Период между провозглашением Германской империи в 1871 году и началом Первой мировой войны ознаменовался бурным развитием производственных мощностей германской промышленности и в особенности военно-промышленного комплекса. Потребности развивающихся отраслей производства обеспечивались существенным ростом добычи угля в Рурском бассейне, объемы которой со 100 миллионов тонн в 1894 году увеличились до 191 миллиона тонн в 1913 году К 1890-м годам Германия обладала самой развитой химической промышленностью в мире, которая легко и быстро способна была переключиться с выпуска бытовых красителей и удобрений на производство боевых взрывчатых веществ и отравляющих газов.

Как это ни парадоксально, но к совершенствованию военных технологий с большим подозрением относились в первую очередь представители аристократических и консервативных кругов германского командования, составлявших верхушку ее военного ведомства в 1914 году В будущем это отношение изменится, однако именно отсрочка производства вооружения с использованием новых технологий и стала одной из причин поражения Германии в 1918 году.

На полигоне — учебные стрельбы «Парижской пушки», 1918 год.

 

Начало: 1917-1918 годы

В середине Первой мировой войны германским разработчикам нового вооружения была предоставлена полная свобода действий, поскольку стало очевидным, что первенство союзников в военных технологиях обеспечивает им преимущество и в военных действиях. На самом деле, множество изобретений, впервые появившихся в 1917-1918 годах, пережили свое второе рождение, но уже в значительно усовершенствованном виде, в эпоху гитлеровского Третьего рейха.

Лидирующая позиция, которую занимала Германия в предвоенные годы в изготовлении бытовых химических веществ, определила ее первенство и в производстве боевых газов. Химические компании BASF и «Хехст и Байер» (объединившиеся в 1925 году в конгломерат IG Farben) в процессе выпуска промышленных красителей в качестве побочного продукта производили хлор. В сотрудничестве с Фрицем Хабером из берлинского Химического института Кайзера Вильгельма эти компании приступили к разработке способов применения хлора в окопах противника.

Первые атаки

Первые широкомасштабные газовые атаки, предпринятые Германией в 1915 году, оказались чрезвычайно эффективными, однако союзники оперативно разработали противогазы для противодействия новому виду вооружений, а вскоре ответили и собственным газовым оружием. Вплоть до самого окончания войны противоборствующие стороны соревновались в производстве новых и все более эффективных отравляющих веществ, равно как и в обеспечении своих войск надежными средствами противодействия газовому оружию. Любопытным представляется тот факт, что 15 октября 1918 года ефрейтор Адольф Гитлер был доставлен в полевой госпиталь с диагнозом «временное ослепление в результате атаки горчичным газом». Он так никогда и не забыл, что ему тогда пришлось пережить, и даже отказался санкционировать первое применение боевых отравляющих веществ во время Второй мировой войны.

 

Кайзеровские танки

За три года до начала Первой мировой войны офицер австро-венгерской армии по имени Гюнтер Бурстин выступил с предложением производства небольших бронированных гусеничных транспортных средств с орудийной башней. Свое изобретение он назвал «моторгешютц» (подвижное орудие).

В октябре 1911 года Бурстин отправил чертежи и масштабную модель своей разработки в Вену для рассмотрения перспектив ее производства в министерстве обороны. Официальный ответ был обнадеживающим и сопровождался просьбой предоставить прототип, который можно было бы подвергнуть боевым испытаниям. Однако Бурстин не имел выходов на потенциальных изготовителей пилотной модели и средств для ее производства, и поэтому он предложил свои чертежи германскому военному ведомству в Берлине, которое также проявило интерес к его разработкам. Несмотря на восторженную поддержку одного из ведущих германских военных журналов, Бурстин не добился никакого практического результата от германских властей и после неудавшейся попытки получить патент на свое изобретение в 1912 году окончательно отказался от воплощения этой идеи.

Хотя «моторгешютц» так навсегда и остался на стадии чертежей и теоретических разработок, сама попытка его производства заставляет задуматься над вопросом: «а что, если бы…» Если бы этот проект получил более заинтересованную и конкретную государственную поддержку, вполне вероятно, что австро-венгерская и германская армии получили бы возможность применять в боевых действиях танки задолго до союзников.

К-Ваген

Первое появление на полях сражений танков в армиях союзников привело германских военных теоретиков к выводу, что только более массивные германские танки могут стать достойным ответом этой новой угрозе. В июне 1917 года они убедили германское военное министерство заказать производство «К-Вагена», нового супертяжелого танка, который должен был сыграть переломную роль в ходе военных действий. Чертежи этой машины были выполнены Йозефом Фолльмером, инженером, работавшим в армейском «Феркерстехнише Прюфунгс Коммиссион» (комитете технических испытаний), и армейским капитаном Вегером. Изначально предполагалось, что новый танк должен весить 168 тонн (однако позже его вес был уменьшен до более приемлемых 122 тонн) и располагать впечатляющим вооружением из четырех 77-миллиметровых пушек и шести пулеметов. Однако громадный вес и размеры «К-Вагена» делали невозможной его транспортировку единым целым, и по этой причине перед перевозкой железной дорогой танк разбирали на шесть частей, а затем вновь собирали вместе непосредственно перед линией фронта.

Хотя военным министерством было заказано 10 таких машин, производство только двух из них было почти завершено на берлинском заводе «Рибе-Кугеллагер» до окончания войны. По условиям Версальского договора обе они были уничтожены контрольной комиссией союзников.

Штурмпанцерваген Обершлезиен

По сравнению с архаичным «К-Вагеном», разработанный капитаном Мюллером «Обершлезиен» представлял собой удивительно быстрый, легко вооруженный и маневренный танк.

Выпуск его был поручен «Обершлезиен Айзенверк» в Гляйвитцине. В середине 1918 года завод получил заказ на производство двух таких машин, однако так и не успел завершить их изготовление к моменту прекращения военных действий в ноябре.

 

Первые артиллерийские орудия

Англо-бурская (1899-1902 гг.) и русско-японская (1904-1905 гг.) войны убедили германское военное руководство в том, что в будущих вооруженных конфликтах решающим фактором станет тяжелая артиллерия. Для начала германская армия была укомплектована 150-миллиметровыми гаубицами, обладавшими ощутимыми преимуществами над аналогичным вооружением союзников в начале Первой мировой войны.

Однако как бы ни хороши были 150-миллиметровые гаубицы, они не могли нанести ощутимый урон сложной системе окопов союзников и многочисленным укрепленным позициям, которыми была усеяна линия фронта в 1914-1915 годах. Эта проблема нашла свое эффективное решение с появлением 21-сантиметровой гаубицы, поступившей на вооружение в 1910 году, а к 1914 году в распоряжении германской армии было уже 216 таких орудий. Впрочем, даже эти гаубицы оказались карликами по сравнению с «секретной артиллерией».

42-сантиметровая гаубица М-Герат 14 (Большая Берта)

Эта осадная гаубица имеет полное право претендовать на титул первого образца германского секретного оружия. Она была разработана в результате уроков русско-японской войны, в которой японцам удалось преодолеть русскую оборону Порт-Артура только лишь при помощи 28-сантиметровых береговых гаубиц. Германское военное руководство понимало, что ему понадобится еще более мощная мобильная осадная артиллерия для взятия внушительных французских и бельгийских укреплений, и приступило к производству прототипов соответствующего оружия. К началу 1914 года профессор Фриц Раузенбергер, ведущий конструктор Круппа, создал два окончательных образца 42-сантиметровой гаубицы М-Герат, которые были названы «Дикке Берта» (Большая Берта) в честь Берты Крупп, супруги главы оружейных заводов Круппа.

Это вооружение доказало свою боеспособность уже в самом начале военных кампаний 1914 года, легко уничтожив бельгийские оборонительные сооружения, защищавшие Льеж, Намур и Антверпен, которые были неуязвимы для более легкой артиллерии.

По всей вероятности, к 1918 году было выпущено 12 «Берт», причем некоторые из них были оснащены 30,5-сантиметровыми стволами L/30 для увеличения дальности стрельбы, хотя и за счет уменьшения веса снарядов. Эти орудия получили название «Швере Картауне» или «Бета-М-Герат».

Парижская пушка

Ввиду того, что все больше отпущенных военно-морскому флоту ресурсов стали направляться на реализацию программы по разработке подводных лодок, работы над двумя последними линкорами класса «Байерн», «Заксен» и «Вурттемберг» были приостановлены. Однако их 38-сантиметровые орудия были уже готовы, поэтому их преобразовали в установленные на железнодорожных платформах артиллерийские установки, переименовав в «Ланге Макс» (Длинный Макс). По меньшей мере, пять таких орудий входили в состав береговых батарей Германии и Померании на бельгийском побережье. Померанская батарея под Дюнкерком произвела около 500 залпов между июнем 1917 года и октябрем 1918 года на расстояние почти в 44 километра. Хотя их 750-килограммовые снаряды были в высшей степени эффективным подспорьем для германской тяжелой артиллерии, они, тем не менее, не способны были достичь Парижа — самой лакомой из всех возможных целей.

Команда конструкторов Круппа сделала все от нее зависящее, чтобы извлечь максимум из технологий своего времени, и в результате этих усилий разработала оружие с дальностью стрельбы в 120 километров, что теоретически позволяло подвергнуть Париж артиллерийскому обстрелу. Их поразительным техническим достижением стала так называемая «Парижская пушка», хотя крайне низкая точность стрельбы делала ее скорее орудием устрашения, нежели реально опасной боевой единицей.

Размеры этого орудия были весьма впечатляющими. Вес его составлял 260 тонн; вся установка монтировалась на специальной платформе, способной передвигаться по железнодорожным путям и помещенной на бетонное основание с поворотной площадкой; орудие было оснащено нарезным стволом длиной 28 метров и диаметром 21 сантиметр, с гладкоствольным 6-метровым удлинением. Это устройство было жестко закреплено на компенсирующем противовесе ствола и помещено внутрь 38-сантиметрового ствола «Ланге Макса».

Снаряды покидали жерло «Парижской пушки» с такой огромной скоростью, что каждый произведенный выстрел выжигал значительное количество стали с внутренней поверхности ствольного канала. По этой причине все снаряды были последовательно пронумерованы в соответствии с увеличением их диаметра и использовались в строгой очередности во избежание разрыва ствола, что могло бы произойти, если бы снаряд застрял в его канале. Огромные ракетные заряды также быстро изнашивали и зарядную камеру, поэтому после каждого выстрела ее необходимо было тщательно измерять для определения изменения длины, поскольку даже самые незначительные расхождения негативно влияли как на точность, так и на дальность стрельбы. После проведения всех измерений дополнительные количества ракетного топлива добавлялись в стандартный заряд. После 65 произведенных выстрелов, каждый из которых выполнялся снарядом все большего диаметра, ствол демонтировался и возвращался на заводы Круп-па, где восстанавливался первоначальный диаметр канала в 24 сантиметра, и он вновь отправлялся на боевые позиции уже с новым комплектом снарядов.

Между мартом и августом 1918 года, когда производство этих орудий было прекращено в связи с наступлением союзников и скорым завершением войны, три действующих на боевых позициях «Парижские пушки» произвели в сумме 367 выстрелов, из которых 183 поразили различные цели в районе Парижа; жертвами этих артобстрелов стали 256 гражданских лиц, еще 620 были ранены.

Сравнительные данные артиллерийских орудий

 

«Жестяные ослы», гиганты и планирующие торпеды

Конструкторская мысль кипела в исследовательских центрах имперского германского воздушного флота, что привело к появлению некоторых примечательных боевых самолетов и нового вооружения. «Специальные силы» военно-морского флота также стали новаторами в производстве таких новинок, как телеуправляемые взрывающиеся катера, которые вновь были приняты на вооружение в ходе Второй мировой войны.

К счастью для союзников, к тому времени, когда эти новые виды вооружения были готовы к серийному выпуску в 1918 году, Германия уже не располагала ресурсами, необходимыми для их производства в достаточных количествах. Однако эти изобретения во многом определили направление развития военно-инженерной мысли во Второй мировой войне.

Юнкерс J.I

Воздушный флот в Первую мировую войну был представлен преимущественно легкими и хрупкими бипланами и трипланами, тогда как Юнкере J.I, впервые поднявшийся в воздух в 1917 году, стал первым полностью металлическим военным самолетом, поступившим в серийное производство. Еще более примечательным является тот факт, что вся передняя часть его фюзеляжа, от носа и почти до хвостового отдела, где размещалось место пулеметчика, представляла собой единый блок, заключенный в 5-миллиметровый слой брони. Медленные и неуклюжие (за что экипажи называли их «мебельными фургонами» или «жестяными ослами»), эти самолеты, тем не менее, заслужили уважение своей способностью выдерживать продолжительные атаки. Всего 227 таких машин было выпущено и успело принять участие в военных действиях в течение 1918 года.

Самолеты класса R

В 1914 году пионер самолетостроения граф фон Цеппелин приступил к разработке гигантских самолетов или самолетов класса R. Многочисленные проекты в итоге воплотились в модель «цеппелин-штаакен R. VI», 18 экземпляров которой было выпущено до окончания войны. Эти воздушные гиганты в 1917-1918 годах осуществляли ночные рейды над Британией и Францией, причем каждый из них нес бомбовый груз общим весов 1000 кг. Четыре машины были сбиты союзниками, а еще шесть были потеряны в результате аварий (преимущественно при посадке).

Планирующие торпеды «Сименс»

В октябре 1914 года д-р Вильгельм фон Сименс начал работы по проектированию запускаемых с воздуха управляемых торпед дальнего действия, которыми предполагалось оснастить «цеппелины». Направляющие сигналы передавались по тонкому медному проводу, раскручивавшемуся с расположенной над фюзеляжем 4-километровой катушки, а корпуса торпед были оборудованы сигнальными патронами, помогавшими сориентировать их по вектору движения цели перед тем, как будет передан сигнал о запуске торпеды.

Многочисленные учебные запуски таких воздушных торпед осуществлялись с «цеппеллинов» с января 1915 года по август 1918 года с использованием разнообразных конструкций бипланов и монопланов. В конечном итоге был сделан выбор в пользу биплана благодаря его более высокой грузоподъемности. Предполагалось оснастить ими новый бомбардировщик R. VIII, однако до окончания войны ни один такой самолет с новыми планирующими торпедами так и не поднялся в воздух.

Граф Фердинанд Адольф Генрих Август фон Цеппелин

Цеппелин был прикомандирован к Армии Союза в качестве официального наблюдателя во время американской гражданской войны, где на него неизгладимое впечатление произвели аэростаты наблюдения.

Осознававший огромный потенциал военно-воздушного флота, Цеппелин стал движущей силой развития германского самолетостроения и создания многомоторных воздушных судов.

Дата рождения: 8 июля 1838 года. Дата смерти: 8 марта 1917 года. Место рождения: Констанц, Великое герцогство Баден. Отец: Граф Фридрих Жером Вильгельм Карл фон Цеппелин. Мать: Амелия Франсуаза Паулина (урожденная Макайр д'Хоггуер). Сестра и брат: Евгения фон Цеппелин, Эберхард фон Цеппелин. Семья: Изабелла Фрайин фон Вольф, в браке с 7 августа 1869 года. Дочь — Хелена (Хелла)

Воинская служба: Армия княжества Вюртемберг, 1858-1890 гг. Образование: Штутгартский политехнический институт. Занимаемые должности: Владелец «Люфтшиффбау Цеппелин», компании, проектировавшей и строившей гражданские и военные самолеты «цеппелин» (1908-1917 гг.). Владелец «Ферзухсбау Гота-Ост» (ФГО), также известного как «Цеппепин-Штаакен», консорциума, проектировавшего и строившего многомоторные бомбардировщики (1914-1917 гг.).

Катера FL

Одним из наименее известных, но чрезвычайно интересных изобретений имперского германского военно-морского флота стал телеуправляемый взрывающийся катер или, короче, катер FL. Он представлял собой управляемую по проводному каналу связи 17-метровую моторную лодку, способную развивать скорость в 56 км/час (30 узлов), с 700-килограмовым зарядом взрывчатого вещества, взрывавшегося при контакте с целью. Такие катера были разработаны для использования, в первую очередь, против судов британского военно-морского флота, обстреливавших германские позиции вдоль бельгийского побережья. 28 октября 1917 года британский монитор «Эребус» во время артобстрела Зеебругге был поражен одним из катеров FL. Противоторпедная защита монитора не позволила германскому катеру нанести критический урон, однако «Эребус» был выведен из строя на две недели.

Воспоминания непосредственного свидетеля боевого применения катеров FL и в частности атаки одним из них «Эребуса» (по ошибке названного «Террором», который являлся кораблем того же класса) приводит офицер резерва военно-морских сил Великобритании Чарльз Лайтоллер в своей книге «Титаник и другие корабли»:

«Они модифицировали то, что мы называем электрической моторной лодкой или, сокращенно, ЭМЛ. Эти катера работали на двигателях внутреннего сгорания и управлялись с берега по электрическому проводу присоединенному к лодке. На их корме была установлена катушка с проводом в мили длиной, по которому корректировалось направление движения катера. Аэроплан с воздуха выискивал цель и по радиосвязи сообщал на береговую управляющую станцию координаты корабля и направление, в котором должен двигаться катер. В носовой части катера, развивавшего скорость почти в 30 узлов (56 км/час), размещался заряд взрывчатого вещества. Из-за такой высокой скорости его почти невозможно было подбить. Мы на наших эсминцах всегда могли уклониться от него, уйдя с траектории, если позволяло время, или вытравив якорные цепи, если его не было. Однако с неповоротливыми мониторами была совсем другая история, так как они не могли ни быстро вытравить цепь, ни увернуться в сторону. В результате, они просто видели перед собой пенную дорожку (а это было все, что можно было увидеть) и начинали палить из всех орудий, что у них были, в слабой и почти тщетной надежде поразить мчащийся к ним снаряд. Конечно, мониторы были оборудованы противоторпедной защитой, так называемыми блистерами, по ватерлинии, так что реальной опасности затонуть на самом деле не было. Но в одном случае германская ЭМЛ заставила команду монитора больше поволноваться за свои жизни, чем за судьбу корабля, когда катер ударил в блистер «Террора» по касательной и, выпрыгнув по инерции из воды, взорвался прямо на его палубе. Ущерб был немаленький… Эти катера… они мчались по воде под углом почти в 30 градусов, задрав нос и опустив хвост. Именно по этой причине тот катер и смог запрыгнуть на блистер «Террора», чтобы потом взорваться на его палубе».

 

Переоснащение арсенала, 1919-1939 годы

Согласно условиям Версальского договора, подписанного после поражения Германии в 1918 году, она подвергалась серьезным ограничениям как в размерах, так и в оснащении своих вооруженных сил. Практически немедленно германские генералы и адмиралы принялись искать способы обойти ненавистные им версальские соглашения.

Запрет на производство таких ключевых видов вооружения, как танки, самолеты и подводные лодки, был частично преодолен после учреждения в Швеции и Нидерландах подставных компаний, продолжавших разрабатывать эти виды вооружения для иностранных заказчиков. Кроме того, Германия обратилась за помощью к России, еще одному европейскому изгою. В секретном дополнении к договору Рапалло, подписанному в 1922 году, советское правительство санкционировало создание германских военных и авиационных баз на территории России.

Эти базы главным образом использовались для исследований и разработок вооружения, запрещенного по условиям Версальского договора, равно как и для тактических учений с применением этого оружия. Со своей стороны, Германия разрешила Красной Армии проводить военные учения вместе с силами Рейхсвера и обязалась делиться своими промышленными и военными технологиями.

Новое поколение

В 1925-1926 годах компании «Райнметалл-Борциг», MAN, «Крупп» и «Даймлер-Бенц» получили заказы от Рейхсвера на создание прототипов легких танков весом от 10,2 до 12,2 тонн и средних танков весом до 23,4 тонн, которые в документах завуалировано именовались «тракторами». Эти машины проходили секретные испытания в России, в Камском танковом училище под Казанью, между 1930 и 1933 годами. Легкие танки VK 31, выпускавшиеся под названием «ляйхте трактор (легкий трактор)», были оснащены установленной на башне 37-миллиметровой пушкой KwK L/45 и спаренным пулеметом. Средние танки, сначала названные «армееваген 20», а позже переименованные в «гросстрактор» (большой трактор), были вооружены 75-миллиметровой башенной пушкой и тремя или четырьмя пулеметами, установленными в двух малых башнях. И хотя обе эти машины нельзя было назвать полностью удачными, они предоставили германским военным конструкторам бесценную информацию, которую тем предстояло использовать уже в недалеком будущем.

Разработка «нойбауфарцойг» (подвижного состава нового выпуска) началась в 1933 году, когда Рейхсвер заключил контракты на создание «гросстрактора» одновременно с «Райнметаллом» и «Круппом». Выпущенные обеими компаниями прототипы очень походили один на другой, и практически единственное различие между ними заключалось в расположении вооружения. Каждая машина имела главную башню с 75-миллиметровой основной пушкой KwK L/24 и спаренной 37-миллиметровой пушкой KwK L/45. У «Райнметалла» дополнительное орудие размещалось над 75-миллиметровой пушкой KwK L/24, тогда как в танке «Круппа» оно было установлено рядом с 75-миллиметровой основной пушкой KwK L/24. Обе модели располагали маленькими пулеметными башенками, позаимствованными у танка «Панцер I», находившимися спереди и сзади от главной башни.

Модель «Райнметалла» была названа «PzKpfw NbFz V», что означало «Панцер-Кампфваген Нойбау-Фарцойг V», а разработка «Круппа» получила наименование «PzKpfw NbFz VI». Предполагалось, что эти две машины станут тяжелыми «флагманскими» танками новых «панцерваффе» (бронетанковых войск), однако на деле они оказались очень сложными и ненадежными. Впрочем, исследовательские работы по их усовершенствованию продолжались с целью накопления необходимого опыта в создании многобашенных танков.

В 1934 году «Райнметалл» построил два прототипа с башнями собственной разработки, а в 1935-1936 годах там же были изготовлены еще три прототипа с полным комплектом вооружения, но с башней «Круппа». Три такие машины приняли участие во вторжении в Норвегию в 1940 году, но при этом главной их задачей было ввести в заблуждение разведку союзников.

В ответ на требования «дурхбрухваген» (принципиально новое транспортное средство) в январе 1937 года Геншель приступил к разработке более мощного современного тяжелого танка. Его исследования привели к появлению двух последних довоенных моделей: среднего танка VK3001 (Н) и тяжелого танка VK3601 (Н). Обе они представляли собой вполне добротные боевые машины, которые могли быть вооружены скорострельными 75-миллиметровыми пушками или 105-миллиметровыми (VK3001 (Н)) и 128-миллиметровыми (VK3601 (Н)) гаубицами ближнего боя.

Однако германские победы 1939-1940 годов стали причиной излишней самоуверенности командования в своих силах, и новые модели танков так и не были приняты на вооружение. Лишь столкновения с танками Т-34 и КВ-1 в ходе осуществления операции «Барбаросса» заставили Германию усомниться в несокрушимости ее танковых войск и положили конец бездеятельности.

 

Новый военно-морской флот: карманные линкоры и План «Z»

В 1929 году новейший линкор «Панцершифф Дойчланд» (броненосец, или карманный линкор «Германия») был заложен на стапелях Киля. Было заявлено, что вес его будет в пределах 10160 тонн в соответствии с ограничениями на крупные боевые корабли, наложенными Версальским договором, однако на деле после сборки он превысил допустимые границы на 610 тонн и продолжал увеличиваться по мере того, как на корабле устанавливалось новое оборудование.

Тем не менее, это судно являло собой выдающееся технологическое достижение благодаря полностью сваренному (а не клепанному, что в те времена было общепринятыми стандартами) корпусу и установленным на нем дизельным двигателям. Его 28-сантиметровые главные орудия были сосредоточены на двух встроенных башнях, что стало дальнейшим развитием новаторской идеи по снижению веса, впервые опробованной на австро-венгерском линкоре «Тегеттхоф» перед самым началом Первой мировой войны. «Дойчланд» и последовавшие за ним суда того же класса произвели настоящий фурор в мировом кораблестроении, так как теоретически они способны были потопить любой крейсер, а в скорости превосходили любой линкор. Лишь нескольким британским линейным крейсерам, таким как «Худ», «Ринаун» и «Ри-палс», по силам было догнать их, и угроза, которую представляли собой эти новые корабли, заставила французские военно-морские силы спешно построить два новых быстрых линкора класса «Дюнкерк».

Признанная мировым флотом высокая репутация «карманных линкоров» привела к появлению еще двух модифицированных судов, «Панцершифф Д» и «Панцершифф Е». Названные «Шарнхорст» и «Гнайзенау» соответственно, они были вооружены уже девятью, а не шестью, 28-сантиметровыми орудиями. Англо-германское военно-морское соглашение, подписанное 18 июня 1935 года, в соответствии с которым Германии разрешалось строить боевые надводные корабли тоннажем, не превышающим 35% тоннажа британских военных судов, и подводные лодки тоннажем не более 45% тоннажа британских субмарин, помогло Германии лишний раз поверить в собственные силы, вследствие чего Гитлер переименовал «рейхсмарине» (имперский флот) в «кригсмарине» (военно-морской флот).

К 1938 году в недрах «кригсмарине» был разработан План «Z», ставший результатом ожесточенных дискуссий между «консерваторами», ратовавшими за традиционный боевой флот, способный по всем параметрам превзойти самые мощные военно-морские силы мира, и «новаторами», отдававшими предпочтение крупному подводному флоту, с помощью которого предполагалось уничтожать торговые суда противника.

Сравнительные данные линкоров

В конечном итоге верх взяла точка зрения традиционалистов, в результате чего возник соответствующий план проектирования и строительства двух линкоров («Бисмарк» и «Тирпиц»), а также трех тяжелых крейсеров («Адмирал Гиппер», «Блюхер» и «Принц Ойген»). Затем предполагалось построить (и к 1945 году большая часть этих планов была выполнена) следующие виды судов:

• четыре авианосца;

• шесть линкоров класса Н;

• три линейных крейсера класса О;

• двенадцать бронированных крейсеров класса Р;

• два тяжелых крейсера («Зейдлиц» и «Лютцов»);

• четыре легких крейсера класса М;

• два модифицированных легких крейсера класса М;

• шесть больших эсминцев класса «шпэ-кройцер»;

• 249 подводных лодок.

Эрих Йоган Альберт Редер 

Редер был удостоен высшего германского военно-морского чина главного адмирала в 1939 году, став первым, кто получил это звание после Хеннинга фон Хольтцендорффа, который носил его в 1918 году.

Редер был воспитан в традициях имперского германского военно-морского флота, служению которому он посвятил всю свою жизнь. После поражения Германии в 1918 году благодаря своим исключительным административным способностям он добился быстрого продвижения по карьерной лестнице крошечного послевоенного «рейхсмарине». Рейдер был активным сторонником планов по созданию мощного флота, воплотившихся в 1939 году в амбициозном Плане «Z».

Дата рождения: 24 апреля 1876 года. Дата смерти: 6 ноября 1960 года. Место рождения: Вандсбек, земля Шлезвиг-Гольштейн. Отец: Ганс Редер (школьный учитель). Мать: Гертруда (урожденная Хартманн). Семья: Сын Ганс

Служба в ВМФ: Кадет военно-морского училища (1894); начальник штаба адмирала Франца фон Гиппера (1912-1917); контр-адмирал (1922); вице-адмирал (1925); адмирал (1928); начальник штаба «рейхсмарине» (1928); главный адмирал (1939); адмирал-инспектор (январь 1943); отставка (май 1943)

НОВАЯ ЭРА: НОВАЯ ОГНЕВАЯ МОЩЬ

В предлагаемой ниже таблице представлены вес снарядов и дальность стрельбы главных и дополнительных бортовых орудий, определяющих максимальную огневую мощь, которая может быть обрушена на какую-либо одиночную цель. В большинстве случаев только половина дополнительных орудий могла производить обстрел такой цели. Максимальная дальность стрельбы главных орудий является в большой степени лишь теоретической величиной, поскольку даже при радарном наведении вероятность поражения цели на максимальном удалении стремится к нулю. В июле 1940 года британское судно «Уорспайт» поразило итальянский линкор «Джулио Сезаре» на расстоянии приблизительно в 23775 метров, и эта дистанция считается рекордной для поражения движущейся цели в военно-морских действиях.

Воплощение плана началось в 1936 году со строительства авианосца «Граф Цеппелин», а второй авианосец был заложен на верфях в 1938 году. В 1939 году, после спуска на воду «Бисмарка» и «Тирпица», начались работы по изготовлению килей первых трех усовершенствованных линкоров и одновременно были отданы приказы о строительстве морских истребителей «Мессершмитт Bf 109» и пикирующих бомбардировщиков

«Юнкерс Ju 87». Однако с началом Второй мировой войны было решено, что реализация этих крупных проектов требует слишком большого количества ресурсов, жизненно необходимых для армии и люфтваффе. Как следствие, работы над строительством кораблей были заморожены (несмотря на то, что «Граф Цеппелин» был уже практически готов) и все силы были брошены на осуществление программы строительства подводных лодок.

Хотя и не такая опасная для экипажа, как крошечная субмарина «Бибер», подводная лодка «Мольх» (Саламандра) оказалась малоэффективной при ведении боевых действий.