Откровение Ветхого и Нового Завета ясно учит нас о непостижимо сти Бога. «Бога никтоже виде нигдеже» (Ин. 1, 18). «Божия никтоже весть, то чию Дух Божий» (1 Кор. 2, 11). Бог «во свете живы й неприступнем, Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может» (1 Тим. 6, 16).

Указав на невозможность видеть Лице Божие, то есть всю полноту величия и славы Его, Господь говорит Моисею: «Егда же прейдет слава Моя, и положу тя в разселине камене, и покрыю рукою Моею над тобою, дондеже мимоиду: и отъиму руку Мою, и тогда узриши задняя Моя» (Исх. 33,22–23), то есть Моисею дано было увидеть как бы след, отблеск, отражение славы Божией, тень Существа Божия.

Будучи невидимым и недоступным в Существе Своем, Бог являет Себя людям, по мере их способности к восприятию, в разного рода видимых откровениях естественного и сверхъестественного характера. Таким образом, в Боге, по отношению к познаваемости Его сотворенным духом, по учению Церкви, нужно различать как бы две стороны: сторону непостижимую или непознаваемую и сторону познаваемую. Непостижимым является самое внутреннее Существо Божие, или то, что есть Бог Сам в Себе, в отрешении от Его проявлений в мире: «что есть Бог в Существе Своем, учит Православное Исповедание, того не может знать ни одна тварь, не только видимая, но и невидимая, ни самые ангелы: поелику совершенно нет никакого сравнения между Творцом и тварями». Но Бог не оставил нас и в совершенном неведении о Себе. Он непостижим в Существе, но открывается в некоторых проявлениях Своих свойств. Все, что необходимо нам знать о Боге, и что мы можем вместить, Он открыл нам в делах Своего творения промышления через закон и пророков и через Единородного Своего Сына. Непостижимый Сам в Себе, в Его внутренней природе и Существе, Он познаваем для нас тою стороною Своего Существа, которую открывает в Своих действиях и обнаружениях в мире. Поэтому человек может приобретать такое познание о Боге, которое соответствует его слабым силам в условиях земной жизни. О возможности относительного богопознания ясно говорит нам само Откровения: «Разумное Божие [то, что можно знать о Боге] яве есть в них [язычниках], говорит святой апостол Павел, Бог бо явил есть им. Невидимая бо Его от создания мира твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество» (Рим. 1, 19–20).

Раскрывая возможность для нас относительного богопознания, Откровение указывает нам и границы этого богопознания. По учению святого апостола Павла, Бога мы ныне познаем только «отчасти», а не всецело, видим его не лицом к лицу, а «якоже зерца лом в гадании» (1 Кор. 13, 12). Другими словами, мы видим Бога не непосредственно, как видим предметы мира физического, а только, как в зеркале, то есть видим лишь отражение образа Божия в делах мира и Откровения. Мало этого: апостол добавляет, что образ Божий представляется нам в зеркале мира и Откровения «в гадании», неясно, так что наше понятие о Боге может быть составлено лишь по неточным представлениям. Всецелое познание, когда «еже от части, упразднится» (1 Кор. 13, 10) и мы «у зрим Его, якоже есть» (1 Ин. 3, 2), то есть дело будущего. Поэтому наше настоящее познание есть собственно не познание, не видение, а вера в то, что открывает нам о Себе Сам Бог. Мы ныне «верою бо ходим, а не видением» (2 Кор. 5, 7). «Верою разумеваем», – говорит апостол (Евр. 11, 3).

Утверждая невозможность для человека видеть, то есть совершенно познать Бога, Откровение в то же время повествует, что многие из избранников Божиих удостаивались видений Бога. Патриарх Иаков, по собственному его выражению, «видех бо Бога лицем к лицу» (Быт. 32, 30). О Моисее Сам Бог сказал: «Усты ко усто м возглаголю ему, яве, и не гаданием, и славу Господню виде» (Числ. 12, 8). Из Откровения мы знаем о видениях святых пророков Исаии, Даниила, Иезекииля; кроме того, Священное Писание передает о многих явлениях Бога людям в виде и образе человека, ангела.

Бог благоволил открыть Себя в творении мира, в богоподобной душе человека, в его разуме, особенно в сверхъестественном откровении – чрез закон и пророков и наконец – чрез воплотившегося Сына Божия. Поэтому человек, как одаренный вообще способностью познания, может и должен познавать Бога в меру своих сил. Это стремление к познанию и возможное познание Бога – естественное проявление жизни нашего духа, когда он сознает, что Богом он живет, движется и существует. Более того, в этом познании – и высшее благо для человека:

«Се же есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога, и Егоже послал еси Иисус Христа», – говорит Спаситель (Ин. 17, 3). Словом «живот» означается здесь всецелое удовлетворение всех высших потребностей и стремлений человеческого духа.

В Лице Господа Иисуса Христа Само Слово Божие «плоть бысть и вселися в ны, и ви дехом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины» (Ин. 1, 14).

 

Способы богопознания

Способов богопознания – два: естественный и сверхъестественный.

1. Естественный способ богопознания состоит в познании Бога из естества, то есть природы видимой неразумной и разумной (человека), и из истории человечества. По словам святителя Григория Богослова, «небо, земля, море, – словом, весь мир есть великая и прекрасная книга Божия», читая которую, человек имеет возможность составить понятие о всемогуществе, премудрости и благости Творца. А святитель Василий Великий, как бы добавляя, говорит: «К познанию Бога не столько ведет небо и земля, сколько собственно наше устройство, если кто благоразумно испытает сам себя, как говорит пророк: “Удивися разум Твой от мене” (Пс. 138, 6), то есть рассмотрев самого себя, познал я превосходство Твоей мудрости».

Священное Писание свидетельствует, что видимая природа возвещает человеку о славе и величии Творца.

«Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь» (Пс. 18, 2). «Исполнь вся земля славы Господа Саваофа» (Ис. 6, 3). Душа человеческая с ее стремлением к истине, добру, красоте еще яснее может свидетельствовать человеку о бытии и совершенствах Творца. Слышится голос Божий и в истории народов: история человечества не есть сцепление простых случайностей, а управление Промыслом Божиим, ведущее к определенной цели. Псалмопевец, имея в виду это водительство Божие в жизни народов, восклицает: «Да возвеселятся и да возрадуются язы цы; яко су диши лю дем правотою, и языки на земли наста виши» (Пс. 66, 5).

Пользуясь всеми этими данными, человек может приходить к познанию Бога, о чем свидетельствует святой апостол Павел так: «Разумное Божие яве есть в них [язычниках], Бог бо явил есть им. Невидимая бо Его от создания мира твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество» (Рим. 1, 19–20). Руководителем человека в таком познании служит врожденное стремление к Божеству, присущее внутреннему существу человека, в силу его богоподобия, и способность чувствовать Его, когда Он благоволит коснуться души его Своим благодатным воздействием. Так, человек может приходить к признанию в Боге свойств всеведения, всемогущества, премудрости и тому подобных. Некоторые из язычников приобрели естественным способом некоторые познания о Боге согласные с истиною, так что пренебрежение этим способом, по слову апостола, – быти им безответными» (Рим. 1, 20).

Но одного естественного способа для надлежащего понятия о Боге недостаточно. История показывает, что даже философские понятия о Божестве были далеко не совершенны и содержали ряд заблуждений. Одни из философов впадали в пантеизм, признававший всё за Бога, другие – в дуализм, допускавший существование двух начал – доброго и злого, третьи приходили к скептицизму и безбожию, сомневаясь в самом существовании истины. Эти же заблуждения повторялись и в позднейшее время.

Главная причина недостаточности одного естественного Откровения для богопознания заключается в глубоком повреждении человека (а вместе с ним и природы) вследствии грехопадения. Вместе с помрачением образа Божия помрачилась в человеке и способность разумения Бога. Развращенное сердце не может содействовать разуму в познании дел Божиих в мире, а омраченный страстями ум – делать согласные с истиною умозаключения. С развитием зла в человечестве и голос Божий в истории народов был нередко заглушаем и заглушается голосом человеческих страстей.

Недостаточность естественного Откровения, при врожденном стремлении человека к познанию Бога и бессилии достигнуть этого собственными силами указывает на необходимость для человечества особого Откровения Божия. Поэтому, как говорит апостол, «поне же бо в премудрости Божием не разуме мир премудростию Бога, благоизволи л Бог буйством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1, 21).

Эта проповедь – Откровение сверхъестественное. Только в сверхъестественном Откровении, данном Богом сперва через закон и пророков, а потом через воплотившегося Сына Божия, осуществляется возможность несомненно истинного познания о Боге. Сверхъестественное Откровение Божие предотвращает разум человека от уклонений по пути к истине и деле естественного богопознания и в то же время дает человеку познание о таких предметах, до которых собственными силами человек никогда бы не мог возвыситься (тайны о Святой Троице, миротворении, искуплении, освящении, судьбах мира и человека и прочие). Как дающее ответ на все высшие во просы бытия и жизни, это Откровение способно удовлетворить всем высшим потребностям нашего духа: разуму доставить свет истины, воле – силу к добру, сердцу – блаженство покоя. Как исходящее от Самого Источника истины – Сына Божия и Духа Истины, глаголавшего через пророков и апостолов, оно представляет собою такую истину, относительно которой не должно быть места никаким сомнениям, неуверенности, колебаниям, которые возникают в отношении к учениям человеческим.

Дарование людям сверхъестественного Откровения не устраняет значения и надобности богопознания естественного.

Естественногое богоискание и богопознание содействуют тому, что истины откровенного Слова Божия принимаются не путем только одного подчинения разума Откровению, не одною только внешнею верою, но и всем существом человека; они воспринимаются уже как истины, отвечающие самым коренным и глубоким вопросам его духа. В видимой природе много такого, что может служить подтверждением и пояснением истин Откровения. Спаситель, говоря, например, о Промысле Божием, указывает на птиц и полевые лилии и объясняет таким образом учение сверхъестественного Откровения примерами из области откровения естественного.

 

Нравственные условия богопознания

Слышание слова Божия, одно только рассудочное восприятие Откровения недостаточно для образования в человеке действительной веры. Не все имеющие сверхъестественное Откровение Божие познают Бога. Иудеям Бог открыл истину о Себе во Христе Спасителе так, как дотоле не открывал, но они Его не познали. То же наблюдается и в мире христианском. Было и есть немало людей, знакомых с Откровением, но остающихся чуждыми христианству. Отсюда ясно, что для приобретения живого богопознания недостаточно обладания известными умственными способностями и одной рассудочной деятельности. Откровение – не предмет любознательности, не отвлеченное учение, а живое и действенное слово Божие, благодатно возрождающее человека в жизнь вечную. Для действительного понимания и усвоения его нужно кроме умственной восприимчивости еще и нечто другое. Для живого религиозного познания требуются еще особые нравственные условия; при отсутствии этих условий слово Божие так и остается непонятой и невоспринятой тайной, которую Бог утаил «от премудрых и разумных и открыл […] младенцем» (Мф. 11, 25). Вот почему мудрецы древнего мира, хотевшие одним разумом познать истину, не познали «Бога и премудрости Божией» (1 Кор. 1, 21), а простые некнижные рыбаки галилейские усвоили и возвестили миру высокие тайны христианского учения. Так учит об условиях живого религиозного познания и само Откровение. Как на первейшее и необходимейшее условие такого познание оно указывает на необходимость нравственной подготовленности человека, именно – чистоты сердца (чувства) и доброго направления воли (добродетели). Человек, искренне ищущий богопознания, то есть приближения к Богу, должен осудить в себе человека ветхого, отречься от страстей, движущих его умом и волею, от работы чувственности, вообще – от греха. Ветхозаветный мудрец – автор «Премудрости Соломона» – сказал: «В злохудожну душу не внидет премудрость, ниже обитает в телеси повиннем греху» (Прем. 1, 4). Сам Спаситель учит что только чистые сердцем у зрят Бога (Мф. 5, 8). Такое значение в деле богопознания нравственной чистоты – понятно. Здесь нужно, чтобы в человеке было живо и чисто религиозное чувство – влечение и тяготение к Богу души человеческой; нужно, чтобы сохранялась способность к восприятию воздействий из иного мира. Но если дух человека, его чувство и воля заполнены влечениями к твари, что и бывает в состоянии греховной нечистоты, то помимо этой нечистоты, помрачающей духовное зрение, в человеке вообще не остается места влечениям к Богу. Всё это, естествен но, не дает развития духовным способностям человека, именно – его религиозному чувству. Оно слабеет и мертвеет для восприятий откровений из мира сверхчувственного подобно тому, как, например, совесть при глубоком нравственном падении человека перестает быть «голосом Божиим» в человеке.

Таким образом, от того или иного настроения чувства и направления воли зависит и предрасположение человека к тому или иному мировоззрению. Поэтому, если чувства у человека имеют духовное направление, если влечение к Богу и вообще ко всему доброму и возвышенному в нем не омрачено противоположными влечениями, то такая настроенность и направление его воли располагают и ум к принятию со ответ ствующего мировоззрения: для человека с таким настроением христиан ское учение явится высшим и совершеннейшим всех прочих учений. И наоборот, сердце настроенное противоположным образом, будет отвращать ум от принятия этого учения.

Таким образом, для истинного богопознания требуется прежде всего очищение человека от греха. Освобождение от страстей и пороков – чистота сердца, – доброе направление чувства и воли. «Надобно очистить сперва самого себя, а потом уже беседовать с Чистым», – говорит святитель Григорий Богослов. Язычники, по словам святого апостола Павла, потому и не познали Истинного Бога, что «осуети шася помышлении своими, и омрачи ся неразумное их сердце» (Рим. 1, 21).

Неверие иудеев произошло от огрубления сердца их (Мф. 13, 15). Вообще, по учению Священного Писания, «душевен же человек не приемлет я же духа Божия: юродство бо ему есть, и не может разуме ти, зане духовне востязуется» (1 Кор. 2, 14).

Но борьба со страстями, очищение от греха, есть еще только преддверие, начало духовного ведения. Для истинного глубокого богопознания, для более близкого общения с Богом необходимо еще положительное преуспеяние в добродетели, особенно в делах любви и милосердия. Спаситель говорил: «Кто хощет волю Его творити, разумеет о учении, кое от Бога есть, или Аз от Себе глаголю» (Ин. 7, 17). По словам святого апостола Иоанна, «глаго ляй, яко позна х Его, и заповеди Его не соблюдает, ложь есть, и в сем истины несть» (1 Ин. 2, 4). «Всяк любя й […] знает Бога: а не любя й не позна Бога яко Бог любы есть» (1 Ин. 4, 7–8). О необходимости христианской добродетели для богопознания святитель Афанасий Великий пишет: «Для исследования и истинного уразумения сказанного в Писании потребны хорошая жизнь, чистая душа и христоподражательная добродетель […] Ибо без чистого ума и без подражания жизни святых никто не возможет уразумевать словеса святых. И желающему постигнуть мысли богослов до лжно предочистить и убелить душу жизнию, и уподоблением в делах святым приблизиться к ним, чтобы, ведя одинаковый с ними образ жизни, уразумевать и откровенное им Богом». Значение же любви, этой главной христианской добродетели, авва Дорофей объясняет так: «Сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся и с Богом – таково естество любви».

Таким образом, чем больше человек очищает свое сердце от греха, чем больше старается раскрыть и усовершить свои нравственные силы и особенно – преуспевать в любви, тем более делается способен и к познанию Бога.

Нравственная чистота и добрая жизнь, располагая человека к принятию откровенной истины и делая его способным к ее уразумению, имеет в деле богопознания большое значение в том отношении, что открывает доступ в его духовную природу дарами Святого Духа – духу познания и разумения. Богооткровенная истина – истина сверхъестественного характера; для усвоения ее поэтому необходимо не только участие естественных сил человека, но и сверхъестественное благодатное воздействие.

Откровение учит, что Бог отверзает «ум к уразумению Писаний» (Лк. 24, 45), что Он наставляет «на всякую истину» (Ин. 16, 13). Когда Петр от лица святых апостолов исповедал Христа Сыном Божиим, Спаситель сказал ему: «Блаже н еси, Си моне, вар Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец Мой, Иже на небесе х» (Мф. 16, 17). Святой апостол Павел писал коринфянам: «Никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым» (1 Кор. 12, 3).

От того, кто ищет христианского ведения, то есть приближения к Богу, требуется еще усердная и постоянная молитва. Этому научает нас пример Самого Спасителя и богопросвещенных мужей. Спаситель молился Отцу Небесному о Своих учениках, чтобы они были «освящены истиною» (Ин. 17, 17–20). Псалмопевец взывал: «Открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего» (Пс. 118, 18). Иустину философу, искавшему Божественной истины, научавший его старец, указав, где находится эта истина (то есть на Священное Писание), внушал: «Но ты прежде всего молись, чтобы открылись тебе двери света, ибо этих вещей (то есть возвещаемого в Слове Божием) никому нельзя видеть или понять, если Бог и Христос Его не дадут разумения».

 

Учение о Боге в Его бытие

Сущность учения о Боге в вероизложениях Христианской Церкви кратко можно выразить в таких словах: «Бог есть един в Святой Троице», или несколько подробнее в Православном Исповедании: «Бог есть един по Естеству и Существу, а по Лицам Он троичен». Это определение само собою намечает два отдела для изложения учения о Боге: 1) учение о Боге едином в Существе и 2) учение о Боге троичном в Лицах.

 

Единство Существа Божия

Единство Божие как отличительный

признак истинного понятия о Боге

Учение церкви

Краткая история догмата

Бог един в Существе Своем.

В древних символах веры первое место между всеми догматами веры исповедание которых обязательно для каждого ее члена, занимает догмат о единстве Божием.

В первые времена истории человечества вера в единого Бога составляла достояние всего рода человеческого; все люди Ему одному служили и Ему одному поклонялись.

Погружение в жизнь чувственную, помрачение ума и сердца под влиянием страстей и нечестия, не без участия и князя «власти воздушныя» (Еф. 2, 2; Деян. 26, 18; Кол. 1, 13; Втор. 32, 17; Пс. 95, 4–5; 105, 37), имели своим следствием то, что люди, «разумевшие Бога, не яко Бога прославиша или благодариша, но […] измениша славу Нетленнаго Бога в подобие образа тленна человека и птиц и четвероног и гад» (Рим. 1, 21, 23).

Чистою и неповрежденною вера в единого Бога сохранялась только в Церкви Ветхозаветной, устроенной Богом в потомстве Авраама.

 

Учение Ветхого Завета о единстве Божием

Истина единства Божия есть одна из основных истин всего ветхозаветного откровения. Исповедание этой истины по преимуществу отличало ветхозаветную религию от других древних религий. Между тем, как каждый из языческих народов почитал и признавал многих богов, евреи поклонялись единому Богу. Уже одним сказанием о миротворении выразительно дается понять, что никакого другого Бога, кроме единого Творца неба и земли, нет, что не только небо и земля, но и все воинство их есть дело Его творения (Быт. 2, 1), что Он единых Господь и Владыка всего происшедшего от Адама и Евы человечества (Быт. 1, 26; 5, 1). Веровать в единого Бога Творца, Ему одному служить, не почитать языческих богов за дейсвительных богов и не поклоняться им, составляло главнейшую обязанность древнего еврея, основную тему увещаний и речей Моисея, пророков и других богопросвещенных мужей, которую они проповедовали постоянно и настойчиво. Первою заповедию Моисеева закона была заповедь о почитании единого Бога: «Аз есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли египетския, от дому работы», то есть Я, Иегова, Бог откровения, завета проявивший Себя Истинным Богом в целом ряде казней и изведении народа из Египта, должен быть твоим Элогимом – предметом твоего почитания. «Да не будут тебе бози инии разве Мене» (Исх. 20, 2–3). «Господь Бог твой сей Бог есть, и несть разве Его» (Втор. 4, 35, 39; 32, 39). Прощаясь с народом перед смертью, ветхозаветный законодатель в таких словах внушал хранить эту заповедь твердо и вечно: «Слыши, Израилю: Господь Бог наш Господь един есть. И возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего и от всея души твоея и от всея силы твоея. И да будут словеса сия […] в сердцы твоем и в души твоей, и да накажеши ими […] сыны твоя, и да возглаго леши о них седя й в дому и иды й путем, и лежа и востая: и навяжеши я в зна мение на руку твою, и да будут непоколеблема пред очима твоима: и да напишете я на пра зех хра мин ваших… Да не ходите вслед богов иных, богов языческих» (Втор. 6, 4–9, 14).

Богодухновенный царь и пророк Давид исповедует Господа: «Ты един Вышний по всей земли» (Пс. 82, 19); он же взывает к Нему: «Господи мой, Господи: несть бо ин якоже Ты, и несть Бога разве Тебе во всех, яже слышахом уши ма нашима» (2 Цар. 7, 22; ср.: 1 Пар. 17, 20). «Вси бози языков идоли: Господь же наш небеса сотвори» (1 Пар. 16, 26).

Вообще, весь Ветхий Завет проникнут идеею о единстве Божием: во всех книгах ветхозаветных эта идея составляла основную мысль.

 

Истина единства Божия в Новом Завете

Утверждается истина единства Существа Божия и в Новом Завете, хотя в то же время она и научает веровать в Триипостасность Божества.

Спаситель на вопрос законника – «кая есть первая всех заповедей» – отвечал: «Яко пе рвейши всех заповедий: слыши, Израилю, Господь Бог ваш Господь един есть» (Мк. 12, 29; ср.: Втор. 6, 4). В молитве Своей Отцу Он говорил: «Се же есть живо т вечный, да знают Тебе единаго Истиннаго Бога» (Ин. 17, 3). Истинный Бог, по Его же словам, есть единый благий (Мф. 19, 17).

О единстве Божием свидетельствует и душа человеческая (врожденная идея о Боге). В глубине души нашей есть тайное влечение к Единому и нельзя склонить ее к тому, чтобы одобряла она множество божеств: как стремление непреодолимое, оно зависит в нас от Того, от Кого мы сами, и возводит мысль к единому Богу.