не спал всю ночь, либо спал очень мало. Впрочем, залегшие под глазами круги не мешали квадратной фигуре в десантной форме с автоподгонкой выглядеть подтянуто и молодцевато. Но вид у десантника был совершенно не радостный, а напротив — озабоченный и даже неожиданно печальный.

— Быстро в душ, а оттуда в столовую. — Сказал лейтенант очень тихо, почти шепотом. — Есть разговор.

Людям, с которыми вместе доводилось ходить под смертью, веришь безоговорочно. Поэтому Федот только кивнул и принялся быстро снимать перчатки.

Нехорошее предчувствие сжало сердце. Перед глазами внезапно возникло насмешливое для всех, и только для него лучащееся бесконечной нежностью лицо Аль…

«…Слишком дергаешься, духовное лицо моё любимое… И слишком дергаешь спуск…». На Аль футболка с неизменно, против всех уставов, обрезанными рукавами. Федот смотрит то на ухмыляющуюся морду оранжево-черного золотоглазого тигра, искусно вытатуированного на плече оружейницы, то на её изящный, с горбинкой нос… Нос Аль задорно морщится. «Не спи на ходу, капеллан моей мечты, работать надо…». Два щелчка почти сливаются в один — Аль меняет обоймы в бластерах со скоростью, которая кажется Федоту невероятной. «Ну-ка! По моему сигналу».

И Федот, собравшись, берется за бластер. …Ноги на ширине плеч, оружие стволом вверх, палец на спусковую скобу не кладем… Мелькает мысль что отвыкнуть от рясы и привыкнуть к форме и погонам оказалось на удивление легко. Теперь бы еще этой форме и погонам соответствовать…

Он смотрит вперед. Там, за линией огня, Федоту надо сделать несколько быстрых шагов вперед, остановиться перед тушей проржавевшего грузового флаера, поразить мишень за флаером спереди и слева, повернуть направо и поразить мишень в «окне» пластиковой декорации, изображающей разрушенный дом, затем войти в дверной проем… В памяти совершенно некстати всплывает оглушительная пустота момента когда он застрелил орденского охранника во время штурма Тумалы. Аль что-то чувствует и подходит к нему сзади совсем близко, так что когда она говорит, кожа на его шее чувствует тепло дыхания от каждого её слова.

«Не волнуйся. Нинель и Аккер рассказывали, как ты себя вел на Бронированной луне. После той мясорубки самое главное ты уже умеешь. Осталось только технику поставить. И ты уже сейчас лучший стрелок, чем половина обалдуев из учебки. Просто будь внимателен и спокоен…». Она на мгновение замолкает, а потом произносит его имя. Произносит так, что Федот вновь думает о том, насколько неисповедимы пути господни, в ответ на его сомнения в выбранном пути пастыря приведшие его на должность капеллана в десантную часть. И еще Федот думает что он давно не чувствовал себя настолько счастливым.

И по сигналу Аль он выходит на линию огня.

2

Когда через четыре с половиной минуты капеллан Федот Чистко быстрым шагом подошел к столовой, воспоминание ушло, оставив лишь приятное ощущение спокойной уверенности.

В начале седьмого в коридорах линкора было пустынно. В столовой в это время работал только разогрев уже готовых блюд. В обеденном зале было пусто, лишь в углу над дымящейся коробкой рациона сидел мрачный лейтенант Леонидов.

Федот подсел к нему за столик и сразу спросил:

— Игорь, что стряслось?

Тот бросил взгляд на механические часы, которые по особому роду франтовства носил на левой руке рядом с инфобраслетом.

— Минут пять у нас есть… Съешь что-нибудь, честный отче. День будет долгий, а кусок в горло тебе после моего рассказа не скоро полезет.

Капеллан пожал плечами и, встав из-за стола, дошел до раздачи. Термошкаф с негромким шипением выдал ему горячий бутерброд. Федот налил в стакан кофе из автомата, кинул туда кубик льда из холодильного шкафа и вернулся к столу. Игорь маялся со стаканом чая в руке. Нетронутый рацион перед ним безнадежно остыл.

— Да что случилось-то?

— Поешь. Сейчас расскажу.

Пока Федот в несколько укусов расправлялся с бутербродом, запивая его кофе, он неожиданно вспомнил этот сорт озабоченности в глазах лейтенанта штурмовой группы. Именно такой взгляд у Игоря бывал перед боевыми, когда он придирчиво осматривал оружие и амуницию подчиненных, какой-то частью сознания уже пребывая на поле боя.

Федот с усилием проглотил последний кусок, запил его кофе и демонстративно отодвинул недопитый стакан в сторону.

— Слушаю тебя.

Лейтенант коснулся инфобраслета и Федот почувствовал как над ними раскрылся «колокол тишины» — невидимый глазу, но отсекающий любую возможность прослушки.

— Значит так. — Сказал лейтенант с явным усилием. — Вчера после твоего ухода мы продолжали выпивать с радистами. Потом одному из них в четвертом часу ночи вдруг занадобилось что-то забрать из радиорубки и мы против правил всей компанией туда завалились. А там была смена Джеффа, ты его знаешь… Мы заходим, а он сидит с круглыми глазами. Прямо перед нашим приходом он принял сообщение по надпространственной. В общем, зная о твоем знакомстве с Яром Гридневым, я прежде всего о тебе и подумал… Мне очень жаль, Федот.

Чем больше Игорь говорил, тем сильнее Федот чувствовал во рту противный привкус. В ушах негромко гудело.

— Тело нашли? — спросил он каким-то шелестящим бумажным голосом.

— Подробностей нет. По официальной версии корабль взорвался — может быть по-всякому.

Федот поднял глаза.

— По официальной? А у тебя есть и другая?

— Я рассказал все, что нам выложил Джефф. Но было и второе сообщение — шифровка для безопасника.

Федот подался вперед.

— И?..

— Ну шифровка и шифровка, Джефф передал эту абракадабру безопаснику по внутрикорабельной связи и мы сидим пришибленные, думаем… Он же Терру вернул… У человечества не так много героев, знаешь ли, на которых вера большинства и…

— Игорь, не тяни!

— И тут ко мне приходит на инфобраслет сообшение от одного из подчиненных. Ты же знаешь, что после того как к каждому крупному армейскому подразделению прикрепили офицера службы безопасности, эти упыри вечно интриги крутят, вынюхивают… В общем наш адмирал поручил мне за нашим безопасником присматривать. Этот деятель подловил на мелких грешатах и завербовал несколько ребят из экипажа линкора. Одного из них я перевербовал и теперь он мне сливает информацию о происходящем.

Федот только головой покрутил.

— Ну, вы тут и даете…

— Да-да, мой честный отче, вот такие схватки бульдогов под ковром. Словом, где-то минут через десять после того как безопасник получил из радиорубки эту шифровку, он — среди ночи! — вызвал к себе четверых завербованных из экипажа. Безопасник начал пудрить им мозги про важность текущего момента для истории, «человечество в опасности» и прочий треп. А потом он велел всем троим быть в полной готовности послужить человечеству кулаками. Надо затеять драку, чтобы некий подозреваемый сел на гауптвахту. Безопасники любят такие игры: если неясно какую угрозу человек представляет, то он просто оказывается изолирован в четырех стенах. Если его опасность для общества не подтвердилась — свидетели отказываются от показаний, он выходит на свободу и никто не виноват.

Лейтенант, передернув квадратными плечами, наставил толстый палец с коротко подстриженным ногтем на капеллана.

— Они собираются сажать на гауптвахту тебя, Федот. Всем четверым безопасник предъявил твое досье, номер каюты и прочее. Насколько знает мой источник, у двоих точно, как и у моего агента, сегодня утром нет дежурств. Ставить кого-то непосредственно возле твоих дверей слишком приметно, а любого шпионского дроида засекут внутренние датчики корабля. Да и куда ты денешься, участник конгресса? Но произойти всё может в любой момент. Думаю после общего подъема. Например, когда будешь возвращаться с завтрака.

Федот нахмурился.

— Но в связи с чем?! Ничего не понимаю…

— А я тебе объясню. — Игорь зло прищурился. — Я тоже не сразу понял. В той же сводке где сообщалось о взрыве корабля Яра Гриднева, была еще одна новость. На Юноне объявлен карантин.

Капеллан снова вздрогнул.

— А что там?.. Эпидемия?!..

— Не знаю. Ничего конкретного, к сожалению. Но планета закрыта полностью. Все орбитальные станции взяты под контроль службой безопасности. Взлет и посадка запрещены для всех категорий кораблей.

Федот потрясенно молчал.

— Скажи, я правильно понимаю, что близкие друзья Яра сейчас именно там?

— Да… — потрясенно выговорил капеллан. — И Камински, и Аккер… И Чанг!.. Это что же получается?..

Лейтенант Леонидов кивнул.

— Они закрыли их на Юноне, и они хотят закрыть тебя здесь на гауптвахте. Закрыли всех, кто может сунуть нос не в свое дело и задать неудобные вопросы. Разумеется остаются его ярранские друзья, но пока об этом будет объявлено официально, пока это происшествие станет известно на Ярре… даже если они подключат для расследования кого-то неофициально, пока кто-то с ближайшей ярранской базы прибудет к месту происшествия — пройдут дни и там всё закроют и подчистят — если есть что подчищать — словом, концов уже никто не найдет…

— Но зачем всё… это?

— Я тоже задался таким вопросом. И поднял среди ночи начальника разведотдела. Поскольку линкор наш, мягко говоря немаленький, и значение ему придается… В общем, у него есть информация и по другим секторам, не только по нашему. Ну а у нас с ним свои счеты… Словом, он мне должен. Поэтому мы вдвоем до утра прочесывали информацию по той системе, где всё это с Гридневым произошло. Там рядом дежурил Пятый военный флот, поэтому сведения по происходившему в системе вполне точные. Смотри.

Лейтенант коснулся инфобраслета и в воздухе повисла небольшая схема: яркий кружок светила, замершие на орбитах вокруг него планеты и подписанные искорки кораблей.

— Вот эта туча народу — наш флот. А вот эта клятая планетка. И… — На схеме возникла и блеснула новая искорка. — …вот это вышедший из гиперпрыжка корабль Яра Гриднева.

Искорка переместилась к кружку планеты и исчезла.

— Яр совершил посадку. А вот это снимок днем раньше… — На периферии звездной системы, противоположной месту расположения федерального флота возникла новая искорка. — …Некий путешественник — быстроходное судно, вышедшее из гипера. И после того как Яр Гриднев сел на планету — этот корабль исчезает.

— Ушел в гиперпрыжок?

— …Или включил маскировку. А вот через несколько часов после катастрофы это судно снова появляется в системе, и тут же уходит в прыжок. Правда, странно?

Федот дернул себя за мочку правого уха.

— И ты думаешь они связаны с…

— …взрывом корабля Яра Гриднева? — Лейтенант Леонидов выключил инфобраслет и откинулся на спинку стула. — Если бы речь шла о моем друге, я бы ни минуты не сомневался что дело нечисто.

Федот медленно кивнул.

— Ты прав.

Мир вокруг словно утратил краски.

— Что будешь делать? — спросил Игорь, барабаня толстыми пальцами по столу. И тут же, не дожидаясь ответа капеллана, быстро сказал: — Я могу приставить к тебе пару парней из штурмовой группы. До конца конгресса два дня, пусть это время походят с тобой. И тебя никто не тронет.

Федот только покачал головой. На какую-то безумную долю секунды ему почудилось что он снова стоит в разгромленном машинном зале где-то в сердцы Тумалы-Бронированной луны и может только бессильно смотреть как высоко наверху по невидимой плоскости силового поля, оставляя кровавый след и извиваясь будто гигантская ящерица ползет Яр Гриднев… Времени для воспоминаний не было, и всё равно он вдруг вспомнил другое, потом, когда Яр вернулся… вернулся оттуда, откуда нет возврата. Слегка растерянный Яр, а вокруг — хохочущие со слезами на глазах Нинель, Аккер, Ежи и он сам…

Он снова решительно качнул головой.

— Или?.. — лейтенант Леонидов недоверчиво прищурился. — Пойми меня правильно, капеллан, дело не только в нашей дружбе — когда Терра исчезла, у меня там вся семья была. Так что для вернувшего мне всех за кого я в ответе… для Яра Гриднева… я не пожалею… ресурсов. Варианты дальнейшего маршрута этой странной яхты мы с разведчиками за ночь прокачали — есть с чем работать. Но ты… Ты-то уверен? И учти — я не могу приказать кому-то из моих психотехников лететь с тобой. Это у тебя статус духовного лица, а для наших это будет выглядеть как чистое дезертирство. Ты уж прости…

Федот отмахнулся.

— Не надо, Игорь. Не нужно мне психотехников — сам справлюсь. Я должен Яру Гридневу. И кроме меня — некому. Как говорится, бог спасает нас не без нас. И трусов — не жалует. — Он положил локти на стол и переплел пальцы. — Мне нужно средство доставки и снаряжение. Всё снаряжение, которое ты сможешь мне дать. Сделаешь?

На лбу Игоря залегла глубокая морщина. Он кивнул.

— И еще. — Сказал Федот и замялся. — Я сейчас наговорю короткий файл для Аль. Передашь ей… если вдруг что.

3

— Скорость для тебя сейчас важнее всего, — говорил Игорь, пока они быстро шли по неосвещенному ангару мимо хищно выглядывавших из полумрака остроносых силуэтов малых кораблей. — Тебе надо догнать не знаешь кого и не особо знаешь где, поэтому возьмешь разведчик. В бортовом компьютере коды одиночного тренировочного полета на дальнюю дистанцию — линкор тебя выпустит без вопросов. От беглой проверки на гражданской станции тоже отбояришься. Как выйдешь из шлюза — не рискуй: отошел от линкора на средней скорости на уставную дистанцию и ушел в прыжок. Рацион и «игрушки» найдешь внутри.

— Это когда это ты успел? — удивился Федот.

— Да пока ты дрых. — Усмехнулся лейтенант. — Я тебя не первый день знаю, честный отче. И на боевых тебя — видел. Так что предполагал…

— Предполагал, значит? — улыбнулся Федот.

— Ага, честный отче. Уверен не был, но предполагал. Если бы не твоя Аль — я бы тебя точно на наш линкор переманил. Мало на флоте хороших капелланов.

Они рассмеялись. Федот несколько смущенно проговорил:

— Ну, спасибо, дружище. Сам-то как от этой истории отмываться будешь?

Игорь Леонидов взглянул на часы.

— Вот-вот подъем. Поймаю сейчас за завтраком нашего адмирала и выложу ему всё как есть. Повинную голову меч не сечет, а мы с ним еще с Беркского конфликта на двоих плазму хлебаем.

— Думаешь, прикроет?

Лейтенант пожал плечами.

— Вот безопасник накляузничает по инстанции — тогда и посмотрим. В крайнем случае, пойду к вам на Юнону на космодроме базы топливным заправщиком рулить. И заодно к тебе, Федот, в храм служкой попрошусь. Возьмешь?

И они снова расхохотались. Правда, не слишком весело.

Возле вытянутого и плоского, словно лезвие кинжала, корабля они остановились. Переданный с инфобраслета код заставил машину ожить, замигав габаритными огнями, и с мягким щелчком открыть входной люк.

Командир штурмовой группы и капеллан обменялись рукопожатием.

— Удачи тебе, Федот.

Тот кивнул.

— Спасибо. Она мне будет очень кстати.

— На связь выходи.

— Оставлю для крайнего случая. Тебе и так еще за меня на гауптвахте сидеть.

— Ну-у, это мы еще посмотрим! — усмехнулся Игорь. Протянул руку для рукопожатия: — Увидимся.

Они в последний раз взглянули друг на друга.

— Благослови, отче… — Тихо проговорил вдруг Игорь, согнав улыбку с лица.

Федот молча перекрестил его и, повернувшись, зашагал к кораблю.

 

4. Лилит, капитан транспортника «Хризантема-242»

1

— Лилит, говорит Серый, обнаружен объект на двенадцать часов! Прием!

Голос второго пилота был полон неподдельного энтузиазма.

— Серый, говорит Лилит, поняла тебя, объект на двенадцать часов вижу. Продолжай наблюдение.

— Понял, веду наблюдение.

В кают-компании за исключением находившегося в штурманской рубке Серого, сейчас расселся весь небольшой экипаж «Хризантемы-242».

Лилит взглянула на стену-экран. Все разглядывали увеличенное изображение небольшого пассажирского корабля, неподвижно висевшего в пустоте в паре миль от орбитальной станции.

Она развернула кресло и принялась разглядывать Хаса. Тот, сжавшись, старательно уставился куда-то в сторону. Темные глаза Лилит двумя черными дырами сверлили наводчика.

— Скажи мне, глупый-глупый мальчик, отчего я должна тебе поверить, что вон на том корабле нас ждет действительно хороший товар?

Хас вздрогнул. Изредка, раз в несколько лет находился кто-нибудь, кто не принимал его собеседницу всерьез. Инна Кирсанова, более известная любителям быстрых денег с больших космических дорог под позывным Лилит, если забыть о модификациях её организма, выглядела как обычная девушка — худая, пожалуй, слишком худая, средней степени привлекательности, в общем ничего особенного. Это сбивало с толку и порой толкало к неверным шагам. Не всех, конечно. Скажем, завсегдатаи бара «У кота», уже твердо выучили, что Лилит дорогу лучше не переходить. Начинающие звезды криминального мира, попытавшись обмануть Лилит, исчезали с небосклона зарабатывавших себе на жизнь незаконными методами быстро и навсегда.

Хас совершенно некстати и не без содрогания вспомнил случай, произошедший практически на его глазах, случай не летальный, но впечатляющий, когда нечистый на руку перекупщик попытался надуть Лилит и её экипаж. Имея волосатую лапу в виде родственника жены в полиции, хитрец надеялся, что с ним не захотят связываться. Сначала упомянутый полицейский перевелся в другой сектор. Как поговаривали, Лилит просто нанесла визит ему домой, и этого оказалось достаточно.

А потом с перекупщиком перестали общаться все — от коллег по профессии до консьержа (перекупщик недавно снял квартиру на ключевой планете звездной системы неподалеку). Зато захотел общаться хозяин дома, оперативно вернувший ему до копейки внесенный аванс и попросивший в течение суток освободить помещение. В результате, когда ночью в его дверь раздался настойчивый стук, хитрец занервничал и, вскочив с кровати, мгновенно перевел на условленный счет Лилит и зажатую сумму денег, и неустойку. Стук в дверь прекратился, а то, что на следующий день хитрецу неустановленные личности разбили нос, большинство знавших эту историю списывали на случайное стечение обстоятельств. Однако с тех пор попытки обмануть Лилит и её команду практически прекратились.

Но это до тех пор, пока почти вся команда её корабля не погибла по его, Хаса, вине. Хас машинально прикинул, кого если что он сможет переманить на свою сторону.

Лысый густобровый молчун Ульрих и раньше не испытывал к Хасу особо добрых чувств. А уж теперь… теперь вместо левой руки Ульрих осваивал новомодный киберпротез. После того как Ульрих вместе с Лилит единственными из всей команды выжили после самоубийственной атаки баржи-интерната психотехников чужой расы, он смотрел на Хаса волком.

Чёртова полоса неудач… порой Хасу казалось что все его информаторы разом сбесились и, несмотря на подкупы нужных людей, просчет следовал за просчетом. А иногда ему закрадывалась в голову мысль о том, что все его удачи как квалифицированного торговца информацией и опытного наводчика — не более чем миф, построенный на ряде удачных совпадений и благоприятных обстоятельств. Разумеется, он гнал подобные мысли от себя прочь. Он засиделся на месте — истина была в этом. Орбитальная станция «У кота» с идиотскими правилами её хозяина, накладывала слишком много ограничений на тех, кто привык зарабатывать хорошие деньги на ротозеях в открытом космосе. Разумеется, Хас был вполне готов соскочить от всех обязательств в какое-нибудь менее высоконравственное местечко… Благо счета с деньгами были очищены, а подходящая посудина, позволявшая убраться от всех долгов куда подальше, где можно будет начать всё заново, стояла на приколе в надежном ангаре. Он бы так и сделал, если бы не его долг перед семьями погибших членов экипажа «Хризантемы». Бог с ними и с их соплями, он бы давно смотал подальше от большеротых родственничков покойных, если бы не капитан «Хризантемы». Бегать от Лилит себе дороже — Лилит догонит. Поэтому Хас и прикидывал, сперва бессознательно, а там и вполне практически, кого можно переманить на свою сторону в случае прямой конфронтации с Лилит.

Итак, второй… а теперь первый помощник Ульрих отпадал.

Второй пилот — Серый, которого Лилит взяла в экипаж почти сразу после возвращения из гибельного предыдущего рейса «Хризантемы-242» оставался для Хаса темной лошадкой. Попытки прощупать его ничего не давали. Высокий жилистый парень, постоянно встряхивавший головой, откидывая челку с глаз, непрерывно шутил. Беда была не в том, что Серый был ходячей энциклопедией анекдотов, а в том, что говорить с ним серьезно было невозможно. Осторожный вопрос о степени умения владеть бластером не имел другого ответа кроме анекдота о коммивояжере, продавшем ирканцу под видом средства от запора пачку разрывных патронов. А невинный вопрос о границах любви второго помощника к деньгам стал поводом для пересказа двух вариантов истории о том, как одноглазый десантник пришел в банк за ссудой на киберпротез.

Оставались два белоглазых близнеца, одинаковых настолько, что казались результатом клонирования. Алекс Фергюсон и Ник Фергюсон были взяты в экипаж для проведения силовых действий, после того как Лилит ознакомилась с наводкой Хаса. Широкоплечие, пухлые, с одинаковыми, словно отпечатанными на одном бракованном трехмерном принтере лицами, они стали завсегдатаями бара и соответственно станции «У кота» недавно, легко брались за самые непростые дела связанные с насилием, и интересовались главным образом размером оплаты. За этих Хас был почти спокоен — он уже переговорил с ними и практически был уверен в том, что ему удалось их перекупить. Во всяком случае, его прозрачный намек на тему «хорошо заработать, если правильно повести себя, когда ветер подует в другую… не бабскую сторону…», сопровождавшийся красноречивым подмигиванием и передачей кредитного чипа вызвали одинаковые заинтересованные улыбки на двух одинаковых лицах.

Итак, если считать самого Хаса, получается трое на трое. Не такие плохие шансы, если…

— Хас! Ты оглох или замечтался о жизни вечной? — равнодушно поинтересовалась Лилит. — Всю информацию по цели — снова. Давай! И с подробностями, красавчик. Всем лишний раз послушать и намотать на ус не помешает. Если кто чего не понял — задаете Хасу вопросы.

Хас подавил вздох и забубнил:

— Мой источник получил информацию от своего уха в центральном управлении всем известной фармацевтической компании «Календа». Один из начальников региональных секторов…

— Ты так и не хочешь поподробнее рассказать нам о своем источнике? — язвительным тоном спросила Лилит.

Хас мотнул головой и упрямо повторил:

— Один из начальников региональных секторов… В общем он подворовывает. И он вывел из-под отчетности хорошую партию псило-сомы, предназначенной для производства лекарств. Её он хочет толкнуть какому-то оптовику.

— Какому? — немедля задала вопрос Лилит.

Хас сдержался и максимально спокойно ответил:

— Думаю, он и сам не знает подробностей. Гиперсому, если знать у кого, мы купим на любой станции. Её приготовит и кустарь-одиночка. А производство псило-сомы — процесс затратный и многоступенчатый, и закономерно требует промышленной лаборатории хай-класса. Это не варка дури, это — фармацевтика, дорогая моя Лилит. Товар редкий. Большие деньги. А за такой вес… это целое состояние.

Лилит недоверчиво покачала головой.

— Как-то это подозрительно звучит… Слишком большой вес. Ты уверен что псило-сомы там…

— …двадцать кило в мелкой расфасовке. Да, я уверен. Всё просто, Лилит, этот парень устал от начальства и офиса. Он хочет соскочить. Скинуть наркоту, взять деньги и до конца жизни пить коктейли на пляже кислородного мира класса А.

Инна переглянулась с Ульрихом, и они вдвоем критически оглядели Хаса.

— Для тебя же будет лучше, если твоя наводка окажется правдой.

Хас смиренно кивнул.

— Дальше! — скомандовала Лилит.

— Мы перехватываем груз на этой станции. Благодаря логистическим фокусам, в аптечный пункт федеральной больницы станции в течении недели с несколькими партиями лекарств поступают незарегистрированные порции псило-сомы под видом других препаратов. Сегодня пришла последняя партия. Больничный фармацевт в сговоре, он кладет всю псило-сому в мешок с невостребованным трупом и сдает прибывшим якобы безутешным родственникам. Он связывается с этим транспортником, что сейчас болтается у нас на траверзе правого борта, кораблик заходит в шлюз и забирает товар. «Безутешные родственники» отчаливают. Вернее — хотят это сделать. Но…

Хас залихватски, как ему показалось, подмигнул. Никакого отклика его жизнерадостная мимика у команды не вызвала. Лишь Ульрих погладил здоровой рукой новенький киберпротез.

— …Тут на сцену выходим мы.

Хас коснулся пальцами инфобраслета, и в воздухе повисла карта звездной системы.

— Отойдя от станции для гиперпрыжка они наверняка окажутся или за астероидным скоплением вот тут… Или возле орбиты вон той каменюки. Там мы и берем их на абордаж, берем груз и автопилотом избавляемся от корабля. Просто и надежно.

— Нет.

Голос Лилит показался Хасу громом, раздавшимся посреди солнечного дня.

— Но почему?!..

— Потому что это дерьмовый план, Хас. — В голосе Лилит зазвучала сталь. — Потому что почистить корабль от товара в непосредственной близости от станции означает с высокой степенью вероятности напороться на патруль. В этой системе стало более оживленно, чем раньше. Пролетающий мимо торговец стукнет полиции — и у нас будет куча проблем.

Лилит потянулась, затем подавшись вперед, оперлась локтями на колени и, положив подбородок на ладони, принялась разглядывать Хаса.

— И наконец, глупый мальчик. Если бы я собиралась обмануть начальство на такую порцию чистейшего наркотика, я бы не заморачивалась правилами полетного кодекса и стартанула бы в гипер, выйдя от шлюза. Сразу. Тем более если я такой хитрый, то непременно постараюсь сделать чтобы меня никто не мог вычислить. А значит корабль либо краденый, либо свежекупленный, но регистрационные данные — фальшак.

— Так ты же… — бессильно проговорил Хас.

— Да, Хас, я согласилась на твой план исключительно для того, чтобы ты не вздумал ничего придумать.

— Но, Лилит, я же ничего… — засопротивлялся Хас.

— Вот именно, Хас. Моими стараниями тебе ничего не удастся выкинуть. И, разумеется, ты — идешь с нами за грузом. И это не обсуждается.

Она улыбнулась столь ненавистной Хасу непобедимой улыбкой и распрямилась.

— Мы возьмем груз с корабля в станционном шлюзе. Ульрих, мы идем к станции, ставь корабль у ангара недалеко от входа — нам понадобится быстро улетать. Серый, подрубись к их сети и подготовь для отправки пакет регистрационных данных с вирусом категории 2B. Я не хочу выключать всю станцию, они нам ничего не сделали, но пробивать нас по базе у них просто не должно быть времени — так пусть ловят баги.

— Я отправлю им и 2А, на случай если нам придется в темпе уносить ноги. — Весело предложил Серый.

— Пойдет, делай. Всем проверить снаряжение и оружие.

2

— Лилит, объект начал движение. Он приближается к шлюзу. С такой скоростью будет тут минут через пять. Прием.

— Поняла тебя, Серый, — ответила Лилит по громкой связи. — Веди его дальше и держи меня в курсе. Всему экипажу: синяя степень готовности.

Лилит внимательно оглядела сидевших в кают-компании мужчин, сразу же после посадки на орбитальной станции сменивших комбинезоны с автоподгонкой на форму таможенной службы. Прищурилась, поправила одному из близнецов галсутук, но в целом осталась довольна. Молекулярные маски сделали их лица чужими, но она всё равно узнавала каждого под личиной второй кожи.

— Ульрих, остаешься на борту. — Увидев как однорукий здоровяк насупился, Лилит чуть мягче пояснила: — Вдвоем с Серым вы лучше прикроете нам спину. Я хочу быть уверена, что в критической ситуации вы вытащите нас и не угробите корабль.

Ульрих кивнул и скрылся в штурманской рубке.

— Далее. На операции все молчат. Говорю только я. За бластеры без повода не хвататься. Воров ищут, а убийц — ловят. Так что без нервов и без трупов. Оглушили экипаж станнерами, взяли груз, вернулись на корабль, взлетели со станции, ушли в прыжок. Вопросы?

Все замотали головами.

— До посадки клиента минута. — Сказал Серый.

— Всему экипажу: красная степень готовности. — Отреагировала Лилит.

— Ваш Ульрих хоть иногда разговаривает?.. — вдруг развязнее чем надо поинтересовался один из близнецов. В молекулярной маске он перестал быть похожим на брата и, казалось, от этого что-то в его поведении неуловимо переменилось.

Лилит хмуро смерила его взглядом и уже собралась резко одернуть, когда по громкой связи раздался голос Серого.

— Капитан, в ангаре движение. Похоже это наш груз. Стандартный мешок для трупов на роликовых носилках.

— Сопровождающие?

— Женщина в гражданском и двое в комбезах медиков… медики уходят. Корабль садится через ряд от нас… девушка с мешком движется к нему.

— Все на выход. — Скомандовала Лилит и, бросив взгляд в зеркало на стене, поправила фуражку офицера таможенной службы. — Заходим вместе с бабой внутрь корабля и берем груз.

3

Что всё будет не так просто как планировалось, Лилит поняла в тот момент, когда встретила взгляд обернувшейся девушки. Это не был взгляд обычного обывателя, внезапно столкнувшегося с представителем власти — взгляд, в котором должны смешиваться недоумение и некоторый испуг. Это был очень спокойный взгляд, в сочетании с презрительно сжатым ртом выдававший человека, который мало кому привык повиноваться. Змеиное движение натренированного тела, мгновенно развернувшегося к Лилит и её группе, сказало о девушке еще больше.

Явно наемница с хорошей подготовкой. Возможно в отставке после службы в полиции или в армии. Словом, без проблем явно не обойдется.

Опыт подсказывал, что в этом случае сила силу ломит, поэтому Лилит решила обойтись без психологических уверток, и пошла напролом.

— Таможня. Предъявите документы на сопровождение тела.

Ответ не заставил себя ждать и оказался совершенно не таким, какого ждала Лилит.

— Имперская служба безопасности. Будем знакомы. — Девушка сунула руку в карман, явно готовясь вынуть пластинку с чипом удостоверения, и с недоброй улыбкой прибавила. — Ваши документы, коллега.

Не успело эхо от слов собеседницы Лилит затихнуть под сводами ангара, как вокруг разразился ад.

Видимо кто-то из близнецов потянулся к оружию, потому что наемница переместила взгляд за спину Лилит и резко вскинула руку. Ультразвуковой свисток видимо был вмонтирован в одежду или инфобраслет наемницы, потому что внезапно распахнулась дверь корабельного шлюза и клубок серо-стального цвета, не касаясь пола ангара, мелькнул в воздухе и врезался в грудь Лилит. Даже её усовершенствованные хирургами рефлексы не смогли среагировать в должной мере. Она успела лишь развернуть корпус, чтобы удар пришелся по касательной. Но столкновение было настолько мощным, что её всё равно сшибло с ног. Автоматически выхваченный бластер вылетел из руки, а Лилит, не прекращая движения, кувырнулась назад и тут же отпрыгнула в сторону, за долю секунды до того как заряд плазмы ударил в то место где она только что находилась.

Всё было очень плохо.

Один из близнецов уже валялся на полу ангара. Хаса она не видела… Второй близнец сцепился с металлическим монстром — таких боевых киберов в виде стальных пауков размером с целого дога Лилит еще не встречала. В голове мелькнула тревожная мысль о том, что люди, обладающие незнакомым… скорее всего новым боевым оборудованием…

Мысль оборвалась, когда наемница выстрелила в нее второй раз из бластера и почти одновременно обдала Инну парализующим излучением из возникшего в левой руке станнера.

От заряда плазмы она увернулась, от излучения — нет. Судорога сковала мышцы и она рухнула на пол ангара, больно ударившись затылком. Поэтому она как сквозь сон слышала продолжающуюся вокруг стрельбу, а когда в голове у нее спустя секунд пять чуть прояснилось, стрельба уже стихла. Лишь вдали выла сирена тревоги.

Лилит знала, что циркулирующие в её крови нанороботы многократно ускорят возвращение её наполовину человеческого-наполовину механического тела в рабочее состояние. И еще знала, что этого недостаточно, поскольку сопровождающей ценный груз наемнице хватит и секунды, чтобы, не сходя с места, нажать на спуск бластера и поджарить Лилит мозги.

Поэтому прозвучавшему одинокому взвизгу бластера она не удивилась. Куда больше она удивилась что, несмотря на выстрел, она жива и в нее… не попали?.. или вообще стреляли не в нее?..

Звук упавшего тела подтвердил её догадку. Лилит попыталась встать, но её ноги только бессильно дернулись, отказываясь повиноваться. Поднять голову, чтобы осмотреться тоже не удалось.

Послышались шаги.

Возникший в поле зрения Хас широко улыбался. Улыбка Хаса внушала Лилит не больше доверия, чем бластер в его руке.

— Жива, капитан? — спросил Хас весело. — А я вот попрощаться пришел.

И он направил дуло оружия ей в лицо.

— Я увольняюсь. Хочу начать всё с начала. — Пояснил Хас. Он открыл рот, явно для того чтобы добавить что-то не менее напыщенное и бессмысленное, прежде чем застрелить её.

Но ничего сказать не успел. Из-за спины Хаса, над его плечом змеей скользнула рука с узким лезвием в толстых пальцах и глубоким уверенным движением взрезала горло Хаса от уха до уха.

Вместо слов бравады из открытых губ Хаса вылетел хрип, а на шее раззявленный рот свежей раны выстрелил в воздух струями яркой артериальной крови.

Всё это Лилит наблюдала словно краем глаза, её внимание было сосредоточено на направленном на нее бластере. Сквозь веер брызжущей из перерезанного горла и заливающей всё вокруг крови, Лилит видела, как сжимала и не хотела отдавать рукоять бластера жилистая рука Хаса, а боролась с ней гигантская лапища, лапища Инне смутно знакомая… но у нее так болел затылок и так ломило сведенные судорогой мышцы, что она не могла ни вспомнить почему ей кажется знакомой эта рука, ни даже сфокусировать взгляд на массивной фигуре за спиной предателя.

При перерезанной сонной артерии потеря сознания — вопрос десятка секунд, а физические усилия только ускоряют этот процесс. Мощная ручища через несколько мгновений вывернула из руки Хаса бластер, колени Хаса подогнулись и он рухнул ничком рядом с Инной.

А потом перемазанный красным Ульрих, гигантский и ухмыляющийся, обтер Инне кровь с лица, осторожно, как ребенка поднял на руки и, как всегда не говоря ни слова, вопросительно заглянул ей в лицо. Инна кивнула и он аккуратно поставил её на ноги. Первые несколько секунд она могла только стараться не упасть.

В ушах звенело. Потом оглянулась по сторонам.

Ульрих методично обыскивал мертвых.

Один близнец, с опаленным плазмой лицом неподвижно лежал на спине. Второй, завязавшийся в мертвый узел из стали и плоти с искрившим кибером-пауком, еще дышал и открывал рот, явно силясь что-то сказать.

Инна, с трудом преодолевая сопротивление еще не отошедших от паралича мышц, сделала несколько шагов, нагнулась и подобрала свой бластер.

Потом проковыляла к еще живому близнецу и, зло улыбнувшись, выстрелила ему в лицо. Тот забился в агонии, и она выстрелила второй раз. Обернулась и наткнулась на удивленный взгляд Ульриха.

— Я посадила на Хаса «жучок»… — проговорила она полушепотом. — Он пообещал этим двум… много чего пообещал, если они помогут ему избавиться от меня. Они согласились. Я потому и попросила тебя подстраховать.

Ульрих хмыкнул и вернулся к своему делу.

— Скорее, Ульрих… Скорее!

Она пыталась говорить громче, но голос был ржавый, словно чужой.

По хорошему стоило обыскать корабль, но времени на это уже не оставалось. Опыт показывал что, заслышав в ангаре канонаду охрана станции обычно предпочитает вызвать полицию и самой в ангар не соваться. Но в каждом правиле случаются исключения, так что медлить не следовало.

Она отрегулировала высоту роликовых носилок с грузом и, тяжело переставляя ноги, принялась толкать их в сторону своего корабля.

Рядом возник Ульрих и, хмыкнув, передал ей инфобраслеты Хаса и близнецов. А вслед за ними — пластинку удостоверения, махнув похожим на узловатую корягу большим пальцем в сторону неподвижного тела наемницы.

У Лилит всё похолодело внутри. Она всем сердцем надеялась, что это тщательно сделанная подделка.

— Рвем когти, Ульрих. Мы вляпались… и возможно мы убили сотрудника имперской службы безопасности. Кидай.

Она протянула ему цилиндрик термической гранаты. Ульрих понятливо кивнул, установил таймер на тридцать секунд, и швырнул гранату назад — к мертвым телам и пустому кораблю. Потом подхватил Лилит, усадил её на роликовые носилки рядом с мешком для трупов и с пыхтением автопогрузчика устаревшей модели, быстро, почти бегом покатил носилки прочь.

Уже возле шлюза своего корабля они услышали, как за спиной ахнуло. Вдалеке затрещало пламя и, кажется, даже потянуло горелым мясом.

Они ввалились в шлюз. Ульрих вытер пот со лба и прислонился к стене. Лилит бросила взгляд на табло шлюзовых часов — кошмар в ангаре казался ей бесконечным, но занял лишь несколько минут.

Лилит нажала кнопку внутренней связи. По рации во время подобных акций она никогда не переговаривалась, опасаясь перехвата, но и так было очевидно, что при любом исходе дела улетать надо быстро — и корабль должен быть готов к взлету.

— Серый, стартуй. Так быстро как можешь. И готовься уйти в гипер.

Ответа не было.

Вдруг послышался странный звук, Лилит перевела взгляд на Ульриха и обмерла.

Тот сполз по стенке шлюза и теперь сидел на полу. Клочья не до конца снятой молекулярной маски свисали с подбородка и щек. Крупные капли пота покрывали всё лицо Ульриха, словно он попал под дождь. На белоснежной, алебастрового оттенка коже выделялись лишь посиневшие губы, на которых выступила пена да глаза с неестественно сузившимися зрачками, смотревшие на Лилит словно глаза большого заболевшего зверя.

— Да ты чего!.. Ульрих!!..

Она рванула из кармана формы универсальный антидот и вколола его Ульриху прямо через одежду.

Ульрих поднял руку и вдруг дрожащими влажными пальцами погладил по щеке склонившуюся над ним Лилит.

— Ли-лит… — голос Ульриха был низким и бархатным. — Милая-а… Така-а-ая… А… Ли…

Его глаза закатились и всё огромное тело содрогнулось в мучительной судороге.

— Ульрих, нет!

Она вкатила ему вторую дозу универсального антидота и, вбив ладонью кнопку внутренней связи, заорала:

— Срочно медкибер! Ульриху плохо!

Она выдернула из аварийного шкафчика портативный медблок, повернулась к Ульриху… и поняла что опоздала.

Ульрих лежал возле закрытой двери шлюза, словно огромный медведь. Эту картинку она запомнила с детства, когда лет в пять её одноклассник продемонстрировал всему классу фото «мой брат на охоте», на котором самодовольный глистоподобный хлыщ, держа наперевес оружие с гигантским оптическим прицелом, обеими ногами стоял на туше белого медведя.

Эти воспоминания были совершенно не к месту, но не оставляли Лилит, пока она отработанными движениями включала медблок и сажала его на грудь Ульриха.

Прибор пожужжав, выдал сообщение о клинической смерти, многократном превышении предельно допустимой концентрации токсинов в организме, что-то еще…

Лилит с трудом сдержалась, чтобы не расколотить бесполезную железяку о стену. Времени почти не было. Надо было взлетать.

Лилит вышла из шлюза. И почти сразу натолкнулась на тело Серого. Сведенные судорогой белые пальцы второго помощника капитана вцепились в выступавшую переборку корабля.

Она, пошатнувшись, приложила два пальца к холодной и мокрой коже над сонной артерией Серого, затем распрямилась и, сцепив зубы, ринулась в командирскую рубку.

На экране сообщений мерцали срочные извещения от управления космопортом станции с запретом вылета для всех кораблей.

Лилит запустила двигатели. Активировала вирус категории 2А, заблаговременно внедренный в систему орбитальной станции Серым. Эх, Серый-Серый!..

Пока вирус последовательно вырубал всю электронику станции, начиная с устройств приема-передачи и стирал записи внутренних камер видеонаблюдения, «Хризантема-242», на которой в живых оставался лишь её капитан, покинула станцию.

Преследователей не было, а после того как корабль вышел в открытый космос и вирус вывел из строя всё оборудование ангара и станционного шлюза — и быть не могло.

Когда сработавший как часы гиперпривод Прохорова-Ли отправил «Хризантему-242» в прыжок, Лилит встала с кресла и медленно обошла корабль. Как она и ожидала, на столе в кают-компании обнаружились две недопитых чашки кофе. Она запустила корабельного медкибера в режиме анализа, поручив ему проверить все запасы пищи на корабле. Несколько юрких мини-роботов, напоминавших металлических тараканов, отделившись от корпуса медкибера, помчались в кухню и кладовую.

Потом Лилит отнесла тела Ульриха и Серого в морозильную камеру. Потом откупорила проверенную медкибером бутылку дорогого терранского виски, налила половину бокала и залпом выпила.

Медкибер выдал результаты анализа остатков кофе, и они не удивили. Яд. Никаких новомодных нанороботов-убийц, старая проверенная химия.

Ей жутко хотелось расколотить тяжелый хрусталь об пол, но вместо этого она налила себе еще полбокала виски, кинула туда пару кубиков льда и, позвякивая льдом о хрустальные стенки, медленно направилась к шлюзу. Туда где стояли роликовые носилки с грузом.

Она смотрела на серый пластик мешка для трупов и боролась с искушением выпихнуть эту дрянь в открытый космос. Перед глазами проплывали большие внимательные глаза Ульриха и неизменная улыбка Серого.

— Проклятый приз… — прошептала Лилит и в бессильной ярости пнула стену.

Потом медленно протолкала носилки по коридору и вкатила в кают-компанию.

Налив себе еще виски, она нажала кнопку на пульте мешка для трупов, и пластик разошелся в стороны, словно взрезанный ножом.

Зрачки Лилит расширились.

Дорогостоящей псило-сомы в мешке для трупов не оказалось. На роликовых носилках лежало человеческое тело, оплетенное трубками внутривенного питания. Коротко стриженый мужчина лет тридцати. Внимание привлекало худое скуластое лицо с крепкой челюстью и проработанная мускулатура спортсмена.

Лилит подошла ближе, заглянула в лицо лежавшего и отпрянула. Медленно, мелкими глотками допила виски, ошеломленно покачала головой и приложила прохладное стекло бокала к виску.

— Что ж за день-то такой…

 

5. Данила Одинец, агент имперской службы безопасности

1

Голова раскалывалась от боли даже во сне. Да и сон отдавал жутью: ввинчивающийся в уши голос навязчиво пытался привлечь к себе внимание. Данила вроде бы что-то понял, но по мере того как приходил в себя, сон выветрился из головы, оставив лишь смутное ощущение недовольства собой из-за недоделанного дела… Хотя какие могут быть во сне недоделанные дела?..

Данилу хлестали по щекам, но он снова и снова пытался соскользнуть в мутную воду беспамятства. Наконец в лицо ему плеснули холодным, и он попытался открыть глаза.

— Подъем! — крикнул женский голос. Данила скривился и, открыв один глаз, сел на знакомой своей жесткостью койке. Он на корабле? На каком корабле?

Попытки вспомнить что-либо пока ни к чему не приводили. Лишь крутилась в голове чья-то ехидная фраза «…ты свихнувшийся! …ты свихнувшийся тип…».

Всё вокруг плыло. Голова кружилась. Он с трудом открыл второй глаз.

Женский силуэт, сидевший на стуле рядом с его койкой, насмешливо произнес:

— Доброе утро!

Он спустил ноги на пол и помотал головой.

Резко, как удар наотмашь пришло воспоминание о предательстве Удачницы. И о восьми мертвецах, которых эта стерва хочет повесить на него.

Он в спецтюрьме госбезопасности? Тело привычно почувствовало едва заметное подрагивание корабельных переборок.

Его только везут туда? Тогда есть смысл побарахтаться.

Он ожидал, что девушка на стуле перед ним окажется Удачницей, но это был кто-то другой. Другой силуэт — узкий, почти мальчишеский. Лицо старше. Но может быть и молекулярная маска.

Данила прищурился и принял протянутый стакан холодной воды. О безопасности думать не приходилось — всё что хотели, ему могли впрыснуть в вену во время сна. И судя по болезненным ощущениям на сгибах локтей, именно так и сделали.

Он допил воду и, прищурившись, наконец, разглядел лицо девушки. Оно показалось ему смутно знакомым.

— Здравствуй, Данила. — Проговорила девушка усталым голосом. — Не узнаешь?

Данила пожал плечами. В слабой позиции лучше всего молчать и собирать информацию.

— Неужели я так сильно изменилась? Последний раз мы виделись на Ленте-5 лет десять назад.

Данила подался вперед.

— Инна?!

— Узнал. — Удовлетворенно произнесла Лилит.

— Вижу… ты избавилась от шрамов, — проговорил Данила медленно, стараясь осмыслить неожиданную встречу.

Лилит помотала головой.

— Слишком яркая примета. Но они никуда не деваются, Данила. Шрамы — внутри.

Туман в голове рассеялся, и Данила беглым взглядом окинул Инну и маленькую корабельную каюту, где они разговаривали.

«Что ж, Инна знает кто я, поэтому можно „отбросить вуали“».

— Ты давно работаешь на безопасников?

Лилит невесело рассмеялась.

— Я не работаю на безопасников, Данила. Но благодаря тебе я капитально вляпалась в какие-то ваши дела. И если ты окончательно очухался, то пойдем выпьем чаю… или чего покрепче… и постараемся разобраться что происходит.

Данила кивнул.

Лилит встала со стула и уже начала поворачиваться к двери, но обернулась к Даниле и предупредила:

— Только не вздумай в вашей спецслужбистской манере шарахнуть меня стулом по затылку. Говорят, что у меня с годами изрядно испортился характер.

Данила развел пустые ладони в сторону.

— И в мыслях не было. Тем более, если я правильно понимаю, ты до сих пор биохакер?

Лилит усмехнулась.

2

— …После того как мы тогда сбежали с Ленты-5 и тебя увезли безопасники, нас всех довольно долго мурыжили по допросам. Но переданные тобой доказательства того что творили орденские вояки на планете решили дело… А там и Яра пробили по базе, и поверили что «спаситель двух планет» Яр Гриднев действительно воскрес из мертвых, как бы это ни было невероятно. Как говаривал мой покойный второй помощник, «космос полон чудес»… Словом, началась суета. Нас выпустили. О том, как Совет Разумных снял с Ленты-5 галактический протекторат, как расформировали орден… И сколько было уголовных дел по орденским начальничкам, впоследствии отправившимся до конца жизни делать из больших астероидов маленькие, ты знаешь и без меня.

Лилит отхлебнула виски и позвенела кубиками льда в бокале.

Данила сделал длинный глоток, запил алкоголь крепким черным чаем из кружки и принялся сооружать себе новый бутерброд.

— А дальше?

— Дальше у всех всё было по-разному. — Помолчав, Лилит продолжила: — Яра оградили от внимания прессы, и он вместе со своей ярранкой… с Ирхой и с Женькой навестил родителей.

— А потом?

— А потом он и Ирха Лихатта улетели на Ярру, дальше работать психотехниками, ну или «шаманить». Терминология — дело вкуса.

— Возвращения блудного сына не получилось? Как и блудной дочери? — догадался Данила.

— Ну, меня-то там не было. А Нинель и Аккер присутствовали в качестве группы поддержки, так они рассказали, что мать и младшая сестра были в восторге, а вот отец похоже не слишком понимал как себя вести в такой ситуации. Он же сам изменившегося сына в свое время не принял — устроил личный крестовый поход в рамках одной отдельно взятой семьи. Потом Женьку в этот «пансион для трудных подростков», оказавшийся гибридом тюрьмы и борделя запихал. Пусть он и не ведал что творит — но сам же запихал. В общем, он не знал, как себя вести, когда по всем статьям оказался неправ. Некоторым людям не свойственно признавать свои ошибки.

— Поня-ятно… — протянул Данила и подлил Лилит и себе из квадратной бутылки.

— Женька заключила контракт с крупной медиагруппой. Продала права на свои воспоминания и о ней написали книгу. Потом по её мотивам сняли документальный фильм. Потом затеяли снимать сериал, но первый сезон не окупился и его закрыли. Потом она где-то снималась и что-то пела. Я периодически встречаю её имя в светской хронике.

Повисла пауза.

— Она так и не связалась с тобой после того как ты… — Лилит замялась. — Как тебя…

Данила помотал головой.

— Не связалась. — И кивнул подбородком на бокал собеседницы. — Слушай, как ты пьешь со льдом? Я никогда не мог понять эту манеру пихать лед в хороший виски.

Лилит усмехнулась.

— Всё дело в том, Данила, что надо не спешить пить, а дать льду как следует подтаять. Тогда получается совершенно другой напиток. Мне, когда я пью, приходят в голову всякие старые сказки, о волшебных родниках в заколдованных лесах, из которых бьет не вода…

Она замолчала. В тесной кают-компании во время гиперпрыжка висела абсолютная звенящая тишина, нарушаемая лишь звоном льдинок в бокале.

— Не вода, а волшебный напиток? Нечто от чего обретаешь знание обо всем?.. — спросил Данила.

— …Или забываешь обо всем что было… — с полуулыбкой ответила Лилит. — О чем это я? Да. Нинель и Аккер вернулись на свою Юнону и растят детей. Тот полицейский… ну ты понял о ком я, в общем Яр, да и мы все дали показания о том как он помогал нам спасать узниц приюта «Путь истинный» и он отмазался от уголовного дела по сотрудничеству с орденом. Насколько я знаю, он воссоединился с семьей и у него всё более-менее нормально.

Данила кивнул.

— А вы с сестрой?

Лилит задумчиво подлила в оба бокала.

— Ну, когда стало ясно, что крупных компенсаций и подобающих наград от правительства не дождаться… Словом, мы придумали большую аферу. Провернуть её и не запачкаться было невозможно, но куш того стоил. В результате мы договорились так, что повесим всё на меня, а сестра останется «в белом». Я подчистила сложности с полицией в её прошлом, она забрала родителей с нашей захолустной планетки, и теперь они живут так как хотят и ни в чем себе не отказывают. А я с тех пор в розыске.

— Самоотверженно.

— Нет. Практично. Я всегда хотела хорошей жизни для нашей семьи. И если в нашем мире это возможно только такой ценой…

Лилит пожала плечами.

— Значит ты…

Она кивнула.

— Да. Для коллег я теперь не Инна. Меня знают по позывному — как Лилит. И знают в основном по ту сторону закона. Я рейдер. Или пират, если хочешь. — Она усмехнулась. — Плюс контрабанда, компьютерный взлом, разнообразное мошенничество и прочие увлекательные вещи.

Лилит резко встала, развернула стул, оседлав, положила руки на спинку и переплела пальцы.

— Ладно, довольно лирики. Поговорим о свежем и больном. Несколько месяцев назад один человек по имени Хас начал мне давать классные наводки. Раз за разом мы очень хорошо зарабатывали, и однажды я даже подумала, что если дела пойдут так и дальше, я смогу сменить имя, внешность и отойти от дел. Как говорится, не тут-то было…

Она хрустнула переплетенными пальцами и продолжила:

— Очередная наводка оказалась огромной подставой… Этот парень вместо джиттарского транспортника навел нас на джиттарский интернат. Джитты выращивают там психотехников, словом… — Она поглядела куда-то в сторону. — Это была бойня всем бойням. Погибла почти вся команда. Остался мой помощник Ульрих… он потерял руку… и я.

— Ульрих?..

Данила вопросительно глянул на дверь.

Всё так же глядя в сторону, Лилит покачала головой и пояснила:

— Ульрих в морозильнике. Неприятности на том не закончились, и Ульрих — в морозильнике.

— Сочувствую тебе… — Медленно проговорил Данила, глядя, как Лилит быстро допивает виски и наливает еще.

— У меня была такая команда… — сказала Лилит страшным певучим шепотом. — Такие ребята…

Потом, сделав глоток виски, громко прочистила горло. Наконец взмахнула рукой и пробормотала почти нормальным голосом:

— В общем… Мы взяли за шкирку этого горе-наводчика и он вместе с нами полетел искупать свою поганую вину. Речь шла о нелегальной перевозке хитрецами из фармакологической компании крупной, очень крупной партии псило-сомы. Вместо нее в мешке оказался ты. Наш поганец-наводчик попытался меня убить, но у него не получилось. Зато он отравил Ульриха и Седого, нашего нового второго помощника. И похоже теперь на мне висит убийство сотрудника безопасности Галактической Империи.

Лилит извлекла из кармана комбинезона и выложила на стол перед Данилой карточку электронного удостоверения, сухо улыбнулась и проговорила:

— Мне безумно хочется узнать, что происходит.

Данила улыбнулся в ответ, тоже не слишком весело.

— Это моя Удачница — мой психотехник поддержки. Мы какое-то время работали в паре. Можешь не извиняться.

— Не собиралась.

— Эта честолюбивая девушка, похоже, решила расти по карьерной лестнице, для чего угробила нескольких гражданских и повесила всё на меня. По приказу моего начальства, как я понял с её слов.

Лилит понимающе кивнула.

— От тебя решили избавиться?

— Скорее задумали какую-то комбинацию с моим участием, в которую по доброй воле я бы не вписался. Но ты порушила им все планы. Так что теперь нас с тобой обоих ищут, как минимум неофициально по своим каналам.

— Хорошенькие дела… — протянула Лилит, разливая виски по стаканам. — Тогда расскажи мне все, что можешь рассказать об этой истории, о своей работе и о своем начальстве — с начала и подробно. Я не жалею что вытащила тебя из этого мешка, но теперь хочу понять в деталях во что вляпалась, и что мне делать дальше.

3

Когда Данила закончил рассказ, Лилит принялась нервно перебирать пальцами. Впервые за долгое время ей захотелось закурить.

— Когда мы виделись последний раз… десять лет назад, когда ты возобновил свой законсервированный бессрочный контракт с имперской службой безопасности… Возобновил для того чтобы спасти нас всех… В общем мне казалось что ты найдешь способ от них ускользнуть.

Данила покачал головой.

— Таких сообразительных безопасники очень быстро ставят на место. Прежде всего, тебе четко объясняют, что твои родные живы и здоровы лишь до тех пор, пока ты «хорошо себя ведешь». В противном случае… — Он невесело усмехнулся. — И потом, если ты не на одиночном задании, то под постоянным контролем.

— А покрутить всякие варианты с вывозом семьи из-под имперского всевидящего ока не пробовал?

— Верно мыслишь. — Данила допил стакан и налил Лилит и себе еще. — Есть методы. Но на это нужно время. Причем время, когда за тобой не присматривают. Лучше всего — после завершения очередной операции. Пока не отчитался кураторам. А такое время — без присмотра — выпадает не так уж часто. Словом…

— Хотел, но не успел? — спросила Лилит.

— Были мысли… — туманно ответил Данила.

— Я не выпытываю, просто хочу понять что происходит…

— Верю я, верю, что не выпытываешь… — Данила сделал хороший глоток виски и, поворачивая бокал, принялся любоваться жидкостью оттенка светлого янтаря. — Истина в том, что меня решили использовать в чем-то слишком грязном даже для оперативного отдела имперской безопасности, а потом… вероятнее всего избавиться.

Лилит откинула голову и принялась массировать затылок.

— И почему именно ты? Есть идеи?

— Во-первых, я около года как выведен за штат организации. Это понадобилось для конкретного дела, а потом начальство посчитало, что так даже удобнее и оставило меня за штатом. Так что если со мной что-то случится, к имперской службе безопасности я не буду иметь никакого отношения. Ну и я не на самом лучшем счету в нашем заведении… Не безотказное оружие.

— Пожалел кого на задании?

Данила криво улыбнулся.

— Всякое бывало. Да причина не так уж и важна. Мне куда важнее теперь остаться в живых.

После того как Данила расправился с очередным бутербродом и отхлебнул из бокала, Лилит осторожно спросила:

— И что делать будешь? Обелить своё имя тебе не дадут — не та профессия и не та организация. Родителей вытаскивать? Прятать-то наверняка поздно… Или начальство своё в заложники брать?

— Надо подумать… — туманно ответил он.

— Но деньги тебе в любом случае понадобятся. — Негромко, словно сама себе сказала Лилит и принялась перечислять: — Информация, транспорт, подкуп нужных людей, новые документы, которые выдержат серьезную проверку. И еще высококлассные хирурги — даже если ты хорошо спрятал и всем обеспечил родителей, тебе менять внешность точно придется. А если не спрятал — значит снова траты чтобы их вытащить: транспорт, бойцы, оружие… И конечно что-то на покупку приличного дома на уютном кислородном мире высшей категории, где можно жениться на фермерской дочке-простушке и жить долго и счастливо.

Губы Данилы медленно растянулись в усталой улыбке.

— Мне кажется или ты хочешь мне что-то предложить?

Лилит молча кивнула.

— Ограбление века?

— Уж никак не меньше.

И она достала из кармана инфобраслет Хаса.

4

Голос Лилит был нарочито ровным, словно она старалась скрыть владевшее ей нетерпение.

— Пока тебя приводил в чувство медкибер, я перетряхнула имущество, оставшееся мне в наследство от этих предателей. Ничего интересного.

— Кроме?..

— Кроме одного письма на инфобраслете Хаса.

Сильные тонкие пальцы коснулись инфобраслета, подключенного к стоявшему на столе объемнику. На гранях виртуального куба возникли ряды строчек.

— Прочитай, пожалуйста.

Данила бросил короткий внимательный взгляд на Лилит и принялся читать.

— Там написано про координаты и план. — Проговорил Данила медленно. Теперь он внимательно рассматривал девушку, словно пытался разглядеть что-то новое.

Та, выдержав взгляд, так же медленно ответила:

— Всё есть. И координаты, и план. — И продолжая смотреть Даниле в глаза, закончила: — Но сначала мне нужно твоё принципиальное согласие.

— Ты знаешь отправителя?

— Нет. Письмо без подписи и без обратного адреса.

— Отчего ты думаешь, что это не прощальный привет от твоего наводчика-предателя? Ну, он же мог предполагать, что ты его переиграешь.

— Мог. Но я уже прогнала координаты и некоторые сведения через инфобазу корабля. Всё подтверждается. Да и вряд ли Хас был способен к таким сложным ловушкам… да еще и заготовленным на будущее. Этот придурок твердо верил в собственное бессмертие.

Данила хмыкнул.

— Он тебя дважды подставлял.

— Один раз — с тем джиттарским кораблем. Твоя доставка была тщательно замаскирована под контрабанду наркотиков, и купиться мог самый умный наводчик.

Данила медленно допил виски и ничего не ответил.

Лилит прикусила губу.

— Я знаю, о чем ты думаешь…

Он слабо улыбнулся.

— И о чем же?

— О том, что меня завербовало твоё начальство. И теперь под предлогом хорошего куша я пытаюсь тебя втравить в какую-нибудь грязную операцию твоей ненаглядной имперской службы безопасности.

Данила пожал плечами, разлил по бокалам остатки виски и отправил бутылку под стол.

— А это не так?

Она рассмеялась и бросила в свой бокал три кубика льда.

— А я это могу доказать? Или кто-то из моих друзей-приятелей? Меня же твои безопасники могли завербовать когда угодно и… законсервировать до поры. Могли?

Данила кивнул.

— Запросто.

— Тогда поверь самому простому. — И она кивнула на светящиеся грани куба объемника. — Вон там твое будущее. И моё — тоже. Спокойная жизнь, которой после всего, что мы совершили, ни тебе, ни мне иначе не добиться. Мы можем всю жизнь бегать и прятаться — ты от безопасников, я от полиции… а теперь и от твоих упырей на службе общества. А можем объединиться и взять этот большой сладкий кусок. И каждый купит себе новую жизнь. Какую только пожелает.

Данила улыбался едва заметной улыбкой и потягивал из бокала виски.

— Во всяком случае, я не могу не согласиться, что куш хорош. — Наконец произнес он. — Это не просто кредитные чипы имперского управления специальных операций… Мало кто даже слышал о таких банковских технологиях. Это «беглые счета». Отследить съем денег невозможно. И заблокировать — нельзя. У таких счетов даже номеров в обычном смысле слова нет. Денежные суммы снимаются с произвольно выбранных счетов крупных государственных корпораций, и система мгновенно замещает их средствами, выведенными из бюджета управления специальных операций через цепочку банков. Когда военная разведка поймет, что мы упёрли их чипы, нас даже не будут пытаться арестовать. Распылят в открытом космосе вместе с кораблем.

— Что ж… по крайней мере это быстро. — Лилит ухмыльнулась. — А если ты поймешь что я завербованная безопасниками сука — разрешаю застрелить меня. Можно даже в спину.

Они обменялись долгими взглядами, а затем расхохотались.

5

Когда она исчерпала аргументы, Данила выдержал паузу, а потом тихо сказал:

— Пойми, Инна, дело не в тебе. Я благодарен за то что ты меня вытащила из того мешка, а потом сделала такое щедрое предложение. Просто я немного не тот, кто тебе нужен.

Лилит нахмурившись, принялась водить пальцем по краю опустевшего бокала. А он продолжил:

— Конечно я зол на них всех, конечно я мечтаю уйти… но это только половина правды. Я начал работать на безопасников еще мальчишкой. Работал против воли, просто чтобы вернуться домой, забыть кошмар тюремной планеты и жить как раньше. И уже тогда я убивал… И по приказу, а когда на меня направляли бластер — просто чтобы выжить. И когда я вернулся домой, я понял что могу быть сколь угодно хорошим сыном… верным другом… пылким влюбленным… Я могу играть все эти роли, но они никогда не будут иметь какого-либо отношения ко мне.

— Время затягивает раны… — негромко произнесла Лилит.

— …Но никогда не вылечивает их до конца. — Закончил Данила. — Я вернулся из ада, но ад остался со мной. Вот тут. — Он постучал согнутым указательным пальцем по виску. — А потом случилась эта проклятая орденская планета…

— На Ленте-5 ты спас нас всех. Спас ценой собственной свободы. Не думай, что я забываю об этом. Я никому ничего не забываю.

— Знаю, спасибо. Но дело-то не в этом. Тогда, десять лет назад на Ленте-5 я снова начал убивать… из лучших побуждений, разумеется. А потом, когда мне пришлось расконсервировать свой спящий контракт, я продолжил убивать уже во имя Галактической Империи. — Он замялся. — В общем, я всё это говорю не с целью выслушать твои мысли на тему моего героизма или моего свинства, а чтобы донести до тебя мои. Пойми, Инна… Я не борец против системы. Я её винтик. Я острый смазанный ядом винтик, который втыкают в того, кто идет против системы. Человек, который убивал столько, сколько убивал я, не прожил бы так долго, если бы не умел смотреть правде в глаза. Я только усугублю свое положение, если пойду вместе с тобой грабить это хранилище банковских чипов.

— А-а… — протянула Лилит. — Так ты надеешься отмыться от того что на тебя повесили?..

— Вот именно что — отмыться.

— Но как?!

Данила пожал плечами.

— Есть вариант что происходящее — не операция имперской службы безопасности, а несанкционированная дурная импровизация моего непосредственного начальства. И есть вариант, что я смогу выйти на вышестоящее начальство.

Глаза Лилит распахнулись.

— Ты хочешь вернуться? Чтобы снова убивать по приказу кого скажут?

Плечи Данилы словно нехотя поднялись и опустились.

— За эти десять лет я почти привык к этому делу. — Тихо сказал он. — И потом… лучше уж убивать по приказу, чем украсть, а потом до конца жизни сидеть по щелям.

Краска отхлынула от лица Лилит, тем не менее, она нашла в себе силы улыбнуться и, поднявшись со стула, изобразить насмешливый реверанс.

— В таком случае я была рада повидаться и пооткровенничать, господин Убийца. Мы выходим из прыжка, так что готовьтесь покинуть корабль. Я предоставлю вам…

Размеренная речь бортового компьютера оборвала язвительную тираду капитана. Слова новостной сводки тяжело падали, а костяшки рук Лилит становились всё белее.

Наконец компьютер перешел к следующему сообщению, но его уже никто не слышал.

— Корабль! — хрипло, но уверенно скомандовала Лилит. — Курс на ближайшую орбитальную станцию. Самую людную. Затем! Проанализируй слабые места станции. Мне нужно взломать местную сеть. И третье. Обсчитай по доступным данным трафик вокруг места предполагаемой гибели Яра Гриднева. До последнего корабля!

Она мельком взглянула на застывшего столбом Данилу.

— И подготовь шлюпку нашему гостю!

— Отставить шлюпку, — всё тем же тихим голосом сказал Данила. — Гость остается. И смиренно просит найти для него место в экипаже. Если можно — в абордажной команде.

Они обменялись понимающими взглядами. Лилит не без удовольствия хихикнула.

— Спокойно, капитан Лилит. — Сказал Данила. — Вдвоем мы вытащим Яра откуда угодно.

 

6. Яр Гриднев, психотехник

1

Это не был профильный корабль военной разведки или контрразведки. Не принадлежал он и службе безопасности Галактической Империи или официально зарегистрированным охотникам за наградами.

Такой вывод Яр Гриднев сделал из того факта что очнулся не в камере для перевозки особо опасных преступников, а в стандартном помещении корабельного медпункта. Это вселяло некоторую надежду. Правда не слишком большую, поскольку руки и ноги психотехника, были закованы соответственно в ручные и ножные кандалы с электронными замками, а кроме того примотаны к разложенному стандартному креслу для медицинских манипуляций прочными вязками вроде тех, что ветеринары с нищих планет используют для операций без наркоза.

Похоже, его похитители вполне осознавали кого захватили в плен, но с другой стороны им хватало уверенности в себе для того чтобы не приковать его несколькими парами кандалов непосредственно к креслу для медицинских манипуляций.

«Что ж, с этим можно работать…»

На периферии сознания цхар одобрительно рыкнул.

В бесконечной темноте под закрытыми веками, посреди шепчущихся на разные голоса джунглей на поросшей высокой травой поляне, среди порхающих красных, синих и зеленых цвеков пальцы Яра утонули в густой шерсти загривка духа-помощника. Тот замурчал.

«Ты опять в ловушке. И они хотят причинить тебе зло…».

«Батр Цхар, это действительно не впервые. И я смогу их победить, если ты мне поможешь…».

«Они опасны… — В словах голоса, раздававшегося в голове Яра, звучала тревога. — Опаснее многих».

«Да. И самоуверенны». — Яр взглянул в синие глаза огромного остроухого кота и сказал: — «Именно поэтому мы сможем с ними справиться».

2

Всё-таки они были профессионалы. За Яром явно наблюдали, но на глаза ему не показывались. Всё логично: объект пойман и зафиксирован, корабль ушел в прыжок, вполне возможно, что уже через пару часов Яра как посылку передадут конечному адресату. Оставалось лишь надеяться на прокол, который могут совершить даже самые опытные профессионалы.

Визитер прибыл часа через полтора, уверенной походкой войдя в бесшумно открывшуюся дверь. Это была высокая женщина в стандартном армейском комбинезоне с автоподгонкой и голографической маске, не дававшей даже шанса увидеть её лицо. В проеме Яр успел разглядеть кусок стены обычного корабельного коридора.

Она молча остановилась возле медицинского кресла на котором был распят Яр. Он чувствовал, как сквозь мешанину не дающих разглядеть черты лица разноцветных пятен голографической маски его сверлит чужой взгляд.

В момент когда его захватили, Яру показалось что среди похитителей есть один или два психотехника. Сейчас его чутье подсказывало Яру, что это один из них.

«Батр Цхар, что она умеет?».

Дух-помощник заворчал.

«Сильная…Она сильная…».

«Надо выяснить что она умеет».

Наглядевшись на Яра, женщина, всё так же не произнося ни слова, вынула из кобуры бластер и положила его рядом с дисплеем кибермедика. Затем встала на «круг хирурга» в углу медпункта и её поверх комбинезона до шеи обтянул стерильный прозрачный пластик операционного костюма. Предназначение у него было самое практическое — защитить при операции больного от микроорганизмов с повседневной одежды хирурга. Однако поскольку надевать на голову хирургический шлем женщина не стала, Яр подумал что, скорее всего женщина закатала себя в хирургический пластик для того, чтобы не испачкать свою одежду. Не испачкать… например, брызгами крови. Его крови.

«Батр Цхар, что она умеет?»

«Сейчас…»

Настраивая медкибер, женщина заговорила.

— Каково это — чувствовать себя парадоксом? Каково это — шаману ощущать себя распятым?

Яр промолчал. Он ждал ответа духа-помощника.

— Ты меня не знаешь, Яр Гриднев. И никогда не видел раньше. Но я буду последним, кого ты увидишь на этом свете.

«Она двигает воздух…».

«Ты уверен?» — спросил Яр духа-помощника.

«Да», — ответил цхар. — «Она больна. Но она двигает воздух».

«Тогда я разгоню ее, и ты вложишься в моё усилие. Но только когда я скажу. Когда она потеряет контроль над собой, у меня будет пара секунд, не больше».

Цхар молчал.

«Что бы не происходило, Батр Цхар. Ты понял меня?».

Дух-помощник неодобрительно заворчал.

«Понял. Разгоняй».

Оторвавшись на мгновение от пульта медкибера, женщина привычным движением пальца отключила голографическую маску.

— Смерть будет нелегкой.

Яр почувствовал в голосе собеседницы едва заметную нервическую нотку и вежливо улыбнулся.

— Какая печальная перспектива.

Красивое лицо, с навечно прилепившейся к нему презрительной гримаской, выглядело лет на тридцать. Яр предположил, что усилия потрудившихся над лицом и телом пластических хирургов стоили немало. Но настоящий возраст выдавали глаза, тусклые как свинцовая вода горного озера в пасмурный день, где плавником пресноводной акулы просверкивало безумие.

— Люблю остряков. — Сказала женщина, не отрывая глаз от дисплея кибермедика. — Самое интересное — угадывать в какой момент они перестанут острить.

— Я так понимаю, вы не из армии? — поинтересовался Яр. И самым светским тоном пояснил: — С вашей больной головой вас бы туда попросту не взяли.

Подначка прошла впустую. Женщина согласно кивнула.

— Армия для тех, кто любит ходить по струнке. Я всегда работаю на людей с мозгами, кого интересуют не методы, а результат.

— И какого же результата вы хотите добиться сегодня?

Зубастая рыба безумия в глазах женщины яростно плеснула хвостом.

— Справедливого возмездия.

Яр ухмыльнулся.

— Неужели без всякой выгоды? Не думал, что наемникам свойственен такой романтизм.

Злая усмешка женщины была ему ответом.

— Я надеюсь совместить приятное с полезным. Медленная мучительная смерть Яра Гриднева доставит мне удовольствие, какое не купишь ни за какие деньги. А за видеозапись этого шоу многие в галактике выложат приличные суммы.

— Видимо именно поэтому мне не стоит пытаться вас подкупить.

— Вот именно!

Яр постарался максимально оскорбительно рассмеяться.

— Обычно такие максимы свойственно изрекать тем, кто осознает, что никакие деньги ему уже не помогут. Ведь так? — Он подмигнул женщине склонившейся над пультом медкибера. — Когда собственная жизнь летит в помойку, всегда есть соблазн найти виноватого и устроить «великую месть». И мы оба понимаем, что это путь слабых.

Цхар одобрительно рыкнул.

Женщина подняла взгляд от дисплея, на краткое мгновение, не оставшееся для Яра незамеченным, она стиснула зубы и на скулах заходили желваки.

Яр шаловливо цокнул языком.

— Вам нечего ответить, потому что я прав. Ваша ошибка в том, что вы купили услуги посредственного пластического хирурга, а потратиться на хорошего психотерапевта пожадничали. Так?.. Поэтому вы и пробавляетесь наемничеством: с такой подвижной психикой спецслужбы вы в качестве работника не заинтересуете. Максимум — в качестве расходного материала.

Женщина пожевала губами. Глаза её были прищурены. На лбу залегла глубокая морщина.

— Кибермедик не даст вам потерять сознание… — медленно проговорила она. — Поэтому я с удовольствием буду слушать ваши мольбы.

Яр беззаботно усмехнулся.

— Месть по выдуманному поводу всегда убивает мстителя.

Женщина коснулась пальцами пульта кибермедика, и перед ней развернулся широкий пластиковый поддон с набором хирургических инструментов. Она, с показной равнодушной миной неторопливо перебрала несколько скальпелей и наконец, принялась вертеть в пальцах лазерный резак для ампутаций.

Яр отметил, что её пальцы чуть подрагивали.

— Смелее, детка! — подбодрил он своего палача. — Раз ты знаешь кто я, то наверняка в курсе какая увлекательная жизнь начнется у тебя после моей смерти. Я почетный гражданин Галактической Империи людей и Ярранской Федерации. Интересно, какая из спецслужб дотянется до тебя первой?

Скальпель в руке женщины дрогнул. Её глаза широко раскрылись.

— Это уже будет не важно… — Её голос упал до почти неразличимого шепота.

— Погромче, дорогая! — подбодрил её Яр.

— Мы взяли тебя по заказу имперской службы безопасности. Но теперь… Это не важно.

Она подняла лицо к потолку и принялась пальцами обеих рук массировать виски.

Лазерный резак остался висеть в воздухе, покачиваясь, словно на невидимой нити.

Одобрительный рык цхара стал громче.

— Десять лет назад ты с твоими друзьями уничтожил последнюю планету Ордена Креста и Полумесяца — Ленту-5.

Яр со старательным недоумением вскинул брови и улыбнулся.

— Неверно, милая. Я освободил её. Вернул коренным жителям.

— А вслед за тобой пришли имперские десантники!

— У них были все основания прийти туда, где по произволу религиозных фанатиков убивали людей.

— Там убивали только преступников!..

— …и местных жителей — они мешали самоуправству властей ордена… — ввернул Яр.

— …Там строили рай для всех истинно верующих! — подчеркнуто твердым голосом сказала наемница.

Однако её пальцы, которыми она продолжала массировать виски, двигались всё быстрее. Лазерный резак, медленно вращаясь вокруг своей оси, поплыл по воздуху к лицу Яра.

— Мой отец был начальником службы безопасности в приюте для заблудших душ «Путь истинный». Он не сделал ничего плохого… Он просто выполнял приказы… А его даже не судили… Даже не стали брать в плен…

Паривший в воздухе лазерный резак включился, выпустив тонкую иглу зеленого пламени. Словно не заметивший этого Яр тонко улыбнулся.

— «Путь истинный» был борделем-тюрьмой, куда родители ссылали неугодных дочерей, которых там использовали как проституток. Ими наслаждалась вся верхушка Ленты-5.

— Это неправда! — взвизгнула женщина.

— А охранники насиловали девушек, чтобы сломить их волю и просто для удовольствия. Многие погибли. Есть доказательства — съемки камер видеонаблюдения и свидетельства выживших девушек. Я сам принимал участие в их эвакуации.

— Это вранье! Это подделка!

Из покрасневших глаз наемницы брызнули слезы.

— Ты убил моего отца!

Цхар предостерегающе рыкнул.

Яр насколько мог цинично усмехнулся.

— Туда и дорога!

Включенный лазерный резак взбешеной гадюкой метнулся к лицу Яра, в тот момент, когда тот громко выкрикнул «Сейчас!..».

Перехватить в экстремальной ситуации телекинетическую силу наемницы, даже эмоционально разогретой до полной потери самоконтроля, было бы высшим пилотажем для любого психотехника, так что о чистоте выполнения манипуляции говорить не приходилось. Тем не менее, у Яра всё получилось почти как надо. За небольшим исключением: «временный перехват сверхспособности» произошел долей секунды позже, чем следовало и игла зеленоватого пламени полоснула Яра по лицу — но затем, повинуясь его воле, рванулась вниз, единым движением рассекая путы на правой руке и правой ноге, и тут же взлетев по дуге вверх — на левой ноге и на левой руке. Затем язык зеленого пламени исчез, невидимую нить державшую лазерный резак в воздухе словно обрезали и он покатился по полу.

Вылупившая глаза наемница схватилась за бластер, но приподнявшийся на кресле для медицинских манипуляций Яр, сложив руки, молниеносно хлестнул её металлической цепью кандалов по лицу. Женщина взвыла и выронила оружие. Стукнувшийся о пластиковые плиты пола бластер выпустил ослепительную струю плазмы, воткнувшуюся в пульт медкибера. Хруст разлетающихся на части хрупких деталей и треск плавящейся пластмассы метнулись эхом от стены к стене корабельного медкабинета. Взвыла противопрожарная сирена и струя пены с потолка обрушилась на пылающий пульт медкибера.

— Ханна! Что ты там творишь?! — заревел по громкой связи заспанный мужской голос.

Яр качнулся в сторону, увернувшись от свистнувшего над ухом метательного лезвия, брошенного стремительно пришедшей в себя в боевой ситуации наемницей. Видимо Ханна действительно оставалась профессионалом, который совершив одну ошибку, был уверен в своей способности быстро собраться и выиграть.

Яр обрушился на женщину с высоты кресла для медицинских манипуляций, отбив в сторону направленное на него широкое дуло портативного парализатора и захлестнув её шею цепью ручных кандалов. Два переплетенных тела сшибли стул и покатились по полу медкабинета. Яр мгновенным движением скользнул за спину Ханы, обеими руками рванул цепь на её шее и услышал придушенный хрип.

На корабле уже явно поднялась тревога, времени почти не было, и всё же Яр собрался попросить наемницу дать ему уйти, и тогда он мог бы оставить её в живых… но щелкнувшие дверные замки положили конец всем благим намерениям. Таща за собой по полу Ханну, Яр дотянулся до валявшегося на полу бластера, а затем перекатился на бок, взгромоздив на себя тело полузадушенной наемницы.

Судя по стуку шагов, в медкабинет вошли двое.

— Ханна! Какого хрена ты его замочила? — Взревел от дверей знакомый голос, уже не усиленный громкой связью. — Совсем дура?! Безопасники же нам ясно сказали…

Яр выпростал из-под слабо подергивающегося тела Ханны руку с бластером и дважды нажал на спуск.

Первая струя плазмы снесла полчерепа квадратному блондинистому громиле, вторая попала в косяк пневмодвери, где за долю секунды до этого стоял его спутник — некрасивый круглолицый коротышка. Низенький и юркий, он рванулся назад в коридор, успев выстрелить в Яра, но промахнувшись, прострелил горло Ханны, под которой лежал Яр.

Удаляющиеся шаги загремели по пластику коридора.

— Боевая тревога!.. Он на свободе!.. — заорал в коридоре коротышка неожиданно басовитым голосом.

Яр, скользя в луже крови, вывернулся из-под наемницы и несколькими выстрелами бластера срезал цепи с кандалов. С электронными замками самих стальных «браслетов» еще предстояло повозиться, но сейчас на это не было времени.

Он подобрал второй бластер и парализатор. Потом склонился над умирающей наемницей. Она едва дышала, но была в сознании. Воздух со свистом входил в пробитую выстрелом дыру в трахее.

— Ханна, прости меня за все, что я сказал. — Он с усилием сдержался от болезненной гримасы: половина лица, по которой прошелся лазерный резак, горела как в огне. — Мне жаль твоего отца. Правда, жаль. Скажи мне — сколько всего наемников на корабле, считая тебя? Пожалуйста.

Женщина качнула головой, а потом подняла раскрытую ладонь, и через мгновение поджала к ладони большой палец.

Яр вывернул на пол ящик с препаратами набора первой помощи и вколол наемнице овердозу обезболивающего. Торопливо вскочил в обнаружившиеся в углу свои ботинки. Потом облил универсальным заживляющим клеем ожог на лице, проверил оружие, прихватил несколько скальпелей из раскрытого хирургического набора, наскоро обшарил карманы мертвого наемника и пошел к дверям.

Ханна смотрела ему вслед потухающими глазами. Под действием наркотика боль уступала место равнодушной гримасе.

3

Ему повезло, что для этой акции наемники, видимо второпях, приобрели небольшой потрепанный торговый корабль. На судне, переоборудованном для их профессиональных целей, двери любого помещения наверняка можно было бы заблокировать с капитанского мостика и тогда медкабинет при первых признаках тревоги превратился бы в тюремную камеру.

Сейчас, стремительно приближаясь по коридору к капитанскому мостику, Яр был готов к тому, что на него вот-вот выскочит боевой дроид, но этого отчего-то не происходило.

Складывалось впечатление, что у профессиональных охотников за головами, весьма неплохо подготовивших его похищение, не было времени качественно проработать следующие этапы операции. Безусловно, именно это позволило Яру так лихо сменить статус узника на статус игрока на равных, но причина такой спешки оставалась для него непонятной. Проявленная небрежность была тем более странной, поскольку охотники за головами знали кто он, а следовательно, были в курсе его бурного прошлого, в том числе и работы в армейской разведке. Куда же они так спешили?

И если здесь нет никакой тонкой игры и Ханна, вместе с тем громилой говорили правду и наемники похитили его по заказу имперской службы безопасности… Тогда возникает сразу два вопроса. Во-первых, что от него так сильно понадобилось безопасникам, что они наплевав и на его статус в Галактической Империи, и на двойное гражданство решились на такой чреватый законодательными и дипломатическими последствиями шаг, как похищение? И второй, не менее интересный вопрос: чем же вызвана такая спешка?

Думать было трудно — скула и щека, по которым прошелся лазерный резак Ханы, продолжали дергать тупой ноющей болью. Яр гнал прочь мысль об обезболивающих, оставшихся за спиной в комнате медкибера: для предстоящей неизбежной схватки ему была необходима ясная голова и прочный контакт с духом-помощником.

Серые панели коридора корабля мелькали мимо и вдали показались двери капитанской рубки. Они были гостеприимно открыты: сбежавшего узника явно ждали. Судя по всему, наемники были слишком уверены в себе, чтобы гибель двух коллег заставила их запереться изнутри, и они явно рассчитывали взять Яра в плен повторно.

«Тем хуже для них…». Яр остановившись, представил увиденную часть корабля как часть схемы и в памяти послушно всплыл тип судна, а за ним и его примерная планировка. На небольшом торговом корабле не было разветвленной системы электрических коммуникаций, и пульт управления основными энергетическими системами на судах такого типа традиционно располагался в одном месте — на капитанском мостике. Но к вспомогательным энергетическим системам можно было получить доступ через дублирующий пульт управления в каюте капитана.

Яр предполагал что, скорее всего умирающая наемница обманула его относительно численности экипажа, но надеялся что все наемники, сколько бы их ни было, будут ждать его в самом защищенном помещении корабля — на капитанском мостике, предполагая что он, не желая дать им время на подготовку, будет атаковать в лоб. «Тем хуже для них…».

Дверь в капитанскую каюту вышибать не пришлось: к замку подошел магнитный ключ на брелке, взятый Яром с тела блондина-наемника. В просторной одноместной каюте никого не было, лишь незастеленная кровать говорила о том, что здесь кто-то живет. Вновь подтверждалась его догадка о спешке: стандартный армейский рюкзак с вещами, по всей видимости принадлежавший покойному капитану, лежал возле шкафа нераспакованным. «Они купили по случаю корабль, видимо переплатили за судно подходящее по ходовым характеристикам, и сразу же кинулись ловить меня… И кроме того еще и знали моё местонахождение… Серьезная ситуация…».

Щиток управления вспомогательными энергетическими системами корабля обнаружился рядом с дверью, под висящей на стене дешевой голограммой с обнаженными красавицами. Капитанская ключ-карта позволила Яру без проблем запустить таймер отключения освещения по всему кораблю.

Затем он открыл рюкзак, бесцеремонно вывалил его содержимое на кровать, забрал себе штурмовой разгрузочный пояс для оружия и хорошо уравновешенный джиттарский нож с длинным узким клинком и наборной рукоятью из чередующихся темных и светлых деревянных колец.

Через минуту, на ходу рассовывая оружие по креплениям штурмового пояса, он приблизился к повороту коридора, за которым оставалось метров двадцать до дверей капитанского мостика. Осторожно выглянув за угол, Яр убедился, что двери были по-прежнему открыты, быстро разулся, взял в правую руку медицинский скальпель, в левую — бластер, и принялся ждать.

Через десяток секунд свет мигнул и погас.

Словно спринтер, услышавший выстрел стартового пистолета, Яр в темноте бесшумными прыжками помчался к дверям капитанского мостика.

— Где, мать его, аварийное освещение? — приглушенно поинтересовался кто-то внутри. На него шикнули.

«Не похоже на профессионалов…». На следующие несколько минут эта мысль Яра была последней. Тело включилось в привычную работу, а мозг только наблюдал и корректировал действия, согласно менявшимся обстоятельствам.

Прыгнув через порог, он закрыл глаза и дважды нажал на спуск бластера, держа его дулом вверх, чтобы не повредить приборы. Вспышки плазмы в полной темноте должны были ослепить его противников, и, судя по их реакции, это удалось.

Вокруг заорали, кто-то выстрелил в ответ и попал в стенную панель.

Яр упал на пол и, не открывая глаз, откатился в сторону.

В темноте под прикрытыми веками указание духа-помощника было звуком, направляющим движение оружия к цели. Яр взмахнул рукой и внутренним зрением, складывающимся из слуха, обоняния, осязания и шаманского чутья, увидел, как отточенный кусок хирургической стали сперва рассек воздух, а затем пронзил живую плоть.

Крик ударил по ушам и захлебнулся клокочущим звуком.

— Где аварийное освещение?! — заорал в панике тот же голос. — Он же тут нас всех!..

Предупредительный рык цхара.

Перекат. Визг бластера. Снова промах.

Цхар указал новую цель и Яр, почувствовав прямо перед собой темное пятно мускулистой туши, вцепился левой рукой в волосы наемника и дернул его голову назад, а коротким движением правой сунул длинным джиттарским клинком ему за ухо. Всхрап и стон.

…Новый рык цхара.

…И тут же закрылся силящимся зажать рану наемником от выстрела сбоку. В нос ударила вонь горящего мяса.

Яр вывернулся из-под заваливающегося на него двухметрового тела, уходя в сторону, крутанулся вокруг своей оси, и метнул с разворота джиттарский нож в темноту, ориентируясь на крики паникера.

Раздался вопль.

В этот момент впритирку слева и справа от Яра брызнуло раскаленной плазмой. Если бы не закрытые глаза, Яр был бы ослеплен, и его можно было бы брать голыми руками. Такого поворота Яр ожидал — последний из наемников наконец сообразил нашарить и надеть очки ночного видения. Но сделал он это слишком поздно: выставленный Яром на полминуты таймер включил освещение на всем корабле.

Посреди капитанской рубки, напоминавшей бойню, последний из похитителей Яра, сжимавший в каждой руке по короткорылому десантному бластеру, вскрикнул, инстинктивно вскинув руки к лицу, защищая глаза от света… И в этот момент Яр прыгнул на него. Наемник рухнул навзничь, и они покатились по полу, хрустя осколками пластика и скользя в лужах крови. Выпустив из левой ручищи оружие, наемник старался вслепую нащупать шею Яра или упереть в него бластер, который сжимал в правой. Несколько раз он жал на спуск, и раскаленная плазма крушила приборы и оставляла темные пятна на несгораемых панелях стен и потолка. О том, чтобы взять Яра живым, наемник уже явно не думал.

Но драться со стремительным, словно разъяренный лесной кот, опытным противником, прошедшим школу военной разведки и отдавшего немало лет изучению ярранских стилей рукопашного боя, было очень сложно даже для профессионального охотника на людей. Всё закончилось за несколько секунд. Яр единым движением локтей разорвал кольцо рук противника, открытая ладонь левой руки ударила в подбородок наемника, запрокидывая его голову, а сложенные вместе четыре пальца правой ткнули в сонную артерию.

Яр отшвырнул хрипящего в агонии противника, вскочил на ноги, выхватывая из крепления штурмового пояса последний бластер, и огляделся.

Капитанская рубка выглядела настоящим полем боя. Несколько приборных панелей дымились. Одну, по которой еще ползали оранжевые языки пламени, старательно поливала пеной система корабельного пожаротушения. Яр поморщился.

Помимо умиравшего у его ног наемника, на полу рубки лежало еще три тела. Двое в армейских комбинезонах с автоподгонкой, как у Ханны и капитана. И еще один — в мышиного оттенка мундире имперской службы безопасности.

Яр покачал головой и подошел к человеку в мундире. Брошенный Яром капитанский нож вошел ему точно под левую лопатку в тот момент, когда безопасник, наконец сориентировавшись в темноте, бежал к стоявшему в углу капитанской рубки силовому доспеху. Эту модель с функцией автоматического включения можно было надеть на себя в течение секунды, одним нажатием кнопки. «Вовремя я его… Драться с паникёром, напялившим силовой доспех — себе дороже… Наверное он и застопорил наемников не ловить меня по всему кораблю, а дождаться в рубке… Хуже нет, когда профессионалами командует непрофессионал… а храбрецами — трус…».

Яр снял с запястья правой руки безопасника свой инфобраслет. Аналогичное устройство на левой руке мертвеца он трогать пока не стал — наверняка там запароленная кнопка включения. Впрочем, самое главное было ясно и так — безопасники ради его скромной персоны наняли профессиональных охотников за головами. С одной стороны — упёртых профи, которые до последнего пытались взять его живым. С другой — профи, которые настолько спешили, что для операции перекупили более-менее подходящий, наверняка нигде не зарегистрированный корабль, который явно готовили для работорговли… Поэтому и аварийное освещение тут не включается автоматически: обычная тактика работорговцев при бунте на судне перевозящем рабов — отключить свет и охотиться на восставших с парализаторами и приборами ночного видения…

Голова болела немилосердно.

Он пробежал взглядом по панелям управления. Как он и предполагал, корабль находился в гиперпрыжке. До выхода из прыжка оставался один час сорок четыре минуты. Яр вошел в капитанский интерфейс с помощью ключ-карты и запустил проверку всех систем. Теперь можно было вернуться в медкабинет, вколоть себе обезболивающего и позволить медкиберу наложить швы. А потом что-нибудь съесть, и навести порядок в капитанской рубке.

«И всё же — что от меня понадобилось имперской службе безопасности?».

 

7. Федот Чистко, военный капеллан гарнизона Юноны

1

Гиперпрыжок подходил к концу.

В полудреме между сном и явью Федот слушал песню «Валькирий Вавилона», неизменно напоминавшую ему о тех временах, когда они с Аль еще не были женаты. Они гуляли по парку рядом с гарнизоном Юноны, а голоса «Валькирий…» из скрытых динамиков грустно пели о том, что в тот момент не навевало ни капли тоски.

— «Всё меньше веры в то, что составляло суть…»

…Аль, дурачась, спрашивала Федота не смущает ли господина капеллана столь бездуховная песня, а Федот…

— «Всё тяжелей становится уснуть…»

…А Федот улыбался, обнимал Аль, щурился на по-весеннему теплое солнышко Юноны…

— «Всё холодней — слова, улыбки, свет…»

…И с нарочито богословской миной на лице вещал о том, что произведения, повествующие о скорбях человеческих и потере веры благотворны для верующего, поскольку демонстрируя слушателю скорби в которых пребывает грешник, в известной мере предостерегают слушателя от падения…

— «И всё быстрей сам нахожу ответ…»

…Аль тут же возразила Федоту, что не от всех падений и не всегда стоит предостерегать, и они в который раз за этот долгий теплый день поздней весны принялись безудержно целоваться посреди центральной парковой аллеи…

Федот открыл глаза. Пульт управления успокаивающе моргал зеленым. Федот в который раз подумал о неисповедимости путей господних. Сказал бы кто ему во время учебы в семинарии, что он откажется от честолюбивых мечтаний о патриаршем венце… что станет капелланом десантного подразделения, а женат будет на оружейнице… Неисповедимость путей господних, по мнению капеллана Федота Чистко, наивысшим образом проявилась в его жизни когда тем, кто заставил его в корне пересмотреть взгляды на жизнь и увидеть господа во всем блеске славы его, стал человек совершенно другой веры. Шаман. Закоренелый язычник. Язычник, с которого, по мнению Федота, следовало бы брать пример многим и многим из тех, кто называет себя христианами. И ему, грешному, — в первую очередь.

Он еще раз прокрутил в голове лапидарные новостные сообщения о смерти Яра Гриднева, вновь вздохнул над неисповедимостью путей господних, встал с узкой койки и медленно прочёл «Отче наш».

Места для тренировки в душегубке корабля-разведчика было мало, однако он добросовестно отработал связки по встроенной в стену мини-макиваре, поотжимался, поприседал, потом врубил очистку воздуха и залез в душевую кабину.

2

Допивая вторую чашку кофе перед дисплеем навигационной системы, Федот хмурился. Он сомневался в правильности выбора направления своих поисков. Быстроходное торговое судно, причастное к произошедшему с Яром Гридневым, по мнению многоопытного десантного лиса Игоря Леонидова и обязанного ему командира военной разведки линкора… Где оно? Неизвестный корабль ушел в гиперпрыжок к одной из трех пересадочных станций. К которой из трех? К ближней, на орбите которой он окажется уже через час с небольшим?

Длиннее прыжок — выше вероятность не выйти из него. Главной причиной развития института психотехников, издавно была необходимость повысить шанс благополучного рейса космического корабля. Дешевый гиперпривод с авторасчетом Прохорова-Ли позволил человеческой расе быстро расселиться по сотням планет, но не гарантировал безопасности полета. В космосе было слишком много случайностей и порой эти случайности были смертельны.

— Но господь наш никогда не оставит своих чад без надежды… — пробормотал Федот, вновь просматривая файлы с анализом трафика возле каждой из трех пересадочных станций. Выбора не было. Вернее не было никакого дополнительного фактора, который бы заставил его склониться к одному из трех вариантов. И Федот решил не тратить время на бесплодные размышления и принялся готовиться к высадке на пересадочную станцию. Ближайшую. Ту, с которой ему порекомендовал начать Игорь Леонидов.

…Божественное провидение, скачок эволюции или мутации вследствие ставших массовыми космических перелетов привели к массовому появлению людей с паранормальными способностями и то, над чем смеялись как над нелепыми суевериями, внезапно стало частью повседневной реальности. Церкви были против. Но человечество исходило из соображений пользы, человечество было «за». Полузабытые магические техники прошлых веков внезапно стали повышать вероятность корабля долететь до заданной точки, не сгинув в гиперпрыжке и не став добычей пиратов. Наряду с высыпавшими словно грибы после дождя разнообразными жульническими сектами, вполне респектабельные государственные и частные образовательные учреждения открывали факультеты «психотехники». А там подоспел и указ, приказывавший всем военным и гражданским судам не выходить дальше орбиты без дипломированного психотехника на борту.

Психотехник стал чем-то вроде символа новых времен, нового фронтира, эпохи расселения человека по новым космическим территориям. Где-то к ним относились как к сверхсуществам, где-то — презирали как мутантов. Но неизменным оставалось одно: полет космического корабля любого класса без психотехника был в разы опаснее, чем полет с психотехником на борту. Статистика никому не позволяла сместить с пьедестала мастеров одной из самых нужных космических профессий. Кому же могло понадобиться похитить самого известного из психотехников — Яра Гриднева?

…Или всё же убить? Эту мысль Федот гнал прочь, но она упрямо кружила, периодически выныривая из подсознания.

3

Через два с лишним часа бармен поставил на стойку перед Федотом кружку темного пива. Федот натянуто улыбнулся бармену, сделал несколько глотков и одобрительно кивнул.

Пиво было отличным, а вот всё остальное на этой пересадочной станции ему решительно не нравилось.

Видимо дело было в том, что он, не сообразив переодеться, вышел из корабля в форме армейского капеллана. На этой пересадочной станции, как и на любой другой, оказывавшийся здесь проездом разнообразный люд не желал общаться с полицейскими. Но тут не жаловали и военных. Ясно это стало уже при выходе из шлюза, когда все попытки поговорить с техперсоналом натыкались на равнодушные лица. Касалось это и станционного начальства: на частной станции руководство подчинялось общим правилам имперского галактического гостеприимства весьма неохотно.

Сейчас Федот размышлял о том, что вряд ли мог чего-то добиться, даже облачившись в произвольный костюм среднестатистического посетителя пересадочной станции. В администрации его разве что не послали подальше прямым текстом. Разбитной усатый дядька в тесной комнатушке управляющего, разя перегаром, грубовато объяснил Федоту, что дел тут и без него хватает и наводить справки о прибывавших-убывавших кораблях без указания непосредственного начальства он не станет, и так работы по горло. Выйдя наружу, Федот с омерзением подумал, что вероятно надо было дать взятку, но этому нехитрому делу он за всю жизнь так толком и не научился.

Он уже хотел было вернуться и предложить усачу-управляющему денег, когда заметил светящийся указатель с крестом и воспрял духом.

В небольшой станционной часовне его визиту тоже не обрадовались. Белобрысый священник со скучным лицом нехотя объяснил ему что во-первых, с неделю назад здесь случилась потасовка со следовавшими транзитом в увольнение какими-то армейскими, которые изрядно намяли бока местному персоналу, и во-вторых, именно поэтому он узнать для своего собрата по вере ничего не сможет — ему здесь еще жить… Было видно невооруженным глазом как священнику ничего не хочется делать и как он тяготиться своей жизнью в этом захолустье и лично его, Федота, присутствием.

И вот сейчас Федот медленно потягивал пиво и ломал голову, как выколотить из этой станции дальнейший маршрут неизвестного корабля, на котором, вполне возможно, находится Яр Гриднев. Видимо придется давать взятку управляющему… Если этот тип еще её возьмет…

Внезапно он заметил идущего от дверей заведения к стойке давешнего священника. Тот целеустремленно шел к нему быстрой походкой, глаза по сравнению с их прошлой встречей оживились. Плохо промытые светлые волосы взлетали при каждом шаге.

«Так-так, что же у нас изменилось, что ты таким живчиком стал?». Федот поймал себя на том, что раздумывает о том, как быстро его могут объявить в розыск как дезертира, угнавшего казенное судно, в случае если Игорю Леонидову не удалось убедить адмирала. И тут же оборвал себя. «Нет. Тут что-то другое».

Священник нетерпеливо взмахнул рукой в приветственном жесте и сразу взял быка за рога:

— Есть возможность быстро и хорошо заработать.

«Вот это номер!».

Федот представил на своем месте в подобной ситуации кого-то из однополчан и, пожав плечами, медленно проговорил:

— Не интересует. — И, нарочито ленивым жестом облокотившись на стойку, пояснил: — Мне нужны списки кораблей. Тогда поговорим.

Глаза его собеседника прищурились, и он ответил только:

— Сейчас вернусь.

И быстрым шагом направился к выходу.

«Вот это номер…», — снова подумал Федот. — «То ли счастливый случай, то ли я сейчас во что-нибудь ввяжусь… Впрочем…».

Он не успел обдумать эту мысль, как в бар вернулся священник. Но теперь он был не один. Вместе с ним — новый сюрприз! — таким же быстрым шагом шел управляющий станцией. Вид у того был самый заинтересованный.

Подойдя к Федоту, он без всяких предисловий произнес:

— Я подготовлю перечень кораблей, побывавших у нас за последние пять суток. Со всеми имеющимися по ним данными. Устраивает?

Федот ошарашено взглянул на усача, но тут же взял себя в руки и небрежно уточнил:

— Каждый прилет и каждый отлет за последнюю неделю. И там где указывали данные по экипажу — мне нужна вся имеющаяся информация.

Усач и священник быстро переглянулись и управляющий сказал:

— Вы её получите, отче. Как вернетесь — заходите ко мне в офис.

«И откуда это я вернусь?..», — подумал Федот. Тем временем, священник и управляющий обменялись удовлетворенными кивками и усач, не прощаясь, вышел из бара.

Федот посмотрел на священника.

— Я слушаю.

Тот укусил себя за нижнюю губу и принялся негромко излагать суть дела.

— На станцию прибыл… прибыло некое лицо. Его нужно доставить на важную встречу, но таким образом, чтобы избежать огласки.

— Инкогнито?

— Что? А, ну да. В общем, нужен корабль, который никто не знает. С пилотом и психотехником в одном лице — вообще идеально. Ваше армейское судно подходит. Насколько мне объяснили, полет к месту встречи вместе с гиперпрыжками туда и обратно, само мероприятие и возвращение на станцию займет всего несколько часов. От вас потребуется ваш корабль и умение держать язык за зубами. Это всё что я знаю. Вы согласны?

— Это точно займет не больше нескольких часов?

Священник пожал плечами.

— Мне сказали, что вы сегодня же вернетесь.

Ситуация Федоту не нравилась, но и отказываться от такой возможности было глупо. И он нехотя согласился.

4

«Некое лицо» было невысокого роста, и собственно лицо его закрывала голографическая маска. По обе стороны тощей фигуры в костюме-тройке и начищенных тупоносых ботинках возвышались два внушительных детины в серых комбинезонах, у каждого на боку бластер в кобуре. Федот подумал, что для бизнесменов костюмы — то же, что и рясы для священников — символ принадлежности к определенному роду деятельности, ничего кроме этого не говорящий о владельце. Хотя… Красный с золотом галстук намекал на не слишком развитый вкус его обладателя. Фигура жестом отослала телохранителей и, кивнув Федоту переливающейся голографической маской, проследовала в шлюз.

Когда, оказавшись в крохотной рубке корабля-разведчика, гость отключил голографическую маску, Федоту стоило изрядных усилий не скорчить гримасу.

Эти шкодливые бегающие глазки под мышиного оттенка модной прической знал даже тот, кто не интересовался светской жизнью человеческой империи.

— Вижу, вы меня узнали. — Гость просиял улыбкой, вызывавшей ассоциации то ли с рекламой стоматологической клиники, то ли с научно-популярным фильмом о жизни мелких грызунов, и протянул короткие пальцы с зажатым между ними белоснежным прямоугольником. Золотое тиснение визитки гласило: «Алан Коцеб, негоциант». Федот почти незаметно поморщился. А тем временем его гость, театральным жестом вскинув руку ко лбу, выразительно, с тщательной дикцией проговорил: — Ах, если бы вы знали всю тяжесть общественной известности.

Федот пожал плечами.

— Скажите, отче, а ведь я могу вам исповедаться? Я так давно не был на исповеди! — с внезапным жаром воскликнул гость.

— Не интересуюсь. — Сухо проговорил Федот. И пояснил: — Исповедь не входит в условия заключенного мной договора. Обратитесь в храм на пересадочной станции.

Серо-зеленые глаза на подвижной физиономии, теперь всё больше напоминавшей Федоту морду хорька, зажглись неподдельным интересом.

— А разве бог позволяет пастырю отказать страждущему в исповеди?

Федот, с трудом подавив отвращение, снова пожал плечами.

— В настоящее время пастырь в отпуске. Для вас я пилот, доставляющий вас из пункта А в пункт Б и обратно, и не более того. А с богом я как-нибудь договорюсь.

«Пусть он вспылит и пусть начнется драка. Я выкину его с корабля и буду счастлив. И буду искать Яра на другой станции. Меня от этой мрази, прости господи, уже трясет.».

Однако против ожиданий гость Федота ничуть не обиделся, а наоборот, просиял и с энтузиазмом хлопнул капеллана по плечу.

— Вот это мне нравится! Алан Коцеб обожает людей, способных договориться со своим богом! — Гость взмахнул рукой в патетическом жесте и выкрикнул: — Отправимся же в путь!..

5

Алан Коцеб принадлежал к тому подвиду человеческой породы, которая всегда пребывает в состоянии непрерывного восхищения от собственной персоны. Всплывший словно пузырь неведомо откуда, он следовал по жизни в постоянном окружении десятков скандалов. Сомнительные контракты в областях деятельности балансирующих на грани закона приносили хороший доход, а сопровождавший их риск молодой миллионер воспринимал как дополнительное развлечение. Компании Алана Коцеба преуспевали во многих отраслях. Ломались дешевые системы охлаждения на переселенческих кораблях, происходили массовые отравления в сетях супермаркетов, но болезни и смерти переселенцев, как и отравления покупателей, оставались быстро забывавшимися строчками новостей, а выручка (за вычетом услуг адвокатов) исправно капала на счета Алана Коцеба. Желтая пресса его обожала, раз за разом предрекая ему скорое тюремное заключение. Но команда юристов и постоянно приобретаемые друзья на всех уровнях власти неизменно позволяли «бизнес-новатору и истинному патриоту империи», как он гордо называл себя в интервью, всегда выходить сухим из воды.

Периодически встречая это имя в сводках новостей, Федот догадывался, что это не самый приятный человек. Но действительность превзошла все ожидания.

Во-первых, Алан Коцеб непрерывно болтал. Заткнулся он лишь по особой просьбе Федота, когда тот проделывал психотехнические манипуляции перед стартом.

Во-вторых, содержание этой болтовни было отвратительно. Федот и раньше сталкивался с «эффектом попутчика», когда случайные люди, оказавшиеся в компании духовного лица, считали совершенно нормальным выворачивать перед ним душу, вываливая на него наиболее неаппетитные подробности своего прошлого, в надежде на понимание, а то и прощение. Самым умным из них, для того чтобы замолчать хватало фразы «Вы не на исповеди». Общества не затыкаемых людей попроще Федот старался избегать, всякий раз упрекая себя в недостатке пастырского смирения.

Но здесь бежать было некуда. Он должен был доставить этого говоруна туда и обратно, чтобы получить информацию о Яре. И Федот, сцепив зубы, слушал.

— …Мы с вами в известной мере похожи — делаем одно дело. — Рассуждал бизнесмен, закинув ногу на ногу в соседнем кресле перед пультом. — Обычные люди, ну не такие как мы с вами, нуждаются в барьерах, которые помешают им нанести вред, прежде всего самим себе, не говоря уже о государстве. Вот скажем, был у меня такой случай на одной заштатной планете фронтирной зоны…

Речь Алана Коцеба лилась непрерывным потоком, подобно вдохновенной песне… при этом перед глазами Федота вставали непрозрачные воды промышленных отходов. Порой ему казалось, что он чувствует их запах.

— …Ну вы можете себе представить? Ну, зачем, зачем этим людям на окраине вселенной, чей удел от века — крутить вентили и чинить трубопроводы, зачем им хорошее образование для их детей? Чтобы через десять лет их отпрыски пошли учиться, а нам для обслуживания оборудования пришлось ввозить из метрополии дорогостоящую автоматику? Ну, так я мэру и говорю — «Смелее, на этой планете совет директоров превыше всего!..».

Федот подумал, что вряд ли этот человек специально пытается вывести его из себя. «Всё проще: ему наверняка известно, что я этим полетом отрабатываю свой список… свой кусок информации, и он понимает, что вряд ли я стану оппонировать ему. И ты прав, Алан Коцеб. У меня есть цель — спасти друга. И это главное. А твои мерзости не мне, служителю господа нашего, карать…»

— …И вот я организовываю судье качественный уик-энд… Качественный!.. Ну вы понимаете… — многозначительно улыбался миллионер, — И после третьей рюмки мягко, но напрямую так ему и говорю, мол, у девушек из эскорт-службы вредная профессия, вот и мрут как мухи. И если мы с вами уверены что подсудимый хороший человек и уважаемый гражданин, то к чему придавать такое значение тому, что очередная шлюха захлебнулась в его бассейне?..

«Наверняка он, перед тем как начать откровенничать включил какую-нибудь супер-глушилку в инфобраслете, чтоб я не записал его истории. Или нет? Или может это у него беспечность от привычной безнаказанности? Есть же люди, которых вовремя не остановили когда они начали творить зло… Сперва в детстве — над теми кто слабее… А потом почувствовали силу и сделали беззаконие не только своим правом… не только своим правом, но и своим знаменем. И считают, что им нечего и некого стесняться. Что все вокруг если не живут, так как они, то лишь оттого что трусят и попросту не имеют таких возможностей…».

— Мы выходим из прыжка. — Прервал Федот словесный поток Алана Коцеба. — Чтобы обеспечить успешность вашего мероприятия, мне нужно знать, что от меня требуется.

— Ничего! — улыбнулся бизнесмен всё той же улыбкой грызуна, которую сам похоже считал неотразимой. — В заданной точке меня ждет корабль. За мной вышлют челнок, я слетаю к ним, а потом — обратно. Вам не о чем беспокоиться.

Немного помолчав, он добавил:

— Я тут немного разоткровенничался, надеюсь вам не надо объяснять…

— Не надо.

Алан Коцеб окинул Федота любопытным взглядом.

— Скажите, отче, а вы разве не должны как священник прилагать усилия для наставления грешника на путь истинный?

Федот равнодушно пожал плечами.

— Я военный капеллан и на многое смотрю иначе.

6

…Сразу после возвращения, с облегчением распрощавшись с Аланом Коцебом, Федот связался с управляющим станцией и через десять минут к нему явился посыльный с «таблеткой», на которой был подробнейший список кораблей посетивших станцию за последние пять суток и короткая записка без подписи, с просьбой после копирования информации уничтожить её носитель.

Федот перебросил информацию в бортовой компьютер, запустил вероятностный анализ данных и отправил «таблетку» в утилизатор.

Ему всё удалось. Он получил информацию, сейчас компьютер прочешет гребнем заданных условий сотни прибывавших на станцию кораблей и у него будет новое направление поисков.

Однако радости он не чувствовал.

7

Эту крохотную шпионскую программу поставляли только спецслужбам. И у военного капеллана доступа к ней быть не могло. Но через неделю после свадьбы Аль, услышав краем уха информационную сводку, где передавали что-то тревожное о беспорядках во фронтирной зоне, вдруг нахмурилась, и губы её сложились в одну линию. Федот уже знал, что когда у его жены делается такое лицо, это означает, что она приняла какое-то чертовски сложное решение и теперь уже ничто не сможет свернуть её с выбранного пути. «Скорее уж ад остынет», как говорила в таких случаях сама Аль.

— У супругов должны быть тайны от всего мира, — сказала она зыркнув на Федота прищуренными глазами. — И одну из таких тайн я сброшу тебе сейчас на инфобраслет. А потом покажу, как активировать эту программку. Не зная порядка команд, никто не сможет запустить её, максимум — найдет в разных директориях ошметки программного кода.

— Мы теперь шпионы? — улыбнулся любимой Федот.

Аль качнула головой.

— Не-а. Ничуть. Но программка эта не для простых смертных. И не для армейских. И даже не для спецвойск. Досталась по случаю. Пусть и у тебя будет. Не дай бог что — пригодится. Проходишь мимо человека, взмахиваешь рукой, и с твоего инфобраслета программка за долю секунды направленным лучом перекидывается на чужой. Прыгает сквозь все защиты, без оповещений операционной системы включает микрофон и пишет звук. Ага, подбери челюсть, я врать мужу не стану. Увы, не наше — у кого-то из инопланетников задорого купили и для человеческой техники адаптировали. В общем, потом проходишь второй раз мимо того человека — программка прекращает запись, подчищает за собой и прыгает обратно на твой инфобраслет.

— Чудеса… — только и смог пробормотать Федот.

— Полезные чудеса! — вскинула указательный палец Аль.

8

Он не знал, зачем ему понадобилось узнать куда и зачем он отвез Алана Коцеба. Неужели банальное любопытство? А может быть, просто дело было в том, что этот человек был ему слишком отвратителен. Да и человек ли это? Пародия на существо сотворенное создателем по своему образу и подобию, сконцентрированное в одной личности циничное презрение к божественной природе человека. Такой что ни сделает — всё будет ухудшать наш и без того непростой мир. И разве можно было остаться в стороне? Что плохого в том, что он будет знать немного больше?..

«„И познаете истину, и она сделает вас свободными“. Всё так. Но в комплекте со свободой всегда идет ответственность. Вот и сейчас… Я свободен выбрать любой из двух путей. И я отвечу за свой выбор, каким бы он ни был».

Потом он подумал о том, насколько за годы службы капелланом в гарнизоне Юноны он отвык от одиночества. И в мирной жизни, и на учениях, и на боевых рядом всегда были Аль, или Нинель, или Аккер, или капитан Андрей, и многие другие, когда-то принявшие его как своего и всегда готовые помочь и словом, и делом. А теперь он остался один — наедине со своим выбором. И советоваться было не с кем.

Вариант обращения в полицию исключался: задерживать миллионера из-за какой-то аудиозаписи никто не станет. А потом… потом в дело вступят деньги Алана Коцеба. И тогда запись исчезнет или будет объявлена подделкой, а любой, у кого не хватит ума забыть об этом деле, рискует погибнуть от ножа уголовника на плохо охраняемой пересадочной станции или от внезапной разгерметизации шлюза.

Значит, он должен?.. Что?..

Федот достал затрепанную карманную библию, открыл Евангелие от Матфея, с привычной быстротой нашел нужное место. Глаза снова и снова пробегали строчки моления о чаше, произнесенного Христом в Гефсиманском саду: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. …».

Он представил душистые ароматы ночного сада на древней Земле-Терре, и спящих в стороне учеников Христа, и как сам Спаситель в одиночестве молится… как он умоляет о другой участи, умоляет, всё уже понимая…

Потом Федот внезапно вспомнил фразу, сказанную Яром Гридневым, когда у них завязался очередной из их многочисленных диспутов, на сей раз — о свободе воли. И тогда Яр сказал «Порой мы уже точно знаем, как поступим, просто потому, что не можем поступить иначе. И нам приходится тратить силы и время на то чтобы примириться со своим уже принятым решением».

— Тратим время. — Пробормотал Федот вслух, бросив взгляд на инфобраслет. — Можно и не успеть… — И повторил. — Можно и не успеть.

Ровный едва слышный шум корабельных систем показался Федоту рассеянным напевом себе под нос кого-то очень самоуверенного и хитрого, не желающего давать ответ на сложную загадку. Словно кто-то напевает «М-м… ну-ну… пораскинь сам мозгами, дружище… я-то тебе подсказывать не стану…».

И он снова подумал об Алане Коцебе. И вспомнил еще одно присловье Аль.

«На таких людях земля держится…», — говаривала оружейница с холодноватой улыбочкой и после паузы поясняла, — «…когда они в ней зарыты».

9

Разведывательный корабль нес на себе минимум вооружения. Но на крайний случай, и он таил в себе продуманные конструкторами спасительные сюрпризы. Изучивший с подачи Аль («Чтобы не попасть впросак, лучше знать по максимуму ту технику, которой пользуешься») все типы и устройства кораблей, как десантных, так и общевойсковых, Федот, не заглядывая в файл документации, легко вспомнил, что может ему предложить маленький корабль-разведчик.

Ему повезло. Большая яхта Алана Коцеба еще не ушла в гиперпрыжок, а продолжала плавать в безвоздушном пространстве на расстоянии прямой видимости от пересадочной станции. Запрос Федота на визит получил положительный ответ удивительно быстро, словно его ждали.

Пока крохотный одноместный челнок плыл к обтекаемой туше яхты Коцеба, Федот снова запустил запись и переслушивал, ощущая как холодные струйки пота медленно стекают по щекам, бегут по затылку, струятся по спине.

10

Разговор явно происходил под активированным «колоколом тишины», что добавляло к речи говоривших заметные помехи.

Голос собеседника Алана Коцеба был сладкозвучным баритоном, в котором чувствовались полное, вплоть до пресыщенности, довольство жизнью и неограниченные возможности.

— …Я мог бы начать говорить о неожиданности этого визита, но честно говоря, я совсем не удивлен. Скорее мы с коллегами спорили о том, насколько быстро вы придете к нам.

— О чем вы говорите?

А вот голос миллионера подрастерял самоуверенность, теперь он говорил как тот, кто старается сохранить хорошую мину при плохой игре.

Собеседник усмехнулся.

— Наш синдикат следит за всеми людьми столь же состоятельными как вы, многоуважаемый Алан Коцеб. А вы нажили себе так много врагов, что они были сами готовы предоставить информацию о вас по первому требованию. Поэтому мы в курсе насколько вы заигрались в неуязвимого властелина вселенной. Ваша деловая репутация наконец готова рухнуть. Ваши предприятия на грани банкротства. Ваш единственный выход состоит в том, чтобы всё распродать и наслаждаться простой и спокойной жизнью в доме с садом где-нибудь в глуши, на краю света. Но для этого, как я уже упоминал, вы нажили слишком много врагов. И простой и спокойной жизни вам не дадут. По нашей информации тюремное заключение в имперской колонии будет для вас меньшим из зол. Ведь есть масса людей, которые предпочтут, чтобы вы не дожили до суда. И не дожили — максимально болезненным способом. Поэтому вам нужны деньги: для защиты от окружающего мира и для того чтобы вести привычный образ жизни. А значит, вопрос состоял лишь в том, как быстро вы осознаете положение дел и наберетесь смелости прийти за помощью к тем, кто делает бизнес по ту сторону закона. Но мы не занимаемся благотворительностью. Поэтому меня интересует единственный вопрос: что вы можете нам предложить?

— «Страстоцвет».

Голос Алана Коцеба снова пришел в норму и обрел толику привычной самоуверенности.

— Расскажите.

— Буду краток. Я подобрал одного обиженного гения от генетики и дал ему небольшую лабораторию.

— Поддерживаете таланты?

— Меня заботит чистая выгода. А он предложил создать очень интересную вещь. Интересную для таких людей как вы.

— И что же это?

Насмешка в голосе безымянного собеседника Коцеба сменилась некоторой заинтересованностью.

— Ретровирус «Страстоцвет». Он встраивается в структуру ДНК и… Словом, он снимает интеллектуальный слой с человеческой личности, оставляя место лишь базовым инстинктам. При этом агрессия гасится, активируется только инстинкт размножения. Пока есть опытный образец, дающий временный эффект. Нужны дополнительные тесты. Идеальная секретность. Лучшая охрана. В перспективе — организация конвейерного производства. Но этим, как профессионалам, предстоит заняться вам.

Смешок.

— С чего вы взяли что нам понадобится препарат, превращающий человека в бешеного кролика? Девок в бордели вербовать?

Собеседник миллионера снова усмехнулся и вдруг осекся.

— Вы и сами уже догадались… — Вкрадчиво сказал Алан Коцеб. — Помимо указанной вами, и безусловно подходящей сферы применения, это отличное средство чтобы получить материал для шантажа любого, самого морально устойчивого политика. Причем в нужный вам момент, и в том месте, где вы заранее разместили средства записи. А можно погубить репутацию, спровоцировав публичный скандал, введя этот препарат политику перед его выступлением в женском колледже, например.

Коцеб шкодливо хохотнул.

— Любопытно!

— Вот именно. — Теперь в голосе бизнесмена начала крепнуть уверенность. Он горделиво продолжил: — Когда удастся добиться стойкого эффекта препарата, можно будет подчинять себе целые человеческие сообщества. Скажем, на планетах со сложными условиями, где эксплуатировать людей было бы дешевле чем роботов, но где люди быстро умирают… понимаете к чему я клоню?

— Ну, разумеется. Один передвижной бордель вместо зарплаты для всей шахтерской колонии?

— Вы совершенно правы.

— И ваш «обиженный гений» утверждает…

— …Он гарантирует. Нужно оборудование повышенной мощности и полгода, может год работы.

Недоверчивое хмыканье.

— И что же вы сами не беретесь за эту курицу, готовую нести золотые яйца?

— У меня сомнительная репутация. Уже за спонсирование этих художеств мне грозят немалые неприятности. А применение более серьезных мощностей суд приравняет к производству генетического оружия. И я…

— …И вы будете до конца своих дней делать из больших астероидов маленькие.

— Вы совершенно правы.

— И вы хотите…

— Сотрудничества. С нашим маленьким обиженным ученым я контактировал только через средства связи и подставных лиц, которых использовал втемную. Так что если мы договоримся, то я передам его на ваше попечение без малейшего ущерба проекту.

Повисшее молчание уже не было настороженным.

— А отчего я должен поверить, что вы, многоуважаемый Алан Коцеб, не присланы сюда провоцировать меня, скажем, имперской полицией?

— Как вы сами заметили, мои предприятия на грани банкротства. И если бы я решил поработать на имперскую полицию, ваша организация нашла бы метод, если не столкнуть меня в пропасть, то подтолкнуть к ней мой бизнес.

Теперь голос Коцеба звучал сухо, и казалось даже надтреснуто, словно дискант сломанной заводной куклы из пыльной лавки старьевщика на заброшенной планете.

После некоторого молчания собеседник бизнесмена проронил лишь одно слово:

— Доказательства.

— Мы опробовали опытный образец в паре мест на окраине империи. Общую информацию и видеоролики этих происшествий я сейчас сброшу вам на инфобраслет. Если вы прошерстите архив планетарных сетей, то наверняка найдете независимое подтверждение этим «необъяснимым» случаям. — Алан Коцеб глумливо хохотнул и добавил: — Было весело.

11

Дальше, в процессе просмотра роликов, ничего интересного слышно не было. Только хихиканье Коцеба и довольное хмыканье его собеседника.

Федот знал, что в шлюзе яхты Коцеба наверняка установлены сканеры. Насколько Коцеб примет визит армейского священника всерьез? Просканирует ли гостя? И если просканирует — пустит ли в шлюз усыпляющий газ или решит поразвлечься и пропустит его на корабль?

Ответов не было. Было лишь принятое решение, с каждой секундой казавшееся Федоту всё более безумным. И было некуда отступать.

Однако ничего не произошло. Когда воздух наполнил шлюз, он вышел из челнока и шагнул в открывшийся в стене проем.

Высокий человек в бесформенном балахоне до пят и с надвинутым на нос капюшоном молча кивнул на приветствие гостя и знаком указал ему следовать за собой. Федот едва поспевал за быстрой походкой своего провожатого по коридорам с мягким приглушенным светом. Толстые ковры глушили шаги.

Поэтому, когда провожатый шагнул во внезапно открывшиеся двустворчатые двери, из которых хлынул поток ослепительного света, капеллан невольно вскинул к лицу руку, зажмуриваясь. И шагнул вперед.

Лампы солнечного света внутри большой круглой кают-компании были настроены так, что создавали иллюзию мягкого летнего полдня. Находившиеся в помещении фигуры расплывались в ослепленных глазах Федота.

Из заполонившего весь мир сияния послышался неприятный смешок.

Когда глаза, наконец, привыкли к яркому свету, прежде всего Федот рассмотрел довольное жизнью лицо Алана Коцеба. Он сидел на высоком табурете в дальнем конце кают-компании и сейчас напомнил Федоту хорька еще больше чем в их предыдущую встречу. Бизнесмен, миллионер, деловой партнер мафии и кем этот тип был еще, улыбнулся гостю нехорошей улыбочкой и приглашающе взмахнул рукой.

— Я так рад нашей новой встрече! — воскликнул Коцеб, пока капеллан пересекал гостиную, по щиколотку увязая в тропических расцветок ковре.

За барной стойкой орудовала автошейкером ослепительной красоты блондинка с темными миндалевидными глазами, одетая в нечто струящееся и невесомое солнечных оттенков. Через стойку был небрежно перекинут темный плащ с капюшоном.

— Илора, наверняка мой высокоученый и благонравный друг будет не против коктейля с дороги. Присаживайтесь!..

И Коцеб указал ему на мягкое кресло перед низким журнальным столиком.

«Надо выстрелить в него прямо сейчас и будь что будет. Но… но что я за пастырь, если не использую даже малейшую возможность… мне не по силам спасти эту заблудшую душу, но дать шанс самой жизни разубедить этого человека в его заблуждениях…».

Он медленно прошел к столику и присел на краешек кресла. Илора, вынырнув из-за стойки, тут же водрузила возле его локтя высокий запотевший стакан. Коцеб тут же пьяновато отсалютовал ему рюмкой для мартини.

— Ваше здоровье, капеллан! Поужинаете со мной?

Федот слабо улыбнулся, поднял бокал, ответил на салют и поставил коктейль обратно на стол.

— Господин Коцеб, я здесь для разговора. — Он незаметно вздохнул, изучая насмешливо изогнутые губы собеседника, и закончил: — …Разговора, для которого мне понадобится трезвая голова.

— Вы не знаете от чего вы отказываетесь — редко о чем я так забочусь как о качестве своего питания во время перелетов. Впрочем, «трезвый разговор»… Это звучит не менее интригующе, чем хорошее застолье! — С энтузиазмом отреагировал бизнесмен. — Какова же тема нашей трезвой… Надеюсь на меня ваша схима не распространяется? Вот и отлично! Илора, дружочек, еще порцию. …Итак, чему посвящен ваш трезвый разговор?

Улыбка Коцеба становилась всё шире. Теперь он напоминал Федоту помесь хорька с каким-то зубастым земноводным.

— Мы можем поговорить наедине?

— Мы и так практически одни! — Просиял Коцеб. И сально подмигнул барменше: — А с Илорой мы так близки, что от нее у меня считайте, что и нет никаких секретов.

«Наверное, придется стрелять. Но я попытаюсь… Ровно один раз.».

— Смелее! — с откровенно издевательской улыбкой подбодрил его Коцеб.

— Я оказался в курсе вашего… бизнес-проекта. — Федот старался, чтоб его голос звучал максимально твердо. — Я говорю о ретровирусе «Страстоцвет».

Зрачки Алана Коцеба чуть расширились, то ли от повышенного внимания, то ли от алкоголя.

— И я прошу вас отказаться от этого замысла. Вы прикажете своим доверенным лицам свернуть проект, а мне дадите контакт вашего «обиженного гения», чтобы я мог отговорить его от подобных… проектов.

Когда капеллан закончил говорить, на него навалилось ощущение того что он произнес какую-то несусветно наивную глупость. А потом он подумал о том, что все эти речи не имеют смысла. Надо стрелять.

Коцеб улыбнулся Федоту так широко, что казалось, сейчас его натянутые бледные губы лопнут, и рот порвется. Лицо барменши за стойкой оставалось странно спокойным.

— И чем же вы мне пригрозите, многоуважаемый капеллан, если я откажусь? — Судя по сытому блеску глаз, ситуация доставляла Коцебу колоссальное удовольствие, при этом в собственной безопасности он не сомневался ни на секунду. — Неужели вы думаете, что я не предполагал, что вы сунете нос не в свое дело и не подготовился, когда услышал о вашем желании нанести мне визит? Вы же наверняка надеетесь на свой диверс-доспех? Напрасно-напрасно. В шлюзе моей яхты — самые современные сканеры. А за дверями, — Алан Коцеб махнул маленькой ладонью сперва в сторону входной двери, потом на дверь ведущую видимо в смежное с кают-компанией помещение, — да, во-от там, стоит по охраннику в силовой броне. Еще до того как вы вошли сюда, я включил скрытые микрофоны в кают-компании и они слышат по внутренней связи каждое ваше слово. Не верите? Мне достаточно повысить голос и они будут здесь.

— Отчего же вы так не сделаете? — как можно медленнее и спокойнее произнес Федот. Коцеба он слушал уже вполуха: слегка расфокусировав зрение, он словно превратился в сканирующий пространство локатор. Тренировки Аль не прошли даром, сейчас он моментально сообразил, какой должна быть последовательность его действий, если он хочет сделать то, что он хочет сделать, а затем выбраться отсюда живым. Во всяком случае, он внезапно понял, с чего должен начать.

Коцеб довольно рассмеялся.

— Мне интересно. Не каждый день встречаешь попа с бластером, изображающего из себя настоящего мужчину. Поэтому мне интересно, насколько далеко вы сможете в этом зайти. Задачка на тему верности избранному пути. Итак! — Бизнесмен вновь просиял. — У вас есть несколько секунд на то, чтобы остановить меня. Но если вам это удастся… Сейчас я совершенно искренен с вами, ваш успех будет стопроцентным: подробности о таких деликатных проектах как ретровирус «Страстоцвет», я предпочитаю держать в голове. Стоит мне определенное количество времени не выходить на связь, подставные лица, с которыми я общаюсь через цепочку, отследить которую практически невозможно, свернут проект. Просто руководитель исследований получает новые идентификационные данные и растворяется, как будто его и не было, финансирование прекращается, а наш «обиженный гений» единовременно получает крупную сумму с анонимного счета и анонимно оплаченный двухлетний абонемент к хорошему психологу. Не верите? А подумайте сами, если мной займутся имперские следователи, на след каких свидетелей моих дел им будет проще напасть? Погибших в серии несчастных случаев? Или ничем не выделяющихся, живущих своей обычной жизнью и с трудом помнящих как кто-то когда-то нанимал их для чего-то несостоявшегося. — Еще одна победная улыбка. — Это бизнес, мой дорогой капеллан. Просто бизнес… Так что сейчас у вас есть шанс одним выстрелом остановить меня и потрафить своим высоким гуманистическим принципам, которые и привели вас сюда. Ваш бластер у вас в кобуре. Можете попробовать, пока не вошла охрана. Но мне кажется, что у вас кишка тонка. В конце концов…

Капеллан отработанным движением выдернул бластер из кобуры до того, как Коцеб закончил свою бесконечную речь. Нажимая на спуск оружия, направленного в лицо бизнесмена, он почувствовал, как что-то с чудовищной силой дернуло его за руку, вырывая из руки бластер.

Раскаленная плазма прошла слева от головы вылупившего глаза от изумления Коцеба. Бластер капеллана отлетел в сторону.

Федота мотнуло в сторону, и он вместе с креслом завалился на бок. Тут же выкатился из него и застыл в полуприседе, встретившись с глазами Илоры: аккуратно поставив оба локтя на стойку, та целила ему прямо в лоб.

— Сядь на пол и не двигайся. — Негромко произнесла барменша. В её голосе Федоту странным образом на мгновенье почудилось нечто похожее на жалость.

Он медленно опустился на пол, и до того как закончил движение, в двери с разных сторон кают-компании, на ходу вскидывая оружие, ввалились два охранника в силовых доспехах. Забрала шлемов были опущены. Один остановился сбоку от всё еще ошарашенного Коцеба, второй, протопав, застыл где-то за спиной сидящего на полу капеллана. Федот почти физически почувствовал, как прицел бластера остановился на его затылке.

— О-хо-хо!! — взорвался наконец, обретший дар речи бизнесмен. — Ну что за день сюрпризов! Илора!! Какие таланты! Да ты у нас многогранная личность! Виртуоз в постельных делах, классный бармен, а теперь еще выясняется… ты ж еще и великолепный стрелок! Выбить выстрелом оружие из руки!..

Он перевел искрящиеся безумием глаза на Федота.

— Не ожидал от вас, святой отец! Браво! Не ожидал такой прыти! — Коцеб поднял одобрительный взгляд на охранника за спиной капеллана, и снова повернулся к барменше. — Илора, радость моя, застрели нашего гостя, но не просто… — Пальцы с аккуратно подпиленными ногтями задумчиво и без малейшей дрожи пробежали по безупречно выбритому подбородку бизнесмена. — …Как-нибудь изысканно застрели, чтобы агония была долгой… Не знаю где уж ты этому научилась, но верю что сможешь!

— Если на нем диверс-доспех, то он всё еще опасен. — Быстро проговорила Илора, не опуская оружия и не спуская глаз с Федота. — Вам следует пройти в каюту.

— Ну, уж нет! — Хохотнул Коцеб. — Пропустить такое шоу? Под твоей надежной защитой я согласен рискнуть.

И он подмигнул барменше.

Охранник рядом с Коцебом поднял забрало шлема. Совсем юное безусое лицо с любопытством рассматривало сидящего на полу капеллана.

Свежая бластерная отметина на стене кают-компании показалась Федоту потемневшим ликом, словно проступившим на пастельных тонов стенных панелях из негорючего корабельного пластика. Перед глазами с немыслимой быстротой мелькнул впервые виденный в детстве лик Богородицы на старой иконе, и тут же вслед за ним — такое серьезное и такое прекрасное лицо Аль.

«Я должен…».

«Последнее что я должен сделать…».

Внезапно над ухом Федота взвизгнул бластер. Плазма ударила точно в открытое забрало силового доспеха охранника рядом с бизнесменом. Захлебнувшись криком, фигура в силовом доспехе с грохотом завалилась навзничь.

Федот не двигался.

Оружие Илоры было по-прежнему наставлено на капеллана, но теперь она изумленно смотрела на фигуру справа от него — второй охранник в силовой броне безмолвной статуей застыл рядом, целясь в барменшу. Где-то рядом присутствовало белое с выпученными глазами лицо Коцеба.

— Опусти бластер.

В голосе охранника, искаженном динамиком силового доспеха, Федоту послышались странно знакомые нотки.

Барменша мгновенно справилась с собой и едва ли не с улыбкой ответила:

— Тогда капеллан убьет моего клиента. Диверс-доспех сам по себе оружие.

— Неужели ты так любишь своего хозяина?

Глубоко внутри Федот вздрогнул: слова, сказанные охранником, были слишком странными для громилы по найму.

А Илора на сей раз по-настоящему улыбнулась.

— Это работа.

— Работа в эскорте не имеет отношения к работе телохранителя.

Кто бы ни был внутри силового доспеха, человек за темным стеклом опущенного забрала намеренно вовлекал барменшу в разговор, давая ей время осознать ситуацию и остыть.

Федот отер ладонью пот со лба.

— Еще одно движение, святоша, и я стреляю. — Не поворачивая головы, предупредила Илора.

— Если ты выстрелишь в него, то я убью тебя, — проскрежетал динамик охранника. — Неужели жизнь этого хорька того стоит?

Федот скосил глаза на «хорька». Прижавшись спиной к барной стойке, Коцеб едва дышал. Однако кисть его правой руки, словно живущий собственной жизнью паук-альбинос, копошилась под сиденьем барного табурета, стараясь то ли что-то повернуть, то ли что-то вытащить оттуда.

— Он мне нужен.

— Найдешь другого.

Фразы становились всё короче, соглашения между беседующими не намечалось и Федот постарался сосредоточиться на последнем движении. Движении, которое нужно будет выполнить в тот момент, когда ему не смогут помешать. И выполнить безупречно, как на тренировке.

— Ладно… — внезапно сказала Илора. Поколебавшись, она продолжила: — Я работаю на имперскую службу безопасности. Если мы пройдем в мою каюту, то я открою тайник и предъявлю чип-удостоверение. Этот… тип со всем его дерьмом нужен империи.

Замерли все. Даже белые пальцы Коцеба перестали шебуршать под сиденьем барного табурета.

Молчание прервал Федот.

— Империи нужен не он. Империи нужен его контакт с «обиженным гением». Империи нужна технология ретровируса «Страстоцвет». Империи нужно новое средство контроля над подданными.

Впервые после вмешательства в ситуацию охранников, Илора перевела взгляд на капеллана, уголки полных губ чуть приподнялись, и она мягко произнесла, едва ли не пропела:

— Империя имеет право, отче.

— Нет. — Ответил Федот. — Никто не имеет права делать из людей скотов.

Глаза Илоры чуть расширились, видимо она поняла, что последует за этими словами капеллана, но среагировала долей секундой позже, чем следовало.

Левая рука Федота взлетела с колена и ладонь выгнулась под прямым углом. Из рукава диверс-доспеха выдвинулась тонкая трубка и практически беззвучно выплюнула что-то тонкое и серебристое, словно лунный луч.

Охранник в силовом доспехе стремительно прыгнул вперед, с треском круша барную стойку и отшвыривая барменшу к стене.

Заряд из бластера Илоры ударил в потолок.

Коцеб вскинул руки к шее, но ничего поделать уже было нельзя. Попавшая точно в сонную артерию длинная игла выплеснула в организм бизнесмена несовместимую с жизнью дозу нейротоксинов. Секунду или две он, выпучив глаза, покачивался на табурете, потом потерял равновесие и рухнул на пол.

Голова Коцеба издала громкий стук, и в кают-компании стало тихо.

Капеллан, пошатнувшись, встал на ноги и посмотрел на охранника. Федоту не верилось, что он всё еще жив.

— Почему… — начал он, но тут охранник поднял черное зеркало забрала.

Федот глянул ему в лицо и осекся.

— Привет, Федот. — Сказал Яр Гриднев. — Рад тебя видеть.

 

8. Встреча на орбите

1

Он очнулся и, не открывая глаз, коснулся пальцами места на полу в изголовье кровати, где обычно на ночь клал бластер. Бластера не было. Данила разом проснулся, а потом вспомнил где он и почему. В каюте царил полумрак, двигатели протыкавшего гиперпространство корабля давали слабый, на грани слышимости звуковой фон.

Осторожно повернувшись на бок, он принялся смотреть на Инну. В свете ночника белый точеный профиль напомнил ему старинные терранские гравюры, на которых висевший в небе месяц рисовали с женским лицом. С прекрасным женским лицом. На высокий лоб падала непокорная прядь волос. Инне снился сон: она то хмурилась, то закусывала губу.

Когда-то на маленькой планете, болтавшейся вокруг звезды на окраине человеческой цивилизации, юная девушка, мечтавшая стать компьютерным гением, выиграла всепланетный конкурс красоты. И тогда одноклассницы и приезжие туристки-богачки из санатория изрезали ей лицо. На полученную от администрации планеты компенсацию девушка пошла к лучшему подпольному хирургу, которого смогла найти. Нет, она не стремилась восстановить потерянную красоту. Сила стала для нее важнее внешней привлекательности. Она попросила превратить её в биохакера: высокотехнологичную, более сильную разновидность человеческого существа с усиленным скелетом и обостренными рефлексами. Существа, способного творить со своим телом такое, что не под силу никакому спортсмену, а главное — способному входить в компьютерные сети напрямую, формируя разъем из собственной костной ткани и взламывать системы усилием мысли.

Такой Данила и встретил её десять лет назад. Сгусток неукротимой энергии с исполосованным шрамами лицом. Теперь от шрамов она избавилась, красота вернулась, но… «шрамы внутри». Да, ты трижды права, Инна-Лилит, улыбчивая девушка с жесткими глазами… космический пират в розыске… и наконец, биохакер — человек, расширивший свои возможности в той мере, в какой позволяли современные технологии и лазерный нож подпольного хирурга…. ты права… шрамы внутри.

Он медленно, чтобы не разбудить девушку, выскользнул из-под одеяла. Собрав раскиданную по полу одежду, Данила бесшумно вышел из каюты и прикрыл за собой дверь.

На камбузе, пока варился кофе, он одевался и вспоминал свой сон.

2

В ту ночь ему снилось чудо. В прошлом с Данилой случалось несколько труднообъяснимых с точки зрения логики и науки явлений, которые он про себя называл чудесами. Чудеса эти гармонировали с извилистым жизненным путем специалиста по грязной работе, то есть были такого свойства, что каждое из них не столько внушало восхищение, сколько вгоняло в дрожь.

Приснившееся чудо случилось десять лет назад на Ленте-5. Тогда ему, еще не убийце на государственной службе, а первокурснику военного училища, понадобилось угнать малый крейсер, принадлежавший Ордену Креста и Полумесяца и стоявший на ремонте. «Понадобилось» — не то слово. Это было жизненно необходимо, чтобы вытащить с последней орденской планеты живыми и относительно невредимыми несколько десятков хороших и по большей части беззащитных людей… а главное — девушку, ту, которая в то далекое время была для него важнее всего.

Ночью он пробрался в ангар ремонтной базы и в кают-компании на борту крейсера напоролся на отделение отборного орденского спецназа в силовой броне. Он так никогда и не узнал, была ли это, что вполне вероятно, продуманная засада на разыскиваемых по всей планете беглецов, или, что куда менее правдоподобно, он просто встретил отделение орденских вояк, которым предстояло перегнать отремонтированный корабль к месту постоянной дислокации. Ситуация была безнадежная. Уставший от выходок прытких противников враг, не позволил бы Даниле что-то предпринять, реши он сдаться в плен. Бой с тяжеловооруженным, превосходящим по численности противником был обречен на поражение. Путь к бегству был перекрыт. Оставалось только подороже продать собственную жизнь. Так он и собирался сделать, но тогда-то и произошло чудо. То существо, которое он и раньше слышал в своей голове, когда попадал в сложные переделки на Ленте-5, проявило себя вновь. Появилось, чтобы показать свое лицо, предложить спасение и поставить свои условия. Лицо оказалось заимствованным у нескольких людей, которых Данила знал. Спасение оказалось реальным: на пару минут скорость и реакция Данилы обострились до предела, и произошло нечто совсем уж сверхъестественное — под ударами его кулаков и ног силовая броня орденских спецназовцев проминалась и лопалась, будто хрупкий пластик. Данила не просто остался жив, но смог угнать корабль и сделать то, что должен был сделать. Условия существа, которое он называл Голосом, были просты.

«…Однажды — не сегодня и не завтра — настанет день, когда я приду к тебе с очень серьезным разговором. И когда это случится, ты уделишь мне свое внимание. Ты выслушаешь меня. Ты вникнешь в мои аргументы…».

Так сказал Голос. И уточнил, что не любит подневольных помощников и именно поэтому хочет получить шанс убедить Данилу в правильности своей точки зрения. И пообещал, что не будет пытаться принуждать согласиться с ним.

Это были честные условия и Данила согласился. Согласился и победил в той мере, насколько можно было победить на Ленте-5. И надолго забыл о данном обещании.

До сегодняшней ночи.

Этой ночью впервые за десять лет он снова оказался в кают-компании орденского малого крейсера и снова пообещал Голосу выслушать его аргументы.

Он покачал головой. Сон был слишком реален… И принес с собой массу воспоминаний о прошлом.

3

Легкие шаги Лилит остановились за его спиной. Она привстала на цыпочки и уткнулась теплым носом в его затылок.

— Не спится?

Данила обернулся, и она положила руки ему на плечи. Глаза у Лилит сейчас были как у полностью довольной жизнью сытой кошки — прижмуренные и чуточку шальные.

— Не спится. — Подтвердил Данила. — Хочешь кофе?

— Хочу.

Они помолчали. Потом Лилит хитро улыбнулась.

— Удачный вышел экспромт.

Данила невольно ответил на улыбку.

— Да… Мне тоже понравилось.

— Корабль выйдет из прыжка через один час пятьдесят две минуты, — подчеркнуто деловым тоном сообщила Лилит. И, сохраняя невинное выражение лица, добавила: — А кофе можно пить и в постели.

С кофейными кружками в руках они вернулись в каюту, и на какое-то время Данила забыл про свой сон.

4

Выбор планеты, где следует искать Яра Гриднева, принадлежал Лилит.

— Надо искать планету-помойку. — Говорила она. — Планету, на которой или рядом с которой есть место, где можно сбыть с рук «горячий» корабль.

— Ты думаешь что Яр?..

Данила не закончил фразы, но Инна его поняла и кивнула.

— Если у них всё прошло по плану, то кто бы его ни взял — он уже в государственной или частной тюрьме. Но Яр не из тех, чьё имя мелькает в новостях, и кто выступает в ток-шоу. Героев быстро забывают, если они не напоминают о себе. Ты и я — мы знаем кто такой Яр Гриднев и на что он способен. Но обычные оперативники могут не принять его всерьез. Недооценить. Если ему повезет, то он этим воспользуется. И значит, их корабль уже принадлежит Яру. Если он, каким-то чудом посреди космоса разжился новым кораблем, а прежний где-то бросил или уничтожил — нам это никак не поможет. А вот если, что тоже вероятно, он решил его толкнуть по дешевке в каком-нибудь притоне и в обмен заиметь себе новый «чистый» транспорт — можно поискать концы. Из трех пересадочных станций, к которым мог бы отправиться Яр, подходящих для таких операций нет. Но я знаю в пределах разумной досягаемости одну планету, где есть люди, которые недавно начали новый бизнес с «горячими» кораблями. Начнем с того что зададим им пару вопросов. Это не самый очевидный выбор и поэтому мы можем опередить других возможных… «искателей Яра Гриднева», назовем это так.

— Думаешь, нам на этой искомой планете-помойке нам так легко ответят?

Она усмехнулась в ответ, устраивая голову поудобнее на плече Данилы.

— Я — Лилит. Мне — ответят.

5

На помойку планета оказалась не слишком похожа. Хотя архипелаг красноватых вулканических островов без капли зелени и показался включившему здоровую рабочую паранойю Даниле разросшейся в язвы сыпью на лазурной глади океана, простиравшегося до самого горизонта. Слишком красиво для планеты-притона с нелегальной перекупкой кораблей.

На орбите плавали несколько разномастных кораблей разной степени поношенности. Одинокий устаревший спутник бомбардировал их ленивым запросом, и ответом Лилит о торговых целях визита вполне удовлетворился.

Данила тем временем взмахнул ладонью над панелью управления и грани куба объемника покрылись строчками информации и квадратами иллюстраций и роликов.

— Что ищешь? Причину, по которой это не курортная планета? — спросила Лилит с обычной насмешкой в голосе, насмешкой, к которой Данила уже начал привыкать.

Он молча кивнул, и, крутанув виртуальный куб, выбрал и увеличил движущуюся картинку, на которой на мелководье вода вскипала красным, а гибкие твари терзали острыми зубами плоть друг друга.

— Верно, оперативник! — кивнула Лилит. — Тут очень агрессивный океан. Чтобы сделать курорт придется серьезно заняться акваформированием. Пока цивилизация капитально сюда не дотянется — никто не возьмется… Но в этом есть и плюс для контрабандистов и вообще всех кто любит прятать концы. Вокруг обитаемых островов по линии прибоя — силовые поля, либо стены. А еще датчики движения и системы автоматического огня. Чтобы эти «рыбки» не лезли на берег.

— Небось стукачей выкидывают за линию прибоя? На съедение? А корабли хранят тоже где-нибудь на мелководье?

Девушка усмехнулась.

— Учат же вас в госбезопасности чему-то! Схватываешь на лету.

6

Бортовой компьютер определил температуру за окном — плюс двадцать четыре по Цельсию. Лилит натянула потертые джинсы и свободную черную футболку с картинкой, на которой черно-белый акулий плавник хищно разрезал пенящиеся барашками одинаковые черно-белые волны. Ручной бластер она поместила в открытую кобуру на бедре.

— Здесь все свои. Если соберешься наружу — смело бери с собой ствол побольше, — ухмыльнулась она, поймав взгляд Данилы, скользнувший по оружию. И хихикнула: — Это вызывает уважение. Пропорционально размеру.

— Непременно, — кивнул тот в ответ: — Повешу на плечо армейскую модель. И за спину — тепловик на ремне. Или два.

Лилит прислонилась к Даниле спиной и, закинув голову назад, несколько раз по-кошачьи провела растопыренной пятерней по его щеке.

— Лучше сиди дома, мой герой. — Посоветовала она. — После твоего неожиданного побега из лап коллег по заплечным делам, тебя наверняка уже ищут спецслужбы по всей империи.

— Я постараюсь, — пообещал Данила. — Если не случится ничего непредвиденного, конечно…

На экране, куда транслировали изображение корабельные камеры внешнего наблюдения, он увидел, как растут корпуса кораблей на космодроме, превращаясь из детских игрушек в стальные махины.

Лилит выматерилась.

— Ты чего?

— Вон тот корабль. — Она указала пальцем. — Это лоханка Мэла.

— И Мэл — кто он?…

— Мэл — брат Хаса. Нет, не такой придурок, как покойный братец, но мужик упертый.

Данила кивнул.

— Что будешь делать?

— Верну ему вещи брата и расскажу как было дело.

— О… И не боишься получить заряд плазмы в спину?

Она пожала плечами.

— Даже если я совру… а я этого жутко не люблю… В общем мы тут все в одном космосе летаем — правда всё равно наружу выйдет.

— Может мне всё же пойти с тобой?

— Ни в коем случае! Меня тут многие знают и копам не сдадут — те меня могут и не взять, а за стукачом я наверняка наведаюсь. Чего думаешь, я тут свободно летаю туда-сюда такая вся красивая? То-то и оно. А вот тебя — человека со стороны, за которого имперские власти, скорее всего, уже предлагают неплохую награду — тебя тут многие сдадут с лёгкостью и без угрызений. Так что сиди на корабле, но будь готов в любой момент сорваться с места.

Данила хмыкнул.

— Ага. Сорваться с места или вести огонь из всех корабельных орудий.

— Вот-вот! Всё верно понял.

Сойдя по трапу на недавно положенный, а потому еще не растрескавшийся бетон небольшого космодрома, Лилит небрежно кивнула подбородком паре охранников в хаки и с тяжелыми армейскими бластерами через плечо.

И её здесь знали. Звук был выключен, но Даниле доставило удовольствие наблюдать, как Лилит что-то коротко сказала встречающим и те сперва вылупили глаза, а потом уважительно закивали. И смотрели, как она пошла к стандартному, собранному из сталепластовых блоков зданию, судя по нескольким вывескам объединявшему под одной крышей местную администрацию, кабак и магазин.

«Непредвиденного» ждать долго не пришлось.

Минут через десять после того как Инна скрылась внутри, двустворчатые двери здания распахнулись и наружу выскочило сразу несколько людей.

Первым, явно от удара вывалился и упал навзничь высокий парень в летном комбинезоне, злое молодое лицо было испачкано красным.

Через него почти танцевальным движением перескочила Лилит. В левой руке она сжимала бластер, в правой — что-то вроде дубинки, в чем Данила опознал ножку от стула. Тот факт, что Лилит использовала не боевую трансформацию, а подручный предмет, говорил о невысокой серьезности конфликта.

Тем не менее, наблюдая за происходящим, Данила привычно пробежал пальцами по пульту. Боевые турели корабля выдвинулись, на изображение на экране наложилась универсальная прицельная сетка, зашумели двигатели.

Данила включил громкую связь и лениво спросил:

— Лилит, мне оторвать голову кому-нибудь из этих джентльменов?.. Опустите бластеры и поговорите как деловые люди.

Десяток человек — мешанина из наголо бритых и заросших космами голов, джинсов, армейских курток, летных комбинезонов, пытавшаяся окружить мчавшуюся к кораблю Лилит, разом остановилась.

«Договорись же с ними…»

Остановилась и Лилит. Отрицательно взмахнула рукой. И, обернувшись к преследователям, что-то сказала, обращаясь к невысокому кряжистому мужику в поношенном комбинезоне с автоподгонкой.

Данила хлопнул себя ладонью по лбу и включил внешний микрофон.

— …потому что невеликого ума был, мягко говоря. И поэтому второй раз подставил мою команду.

Лилит говорила спокойно, но Данила ощущал чего ей стоит это спокойствие.

— …сейчас сам полюбуешься! — Лилит яростно ткнула ножкой стула в сторону корабля. — Ульрих и Серый в морозилке лежат! И перед операцией я всегда включаю запись на всех камерах — чтобы потом никто никому не врал о том, чего не было. Посмотришь! Полюбуешься, как твой братец им отравы в кофе всыпал.

Собравшиеся загалдели. Вперед выступил пузатый толстяк без оружия, в когда-то приличном костюме. Прежде чем он заговорил, Лилит снова обратилась к мужику в комбинезоне, который, как понял Данила, был братом Хаса.

— Так что я «должна» тебе только инфобраслет твоего брата и его шмотьё. И бонусом — увлекательную запись о его последних часах. — И, переведя взгляд на толстяка, продолжила: — Те из вас, кто не знает меня лично, знает о моей репутации. Я Лилит и я никогда не морочила голову никому из своих. Кто чем недоволен — говорите в лицо. А кто вздумает еще раз…

Почти одновременно где-то в небе громыхнуло, затрещало, и дисплей пульта управления озарился красным.

— Орбитальный спутник уничтожен. На орбите идет бой. Непосредственной угрозы нет. — Вежливым отстраненным голосом сообщил бортовой компьютер. Данила уже привык, что сферы применения корабельного компьютера «Хризантемы-242» был жестко ограничены и симулированный искусственный интеллект общался с экипажем исключительно посредством текстовых сообщений, однако на случай экстремальных ситуаций, как оказалось была у него и возможность подать голос.

Ссора на площадке космодрома мгновенно кончилась. Большинство людей бросились к кораблям, оставшиеся на месте вскинули руки с инфобраслетами.

Лилит была в шлюзе, когда компьютер спокойно сообщил «Принят сигнал Mayday», а затем в эфир ворвался голос.

«…нападению неизвестных кораблей. Говорит капеллан Федот Чистко. Повторяю: наш корабль подвергся…».

— Пристегнись, Данила. Тут полно народу, без нас разберутся. Думаю, не выходя из атмосферы прыгнуть из сектора…

— Мы идем им на помощь, Лилит.

— Ты обалдел?! Будешь мне на моем корабле…

— Я знаю кто это! Это друг Яра, и я думаю, он здесь за тем же, зачем и мы!..

7

Персонал корабля без опознавательных знаков отлично знал своё дело. Когда единственный на орбите спутник взорвался, нападавшие уже занимались главной целью.

До поверхности планеты успело дойти всего несколько тревожных фраз сигнала Mayday, когда одна из ракет, выпущенных малым крейсером класса «Барракуда», ударила в кормовую часть цели, не успевшей включить автоматический огонь турелей. Для слабозащищенного разведывательного корабля класса «Бродяга» это было бы смертельное попадание, в случае если бы ракета была боевой. Но напавшие на корабль уничтожать его вместе со всем содержимым не собирались и потому использовали привычное оружие пиратов — «шоковую торпеду». Поэтому взрыва не последовало. Боеголовка пробила лишь верхний слой обшивки, и когда примитивный искусственный интеллект боевой части оружия отметил достаточный контакт со скрытыми в стенах и переборках корабля кабелями, то, самоуничтожаясь, дал мощный электрический разряд. Электроника корабля частично вырубилась, частично, не выдержав нагрузки, сгорела. Кое-где начался пожар, с которым, впрочем, быстро справилась независимая система пожаротушения.

8

Когда Данила взялся за вирт-шлем, упавшая в кресло рядом Лилит взмахом руки остановила его.

— Стой. Я подключусь напрямую.

Данила никогда не мог до конца привыкнуть к тому, что делают биохакеры. Переход некоторых пределов психика человека воспринимает с трудом. Но он, не подавая вида, наблюдал, как улегшуюся на подлокотник кресла левую руку Лилит зафиксировали мягкие, похожие на медицинские, зажимы, как по воле хозяйки плоть указательного пальца словно растворилась, бесстыдно выставляя напоказ кость, и как фаланга начала меняться, превращаясь в разъем. А тем временем из подлокотника выдвинулась «биохакерская розетка» — небольшая деталь с отверстием под разъем. И когда соитие биологического организма и корабельной машинерии наконец произошло, Лилит опустила веки и корабль словно стал другим существом. «Хризантема-242» неудержимо рванулась сквозь облака, всё выше и выше, за пределы атмосферы, наверх, там, где на фоне черного бархата с рассыпанными драгоценностями звёзд, малый крейсер без опознавательных знаков уже выпустил абордажный бот, который полным ходом шел к беспомощно висящему в пустоте «Бродяге». Остальные корабли, находившиеся на орбите, предпочли скрыться или, удалившись на безопасное расстояние, делать вид, что ничего особенного не происходит.

Они вынырнули на орбите в непосредственной близости от парализованного и молчащего корабля-разведчика и когда «Хризантема» замедлила ход, разыгрывая растерянность пилота, не знающего в какую сторону улепетывать от боевого столкновения, Лилит, не открывая глаз, спросила:

— Данила, ты абсолютно уверен, что человек на этом корабле нам нужен?

— Абсолютно.

— Штурмовой скафандр в оружейной в шкафу номер пять. Я высажу тебя поближе к этому паралитику, и ты разберешься с абордажной командой. А я попробую что-то сделать с крейсером. Давай быстрей, пока этого «разведчика» на запчасти не разобрали.

— Иду. — И, пробежав пальцами по инфобраслету, быстро добавил: — Я сбрасываю тебе данные по месту, где можно спокойно отсидеться. На случай если… На всякий случай.

9

Торпедный аппарат выплюнул человеческую фигуру в скафандре с достаточным ускорением и известным упреждением, которое должно было позволить пересечь траекторию движения абордажного бота до того как тот пристыкуется к парализованному «Бродяге».

Даниле оставалось только надеяться, что абордажная команда не заметит летящего наперерез человека в скафандре. А еще он очень надеялся, что абордажный бот не оборудован дополнительными системами для ведения боя в открытом космосе: от нескольких самонаводящихся торпед увернуться у штурмового скафандра шансов не было. В конце концов, стандартный абордажный бот был, по сути своей, прочной коробкой с двигателем и минимумом оборудования, предназначением которой была доставка абордажной команды к цели и не более того.

Данила летел сквозь ледяную пустоту, сосредоточившись на поставленной задаче, и лишь отстраненно фиксировал отблески орудийных вспышек. Выведенные на стекло шлема, экран заднего вида и радар давали самое общее представление о бое, идущем в нескольких километрах от него.

Ему сейчас было не до Инны, а Инне, точнее разыскиваемому пирату, биохакеру и капитану Лилит, было явно не до него.

Выстрелив из торпедного аппарата закованным в скафандр Данилой, «Хризантема-242» атаковала легкий крейсер без опознавательных знаков. Небольшой по сравнению с крейсером, пиратский корабль брал скоростью. Нервные синапсы мозга биохакера напрямую направляли команды корабельным системам, а престроенный искусными руками хирурга организм успешно противостоял перегрузкам на безумных виражах, которые закладывала «Хризантема».

На крейсере-агрессоре явно не были готовы к появлению нового игрока и не сразу поняли, что имеют дело с противником, которого надо принимать всерьез. Залп из всех орудий должен был превратить «Хризантему» в орбитальный мусор, но корабль с оскорбительным изяществом продемонстрировал на предельной скорости одну из фигур высшего пилотажа, и, ни один из тепловых лучей не достиг цели.

Последним что успел зафиксировать Данила, перед тем как целиком переключился на приблизившийся абордажный бот, был синхронный залп «Хризантемы» из ракетных и торпедных аппаратов. Дальше он лишь отмечал отблески беззвучных взрывов, потому что шедший на полном ходу к по-прежнему не подававшему признаков жизни кораблю-разведчику абордажный бот поглотил всё его внимание.

Пересекая траекторию абордажного бота, Данила, наконец, включил маневровые двигатели штурмового скафандра. Затормозив и развернувшись к приближающемуся противнику, поднял левую руку и почувствовал, почти слившиеся в один, два толчка встроенного пневматического гранатомета. От отдачи скафандр крутануло и понесло в сторону, Данила включил ранцевый двигатель и набрал скорость, чтобы прекратить вращение.

Наконец он стабилизировал полет и смог остановить мельтешение перед глазами.

Где-то над ним продолжали игру в кошки-мышки легкий крейсер и «Хризантема». Внизу, почти под собой он увидел совершающий экстремальное торможение и разворот абордажный бот. А перед ним причина смены курса: заметные только привычному глазу точки — десяток магнитных мин на которые распались две выпущенных Данилой гранаты.

Затормозить абордажный бот до конца не успел, инерция несла его прежним курсом, и он поймал три мины — две кормой и одну левым бортом.

Но еще до того как сработавшие мины с кумулятивным эффектом прожгли тонкую боковую броню и непоправимо повредили ходовую часть абордажного бота, из широкого штурмового люка на плоском носу выскользнули две фигуры в скафандрах. В штурмовых скафандрах, которые врубив ранцевые двигатели тут же рванули в стороны, уходя из прицела Данилы, вскинувшего правую руку со встроенным бластером.

О, они прекрасно знали, чего хотели — поскорей разобраться с повредившим бот диверсантом, а затем так или иначе заняться парализованным кораблем-разведчиком. И при численном перевесе, в безвоздушном пространстве, где даже небольшое повреждение скафандра было равносильно смерти, у них были все шансы на успех.

Поэтому Данила, развернувшись, рванул к завертевшемуся на месте боту, чтобы закрыться им хотя бы от одного противника. Удар зарядов Данькиных мин бил внутрь абордажного бота, тем не менее, несколько обломков обшивки пролетело в опасной близости от него.

Он нырнул под абордажный бот и там его встретил противник. Фигура в скафандре врезалась в него с такой силой, что они оба завертелись, разлетелись в стороны, и Данилу крепко приложило о дно абордажного бота. Голова словно взорвалась, он почувствовал медный привкус крови, перед глазами поплыло.

Противник включил маневровые двигатели и пошел на сближение. Краем глаза Данила заметил второго человека в скафандре.

Похоже, его маневр оборачивался ловушкой.

Человек в скафандре не стрелял. Он приближался, и Данила уже мог различить через стекло шлема застывшее в равнодушной сосредоточенности профессионала некрасивое женское лицо. Девушка поймала его взгляд, и на большом пальце её правой перчатки вырос выглядевший почти безобидным луч лазерного резака.

Затылок разламывался от боли и рука со встроенным бластером казалось весила тонну.

Девушка прибавила скорости и её рука с лазерным резаком уже начала замах.

А потом что-то произошло.

Плоское металлическое брюхо абордажного бота вдруг ударило их обоих, ударило с такой силой, словно решило отомстить беспокойной человеческой расе за всё что она вытворяла на просторах космоса из века в век, бесконечно кромсая металлическую плоть космических кораблей.

Его шлем и шлем девушки со стуком столкнулись, потом их отшвырнуло в разные стороны и Данила словно в бреду успел увидеть как продолжавшие работать маневровые двигатели заставили её скафандр «клюнуть» и она налетела на невесть откуда взявшийся и похожий на серую плоскую рыбу кусок обшивки.

И не успела отвести руку в сторону…

И её лазерный резак вошел точно в сочленение между грудной пластиной и шлемом…

И её лицо стало белым…

А когда из увеличивающейся прорехи вылетели первые пузырьки воздуха, где-то рядом беззвучно полыхнуло и Данилу снова ударило и закрутило. На этот раз так сильно, что он моментально потерял ощущение верха и низа.

10

Сознание возвращалось рывками.

Вот он плывет и любуется местным рыжим солнышком. А вот — звездами. Знакомый голос в наушниках скафандра срывается на крик, но он не может ни вникнуть в смысл произносимых слов, ни опознать говорящего.

И он снова закрывает глаза, ныряя в мутную темноту.

Кто-то кричит. И снова огни. Но не звезды.

И уже окончательно он приходит в себя, когда кулаки разжимаются, и пальцы начинают исследовать окружающий мир.

И обнаруживают знакомую вещь — подлокотники кибермедика.

 

9. Расстановка сил

1

По итогам случившегося можно было смело начинать верить в чудеса.

«Впрочем, — подумал Яр, — кому и верить в чудеса как не „служителям культа“, как принято называть таких как я… И таких как Федот».

Он взглянул на капеллана. Тот вышел из двери медблока и направился к круглому столу в центре кают-компании, на котором расставлял бокалы Яр.

— Как наш больной?

Федот пожал плечами.

— Легкое сотрясение мозга и больше ничего. Жить будет. Барышня от него ни на шаг. — Он окинул взглядом встроенные шкафы. — А бар тут имеется? Я бы сейчас с удовольствием устроил себе…

— Аперитив? Бар в углу.

— Вот именно! Аперитив!

Запах жареного из универсального кухонного комбайна в сочетании с едва слышным гулом корабля ушедшего в гиперпрыжок, в который раз вызвали у Яра странное ощущение уюта… почти дома. Ощущение вдвойне странное в той ситуации, в которой они оказались.

Федот перестал звенеть бутылками и спросил:

— Так значит это те ребята с Ленты-5, с которыми вместе ты чуть не… в общем та старая история?

Яр хмуро кивнул.

— Да. Дела десятилетней давности. Данька… Впрочем, какой «Данька» — сейчас это уже целый Данила… Он был неравнодушен к моей сестре. И когда она исчезла, он независимо от нас забил тревогу. Мы не взяли его на Ленту-5, он сам полетел за нами… И в конечном итоге именно он вытащил нас из того пекла. Но за это ему пришлось подписать бессрочный контракт с безопасниками на их условиях. Я как-то тебе рассказывал.

— Припоминаю такое… А эта… Лилит?

— Тогда её звали Инной… Она биохакер. Она… тоже в общем помогла, но сейчас бы я ей особо не доверял. Она в розыске.

Капеллан обернулся с бутылкой в руке.

— Как это?

— «Лилит» это кличка. Она пират, контрабандист и что там еще… Я по поисковой базе пробил. Так что…

— Ты думаешь, они работают на имперскую безопасность?.. — спросил Федот, понизив голос.

— Я слышу разговоры о доверии и звон бокалов! — провозгласила Лилит, входя в кают-компанию и пританцовывая. — И это прекрасное сочетание!

Вслед за ней из медблока вышел Данила. Немного бледный и хлопавший глазами он был похож скорее на только что разбуженного, чем на получившего травму головы.

— Как самочувствие, боец? — спросил Яр с улыбкой. Улыбкой, по мнению Федота, вполне искренней.

Данила попытался улыбнуться в ответ и, неопределенно взмахнув рукой, сел на стул. Яр налил ему воды. Данила, благодарно кивнув, осушил стакан и спросил:

— Мне кто-нибудь расскажет, чем всё закончилось? Ну помимо того что мы, судя по всему, победили?..

Яр, Федот и Лилит переглянулись.

— Когда ты разбирался с парочкой из абордажного бота, их корабль, — Лилит кивнула на Яра и Федота, — внезапно ожил. Я хорошо потрепала безопасников, и им пришлось перераспределить энергию на силовых щитах. Так что внезапной ракетной атаки с тыла они не ожидали. Выстрелом тепловика задело абордажный бот, под которым ты, Данила, кувыркался с той парочкой, и я уж решила, что в морозильнике ожидается пополнение.

— А у вас в морозильнике, значит… — протянул Федот.

— А у нас в морозильнике как раз печальные последствия веры в людей. — Ответила ему Лилит.

Яр взглянул на замершего от произнесенных девушкой слов Федота, с улыбкой взял у него бутылку виски и принялся разливать по бокалам.

— И кораблю безопасников…

— Почему безопасников? — поинтересовался Данила. — Есть доказательства?

Лилит мужским жестом рубанула воздух ладонью.

— Я к этому и веду. В общем, после нашей совместной атаки у них произошла разгерметизация. Перед отлетом я просканировала корабль — живых не осталось.

— Корабельный компьютер? Носители информации?

Лилит пожала плечами.

— Мы порядочно выжгли начинку, но я послала разведывательный дроид. Он смог подключиться к корабельному компьютеру и кое-что скачал…

— А нам ты этого не говорила! — сказал Федот, позванивая кубиками льда в стакане.

Яр успокаивающе коснулся его плеча:

— Федот, мы много чего еще друг другу не рассказали…

Лилит кивнула.

— Вот-вот! Времени не было. Да… Последним залпом безопасники порядочно разворотили корабль Яра и Федота. Ну и моей «Хризантеме» тоже досталось. Я подобрала их, и мы ушли в прыжок. Перед отлетом я попросила ребят разобрать всё это… железо — на запчасти, трупы — в океан… чтоб всё это добро не болталось на орбите. В качестве взятки за молчание об этом маленьком инциденте. Ну и конечно нам эти следы ни к чему.

— Ребят? Пиратов, ты хочешь сказать? То есть ты уверена, что никто из них не сдаст нас безопасникам?

— Одно из двух, Данила. Если среди них имеется осведомитель имперской службы безопасности — это один случай.

Данила прищурился.

— А если просто кто-то из них не удовлетворится высокотехнологичными обломками и решит дополнительно подзаработать?

Лилит качнулась с пятки на носок, вздернув плечи, развела руками и изобразила широкую жизнерадостную улыбку.

— Во-первых, у нас крыс выкидывают через шлюз в открытый космос.

— А во-вторых?

— А во-вторых, я — Лилит. И всем в нашей братии известно насколько свято Лилит соблюдает этот обычай.

Это сошло бы за неплохую шутку, если бы не было сказано всерьез. Поэтому раздалась лишь пара сухих смешков.

— Ну и что же скачал твой дроид? С нападавшего корабля? — поинтересовался Федот.

— Мало что, да и то зашифровано. В процессе скачивания бортовой компьютер принялся стирать информацию, и досталось нам немного.

— Лилит, давай без драматичных пауз. — Попросил скучным голосом Данила. — Что удалось выяснить?

— Почти ничего. На паре документов шапка министерства имперской службы безопасности и пометка «Орбитальный драйв».

— Орбитальный драйв?

Лилит, уставившись в упор на Данилу, принялась очень внимательно его рассматривать.

— Данила, ты знаешь что это? — спросил Яр. — Ты же уже лет десять работаешь на имперскую безопасность.

— Работал.

— Вот как…

— Да.

Данила вздохнул, поднял глаза к сталепластовому потолку и словно зачитал из невидимого справочника:

— «Орбитальный драйв» на жаргоне безопасников обозначает смещение приоритетов оперативного сотрудника со сферы защиты интересов императора и империи на личности и явления, находящиеся на периферии или за пределами служебных обязанностей оперативника. Вследствие этого сотрудник начинает руководствоваться не служебным долгом, а эмоциями… порой бессознательно. В психоанализе «драйвом» принято называть инстинктивное влечение — аналогия вполне прозрачна. Словом, сотрудник, словно потерявший управление корабль на орбите готов сорваться с нее… и то ли потерпеть крушение на поверхности планеты, то ли отправиться в свободный полет.

Все напряженно слушали.

— В общем чаще всего это напряжение от долгой работы оперативника в «поле», постоянный стресс и прочее, всё это создает внутренний импульс, порой неосознанный и сотрудник срывается с цепи. Ну, скажем, убивает ценного агента, потому что тот по основному роду деятельности сутенер, сажающий своих девчонок на наркотики.

Все молчали. Потом Яр спросил:

— Данила, а с тобой такое бывало?

Тот пожал плечами.

— Речь-то не обо мне. Корабль ведь на вас напал. — И он улыбнулся. — Никто из вас часом на имперскую безопасность не работает?

За столом засмеялись, но веселья в этом смехе было не меньше чем внутренней озабоченности.

Разрядила обстановку Лилит.

— Есть охота, — сказала она. — Да и пить без закуски вредно для здоровья.

Она встала со стула, Яр поднялся ей помочь и через пару минут они расставляли на столе посуду из небьющегося фарфора, которую традиционно предпочитали экипажи торговых кораблей крупных компаний. Вскоре в центре стола воздвиглась большая салатница, а перед каждым оказалась тарелка с дымящимся стейком.

— Хорошо живут пираты. — Сказал Федот, тщательно жуя мясо.

— Ага. Только чаще всего недолго. — Равнодушно ответила Лилит и надолго приложилась к бокалу с виски.

— Лилит не повезло. — Ответил за девушку на незаданный вопрос Данила. — Её навели на хороший куш, но наводчик оказался…

— …он оказался редкостным придурком и угробил всю команду… — договорила Лилит, подливая себе в бокал. — А в мешке вместо добычи нашелся вот он.

— Просто кино… — пробормотал Федот.

— Данила, а что ты делал в мешке? — поинтересовался Яр.

Тот пожал плечами.

— Меня подставили под убийство гражданских. Судя по репликам убийцы — собирались использовать втёмную для какой-нибудь грязи. Потом бы наверняка убрали.

— Вот так вот внезапно? — спросил Федот.

Данила качнул головой.

— Всё относительно. Поставили нового начальника, и он был от меня не в восторге. Иногда встречаются люди, которым собственная неприязнь к тебе важнее твоей репутации, пользы делу и прочего.

— Когда имеешь дело с начальством — о логике можно забыть. — Наставительно произнесла Лилит, хлопнув Данилу по плечу. Потом окинула взглядом Яра и Федота и спросила:

— Ну а вы? Чем прогневали… и главное — кого?

Федот сказал:

— Я искал Яра. Я нашел его. Вот и всё.

И развел руками. Этот жест показался Лилит чуточку чрезмерным, слишком уж подчеркивавшим искренность произнесенных слов.

— Я прибыл по сигналу бедствия на планету, где геологическая партия поссорилась с духами этого места. А потом… В общем когда проблема была решена на меня свалились наемники. Достаточно хорошие. И с высокой степенью вероятности работавшие на имперскую службу безопасности. Я освободился и решил исчезнуть.

Лицо Яра оставалось бесстрастным. Но от Лилит не укрылся быстрый взгляд, брошенный им на капеллана.

— Значит так, — размеренно произнесла Лилит, — или мы, раз уж оказались вместе в одной лодке начинаем говорить друг другу правду без утайки, или — разбегаемся. Я сыта по горло ненадежными людьми в команде.

Данила скосил глаза в бокал с виски, а потом прямо посмотрел на Яра Гриднева.

— Яр! А ведь она права. Вместе у нас больше шансов выпутаться из этой ситуации. Но без взаимного доверия — никак. Вы с капелланом ничего не хотите рассказать?

Федот прочистил горло.

— Я прошу прощения за то, что действительно позволил себе некую фигуру умолчания.

Лилит фыркнула.

— Мне нужно было спрятаться, чтобы взять паузу и хорошенько покрутить эту ситуацию с покушением, причины которого мне так до сих пор и непонятны. — Сказал Яр. — И я придумал себе хорошее прикрытие. То есть на тот момент мне так показалось.

Он провел пальцами по розовому свежезарощенному шраму на лице.

— А мне за информацию о возможном местонахождении Яра пришлось ввязаться не в самую хорошую работу. — Продолжил Федот. — То есть… Сначала поработать наемным пилотом… А потом я просто не смог остаться в стороне.

— В общем есть… точнее был… один известный персонаж имперской деловой хроники. Я устроил в притоне, где он расслаблялся эффектную драку, он пришел в восторг и предложил поработать на него телохранителем. Я посчитал что это станет идеальным прикрытием… И тут во время стоянки на корабле этой неприятной персоны внезапно появляется мой старый приятель, военный капеллан Федот Чистко. Причем появляется с бластером наперевес.

— Отче, да ты прям открываешься с новой стороны! — воскликнула Лилит.

— Я военный капеллан, — с достоинством ответил Федот, а потом сокрушенно вздохнул. — У этой мрази появился выход на абсолютно новую технологию, которая позволит делать из людей рабов. Бизнесмен решил продать его кому-то из мафии. Ну и я… А потом…

— В общем, после небольшой перестрелки, — перебил его Яр, — и бизнесмен, и охрана были мертвы. Федот вернулся на корабль, и мы ушли каждый на своем судне к одной звезде… Звезде, на которую и толкнули корабль с мертвым бизнесменом и его охраной.

— У-у… — уважительно протянула Лилит и в кают-компании повисла тишина.

Яр сосредоточенно резал кусок мяса. Федот с подчеркнутым вниманием наблюдал за этим процессом. Данила, взяв в руки приближавшуюся к концу бутылку виски, читал этикетку, периодически бросая взгляды исподлобья на Яра и Федота.

А Лилит беззаботно позванивала льдом в бокале, рассматривая всех присутствовавших из-под прикрытых ресниц. Наконец она прокашлялась и сказала:

— Это всё конечно очень высоконравственно. Не говоря уж о том, что очень профессионально. Но дело не в этом. Скажите мне, а где находился корабль, когда вы эту бойню устроили.

— Корабль был на дальней орбите одной из пересадочных станций. Плюс на корабле этого бизнес-деятеля на время пребывания на орбите включались антисканирующие устройства. Мне ли как его телохранителю не знать… — медленно произнес Яр.

Лилит печально кивнула.

— Даже если прямых свидетельств и очевидцев не было, вояжи нашего капеллана на впоследствии исчезнувший корабль вполне могли засечь на пересадочной станции.

— Да зачем им это? — встрепенулся Федот.

— Лилит имеет в виду, что возможно имперская безопасность тоже вела вашего бизнесмена, и ждала, пока он продаст эту свою… точнее не свою технологию мафии. Чтобы взять его на горячем. — Данила выразительно посмотрел на Яра и закончил: — Я очень не хотел этого говорить, но мне думается, что по итогам нашей последней встречи… на орбите Ленты-5… ты мне в какой-то мере обязан.

Яр спокойно кивнул.

— И чего же ты хочешь?

— Я хочу правды. Вы оба чего-то недоговариваете. И если мы дальше — по крайней мере на какое-то время — вместе, то нам надо знать всё. Если не о друг друге, то хотя бы о текущей ситуации. Справедливое требование?

Яр окинул задумчивым взглядом присутствующих и произнес:

— Ну, хорошо. На корабле был агент имперской госбезопасности. Он погиб в перестрелке. От трупа мы избавились так же как от прочих.

Снова стало тихо.

— А, ну тогда понятно. — Преувеличенно легкомысленно рассмеялась Лилит. — Официально легендарного героя-спасителя планет привлекать к суду сложно и слишком накладно для репутации государства. Но за такие художества просто тихо убрать… да еще на орбите пиратской свалки… Вот и объяснение кораблям без опознавательных знаков.

— Мне и самому жаль, что так получилось. — Сказал Яр. — И позволь еще раз поблагодарить тебя за помощь, Лилит.

Капеллан присоединился к словам Яра энергичным поклоном.

Лилит нарочито светским жестом вскинула подбородок и взмахнула рукой.

— Да, пожалуйста! Мне интересно другое: тебя, Яр, ведь пытались похитить еще до того как вы с отцом Федотом угробили имперского агента. Зачем? Есть идеи?

Яр качнул головой.

— Надо подумать. Как и о том, что нам всем теперь делать дальше.

Данила разлил по бокалам остатки виски и поставил пустую бутылку под стол. Потом подошел к бару и, вынув новую бутылку, обернулся.

— Да, а куда мы летим?

— Угадай. — Весело сказала Лилит. — Ты же сам предложил мне координаты места, где можно спокойно отсидеться. Тем более кораблю нужен ремонт.

2

Сначала вдали показались горы. Когда корабль спустился ниже линии облаков, обзорный экран рубки «Хризантемы-242» показал темно-красную равнину с редкими островками зелени. Вдалеке блеснуло лезвие реки.

Лилит подошла к пульту и вывела на экран информацию.

— Нормальный кислородный мир. В чем причины запустения?

— Шахтерская планета периода первого рывка на фронтир. — Объяснил Яр. — Несколько десятилетий горнорудные компании выкачивали из него полезные ископаемые, не особо заботясь о сохранности окружающей среды. Взятки контролирующим органам плюс хорошие связи в правительстве творят чудеса. А когда несколько лет назад месторождения иссякли и прибыль кончилась — все улетели.

— Кислородный мир никому не нужен?

Яр пожал плечами.

— Он достаточно загрязнен и потребует, если не терраформирования, то сопоставимых по стоимости работ. Я слышал, что будут проводить тендер на работы по восстановлению.

— Действительно есть проект планеты-курорта, — вступил в разговор Данила. — Но не думаю что пока мы уже несколько десятилетий на грани войны с берками, кто-то за это возьмется. Зыбкое перемирие — не лучшее время для больших проектов.

— Да, — понимающе хмыкнула Лилит. — Во всяком случае, не на фронтирной планете, где в первые дни войны можно всё легко потерять.

— Ты уверен, что твою тайную базу никто не обнаружил? — спросил молчавший до этого Федот.

— Вполне. Сейчас здесь остался один умирающий город в соседнем полушарии, не думаю что могут быть гости.

— А засечь с орбиты?

— Здесь почти не осталось спутников. А увидеть можно только заброшенную виллу управляющего одной из шахт. Со стороны сделанные мной изменения практически невозможно заметить.

— А отследить твою покупку? — быстро спросила Лилит.

— Я купил этот кусок земли через несколько компаний-однодневок, оборудование привез сам. Рядом заброшенная мастерская, где чинили корабли горнорудной компании. Там мы приведем в порядок твою «Хризантему».

3

Коробка виллы с наполовину провалившимся потолком притулилась на дне маленькой горной долины, из которой через явно рукотворное ущелье вела единственная дорога наружу. Вдоль скальных стен громоздилось несколько строений разной степени заброшенности.

После того как корабль сел, лягушки в покрытом ряской полупересохшем бассейне перед виллой на минуту удивленно умолкли, а потом вновь возобновили вечерний концерт.

Лилит огляделась по сторонам и одобрительно прищурилась, пробормотав что-то об отличной маскировке.

Ограда вокруг дома местами обвалилась, а искореженная входная дверь навсегда застыла в открытом положении. Пробежав по грязным плитам двора, крупная, отливающая бирюзой ящерица недоуменно уставаилась на незваных гостей.

— Маскировка всё лучше… — сказала Лилит. — Надеюсь, внутри есть скрытая сталепластовая дверь, за которой вход в тайные двухэтажные хоромы с баром и номерами люкс?..

— …И боевой кибер в вечном карауле. — Добавил Яр.

Данила пожал плечами.

— Была мысль устроить что-то такое, но времени не хватило. И потом — это место для кратковременной передышки, на такой пустой планете, зная, что беглец тут, его не так сложно найти. Прятаться надо среди людей.

— Вот так, — развела руками Лилит, — только я размечталась о номерах люкс, а придется ночевать на корабле.

— Я потратился на гораздо более важное.

И Данила указал в противоположную сторону от виллы, на горный склон, часть которого была словно срезана вертикальным взмахом ножа.

— Ангар?.. — неуверенно спросил Федот.

Данила кивнул.

— Не только. И даже лучше. Наша ремонтная база.

Он, развернувшись, зашагал к вилле-развалюхе, и зайдя внутрь запустил руку в чрево массивного буфета с оторванными дверцами, откуда немедленно выскочила еще одна, либо та же бирюзовая ящерица. И видимо что-то переключил, либо сделал нечто похожее, потому что фрагмент стены на другой стороне долины повернулся вокруг своей оси, превратившись в сталепластовую панель с клавиатурой размеченной цифрами и буквами различных алфавитов.

Яр одобрительно хмыкнул.

Данила первым пересек долину и набрал на панели длинный цифробуквенный код.

Послышался грохот. Замаскированные под скалу ворота ангара разъехались, внутри начали поочередно загораться лампы.

— Капитан! Ангар для «Хризантемы» подан, — сказал Данила, обернувшись к Лилит. Та присвистнула. Внутри ангара нашлось бы достаточно места для двух кораблей такого класса как «Хризантема-242».

— Поставь корабль в дальний конец ангара, к самой стене. — То ли попросил, то ли потребовал Данила, когда они вдвоем поднялись в рубку «Хриантемы». — Внутри — более чем приличный для убежища на фронтирной планете набор оборудования и комплект запчастей.

Лилит хмыкнула.

— А зачем тебе свободное место возле ворот? Будем пикник устраивать? — спросила она.

Данила с улыбкой кивнул.

— На случай дождя — идеальный вариант. Считай это капризом хозяина дома.

— Как скажешь, хозяин дома.

Снаружи Яр и Федот сидели на траве, наблюдая, как Лилит аккуратно заводит махину «Хризантемы» вглубь ангара.

Когда Лилит и Данила подошли к ним, Федот, задрав голову, разглядывал частокол скальных вершин, а Яр жевал травинку и задумчиво смотрел вокруг.

— Что будем дальше делать? — спросил Федот.

— Сначала ваши предложения, — сказала Лилит, усаживаясь рядом, — я пока думаю.

Яр пожал плечами.

— Если я сейчас всплыву и даже усядусь под полицейскую охрану, или улечу на Ярру, это ничего не изменит. Либо вся имперская служба безопасности, либо кто-то под её видом будет охотиться на меня и дальше… и скорее всего не отступит от своей цели, просто возьмет паузу. И не факт что мне удастся в следующий раз так легко ускользнуть от них. Так что я буду копать и дальше. — Он усмехнулся. — Пока не докопаюсь до истины. Федот?

Капеллан наконец оторвался от созерцания горных красот и обвел глазами собравшихся.

— Я с Яром. Мне нужно представить веские основания моей отлучки с конгресса военных капелланов… А главное — объяснить причины угона… ну или почти угона, и потери корабля-разведчика. Мне помог друг и у него теперь могут быть серьезные неприятности. Да и дело надо довести до конца. А ты, Данила? Ты с нами?

Тот медленно покачал головой.

— Я уже знаю, что вам предложит Лилит, и я не хочу в этом участвовать. Вам всем я рекомендую бросить это дело и разбежаться по надежным местам. Ярра лучше всего. И перетащить туда родных. У Яра достаточно заслуг и перед ярранцами, и перед нашей империей, чтобы ему пошли навстречу.

— И там и сидеть? — спросил Федот.

— Да, — кивнул Данила, — И не покидать пределов юрисдикции Ярранской Федерации. И держать оружие под рукой.

— А ты? Мы вытащим твоих…

— Моих родителей не надо ниоткуда вытаскивать. — Перебил Яра Данила. — Я давно заменил их двойниками и хорошо спрятал. Так что выкрутить мне руки безопасникам нечем. Зато я могу им предложить свои умения. У меня есть выходы на чины повыше моего непосредственного начальства.

Яр внимательно выслушал Данилу, а потом спросил:

— То есть ты хочешь вернуться к своей работе убийцы на службе правительства?

Данила криво улыбнулся и ответил:

— Я привык к этой жизни и не хочу её менять.

— Мне кажется, Данила, что ты скорее боишься её менять.

— Назови это так, как считаешь нужным. От этого моё решение не изменится. — Он поднялся с травы и закончил: — Когда я вернусь к работе в имперской службе безопасности, во время проверки мою память смогут распотрошить сотней разных способов. Поэтому, чем меньше я буду знать о ваших дальнейших планах — тем вам же будет спокойнее.

Втроем они смотрели, как Данила развернувшись, пошел прочь, направляясь в ангар.

— Минус один. — Прокомментировала Лилит.

Яр нахмурился и повернулся к ней.

— Итак, что же ты хотела нам предложить?..

 

10. Ночь видений

1

Посреди ночи Яр вышел из корабля. Это не была бессонница. Его выгнало из кровати то странное чувство («надо что-то сделать…»), которое принято называть интуицией.

В дальнем конце долины колыхалось пламя костра.

Яр направился туда неспешным шагом, нарочито поддавая широким носком ярранского ботинка мелкие камешки по дороге, чтобы сидящий у костра услышал его заранее.

— Тоже не спится? — спросил Данила, кутаясь в спальный мешок, когда Яр возник из темноты и уселся рядом.

— Можно сказать и так.

Они помолчали.

Брикеты универсального топлива медленно горели ровным пламенем без треска и искр.

— Ненастоящий костер, — пробормотал вдруг Данила с явным отвращением в голосе, — даже сучьев негде наломать в этой лысой долине.

Яр едва заметно усмехнулся.

— Ты же сам выбирал место для тайной стоянки.

— Да уж…

Они снова замолчали.

— Я пытался с тобой связаться. — сказал Яр.

— Знаю. Я не отвечал на твои письма. С тех пор как я снова стал убийцей на службе государства, я решил оборвать все связи с прошлым.

— Похоже, не удалось.

— Да, похоже…

Данила поднял глаза к безоблачному, усыпанному блёстками звёзд ночному небу и произнес:

— В докосмическую эру все надежды о счастье связывались с выходом в космос и расселением человечества по галактике. И вот человечество заселило массу планет. А счастья так и нет.

— Подобные ожидания были всегда. Технологические достижения не делают счастливым.

— Ты говоришь как умудренный ярранский шаман.

— Я говорю, так как думаю.

Яр осторожно спросил:

— Ты не общался с Женей с тех пор… после Ленты-5?

Данила качнул головой.

— Незачем. Гусь свинье не товарищ. — Потом спросил: — Я так понимаю у нее всё нормально?

Яр пожал плечами.

— Насколько я знаю.

— Вы видитесь? Переписываетесь по надпространственной?

— Не особо.

— Почему?

— У неё слишком насыщенная жизнь и без меня.

— Понятно…

Они снова замолчали. Налетевший ветерок пригнул пламя костра и принес запах снега откуда-то с вершин.

— Часто так не спишь?

Данила, копируя любимый жест Яра, лишь пожал плечами.

— Плохие сны?

Тот покачал головой.

— Я бы назвал это кошмарами. С детства, после тюрьмы. Я вижу их постоянно. Словно там от меня откололи кусок… и с тех пор я не могу заполнить эту пустоту. Ни алкоголем, ни сексом, ни виртуальными радостями. Только наркотики как следует не пробовал. У нас периодический тест, кого поймают — сразу расторжение контракта. Ну, а каким образом «расторгнут контракт» со мной ты и сам понимаешь. Вот если не договорюсь с безопасниками о своем возвращении на службу — тогда и попробую.

Яр хмыкнул.

— Я могу предложить тебе помощь?

— И чем же ты мне поможешь?

— Тем, что тебе предлагал мой учитель десять лет назад.

Данила усмехнулся.

— Ты о «возвращении души»?

— Да. То, что ты описываешь — словно от тебя «откололи кусок» — совершенно явный симптом потери души. В детстве, в той страшной ситуации выживания, в которую тебя поставили обстоятельства, часть тебя, часть твоей души, та, которая страдала от происходящего, ушла. Скрылась куда-то, где ей спокойно. Это позволило тебе испытывать меньше боли, это позволило тебе выжить и победить в той ситуации.

Данила слушал и смотрел на огонь.

— Но за всё надо платить, — продолжил Яр, — ничто не обходится без последствий. Бессонница и кошмары — один из симптомов. И та часть души, которая ушла — это необходимый компонент тебя. Как кусок мозаики. Если вернуть его на место — ты снова станешь целым. Таким, каким был когда-то. Ты хочешь исцелиться? Вернуть себе самого себя?

Данила долго молчал.

— Я отчего-то не очень верю, что это может сработать со мной… — Наконец проговорил он. — И я предпочитаю работу убийцы работе психотехника. Но одно дело стандартные психотехнические процедуры по обеспечению безопасности полета корабля и другое — то что предлагаешь ты. Мне не очень хочется общаться с духами… или с собой прежним, после того что я натворил за свою жизнь.

Яр пожал плечами и ответил:

— Если тебе это не нужно, то это и не сработает. А что касается твоей веры или неверия — вспомни о том, что на Ярре психоаналитик всегда работает с клиентом в паре с шаманом. Если ты воспринимаешь микроскоп исключительно как инструмент для забивания гвоздей, от этого он не перестает быть микроскопом.

— …Только если не бить им по гвоздю слишком сильно, — добавил Данила.

Они рассмеялись.

— Хорошо. — Неожиданно сказал Данила. — Я согласен. Что я должен делать?

— Пока ничего. Сейчас я принесу посох и спрошу духов, могу ли я сделать тебе возвращение души.

И Данила остался сидеть у костра, а Яр исчез в ангаре, но тут же возник на пороге, махнул Даниле рукой, мол, жди, и растворился в темноте долины.

Потом вдали возник повторяющийся полустук-полушелест. Возник и смолк.

Минут через двадцать, когда Яр вновь появился у костра, в руке его был короткий посох странного серого оттенка. Странность была в том, что серая поверхность посоха, изготовленного из ярранского скального дерева, переливалась, словно периодически по ней проходила неяркая волна свечения.

Яр кивнул Даниле и, полуприкрыв веки, медленно двинулся вокруг костра, обходя его по часовой стрелке. Посох начал издавать звук. Шаман держал посох в правой руке, помахивая им на небольшом расстоянии от пустой левой руки, словно ударял чем-то по предмету, сжимаемому в левой ладони.

Полустук-полушелест посоха из скального дерева становился то тише, то громче, то воздушнее, то глубже, складываясь в завораживающую мелодию. Данила вспомнил свое недоверие в детстве, когда прочитал о том, что шаманы-кеху с Ярры объясняют, что посох стучит о ветви Мирового древа, пронизывающие все миры. Скептики из научного сообщества полагали, что посох снабжен неким устройством, издающим этот глубокий звук, или же что шаман сам поет таким странным образом. Кое-кто из ученых, не находя рациональных объяснений, склонялся к малонаучной теории, согласно которой кеху управляют звуком посоха усилием воли.

В результате скептики оставались со своим скепсисом, а шаманы с Ярры оставались востребованными психотехниками и желанными гостями на любом звездном судне, поскольку были способны и обеспечить безопасность полета корабля, и прийти на помощь в тех случаях, когда вооруженные наукой скептики отступали.

Данила закрыл глаза и почувствовал, что его словно подхватывает волна, сперва поднимая на самый гребень, а потом швыряя вниз, в непроглядную тьму.

2

На поляне среди ярранских джунглей крупный цхар сосредоточено вылизывал правую лапу. Закончив с этим занятием, он прищурился и посмотрел наверх. На фоне звездного неба, расчерченного ветвями, рисовали паутину танца разноцветные цвеки.

Это место под пологом ночного ухающего леса было для Яра одним из главных мест его жизни, он приходил сюда много раз и не уставал удивляться неизменно возникавшему ощущению красоты и покоя. Он вышел из зарослей и цхар, повернув голову, посмотрел на него синими льдистыми глазами.

Яр принял звериную форму и выбежал на поляну. Цхар сузил глаза и, не выпуская когтей, прыгнул на Яра.

Дух-помощник всегда знал, когда у шамана есть время для игры. Несколько минут (хотя кто может знать, как течет время в этом месте вне времени?) два зверя то боролись, то гонялись друг за другом по поляне, то переносили игру на ближайшие деревья, перескакивая со ствола на ствол.

Наконец Яр и цхар снова встретились в центре поляны. Цхар прищурил глаз на норовившего присесть на ухо красного цвека, уселся, обернувшись хвостом и вопросительно взглянул на Яра.

«Батр Цхар, я пришел просить тебя о помощи».

Цхар зевнул и с интересом взглянул на Яра.

«Что ты хочешь найти?».

Яр представил Данилу и дух-помощник принялся внимательно рассматривать посланный ему образ.

«Он потерял часть души. Её мы и должны найти».

Зверь совсем по-человечески кивнул.

«Бежим!».

И они побежали.

Полуночные джунгли расступались, цвеки разлетались в стороны, висящий на ветке толстый питон проводил их холодным взглядом. Местность понижалась, лес перешел в редеющий подлесок, жирная почва джунглей сменилась красноватой глинистой землей, а та серым камнем.

Текущий на дне глубокой расселины пенистый поток возник перед ними неожиданно и практически сразу два мускулистых кошачьих тела прыгнули вниз. Холодное бешеное течение несло их всё дальше и дальше, всё быстрей и быстрей среди быстро сгущавшейся, уже не ночной, а подземной темноты. Берега над головой сомкнулись и потолок пещеры стал стремительно опускаться. Подземная река всё круче забирала вниз.

Цхар нырнул и Яр нырнул за ним.

Они бесконечно долго плыли сквозь толщу черной воды, воды почти непроницаемой для глаз. В шаманском путешествии не надо заботиться о дыхании под водой, поэтому ощущение времени исчезло. Они просто гребли всё дальше и дальше, пока наконец далеко-далеко не забрезжила точка света.

Свет был багровым.

3

Они выбрались на поверхность через дурно пахнущий колодец. Когти цхара крошили бетон колодезных стен и Яр чувствовал, что дух-помощник явно не в восторге от этого места. Выбравшись наружу, Яр втянул когти, принял человеческую форму и огляделся вокруг.

Радоваться было нечему. Запах гари не мог перебить запах смерти.

В окруженной скалами долине под свинцовым, низко нависающим небом живых в пределах прямой видимости не было. Изначально аккуратные ряды бараков больше аккуратными не были: некоторые горели, от других остались только фрагменты стен.

И тела. Тела в огненно-ярких комбинезонах заключенных и серо-синей форме охранников лежали повсюду. Кучи человеческой плоти — то почти невредимой, то растерзанной выстрелами в упор, то с отрубленными головами и руками — были повсюду: на асфальтовых дорожках между бараками, свисали на веревках из разбитых окон трехэтажного административного здания, были кучей свалены на газонах с грязно-серой, почти бесцветной вытоптанной травой.

На стене ближайшего барака, обнесенного местами поваленным сетчатым забором, сквозь копоть проглядывали крупные, ярко-оранжевые буквы «039В». Десяток тел в оранжевой униформе валялся возле стены, раскрашенной черными подпалинами бластерных выстрелов.

Яр медленно обошел барак. На небольшой лужайке росли несколько деревьев. На деревьях висели охранники. Почти на каждой толстой ветви вешали двоих, то и троих. Некоторые ветки не выдержали тяжести и переломились. Судя по истерзанным телам с обрывками веревок на шее, чудесное спасение тюремщиков надолго их жизнь не продлило.

— Нравится? — спросил ломающийся голосок.

Яр поднял голову.

Мальчишка в оранжевом комбинезоне сидел на дереве. Он удобно, как на стуле устроился там, где ствол раздваивался, а ноги в тяжелых ботинках поставил на ветку, с которой на пластиковой веревке свисал повешенный охранник с профессионально завязанным узлом палача за левым ухом. Лицо мертвеца почернело, по вывороченному языку меланхолично бродила крупная золотистая муха.

Проскользнувший в зазор между тучами солнечный луч коснулся серебряной пуговицы на серо-синей форме тюремщика и бросил блик в лицо Яру. Тот шагнул в сторону и взглянул на мальчишку.

Мальчишка улыбался, и солнце светило сквозь него.

— Привет. — Сказал Яр. Как всегда, когда начиналась настоящая работа, его захватила волна абсолютной сосредоточенности, устойчивого равновесия на тонкой грани между заинтересованностью в деле и равнодушным ожиданием результата. — Тебе не скучно здесь?

Мальчишка качнул головой.

— Здесь не скучно. Здесь спокойно.

Яр рассматривал собеседника. Вот значит, как выглядел Данька в его тринадцать лет. В его безумные тринадцать лет. Похищение, гипноз и медикаментозное промывание мозгов. А потом — оранжевый барак тюремной колонии на фронтирной планете. Для самых отъявленных малолетних убийц. Понимает ли он…

— Как ты думаешь — тот, от кого ты ушел, действительно убил всех тех, в убийстве кого его обвиняют?

Мальчишка пожал плечами.

— Нет, конечно. Он убил нескольких, но потом. Здесь. В тюрьме. Другого выхода не было.

По тому, как мальчишка проговорил это нарочито нейтральным тоном, Яр понял, что это та самая петля, с которой надо начинать распутывать весь клубок.

— Думаешь, он имел право?

Мальчишка опять улыбнулся.

— Вопрос выживания.

— Ты поэтому не ушел от него тогда? Потому что у него просто не было другого выхода?

— Нет.

Мальчишка рассматривал Яра прозрачными глазами и словно подбирал нужные слова.

— Я хотел уйти. Но удержался.

— …До того как началось всё вот это?..

Яр обвел широким жестом раскрытой ладони дымящиеся развалины бараков и покачивающиеся на легком весеннем ветерке истерзанные трупы на ветках.

— Да.

— Почему же ты ушел именно сейчас, а не тогда?

Яр нарочито задавал самые очевидные вопросы. Так было надо.

Мальчишка… Часть души, фрагмент личности Данилы, этот живой сгусток его энергии, застрявший в далёком прошлом, в чёрном от копоти, запекшейся крови и человеческой злобы застенке детства… Он должен был, прежде всего, сам понять причину, по которой остался здесь. Только тогда появится надежда, что он изменит своё первоначальное решение.

— Я же сказал, — в голосе мальчишки появилось раздражение, — это был вопрос выживания. Ты не понимаешь?!

— Объясни. — Попросил Яр со спокойным упрямством.

Солнечный луч скрылся за тучами, и Яру показалось, что он видит, как фиолетовой синевой снегового облака налились темные глаза мальчишки на дереве.

— Ты не понимаешь?!

— Объясни.

На бледных губах мальчишки снова расцвела улыбка. Улыбка, в которой не было ни веселья, ни радости.

— Те, кого он убивал раньше… тут, в тюрьме — это было… ненамеренно. Всё, что происходило до этого…

— …Бунта?..

— Да. А потом всё изменилось.

Мальчишка замолчал.

Яр ждал.

— В основном оружие оставалось у охраны… — проговорил-пробормотал мальчишка. — Во время бунта заключенные захватили несколько бластеров, но… — И повторил. — В основном оружие оставалось у охраны…

И снова молчание.

— Ему надо было настроить себя на то, чтобы убивать сразу. Настроить себя на убийство. Он не мог. — Мальчишка слабо улыбнулся. — Несмотря на всё его каратэ.

— Чтобы стать воином, надо сначала умереть самому.

Собеседник кивнул.

— Что-то вроде того.

— И тогда ты решил уйти.

Мальчишка кивнул снова. И пояснил:

— Пока я был с ним, он помнил каждого, кому причинил зло. Даже тех, кто этого заслуживал. С таким подходом он не выжил бы здесь.

— И когда начался бунт…

— Да. Я ушёл. И это ему помогло. Он победил и остался жив.

Яр рассматривал мальчишку, ожидая момента, когда вдохновение подскажет ему нужные слова.

— Ты прав. Ты помог ему выжить. Он прошел через ад и вырвался на свободу.

Мальчишка слабо улыбнулся.

— И именно поэтому, — продолжил Яр, — я прошу тебя вернуться к нему.

— Зачем?

В голосе мальчишки не было ни капли враждебности. Только усталое удивление.

— Ему плохо без тебя. Ты часть мозаики. Элемент системы. Тот элемент, без которого вся система не работает, так как надо.

Мальчишка молчал.

— Ты можешь ставить условия, на которых вернешься и будешь оставаться.

— Любые?

Яр, помедлив, ответил:

— Да. Любые.

Мальчишка кивнул и принялся говорить.

Яр внимательно слушал его, а когда под деревьями, с висящими на них мертвецами, снова стало тихо, Яр протянул руку и раскрыл ладонь.

Мальчишка кивнул и спрыгнул вниз, стремительно уменьшаясь.

До размеров котенка.

До размеров игрушечного солдатика.

До размеров песчинки.

4

Вернувшись, Яр вздрогнул от холода.

Обычно теплое скальное дерево шаманского посоха сейчас было ледяным. Холод пронзал руку до локтя.

Данила, уронив голову, с закрытым глазами сидел у догорающего костра. С неба Альса равнодушно лился звездный свет. Яр разжал левый кулак и, подойдя к Даниле, коснулся пальцами его лба. И услышал одобрительное рычание цхара.

Всё было сделано как надо. И всё же что-то было не так.

5

С первыми звуками шелеста-перестука шаманского посоха Яра, Данила словно рухнул в пропасть, полную почти осязаемой плотной темноты.

А потом темнота вокруг вспыхнула нестерпимо ярким светом и ад, который он так хотел бы забыть, упал на глаза красно-черной завесой, словно старая бабушкина шаль. Мозг взорвался от криков боли, взвизгов бластеров, грохота рушащихся стен и треска пламени.

Это продолжалось бесконечно долго, но кончилось в одно мгновение.

…Он стоял посреди кают-компании орденского крейсера. Здесь не было ничего целого, даже столешница большого круглого стола была разломана на несколько частей, а негорючий пластик стенных панелей был в дырах и подпалинах от бластерных выстрелов.

И тела. Трупы в силовой броне с вывернутыми руками и расколотыми прозрачными забралами устилали почти весь пол.

Он помнил это место. И он помнил, кто это сделал.

Десять лет назад малый орденский крейсер, в кают-компании которого Данила оказался сейчас, стоял в ангаре ремонтной базы на Ленте-5. Он угнал этот корабль, и после штурма орденского пансиона-тюрьмы «Путь истинный» вывез на нем девушек-заключенных. Это был один из несколько случаев в его жизни убийцы на госслужбе, которые хоть сколько-то оттеняли кровь и грязь «политически целесообразных акций», совершаемых во имя императора и империи.

Но он никогда и никому не рассказывал о том, в какую цену ему обошелся этот крейсер. Тогда он попал в засаду. Заполнивший кают-компанию взвод орденского спецназа в силовой броне против него, одного, без брони, без бластера, с древней огнестрельной железкой в руке.

Шансов не было. Именно тогда всё и произошло.

Мир остановился, время замерло и появился тот, чей голос он не один раз слышал на Ленте-5, голос в голове Данилы, голос, который предлагал жестокие, но спасительные варианты действий, голос, который он ненавидел и без которого не выбрался бы оттуда живым — Голос. Принимая образы людей, которых он знал, любил и ненавидел, и скользя между вскинувшими оружие и замершими словно мошки в янтаре спецназовцами, голос предложил сделку… Сделку согласившись на которую Данила самым невероятным образом вышел из той засады победителем…

— …да, победителем. Ты стал победителем, который спас всех. Ты всё правильно помнишь. Надеюсь, ты помнишь и то, что обещал мне тогда.

Переступая дымящиеся трупы в развороченной силовой броне, к нему шел совсем молодой парень со старой пустой кобурой на бедре. Некто с подозрительно знакомым лицом. Парень, усмехнувшись, откинул челку со лба.

— Любуйся-любуйся. Когда еще посмотришь на себя в молодости живьем и со стороны.

Данила оторопел, но быстро взял себя в руки. Это не более чем психологический прием. Оказаться лицом к лицу с собственной молодостью — всего лишь способ давления на психику. Да, видимо пришло время расплатиться за оказанную десять лет назад услугу. Насколько он помнил, ничего сверхъестественного он, Данила, Голосу не обещал. Только лишь…

— …Только лишь выслушать меня. Уделить мне твое внимание. Вникнуть в мои аргументы, когда настанет час для этого разговора. И если мне удастся тебя логически убедить — ты сам захочешь оказать мне помощь.

— И этот заветный час настал? — спросил Данила насмешливо.

— Именно так.

Запомнившийся ему в их предыдущую встречу непрерывно ёрничавшим насмешником, сейчас Голос и не думал улыбаться.

— И что же случилось?

— Человечество обречено.

Данила искренне расхохотался.

— Ей-богу, Голосина, расскажи что-нибудь поновее. Ты забыл кто я по профессии, кем я работаю последние десять лет? Я этого добра навидался…

— Я знаю. Дело не в этом. После Беркского конфликта у человечества были годы и годы, чтобы подготовиться к новому витку столкновения с этой древнейшей цивилизацией. Вместо этого вы тратили время на внутренние конфликты. Переворот превратил Терранскую федерацию в Галактическую Империю. Качественного скачка в развитии технологий, которого вы могли бы достичь, если бы человечество напряглось как единый мускул — не произошло.

Голос говорил ровно, и едва ли не скучая, словно зачитывал страницу из курса истории.

— Между тем, после провалившейся попытки ослабить человечество через орденских агентов влияния, после разгрома ордена и, наконец, снятия галактического протектората с Ленты-5, цивилизация Берка ведет подготовку к тому, что они называют Последней войной. Несмотря на несовершенство государственного устройства, потенциал человечества огромен, это и растущее число изобретений, и всё множащиеся ряды носителей сверхспособностей, и многое другое. Берки надорвались, и если они оставят вас как есть, вы вытесните их. Займёте их место во Вселенной. Поэтому на стапелях Берка строится флот такой численности, противостоять которому вооруженные силы вашей так пышно названной «Галактической Империи» просто не смогут.

Данила молча слушал.

— Вижу, ты частично согласен со мной, но в глубине души уверен, что человечество выстоит. Поэтому я просто напомню тебе, что сегодня представляет из себя значительная часть рода человеческого.

Черно-красная мгла вновь захлестнула Данилу. Потом картинка прояснилась. Ему словно показывали кино на сверхсовременном объемнике, экран которого был натянут Даниле на глаза. Картины побоищ на внутренних планетах сменялись зарисовками из подпольных борделей фронтирной зоны, куда не успело дотянуться хотя бы номинальное правосудие. Он видел шахтеров, умирающих в ветхих больницах мертвых планет, выпотрошенных в погоне за редкими полезными ископаемыми. Он смотрел на рынки, где людьми торговали целиком и по частям — на органы. Перед глазами проплывали капсульные отели, населенные наркоманами, раз в сутки по звонку отключающимися от виртуальной реальности для приема пищи.

— Хватит. — Попросил он.

Он видел картины спецопераций в которых участвовал сам. Хладнокровные убийства, осуществляемые на расстоянии нажатием кнопки и неудачные акции, превратившиеся в бойни. Одна за одной, труп за трупом, многие из которых были на его совести. Его работа в детстве на службу безопасности Терранской федерации. И нынешние десять лет работы на имперскую службу безопасности — сменившую название, но всё ту же организацию, всё так же не считающуюся с жертвами. Убийство за убийством, акция за акцией, спрессованные в бесконечный калейдоскоп.

— Достаточно! — сказал он зло.

Городок на Ленте-5, в котором он побывал десять лет назад. Маленький городок, вырезанный до последнего жителя. Месиво человеческой плоти после выстрелов из тепловика по толпе на рыночной площади… трупы со вспоротыми животами… пахнущий пылью и гарью сквозняк, шевелящий светлые волосы мертвого священника на полу церкви…

— Прекрати!

Тонкая фигура в белоснежном платье с темной бластерной отметиной на груди… шепчущие побледневшие губы… глаза из которых вытекает жизнь… Данила вновь почувствовал на руках невесомую тяжесть умирающего тела и заорал:

— Хватит, наконец!!

Видения исчезли. Человек (или то, что казалось им) посреди заваленной трупами кают-компании улыбнулся одними губами. Даниле очень хотелось ударить его.

— Надеюсь, я убедил тебя, что в своем нынешнем виде человечество не способно собраться и противостоять серьезной внешней угрозе?

Данила нашел в себе силы иронически хмыкнуть.

И Голос заговорил снова. Страшным было не то, что говорил Голос. По-настоящему страшно становилось от того, что Голос, вернувшийся столько лет спустя, Голос, о существовании которого ему почти удалось заставить себя забыть, теперь вернулся и знал все его мысли.

— …так что брось, Данила, ты же никогда не страдал абстрактным гуманизмом, уж я-то знаю… Тот милый добрый мальчик которым ты был, навсегда сгинул в «оранжевом бараке» тюремной планеты, там где ему приходилось драться за жизнь каждый день. Что может быть лучше для понимания истинной человеческой природы, чем подобный опыт, а? Тебя же только что не насиловали, а всё остальное… предательство, показное дружелюбие и удары в спину, готовность вчерашних друзей продать твою жизнь за пол-порции тюремного пайка… Сказать почему ты никогда не посещаешь мозгоправов? Ты же в душе догадываешься что ни один психолог, ни самый даровитый и именитый психотехник, ни даже ваш всеми обожаемый спаситель человечества шаман Яр Гриднев никогда не поможет тебе избавиться от этих воспоминаний. Знаешь почему, Данила? Потому что это не наказание, а совсем наоборот. Тебе повезло. Это дар понимания истинной сути человеческой природы, и в столь раннем возрасте он дается только избранным счастливцам. Я не шучу и не издеваюсь — то, что любой мозгоправ назвал бы детской психологической травмой, посттравматическим синдромом и прочим бредом, я считаю блаженным даром избавления от иллюзий по поводу рода человеческого.

В голосе послышалась насмешка.

— Да, есть высокоморальные и добрые, которые останутся такими в любых, самых тяжелейших условиях, но сколько их, если брать от общей массы социума? Пятьдесят процентов? Это смешно. Тридцать? Или один? Или десятая доля процента? Ты же мысленно не раз отдавал себе отчет в том, что на фоне тех же безупречных ярранцев человечество выглядит как бы сказать помягче… бледновато. Ты знаешь людей не хуже меня — голые обезьяны, готовые, чуть упадет всеобщий уровень цивилизованности, начать рвать друг друга на части из-за куска еды, самки или блестящего камня. И за годы, которые прошли с того дня как тебя кинули в «оранжевый барак», ты не переставал думать о том, как же можно изменить подлую людскую породу. Признайся, Данила, ты же мечтал о том, чтобы детей воспитывали мудрые всепонимающие педагоги-гуманисты вдали от родителей? Только весь вопрос в том, где взять настолько мудрых педагогов и в таком количестве. Или идея кастового общества? А? Брахманы и кшатрии, так? А быдло пусть трудится, копошась в собственном навозе, и не смеет поднять глаз на своих прекрасных благородных хозяев? Но ты не склонен лгать себе, и конечно тут же осознавал, что и горящие чистым светом незапятнанные души праведников, и исковерканные от рождения души прирожденных лгунов и предателей будут рождаться в любой касте, верно?

— Да ты поэт… — с принужденной усмешкой сказал Данила.

— Не без этого, Данила, не без этого… — весело согласился Голос. — Итак, что же у нас остается? Повышение уровня культуры, «человек это то, что должно преодолеть» и прочее прекраснодушие. Ну-ну, жди. А пока ждешь — не поленись и пролистай человеческую историю с докосмической эры и до наших дней. Люди не меняются, признай же это наконец, Данила. Они всегда станут завидовать соседу и лениться думать, а любой вопрос, который можно безнаказанно решить насилием — будут решать так и только так!

Голос рассмеялся.

— Я же понимаю твои чувства как никто, Данила. Например, я отлично понимаю, почему ты стал наемным убийцей на службе государства не по своей воле, но не предпринял попытку сбежать с этой службы. Одним из лучших киллеров имперской службы безопасности, который знает, что за спиной его презрительно называют «чистюлей» и «моралистом». Но это же сродни попытке вычерпать море — стараться убивать только заведомых негодяев, массовых убийц, насильников. Я же предлагаю тебе сделать так, чтобы море расступилось разом, словно в библейском мифе. Ты можешь стать врачом, давшим человечеству лекарство, которое исцелит его!

Данила сжал челюсти, обвел глазами мертвецов в силовой броне на полу. От сознания правоты говорящего было тошно.

— Допустим. И что же ты предлагаешь?

— Этическую чистку.

Новое видение обрушилось без предупреждения. Вокруг белого солнца вращалось несколько планет.

— Эта цивилизация была уничтожена предками нынешних берков.

Перед глазами Данилы поплыли ажурные арки городов из серебристого металла в ожерельях синих рек, и опушке зеленых рощ. Худые, почти человеческие фигуры в свободных белых одеждах покрывали стены рисунками с завораживающими сочетаниями цветов и играли на зеленых газонах в непонятные красивые игры.

— Возможно это даже дальние родственники людей, но судить не берусь.

Данила заворожено смотрел на новые и новые картины.

— Развитие этой цивилизации — уникальный пример примата этики. Они достаточно быстро выбрались из крови и грязи индустириальной эпохи и стали вот такими.

Голос говорил и говорил, перед глазами появлялись всё новые картины, а Данила сперва почувствовал как холодный ком внутри впервые за много лет разжался и вернулось забытое ощущение того для чего в человеческом языке нет названия — некое сочетание покоя и радости, словно от блика нежаркого солнца на морской волне в летний день.

Видения кончились.

— И как погибли эти… — адресовал он незаконченный вопрос к молодому самому себе, стоящему посреди мертвых тел.

Голос печально пожал плечами.

— Всё банально. У Берка было некоторое превосходство в технологиях и подавляющий перевес в пушечном мясе. Планета сражалась как один человек… да, слово человек здесь будет вполне уместно. Не выжил никто.

Голос смотрел на него, словно чего-то ждал. Данила ощущал, что почти догадывается о предложении, которое сейчас последует.

— И чего же ты хочешь?

— Я знаю, как получить доступ к лучшим умам этой цивилизации. Да-да. Цивилизация нашла метод сохранить себя, чтобы воспроизвести в будущем.

— Объясни.

— Ты, Данила, можешь провести этическую чистку человеческой цивилизации.

— Что?

— Ты можешь сделать так, что личности худших представителей твоей расы будут замещены личностями лучших представителей той цивилизации. Вопрос освоения языка при их уровне развития не стоит. Убийцы станут воинами без страха и упрека, готовыми умереть, защищая родину. Наркоманы, живущие в виртуальной реальности — учеными, изобретения которых приведут человечество к победе. И так далее. Вся эта криминальная мерзость, жадно набивающая кошельки и равнодушная ко всему миру станет цветом человеческой расы. И Берк потерпит поражение. О технологическом, культурном, и главное этическом скачке человечества я уж не говорю. Да, пусть миллиард моральных уродов потеряет свою личность, но сколько миллиардов нормальных людей избавится от грозящей опасности и сможет жить дальше?

Голос замолчал.

— И каким же образом и кто будет выбирать… — начал Данила.

— Как — технология той совершенной расы предусмотрела и это. Всё произойдет практически моментально — иначе и смысла не имеет, этический скачок человечества должен быть массовым, чтобы одумавшихся одиночек не задушила социальная среда, привычная жизнь в привычном мире вокруг. А что касается как выбрать тех худших из худших, кому будет заменена личность… ты же видел картины клоак Галактической империи? Неужели это так трудно?..

Голос снова умолк. Молчал и Данила.

— Наверняка ты думаешь о гарантиях. Вдруг я приведу в тела людей неведомых монстров, которые уничтожат человечество изнутри похуже любых берков? Так тут всё просто — согласись, до этого я тебя не обманывал.

Данила медленно кивнул.

— А по большому счету выбора у тебя особенного нет. Ответь честно. Если не мне вслух, то хотя бы самому себе на простой вопрос. Ты сможешь отказаться и наблюдать за гибелью человеческой расы, зная, что был шанс это предотвратить? Нет.

Данила молчал.

— Вернуться к этому разговору позже я не смогу. Выбрать тебе придется сейчас.

Данила тихо чертыхнулся.

— Почему именно я?

— Отличный вопрос с увлекательнейшим ответом, я непременно на него тебе отвечу. Но — в другой раз. Твоё решение?

Перед внутренним взглядом Данилы теснились лица любимых и врагов. Он снова подумал о Голосе, жестоком Голосе, без которого он не выбрался бы с Ленты-5 и никого бы не спас.

— Я согласен. — Сказал Данила и почти без перерыва спросил: — Что я должен сделать?

6

Лилит, сжавшись, подтянула колени к подбородку, и тихо застонала во сне. Ночью снова пришло то, что ей хотелось забыть.

Её снилось то время, когда её звали по имени. Ей снилась Лента-5.

…Когда выкрики в мегафон доносившиеся сквозь окна, скалящиеся осколками выбитых стекол, сменились яростным ревом из тысячи глоток и двери затрещали под натиском толпы, ножка от стула в ладони Инны стала влажной от пота. Прижавшись к стене в проеме между окнами, она щурилась, когда очередной кусок асфальта влетал в окно и падал на кафельный пол, разлетаясь на части и вздымая облако пыли.

Она думала о детях. Поредевшие классы объединили в один. Девятнадцать пар испуганных глаз… Прошлой ночью Инна взломала личную почту одной из мелких орденских сошек, управлявшей «народными религиозными инициативами» и поняла, что должно сегодня случиться. Школу блокировали мощным «колоколом тишины», видимо армейского образца и тех, кто оказался внутри здания, было уже не предупредить. Она прибежала, и словно только её, Инну, и ждали, вокруг школы замкнули оцепление. А через пятнадцать минут пространство между безучастными орденскими вояками в силовой броне и стенами одноэтажного особняка заполонила вопящая и гневно потрясающая плакатами человеческая масса в рубашках орденских цветов. Через пять минут запылал костер из резных деревянных фигур зверей, вывернутых на детской площадке перед школой…

Потом Инна вновь подумала о станнере, который полиция отобрала у нее днем раньше во время обыска.

И вдруг некстати вспомнила пробивавшиеся сквозь цензуру в сети и передаваемые шепотом слухи о том, что творилось в «безбожных школах», которые громили орденские. О телах учителей и учеников, которые хоронили по ночам в закрытых гробах.

Фоном для всех этих размышлений служили мысли о сестре. Тревога, что была страшнее всего происходившего вокруг. Инна вновь и вновь кляла себя за то, что попала в эту ловушку и теперь никак не могла решиться уйти… Бросить детей… Выскользнуть из школы и смешаться с толпой… Умения биохакера давали ей реальный шанс, пусть и небольшой. Оставаться здесь значило погибнуть со всеми. И никто не спасет Аннушку… кроме нее, Инны — некому… все в этом здании обречены — и дети, и взрослые. А сестру можно спасти. Всё было очевидно. Надо было бежать. Но Инна медлила… работа учителем рисования была только прикрытием на то время, пока она соберет информацию и достанет деньги, чтобы вытащить из тюрьмы сестру. И прикрытие не должно отвлекать от главной задачи. Но… Она снова подумала о детях, перехватила ножку стула двумя руками и огляделась.

Несколько учителей, как и она попавших в эту мышеловку, попрятались по классам. Нелепость… считать, что распаленная собственным криком и жаждущая крови толпа не проверит стенной шкаф, куда толстуха-математичка запихалась под кучу древних географических карт… нелепость.

Только в физкультурном зале стучал мяч. Томас, их учитель физкультуры, забалтывал детей, показывая им всякие трюки из своего футбольного прошлого. «Детей тронуть не должны», — сказал он ей, невозмутимо улыбаясь. Не должны?..

Один из родителей, старик со странной фамилией Бурый, присел на колено в проеме между окон слева Инны, баюкая на руках ободранный гражданский бластер с толстым, словно раздувшимся стволом, явно переделанный под боевое оружие. Если с таким задержит полиция — не поздоровится. Впрочем, поймав лихорадочный взгляд больших горячечно блестевших глаз Бурого, Инна подумала, что ему уже все равно. Парой недель раньше, младшую дочь Бурого сбил флаер. Удар был такой силы, что девочка умерла на месте, а флаер промчался мимо. Разумеется, на такой скорости гонять по городу на флаере да еще и по пешеходному уровню было запрещено. Разумеется, свидетелей не нашлось. А системы дорожного наблюдения, конечно же, оказались выключены, как нередко случалось, когда в аварии бывал замешан кто-то из орденских. С тех пор Бурый каждый день приходил в дочкину школу и молча стоял у окна, глядя во двор, словно чего-то или кого-то ждал. Старшая взрослая дочь старика осталась где-то в метрополии, жены у него давно не было… Инна каждый день хотела подойти к нему и всякий раз её словно что-то сдерживало. А сейчас Бурый вдруг улыбнулся ей странной робкой улыбкой, обнажив желтые зубы и едва слышно прошептал:

— Я за детишек им… глотки рвать буду…

И вновь повернулся к вздрагивающим от ударов дверям.

Небольшой контейнер влетел в окно и покатился по полу. Граната? Но Инна интуитивно шагнула вперед и отвела в сторону руку старика, вскинувшего оружие.

Из коробки раздался уверенный женский голос, чуть хриплый от усталости.

— Мы незнакомы. Но мы можем вытащить и вас, и детей. Внутри пачка пластиковых противогазных масок. Хватит на всех. У вас три минуты чтобы раздать маски. Ваша дверь больше не выдержит. А потом мы всех вас выведем в безопасное место.

Вопроса верить или не верить не было.

Были три минуты, и их нельзя было потратить зря.

Происходившее дальше слиплось для Инны в разноцветный пластилиновый ком, из которого она потом с трудом смогла вычленить отдельные размазанные фрагменты произошедшего.

…Вот они с Бурым бегут к физкультурному залу. Вот она рявкает на растерявшегося Томаса и тот с несколькими противогазными масками, тонкими, словно цветочные лепестки, выбегает в коридор, а они с Бурым напяливают маски на детей. Вот Инна уже снова в коридоре хлещет по жирным щекам математичку, которую размазавшаяся помада и безумные глаза делают похожей на клоуна-убийцу из фильма ужасов. Математичка тянет руки к изодранному ногтями лицу Томаса, с которого капает кровь…

Несколько хлопков за стенами школы на фоне воя толпы и треска высаживаемой двери почти неслышны, но через несколько секунд удары в дверь делаются какими-то разлаженными и слабеют.

А потом повисает долгое и страшное мгновение тишины.

Потом ей приходится вскинуть ладони к ушам, царапнув шею правой сережкой, потому что за стенами школы разверзается ад. Вопли боли перекрывают взвизги бластеров. Завороженные этой переменой они держат детей за руки, осторожно дышат через облепившие носы и рты такие тонкие маски, и боятся подойти к окну. Поэтому Инна пропускает момент, когда двое в каких-то особенно добротно и затейливо сделанных военных комбинезонах… «Какой-то полицейский спецназ? Ну, явно не орденские…» …появляются перед ними словно из неоткуда.

Инна тем же движением успевает отвести в сторону бластер Бурого и делает шаг навстречу…

Их выводят через заднюю дверь школы, оттуда напрямик сквозь оцепление метров тридцать до ближайшего переулка. Перед тем как открыть узкую сталепластовую дверь… «это вам не входная, месяц будешь вышибать» …женщина с закрытым лицом (только через окуляры плоских очков видны внимательные глаза, полные профессиональной сосредоточенности на поставленной цели) командует учителям взять детей за руки, а тех просит крепко зажмуриться. Инна ведет детей и смотрит.

То, что слышалось из школы как ад, снаружи выглядит тем, чем и казалось изнутри.

…Вокруг школы идет свалка, в которой каждый норовит убить каждого. Орденские демонстранты с покрасневшими глазами и пенящимися ртами, в рваной клочьями одежде, руками, ногами, чем попало и едва ли не зубами мордуют, полосуют и рвут плоть друг друга; сворами гончих виснут на фигурах в силовых доспехах, те раскидывают нападающих, палят из бластеров по толпе в упор, но всё бесполезно: волны одурманенных чем-то распыленным в воздухе «борцов с безбожием» с воем, словно детские игрушки, переворачивают припаркованные рядом со школой флаеры и машины, чьи-то закованные в сталь ноги взлетают над толпой и пропадают, словно идут ко дну…

Двое в комбинезонах станнерами проделывают проход в этом аде, и Инна вслед за ними ведет за руки зажмурившихся детей, командуя им поднимать ногу повыше, когда нужно переступить через живое или мертвое тело…

7

Первым на следующее утро проснулся Яр Гриднев. Никого не встретив по дороге, он прошел по коридору корабля в шлюз и вышел из ангара. Возле давно остывшего кострища тоже было пусто. Как всегда после законченной шаманской работы события прошлой ночи казались сном.

Яр сбросил куртку и принялся разминаться. Кровь, всё быстрей разбегаясь по жилам, заставляла тело проснуться скорее, чем от чашки самого крепкого кофе.

Впрочем, и кофе долго ждать не пришлось: когда Яр привычно отрабатывал рукопашные связки, из ворот ангара молча появилась заспанная Лилит с бластером в кобуре на боку и подносом в руках. На подносе дымились две термокружки с кофе и тарелка с горячими бутербродами. Всё так же не говоря ни слова, она махнула шаману рукой, потом уселась на бревнышко возле кострища и, медленно прихлебывая кофе, принялась наблюдать за Яром.

— Ты страшный человек, Яр Гриднев… — сказала она с набитым ртом, когда Яр закончил утреннюю тренировку. И, запив бутерброд кофе, подытожила: — …Я так полагаю, что ярранским шаманам оружия не выдают — они и так, кого хочешь разберут на части. Кофе будешь?

— Я сперва на корабль в душ, а потом — с удовольствием. Данила спит?

Лилит, сосредоточенно жуя, кивнула.

— Как убитый. Это вы с ним вчера ночью посохом стучали?

— Мы. Мешали спать?

Лилит скривилась.

— Не очень. Мне сон потом не самый лучший приснился. Про Ленту-5. Могло твоим шаманством навеять?

Яр чуть прищурился.

— Вряд ли. А что снилось? Тот ад?..

— Фактически. Как твои Нинель и Аккер нас с детьми из осажденной орденскими школы вытаскивали.

— Да, помню.

Лилит недоуменно улыбнулась.

— Столько лет прошло. Я и думать забыла обо всем этом… А тут. Ну прям ночной кошмар.

Яр слегка нахмурился.

— В принципе звук ярранского посоха предназначен для путешествий духа. В том числе и в прошлое. Но вот так — через стену ангара и корабельную обшивку… странно всё это.

Яр направился к ангару и в дверях почти столкнулся с Федотом. Капеллан в свою очередь нес на подносе еще две кружки кофе и еще одну тарелку с бутербродами.

— Доброе утро. — Сказал он. — Увидел, что у вас тут завтрак на траве и решил присоединиться. А где Данила?

— На корабле.

— Я постучался и заглянул в каюту — там его нет.

— Может на корабле душ принимает…

— Или в ангаре…

Яр уже сделал шаг к дверям ангара, когда внезапный звук заставил его обернуться и отскочить в сторону.

В скальной стене рядом с воротами ангара образовалась щель и неумолимо раздвигалась всё шире и шире.

— Та-ак, похоже тут у нас второй замаскированный ангар рядом с первым… — прокомментировала Лилит, и её пальцы словно машинально прогулялись по рукояти бластера в кобуре на боку. — И мы все конечно же знаем, кто нам устроил этот утренний сюрприз. С нашим Данилой не соскучишься.

Створки ворот разошлись и замерли. Под косыми лучами утреннего солнца Яр, Лилит и Федот смотрели на темный четырехугольник открывшегося проема, в котором плясала пыль.

Послышался негромкий звук запущенных двигателей и из ангара медленно показался нос корабля. Хищные острые обводы выплывшего из ангара судна метали солнечные зайчики. Лилит прикинула, что это не очень большая яхта, несмотря на вполне приличное вооружение, должна развивать хорошую скорость.

Корабль остановился посредине долины, входной люк втянулся в переборку. Данила вышел наружу и направился к трем фигурам возле первого ангара. В открытой кобуре на правом бедре висел большой древний револьвер.

— Браво! Очень эффектно! — кивнула Лилит и похлопала в ладоши.

— Я передумал. Я иду с вами. — Объявил Данила. Лицо его был сосредоточенным, словно обдумывал какую-то проблему. — Для этого дела нам понадобится быстроходный корабль с чистыми документами. А у меня такой как раз есть.

Яр кивнул.

— Неожиданно. Но очень к месту.

А Федот просто улыбнулся.

8

— Давайте рассуждать логично.

— Да, Данила, объясни логично, зачем нам так торопиться?

— Лилит, дай ему сказать.

Лилит перевела взгляд на Яра и неожиданно спокойно ответила:

— Хорошо. Пусть скажет.

Яр кивнул Даниле и взглянул на отца Федота. Капеллан грел руки, сцепив их вокруг большой чашки кофе, щурился на серое небо Альса и, казалось, относился к обсуждению, кипевшему возле потухшего кострища перед ангаром, с олимпийским спокойствием. Яр подумал, что возможно пережитые стычки ввели психику Федота в состояние, свойственное бывалому солдату на войне: бой — воюю, передышка — расслабляюсь, без команды в пекло — не суюсь. «Я же никогда не видел до этого Федота на боевых… — подумал вдруг Яр, — только тогда, давно, когда он был почти мальчишкой. А ведь он с тех пор кое-что повидал…». Он вспомнил, как однажды гостил на Юноне, и Нинель с Аккером, дождавшись момента, когда Федота с его Аль не было рядом, начали ему наперебой рассказывать, как планетный гарнизон привлекали к «решению задач местного значения» и как вел себя на боевых Федот. «…Вот такой вот наш десантный отче!..», — всякий раз заканчивала очередную байку Нинель Камински и, встряхнув черной гривой волос, щелкала языком и принималась оглушительно хохотать, а Аккер одобрительно ухмылялся…

Яр снова посмотрел на расслабленно пьющего кофе капеллана с бластером на бедре. Да, на отца Федота можно было положиться.

— Рассуждая логично, — говорил Данила, — если пираты засветили «Хризантему», то сейчас она в розыске, как минимум по всему сектору. А значит, и её капитану, который и так в розыске — повышенное внимание и повышенная цена за голову. Согласна, Лилит?.. Вот. При всём твоем пиратском авторитете — всегда есть вероятность, что кто-то решил срубить деньжат по легкому. Высокая степень вероятности, я бы сказал. Поэтому я предлагаю использовать мой корабль. У него чистые документы, он нигде не замазан.

— Тогда почему не отправиться сперва за снаряжением?

Данила неожиданно мягко улыбнулся упрямо наморщившей лоб Лилит.

— Суди сама. Наши переговоры с пиратами, потом твои — с Яром и Федотом во время стычки на орбите шли по открытому каналу. Если кто-то из твоих коллег слил информацию безопасникам, то, послушав запись наших переговоров, после того как нас потрепало в бою, они будут искать нас там, где можно починиться, купить запчасти, оружие, броню и прочее.

— Допустим.

— Дальше всё просто. Этот корабль я берег для особого случая вроде этого. Поэтому он отлажен, работает как часы, и о нем никто не знает. Никто не ожидает, что вместо того чтобы лечь на дно и собраться с силами, мы сразу предпримем что-то еще. Тем более — возьмем это хранилище. Нас ищут по окраинным притонам и колониям на фронтире, но не ждут возле жирного, хорошо охраняемого куска.

Лилит хмыкнула.

Капеллан медленно кивнул.

Данила повернулся к Яру.

— Яр, что думаешь?

Шаман словно секунду прислушивался к чему-то, а потом ответил:

— Ты прав — всё это очень логично.

— Лилит?

Та, явно передразнивая Яра, пожала плечами.

— Ну ладно, ладно… Действительно логичный план… Принимается.

Лилит сделала несколько шагов к кораблю Данилы и прищурилась. Только сейчас она обратила внимание на название яхты.

На угольно-черном корпусе выделялось тусклое серебро пяти выпуклых букв.

Имя.

Пять маленьких букв изящной прописи.

— «Нэтти»! — прочитала Лилит вслух. И повернувшись к Даниле, спросила: — И кто эта Нэтти? Чего мы еще не знаем о тебе, Данила? Ты часом не женат на этой Нэтти?

— Нет. Не женат. — Ответил Данила.

И подчеркнуто ровным тоном проговорил:

— Она умерла.

 

11. Выбор

1

— Что-то не так. Я представляла себе это несколько иначе… — прокомментировала Лилит. Сквозь отстраненность в её голосе пробивалась тревога.

Трехмерная модель в виртуальном кубе объёмника демонстрировала эту звёздную систему во всей красе. Вокруг небольшого багрового солнца в поясе астероидов плыла планета, которую назвать планетой можно было разве что с большой натяжкой. Гигантский мёртвый кусок камня, медленно вращающийся вокруг своей оси, бесконечно наматывающий круги вокруг местного светила. И на орбите — неровный, замаскированный под крупный астероид металлический мяч базы.

Яр, Данила и Федот вопросительно посмотрели на девушку.

Лилит неожиданно замялась, подбирая формулировку.

— Всё выглядит так, словно всё взломали специально к нашему приходу. И это очень подозрительно. Там где есть охрана, даже тщательно замаскированная, это всегда чувствуется.

— А здесь?

— А здесь — нет.

Данила хмыкнул и сказал:

— Корабль, повторное сканирование. Планета и эффективный для сканирования сектор.

— Выполнено. — Ответил мягкий бесполый голос. — Опасность отсутствует.

— Наличие охранных систем?

— Несколько десятков замаскированных охранных модулей в поясе астероидов. Отключены.

— Перепроверь: в спящем режиме или отключены?

Молчание. И потом:

— Отключены.

Четверо в рубке управления кораблем переглянулись.

— Давай пересмотрим твою информацию о хранилище. — Предложил Яр.

— Сколько угодно. — Не без яда ответила Лилит. — Но поверь, ничего нового ты не узнаешь.

— Тем не менее.

Лилит взхмахнула рукой и в кубе объемника появилась схема хранилища и строчки информации.

— Смотри сам, Яр. При входе корабля в систему должно было последовать предупреждение о вторжении в запретную зону и приказ покинуть систему. Собственно богатые придурки, покупающие себе каменюку на краю мира, и сидящие на ней, ощетинившись оружием — не редкость. Кроме каменюки и космической пыли здесь смотреть нечего, и любой случайный гость предпочтет поскорее убраться. Мы должны были представиться патрулем техобслуживания и передать первичный пароль в виде цифробуквенного кода. После его принятия, система охраны должна была открыть технический шлюз для введения более сложного и куда более объемного пароля. Дальше вирус в пароле ломает вход в систему, я пытаюсь взломать её и обезвредить, а в случае неуспеха, нас испаряют.

Лилит улыбнулась самой очаровательной из улыбок.

— А сейчас… Либо это место заброшено и никаких банковских чипов тут нет, либо…

— …либо это засада и нас ждут. — Закончил Данила.

Яр кивнул.

— Твоё мнение, Лилит? — Спросил он. — Если нас захватят безопасники или охотники за наградами, тебе придется труднее всего. Я в основном неприкосновенен для них, как лицо с двумя гражданствами…

— …Ага, и великими заслугами перед человечеством. — Не без ехидства отметил Данила.

— А ты надеешься выйти на начальство твоего начальства и доказать что хорошие убийцы империи всегда пригодятся и не стоит ими разбрасываться, так? — спросила Лилит.

Данила кивнул и повесил на плечо тепловик.

— Федот же вообще ни в чем особенном перед законом не провинился и вряд ли его ждет что-то серьезнее гауптвахты.

— Да, — подтвердил Федот и закончил: — А на тебе, Лилит, висит целая куча статей, ты в розыске и за тебя назначена награда.

Та невольно рассмеялась.

— Очень любопытно наблюдать за святым отцом, рассуждающим о том, сколько на ком висит статей, — сказала она. — Сплошное умиление. И в общем все вы правы. Мой риск выше вашего. Но я рискну.

Четверо в рубке обменялись взглядами.

— Лилит, а что если тебе остаться на корабле? — предложил Яр. — Мы на челноке слетаем и посмотрим что там, а ты…

— А я в случае опасности брошу вас, и умчусь в гипер? После того как ты… как мы…

Лилит задохнулась от возмущения.

Яр покачал головой.

— Понимаю. Не поддерживаю, но…

— К тому же я биохакер. Мы не знаем, что нас ждет на этой базе. И хакер, и дополнительный боец лишними не будут.

— Да, — кивнул Яр. И повторил: — Не поддерживаю, но понимаю.

2

База напоминала орех с гипертрофированно утолщенной кожурой, толстой настолько, чтобы путь потенциального взломщика лежал исключительно через единственный вход.

Но вокруг этого крепкого орешка мертвыми кусками металла плыли в безвоздушном пространстве отключенные охранные дроиды.

Створки шлюза автоматически разошлись, впустив челнок внутрь базы. Бластерные турели не подавали не малейшего признака жизни, но искусственная гравитация оставалась включена.

Данила почти не удивился, когда вход в единственное помещение внутри базы, запертое на несколько выстокотехнологичных сейфовых замков, оказался открыт. Не буквально — бронированные двери были закрыты, но с готовностью расступились после одного осторожного прикосновения Лилит к панели под кодовым замком.

С бластерами и тепловиками наперевес, четверо вошли внутрь. Лилит смачно выругалась.

Ничего напоминающего сейфовое хранилище внутри не было. Небольшая зала была практически пуста.

Лишь на невысоком постаменте в центре зала под прозрачным кубом из бронестекла висел металлический шар. Шар медленно вращался против часовой стрелки, переливаясь всеми оттенками цветового спектра.

— Что это значит? — зло спросила Лилит. — Что это за…

Яр хмыкнул.

Данила хотел что-то ответить, когда по каждой из граней куба со скрежещущим шорохом побежали крупные перекрещивающиеся трещины, словно какой-то великан решил сыграть в трехмерные крестики-нолики, отдавая при этом предпочтение исключительно крестикам. Треск усилился, словно нечто рвалось из куба наружу, а шар вращался всё быстрей и быстрей.

А потом все грани куба лопнули, осыпавшись на пол крупными осколками.

— Спросите у Данилы, он должен знать. — Произнес неизвестный голос.

Звук шел со стороны по-прежнему быстро крутившегося шара, сперва словно неоткуда, а потом вокруг шара возникло непрозрачное облако, проворно устремившееся навстречу четырем вскинутым стволам.

— Не надо нервничать, — попросило облако после того, как заряд из бластера Лилит без видимого результата проткнул его насквозь и ударил в металлическую стену хранилища.

— Я всего лишь хочу поговорить с вами, — сказало облако, принимая очертания антропоморфного силуэта. — Я так долго жду этого разговора, что даже согласен чтобы не отвлекать вас от беседы, обойтись без своих любимых перевоплощений в ваших родных и близких… или не близких… Есть у меня такая весёлая привычка. Но я не буду, обещаю.

Они переглянулись.

— Кто ты и чего хочешь от нас? — спросил Яр силуэт. Но ответить тот не успел.

— Это Джис. — Сказал Данила. — Тогда, на Ленте-5 когда я… словом вытаскивал вас из приюта «Путь истинный», то перед этим напоролся на отделение орденского спецназа. Джис помог мне справиться с ними. Я не смог бы победить один.

— Я так понимаю, ты обещал что-то в обмен на эту помощь? — вкрадчиво спросил Яр.

— Я обещал выслушать его…

Данила кивнул в сторону сотканной из тумана безликой человеческой фигуры.

— И выслушал? — поинтересовалась Лилит.

Данила кивнул.

— Да, и мне понравилось то, что мне предложил Джис.

— Что? — одновременно воскликнули Федот и Лилит.

— Мне… тогда же, на Ленте-5, он тоже делал такое предложение, — медленно роняя каждое слово будто тяжелый валун, сказал Яр, — но я не играю в игры, правила которых знаю не целиком.

— …Даже когда согласие сохранит жизнь твоего друга. Ты ведь считал Данилу своим другом, Яр? Или просто приятелем? Впрочем, важно не это, важно, что твои принципы оказались важнее его жизни, и ты не стал договариваться со мной.

Данила перевел взгляд на Яра.

— Это правда?

Яр сдержанно кивнул.

— Я не знал, куда это согласие может нас всех завести. И мой шаманский опыт общения с сущностями вроде этой говорит о том, что принимать их предложения, не зная всех условий — глупость.

Данила в ответ криво усмехнулся, хотел что-то сказать, но сдержался.

В ту долгую секунду, когда все замолчали, раздался голос Лилит:

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? И что с кредитными чипами? Нас обманули?

Свечение туманного силуэта стало ярче.

— Дело в том, уважаемая Инна, или, как вы любите себя называть, Лилит, именно от меня ваш покойный наводчик получил ложную информацию о контрабандной партии медицинских препаратов наркотического свойства. Да-да, благодаря этому вам и удалось спасти Данилу. И затем именно от меня ваш уже покойный Хас получил наводку на это место, где мы сейчас находимся. Тут нет кредитных чипов имперской службы безопасности. Но здесь есть нечто гораздо более привлекательное.

— Настолько привлекательное, что ради этого стоило убить мою команду? И что же это? — зло поинтересовалась Лилит.

— Будущее. — Ответил Джис.

3

Голос призрачной фигуры звучал размеренно и отстраненно.

— Всё началось много лет назад, когда берки уничтожили высококультурную цивилизацию, недостаточно заботившуюся о своей защите. Одну из захваченных технологий было решено использовать для диверсии против следующей расы, которой было суждено пасть перед Берком. Расе, которая, выйдя в космос, начала изменяться, приобретая способности, делавшие её первым соперником Берка. Да, речь о человечестве.

Эта технология была слишком сложна для того, чтобы берки проникли в её суть. Технология скрывала искусственный интеллект, которым было невозможно управлять напрямую. Настоящее название вам ничего не скажет. Берки дали ему имя «джис», что означало «шаг судьбы».

— Ты хочешь сказать, что ты… — начал капеллан.

— Да. Тот самый «джис» это я. — Ответила фигура. И тут же продолжила. — Сначала я ждал. Я ждал момента, когда берки доставят мой материальный носитель, — силуэт сделал движение в сторону висевшего над постаментом шара, — в руки к людям. Мне было интересно, что будет с ним делать человеческая раса. Люди попали в ловушку, расставленную берками, и конечно же постарались приспособить «джис» для военных целей. Способность уменьшать человеческий возраст, параллельно стирая память, с возможностью её последующего восстановления, показалась военным отличным инструментом для создания идеального шпиона. Первый доброволец пал жертвой изменений, внесенных берками в мой материальный носитель. Да, Яр, ты знаешь, о ком я говорю. Твой друг и коллега по военной разведке, исчезнувший после процедуры «ревзросления» и ставший собственной противоположностью и агентом Берка. Он перенесся в прошлое, разложил орден Креста и Полумесяца изнутри и едва не погубил Землю и её планету-побратима — Ярру. Но ты, Яр Гриднев, не побоялся пройти эту процедуру вслед за другом, и смог исправить сделанное им, заплатив за это по самой высокой цене.

Но берки не из тех, кто останавливается. Новая война неизбежна. Их ресурсы истощены и поражение в войне с империей людей станет крахом их цивилизации. Но вы все знаете, что сегодня человечество не готово дать отпор: политики делят власть и влияние императора, министерские чиновники и губернаторы планет воруют. Честному бизнесу всё труднее оставаться честным, налоги растут. А на планетах фронтирной зоны всё чаще задумываются о суверенитете. В вашей армии достаточно боеспособных частей, но на фоне общей разбалансированности государства, они погоды не делают. Цивилизация людей не готова к тому, чтобы стать единым механизмом, способным отразить агрессию.

Джис замолчал. Молчали все. Тишину базы не нарушало ничего.

— Ну, отходную ты нам пропел, не пора ли переходить к делу? — поинтересовалась Лилит. — Что из всего этого следует?

— Именно к делу я и перехожу, — сказал Джис. — Десять лет назад, когда вы все, кроме отца Федота встретились на Ленте-5, я готов был предложить выход из этой ситуации двоим из вас.

— Выход?

— Можете назвать это более высокопарно: спасительное решение для всего человечества.

— Почему двоим? — спросила Лилит. — И кому же именно?

— Даниле и мне. — Ответил за Джиса Яр Гриднев. — А вот почему именно нам…

— Это очень просто, Яр, — ответила сотканная из светящегося тумана тень. — Из всех людей, подвергавшихся моему воздействию и подходящих для моих целей, к тому времени остались в живых только ты и твой юный — на тот момент — друг, Данила Одинец.

— Я? — вздернул подбородок Данила. — Я никогда не…

— Да. — Сказал Джис. — В детстве. После того как ты подписал договор со службой безопасности. Ты же не всё помнишь о своем обучении?

Данила отрицательно качнул головой.

— Ну, разумеется. В числе прочего, тебя подвергали воздействию моего материального носителя с целью улучшить реакцию, повысить интеллект и прочее. Не «ревзросление», но тоже…

— Допустим, всё это действительно так, — вновь вступила в разговор Лилит, — и что же ты им предложил тогда, на Ленте-5?

— Ничего. На тот момент — ничего. У меня была надежда, что события на Ленте-5 станут началом взлета человеческой цивилизации. Что люди отбросят свои заблуждения и выйдут на новый виток развития. Я полагал что ад, который Орден устроил на Ленте-5, станет отрезвляющей шоковой терапией, и Галактическая Империя людей наберет силу достаточную для того, чтобы самостоятельно дать отпор беркам.

— И в чем же причина такой заботы со стороны инопланетного сверхчеловеческого разума? — поинтересовался Федот.

— Да, что-то по твоим словам больно добреньким ты получаешься! — поддержала капеллана Лилит.

— Всё просто, — сказал Джис, — я хорошо изучил психологию и Яра, и Данилы. Они далеко не дураки, и согласятся на моё предложение, лишь если человеческой расе грозит реальная опасность.

— И ты полагаешь, что сейчас такой час настал? — спросил Яр.

— Да. Агрессивные намерения Берка станут реальными действиями уже совсем скоро. Счет идет в лучшем случае на недели, а скорее всего — на дни. Поэтому мой ответ: да.

4

— …Когда цивилизация, которая дала мне жизнь, поняла что ей не выстоять под натиском Берка, меня создали как надежду на возрождение этой расы в будущем. Не в прежнем виде, конечно, нет. В телах другой расы, которая захочет заменить своих худших представителей — на наших лучших. Я называю этот проект «этической чисткой». И от такого симбиоза выиграют все.

Джис замолчал и заговорил Данила, он говорил медленно, тщательно подбирая слова.

— Во время того шаманского ритуала… «возвращения души», которое делал мне Яр, я увидел то, чего не ожидал. Со мной заговорил Джис. Он напомнил мне о нашем разговоре и показал своё прошлое. Свой дом. И тех, что были народом, создавшим его. Я видел рвущиеся к небу тончайшие шпили и почти невидимые ажурные мосты. Я видел много чудесного и тех, кто его создал. Красивых, сильных и гордых людей. Да, больше или меньше, но они подобны нам.

Данила замолчал и поднял взгляд на Яра.

— Долгие годы детства я провел среди всякой мрази. И сейчас по своей проклятой работе общаюсь с ними же. Низший уровень развития человеческого существа. Грязь, пребывающая в неизменном восторге оттого что она грязь и жаждущая затащить в свою липкую черноту весь мир. — Он усмехнулся. — Есть старая пословица про бодливую козу, которой бог не дает рогов… Но если кто-то из них поднимается чуть выше, то кровь заливает всё, куда они дотянутся. Да, бывают разные люди в разных обстоятельствах. Но спроси у Лилит, спроси у неё прямо сейчас, сколько на одного «благородного пирата» приходится тех, для кого убийство и насилие давно стали нормой поведения?

Лилит с несвойственной ей грустью кивнула.

— Он прав, Яр. Я выбираю себе лучших, но дно есть дно, и прекрасные вуалехвостки в наших водах не плавают, здесь только те, у кого есть зубы и нет сомнений в момент, когда их нужно применить… Сказки про благородных космических пиратов оставим для детских книг. Я слышала рассказы очевидцев о том, что происходит, когда пираты захватывают пассажирский лайнер… это редко случается из-за серьезных мер безопасности. Тем не менее. Один рассказчик так смачно описывал, что именно он проделывал с пассажирами, что я убила его до того как он закончил рассказ. Да, у меня и экипажа потом были неприятности и финансовые потери, но это того стоило: та мразь не должна была жить дальше.

Лилит встала рядом с Данилой и указала подбородком на фигуру, сотканную из тумана.

— Этот тип, Джис… Он прав. Эта «этическая…»…

— «…Чистка», — подсказал Джис.

Лилит кивнула.

— Да. «Этическая чистка» человечеству не помешает, даже если бы речь не шла об агрессии Берка.

Яр решительно мотнул головой.

— Данила, мы не знаем до конца, с чем имеем дело. Это безумие вдвойне — практически убить без суда и следствия людей, которых ты считаешь плохими. И одновременно — заменить часть человечества теми, кого ты видел только раз, да и то ты не знаешь, какую часть своего мира тебе показал Джис.

— Зато я видел другое!.. — резко сказал Данила. — Я видел профессиональных убийц, потерявших человеческий облик… И я видел тех, кто напротив, носит хорошие костюмы и не работал ни дня… а убивает просто ради собственного удовольствия, порой просто отдавая приказы о лишении жизней людей, которых он никогда не видел.

Яр слушал Данилу и видел, как его шея багровеет, а Лилит медленно, почти незаметно, перемещает правую руку поближе к кобуре с бластером.

— …что ты немного оторвался от реальности на своей Ярре, шаман. — Продолжал Данила. — И поэтому ты не можешь открыть глаза и взглянуть на человечество… У тебя нет сил для того, чтобы увидеть его таким, какое оно есть на самом деле.

— И каково же оно? — нарочито спокойно проговорил Яр. Краем глаза он видел как внимательно слушавший разговор отец Федот медленно-медленно перемещается в сторону, чтобы оказаться за спиной Лилит.

— Гнильё! Гнильё сверху и гнильё на дне. И огромная равнодушная масса посередине. Подонки правят деньгами и бластером, и всем всё равно, лишь бы с ними ничего не случилось.

Лицо Данилы морщилось, словно он разжевывал нечто горькое, прищуренные глаза плескали злостью.

— Ты забыл Ленту-5 и тот ад, из которого мы вытащили девчонок?! Или ты забыл её историю? — И Данила, не глядя, зло ткнул пальцем в сторону Лилит. — Так тебя пугает «этическая чистка», шаман? А ответь мне: кто им всем помог на Ленте-5, пока не вмешались ты и я?! Кому было не всё равно кроме нас?!

— Достаточно того, что нам было не всё равно! — Коротко ответил Яр.

Данила зло мотнул головой. На мгновение Яру показалось что на месте этого взрослого широкоплечего мужчины он видит мальчишку в оранжевом тюремном комбинезоне, мальчишку с потерянным взглядом и неуверенной улыбкой.

— Ты не можешь принять решение за всё человечество. — Негромко, но твердо произнес Яр. — Ты хочешь силой вытянуть вверх то, что может вырасти и достичь высоты только в процессе эволюции.

— Я достаточно повидал твоего человечества, чтобы получить право решать за него всё что угодно! — зло ответил Данила и шагнул в сторону Джиса. — Что я должен сделать?

Молчавшая всё это время призрачная фигура сделала приглашающий жест в сторону по-прежнему медленно вращавшегося шара.

— Просто приложи ладонь в знак согласия. — Сказал Джис.

Яр шагнул к Даниле.

— Ты не сделаешь…

— Он сделает!

Лилит с положенной биохакеру сверхчеловеческой скоростью выхватила два бластера. Первый она направила в лицо Яру, а второй направила на кинувшегося к ним капеллана.

— Ни шагу, святоша! Яр, ты сомневаешься, что я смогу тебя застрелить?!

— Ни капли. — Дуло бластера Яра уже было направлено в лоб девушки. — Федот, будь добр, целься в Данилу.

Священник отработанным движением выхватил бластер. Данила вскинул в ответ револьвер. Лилит вдруг подумала, что когда всё закончится, она всё-таки обязательно выпытает у Данилы зачем он таскает с собой эту старую железяку.

— Если он сделает хотя бы шаг — прострели ему ногу. — Сказал ровным голосом Яр. — Постарайся в мякоть, чтобы не задеть суставы.

— А если…

— А если не поможет — тогда в голову.

— Я…

— Федот! Ты носишь погоны! И ты — пастырь! Твой долг — защита расы людей!..

Лилит зло усмехнулась.

— Хороши у тебя друзья, Данька, ох-х, хороши.

— Они выполняют свой долг, Инна, свой долг — так как его понимают.

Четыре фигуры застыли, наставив друг на друга оружие, а пятая, призрачная смотрела на них.

— Я иду. — Негромко произнес Данила и медленно опустил револьвер в кобуру. — Я иду к Джису. А надо будет — поползу. Можете застрелить меня в спину.

— Данька, давай поговорим. — Попросил Яр. — Пожалуйста.

— Нет.

Данила повернулся в сторону радужного металлического шара, когда чей-то незнакомый голос, звонкий, словно колокольчик, вдруг произнес:

— Подожди.

Белая фигура возникла словно ниоткуда, появившись прямо перед Данилой. В отличие от туманного облика Джиса, эта девушка с заплетенными в косу русыми волосами, одетая в белое платье с синей каймой, была почти реальна.

Все замерли.

— Дева Источника?! Вода?!

— Я рада, что ты помнишь меня, Данила.

Данила ошарашено смотрел в глубокие синие глаза на строгом красивом лице.

— Ты здесь чтобы?..

— Остановить тебя? Нет. У меня нет для этого сил так далеко от дома. Я чтобы поговорить с тобой. Мне бы хотелось, чтобы ты вспомнил планету где ты встретил меня, мою планету. И еще — как её пытались изуродовать те, против кого был ты. К моей планете применяли силу — и ты противостоял этому. А на чьей стороне ты сейчас? Неужели теперь ты на стороне сильных, а значит — правых? Ты с теми, кто любит простые решения?..

Данила смотрел на не изменившийся за прошедшие годы лик Девы Источника, искал ответ и не находил его.

«Если я совершу этот выбор за всё человечество… если решу сделать всех лучше даже против их воли — чем я тогда буду отличаться от Ордена, от всей этой кровавой братии с их священными книгами, веками огнем и сталью пытающимися загнать человечество к совершенству? Неужели я такой же упертый в своей правоте ублюдок, как и они?».

— Впрочем, с тобой хотел поговорить кое-кто еще.

Черты лица Девы Источника дрогнули и подернулись рябью, словно отражение на водной глади. Кобальтовая синева глаз приобрела зеленоватый оттенок моря в непогоду, лицо изменилось, из иконописного лика богини превратившись в куда более земное лицо юной девушки. Изменился и наряд — простое платье Девы Источника стало закрытым шелковым платьем с рукавами-фонариками и воротником-стойкой.

Данила пошатнулся и ахнул:

— Нэтти!..

Лилит хотела ему крикнуть что это всё морок, которому верить нельзя, что его просто уговаривают… Но тут Данила выдавил:

— Я не смог… Я… Не смог спасти тебя, Нэтти… Прости…

Лилит не представляла, что Данила может быть таким. Нет, его глаза оставались сухими, но лицо вдруг словно помолодело, и ей показалось, что сейчас он рухнет на колени перед этой девчонкой в белом платье.

— Ты сделал тогда всё что мог, Данила, — сказала девчонка. — Не вини себя.

А Данила смотрел на этого призрака в белом такими глазами, что Лилит с удивлением почувствовала укол ревности.

— Но я прошу тебя подумать над тем, что собрался сделать сейчас.

Данила безотчетно попытался взять ладони Нэтти в свои. Та мягко улыбнулась.

— Если ты помнил меня всё это время…

Пальцы Данилы безотчетно коснулись рукояти старого револьвера.

— … то выслушаешь меня.

— Я… тебя…

Данила закусил губу.

— Я знаю, что ты хочешь хорошего, Данила. Ты изменился, но я вижу, что главное в тебе осталось неизменным. Ты перестал верить в людей и теперь хочешь их исправить… Так как хотели «исправить» меня и мою семью те, кто хотел управлять Лентой-5… Какие знакомые действия, присыпанные благочестивыми помыслами. Ты спасешь человечество и сделаешь его куда лучше, чем оно было до этого. Ты исправишь людей, заменив их чем-то другим. Безупречным. Практически совершенным. Ценой свободы выбора каждого из них и всей расы в целом. Догадайся, ты сделаешь человечество лучше или превратишь в его в кальку иной цивилизации? Тогда подумай о том, что совершенное мертво. Законченное — не развивается, а распадается, Данила. Просто подумай об этом. И вспомни мою планету. Вспомни Ленту-5.

— Я никогда не забывал. — Сказал Данила страшным голосом.

Девушка кивнула. Они молча смотрели друг на друга, словно не было вокруг людей с оружием в опустившихся руках и безмолвно ждущего решения призрака, посланного давно погибшей расой.

— Прости, Данила, но ты должен ответить на эти вопросы. Ты и впрямь собираешься довериться тем, кого ты не знаешь?.. Доверить чужакам отделять агнцев от козлищ?.. Ответь на мои вопросы. Не мне — а себе. Дай ответ.

Перед глазами Данилы словно в замедленной съемке прошли те, кого он знал достаточно чтобы запомнить, но недостаточно для того чтобы хорошо узнать. Убитый орденским снайпером старик с Ленты-5. Мертвый орденский десантник. Полудрузья и полувраги, жертвы и связные, содержатели притонов и воры…

— Ты по-детски хочешь нажать волшебную кнопку и заменить плохих на хороших, чтобы «всё сразу стало хорошо». Ты уверен, что так бывает? — спрашивала Нэтти.

А незнакомые лица стали сменяться лицами родных: родители, Женька, мастер Уэда, ребята из школы и ребята из секции…

— Какими будут выглядеть те, кого ты любишь на фоне безупречных носителей инопланетного разума? — Спросила Нэтти. — И как быстро эти «безупречные» решат избавиться от них? Ведь так тоже может быть.

Данила медленно кивнул.

— Пожалуй ты права, Нэтти. Я ошибался.

Он повернулся к Джису и продолжил:

— Это щедрое предложение, но я откажусь. Если нам суждено стать совершеннее, чем сейчас, пускай это произойдет естественным путем, а не после воздействия со стороны. Пусть лучше человечество сражается с берками и погибнет, чем станет рабами чужих представлений о совершенстве.

— Кого ты слушаешь? — выкрикнула Лилит. — Это просто иллюзия! Её же нет! Смотри!..

И почти не думая что делает, она выстрелила в призрака. Заряд бластера, проткнув белоснежное призрачное платье на груди, ударил в металлическую стену.

Данила с бешеным рычанием развернулся к Лилит, выдергивая из кобуры и вскидывая револьвер. Лицо его было абсолютно белым, глаза пылали бешенством.

Дуло уставилось в лицо оторопевшей Лилит, но выстрела не прозвучало.

Ускоренная реакция «прокачанной» умелым хирургом нервной системы спасала Лилит не раз. Прежде чем мозг осознал происходящее, тело отклонилось в сторону от предполагаемой траектории выстрела, а рука с бластером словно сама взлетела на уровень глаз и палец нажал на спуск, выпуская заряд в цель.

И только когда она увидела расчертившие воздух струйки крови из перебитой сонной артерии и заваливающегося навзничь Данилу, Лилит поняла что наделала.

В ушах стоял непрерывный звон. Пахло кровью.

Она так и застыла с бластерами в руках, не в силах сдвинуться с места, а Яр с Федотом, с фантастической скоростью развернув полевой реанимационный набор, бились над лежавшим в темной луже судорожно дергающимся телом с развороченной шеей.

Потом суета вдруг разом кончилась. Теперь шаман и капеллан сидели рядом на полу и старательно не глядели друг на друга. Яр, задрав голову и стиснув зубы, смотрел в потолок. Отец Федот качал головой, словно не в силах поверить в случившееся. Джис застыл неподвижной обесцвеченной голограммой.

И только девушка в белом, склонившись над Данилой, что-то шептала ему на ухо и гладила его тонкими призрачными пальцами по щеке.

Глаза Данилы были закрыты, мёртвые губы улыбались.

 

12. Последствия выбора

1

Лилит наконец удалось выдавить из себя звук.

— Он не выстрелил… Он мог успеть убить меня… Почему он не выстрелил… Почему он не выстрелил в меня?!..

— Он пообещал. — Голос Яра Гриднева прозвучал шелестом мертвой листвы. — Когда мы стояли на Альсе, я вернул ему потерянную в детстве часть души. Она обещала остаться с ним с условием, чтобы он больше никого не убивал. Я… зная его, я не верил, что у него получится. Но он сдержал слово.

Лилит закусила губу.

— Мне жаль. — Сказал Джис. — Я вовсе не этого хотел…

— Заткнись, Джис… — Сказал Яр, выпрямляясь. — Я тебе в твоих делах не помощник.

Фигура пожала плечами.

— Я повторю что сожалею. Но есть и иные миры кроме вашего… и другие расы. Я буду искать дальше тех, кому понадобится то, что есть у меня. И я непременно найду.

Никто не ответил ему.

— Лилит! — вдруг позвал Джис.

— Отстань… Убирайся… — прошептала она, не сводя глаз с мертвого тела.

— Или Инна, если тебе так больше нравится. У меня единственный вопрос.

Она с трудом перевела взгляд на светящуюся фигуру.

— Ты придумала, как назовешь сына? Может быть в честь отца?

Один за другим два выпущенных из рук бластера грохнули о металлический пол. Все смотрели на Лилит.

— Этого не может быть… — прошептала она. — Не может…

— Но именно это и произошло. И ты знаешь кто его отец.

— Я биохакер!.. После полной перестройки организма… Мне говорили, что это миллионная доля вероя-а…

По лицу девушки прошла мучительная судорога, её губы задрожали.

— Тогда это тот счастливый лотерейный билет, который ты вытянула, — ответил Джис, и не понять было чего больше в этих словах, отстраненной грусти или холодной насмешки.

Лилит согнулась, как от удара и рухнула на колени рядом с Данилой. Прижала еще теплую руку к губам и беззвучно зашептала, снова и снова повторяя одно и то же слово. Зеленые глаза девушки-призрака внимательно и печально смотрели на Лилит.

— Не хочется тревожить в такой момент, — сказал Джис, — но придется. К базе приближаются соединение имперской службы безопасности, а за ними с разрывом в час с небольшим — несколько кораблей ярранского флота. Мне думается, тебе, Лилит, пора начинать думать о себе и ребенке. Вряд ли воспитание сына в тюремном блоке для детей заключенных входит в твои планы. Да и участие в любых вооруженных конфликтах тебе теперь ни к чему.

Лилит подняла мокрое от слез лицо.

— А корабль?..

— Данила из предосторожности перенастроил бортовой компьютер «Нэтти» на каждого из вас — и теперь у тебя есть полный допуск ко всем системам. Садись на корабль и сразу уходи в гиперпрыжок.

Джис поднял руку и беззвучно щелкнул пальцами.

Шум систем обеспечения стих. Застыли скрестивший руки на груди мрачный как туча Яр, и отвернувшийся, чтобы вытереть глаза отец Федот. Исчезла девушка-призрак. Мир словно застыл, только бешено крутился против часовой стрелки металлический шар, сиявший всеми цветами радуги.

— Не мог удержаться от эффектного жеста. Я ненадолго остановил время. Но это требует усилий. И подготовки. Да, иначе я остановил бы этот твой дурацкий выстрел. А теперь — беги, Лилит. Можно без прощаний.

Лилит вытерла лицо, подобрала и отправила в кобуры свои бластеры, сделала шаг к дверям и — остановилась. Резко развернувшись, она бросилась к телу Данилы и, упав на колени, долго целовала его в покрытые запекшейся кровью губы. Потом подняла с пола старый револьвер, и, пошатываясь от беззвучных рыданий, ни на кого не глядя, молча пошла к шлюзу.

2

— Отомрите! — сказал Джис.

Яр и отец Федот, словно проснувшись, принялись оглядываться по сторонам.

— Куда ты дел Лилит? — тревожно спросил Яр.

— Лилит уже ушла в гиперпрыжок. Сейчас здесь будет много гостей, с которыми ей ни к чему встречаться. Или ты, Яр, хотел бы, чтобы её судил суровый, но справедливый имперский суд?

Яр качнул головой.

Отец Федот, ни говоря ни слова, распрямился, встал рядом с неподвижным телом, перекрестился и принялся вполголоса читать молитву.

— Я просто хотел убедиться, что она в порядке. Ты не соврал? Она правда беременна сыном Данилы?

— Да.

— Если бы ты не заманил нас сюда, Данила был бы жив… — сказал Яр безнадежно. — Он был в шаге от того, чтобы…

— …Чтобы перестать быть убийцей на службе государства? Сомневаюсь, Яр.

— Тебе свойственно сомневаться в людях, железяка инопланетная.

— А тебе — нет? Пойми и ты меня — я не мог не попытаться возродить мой народ. И вопрос цены в таких случаях, как ты понимаешь, значения не имеет.

Яр горько усмехнулся.

— Теперь я точно знаю, что был прав, когда не поверил тебе и отговаривал Даньку.

— Почему это? — удивился Джис.

— Потому что вопрос цены имеет значение всегда.

Джис явно собирался что-то возразить, когда прошелестела дверь шлюза, и раздался тяжелый топот.

— Всем бросить оружие, — с несокрушимо убедительной интонацией порекомендовал мелодичный женский голос.

Несколько человек в силовых доспехах с десантными бластерами наперевес взяли под прицел всех присутствующих. Один из вошедших поднял забрало шлема, и прищурившиеся миндалевидные глаза почти без изумления обежали помещение.

— Что это за голограмма рядом с Джисом? — спросила девушка.

— Это и есть Джис. — Сказал Яр, с нескрываемым отвращением. — Та самая сверхсекретная загадка, над которой ученые и военные бились несколько десятилетий. А это — Илора, как я понимаю.

— Да, я — Джис, — сказала светящаяся фигура и не без издевки прибавила: — Но я не заинтересован в новых знакомствах. И вообще мне надоело общаться с человечеством. Всех благ.

Живая световая статуя с видимым удовольствием беззвучно щелкнула пальцами и металлический шар, еще ярче засиял всеми цветами радуги и принялся крутиться с такой скоростью, что превратился в сияющее золотое пятно и будто увеличился в размере.

Ярчайшая вспышка ослепила всех присутствующих и когда они стали способны видеть снова, ни ожившей световой статуи, ни металлического шара в хранилище не было.

Девушка в силовом доспехе длинно витиевато выматерилась.

— Яр Гриднев и капеллан Федот Чистко… рада видеть вас в добром здравии. — Сказала затем Илора уставшим голосом. — Видите как хорошо, что вы меня не застрелили на яхте этого урода Коцеба? Теперь я смогу засвидетельствовать, что с моей точки зрения вы не имеете отношения к исчезновению сверхважного научного и военного объекта.

Яр хмыкнул.

— А мы совершенно точно укажем, что капитан имперской службы безопасности Илора Суини не имела ни единого шанса удержать Джис от исчезновения.

— Благодарю. — Ответила Илора и кивнула подчиненным: — Осмотрите тут всё.

Сделав несколько шагов, она остановилась возле тела Данилы.

— А этого я знаю: он в розыске. Это… Данила Одинец, он же «Перепелятник», профессиональный убийца на службе безопасников, который…

— Он наш друг, Илора. — Резко сказал Яр.

Девушка неожиданно смутилась.

— Я знаю, Яр. Прости за привычку всё проверять. Здесь повсюду камеры наблюдения, мы видели и слышали всё. Пока летели сюда. Мне правда жаль…

— Его подставили, и он так и не выяснил почему. — Сказал мрачно отец Федот. — Ты знаешь причину? В документах фигурировал гриф «Орбитальный драйв».

Илора кивнула.

— Хорошо, я расскажу. Данила всю жизнь был марионеткой, которая пыталась оборвать свои нити. Майор Рук задумал этот проект много лет назад, когда ему удалось внедрить агента влияния в одну из левых террористических групп. Через агента влияния он и подал идею о похищении детей родителей, работавших на Орден Креста и Полумесяца. Он предложил молодым дурачкам идею мести, но преследовал совершенно другие цели. Он сам отбирал кандидатуры детей, которые впоследствии похищались террористами и после промывания мозгов по ложным обвинениям отправлялись в тюрьмы. Выживших в этом аду подростков агенты майора Рука вербовали, и если их не удавалось сразу заставить подписать бессрочный контракт, то их склоняли к заключению «спящего» контракта, превращавшегося для законсервированного агента в бессрочный после активирования в сложной ситуации. Примерно так, как когда-то произошло с Данилой Одинцом на Ленте-5. Да, майор Рук сам тогда отобрал его в качестве одного из наиболее приоритетных кандидатов на похищение, заключение и последующую обработку. Наконец именно майор Рук стал инициатором создания ситуации, при которой Данила, чтобы спасти любимую девушку и своих друзей, вынужденно пошел на расконсервацию, прибегнув к помощи службы безопасности.

— То есть? — каким-то отстраненным голосом поинтересовался Яр.

— Именно он повлиял на отца его тогдашней девушки и твоей сестры, Яр. Я говорю о Евгении Гридневой. Через анонимного собеседника в сети он навел отца на мысль отправить дочь в тот злополучный пансион для девушек «Путь истинный» на Ленте-5.

Яр и Федот мрачно переглянулись.

— Поймите меня правильно — это была личная инициатива майора Рука. Уж поверьте. Он точно рассчитал, что Данила решит отправиться на поиски Евгении Гридневой и на враждебной планете рано или поздно будет вынужден прибегнуть к помощи безопасников, тем самым расконсервировав свой пожизненный контракт. Дальнейшее вы знаете: он стал убийцей на госслужбе.

— А провокация и охота за ним? «Орбитальный драйв»? — допытывался капеллан.

Илора грустно улыбнулась.

— Помимо жаргонного выражения психологов имперских спецслужб, обозначающего смещение приоритетов сотрудника с интересов императора и империи на побочные цели, есть и другое значение.

— И?

— «Орбитальный драйв» — код, активируемый при крайней степени опасности для Галактической Империи, когда ситуация выходит из-под контроля и под вопрос ставится существование самого государства. При активации «Орбитального драйва», с имперской службы безопасности снимаются все законодательные ограничения и в её ведение по первому требованию передаются любые ресурсы. Майор Рук, в чьем подчинении находился Данила Одинец, ввел в заблуждение командование, предложив поставить Ярослава Гриднева и Данилу Одинца в максимально критические условия. Он считал, что таким образом вы выйдете на контакт с Джисом, и через вас Джисом можно будет управлять. На пороге войны с берками эта инициатива была поддержана на самом высоком уровне.

— И все эти жертвы… — потрясенно протянул отец Федот. — И вся эта кровь…

Илора с философским видом пожала плечами.

— Майор Рук мечтал прыгнуть сразу в генералы.

— И?

— Учитывая неудачу, продавливание плана через свои знакомства в генштабе и при императорском дворе, а также количество жертв…

— Его самолюбие больно уколят, понизив по службе? — саркастично поинтересовался Яр.

Илора серьезно сжала губы.

— Уже сегодня будет объявлено военное положение. Так что в сочетании с прошлыми провалами — трибунал по законам военного времени.

— При такой осведомленности я бы даже предположил, кого повысят в звании и назначат на его место.

Илора ничего не ответила, но самодовольно хмыкнула.

— А если бы у него всё удалось? — недобрым голосом поинтересовался Федот.

— А? Ну конечно, тогда бы это было другое дело.

— И все невинные жертвы были бы сброшены со счетов? И никто ни за что не ответил бы? — спросил Яр.

Илора ухмыльнулась.

— Победителей не судят.

— Даже если победа построена на людоедстве?..

Илора пожала плечами, и, прислушиваясь, подняла ладонь к шлему. Лицо её стало сосредоточенным, а потом глаза радостно блеснули.

— Довольно лирики. Думаю, вам всем будет интересно узнать что… — она бросила взгляд на инфобраслет. — Час назад Берк предпринял массированное вторжение в сектор человеческой расы. Двадцать минут назад, то есть… примерно… да, после принятия Данилой Одинцом решения об отказе от предложения Джиса, обсерваториями и наблюдательными станциями как нашей, так и иных рас был официально зафиксирован ряд необъяснимых явлений, как в открытом космосе, так и в отдельных звездных системах.

Все словно окаменели.

— Что-что?.. — непонимающе спросил Федот.

— Малые небесные тела меняли орбиты, изменяли направления метеорные потоки и тому подобное. Всё это происходило исключительно на маршрутах флота Берка.

— И?

— Ни один из кораблей агрессоров не достиг поставленной цели. Угрожавший империи людей флот уничтожен практически полностью. Кометы, метеориты и прочие космические неприятности.

Сопровождающие Илоры довольно загудели, кто-то радостно выругался.

— Более того, Совет Разумных похоже пошел на то, чего так долго добивалось человечество — император получил сообщение от Совета. Империю людей официально приглашают вступить в Совет Разумных. Кстати, как и цивилизацию Ярры.

Илора замолчала, слушая, а все смотрели на нее. Наконец она заговорила:

— Мне поручено довести эту информацию до вашего сведения. Именно выбор, который совершил Данила Одинец, согласно первым оценкам экспертов стал если и не прямой, то косвенной причиной такого развития событий.

— О чем вы говорите?

Офицер пожала плечами.

— Судя по всему, помимо инопланетного разума есть нечто большее, уровень интеллекта и власти которого и скрывал от нас Совет Разумных. И это «нечто», с которым общаются психотехники, судя по всему способно на куда большее, нежели обеспечивать безопасность полетов кораблей. Наши научники полагают, что то, что они называют кто «межпланетным», кто — «сверхпланетным» разумом, теперь будет участвовать в жизни человечества куда активнее, чем раньше. Похоже, мы завоевали некоторый кредит доверия. Впрочем, пока об этом говорить рано. Что касается вас обоих… Розыск и преследование всех участников событий прекращен личным приказом императора. Так что можете возвращаться к обычной жизни. Думаю, что не ошибусь, предположив, что вас ждут правительственные награды. …А майора Рука — действительно военный трибунал.

Капитан имперской службы безопасности в окружении свиты в силовых доспехах всё говорила и говорила, а Яр и Федот не могли отвести глаз от распростертого на залитых кровью сталепластовых плитах пола неподвижного тела Данилы.