— Зачем ты здесь?.. — изумлённо начала я, но внезапный ком в горле не дал договорить.

Никогда раньше не ощущала ничего подобного, но сейчас отчётливо понимала, что начинаю паниковать. Бешеный стук сердца наполнял всё пространство зала, в глазах потемнело, и закружилась голова.

Стараясь удержать себя в руках, я отвернулась, уткнувшись взглядом в кусок светлеющего неба в окне напротив.

Главное — глубоко дышать, чтобы успокоиться. Вдох. Выдох. Ещё вдох. Выдох. Паника и истерика сейчас ни к чему. Вдох. И выдох. Нужно всё прояснить. Разобраться…

На плечо легла тяжёлая рука. Силл напоминал о том, что он рядом.

— Пойдём, — услышала я его голос, уверенный и настойчивый, как бывало в те минуты, когда он мысленно звал меня.

Молча повернулась и, глядя за спину Мага, туда, где в искусственном свете блестели какие-то склянки на столе, вошла в каморку.

Первое, что я увидела, был именно стол, на котором теснились разные баночки, мешочки, ступки, бутылочки и тарелки. Затем я посмотрела на пол, и меня замутило: на паркете отчётливо были видны широкие и рваные бурые полосы. Я перевела взгляд на кровать в углу и, наконец, увидела тренера.

Александр Трофимович лежал, глядя в сторону. Он был до пояса укрыт толстым одеялом. То, что было выше, я сначала приняла за рваную красную рубаху, но почти сразу поняла, что это совсем не клочья ткани.

Туловище, руки и даже шея тренера были сплошь изрезаны и исколоты. Запёкшаяся кровь и кожа, вздыбленная в местах особенно глубоких ран, показались мне чем-то нереальным, кадром из страшного фильма.

Глаза мои были распахнуты от ужаса и осознания правды. Голос разбился вдребезги, когда я вытянула из себя единственное слово:

— Прости!..

Услышав это, тренер медленно закрыл глаза, и лицо его исказилось страшной болью. Я испугалась от мысли, что даже мой голос и мои слова доставляют ему мучения.

Крик рвался наружу. Невозможно было сдерживать его в себе. Нервным резким движением обеими ладонями я закрыла рот. Мне стало очень трудно дышать, и я готова была уже бежать куда-нибудь подальше, чтобы выплеснуть чувства, разрыдавшись во все горло. Но вдруг всё та же тяжёлая ладонь коснулась моей головы.

И буря в одно мгновение превратилась в штиль. Паника стихла. Осталось только горькое осознание правды.

— Оставь это на потом, — произнёс Силлант, убирая руку. — А тут сразу следовало всё прибрать…

На моих глазах бурые пятна втянулись в паркет, словно их и вовсе не было. Маг прошёл мимо, выдвинул стул, взглядом призывая меня сесть, а затем из ниоткуда возникла чашка травяного чая.

На ватных ногах я подошла к стулу и села.

— Тренер…

— Идиот, — сказал Маг так внезапно и громко, что я даже вздрогнула от неожиданности. — Прости, — обратился он ко мне, — выпей чаю, пожалуйста.

Я взяла кружку и сделала маленький глоток. Шур всё так же лежал с закрытыми глазами. Силлант повернулся к столу и продолжил смешивать ингредиенты лекарств. Видимо, тех же, что давал мне всего пару часов назад.

Он стоял между нами, и всё, что мне было видно, это искажённое болью лицо и закрытые глаза тренера. Туловище, изрытое ранами, Силлант загораживал, и я была благодарна ему за это.

— Силл, — спросила я негромко, с надеждой глядя на Мага, — всё будет в порядке?

— В физическом плане, думаю, да. С ранами на теле я справлюсь, — ответил он. — А вот что касается сердца, тут ничего гарантировать не могу…

Тренер едва заметно хмыкнул, но это не ускользнуло от моего внимания.

— Вам давно пора было поговорить, — сказал Силлант, обращаясь к нему. — Тебе уже сорок, Сашка, ты перестал быть мальчишкой, а всё ещё играешь в прятки.

Тренер промолчал. Несколько секунд он лежал неподвижно, а затем открыл глаза и медленно повернул голову в мою сторону. Мне стало страшно, но я не смогла отвести взгляда от его карих глаз.

Почему же я раньше не узнавала их, когда встречала огромного серого волка, ведь тысячи раз видела! Теперь уж точно буду узнавать всегда.

Сухие, треснувшие губы Александра Трофимовича раскрылись и он хрипло произнёс:

— Я хотел извиниться…

— Теперь это уже не имеет значения, — прервала его я. — Мне кажется, мы квиты.

Раньше мне было достаточно легко думать о том, что такова моя судьба. Существо, обратившее меня, было неведомым призраком, фатальной случайностью. У него не было имени, возраста и истории. Теперь же оно обрело плотность. Каким-то невероятным и страшным образом стал моим любимым тренером, человеком, которого я знаю и которым дорожу.

И теперь всё стало сложно. Сразу возникло столько вопросов. Как ты оказался там, Шур? Зачем поступил так со мной? И почему именно со мной? Отчего же раньше не сказал обо всём? И что нам теперь делать?.. Как смотреть в глаза друг другу?..

Впрочем, может, не так уж и сложно. Ты сделал меня оборотнем, а я чуть не разорвала тебя на куски. Мы стоим друг друга. И знаешь, несмотря на всё это, я благодарна тебе за мир, который ты мне подарил. Это чудесный мир. Жестокий, опасный, страшный, но невероятно чудесный.

И я, знаешь, согласна оставаться таким монстром, как сейчас, только чтобы быть частью этого мира.

Я заметила, как Силлант улыбнулся, услышав мои мысли. Мне они казались сладкими и горькими одновременно, но при этом ясными и правильными. Магия ли Наставника, собственное ли сердце, но что-то окончательно успокоило меня. Исчезла вдруг тревога в душе, мысли перестали метаться, и всё встало на свои места.

Я не в обиде. Ты только стань снова здоровым. Позволь Силланту залечить твои раны. А с сердцем мы уж как-нибудь разберёмся.

Я сделала ещё один, теперь уже уверенный глоток чая.

Тренер смотрел на меня всё с той же болезненностью. Он не мог читать мысли и не понимал, что за чувства отражаются на моём лице. Может быть, не отражалось ничего. А может быть, его смущала улыбка в моих глазах.

Маг же, как мне показалось, немного повеселел. Он доделал лечебную смесь, пахнущую горькими ягодами, перелил её в стакан и подал Шуру.

— Сейчас промоем раны, и ты выпьешь лекарство. Затянет мелкие сосуды и восстановит кровоток. Потом я приготовлю мазь, обработаем ей глубокие царапины…

— Спасибо, — глухо прохрипел Шур. — Спасибо, что помогаешь мне.

Силлант покачал головой, встал и ушёл в ванную, куда прямо из каморки вела дверь. Я слышала, как он включил воду и стал наполнять таз.

Только сейчас я осознала, что до сих пор сижу в пуховике и мне очень жарко. Отставив чашку, сняла куртку, поморщившись при этом от неприятного зуда на месте свежих царапин.

— Я сильно ранил тебя? — обеспокоенно спросил тренер, заметив это.

— Не так сильно, как я Вас.

Я повесила куртку на крючок и вернулась за стол. Тренер опять поспешил извиниться.

— Прости. Всё, что случилось, — он поморщился, — моя большая ошибка. Только я виноват во всём…

Странно было слушать такое признание от Шура, который всего каких-то полчаса назад был просто тренером, не имеющим никакого отношения к магии, а теперь оказался тем самым оборотнем.

Я молчала, ожидая продолжения. И он продолжил.

— В тот день я забыл запереть дверь в каморке. Обычно всегда запираюсь в полнолуние или заранее ухожу в лес. Но в тот день… — он тяжело вздохнул. — Не помню, как оказался в твоём дворе. Помню только, как увидел, что напугал тебя, и помню, что ужасно испугался сам. Всё, что мне тогда удалось, — унести ноги подальше от твоего дома. Я так долго надеялся, что всё это — лишь кошмарный сон… Но месяц спустя убедился, что это не так.

Шум воды за стенкой стих, и в комнату вернулся Силл с тазиком в руках. Он молча подошёл к кровати, поставил стул, хорошо намочил чистое полотенце и принялся смывать кровь.

Тренер продолжил, но теперь речь его прерывалась всякий раз, когда Силл прикладывал к ране полотенце — от боли было трудно говорить:

— Я понимал… Понимал, что натворил, и очень боялся. Боялся, что… Что ты возненавидишь меня, когда узнаешь. Всё время откладывал разговор…

Я как завороженная следила за тем, как пропитывается бурым белое полотенце, как Силл опускает его в таз, чтобы сполоснуть, а затем продолжает смывать кровь с худой груди тренера. Красная рваная рубаха превращалась в искромсанное тело человека, отчего раны выглядели ещё страшнее.

— Сегодня… Сегодня я решил отправиться в лес. Я всё это время знал, что наша встреча должна состояться. И поэтому, когда услышал твой зов, ответил на него. Пора… Пора было уже перестать скрываться, — он внезапно горько улыбнулся. — Я знал, что ты захочешь отомстить…

Страшное слово вновь всколыхнуло утихшие было чувства.

— Это… — вырвалось у меня. — Это была не совсем месть. Скорее, — подобрать слова было сложно, — попытка показать себя… Вызов.

Я оторвалась от полотенца, посмотрела прямо в глаза тренеру и добавила:

— Месть — не то, что мне хотелось бы испытывать. Я больше не чувствую потребности в ней. Мы и правда квиты, тренер, и теперь я должна извиняться за то, что чуть не убила Вас.

— Я искалечил твою жизнь, — глухо отозвался Шур.

— Так должно было быть, — произнесла я. — Все эти случайности… Забыли запереть дверь, оказались в моём дворе, да и я сама зачем-то вышла на балкон ночью… Что если всё так и должно было сложиться? И тогда никто ни в чём не виноват…

Подумав, добавила:

— Разве что я. В том, что не сумела обуздать свою волчицу.

Силл укоризненно покачал головой, но ничего не сказал, продолжая смывать кровь. Тренер хотел было возразить, но у меня вновь вырвались давно уже придуманные слова:

— Случилось так, как должно было. И если бы мне предложили выбор: оставить всё, как есть, или же исключить мир магии из моей жизни, то я бы выбрала первое. Лучше быть монстром, но частью волшебного мира, чем оставаться просто человеком, не зная ничего из того, что мне довелось изведать за это время.

Теперь мысль была окончена. Иголочка сомнения кольнула моё сердце холодком. Я постаралась отогнать её от себя. Мысли и логика слишком часто путают чувства, а так хочется доверять своему сердцу. Сейчас просто необходимо ему доверять, иначе я потеряюсь во мраке.

— Ну, всё, — сказал Силлант, отодвигая таз с покрасневшей водой и подавая тренеру стакан с лекарством. — Давай, пей.

Тренер заставил себя приподняться на кровати, стиснув зубы и сморщившись от боли так, что мне страшно стало на это смотреть. От напряжения одна из ран снова закровоточила, и Маг опять схватился за полотенце.

Наконец, Шур сел. Замер на несколько секунд, ожидая, когда боль пройдёт. Затем взял стакан и выпил приготовленное Магом лекарство.

Силлант дождался, когда тренер сделает последний глоток, забрал у него стакан и снова встал у стола, чтобы истолочь ещё какие-то ингредиенты и сделать мазь для глубоких ран.

На моих глазах мелкие царапины и укусы на теле Александра Трофимовича стали затягиваться. Лицо утратило пугающую бледность, появился лёгкий румянец. Порозовела грудь, руки и плечи.

Теперь всё должно было быть хорошо. Осталось только понять кое-что:

— Силл, что тут произошло?.. Ты ничего не сообщил мне сразу, я понимаю — нужно было срочно что-то делать. Но можно мне теперь узнать?

Силл кивнул:

— Почему бы и нет? — он покосился на Шура, но тот лишь пожал плечами. — Я переместился сюда, увидел, что мой друг лежит окровавленный на полу и не шевелится.

Сказано это было с укоризной. Тренер опять закрыл глаза, откинувшись на подушке.

— Я проверил, в каком он состоянии, — продолжил Маг. — Вернулся к себе домой за нужными ингредиентами, потом сюда. Положил его на кровать, успокоил, и он уснул и спал почти до того момента, как ты пришла. Всё так же, как и с тобой…

При этих словах тренер открыл глаза и с тревогой спросил у меня:

— Значит, я всё же серьёзно покалечил тебя?

Я не успела ответить.

— В отличие от тебя, — сказал Маг сурово, перемалывая в ступке какую-то траву, — у Дины хватило ума не лежать и не страдать в одиночестве. Даже не смотря на то, что раны её были не такими серьёзными. Она услышала мой зов и пришла на него, чтобы я мог помочь.

С каждым словом возмущение Силла становилось всё сильнее. Он был озлоблен так же, как тогда, когда я встретилась со страшным оборотнем-монстром в лесу. Но тогда он сказал, что злится только на себя, а теперь явно был недоволен тренером.

— Я же сказал, — негромко произнес Шур, — я не хотел тебя беспокоить…

— Я тебе кое-что скажу, мальчишка, — Силлант перевёл взгляд на своего подопечного, и в глазах его я увидела отблеск магического огня. — Если ты до сих пор этого не понял, то объясню. Ты не просто очередной мой подопечный, ты мой друг, если хочешь — сын. В связи с этим обстоятельством, ты причинил бы гораздо больше «неудобства», если бы умер тут в одиночестве, не дав мне возможности спасти тебя! А ты был близок к этому, поверь!

Я вдруг осознала, что Силлант действительно старше Александра Трофимовича в несколько раз. Они были похожи на ровесников лишь потому, что Маг выглядел молодо для своего возраста. Сколько они уже знакомы? Вероятно, Силл знает тренера гораздо дольше, чем вся наша группа в общем. Наверное, с самого детства Шурупа.

— Силл, я же не…

Тренер был смущён и тронут одновременно. И сейчас действительно чем-то походил на мальчишку. Маг ещё посверлил его своим страшным взглядом, а затем со стариковской обидой горько бросил:

— Дурак ты, Сашка…

И вновь вернулся к приготовлению мази.

Таким я Силланта ещё никогда не видела. Наверное, мы просто были не так близки, как он и Шур. Сейчас я видела перед собой не Всесильного Мага, а просто расстроенного отца, который едва не потерял сына.

Тренер притих. Некоторое время он лежал молчаливый и грустный. А потом сказал, прерывая устоявшуюся тишину и глядя куда-то в пустоту зала, наливающегося весенним солнцем.

— Оборотень — это проклятие. С такой болезнью становишься досадным грузом для близких и самого себя.

— Если у тебя есть те, кому ты не безразличен, — тут же отозвался Силлант, присаживаясь на стул с готовой мазью, — ты должен это ценить. У тебя есть близкие и друзья. Вот только не хватает кого-то, кто был бы всегда рядом. Тогда, возможно, ты бы лучше понимал цену подобных отношений.

Маг принялся обрабатывать две самые глубокие раны, протянувшиеся от правого бока почти до подмышки. Я в очередной раз ужаснулась тому, что натворила, и тому, что способна на подобное. Оставалось только утешать себя мыслью о том, что Маг с помощью волшебных зелий приведёт всё в порядок. А ещё благодарить мир магии за то, что он способен исправить весь этот ужас, который, впрочем, сам же и натворил.

Тренер сжал губы, когда смесь коснулась открытой раны. Переждав боль, он сказал сквозь зубы, и слова его были полны какой-то особенной горечи:

— Кто полюбит оборотня?!.

У меня закружилась голова от ощущения дежа вю. Буквально час назад та же самая мысль чуть не вдавила меня в землю, едва не свалила с ног на холодный снег, окутала беспроглядным мраком на каких-то несколько минут.

Кто полюбит оборотня? Кто решится быть рядом с ним? Семья не для таких, как мы, тренер. Это правда.

— Знаете, — сказала я, улыбнувшись своей неожиданной мысли, — если всё останется как есть, то лет через пять я выйду за вас замуж, и мы будем вместе выть на луну.

Тренер, криво усмехнувшись, покачал головой.

— Думается мне, что мы скорее загрызём друг друга в первое же полнолуние.

Лицо Силланта внезапно стало встревоженным. Рука с мазью повисла над раной. Маг словно прислушивался к чему-то.

— Кто-то заходил в зал, — сказал он. — Я чувствую чужое смятение.

Всё внутри меня похолодело. Я вскочила и направилась к выходу из каморки, размышляя о том, кто же это мог быть так рано. Кто-то из своих? Неужели, этот странный Савелий? Может быть, кто-то из младших ребят? Или Магу просто показалось? Нет, последнее исключено.

В зале было пусто. Тёплое жёлтое солнце наполнило пустое пространство. Длинные тени перестали быть похожими на холодных стражников, стали глубже и добрее. И утро можно было бы назвать прекрасным, если бы не все эти переживания и события, и если бы не страх, вновь воцарившийся в душе.

Я прошла вдоль стены и выскочила за дверь, в прихожую. Тут тоже было пусто. Только горел свет лампочки, которую я сама зажгла прежде, испугавшись темноты.

Входная дверь была плотно закрыта, но не заперта. Я толкнула её и вышла наружу. Мартовский мороз тут же пробрал до костей. В одной кофте, без тёплого пуховика здесь было совсем неуютно находиться.

Я обхватила себя руками и огляделась.

В нескольких метрах от меня стоял Ваня. Он внимательно и очень тревожно смотрел на вход, словно бы не замечая того, что там теперь стою я.

— Что ты тут делаешь?

Со стороны прозвучало, наверное, грубо. Но это сейчас было для меня неважно.

Он нахмурил брови, явно обдумывая что-то. Руки его крепко сжимали какой-то пакет.

— Я… — сказал он растеряно, словно для того, чтобы дать себе время ещё подумать. — Я пришел, чтобы оставить… До пар думал зайти, чтобы потом не носить с собой… Я…

Он вдруг посмотрел мне прямо в глаза, уверенно и с вызовом. Посмотрел и ещё помолчал, желая прочесть ответ на свой незаданный вопрос. А потом всё же задал его вслух:

— Скажи мне, пожалуйста, — он старался говорить ровно и очень вежливо, но всё же не мог скрыть своего волнения. — То, о чём вы говорили, это не шутка? Не розыгрыш? Не репетиция какого-то дурного спектакля?..

Я покачала головой. Не видела смысла врать. Ваня кивнул и крепче сжал пакет в руках.

— Ладно, — сказал он, вновь собираясь с мыслями. — Ещё вопрос… С тренером… всё будет в порядке?

Я кивнула, слегка улыбнувшись тому, что этот светловолосый юноша, только что узнавший нечто невероятное и, очевидно, не очень приятное о хорошем друге, всё же нашёл силы в сердце, чтобы поинтересоваться его здоровьем.

— Хорошо, — сказал Иван и добавил, отводя взгляд: — Мне нужно подумать.

Он отвернулся и зашагал прочь по тропинке.

Там, вдалеке, за забором я успела ещё увидеть высокого человека в длинном пальто. Он исчез как раз в то мгновение, когда я перевела на него взгляд.

Мне не хотелось догонять Ваню и что-то ему объяснять. Горько было смотреть ему в спину, а стоять на морозе в одной кофте холодно. Да и я очень устала от всего того, что произошло сегодня.

Вернувшись в каморку, обнаружила тренера уверенно сидящим в одних спортивных штанах на кровати с липкой паутинкой на частично затянувшихся ранах. Он держал в руках домашний свитер, а когда я зашла, посмотрел на меня почти так же тревожно, как только что Иван.

— Ушёл?

Я кивнула. Тренер вздохнул и неуклюже натянул свитер.

— Там, кажется, был тот человек… Ангел… Владимир.

Силл с интересом посмотрел на меня.

— Ясно, — задумчиво произнёс он и принялся наводить порядок на столе. — Очередная неслучайная случайность…

Я тяжело опустилась на стул и спрятала лицо в руках, желая, чтобы исчезла эта проклятая усталость. Шур, навалившись на стенку, закрыл глаза.

— Вам надо отдохнуть сегодня, — сказал Силл. — Самое время для чая. Кажется, где-то в твоих запасах, Сашка, лежит плитка шоколада?..

— Да, пожалуй!.. — немного погодя, с готовностью произнес Шур.

Я подняла голову, чтобы поблагодарить Мага за всё, что он сделал для нас, но увидела лишь слегка изумлённое лицо тренера. Силла в комнате не было. Тазика с розовой водой и склянок тоже. Были только мы с тренером, закипающий на плите чайник и плитка шоколада на столе.