На следующее утро Егор, который провел бессонную, но счастливую ночь рядом с Лииной, задремал на заднем сиденье машины Аслана, несшейся на огромной скорости по Калужскому шоссе. Марик, сидевший впереди, рядом с Асланом, всю дорогу развлекал компанию разными историями, периодически отпуская едкие замечания по поводу дрыхнущего Егора. Так, за непринужденными разговорами, они совершенно незаметно пролетели расстояние, отделявшее Москву от Обнинска — города российских атомщиков.

В «лихие девяностые» Обнинск кроме своей славы кузницы российской атомной промышленности в определенных узких кругах приобрел сомнительную известность как перевалочный пункт угнанных автомобилей. Машины, украденные в Москве и в области, перегонялись сюда и либо разбирались на запчасти в многочисленных автомастерских, выросших словно грибы после дождя, либо отстаивались в многочисленных кооперативных гаражах в ожидании своего покупателя.

Машина Аслана бесшумно въехала на территорию большого гаражного кооператива. Он достал из бардачка ключи и первым вышел из машины. За ним потянулись все остальные. Егор, проспавший всю дорогу и отчаянно зевающий, шел последним по дороге между гаражами, усыпанной гравием.

Парни остановились напротив большого гаража, построенного из белого силикатного кирпича. Стоя у огромных ржавых ворот, когда-то выкрашенных непонятного цвета краской, Аслан, гремя большой связкой ключей, отпер замки, и все прошли внутрь.

Аслан пошарил рукой на стене слева от выхода и включил освещение. При тусклом свете лампочки, одиноко торчавшей из патрона лампочки, вошедшие увидели две стоявшие рядом «БМВ» — «трешку» зеленого цвета и красную «пятерку».

— Вот вам две «бэхи».

— А ну давай посмотрим — высунулся вперед Слон.

— Да смотрите, щупайте, хоть на вкус пробуйте. Тачки почти нулевые, — Аслан деловито похлопал по капоту «трешки». — Рядом, здесь же в гаражах, у меня есть еще две «пятерки» тоже, как и договаривались, «бэхи». Номера на кузовах и на двигателях уже перебиты. Один местный мужичок работает, сделает любой номер так, что потом ни одна собака не докопается. В общем, смотрите, пацаны, выбирайте. Я, как и обещал, сделал для вас самое лучшее.

Марик и Слон уже крутились возле машин, придирчиво осматривая каждую мелочь. Егор равнодушно стоял рядом, как будто его ничего не касалось.

Наконец Марик, удовлетворенный осмотром, кивнул Аслану.

— Нормально. Эти берем. А остальные две в таком же состоянии?

— Еще лучше! — Аслан самодовольно ухмыльнулся и кивнул на машину, в которой сидел Слон. — С этой «бэхой» вообще комедия вышла. Брали ее около супермаркета. Я контролировал обстановку, Шкет уже отключил сигналку и возился в салоне, когда хозяин решил зачем-то вернуться к своей машине. За ним в магазине наблюдал один мой парнишка — Гнус. Он мне сразу по рации кинул маяк. Атас, мол, клиент идет обратно. Я кивнул Шкету, чтобы он побыстрее заканчивал, а сам пошел этому лошаре голимому навстречу. Столкнулся я с ним возле самого выхода из магазина, двинул его плечом и кричу: «Ты, что, сука, пихаешься?! Тебе что, места мало?» А он — бычара здоровый, сразу хвать меня за грудки. Типа ты кого тут сукой назвал?! Я на него попер в ответку, завязался у нас махач прямо пред супермаркетом, а тут еще Гнус подскочил, охранники из магазина выскочили, мусора откуда-то сразу нарисовались. В общем, получился полный комплект. Пока мы там разбирались, кто прав, кто виноват, Шкет на «бэхе» уже срулил аж за кольцевую. Потом типа все нормалек, уладили мы конфликт миром и пошли к своей машине, а лошара — к своей. А ее и нету! Он разволновался, бегает по стоянке, ищет. Мы, естественно, не стали дожидаться, пока он все поймет, и дали по газам.

Выслушав самодовольный рассказ Аслана, Марик ухмыльнулся и поинтересовался у него:

— Слышь, Ас, а никого из твоих пацанов менты никогда не прихватывали прямо в тачке?

— Было дело, и не раз. Гнуса как-то взяли на угнанной машине, так он перед ментами целую комедию устроил. Говорит: «Плохо мне стало с сердцем. Смотрю, стоит машина открытая ну и сел внутрь, чтобы полегчало. Жду значит хозяина чтобы попросить чтобы он меня довез до больницы а хозяина все нет и нет ну и потом сам решил до больницы доехать, а потом бы вернул тачку на место, а вы меня тут и повязали».

— Ну и чем все кончилось? — заинтересовался Егор.

— Чем? Да, собственно, ничем. Дали Гнусу два года условно, так как не смогли доказать корыстный умысел. Ладно, все это хорошо, но давай к делу. Так вы берете машины?

— Берем, — кивнул Марик. — Твоя цена?

— Двадцать пять бакинских за все четыре.

— Ну ты загнул! Давай за двадцатку, — подключился к торгу Егор.

— Хрена там за двадцатку. Ты сам посмотри, какие это ласточки, просто мечта, а не машины. Тем более что они уже перебитые, только сделай документы и катайся себе на здоровье. Да я их и подороже легко кому-нибудь втюхаю.

Марик подошел к Аслану и дружески обнял его за плечи.

— Ас, сделай скидку на опт, не ломи цену. Даем двадцать две — это же нормальные бабки.

— Двадцать три, и то только из уважения к тебе, Марик.

— Идет, — Марик кивнул и продолжил: — Аслан, тут одна тема нарисовалась. Сделай нам, пожалуйста, еще одну «девяносто девятую» вдобавок к этим четырем «бэхам».

Тот на минуту задумался, потом ответил:

— Есть у меня сейчас одна такая в Москве. Машине всего год, цвет «мокрый асфальт», цена две штуки. Правда, она еще не перебита, у меня в Москве просто мастера по этой части пока нет.

— Ничего страшного. Мы ее сами сделаем, — тут же заверил его Марик. — На днях сюда Заур прилетает, да и Егор, если что, может сработать.

— Все заметано. Вы и мне тогда еще пару тачек в Москве перебьете?

— Да какой разговор, братуха, сделаем, конечно.

На улице, когда они шли смотреть другие машины, Егор отозвал друга в сторонку.

— Марик, а что за тема с «девяносто девятой», и с чего ты взял, что я смогу перебить эти машины?

— Как что за тема? — удивился Марик. — «Бэхи» мы берем на продажу, ведь так?

— Ну да, — кивнул Егор.

— А сами мы по Владику на трамваях будем ездить что ли? Нашу «семерку» я уже Уртаю отдал в счет долга, так что машины у нас больше нет.

— С этим понятно, а что насчет перебивки? С чего ты взял, что я смогу это сделать?

— Да ладно тебе. Ты же несколько раз помогал Зауру, когда он работал с машинами, и знаешь всю технологию. Вспомни, ты же мне сам говорил, что даже пробовал сделать один номер.

Егор действительно пару раз поработал вместе с Зауром на перебивке номеров, но его функции ограничивались в основном подсветкой и подсобными работами. Сделать всю машину сам он никогда не пробовал, хотя технологию процесса представлял себе довольно неплохо.

— Честно говоря, мне бы не хотелось лезть в это дело, и кроме того, я никогда не делал всю работу от начала и до конца, — засомневался он.

— Да ладно тебе ломаться, хочу — не хочу, могу — не могу… Есть такое слово «надо», понимаешь? — Марик пытливо заглянул Егору в глаза. — Это нужно прежде всего нам, и этот Аслан нам тоже очень нужен. Поэтому, если понадобится, ты сделаешь машины и для нас, и для него.

— Ладно, если понадобится, попробую сделать, — нехотя согласился Егор.

* * *

На следующий день Марик вылетел во Владикавказ оформлять документы на машины, а Егор и Слон остались ждать его возвращения в Москве. Егор, как в омут с головой, ухнул в отношения с Линой. С каждым днем он привязывался к ней все больше и больше. Он буквально попал в плен ее мягких губ, ласковых рук и завораживающих зеленых глаз. Ему чрезвычайно интересно было общаться с Линой на разные темы. Гуляя вместе по осенней Москве, они обсуждали все, от новых фильмов и кулинарных рецептов до политической ситуации в стране.

Осенью 1993 года как раз сильно обострилось противостояние между президентом и парламентом. В стране шла отчаянная борьба за власть. С обеих сторон уже звучали призывы к силовому разрешению конфликта, и столица в конце сентября 1993 года встревожено затихла в ожидании дальнейшего развития событий. Наконец президент своим указом распустил парламент. Парламент, в свою очередь, объявил импичмент президенту, обвинив его в государственном перевороте. Уже прозвучали полные взаимных обвинений телеобращения Ельцина и Хасбулатова к стране. Их сторонники стали собираться у Белого дома и здания мэрии. Москва потихоньку начала заполняться вооруженными людьми.

Влюбленный по уши Егор не замечал ничего происходящего, сосредоточив все свое внимание на предмете своего обожания. Благо все основные события разворачивающегося противостояния проходили в центре, то есть вдалеке от мест их прогулок и проживания.

В эти же дни Егору по просьбе Аслана пришлось заняться перебивкой номеров на кузовах и двигателях автомобилей, стоящих в гаражах в разных концах Москвы. Потренировавшись сначала на куске металла, он смог довольно сносно изменить заводские номера, переделывая единицы на четверки, девятки на ноли, а тройки на восьмерки. Единственное, чего так не смог освоить Егор, так это искусства окраски зачищенных участков кузова. Заур в свое время показывал ему технологию этого процесса, но Егор тогда слушал его вполуха, будучи совершенно уверенным в том, что эти знания ему никогда не пригодятся. Когда Егору все же пришлось осваивать ремесло перебивщика, он сразу же предупредил Аслана о том, что не сможет выполнить всю работу до конца, но так как у того был свой знакомый маляр, из автосервиса, это не стало большой проблемой.

В конце сентября вернулся Марик с готовыми номерами и документами на пять купленных машин. Для перегонки всей партии автомобилей Во Владик с ним в Москву приехали Валеха и еще двое незнакомых Егору молодых парней. Новички отзывались на прозвища Граф и Кот.

Кот — круглолицый черноволосый смуглый парень в забавных зеленых очках с круглыми линзами — был обладателем хорошо подвешенного языка профессионального разводилы и внешне очень походил на кота Базилио из старого советского фильма о Буратино. Граф — сухощавый парень с тонким нервным лицом, в прошлом футболист, подававший большие надежды, вынужден был оставить большой спорт из-за проблем с коленями.

Прилетевшие парни на ночь разместились в той же гостинице на Ленинском проспекте. Отъезд за машинами в Обнинск был назначен на утро следующего дня. Враз погрустневший Егор, как и обычно, в последние две недели, остался на ночь у Лины в номере. Лина уже почти закончила свои дела в Москве, и через неделю, она тоже должна была возвращаться к себе домой.

— Ну вот, завтра ты уедешь к себе домой, и через некоторое время, в твоей памяти, я останусь только лишь маленьким московским приключением — наконец нарушила молчание лежавшая рядом с Егором девушка и из ее глаз на подушку жемчужной капелькой покатилась одинокая слезинка.

— Ну что ты моя хорошая — Егор приподнялся на локте, нежно целуя девушку в нос, в губы и в глаза — с чего ты взяла, что ты для меня только маленькое приключение?

— А что разве нет? — Лина попыталась отвернуться к стенке.

— Конечно же, нет — Егор силой повернул голову девушки к себе и посмотрел ей прямо в глаза — Послушай, ты для меня милая, единственная и любимая. Вот увидишь, я очень скоро вернусь обратно…

— Ты вернешься сюда только из-за своих коммерческих дел. — жалобно всхлипнула Лина.

— Нет, мое солнышко, я вернусь сюда в первую очередь из-за тебя, а уж во вторую — по делам. Не плачь милая, ведь я же люблю тебя.

Егор продолжал смотреть девушке в глаза, он в первый раз сказал Лине, что любит ее. До сих пор они не говорили о чувствах, и он сам не забивал себе голову мыслями о том, что он испытывает по отношению к Лине, но именно в эту прощальную ночь, у него появилось ясное осознание того, что она — стала для него самым близким и дорогим человеком на земле.

— Ты, и правда, любишь меня? — глаза Лины вдруг стали вопросительными и по детски беспомощными.

— Да моя ласточка, я, правда, люблю тебя — Егор снова стал осыпать лицо лежавшей рядом любимой девушки поцелуями, гладя ее стройное тело руками.

— И я тебя тоже… правда люблю…

Егор, поспавший за ночь всего пару часов, ввалился в номер к Марику только в восемь утра. Настроение у него было не очень, прощание с Линой было тяжелым, не смотря на то, что они оба крепились и не показывали друг другу грусти, Лина едва сдерживала слезы. Чуть ранее они договорились, что она по любому, чтобы не случилось, дождется Егора в Москве. Наконец Егор, поцеловав любимую девушку на прощание, сумел оторваться от нее и быстро, не оглядываясь, поспешил в номер к товарищам.

— Ну вот, наконец-то объявился — недовольно пробурчал Марик сидевший в одних трусах на кровати — я уж думал, что тебя придется канатом оттуда тащить. Выезжать уж пора.

— Да ладно оставь ты парня пусть себе поразвлекаеться с подружкой перед дорожкой — рассмеялся Валеха — сам-то ты только что глаза продрал, и бурчишь от зависти.

— А где остальные пацаны? — спросил Егор, усаживаясь на стул задом наперед, он попустил мимо ушей недовольство Марика и скабрезный тон Валехи.

— У себя в номере собирают шмотки, через час выдвигаемся — жизнерадостно подмигнул ему Валеха.

Через час вся компания в полном составе, сдав свои номера, выдвинулась на Киевский вокзал, чтобы успеть сесть на электричку до Обнинска. Выйдя из метро на привокзальную площадь, парни пошли по направлению к перронам, откуда отправлялись пригородные электрички калужского направления. Завернув за угол, они тут же наткнулись на усиленный патруль ОМОНа. Старший патруля высокий широкоплечий капитан в лихо заломленном на бок черном берете, решительно двинулся к вышедшей на перрон компании крепких спортивного телосложения парней с короткими стрижками. За ним следом затопали подкованными ботинками здоровенные и крепкие, как на подбор, бойцы ОМОНа.

— Так граждане, а ну-ка предъявим-ка мне документики — обратился капитан к остановившимся парням.

Все кроме Валехи спокойно поставили сумки на землю и полезли в карманы за своими паспортами. Валеха же уставился своими холодными глазами на капитана и с издевкой спросил.

— А в чем собственно дело кэп?

— А просто рожи мне ваши бандитские не понравились — усмехнулся тот — ты себя-то в зеркале когда-нибудь видел? Ну чистый бандит с большой дороги…

Марик начал пихать взрывного товарища локтем в бок чтобы, тот не нарывался, но Валеха уже закусил удила.

— Да и твоя рожа кэп, тоже блин, особым интеллектом не выделяется. Если взглянуть со стороны — выглядишь как вылитый гоблин.

Капитан, не привыкший, чтобы с ним разговаривали в таком тоне, даже немного опешил от неожиданности, но потом, оглянувшись на стоящих рядом с ним бойцов, громко рыкнул.

— А ну все мордой к стене суки! Я вам щас бля покажу, у кого из нас рожи интеллигентнее, и кто из нас тут гоблин.

Омоновцы, дружно стуча ботинками по асфальту, кинулись распинать парней у стенки. Егор от мощного толчка высокого бойца отлетел к стенке, и не упираясь, морщась от густого пивного духа, вырывавшегося из его пасти, дал себя ему обхлопать с головы до ног.

Да и вообще, никто из их компании, кроме Валехи, даже и не думал сопротивляться. Все парни встали в ряд, покорно облокотившись обеими руками на стену и расставив ноги пошире. Валеха же напротив, яростно вырывался из рук, вцепившихся в него двух бугаев, в серых пятнистых комбинезонах.

— Отпустите суки, блядь!.. Руки, руки на хер уберите, козлы поганые! — злобно орал он.

Озверевшие от сопротивления омоновцы, сбили Валеху на землю и стали пинать его ногами, тот закрывался руками от ударов, но драку не вступал, уже поняв, что дело плохо. Прохожие шарахнулись в сторону, останавливаясь на почтительном расстоянии от места событий, чтобы понаблюдать за всем с безопасной дистанции. Марик, стоявший у стенки ближе всех капитану, повернул голову и тихо сказал ему.

— Слыш, командир давай договоримся.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — заинтересованно повернулся к нему капитан.

— Да — подтвердил тот одними губами.

— Пусть подойдет — кивнул капитан трем своим бойцам, присматривавшим за задержанными.

— Давай договоримся — тихо повторил предложение Марик, подойдя поближе к капитану.

— А как ты хочешь со мной договориться — криво ухмыльнулся тот, с неподдельным интересом наблюдая как ражие, здоровые омоновцы выбивают дурь из Валехи.

— Ну естественно по хорошему — улыбнулся ему Марик.

— А ты давай, излагай побыстрее свои предложения — осклабился капитан, продолжая любоваться на то, как его подчиненные пинают Валеху — а то, твоему слишком борзому кенту, скоро так все ребра переломают.

— Давай сойдемся на сотке бакинских — закинул удочку Марик.

— Маловато будет за такую наглость — отрицательно покачал головой капитан.

— Ладно, тогда двести! Это все что есть — взмолился Марик.

— Хорошо, давай сюда бабки, только вложи их в паспорт. И еще… — капитан на минуту задумался, а потом его широкоскулое в крупную оспинку лицо просияло — Вот, пусть он еще и извинится.

— Это само собой. — Марик быстро полез в карман и вытащил оттуда паспорт, и незаметно вложив в него две новенькие, стодолларовых купюры, протянул закрытый документ капитану — Ты только побыстрее останови своих…

Капитан взял паспорт у Марика, и положив его в карман, вразвалочку двинулся к своим бойцам.

— Так хватит с него. Все хватит, я сказал! — капитан дернул за плечо особо ретивого громилу, который продолжал пинать сжавшегося на асфальте Валеху.

Омоновцы, тяжело дыша, отошли в сторону, а Марик подскочил к севшему на корточки Валехе и что-то тихо зашептал ему на ухо.

— Ну что орел, что теперь скажешь? — подошедший капитан, широко расставив ноги и заложив руки за спину, насмешливо смотрел сверху вниз на избитого парня.

— Валеха нехотя поднялся на ноги, и оттряхнув одежду, пряча пылавшие ненавистью глаза с трудом выдавил из себя.

— Извини кэп, сорвался…

— Ладно джигит, запомни ты тут не у себя в горах. На первый раз, стало быть, я тебя прощаю, но смотри, в другой раз ты все-таки найдешь себе на жопу приключения… — усмехнулся тот и протянул Марику его паспорт обратно — на возьми свой паспорт. Можете идти…

Вся компания парней, подхватив свои брошенные на асфальт сумки, поспешила удалиться подальше. Уже в электричке, когда они сели на свободные места, Валеха которому здорово досталось, с ненавистью прошипел.

— Ух мусора — козлы вонючие, будь мы у нас дома, я бы их всех пострелял на фиг.

Кот с Графом промолчали, Слон сочувственно кивнул головой, а Марик и Егор вместе напустились на Валеру.

— Валеха ну ты что совсем что ли? Это тебе не Владик, где ментов можно и на хер посылать, и стрелки им на Сапитской забивать. Здесь в Москве такие вещи давно не проходят. — тихо выговаривал ему Марик — тут, если ты будешь выпендриваться, они запросто могут забить тебя на смерть где-нибудь в отделении и потом списать все на несчастный сльучай.

— Да, здесь с тобой никто церемониться не будет — поддержал друга Егор. — а особенно ОМОН, у них, понимаешь, специфика такая — всех мочить.

— Ладно вам, ну ответил я этому мусору и что с того? — слабо отбивался от них Валеха.

— Ага, ты им ответил, они тебя немного попинали, мы им денег отвалили — все нормально. И тебе еще и извиниться перед ними пришлось. Ну, и стоило оно того? — пожал плечами Марик — Кому от этого стало хуже?

— Ниче земля круглая, может, еще встретимся с этим капитаном, при других обстоятельствах… — скрипнул зубами Валеха.

— Да оно тебе надо — махнул рукой Егор — сам же был неправ. Ну дал бы спокойно ему паспорт на проверку, что с тебя убыло бы что ли?

— А если б они начали проверять наши сумки, а там номера и документы на машины — все не мог успокоиться Марик — это хорошо, что все обошлось, а так бы мы запарились им объяснять, зачем и почему мы номера на свои машины возим в сумках.

— Ладно, сказал я, проехали. Мне сейчас и так, без ваших речей тошно — Валеха закрыл глаза и откинулся на спинку сидения, ясно давая понять, что разговор окончен.