Поллианна дошла до выхода из парка, где пересекались две улицы. Это был «ужасно интересный» перекрёсток, через который спешили машины, повозки, экипажи и пешеходы. Огромная красная бутыль, стоявшая в окне аптеки, привлекла её внимание. Откуда-то доносились звуки шарманки. Остановившись на мгновение, Поллианна решительно перешла улицу и направилась в сторону восхитительной музыки.
Там оказалось много интересного. В окне магазина, на витрине, были необыкновенные предметы, а вокруг шарманки, когда она достигла её, плясали десятки детей. Всё это было так привлекательно, что она присоединилась к компании и некоторое время следовала за нею, чтобы смотреть, как танцуют дети. Неожиданно она очутилась на очень оживлённом перекрёстке, на котором стоял громадный мужчина в синей форме, подпоясанной широким ремнём, и помогал людям переходить через улицу. Она понаблюдала за ним, а потом стала нерешительно переходить улицу сама.
Здесь её ожидало новое приключение. Огромный мужчина в форме сразу заметил её и направился к ней. Через широкую полосу, где пыхтели моторами автомобили и нетерпеливо переминались лошади, она важно прошла к противоположной обочине и так обрадовалась, что через минуту отправилась обратно. Потом она перешла улицу ещё два раза. Это было очень интересно — путь открывался как по мановению волшебной палочки, стоило мужчине поднять руку. Но в последний раз, доведя её до обочины, он нахмурился и посмотрел на неё.
— Девочка, да я же тебя только что переводил! — строго сказал он. — И до этого, вроде бы, тоже…
— Да, сэр! — засияла Поллианна. — Это уже четвёртый раз!
— Четвёр… — начал было полицейский, но Поллианна продолжала:
— И каждый раз всё интереснее!
— О-о-о, вот оно что! — пробормотал он и, набравшись духу, прогремел: — Для чего, ты думаешь, я здесь? Водить тебя туда-сюда?
— Ох, нет, сэр, — заколебалась Поллианна. — Конечно, вы не только ради меня, ведь тут ещё так много других. Я знаю, для чего вы здесь. Вы полицейский. У нас есть один там, где я живу, у миссис Кэрью, только, знаете, он просто ходит по тротуару. Сначала я думала, что вы солдат, потому что у вас золотые пуговицы и синяя фуражка, но теперь я в этом получше разбираюсь. Только всё равно я думаю, что вы вроде солдата, потому что вы такой смелый — стоите здесь, прямо посреди всех этих машин, и помогаете людям.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся огромный мужчина, заливаясь краской, как школьник. — Ох-хо! И то верно. — Он замолчал, быстро подняв руку. В следующее мгновение он сопровождал испуганную пожилую женщину к противоположной обочине; шаги его стали немного твёрже и грудь больше выпятилась. Потом, пригласив властным жестом проезжать нетерпеливых водителей, он вернулся к Поллианне.
— Ох, как замечательно! — приветствовала она его. — Мне так нравится смотреть, как вы это делаете. Вот так Израиль пересекал Чермное море, правда? А вы придерживаете волны, пока люди перейдут. Должно быть, вы постоянно радуетесь, что можете это делать. Я всегда думала, что доктор — это самая радостная профессия, но теперь я подумала и решила, что быть полицейским ещё лучше. Стоять и помогать людям, которые боятся, и… — Но мужчина опять прервал её раскатистым смехом и опять оказался на середине улицы, оставив на обочине одну.
Ещё с минуту Поллианна наблюдала своё «Чермное море», затем, с сожалением оглянувшись, пошла вдоль улицы. «Наверное, мне уже пора домой, — размышляла она. — Наверное, пора ужинать». И она бодро зашагала в ту сторону, откуда пришла.
На нескольких перекрёстках она постояла в нерешительности и наугад сделала два неверных поворота. Тут она сообразила, что возвращаться не так-то легко. Перед ней выросло здание, которого она никогда раньше не видела, и она окончательно поняла, что заблудилась.
Улица была узенькая и замусоренная. Грязные многоквартирные кварталы и несколько непривлекательных магазинов тянулись по сторонам. Вокруг группами стояли какие-то мужчины и женщины, но ни одного слова из их разговора Поллианна понять не могла. Кроме того, она заметила, что все с любопытством её разглядывают, как будто знают, что она не отсюда.
Уже несколько раз она пыталась спросить, куда ей идти, но всё напрасно. Казалось, что никто не знает, где живёт миссис Кэрью. Последние два раза ей ответили какими-то непонятными словами; поразмыслив, она решила, что это голландский язык, как в семье Хеггерманов, которые жили в Белдингсвилле.
Поллианна шла и шла по одной улице, затем по другой, пока сильно не устала. Теперь она не на шутку испугалась. Ей хотелось есть, ноги болели, глаза застилали слёзы, которые она старалась сдержать. А ещё хуже было то, что начинало темнеть.
«Я должна быть рада, что потерялась, — всхлипнула Поллианна про себя, — будет так хорошо, когда я найдусь!»
На широком, оживлённом перекрёстке она остановилась в отчаянии. Слёзы уже невозможно было удержать, они хлынули потоком, и так как у неё не было носового платка, она вытирала их тыльной стороной обеих ладоней.
— Привет, крошка! Чего плачешь? — услышала она весёлый голос. — Что случилось?
Поллианна повернулась навстречу мальчику, который держал под мышкой пачки газет.
— Ой, я так рада, что встретила тебя! — воскликнула она. — Я так мечтала встретить кого-нибудь, кто не говорит по-голландски!
Мальчик улыбнулся.
— По-голландски? — усмехнулся он. — Ты, наверное, имела в виду испашек?
Поллианна слегка нахмурилась.
— Не знаю, только это не английский, — неуверенно проговорила она. — Они не могли ответить мне. Может быть, ты сможешь? Ты не знаешь, где живёт миссис Кэрью?
— Прям щас!
— Что-о-о? — переспросила Поллианна ещё неуверенней.
Мальчик усмехнулся опять:
— Да я не знаю.
— Разве никто нигде её не знает? — умоляюще спросила Поллианна. — Понимаешь, я только пошла прогуляться и потерялась. Я давным-давно хожу, но никак не могу найти её дом, а уже время обедать, то есть ужинать, и темнеет. Я хочу вернуться. Я должна вернуться.
— Да уж, положеньице! — посочувствовал мальчик.
— И я боюсь, что миссис Кэрью тоже беспокоится, — вздохнула Поллианна.
— Чего беспокоиться-то? — неожиданно хихикнул мальчик. — Ладно, слушай. На какой она улице живёт?
— На такой… широкой, — тихо ответила Поллианна.
— Широкой? Вот это да! Мы почти у цели. А дом какой, ты хоть знаешь? Покопайся в голове!
— Покопаться в голове? — Поллианна вопросительно нахмурилась и робко подняла руку к волосам.
Мальчик одарил её презрительным взглядом.
— Да откуда ты взялась? Уж такого-то не сообразить! Я спрашиваю, ты знаешь номер дома?
— Н-нет… там есть семёрка, — ответила Поллианна с едва слышным вздохом.
— Семё-ёрка? — передразнил её мальчик.
— Ох, но дом-то я узнаю, как только увижу, — живо перебила Поллианна. — Узнаю даже улицу, потому что на ней такой красивый длинный сад прямо посредине.
На этот раз настала очередь мальчику хмуриться и думать.
— Сад? — переспросил он. — Посреди улицы?
— Да, деревья и трава, ты же знаешь, и тропинка посредине, и скамейки, и…
Мальчик прервал её радостным возгласом:
— Здорово свистишь! Коммонуэлс-стрит, как пить дать! Теперь — порядок! Ну, ты молоток!
— Ох, неужели ты знаешь? Ты в самом деле знаешь? — взмолилась Поллианна. — Да, звучит вроде бы так, только причём тут молоток? У меня его нет…
— Ладно, замнём, — усмехнулся мальчик. — Благодари судьбу, что я знаю, где это. Как-никак, я отвожу сэра Джеймса в парк почти каждый день. И тебя тоже придётся отвести. Только ты поторчи здесь, пока я не справлюсь с работой, не продам этот выпуск. А уж потом мы отправимся на твой бульвар. Не успеешь чихнуть, будем там.
— Ты проводишь меня домой? — переспросила Поллианна, не совсем его понимая.
— Верное дело, если дом узнаешь.
— Ох, конечно, узнаю! — уверенно ответила Поллианна. — Но я не знаю, верное это дело или нет. Если нет, не мог бы ты…
Но мальчик опять одарил её презрительным взглядом и направился в гущу толпы. Через мгновение Поллианна услышала его резкий голос: «Газеты, газеты! «Вестник», «Новости», сэр, газеты!»
Со вздохом облегчения она отступила в сторонку и стала ждать. Она была усталой, но счастливой. Несмотря на всю неизвестность, она доверяла мальчику и была совершенно уверена, что он проводит её домой. «Он хороший, мне он нравится, — сказала она про себя, провожая глазами живую, энергичную фигурку. — Но он так потешно разговаривает. Будто по-английски, а иногда совсем непонятно. Во всяком случае, я очень рада, что он меня нашёл», — закончила она со вздохом облегчения.
Скоро мальчик вернулся с пустыми руками.
— Пошли! Все на палубу! — весело позвал он. — Отчаливаем в сторону бульвара. Если бы я был джентльменом, я бы тебя доставил домой в карете с колокольчиками, а так придётся нам телепать на своих двоих.
Большую часть пути они шли молча. Поллианна впервые в жизни слишком устала, чтобы говорить, даже про свою «Женскую помощь». Мальчик старался найти кратчайший путь. Когда они дошли до парка, она радостно воскликнула:
— Ох, теперь я почти что дома! Я помню это место. Я так приятно сегодня провела здесь время. Теперь совсем недалеко.
— Порядок! — бросил мальчик. — Что я говорил? Сейчас скостим, и выйдем прямо на твой бульвар, а там уж сама ищи дом.
— О, дом-то я найду, — заверила его Поллианна.
Было уже совсем темно, когда она поднялась по широким ступенькам. На звонок мальчика дверь быстро открылась, и Поллианна оказалась лицом к лицу не только с Мэри, но и с миссис Кэрью, Бриджет и Дженни. Все четыре женщины были бледны.
— Бедная, да где же ты была? — закричала миссис Кэрью, бросаясь вперёд.
— Я… я просто пошла погулять, — начала Поллианна. — Но я заблудилась, и этот мальчик…
— Где ты её нашёл? — прервала её миссис Кэрью, надменно поворачиваясь к проводнику, который с нескрываемым восхищением разглядывал комнату, поражавшую своей роскошью. — Где ты нашёл её? — резко повторила она.
Сперва он бесстрашно выдержал её взгляд, потом немного смешался, хотя голос, когда он заговорил, звучал спокойно:
— Я нашёл её на северной окраине, мэм. Она не могла понять этих даго, и они не помогли ей.
— На северной окраине! Одна! Поллианна! — содрогнулась миссис Кэрью.
— Ох, я была не одна, миссис Кэрью, — поспешила Поллианна. — Там везде так много людей. Правда, мальчик?
Но мальчик, насмешливо улыбаясь, уже скрылся за дверью.
За следующие полчаса Поллианна услышала множество наставлений. Она узнала, что хорошей девочке не положено гулять одной в незнакомом городе, садиться в парке на скамейку и разговаривать с незнакомцами. Она узнала, какое «совершенно необыкновенное чудо», что она добралась до дому и не попала во множество, множество неприятных происшествий.
— Миссис Кэрью! — наконец, воскликнула Поллианна в полном отчаянии. — Я здесь, я не потерялась! Я могу радоваться, а не думать о том, чего не было.
— Да-да, возможно, возможно, — вздохнула миссис Кэрью. — Но ты меня очень напугала, и я хочу, чтобы ты запомнила, за-пом-ни-ла и никогда так больше не делала. Теперь — пошли, милочка. Ты, наверное, голодна.
Когда Поллианна ложилась спать, она пробормотала про себя: «Больше всего я жалею о том, что не спросила, как зовут этого мальчика и где он живёт. Теперь я даже не могу его поблагодарить».
