Достигнутый крупный военно-политический успех советских войск в Висло-Одерской операции, безусловно, носил закономерный характер. Его слагаемыми стали мероприятия, осуществленные при подготовке этой стратегической операции, а также высокий уровень искусства применения сил и средств в ходе проведенных боев и сражений с опытным противником, замысел которого сводился к тому, чтобы, опираясь на сильные укрепленные районы Восточной Пруссии и систему в междуречье Висла — Одер (Одра) не допустить продвижения Красной Армии на запад» решив тем самым политические задачи.

При подготовке Висло-Одерской операции одним из факторов, способствовавших достижению успеха, стал замысел Ставки ВГК на первый этап кампании 1945 года, в основу которого закладывалась идея проведения одновременных, согласованных между собой наступательных операций на нескольких направлениях, то есть перехода в наступление в полосе от Балтики до Карпат, в котором участвовало восемь из десяти фронтовых объединений, развернутых на советско-германском фронте. Главный удар решено было нанести на центральном (берлинском) направлении, где вражеская группировка была наиболее плотной и ее разгром обеспечивал наибольшие военно-политические результаты, создавал условия для скорейшего завершения войны. Ставка ВГК умело решила одну из основных задач — координацию привлекаемых к наступлению сил и средств, уделив большое внимание улучшению условий для достижения целей, определенных войсками 1-го Белорусского и 10-го Украинского фронтов.

Во-первых, было решено отвлечь часть сил противника с центрального направления на фланги советско-германского фронта. Для этого еще в октябре 1944 года началась операция в Восточной Пруссии, продолжалось наступление в Курляндии и в Венгрии. Оба эти направления для врага были очень чувствительны. Он быстро реагировал на наступление советских войск. В течение октября — декабря 1944 года немецко-фашистское командование группировало из центра на фланги 18 дивизий (в том числе 8 танковых) и 3 бригады, а дополнительно направило сюда только 8 дивизий (из них 2 танковые). Следовательно, группировка немецко-фашистских войск за это время на берлинском направлении уменьшилась на 10 дивизий (из них 6 танковых) и 3 бригады. Основные же свои резервы (23 дивизии и 5 бригад) командование вермахта было вынуждено направить в Венгрию, что не позволило ему компенсировать в полной мере те силы, которые оно сняло с центрального участка советско-германского фронта.

Во-вторых, в период подготовки операций были осуществлены крупные перегруппировки войск из резерва Ставки ВГК из фронтов, действовавших в Прибалтике и на севере. Так, в состав 1-го Белорусского фронта прибыли 61-я армия — из 1-го Прибалтийского фронта, 3-я ударная армия — из 2-го Прибалтийского фронта, три тяжелых самоходно-артиллерийских полка — из Ленинградского фронта и три полка — из Резерва Ставки. За это время на фронт поступило около 500 новых автотягачей и 1000 автомашин. По решению Ставки ВГК фронтам передавалась часть соединений дальней авиации, а также 20-я, 51-я и 74-я зенитные артиллерийские дивизии.

Довоевались!

В-третьих, советское командование сосредоточило в составе войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, развернутых в 480-километровой полосе (22% протяженности советско-германского фронта), около трети личного состава, артиллерий и минометов, а также самолетов, свыше половины танков и САУ действующей армии. Такое массирование сил и средств позволяло создать высокие плотности, нанести мощные первоначальные удары и в дальнейшем наращивать усилия в ходе операции.

В-четвертых, по решению Ставки ВГК в разгроме варшавской группировки противника 1-му Белорусскому фронту оказывал содействие 2-й Белорусский фронт, которому ставилась задача частью сил левого крыла нанести удар в обход Модлина с запада и быть в готовности форсировать Вислу. Левое крыло 1-го Украинского фронта обеспечивалось переходом в наступление 38-й армии 4-го Украинского фронта, которая частью сил наносила удар на Краков.

Наконец, замысел Ставки ВГК относительно завершающих операций на западном стратегическом направлении окончательно сложился еще в ноябре 1944 года. Заблаговременное определение стратегического плана дало возможность фронтам с особой тщательностью продумать все оперативно-стратегические, политические и материальные вопросы, осуществить мероприятия по оперативной маскировке с целью достижения внезапности перехода в наступление.

Весьма творчески с учетом совокупности политических, экономических и других факторов, а также поставленных Ставкой ВГК задач подходили командующие фронтами к выбору направления главного удара, массированию имевшихся сил и средств.

Нанесение главного удара 1-м Белорусским фронтом с вислинских плацдармов обеспечивало быстрый темп операции и выход войск в кратчайшие сроки на тылы противника. Тем самым мог быть достигнут разгром всей варшавско-радомской группировки врага и освобождение столицы Польши — Варшавы. Выбор направления главного удара 1-м Украинским фронтом с Сандомирского плацдарма создавал возможность его войскам рассечь главные силы 4-й танковой армии врага и вывести главную группировку фронта на Одер (Одру). С выходом на Одер в районе Бреславля главные силы фронта отсекли немецко-фашистскую группировку войск на юге от центральных районов Германии и создавали угрозу удара советских войск по Берлину с юго-востока.

Операция характерна решительным массированием сил и средств на направлениях главных ударов фронтов. Для прорыва глубоко эшелонированной обороны на направлении главных ударов фронтов были созданы мощные ударные группировки, На 1-м Белорусском фронте ударная группировка включала 78% общевойсковых соединений, 90% бронетанковых войск и 75% артиллерий; на 1-м Украинском фронте — 78% общевойсковых соединений и до 90% танков и артиллерий. Участки прорыва фронтов составляли 15 процентов общей ширины полос наступления. На них сосредоточивалось свыше 75 процентов общевойсковых, до 90 процентов танковых и механизированных объединений и соединений, до 90 процентов артиллерий и основные силы авиации. Такое сосредоточение сил и средств позволяло создать на направлении главных ударов существенное превосходство над противником как по пехоте, так и по артиллерий и танкам. Средняя оперативная плотность танков и самоходно-артиллерийских установок на 1 км фронта прорыва составляла на 1-м Белорусском фронте 77–115 единиц, на 1-м Украинском фронте 98–122. Плотность по артиллерий была на 1-м Белорусском фронте 232, на 1-м Украинском фронте — 250 орудий и минометов на 1 км фронта прорыва.

По решению командующего войсками 10-го Белорусского фронта прорыв обороны противника осуществлялся на трех участках общим протяжением 34 км, что составляло 13 процентов по отношению ко всей полосе наступления. Основные данные по планированию армейских наступательных операций приведены в таблице 10. Они также свидетельствуют о войсковой степени массирования сил и средств. Участки прорыва составляли от 13 до 30 процентов полосы наступления, что позволяло создать плотности на 1 км до 282 орудий и минометов, до 29 — танков и САУ.

По решению командующего войсками 1-го Украинского фронта прорыв обороны противника осуществлялся на одном участке протяжением в 39 км, что составляло 15,6 процента полосы наступления (250 км). Массирование сил и средств дало возможность создать плотность по артиллерий в 223–296 орудий и минометов и до 25 танков и самоходных установок непосредственной поддержки пехоты на 1 км участка прорыва.

Основные сведения по планированию на 1-м Украинском фронте армейских наступательных операций — в таблице 11. Из представленных в ней данных следует, что полосы наступления 5-й гвардейской, 13-й и 52-й армий, действовавших на направлении главного удара, совпадали с участками прорыва, в то время как участки прорыва 3-й гвардейской и 60 й армий составляли 3–10 процентов полосы наступления.

Таблица 10.

РАЗМАХ АРМЕЙСКИХ ОПЕРАЦИЙ И ПЛОТНОСТИ НА УЧАСТКАХ ПРОРЫВА

Таблица 11.

РАЗМАХ АРМЕЙСКИХ ОПЕРАЦИЙ И ПЛОТНОСТИ НА УЧАСТКАХ ПРОРЫВА

Оба фронта имели глубокое оперативное построение, о чем свидетельствуют данные таблицы 11. Характерно, что в пяти армиях из тринадцати формировались подвижные группы, что создавало благоприятные условия для повышения темпов наступления.

1-й Белорусский фронт в первом оперативном эшелоне имел семь общевойсковых армий и два танковых корпуса, во втором эшелоне — одну общевойсковую армию. В эшелоне развития успеха (подвижная группа фронта) находились две танковые армии и два кавалерийских корпуса. Общевойсковые армии фронта были построены в один эшелон. Такое построение армий определялось прежде всего ограниченностью по глубине Магнушевского и Пулавского плацдармов и стремлением достигнуть сильного первоначального удара.

1-й Украинский фронт в первом оперативном эшелоне имел шесть общевойсковых армий и три танковых корпуса, во втором эшелоне — две общевойсковые армии. Подвижную группу составляли две танковые армии. В резерве командующего находились один механизированный и один кавалерийский корпус. Общевойсковые армии имели оперативное построение в один, два и три эшелона в зависимости от решаемых задач, их роли и места во фронтовой операции.

Глубокий боевой порядок имели стрелковые соединения. В стрелковых корпусах во втором эшелоне или в резерве находилась стрелковая дивизия. Вторые эшелоны создавались в стрелковых дивизиях и в стрелковых полках. Такие возможности возникали в результате того, что стрелковые корпуса, как правило, получали значительное количество средств усиления, часть из которых передавалась в батальоны и роты, создаваемые взводы демонстрации атаки.

Как следует из данных, приведенных в таблице 12, стрелковые корпуса усиливались в первую очередь танковыми, самоходными артиллерийскими полками (тяжелыми и легкими), танками-тральщиками, артиллерийскими соединениями и частями, в том числе противотанковыми, инженерными штурмовыми батальонами. Их поддерживали танковые бригады, артиллерийские соединения и части, в том числе гвардейские минометы, зенитные артиллерийские полки. Все это повышало самостоятельность действий стрелковых корпусов.

Операция характерна организацией тесного взаимодействия между фронтами, участвовавшими в Висло Одерской операции. С этой целью Ставка ВГК определяла промежуточные рубежи, на которые должны были выйти войска фронтов в ходе операции к точно назначенному времени и тем самым надежно обеспечивать свои внутренние фланги.

Особое внимание было уделено организации взаимодействия при ликвидации фланговых группировок врага. С целью быстрейшего уничтожения кельце-радомской группировки противника были тщательно спланированы и увязаны по месту и времени действия войск 33-й армии 1-го Белорусского фронта, 3-й гв. и 6-й армий 1-го Украинского фронта в общем их наступлении на Шидловец, Учитывая возможность отставания войск 4-го Украинского фронта от войск 1-го Украинского фронта в связи с трудными условиями горно-лесистой местности. Ставка ВГК потребовала от 1-го Украинского фронта нанести удар силами двух армий вдоль северного берега Вислы в общем направлении на Краков и при благоприятных условиях овладеть им, хотя Краков входил в границы 4-го Украинского фронта.

Таблица 12.

СРЕДСТВА УСИЛЕНИЯ СТРЕЛКОВЫХ КОРПУСОВ

89-й ск 61-й А 1-го Белорусского фронта

Придано … 85-й тп, 1811-й самоходный ап, 163-й иптап

Поддерживало … 1-я и 136-я апабр, 41-й гв. минп, ап и 120-мм минометы; 150, 171 и 207-й сд, артиллерия 119 УР, 11-й гв. тбр

29-й гв. ск 8-й гв. А 1-го Белорусского фронта

Придано … 351-й тяжелый самоходный ап, 1200 и 1504 легкие самоходные ап, 182 лабр, 24 и 46 минбр, артиллерия 74 га. сд, две роты 166-го тп тральщиков, 9-й инженерный штурмовой батальон, 261-й осб

Поддерживало … 350-й лап, 270-й минп. 79-й гв. минб, 36-я гв. минбр (М-31), 26-я тминбр, 38-я иптабр (без полка), 184-я габр, БМ, 186-я габр, 32-я ад ОМ, 43-я пабр, 1-й пап, 297-й зенап

Методы организации взаимодействия во фронтовом и армейском масштабах были самыми разнообразными, Один из них — определение основ согласования усилий на картах при постановке задач армиям и начальникам войск. Начальник штаба отрабатывал и доводил до подчиненных штабов таблицу сигналов, способы поддержания связи. Другой метод работы по организации взаимодействия, особенно широко применяемый командующим 1 -м Украинским фронтом, — выезд с группой офицеров штаба и представителем авиации на НП армий, где уточнялись вопросы согласования усилий на этапах прорыва обороны противника, ввода в сражение фронтовой и армейской подвижных групп.

Построение боевого порядка штурмовых батальонов имело свои особенности. Так, в 29-м гвардейском стрелковом корпусе 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта каждый штурмовой батальон действовал на фронте до 700 м. Он имел впереди танки-тральщики с саперами, В момент атаки танки-тральщики проделывали проходы в минных полях и проволочных заграждениях противника. Вслед за ними в цепи наступала рота автоматчиков с частью станковых пулеметов при поддержке самоходно-артиллерийских установок. За ротой автоматчиков наступала первая стрелковая рота с частью 82-мм минометов и станковых пулеметов, а за нею — вторая стрелковая рота с остальными 82-мм минометами, станковыми пулеметами, 45-мм и 76-мм полковыми орудиями. Штурмовые батальоны в исходном положении занимали первую траншею, а во второй траншее, то есть 300–400 м, располагались стрелковые батальоны первых эшелонов стрелковых полков в готовности поддержать и развить успех штурмовых батальонов. В 29-м стрелковом корпусе штурмовые батальоны, перешедшие в атаку в 8 час. 55 мин. 14 января 1945 года и наступавшие вслед за огневым валом, уже в 9 часов захватили первую, а затем и вторую траншеи первой позиции обороны противника. В результате создались благоприятные условия для ввода в бой главных сил, и артиллерийская подготовка по полному графику не проводилась. Используя успех штурмовых батальонов, после 10-минутного мощного артиллерийского огневого налета в 10 часов перешли в наступление главные силы корпуса, которые уже к 11 часам полностью овладели первой позицией главной полосы обороны противника,

Одним из методов согласования усилий стали проведенные в начале декабря 1944 года на обеих фронтах оперативные игры (командно-штабные учения), в которых приняли участие командующие и члены военных советов армий, начальники штабов и командующие артиллерией армий, руководящий состав фронтов. На этой игре наряду с другими вопросами много внимания было уделено организации взаимодействия общевойсковых и воздушных армий с танковыми армиями при вводе их в сражение, согласованы вопросы выделения маршрутов для выдвижения танковых армий и времени их освобождения, разминирования местности для прохода танков, обеспечения прохождения соединений танковых армий через боевые порядки пехоты, организации артиллерийского обеспечения на рубеже ввода. Кроме того, был проработан порядок расширения прорыва обороны противника в стороны флангов, организации зенитного прикрытия на участке ввода обеспечения пропуска тылов танковых армий. Устанавливалось, как будет организовано прикрытие танковой армии с воздуха, какие авиационные соединения для этого выделены и какие соединения переподчинены танковой армии при вводе ее в прорыв, какие средства будут использованы для подавления артиллерий противника в полосе ввода танковой армии и на флангах, какие авиационные силы и средства выделяются для борьбы с подходившими резервами противника, как будет организовано управление, особенно штурмовой авиацией, где будут находиться командиры штурмовых авиационных корпусов и дивизий. За три недели до начала операции командующие армиями провели такие же занятия (игры) с командирами корпусов и дивизий, начальниками их штабов и командующими артиллерией. На занятиях в армиях главным образом согласовывались вопросы прорыва тактической зоны обороны. В соединениях и частях подобные занятия проводились непосредственно на местности в последние пять дней перед наступлением, где отрабатывались действия частей и подразделений при прорыве главной полосы обороны противника. Крупные мероприятия были проведены в обоих фронтах по улучшению разведки противника. Широко применялись ночные поиски, засады, наблюдение, подслушивание, разведка боем. Разведка оперативной обороны и стратегической глубины вражеской территории осуществлялась авиацией и агентурой. В результате оборона противника была вскрыта на всю глубину — от Вислы до Одера. Особенно детально изучалась тактическая зона обороны. Чтобы исключить проведение артиллерийской и авиационной подготовки по оставленным или слабо защищенным позициям противника, командующие фронтов решили перед атакой главных сил осуществить разведку боем передовыми батальонами. Если в предшествовавших операциях она проводилась обычно за день до начала операции, то теперь предполагалось провести ее непосредственно перед наступлением, что должно было способствовать достижению внезапности удара главных сил.

Большое внимание уделялось борьбе с вражеской агентурной разведкой, которая пыталась вскрыть группировку войск и определить замысел советского командования, В начале января только «Абверкоманда-202» перебросила за линию фронта свыше ста диверсионно-разведывательных групп. Их ликвидацией занимались в основном войска НКВД, вся деятельность которых проходила в соответствии с указаниями военных советов фронтов. Они поддерживали тесную связь с местными партийными и демократическими организациями, помогавшими разоблачать врага и его агентуру. Важную роль в поиске диверсантов играли подразделения охраны тыла действующей армии. По решению военных советов фронтов ими проводилось отселение местных граждан из 10-километровой зоны, В 25-километровой прифронтовой полосе устанавливался особый режим: выставлялись заставы, выделялись наряды, проводились специальные операции по очистке тыла.

Позитивное влияние на достижение успеха в Висло-Одерской операции сыграли мероприятия, проводимые командующим (командирами), штабами и другими органами управления по нарушению управления войсками, то есть частичной или полной дезорганизации руководства вражеского командования подчиненными на поле боя. Цель достигалась различными способами.

Один из них — поражение (уничтожение) элементов системы управления в выводе из строя пунктов управления, узлов и линий связи, в уничтожении командного состава противника. Достигалось это применением средств огневого поражения и воинских формирований различного предназначения. Весьма успешными были, например, действия авиации 1-го Украинского фронта по командному пункту 4-й немецкой танковой армии 12 января, в результате которых было выведено из строя до 30 процентов командного состава, противник лишился до 50 процентов средств связи и подразделений обеспечения. Захваченный в плен командир полка 304-й пехотной дивизии на допросе показал: «Я был поражен тем, как точно русские знали расположение штабов, командных и наблюдательных пунктов, как умело был построен огонь орудий и минометов, приведший к дезорганизации управления». Характерно, что в ряде случаев для поражения пунктов управления выделялись специальные артиллерийские группы, как это было сделано в 5-й гвардейской армии, в результате чего работа штаба 48-го танкового корпуса в районе Буско-Здруй была нарушена. Активно решалась задача уничтожения узлов и линий связи противника передовыми отрядами.

Захваты и вывод из строя различных объектов систем управления войсками противника как способ дезорганизации руководства боевой деятельностью вражеского командования нашел широкое применение в ходе преследования противника. Особенно успешно решали задачи войсковые разведчики, в частности разведывательные группы, действовавшие во вражеском тылу. По данным отчета штаба 1-го Белорусского фронта, в период с 17 по 30 января было захвачено более 130 офицеров различных штабов, выведено из строя 70 командных пунктов частей и дивизий 9-й немецкой армии. Разведгруппа 5-й гвардейской армии 18 января захватила офицера связи 17-й танковой дивизии с боевым приказом, что позволило соединениям 5-й гвардейской армии своевременно подготовить ответные действия.

Подавление радиосвязей, средств радиолокации и радионавигации, как показал опыт войны, — действенный способ нарушения управления войсками, правда, нашел весьма ограниченное применение в Висло-Одерской операции, Для подавления радиосвязи противника на фронтовых узлах связи создавались специальные группы средств подавления. Авиация 2-й и 16-й воздушных армий, например, применяла как активные, так и пассивные помехи средствам радиолокации противника. Почти в каждом авиационном полку выделялись два-три экипажа, предназначенных для постановки помех. С подходом к радиолокационной зоне они выбрасывали фольговые ленты, которые, снижаясь, скрывали бомбардировщики от радиолокационного наблюдения.

Весьма эффективным было психологическое воздействие на командный состав противника, на их мышление и волю. Для решения этой задачи применялась дезинформация, то есть преднамеренное введение в заблуждение о предстоящих действиях, что само по себе не позволяло противоборствующей стороне объективно оценить обстановку. Для введения противника в заблуждение широко использовались радиодемонстрация и радиометация, особенно при совершении перегруппировок в полосе 1-го Белорусского фронта во второй половине января 1945 года. Весьма активно велась работа войск противника, в том числе командного состава. В результате в полосе 1-го Украинского фронта в ходе операции было пленено более 70 тысяч солдат и офицеров противника, причем около 15 тысяч сдались» не оказывая сопротивления, перебежчиков оказалось более 3 тысяч, в том числе почти 40 процентов офицеров. Серьезное влияние спецпропаганда оказала на гарнизон Шнайдемюля в феврале 1945 года.

Безусловно, проводимые мероприятия по нарушению управления войсками противника не всегда давали ожидаемого результата. Однако их роль в достижении успеха в Висло-Одерской операции очевидна.

Существенным слагаемым успеха операции являлась тщательная организация огневого поражения противника, включающая в себя решение комплекса вопросов, К основным из них правомерно отнести: определение и четкое формирование задач силам и средствам, привлекаемым к огневому поражению (артиллерий, авиации, средствам ПВО, танкам и САУ, инженерным и химическим войскам), создание их оптимальной группировки, в первую очередь артиллерий, разработка планов артиллерийского и авиационного наступления, графиков применения средств огневого поражения родов войск.

В плане артиллерийского наступления на этапе прорыва вражеской обороны указывались привлекаемые артиллерийские группы для решения задач в периоды артиллерийской подготовки и артиллерийской поддержки, виды огня, расход снарядов. Прослеживалась при этом увеличении удельного веса тенденция массированных огневых налетов (до 60 процентов на 1-м Белорусском, до 73 процентов на 1-м Украинском фронтах). Глубина поражения противника огнем артиллерий за счет увеличения боеприпасов и приближения огневых позиций к переднему краю (линии соприкосновения сторон) воз росла до 8–10 км. Особое место в организации огневого поражения противника в наступлении отводилось планированию огня реактивной артиллерий как наиболее эффективного средства для подавления крупноразмерных (в том числе укрепленных) объектов и целей: опорных пунктов, артиллерийских позиций, резервов, командных пунктов и т. п. Штабы артиллерий разрабатывали подробные планы боевого применения, графики и схемы огня гвардейских минометных частей как на период артиллерийского наступления, так и для решения других конкретных задач (например, при вводе в сражение подвижных групп). По опыту 5-й гвардейской армии части реактивной артиллерий в период артиллерийской подготовки планировалось использовать централизованно. В дальнейшем с началом атаки пехоты реактивную артиллерию предполагалось переподчинить корпусам и дивизиям. Основным документом, регламентирующим применение гвардейских минометных частей в наступательной операции, являлась таблица огня, отрабатываемая штабом артиллерий армии, Важное место отводилось контрбатарейной борьбе как элементу завоевания и поддержания огневого превосходства над противником. Определяющим фактором успешного решения этой задачи являлась эффективность разведки огневой системы врага. При подготовке Висло-Одерской операции главную роль выполняла наземная артиллерийская разведка, состоявшая из войсковой и инструментальной.

Войсковая артиллерийская разведка организовывалась и велась практически непрерывно во всех артиллерийских соединениях, частях и подразделениях методом визуального наблюдения с наземных наблюдательных пунктов и артиллерийскими разъездами. Широко практиковалось включение артиллерийских разведчиков в состав общевойсковых разведывательных отрядов и групп. Использовались также данные опроса пленных, изучения захваченных документов и техники противника. Важную роль, как свидетельствуют архивные источники, играла артиллерийская разведка с наземных наблюдательных пунктов.

Наиболее значительная роль среди всех видов артиллерийской инструментальной разведки (АИР) в выявлении артиллерийской группировки противника отводилась звуковой разведке, с помощью которой в Висло-Одерской операции в полосе 5-й ударной армии с 1 по 13 января 1945 года было обнаружено 117 огневых позиций артиллерий противника, а в полосе 69-й армии — 24 артиллерийские батареи (60%). В полосе 5-й ударной армии звуковой разведкой удалось вскрыть 33 артиллерийские батареи (91%). Звуковая разведка, следовательно, являлась наиболее эффективной из всех средств артиллерийской инструментальной разведки — на нее приходилось от 60 до 90% всего количества батарей противника, разведанных средствами АИР.

Степень эффективности огневого поражения во многом определялась уровнем планирования авиационного наступления- В соответствии с решениями командующих войсками фронтов 16-я и 2-я воздушные армии прикрывали сосредоточение ударных группировок на плацдармах и вели авиационную разведку на всю глубину обороны противника. С началом наступления воздушные армии массированными ударами штурмовой и бомбардировочной авиации содействовали наземным войскам в прорыве вражеской обороны. Значительные силы авиации предназначались для обеспечения ввода в прорыв танковых армий и корпусов, поддержки их действий в оперативной глубине, а также для разгрома подходивших резервов и отступавших войск противника.

В разработанных штабами воздушных армий планах боевого применения авиации особенно детально определялись действия ее на период подготовки и в первые два-три дня наступления. На участках прорыва обороны планировалось провести авиационную подготовку атаки силами бомбардировочной и штурмовой авиации. За два часа до начала наступления предусматривалось нанесение ударов по командным и наблюдательным пунктам,а также узлам связи противника с целью нарушения управления войсками. После этого усилия авиации переключались на поддержку и прикрытие войск при прорыве ими тактической зоны, обеспечение ввода в сражение танковых армий, сопровождение и поддержку войск при действиях в оперативной глубине. С развитием наступления авиация прежде всего обеспечивала действия подвижных групп фронтов и армий. Для успешного выполнения задач воздушные армии были усилены за счет резерва Ставки. Если на 30 октября 1944 года в 16-й воздушной армии имелось 1236 самолетов, то к 10 января 1945 года ее состав был доведен до 2459 боевых машин. Количество самолетов во 2-й воздушной армии за то же время увеличилось с 1534 до 2588.

Большое внимание уделялось зенитному прикрытию войск, особенно находившихся на плацдармах. Так, на 1-м Белорусском фронте огневая производительность зенитной группировки Магнушевского плацдарма равнялась 34 000 выстрелов в минуту, Пулавского плацдарма — 17 000. В большинстве предшествовавших операциях 1943–1944 годов огневая производительность не превышала 10–12 тысяч выстрелов в минуту. С выходом войск на линию Кутно — Лодзь вся войсковая зенитная артиллерия была снята с тыловых объектов и перегруппирована в боевые порядки наступавших армий. Характерно, что в ходе операции 1-го Белорусского фронта количество зенитных орудий увеличилось с 1806 до 22 П. Прошло это в связи с передачей фронту из резерва Ставки ВГК 74-й и 20-й зенитных артиллерийских дивизий.

* * *

Одним из слагаемых успеха Висло-Одерской операции являлась целенаправленная работа тыловых учреждений, в результате чего созданные на фронтах материальные запасы, даже без учета ежедневного подвоза с началом операции, обеспечивали войска как в период прорыва обороны противника, так и при действиях их в оперативной глубине. Если учесть необходимость перешивки всех основных железнодорожных путей на территории Польши с европейской колеи на общесоюзную, наличие в тыловом районе армий крупной водной прегради р. Висла, ограниченных по площади плацдармов и большое количество войск и техники, то станет ясным, какие огромные трудности были преодолены войсками и тыловыми учреждениями при подготовке операции в материально-техническом отношении. Несмотря на эти трудности, тыл справился с возложенными на него задачами полностью.

Начальник тыла 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Н. А. Антипенко, выступая в 1948 году в Военной академии им. MB. Фрунзе, вспоминал примечательный эпизод, произошедший в ходе Висло-Одерской операции. «…Войска фронта несколько раз, — подчеркивал Николай Алексеевич, — удостаивались высокой чести — кремлевских залпов и приказов Верховного главнокомандующего по поводу освобождения крупных городов Польши. Такими приказами и залпами было отмечено взятие Варшавы, Лодзи, Гнезно, Познани и других городов. В приказе обычно перечислялись фамилии командующих фронтов и армиями, их начальников штабов и некоторых начальников родов войск фронта. Но совершенной неожиданностью для меня было то, что в январском приказе 1945 года по случаю взятия Гнезно говорилось, что этот город освобожден войсками генералов таких-то, в том числе и войсками генерала Н.А. Антипенко. Читаю и думаю: не во сне ли это? Звоню начальнику штаба фронта М.С. Малинину — не ошибка ли? Нет, говорит, не ошибка, пусть знают, что тыл воевал. Конечно, не только я радовался такому приказу; огромный коллектив работников тыла по праву принял похвалу на свой счет.

К сожалению, то был единственный случай в годы войны…» Справедливости ради следует сказать, что фамилии начальников тыла и 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов звучали и в других приказах Верховного Главнокомандующего в те дни, в частности, в связи с овладением городами Быдгощ (Брамбергом), Гиндербургом, Катовице, тем самым определяя место и роль тыла в Висло-Одерской операции.

В этой связи уместно напомнить читателю, что в целях быстрейшей мобилизации всех сил страны для отпора противнику, объединения усилий фронта и тыла

Президиум Верховного Совета СССР, ЦК ВКП(б) и СНК СССР 30 июня 1941 года приняли решение образовать Государственный Комитет Обороны (ГКО), который сосредоточил бы всю полноту власти в государстве в своих руках. Председателем ГКО был назначен И.В. Сталин. На члена ГКО А.И. Микояна возлагалась непосредственная ответственность за обеспечение вооруженных сил горючим, продовольствием и вещевым имуществом. Секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Андреев возглавил руководство работой железнодорожного транспорта. В соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны в конце июля была реорганизована структура органов тыла Красной Армии, Народный комиссар обороны СССР И.В. Сталин 30 июля утвердил Положение об управлении тылом Красной Армии на военное время и схему организации его органов. В августе он же подписал приказ об организации Главного управления тыла Красной Армии, управлений тыла фронтов и армий и Положение об этих управлениях. Начальником тыла Красной Армии был назначен генерал А.В. Хрулев, одновременно оставаясь и заместителем Народного комиссара обороны СССР. На должности начальников тыла фронтов — заместителей командующих войсками назначались крупные военные работники, имевшие большой опыт по управлению войсками.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Xрулев Андрей Васильевич,

Родился 18(30) сентября 1892 года в деревне Большая Александрова ныне Ленинградской области, затем стал кадровым питерским пролетарием — слесарем Пороховского завода. Солдат Первой мировой войны, участник Февральской и Октябрьской революций, в годы Гражданской войны он сражался в составе Первой Конной армии. С этого начался его длительный путь службы в Красной Армии. Особо крупные посты он занимал в 1930–1939 гг. — начальник Центрального военно-финансового управления, управляющий делами Наркомата обороны СССР, начальник строительно-квартирного управления РККА, начальник Киевского окружного военно-строительного управления, начальник Главвоенстроя при СНК СССР, с октября 1939 г. — начальник управления снабжения Красной Армии, с августа 1940 г. — главный военный интендант Красной Армии.

В 1941–1945 гг. Хрулев на своих плечах вынес поистине титанический груз многогранной и всеобъемлющей работы по снабжению всем необходимым Красной Армии. Будучи заместителем наркома обороны СССР, он возглавлял Главное управление тыла Вооруженных сил СССР, созданное по решению Государственного Комитета Обороны (ГКО) 1 августа 1941 г., а с марта 1942 г. по апрель 1943 г. одновременно выполнил обязанности наркома путей сообщения СССР. На этих важных постах Хрулев проявил себя, по словам маршала Г.К. Жукова, как «исключительно энергичный и опытный организатор». «Основной, пожалуй, определяющей чертой этого военного деятеля, — писал бывший заместитель командующего 1-м Белорусским фронтом по тылу генерал-лейтенант Н.А. Антипенко, — была его способность влиять на те важнейшие и решающие участки народнохозяйственной жизни страны, от состояния которых зависела вся экономика Советского Союза и прочность тыла Вооруженных сил… Он никогда не отдавался делу наполовину. Либо вовсе не брался, либо если брался за что-нибудь, то доводил все до конца».

И.В. Сталин, по свидетельству современников, уважал Хрулева за его непреклонность, смелость, за неспособность подлаживаться к начальству, даже и к самому «Верховному», К сожалению, в послевоенные годы А.В. Хрулев не играл такой видной роли, как во время войны, что в значительной степени объясняется необоснованным арестом в конце 1947 г. его жены Эсфири Сам сон овны, полностью реабилитированной в мае 1953 г. после смерти Сталина.

Генерал армии А.В. Хрулев скончался 9 июня 1962 года. Похоронен на Красной площади у Кремлевской стены.

Вопросами снабжения армии занимались Н.А. Вознесенский, А.Н. Косыгин, А.И. Микоян и другие видные государственные деятели. В образованный 1 июля 1941 года при СНК СССР Комитет продовольственного и вещевого снабжения Красной Армии вошли А.И. Микоян (председатель), А.Н. Косыгин (заместитель председателя), А.В. Хрулев, В.П. Зотов и С.Г. Лукин. А.А. Андреев отвечал за работу железнодорожного транспорта и возглавлял Всесоюзный комитет по обслуживанию раненых и больных бойцов Красной Армии. С первых дней войны большую помощь в снабжении армии оказывали наркомы: вооружения — Д.Ф. Устинов, боеприпасов — Б.Л. Ванников, пищевой промышленности — В.П. Зотов, заготовок — К.П. Субботин, мясомолочной промышленности — П.В. Смирнов, торговли — А.В. Любимов, нефтяной промышленности — И.К. Седин, текстильной промышленности — И.Н. Акимов, легкой промышленности — С.Г. Лукин и многие другие.

Что же представлял собой фронтовой тыл в годы Великой Отечественной войны? Это система органов управления, сил и средств, предназначенных для тылового обеспечения войск, то есть осуществления комплекса мероприятий, направленных на удовлетворение материальных, транспортных, бытовых и других потребностей объединений, соединений и частей в целях поддержания их боевой готовности в решении поставленных задач. Тыл включал в себя ряд служб: автомобильную, дорожную, медицинскую, ремонтную, продовольственную, вещевую, трофейную, финансовую и другие. В составе фронтового тыла находились железнодорожные, автомобильные, дорожно-экспедиционные, дорожно-строительные части, стационарные и полевые подвижные госпиталя, полевые склады по основным видам материальных средств, фронтовые распорядительные станции, подвижные ремонтные заводы и мастерские, полевые хлебозаводы, оборонные пункты военнопленных, части и подразделения связи. Всего, к примеру, на 1-м Белорусском фронте насчитывалось до 490 тыловых частей и учреждений фронтового подчинения, в том числе частей охраны и обслуживания — 16, артиллерийских учреждений — 19, медицинских — 226, ветеринарных — 22, интендантских — 29, служб снабжения горючим — 12, военных сообщений — 58, по ремонту бронетанковой техники — 17, учреждений военно-химического снабжения — 6, автотранспортных частей и учреждений — 21, дорожных — 34, учреждений военно-инженерного снабжения — 5, связи — 2, по обслуживанию военнопленных — 10, прочих — около 20. В каждой армии было до сотни своих частей и учреждений тыла. В общей сложности в составе 1-го Белорусского фронта их значилось свыше 1500.

Исходя из характера задач, поставленных перед органами тыла, а также учета особенностей обстановки во фронтах были разработаны планы обеспечения войск

в ходе предстоявшего наступления. Предусматривалось создание крупных запасов материальных средств, максимальное приближение тыловых учреждений к войскам. Одной из первоочередных задач органов тыла являлось восстановление железных и автомобильных дорог, увеличение пропускной способности, строительство новых дорог, организация их бесперебойного обслуживания. К январю 1945 года железнодорожные пути восточнее Вислы были восстановлены. В тыловом районе 1-го Украинского фронта их протяженность достигла 1200 км, На территории Польши в обслуживании стальных магистралей участвовали польские железнодорожники.

К началу 1945 года сеть фронтовых и армейских военно-автомобильных дорог в тылу обоих фронтов достигала 2 тыс. км. Только дорожными войсками 1-го Белорусского фронта было восстановлено и построено 562 моста, усилено и отремонтировано 626 мостов. Большая работа проводилась по ремонту автотранспорта. К началу операции было отремонтировано до 57,4 тыс. автомобилей. Автопарк обоих фронтов на 1 января 1945 г. стал насчитывать свыше 131 тыс. автомобилей и был способен выполнить возложенные на него задачи.

В результате напряженной работы войск и органов тыла фронтов по восстановлению железных и автомобильных дорог, а также организации бесперебойной работы транспорта были доставлены установленные планом операции запасы материальных средств. В ходе подготовки операции по железным дорогам было подвезено 1-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронтам 133,1 тыс. вагонов с войсками и материальными средствами. За весь подготовительный период внутрифронтовые и внутриармейские перевозки автомобильным транспортом составили более 1068,2 тыс. тонн. Это позволило к началу операции, как следует из данных в таблице 13, иметь во фронтах 3–4 боекомплекта боеприпасов, 4–5 заправок автобензина и дизельного топлива, 9–14 заправок авиационного бензина.

Таблица 13

ОБЕСПЕЧЕННОСТЬ ВОЙСК ФРОНТОВ МАТЕРИАЛЬНЫМИ СРЕДСТВАМИ К НАЧАЛУ ВИСЛО-ОДЕРСКОЙ ОПЕРАЦИИ

Вспоминает член Военного совета фронта генерал-лейтенант К. В. Крайнюков:

«Развернув всестороннюю подготовку к наступлению, Военный совет фронта заслушал в декабре 1944 года доклад начальника тыла генерала Н.П. Анисимова о том, как накапливаются боеприпасы и материальные средства, необходимые для успешного осуществления операции. Николай Петрович доложил, что в Москву посланы дополнительные заявки. Утвержденный Ставкой ВГК план операции внес коррективы и в материально-техническое обеспечение. Наступление войск 1-го Украинского фронта в составе десяти армий требовало большого количества вооружения, боеприпасов, горючесмазочных материалов, продовольствия. К нам ежедневно прибывало в среднем около 500 вагонов с различными грузами. Наибольшей интенсивности перевозки достигли в декабре 1944 года. Всего за время подготовки операции в адрес фронта поступило 64 525 вагонов. Они разгружались на восточном берегу Вислы, так как из-за близости противника железнодорожный мост в районе Сандомира построить не удалось. Все грузы доставлялись на плацдарм автомобильным и гужевым транспортом, размещались преимущественно в подземных складах.

Охарактеризовав работу органов тыла и артснабжения как необычайно трудоемкую, генерал Н.П. Анисимов доложил Военному совету, что для 1-го Украинского фронта, насчитывавшего более миллиона солдат, сержантов и офицеров, заготовлено 20 сутодач крупы, 21,8 — хлебопродуктов, 28,8 — жиров, 35,5 — сахара, а также мясо, овощи и многое другое. Перечень предметов, которыми снабжались войска, был необычайно разнообразен. И далеко не все доставлялось централизованно. Инициативные и находчивые хозяйственники часто использовали местные ресурсы, организуя производство обмундирования, снаряжения, а также различных «мелочей» на местных предприятиях Украины, в ряде случаев в Польше. Это сокращало централизованные поставки, высвобождая транспорт непосредственно для боевого обеспечения.

Начальник тыла кратко проинформировал о том, как подготовились к наступлению медики, развернувшие на плацдарме сеть подземных госпиталей первой линии и медсанбатов. Итоги 1944 года свидетельствовали, что наши медработники, возглавляемые начальником военно-санитарного управления фронта генералом Н.П. Устиновым, вернули в строй две трети раненых».

К 4 января 1945 года начальником тыла 1-го Украинского фронта был составлен уточненный план организации тыла и материального обеспечения операции и приказ по тылу фронта. Оба эти документа были согласованы с начальником штаба фронта. В этот же день Военным советом фронта план был утвержден и издан приказ по тылу. Согласно ему размеры подлежащих накоплению материальных средств и их эшелонирование, утвержденные 12 декабря 1944 года, остались без изменения, но срок накопления запасов вместо 31 декабря 1944 года был продлен до 10 января 1945 года.

Расход материальных средств на операцию в течение месяца устанавливался: по горючему 6–8 заправок (не свыше 0,2 заправки в сутки на ходовую машину), по боеприпасам на первый день наступления (артподготовка и бой в глубине) — от 2 до 2,5 боевого комплекта. На последующие дни предполагалось поддерживать запасы боеприпасов на уровне не ниже 1–1,5 боекомплекта.

Ряд особенностей работы тыла прослеживался на 10-м Белорусском фронте. Одна из них — решение такой сложной задачи, как строительство мостов через Вислу. Совместными усилиями инженерных и дорожно-мостовых частей фронта до начала операции было по строено через эту реку 13 мостов, в том числе под нагрузку 60 тонн — 6 мостов, под нагрузку 30 тонн — 5 мостов и под нагрузку 16 тонн — 2 моста. Длина каждого моста составляла в среднем тысячу погонных метров, не считая подходов. Некоторые мосты, а также дороги, проложенные к ним, имели важное значение как средство оперативной маскировки. Так, в отчетном докладе начальника тыла 8-й гвардейской армии генерала П.Н. Пахазникова читаем: «Армия располагала тремя дорогами на плацдарм, две из них проходили лесом, непосредственно примыкавшим к Висле и хорошо маскировавшим эти дороги. Третья дорога была открыта. Выход войск на плацдарм, а также подвоз материальных средств осуществлялись по первым двум дорогам, а обратный порожняк шел по третьей дороге, что создавало видимость оттягивания войск с фронта в тыл. Наряду с эксплуатацией действующей дорожной сети дорожные войска фронта подготавливались к строительству дополнительных мостов через Вислу в районах Варшавы, Демблина, где еще не было плацдармов и противник занимал весь противоположный берег. К этим объектам заблаговременно подвозились фермы, балки на колодках, рамные опоры и прочие элементы мостовых конструкций.

Трудные задачи встали перед военными железнодорожниками. Если строители автодорог могли в качестве временной меры строить низководные сборно-разборные мосты и обеспечивать пропуск войск и боевой техники, не отставая от темпа войск, то к железнодорожным мостам предъявлялись во время войны почти такие же требования, как в мирное время. Правда, восстановленные или вновь построенные на обходах железнодорожные мосты обычно назывались временными, но их «временность» была рассчитана на 10–15 лет. Чтобы пропускать по 18–20 пар железнодорожных поездов в сутки, нужны были надежные мосты. Степень разрушения железнодорожных мостов, как правило, была настолько велика, что в редких случаях удавалось хотя бы отчасти воспользоваться разрушенными фермами и опорами, чаще же всего приходилось строить их заново, на обходе, параллельно разрушенному мосту. Это ускоряло ввод в эксплуатацию железнодорожных направлений, но требовало дополнительных усилий от строителей-железнодорожников.

На привале

В середине декабря начальником тыла 1-го Белорусского фронта генералом Н.А. Антипенко был предложен на рассмотрение Военному совету «План организации тыла и материального обеспечения наступательной операции». Его основу составляли четыре принципиальных положения.

1. Решительное приближение всех наиболее важных учреждений тыла и материальных запасов к войскам. Более 70 процентов их размещалось в зоне от 10 до 60 километров от линии фронта. Наибольшее приближение было намечено для фронтовых госпитальных баз: в районе Гарволин — на 35 тысяч коек, в районе Пулавы — на 20 тысяч коек (оба пункта в 15–30 километрах от линии фронта), а также для фронтовых складов горючего: один — в районе Рембертув, другой — в местечке Ставы (оба в 10–15 километрах от линии фронта).

2. Почти полное освобождение армейских тылов от своих функций в исходном положении и взятие на себя этих функций фронтовым звеном. Армейские тылы благодаря этому могли без всякой паузы двигаться вслед за наступающими войсками, обеспечивая их на первых этапах операции. Даже дивизионные медсанбаты некоторых дивизий оставались свернутыми и вступали в работу лишь к исходу первого дня сражения.

3, Восстановление обоих железнодорожных направлений на западноевропейскую колею и одновременное строительство перевалочных баз в районах Варшавы и Демблина. При этом восстановление железнодорожного моста у Варшавы предусматривалось за 18 суток и у Демблина — за 20 суток.

4. Переход всех автомобильных дорог перед началом наступления на обслуживание фронтовыми дорожными частями. Армейские же дорожные части высвобождались для следования за наступающими частями.

Кроме того, план содержал в себе детальную разработку различных мероприятий (дислокацию частей тыла, порядок перемещения их в ходе наступления, организацию приема военнопленных, охрану и оборону тыла).

К предстоящему наступлению готовилась медицинская служба. Из 123 тысяч госпитальных коек, имевшихся на фронте и в армиях, было занято ранеными и больными только 38 тысяч. Все остальные были максимально приближены к войскам, причем неразвернутых медицинских учреждений, готовых следовать за войсками, было оставлено на 44 тысячи коек.

Соответственно принятому варианту возможных санитарных потерь медицинская служба фронта и армии уделила большое внимание заготовке крови и кровезамещающих жидкостей. Как показал опыт, примерно 15 процентов всех раненых нуждались в переливании крови. Средняя доза одного переливания — 330 кубических сантиметров. Дополнительно этим же раненым необходимо было влить по 500 кубических сантиметров кровезамещающей жидкости, а также одну дозу (10 кубических сантиметров) противошоковой жидкости. Исходя из этих норм, в первые дни наступательных боев могло быть израсходовано около 2500 литров крови и свыше 6000 литров кровезамещающих жидкостей. Для получения необходимого количества крови на фронте и в армиях были развернуты донорские пункты и созданы станции переливания крови. На 8 январи 1945 года на фронтах числилось 26 тысяч доноров, из них свыше 9 тысяч медицинских работников, 7600 других военнослужащих, около 9 тысяч гражданского населения. Изо дня в день количество заготовленной крови на фронте увеличивалось и было доведено до 130 тысяч доз. Фронт располагал сравнительно мощными средствами медицинской эвакуации — 449 санитарных автомашин, 963 санитарные повозки, 15 железнодорожных санитарных летучек, 20 военно-санитарных поездов, 52 санитарных самолета. В 8-й гвардейской и 69-й армиях было также по одной роте собачьих упряжек (400 собак в роте) (4–5 пар собак тянули повозку с двумя ранеными солдатами).

Первейшей задачей тыла фронта было найти правильное решение продовольственной проблемы. Запасы зерна, крупы, картофеля, овощей остались в глубоком тылу, и вывезти их оттуда было нелегко, ибо еще не были восстановлены железнодорожные мосты через Бут. Существенную помощь фронту оказало правительство Польши в лице председателя Краевой рады народовой Болеслава Берута и председателя Польского комитета национального освобождения Эдварда-Болеслава Осубки-Моравского, в августе 1944 года оно приняло ряд важных законов об обязательных военных поставках для государства. Поскольку они относились также к продовольствованию действующих совместно с польским войском советских войск, органы тыла и политуправление 1-го Белорусского фронта участвовали в разъяснении крестьянам принятых польским правительством законов и в оказании помощи местным заготовителям транспортными средствами, тарой и т. д.

По указанию Военного совета начальник тыла фронта объехал все воеводства и значительную часть уездов Правобережной Польши, всюду имел официальные встречи с представителями Комитета национального освобождения, с местными властями, с представителями кооперативной польской общественности и религиозных общин. Эти встречи почти всегда завершались полной договоренностью об условиях, количестве и сроках поставок продовольствия и фуража. Хлеб и другие продукты тысячами тонн стали поступать на приемные пункты. Декрет обязывал крестьян доставлять все собственным транспортом, но фронт не отказывал в автотранспорте, если поступала просьба об этом. Однако это бывало не так часто: крестьяне группировались в обозные колонны и под развевающимся красным флагом торжественно следовали на пункты сдачи.

Внимательное изучение организации тыла в ходе Висло-Одерской операции на примере 1-го Белорусского фронта позволяет отметить ряд первоочередных задач, решаемых органами управления и войсками тыла.

Одна из них — восстановление железных дорог и строительство мостов через Вислу. Работы велись широким фронтом, днем и ночью, с применением довольно разнообразных средств механизации, благодаря чему темпы восстановления оказались весьма высокими. Облегчало работы также и то, что дороги оставались на западноевропейской колее. Одновременно строились и перевалочные базы на станции Варшава-Западная и в районе Демблина. Было затрачено много материалов, рабочей силы и транспорта, чтобы построить на станции Варшава-Западная более 30 километров параллельных путей и около километра высоких платформ и навесов для временного хранения грузов, подлежащих перевалке.

20 января 1945 года было закончено восстановление 300-километрового пути от Варшавы до Познани и строительство Варшавского железнодорожного моста. Можно было бы приступить к перевалке грузов и доставке их до Познани, благо поездов союзной колеи накопилось к тому времени на подступах к Варшаве сотни. Наступающие войска к этому времени находились далеко за Познанью, приближаясь к Одеру. Расстояние между ними и фронтовыми прирельсовыми базами достигло 500 километров. Перевалить даже три-пять поездов в сутки и подать их возможно ближе к войскам имело в то время неоценимое значение. Речь шла не только о подаче боеприпасов и горючего; оторвались от войск тяжелые танки, артиллерия больших калибров, металлические взлетно-посадочные полосы, тяжелая инженерная техника.

Советские танки вступают в город Ченстохова, Январь 1945 г.

«И вот наступил долгожданный день, — вспоминает генерал Н. А. Антипенко, — когда мы после открытия Варшавского моста и всего нуги до Познани объявили, что начинает действовать главное железнодорожное направление. Но именно в этот день поступило указание центра немедленно приступить к перешивке всего этого направления на союзную колею. Шутка сказать — перешить заново 300 километров двухпутной железной дороги! Перешить только что восстановленный Варшавский железнодорожный мост! Снова перешивать огромный узел Варшава-Западная и поставить крест на тех сверхчеловеческих усилиях, какие были затрачены на строительство и оборудование здесь перевалочной базы! Читатель сам поймет наши переживания. Но ничего не поделаешь — пришлось возвращать железнодорожные войска и потребовать от них новых, буквально титанических усилий».

Перешивка железной дороги на союзную колею была произведена в очень короткие сроки. 23 января, в день окончания строительства железнодорожного моста у Демблина, было открыто движение до железной дороге западноевропейской колеи до Скаржиско Каменна. 26 января первый поезд пришел в Лодзь, 29 января в Кутно, 30 января в Вроцлавек и 31 января в Торунь. По этой дороге с 24 января по 3 февраля было отправлено 669 вагонов снабженческих грузов, в том числе: 343 вагона боеприпасов, 190 вагонов с горючим и 136 вагонов прочих грузов. За короткий срок операции железнодорожные восстановительные части перешили и уложили 6515 км пути, восстановили 1197 стрелочных переводов, построили 92 малых и средних моста протяженностью 4940 пог. м.

С открытием железнодорожного движения по южной коммуникации напряженность работы автомобильного транспорта не уменьшилась. Это объясняется тем, что войска к тому времени прошли около 400 км, оставив позади себя большую часть своих запасов на грунте вдоль шоссейных дорог, а также восточное Вислы. Эти запасы необходимо было подвозить автомобильным транспортом. Сопротивление же противника возрастало, расход боеприпасов увеличивался, что требовало более интенсивного их подвоза. Возрастала также потребность в подвозе горючего. Автотранспорт работал в тяжелых условиях. Плечо подвоза доходило на заключительном этапе операции до 600 км. В этой обстановке затруднялось управление и техническое обслуживание. На путях подвоза к тому же действовали разрозненные группы противника. Средний пробег одного автомобиля автомобильных рот подвоза стрелковых дивизий составлял 2–3 тыс. км. Средний пробег одного автомобиля армейского автомобильного батальона доходил до 3600 км,а фронтового — до 4580 км. Пробег одного автомобиля войсковых частей превышал размах операции в четыре-пять раз, а пробег одного автомобиля армейских и фронтовых частей — в шесть-семь раз. Количество ходовых автомобилей за время операции почти не уменьшилось. Коэффициент ходового автопарка поддерживался на уровне 88%. Такие результаты за время почти месячной напряженной эксплуатации машин следует отнести за счет хорошей подготовки личного состава, должного профилактического обслуживания автомобилей, введения системы принудительного ремонта тех автомашин, которые имели запас хода менее чем 5000 км, а также тем, что был накоплен достаточный оборотный фонд двигателей и других агрегатов. Каждый батальон имел 20 запасных двигателей.

Всего же за время Висло-Одерской операции автомобильный транспорт 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов перевез 1,4 млн. тонн грузов и свыше 200 тыс. человек.

Небывало велик был во фронтах объем работы трофейной службы. Во время Висло-Одерской операции было захвачено 1119 танков и самоходных установок, 4265 орудий разных калибров, 2401 миномет, 18 327 пулеметов, 757 самолетов, 17 494 автомобиля. В основном это были уже не машины, а металлолом, но для использования его надо было демонтировать, а затем без задержки отправлять на металлургические заводы каждую трофейную единицу. Чтобы ускорить эту работу, командующий фронтом предложил выделить в каждой дивизии по одной роте с транспортными средствами и тягачами. Но возникла новая проблема — отсутствие квалифицированных кадров для демонтажных работ. К этим работам военные трофейщики не были подготовлены, гражданские ведомства также медленно включались в это дело. В результате главная тяжесть работ легла на органы тыла фронта и армий.

Искусно организованный маневр медицинскими учреждениями в ходе наступления позволил резко сократить пути санитарной эвакуации и обеспечить лечение большинства раненых на месте вплоть до полного их выздоровления. Свыше 50 процентов раненых были возвращены в строй после излечения в границах фронта. Висло-Одерская операция существенно отличалась от других и по способам выноса раненых с поля боя. Быстро отходящий противник не мог оказывать повторного воздействия огнем на раненого, не мог выводить из строя санитаров-носильщиков, поэтому около 80 процентов всех раненых были доставлены с поля боя на носилках или дошли пешком. Благодаря опыту и самоотверженности низового звена медицинской службы свыше 80 процентов всех раненых были доставлены на полковые медицинские пункты в течение первых трех часов после ранения.

Медицинский состав подразделений и частей делал все возможное, чтобы своевременно оказывать медицинскую помощь и выносить или вывозить раненых с поля боя. При этом было совершено много славных и поистине героических дел. Так, когда часть, где служила санитарным инструктором Шкарлетова Мария Савельевна, приступила к форсированию Вислы, в первой лодке, начавшей переправу, вместе с тремя пулеметчиками была и санитарный инструктор Шкарлетова. Под огнем в боевых порядках войск она бесстрашно делала свое благородное дело. В пороховом дыму, под пулеметным и ружейным обстрелом врага, среди воронок и разрывов снарядов славная женщина, ежеминутно рискуя своей жизнью, оказала медицинскую помощь, вынесла в безопасное место, а оттуда эвакуировала на другой берег 100 раненых с их оружием. Это был поистине героический подвиг. Советское правительство присвоило М.С. Шкарлетовой высокое звание Героя Советского Союза.

Характерной чертой Висло-Одерской операции стала тщательная организация противовоздушной обороны тыловых объектов, в том числе складов, фронтовых и армейских баз снабжения. Для усиления охраны и обороны тыла был проведен ряд специальных мероприятий. Важнейшими из них являлись: повышение боевой выучки личного состава и боевой готовности тыловых частей и учреждений; компактное расположение тыла с установлением круговой обороны, организация в крупных населенных пунктах штатных военных комендатур фронтового и армейского подчинения и специальных отрядов при них для борьбы с диверсионными бандами и проверки всех подозрительных лиц; проведение строжайшей светомаскировки; строгий учет передвижения местных жителей; систематическое прочесывание лесных массивов и тщательная проверка населенных пунктов; разбивка дорог на участки, охраняемые специально выделенными патрулями, и другие.

Подводя в марте 1945 года итоги работы тыла в Висло-Одерской операции, начальник тыла Красной Армии, заместитель наркома обороны генерал армии А.В. Хрулев отмечал, что личный состав органов тыла — интенданты, медицинские работники, автомобилисты, дорожники, работники военных сообщений, службы снабжения горючим и ветеринары — успешно справился с поставленными задачами по обеспечению фронтов всем необходимым, Личный состав органов тыла достойно выполнил свой долг перед Родиной.

Учитывая, что в Висло-Одерской операции участвовало около 7 тысяч танков и самоходных артиллерийских установок, успех наступления в значительной степени зависел от уровня боеспособности танковых армий, танковых и механизированных корпусов, отдельных танковых и самоходных артиллерийских частей. В решении этой задачи одно из ведущих мест занимала проблема восстановления боевой техники. Следует иметь в виду при этом, что безвозвратные потери в операции составили около 25% первоначального количества боевых машин, общие потери, подлежащие восстановлению, — 2%. Среднесуточный выход из строя танков и САУ на первом этапе операции достигал 8,6%, в ходе преследования противника снижался до 6,3%. Боевые потери в танковых армиях распределялись следующим образом; от артиллерийского огня противника от 63,1% (1-я гвардейская) до 88,5 (3-я гвардейская), от подрыва на минах от 2% (3-я гвардейская) до 9,5% (4-я), от авиации — от 1% (4-я) до 10,5% (1-я гвардейская), от фаустпатронов — от 6,2% (4-я) до 20% (1-я гвардейская).

Задачи восстановления бронетехники решали взводы и роты технического обслуживания частей и соединений, корпусные ремонтные части (подвижные танкоремонтные базы), армейские ремонтные батальоны и роты. Большая часть работ выполнялась на сборных пунктах аварийных машин (СПАМ). О распределении возможностей ремонтных средств свидетельствуют архивные данные по 4-й танковой армии: средствами бригад было отремонтировано 648 танков и САУ, средствами корпусов — 150, средствами армии — 171. Одной из особенностей организации ремонта в операции было решение о централизации всех ремонтно-эвакуационных средств танковых армий: из состава армейского батальона, корпусных подвижных танкоремонтных баз, двух штатных армейских эвакорт и двух СПАМ были созданы ремонтно-эвакуационные группы, В результате в 1-й гвардейской танковой армии, например, было отремонтировано 227 боевых машин, провели технический осмотр и устранили неисправности у 356 танков и САУ. Производительность работ по сравнению с Белорусской операцией возросла в 2,4 раза.

Важную роль в поддержании боеспособности танковых соединений играла правильно организованная эксплуатация боевой техники. Немаловажное значение в решении задач имела продуманная организация технической разведки местности. Изыскивались (например, во 2-й гвардейской танковой армии) способы сокращения времени на техническое обслуживание. В итоге если в большинстве наступательных операций 1944 года процент восстановления боевых машин составлял 65–70, то в Висло-Одерской операции он превысил 90 от количества поврежденных танков и самоходных артиллерийских установок.

Важнейшим слагаемым успеха в Висло-Одерской операции следует считать уровень искусства применения сил и средств как при прорыве вражеской обороны, так и в оперативной глубине. Одним из критериев эффективности наступления правомерно рассматривать достигнутые войсками темпы их продвижения. Они отражены в табл. 14–16. Из приведенных в них данных видно, что средние темпы продвижения танковых войск составляли 30 км/сутки, максимальные — 70 км/сутки, общевойсковых армий — 20–25 км/сутки и 55 км/сутки соответственно. Столь высоких для того времени темпов продвижения советские войска не достигали ни в одной из наступательных операций Великой Отечественной войны.

Закономерен вопрос: за счет чего столь успешно решена была эта проблема?

Таблица 14.

ТЕМП НАСТУПЛЕНИЯ ВОЙСК 1-го БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА

Таблица 15.

ТЕМП НАСТУПЛЕНИЯ ВОЙСК 1-го УКРАИНСКОГО ФРОНТА В ПЕРИОД С 12 ПО 18 ЯНВАРЯ 1945 г. (В КИЛОМЕТРАХ)

Безусловно, сказывалось общее превосходство в силах и средствах войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов над противником, господство советской авиации в воздухе, достигнутое огневое превосходство наступающих войск. Были, однако, и другие факторы, способствующие достижению высоких темпов продвижения в условиях, когда противник имел подготовленные в инженерном отношении оборонительные рубежи в оперативной глубине, укрепленные полосы в приграничных районах и целый ряд городов-крепостей.

Один из них — резкое повышение по сравнению с предшествовавшими операциями плотности танков непосредственной поддержки пехоты, о чем свидетельствуют данные табл. 17. За счет этого оборона противника как в тактической зоне, так и в оперативной глубине прорывалась в более высоких темпах. Следует подчеркнуть, что атака танков и пехоты, как правило, сопровождалась самоходными артиллерийскими установками. Для обеспечения танков в бою стали выделяться орудия сопровождения. Танковым частям придавались саперные подразделения. В радийные танки назначались командиры-артиллеристы для корректировки огня, который артиллерия вела с закрытых огневых позиций по противотанковым средствам противника.

Таблица 16.

ТЕМП НАСТУПЛЕНИЯ ВОЙСК 1-го УКРАИНСКОГО ФРОНТА В ПЕРИОД С 19 ПО 31 ЯНВАРЯ 1945 г. (В КИЛОМЕТРАХ)

Таблица 17.

ПЛОТНОСТЬ ТАНКОВ НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ ПЕХОТЫ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Таблица 18.

ВВОД В ПРОРЫВ (СРАЖЕНИЕ) ФРОНТОВЫХ И АРМЕЙСКИХ ПОДВИЖНЫХ ГРУПП

1.Подвижные группы фронтов

Правомерно отметить умелое применение танковых армий, танковых и механизированных корпусов как для завершения прорыва главной обороной полосы противника, так и при его преследовании. Именно они, по оценке начальника штаба 2-й танковой армии генерала А.И. Радзиевского, «являлись главной силой фронтов в достижении высоких темпов. По существу» они вели за собой все остальные войска».

Действительно, как свидетельствуют данные табл. 18, глубина управления подвижных групп фронтов достигла 600–700 км, максимальные темпы — 75–85 км в сутки, а отрыв от общевойсковых соединений составлял 60–90 км. Высоких максимальных темпов продвижения (до 70–75 км в сутки) достигали и подвижные армейские группы,

Характерной чертой действий танковых и механизированных войск в Висло-Одерской операции являлся обход городов-крепостей и крупных узлов сопротивления противника, его упреждение в занятии промежуточных оборонительных рубежей. Особая роль отводилась передовым отрядам, задача которых заключалась в том, чтобы, по ввязываясь в затяжные бои, они выходили на пути выхода главных сил неприятеля, захватывали переправы, броды, плацдармы на реках, узлы дорог, аэродромы, при благоприятных условиях преодолевали укрепленные районы в оперативной глубине. Так, передовые отряды 69-й армии в составе 20-й и 65-й танковых бригад с подходом 15 января к укрепленному пункту Радом обошли его с севера и юга, устремившись в направлениях Глогув, Мнишек.

Стремительность преследования противника находилась в прямой зависимости от его непрерывности, С этой целью практиковалась периодическая замена передовых отрядов, действовавших на определенном направлении. В 7-м гвардейском танковом корпусе 3-й гвардейской танковой армии такая замена в период с 14 по 24 января производилась пять раз. Непрерывность действий танковой (механизированной) бригады в составе передового отряда составляла 2–3 сугок. В 1-м механизированном корпусе 2-й гвардейской танковой армии с 18 по 30 января передовые отряды менялись шесть раз через 1–4 суток.

Наибольший успех преследования достигался при искусном использовании для его ведения в ночных условиях. Ночная темнота обеспечивала скрытность и внезапность действий танковых и механизированных соединений, позволяла захватывать важные рубежи и объекты с ходу. Однако сложные ночные условия требовали от командиров большого умения в организации и руководстве боем, а от войск — высокого мастерства в нанесении внезапных и дерзких ударов под покровом темноты. Великая Отечественная война богата опытом подобных боевых действий бронетанковых войск, Так, передовые отряды корпусов 3-й гвардейской танковой армии под покровом ночной темноты преодолели вторую полосу обороны противника. К утру 13 января они вышли к реке Нида, с ходу форсировали ее, захватили плацдармы в районе Собкув и Мотковоце и приступили к подготовке переправ для главных сил армии в этом районе.

Передовой отряд 9-го гвардейского танкового корпуса 2-й гвардейской танковой армии — 47-я гвардейская танковая бригада со средствами усиления под командованием полковника Н.В. Копылова — внезапным ночным ударом овладел городом Груец и к 24.00 16 января завязал бой за Сохачев, перерезав пути отхода противника из Варшавы на запад. Действуя преимущественно ночью, бригада прошла за сутки с боем до 90 км, 10-й гвардейский танковый корпус 4-й гвардейской танковой армии в ночь на 21 января вышел на подступы к городу Шильберг. Ворвавшись в город и уничтожив гарнизон противника, он овладел важным узлом дорог на пути к Одеру.

Жители освобожденного Кракова приветствуют войска Красной Армии. Февраль 1945 г.

В решении задач по преследованию противника, особенно главными силами танковых армий, большое значение имело хорошо организованное взаимодействие наземных войск с авиацией, основными задачами которой на этом этапе операции являлись ведение воздушной разведки, поддержка наступления, борьба с резервами противника, нанесение ударов по отходящим вражеским войскам и подходящим резервам, воспрещение им занятия тыловых рубежей, прикрытие танковых (механизированных) соединений от ударов противника с воздуха. Как правило, действия танковых армий поддерживали один штурмовой и один истребительный авиационные корпуса, поступая в оперативное подчинение командующих армиями. Надежное авиационное обеспечение позволяло главным силам объединений и соединений свертываться в походный порядок, продвигаясь в высоких темпах. Этому же способствовало то, что передовые отряды усиливались артиллерией,

В процессе стремительного преследования наступавшие части, чтобы не потерять темпа, не обращали внимания, что в тылу у них, в особенности в лесистых районах, порой оставались неликвидированными довольно крупные группы противника, насчитывая в своем составе до 2000–3000 человек. Они совершали в тылу диверсионные акты, нападали на штабы, на тылы, на отдельно следовавшие машины. В армиях для ликвидации таких групп выделялись специальные отряды. В частности, для этой цели по распоряжению командующего войсками 1 го Белорусского фронта были использованы войска укрепленных районов.

Особо упорную борьбу с оставшимися в тылу неприятельскими группировками пришлось вести 33-й и отчасти 69-й армиям. На тылы этих армий отходили из-под ударов правофланговых соединений 1-го Украинского фронта довольно значительные группы противника, которые, используя пересеченный и лесистый характер местности б полосе наступления 33-й армии, пытались прорваться в северо-западном направления через тылы армии. Для ликвидации таких групп командующий армией был вынужден выделить 38-й стрелковый корпус.

Показатели среднесуточных темпов наступления повышались за счет умелого применения сил и средств при ведении встречных сражений. Примером этого может служить разгром 24-го танкового корпуса противника войсками 4-й танковой армии во взаимодействии с частью сил других объединений в районе К ельце, Для обеспечения планомерного отвода своих войск немецко-фашистское командование стремилось во что бы то ни стало удержать коммуникации, проходившие севернее Кельне. С этой целью 13 января 1945 года оно предприняло контрудар силами находившегося в резерве группы армий «А» 24-го танкового корпуса (16-я и 17-я танковые, 20-я моторизованная дивизии, всего около 360 танков) по выдвигавшимся на пути отхода кельце-хелмской группировки войскам 4-й танковой армии, чтобы разгромить их и сорвать дальнейшее наступление 1-го Украинского фронта.

Встречное сражение началось боевыми действиями передовых отрядов корпусов первого эшелона 4-й танковой армии, которые своими смелыми и решительными действиями сорвали организованный выход дивизий 24-го танкового корпуса на намеченные рубежи развертывания. Противник вынужден был вводить их в сражение не одновременно, а последовательно.

Прикрывшись активно действующими передовыми бригадами с фронта, главные силы 4-й танковой армии — 10-й гв. танковый и 6-й гв. механизированный корпуса — после совершения маневра сначала с ходу нанесли фланговые удары по вырвавшейся вперед 17-й танковой дивизии противника и к исходу 13 января во взаимодействии с 6-м гв. танковым корпусом 3-й гв, танковой армии и при поддержке 2-го гв, штурмового и 2-го истребительного авиационных корпусов 2-й воздушной армии разгромили ее, а затем, перегруппировавшись, 14 января ударили по правому флангу его 16-й танковой дивизии. К 15 часам 15 января остатки основных сил 24-го танкового корпуса противника совместными усилиями 4-й танковой и 13-й армий были окружены, рассечены на части и уничтожены. Противник потерял до 180 танков и штурмовых орудий, соединения 4-й танковой армии — около 130 танков и самоходных артиллерийских установок. Бывший фашистский генерал К. Типпельскирх, оценивая события тех дней, писал: «Удар был столь сильным, что опрокинул не только дивизии первого эшелона, но и подвижные резервы… Фронт 4-й танковой армии был разорван па части».

Общевойсковые армии преследовали противника в полосах до 35 км с темпом 30 км в сутки. Их передовые отряды, которые играли важную роль в решении этой задачи, состояли, как правило, из танковой бригады, стрелкового полка на автомашинах и других средств усиления. Наступая за танковыми армиями и отдельными танковыми корпусами, передовые отряды двигались на удалении до 50–60 км от главных сил.

Главные силы общевойсковых армий и подвижных групп осуществляли преследование в колоннах и развертывались для боя лишь по мере необходимости, а именно для отражения контрударов, овладения важными опорными пунктами врага и крупными узлами дорог. Наращивание усилий при преследовании осуществлялось вводом в сражение вторых эшелонов обычно для обеспечения флангов и разгрома упорно сопротивляющихся группировок противника.

Одной из особенностей преследования противника в Висло-Одерской операции является широко применяемый войсками обоих фронтов, особенно 1-м Белорусским, обход узлов сопротивления и блокирование крупных группировок противника в городах-крепостях с последующим их уничтожением. В ряде случаев войска обоих фронтов окружали и уничтожали довольно крупные группировки противника. Так было в районах Опочно (до 17 тысяч), Кельце (до 8 тысяч), Сохачев (3–5 тысяч), в лесах юго-восточнее Радомско (до 6 тысяч), южнее Лешно (до 10 тысяч), восточнее Островец (до 7 тысяч), В полуокружении оказались варшавская и катовицкая группировки противника. Гарнизоны, окруженные советскими войсками, насчитывали более 70 тысяч солдат и офицеров.

Важную роль в ходе преследования сыграла авиация. Она порой являлась единственным средством эффективного воздействия по противнику, создавала благоприятные условия для безостановочного продвижения войск. Главные силы штурмовых и истребительных авиадивизии передавались в оперативное подчинение танковых армий и танковых и механизированных корпусов, что способствовало их тесному взаимодействию.

Автомобильный мосту Варшавы

Достижению высоких темпов в немалой степени способствовали маневры и перегруппировки, осуществляемые по решению командующих войсками фронтов.

Так, 47-я армия выходом в район Блоне осуществила оперативный охват варшавской группировки противника, 61-я армия, наступая в северо-западном направлении, широко провела маневр по свертыванию фронта обороны противника вдоль западного берега Вислы.

Примером маневра с целью выхода в тыл крупной вражеской группировки является поворот 3-й гвардейской армии после прорыва обороны противника на север. В результате этого маневра было достигнуто соединение в тылу противника войск 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов и разгромлена островецко-опатувская группировка немцев.

Обеспечивая развитие успеха на левом фланге главной ударной группировки, маршал И.С. Конев на третий день операции, в период борьбы с оперативными резервами немцев, ввел в сражение армию из-за правого фланга 60-й армии, В результате стремительного развития операции и удачно задуманного маневра здесь была создана угроза коммуникациям 17-й армии немцев, что вынудило противника к поспешному отходу, В то же время быстрый выход 59-й армии к Кракову не позволил немцам сосредоточить необходимые силы для защиты этого важного центра, и он пал на второй день борьбы за него.

Свидетельством высокого уровня военного искусства явилась проведенная в ходе операции перегруппировка 21-й армии с бреславльского направления на верхне-силезское. Характерная черта этого маневра выражалась не только в сложности его осуществления, но главным образом в своевременной и правильной оценке быстро менявшейся обстановки и в решении перенацелить войска на выполнение новой оперативной задачи. Образцом маневра является также поворот 3-й гвардейской танковой армии с бреславльского направления на юг с целью использования ее для удара вдоль восточного берега р. Одер по тылам противника. Этим маневром были одновременно решены две крупные задачи — обеспечен выход 5-й гвардейской и 21-й армий на Одер и выход 3-й гвардейской танковой армии на коммуникации всей силезской группировки немцев.

Крупные перегруппировки были осуществлены на завершающем этапе Висло-Одерской операции, когда между главными силами 1-го Белорусского и левым крылом 2-го Белорусского фронтов образовался разрыв более 200 км, слабо прикрытый войсками 1-й армии Войска Польского и одним кавалерийским корпусом. Между тем гитлеровское командование, оценив реальную обстановку, начало сосредоточивать в Восточной Померании армейскую группировку в составе нескольких корпусов под командованием Гиммлера с целью нанесения удара во фланг и тыл основной группировке войск 1-го Белорусского фронта. Позже эта группировка усилилась. 26 января создается группа армий «Висла» в составе 2, 9 и 11-й армий. В этих условиях Ставка ВГК и командование фронта, видя нарастающую опасность контрудара, принимают энергичные меры по рокировке необходимых сил и средств на север. Всего в период с 24 января по 1 февраля 1945 года на север были повернуты и перегруппированы четыре общевойсковые армии (1-я польская, 47-я, 61-я, 3-я ударная), 2-я гв. танковая армия и 2-й гв. кавалерийский корпус.

Рассматриваемая перегруппировка имела ряд особенностей.

Во-первых, не все армии, выполняющие задачу обеспечения фланга фронта, проводили перегруппировку в полном смысле слова. Ряд из них (1-я армия Войска Польского, 47-я и 61-я армии) лишь разворачивали основные силы фронтом на север, а остальные соединения совершали перегруппировку с левого фланга своих армий на правый или выводились в армейский резерв. 2-й гв, кавалерийский корпус с 24 января получил задачу изменить направление наступления на 30–35° севернее, а одна дивизия перешла даже к обороне.

Во-вторых, перегруппировка осуществлялась не одновременно, а последовательно по времени, в зависимости от изменений обстановки и поступления новых данных разведки. Так, 1-я армия Войска Польского получила задачу обеспечения правого крыла фронта еще 18 января. 47-я, 61-я армии и 2-й гв. кавалерийский корпус начали разворот и частичную перегруппировку сил 24–25 января, 2-я гв. танковая армия перегруппировала все силы с 26 по 28 января. С 29 по 31 января выдвинулась в Померанию 3-я ударная армия — второй эшелон фронта.

В-третьих, перегруппировка осуществлялась на относительно небольшое расстояние. Самый протяженный марш совершили войска 2-й гв. танковой армии, но и это касалось только одного танкового корпуса, который 29 января преодолел Померанский укрепленный район и был сменен стрелковыми дивизиями, чтобы отвести его в тыл и для дальнейших действий в составе армии в северном направлении. Передвижение остальных сил осуществлялось по частям. Для того чтобы противник на Одере (Одре) был убежден в том, что перед ним действуют прежние соединения, было решено на время оставить в соприкосновении с противником часть сил с радиостанциями, которые продолжали интенсивно работать.

Высокие темпы наступления в ряде случаев достигались за счет применения необычных, малоизвестных или совсем неизвестных противнику приемов решения боевых задач. На 1-м Белорусском фронте наибольшего успеха достигли так называемые ранее не применяемые особые эшелоны 5-й ударной и 8-й гвардейской армий. В результате стремительной атаки, осуществленной после 25-минутного огневого налета по всей главной полосе обороны противника и поддержанной одинарным огневым валом, они захватили первую, а затем и вторую траншеи первой позиции обороны, что способствовало внезапному переходу главных сил в общее наступление. В полосе фронта была проведена также дезинформация противника 23 января, когда по распоряжению маршала Г.К. Жукова командиры 9-го и 12-го гвардейских танковых корпусов передали командующему 2-й гвардейской танковой армией генералу С.И. Богданову с помощью упрощенного кода ложные радиограммы: «Задачу на Данциг получил, горючего хватит».

Эти радиограммы имели цель ввести противника в заблуждение относительно дальнейших действий правого крыла фронта и скрыть отсутствие горючего в танковой армии. Действия 9-го гвардейского танкового корпуса в направлении Быдгощ и перехват радиограммы были истолкованы командованием немецкой 2-й армии как начало наступления войск в новом направлении. Поэтому противник, прикрывая тыл своей померанской группировки, развернул подошедшие три дивизии для прикрытия данцигского направления, оставив район Чарникау (Чарнкув) практически неприкрытым. Наступление войск фронта к Одеру (Одре) было неожиданным для противника, основные силы которого находились в районе Шнайдемюля. В итоге 2-я гвардейская танковая армия 28 января, преодолев Померанский укрепленный район, вышла к Одеру (Одре).

В интересах достижения высоких темпов предпринимались все возможные меры к быстрейшему форсированию рек. В этом отношении заслуживает внимания практика форсирования Одера (Одры) войсками 1-го Украинского фронта в зимне-весенних условиях, когда река местами имела ледовый покров, а местами свободную водную поверхность. Ввиду того, что главные силы 4-й танковой, 52-й и 5-й гвардейской армий выходили к реке в разное время, командование фронта основные усилия сосредоточивало на обеспечении ее форсирования сначала войсками 5-й гв. армии, затем 52-й и, наконец, 4-й танковой и 13-й армий. Во всех армиях наводились ледовые переправы, а на свободных ото льда участках — десантные и паромные. Понтонные части резерва фронта наводили наплавные или комбинированные мосты и параллельно строили низководные, после чего наплавные мосты снимали и перебрасывали на другие участки.

Так, в полосе 5-й гв. армии 24 января были наведены 16-тонный наплавной мост и 12-тонный комбинированный и построен 60-тонный низководный. В полосе 52-й армии наплавные мосты не наводились, а действовали ледовые переправы и 27 января вступили в строй 2 низководных моста под грузы 30 и 60 т. В полосе действий 13-й и 4-й танковой армий 2 наплавных моста (16 и 30 т) были наведены 28 января, а 1 февраля вступили в строй 2 низководных моста (30 и 60 т). Такое последовательное создание силами фронтовых инженерных частей основных мостовых переправ способствовало захвату и закреплению 9 плацдармов на Одере, обеспечивших дальнейшее наступление фронта.

В ряде случаев форсирование осуществлялось по льду. Для переправы артиллерий и автомашин саперы усиливали лед деревянными настилами. Так решал задачу при форсировании реки Нида 13 января передовой отряд 6-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии под командованием полковника И.И. Якубовского (в послевоенные годы Маршала Советского Союза). Успешно форсировали реку Пилица по льду войск 1-й гвардейской танковой армии, точнее, передовые отряды 11-го гвардейского танкового и 8-го гвардейского механизированного корпусов, которые, захватив плацдармы, обеспечили наводку одного моста по льду грузоподъемностью 60 тонн и другого из полупонтопов (они ставились на лед) грузоподъемностью 50 тонн!

Довольно часто успешному форсированию водных преград способствовало нанесение противнику эффективного огневого поражения. Примером этого служат действия 44-й гвардейской стрелковой дивизии по развитию наступления в ходе операции в январе 1945 года. Получив данные о подготовке противником обороны на западном берегу реки Соня, командир дивизии организовал тщательную разведку и на основе данных о слабых и сильных местах вражеской обороны нанес удар двумя полками первого эшелона (128-м и 133-м гвардейскими стрелковыми полками). Их действия поддерживались большей частью артиллерий. Причем до 50 проц. ее выделялось для ведения огня прямой наводкой. Мощное огневое воздействие по противнику позволило дивизии атаковать его с ходу двумя полками первого эшелона, не ожидая развертывания остальных сил. Враг был быстро разгромлен, а 128-й гвардейский стрелковый полк, ис пользуя массированный огонь артиллерий, форсировал реку Вкра и захватил плацдарм южнее Собески.

Освобожденные Красной Армией французы, англичане и американцы возвращаются домой

Следует особо подчеркнуть, что форсирование реки Одер (Одра) осуществлялось войсками 1-го Белорусского фронта в полосе более 100 км, 1-го Украинского фронта в полосе 200 км, что затрудняло противнику проведение каких-либо значительных перегруппировок войск, в то же время способствовало маневру силами и средствами наступавших фронтов.

Дальнейшее развитие получило искусство овладения крупными городами, такими как Варшава, Краков, Лодзь, Катовице, Оппельн. Характерной чертой обороны немецко-фашистских войск в операциях было то, что города органически включались в общую систему оборонительных сооружений, являясь в ней крупными опорными пунктами оперативного или даже стратегического значения. При обороне городов преследовалась цель сковать как можно больше сил наступающего противника, разобщить его усилия, затруднить маневр резервами, выиграть возможно больше времени для организации обороны на новом рубеже. Особенностью было и то, что население городов активно поддерживало обороняющие их войска, в результате чего бои шли длительное время и с исключительным упорством (Познань, Шнайдемюль). В основе искусства овладения крупными городами лежал оперативный маневр. Прослеживаются три основных его способа. Первый — окружение города с одновременным его штурмом (Лодзь). Второй — обход города с обоих флангов с последующей его изоляцией и штурмом (Познань). Третий способ — обход города с одного фланга, в результате чего противник под возникшей угрозой окружения оставлял город и отходил (Варшава).

Анализ форм оперативного маневра в борьбе за крупные города показал, что наиболее характерной их чертой было окружение, которое в подавляющем большинстве случаев предшествовало непосредствен ной борьбе в самом городе. Окружение первоначально осуществлялось подвижными войсками, а сплошной фронт создавался с подходом общевойсковых соединений. Блокаду и штурм города проводили общевойсковые армии во взаимодействии с авиацией. В действиях войск при штурме городов по сравнению с наступлением в обычных условиях имелось немало особенностей тактического порядка, связанных с ограниченностью обзора, стесненностью в маневре вдоль фронта, сложностью управления войсками и другими факторами. Артиллерия использовалась децентрализованно. Особое значение приобрели гаубичная артиллерия, минометы, орудия крупных калибров, танки и САУ. Они входили в состав штурмовых групп и отрядов, которые составляли основу боевого порядка общевойсковых соединений.

В ряде случаев захвату городов способствовали дерзкие ночные действия наступавших войск, примером чего стало освобождение 21 января города Иновроцлов 34-й мотострелковой бригадой 12-го гвардейского танкового корпуса под командованием полковника Н.П. Охмана. Исход боя за город, по существу, был решен благодаря грамотным инициативным действиям батальона, которым командовал капитан В.Н. Кротт (в тот день ему исполнилось 24 года). Батальон скрытно подошел к окраинам города, стремительно атаковал врага, вызвав панику на центральной площади. Потребовалось менее часа, чтобы очистить город от противника. Аналогично действовали воины 22-й мотострелковой бригады (командир полковник Х.С. Богданов) во взаимодействии с 543-й стрелковым полком 120-й стрелковой дивизии в ночь на 23 января при овладении городом Оппельн. Захватив склад с фаустпатронами, мотострелки использовали их против гитлеровцев, тем самым посеяв панику у личного состава гарнизона.

В ходе Висло-Одерской операции изыскивались различные способы повышения активности действий авиации. Дело в том, что внезапно наступившая оттепель вызывала сильную распутицу. Полевые аэродромы вышли из строя. Авиация по условиям базирования отставала от сухопутных войск. В то же время для вражеской авиации создались благоприятные условия: хорошая метеорологическая обстановка в районах их базирования и наличие подготовленных, с искусственными покрытиями аэродромов. Немецко-фашистская авиация воспользовалась этим и за последнюю декаду января в полосе наступления войск 1-го Белорусского фронта совершила около 14 тыс. самолето-пролетов, а 16-я воздушная армия — только 624. Советское командование приняло срочные меры. Были использованы для базирования истребителей автострады. Первое испытание такого необычного аэродрома провел командир 9-й гвардейской истребительной авиадивизии трижды Герой Советского Союза полковник А.И. Покрышкин.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

ПОКРЫШКИН Александр Иванович (р. в 1913 г.), маршал авиации (1972), трижды Герой Советского Союза (дважды в 1943 г. и 1944 г.). Член КПСС с 1942 г. В Красной Армии с 1932-го. Окончил авиационную школу авиатехников (1933), авиационную школу летчиков (1939), Военную академию им. М.В. Фрунзе (1948), Военную академию Генштаба (1957). В июне 1941 г. — старший лейтенант.

В ходе войны заместитель командира и командир эскадрильи, помощник командира и командир 16-го гвардейского истребительного авиаполка, с мая 1944 г, командир 9-й гвардейской истребительной авиадивизии. Участвовал в оборонительных боях на Южном фронте, в битве за Кавказ, в воздушных сражениях на Кубани, в битве за Днепр, в воздушных боях над Прутом, Яссами, в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской и Берлинской операциях. Новатор в развитии тактики воздушного боя. Совершил свыше 600 боевых вылетов, лично сбил 59 самолетов противника. Первым в стране награжден 3 медалями «Золотая Звезда». После войны в Войсках ПВО. В 1968–1971 гг. заместитель главнокомандующего Войсками ПВО страны. С 1972 г. председатель ЦК ДОСААФ. С 1981 г в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Награжден 6 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 4 орденами Красного Знамени, 2 ордена Суворова 2-й степени, 2 орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» 3-й степ. Бронзовый бюст — в г. Новосибирске.

Вскоре на автостраде базировалась уже вся авиадивизия. То же осуществила 22-я гвардейская истребительная авиационная дивизия (командир подполковник Л.И. Горегляд). Помимо этого каждая общевойсковая армия построила в своей полосе по одному аэродрому, на которых укладывались специальные металлические плиты. Так была решена проблема базирования авиации в ходе операции. Смелыми и решительными действиями советские истребители сломили сопротивление противника в воздухе. Осуществив четырежды перебазирование для выполнения боевых задач в период преследования с 18 января по 3 февраля, 16-я и 2-я воздушные армии произвели более 42 тыс. самолето-вылетов. Особенно отличались 3-й, 6-й и 13-й истребительные авиационные корпуса РВГК во главе с генералами Е.Я. Савицким, И.М. Дзусовым и Б А. Сидневым. Руководимые ими соединения надежно прикрывали наземные войска от ударов с воздуха и смело штурмовали противника на земле. 18-я воздушная армия дальней авиации в интересах войск 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов действиями ночью нарушала железнодорожные перевозки противника и препятствовала сосредоточению его резервов. С 17 по 26 января она произвела более 600 боевых самолето-вылетов.

Прямое влияние на успех советских войск в Висло-Одерской операции оказывала степень оптимальности управления войсками — процесса, связанного с осуществлением комплекса мероприятий Ставкой ВГК, командующими (командирами), штабами и другими органами управления по поддержанию высокого уровня боеспособности войск и руководству ими при решении боевых задач. Важнейшими требованиями, предъявляемыми к управлению, принято считать оперативность, твердость, гибкость, непрерывность и скрытность.

В Висло-Одерской операции оперативность управления достигалась минимальными затратами времени на осуществление тех или иных функций по руководству подчиненными (при принятии ими уточнения решений, доведении боевых задач, организации их выполнения). Твердость управления выражалась в способности Ставки ВГК, командующих (командиров) настойчиво проводить в жизнь принятое решение, удерживать в своих руках в любых условиях руководство подчиненными. Гибкость же управления заключалась в умении своевременно внести, исходя из складывавшейся обстановки, изменения в план наступления. Непрерывность управления обеспечивалась устойчивостью и живучестью системы управления, ее способностью обеспечить постоянное прохождение оперативно-тактической информации во всех командно-штабных инстанциях для оказания необходимого влияния на ход боевых действий. Скрытность управления выражалась в сохранении в тайне от противника всех мероприятий, в первую очередь принимаемых решений, при подготовке операции и в ходе ведения боевых действий.

Одним из важнейших условий эффективности управления войсками являлась целесообразная организация пунктов управления и систем связи. В оперативных звеньях характерным было эшелонирование пунктов управления, приближение их к войскам, ведущим боевые действия, выделение во фронтах и армиях (особенно в танковых) из состава командных пунктов оперативных групп, комплексное использование средств связи (проводных, радио, подвижных). В тактических инстанциях большое внимание уделялось организации наблюдательных (командно-наблюдательных пунктов на таком удалении, чтобы с них просматривались действия войск на направлении главного удара.

Управление войсками с началом боевых действий осуществлялось с наблюдательных пунктов, в оперативной глубине — с командных пунктов. Их перемещение производилось по заранее разработанной схеме, с разрешения вышестоящего начальника и только в район, подготовленный в отношении связи. Командные пункты фронтов меняли местоположение через каждые 5–6 суток на глубину 80–100 км, общевойсковых армий — через 3–4 суток на глубину 50–60 км. Наблюдательные пункты командиров корпусов выбирались на удалении 1–1,5 км от переднего края, командные пункты — на удалении до 5 км. Наблюдательные пункты командиров дивизий размещались на удалении 0,5–1 км, командные пункты — от 2 до 4 км. Командиры полков имели свои наблюдательные пункты не далее 0,5 км от переднего края, а командный пункт — не далее 1–2 км. Наблюдательные пункты артиллерийских командиров размещались как в период прорыва, так и в ходе наступления совместно с общевойсковыми командирами. При организации связи средства связи распределялись из расчета на три положения: действующая сеть, свертываемая и резерв. В ходе операции была четко поставлена взаимная информация. Она давалась от корпуса через каждые б часов, от дивизии — каждые 4 часа и от штаба полка — через каждые 2 часа.

Командующий войсками 1-го Украинского фронта издал приказ, определяющий порядок размещения пунктов управления и работы командиров по руководству войсками. «Установить порядок, при котором командиры, — отмечалось в нем, — руководят боем с НП, откуда видят поле боя, свои войска и группировку противника… Командир рядом с собой должен иметь оперативную группу штаба, начальника артиллерий, начальника связи, разведчика, группу офицеров или сержантов в качестве делегатов связи, обязательно прямую связь с НП подчиненных командиров. Командармам … иметь свои НП на главном направлении армии. К исходу дня командир возвращается в штаб (на КП)Г подводит итоги боя, отдает приказы на следующий день и докладывает план действий мне».

Особое внимание в ходе операции уделялось личному общению командующих (командиров) чаще всего путем выезда на командные пункты подчиненных, реже — вызовом подчиненных на свой командный пункт. Наиболее характерным выезд к подчиненным был для командующих танковыми армиями, командиров танковых и механизированных корпусов.

Слева направо: А.П. Верхолетов, А.П. Дмитриев, Д.А. Драгунский, С.М, Борзунов

Политическая работа в войсках, участвовавших в Висло-Одерской операции, носила целенаправленный характер по созданию у личного состава высокого наступательного порыва, уверенности в близкой и окончательной победе над противником. Она в полной мере достигла поставленной цели, являясь одним из слагаемых успеха в операции.

Подчеркивая успешное завершение Висло-Одерской операции, ее высокую эффективность, неправомерно было бы не отметить некоторые просчеты и ошибки, допущенные как при ее подготовке, так и в ходе ведения боевых действий.

Наиболее существенным просчетом в деятельности Ставки ВГК правомерно, пожалуй, считать ее решение, в полной мере поддержанное командующими войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов (по сути, предложенное ими Ставке ВГК), на проведение заключительной кампании 1945 года, предусматривающее проведение наступательной операции без какой-либо паузы вплоть до овладения столицей Германии Берлином. Истоком этого просчета стала недооценка возможностей противника и переоценка возможностей Красной Армии, что и потребовало в первых числах февраля 1945 года внесения принципиальных корректив в план дальнейших действий фронтов.

Одним из недочетов — невысокая результативность осуществленной фронтами оперативной маскировки с целью введения противника в заблуждение и достижения внезапности перехода войск в наступление. Так, демонстрация сосредоточения на правом крыле 1-го Украинского фронта танковой армии, как свидетельствуют трофейные документы, не приковало особого внимания вражеского руководства. Противник не без основания ожидал главный удар советских войск с плацдарма, где и сосредоточил свои основные усилия. Правда, получив сведения от агентурной разведки о сосредоточении танков и другой боевой техники на левом крыле фронта, фашистское командование не рискнуло снять с этого направления какие-либо силы и перегруппировать их на главное направление до начала операции,

В отчете штаба фронта в этой связи отмечается, что на проведении маскировочных мероприятий в той или иной степени отрицательно сказались неподготовленность и недисциплинированность некоторых командиров и частей, участвовавших в их осуществлении, малочисленность квалифицированных маскировочных частей, острый недостаток армейских табельных средств: маскировки, отсутствие макетов танков, автомашин и орудий промышленного изготовления. Макеты техники делались из сырого материала, имели большой вес и были настолько громоздки, что маневрирование ими затруднялось, а многократное их использование исключалось. Для имитации «живучести» ложных районов сосредоточения и правдоподобности скопления боевой техники не хватало звуковых установок. Особо низкую маскировочную дисциплину проявляли тыловые части и учреждения.

Определенный просчет был допущен на 1-м Украинском фронте при вводе в сражение главных сил танковых армий. В 14 часов маршал И. С. Конев отдал приказ на ввод в сражение 3-й гвардейской и 4-й танковых армий и отдельных танковых корпусов. Передовые танковые бригады совместно со стрелковыми соединениями в основном в первый день завершили прорыв первой полосы обороны противника, но ввод главных сил танковых армий за держался до утра 13 января. Воспользовавшись задержкой, противник, опираясь на вторую полосу обороны, нанес контрудар 24-м танковым корпусом. Это привело к затяжным боям, которые длились весь день 13 января. Тактическая зона обороны была прорвана только на второй день. Танковые же армии задачу первого дня наступления (с ходу форсировать р. Ниду) выполнили только на третий день. Причин запоздалого выхода на оперативный просмотр было несколько. Это и плохо организованное взаимодействие танковых соединений с пехотой, и не всегда эффективное огневое воздействие на противника, и неудовлетворительное инженерное обеспечение ввода. В итоге танковые армии до выхода на тыловой оборонительный рубеж наступали совместно с общевойсковыми, вырвавшись вперед лишь на отдельных направлениях.

Аналогичные просчеты были допущены и на 1-м Белорусском фронте. Как отмечал начальник штаба артиллерий Г.С. Надысев, «это был наш первый опыт артиллерийского обеспечения» ввода в прорыв двух танковых армий одновременно, и нужно признать, что мы допустили ряд существенных ошибок.

Ввод танковых армий в сражение являлся важнейшим оперативным мероприятием фронта, а командующий артиллерией фронта и его штаб несколько устранились от этого дела, ограничившись одними указаниями и составлением принципиальной схемы огня. Не был создан и временный пункт управления командующего артиллерией фронта во главе с его заместителем, с небольшой оперативной группой и необходимыми средствами управления.

2-я гвардейская танковая армия вводилась в полосе шириной 14 километров при двухэшелонном оперативном построении. В этих условиях артиллерийское обеспечение ее ввода было крайне недостаточным, то есть плотностью около 40 орудий и минометов на километр фронта. Еще хуже оказалась обеспеченность 1-й гвардейской танковой армии, оперативное построение которой было выполнено в один эшелон, а вводилась она на 17-километровом фронте. К счастью, условия ввода создались благоприятные, и, несмотря на наши промахи, 1-я и 2-я гвардейские танковые армии успешно вошли в прорыв и в первый же день продвинулись на 25 километров.

Ошибкой командующего войсками 4 го Украинского фронта генерала армии И.Е. Петрова считает маршал К.С. Москаленко (в то время командующий 38-й армией) принятое им решение на ввод армий в сражение не 12 января (как предлагал Москаленко), а 15 января, «Сколь ни было стремительным наше наступление, — пишет К.С. Москаленко, — мы все же никак не могли наверстать то время, которое потеряли, начав операцию лишь 15 января. В результате, как я и ожидал, мы еще только прошли около половины пути до Кракова, а войска левого фланга 59-й и правого фланга 60-й армий 1-го Украинского фронта, наступавшие с 12 января, уже завязали бои за этот город. Но дело было отнюдь не в том, какой из наших армий достанется честь освобождения Кракова. Речь идет о другом.

Войска противника, продолжавшие обороняться перед левым флангом 60-й армии и обойденные с обоих флангов наступлением частей последней, а также нашей армии, под угрозой окружения начали отходить на запад. Замкнуть же кольцо вокруг них нельзя было как раз из-за того, что наступление 60-й и 38-й армий началось не одновременно, с разрывом в три дня, в результате чего и глубина проникновения во вражескую оборону оказалась неодинаковой. Группировка противника смогла уйти из мешка, причем отступала она в полосу нашей армии. Уже 17 января мы обнаружили перед своим правым флангом части 78-й и 544-й пехотных дивизий, отходившие из полосы 60-й армии. Впрочем, под воздействием наших войск они так же поспешно отступали.

Парторг И. Прач (слева) и наводчик С. Аллашев

В немалой степени притормаживало наше продвижение, особенно на левом фланге, и то, что 1-я гвардейская армия по приказу командующего фронтом начала наступление еще на три дня позднее нас. Вообще я до сих пор не вижу ясного смысла в определении сроков нанесения ударов войсками 4-го Украинского фронта: 18-й армии — 12 января, 38 й армии — 15 го, 1-й гвардейской — 18-го. Несколько неопределенным оказалось и направление главного удара фронта, так как наши 38-я и 1-я гвардейская армии наступали по расходящимся направлениям, В результате нам все первые дни операции приходилось выделять много сил, в том числе и значительную часть подвижной группы, для обеспечения левого фланга армии в районе Новы Сонч. А ведь они могли способствовать еще более стремительному продвижению вперед, если бы наступали на главном направлении. Впоследствии этот пробел был восполнен выдвижением резервов фронта и части сил 1-й гвардейской армии в район ее стыка с нами. Но наверстать упущенное уже не удалось».

Неудачными были, по мнению маршала И.С. Конева, действия 4-й танковой и 3-й гвардейской армий в районе Лиса южнее Лешно. «4-я танковая армия Лелюшенко, — пишет он, — форсировала Одер и вышла в район Штейнау. Правее действовали 13-я армия Пухова и 3-я гвардейская армия Горлова, Дела там шли медленно. Войска вели ожесточенные бои с остатками 24-го танкового и 42-го армейского корпусов, а также с соединениями 9-й полевой армии противника. Все эти силы раньше противостояли войскам 1-го Белорусского фронта, а теперь под их ударами сместились к югу и вышли в район восточнее Лисса, в полосу действий армии Гордова.

Ввиду особой сложности обстановки мне пришлось выехать к Лелюшенко. Его командный пункт был уже на том берегу, за Одером. Добравшись туда и выслушав доклад командарма, я поставил ему задачу нанести удар на северо-западном направлении, наступая одновременно по обоим берегам Одера, чтобы помочь Гордову. Совместными усилиями эти две армии должны были окружить и уничтожить теснимую 1-м Белорусским фронтом группировку противника, чтобы не позволить ей перейти Одер.

Вспоминаю об этом с горечью, но необходимо признать, что выполнить эту задачу до конца войскам 3-й гвардейской и 4-й танковой армий не удалось. Фашисты сманеврировали и прошли севернее намеченного нами удара. Нашим войскам все же удалось сначала окружить, а потом уничтожить в районе Лисса около пятнадцати тысяч вражеских солдат, но остальные все же, хотя и с крупными потерями, переправились на западный берег Одера. И если на левом крыле фронта у нас все вышло именно так, как было задумано, то о действиях правого крыла этого сказать нельзя».

С точки зрения применения имевшихся сил и средств основные ошибки заключались в том, что иногда решения принимались не на основе всесторонней оценки обстановки и расчетных данных, а на интуиции командующего (командира). К сожалению, прослеживается к тому же довольно частое явление, когда принятое решение ввиду больших затрат времени на доведение его до исполнителей не отвечало реальной обстановке. Силы и средства нередко распылялись по отдельным очагам борьбы. В ряде случаев переоценивались возможности своих войск и недооценивались возможности противника, особенно маневренные и огневые. Немало претензий предъявлялось к организации разведки, особенно наземной, глубина которой ограничивалась чаще всего 10–12 км. Правда, в этом вопросе были и объективные причины — имевшиеся в то время радиостанции обеспечивали передачу информации максимально на 12–15 км.

Ряд серьезных недостатков прослеживается в организации тыла, в работе фронтовых и армейских тыловых учреждений, органов управления тылом. Один из них связан с подвозом горючего, особенно во второй половине января, когда танковые армии и передовые отряды общевойсковых армий выходили к Одеру (Одре), вели бои за захват плацдармов и их удержание. К этому времени тыл 2-й гвардейской танковой армии отстал на 300–470 км, 3-й гвардейской танковой армии — на 350–410 км. Плечо подвоза увеличилось со 140 км в начале операции до 500 км, В итоге 2-я гвардейская танковая армия из 16 дней наступления ожидала горючего в общей сложности 5 суток (30 процентов времени), 4-я танковая армия — 6 суток (с 19 по 24 января), то есть 33 процента времени от продолжительности операции, фактически лишившись на столь продолжительное время боеспособности. В почти аналогичном положении оказался передовой отряд 5-й ударной армии, прошедший с боями 379 км, и из-за отсутствия горючего вынужден был двое суток ожидать его подвоза.

Специалисты отмечают, что имелись случаи (в 47-й, 69-й, 52-й армиях) срыва в организации питания войск. Не в полной мере, особенно на 1-м Белорусском фронте, рационально использовались местные ресурсы. Не всегда квалифицированно решались вопросы технической разведки местности, в ряде случаев не выделялись головные дорожные отряды для восстановления разрушений на путях подвоза. Сложности в работе тыла усугублялись несвоевременным решением вопроса о перешивке главного железнодорожного направления на союзную колею. В документах по тылу отмечается неудовлетворительное решение задач сбора, учета и хранения трофеев, причиной чего стала непродуманность плана работы трофейных команд, недостаток людей и ограниченность транспортных средств, выделенных в распоряжение работников трофейных отделов. Не всегда удовлетворительно решались вопросы охраны тыловых частей и учреждений.

Существенные недостатки прослеживались в вопросах управления войсками.

Работники Политуправления 1-го Белорусского фронта раздают газеты немецкому населению

Редко, например, применялся командующими (командирами) параллельный метод работы, не использовалась практика отдачи предварительных распоряжений, в результате чего тактическим инстанциям почти не оставалось времени на организацию боя. Так, командующий и штаб 3-й гвардейской танковой армии при получении вечером 20 января новой задачи затратили на принятие решения, оформление и доведение боевого приказа более 5 часов, командирам корпусов, бригад и батальонов осталось менее 3 часов (причем темного времени) на подготовку к ведению боевых действий. Мало внимания, как правило, уделялось при этом такому вопросу, как осуществление контроля за выполнением отданных распоряжений и оказание помощи подчиненным.

Из архивных документов следует, что не во всех армиях, корпусах и дивизиях разрабатывались схемы перемещения пунктов управления, прежде всего командных пунктов, В результате новые районы их расположения оказывались неподготовленными в отношении связи (в частности, проводной), Время же на перемещение затрачивалось значительное: 18 января на развертывание и свертывание командного пункта 1-й гвардейской танковой армии потребовалось около 4 часов, на выдвижение — 8,5 часа, что создавало определенные сложности в поддержании устойчивой связи. Понижалась устойчивость управления и при значительном удалении командных пунктов от подчиненных. К 25 января командный пункт 3-й гвардейской танковой армии находился в 65–80 км от командных пунктов корпусов. Прохождение информации резко осложнилось. Лишь к 27 января за счет создания резервных групп сил и средств связи положение было выправлено.

Большое количество времени затрачивалось на прохождение оперативно-тактической информации. На доведение армейского боевого приказа, например, уходило от 3 до 7 часов: в том числе на передачу и прием — 20 процентов, на шифровку и дешифровку — до 40 процентов, на доставку исполнителю — до 40 процентов времени. В 3-й гвардейской танковой армии отсутствие проводной связи на отдельных этапах наступления (16–17, 24–25 января) обусловило то, что 42 процента поступивших на узел связи документов было передано на 5^6 часов позже установленных сроков. Кстати говоря, многие командующие (командиры) весьма непродуктивно использовали радиосвязь. По данным отчета штаба 1-го Украинского фронта, в ходе операции по радиоканалам общевойсковых армий прошло несколько более 1 процента информации, корпусов и дивизий — более 2,5 процента, танковых армий — от 3 до 8 процентов, танковых и механизированных корпусов — до 35 процентов.

Начало проблем возникло и в организации проводной связи. Дело в том, что в период максимальных темпов наступления на отдельных участках строительные части не успевали полностью устранять недоделки, при восстановлении проводов (очистка линий от невосстановленных проводов, замена скруток, переделка вязок), что отражалось на работе связи. Эксплуатационные части из-за недостатка автомашин нередко запаздывали с приемкой новых эксплуатационных участков, что вынуждало ставить временно на эксплуатацию строительные подразделения или ослаблять обслуживание участка путем его увеличения,

Провода на территории Западной Польши и Германии оказались непригодными для дальних телеграфных связей (большой процент двухмиллиметровых и даже полуторамиллиметровых проводов из различных материалов — железа, меди, алюминия). Это вынудило для связи с Москвой подвешивать отечественные четырехмиллиметровые провода и заменять оказавшиеся также непригодными изоляторы. Кроме того, части связи оказались недостаточно подготовленными для работы с проводами из цветных металлов (не было опыта и необходимого инструмента). Восстанавливаемый подземный кабель Лович, Кутно, Познань также оказался непригодным для дальних телеграфных связей (немцы использовали его для телефонных связей и тонального телеграфа).

Из-за того, что организация восстановления основной оси связи, от Варшавы до Лович, не была продумана, она сильно затормозилась. К восстановлению этой оси на этом участке из-за недостатка фронтовых частей связи были привлечены армейские части связи 1-й польской и 3-й ударной армий, которые не смогли обеспечить ни своевременности выполнения работ, ни их качества. Этот участок продолжительное время работал плохо и потребовал высылки в тыл фронтовых частей связи для приведения его в порядок. Кроме того, неудач но был намечен обход Варшавы с юга (слишком близко к городу). Решение этого вопроса усложнялось тем, что и вспомогательная ось связи Ловиг, Грутец, Варка работала неустойчиво.

Прослеживается и ряд других просчетов и ошибок в деятельности ставки ВГК, командующих (командиров), штабов, других органов управления. Не вызывает сомнения и то, что все они негативно влияли на решение тех или иных проблем на тех или иных этапах Висло-Одерской операции. Однако даже при их наличии успех, достигнутый в результате действий войск 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов, очевиден. Основным его слагаемым стали тщательная подготовка операции, высокий уровень искусства применения сил и средств на поле боя, всестороннее обеспечение боевых действий, умелое управление войсками, профессионализм и массовый героизм воинов.

Пришла свежая газета