Друзья уже давно проснулись и сидели за круглым столом. Клиф закрыл входную дверь, провожая забежавшего с докладом Хампи. «Ну вот и отлично, — сказал он глядя в дверную скважину и уже взглядом провожая друга, — значит скоро выходим. Затем он повернулся к заканчивавшему трапезу отряду и произнёс, — Вот оно как интересно происходит! Несколько лет готовились мы к этому дню, а ведь кроме меня с Джеллу подробностей операции не знает никто». Наступило неловкое молчание. Тин привстал из-за стола. Понимаете, — продолжал Клиф, мало кому из наших можно доверить руководство нападением. Я думаю, Тин, ты меня правильно понимаешь. Лучник кивнул, он хотел что-то ответить, но Амадеу его перебил:

— То есть, мы не пойдём убивать Эрастила?! Теперь вы хотите, чтобы мы просто стояли где-то позади и управляли толпой?

— Не совсем. Вы поведёте в бой всего несколько отрядов, точнее четыре. Четыре отряда лучших наших воинов.

— Сколько это человек? — перебил военачальника Тин.

— Ваши отряды будут бойцов по пятьдесят. А всего вместе с авалийцами, порядка тысячи воинов.

— Тысяча человек, простите, воинов — это значительно, — вставил Мак.

— Значительно, но если при этом не брать в расчёт двухсоттысячный город. Плюс ко всему несколько тысяч отборных головорезов в замке. Нет, я конечно не говорю, что весь город против нас. Но прошу иметь это ввиду.

— А кто такие эти самые авалийцы? — после короткой паузы продолжил разговор Амахат.

— Есть такое племя. Тоже раньше воевали и с лэрками и с эльфами. Вот отсюда и есть разногласия в наших рядах. Эльфы против участия авалийцев. Но моё мнение — не смотря ни на что, авалийцы прекрасные воины. И поверьте, это просто замечательно, что они воюют на нашей стороне. Сейчас их войско построено вдоль крепостной стены снаружи. Они войдут по моему сигналу. Кстати, авалийцы имеют своё собственное командование…

— А где сейчас основные наши силы? — спросил Мак.

— В городе! Где же им ещё быть? Все силы разделены на отряды. Зачем вам это знать, что и кто? Каждый руководитель в нашей команде делает своё дело. Я расскажу, что будете делать вы, вы и ваши двести воинов.

— Ну допустим, — сказал Тин, — и затем наши действия пойдут по вашему сценарию?

— Нет. Вы сами договариваетесь, что делать. Вы — штурмовая команда, самые лучшие! Неспроста мы попросили помощи именно вас… Наши силы, более массовые, будут следовать сразу за вами. Поверьте уж, это проверенная тактика.

— Допустим, что сейчас всё образуется и встанет на свои места, всё пойдёт по вашим расчётам, — заговорил Амахат, — но ведь неужели Эрастил со всеми своими магами ничего не видит? Неужели он не знает про концентрацию сил у крепостных стен, о вооружённых силах в самом городе? Почему же он не нападает первым?

— Да, он конечно же всё это знает, — оживился Клиф, — Но он не знает наших планов, даже вы только сейчас начинаете всё узнавать. У него войско больше на порядок раз, но в условиях такой неосведомлённости лучше сражаться на своей территории. Город разделился на своих и чужих, причём так неоднозначно разделился… А в замке у Эрастила все ему подчиняются, все свои. Он выбрал для сражения территорию своего замка. Для нас как раз это хуже всего. Я знаю точно, в замке полно всяческих уловок, ловушек и тупиков…Клиф замолчал. Всё это время он так и продолжал стоять у двери. Мак и Амадеу сидели на своих местах за столом. Тин с Амахатом стояли у окна. Тин посмотрел вниз на кажущиеся пустыми переулки. Луч солнца блестел на лице лучника. Маг, стоящий рядом, смотрел, то на друзей своего отряда, то на Клифа. Наконец Клиф сказал: «Пора». Через несколько минут бойцы шли по узким улочкам Атуали, столицы Хувентуда. Очень скоро друзья уже стояли на одной из площадей города среди множества маленьких отрядов и отделений. Тут были и лэрки и гномы и хоббиты. Самый крупный отряд был в центре плаца — триста эльфов во главе с Хампи. Тин заметил, что лэрки и эльфы зло поглядывают друг на друга. «Не к добру это», — сказал лучник своим друзьям. Но никто его не слушал. Мак, Амахат и Амадеу смотрели на приближающуюся со стороны крепостных стен толпу. Множество покрытых чёрной шерстью созданий с хвостами и, кажется, довольно острыми когтями выходили через ломаные улицы и переулки на площадь. Самое интересное было то, что головы у них были полностью человеческие. Друзья сразу догадались, что это авалийцы. Они построились на площади чуть в стороне от основной массы. Тин, да и не только он, был приятно удивлён. Людей-кошек было больше, чем предполагалось! Раза в два. Это порядка четырёхсот воинов с копьями в руках. Кроме всего, на «арене» появились и люди. А это не могло не радовать. Почему-то в душе людям друзья высказывали большее доверие, чем остальным обитателям Хувентуда. Вооружённые чем попало: вилами, топорами, лопатами, а у кого-то были и настоящие мечи и копья, двести пятьдесят — триста человек вместились на площадь. Хоббиты были вооружены мечами, эльфы — луками и арбалетами, гномы — увесистыми топорами. Над толпой летал Айут. Размахивая своими огромными чёрными крыльями и кружа пируэты, он создавал мощное впечатление. Кроме того, была и ещё одна приятная неожиданность. Если оранжево-чёрные флаги Эрастила отряду уже приходилось встречать, то синие полотна войск сопротивления для них были в новинку. Клиф сказал, что это для поднятия боевого духа….

Однако, нужно было с чего-то начинать. Друзья шли вдоль ровных рядов своих соратников. Они были разных рас, но точно могли считать себя братьями по оружию. Клиф командовал отрядами, на площади начались перестроения. Подразделения выстраивались клиньями, становились стенками, колонами. Над каждым отрядом был поднят тот самый синий флаг. Друзья построились за спиной у Клифа. Наконец, отдав последние распоряжения воинам, он повернулся к парням и сказал, что уже выделил им в подчинение отряды: «Ты, Амадеу, поведёшь в бой вот тех гномов (лидер показал на близь стоящий отряд) и десяток лэрков (они тоже стояли неподалёку) Помни, это пятьдесят лучших». Затем Клиф повернулся к Маку: «Твои пятьдесят — это только лэрки». Не ответив, Мак пошёл к своему новому отряду. Друзья посмотрели ему вслед, но их быстро окликнул Клиф: «Тин, ты пойдёшь в бой с эльфами, я думаю, ты с самого начала это предвидел». Лучник хотел что-то ответить, но Клиф его перебил: «Я не советую тебе рисковать, подумай, Тин». Амахат ждал своей очереди. Клиф повернулся к нему: «У тебя есть магические способности. Всё, что я мог для тебя сделать, я сделал. Мы собрали тех хоббитов под твоё командование. Они тоже понимают кое-что в твоём ремесле». Амахат поблагодарил Клифа за приятный сюрприз. Затем бойцы последовали примеру лекаря и пошли к «знакомиться» со своими отрядами. Несколько команд, знакомство (само собой, друзья представляли только себя) и пора было двигаться к цели. А между собой парни договорились так: по центральной улице от площади Амадеу с гномами пойдёт первый, Тин с эльфами следует за ними. Мак пойдёт к замку по левому флангу, Амахат справа.

* * *

Амадеу шёл впереди своего отряда. Он небезосновательно думал, что первый удар придётся именно на них. Правильно думал. Но он знал, что там сзади идёт его друг Тин, он прикроет, поможет. Это не важно, что не видно никого кроме сорока гномов и десятка лэрков. Амадеу чувствовал Тина, да впрочем, не только его. Ведь Амахат с Маком тоже были рядом. Кроме того, существуют и основные силы! Вспомнить хотя бы суровых авалийцев. Отряд просачивался по атуальским улочкам. До замка оставались считанные метры. Амадеу заметил на стенах замка оранжево-чёрные полотна, огромные колья, торчащие из бойниц. «Значит знает Эрастил обо всём, давно знал, правда это», — мелькало в голове меченосца, — уж точно не успел бы он за одно утро, даже за несколько часов, такой антураж выставить. А это мирное спокойствие уж точно скоро перестанет оправдывать своё название. Амадеу поднял правую руку вверх и остановился. Вверенное ему подразделение последовало за своим командиром. До замка несколько десятков метров. Тишина и спокойствие и ничего не происходит. Амадеу признался сам себе, что он в растерянности. Что же будет дальше? Амадеу приготовился ворваться в замок. Несмотря на всё, решётка на воротах была поднята, сами ворота тоже были приоткрыты. Меченосец дал команду, и отряд снова начал движение. Почему-то страх пропал. Но не успел Амадеу сделать и пяти шагов, как началось совсем уж непредвиденное. Стена замка, напротив которой стоял меченосец со своим отрядом, начала попросту рушиться! Сверху летели огромные глыбы, земля ушла из-под ног. Амадеу, закрывая руками голову, посмотрел вверх. Прежнего, голубого неба не было видно, теперь всё было затянуто серыми тучами. Страх появился вновь. В этой каменной каше под грохот валунов и удары молний, доносящиеся откуда-то сверху, командир попытался разыскать хоть кого-то из вверенных ему гномов и лэрков. Но, уже через несколько секунд, он понял, что остался один.

* * *

Так как Амадеу шёл по Лучевой улице, главный удар противника, скорее всего, должен был прийтись на него. Идя по западным переулкам, Мак это прекрасно понимал. Лекарь обернулся на свой отряд. Лэрки шли ровным строем, даже головы друг на друга не поворачивая. Мак кивнул головой и отвернулся. В руке его блестел острый меч. Он знал, что замок уже совсем рядом. Оставалось только перейти через странный водоём по широкому мосту. А за ним уже совсем не долго — несколько кварталов. Лекарь сам ещё не знал, что ему предстоит, но шёл уверенным шагом. Перед мостом Мак остановился. Очередной раз, обернувшись к своему подразделению, он скомандовал, чтобы лэрки выстроились в колону по два и шли через мост первыми. Сам лекарь решил пойти позади. Дело в том, что ему показалось, что битва может начаться прямо за мостом, и если там засада, то лучше уж, чтоб лэрки сразу бросились в бой, а не стояли в замешательстве уже без своего командира. Когда отряд в полном составе уже был на мосту, Мак собрался последовать за ними, но не успел он сделать и пол шага, как его окликнул знакомый голос. Мак посмотрел вниз и увидел у самого водоёма Амахата и ещё несколько хоббитов, очевидно из его отряда. Маг стоял и смеялся, глядя лекарю прямо в глаза. Мак впал в замешательство. Было просто непонятно, что Амахат делает здесь? Ведь он сейчас должен быть с восточной стороны! Мак молча смотрел на друга. Тут Амахат поднял левую руку вверх. Хоббиты, стоявшие рядом с ним, упали на колени. Через мгновение мост разлетелся в щепки. От отряда лэрков в считанные секунды не осталось ничего. Мака, так и не успевшего зайти на мост, зашатало, в глазах потемнело. Он потерял сознание, даже не успев сообразить, почему его друг так с ним обошёлся. Упал и кубарем покатился вниз к воде. По чистой глади воды плавали обломанные брёвна и щепки.

* * *

Тин с его отрядом эльфов шёл довольно медленно. Не стоило сливаться с силами Амадеу, идущего впереди. Вооружённые луками и арбалетами они держали оружие наготове. Та же большая Лучевая улица, те же дома. Тину вдруг стало ужасно неприятно от той мысли, что в любую секунду в этих домах могут распахнуться ставни и начаться обстрел из луков или, например, огненных мячей. Ведь Клиф о чём-то таком, кажется, предупреждал…

Через какое-то время Лучевая улица стала сужаться и больше походила на переулок. — Наверное, Амадеу уже заходит а замок, сейчас должно начаться, — подумал Тин. — Поторопитесь, ребята, — крикнул он эльфам. Он захотел обернуться к своим подопечным, но не смог этого сделать. Он почувствовал холод острого клинка у себя на шее. — Попался, — послышался голос. Наверное, это был один из эльфов. Тин бросил свой арбалет на землю. Реакция не подвела его и на этот раз. Тин выхватил из-за пояса острый стелет и не разворачиваясь неглядя вонзил в своего противника. Затем резко отпрыгнул и обернулся. Признаться честно, он просто не верил своим глазам! Ни своего отряда, ни шумно упавшего за спиной эльфа он не обнаружил. — Я ведь слышал, как ты упал! — вслух выкрикнул Тин. Было слышно, как где-то на площади маршируют отряды. И больше ничего. — Глупо и страшно должно быть, — подумал Тин. Хотя страшно ему не было. Он поднял свой арбалет и поправил слетевший с плеча колчан со стрелами. Стелет его исчез и искать его не представлялось возможным. Вздохнув полной грудью, Тин побежал к Амадеу. Наверное, ещё можно было успеть.

* * *

Амахат уже бежал к восточным воротам. Маленькие хоббиты (особенно по сравнению с магом) неуклюже бежали за ним. — И это их лучшие воины! — Летело в голове Амахата. — И бегать-то толком не умеют. Чего уж говорить, в магических способностях своего нового отряда Амахат тоже сильно сомневался. Пытаясь отбросить эти мысли, маг бежал вперёд по улице, не оглядываясь назад. Да это было и не обязательно, выручало чутьё, которым он уже так хорошо научился пользоваться за то время долгого пути. Это же самое чутьё и подсказывало ему бежать быстрее и быстрее. До открытых ворот замка оставалось совсем близко. Хоббиты запыхались и начали отставать…

Амахат еле успел остановиться, чтобы со всей скорости не врезаться в непонятно откуда взявшегося Айута. Амахат очень сильно растерялся. Очень странно, но сейчас он не мог предвидеть такого поворота. Подоспевшие Хоббиты, в растерянности остановились за спиной у мага. Айут злобно смотрел на отряд сверху. Он молчал. Амахат сразу догадался, что предстоит сражение. Может быть, это было и не сложно, ведь магу уже приходилось сталкиваться с такими драконами в битве. Но ведь это Айут! Он друг. А теперь загораживает собой вход в замок. Амахату представилось, что в замке сражаться с драконом будет легче. Он удивился своим мыслям. Маг приказал хоббитам держаться правой стороны улицы и следовать за ним, сам же достал свой клинок и медленно начал обходить дракона слева. Хоббиты в недоумении переглядывались, но команду всё-таки выполнили. Амахат в очередной раз ценил их «боевую готовность». Они двигались так неуверенно и бестолково, что магу казалось, что они вообще не способны сражаться. «Наверное, бедных хоббитов вытащили с уборки картофеля».

Шаг, ещё один, ещё… рывок, прыжок и Амахат уже бежал к крепостной стене. Некоторые хоббиты побежали за командиром. Большинство продолжало стоять на месте. До стены оставалось несколько метров, добежав до неё (на самом деле Амахат представлял себе мало шансов сделать это) он обернулся. Огромный чёрный дракон уже пикировал на него с высоты. Амахат собрал свои силы в заклинании. Ещё мгновение и дракон зажарится, не успев коснуться земли. На встречу дракону полетела волна энергии. Айуту до Амахата оставалось метров двадцать и в тот момент, когда она должна была коснуться дракона, он попросту исчез. Волна ушла в небо. Хоббиты, будто издеваясь над магом, уже в полном составе опустили оружие и озадаченно смотрели на него. «Такое чувство, что они вообще ничего не понимают!» Но тут всё вдруг как будто перевернулось с ног на голову. Дракона и не было. Это первая уловка Эрастила! Что же, можно считать, она удалась.

* * *

Теперь дело становилось понятным. Вот почему хоббиты смотрели на Амахата с такой опаской. Айута видел только маг. Ой, долго же им теперь придётся объяснять, что к чему. И авторитет командира подорван. Хоббитам, наверное, говорили: «Это лучший маг, у него опыт, он поведёт вас». А на деле оказывается, что командир их полный псих: бегает сам от себя, заклинания впустую тратит. Определённо, Эрастил получил, что хотел. Собрав свой отряд, Амахат зашёл на территорию замка, но взгляд сразу же бросил в сторону центральных ворот, оттуда ведь и должны были появиться Амадеу с Тинном. Западных ворот отсюда не было видно. Площадь перед замком была пуста, все входы в само строение были плотно закрыты. Чёрные шпили упирались в небо. Из редких проёмов окон были вывешены оранжево-чёрные полотна. Сама крепость была такой огромной, что быстро сориентироваться не представлялось возможным. Кроме того, на площади было несколько небольших строений. Какие-то маленькие и крупные будки, покрытые травой холмы, торчащие из земли, невысокие башенки. В глаза Амахату сразу бросились и несколько каменных стенок, истыканных металлическими стрелами. — Это, наверное, тренировочный сектор, — заключил вслух Амахат, обращаясь к своим бойцам. Затем он приказал рассредоточиться и направляться в сторону центрального входа. По пути к воротам, отряд немного огибал замок. Глядя на него, можно было заметить, что с какой бы стороны не смотреть, всё равно казалось, что вы стоите на одном месте. Архитектура его такова, что ориентироваться можно было только по тем побочным строениям. Все стены одинаковы.

Никто не нападал. Пройдя в такой напряжённой тишине несколько сот метров, отряд достиг центральных ворот. Ни Тина, ни Амадеу видно не было. Амахат назначил одного из хоббитов за сстаршего и приказал держать позицию. Растерянность смешивалась с яростью. Маг бежал к своим друзьям, оставив свой отряд. Теперь он хотел помочь двоим, бросив на произвол судьбы пол сотни воинов. Впрочем, бежать было не долго. Фактически у самых ворот Амахат наткнулся на, лежащего на земле, меченосца. Несколько гномов, видимо из его отряда, пытались привести Амадеу в чувства, но это у них не получалось. Практически весь отряд к этому времени уже исчез. Как пояснил один из преданных гномов «остальные ушли в тыл». Конечно, а что ещё остаётся делать, когда твой командир «бросается на землю, ползёт куда-то, а потом ещё и теряет сознание?» Собрав оставшиеся десяток отряда Амадеу, Амахат приказал им следовать в замок и там присоединиться к хоббитам. Без особых притираний, приказ был выполнен. Через минуту Амахат заключил, что самостоятельно привести в чувства друга ему не представляется возможным. «Где же Мак, вот сейчас он был бы так кстати», — проговорил вслух Амахат. Нервное напряжение росло, ведь что стало с Тином и с Маком, он не знал. Не так всё просто, как кажется на первый взгляд. Если Эрастил уже внёс такую сумятицу, не направив ни единого воина, по крайней мере, к отрядам Амадеу и Амахату, то, что же будет дальше?

Тем временем, основные силы союзников медленно подходили к замку. Амахат отчётливо слышал их крики и топот. А вот о том, что здесь творится, похоже, не знал даже Клиф. Кроме шума приближающейся толпы Амахат услышал ещё кое-что. Кажется, очередная иллюзия… Маг посмотрел вверх, туда, откуда приближался знакомый гул. Скоро в небе появился и сам Айут. И пикировал точно так, как в прошлый раз. Амахат стоял на месте, ему нечего было бояться. Неужели Эрастил держит его совсем уж за такого дурака, что подсылает одно и то же заклинание? В этот момент Амахата больше волновал лежащий на земле Амадеу. Но вскоре маг понял, что ошибся. На спине Айута сидел Мак. Он приготовил свой меч для атаки. Дракон, кажется, был настроен не менее решительно. Но атаки с воздуха не последовало. Дракон приземлился рядом. Он злобно смотрел на Амахата. Мак резко спрыгнул с огромной чёрной спины Айута. Амахат не успел ничего сделать и даже сообразить, как уже лежал на спине возле Амадеу. К его горлу был приставлен острый меч Мака. И это уж явно была не иллюзия.

— Ну что предатель, мы шли с тобой от самого Калума! И теперь ты тут так подло нас предал! В словах Мака было столько ярости, что хватило бы на любого Эрастила.

— Подожди, подожди, — попытался успокоить Амахат, — не делай ошибку. Коварство и хитрость Эрастила если не поражало, то удивляло точно.

— Ошибку!? Это ты мне говоришь? Что ты сделал с Амадеу? Где Тин?

Амахат пожалел, что отправил всех гномов в замок. Он понял, что выглядит предателем. Наверняка, Эрастил бросил Маку такую загадку, что в неё нельзя не поверить.

— На Амадеу действовали заклинанием, я думаю, ты можешь ему помочь! А где Тин, я не знаю. Убери это от меня!

Амахат пытался отодвинуть лезвие от своего горла, но Мак покачал головой и Амахат понял, что не стоит. Наступила тишина, надежды Амахата таяли с каждой секундой… Но тут к ним подбежал Тин. Его одежда была заляпана кровью. (Потом оказалось, что по пути он разобрался ещё с несколькими озлобленными горожанами, выбежавшими ему на встречу из какого-то здания…это долгая история) Он был напряжён. Но напряжение это возросло ещё сильнее, когда лучник увидел, что Мак вот-вот убьёт Амахата, а Айут спокойно на это смотрит!

— Ты как, друг? — обратился к Тину обрадованный лекарь.

— Долго рассказывать, что тут происходит? — ответил Тин.

Амахат хотел что-то сказать, но лекарь толкнул его ногой.

— А с Амадеу что? — Тин посмотрел на меченосца.

— Это ты у Амахата спроси, — вступил в разговор дракон.

Тин посмотрел на лежащего мага. У Амахата появились шансы.

Айут полетел докладывать о случившемся Клифу. По пути нашёл разбежавшийся отряд Тина. Эльфы были возвращены под командование сил союзников. Гномы Амадеу тоже нашлись. Четверо друзей шли в сторону замка.

— Всех моих лэрков взорвали на мосту, — сказал Мак, — и это уж точно никак нельзя назвать «иллюзией».

— Таким образом, мы имеем ещё и твоего двойника. Тин посмотрел на Амахата.

— Ох, если бы не Айут, я бы ещё лежал под обломками, — продолжил разговор лекарь.

— Плохая была эта идея с новыми отрядами, — вступил Амадеу, — теперь нам точно нужно держаться вместе. (Амадеу был очень признателен Маку за своё хорошее самочувствие и держался возле него).

Продолжая бросать друг другу отрывистые фразы, друзья прошли через центральные крепостные ворота на территорию замка. Стоило им это сделать, как сразу появился противник. А позади уже подходили отряды авалийцев и эльфов. Перед друзьями стоял занявший оборону отряд хоббитов (бывший отряд Амахата). В замке открылись ставни и оттуда вылетели фениксы — огромные птицы с золотыми крыльями. Они были похожи на коршунов, но друзьям ассоциировались с драконами. Как ни странно, фениксы не бросились в атаку ни на друзей, ни на хоббитов, а почему-то вылетели за крепостную стену и начали сражаться с отрядом авалийцев. Фениксов было около тридцати-сорока. Вышло несколько минотавров, лэрков и ещё каких-то ужасных чудовищ, о существовании которых ребята и не предполагали раньше.

Затем полетел град стрел. Ребята попрятались за теми строениями, хоббиты тоже бросились врассыпную. Подоспели силы союзников. Весь пяточёк перед замком заняли сражающиеся существа. С этих ворот подошёл и отряд людей. А из замка всё вылазили минотавры. Каждую секунду на поле битвы кто-то падал замертво. Он падал, через него перепрыгивали, наступали и снова падали. Всё было утыкано стрелами. Кое-где горели брошенные факелы. Некоторые тухли от-того, что на них падали мёртвые бойцы, а некоторые — нет. С земли стреляли из луков и арбалетов. С крепостных стен падали лучники. Когда у Тина закончились стрелы, ему пришлось собирать их с поля боя. Долго держались хоббиты Амахата. Фактически, благодаря им, ребятам и удалось добраться потом до входа в само здание. Мак сражался сразу с несколькими эльфами Эрастила. Ему удалось забраться в открытые траншеи, откуда те вели прицельный огонь. Гномов из отряда Амадеу, кажется, не осталось никого. Сам меченосец рубил уже лежащего минотавра. Особенно неприятно было, когда на встречу выходили эти ужасные существа, вроде горгон. Их вышло всего две. С ними союзники не сражались в одиночку. Одну убили люди, потеряв при этом чуть не половину отряда. С другой — ловко справился Амахат. Горгона превратилась в камень, но успела задавить с десяток лэрков союзников. Правда под её горячие щупальца попал и последний минотавр, от удара которого так ловко увернулся Амадеу. Хоббиты, гномы, эльфы… становилось тяжело различить своих от чужих. Мак помогал раненым союзникам. Но он успевал не ко всем. Ведь надо было ещё и сражаться. Кроме него на поле боя было ещё несколько лекарей. Причём, и лекарей Эрастила тоже. Видя, что раненым оказывают помощь, на лекарей старались не нападать, ведь их помощь скоро могла потребоваться и им. Но у Мака не было преимущества перед остальными бойцами. Ведь ему приходилось не только оказывать помощь, но и убивать своих врагов, а эти две совершенно противоположные вещи очень сложно делать одновременно. За стенами замка сражение тоже шло вовсю. Авалийцы и Фениксы, люди и гномы. Всё сливалось в общей массе. Несколько раз Тин видел сражающихся Джелу и Хампи, но когда со стен замка начали рушиться огненные камни, то всё по-настоящему перемешалось. Своих было отличить практически невозможно — не было видно цветов, флагов. Синий, оранжевый — всё становилось красным. Несмотря ни на что, число штурмующих становилось с каждой минутой все меньше и меньше, а войск Эрастила не убывало.

— Взывайте Небесный Огонь, — откуда-то доносились крики Хампи, — иначе же мы все по…, — Вражеская стрела прервала его фразу.

— Хампи убит, — раздалось среди эльфов.

Первым из друзей эти крики услышал Тин и сразу начал искать глазами Мака. Вскоре, ему это удалось. Лекарь сражался с уже раненым вражеским эльфом. Через горящие знамёна, град стрел и падающие тела, Тину удалось пробраться к другу и сказать весть. Эльф пал, скоро Мак с Тином стояли над бездыханным телом Хампи. Увы, лекарь ничего не мог сделать. Если бы даже Мак был рядом с Хампи в момент его ранения, он всё равно бы не смог ничего сделать.

— Что делать, сражаться надо дальше, иначе с нами будет тоже самое, что и с ним, — Сказал Тин.

Вдруг что-то упало на них сверху. Это что-то сковало движения лекаря и лучника. Несколько десятков вражеских орков и гоблинов схватили парней и потащили их куда-то. Парни пихались и брыкались, но все безрезультатно, они были бессильны против врагов.

— Да лучше сразу убейте меня, — заорал лучник своим пленителям, — я не собираюсь отвечать на ваши вопросы.

— Не торопись, успеем, всему свое время, — ответил ему кто-то из толпы противным хриплым голосом, — тебя раздавят, как клопа, ты не волнуйся. Только для начала на тебя и на твоих дружков посмотрит император.

— За меня отомстят мои друзья, — пообещал Тин, — Они убьют вашего императора.

— Твои друзья в пыли, парень, — засмеялись гномы, — ведь авалийцы не умеют сражаться.

— Они живы? — сдавленным голосом спросил боец.

— Пока да, — язвительно усмехнулись гномы, — но мясо из них будет неплохое.

Парень бросил взгляд вверх и увидел в воздухе Айута.

— Я помогу тебе, — закричал дракон.

Со страшной скоростью он полетел на гномов. Те бросили лучника на землю и приготовили к бою свои клинки. Но дракон в воздухе раскрыл все свои три пасти, чтобы извергнуть из них свое смертоносное огненное пламя. Бородатые воины не на шутку испугались. Однако у Айута не оказалось энергии на последний удар, видимо он к тому времени уже израсходовал все свои боевые силы.

— Айут, пожалуйста улетай отсюда, — взмолился к дракону Тин, — уж лучше будет, если один из нас останется в живых для дальнейшей борьбы.

Гномы рассмеялись. И было над чем: к этому времени на пяточке перед замком битва уже стихла, штурмующих, почти не осталось, а те, кто ещё был жив пытались выбраться за крепостные ворота. Их настигали редкие стрелы или удары тяжёлых мечей.

— Улетай, улетай отсюда, — веселились гномы, — а то он сейчас расплачется.

— За этих парней вам отомстят, — прокричал Айут перед тем, как покинуть поле битвы.

Парень зажмурил глаза. Ему не хотелось видеть радостно-ликующие лица своих врагов. Несколько раз он жестко выругался на них. После этого его чем-то тяжелым ударили по голове. Тин на некоторое время потерял сознание. Мак тоже уже не шевелился. Когда боец открыл глаза, он увидел, что лежит в темном, но богато украшенном помещении с высокими сводами и отбеленным потолком. Стены покрывала позолота. У стены стоял трон, покрытый красным бархатом. Пол устилали богатые ковры. Амахат, Мак, Амадеу, Клиф и Джеллу стояли рядом с ним. Но они были одиноки, большое количество вражеских лэрков и орков держало их за руки и за ноги.

— Поднимайся, Тин, — чуть ли не отеческим голосом сказал ему Клиф, — мы в том замке, в котором и хотели оказаться. Но, к сожалению, кроме нас здесь никого из своих нет. Все остальное наше войско, кроме Айута, бесстрашно пало в бою.

Лучник быстро встал на ноги. «Господи, мы же остались без наших артефактов», — ужаснулся Тин, посмотрев на своих обезоруженных друзей, — «мы же не сможем использовать „Небесный огонь“». Отчаяние охватило парня. «Все, игра окончена, жаль, такая дурацкая кончина», — сказал он про себя, — «наше пребывание в Хувентуде закончится героической смертью, смертью от вражеских клинков». Парень по привычке полез за мечом, однако того уже не было. «Жаль, — подумал Тин, — а то не мучался бы».

— Сейчас, проклятые изменники, с вами будет говорить Его Величество Император Эрастил, — Заявил один из гномов. После этого все бородатые воины и бойцы других рас расступились перед друзьями. Лишь несколько самых крепких врагов встали позади ребят, чтоб в случае чего задержать. Перед парнями стоял низкий лысоватый человек в черных, украшенных золотом одеждах. Его огромные зеленые глаза сияли вкусом победы. От его вида Тину чуть не стало плохо.

— Ну, что, воины, — начал император, — нет больше у вас Небесного Огня, ибо нет двух артефактов. Думали, что даже в Балиле у меня нет своих людей? Зря! Асиф потому и стал главой города, что был верен мне. Он все мне рассказал.

«Так я и знал, он сразу мне не понравился, этот Асиф, — подумал Амадеу, — как и вся эта экспедиция».

— Харк, Харель! — вдруг крикнул Эрастил.

Двое парней вышли из-за трона. И одного из них ребята узнали.

— Харель! — удивленно воскликнул Амахат, — Ты же убит Тином.

— Да, я был убит им, ха-ха, — парень смеялся жутким смехом, — Дурачок Чигри поверил моим обещанием о горах драгоценного металла.

— Так это был не ты? — срывающимся голосом спросил Мак.

— Нет, я шел с вами до той поляны гоблинов. А после мы, с Чигри, похожим на меня как две капли воды, поменялись местами. Этот паренек лесными дорогами шел за вами. Я побежал сюда, к отцу, а Чигри остался там навечно. Тупица, я слышал все, что он говорил вам. Да и гоблины оказались не высокого ума. В таком количестве не смогли справиться с вами. А вот Са дураком не был, сумел сбить вас с нужной дороги. Да и я…

— Так ты что, шпион тирана? — перебил его Амадеу, — ты специально поджидал нас в Калуме?

— Да, — довольно улыбнулся Харель, — я, в отличие от некоторых, — парень посмотрел на своего брата, полностью ожиревшего и с мало понимающим выражением лица, — помогаю папе в борьбе с его врагами. Ведь люди Тура отняли у него родителя. А некоторые люди, — Харель перевел взгляд на Клифа и Джеллу, — замышляют против него восстания, проживая в его родном городе. Ну ничего, за свои злодеяния вы ответите. Так же, как и ваши дружки. Эх, мой отец слишком добр, я бы давным-давно повесил бы всех вас, — последнюю фразу он начал говорить тихо, а закончил громким криком, — ну ничего, скоро придет и мое время.

— Почему это твое, — писклявым голосом возразил братец, — в то время как ты шлялся по стране, я находился с папой и помогал ему умными советами.

— Да твои советы, Харк, нужно выполнять с точностью до наоборот. А человека тупей тебя найти чрезвычайно сложно. Ведь ты ни за что не узнал бы про передвижения наших врагов, не узнал бы про их намерениями, не вошел бы к ним в доверие, не заговаривал бы им зубы…

Однако Харк не согласился со своим братом. Со всем своим прежним упрямством он принялся доказывать свою огромную ценность для Хувентуда. Прямо на глазах у вражеских бойцов.

— Да ты слабак, ты оружие держать не умеешь, — сказал под конец Харель.

— Я-то, — взвизгнул Харк, — да я гений.

Все это время Эрастил неподдельным интересом наблюдал за действиями своих потомков.

— Что ты? — он ласково спросил Харка.

Но тут, к огромной неожиданности для всех, Харель выхватил меч и пронзил им своего брата.

— Боже мой, — вырвалось у Мака, — как здесь все жестоко!

— Это еще не самое страшное, — вздохнул Клиф, — будет и еще хуже.

Эрастил, к удивлению друзей, даже не поругал Хареля. Он, напротив, начал расхваливать его.

— Ну, — говорил он, — ты только решил вопрос о моем приемнике в свою пользу. Я поздравляю тебя с этим. Ты — молодец, в жизни, в отличие от твоего тупого братца, ты сможешь добиться многого. Ведь ты не наивен и глуп, и понимаешь, что даже самым преданным тебе людям доверять нельзя. Ведь они отделаются от тебя в любой момент.

Тиран говорил очень спокойно и ровно. Он не обращал внимания ни на своих людей, стоящих рядом, ни на бойцов из отряда Тина. «Неужели тут все так откровенно поставлено на всеобщее достояние», — ужаснулся лучник, — «неужели ложь здесь практикуется во всем и при всех. Ведь то, что сказал Эрастил — неправда, иначе бы мои друзья давно бы сдали меня».

— Завяжите руки Тину, Маку и Амадеу, — скомандовал Эрастил, — с этими воинами свободы и справедливости мне хотелось бы пообщаться наедине, — а трёх других держать здесь. Крепко держать: чтоб не убежали.

По залу пробежало раскатистое эхо.

— Зачем тебе говорить с нами наедине? — удивился Тин, — и мы не дадим тебе разлучать нас. Тебе тогда придётся просто нас убить.

— Я это и так успею, — усмехнулся Эрастил, — но я вас не разлучаю. Скоро вы сможете увидеться друг с другом, — последнюю фразу он произнёс очень спокойно, — просто именно с вами тремя мне есть о чём потолковать.

Тут же парням завязали руки. Десяток гномов вывел их из зала, повёл по коридору замка и затащил в небольшую комнатушку. Амахат, Клиф и Джеллу остались в тронном зале. Комнатушка оказалась очень маленькой, в ней едва хватило места для четверых человек. Она была битком набита какими-то дряхлыми книгами. Тиран дал бойцам знак сесть на скамью. Сам же Эрастил расположился в кресле напротив бойцов.

— Дай-ка мне меч на всякий случай, — обратился он к Харелю, не отходящему от отца не на шаг, — и стой под дверью, далеко не уходи…на всякий случай, вдруг я захочу их зарезать сразу, а к тебе у меня есть ещё одно дело — Тиран засмеялся жутким смехом, Мак и Тин вздрогнули, а Амадеу остался спокоен, ему уже похоже было всё равно.

Эрастил принял из рук сына оружие и положил его рядом с собой на книги.

— Шутка, — улыбнулся он, — когда дверь закрылась. — Раз я обещал вам что вы ещё увидитесь со своими друзьями, то, значит, вы увидитесь, я слово держу, — Тиран встал со стула.

Бойцы ещё раз оглядели соперника. Приятнее внешне он не показался друзьям и на этот раз. Однако в голове у каждого зародилась мысль о том, что человек стоявший перед ними хоть и очень нехороший, но при этом очень умный. «Не смог бы иначе такую страну держать в узде», — Подумал Мак. А внимание Тина, разглядывающего тирана с ног до головы привлекли его многочисленные цепочки и медальоны. «Наверняка неспроста он всё это носит», — думал парень, — «в каких-то наверняка есть магическая сила». Любопытство настолько охватило парня, что даже вытеснило чувство страха.

— Итак, воины из таинственных мест, — начал Эрастил мягким и спокойным голосом, — Я не знаю кто вы, откуда и зачем пришли ко мне. Могу лишь предполагать, что вы здесь благодаря таким, как Клиф и его сын. Убийцам, прикрывающимся доброй маской спасителя страны.

Последняя мысль даже не удивила бойцов, они догадывались, что можно было бы услышать от своего врага.

— Нет, — твёрдо ответил Тин, — но Эрастил даже не стал его слушать.

— Вы не выйдете отсюда без моей воли, друзья мои, — проговорил тиран, — но давайте говорить друг с другом начистоту.

— Да как с тобой можно говорить, если на твоих глазах только что сына убили, а ты и не пошевелился!? — вскричал Амадеу.

— Спокойно, — парировал Эрастил. — я не думаю, что он бы пришелся вам по душе, если бы вы пообщались с ним, в отличии, например, от Хареля.

— Возможно, — согласился Тин, — но сына-то убивать…

— Не в нём дело, — прервал парня Эрастил, — у меня к вам есть деловой разговор. А сейчас я, хоть меня и называют Императором Лжи, я буду Императором Правды. Вы ведь мне очень даже близки. Хоть мы с вами и по разные стороны. И друг против друга.

Бойцы вытаращили на Эрастила глаза. Он улыбнулся.

— Эх, ребята, — неожиданно задушевно-мягким голосом проговорил тиран, — да я ведь раньше был таким, как вы сейчас.

— Да не надо тут, — разозлился Амадеу, но тиран и на этот раз не дал никому говорить.

— Да я был таким же, как вы, — продолжал Эрастил, — молодым, сильным, восемнадцатилетним, верил в справедливость добра и торжество истины.

— Не верю, — резко сказал Тин.

— Пожалуйста, не перебивай, — вдруг попросил тиран самым добрым голосом. Бойцы были от этого просто в шоке.

— Вот вы мне не верите, но это и есть самая настоящая правда… И говорю я вам это, чтоб объяснить мою историю. Главный хувентудец сделал паузу после чего продолжил. Родился я в Атуали, в семье Халуса, простого солдата. Моя мать умерла, когда мне было всего три года. Отец мой всегда находился на службе. И очень нелегко ему там приходилось: приближенные Каха, тогдашнего императора, постоянно избивали его. Домой он приходил всегда с огромными синяками. А я все это время сидел у себя дома с сестрой отца, и все время плакал, жалея папу. Но его сестра была злой женщиной, она постоянно кричала на меня, а я этого очень не любил. И вот так, на постоянных слезах и обидах, я вырос. Но я не злился на всех людей, я думал, что во всем виноваты император и его приближенные.

Я нигде не учился, все свои знания получал от отца. Эх, каким он был хорошим человеком, добрым, душевным. Но он искренне не понимал, почему в императорском войске те, кто ближе к императору могут делать с теми, кто дальше от него все, что угодно, ведь даже убивали! Просто так, за мелочи. Кстати говоря, — тут голос Эрастила стал несколько другим, — Бунт части его солдат очень помог мне прийти к власти. А в моем войске более 50 тысяч, и оно очень разнообразно, но никто в нем никого не притесняет. Названная цифра повергла друзей в шок. Но Эрастил уже продолжал говорить про свое тяжелое детство.

— … И отец спорил со своими командирами, постоянно доказывая им, что нельзя так, что слишком жестоко. И тогда я постоянно верил ему. Эх, — Тиран вздохнул, — И мне было тогда, как и вам сейчас — восемнадцать. Лицо тирана приняло задумчивое выражение, его уста заполнила легкая улыбка. — Тогда я мечтал о государстве всеобщей справедливости. И я даже написал книгу по этому поводу. Правда, ее никто не прочитал. В то время у меня были самые добрые и светлые мечты. Я хотел заменить императора народным советом, войско — народным ополчением, оно ни с кем бы не воевало, а просто поддерживало бы порядок в городах и деревнях.

— Добрые у тебя были мечты, — заметил Мак.

— Но нереальные, — добавил Амадеу.

— Ну вот вы сами дали оценку тогдашнему мне, а заодно и себе, — улыбнулся Эрастил. Эта улыбка показалась ребятам очень искренней, но печальной. Тину даже стало жалко своего врага. На его глазах появились слезинки. Впервые за поход.

— Да-да, — продолжал горячиться тиран, — в ваши годы я был почти таким же, как вы, только не воевал. Не в силе было главное, а в мыслях. Я также как вы, мечтал бороться со всемирным злом, с ложью, окружающей всю власть. Да и вообще, книгу свою я назвал «Доброта и любовь». Я свято верил в то, что только эти два чувства могут спасти народы Хувентуда. Я мечтал о том, что каждый человек на нашей планете будет жить в абсолютной гармонии. И самое главное было в том, что денег в стране вообще не должно было быть. Но только в то время происходило все с точностью до наоборот: власть в руках у одного, всюду правят деньги, ложь всюду и везде.

— Так нам же рассказывали, что Тур был добрейшим императором, он милостыню нищим раздавал, многие с кем мы говорили, хорошо о нем отзываются, — возразил Мак.

— Ну и что? — резко вспылил Эрастил, — что с того, что он, купаясь в золоте, сорил жалкими крохами для бедняков, которые совершенно не знали про то, что он делал с теми, кто не согласен с ним. Ведь убивал он лишь за то, что отказывались ему полностью подчиниться.

— А тебя он почему тогда не казнил, — спросил Амадеу, — ты же отказывался подчиниться ему.

Эрастил не стал отвечать на это вопрос. Он предпочел дальше продолжить свой рассказ.

— Так вот: слушайте дальше. Тур уничтожал всех своих противников только. Вот посмотрите, — Эрастил достал книгу. «Дневник моих побед. Написано собственноручно Великим Туром» — было ее название. Эрастил открыл ее где-то в середине и начал читать: «6 числа месяца дождей. Сегодня я совершил поход против предгорных гоблинов, и убил их главаря Кутиму, рискнувшего супротивиться моей священной власти». Далее следует в мельчайших подробностях описание деталей похода: «Убил много гоблинов и вновь подчинил их себе».

Все замолчали.

— А почему балильцы так ненавидят тебя и твою власть? — наконец, нарушил молчание Мак.

— Неблагодарные свиньи, — вдруг закричал злобным голосом Эрастил, — да сколько им Тур просто так подарил. Но вы не думайте, — продолжал тиран своим прежним голосом, — когда я брал власть в Атуали, пол города вышло поддержать меня. Вот, здесь доказательства, — сказал Эрастил, указывая на книгу.

— Так что зря вы, молодые люди, несли эти синие знамена. Под ними ведь свершилось много несправедливости.

Все в комнате замолкли. «Ерунда какая-то со мной происходит, другой мир, один тиран, другой такой же…» — неслось в голове у Мака. «Однако Клиф говорил нам другое», — думал Амадеу, — «значит он один из них».

Тут Тин вспомнил дом, своих родных и близких, родной город. «Коль мы будем так сидеть, отсюда мы никогда не выберемся», — подумал парень, — «мы ведь ничего не делаем сейчас, сидим и трепемся с врагом. Стоп. Волю в кулак. Зачем он с нами разговаривает, ведь он может прямо сейчас без проблем разделаться с нами? Сто процентов просто. Надо этим сейчас воспользоваться. Господи!»

— Я извиняюсь, — собравшись, стараясь говорить как можно спокойнее, проговорил боец, — я не понимаю к чему ты это все, мы же не на твоей стороне.

— Подожди, — спокойно ответил Эрастил, — я еще не закончил свой рассказ. До двадцати лет я верил во все идеалы, про которые сейчас говорил, полностью отдавая себя идеям Любви и Добра. Но в том возрасте произошло то, что полностью изменило мое представление о мире: казнили моего отца. Он набросился с кулаками на друга императора. И тогда я поклялся отомстить за него, поняв при этом, что все мои мечты были иллюзиями, сверхдалекими от жизни. И я начал искать пути к власти… И через двадцать лет нашел их. Я рассказываю вам это, потому что вижу в вас себя двадцатипятилетней давности. Ваши мечты совпадают с моими тогдашними. Ведь, правда, Тин? Мне Харель рассказывал.

Тин не отвечал. «Ну что, давай, заговаривай ему зубы,» — заговорило что-то внутри парня.

— Да, — ответил лучник, — только я никак не могу понять, зачем наследнику престола было идти в Калум под видом твоего врага. Да и вообще мне этот мир непонятен, почему, завладев, Атуалью, ты сразу стал императором всего Хувентуда.

Мак и Амадеу, молчавшие все это время, встрепенулись. Эрастил загадочно улыбнулся.

— Ну, на первый вопрос, я не могу дать ответ, у Хареля лучше спросить. А что касается власти по всему Хувентуду: да, сам раньше этому поражался. Императоры притесняют отдельные города, а они не восстают. Однако сейчас мне стало все ясно, в этом ничего сложного нет.

— Так почему? — не выдержав, крикнул Амадеу.

Тиран глянул на парня и начал:

— Да, с давних пор повелось, что император из той династии, из которой Тур, — Священный правитель Хувентуда. Например, для хоббитов, правитель Атуали — священен.

— Но ты же не из той династии, — сказал Мак.

— Да, не из той, — ответил тиран, — однако мне удалось разобраться в Хувентудском раскладе различных рас и наций, у каждой нации есть что-то свое. Однако так повелось, что главную роль всегда играют люди. Нас не больше всех (кентавров на несколько десятков тысяч больше) живем мы по всему Хувентуду. Однако главное не в этом. Главное в том, что мы умнее всех. Эти кентавры живут там себе вокруг Калума и в южных степях, и считают себя великими. Однако скоро я покажу им, кто они такие. Злобный огонёк блеснул в глазах Эрастила.

— Скажу честно вам, что я, впрочем, как и Харель, очень не люблю кентавров. И поэтому он бился с ними вместе с вами. Кстати, не дураками вы оказались в Зенеме, смогли сохранить там свою жизнь.

— Да, — проговорил Тин, — мы уничтожили этот город вместе с Са и всеми другими. Этого страшного места больше нет.

— Да, — согласился Эрастил, — Са был очень нехороший человек. Тура предал, если бы не он, то мой путь к власти был бы сложнее. Сразу я понял, что этот любого предаст, поэтому и отправил его подальше от столицы. К лучшему, что вы убили его. Кстати, с кем вы еще сражались?

— С гоблинами, гномами, с големами, кроликами, лзрками и драконами.

— Да гоблины и гномы очень глупы, раз при таком количестве не смогли справиться с вами. А «кролики», как вы их назвали, — это результат неудачных опытов моих магов. Впоследствии, впрочем, результаты, были куда более удачными, ибо минотавров, горгон и мантикор боятся все. У меня их достаточно много. Правда, такие тупые твари! И своих и чужих бьют. Они у меня в клетках сидят…

— Кстати, а где это все размещается? — перебил Эрастила Мак.

— В подземельях этого замка. Там казармы, пятьдесят тысяч самых разных воинов. А клетки с монстрами в другом крыле. Однако самая главная часть моего войска не мантикоры, и не горгоны, а тысяча магов. Все вместе они обладают такой силой, что в состоянии полностью уничтожить такие огромные города, как Атуаль.

— Но ее, — Тиран засмеялся, — Мы уничтожать, конечно, не будем. Через несколько дней мы уничтожим Балиль, всех авалийцев, кентавров, воинов пустынь и, возможно, город Пури, если его жители не откажутся от своих глупых замыслов.

— Вы, кстати, случаем не с Келя? — вдруг спросил у ошарашенных словами про уничтоженные народы парней.

— Чего? — не понял Амадеу.

— Вы не с Келя, нет? — переспросил Эрастил немного дрожащим голосом.

— А что если «да» — спросил парень.

— С Келя?! — вскрикнул Эрастил.

— Я этого не говорил, — ответил Тин, — я не понимаю с чего этот вопрос.

— Не с Келя? Нет?

— Не с Келя! Не с Келя! — закричали Мак и Амадеу.

— Это хорошо, — сказал Эрастил, — ярад. Теперь у меня уже нет сомнений относительно вас, — Тиран сделал паузу, — Я не хочу, чтобы вы повторили ошибки моей молодости… Переходите на мою сторону.

Бойцы на миг потеряли дар речи.

— Как? — не понял Амадеу.

— А Амахат, Клиф, Джеллу? — спросил Мак.

— Амахата возьмете с собой, правда придется лишить его магических способностей, не нужен мне еще один маг, а этих казнить, зачем они нам.

— А потом будем вместе с тобой уничтожать Балиль, кентавров и авалийцев? — спросил Мак, — Тут парни вспомнили главу Балиля Асифа, старого Арно, гениального Эйла. «Неужели они все погибнут», — подумал Мак.

— Эрастил, а ты не боишься, что твое войско восстанет против тебя? — неожиданно сам для себя спросил Тин, — а?

И тут Эрастил рассмеялся диким смехом.

Мак и Амадеу смотрели на него злобными глазами.

— Ну ты даешь, парень, ну ты прямо потешил старика. Конечно, не восстанет, я же величайший маг всего Хувентуда, нет мне равных на всей этой земле. Ведь вся власть над моим войском у меня на груди.

— Как это? — в один голос спросили парни.

— Да очень просто. Смотрите, — и тут Эрастил дотронулся до одного из своих медальонов. — Вот в этом медальоне вся моя сила. Пока он на мне — весь Хувентуд в моей власти. Однако, захватив его, вы не сможете взять управление в свои руки. Ибо снять его я могу только своими руками, иначе сила по-прежнему останется у меня. А для того, чтобы завладеть его силой, надо одеть медальон и прошептать специальное заклинание. А его знают только я и Харель, ибо он будет моим преемником. На данный момент это лучший вариант для нового императора Хувентуда. Хотя, — Тут Эрастил подошел к Тину и прошептал ему на ухо. — У тебя тоже есть шансы, ты мне, по рассказам Хареля, очень понравился. Будешь объявлен моим сыном. Не удивляйся, Харель тоже не мой сын, просто страшно было доверять Харку страну. Сам понимаешь.

— Да быть не может, чтоб в одной железке заключалась сила, управляющая Хувентудом, — неожиданно сам для себя заявил Тин, — ты лжешь нам.

— Ну ты даешь, парень, ну не хочешь — не верь… А, хочешь смотри. На минутку сниму, за это время ничего не произойдет.

Тиран спокойно снял с медальон.

«Ну и что, — подумал Тин, — что изменилось?»

Однако Амадеу неожиданно почувствовал, что веревки, которыми он был связан, держат его уже не так крепко. Он напряг свои руки и изо всех сил рванул путы. Верёвка поддалась и лопнула, издав при этом сильный треск. Затем, не теряя ни секунды, парень схватил лежащий около Эрастила меч.

— Харель, — успел крикнуть тиран, но тут меч Амадеу отрубил ему голову. И тут же в комнатушку вбежали Харель и десяток гномов. Харель тут же схватил медальон и что-то прошептал. Гномы же вдесятером накинулись на Амадеу и быстро скрутили его.

— Мерзавец, свинья, — орал Харель — Ты убил моего отца. Скоро ты испытаешь еще худшую смерть. Но до нее ты увидишь, как погибнут твои друзья. Позвать палача по выдиранию душ, — приказал он одному из гномов, вбежавших в комнату, — император Харель будет лично рвать плоти своих врагов. Я отомщу за папу.

— Тащите их в камеру смертей и пыток, — распорядился Харель, — остальных дружков туда же. Но только они все нужны мне живыми. Мы сами отпустим их в ад.

Гномы потащили пленников по темному коридору. Те даже не сопротивлялись, ибо это было бессмысленным. «Проклятье, у нас даже артефактов нет, — неслось в голове у Тина, — у нас теперь нет Небесного Огня». Но тут странная мысль озарила его голову:

— А что если Эрастил лгал, чтоб запутать нас. Огонь остался, ведь артефакты недалеко от нас.

— Но ведь нам сказали, что нужны три артефакта, — ответила другая мысль.

— Ну, тогда мы все совсем пропали, — возразила первая, — тогда лучше сразу меч в горло. Выбора нет: либо пытаться вызвать Небесный Огонь без артефактов, либо погибать.

«Небесный Огонь, сожги врагов моих», — сразу прошептал Тин. Безрезультатно. «Ещё, ещё, вдруг да получится, все равно выбора нет», — не сдавался Тин, продолжая повторять заклинание.

— Амахата, старика и его сынка, тащите во вторую комнату, — распорядился Император Харель, — но без меня ничего с ними не делать. А я пока пообщаюсь с остальными.

Их привели в большую комнату, хорошо освещённую факелами. Там было много странных приспособлений: в одном углу стоял какой-то стол со специальной полкой диаметра человеческой шеи, в другом — висели топоры, в самом центре было множество очень острых железок. «На них Харель и мечтает положить меня, — решил Тин, — но у него ничего не получится…надеюсь». Последняя мысль была не очень-то уверенной. Новый император зашёл в комнату последним.

— Первым будет Мак, — сразу же распорядился он, — за ним Амадеу и Тин. Первая казнь будет через отрубание головы. Исполнить ее незамедлительно!

Тут гномы схватили лекаря отряда еще крепче. Харель вынул свой меч.

— С тобой я разделаюсь собственноручно, — заявил он Маку.

Тина охватил ужасный страх за своего друга. «Нет, он не должен умереть, — заговорило в душе лучника, — ты должен его спасти». И тут боец еще раз вспомнил про секретное заклинание. «Небесный Огонь, сожги врагов моих», — стал он повторять снова и снова. Однако все безрезультатно, магия не приходила на помощь отряду.

— Прощайся с жизнью, — раздался злобный голос Хареля.

И вот он уже поднял свой меч над головой Мака, ещё мгновение и все, парню наступит конец. «Небесный Огонь, сожги врагов моих!» — отчаянно крикнул Тин. И вдруг… огненная дымка окутала страшную комнату. Раздался раскат грома. Был настолько сильный шум, что Тин закрыл глаза и даже потерялся в пространстве. Руки, так крепко держащих его гномов, ослабли, а потом и вовсе куда-то пропали. Тин оказался свободен, но не мог распоряжаться этой свободой.