Влияние германской морской стратегии периода Второй Мировой войны на эпоху холодной войны

Германская стратегия не смогла предотвратить Вторую Мировую войну или выиграть ее. Она даже не помогла избежать полного разгрома. Такое заявление не может служить эпитафией германской стратегической мысли и ее значению в истории. Особенно тщательного изучения заслуживает германская морская стратегия. Проблемы обеспечения морских коммуникаций Запада в эпоху Холодной Войны во многом напоминают проблемы, с которыми сталкивались противники Германии с 1919 до 1945.

Германская морская стратегия разработала много смелых и умных планов. Стратегия рассеяния сил, которую применял надводный флот, хорошо действовала в первый период войны. Потом ее сменила стратегия уничтожения максимального тоннажа, которую можно было эффективно использовать после значительного увеличения численности подводного флота. Обе стратегии правильно пытались решить проблемы атлантических торговых маршрутов. Средиземноморская стратегия являлась вполне правильной, пока была дополнением Битвы за Атлантику.

Однако как правило стратегическая мысль опаздывала за текущими событиями. Переброска подводных лодок в Средиземное море была попыткой спасти одну кампанию ценой гораздо более важной Северо-Атлантической. В битве на мурманском маршруте правило уменьшения риска, которое приносило пользу в Атлантике, было еще более усилено, хотя в этом случае значительно лучше больше подходила политика принятия скалькулированного риска, так как немцы располагали гораздо большим количеством кораблей.

На тактическом уровне может показаться, что основной чертой немцев была осторожность. У германского флота не было ни времени, ни возможностей создать традиции, которые в минуту опасности помогают родиться Дрейку, Нельсону, Каннингхэму — человеку, который сможет тщательно разработать план, объединить свои силы и неумолимо приводить план в жизнь, твердо веря, что будет сделано все, что в человеческих силах. И тогда "фортуна улыбнется смелым". Условия для этого были крайне неблагоприятными. Германские командиры были прикованы к своим портам нехваткой топлива. Им не хватало взаимодействия с авиацией, им не хватало эсминцев и легких крейсеров для прикрытия и сопровождения линкоров. Им приходилось бороться с собственным личным составом, который слишком часто сменялся на кораблях. Однако все эти факторы не могут полностью объяснить философию, которая объявляет самозатопление более почетным, чем отчаянный бой. Она не может объяснить отсутствие инициативы у 6 больших эсминцев в Новогодней Битве, не может объяснить споры на мостике "Бисмарка", когда уходил поврежденный "Принс оф Уэллс". Нельзя обвинить никого из адмиралов в нехватке личной смелости. Скорее было нечто порочное в самой доктрине.

На стратегическом уровне привычка обвинять Гитлера во всех неудачах и приписывать все успехи военному руководству только мешает более ясно понять события войны. Провалы Гитлера как руководителя многочисленны, а его понимание морской стратегии всегда было младенческим. Однако он черпал силу в своих политических прозрениях, а его отвага часто базировалась на четком понимании образа мышления и способов действия противника. Однако в затяжной борьбе не достаточно отдельных ярких вспышек. Он не смог создать обоснованного долгосрочного плана, и когда перед ним лицом к лицу встала неприятельская морская мощь, он не смог изобрести ничего. Гитлер не мог заставить себя принять долгую войну на истощение, ни создать какую-то иную силу, которая смогла бы уничтожить господство противника на море.

Провалы Гитлера ясно иллюстрируют важность внутренних связей, которые жизненно важны для достижения национального успеха в сфере международных отношений при господстве силовой политики. Следовало объединить военную мощь и дипломатию, экономику и стратегию, планы вооруженных сил и большую стратегию. Необходимость объединения военных и политических действий показана неспособностью Гитлера использовать свои победы во Франции и Норвегии, чтобы создать основу для начала переговоров с Англией или приложения военной силы, чтобы заставить Англию принять его условия. Необходимость объединения экономики и стратегии иллюстрируется перенапряжением германских военных усилий, которые сначала сделали экономику совершенно негибкой — это привело к тому, что были запрещены исследования по жизненно-важной программе создания нового двигателя для подводных лодок. А позднее, когда война потребовала новых ресурсов, перестали удовлетворяться и запросы военных. Важность объединения независимых военных планов отдельных видов вооруженных сил и национальной большой стратегии показана. Отрицательно сказались разногласия и стремление к сепаратизму в высшем командовании гитлеровских вооруженных сил — например в вопросе использования авиации над морем — которые в конечном итоге привели роковым последствиям. В применении всех упомянутых принципов мера неспособности Германии перерезать атлантические коммуникации союзников была мерой ее поражения во Второй Мировой войне.

Из неудач германской стратегии следует извлечь уроки, чтобы не допустить новых войн, хотя войну можно вести, если существует надежда удержать ее в рамках цивилизованности. Стратегическое мышление может быть сдерживающим фактором при поиске разрешения международных конфликтов. Если бы положение тезисов Вегенера относительно значения морской мощи были бы поняты и оценены в 30-х годах, или политическая позиция Великобритании и ее военная твердость были правильно оценены в 1939, то Вторая Мировая война не началась бы.

Послевоенные решения Западной Германии показывают то, что Западная Германия стала активным членом Атлантической системы, служит признанием не только мощи Русской империи, но также и эффективности морской мощи Запада. Германские вооруженные силы вошли в состав сил Атлантического сообщества. Страна больше не пытается содержать отдельную систему вооруженных сил для обеспечения чисто национальных целей. И потому новый германский федеральный флот готовится защищать Балтийские проливы, чтобы помешать русским нанести удар по атлантическим морским путям с востока, но не для того, чтобы удержать Балтику, как базу против Атлантической системы.

Говоря более широко, пока кто-то разыскивает Утопию, остальные ударились в циничный национализм в разочаровывающем тупике Холодной Войны. Был установлен замечательный консенсус, который позволил ненавидящим друг друга мировым державам сосуществовать более 20 лет без войны. Атомная угроза — это недостаточное объяснение. Морская мощь Запада установила пределы могущества различных блоков точно так же, как Красная Армия стабилизировала силовые отношения в Центральной Европе. Тщательно поддерживаемый баланс сил создает в мире некоторое напряжение, хотя можно заметить, что в 1939 в мире царила меньшая напряженность, когда внутренние побуждения Гитлера доминировали на мировой арене. Баланс не совершенен, и он не гарантирует выживания. Однако примечательно то, что большая часть мира живет без войны уже почти четверть столетия. Войны происходят только в тех регионах, где нет правильного понимания баланса сил.

В большой стратегии завтрашнего дня влияние морской мощи Запада будет оставаться решающим фактором в мировом балансе сил. Ничто не заменит, да и не угрожает заменить в ближайшее время морские коммуникации, как основные пути перемещения товаров и войск Западного альянса. Понимая это, Соединенные Штаты размещают часть своей "решающей угрозы" на атомных баллистических подводных лодках, поэтому они строят авианосцы для атомной и ограниченной войн, совершенствуют свои десантные силы. Россия тем временем создала величайший и мире подводный флот, чтобы угрожать морским коммуникациям Запада. Все эти силы вносят свой вклад в равновесие страха, а также в стабильность, основанную на достаточно разумном анализе баланса мировых сил.

Меняются системы оружия, но Атлантический альянс сохраняет свою способность обрушивать военную мощь на отдаленные сухопутные театры, используя морские коммуникации. С другой стороны морские державы будут совершенно очевидно занимать оборонительную позицию в отношении защиты океанской торговли в случае любой крупной войны, включая тотальную, даже если она и закончится до начальной стадии всемирного Армагеддона. Еще раз численно более слабые флоты при поддержке авиации будут угрожать коммуникациям Запада. И еще раз морские державы должны быть готовы встретить такую угрозу — однако на сей раз с помощью эффективных методов, созданных в мирное время. Время несется все быстрее, технологии резко усложняются, и любые признаки слабости скорее всего будут использованы русскими стратегами, которые прилагают давление на всех уровнях конфронтации, от пограничных инцидентов до балансирования на грани мирового конфликта.

В очередной раз гегемония, которую морские державы Запада установили еще в XVI веке, находится под угрозой. Насколько хорошо послужит в будущем западным державам их морское наследие, развитая и продуманная стратегия и просто воля к победе? Угроза, которую представлял морским державам Запада германский флот в 1939 — 45, может служить хорошим предупреждением Атлантическому сообществу сегодня.