Учение о творении Богом мира

Учение о творении Богом мира составляет не только начало в учении о Боге в явлении Его тварям, но и средоточный, центральный пункт во всем христианском богословии. Понятие о Боге, как самобытном и высочайшем Духе, образуется из знания о Нем, как Творце мира: признавая Его как Творца мира, мы усваиваем истины о Его всеблагом и премудром Промысле в отношении всего мира, а также совершении домостроительства нашего спасения. Признание Высшего Разума в принятии догмата творения должным образом поясняет проявление разума в жизни мира.

Значение догмата о Боге – Творце мира – определяется также и тем, что в нем усматривается с очевидностью его богооткровенность.

 

Учение откровения о Боге – Творце мира

 

Первым действием Божиим в отношении Его к бытию конечному было сотворение этого бытия. По учению Церкви Бог есть «Творец небу и земли, видимым же всем и невидимым».

Как же учит Откровение о Причине, Виновнике мира?

Уже в первых строках Библии мы находим совершенно ясное и прямое учение об этом предмете. «В начале, – говорится там, – сотвори Бог небо и землю… И рече Бог: да будет свет… да будет твердь… да прорастит земля былие травное… да будут светила… да изведут воды гады душ живых… сотворим человека… – и бысть тако.

И виде Бог вся, елика сотвори, и се добро зело» (Быт. 1, 1-31).

«В начале», то есть прежде, чем было что-либо из относящегося к миру; следовательно, прежде, чем существовало самое вещество мира. «Сотвори Бог», то есть не сам собою произошел мир, а бытие ему дал Бог. Не из готового вещества Он только образовал или устроил его, не из Своего Собственного Существа Он произвел его, но сотворил, то есть не только по форме, но и по всей мировой сущности произвел его единственно творческим актом Своей деятельности или свободной воли.

Этою в самой простой форме высказанною Моисеем мыслию о Боге-Творце мира, можно сказать, всецело проникнуто все Откровение как Ветхого, так и Нового Завета. Везде в нем мы находим одно и то же представление о Боге как о Существе в Себе Самом вполне совершенном, ни от кого и ни в чем не зависимом, как о полнейшем и безусловном Владыке всего мира, в Котором все, что ни существует, безусловно от Него Одного зависит и зависит всецело – и по сущности своей, и по образу своего существования. А такое представление о Боге необходимо предполагает мысль о Нем как о Творце мира.

Так Иов, указывая на изменчивые мировые творения, которые всегда и неумолкаемо свидетельствуют о своей безусловной зависимости от верховной причины, говорит между прочим: «Кто убо не разуме о всех сих, яко рука Господня сотвори сия» (Иов. 12, 9). Словами «рука Господня сотвори сия» ясно обозначается здесь как то, что все существующее в мире безусловно и всецело обязано бытием Одному Господу, так и то, что такое бытие даровано Господом тварям чрез одно творческое действие Его всемогущества.

То же самое повторяет и Псалмопевец, который неоднократно изображает премудрое устройство мира и отсюда всегда мысленно поднимается к Самому Премудрому Создателю и Устроителю неба и земли и всего в них находящегося.

«В началех Ты, Господи, – говорит Пророк-Псалмопевец, – землю основал еси, и дела руку Твоею суть небеса. Та погибнут, Ты же пребываеши: и вся яко риза обетшают, и яко одежду свиеши я, и изменятся. Ты же тойжде еси» (Пс. 101, 26–28). Прямо и ясно здесь утверждается то, что все существующее есть дело одних рук Господа, проповедание одного творческого всемогущества Божия. Эту же самую мысль Псалмопевец в других местах прямее выражает так: «Словом Господним небеса утвердишася, и духом уст Его вся сила их (Пс. 32, 6). Той рече, и быша; Той повеле, и создашася» (Пс. 148, 5).

В книге Притчей ясно указывается и на то, что создание мира было делом от вечности существовавшего в Его уме плана, который выполнен был при творении мира Его Предвечного Премудростию (Притч. 8, 22–31).

А каким образом мысли Божий о мире обратились в действительный мир? На это Екклесиаст дает такой ответ: как нельзя знать «кий путь духа, якоже кости во чреве раждающия: тако не уразумееши дел Божиих, елика сотворит всяческая (Еккл. 11, 5), яко все, еже аще восхощет, сотворит» (Еккл. 8, 3).

Пророк Исайя, обращаясь к своему народу, говорил: «забыл еси Бога создавшаго тя, сотворшаго небо и основавшего землю» (Ис. 51, 13). «Тако глаголет Господь сотворивый небо, Сей Бог показавый землю и сотворивый ю, Той раздели ю, не вотще сотвори ю, но на вселение созда ю: Аз есмь Господь, и несть к тому» (Ис. 45, 18).

А пророк Даниил на вопрос языческого царя, почему он не покланяется Вилу, отвечал: «Понеже не покланяюся кумирам руками сотворенным, но Живому Богу сотворшему небо и землю и владеющему всеми» (Дан. 14,5).

И мы видим самый возвышенный образец веры в лице маккавеянки, которая в своем увещании к терпеливому мученичеству одного из сыновей своих так засвидетельствовала ее в следующих замечательных выражениях: «Молю тя, чадо, да воззриши на небо и землю, и вся, яже в них, видяще, уразумееши, яко от не сущих сотвори сия Бог» (по греч. «оти экс ук онтон эпиискен анта о фесе») (2 Макк. 7, 28). Здесь ясно выражена мысль, что следует верить в Того, Кто так всесилен, чтобы создать столь необъятный мир со всем, что в нем есть, несмотря на то, что до этого времени ничего не существовало, из чего бы по нашему представлению могло быть что-либо создано. Поэтому слова маккавеянки: «яко от не сущих сотвори сия Бог» выражают собою постоянную библейскую мысль, что Бог создал мир одною силою Своего всемогущества, а не из чего-либо готового.

Новозаветное Откровение во всей силе подтверждает древне-откровенное учение как о создании мира не из какого-либо уже готового материала, так и о создании его единственно творческою силою Божиею, только с присоединением к этому ясного учения об участии в творении мира Сына Божия. Так евангелист Иоанн пишет: «Вся Тем быша, – то есть Словом, Которое искони было у Бога и Самим Богом было, – и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин. 1, 3). Уже словами: «вся Тем быша» совершенно ясно показывается, что все, что ни существует, получило свое бытие всецело от Слова, и что, следовательно, не было какого-либо несоответственного или предвечного, что могло бы послужить материалом при создании мира. Это самое положение еще больше закрепляется и усиливается устраняющими всякое двусмыслие дальнейшими выражениями: «и без Него ничтоже бысть, еже бысть».

Ту же мысль о миротворении имел и апостол Павел, когда в послании к Колоссянам учил: «Яко Тем создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая» (Кол. 1,16). Эту же самую мысль он еще прямее и сильнее выражает в послании к Римлянам, когда говорит о Боге: «Яко из Того и Тем и в Нем всяческая» (Рим. 11, 36), – то есть причина всего заключается в одном Боге, а, следовательно, неправильно было бы предполагать что-либо существующее независимо от Бога.

«Верою, – пишет тот же апостол в послании к Евреям, – разумеваем совершитися веком глаголом Божиим, во еже от неявляемых видимым быти» (Евр. 11, 3). Под веками здесь разумеются те времена, которые стали существовать совместно и нераздельно с сотворенными временными тварями, то есть миром вообще.

Происхождение этих веков бытия мира поставляется в том, что они словом Божиим приведены были из обстояния невидимости в состояние видимости. Что же это было за состояние невидимости, в котором находились века и конечные твари, прежде чем стали видимыми?

При полноте всемогущества Божия мысль Его без всякого затруднения может приходить в осуществление, слабым подобием чего может служить то, как наша собственная мысль при помощи слова исходит во внешний мир и здесь себя осязательно выявляет. Можно сказать более, что для Самого Бога Его мысль о чем-либо предназначенном быть есть то же, что самое осуществление его на деле, почему Апостол и говорит о Нем, что Он нарицает «не сущая яко сущая» (Рим. 4, 17).

 

Раскрытие догмата о Боге – Творце мира в творениях святых отцов и учителей Церкви

Это прямое и ясное откровенное учение о Боге-Творце было принято Церковью как несомненная истина и включено в состав истин веры, обязательных для каждого христианина. Во всех символах древнейших церквей, возникших в них вместе с самим их происхождением, мы тотчас после исповедания веры в Бога как Отца находим член, «держащий ясное свидетельствование веры в Него какТворца мира.

Есть свидетельства, которые ясно показывают, что вера в Творца была общею верою всей древней христианской Церкви, которая поэтому требовала такой же веры и от всех своих членов.

С совершенною ясностью и определенностью проповедовалась в Церкви истина, что мир произошел не сам собою, а Творец его есть Бог, Который создал его не как художник из готовой материи, а как истинный Творец, сильный производить все одною силою Своего хотения и всемогущества, силою, свойственною Ему одному, как Богу.

Вместе с этим ясно и твердо высказывалась истина Троического действования в творении мира, указывалось на участие Слова, или Сына Божия, то есть та истина, которая вместе с утверждением на Первом Вселенском Соборе единосущия Сына Божия со Отцом была внесена в самый вселенский символ и выражена словами: «Имже вся быша».

Святая Троица, во Отце, Сыне и Святом Духе познаваемая, есть «Троица», не имеющая в Себе ничего чуждого или пришедшего отвне, не из Зиждителя и твари составлена Она, но есть всецело творящая и зиждительная. Она подобна Самой Себе: нераздельна по естеству и едино ее действие. Отец творил все Словом в Духе Святом… Ничто не приходит в бытие и не совершается иначе, как только чрез Сына в Духе. Свт. Василий Великий, говоря об участии Духа Святаго при творении мира, ссылается на слова Бытописателя: «Дух Божий ношашеся верху воды» (Быт. 1, 2), объясняет их в том смысле, что Дух согревал и оживотворял мировое естество, приуготовляя его к рождению живых тварей, подобно тому, как птица насиживает яйца, сообщая им чрез это некоторую живительную силу. Кроме того, ссылаясь на слова Писания: «Словом Господним…» (Пс. 32, 6), «Дух Божий сотворивый мя» (Иов. 33,4), он объясняет их в смысле участия в творении и Святаго Духа, и Его наравне с Сыном уподобляет руке, чрез которую Бог производил Свое творение. В другом месте, объясняя слова апостола: «Яко из Того и Тем и в Нем всяческая» (Рим. 11, 36), он между прочим, говорит: «Один Бог, от Которого все, и один Господь Иисус Христос, Которым все, один также Дух Святой, в Котором все». Мысль эту свт. Григорий Богослов пополняет тем замечанием, что Бог Отец, пожелав создать существа, которые могли бы наслаждаться Его благостию, произвел в Себе мысль о них, мысль же Его стала делом оттого, что была исполнена Сыном, а довершена Духом.

Между тем, после подобного рода частных рассуждений о Святом Духе как Творце, это учение о Нем вместе с учением о Его Божестве было рассмотрено и окончательно утверждено на Втором Вселенском Соборе, которым, как известно, постановлено было вместе с словами, выражающими Божество Духа: «Господа… Иже от Отца исходящего», включить в Символ веры и термин: «Животворящего», чем обозначалось и Его творческое отношение к миру наравне со Отцом и Сыном. С этого времени позднейшие отцы и учители уже совершенно ясно и непрерывно учат о нераздельном участии всех Трех Лиц Божества, а, следовательно, и Святом Духе в творческом произведении мира.

О Боге как Творце мира из небытия, Творце не только по форме, но и по веществу, учили Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Назианзин, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Блаженный Августин, Максим Ионов, блаженный Феодорит, Иоанн Дамаскин.

Таким образом, древними отцами и учителями Церкви Учение о Творце мира рассмотрено было со всех важных и существенных его сторон; рассмотрено оно было настолько основательно и убедительно, что истинность его должна явиться во всем своем свете даже пред соображениями и судом самого строгого и непредубежденного разума. Отцы и учителя Церкви показали, что единственно верное и несомненное воззрение только то, как учит и самое Откровение, что мир сотворен Всемогущим и Премудрым Богом, и сотворен как по своей форме, так и по веществу. Не по необходимости, не в процессе саморазвития, а единственно чрез акт Своей всемогущей воли Бог создал мир, по Своей благости вызвав из небытия твари. В мире осуществлена Божественная мысль, но Божество ничего не утрачивает из Своего Существа.

 

Соображения разума в усвоении истины творения мира

Истина в том, что Бог есть единственный Виновник и Первопричина мира, то есть совокупности всего конечного бытия. Что мир не возник как-то беспричинно или случайно, сам собою, – эта истина признается и естественным разумом человека:

а) Соображения об изменчивости и условности видимого бытия.

Никто не станет оспаривать тот несомненный и общепризнанный факт, что все в мире существа изменчивы и условны, то есть все они таковы, что начинают свое существование только с определенного мгновения времени, и причину, условливающую их бытие, имеют не в самих себе или в своей собственной природе, а в условиях, лежащих вне их, так что если бы не было таких условливающих причин, то и самих существ вовсе бы не существовало. Если же это так, то не вправе ли и не обязаны ли мы допустить бытие такого Существа, Которое бы стояло вне и выше всех мировых существ, Которое бы служило последнею и высшею причиною, условливающей их существование, но в то же время Само находилось вне и выше подобных условий, или иначе, было бы Существом абсолютным, безусловным. И только тогда мы освободимся от бесплодного кружения нашей мысли в замкнутом круге условных причин, когда совершенно выйдем из этого круга и остановим свою мысль на верховной и безусловной причине всего мирового бытия.

б) Соображения о целесообразности мира.

И это тем необходимее сделать, что без этого человек не в состоянии удовлетворительно объяснить общий план, порядок и целесообразность, какие существуют в мире. Иногда выставляют мысль, что весь этот порядок произошел по действию только одних сил, заложенных в природе. Но чтобы до конца понять или объяснить целесообразность в мире, при действии слепых и разрозненных сил природы, остается одно из двух: или допустить, что кем-то наперед самим силам природы внутренно сообщен определенный закон, то есть их деятельности предуказана определенная норма с тем, чтобы они так, а не иначе действуя, достигли наперед предположенной разумной цели, или же предположить, что кто-то, наперед имея общую идею или план вселенной, в то же время со стороны надзирал за этими силами и руководил или управлял их действительностью, приноравливая ее к своей воле или к своему плану. Но в том и другом случае нельзя обойтись без допущения существующего вне и выше мира творческого разума Божия.

Однако, только до мысли о Боге как Мирообразователе, Художнике мира мог дойти естественный разум.

О способе же происхождения мира через творение сообщает нам только откровенная религия. До идеи чистого миротворения разум человеческий сам дойти не мог. Человеческое сознание не может перешагнуть бездны, отделяющей бытие от небытия. И даже теперь, когда эта истина возвещена человеку, он часто искажает ее, как только отрывается от почвы Откровения и принимает самостоятельные учения.

в) Соображения, возникающие из понятия о всемогуществе Божием.

Что касается возможности происхождения всего существующего из совершенного небытия, то она находит свое объяснение в понятии о всемогуществе Божием. Могущество же Бога обнаруживается в том, что Он из ничего творит, что хочет, и так, как хочет…

Церковь учит, что Бог есть «Творец не только вещей, но и самого времени и века, в который вещи получили бытие». Это значит, что Бог сотворил все существующее не от вечности, а от времени, точнее – вместе со временем, так как время, будучи формою бытия условною и конечною, могло получить свое начало только с сотворением мира. Существо безусловное, абсолютное – Творец мира, и Его творения не могут быть совечными: причина производящая необходимо должна существовать раньше того, что от нее произошло. Таким образом, за созданным нужно признать начальность, или временность.

 

Учение откровения о начальности или временности творения, (о начальности мира)

 

Уже первые слова Бытописателя: «В начале сотворил Бог небо и землю» необходимо предполагают и заключают в себе ту мысль о мире, что он некогда вовсе не существовал и что, поэтому, только тот момент, в какой получил он от Творца свое бытие, стал для него началом времени. Псалмопевец же, имея в виду подобную мысль о мире, указывает кроме того и причину его начальное™ и временности. Она заключается в том, что мир, как дело рук Божиих, уже потому, что создан, а не самобытен, должен по необходимости подлежать условиям изменчивости и временности. Творец же мира, будучи безусловен, самобытен, всегда остается неизменным и вечным. Такой именно смысл содержат слова Псалмопевца: «В началех Ты, Господи, землю основал еси, и дела руку Твоею суть небеса. Та погибнут, Ты же пребываеши, и вся яко риза обетшают, и яко одежду свиеши я, и изменятся. Ты же Тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют» (Пс. 101, 26–28). В другом же месте, обращаясь к Богу, он говорит: «Прежде даже горам не быти и создатися земли и вселенней, и от века и до века Ты еси» (Пс. 89, 3). Этим ясно указывается на то, что, тогда как Бог всегда был и есть, а горы, земля и вся вселенная некогда не существовали, не были еще созданы. Следовательно, и создание их, и существование их начались только во времени. Та же мысль о мире выражается и в книге Притчей, где мудрость о себе говорит, что Господь имел ее началом пути Своего прежде созданий Своих искони, и, что она помазана от начала, прежде бытия земли (Притч. 8, 22–23). Подтверждается это и другими местами Ветхого Завета, где Бог изображается как Первый или Существующий от вечности и Своим бытием предваряющий бытие всех конечных существ (Ис. 41, 4; 44,6).

То же учение о временности происхождения мира мы находим и в проповеди Самого Иисуса Христа и апостолов. При совершении Тайной Вечери Христос обратился к Отцу словами: «И ныне прослави Мя, Ты Отче, у Тебя Самого славою, юже имех у Тебе, прежде мир не бысть» (Ин. 17, 5).

Христос ясно показал, что некогда мира вовсе не было, тогда как Он имел славу у Своего Отца, и что, следовательно, мир стал существовать только впоследствии, с определенного времени. Апостол же Павел сказал о Христе, что «Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит» (Кол. 1, 16–17). А апостол Иоанн называет Его «Альфою и Началом» (Откр. 1, 8). Он же говорит о вечном Боге-Слове: «Вся Тем быша, и без Него ничто же бысть, еже бысть» (Ин. 1,1).

 

Учение древних отцов и учителей Церкви о сотворении мира во времени

Все сотворенное, уже по тому самому, что сотворено из ничего, произошло во времени, поэтому время чуждо одного только Творца, а всему тварному оно принадлежит существенно и необходимо. По свт. Василию Великому, св. Бытописатель потому самому и выразился о твари: «В начале сотвори Бог», что начало естественным образом предшествовало тому, что от начала. По св. Кириллу Александрийскому, все, что приведено к бытию из небытия, необходимо подлежит изменениям, а потому имеет начало и устремляется к концу.

Сущность сказанного вкратце можно представить так: вечность и время так относятся одно к другому, как бытие несозданное к бытию созданному, или точнее сказать, они с тем и другим составляют одно и то же.

Таким образом за созданным миром необходимо признать начальность и временность. Тем необходимо это следует признать, что время составляет необходимую принадлежность или самую природу созданного мира. Ибо, что такое время, как не разные преемственные и последовательные перемены, которым с безусловной необходимостью подвергаемся все мы и весь мир.

Не будь этих перемен или тварей, в которых они происходят, не было бы и самого времени. Времени поэтому до происхождения тварей вовсе не было, явилось же оно только с тварями. Поэтому вернее будет, если о временном происхождении мира будем выражаться так, что Бог сотворил его не во времени, а вместе со временем.

Св. Иоанн Дамаскин, вкратце передавая древнее церковное верование относительно происхождения мира, прямо и решительно учит, что все сотворенное, по тому самому уже что сотворено, – изменчиво и начально, и что один только Бог по Естеству безначален, будучи Творцом всего, – как веков, так и всех существ, и потому стоит выше времени.

 

Учение откровения о сообразности истины в творении мира со свойствами существа Божия

По мысли Апостола, вера вводит нас в уразумение того, как действием всемогущества Божия века, то есть времена, и, следовательно, весь мир, сотворенный во времени или лучше, самим временем, от неявляемых, то есть из существования их от вечности в уме Божием только в одном мысленном и сокровенном виде, стали быть видимыми, то есть появилась, осуществилась в действительности мысль Божия о создании мира при отсутствии всего внешнего.

«Разумна (ведомы) от века суть Богови вся дела Его» (Деян. 15, 18). Таким образом, творение мира от вечности было предопределено Богом и есть осуществление вечных умопредставлений (идей) Божиих о мире, в которых от века созерцал Он все будущие Свои создания. «Вся елика восхоте Господь, сотвори на небеси и на земли, в морях и во всех безднах». Иначе, конечно, нельзя и представлять себе творение мира (Пс. 134, 6).

Откровение говорит, что все сотворено Богом без малейшего затруднения и каких-либо препятствий, согласно вечным умопредставлениям о мире и предположениям воли Божией. Это предполагается понятием о всемогуществе Божием.

Выражением этой всемогущей воли Божией было творческое слово «да будет». Конечно, здесь нельзя представлять что-либо подобное слову человеческому. Это – только выражение на человеческом языке всемогущей воли, приводящей в определенное время осуществление предначертанного от века плана миротворения.

 

Побуждение и цель творения

«Не вотще сотвори ю, но на вселение созда ю», – говорит пророк Исайя о творении мира (Ис. 45, 18). Как же следует представлять себе побуждение Божие к творению мира и цель создания мира? «Православное исповедание» так определяет побуждение и цель творения мира: «Должно верить, что Бог, будучи благ и преблаг, хотя Сам в Себе пресовершен и преславен, творил из ничего мир для того, чтобы и другие существа, прославляя Его, участвовали в Его благости», значит, побуждением к творению мира служила бесконечная благость Божия или желание иметь причастников Своей славы вне Своей внутренней жизни. Целью же творения было блаженство тварей в прославлении Творца.

Если Бог есть Любовь, то другого побуждения к творению мира трудно и представить.

По бесконечной благости Своей Бог и создал мир с бесконечными родами способных к принятию благ конечных видов и форм жизни и сообщил им столько и таких благ, сколько и какие может то или другое конечное существо воспринять по самой своей природе. Священное Писание научает нас видеть и исповедовать в творении мира дело благости Божией: «Благ Господь всяческим, и щедроты Его на всех делех Его» (Пс. 144, 9). «Исповедайтеся Господеви, яко благ, яко в век милость Его» (Пс. 105, 1).

Одна из целей творения – блаженство тварей. Откровение удостоверяет нас в этом, когда учит, что все действия Божий в отношении к миру – Промышление, Искупление, Спасение человека, имеют целью блаженство тварей. Отсюда следует, что и творение мира имело ту же цель.

Наряду с этим Откровение учит, что была и как бы другая цель творения – слава Божия.

У Псалмопевца вся природа представляется славящею Бога: «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь» (Пс. 18, 2). По словам пророка Исайи, вся земля исполнена славы Господа Саваофа (Ис. 6, 3).

Вся жизнь и существование человека, по учению апостола Павла, да будут направлены к одной цели – славе Божией. «Прославите убо Бога в телесех ваших, яже суть Божия» (1 Кор. 6, 20). «Аще убо ясте, аще пиете, аще ли ино что творите, вся во славу Божию творите» (1 Кор. 10, 31).

Ангелы изображаются в Священном Писании непрестанно славящими Бога.

Отдельные действия Божий также изображаются в Св. Писании как направленные к славе Божией. Так, Спаситель свидетельствует, что величайшее дело любви общественной – Искупление людей – имеет целью славу Божию: «Ныне прославися Сын Человеческий, и Бог прославися о Нем» (Ин. 13, 31), – говорит Он в прощальной беседе с учениками. Второе пришествие Господа на землю также будет во славе Его: «Приидет прославитися во святых Своих и дивен быти во всех веровавших» (2 Фес. 1, 10).

В частности, человек может прославлять Бога как Творца своим стремлением к богоуподоблению, своим совершенствованием, своими добрыми делами во имя любви Божией. Сам Спаситель говорит: «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех» (Мф. 5, 16). Но отображая в жизни своей совершенства Отца, возвышаясь в добродетели, человек чрез это приобщается к Творцу, Источнику истинного блаженства, и таким образом приобщается и к самому блаженству. Итак, следовательно, слава Божия – это прославление Его тварями в совершенствовании, а прославление Его – это богоуподобление, сопровождаемое их блаженством. Таким образом, благость Божия – единственная по существу причина творения мира.

 

Историческое значение повествования Моисея о происхождении и образовании мира, уясняемое из понятия о составе священного писания

Библейское изображение истории первоначального происхождения и постепенно последовательного образования мира передано кратко и сжато. Но вместе с тем это изображение многозначительно и многосодержательно. О происхождении мира невидимого (указанного в Бытописании словом «небо») упоминается кратко.

Что же касается мира видимого, или чувственного, то о его происхождении и образовании сообщены замечательные и содержательные сведения. С естественно-научной точки зрения эти сведения далеко не подробны, но не нужно забывать той главной цели, какую имел здесь в виду Бытописатель.

Целью его было вовсе не то, чтобы преподать людям подробную геогонию и космогонию, а то, чтобы научить их вере в Бога, как истинного Творца всего мира. По отношению же к этой цели изложенная Моисеем история миробытия должна быть признана вполне достаточною. Здесь, как мы знаем, не только сделано одно общее указание на то, что Бог вначале сотворил мировое первовещество и Сам Своею силою приготовил его к произведению из него мира, но в главных и существенных чертах намечены самые процессы или ступени бытия. Чрез них под непосредственным действием Божиим непрерывно и последовательно проходило мировое вещество, пока наконец не достигло того окончательного, какой назначен был ему Богом. В определенные круги времени образовался мир неорганический, органический и наконец – человек. Всего этого, конечно, вполне достаточно для того, чтобы вызвать в верующей душе ясное и отчетливое представление о Боге-Творце, – представление не только о том, что Он создал все из ничего, но и о том, что именно и когда Он создал, или чем начал и чем окончил Свое творение.

 

Учение об историчности повествования о творении мира отцов и учителей Церкви

Все отцы и учители Церкви твердо стояли на стороне исторического и буквального понимания первого повествования книги Бытия. Особенного внимания заслуживает суждение об этом предмете свт. Василия Великого, написавшего самое замечательное толкование на шестоднев. Здесь святой отец старается как можно шире обнять и глубже проникнуть в смысл сказания Моисея о творении. При этом он везде и всегда строго придерживается буквального и исторического смысла. Он совершенно не допускает мысли, чтобы хоть что-нибудь в этом повествовании не совпадало с действительностью, хотя и не отвергает возможности умолчания о чем-либо.

Итак, дни творения показывают истинный порядок непосредственных действий Творческой силы, совершившихся в определенное время.

Очевидно, все шесть творческих дней сообразны последующему седьмому, венчающему седмицу – дню, которому Бытописание не полагает дня и предела. «Тысяща лет пред очима Твоима, Господи, яко день вчерашний» (Пс. 89, 5), и «един день пред Господем яко тысяща лет», как это дополнил св. ап. Петр (2 Пет. 3, 8).

 

Творение общее и частное. Последовательность частного творения

В повествовании Моисея различают указание на творение общее и творение частное. Первое – творение самого вещества мира, второе – создание из первоначального вещества различных видов творения в течение шести библейских дней.

Первый вид творения указан словами: «В начале сотвори Бог небо и землю. Земля же бе невидима и неустроена, и тьма верху бездны, и Дух Божий ношашеся верху воды» (Быт. 1, 1–2). В Ветхозаветном Писании словами «небо и земля», вместе взятыми, обыкновенно обозначается вся вселенная, то есть земля и небесные пространства со всем видимым и невидимым содержанием их.

Земля – это мировое вещество, названное землею, потому что оно, составляя нашу планету, однородное для всех мировых тел. Эта субстанция, из которой произошли потом все мировые тела, была вначале безжизненною, бесформенною, неупорядоченного. Мир в этом состоянии назван бездною, как бы безграничным морем, водами; эта беспредельная масса была невидима и неустроена – невидима в смысле отсутствия вида, формы. Однако это первоначальное состояние не было состоянием хаоса и беспорядка, в котором происходила бы беспорядочная борьба естественных сил.

Божественный зиждительный Дух как Начало всякой жизни проявлял Свое действие, что выражено словами: «Дух Божий ношашеся верху воды».

С этого времени творение не есть только мертвое вещество, оно наделено жизнью от Духа Животворящего в меру, угодную Творцу. Поэтому-то Св. Писание и указывает, что дальнейшее творческое Слово Божие как бы изводит жизнь, уже скрытую в земле и ее стихиях: да произрастит земля… да произведут воды и т. д.

Творение частное, или вторичное, состояло в произведении Богом из первозданного мирового вещества действием Его всемогущего Слова разнообразных частных видов творения, и вообще в устроении видимого мира в течение шести творческих дней.

1-й день.

Начало творческой седмицы или первому дню мира положено созданием света. «И рече Бог: да будет свет. И бысть свет». Под светом разумевается световая энергия, отличная от носителей света или светящих тел, созданных позднее. Свет первым был вызван из первозданного вещества потому, что свет и соединенная с ним теплота (евр. «ор» совмещает в себе именно два значения – свет и теплота) есть первое главнейшее условие органической жизни в мире: без света и соединенной с ним теплоты не может развиваться ни растительная, ни животная жизнь, да и для неорганических соединений в большинстве случаев необходимо влияние света. Современное естествознание также видит связь между явлениями света и теплоты, а именно: оно признает, что теплота и свет вызываются движением, так что без движения не может быть ни теплоты, ни света. В связи с этим творческое действие первого дня можно понимать так, что Господь Своим премудро-всемогущим Словом привел в состояние движения первовещество, само по себе не способное прийти в движение, и чрез это возбудил в нем вместе с теплотой и другими явлениями свет. Таким образом Бог является сначала Творцом инертной материи, которая сама по себе не способна была выйти из состояния покоя, а затем ее Перводвижителем (о последнем учили и некоторые философы).

С созданием света Творец установил твердый закон для постоянной смены света и тьмы, для разграничения между днем и ночью.

2-й день.

Во второй день по творческому повелению Божию явилась твердь посреде воды. Еврейское слово твердь – «ракиа» – значит протяжение, образование пространства, которое окружает земной шар и отделяет его от прочих тел вселенной; это есть то же, что в настоящее время обозначается выражением неба, небесный свод. Сотворением тверди положено разделение между водами, которые под твердию, и между водами, которые над твердию. Творческое действие этого дня можно представить так: в неизмеримо громадной, не имевшей определенного очертания массе первозданного вещества совершилось разделение на части, то есть на тела неба и земли, причем положены были пределы и самому делению их. Пространство, образовавшееся между частями разрозненного целого, стало их твердию, твердию в том смысле, что в этом пространстве начавшие образовываться мировые тела получили благоустроение последующего своего движения. В этот день получила, можно думать, отдельное существование в определенном очертании и объеме и наша планета – земля; но она все-таки еще представляет собою «воды под небесами или под твердию», как другие тела – «воды над твердию».

3-й день.

В третий день, по премудро-всемогущему слову Творца, произошло разделение неопределенного доселе земного тела на воду и сушу и возникла первая жизнь на суше – растительная. «И рече Бог: да соберется вода, яже под небесем, в собрание едино, и да явится суша. И бысть тако». Земля и море суть две составные части земного шара, и с разделением их было закончено его образование.

С появлением суши стала возможною жизнь растений. Другие условия существования растительного царства (свет, теплота, воздух, влажность) уже были. Поэтому вторым творческим действием третьего дня и было создание растительного царства. Произвести растения Господь повелевает земле: «Да произрастит земля былие травное, сеющее семя по роду и по подобию, и древо плодовитое творящее плод, емуже семя его в нем, по роду на земли. И бысть тако».

Растения могли произойти только по творческому велению Божию. Следует обратить внимание на то, что Творец не просто повелевает быть растениям, а повелевает земле произвести растения потому, что начало происхождения их Самим Богом вложено в ее недрах, а также потому, что земля предназначена быть местом их произрастания и источником питания. Земля по творческому повелению Божию произрастила зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и древа, приносящие плод. Эти три класса обнимают все виды растительного царства. Замечательно при этом перечислении то, что сначала указываются простейшие виды, затем более сложные и, наконец, самые сложные и совершенные.

Можно думать, что последовательность описания указывает и на последовательность самого творения видов растительного царства, то есть на то, что появление простейших видов растительного царства предшествовало появлению более сложных и совершенных. Замечание Бытописателя, что растения сотворены были по роду их, указывает, что они произошли в разнообразных определенных формах.

4-й день.

В четвертый день, по слову Творца: «Да будут светила на тверди небесней», – закончено творческое образование этих тел подобно тому, как в третий день закончено творческое образование нашей планеты. Вместе со своим полным образованием они стали с четвертого дня по особому творческому повелению светилами для земли, то есть одни стали самосветящимися телами, другие – заимствованным светом. По отношению к земле светила небесные получили следующее назначение. Они должны служить:

1) для отделения дня от ночи, света от тьмы, то есть определять различие между днем и ночью;

2) служить знамениями для земли отчасти в качестве провозвестников необыкновенных событий и судеб Божиих, отчасти в качестве признаков наступления разных земных явлений;

3) способствовать счислению времени;

4) быть светильниками для земли, изливая днем и ночью свет в мере, необходимой для развития жизни земных тварей.

5-й день.

В этот день положено было начало творению царства животных: сначала созданы были обитатели вод, потом обитатели воздуха. При создании обитателей вод Бог сказал: «Да изведут воды гады душ живых». Выражение «да изведут воды» (точнее – да закишат воды…) значит: да наполнится вода живыми существами, способными жить в ней. Однако здесь не дается мысли, чтобы животные, живущие в воде, были порождением этой стихии. С образованием животных в природу вводится новое, высшее начало жизни, являются одушевленные, произвольно движущиеся и чувствующие существа, а живое начало, душу животных, сама материя произвести не могла. И Бытописатель прямо указывает, что происхождение обитателей вод было делом творения Божия, так как говорит: «И сотвори Бог…» Употребленный здесь глагол «бара» указывает на творение в собственном смысле (Моисей употребляет этот глагол только три раза, тогда, когда говорит о создании первовещества видимого мира, когда говорит о создании первых живых тварей и когда говорит о создании человека), не на созидание или устроение из чего-то, а на творческое действие Божие, на введение в бытие нового начала, того, чего до сих пор еще не было (первовещество мира, живое начало – душа животных, душа – дух человека). «И сотвори Бог киты великия», евр. «таниним» – большие чудовища, что применимо как к рыбам большого размера, так и к другим большим животным, «и всяку душу животных гадов», евр. «шерец» – пресмыкающихся от величайших до самых малых.

К этому же дню относится и творение обитателей воздуха, о которых сказано, что и птицы да полетят над землею «по тверди небесной». Новосозданных животных пятого дня Бог благословил раститься и множиться. Своим благословением Бог как бы обратил в собственность их ту силу, через которую они получили свое бытие, то есть способность продолжать род и увеличиваться в числе.

6-й день.

В шестой день получили бытие животные земные и человек. Творческое слово обращается теперь к земле, как в 5-й день оно обращалось к многородящим водам, повелевая произвести животных по роду их «Да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады, и звери по роду». Выражение «да изведет земля» не имеет того смысла, будто земля должна произвести живые существа при помощи присущих ей сил. «Когда сказал Бог, «да изведет земля», – замечает св. Василий Великий, – это не значит, что земля износит уже находившееся в ней, но Давший повеление даровал земле и силу извести». Творец животных есть Бог, Который образовал их из земли, как и людей. Созданных из земли, то есть из земных стихий земных животных Бытописатель разделяет на три класса: во-первых, скот (евр. «вехема») – четвероногие животные, наиболее способные к приручению, которые, будучи приручены, называются домашними животными; во-вторых, гады земли (евр. «ремес») – собственно ползающие, все животные, двигающиеся без ног или с помощью едва заметных ног; в-третьих, звери земные (евр. «хаиа хаарец») – звери скитающиеся, то есть дикие, на воле живущие животные. Этими классами обнимаются все виды земных животных. Созданные по роду их, то есть в разнообразных видах, они также получили от Творца благословение размножаться, хотя Бытописатель о сем и умолчал.

Такова библейская история создания мира видимого. Из этой истории открываются следующие общие догматические положения.

1. Небо и земля и все воинство их, иначе – весь мир со всем живущим на нем обязан Творцу не только бытием своим, но и частным образованием и совершенством своим. Бог есть Творец основных стихий мира вещественного – первовещества мирового, и Он же есть Создатель и Устроитель величественного и благоукрашенного мира (космоса) из первозданной материи. Переход первобытного вещества из состояния пустого и безвидного на степень благоустроенного и благоукрашенного не совершился сам собою, то есть путем естественного развития из зародыша, а явился во всех своих частях в результате премудрого действия творческой силы Божией. Самые силы и законы, целесообразно действующие в мире, дарованы миру творческой волей Премудрого Творца. Действием же творчества Божия получили бытие и все существа, живущие в воде, воздухе и на суше. Творческая сила Божия проявилась в силах природы.

2. Мир создан не мгновенно, не единократным творческим действием Божиим, но полное образование его совершилось в течение шести дней. Таким образом, мир не вечен, а получил свое бытие и устройство во времени. Самое время, как нечто измеримое, получило начало с началом миротворения.

3. Порядок миротворения состоял в постепенном восхождении от общего к более и более частному, от простейшего к более и более сложному и более совершенному, причем каждое звено в цепи созданий Божиих является приготовлением к высшему и имеет в высшем свою ближайшую цель. Во всей же истории миросоздания нельзя не видеть приготовления к созданию на земле такого существа, которое могло бы понимать чудеса творения Божия и разумно пользоваться сотворенным, то есть человека, поставленного царем природы, сотворением которого и закончилось творчество Божие.

 

Творение мира невидимого. Действительное бытие духовного мира по учению откровения

 

Бесплотные духи стоят выше тех условий и опытов, при посредстве которых мы обыкновенно убеждаемся в бытии как чисто материальных предметов, так и духовных, только облеченных плотию существ, каковы – люди. Правда, будучи невидимы для глаз и недоступны для других наших внешних чувств, они могут прямо и непосредственно действовать на наши души и тем свидетельствовать о своем бытии. Но чтобы с точностью определить и отличить их действия, требуется очень тонко развитое духовное чувство, а этого не скоро достигают путем преспеяния нравственнорелигиозной жизни, и достигают не многие. Только тогда можно было легко увериться в бытии бесплотных духов, если бы они часто и многим являлись, принимая какой-либо чувственный облик и свидетельствуя о себе как духовно-разумных и личных существах. Но, как известно, между ними и нами положена трудно переходимая граница, которую если они и переступали, то в исключительные времена и в исключительных случаях, по особенному на то изволению Божию. Понятно поэтому, что для нас остается одна только возможность достоверно знать о бытии мира духовного – через Божественное Откровение.

Бытописатель довольно подробно говорит о мире вещественном, но на мир духовный делает один только краткий и не вполне определенный намек, если под «небом», о котором он говорит в самом начале, разуметь не звездное небо, а небо горнее – жилище невидимых и невещественных духов. Но несколько далее, при передаче истории падения первых людей, окончившегося изгнанием их из рая, он упоминает уже о существе этого невидимого мира – о Херувиме, который был поставлен Богом на выходе у сада Едемского с тем, чтобы охранять путь к древу жизни (Быт. 3, 24).

Учение об этом невидимом мире духов известно было уже в Ветхом Завете. У священных еврейских писателей они представляются существами, обитающими на небесах, предстоящими пред Лицем Божиим и прославляющими Господа. В книге Иова они изображаются под именем сынов Божиих, которые ликовали и восхваляли Бога, когда Он полагал краеугольный камень (Иов. 38,7), и которые предстают пред Богом, когда Ему бывает угодно объявлять Свою волю (Иов. 1,6,12; 2,1). Пророк Исайя говорит о Серафимах, окружающих Престол Господа Саваофа и воспевающих Ему хвалебную песнь (Ис. 6, 1–9). Иезекииль рассказывает о видении Херувимов, как носителей силы и славы Божией (Иез. 10, 19). Другие священные писатели упоминают о воинстве небесном (Нав. 5, 14; ср. Неем. 9, 6), которое имеет своего вождя – Архистратига – и первых старейшин (Дан. 10, 13). Но чаще всего эти духовные существа изображаются в Ветхом Завете под именем Ангелов как посредников общения с людьми (Быт. 28, 12), являющихся по повелению Божию то для помощи(Быт. 24, 7; Пс. 33, 8; 90, 11), то для совершения казни (2 Цар. 24, 16), то для откровения будущих судеб народа Божия (Дан. 8,16; 9, 21; 10,13). Ангелам приписывается в Ветхом Завете и управление народами. «Когда Вышний давал уделы народам, – говорит Бытописатель, – и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу ангелов Божиих» (Втор. 32, 8; ср. Дан. 10, 21).

Что касается новозаветного откровения, то действительность бытия ангелов подтверждается здесь как повествованиями о многократных их явлениях, сопровождающих все важные события в жизни Спасителя и имевших место в истории апостолов, так и многочисленными упоминаниями о них в речах Христа и апостолов. Как на особенно замечательное место здесь можно указать на 13 главу Евангелия от. Матфея, стих 39, где Спаситель, изъясняя ученикам образ жателей, выводимых в притче о плевелах, говорит, что под ними разумеются Ангелы.

 

Природа Ангелов

По природе Ангелы суть сотворенные чистые духи, ограниченные. Указание на творение древняя Церковь находила в первых словах Бытописателя: «В начале сотвори Бог небо». Яснее высказана мысль о творении Ангелов в Ветхом Завете в словах Ездры. «Ты сотворил еси небо и небо небесе и вся вой их» (Неем. 9, 6), и, наконец, со всею решительностью в Новом Завете у апостола Павла (Кол. 1, 16).

Вопрос о духовности Ангелов представляет труднейшую проблему ангелологии. Как бестелесные, ангелы не могут занимать определенного места в пространстве, но по учению Откровения они не обладают в то же время и вездесущием, а могут пребывать в данный момент времени в одном лишь определенном месте, переноситься с одного места на другое и, действуя в одном пункте, не могут действовать одновременно и в другом.

Из свидетельств святоотеческих особенно важными представляются слова св. Иоанна Дамаскина. «Ангел, – говорит он, – есть естество мысленное, бестелесное, по благодати в природе своей бессмертие приявшее, какового естества вид и предел ведает один Творец. Бестелесным же и невещественным называется оно, поелику поставляется в сравнение с нами; ибо все, будучи поставляемо в сравнение с Богом единым, несравненным, оказывается грубым и вещественным. Одно Божество есть собственно невещественно и бестелесно». Такова мысль св. Иоанна Дамаскина. Он не отрицает духовности Ангелов и душ, а утверждает только, что их духовность такова, что если сравнить ее с Божескою, то она покажется грубою.

В отношении к созданному пространственному миру Бог везде присущ, то есть присутствует и действует во всех пунктах пространства, тогда как Ангелы могут быть присущи и действовать в каждый данный момент только в одном определенном пункте.

Как сотворенные во времени, Ангелы подлежат и всем условиям временного существования. Если они обладают бессмертием, то не по природе, а по благодати, как и душа человеческая. Жизнь их, как и всякого временного бытия, чужда косности: ум их с течением времени обогащается познанием новых тайн Божиих; воля постоянно совершенствуется в свободно избранном добром направлении. Многоразличная Премудрость Божия, или тайна домостроительства спасения человечества во Христе, сокровенная от веков в Боге, говорит Апостол, стала ведома «началом и властем на небесных» только ныне, с пришествием Христа и основанием Церкви (Еф. 3, Ю). В другом месте Апостол, говоря о «велией благочестия тайне», что Бог явился во плоти, между чертами ее величия ставит и то, что он показался Ангелам, и это, – как толкует данное место преосв. Феофан, – по проповедании во языцех и вознесении во славе (1 Тим. 3,16). Подобным же образом апостол Петр свидетельствует, что тайну спасения человечества во Христе не только «взыскаша и испыташа пророцы», но что в нее желают и «ангелы проникнута» (1 Пет. 1, 10, 12). «Ангелы, в блаженном созерцании Божества сущий, конечно, знают многие из тайн премудрости Божией, но не все, а какие им бывают открываемы. Многие из планов Божественной премудрости, особенно сокровенные причины, дальнейшие цели и то, как что будет по приведении планов в исполнение, остается сокровенным от них; узнают это они уже из самых событий. События открывают им и тайны, лежащие в основе их». Подобно тому, как возрастает с течением веков ведение Ангелов, так точно с веками постепенно преуспевает и воля их. Если теперь ангелы непреклонны ко злу, то не по природе своей, – и не были таковыми от начала. Откровение знает великое, по гибельным своим последствиям, событие падения Денницы и с ним множества других светлых духов. Как эти последние, добровольно предавшись на сторону зла, постепенно ожесточаются во вражде своей на Бога, так и оставшиеся на стороне добра все более возрастают и крепнут в свободной любви к своему Творцу, будучи вспомоществуемы Его всесильной благодатью.

Как чистые духи, обладающие ограниченными силами разума и свободы, ангелы представляют близкое подобие душ человеческих. Что уму их открыты высшие тайны Божественных планов, ясно можно заключить из слов Спасителя, которыми Он отвечает ученикам на вопрос о времени кончины мира: «О дни же том или о часе никтоже весть, ни (даже) Ангелы, иже суть на небесах» (Мк. 13, 32). Высшую степень совершенства ангельского ведения дает разуметь и апостол Павел, когда, предостерегая Галатов от ложных проповедников, говорит: «Аще мы, или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет» (Гал. 1,8).

И ангелы, и души одинаково созданы по образу Божию. И человек, как он вышел из рук Создателя, по выражению Псалмопевца: «Умалил еси его малым чим от ангел» (Пс. 8, 6). Но и это немногое, чем уступает человек ангелу – в значительной степени зависит от того, что душа связана условиями земного телесного существования. Когда мы освободимся от этого тела душевного и воспримем тело духовное, когда совлечемся образа перстного и облечемся в образ небесного (1 Кор. 15, 44,49), когда будем взирать на славу Божию непокровенным лицом, «якоже есть» (1 Ин. 3,2), и услышим «неизреченны глаголы, ихже – теперь – не леть есть человеку глагол ати» (2 Кор. 12, 4), тогда и это малое отличие в большой мере исчезнет, и мы более подобны будем ангелам.

Ангелы существуют в великом множестве, о чем свидетельствует неоднократно Св. Писание. Об этом говорит пророк Даниил (Дан. 7, 10), апостол Иоанн (Апок. 5, 11), Сам Христос (Мф. 26, 53), евангелист Лука (Лк. 2, 13), Иуда (Иуд. 1, 14), Павел (Евр. 12, 22). Некоторые толкователи Евангелия под 99 овцами из 100 в притче Спасителя о заблудшей овце (Лк. 15, 4; Мф. 18, 12) разумели мир ангельский, во столько раз превосходящий мир человеческий.

Мир ангельский не является однородным по достоинству и степени приближения к Богу. И здесь сказывается Божественное определение, наблюдавшееся в мире и сводящееся к тому, что в совершенстве творения наблюдается постепенность. В Св. Писании указаны девять степеней или чинов небесной иерархии или священноначалия: Серафимы, Херувимы, Престолы, Господства, Силы, Власти, Начала, Архангелы и Ангелы. Церковь в лице отцов и учителей всегда признавала различие степеней в ангельском мире. С особенной раздельностью выражено древнецерковное учение о чинах ангельских в книге «О небесной иерархии», известной под именем сочинения св. Дионисия Ареопагита.

В этой книге девять чинов ангельских разделяются на три иерархии по три лика в каждой. Высшую иерархию составляют Серафимы, Херувимы, Престолы; среднюю – Господства, Силы, Власти; низшую – Начала, Архангелы и Ангелы. Такое разделение чинов ангельских писатель книги «О небесной иерархии» производит от апостола Павла. Такое же разделение чинов ангельских указывается в учении св. Иоанна Дамаскина, Григория Двоеслова и символических книг Православной Церкви.

Большая или меньшая степень духовных сил ангелов получена ими при творении. Указание на это можно находить в словах Апостола: «Тем создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти всяческая тем и о Нем создашася» (Кол. 1, 16).

По учению «Правосл. Испов.», «ангелы поставлены в таком порядке, что низшие ангелы получают просвещение и благодеяния Божий чрез высших». Так и учат и святые отцы, например, Григорий Великий, Афанасий и Иоанн Дамаскин.

Из Св. Писания и Предания нам известны семь ангелов (5 и 2) поименно. Эти семь высших ангелов следующие: Михаил (=кто яко Бог= кто равен Богу) – упоминается в книге пр. Даниила, в послании Иуды и Апокалипсисе. Гавриил (=муж Божий=сила Божия) – упоминается в книге пр. Даниила и у ев. Луки. Три имени ангельских встречаются в неканонических книгах: в книге Товит – Рафаил (=помощь=исцеление Божие), в 3 книге Ездры – Уриил (=огнь=свет Божий), Селафиил (=молитва к Богу). Преданием указывается Иегудиил (=хвала Божия) и Варахиил (=благословение Божие).

В церковно-богословских книгах эти ангелы называются архистратигами небесных воинств.

В Откровении св. Иоанна Богослова упоминается о семи ангелах, предстоящих пред Богом (Апок. 8, 2). По верованию Церкви эти семь ангелов управляют всеми чинами ангельскими.

 

Соображения разума об истине бытия духовного мира

Вера в бытие мира духов, – невидимого, вышечувственного мира, – содержится не только в богооткровенной религии, но была довольно сильно распространена в древне-языческом мире – у египтян, персов, римлян и др., а также находится и в современных естественных религиях (у китайцев и магометан), и в религиях фетишистских – африканских, американских и австралийских народностей. Всеобщность этого верования показывает, что оно соответствует разумно-нравственной природе человека и согласно с содержанием внутреннего опыта человечества.

Возможно ли бытие чистых, бестелесных духов? Если возможно существование духа человеческого, хотя и соединенного с плотию, то несомненно возможно бытие бесплотных духов. Отрицание бытия царства чистых духов возможно только при отрицании бытия духа вообще, как особого, отличного от тела начала. Если же мы признаем это начало, а о нем говорит нам наш собственный дух, то необходимо признать и бытие ангелов.

 

Происхождение бесплотных духов и его время

Как же и когда произошли бесплотные духи? Что духи не самобытны, а, как все другие твари, произошли от Бога, Откровение подтверждает уже тем самым, что происхождение безусловно всего существующего вне Бога относит к творчеству Божию, так что по его словам, без Слова или Сына Божия «ничтоже бысть, еже бысть» (Ин. 1, 3). Между тем, независимо от этого, оно и прямо как в Ветхом, так и в Новом Завете, учит о том, что мир бесплотных духов обязан своим происхождением только Богу, по словам молящегося Ездры, создавший все Господь создал и небеса небес и все воинство их (Неем. 9, 6), под которым разумеется сонм небесных духов, окружающих Господа и приносящих Ему поклонение, о чем и упоминается в следующих словах стиха. Также и по ясному свидетельству апостола Павла, Сыном Божиим создано все, – не только то, что на земле, но и что на небесах, не только видимое, но и невидимое, «аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти, всяческая Тем и о Нем создашася» (Кол. 1, 16). Древняя Церковь эту же веру засвидетельствовала в своих символах, как частных, так и вселенском, исповедуя Бога Творцом не только всего видимого, но и невидимого.

 

Время происхождения Ангелов

Моисей, подробно изложив историю мироздания, умалчивает о творении ангелов, следовательно, прямого указания о времени их происхождения Откровение не дает. Но из Св. Писания можно вывести вполне обоснованное предположение, что ангелы были созданы не только прежде человека, но и прежде образования видимого, или чувственного, мира. Бытописатель упоминает об искусителе первых людей в образе змия: этим искусителем мог быть ни кто иной, как один из падших духов (Быт. 3). Это ясно показывает, что около времени создания первых людей не только существовал уже мир бесплотных духов, но и что в этом мире успел даже произойти некоторый нравственный переворот, окончившийся отпадением от Бога некоторых духов. В книге Иова говорится, что когда созданы были Господом звезды, все сыны Божий, под которыми у Иова разумеются ангелы (Иов. 1,6; 2,1), восклицали от радости (Иов. 38, 7). В греко-славянском переводе сказано прямо: «Восхвалиша Мя гласом велиим вси ангели Мои». Это значит, что они были созданы прежде четвертого дня. Ни в один из предшествовавших дней о творении ангелов не говорится. Остается, поэтому, сделать только то предположение, что мир духовный создан был изначала, прежде образования мира вещественного. С этим предположением согласуются все приведенные повествования Писания. Между тем и сам Моисей дает твердое основание для такого предположения В своих начальных словах: «В начале сотвори Бог небо и землю» (Быт. 1, 1). Подобно тому, как под землею нужно разуметь не нынешнюю землю, а разуметь весь вещественный мир в его первоначальном состоянии, так и под небом нужно понимать не видимое небо, созданное впоследствии, а небо невидимое или жилище горних сил.

Мнение о сотворении мира ангелов прежде мира вещественного было господствующим в древней Церкви. Св. Григорий Богослов, касаясь этого предмета, говорит: «Так как для Благости не довольно было только созерцать Себя Самого, а надлежало, чтобы благо разливалось, идя все далее и далее, так чтобы число благодетельствованных было как можно больше (потому что это свойственно высочайшей благости), то Бог измышляет прежде всего ангельские небесные силы: и мысль стала делом, которое исполнено Словом и совершено Духом… Поелику же первые твари были Ему благоугодны, то измышляет другой мир – вещественный и видимый, или, что то же, стройный состав неба и земли и того, что есть между ними».

 

О Боге – творце человека

Отобразив Свою духовную сущность в творении небесных сил, Бог восхотел запечатлеть Свой образ и в земной твари – человеке. Творением человека завершены творческие действия Божий. В нем соединяется телесная и духовная природа, и его создание после видимого мира показывает, что этот мир не есть конечная цель творения, что творение Божие направлено к дарованию бытия духовного. Мир материальный – только промежуточная форма творения, предназначенная к обетованию и развитию духовного существа, носящего в себе образ Божий.

Таким существом и является человек, который в лестнице тварей следует после ангелов, будучи «малым чим» умаленным от них. В отношении ко всем земным и чувственным существам он занимает первое и высшее или господственное место.

Как же он произошел? Какова его природа, и в чем ее превосходство пред природой всех земных существ? Каково ее назначение? На все эти вопросы Откровение дает нам, хотя краткие, но совершенно ясные и вполне достаточные для нас ответы. По изображению Моисея, после того, как были созданы все земные твари, Бог творит человека. «И рече Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию, и да обладает рыбами морскими, и птицами небесными, и всею землею… И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его» (Быт. 1, 26, 27).

Один уже особенный совет Божий перед созданием человека указывает на что-то необычайное в творении высшего земного существа. Ничего подобного не было при создании прочих земных тварей. Это указывает на то, что в создании человека должна была проявиться особенная творческая деятельность Божия, много отличная от той, какая проявилась в создании всего видимого мира; это указывает и на то, что следствием этой творческой силы имело быть происхождение существа особенного, отличного от всех прочих земных существ.

И, действительно, по приведенному месту Писания видно, что человека положено было создать по образу Божию и по подобию, и он, действительно, был создан по образу Божию. Правда, Моисей не поясняет подробно, что именно нужно разуметь под образом Божиим, по которому был создан человек, но он делает важное разъясняющее указание на одно из действий или последствий этого образа. Это действие или следствие образа Божия в человеке должно обнаруживаться во внешнем отношении человека и видимой природы: именно на то, что человек должен стать владыкою, обладателем как земли, так и всего, что на ней живет. Судя по этому указанию, нужно полагать, что образ Божий, по которому был создан человек, заключается, между прочим, в некотором владычественном, могущественном характере самой природы человеческой, приближающейся в некотором отношении к природе Божией и потому способной возвышаться и господствовать над всем земным и материальным. Всякий образ необходимо предполагает близкое сходство со своим первообразом, и, следовательно, образ Божий необходимо предполагает свое сходство с Самим Богом. А так как из всех земных существ один только человек был украшен образом Божиим, то понятно, что он должен был явиться на земле существом единственным и особенным, таким существом, которое по своей природе и достоинству совершенно отлично от всех земных тварей и стоит несравненно выше всего земного и материального.

Таким образом, и самые краткие указания на творение человека, даваемые в 1 – й главе книги Бытия, дают нам достаточно ясное представление и об особенности природы человека, явившейся в силу этого акта. Между тем, независимо от этого, во 2-й главе Бытописатель сообщает еще некоторые существенные подробности, относящиеся к созданию человека. А именно он говорит: «И созда Бог человека, персть (взем) от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу» (Быт. 2, 7). Здесь, как нетрудно видеть, совершенно ясно говорится об особенном и непосредственном творческом действии Божием, следствием которого было происхождение человека. Совершенно ясно отличаются два особенных акта, одним из которых образовано тело человека, другим – дано бытие человеческой душе.

 

Значение души в составе природы человека. Ее духовность

По изображению Бытописателя, Бог, образовав из земли тело первого человека, на этом не остановил Своего творческого действия: если бы это случилось, то человек не стал бы душою живою или полным истинным человеком, он был бы человеком только по наружности, но не существом, украшенным образом Божиим. Но после того, как было создано тело первого человека, Бог вдунул в лицо его дыхание жизни, то есть живую в истинном значении этого слова и животворную душу.

Все твари земные Бог произвел только при посредстве Своего слова или веления. Даже самое тело человеческое

Он создал хотя чрез непосредственное, тем не менее более внешнее, чем внутреннее творческое действие. Душу же человеческую Он творит еще более особенным образом, именно, творит не только чрез Свой непосредственный акт, но акт более внутренний, чем внешний; на это прямо указывает образ вдуновения духа в лицо человека. Конечно, этот образ представления об одухотворении человека есть один только образ.

Душа человеческая как по своему происхождению, так и по своей природе представляет собой особое, высшее в мире существо, – существо не земное, а премирное или небесное. Оно, поэтому, совершенно отлично от тела, так же, как и от всего вещественного и стихийного.

Эта мысль о душе человеческой как сущности, особенной и несравненно превосходящей по своему значению все чувственное, проникает и все откровенное учение о человеке, хотя чаще и яснее она изображается в Откровении новозаветном.

Из свидетельства Ветхого Завета прежде всего обращают на себя внимание слова Самого Господа в отношении Иова, когда Он, попуская коснуться плоти и костей праведного Иова, говорил диаволу: «Се, предаю ти его, токмо душу его соблюди» (Иов. 2, 6). Здесь душа Иова отличается от его тела как нечто такое, до чего не должен был и не мог дотронуться сатана, в то время как тело могло быть поражено болезнями и язвами до глубины самых его костей. Душа, следовательно, по условиям своего бытия и по самой природе своей, совершенно отлична от тела.

Ту же мысль о душе человеческой выражает и Екклесиаст, когда, изображая последнюю участь человека на земле говорит: «И возвратится персть в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, Иже даде его» (Еккл. 12, 7).

Последняя участь духа человеческого так отлична, следовательно, от участи тела, что он возвращается к Богу, а тело обращается в землю. При таком отличии понятно, что и по самой природе своей и условиям существования дух человека совершенно отличен от тела, а именно он отличен так, как небесное отлично от земного.

Такую же мысль о душе содержит и новозаветное Откровение, только повторяется чаще и выражается еще яснее и определеннее. Сам Иисус Христос учил о высоком преимуществе, сравнительно со всем земным и чувственным, человеческой души, когда говорил: «Кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит; или что даст человек измену (выкуп) за душу свою» (Мф. 16, 26; Мк. 8, 35–37). Так же ясно учил Христос о преимуществе души пред телом, когда, посылая учеников на проповедь, сказал им: «не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити» (Мф. 10,28; Лк. 12,4). Это значит, что душа бессмертна и неразрушима; тогда как тело живет одной связью с душой, душа может существовать и жить независимо от связи с телом.

И по апостолу Павлу тело есть только земная храмина (2 Кор. 2, 11). Правда, тело так близко и внутренно соединено с духом, что все, что ни делает дух, прославляет ли он мир, Бога (1 Кор. 6, 20), или сподобляется причастия Св. Духа (1 Кор. 6, 19), или вообще творит доброе и злое (2 Кор. 5, 10), он делает совместно с телом. Но тем не менее всегда и во всех случаях виновным и правящим деятелем является дух (2 Кор. 5, 10).

Он может поступать вопреки влечениям тела, если они мешают его собственным влечениям (Гал. 5, 16–17); дух может в некотором отношении даже отрешиться от самого тела, достигая таких состояний, о которых трудно сказать, в теле ли бывает он тогда или вне тела (2 Кор. 12, 2). Он и по совершенном отрешении от грубого, чувственного и смертного тела впредь до получения тела духовного и бессмертного может существовать и сохранять свое самосознание и свое личное бытие; это видно из слов Апостола: «Кто мя избавит от тела смерти сея» (Рим. 7, 24). Мне «еже умрети, приобретение есть… желание имый разрешитися и со Христом быти» (Флп. 1,21,23).

 

О составе человека

Когда в Писании говорится о духовном начале человека, то оно называется различно: душою или духом. Первое наименование мы находим в начале Библии в Бытии (Быт. 2, 7) и в ряде других мест (Иов. 2, 6 и др.); второе наименование мы находим в приведенном изречении Екклесиаста (Еккл. 12, 7) и в других местах Священного Писания. Апостол Павел, желая обозначить духовную природу человека в противоположность телесной, называет ее то душою, то духом (1 Кор. 6, 20; 5, 3–5). Но у них же в Посланиях мы находим два места, в которых вместе с душою человеческою упоминается еще и о духе. Первое из значимых мест находится в послании к Евреям и читается так: «Живо бо слово Божие и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюдуостра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным» (Евр. 4, 12). Другое место находится в послании к Солунянам и читается так: «И всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится» (1 Фес. 5, 23).

У апостола духовный человек всегда противопоставляется душевному или плотскому и противополагается по духовно-нравственному состоянию своей природы. Душевный человек не теряет способности к духовной жизни, но только она, вследствие полного порабощения духа плотью, находится в нем в состоянии омертвения и бездействия. И человек духовный живет не без души, которая внутренне и нераздельно связана с плотью, но только душа в нем не порабощена плотью и имеет возможность возникновения в ней духовной жизни; и сама она поэтому всецело как бы обращается к переходу в эту жизнь (Рим. 8, 13). Поэтому-то душевный человек чрез духовное возрождение и развитие может стать человеком духовным (Рим. 7, 5, 6). И, наоборот, человек духовный чрез небрежение к жизни своего духа может низойти на степень человека плотского или душевного (Гал. 3, 3).

В древне-отеческом учении мы находим мнение о трехсоставности природы человека. Так, например, св. Иустин учит, что «тело есть жилище души, а душа – жилище духа», и что «эти три сохраняются в тех, которые имеют искреннюю надежду и веру в Бога». По учению св. Иринея Лионского, человек с душою и телом не есть полный и совершенный человек, «совершенный же человек состоит из трех – плоти, души и духа, из коих один, то есть дух, спасает и образует, другая, то есть плоть, соединяется и образуется, а средняя между сими двумя, то есть душа, тогда, когда следует духу, возвышается им, а когда угождает плоти, ниспадает в земные похотения». Тертуллиан в одном месте тоже говорит о принадлежности человеку, кроме тела и души, еще и духа. Климент Александрийский высказывает то же мнение и предполагает такое различие между душою и духом, какое находится между физическим или жизненным началом и началом жизни духовно-разумной. Различали душу и дух св. Григорий Нисский и св. Ефрем Сирин. Первый отец допускал в человеке кроме тела чувствующую душу, подобную душе животных, и душу, какой не имеют животные, или дух. Св. Ефрем Сирин сравнивает тело, душу и дух человеческий с тремя Лицами Божественной Троицы.

Основываясь на Первом послании к Солунянам ап. Павла (1 Сол. 5, 23), преосвященный Феофан учит, что человек есть существо трехчастное и состоит из тела, души и духа, находящихся в известном взаимоотношении; характер этого взаимоотношения определяется нравственным состоянием человека.

Тело – «наш животно-растительный организм со всеми его отправлениями и потребностями», вызываемыми условиями земной жизни.

Душа – низшая духовная сущность, в которой сосредоточено начало чувственных восприятий, влечений, ощущений и рассудочной деятельности. Силами всей души обусловлены научные исследования, произведения искусств. Душевные силы обращены исключительно на устройство земной жизни: познание основано на данных опыта, деятельность имеет целью устроение временного земного быта, чувства возникают из состояний видимых.

Человеческая душа невещественна, является духом, но в низшей своей сущности подобна душе животных.

Но душа человека неизмеримо возвышается над душою животного вследствие сочетания с нею духа, содержащего чувство Божества. Низшая, мозговая деятельность, свойственная и животным, у человека переходит в рассудок, волю, вкус к изящному.

Одуховление души проявляется в еще более высоких формах при наличии у человека идеальных понятий, целеустремленности, художественного творчества, – выражения человеческого гения во всех его видах.

В произведениях искусства душа, водимая духом, ищет однако не красивости только, но выражения в прекрасных формах невидимого прекрасного мира, куда манит ее своим воздействием дух.

Дух человека, по преосвященному Феофану, – «орган богообщения, Бога сознающая, Бога ищущая и Богом живущая сила. Существенные черты его – сознание и свобода, движущие его начала суть вера в Бога, чувство всесторонней зависимости от Него и уверенность в Нем. Проявления жизни его суть страх Божий, действия совести и жажда богообщения, выражающаяся (с внешней стороны) недовольством ничем тварным. Это и есть то дыхание жизни Богоподобной, которое вдохнул Бог при творении первозданного».

Сочетанием духа с душою животного в человеке произошло возвышение души, претворение ее в душу человеческую. Этим обусловлена в человеке многосторонность жизненных состояний (совокупности чувств, воззрений, правил), как «телесность», «душевность», «духовность» и промежуточных между ними. Тем же объясняется и двойственность побуждений человека в условиях земного существования: «одно тянет его горе, другое – долу».

Так как дух возвышает человека над прочими земными тварями, в духе его «отличительная черта», то именно духу в человеке дано преобладающее положение над душою и телом. Нормальная жизнь человека должна проходить так, чтобы дух был в Боге, душа – под управлением духа, и тело – в подчинении тому и другому (и духу, и душе). Дух должен проникать душевные и телесные стороны жизни и им же надлежит руководствоваться человеку в своей внешней, то есть семейной и общественной жизни. Душевная и телесная стороны жизни человека сами по себе безгрешны, потому что естественны; но они становятся греховными и неестественными как нравственные степени жизни, потому что человек в преобладающем состоянии душевности или, еще хуже, плотяности, дает возобладать в себе тому, что должно быть в подчинении.

Духовность же, то есть преобладание духа, может и должна быть господствующим состоянием человека, потому что духовность – норма человеческой жизни и только тогда он «стоит в уровне с человеческим достоинством». Если даже душевная часть его не имеет значительного развития, то есть человек не обладает широкими научными познаниями, не занимается искусством и т. п., – все же при подчинении духу души и тела, он – «настоящий полный человек».

Таково значение духовной части в составе человека. «Душа человеческая, – говорит еп. Феофан, – делает нас малым нечим выше животных, а дух являет нас малым нечим умаленными от ангелов».

Таково, вкратце, учение еп. Феофана о составе человека. Тесное сочетание духа и души в обобщенную духовную сущность человека делает возможным наименование этой духовной сущности то просто духом, то просто – душою, что мы и наблюдаем в большей части мест Писания.

 

Происхождение от первозданной четы всего человеческого рода

 

Сотворив мужа и жену, Бог дал им благословение на размножение своего рода: «И благослови их Бог, глаголя: «раститеся и множитеся, и наполняйте землю, и господствуйте ею» (Быт. 1, 28). Это благословение и стало основой размножения человечества. Все народы на всем земном шаре, при всем различии языка, цвета кожи, телесных и духовных дарований, являются потомками единой первозданной четы; они представляют единый по духу и телу человеческий род.

Истина происхождения всего человечества от одной первозданной четы засвидетельствована ясно и определенно как в Ветхом, так и в Новом Завете. В книге Бытия, как бы для большего утверждения этой истины, трижды повторяется повествование о происхождении всех людей от одной четы.

Первый раз Бытописатель говорит об этом по изображении таинственного Божественного совета о сотворении человека: «И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори Его: мужа и жену сотвори их» (Быт. 1, 27). Далее дается Божие благословение на их размножение. Указание Бытописателя на сотворение одного мужа и одной жены, вместе с данным благословением Божиим на размножение, дает понять, что первозданные муж и жена предназначались быть родоначальниками всего человечества.

Второй раз ту же истину Бытописатель утверждает, когда говорит о самом образе творения мужа и жены (гл. 2). Здесь он указывает, что Адам был первый и единственный прародитель всех людей и ему никто не предшествовал на сотворенной земле. До Адама «человек не бяше делати ю (землю)» (Быт. 2, 5). Как причину сотворения жены Бытописатель представляет то, что на земле в то время «не обретеся помощник подобный ему» (Быт. 2, 20). Поэтому и сотворена первая жена, которая ясно называется прародительницею всего человеческого рода: «Нарече Адам имя жене своей жизнь, яко та мати всех живущих» (Быт. 3, 20).

Третий раз подтверждается создание именно одной человеческой четы в кн. Бытия (Быт. 5, 1–2): «…сотвори Бог Адама, по образу Божию сотвори его, мужа и жену сотвори их».

Ясное сказание о первоначальном создании одной четы прародителей, от которой произошел весь человеческий род, подтверждается как в Ветхом, так и в Новом Завете. От Ноя и его сыновей, произошедших от Адама, произошло, как указывает Бытописатель, все множество народов, разнообразных по племенным особенностям. Заключая исчисление племен народов земли, Моисей говорит: «Сия племена Сынов Ноевых по родом их, по языком их: от сих разсеяшася острови языков на земли по потопе» (Быт. 10, 32).

Именем островов языков называли отдаленные от Палестины страны, жители их составляли потомство общего предка – Адама. Род человеческий имеет свое единство в Адаме. На это первоначальное единство всего человеческого рода указывал Моисей, описывая событие смешения языков до времени столпотворения «бе вся земля устне едине, и глас един всем» (Быт. 11, 1). Смешение языков явилось непосредственной причиной разделения племен: «оттуду разсея их Господь по лицу всея земли» (Быт. 11, 9). Истина единства человеческого рода отражается и в других книгах Ветхого Завета. Так, в книге Паралипоменон родословие ведется от Адама, как общего родоначальника (1 Пар. 1–8). В книге Товит Товия в молитве к Богу исповедует: «Ты сотворил еси Адама и дал еси ему помощницу Еву утверждение жену его: от тех родися человеческое семя» (Тов. 8,6).

В Новом Завете также находятся неоднократные подтверждения сказания Моисея о происхождении человечества от одного прародителя, призванного к бытию чрез творческое действие Божие. Евангелист Лука, представляя родословную Иисуса Христа по восходящей линии, заканчивает ее по человечеству Адамом, а всю родословную завершает словом «Божий», указывая этим, что до Адама людей не было. Сам Господь утверждает эту истину, говоря: «Несте ли чли, яко сотворивый искони, мужеский пол и женский сотвори я есть» (то есть сотворил мужчину и женщину, как сказано в русском переводе)? (Мф. 19,4). Апостол Павел пишет: «Адам бо прежде создан бысть, потом же Ева» (1 Тим. 2, 13). Тот же Апостол говорит, что Бог «сотворил же есть от единыя крове весь язык человечь, жити по всему лицу земному, уставив предучиненная времена и пределы селения их» (Деян. 17,26).

Но самым важным подтверждением истины единства человеческого рода в Новом Завете служит учение о первородном грехе, который распространился на всех людей чрез последствие происхождения всех от одного: «Единем человеком грех в мир вниде и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в немже вси согрешиша» (Рим. 5, 12). Наконец, эту же истину единства человеческого рода Апостол видит также и в том, что оправдание также совершается святостью единого Человека Иисуса Христа: «Якоже единаго прегрешением во вся человеки вниде осуждение, такожде и единаго оправданием во вся человеки вниде оправдание жизни» (Рим. 5, 18).

Имея все данные Ветхого и Нового Завета, Церковь всегда исповедовала истину происхождения всех людей от единой первозданной четы как одну из основных истин христианства. На этой истине основываются такие положения, как учение Церкви о первородном грехе и его всеобщности, о смерти, как следствии греха Адама, на этом же основано и понятие о необходимости искупления всего человеческого рода и о всеобъемлющем значении искупительного подвига Иисуса Христа.

Эта же истина лежит в основе возвещаемого Церковью учения о всеобщей любви, братстве и равенстве народов. Как ясно выраженная в Откровении, эта истина обычно не вызывала возражений со стороны еретиков, и потому со стороны отцов Церкви она не требовала особых доказательств. Отрицание этой истины ведет непременно к отрицанию братства народов и их духовного союза.

Учение о единстве человеческого рода находит себе подтверждение в многочисленных данных естественных наук. Доказательства в пользу этой истины могут быть заимствованы из разных областей человеческого знания. Таковы, например, данные анатомии и физиологии. Эти науки удостоверяют, что к какому бы роду и племени ни принадлежали люди, все они имеют одинаковое анатомическое строение: ни в каком племени не находят ни одной лишней кости, ни одного лишнего позвонка или зуба. Также между всеми племенами наблюдается полное сходство в главнейших жизненных отправлениях: одинаковая средняя продолжительность жизни, средняя скорость биения пульса, средний рост, продолжительность бремяношения, способность к обитанию в разных условиях и так далее. Особенно веским доказательством единства человеческого рода служит то, что от смешанных браков людей, принадлежащих к совершенно различным племенам может происходить родоспособное потомство. Это явление служит доказательством рассматриваемой истины потому, что в естествознании установлен закон нормального размножения в зависимости от единства народа. Согласно этому закону живые существа сочетаются гаюдотворно и производят производительное потомство только тогда, когда принадлежат к одной и той же породе, к тому же виду, как бы ни были велики между ними частные различия.

Свидетельствуют о единстве человеческого рода данные психологии. Все люди, к какому бы роду и племени они ни принадлежали, одинаково обладают всеми основными духовными способностями – например, разумом, волей, чувством, все имеют способность к постепенному духовному усовершенствованию, одинаково проявляют дар слова, нравственное и религиозное чувства. Разница в языках, конечно, в некоторых случаях очень велика и казалась раньше необъяснимой без допущения в человечестве различия по первоначальному происхождению. Но исследованиями филологов прошлого и текущего веков открыты общие и основные начала и законы человеческой речи; благодаря этому и здесь подтверждается истина единства человечества. Некоторые из филологов выражали даже надежду, что все языки удастся свети к одному какому-либо древнему языку. Но если это вполне и не осуществится, то во всяком случае остается несомненным то положение, что в основе всех языков лежит общее для всех народов: это – человеческая мысль, одинаковая по своей сущности, как проповедание общего для всех людей духа. С другой стороны, возникающие на памяти людей изменения языка говорят о том, что эти разности в языках и наречиях зависят не от родовых особенностей людей, а от разности внешних условий их бытия.

Подтверждает истину единства человеческого рода также сходство религиозных преданий о первоначальных временах в истории человечества, предания эти находятся у разных народов, с незапамятных времен отделенных друг от друга. Таковы предания о древнейших событиях в жизни человечества: о первой чете прародителей, их блаженной райской жизни, об их падении и потере первобытного блаженства, хранившегося в памяти некоторых народов под наименованием «золотого века», о долголетии первых людей, о всемирном потопе, о рассеянии народов. Значительное сходство этих преданий между собою и со сказанием об этих событиях Бытописателя указывают на общее происхождение их из одного источника, а через это – на единство происхождения и местообитания первых людей.

В настоящее время и научный опыт приводит к заключению о том, что наличие расовых и племенных признаков в человечестве нисколько не противоречит мысли о происхождении его от одной четы. Существуют, конечно, различные степени духовного развития разных племен и народов, различие в цвете кожи, форме черепа и типе лица. Но это различие нисколько не говорит против единства человеческого рода и его родоначальника. Опыт показывает, что это различие зависит от внешних условий – воспитания, обычаев и т. п. Негры, например, которые выросли в условиях одинаковых с европейскими, нередко достигают одинакового умственного развития; наоборот европейцы, которые выросли среди отсталых народов при одинаковых с ними условиях, часто нисколько не возвышаются над ними.

Таким образом, данные науки вполне соответствуют учению Библии о происхождении человечества от одних прародителей. Все расовые и племенные особенности возникли впоследствии, под влиянием окружающей среды. Вопрос сводится к тому, – возможно ли размножение человеческого рода в таком количестве, какое наблюдается, от одной четы и возможно ли рассеяние всех людей из одного места.

Ни в этом, ни в другом сомневаться нет оснований. По вычислениям некоторых ученых, от одной четы через 1600 лет могло произойти количество людей, во много раз превышающее современное население земли (составляющее около 3-х миллиардов). Библия же представляет и действительные примеры быстрого увеличения населения, когда на то бывает благословение Божие. Например, потомство Авраама в течение 405 лет (от рождения Исаака до исхода евреев из Египта) возросло до двух миллионов. От Измаила произошло 12 народов. Расселение людей из одного места (Средней Азии) по всему земному шару также легко объяснимо. Европа очень близка к месту происхождения первых людей, Африка могла легко заселяться через Суецкий перешеек, а Америка – через узкий Берингов пролив, зимой легко проходимый. По мнению некоторых исследователей, Америка могла заселяться и через океаны.

 

Богоустановленный порядок размножения людей. Мнение о происхождении душ

Образ происхождения человеческих душ и соединения их с телом составляет тайну. Человеческий разум уже давно стремился проникнуть в эту тайну, как и во многие другие, чтобы яснее представить себе существо человека. Еще в древности возникло несколько мнений по вопросу о происхождении душ, высказываемых и доселе. Мнения эти следующие: 1) мнение о пред существовании душ; 2) мнение о творении душ и 3) мнение о происхождении душ от душ родителей.

Все эти мнения имеют свои достоинства и недостатки, однако их можно разделить на более вероятные и менее вероятные.

Первое мнение – о предсуществовании душ – языческого происхождения, оно поддерживалось Пифагором и Платоном.

В новейшее время оно повторено в философии. Большинство же известнейших пастырей и учителей это мнение отвергло. К числу их принадлежали на востоке – Григорий Нисский, Григорий Богослов, Кирилл Александрийский, Феодорит, Иоанн Дамаскин, на западе – Лактанирий, Иероним, Августин, Лев Великий.

В пользу этого мнения нельзя привести ни одного изречения из Св. Писания, но в нем есть места, которые противоречат этому мнению. Так, Св. Писание учит что в мир человеческий грех вошел вместе с преступлением Адама, а не прежде его. Между тем, по данному мнению, душа человека греховна уже до зачатия тела и до соединения с телом.

Таким образом, это мнение не имеет оснований ни в Св. Писании, ни в Предании. Более того, Церковь осудила это мнение как неправое на V Вселенском Соборе. В деяниях Собора сказано: «Кто говорит или думает, что души человеческие предсуществовали, что они были прежде умами и святыми силами, наслаждались полнотою Божественного созерцания, затем обратились к худшему и через это охладели в любви к Богу и в наказание посланы в тело, тот да будет анафема».

Церковное же учение о происхождении душ в соборных актах выражено так: «Церковь, наученная Божественными писаниями, утверждает, что душа творится вместе с телом, а не так, что одно прежде, другое после».

Мнение – о творении душ – разрывает духовную связь поколений человеческого рода между собою и делает необъяснимым переход нравственных свойств, а следовательно, и греховной порчи от родителей к детям.

Третьим мнением – о рождении душ – предполагается, что души переходят от родителей к детям, когда образуется тело.

Это мнение, как можно думать, более других согласуется со свидетельствами Св. Писания и данными опыта. Так, первоначальное благословение Божие о размножении людей выражено теми же словами, какими выражено оно и о размножении животных: «И благослови их Бог, глаголя: «раститеся и множитеся и наполните землю, и господствуйте ею»» (Быт. 1, 28). О размножении животных Господь сказал: «И благослови я Бог, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните воды» (Быт. 1, 22). Моисей о рождении Адамом Сифа говорит: «и роди сына по виду своему и по образу своему» (Быт. 5, 3). Слова эти можно понимать так, что Сиф – сын Адама по телу и по душе. Спаситель говорит, что «рожденное от плоти плоть есть, и рожденное от духа дух есть» (Ин. 3, 6). Под плотию («сиркс») здесь разумеется вся чувственная природа человека, тело одушевленное. Отсюда можно сделать вывод, что человек рождается от родителей и по телу, и по душе.

Мнение это находится в полном согласии с церковным учением о наследственности прародительского греха. Подтверждается оно и опытом, когда люди имеют сходство с родителями не только по телу, но и по душевным склонностям.

Несходство детей с родителями бывает не в духовном только отношении, но и в телесном, однако, при всех этих несходствах признается единство человеческого рода по телу. Переход только одного первородного греха станет понятным, если мы будем различать греховность личную и греховное состояние природы.

В вопросе о происхождении душ «следует помнить – замечает преосв. еп. Сильвестр, – что происхождение душ составляет тайну, ведомую только одному Богу, о которой гадать может отчасти наш разум, но которой вполне разгадать он не в силах, потому что она стоит выше всякого опыта и неясно открыта в слове Божием». По этому вопросу даже наши отечественные богословы не имеют полного согласия и единства.

Следует отметить, однако, что теория трехсоставности природы человека легче разрешает вопрос и о порядке происхождения душ. Принимая ее в том виде, как она изложена у преосвященного Феофана, можно предположить, что душа как жизненное начало образуется естественным действием заложенных в родителях, как и во всяких живых существах, сил; в этом смысле легко объясняется подобие в благословении на размножение, данное Богом животным и человеку. Духовная же сущность души, данная Богом как «дыхание жизни» и делающая человека образом Божиим, распространяется от Адама и проникает в души всех человеческих поколений как непосредственное действие Божественной зиждительной силы.

 

Образ и подобие Божий в человеке

Бытописатель, изображая Совет Божий о творении человека, упоминает об образе и подобии Божием в человеке: «И рече Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию… И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их» (Быт. 1, 26, 27). Образом Божиим из всех земных тварей одарен только один человек. В чем же состоит образ Божий в человеке?

Так как Бог по природе Своей есть чистейший и всесовершеннейший Дух, то и образ Божий нужно полагать в духовной сущности человека. Внешним знамением образа Божия в человеке, по указанию Бытописателя, служила дарованная человеку господственная власть над всеми земными тварями (Быт. 1, 26). По-видимому, способность такого владычествования относится к душе, а не к телу. В душе, а не в теле человека полагали образ Божий и древние отцы, и учители Церкви. Тело может быть сопричастным образу Божию в душе человека только как жилище, и орган души, и до некоторой степени ее внешнее отображение. Образ Божий в душе, по объяснению отцов Церкви, заключается в тех свойствах и способностях ее, которые составляют сущность духовной природы человека, приближают его к Богу и возвышают над бессловесными животными. Такими свойствами являются: духовность, как образ духовности Существа Божия, разум, как образ бесконечного ума Божия, свободная воля, как образ бесконечно свободной воли Божией, бессмертие, как образ вечности Божией, дар слова, как образ ипостасного Слова Божия.

Наше богословие делает различие между образом и подобием Божиим в человеке.

В Св. Писании есть основания для такого различения. Так, определение Божие о сотворении человека бытописатель выражает словами: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1, 26), а о самом сотворении говорит: «И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его» (Быт. 1, 27). Умолчание о создании человека «и по подобию», конечно, не случайно, потому что ничего случайного в Св. Писании быть не может. Можно думать, что этим дается указание на то, что образ Божий дан человеку, как нечто прирожденное духовной природе человека, а подобие дано только в возможности, есть только идеал, к которому человек может приближаться путем раскрытия своих духовных сил, направляющих человека к общению с его Первообразом, то есть Богом.

Такое понимание подтверждается и другими данными Священного Писания. Оно указывает, что образ Божий есть и в падшем человеке, что уясняется из слов Бога к Ною: «Проливая кровь человечу, в ея место его пролиется: яко во образ Божий сотворих человека» (Быт. 9, 6). Апостол Павел, говоря о муже, что он есть «образ и слава Божия» (1 Кор. 11, 7), заповедует между тем: «И облещися в нового человека, созданного по Богу в правде и в преподобии истины» (Еф. 4, 24). Из этого можно заключить, что образ Божий дается человеку в его природе и сохраняется, хотя и в затемненном виде даже и в падших людях; подобие же Божие должно зависеть от произволения и деятельности человека и не только человека падшего, но и возрожденного.

Различие между образом и подобием Божием находили и святые отцы. Св. Иоанн Дамаскин говорит: «Словом: по образу – означается сила ума и сила свободы, а словом: по подобию – уподобление Богу в добродетели, сколько это возможно».

Св. Григорий Нисский учит: «Быть по образу Божию свойственно нам по первому нашему сотворению, а быть по подобию зависит и от нашей воли… и существует в нас только в возможности, приобретается же на самом деле посредством деятельности». Это уподобление Богу путем деятельности следует видеть в заповеди Спасителя: «Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть» (Мф. 5, 48).

 

Назначение человека

Превосходство человека над всем земным указывает на особое его назначение, отличное от назначений прочих земных созданий. Это назначение состоит в том, чтобы чрез раскрытие и образование сил и способностей, через деятельное стремление к Первообразу достигать возможной меры богоподобия и приближения к Богу, и в общении с Ним – вечного блаженства.

Таким образом, последняя цель человека – в Боге, в общении, живом союзе с Ним. Это естественное следствие того, что человек создан по образу Божию.

Без живого и личного общения с Богом ничто не может успокоить дух человека, все – суета и томление духа (Еккл. 1, 14, 17; 4, 4; 6, 16 и др.).

«В Боге – жизнь, – учит св. Василий Великий. – Отчуждение от Бога есть несноснейшее даже будущих геенских мучений, это самое тяжкое для человека, как для глаза лишение света и для животного отнятие жизни».

Покой человека – только в Боге. Поэтому в Писании указывается: «Взыщите Господа, взыщите Лица Его выну» (Пс. 104, 4). Псалмопевец свидетельствует: «Мне же прилеплятися Богови благо есть» (Пс. 72, 28).

По свидетельству Откровения, все дело Искупления, ради которого воплотился Сын Божий, состояло в том, чтобы разрушить преграду, отделяющую человека от Бога, восстановить человека в прежнее состояние и направить его к предназначенной ему блаженной цели – к миру и общению с Богом.

Отходя на крестный подвиг, Христос взывал в молитве к Отцу Своему «Да вси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии (все верующие в Нас) едино будут» (Ин. 17, 21, 24). Апостол Павел учит, что Сын Божий, окончив дело Искупления, приведет воскрешенных в вечное и блаженное общение с Богом, от которого человек уклонился грехом: «Егда же покорит Ему всяческая, тогда и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая, да будет Бог всяческая во всех» (1 Кор. 15, 28).

Но так как человек – существо разумно-свободное, то это величайшее благо общения с Богом дается ему при его произволении на их принятие. Это значит, что человек должен идти к Богу путем сознательного и свободного совершенствования своих духовных сил. Человек должен направить свою волю к приобретению этого дара, то есть он должен уже в этой жизни искать Бога, стремиться к возможно полному отображению совершенств Божиих в своей природе, подготовлять ее к принятию Божественной благодати.

На богоуподобление, как цель человеческой жизни, ясно указывает Откровение. Господь Спаситель говорит: «Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть» (Мф. 5,48). В Ветхом Завете Господь говорит людям: «Святи будите, яко Аз свят есмь» (Л ев. 19,2; 11,44). Апостол учит: «Прославите убо Бога в телесех ваших и в душах ваших, яже суть

Божия» (1 Кор. 6, 20), то есть призывает к совершенству для того, чтобы сохранить Божественный дар – душу, которая должна отойти к Богу. Указывая на уподобление Богу, Откровение учит, что для достижения такой цели назначена не какая-нибудь определенная мера времени, а целая вечность. Нравственное преуспеяние и усовершенствование здесь в земной жизни только начинается, продолжается же оно всю вечность (Мф. 25, 46; Ин. 16, 22;Апок. 22, 5).

По мере совершенствования человек делается способным к общению и единению с Богом. Как грех удаляет человека от Бога, так святость и чистота приближают человека к Нему. В отношении к грешным Сам Бог говорит: «Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих вовек, зане суть плоть» (Быт. 6, 3), а чистым сердцем Он обещает, что они Бога узрят. Любящему Бога и соблюдающему слово Его Спаситель дает обетование: «К нему приидема и обитель у него сотворима» (Ин. 14, 23). По словам ап. Иоанна: «Пребывая в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает» (Ин. 4,16).

Бог есть бесконечный и неисчерпаемый Источник всякого блага, следовательно, уподобление Ему и приближение к Нему в нравственном совершенствовании не может не сопровождаться ощущением высочайшего блаженства.

Отсюда следует, что достигая цели – общения с Богом, – человек получает как следствие – и блаженство от этого общения. Это состояние блаженства людьми истинно-нравственной и духовной жизни ощущается еще в земной жизни. Но в полной мере это блаженство откроется в будущей жизни, с откровением во всей славе Царства Божия, когда верующие узрят Бога «лицем к лицу» (1 Кор. 13, 12), явятся в дому Божием как наследники Его и сонаследники Единородного Сына Его (Рим. 8, 16–17), и «будет Бог всяческая во всех» (1 Кор. 15, 28). Это будущее блаженство не может быть воспринято во всей мере человеческой мыслию, «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).

Таково учение Откровения о назначении человека. Такое назначение указано было первому человеку, оно же осталось назначением и падшего человека. Только пути к достижению указанной цели различны. До грехопадения путь к достижению ее был через райскую жизнь, светлую, радостную и не преграждаемую физической смертью.

Падший человек достигает этой цели путем земного странствования, посредством борьбы с грехом и усвоения спасительных плодов Искупления.

 

О душе человеческой

О душе человеческой Священное Писание и святые отцы говорят так: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10,28).

«Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5, 23).

Как велико достоинство природы человеческой, ибо, получив такую природу, человек делается существом, соединяющим в себе весь мир: он имеет и душу растительную, общую с растениями, и душу животную, общую с животными; но при этом есть у него и душа разумная, которая делает его владыкою земли (в строгом же смысле слова человек имеет не две или три души, а одну душу – бессмертную и разумную). В человеке заключается единение противоположностей между высшим и низшим, небесным и земным, разумным и неразумным, свободным и несвободным, духом и материей.

Так драгоценна, по суду Божию, одна душа человеческая!

Дело глаз – видеть только, ушей – слышать, уст – вкушать, ноздрей – принимать в себя запах, рук – касаться: но рассудить, что должно видеть и слышать, до чего должно касаться, что вкушать и обонять, – не дело уже чувств; судят же о сем душа и ум ее.

Душа живет во всех частях тела и везде в нем обнаруживает свою деятельность.

И как наказывает Творец за убиение младенца с душою в утробе матери – «Аще же поразит жену непраздну, и изыдет младенец ея, неизображен, тщетою да отщетится: аще же изображен будет, да даст душу за душу, око за око» (Исх. 21, 22–24).

У животных душа неотделима от тела. Как часть материального существа, она сама как бы материальна, и поэтому может существовать до тех пор, пока материя, с которой она связана, остается живою. Несамостоятельность души животного видна из того, что она не может подобно душе человека, господствовать над своим телом, физическими потребностями или над болезненными страданиями. Животные не обладают способностью к мышлению, что свойственно человеку как разумному существу.

Человеческая душа – сущность живая, простая, бестелесная, телесными очами по своей природе невидимая, бессмертная, словесно-разумная, безвидная, действующая посредством органического тела и сообщающая ему жизнь и возрастание, чувство и силу рождения.

У души чувство стыда – безусловное отличие человека от животных, и если я стыжусь своей материальной природы, то я показываю на деле, что я не то же самое, что она, ибо я стыжусь, следовательно, существую не физически только, но и нравственно, я стыжусь своей животности, следовательно, я существую как человек с нравственным самосознанием.

Чувство стыда определяет этическое отношение человека к материальной природе, ибо человек стыдится ее господства в себе, своего подчинения ей и признает свою внутреннюю самостоятельность и высшее достоинство, в силу чего он должен обладать, а не быть обладаемым ею.

А чувство жалости, когда кто ощущает чужое страдание, выявляет солидарность к другим. Если человек бесстыдный приходит в скотское состояние, то человек безжалостный падает ниже животного уровня, ибо чувство жалости свойственно даже животным. В гневе же появляется стремление причинить страдание другому существу.

В душе есть группа чувств, которая называется лирическими или интеллектуальными, как-то: изумление, сомнение, чувство противоречия. Есть чувства социальные, они связаны с сохранением жизни других индивидуумов (чувство любви к ближнему, моральное чувство).

И чувствование в высшей степени силы – аффект. В человеке аффекты проявляются в области сердечных чувствований (гнев), а страсть – в области воли.

Влечение у животных и младенцев имеет инстинктивный характер, но у людей, возвышающихся до самосознания, влечения руководствуются больше размышлением.

В душе есть влечения:

1) индивидуальные – к самосохранению, к знанию (инстинктивное влечение у детей, любознательность), к нравственно-доброму (стыд, совесть), к прекрасному, к свободе;

2) социальные;

3) религиозные – к Бесконечному.

Язык же человека выражает творческий процесс в суждениях и умозаключениях. У животных нет влечения к добру, к идеалу нравственности, есть только приятные и неприятные ощущения. Животные имеют душу, но не дух.

У человека же высшие побуждения должны подчинять низшие и вырабатывать нравственный характер. Высшей формой познавательной деятельности человека является мышление.

Мышление образует мировоззрение, способность же мыслить называется рассудком.

Человеческое мышление проявляет относительную самостоятельность и может отрываться от истинного отражения действительности, выявляя свое хотение в субъективности суждений.

В суждении есть субъект, подлежащее, и предикат – сказуемое. В суждении есть утверждение, и я имею в этом уверенность, если утверждаемое мною имеет объективную реальность, что оно существует в действительности, а не только в моем сознании (доска чёрная). Суждение имеет отношение к истинности и ложности, к состоянию сомнения и колебания.

Когда из двух или нескольких суждений выводится новое суждение, то такой процесс называется умозаключением или рассуждением.

Как прием мышления души анализ разлагает предмет, например, дерево на составляющие его части или стороны: корни, ствол, ветви, листья, цвет, форму, размеры.

Синтез же представляет собой мысленное объединение, соединение расчлененных анализом элементов.

Душа осознает суждение высших понятий – пространства, времени, числа, причинности, субстанции. В пространстве, как в сосуде, заключаются все вещи, вся вселенная.

Человек чувствует, что не он дает законы, а только познает то, что Творец вложил в природу и душу, и что это существует помимо его воли и сознания. В общественной же жизни участвует воля человека (добрая или злая), которая или стремится к истине, к добру, к прекрасному, или отходит от этого.

Сознание же есть способность духа, высшая, «именно идеальная форма отражения объективного материального мира», «как вполне определенная реальность». Материя же есть объективная реальность вне сознания.

В человеке есть внутренний, духовный мир. И мы видим, что в душе, пребывающей в страстях (пьянство, обжорство и т. д.) есть самовольное господство желания над разумом и свободной волей. Теряется при этом способность души к правильной умственно– познавательной деятельности.

Человек, хотя и имеет в себе инстинктивные потребности и влечения, общие со всеми животными, тем не менее, однако, господствует над ними, подчиняя их своей свободной воле, тогда как животное слепо повинуется им.

Волевое движение есть движение, предваряемое представлением цели, которая должна быть достигнута, а также представлением тех движений, которые необходимы для достижения этой цели. Влечение и желание есть элементарные волевые акты. Желание превращается в волевой акт действием. Человек обсуждает, размышляет, взвешивает, колеблется и решает.

Представления, чувства, волевые процессы и есть наше внутреннее «я», и открывается посредством самонаблюдения, самопознания и самосознания. Поэтому психология как наука о душе разделяется на три части: психология познания, психология чувства, психология воли.

Психология познания формулирует: познание есть процесс проникновения мысли в объект, а познавательной целью этого процесса является постижение истины.

Истина – это правильное, выверенное практикой отражение действительности в сознании человека, воспроизведение познаваемого предмета таким, как он существует вне и независимо от нашего сознания, как отражение вечной идеи.

Человеческий дух, созерцая бесконечное, возвышается до степени Божественного разума и познает идеи, основания которых заключаются не в чувственных ощущениях, не в рассудочной деятельности, но в откровении безусловной истины, врожденности их, что и побуждает дух наш к созерцанию Божества как Вечной, безусловной, бесконечной Первопричине всех вещей. Бог вложил в душу человека стремление к истине как необходимую потребность духа философского и научного познания. Идеи добра, истины, права, справедливости, нравственности, красоты, проникая в деятельность или волю человека, являются отображением идеи бесконечного. Идеи, открывая разуму область безусловного, служат источником созерцания высшего духовного, нравственного порядка бытия и жизни.

В душе все познания действительности имеют свое основание в Первопричине, в Абсолютной Истине, в единстве количественной и качественной определенности вещей, процессов реального мира, в осознании разумности, целеустремленности законов вселенной.

Наши бедные человеческие пять чувств не способны в полной мере познавать мировую жизнь. Даже острота зрения орла, обоняние собаки и других животных превосходят силу чувств человека. Но у человека есть сердце – как специальный орган чувств, средоточие эмоций, как орган высшего познания мысли и восприятия духовного, способного погашать физические рефлексы.

В душе, в духе нашем видим злобу, гнев, предчувствие, страсти, зависть, надменность, гордость, страх, нечистоту, сокрушение о грехах, кротость, смирение. Душа господствует над помыслами и всем телом, ибо в ней законы духа. От благодати в сердце радость, мир, теплота. Душа – седалище нашей совести, и там пути мышления.

В человеке ощущается его духовная сущность – и в глазах, и в форме тела, и в слове, и в движении.

Человек есть существо, образуемое единством тела и души (духа), и без тела он был бы не человеком, а ангелом, равно как с одним телом без Божественного духа он был бы животное, а не человек.

«Душа – сущность свободная, одаренная способностью хотеть и действовать, изменяемая в воле, имеющая ум, не как что-либо отличное от нее, но как чистейшую часть самой себя. Ибо что глаз в теле, то ум в душе». (Св. Иоанн Дамаскин).

Св. Григорий Богослов учит так: «Душа есть существо умносозерцаемое, вечно пребывающее, образ и дыхание Всемогущего Бога, частица Божественного (конечно, не в собственном значении сего слова), струя невидимого Божества и бесконечного света, Божественный и неугасимый свет, заключенный в пещере (в теле)».

Святой Ефрем Сирин говорит, что душа есть прекраснейшее и преимущественное пред всеми творениями, любимейшее Богом творение, запечатленное тайною благодати и премудрости Его.

Разве душа имеет вид? Имеет лицо и вид, подобный Ангельскому. Ибо как Ангелы имеют свое лицо и вид и как внешний человек имеет свое лицо, так и внутренний человек имеет свое лицо, подобное Ангельскому, и вид, подобный человеку. Можно видеть душу, но кому? Только достигнувшим высочайшей степени духовного совершенства.

Бессмертная душа не будет воскресать так, как тело, а только возвратится в оное (Блж. Феодорит).

Не душа умирает, но тело, как скоро разлучается с душой.

Душа мыслию своею во мгновение ока восходит на небо, нисходит во ад, обтекает землю, проходит грады, бывает на всяком месте, мыслит все, что только может; воспоминает прошедшее, рассуждает о настоящем, предусматривает будущее, уравнивает, судит, соединяет, разделяет и самые свои воображения. Она навыкает разным языкам, всяким искусствам, высочайшим знаниям. Сколько диалектов (наречий, разговоров) ни слышите, сколько книг ни читаете, сколько художеств ни видите – все сие являет душевное действие.

Каждая душа человеческая имеет духовные очи.

Есть способность души человеческой созерцать сновидения.

Различают тричастие человека: тело, душа, дух. И тричастие души: словесное, раздражительное, вожделевательное. Словесные три силы: разум, воля, чувства.

Доброе действие силы раздражительной – ненавидение зла, брань против страстей, укрепление души в мужестве, дабы подвизающийся за веру и добродетель не устрашался кажущегося страшным для многих.

В неразумных животных вслед за пожеланием чего-нибудь тотчас бывает и стремление к действию; потому что пожелание в них неразумно, а они водятся пожеланием естественным.

А в людях, как существах разумных, естественное желание не столько управляет, сколько само управляется словесною силою духа, стремящейся к истине, добру и блаженству.

Первую истину о блаженстве святых и праведных душ тотчас же по смерти на небе в раю высказал Сам Господь Иисус Христос в притче о богаче и Лазаре – Лазарь сразу же по смерти был отнесен Ангелами на лоно Авраамово.

В житии св. Василия Нового еще яснее и обстоятельнее описывается истязание на воздушных мытарствах душ человеческих.

Не проходят воздушных мытарств души неверующих во Христа, но прямо поемлются бесами и сводятся во ад, что подтверждает Сам Христос сими словами: «А не веруяй уже осужден есть» (Ин. 3, 18).

Между праведниками такая же будет разность, какая между светилами: «Ина слава солнцу, и ина слава луне, и ина слава звездам: звезда бо от звезды разнствует во славе. Такожде и воскресение мертвых» (1 Кор. 15, 41–42).

Жизнь душ грешных до всеобщего суда, по учению Православной Церкви, состоит: во-первых, в ясном и подробном сознании своих грехов, которыми они оскорбляли в сей жизни Бога, и угрызении совести, которая там пробудится со всею силою; во-вторых, в мучительном томлении и тоске от того, что их привязанность к плотскому и земному теперь не может уже находить удовлетворения, а к небесному и духовному желание и вкус у них не раскрыты и не могут уже они раскрыть их; в-третьих, в удалении от Бога и святых Его, а вместо того – в сообществе с другими, также нечестивыми душами и особенно с злыми духами, и в других действительных муках ада, что будет, впрочем, только началом и предвкушением будущих вечных мук.

Сознавая себя обязанным угождать Богу, дух не знал бы, как удовлетворить сей обязанности, если бы не руководила его в сем совесть.

Сообщив духу частичку Своего всеведения в указанном естественном символе веры, Бог начертал в нем и требования Своей святости, правды и благости, поручив ему же самому наблюдать за исполнением их и судить себя в исправности или неисправности.

Бог создал человека для блаженства,

Дух был властен над душою и телом, потому что состоял в живом общении с Богом и от Него получал Божескую силу.

Как отпечатлелся образ Божий в уме человека?

Господь Бог есть высочайший Ум. И человеку Он дал такой ум, который имеет способность необычайно быстро развиваться и наполняться познаниями; мы видим, что отроки и юноши в продолжении семи или восьми лет усваивают себе в главных чертах познания о всем существующем в мире, познания, которые приобретались многими поколениями в продолжение целых тысячелетий, но ум человека, развиваясь и усовершаясь, чем более приобретает познаний, тем более видит, что эти познания еще несовершенны и неполны, и, идя вперед и вперед, не видит предела в достижении полноты ведения. Человек стремится познать все, ибо познания суть пища для его ума.

Душа человеческая не только мыслит, желает и чувствует, но и еще, как в зеркале, видит свои мысли, желания и чувствования. Это есть самосознание человека. Хотя человек состоит из тела и души и хотя весьма многообразны и разнородны действия тела и души, но все они отражаются в едином сознании его, и все эти действия человек относит к себе одному. Поэтому он, сознавая единое начало в себе, а также, видя в мире гармонию, порядок и общие силы и законы, признает единого Виновника и Управителя вселенной.

Человек видит, что владычествующее в нем начало есть ум. Чрез ум он не только познает себя и окружающий его мир, но и управляет собою и своим телом, которое есть только орудие души; чрез ум он управляет и предметами видимого мира и царствует над одушевленными тварями; он не ступит шагу без цели, без ума, потому и Бога представляет не иначе, как высочайшим Умом, все создавшим с мудрыми целями и в самом деле постигает многие цели и намерения Творца в Его созданиях.

Господь сделал все, чтобы человек признал Его бытие и познал Его; Он даровал человеку высокий ум, но в то же время, призвавши его из небытия к бытию, заключил дух его в малом теле, зависящем от окружающего мира, поставил его среди громадной вселенной, поражающей его величием и мудростью своего устройства.

Бог дал человеку внутреннего законодателя, этот законодатель есть нравственное чувство, или совесть.

Мы любим или не любим, ощущаем прекрасное, приятное и неприятное и познаем, что Бог есть Любовь, есть высшая духовная Красота, Бог есть Существо вседовольное и всеблаженное.

Без помощи благодати Божией человек не может сделать ничего доброго. «Душа моя, яко земля безводная» (Пс. 142, 6), – взывает Пророк.

В Евангелии сказано: «Кая бо польза человеку, аще приобрящет мир весь, и отщетит душу свою» (Мк. 8, 36). Вот как драгоценна душа человеческая!

Тело тленное, – говорит Мудрый, – отягощает душу, и земное жилище обременяет ум многопопечительный (Прем. 9,15).

Тело, по словам Богослова, облако, омрачающее душу и препятствующее ей ясно видеть Божественный луч.

Адам был создан с телом нетленным, однако ж вещественным, а не духовным еще, и был поставлен Творцом Богом как царь бессмертный над нетленным миром, не только над раем, но и над всем творением, сущим под небесами.

Адам не поверил словам Владыки: «В оньже аще день снесте от (древа) него, смертию умрете», но поверил диаволу, сказавшему: «Не смертию умрете… в оньже аще день снесте от него, будете яко бози, ведяще доброе и лукавое» (Быт. 2, 17; 3, 4–5).

Адам виновником своего греха поставил Бога, сотворившего жену: «Жена, юже дал еси со мною (мне), та ми даде, и ядох» (Быт. 3, 12).

И идет невидимая духовная брань, ибо диавол «как рыкающий лев» (1 Пет. 5, 8) ищет поглотить душу после грехопадения в раю наших прародителей.

Отдалив род человеческий от Бога, диавол хлопочет не допустить возвращения к Богу своими кознями:

1) еллинством (внешняя мудрость);

2) иудейством (почитание единого Бога, агаряне);

3) ересями;

4) противо-православным образом жизни;

5) неразумными подвигами добрых деланий.

И человек живет теперь в мире, где «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (1 Ин. 2,16), в сердце же его лукавые духи борются с душою, а Бог и Ангелы взирают на подвиг. И душа многие помыслы производит, и идет брань, где ум есть всадник, он впрягает колесницу души, сдерживая бразды помыслов, и устремляется против сатанинской колесницы, так как и сатана уготовал ее против души.

Сатана может беседовать с душою ежедневно, как человек с человеком, и наводить нелепые помыслы.

Ум душевным оком, зрением, видит козни и помыслы лукавого и предохраняет душу.

Ум подобен доброму пастырю, который яростию обращает в бегство волков (бесов, татей), а вожделением душевно любит овец (добрые помыслы) и пасет их на месте злачне и воде покойне.

Как кораблю нужен ветер и кормчий, так и для верных Христос – Небесный Кормчий, переводит через темное море лукавых духов. А все усилие диавола состоит в том, чтобы отвлечь ум от Бога и от любви Божией. Ум Адама, первоначально чистый, созерцал Владыку в раю. Сравни Бога и змея: И Адам Богу не поверил, а змею поверил – и увидишь великий грех преслушания.

Итак, в уме причина греха, а слово и дело заканчивают то, что изображает ум.

А дела каждого, плоды душевные и помыслы, умом рождаемые, именуются чадами.

Ум должен быть, как «един дух с Господом» (1 Кор. 7, 17), и сие тайное борение и размышление о Господе надо иметь день и ночь, делаем ли, пьем, едим, служим или что делаем, ибо Престол Божества – ум. И Бог вложил в человека нечто Божественное—совесть, как бы помысл, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту, которая просвещает ум и показывает ему, что доброе и злое.

Освящение ума есть воскресение души. В пришествии Духа в душу снимается покрывало тьмы.

Душа имеет образ ангельский и зрак, подобный внешнему человеку. Душа одна сама по себе много дороже целого мира и мирского царства. Человек драгоценнее всех тварей. Об умной человеческой сущности – бессмертной душе – сказал Бог: «Сотворим по образу и подобию Нашему» (Быт. 1, 26). Образ Божий отображается в душе, подобие – в добродетели и святости – «святи будите, яко Аз Свят есмь» (1 Пет. 1, 16).

Прекрасная невеста, возлюбленная душа, сотворена по образу Божию. И душа именуется храмом, дщерью царевою, царицею. Душа и тело – дом Божий.

Мы – это душа и ум, наше – это тело и наши ощущения, и около нас – имущества, искусства и все земное. Тело без души мертво, и без Духа душа мертва для Царствия Божия. И сознает человек, что в мире все Божие: и земля, и душа, и само бытие. У человека остается воля, и свобода, и сердце, и если он все доброделание восписует Богу, то это радует Владыку. Одно в душе разумное и духовное, другое – страстное и неразумное, и первому принадлежит господство, а прочему – повиновение и послушание разума. Итак, не допускай, чтобы когда-нибудь порабощенный ум стал слугой страстей и страсти, восставая против разума, присвоили себе владычество над душою. Душа, подобно закованному в железные кандалы и содержащемуся в темнице под крепкими запорами, не может освободиться иначе, как призывая Иисуса Христа и прибегая к духовному отцу в таинствах Церкви.

Когда во время смерти отделилась душа Его от тела, Божество не отделялось ни от души Его, ни от тела.

Боговоплощение даровало верующим залог, облечение в Духа Святого, и святы будем душой и телом.

Цель Боговоплощения – даровать человеку Духа Святого, как бы душу для души, чтобы ум мог умно видеть Бога чрез просвещение умного Божественного света.

Будучи освящена, душа получает всеоружие Божие – Божественную благодать от Христа Бога.

Всеоружие Божие – благодать Духа, когда ее имел Адам, то был князем и властителем мира сего, но когда диавол прельстил его, то, по попущению Божию, взял от него начальство и власть, и назвался князем мира сего, и властвует, как разбойники властвуют, над тем, что насильственно захватят в свои руки.

Предание «сатане во измождение плоти» (1 Кор. 5, 5), между прочим, означает и то, чтобы грешник наказан был телесными недугами, страданиями, ранами и болезнями неисцельными, дабы уцеломудрился, пришел в чувство и раскаялся и нехотя, будучи вынужден страданиями тела, и чего не хотел сделать будучи здоров, то сделал от болезни и мучений плоти. Ибо Бог, когда согрешит душа, наказывает тело, чтоб она, пришедши в чувство, покаялась и спаслась. И об этом чтобы предать грешника «сатане во измождение плоти, да дух спасется» в день Господень, надо со слезами просить Бога.

Бытие теперь дает Бог человеку чрез мужа и жену, а благобытие от Бога и самовластия человека, что есть плод духовный: «Любы, радость, мир, долготерпение…» (Тал. 5, 22).

И познают верные, что пресущественная Сущность – Троица Святая, единая в трех Лицах и трех Ипостасях, неразлучных и нераздельных, одно Естество, одна слава, и одна сила, и одна воля.

И человек носит образ Божий. И по образу Слова нам дано слово (то есть разум), ибо словесные от Слова, Безначального, Несозданного, Неуловимого, и Бога моего. Душа – словесный образ Слова. Эти три: душа (дух), ум и слово – суть одно в соединении, но вместе и в разделении, будучи и соединены, и разделены. Если удалишь одно из трех, то вместе удалишь и всех. Ибо душа, неразумная и бессловесная, равна будет душе бессловесных; но и без души не может существовать ни ум, ни слово. Итак, по образу (души человеческой) помышляй точно так же и о Первообразе. Без Духа не будет ни Отца, ни Слова Его. Отец же есть Дух, и Сын Его – Дух, хотя Он и облекся в плоть; и обратно, Дух есть Бог, ибо по Естеству и по Существу оба Они суть едино, подобно тому, как ум, душа и слово. Но Отец (однако же) неизреченно родил Слово. И подобно тому, как ум – от души моей, так и Дух от Отца, лучше же в Отце, и пребывает, и исходит (от Него) неизъяснимым образом. И опять, подобно тому, как ум мой всегда рождает слово, произнося, и испуская его, и делая известным для всех, однако не отделяется от него, но и рождает слово, и внутри его содержит; так, разумей, и Отец родил Слово, потому что Он вечно рождает; от Сына же никоим образом не отделяется Отец Его, но видится в Сыне и Сын в Нем пребывает.

Первый человек – Адам – своим преступлением для всех людей сделался причиной смерти и тления. Второй Адам – Христос Спаситель – даровал миру и всем верным свет, жизнь и нетление. Человек двояк: из чувственного и умопостигаемого. Он среди тварей знает Бога. Бог бестелесен, и кто изъяснит, как Он образовал меня от начала? Какими руками взял персть и как не имеющий уст, подобно нам, вдунул в меня дыхание? И как я стал душою бессмертною? Скажи мне, как из брения кости, нервы, мясо, жилы, кожа, волосы, глаза, уши, губы и язык, через дыхание – членораздельная речь? Как ум связан с плотью? Не зная себя, как мы дерзаем исследовать Творца?

Дивлюсь я, каким образом душа, будучи вся невещественна и имея умное око света, пользуется однако чувственным образом и телесными очами, как бы двумя окнами, и, выглядывая чрез них, видит все видимое и, поворачиваясь обратно, невещественным образом созерцает мысленное и невещественное; будучи же неизреченным образом удерживаема посреди нетленного и тленного, одним она влечется вниз к удовольствиям и страстям, другим же, окрыляясь к небу, понуждается пребывать там.

Уклонившись от правого и Божественого пути, я потерял славу и стал хуже всех скотов, хуже зверей, гадов и птиц, и слеп, и мертв. Но я, странник, умно озаренный Твоим Светом, познал, что Ты переводишь человеческий род в невещественный и невидимый мир и поселяешь (в нем), разделяя и распределяя достойным обитания, каждому сообразно тому, как сохранил он, Спасе, Твои заповеди. И познаю я, что Ангелы являются вторыми светами чрез причастие первого света и Бог как Любовь есть не имя, но Божественная Сущность.

Тело без души не живет, и душа без Духа Святого не может соблюдать заповеди Твои, Спасителю. Все святые с Богом как бы одно тело составляют. Ту славу, которую дал Отец Сыну, дает и нам Сын по благодати. Человек имеет в единой душе и ум, и слово, и дух – разум, волю и единое чувство, хотя оно по пяти естественным потребностям тела делится на пять чувств. В отношении к телесному оно нераздельно, разделяется посредством пяти частных чувств – зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, и, будучи изменяемо неизменно, проявляет действенность свою и видит (не само чувство, но душа посредством его), и слышит, и обоняет, и вкушает, и различает вещи по осязанию.

Душа имеет в себе пять чувств в едином чувстве, единой сущности и естестве человека – и это едино чувствует, рассуждает, как разумное существо, понимает, памятует, совещается с собой, желает или не желает, избирает или не избирает, любит или ненавидит, – это едино в одно и то же время и видит, и слышит, и обоняет, и вкушает, и осязает, и понимает, и говорит. И собственный твой дух, или душа твоя словесная вся есть во всем уме твоем, и весь ум твой – во всем слове твоем, и все слово твое – во всем духе твоем, нераздельно и неслитно. Сие есть образ Божий.

Бог именуется Отцом – отцами называются и люди; Христос именуется Словом и Сыном Божиим – сынами человеческими называемся и мы; Духом Божиим именуется Святый Дух – духами называются и наши души.

Иное есть чистота ума, а иное – чистота сердца.

Ум есть одно из душевных чувств, а сердце обнимает в себе и держит в своей власти внутренние чувства.

Сердце корень, а если корень свят, то и ветви святы, то есть если сердце доводится до чистоты, то ясно, что очищаются и все чувства.

Ум скоро очищается, но скоро и оскверняется, а сердце достигает чистоты многими скорбями, лишениями, удалением от зла и умерщвлением для мира страстей и не боится браней, потому что как испытанную и верную душу, его укрепляет Бог.

Души, когда очистятся, видят низшие чины и высшие чины духов и друг друга в своем чине. Видят души, а не телесно, созерцают естество духовно, оком естественным, то есть прозорливым.

«Тот, Кто в вас (Христос), больше того, кто в мире (диавола)» (Ин.1, 4, 4).

Дыхание жизни – душа разумная и бессмертная (взем персть от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни (Быт. 2, 7)).

Ум-дух не есть душа, но дар Божий, спасающий душу. Богоугодный ум течет впереди души и советует ей презреть временное, вещественное и тленное, а возлюбить блага вечные, нетленные и невещественные, так чтобы человек, живя в теле, умом представлял и созерцал небесное и Божественное. Ум боголюбивый есть благодетель и спаситель человеческой души.

Душа в теле, в душе – ум, в уме – слово. Слово от ума. Что хочет ум, то и слово выражает. Боголюбивый ум есть свет души. Душа есть в мире, как рожденная, а ум превыше мира, как нерожденный.

Растения имеют жизнь физическую, но души не имеют. Человек называется разумным животным, потому что имеет ум и способен приобретать познания. Прочие же животные земные и воздушные, у которых есть голос, имеют дыхание и душу.

Животных существ четыре различных вида: одни из них бессмертны и воодушевлены – каковы Ангелы; другие имеют ум, душу и дыхание – каковы люди, иные имеют дыхание и душу – каковы животные, а иные имеют только жизнь – растения, в коих жизнь без души, без дыхания, без ума и бессмертия.

Ум наш – образ Отца; слово наше (произнесенная мысль) – образ Сына; дух – образ Святого Духа.

Наш ум, слово и дух служат образом Отца, и Сына, и Святого Духа. Тайна спасения для желающих, и нет принуждения никому. Смотри не на законы властителя, а на закон Создателя.

Человек – животное разумное, в нем таинственно и неизъяснимо связана персть с землей и ум с духом.

Говорить о Боге – великое дело; но гораздо большее – очищать себя для Бога, потому что в злохудожну душу не внидет премудрость (Прем. 1, 4).

Слово мое есть слуга ума. Что хочет ум, то и слово выражает. В душе действует ум, а в теле – природа. Ум обожает душу, а природа разлагает тело. Бог положил преграду злу в людях тем, что даровал им ум, ведение, разум и различие добра, самовластие и свободу.

Творец как Сын Человеческий «перворожден всея твари» (Кол. 1, 15) – по Воскресении из мертвых. Руководитель наш разум познает во вселенной порядок, закономерность в движении и устройстве всего и восходит от видимого к Невидимому разуму.

Мысль, что Отец больше Сына Человеческого, ясна, ибо что удивительного, что Бог больше Человека, ибо во Христе два естества. Поелику мы состоим из двух естеств, из души и тела, из естества видимого и невидимого, то и очищение двоякое – водою и Духом.

Смертную жизнь посвяти небесной.

Обращайся благоразумно, рассматривая мира сего философию, и науки, и книги, с мудростью собирай отовсюду полезное, избегай всего, что в каждом писателе есть вредного, подражай работе мудрой пчелы, которая садится на всякий цветок, но весьма умно берет с каждого только полезное.

Как статуя, картина, любая вещь говорит о разумном труженике, так и мир о Творце. Знание должно вести к истине, к нравственности, к Богу, к любви. Наш ум, имея образ Божий, стремится к ведению Благости Святой Троицы, что есть Ум, Слово и Дух. Естество души человеческой от естества Ангельского отличается тем, что имеет дух животворящий и своей деятельностью оживотворяет соединенное с ним земное тело.

Ум, созданный по образу Прекрасного, и сам может быть прекрасным и исполняться великих благ.

По образу Божию люди выше Ангелов, но по подобию гораздо ниже добрых Ангелов. Как Бог свободен и творит, что хочет, так свободна и душа. Нищий духом старается о том, чтобы помыслы его не исходили вне его. Ум наш легок и, если не связан памятованием Божиим, не избежит парения.

Познавай Премудрость Создателя. Душа бесплотна, и Бог бесплотен; ум твой не ограничен, и Бог не ограничен местом. Душа невидима, не имеет цвета, вида, очертания, но узнается только по действиям: так Каин, первый ученик диавола, научился в душе своей зависти и убийству и, не имея сил к богоборству, впал в братоубийство.

Кто из устройства мира уразумевает умом своим Зиждителя, тот исполняется премудрости. Египтяне, изобретшие геометрию, и халдеи, познав астрологию, занялись исследованием предметов пустых – пиитикой с баснями, риторикой с искусством в слововыражении, софистикой с ложными умозаключениями – и от этого вознерадели о познании Бога, и соделали души свои злохудожными, и лишили себя истины и премудрости.

Творец дал душе тело колесницею в жизнь. В душе пребывает жизненная сила тела и другая сила, созерцающая существующее, называемая разумною. Сила созерцательная приводится по произволению. Если разумная сила будет всегда бодрствовать, то занята созерцанием лучшего и духовного и наблюдает за движением тела, уцеломудривает и утишает его страсти. Если же душа, возлюбив леность, оставит созерцательную силу недеятельности, то телесные страсти, нашедши жизненную силу праздной и разделив ее между собою, так как никто ими не правит, увлекают душу к своим стремлениям и действиям. Посему телесные страсти в нас сильны, когда ум бездействен, благопокорны же, когда ум управляет и владеет телом. Тело подобно коню прекрасному, и сильному, нужному, но требует наездника и управителя, если в душе добродетель и нет зла и порока, то и тело не делает зла, а пребывает в доброделании, как управляемое добрым разумом.

Можно и дома сидя, скитаться помыслами вне и, находясь на рынке, но соблюдая трезвение, быть как бы в пустыне, обращаться только к себе самому и к Богу и не воспринимать чувствами тех мятежей, какие производятся в душе чувственными предметами, ибо собственное тело наше является как бы приютом, пристанищем для души, естественным монастырем, ум любомудрствует и прославляет Бога.

В Христовой Церкви люди из разных племен и стран в своих телах являют одну боголюбивую душу, одну святую волю, возобновляя благодатью первобытную доброту, чтобы у людей не было разделения, раздоров, войн и были люди подобно Ангелам. А Ангельское богатство – это невещественное стяжание и богатство разумения, и любви, и созерцания Бога. Любовь Божия связует горних, любовь Божия и земных связует воедино, ибо «во Христе, нова тварь» (2 Кор. 5, 17).

В Писании указываются три рода творения:

1) приведение из небытия в бытие;

2) изменение из худшего к лучшему (крещение – ибо кто во Христе, нова тварь);

3) воскресение из мертвых.

В речи живое слово влагает дух, познающий Бога. Но наше богопознание ограничено, ибо состоит в познании действий и свойств, а не Сущности Божества, в познании, что «едина вера, едино крещение» (Еф. 2, 11), един «Христос в славу Бога Отца» (Флп. 2, 11).

Символ веры должен быть общим, и это Никейский символ.

Тело Богочеловека сотворено Духом Святым ради нашего спасения сшедшего с небес. Все же тела по естеству неподвижны, движутся же душою – одни разумною, другие неразумною, а иные бесчувственною. Из душевных сил иная питательная и растительная, иная – воображательная и побуждательная, иная и разумная и мыслительная. Одной первой причастны растения, второй вместе с первой – бессловесные животные, третьей же – люди (вместе с двумя первыми силами). Первые две силы тленны, а третья, как дух, усматривается нетленною и бессмертною.

Все разумное и умное бытие разделено на Ангельское и человеческое естество.

Ангельское естество разделено на два главные нравственные союза и общества: на святое и проклятое – демонов. И весь род человеческий разделяется на два союза: на благочестивых и нечестивых.

Есть побуждения к любви:

1) божественное – желание добра;

2) естественное – детей к родителям;

3) по тщеславию – хвалимого к хвалящему;

4) по корысти – за подарки;

5) по чревоугодию и плотской похоти.

Между Богом и человеком стоят предметы вечные и умносозерцаемые.

Слово Божие, как солнце, освещает мир помыслов.

Добродетельное любомудрие порождает бесстрастие воли, а не естества.

Святой Григорий Богослов добродетель мысленной силы назвал благоразумием, ведением и мудростью; добродетель силы раздражительной – мужеством и терпением; а добродетель силы вожделевательной – любовью, целомудрием и воздержанием; правда же во всех силах троечастной души научает благообразию. Целый мир не равноценен душе.

В разуме познавательная способность души, в воле желательная, в сердце – чувствующая сила – стремление к радости, блаженству, благоговению, святости.

Сердце есть сокровенная храмина ума и первый плотской орган мыслительной силы. Св. Антоний Великий говорит: «Воля, которая действует в сердце человеческом, бывает трояка: первая – от диавола; вторая – от человека; третья – от Бога».

«Душа, – как пишет Евагрий монах, – есть субстанция живая, простая, бестелесная, невидимая для телесного зрения, также бессмертная и одаренная умом и разумом». Наша троечастная душа, внутренний человек, как умная сущность, есть боголепнейшее чудное подобие и образ Живоначальной Троицы и, по словам преподобного Симеона Нового Богослова, «лучше и выше всего мира». Тело первого человека Адама было сотворено Богом бессмертным, но после грехопадения смерть и зло вошли в мир. Но как отделение души от тела есть смерть тела, так отделение души от Бога есть смерть души. И у души есть смерть, хотя она по естеству и бессмертна, так что мертвецами называются те, которые, хотя еще живы телом, но мертвы душой. Хотя тело создано нетленным, но после греха уподобилось оно скотам несмысленным, гневу и похоти работное, так что теперь «в мысленной силе души рождаются и действуют помыслы; в раздражительной – зверские страсти, в вожделевательной – скотские похоти, в уме – мечтательные воображения, в рассудке – мнения».

Такие силы души, как ум, разум (рассудок), мнение (смысл), воображение и чувствование, называются душевными чувствами. Зрение же, обоняние, слух, вкус, осязание именуются телесными чувствами.

Имеются в душе четыре родовых добродетели: мужество, благоразумие, целомудрие, справедливость, от которых рождаются вера, надежда, любовь, молитва, смирение и многие другие душевные добродетели.

В человеке совесть есть естественный закон, просвещающий ум и показывающий ему, что добро и что зло. Образ Божий заложен в бессмертной и свободной душе, подобие – в добродетели, которые по естеству нам, страсти же привнесены.

Душа в естественном своем состоянии доходит до познания Божией премудрости от познания Божией премудрости: от познания Божией твари возносится она к Богу. Итак, образ Божий в невидимой душе разумей.

О душе же так рассуждает всякий из нас, с тех пор как начинает сознавать себя, чувствует, что он принадлежит двум мирам, живет двоякой жизнью, что, кроме тела, он имеет особое духовное начало, особую отличительную от тела сущность, которая управляет разнообразными телесными движениями, которая мыслит, познает чувствует, воспоминает, то есть имей душу как отдельное, самостоятельное, невидимое духовное существо, кроющееся под этой телесной, материальной оболочкой. Люди иногда, по-видимому, наслаждаются здоровьем, довольством, всей полной внешнего благополучия и, однако, испытывают мучительную скорбь, тревогу, недовольство собой и т. д. Примеров такого господства души над телом можно привести много.

Человек, как существо разумное, – рассуждает, понимает, избирает или не избирает, любит или ненавидит – это едино в одно и то же время и видит, и слышит, обоняет, и вкушает, и понимает, и знает, и говорит.

Бессмертие – удел души разумной по одному уже тому, что она не есть что-либо материальное, вещественное, составленное из частей, она духовна и потом проста, то есть не состоит из частей и не может, следовательно, подлежать разложению на составные элементы или тому, что мы обыкновенно соединяем с понятием смерти.

Тело тленно и маловременно, а душа Божественна и бессмертна, и будучи вдуновением Бога, соединена с телом для испытания и восхождения к богоподобию.

«Я признаю, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – двух человеков, одного видимого и другого, скрывающегося в видимом. У нас есть внутренний человек, что составляет наше совершенство – мы имеем в разумной душе, так что тело есть только орудие души человека, собственно же человеком является то, что составляет душу», как дыхание Бога.

«Душа имеет образ ангельский и зрак подобный внешнему человеку. Как телесных членов много и все называются одним человеком, так и у души много членов: ум, совесть, воля, помыслы осуждающие и оправдывающие; но душа одна, и это внутренний человек» (прп. Макарий Египетский).

Душа имеет возможность созерцать горнее, что невидимо телесными очами и что не во власти плоти.

«Поэтому троечастная разумная душа видится в двух действиях: 1) разумное – востекает к ангелам, Богу Первообразу; 2) страстное – в страданиях и отрадах при приобщении к естеству чувствительному, питательному, растительному, подлежит влияниям воздуха, холода и тепла и в пище имеет нужду, возникает алчба, жажда, печаль, болезнь.

Душа сострадает телу, а тело не сострадает душе.

Умное духовное состояние – душа и тело во всем подчинены духу, а ум покорился Богу и Его воле.

Дух человека содержит чувство Божества – совесть и тем неудовлетворенность. Когда человек в своем чине держится, то он живет духом, страхом Божиим водится: и совесть слушает, и горнего ищет.

А когда он поддается влечениям тела, то выходит из своего чина и то, чего хочет дух, думает достать среди тварей. Это ему не удается, и он томится и сокрушается. Дух тут, как пленник в узах, находится в услужении у варваров, страстей похотных. Сам он не удовлетворяется, и страсти делает неудовлетворенными, сообщая им безграничный размер.

Отчего все животные потребности у животных в своей мере, а у человека, когда он предается чувственности, чувственные потребности предела и меры не имеют? Эту безмерность сообщает им дух, попавший в плен к ним; а сею безмерностью чает затушить свою жажду бесконечного. И животные у нас отправления есть, и в самом их движении проявляется нечто, совсем животным не свойственное» (свт. Феофан Затворник).

Когда человек испытывает стыд и жалость, то есть стыдится желаний и поступков его материальной природы, то он познает на деле действительность духовного сверхматериального существа человека, ибо влечения плоти отталкиваются нами, как чуждые.

Итак, человек обладает духом, которого истинная жизнь есть в Боге.

Душа вездесуща в теле, как Бог в мире.

Есть красота телесная, есть красота души. Одно от природы, другое от произволения. Красота души! Целомудрие, скромность, милосердие, любовь, дружелюбие, страх Божий, правда.

У животных вся добродетель состоит в хорошем состоянии тела, а у человека – благородстве души. Душа для тела, что возница для колесницы, или кормчий для корабля, или музыкант для инструмента.

Не тело виновно в наших пороках, но душа.

Душа, скрытая в теле, через тело и в теле обнаруживает свои действия. Что око в теле, то ум в душе. В человеке от сущности его ума исходят его энергии – помышления, размышления, мнения. Наш ум, имея образ Божий, стремится к ведению благости Святой Троицы, что есть Ум, Слово и Дух.

Об умной сущности человеческой – Бессмертной душе, сказал Бог: «Сотворим по образу Нашему и подобию» (Быт. 1, 26).

В чем же состоит в нас образ Божий?

Бог по природе Своей есть чистейший Дух, не облеченный никаким телом и не причастный никакой вещественности. Итак, образ Божий можно полагать не в теле человека, а в его невещественной душе.

Бог, как Дух, имеет и существенные свойства Духа – ум, свободу—и по Самой природе Своей бессмертен, потому, в частности, можно полагать образ Божий в уме человека, в его свободной воле, неразрушимости его духа и бессмертии.

Бог, чистейший Дух, есть един по Существу, но троичен в Лицах: и в этом отношении некоторый слабый образ Божий можем находить, вслед за учителями Церкви, в единичности нашей души при тройственности ее существенных сил, как бы кто ни назвал их: памятью, разумом и волею; или умом, словом и духом; или умом, волею и чувством. «Как Бог в трех Лицах, – рассуждает свт. Димитрий Ростовский, – так и душа человеческая в трех силах – ума, слова и духа. И как слово от ума и дух от ума, так Сын и Дух Святой от Отца. Как ум без слова и духа быть не может, так Отец без Сына и Духа Святого не был никогда и быть не может. И как ум, слово и дух три силы душевные разные, а душа едина, а не три души: так Отец, Сын и Святой Дух – три Лица Божия, а не три Бога, но един Бог» (Прав. Догм. Бог. митр. Макарий, т. 1,с. 455).

В чем же состоит жизнь ума? Можно ответить словами св. Симеона Нового Богослова: «Бог людей поместил среди вещественного, дабы мы твердою верою и соблюдением заповедей очистили невещественный ум и в вещественном узрели тот невещестенный Свет, Который есть Бог».

Ум человека подобен Первому и Вечному Уму и имеет свою сущность и свои действия.

Божество Божие непостижимо, а умопостигаемы Его мудрость, сила, благость, то есть Его энергии.

Грех навел проклятие на все великолепие космоса и вошел туда, где должна была царствовать благодать. От грехопадения Адамова до Пятидесятницы обожающая благодать отступила и, хотя пророки и праведники были орудиями благости, но только Сын Божий дарует нам спасение и обожение. Грех есть изобретение тварной воли. Смерть Христа на Кресте – суд над миром. Человечеству нужно было освятиться человечеством Божества, преодолев мучителя и разрешив трагедию человеческой свободы, исцеляя волю. В душе, сознании и свободе каждого есть внутренняя возможность самостоятельно относиться к Богу и стать добровольным союзником и соучастником Его. Если мир и человек в нем несовершен, то мир лишь орудие, средство для царства целей, и человек должен избрать безусловное добро и соединить свою волю с волей Божией.

Мышление человека способно производить широчайшие обобщения и отвлечения от фактов и явлений действительности. Люди имеют то или иное мировоззрение. Они имеют понятие о Боге, о сотворении вселенной и т. д.

«У меня есть идея абсолютного о добре, о нравственном законе, но это не от конечного – это печать и воздействие Абсолютного на мой разум» (Свт. Григорий Богослов).

Человек призван Богочеловеком идти по пути Сказавшего о Себе Самом: «Аз есмь Путь и Истина и Живот» (Ин. 14, 6), – и он должен творчески, и разумно, и свободно созидать в области нравственной, духовной, интеллектуальной, эстетической, помня, что он как существо, предназначенное быть богопричастным, даст ответ перед Богом за свое бытие.

Дух Святой послан во имя Сына Божия, и, чтобы принять Его, нужно носить имя Сына, быть членом его Тела Церкви Христовой.

«Верующему должно переменится в уме своем и собрать в Боге все помыслы, в чем действительно и заключается все служение Богу. Все благоугождение и Служение зависит от помышлений. Стоит Господь и рассматривает твой ум, помышления и движения мыслей, смотрит, как ищешь Его, от всей ли души» (прп. Макарий Египетский).

За благочестивую жизнь человек получает благодать – дар Божий, это тот дух, который вдохнул Бог при творении человека в персть земную и что возвратил нам Сын Божий. У благочестивых возникающий страх Божий препобеждает естественный материализм, естественный эгоизм и атеизм и открывает величие Абсолютного Добра. Открывается высокое богочеловеческое дело искания бессмертия и нетления для себя и для всех у Бога как Подателя благ. Тогда познается, что само Добро есть и благо, и блаженство. Христа должно осознать не только как начало Добра, но Он и как полнота Добра, и сознательно и свободно определить христианское отношение ко всем сторонам человеческой жизни. Безусловное начало нравственности, как начало Божественное, определяет условное отношение ко всем сословным и человеческим формам с их содержанием. Поскольку есть разумная целесообразность во вселенной, то целесообразной должна быть и та часть, которая составляет человеческие отношения, то есть нравственность.

Ощущая в себе Божественную действительность, мы сознаем, что сами соединяемся с этой Высшей действительностью в чувстве благоговения, и преданности, и искания совершенствования, то есть полноты Добра, или единства добра и блага, блаженства в Боге. Тогда Абсолютная Полнота Бытия, как идея, в человеческой воле сознается как идеал и норма, оправдывающие Добро.

Бог и душа человеческая могут утвердить Царствие Божие, и оно могло бы быть с появлением Адама, а почему оно так долго создается! Идет исторический процесс, этот долгий и трудный переход от зверочеловечества к богочеловечеству. Процесс же состоит в том, чтобы хранить пределы вечные – священные нормы нравственности.

Веруя в добро, в его объективное самостоятельное значение в мире, я верую в нравственный порядок, в Промысл, в Бога. Итак, добро не субъективная иллюзия, а выражение разума Высшего Начала, Его воли. Человек стремится к правде, к добру и, естественно, прежде всего желает его осуществления в собственной жизни. Каждая достигнутая ступень нравственного возрастания указывает на новую, еще высшую. Человеку хочется видеть торжество добра и в жизни других людей.

Стремление к счастью, блаженству заложено в человека Богом, поэтому упокоение находит человек только в Боге. По очищении ума, сердца и тела от страстей весь человек может стать духовным. Но чтобы стать духовным, нужно естество преобразить в дух. Для этого душа и соединяется с телом, и посылается в мир на испытание. Грех, как великое зловоние, сделал душу нашу мертвой, а нас мертвецами. Грех лишил человека благодати, умертвил душу и тело и привел к неведению Бога. И мы молимся: «Отче наш… не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого».

На время искушения светлые Ангелы отступают от человека и наблюдают над движением разума, воли и сердца.

Поэтому отцы и говорят, что «есть блуд, телом совершаемый, и есть блуд (нечистой) души, с сатаною общающейся», то есть находящейся в противоестественном плотском состоянии. Поступающие же по естеству называются, по Апостолу, в рассуждении св. Ефрема Сирина, людьми душевными. Поэтому, по учению прп. Исаака Сирина, «полезнее позаботиться о том, чтобы падшее в душе от страстей восстановить возбуждением помышлений своих к Божественному, нежели воскрешать мертвых».

Отцы поучают, что когда затворишь «все двери души своей, то есть чувства, то раздражительную силу души направляй на внутреннюю брань против внешнего нашего человека, то есть на грех, на самого себя, а также и на диавола, как сказано: «Гневайтеся и не согрешайте» (Пс. 4, 5), (на брата же своего нет причин на гнев); силу же желательную всегда устремляй к Богу и добродетели; а мысленную силу поставь госпожею, чтобы владычественный ум с мудростью и благоразумием господствовал над обеими силами души и телом, ибо «силен обуздати и все тело» (Пак. 3, 2). Все доброе и злое силами раздражительной, желательной и мысленной совершаются и в душе, и в теле.

У добродетельной души от собрания ума в сердце приходит внимание, от собранности воли – бодренность, и собрание чувств порождает трезвение.

Когда же приблизится время воскреснуть «духовному человеку», тогда приходит мир от помыслов, радость, бодрствование, ведение брани, и душа отображается в благообразии, красоте и правде первозданного творения, и бывает уже она, по словам св. Антония Великого, «вся добродетель», и может ум ее «сделаться прозорливым и видеть более и далее демонов, имея в себе дающего откровения Господа».

Возвещая такое богомудрое учение о душе, святые отцы призывают сынов человеческих к молитвенному подвигу, взывая: «Умудрись прежде расторгнуть страстные союзы души с телом». Ибо ум и чувство противоположны одно другому, имеют естественное действо. Ум, как только начнет считать чувство своею собственною естественною силою, то сплетшись видимостями чувственных вещей, делается изобретателем плотских удовольствий, не имея силы возвыситься над естеством видимых вещей по причине пристрастного расположения к чувству.

Тогда человек приятное себе, доставляющее ему удовольствие, считает полезным и даже иногда добром и делает, хотя бы оно и было безнравственно, а неприятное – вредным и злом. Это знак великого невежества. А душа, поддаваясь влиянию глупых служанок – чувств слуха, зрения, вкуса, обоняния, осязания – часто развращается. И сластолюбивая жизнь растлевает и душу, и тело.

Не давай душе умереть, но питай ее словом Божиим, псалмами, постом, бдением, молитвами, надеждою и помышлениями о будущих благах. Все сие и подобное сему есть пища и жизнь для души.

«Как тело наше, – пишет Евагрий монах, – по удалении души бывает мертво и смрадно, так и душа, в которой не действует молитва, мертва и смрадна».

Жизнь души, ее молитвенное состояние и степень совершенства зависят от расположения совести, которая, как рассуждают отцы, определяет отношения человека к Богу и Его творению. На последней степени развития самосознания человек отвлекается от всего эмпирического и условного и приходит к познанию себя как духа, возвышающегося над условиями пространства и времени. Человек возвышается до сознания в своем духе влечения к Бесконечному и свое духовное начало познает под идеями истины, добра и красоты. Бог вне нас, и Бог в нас.

Абсолютно трансцендентное становится абсолютно имманентным. Бог, как трансцендентное, бесконечно абсолютно далек и чужд миру, к Нему и не может быть никаких закономерных методических путей (какие искал Варлаам в философии), но именно поэтому Он в снисхождении Своем становится бесконечно близок нам, есть самое близкое, самое интимное, самое внутреннее, самое имманентное в нас, находится ближе в нас, чем мы сами: Бог вне нас, и Бог в нас.

Абсолютно трансцендентное становится абсолютно имманентным особенно в таинстве Евхаристии.

Общение с Богом – сущность духовной жизни; а это бесконечная молитва именем Иисуса Христа и постоянное причастие. Подвижник при безмолвии постигает высшего, чем знание, неведения, сравнительно с которым вся наша естественная философия и наше обычное знание недостаточно. Возвысившись над мыслями, знанием и самим разумом, душа достигает неведения, которое выше ведения. «Безмолвие есть остановка ума и мира, забвение низших, тайное ведение высших, отложение мыслей – это есть истинное делание, ибо созерцание есть плод здоровой души, которая прикасается Божественной и неприкосновенной природе. Очистившие сердца священным безмолвием и соединившиеся неизреченно со Светом, превышающим чувство и ум, видят в себе Бога».

Св. Григорий Палама учит, что созерцание исихастов не познание Бога (как в философии), а озарение и единение с Богом, превышая ум и чувства. Это умное Божественное чувство – не чувство, ни помышление, но нечто отличное от обоих естественных сил души – это единение, а не знание.

Нетварный свет, благодать Божественная, энергия вселяется в человека, и он сам становится светом тогда.

Правосудие Бога в том, чтобы человек был с Богом, и человечество восстановилось во Христе – Новом Адаме, ибо ветхий Адам не совершил свое восхождение к Богу.

Мир сей – училище разумных душ. Получил начало от Бога и украшен. Мир преподает боговедение и чрез видимое и чувственное руководит ум к созерцанию невидимого.

Глядя на мир, мы видим, что Бог, будучи Благ, даровал полезное, как Премудрый – прекраснейшее, как Могущественный – величайшее.

Царство науки должно орошаться источником, истекающим из Царства Божия.

Церковь имеет задачей водворить в твари Царство Божие, то есть приобщить конечное и временное бесконечному и вечному. Сотворенный мир есть откровение Бога. Впечатление эстетической красоты природы, явлений указывает на разумность устройства всего, направленной к поддержанию бытия мира единого, стройного как громадного организма гармонического во всем – и в движениях мировых светил, и жизни малейших существ природы.

У человека есть идея абсолютного о добре, о нравственном законе, но это не от конечного – это печать и воздействие Абсолютного на разум человека.

«В начале сотвори Бог небо и землю… и рече: да будет свет» (Быт. 1, 1–3) – здесь под Божиим гласом разумеем не речь, звук, а мановение воли, как изъясняет св. Василий Великий. Свет и тьму отделил Бог, сделав природу их несоединимою и противоположною.

Первобытный свет (ибо не было еще солнца) то разжимался, то сливался – сжимался, происходил день и следовала ночь. Моисей наименовал конец дня – «вечер», а потом конец ночи – «утро». До света же была тьма, а не ночь, – состояние, отличное от дня ночью. Ночь стала после дня, который как превосходнейший измеряет время (дни живота моего).

День назван единым, по состоянию, что день или век – одно понятие, один, а не многий. Это начаток дней, святой Господень день, прославленный Воскресением Господа.

В творении всякая вещь полезная или вредная имеет свое назначение либо для человека, либо для животных в пищу, либо для врачебного искусства.

Животные избегают злотворного, а человек имеет еще и разум. Скворцы питаются болиголовом, перепелы чемерицею, мандрагорою врачи и опиумом лечат – вредное находит употребление. Воловья кровь для нас яд, лев самое зловонное животное – значит, ими особые соки накапливаются от пищи, которою они по желанию питаются.

Небо подняло половину вод вверх, и стала «вода яже превыше небес» (Пс. 148, 4). Небо, сгущенное из вод, было ледяное, а «вода яже превыше небес» – еще выше небес, и эти моря вод защищают последнее и противостоят пламени солнца – огня и света, и небеса не сгорают (котел над огнем, если в котле вода – огонь удерживается и не распадается котел), и небо уделяет земле росу (облака нет нигде, в воздухе воды нет).

Воды над небесами не только сохраняют небо, но и направляют вниз свет солнца и луны. Если бы небо было прозрачно, то весь свет устремлялся бы вверх, потому Бог и покрыл небо сверху безмерною массою вод, чтобы свет отражался и устремлялся вниз.

Плоды растений, украшение земли появилось в третий день – все озарялось светом, созданным в первый день творения, когда еще не было светил. Затем из света, происшедшего в первый день, Бог создал солнце, луну, звезды (подобно тому, как из имеющегося уже куска золота чеканят монеты). Итак, существовавший и единообразный свет разделен на светила, и утверждены наверху и им указаны сроки, времена и смены дней. Луна, явившаяся в четвертый день, была полною, как в пятнадцатый день, имеющей одиннадцать лишних дней. Эти одиннадцать дней лишних, не по творению, а по свету, луна отдает солнцу, ибо число дней, получающееся по обращению луны каждый месяц, – двадцать девять с половиной, в двенадцать месяцев года дает триста пятьдесят четыре дня (354+11=365). Небо, как камера, как скиния, имеет и начало, и конец (края – Мф. 24, 31) и стоит утвержденное. Внизу тверди звезды, наверху вода.

Целую землю поставил Бог, как одр; Высшее небо, как кожу, и свод, и куб.

Второе небо – как колесо, примкнуто к первому небу. И сотворил Бог во Едеме рай.

Рай значит сладость. Река же исходит из Едема напаяти рай. Оросивши большой рай, эта река разделяется затем на четыре реки: Тигр, Нил, Евфрат и реку, называемую в Писании Фисон, которую теперь называют Данувий (Дунай).

Геон – древнее название Нила. Большая река, напояя рай, затем неслась в подземную бездну, проходила огромный подземный путь и потом разлучалась на четыре начала – реки. И сотворил Бог первого человека Адама и ввел его в рай – место блаженства. И познали мы, что не место, а образ жизни и произволение спасает – Адам в раю, как бы в пристани, потерпел крушение, а Лот, живя среди содомлян, как бы в море, спасся.

Тело – творение Божие, а тление и смерть введены грехом; если благодать упразднит тление и смерть, то даруется нам тело небесное, вечное.

У Адама и каждого человека смерть двоякая – души, когда благодать за грех оставляет душу, и тела, когда душа разлучается с телом; а у Христа смерть одна и то не за грех, а по любви к нам, ибо Он не имел греха и не подлежал смерти. Поэтому Он и Воскрес только от одной смерти. А мы в крещении воскресли первым воскресением через отпущение грехов, а второго воскресения – воскресения тела – чаем.

Первое воскресение гораздо важнее второго, так как важнее избавиться от грехов, и жить, и даже ждать воскресения тела.

Между Ангелами и людьми не велико расстояние, если мы захотим утвердиться в добродетели. Посему Бог и взывал в раю: «Адаме, где еси?» (Быт. 3, 9). Это значит: ты вкусил и остался человеком, и явился преступником, а хотел стать богом.

Жена, прельстившись, оказалась в преступлении, спасается же она чрез чадородие Марии Девы. Она родила Спасителя от Духа Свята.

При создании первого человека Бог «вдуну в лице его дыхание жизни» (Быт. 2, 7), но грехопадением погубил Адам дар вдохновения, и Господь, восстанавливая прежний дар, дунул в лице Апостолов «Дух Свят» (Ин. 20, 22), возвращая тем древнюю жизнедеятельную силу человеку.

Итак, когда Господь говорит, что пошлю вам Святого Духа, то это значит – дар Духа – посылает дар, а Дух не посылается, как и сказано: «Седите во граде Иерусалимсте, дондеже облечется силою свыше» (Лк. 24, 49). Иное сила, которая дается, и иное Дух, Который дает. Бог излил Духа Своего (Иоил. 2,28), не отделяя Его от Себя и Сам не разделяясь с Ним, то есть дар Святого Духа. Божество не изливается, но дар Святого Духа – «излияся благодать во устнах Твоих» (Пс. 44, 3) – изливается благодать, а не Дарующий благодать. Итак, разумей Естество Божие и благодать, или Божественную энергию.

До греха Адамова страха не было – не боялись и змея, а после греха отъяты и честь, и власть, причем, некоторые животные наводят страх и ужас, а некоторые (лошади, коровы, овцы) оставлены в подчинении человеку. Змей был близок человеку как мудрое животное, был в дружбе и служил людям, и диавол для обмана, как орудие, избрал змея и человеческим голосом говорил, а не шипением. Диавол показал себя человекоубийцей и лжецом, сказав:

1) запрещено вкушать от всякого древа,

2) не умрут смертью,

3) будут сами богами.

Древо названо познанием добра и зла – где испытывалось послушание и любовь к Богу, как к Источнику добра, открывалось преступление при вере диаволу, начальнику зла. И ради нашего спасения Спаситель страдал в те самые часы, которые Адам провел от вкушения до суда – от шестого часа до девятого. Адам хотел обожения, и Господь делается Богочеловеком, чтобы возвеличить человека. После греха появляются, вместо богообщения, искусства – стали шить, плавить, строить, ибо всякий грешник боязлив и оберегает тело. Диавол обещал людям быть богами, а сделал скитальцами и смертными. Змей раньше мог ходить и стоять прямо и был в дружбе с людьми, наказан ползанием и враждой к нему. Невидимый демон наказывается с видимым змеем (как потоплены гадаринские свиньи), а людям дано покаяние в трудах, печалях и скорбях. В раю было испытание веры, и любви, и послушания.

Поражая Иова, диавол сохранил ему жену как свое оружие для искушения, но если в раю он встретил Адама и Еву и прельстил обоих, то здесь он Еву нашел, а Адама не нашел; ибо Иов выслушал слова жены ропота и хулы, воззрев на жену и диавола, гнездящегося в ней, сказал: «Яко едина от безумных жен возглаголала еси; аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим» (Иов. 2, 10).

В седьмой день «Бог почи от всех дел Своих» (Быт. 2, 2), то есть перестал творить из небытия в бытие, а словами «Отец Мой доселе делает, и Аз делаю» (Ин. 5, 17) – выражается Промысл, сохранение всего существующего. Адам и Ева жили подобно Ангелам. Звери чувствовали господство Адама. Имена им нарек. Первозданные подобно Ангелам пребывали без одежды, без жилища, и, завидуя им, диавол употребил Мудрейшего из зверей змея, как орудие обмана, ибо все дикие и неукротимые животные были тогда ручными, как ныне кроткие.

Слова принадлежали диаволу, а змей был приманка, орудие для прикрытия обмана.

Адам и Ева сотворены были бессмертными.

А древом познания добра и зла названо не потому оно, что Адам до этого не знал добро и зло, ибо он получил от Бога мудрость (дал имена животным), пророческий; дар, но потому что явилось познание греха и стыд.

По суду Божию, диаволу уготован огнь вечный (Мф. 25, 41). Змею же, животному, послужившему орудием злобы, изречено проклятие на персех и чреве ходить и питаться землею, бывшему мудрейшему из зверей. Это и к мысленному змею относится, ибо наступать будут «на змию и на скорпию» (Лк. 10, 19).

Потеряла Ева равночестие и стала подчинена мужу – «к мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет» (Быт. 3, 16) – после чревоношения, болезней опять зачинает и терпит.

За грех Адама, что послушал жену, земля приняла проклятие и не стала давать плодов без посева и возделывания, а только при большом труде, усилии и заботах. Ранее Адам жил без скорби, трудов и печалей, теперь принял труд изнурительный и мучительный, чтобы сознавал свою природу, как сотворенную от Бога из земли.

«В Воскресение бо ни женятся, ни посягают, но яко Ангели Божий на небеси суть» (Мф. 22, 30). Состояние это утверждается благодатью, как и в раю жили девственной жизнью. После изгнания из рая девство отлетело от них, ибо они были недостойны этого блага, и вступил в силу закон супружества.

Адам в невинном состоянии был искушен:

1) в чревоугодии – съел плод запрещенный;

2) в тщеславии – «откроются глаза ваши»;

3) в гордости – «будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3, 5).

Адам пал и умер. А Новый Адам допустил диавола с искушением к воскресению и жизни:

1) в чревоугодии – «скажи, чтобы камни сии сделались хлебами»;

2) в тщеславии – «если Ты Сын Божий, бросься вниз»;

3) в гордости – «все дам Тебе, если пав, поклонишься мне» (Мф. 4, 3,6, 8,9).

Чревоугодие трех видов:

1) раноядение;

2) услаждение от многого вкушения;

3) желание лакомства и дорогой пищи.

Может быть, до сотворения человека и для диавола оставалось еще какое-нибудь место покаянию, но как по гордыни и зависти произошло убиение возвеличенного – падение Адама, с тех пор заключено для диавола и место покаянию.

Диавол непрестанно преследует людей Божиих, и нет на земле такого места, где бы можно избавиться от его преследования. Только небо недоступно врагу. Стремись на небо «идеже есть Христос» (Кол. 3, 1), «наше бо житие на небесех есть» (Флп. 3, 20), где нет диавола. Диавол без труда Адама изгнал из рая, а Иова не мог изгнать и из гноища, где он в червях и в гное сидел на навозной куче, закапывая червей и отпадающие куски своего тела, и сидел на открытом воздухе, чтобы не задохнуться от зловония, и благословлял Бога. Его навозная куча была драгоценнее царского престола, ибо здесь – Царствие Небесное, а там – грех и смерть.

Каин первый ввел убийство, и как он поступил с лукавством, подобно змею, то и наказание одинаково с змеем, ибо сказано: «Проклят ты от всех зверей земных», и «проклят ты на земли» – сказано Каину (Быт. 3, 14,4,11). Отцу же его Адаму Бог положил труд на земле, проклятой в делех его (Быт. 3, 17), то есть излито проклятие на землю.

Бог переселил Еноха живым и невкусившим смерти, показывая, что приговор над Адамом может быть отменен за благочестие; и если бы Адам не согрешил, то еще большие блага получил бы от Бога.

Сотворение человека по образу – в господстве над зверями – Адам не боялся зверей; дал им имена; Ева не страшилась змея, не убежала, а беседовала – страха перед зверями не было. Грех лишил господства над зверями, породил соподчинение и рабство. Жена была равночестна, стала иметь обращение к мужу, искать в нем защиту, убежище и не учить, ибо плохо научила Адама.

С пленением Адама пленена и тварь.

Со времени преступления сатана, силы и князи тьмы воссели в сердце, в уме и в теле Адамовом, как на собственном престоле. Боязнь смерти – от преслушания Адамова, а трепет смерти есть признак не очищенных покаянием грехопадений.

У Адама до преступления не было слез, как не будет их по Воскресении, когда упразднится уже грех.

Когда пал Адам, избрал зло, стыд, безобразие, брение, все силы оплакивали смерть и падение его, ибо твари видели, что данный им в цари стал рабом сопротивной и лукавой силы, изъязвленный разбойниками, когда проходил из Иерусалима (богообщения) и Иерихон. Зло не как вино с водой смешано, но как на поле пшеница и плевелы особо, или в доме таится разбойник, и особо – хозяин – дома.

Грех лишил Ханаана Хамова свободы, привел в рабство. Отсюда началось рабство.

Жители Содома и Гоморры выдумали (вместе с диаволом) неизвестное дотоле беззаконие, изобрели противоестественное смешение, и были так наклонны ко злу и разврату и не показывали возможности исправления и врачевства, что должны были подвергнуться истреблению. Иов сказал: «Не искушение ли житие человеку на земли» (Иов. 7, 1) для испытания в вере. Говорит Апостол: совлекитесь «ветхого человека», оскверненного, нечистого, богоборного, непокорного Божию закону (Кол. 3, 9).

Адам продал себя в собственность диаволу, и в душу облекся лукавый, и поэтому Спаситель «совлек начала и власти» (Кол. 2, 15). И для верных христианство есть пища и питие. Свят тот, кто очистился и освятился по внутреннему человеку.

«Наше житие на небесах есть» (Флп. 3, 20).

Только святые с земли внутренним оком видят небесное. Ангелы же с неба не просто всех через завесу тверди могут созерцать, но только тех, которые чисты сердцем и освящены в уме, одних сограждан и сотаинников своих.

Бог есть свет, мы же находимся во тьме.

Говорит Дух: «Нежелающего Я никогда не принуждаю, а хочу, чтобы служение повинующихся Мне было свободным и самопроизвольным, совершалось со страхом и любовью. Ибо для желающих Я – Пастырь и Владыка, для прочих же Я – Творец, конечно, и Бог по Естеству, но никоим образом не Царь и не Вождь (и Начальник) тех, которые не взяли креста (своего) и Мне не последовали, ибо они суть чада, рабы и сосуды диавола».

Каждый может сделаться, если желает, как злым, так и добрым. Никто, не хотя, не спасется, а избирает Христа и исполняется верою и любовию. Наша душа, как бы девица в каком-нибудь чертоге, спокойно пребывает в центре сердца. Авраам в свое время был единственным почитателем Бога во всей вселенной. От него пошел корень благочестия и пророки, и праведники, и Сам Спаситель по плоти.

Цель закона – сделать человека праведным, его же и исполнил Господь. Как из ребра Адамова Бог создал жену, так из дщери Адамовой, Приснодевы Богородицы, Спаситель заимствовал девственную плоть, бессеменно став Новым Адамом, чтобы через исполнение правды стать начатком воздержания нашего к нетлению и бессмертию.

Люди стали сродниками Богу по естеству.

Таким же образом и вся тварь по повелению Божию имеет быть, по всеобщем Воскресении, не такою, какою была создана – вещественною и чувственною, но имеет пересоздаться и соделаться неким невещественным и духовным обиталищем после того, как перегорит в Божественном огне. «Праведницы наследят землю» духовную (Пс. 36, 29). Небо станет более блестящим и светлым, земля в цветах светлых и духовных, в неизреченной красоте будет, солнце в семь раз будет сиять сильнее.

Мир, сделавшись духовным и Божественным, соединится с умным миром, явится неким мысленным раем, Иерусалимом Небесным. Иисус Сладчайший наш Владыка виден будет всеми праведниками и с каждым пребывать и сиять будет.

Человеку открывается обширное познание вещей видимых; ведение естеств бесплотных для человека возможно:

1) чувствами в дебелости ипостаси, то есть всуществленно (вещественно),

2) бессущественно,

3) в истинном созерцании – существленном (не в телесных образах) силою разумения.

Во всех сих случаях воля и разумение имеют власть. Хотя чувства могут принимать видение и без участия воли.

Демоны же могут на человека воздействовать только двумя способами из трех и не имеют силы приводить в нас в движение естественные помыслы ума.

Ибо сынам тьмы невозможно приближаться к свету.

Но святые Ангелы обладают сим, то есть могут и приводить в движение и просвещать помыслы.

Познание об истине идет по ступеням, но в будущем веке принимать откровение славы Божией к прославлению и веселью своей души будет каждый по мере любви от Самого Даятеля Владыки, ибо прекратятся чины учащих и учащихся.

Святой Исаак Сирин различает три способа ведения: тело, душа и дух.

Итак, ведение в теле, душе, духе различает добро и зло и творит правду и неправду. И сие есть единое ведение в трех мерах, когда ум восходит или нисходит в добре или зле, или среднем.

Меры же могут быть: естественное, противоестественное и сверхъестественное.

Итак, степень третья ведения есть упокоение от делания (что есть образ будущего), в едином упражнении ума наслаждающееся тайнами будущего.

Оно превыше чувств и в благодати Духа совершается.

До падения Адам был подобен Архангелам, имел начальства, хотя и младенчествовал.

Итак, мы познаем, что Бог творит человека и призывает его к спасению себя, чтобы ему быть другом Божиим и разделять Его блаженство. Бог творит человека от преизбытка Своей любви, привлекая его к участию Божественных благ, и открывает величие образа Божия, духа, ибо внешний человек не «я», а мое. «Я» – это словесное начало моей души.

Как гусли музыканту, как корабль кормчему, так и плоть подчинена душе.

Во власти человека стать зверем или ангелом.

Ум рождает слово, со словом исходит дух, исходящий вместе с рождаемым словом.

Боговоплощение и Крест не выкуп жертвы Богу, не удовлетворение Божественного правосудия, а излияние Божественной любви и дарование обожения нашего естества. Спасение есть обожение. Люди рождаются в мир, чтобы прославить и благодарить Бога, и возлюбив Христа, принять Духа Святого. Спаситель человека теперь уж не в рай земной вводит, из которого изгнан Адам, а на небо небес. Человек украшает собою два мира – видимый и невидимый и, имея ум и чувства, способен к многообразному знанию и деятельности и является сокровищницей и многоценным украшением, богатством в Царском дворце – вселенной.

И Сыном Божиим и Его премудростью подается ведение вещей Божественных и человеческих и их причин. Имеющий такое ведение от Бога постигает умозрения твердым разумом степени блаженства.

 

Учение о Боге Освятителе

 

Необходимость свободного усвоения даров Искупления.

Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, Своим воплощением, жизнью, учением, страданием, смертью, сошествием во ад, Воскресением, вознесением и прославлением по человечеству от Бога Отца даровал все потребное для спасения людей, – стал Искупителем всего человечества, Освободителем от греха, осуждения и смерти. В воплощении земной жизни не только восстановил прародительское общение с Богом, но даровал начало более тесного единения; в учении Он возвестил людям тайный путь спасения; принятием на Себя грехов мира, страданием и смертью Он стал жертвой за грехи и даровал всем прощение, очищение и мир с Богом; сошествием во ад и Воскресением Он разрушил тяготевшую над удалившимся от Бога человечеством власть диавола и смерти и открыл в Себе начаток и источник новой жизни с Богом и в Боге; вознесением на небо при неразлучном соединении с человеческим естеством Он, как Сын Божий по Существу, даровал возможность каждому человеку стать чадом Божиим по усыновлению, открыв всем спасающимся вход в Царство Небесное.

Можно сказать, что действованием в Искуплении Своей Божественной Ипостаси Он осуществил все то, что нужно для спасения со стороны Бога, и соучастием в Своем Лице человеческого естества открыл возможность восприятия даров Искупления для человечества.

Искупление, совершенное Господом Иисусом Христом, не делает «само собою» спасенными всех людей; нельзя предположить это потому, что в таком случае было бы проявлено нравственное безразличие со стороны Высочайшей Правды – Бога. Нельзя допустить это и потому, что в духовной жизни не действует закон необходимости и все происходит в проявлении свободы.

Поэтому оправданным и спасенным можно сделаться не иначе, как только под условием свободного принятия и действительного усвоения тех спасительных плодов Искупления, какие были приобретены и сосредоточены в Лице Искупителя. Хотя Иисусом Христом, как Духовным Врачом, приготовлен был неистощимый запас врачебных средств для уврачевания греховных недугов, но, чтобы получить такое врачевание, каждому необходимо было самому воспринять эти врачебные средства и надлежащим образом воспользоваться ими. Хотя во Христе, как Главе новозаветного человечества, духовно-благодатные живоносные силы были заключены в таком преизбытке, что они в состоянии были дать и сохранить новую во Христе жизнь всем людям всех времен, но, чтобы на самом деле проникнуться и жить этою жизнью, каждому в отдельности необходимо было самому посредством веры внутренне привиться к духовно-благодатному Телу Христову и стать Его живым и всегдашним членом. Хотя, наконец,

Иисус Христос, как ставший Владыкою всего, всем даровал возможность быть чадами Божиими и наследниками Его царствия, но чтобы на самом деле каждый в отдельности мог воспользоваться этим, требуется, чтобы каждый, при участии своей веры, на самом деле духовно возродился и стал по духу чадом Божиим; только тогда он сможет сделаться истинным сонаследником Христовым.

Иными словами, чтобы воспользоваться благами Искупления, какие даются Христом и сосредоточены в Его Лице, люди должны сделаться «Христовыми» (1 Кор. 3, 23; Рим. 8, 9). Спасительные действия Его вменяются не всякому, а только тем, которые имеют со Христом духовное сродство, мыслят и действуют в духе Христа, подражая Ему в своей жизни (Рим. 6, 5—11; 8, 17; Гал. 4, 19), находятся с Ним – Новым Адамом – в таком же неразрывном союзе (по духу), в каком каждый состоит (по плоти) с первым Адамом (Рим. 5, 15–19), или в таком же единении, какое находится между лозою и ее ветвями (Ин. 15,4–5), между главою и членами тела (1 Кор. 12, 12–27). Таковым, то есть делающимся Христовыми, вменяется Искупление Христово: они очищаются от греха, примиряются с Богом, становятся сынами Божиими по благодати и сонаследниками Христу.

Но, спрашивается, – мог ли и может ли сам человек надлежаще воспользоваться всеми плодами совершенного Иисусом Христом Искупления? Может ли падший человек своими силами совлечься ветхого человека и облечься в нового, «обновляемого в разуме образу Создавшего его» (Кол. 3,10; Ев. 4,22–24), из состояния греховности перейти в состояние оправдания, привиться ко Христу и соделаться членом Его Тела? Безусловно, нет. Спасение исходит только от Бога. Не мог человек сам собою приготовить для себя искупительные средства, также не мог и не может сам собою употребить в свое спасение приготовленные для этого нашим Искупителем средства, как не может, по слову ап. Павла, сам собою даже только назвать Господа Иисуса: «Никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым» (1 Кор. 12, 3). Разумеется, назвать с истинною и живою верою. Потому-то Христос Спаситель не ограничил Своего домостроительства о спасении людей одним уготовлением для них Своих искупительных средств, а распростер и распростирает его и на самое применение их к каждому из людей в отдельности, хотя это великое дело усвоения людям Своего Искупления, обыкновенно носящее наименование освящения, Он совершил и совершает преимущественно чрез исходатайствованного Им у Отца Святого Духа, Который был Им ниспослан апостолам, пребывает с Его последователями вовек. Для этой же цели Он создал на земле и Свою Церковь, положив в ней все необходимые к освящению людей средства.

Переходя, поэтому, к учению об освящении человека, нам следует сперва сказать о сущности самого освящения и производящих его причинах или деятелях, а затем о Церкви, как посреднице в деле освящения, находящихся в ней освящающих средствах.

 

Сущность освящения человека

Чтобы определить понятие освящения с нужной точностью, необходимо вспомнить нижеследующие места Св. Писания. Апостол Павел, изображая то сравнительно с прежним, новое оправданное состояние, в котором после обращения поставлены были коринфяне говорит им, между прочим, следующее: «и сими», то есть повинными, подобно нехристианам, во всевозможных преступлениях, «убо нецыи бесте, и омыстеся, но освятистеся, но оправдистеся именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор. 6, 11). Из приведенных слов совершенно ясно, что апостол соединенное с омытием (в крещении) и совершаемое во имя Иисуса Христа Духом Божиим освящение и оправдание верующих полагал, с одной стороны, в их освобождении от их прежних грехов, а с другой – во вновь приобретенной ими праведности и святости, и подобно тому, как под освобождением от грехов понимал здесь не внешне только их прощение или невменение, а действительное и внутреннее очищение, так и под противопоставляемую их прежней порочной жизни праведностью и святостью разумел, конечно, не мнимую только и со вне объявленную, а действительную их праведность и святость.

В послании к Галатам ап. Павел освящение человека, получаемое чрез крещение, называет облечением во Христа, выразившись так «Елицы бо во Христа крестистеся, во Христа облекостеся» (Гал. 3, 27). Но здесь же он совершенно ясно показывает, что под облечением во Христа нужно разуметь не какое-либо только внешнее соприкосновение к верующему Христа, прикрывающего его Своею благостью, а чисто внутреннее отображение Христа в его обновленной душе, или что то же, воспроизведение новой жизни во Христе в его собственной жизни. Апостол в предыдущем же стихе к верующим, крестившимся во Христа, говорит: «Вси бо вы сыны Божий есте верою о Христе Иисусе» (Гал. 3, 26), а в следующей главе обращается к ним с такой речью: «Чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится Христос в вас» (Гал. 4, 19). Эту же мысль повторяет и вполне раскрывает ап. Павел в послании к Римлянам, где, говоря о тех, которые крестились во Христа, так объясняет сущность и значение воспринятого ими крещения, что через него они спогреблись Христу и умерли для греха с тем, чтобы впредь не работать ему, а вместо этого ходить в обновленной жизни и жить для Бога во Христе Иисусе Господе нашем (Рим. 6, 3—11).

Но еще прямее и определеннее свою мысль об освящении выражает апостол в послании к Титу, где он, изображая искупительные действия Спасителя нашего, говорит, что Он «не одел праведных, ихже сотворихом мы, но по Своей Его большой милости спасе нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго (банею возрождения и обновления Св. Духом), Егоже излия на нас обильно Иисусом Христом, Спасителем нашим, да оправдившися Благодатию Его наследницы будем по упованию жизни вечныя» (Тит. 3, 5–7).

Здесь, как нетрудно видеть, спасение человека, соединенное с его оправданием, прямо и положительно поставляется только во внутреннем и благодатном возрождении и обновлении; это благодатное возрождение и обновление делает человека по самому внутреннему его состоянию правым пред Богом, а потому имеющим основу упования на наследие жизни вечной.

Подобный же смысл заключают в себе и те места Св. Писания, в которых возрожденный и оправданный во Христе называется то новою тварью (Гал. 6, 15; 2 Кор. 5, 17), то членом Тела Христова от Плоти Его и от Костей Его (Еф. 5, 30), то человеком духовным (Гал. 6, 1), притом таким человеком, который постоянно и постепенно внутренне возрастает и преуспевает, пока не придет в зрелость мужа и в меру полного возраста Христова (Еф.4,13).

Итак, освящение человека, как оно изображается в Откровении, не есть только одно чисто внешнее прощение человеку, или невменение прежних его грехов, а есть действительное и внутреннее их очищение и исцеление. Не есть также одно чисто внешнее оправдание или прикрытие праведностью Христовой порочной души оправдываемого, а есть, напротив, внутреннее благодатное его возрождение к новой во Христе жизни, а также возрастание и преспеяние в этой жизни, делающее ее по самому существу правою пред Богом. В таком смысле понимали благодатное освящение человека и все древние отцы и учителя Церкви, что совершенно ясно уже из того одного, что они обыкновенно его и связанное с ним состояние называли то духовным омытием или очищением и исцелением от всех греховных скверн и недугов (свт. Григорий Богослов, свт. Иоанн Златоуст), то духовным возрождением или воссозданием для новой во Христе жизни (Григорий Богослов), то восстановлением в душе человека помраченного образа Божия (св. Варнава, свт. Василий Великий) или воображением в ней Христа (св. Кирилл Александрийский), то просвещением и просветлением души, в силу чего она освобождается от всякой тьмы, как бы вся становится светом и видящим глазом (прп. Макарий Великий), то, наконец, особенным благодатным одухотворением, в силу которого человек из душевного становится духовным (св. Ириней Леонтийский), возводя восстановленный образ Божий – состояние богоподобия.

Как же совершается это великое дело освящения человека, дело его внутреннего возрождения и преобразования для новой жизни во Христе? Главным и преимущественным деятелем, как можно видеть уже из понятия о благости Божией и конечности человека, является здесь обильно изливаемая на верующих Св. Духом, в силу искупительного действия Христова, Его Благодать. Но это возрождение в то же время, как ясно учит то же Откровение, совершается не иначе, как только при соответственном участии со стороны человека, а именно при его участии посредством своей веры. Так, Сам Спаситель веру почитал необходимым условием как вообще для принятия Благодати Духа Святаго, так и в частности для принятия благодати крещения, когда учил: «Веруяй в Мя, яко-же рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы» (что сказал о Духе, Которого имели принять верующие в Него) (Ин. 7, 38, 39), и «иже веру имеет и крестится, спасен будет; а иже не имет веры, осужден будет» (Мк. 16, 16). И ап. Павел как спасающую человека благодать, так и самое спасение везде поставляет в условную зависимость от веры; он учит, например, что мы «благодатию спасени чрез веру» (Еф. 2, 8), или: «мыслим убо верою оправдатися человеку» (Рим. 3, 28), «правда же Божия верою Иисус Христовою (чрез веру в Иисуса Христа), во всех и на всех верующих» (Рим. 3, 22), «оправдивше убо верою, мир имамы» (Рим. 5, 1), «праведный же от веры жив будет» (Рим. 1, 17) и т. п. Освящение человека поэтому есть дело совместного и согласного действия двух начал – Божеского и человеческого – спасающей Благодати и воспринимающей спасение веры, вследствие чего является в христианине новая жизнь во Христе, представляющая собою нечто аналогичное жизни Самого Иисуса Христа как Богочеловека.

Поэтому, чтобы иметь более полное и определенное представление об освящении, нам необходимо подробнее сказать: во-первых, о Благодати, как главном и деятельном начале в освящении человека; и во-вторых, о вере, как начале более подчиненном в том же великом деле.

 

Понятие о благодати, как объективном начале в освящении человека

Полнота любви Божией изливается на людей не только в виде различных даров и благодеяний, которые объединяются в понятии творчески-промыслительного действия Божия, но и в форме особо живой и деятельной силы, содействующей спасению каждого. Эта сила, подаваемая вследствие искупительного подвига Спасителя, есть Благодать в том собственном догматическом смысле слова, который отличает ее от понятия даров Божиих вообще. Она усвояет людям плоды Искупления, вспомоществует им содевать свое спасение.

Понятие о Благодати как особой силе Божией раскрывается в Новом Завете (в Ветхом Завете есть единственное место – Зах. 12, 10). Здесь она прямо называется силою Божией, силою Христовою. Так Господь Иисус Христос, повелевая апостолам «от Иерусалима не отлучатися, но ждати обетования Отча» о ниспослании Святого Духа, говорил им: «Приимите силу, нашедшу Святому Духу на вы» (Деян. 1, 4, 8). При чрезвычайном явлении Своем апостолу Павлу, после троекратной молитвы Апостола об удалении от него жала в плоть, ангела сатаны, Он сказал: «Довлеет ти Благодать Моя, сила бо Моя в немощи совершается». Св. Апостол принял Благодать именно как Силу Божию, пребывающую и действующую в нем: «Сладце (охотнее) убо похвалюся паче в немощех моих, да вселится в мя сила Христова» (2 Кор. 12, 7–9). «Благодатию же Божиею, – говорит он о себе, ставши апостолом из гонителя Церкви Божией, – еже есмь: и благодать Его, яже во мне, не тща есть» (1 Кор. 15, 10). О Благодати апостол Павел говорит в своих посланиях как о такой силе, которая действует в человеке «могущественно» (Кол. 1, 29), которая «подкрепляет нас в немощах наших» (Рим. 8, 26) и может сделать несравненно больше того, чего мы просим или о чем помышляем (Ев. 3, 20). Она, таинственно и внутренне действуя на человека, начинает, продолжает и завершает спасение его среди данных условий земной жизни человека, при соучастии, однако, его самого.

Сила эта даруется человеку независимо от достоинств и заслуг самого человека: она есть безмездный дар Божий, изливающийся в душу людей по любви Божией и действию Искупления. «Благодатию бо спасени чрез веру: и сие не от вас, Божий дар: не от дел, да никтоже похвалится» (Ев. 2, 8–9). «Оправдаеми туне благодатию Его, избавлении, еже о Христе Иисусе» (Рим. 3, 24).

Изливается в души людей этот дар непосредственно от Святаго Духа.

На основании указания Откровения можно составить такое понятие о Благодати, как силе спасительной: «Благодать есть сила Святаго Духа, даруемая людям для усвоения спасения во Христа».

Сам Иисус Христос, уча о безусловной для всех необходимости «родиться свыше» (Ин. 3, 7), или «от Бога» (Ин. 1, 13), чтобы войти в Царствие Божие, совершенно ясно показал: во-первых – то, что сами по себе люди в этом случае оказываются совершенно бессильными, потому что не могут ничего творить без Него (Ин. 13, 5); во-вторых – то, что главным деятелем здесь имел быть Святой Дух с Его вседействующей и животворящей силой. «Аще кто, – говорит он, – не родится водою и Духом, не может внити во Царствие Божие. Рожденное от плоти плоть есть, и рожденное от Духа дух есть… Дух, идеже хощет, дышит, и глас Его слышиши, но не веси откуду приходит и камо идет: тако есть всяк человек рожденный от Духа» (Ин. 3, 5–8).

Незадолго до Своей смерти Спаситель обещал апостолам умолить Отца дать им другого Утешителя, то есть Духа истины, чтобы Он пребыл с ними вовек (Ин. 14, 16, 17), не в лице, конечно, их одних, так как они должны были скоро оставить свое земное поприще, а в лице их дальнейших преемников и учеников, имевших вместе с Христовою Церковью существовать до скончания веков (Мф. 16, 18).

И на самом деле, по прославлении Христовом с вознесением на небо, Дух Святой излился как на апостолов, так и на всех верующих (Деян. 2,4,17) и всегда пребывает с ними и в них, живя в каждом, как в Своем храме (1 Кор. 3, 16), так что если кто его не имеет, тот и не Христов (Рим. 8,9); Онустрояет спасение каждого (Еф. 2, 5), разделяя «властию коемуждо якоже хощет», Свои разнообразные духовные дары (1 Кор. 12, 11).

Чрез баню пакибытия Он возрождает верующих к новой жизни (Тит. 3, 5), напояет их Собою (1 Кор. 12, 13); способствует им в их немощах (Рим. 8,26) и водительствует ими, приводя их к Отцу (Ев. 2, 18); Он делает их сынами Божийми (Рим. 8, 14), а также жилищем Божиим (Ев. 2, 22) и членами единого тела Христова (1 Кор. 12, 13). Вместе с этим Он подает и веру (1 Кор. 12, 9), обогащает их надеждою (Рим. 15, 13), изливает в сердце их любовь (Рим. 5, 5), крепко утверждает их во внутреннем человеке (Еф. 3, 16), а также подает им нужные силы к тому чтобы они, взирая на славу Господню, и сами в тот же образ преображались от славы в славу «от Господня Духа» (2 Кор. 3, 18).

 

Единство Святыя Троицы в явлении благодати

Но, именуя силою Святого Духа, как непосредственного Подателя духовной жизни и Утешителя в спасении, Благодать есть дар Святой Троицы, вообще – дар Божий, ибо Святая Троица единосущна и нераздельна. Поэтому можно сказать, что этот дар подается по воле Бога Отца чрез Сына от Святого Духа. Во Святой Троице источник всех даров, подаваемых человеку, естественных и сверхъестественных. Все Лица Святой Троицы участвуют и в раздаянии Благодати, почему крещение и совершается во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

В частности, Бог Отец – Первопричина всего сущего, Который «избра нас в Нем (в Иисусе Христе) прежде сложения мира, (и) нарек нас во усыновлении Иисус Христом в Него» (Еф. 1,4–5), есть источник нашего освящения Благодатью. По Его благоволению изливается благодать в души людей. Он послал в мир Духа Утешителя. К Нему обращался Господь Иисус Христос в Своей молитве: «Отче Святый, святи их во истину Твою» (Ин. 17; 11, 17). Апостол говорит, что «посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваши, вопиюща: Авва отче» (Гал. 4, 6), «Бог (Отец) даде обручение (залог) греха в сердца наши» (2 Кор. 1, 22). Духа Святаго Апостол называет «Духом Божиим» (Рим. 8, 6, 14; 1 Кор. ЗД6; Еф. 4, 30). Поэтому и самая благодать часто называется «Благодатию Бога Отца» (1 Кор. 1, 3; Еф. 1, 6; 3, 7; Кол. 1, 3).

Сын Божий, как Искупитель, осуществил возможность ниспослания благодатных даров Святого Духа и есть Виновник, Причина нашего освящения. По Его ходатайству и во имя Сына послан Дух Святой в Своем благодатном действии. Без искупительного подвига Спасителя не было бы ниспослания Святого Духа: «Не у бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен», – говорит Евангелист (Ин. 7, 39). Благодать воцарилась в жизни вечной Иисус Христом (Рим. 5, 21; 6, 23). Поэтому и самая Благодать называется благодатью, данною «о Христе Иисусе» (1 Кор. 1, 4; 2 Тим. 1,9), «благодатию Христовою» (Гал. 1, 6), «силою Христовою» (2 Кор 12, 9), а Дух Святой – Духом Христовым (Рим. 8, 9), Духом Сына (Гал. 4, 6), а Сам Сын называется «освящением» нашим и «освящающим» (1 Кор. 1, 30; Евр. 2, 11).

Дух Святой, посланный в мир Сыном от Бога Отца, Своею Божественною силою усвояет людям плоды Искупления, и потому собственно Он есть Совершитель освященных людей.

Излияние на спасаемых Благодати Божией – Благодати Христовой, есть действование Святого Духа. Он совершает оправдание Им же привлекаемых ко Христу грешников, чрез сообщение правды Христовой, возрождая их в таинстве крещения (Ин. 3, 5), таинственно входит в самое внутреннее существо их (1 Фес. 4, 8), или, как выражено в Св. Писании, в их сердца (2 Кор. 1, 22; Гал. 4,6 и др.), так что верующие становятся местом обитания Духа Божия: «Дух Божий живет» в них (Рим. 8, 9; 1 Кор. 3, 16), а тела христиан – храмы

Святого Духа (1 Кор. 6, 19). Объемля Собою все существо спасаемого, Дух Святой воссоединяет человека с Господом Иисусом, а через Господа с Богом (Еф. 2, 18). Дух Святой, живущий в людях, и составляет основание Благодати, а явление Благодати есть действие Святого Духа. Человек, усвоивший Дары Благодати, тем самым находится в общении с Духом Святым, ибо Сила Божия и Само Божество – неотделимы. В чем состоит сущность Благодати как особой силы Божией, Писание не определяет; не может определить этого и человеческий разум. Для разума непостижимо до конца и существо сил естественных, тем более это должно сказать о Благодати – силе сверхъестественной. В Откровении и опытах христианской жизни даются некоторые указания на таинственные действия этой силы на человека, хотя и вполне ощущаемые, но постигаемые лишь отчасти; указываются также и орудия и средства, чрез которые Благодать сообщается и действует. На основании этих указаний различаются «виды Благодати», которые по существу являются «образами действия

Благодати» в различных условиях духовной жизни. Проявление каждого «вида Благодати» имеет свои особенности как в действиях ее, так и в орудиях и средствах, через которые они (действуя) осуществляются в деле духовного возрождения и спасения человека. Это различение «видов Благодати» способствует некоторому уяснению явлений духовной жизни и самого понятия о Благодати (в сущности – единой).

 

Необходимость благодати для спасения. Необходимость благодати для начала духовной жизни во Христе

Об этом учил Сам Христос Спаситель, говоря о Благодати как Божественном содействии. Когда иудеи, слушая беседу Его о том, что Он есть «хлеб сшедый с небесе» (Ин. 6, 40, 41), начали роптать, выражая свое неверие в словах: «Не Сей ли есть Иисус сын Иосифов, Егоже мы знаем отца и Матерь, како убо глаголет Сей, яко с небесе снидох» (Ин. 6,42), Он сказал им: «Не ропщите между собою.

Никтоже может прийти ко Мне, аще не Отец пославый Мя привлечет его, и Аз воскрешу его в последний день» (Ин. 6,43–44). Эту истину Он напомнил и Своим ученикам, когда некоторые из них после этого стали отходить от Него (Ин. 6, 60–61; 64–65).

Когда Апостол Петр от лица всех учеников Господа исповедал веру в Него как Спасителя в словах: «Ты еси Христос, Сын Бога Живаго» (Мф. 16, 16), – «отвещав Иисус рече ему: блажен еси, Симоне, вар Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец Мой, Иже на небесех» (Мф. 16, 17).

Так учили и Апостолы.

В разных местах своих посланий ап. Павел говорит об обращении людей к спасительной вере Христовой, об очищении их от грехов и спасении, совершающихся под воздействием силы Божией.

В послании к Титу он пишет: «Не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по Своей Его милости, спасе нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго, Егоже излия на нас обильно Иисус Христом, Спасителем нашим, да оправдившеся благодатию Его, наследницы будем по упованию жизни вечный» (Тит. 3, 5–7).

В послании к Римлянам ап. Павел учит: «Вси бо согрешиша и лишени суть славы Божия, оправдаемы туне благодатию Его, избавлением, еже о Христе Иисусе» (Рим. 3, 23–24).

Коринфянам он пишет: «Кто убо есть Павел; кто же ли Апполлос; но точию служитилие, имиже веровасте, и комуждо якоже Господь даде. Аз насадих, Аполлос напои, Бог же возрасти: темже ни насаждали есть что, ни напаяй, но возращаяй Бог» (1 Кор. 3, 5–7). Здесь Апостол дает основательно различить внешнюю благодать Божию, то есть учение евангельское, от внутренней благодати, то есть непосредственного действия Божия в людях, и представляет это последнее совершенно необходимым для успехов благовестия. Такое учение всегда содержала и исповедовала св. Церковь, как показывают творения ее отцов и учителей.

Св. Ириней учит: «Как дикая маслина, если не будет привита, остается бесплодною для владельца по своему дикому свойству, и как бесплодное дерево посекается и в огнь бросается, так и человек, пока не примет через веру привития Духа, продолжает быть тем, чем был прежде; будучи плоть и кровь, он не может наследовать Царствия Божия, как говорит Апостол» (1 Кор. 15, 50).

Св. Ипполит учит: «То, чрез что святые соделались чистыми, даровал им Бог Сын, потому и говорят они, что «от исполнения Его мы вси прияхом»» (Ин. 1, 16).

Св. Макарий Великий дает сравнение: «Как тело без души мертво и ничего не может делать, так и душа, без небесной души, без Божественного Духа, мертва для Царствия и без Духа Святаго не может совершить ничего угодного Богу». В другом месте он говорит: «Если душа не получит в сем мире духовного освящения посредством твердой веры и молитвы, если не соделается причастного Божественного естества и не приимет Благодати, при содействии коей могла бы исполнять все заповеди свято и неукоризненно, то останется неспособною к Царствию Небесному».

Церковное учение о необходимости спасающей Благодати ясно выражено в молитвах и песнопениях. Здесь Церковь часто испрашивает нам высшей, благодатной помощи для подвигов веры и благочестия, часто славословит Духа Святого, просвещающего, обновляющего и укрепляющего нас Своими разнообразными дарованиями, постоянно исповедует пред Богом наши немощи и бессилие совершить что-либо доброе без Его содействия. Для уяснения этого достаточно вспомнить, например, молитвы: «Царю Небесный», «Пресвятая Троице», вечерние, утренние, канон покаянный и др. Эти песнопения и молитвы, не умолкающие с первых времен бытия Церкви, дают убедительное доказательство ее верования в необходимость для нас Божественной помощи.

Человеческий разум, основываясь на данных опыта и богословия, приходит к тому же выводу о необходимости Благодати. Если человек, как существо ограниченное, «не имеющее живота в себе», имел нужду в Благодати Божией еще до своего падения, как имеют в ней нужду и доселе все чистые сотворенные духи, то тем более она необходима человеку теперь, в состоянии падения. И тогда он не мог без нее жить духовно, тем более не может теперь. Тогда ему, еще более чистому и неповрежденному, надлежало только творить добро; а теперь, потерявшему крепость духовных сил вследствие повреждения, человеку предстоит труд особый, – ему надлежит предварительно очиститься от грехов, уврачевать свои нравственные болезни, непрестанно бороться с врагами спасения и при такой борьбе творить добро.

Истина того, что без Благодати спасение невозможно, уясняется из условий обращения в христианство отдельных людей и народов. Очень часто люди иноверные, погруженные в крайнее невежество, не в состоянии сами собою ни понять недостатков своей веры, ни оценить достоинств веры христианской, чтобы решиться принять ее. Другие, хотя в некоторой степени способны размышлять, но, будучи воспитаны в началах иной веры – языческой, иудейской или магометанской, – естественно предубеждены против христианства, так что проповедь о Христе Распятом, сама по себе необычайная и поразительная, неизбежно должна казаться им «соблазн» или «безумие» (1 Кор. 1, 23). В то же время, будучи «душевны», пребывая в прародительском грехе и заглушив в себе образ Божий своими произвольными грехами, эти люди не способны понимать и вообще высокой проповеди евангельской; «душевен же человек, – свидетельствует Апостол, – не приемлет яже Духа Божия; юродство бо ему есть, и не может разумети, – зане духовне востязуется» (1 Кор. 2, 14).

Необходимо поэтому, кроме внешней евангельской проповеди, чтобы сердца подобных людей были возбуждены и расположены к пониманию и усвоению ее особенным внутренним Божественным действием, необходима Благодать, о которой говорит Сам Бог. «Се, стою при дверех и толку: аще кто услышит глас Мой и отверзет двери, вниду к нему» (Апок. 3, 20), – и которая отверзла бы умы этих людей к принятию небесного света веры.

Отцы второго Аравсийского Собора (529 г.) определили: «Должно несомненно веровать, что столь удивительная вера и разбойника, которого Господь воззвал с Собою в рай, и Корнилия сотника, к которому был послан ангел Господень, и Закхея, удостоившегося принять у себя Самого Господа, зависела не от природы их, но от изобилия дарованной им Божественной Благодати».

 

Необходимость благодати для продолжения и завершения духовной жизни

Будучи необходимою для начала духовной жизни, Благодать остается необходимою для человека и в дальнейшем: для продолжения и завершения духовной жизни, то есть до конца спасения.

В Св. Писании эта истина раскрыта весьма подробно. В прощальной беседе с учениками Господь сказал: «Аз есмь Лоза, вы же рождие: и иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног, яко без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15, 5). Этими словами ясно выражается необходимость Божественной помощи для пребывания в Добродетели. О том же говорит апостол в Послании к Филиппийцам: «Бог бо есть действуяй в вас и еже хотети и еже деяти о благоволении» (Флп. 2, 13). В послании к Евреям он пишет: «Бог же мира… да совершит вы во всяком деле блазе, сотворити волю Его, творя в вас благоугодное пред Ним, Иисус Христом» (Евр. 13, 20–21).

По учению Откровения, в обратившихся к христианству обитает Дух Божий и им воспомоществует. «Не весте ли, яко храм Божий есте, – говорит Апостол, – и Дух Божий живет в вас» (1 Кор. 3, 16). «Елицы бо Духом Божиим водятся, сии суть сынове Божий» (Рим. 8, 14). «И Дух способствует нам в немощех наших» (Рим. 8, 26).

Добродетели возрожденных людей в Писании называются плодами Духа: «Плод же духовный есть любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5, 22–23).

При немощи человека в спасении Божественная помощь нужна ему до конца, учение об этом и молитву о даровании спасительной помощи мы видим в словах Христа, обращенных к Богу Отцу: «Отче Святый, соблюди их во Имя Твое (Ин. 17, 11), святи их во истину Твою» (Ин. 17, 17). Он молился о Петре: «Да не оскудеет вера твоя» (Лк. 22, 32), – и всех нас научил молиться: «Отче наш, …не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго» (Мф. 6,9—13).

Св. Апостолы свидетельствовали, что и возрожденные в христианстве могут падать и согрешать без Благодати Божией: «Аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас» (1 Ин. 1, 8). Поэтому они выражали благожелание, чтобы Сам Бог сохранил и утвердил верующих в вере и добродетели до конца: «Сам же Бог мира да освятит вас всесовершенных (во всем): и всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится» (1 Фес. 5, 23). В послании к Ефесянам ап. Павел выражает молитву: «Да даст вам (Бог) по богатству славы Своея, силою утвердитися Духом Его во внутреннем чел овеце» (Еф. 3,16). Эти молитвенные благожелания Апостола означают, что сами христиане не могут оставаться в постоянном благочестии без содействия Божия. В ряде случаев Апостолы и прямо учили об этом. Апостол Иуда в последних стихах своего Послания славословит Бога следующим выражением: «Могущему же сохранити вы без греха (и без скверны) и поставити пред славою Своею непорочных в радости, единому премудрому Богу и Спасу нашему Иисусом Христом Господем нашем слава и величие, держава и власть прежде всего века и ныне, и во вся веки» (Иуд. 24, 25). В послании к Филиппийцам ап. Павел выражает учение о постоянной до конца помощи Божией в словах: «(Бог) начный дело благо в вас совершит е даже до дне Иисус Христов» (Флп. 1,6).

Отцы и учителя Церкви ясно излагали это учение.

Свт. Григорий Богослов учит: «Поелику есть люди, так высоко думающие о своих заслугах, что все приписывают себе самим, а не Тому, Кто их сотворил и умудрил, не Подателю благ, то слово Божие учит таковых, что нужна Божия помощь и для того, чтобы пожелать добра; тем паче самое избрание должно есть нечто Божественное, дар Божия человеколюбия, ибо надобно, чтобы дело спасения зависило как от нас, так и от Бога. Посему сказано: «ни хотяща», то есть не одного хотящего, «ни текущего» только, но и «милующаго Бога». Потом поелику и самое хотение от Бога, то справедливо Апостол все приписал Богу».

Свт. Василий Великий говорит в одной из своих бесед: «Всякая душа препобеждается непреложными догматами, будучи утверждаема Благодатию в непоколебимой вере во Христа». И в другом случае: «И о праведнике необходима молитва, чтобы его преднамеренная правота и непревратность воли была исправляема под руководством Божиим, чтобы он даже и по немощи не уклонялся никогда от правила истины и чтобы враг истины не мог растлить его превратными учениями».

Блаженный Августин по этому вопросу высказывает следующую мысль: «Как телесный глаз, хотя совершенно здоровый, не может видеть без помощи света, так и человек, хотя бы совершенно оправданный, не может жить праведно, если не будет вспомоществуем свыше вечным светом правды».

Св. Церковь всегда молила и молит Бога, чтобы Он Сам сохранял верующих в вере и благочестии постоянно. «Благая во благости соблюди», – произносит, например, священнодействующий в одной из молитв за литургиею свт. Василия Великого (во время задостойника). «Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею Благодатию… прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати у Господа просим», – выражается моление в диаконской ектений. На такое моление Церкви указывал блаженный Августин и замечал: «Церковь молит, чтобы верующие пребыли твердыми, – значит, Бог дает им твердость даже до конца».

Об этой истине убеждаемся и посредством собственного размышления.

Достаточно обратить внимание, во-первых, на то, что и возрожденные духовно люди, пока они находятся на земле, подвергаются искушениям внутренним и внешним – они должны вести непрерывную брань со врагами спасения, с опасностью, находящей от мира, плоти и диавола (1 Ин. 2, 15–16; Гал. 5, 16–17; Еф. 6, 12). Находясь постоянно среди разнообразных и многочисленных соблазнов, преследуемые, в особенности невидимым, хитрейшим и сильнейшим врагом, который «яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити» (1 Пет. 5, 8), могут падать, если будут предоставлены своим только собственным силам. Во-вторых, следует иметь в виду многочисленные опыты, предоставляемые церковного историею, показывающие, как иногда даже высокие праведники падали, и падали весьма глубоко, обольщаясь своею праведностью. Поэтому истинным христианам Апостол заповедал быть облеченными «во вся оружия Божия», чтобы «возмощи» им «стати противу кознем диавольским» (Еф. 6, 11).

Когда мы говорим, что человек не может сам собою, без помощи Благодати, творить добрых дел, мы разумеем «добро духовное», которое заповедано законом евангельским, соделовает человека духовным и служит к его вечному спасению, то есть мы имеем в виду дела христианской веры, достойные истинной жизни во Христе. Но при этом мы не отвергаем того, что человек как до обращения, так и по обращении к закону евангельскому может и сам собою, в некоторой степени, исполнять требования естественного закона, не изгладившегося из его совести и, следовательно, творить добро естественное (Рим. 2, 14–15), пользуясь остатком своих умственных и нравственных сил, которые хотя и повреждены, но не уничтожены падением. Это естественное добро, как оно ни слабо и незначительно, все же есть добро, а не зло и, следовательно, хотя оно не может служить к нашему спасению, но не может служить и к осуждению. Мысли эти излагают восточные патриархи в 14 члене своего Послания о православной вере. «Веруем, – говорят они, – что человек, падший чрез преступление, уподобился бессловестным скотам, то есть помрачился и лишился совершенства и бесстрастия, но не лишился той природы и силы, которую получил от преблагого Бога. Ибо, в противном случае, он сделался бы неразумным и, следовательно, не человеком: но он имеет ту природу, в которой сотворен, и природную силу, свободную, живую, так что он по природе может избирать и делать добро, убегать и отвращаться зла. А что человек по природе может делать добро, на это указывает и Господь, когда говорит, что язычники любят любящих их, и весьма часто учит ап. Павел (Рим. 1, 19), и в других местах, где говорит, что «языцы, не имуще закона, естеством законная творят» (Рим. 2, 14). Отсюда очевидно, что сделанное человеком добро не может быть грехом: ибо добро не может быть злом.

Будучи естественным, оно делает человека только душевным, а не духовным, и одно без веры не содействует ко спасению, однако же не служит и к осуждению: ибо добро, как добро, не может быть причиною зла. В возрожденных же Благодатью оно, будучи усиливаемо Благодатью, делается совершенным и соделовает человека достойным спасения. Хотя человек прежде возрождения может по природе быть склонным к добру, избирать и делать нравственное добро: но, чтобы, возродившись, он мог делать добро духовное (ибо дела веры, будучи причиною спасения и совершаемы сверхъестественною Благодатью, обыкновенно называются духовными), для сего нужно, чтобы Благодать предваряла и приводила, так что он не может сам по себе творить дел, достойных жизни во Христе, а только может желать или не желать действовать согласно с Благодатью».

Из сказанного можно заключить, что Благодать Св. Духа, как Божественная сила, возрождающая, укрепляющая и совершенствующая духовную жизнь человека, есть главная действующая и правящая сила в освящении человека, и притом сила, действующая не совне, а внутри самого человека, другими словами, во внутреннем единстве и с его духовною природою. Этим Благодать существенно отличается от других, вовне человека являющихся Божественных сил или действий, например, видимых сверхъестественных откровений или чудесных знамений и действий.