Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «КРЕМЛЬ» основана в 2011 году

© А. А. Посняков, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

 

Глава 1

В предчувствии опасности сердце билось по-прежнему ровно. Так, как и должно. Все чувства обострились. Альд откинул со лба светлую челку и покрепче сжал в руке выданное в патруль копье с наконечником из легированной стали. Юноша напряженно вгляделся в густые заросли генномодифицированных томатов и сои – именно оттуда донесся подозрительный шум. Словно бы кто-то пробирался, прятался… вот шевельнулся… затих…

Или – показалось? Да нет, не должно б показаться, все же он, Альд из четвертого отряда, считался среди мунов умным. Да и высокородная Навия всегда отмечала, что…

– Ты что там застрял? – оглянулся патрульный Фельн, поджарый и мускулистый, как и все работники – муны.

Альд покрутил головой – всего в патруле было пятеро, не считая находившегося в отдалении старшего – Мудрейшего с автоматом Калашникова. Он-то и контролировал всех, здесь, в дальней оранжерее предпоследнего, третьего, яруса фаланстера. Все этажи уходили глубоко под землю, оранжереи же еще и расползались длинными узкими языками вдоль линий древнего метро. Старый, еще довоенный, бетон разрушался, приходилось срочно заделывать провалы. Не всегда успевали – и тогда в фаланстер вторгалась «нечисть». Так здесь называли гнусных подземных тварей. На случай их проникновения и выставлялся патруль. Пять мунов и один старший – Мудрейший. Ему и нужно было доложить, но…

Но, Альд все-таки сомневался. Еще не хватало прослыть паникером! Лучше уж сначала хорошенько все проверить, а уж потом – докладывать.

– Вон в тех кустах… Нет! Не смотри туда, Фельн. Похоже, там что-то не так… Но, с докладом спешить не нужно. Проверим?

– Да все там так! – повернувшись к зарослям, Фельн презрительно ухмыльнулся. – Вот в башке у тебя – не так. Определенно! И вот еще…

Парень не успел закончить фразу… Из сгустка переплетенных меж собой стеблей – те еще джунгли! – вдруг вылетел сверкающий диск, прошелестел, впился несчастному Фельну в шею, напрочь снеся голову!

Все произошло быстро, буквально за полсекунды, Альд не успел ничего толком сообразить. Правда, тут же отпрыгнул в сторону, обернулся – предупредить остальных… Лучше б он этого не делал! Лучше б не оборачивался.

Стремительная колченогая тварь вдруг метнулась к Альду. Длиной метра полтора, с хитиновым панцирем и мордой, похожей на морщинистую кожаную маску, содранную с лица трупа. Множество рук… или ног… Занесенная над головою дубина…

– Нечи-исть! – уклоняясь от удара, громко закричал юноша.

Закричал и тотчас же нанес удар копьем. Стальной наконечник лишь скользнул по панцирю и, похоже, не принес твари никакого ощутимого вреда. Пожалуй, только лишь разозлил, раззадорил.

Услыхав крики товарищей, Альд приосанился – ну, теперь-то чудовищу не уйти! Никуда не денется.

Вновь отбив дубину, молодой человек метнул копье, целя в омерзительную морду, прямо меж глаз, желтоватых, сверкающих огнем лютой, нечеловеческой ненависти и злобы.

Увы, тварь оказалась весьма верткой. Перехватила пущенное копье одной из средних рук… или ног, тут уж не разберешь точно, ухмыльнулась и в ту же секунду метнула оружие обратно.

Альд бросился наземь… Прямо под удар увесистого камня! Камень этот хитрое чудище держало задней ногою… или рукою… и до поры до времени прятало, держало про запас. А теперь вот – использовало, и весьма действенно!

Юноша заметил опасность слишком поздно, однако успел среагировать – откатился в сторону, к выступавшим из почвы корням… Удар вышел скользящим, и все же… Ахнула, взорвалась в мозгу желто-зеленая вспышка, мелькнула перед глазами торжествующая физиономия монстра… И – чернота. И – все…

Впрочем, нет!

Это только так казалось, что – все.

Когда Альд пришел в себя, чудовище уже добивало одного из патрульных – Горма – все той же здоровенной дубиной. Двое других парней – Хайрен и Лоск – валялись с проломленными головами, а вот Горм… он был в патруле самым младшим – всего-то пятнадцать лет, первый раз вышел и вот, на тебе – угодил-таки в пекло! Левая рука подростка висела недвижной плетью, из правого бедра сочилась кровь.

Что же, они не успели сообщить старшему? Почему же? Почему?

Злобное чудище, оскалясь, встало на дыбы, изогнув сегментированную спину, словно жуткая сороконожка. Примерилось, перекидывая дубину из руки в руку, издевалось, явно не торопясь нанести последний удар, наслаждалось своей гибельной силою.

Трое патрульных уже лежали мертвыми! Мудрейший! Где же Мудрейший? И впрямь – не успели позвать?

* * *

– Н-на-на-на-на-а-а… – закрыв глаза, напевал старший патруля, высокородный Александр Гонт.

Как все Мудрейшие, небольшого росточка, коренастый, но не сказать, чтоб очень сильный. Так на что Мудрейшему сила, когда есть ум? Ум и вот – автомат Калашникова, великое изобретение древних времен!

Высокородный Александр сидел в старом брезентовом кресле, вытянув ноги и положив на колени автомат. Темные глубоко посаженные глаза его были закрыты, уши закрывали наушники, соединенные беспроводной связью с небольшим плеером, недавно приобретенным у маркитантов. Александр любил музыку, конечно – довоенную, древнюю, ибо никакой иной и не было. Да и откуда ж ей было взяться, когда более двухсот лет назад человечество практически истребило себя в ходе Последней Войны? Над всей планетою вставали завораживающе красивые ядерные грибы, гибельные для всего живого. Испепеленные ядерным пожаром города и миллионы погибших взывали к мщению – вот только мстить было некому, цивилизация скончалась, корчась в страшных судорогах войны. Уцелевшие – нашлись и такие – ушли под землю, мутировали… а кое-кто – и нет… Как вот здесь, в фаланстере…

– На-на-на-а… – закрыв глаза, высокородный Александр подпевал какой-то древней певице… Получал удовольствие, или – сибаритствовал, тут как раз уместно вспомнить это древнее слово. И ничего его сейчас больше не волновало. Да, он в патруле, но он – Мудрейший – старший, а кроме него – еще пятеро бездельников-мунов. Вот пусть и ходят, охраняют, не смыкают глаз, а в случае форс-мажора – доложат. Да уж, если что б и случилось – давно доложили бы.

– На-на-на-а…

* * *

Однако… Однако – чудовищ-то оказалось целых три штуки! И двоих парни убили! Завалили-таки ценой собственной жизни. Правда, убитые были поменьше, не такие крупные, как тот, с дубиной.

Малолетнему Горму сейчас придется несладко…

Альд вдруг почувствовал, как в голове словно бы что-то щелкнуло, включилось. Он и так-то был не последним в воинским деле – умело владел и копьем, и ножом… уж не хуже других, по крайней мере. Но вот сейчас… сейчас юноша действовал чрезвычайно быстро и практически не думая – как машина.

Все уложилось буквально в секунды.

Оглядевшись по сторонам, Альд приметил валявшееся невдалеке копье – его же оружие… И…

Раз!

Отвлекая, молодой человек метнул в монстра нож, сам сей же миг бросился к копью…

Нож воткнулся в одну из лап твари. Чудище завыло и, издав жуткий булькающий звук, мгновенно бросилось на новую жертву.

Не-ет, не полтора метра длиной… Пожалуй, все два! А когда встанет на дыбы – так и с человека ростом! Даже чуть повыше…

Два!

Схватив копье посередине древка, Альд резко отпрыгнул в сторону, пропуская мимо себя взбесившуюся разъяренную сколопендру. Пропустил и даже успел ткнуть копьем… Просто хлопнул по панцирю – еще больше раззадорить чудище, еще больше разъярить, хоть и, казалось бы, – уже некуда!

Тварь резко развернулась, вздыбилась, щетинясь когтепалыми лапами, взмахнула дубиной… Альд отскочил мгновенно – просто быстро сделал два шага влево и – тут же – шаг вперед, одновременно нанося удар тупым концом копья… Монстр успел подхватить дубину, парировал натиск и снова приготовился к нападению.

Альд сделал обманный выпад влево… и тут же метнулся вправо, присел, пропуская просвистевшую над головою дубину, и…

Три!

Наконечник копья, сработанный из легированной стали, с хлюпаньем вонзился чудищу в глаз!

Тварь заверещала, дернулась. Из пораженного глаза хлынула густая желтая кровь, больше похожая на гнойную слизь. Когтепалые лапы чудовища подкосились, и членистое сегментированное тело тяжело повалилось в томатные заросли, еще там пару раз судорожно дернулось, и затихло.

– Три секунды! Всего, – превозмогая боль, восхищенно промолвил Горм. – Дружище Альд, вот уж не думал, что ты так можешь!

– Много болтаешь, – тщательно протерев копье зеленовато-желтыми листьями сои, Альд подошел к подростку. – Как сам-то?

– Нога болит очень, – скривился мальчишка. – А руку я вообще не чувствую.

– М-да-а-а, – покачав головой, юноша вдруг услыхал за спиной шаги и резко обернулся…

– Ну, и почему вовремя не доложили? – жуя травинку, лениво осведомился Мудрейший Александр Гонт. Старший в нынешнем карауле.

– Мы… мы просто не успели, – Альд захлопал глазами – он и не знал, что сказать.

– Будете наказаны, – Александр поправил висевший на груди автомат и бросил безразличный взгляд на убитых патрульных. – Впрочем – не сильно. Я вижу, вы храбро сражались. И погибли – по собственной глупости. Надо было лишь вовремя сообщить.

– Мы кричали, высокородный! – закусив губу, Гонт с ненавистью зыркнул на Мудрейшего. – Мы кричали, но вы почему-то не слышали.

– Ах, так? – вытянутое лицо Мудрейшего побелело, хотя и так было бледным, дальше некуда. – Ты, мун, называешь меня глухим?

– Он не то хотел сказать, высокородный, – Альд поспешно вступился за наивного мальчишку. – Он хотел…

– А ты полагаешь – я глуп? – высокородный Александр окатил юношу ледяным взглядом. – Что ж, возможно, я рассмотрю и более хеттские варианты вашего наказания. Что с остальными патрульными? Вижу, не шевелятся. Осмотреть!

Получив конкретный приказ, Альд тут же бросился его исполнять со всем возможным рвением – как и положено добросовестному «гомункулосу» – муну. Не совсем человеку – работнику, выращенному в пробирке.

– Кроме нас с Гормом все мертвы, – проверил молодой человек.

– Беги, доложи… Впрочем, нет – я сам доложу, – махнув рукой, высокородный Александр склонился над мертвым чудовищем.

– Руконоги, они же – баги, – произнес Мудрейший себе под нос. – Полуразумны, невероятно агрессивны. Умеют обращаться с примитивным оружием. Скорее всего, просто проделали в бетоне дыру… или расширили щель. Что ж, надо найти, заделать.

Руконоги… Альд что-то слышал про этих тварей и раньше – рассказывала высокородная Навия. Слышал, но вот встречаться как-то не приходилось. Вообще-то, хотелось бы узнать о руконогах побольше – вычислить, просчитать все их слабые места. Ведь, если они один раз пробрались, то вполне могли появиться еще раз. Окружавшие оранжерею железобетонные своды частенько трескались, и тогда кто только не проникал в фаланстер. Обычно – черви, с ними справлялись быстро. Патрульные сразу же докладывали старшему, тот давал команду – и муны выманивали тварей под автоматную очередь Мудрейшего. Так и сейчас бы вышло… но, высокородный Александр почему-то не услышал крики. Как он мог не услышать? Или – плохо кричали? Да и кричали ли вообще? Да нет – кричали. Должны были доложить, муны никогда не отступали от инструкции.

Осмотрев трупы руконогов, высокородный Александр велел Альду остаться сторожить – вдруг еще какая тварь проберется? – сам же отправился к выходу – там, на стене, висел серебристый аппарат с наборным диском, именуемый на старинный манер – «телефон». Предназначался тот аппарат для важных докладов, и пользоваться им могли только Мудрейшие. Муны – лишь в самом крайнем случае.

– Почему, почему он так? – кусая губы, шептал раненый Горм. – Да, он – высокородный. Но, разве мы, работники, не стоим хоть капли жалости? А он… А они… Да ты посмотри только, Альд! Кажется, мы очень разные – Мудрейшие носят черные и голубые плащи, а мы – оранжевые робы, но ведь и мы, и они – люди? Не так?

– Ты говоришь очень опасные слова, Горм, – Альд оглянулся по сторонам. – Да, мы все люди… но Мудрейшие – большие люди, чем мы. Без них мы давно погибли бы. Забыл, чему тебя учили?

– Нет, не забыл, помню… – мальчишка вздохнул и опустил веки. – И все ж, жалко. Хайрена жалко, Лоска, Тима. Тима не так, как других – он все же был очень заносчивым. Впрочем, вот именно – был…

– Ты…

Альд хотел было сказать – «Ты очень болтлив, Горм!», но подумал, что этим своим замечанием сильно обидит парня, ведь нет большего оскорбления среди мунов, чем назвать кого-то болтуном! Работники не должны много болтать! Они и не болтали, все больше молчали да слушали мудрые указания высокородных. Правда, сам-то Альд тоже был не против поговорить – но, далеко не со всеми. Высокородная Навия не раз говорила – надо быть, как все. Все молчат – и ты молчи, все склонили головы – склони и ты, иначе… Иначе – выбраковка! Дело нужное, но страшное. Кстати, Горм…

– Ну, как же мог высокородный Александр не услышать?

– Ты все еще ноешь, мальчишка? – высокородный Александр хмыкнул, кивнув на появившегося в оранжерее Мудрейшего и носильщиков-мунов.

– Ныне здесь распоряжается высокородный Николаус. Мы же сняты с караула – для лечения и отдыха. Вы будете награждены, парни, – поглядев на Альда и Горма, Александр с такой гордостью выпятил грудь, что можно было подумать, будто это он сам только что совершил подвиг.

– Спасибо, высокородный! – искренне поблагодарил Альд. Раненый Горм же лишь простонал, не поймешь, что. Дюжие работники уже укладывали его на носилки.

– Этих парней надо обязательно занести в список, высокородный брат мой, Николаус, – повернувшись к новому Мудрейшему, словно бы оправдывался Александр. – Хоть они все и растяпы, но все же геройски вступили в схватку… Нет, конечно же, не в «золотой» список. Хотя бы в «серебряный» или «бронзовый».

– Думаю, «бронзового» будет достаточно, – хмуро протянул высокородный Николаус.

Почти все Мудрейшие были друг на друга похожи, словно родные братья – невысокого роста, коренастые, длиннорукие, крепкие. Почти у всех – массивные челюсти и темные, глубоко посаженные, глаза. Прямо сказать, в большинстве совсем – не красавцы! Однако, вот высокородная Навия – та, да… Та – исключение… впрочем, не только она одна.

Муны под руководством Николауса, обнаружив расширенную руконогами трещину, принялись тут же ее заделывать, используя приобретенный у маркитантов цемент и старую ржавую арматуру.

* * *

Горма перевязали сразу же, как только вытащили из оранжереи на минус второй этаж, где селились муны. Жили в казармах по числу отрядов, в каждом отряде около полусотни человек, таким образом, казарм всего получалось сорок, ибо работников в общине подземного убежища-фаланстера насчитывалось около двух тысяч особей. Мудрейших было намного меньше – сотня, жили они обособленно, на минус первом этаже, куда никого из мунов не допускали.

Поговаривали, что Мудрейшие – потомки древних ученых, выстроивших фаланстер в преддверье Последней Войны, дабы спасти хотя бы часть человечества. Кое-кто болтал даже, будто бы Мудрейшие никакие не потомки, а сами ученые и есть, просто продлили себе жизнь почти до вечности. Потому – и Мудрейшие, потому – и управляют, ибо точно знают, как всем надобно жить! Без чуткого руководства Мудрейших бы никакая жизнь здесь, под землей, была бы невозможной. Ну, в самом деле, что тогда было бы с мунами? Чем бы они питались, как бы организовывали жизнь? Кто обеспечивал бы их теплом и светом, называемым древним словом «электричество»?

К слову сказать, это самое «электричество» частенько пропадало – и тогда гасло все освещение, переставали работать подъемники-лифты, а самое главное – приспособленные для орошения оранжерей насосы, и без того довольно-таки часто ломающиеся. Новых насосов после войны не делали, вот и приходилось чинить старые. То же самое касалось почти всех вещей, кроме оружия: копий и самострелов – «калашниковых». Мудрейшие создавали их в своих лабораториях… Правда, высокородная Навия как-то в разговоре с Альдом обмолвилась о каких-то торговцах – маркитантах…

Альд тогда удивился – какие могли быть торговцы в выжженном ядерными зарядами мире, пышущем невидимой смертью – радиацией. Радиация – это тоже было древнее слово, означавшее именно невидимую и неотвратимую смерть, причем – смерть лютую. Высокородная Навия тогда не ответила на вопрос Альда о маркитантах – быстро перевела разговор на другую тему, как раз на радиацию. Юноша вовсе не был глупцом и понял: вопрос о маркитантах – из числа тех, за которые полагается выбраковка.

Как объясняли Мудрейшие, выбраковка – это суровая необходимость. Время от времени с кем-нибудь из мунов происходили различные казусы: ни с того, ни с сего кто-то вдруг сходил с ума, делался буйным, нападал на всех, убивал… Даже Мудрейшие не сразу могли справиться с таким сумасшедшим, несмотря на все их «калашниковы»! Подобное безумие – опять же, по словам высокородных – было очень заразным и вполне могло погубить весь фаланстер, в чем никто из мунов не сомневался.

Подобных безумцев, слава Мудрейшим, в последнее время практически не наблюдалось и все это – благодаря выбраковке. Болезнь ведь легче предупредить, чем вылечить! Тем более – такую заразную. Значит, нужно просто вовремя заметить симптомы: присматриваться друг к другу и обо всем непонятном немедленно докладывать курирующему отряд Мудрейшему. Вроде бы – просто, однако дело осложнялось тем, что симптомы надвигающегося безумия были не совсем понятны. Поэтому следовало присматриваться ко всему необычному. Ну, к примеру, когда какой-нибудь гомункулус-мун начинал резко отличаться от всех других. Часто задумывался, много говорил, задавал непринятые в фаланстере вопросы… или просто вдруг становился сильнее и сообразительнее других. Как вот Альд во время недавней схватки!

– Молчи, молчи, юный друг мой! – выслушав от юноши описание боя, высокородная Навия поспешно приложила палец к губам и опасливо оглянулась по сторонам.

И чего, спрашивается, оглядываться? Альд хмыкнул, стараясь, чтоб высокородная не заметила усмешки. Сама же, кстати, и учила – таить свои чувства, не высовываться, быть, как все.

Юноша иногда все же задумывался – и что в нем нашла Мудрейшая? Почему так хорошо, по-доброму, относится, разговаривает о жизни, кое-чему учит? Чем он, работник четвертого отряда Альд, отличается от всех прочих мунов? Мун, кстати, это от слова «гомункулус, гомункул» – существо, выращенное в пробирке. Именно таким образом появился на свет Альд и все муны. Родились в подземных лабораториях Мудрейших, так, что получается, высокородные – их коллективный родитель. Или – коллективные родители?

– А как правильно?

– Слишком много себе позволяешь, мальчик! – вместо ответа женщина ударила Альда по губам. Несильно, кончиками пальцев. – Я же тебя предупреждала – не надо лишних вопросов, лишних слов. Лишнее – значит, опасное! Или хочешь подвергнуться выбраковке?

Юноша упрямо набычился:

– Если я заражусь, то – да.

– Типун тебе…

– Что?

– Так говорили древние, когда хотели кого-то оборвать. Ну, что – ты закончил подсчеты?

– О, да, Мудрейшая. Не так-то тут и много считать.

Они сидели в отдельном закутке, устроенном в тринадцатой по номеру оранжерее специально для Мудрейших. Ровные белые стены, флюоресцентные лампы, белые стулья, стол с микроскопом, какие-то приборы, реторты из толстого стекла. Лаборатория высокородной Навии… и ее юной помощницы Эльды, ныне отправившейся проводить эксперимент в соседней теплице. Навия и Эльда занимались одной и той же премудростью, называемой – агрономия. Именно благодаря им урожаи в фаланстере были весьма обильными, так, что вполне хватало всем.

Альд пересчитывал приготовленные для скрещивания зерна. Злаковые – овес, рожь. Высокородная Навия, конечно же, могла посчитать все и сама… или поручить своей помощнице, высокородной Эльде. Могла, но не делала. Впрочем, не она одна – многие из Мудрейших не почитали за большой грех препоручить какую-нибудь нудную умственную работу мунам. Высший орган управления фаланстером – Совет Мудрейших под руководством высокородного Дорна, прямо запрещал такое. Однако, особенно строго с провинившихся не спрашивали, понимали – все самому сделать невозможно. Правда, и таких мунов – помощников – следовало брать на особый контроль.

– Две девяносто зерен пророщенного овса, и сто семьдесят пять – ржи, – доложил Альд. – Все обработанные вашим особым составом.

– Отлично! – поправив микроскоп, высокородная Навия улыбнулась…

Навия… Высокая, в отличие от большинства Мудрейших, с копной иссиня-черных волос, уложенных в затейливую прическу, и пронзительным взглядом темных глаз, больших и не по-взрослому дерзких! Утонченные черты лица, тонкий нос с аристократической горбинкой, а еще – широкие бедра, большая упругая грудь… Истинная красавица, изысканная, с огненным взглядом! Красивая и сильная, из тех, что не потерпит и слова против.

– Иди в теплицу, – благостно кивнув, приказала высокородная. – Отнесешь семена, передашь Эльде.

– Я знаю, кому передать, Мудрейшая.

Альд почтительно поклонился и, прихватив пластиковые контейнеры с семенами, вышел.

Проводив юношу взглядом, высокородная Навия закусила губу, темные глаза ее сузились… Ах, Альд, Альд, как же ты вырос, какой стал красивый, умный… Умный – в этом все было дело! Слишком умный, но, вместе с тем, – совсем еще юный дурачок, такой вот парадокс! Хотя, если подумать, так и нет никакого парадокса – у этого парнишки с самого детства имелись способности, следовало лишь их развить. Что Навия и сделала! Почему? А ни почему! Просто так захотелось. Просто этот Альд – еще совсем малыш, со своими наивными вопросами – вдруг напомнил Навии своего нерожденного сына… Эмбрион погиб, и Навию едва спасли. Зря, ох, зря она согласилась стать подопытной крысой! Хотя, высокородный Дорм особенно-то и не спрашивал согласия «самок». Да, да так он и выражался, гнусное, надменное отребье, все женщины были для него самками – и не более того!

Эксперимент, да. Еще бы! Деваться-то некуда. За 200 лет близкородственных связей среди Мудрейших стали рождаться уроды – что естественно. Вот и решили попробовать скреститься с рабами, пытаясь с помощью генной инженерии смешать – «освежить» кровь, – да ничего не вышло. Потомство оказалось нежизнеспособным еще в утробе.

Все же Мудрейшие улучшили свою породу в результате генных экспериментов, продлили жизнь до 200 лет, сделав эликсир молодости из вытяжек биоматериала – спинного мозга мунов и всего такого прочего. Вот только с размножением не повезло – детей по-прежнему выращивали в пробирках из биоматериала… детей мунов, обо зачем Мудрейшим – дети? Лишние конкуренты на блага, высокородные ведь собирались жить… если не вечно, то очень и очень долго! Так, по сути, к тому и шло.

Ах, Дорм! Проклятый Дорм!

Прошептав гнусное древнее ругательство, высокородная Навия несколько успокоилась и вновь отдалась делам, стараясь заглушить кипящую в ней ненависть.

* * *

– Ага, Альд! Пришел, наконец. Наконец-то высокородная Навия тебя прислала. А я тут сижу, жду…

– Здравствуй, высокородная Эльда! Я принес злаки.

Сидевшая за узким дощатым столом девушка в белом халате, наброшенном поверх голубой робы, с улыбкой приветствовала вошедшего в теплицу парня. Приветствовала вполне искреннее, хотя и не должна была – Альд, все-таки – мун, а она – высокородная. Правда, не совсем – Навия как-то обмолвилась, что Эльда – полукровка, гибрид, единственный оставшийся в живых «продукт», результат эксперимента смешения крови «Мудрейших» и «мунов». Ее мать была из мунов – вынашивала генный материал в специальной лаборатории и умерла при родах. Эльду воспитывали Мудрейшие – как свою. Отца у девчонки не было, для зачатия просто взяли мужской биоматериал. Так вот и получилась худенькая красавица-блондинка с большими ярко-голубыми глазами. Между прочим – агроном-биолог!

Тайну происхождения Эльды и мунов знал только Альд, и то, высокородная Навия уже не раз пожалела о своих словах, строго-настрого приказав парню держать рот на замке. Альд и держал – а про Эльду с кем болтать-то? Никого из мунов девчонка-полукровка особенно-то не интересовала, у выращенных в пробирке гомункулусов хватало своих простых забот и незатейливых радостей.

Честно сказать, и Альд воспринимал девушку, как одну из Мудрейших – с почтением, но в достаточной степени равнодушно.

Воспринимал. Но, вот сейчас…

Записав номера принесенных контейнеров в специальную учетную книгу, Эльда неожиданно потянулась, так, что из-под курточки показался пупок. Затем тряхнула головой – пышные густо-золотистые волосы разлетелись по плечам древним ядерным взрывом, и тот же взрыв отразился вдруг в небесной лазури глаз!

Альд вдруг застыл, словно бы опаленный этим взрывом, застыл в замешательстве, закусив губу, словно бы первый раз увидел эти волосы, эти глаза под густой сенью ресниц, эти пухлые губки…

Какая же она красивая!!!

Эта простая мысль стрелой поразила сердце! Или, нет, не так… Как может мысль поразить стрелой? Скорей – дубиной по голове… Как то чудовище, руконог. Но – то было чудовище, а эта – красавица! И как же это он, Альд, раньше-то ничего такого не замечал? Ведь приходил сюда почти каждый день, что-то приносил, говорил, мямлил… Не замечал. Но, почему вот теперь – заметил? Что такое случилось с ним, что произошло? И… где раньше-то глаза были?

Юноша густо покраснел – как бы то ни было, а Эльда все же принадлежала к касте Мудрейших, и каждый мун обязан был им подчиняться. Мудрейшая… Эта вот худенькая красивая девчонка, на вид даже моложе самого Альда, которому не так уж и давно исполнилось восемнадцать.

– Ты что такой красный? Устал? Э-эй! Ну, отвечай же.

– Да нет, не устал, вы… высокородная.

Альд дернул шеей и потупил взор, опустив голову. Почему-то не хотелось ему в этот момент смотреть этой девчонке в глаза. Почему? Наверное, это было просто стеснение, уж точно – не страх.

– Возьми лестницу, – записав номера контейнеров, приказала Мудрейшая. – Идем.

Все нынче происходило, как и всегда. Работник-мун принес контейнеры, а сейчас вот, по приказу высокородной, потащит металлическую лестницу в дальний конец теплицы – снимать показания приборов. То есть, снимать-то будет Эльда, Альд только лестницу принесет да подержит. Все правильно, тупым гомункулусам тонкую работу не доверяли, никто их не учил разбираться в приборах, во всех этих зеленых цифирках, стрелочках и прочем.

Небольшая будка с аппаратурой, установленная на железном столбе, возвышалась над картофельными грядками метра на три. Кроме картофеля, в теплице еще росли кусты красной и черной смородины, сливы и несколько яблонь с наливавшимися соком плодами. Яблочки были так себе – твердые и кислые, – но компот выходил вкусный.

Как раз сейчас смородину и яблоки собирали юные муны, всего с десяток подростков. Гомункулусы детского возраста встречались в казармах не так уж и редко. Поддерживая оптимальную численность контингента, Мудрейшие выращивали их на замену убитым и раненым, а также и тем, кто подвергнулся выбраковке. Стариков, кстати, среди работников не имелось вовсе, так же были редки и женщины. Альд, конечно, подозревал, куда девались состарившиеся муны – их тоже выбраковывали, только не торжественно, на глазах у всех, а тайно. Во всем этом не было ничего аморального – закончившие свой жизненный цикл работники уступали место другим.

– Так, подержи…

Сбросив белый халат (чтоб не мешался), высокородная Эльда ловко полезла по лестнице вверх, к приборам… И вдруг на полпути запнулась – оторвалась проржавевшая ступенька, и девушка, несомненно, полетела бы наземь… Кабы вовремя не подсуетился Альд!

Бросив лестницу, юноша проворно подхватил Эльду, прижал к себя… и почувствовал вдруг что-то такое, что никогда еще не ощущал. Ему показалось приятным держать в объятиях эту изумительно красивую худенькую девчонку, смотреть в глаза, чувствовать тепло ее тела… и некоторую беспомощность, хрупкость… Альд просто не знал, как выразить словами то, что он сейчас ощущал.

Эльда обняла парня за шею… и неожиданно тоже покраснела… пушистые ресницы ее дернулись, впрочем, Мудрейшая быстро пришла в себя.

– С-спасибо… Альд. Ну, опусти же меня, живо! Вот так… Чертова лестница!

Черт – это было древнее ругательство, означавшее что-то вроде той нечисти – стальных сколопендр, червей, руконогов и прочих, – что время от времени проникала в фаланстер, жадно клацая зубами.

– Больно… – закатав рукав, девушка подула на локоть. – Синяк теперь будет, ага.

– Надо подорожник приложить! – тут же спохватился Альд. – Это трава такая, ну, в виде листа. В пятой теплице растет… Я сейчас метнусь, сбегаю!

– Стой! – Мудрейшая помахала перед лицом юноши пальцем. – Не надо никуда бежать. Знаю я, где подорожник растет, я ж все ж биолог, агроном – забыл?

– Не забыл, высокородная Эльда. Просто подумал…

– Ты слишком много думаешь, мун! И слишком много говоришь.

– Прошу простить, – сделав два шага назад, юноша почтительно поклонился, приложив руку к сердцу.

– Вот так-то лучше…

Эльда подошла к лестнице и вздохнула – лезть-то все равно нужно было, а рука-то болела, да и лестница эта казалась теперь какой-то уж очень ненадежной. Другой, увы, в этой теплице не имелось – среди Мудрейших было мало тех, кто мог хоть что-то делать руками, а мунов, кроме сельскохозяйственного труда, никаким иным навыкам не учили, не считали нужным. Да и чревато это было – мунов учить! Узнают в Совете – пропесочат так, что мало не покажется! Пропесочат – тоже довоенное слово, означало…

– Может быть, я помогу, Мудрейшая? – неожиданно предложил Альд. – Слазаю и… и запишу все цифры в твой блокнотик.

– Запишешь? – девушка удивленно моргнула. Она, конечно, замечала, как относилась к этому парню ее начальница – высокородная Навия… Но, чтоб научить муна читать… это надо быть очень смелой, безрассудной даже.

– Нет, я не умею читать, – поспешно (пожалуй, даже слишком поспешно!) открестился Альд. – Просто я смогу скопировать цифры. В этом ведь нет ничего сложного, верно? А тебе, высокородная, вовсе не стоит лезть на эту лестницу… Вообще, если б найти кусок проволоки, то я, верно, смог бы ее починить.

– Кусок проволоки! – с усмешкой передразнила Эльда. – Чтоб я опять навернулась, да? Нет уж, нужно сварщика звать. А сейчас – делать нечего…

– Ну, давай же я слазаю, высокородная! – молодой человек повысил голос. – Никто не увидит, не бойся. А и увидят – так что такого? Подумаешь, Мудрейшая послала вместо себя работника. Эко дело!

Уговорил, красноречивый! Эльда все же сдалась, махнула рукой.

– И впрямь – что такого? Ну, лезь тогда, что стоишь? Нет, стой… Вот тебе блокнотик и карандаш…

Карандашик был особый – «химический», – из самой седой древности, целый ящик таких завалялся на четвертом уровне, на подземных складах. Ловко забравшись вверх, Альд открыл створки приборного ящика, и, послюнявив кончик карандаша – чтоб писал, как чернилами! – открыл блокнот…

Открыл и едва не ахнул! Ничего себе! С небольшого, в мелкую клетку, листочка, на него смотрела… высокородная Навия! Как живая – ну, точно, ее лицо, даже прищур глаз передан – этакий, насмешливо-язвительный, – и поворот головы, и взгляд исподлобья, и…

– Ты что там застрял-то? Непонятно чего? Так спроси.

– Нет, нет… я все уже…

Юноша еще успел углядеть несколько набросков. Вот – работники собирают яблоки, вот – какое-то сборище Мудрейших, а вот – знакомое чудище, руконог!

– Здорово! – спустившись, наивно восхитился Альд. – Это ты… ты сама все нарисовала?

– Не твое дело, мун! – голубые очи девушки метнули молнии. – Выполнил работу – ступай… Нет, стой! Тебе, правда, понравилось?

– Высокородная Навия – как живая! – честно признался молодой человек. – Остальное я и не рассмотрел толком…

Эльда неожиданно улыбнулась, как-то робко, стеснительно даже – и это было очень непохоже на Мудрейших.

– Ну… посмотри… – подумав, девушка протянула блокнот. – Подойди поближе, не съем…

Ах, какое это было наслаждение – стоять рядом с Эльдой, едва не прижимаясь! Чувствовать тепло ее шелковистых волос, легкое дыхание… еще бы за руку взять! Иль хотя бы прикоснуться… вот так…

– Это вот – работа… ну, ты сам видишь… Это… это тебе не надо… Это вот – чудовище, вчерашний монстр… Э-эй! Ты что опять такой красный? Тебе не хорошо?

– Очень хорошо, – шепотом вымолвил Альд. – И ты, высокородная Эльда такая… такая… красивая, что… Потому я, верно, и красный.

Девушка хотела было возмутиться, но… Никто и никогда еще не хвалил ее, не говорил о ее красоте и таланте… Только этот вот мун – по сути, никто. Бесправный раб, рожденный в колбе придаток теплицы. Впрочем, хоть кто-то заметил… и, кажется, искренне.

– Можно, завтра я снова помогу тебе? – все так же тихо спросил юноша. Горячая ладонь его словно бы случайно, невзначай, коснулась локтя Эльды… и девушке это было приятно.

– Ну… помоги.

– А у тебя… Можно мне спросить?

– Спрашивай.

– У тебя еще рисунки есть?

– Я… я принесу. Завтра. Посмотришь. А теперь – иди.

– До завтра, высокородная Эльда.

– До свидания… Альд.

Альд был сам не свой и в оранжерее, и потом, в казарме. Сразу после ужина улегся на койку и смотрел в потолок, представляя себе златовласую красавицу Эльду. Ее волосы, густые ресницы, пронзительно голубые глаза, припухлые губы, тронутые легкой улыбкой. И стройную фигурку, которую вдруг так захотелось обнять, прижать к себе…

– Эй, Альд! В домино будешь? Да ты там уснул, что ли? Хм… похоже, уснул.

Уснул? Ну, да, уснешь тут! От нахлынувших вдруг чувств юношу бросало то в жар, то в холод. Ощущения было незнакомые, но приятные и такие волнующие, что хотелось грызть одеяло… ну, или вскочить да куда-нибудь побежать. Хотелось – да нельзя было, вечером мунам запрещалось шататься по главной улице – Эспланаде Два. Еще имелась Эспланада Один – на первом уровне, где жили Мудрейшие, куда мунам без особого пропуска вход был закрыт.

Эльда… Точеная фигурка… Золотые волосы… голубые очи в цвет древнего довоенного неба, которое, увы, уже больше не увидеть никому и никогда. А губы, губы… белые ровные зубки… и ямочки на щеках, и улыбка… такая, такая, такая…

Альд не знал, что с ним. Но, догадывался – из-за чего. Он даже пытался рассуждать логически, хоть что-то, хоть как-то объяснить себе. Ведь он знал Эльду и раньше, но – еще совсем недавно – не испытывал к ней никаких чувств. Ну, молодая девушка – и что с того? Непохожа на остальных Мудрейших… опять же, какое ему, муну, дело? Ведь видел же ее, работал рядом, что-то приносил, уносил… И не замечал тогда ничего! Ни этих голубых глазах, ни золота волос, ни… Вот дурак-то был! Словно слепой. Ныне, однако ж, прозрел, получается? Да, выходит, так. И случилось это после недавней схватки. После того, как получил удар камнем по голове… и ловко справился с монстром! Не слишком ли ловко? Высокородная Навия строго-настрого предупреждала никогда и никому не показывать никаких своих способностей. Скрывать все!

Вот Альд и скрывал. Его победную схватку с руконогом видел лишь малыш Горм… если Мудрейшие расспросят его… Хотя, а почему они должны расспрашивать кого-то об Альде?

Значит, так… Высокородная Навия учила его, Альда, многому… непонятно, правда, почему, но учила. И предупреждала, как надо себя вести. Юноша чувствовал, что отличается от других мунов. Благодаря Навии он знал больше других, был куда сообразительнее, умелее… И вот тут еще этот удар! И победа в бою, и… и Эльда. Навия и удар – одно наложилось на другое. Выходит – так.

Альд так и не уснул в эту ночь – все ворочался, думал… и мысленно представлял себе Эльду. Словно они лежат в оранжерее на свежей травке, смотрят друг другу в глаза и…

Те же самые чувства охватили и юную высокородную Эльду. Вернувшись в свой модуль на минус первом ярусе, девушка поспешно приняла душ, словно стараясь смыть с себя эти незнакомые и, наверняка, опасные ощущения. Опасные – для нее и, уж тем паче, для этого молодого муна.

Альд… как он смотрел на нее! Какими глазами! Да, он хороший парень – мускулистый, поджарый, красивый… а глаза… глаза у него – синие-синие, пронзительные и… такие добрые, что ли… Как он смотрел, как покраснел до корней волос, до самых до самых кончиков. Отчего так? Что могло вдруг смутить обычного работника-муна?

Как он подхватил ее с лестницы, такой сильный, добрый… как держал на руках… как восхищался рисунками, а потом… потом назвал ее, Эльду, красивой!

Красивой…

Вскочив с ложа, девушка включила ночник и побежала к зеркалу. Сорвала, бросила на пол ночную рубашку, встала нагою, осматривая себя… А ведь и пожалуй – красива! По крайней мере, не дурна, это точно. Красивая… Надо же! И этот мун, Альд – заметил, сказал. Единственный, кто сказал… кто заметил… Так? Ах, если б он не был муном!

Вздохнув, Эльда покачала головой. Ну, и не был бы. И что дальше? Насколько она знала, Мудрейшие выращивали себе смену в пробирках. Насколько это было им нужно. Не особо-то и нужно, откровенно сказать. Продлить себе жизнь – это куда нужнее. Потому и молодых среди высокородных почти не было, всем лет по двести – даже Навии, хоть и выглядит та максимум на тридцать пять – сорок. Мудрейшие – не из пробирки, как муны. Она тоже – не из пробирки. А вот Альд…

И все же – как он на нее смотрел! Похоже, этот парень не такой, как все муны… гораздо сообразительнее… ох, как он пришел в замешательство, застеснялся! Смешно. И мило. Похвалил рисунки… Надо будет обязательно ему показать еще несколько картинок… и даже – альбом! Настоящий старинный альбом про живопись! Именно альбом, не справочник, не руководство по агрономии. Эльда как-то увидела его в библиотеке, когда искала способы борьбы с проволочником. Старый, большой, на отличной мелованной бумаге, но, увы, без обложки. Обложку, видать, прибрали к рукам механики, использовали в каком-нибудь двигателе для прокладки. А что? Хороший толстый картон.

Картины… репродукции старинных картин – Эльда была просто очарована ими! И сама стала рисовать, сначала – постепенно, подражая древним мастерам, потом все больше и больше. В библиотеку альбом она так и не вернула, да никто и не спрашивал. Вот бы показать его Альду! Почему бы и нет.

Вспомнив синие глаза юноши, юная красавица вдруг покраснела и, отвернувшись от зеркала, снова побежала под душ… Увы, охладиться не удалось – в кране что-то захрюкало и тоненькая струйка воды резко иссякла.

– Черт! – выбираясь из ванны, выругалась девушка.

Накинув на плечи курточку, подошла к висевшему на стене телефонному аппарату, покрутила диск…

– Примите заказ, высокородная. В модуле семьдесят семь нет воды… Да-да, семьдесят седьмой модуль. Записали? Спасибо.

Механики обычно являлись в течение недели, но в этот раз не прошло и десяти минут, как в дверь постучали.

– Это вы тут без воды?

– Сейчас!

Эльда поспешно натянула штаны и, пригладив волосы рукой, открыла:

– Механик Гринг? Как вы нынче быстро!

– Так и знал, что это у тебя! – высокородный Гринг – лысоватый, с наглой ухмылкою, мужчина на вид лет сорока (хотя, конечно же – намного, намного больше), войдя в ванную, загремел ключами.

– У нас-то на базе, высокородная, все нормально. Это у тебя тут что-то… ага! Обратка проржавела. Хорошо, вовремя вызвала – не то затопила бы… Иди-ка, подержи ключ… ага…

Эльда присела рядом с согнувшимся над ванной механиком… тот вдруг резко обернулся и, сверкнув глазами, схватил девчонку за плечи:

– А ты подросла, Эльда. Экая стала красотка… А ну-ка, покажи грудь…

Девушка даже отпрянуть не успела, как механик распахнул ее куртку и ухватился рукой за грудь…

– Вы… вы что делаете? Это же…

– Хочешь сказать, секс у нас под запретом? – рыгнув, расхохотался высокородный Гринг. – Далеко не для всех, милая. Далеко не для всех! Да, большинству из наших старых маразматиков секс уже не нужен, но, некоторым… Вот, например – мне… или тебе… Ну, давай, раздевайся же, что стоишь?

Холодные руки механика гладили юное девичье тело, похотливая ухмылка играла на тонких губах…

– Ну… ты же выросла уже… Ты же хочешь, хочешь… увидишь, как это здорово… тебе понравится, ага…

– Пусти!

– Ну, не будь дурой!

– Я сказала…

Схватив валявшийся рядом разводной ключ, девушка ударила Гринга по плечу. Тот скривился, отскочил… Однако же, улыбнулся:

– Ну, все, все. Не пристаю больше. Вижу, не готова ты еще… дурочка. Да не дрожи ты, я ж все-таки не насильник какой! Не хочешь сейчас – не надо.

– Я… я… – Эльду бил озноб.

– Успокойся, красотка! Кстати, кран тебе я починил, можешь мыться. Ну… ключ-то верни, а? Ухожу! Сказал же! Но, ты над моим предложением все же подумай. Тебе будет хорошо, обещаю… Прощай, высокородная. Да! – механик вдруг задержался в дверях. – Ежели вдруг решишься пожаловаться на меня в Совет – милости просим. Не думаю, что будут последствия, нас, механиков, мало совсем. Ну, не дрожи уже! Тьфу… тоже еще цаца! Ты и целоваться-то, верно, не умеешь… Прощай!

– Кто целоваться не умеет? Я?! Черт ты сивый, вот кто!

Эту фразу Эльда бросила запоздало – механик уже ушел. Действительно, не стал навязываться. Может быть, все же опасался Совета, а, может – решил, что Эльда и так никуда не денется, и рано или поздно он все же добьется своего.

– Черт!

Девушка постепенно успокоилась, и ей вдруг стало обидно. Целоваться она, и впрямь, не умела. Некому было учить. Так ведь и впрямь, как научиться-то? Разве что по древним книгам. В библиотеку завтра сходить, может, и завалялось что? Порыться на полках, и…

Улегшись на ложе, Эльда вдруг представила вместо наглого механика – Альда. Как он расстегивает на ней куртку, как ласково гладит, как трогает грудь, как… Охватившее вдруг все тело томление перешло в жар! Девушка скрючилась, закусила губу и вдруг заплакала. Ей почему-то стало вдруг нестерпимо стыдно… Почему?

* * *

С утра группу мунов из казармы Альда вместо теплицы отправили на пятый склад – таскать арматуру. Дело это было нелегкое, трудоемкое – загрузить тяжелые штыри в носилки, притащить к лифту. У лифта уже ждали другие муны – затаскивали, поднимали, перегружали. Работали, не покладая рук, и Альду еще повезло, что в напарниках у него оказался дюжий и нелюдимый парень по имени Волг. Да, туповат, неразговорчив – зато силен и трудолюбив. Образцовый мун, чего уж!

Альд, кстати, вовсе не уступал напарнику ни выносливостью, ни силой. Они вдвоем до обеда сделали двадцать две ходки туда-обратно. Раза в полтора больше, чем все остальные работники.

– Молодцы, – скупо похвалил высокородный Владимир, организовывающий здесь всю работу. – В старые времена б вам героя труда дали. А нынче… Нынче могу сказать одно: ежели всегда будете так работать, удостоитесь «бронзовой» книги!

Услыхав такое, Волг приосанился и довольно засопел. «Бронзовая» книга славы! Пусть не «золотая», не «серебряная» даже, но – тем не менее! Это ж нешуточный почет, зависть всех остальных, и да – слава! Альд, кстати, имел уже совсем недавнюю запись в «бронзовой» книге – за тот самый бой. Сам высокородный Александр этого добился, убедил всех в Совете Мудрейших, и лично пожал руку Альду! Правда, вот малолетний Горм… он ведь тоже заслуживал почета… записали ли его? На оглашении благодарственного приказа парнишки, кстати, не было. Так верно, потому, что ранен. Нет, не должны бы его забыть, не должны. По крайней мере, так казалось Альду. Как и все муны, он всегда знал, что жизнь в фаланстере устроена в высшей степени справедливо и правильно. Есть те, кто работает, и те, кто управляет, кто организует жизнь, заботится, чтоб у каждого муна каждый день была пища и кров. Если б не Мудрейшие… наверное, все муны давно бы вымерли.

Со звоном сгрузив очередную партию арматуры, Альд и его нелюдимый напарник присели возле лифта на корточки – немного перевести дух. Высокородный Владимир их не подгонял – работали напарнички куда лучше многих! Говоря старинным словом – передовики, иначе не скажешь.

До обеда оставалось не так уж и много, наверное, час или с полчаса. Альд уже начинал чувствовать, как засосало под ложечкой, да и Волг вдруг неожиданно облизнулся:

– Интересно, сегодня картошка или брюква будет?

– Скорей, брюква, – подумав, отозвался Альд. – Картошка всегда на вечер. Тушеная, с горохом, ух…

– Да, с горохом – вкусно, – Волг сглотнул слюну и довольно прищурился: все же «передовикам» была положена дополнительная порция, а по воскресеньям, в короткий день, еще дополнительная кружка компота. А что? Почему бы и нет? Заслужили!

Чуть отдохнув, напарники поднялись на ноги, намереваясь успеть до обеда сделать еще пару ходок. Они уже взяли носилки, повернулись, чувствуя одобрительный взгляд начальника… как вдруг где-то под потолком резко завыла сирена. Обед!

– Что-то рано сегодня, – погладив лысеющую голову, высокородный Владимир потянулся к висевшему на стене лифтовой шахты аппарату связи. Потянулся, но трубку так и не снял. Подумал да махнул рукой:

– А пойдем! Там разберемся. А ну, давай к лифту, парни.

Высадившись на своем – минус втором – уровне, Альд и прочие муны удивленно застыли. Широкая, метров двадцать, Вторая Эспланада была забита людьми в оранжевых робах, однако вовсе не это удивило и насторожило юношу. Оранжевое людское море было разбавлено голубыми плащами Мудрейших. По всем прикидкам, на Эспланаде уже находилось с полсотни высокородных, почти половина из всех имевшихся! Альд узнал Председателя Совета Мудрейших Дорма. Крепко сбитый, сильный, с квадратным лицом и серебристым ежиком коротко стриженных волос, он олицетворял собой настоящего лидера: бескомпромиссного, волевого, жестокого. Именно такой и мог выжить в постъядерном мире. И не только выжить сам, но и дать возможность жить другим.

Средь почтительно расступившихся мунов прошелестел шепоток:

– Высокородный Дорм! Сам Дорм здесь! Председатель… Да, это он! Видите?

Высокородный Дорм шагал впереди, не очень медленно, но и не быстро. Шествовал степенно, как и полагается уважаемому всеми вождю. Шагал с полным сознанием собственного достоинства и немаленькой власти. Он напоминал ледокол, а собравшаяся позади и рядом толпа – утлые лодочки, суденышки, несомненно, затертые бы безжалостным льдом, если б не помощь и покровительство лидера!

Дорм шел к площади, или просто – на Круг, так называли большую свободную площадку ровно посредине Эспланады Два, тянувшейся под землей на два с половиной километра. Да, именно таким и был некогда выстроенный Мудрейшими бункер! Два с половиной километра в длину, километр – в ширину, и все четыре яруса – под землею. Построено мощно, непоколебимо. На века! Даже ядерные взрывы во время Последней Войны особого вреда убежищу не причинили.

Обычно Круг пустовал, люди собирались там лишь во времена редких праздников, к примеру – в день Урожая, либо вот так, как сейчас… Ну да! О причине сборища уже можно было догадаться.

Ровно посередине площади виднелся круглый помост, установленный явно недавно, да что там говорить – только что. Высотой метра полтора, блестящие никелированные перила, узкая лесенка и в самом центре помоста – нечто, напоминающее высокий турник со сверкающей перекладиной. С высокого (метров десять) потолка, выкрашенного в небесно-голубой цвет, к турнику спускались два провода, а на перекладине уже висела чья-то тоненькая фигурка. Словно бы кто-то собрался подтянуться, да вот не смог, и застыл, безвольно повиснув. Кисти рук несчастного были прикручены к перекладине проволокой, ноги болтались свободно… впрочем, нет, не болтались. Просто недвижно висели. Как и упавшая на грудь голова.

Альд присмотрелся и вздрогнул, узнав в привязанном юного Горма! Того самого мальчишку, раненного в схватке с чудовищами. Но, за что же его… за что? Он же герой… или… Наверное, если кому об этом и знать, то только высокородному Дорму. Он как раз поднялся на помост, и, оглядев собравшихся, поднял руку…

Толпа притихла, угас даже едва слышный шепот. Мертвая тишина установилась на площади, тишина и спокойствие, как в давние времена бывало на морях, в центре урагана. И таким центром был сейчас высокородный Дорм, Председатель Совета Мудрейших.

 

Глава 2

– Наш славный юноша Горм, увы, подвергся воздействию страшной болезни, – окинув взглядом толпу, негромко начал высокородный Дорм. – Мы сделали все, чтобы спасти его… увы… и Мудрейшие иногда не всесильны.

Здесь Дорн помолчал, выдерживая драматическую паузу, а затем, повысив голос, продолжил:

– Это наше общее горе… Но, вместе с тем – и праздник. Праздник жизни! И мы, прощаясь сегодня с Гормом, славим высокородного Александра, подарившего всем нам жизнь! Да, да – если б не его бдительность, Горм заразил бы всех… А потому – восславим же высокородного Александра! Прошу, высокородный… поднимись сюда…

Пораженному до глубины души Альду, конечно же, было очень жаль Горма. Однако, когда Александр поднялся на помост, юноша едва подавил смех: настолько нелепо выглядела сейчас эта пара Мудрейших. Высокий широкоплечий Дорн и приземистый коротышка Александр, выглядевший, как дурная копия Председателя Совета Мудрейших. Причем лица у обоих похожи – квадратные челюсти, темные, глубоко посаженные глаза, зыркающие из-под нависших бровей, словно бы высматривая измену.

– Говори, высокородный Александр, – сделав полшага в сторону, Дорм махнул рукой.

Александр откашлялся. В отличие от того же Дорма, произносить торжественных речей он явно не умел, и большей частью мямлил, откровенно не зная, что сказать…

– Ну… это был славный парень, да… ммм, но он заразился… ммм, едва не убил многих… он опасен, да…

Несчастный парнишка висел на перекладине неподвижно, даже не дергался. Наверное, ему сделали укол или дали какую-нибудь таблетку. Хотя… вряд ли – лекарства стоили дорого, и Мудрейшие не стали б их тратить просто так… на какого-то муна.

Ах, Горм, Горм… И не пожил еще совсем. Надо же – такая беда с им приключилась… А, может быть, во всем виноват его язык? Слишком уж несдержанно юный Горм разговаривал с высокородным Александром. Да что там несдержанно! Прямо обвинил высокородного в гибели своих товарищей. Дурак – как сказала бы высокородная Навия. Впрочем, никто и не учил Горма держать все свои мысли при себе.

Подумав так, Альд вздрогнул: раньше он бы не осмелился и подумать о том, что хоть кто-то из Мудрейших может быть хоть в чем-то виноват! Такого и быть не могло! Но… ведь было. Альд и сам видел… Хотя, нет, не видел – какое-то время был без сознания.

Между тем, высокородный Александр закончил свою речь, вызвав реденькие хлопки у тех, кто стоял рядом с помостом. Что-то сказал и Председатель Совета – и на этот раз аплодисменты оказались куда гуще.

Спустившись с помоста, высокородный Дорм посмотрел в небо, точнее – в потолок. Свет флюоресцентных ламп, спрятанных в нишах, стал заметно тусклее, как, если бы наступала ночь или сумерки. Искусственное освещение фаланстера моделировало дни и ночи довоенного мира.

Грозная полутьма нависла над площадью, толпа замолкла, выжидательно глядя на помост. Альд облизал губы… Ну, вот и все. Скорей бы… лишь бы не мучился Горм…

По тянувшемуся с потолка проводу пробежала искра… Висевший на перекладине подросток задергался, закричал от жуткой невыносимой боли. Многие из мунов закрыли уши руками. Повалил черный дым, запахло жареным мясом… Горм еще раз дернулся и затих дымящейся обгорелой тушей…

– Прощай, славный юноша, – высокородный Дорм снова поднялся на помост и, скривившись, приказал всем расходиться.

– Наши обычные дела ждут нас, мои дорогое. Никто их за нас не сделает. Скорбь скорбью, а жизнь – жизнью.

Все правильно сказал. Все так. Но…

В отличие от многих, Альду и раньше-то не очень нравилось смотреть выбраковку. Вся эта затаившаяся в ожидании толпа, пафосные речи… И смерть. Жуткая, лютая. Дым. Запах паленой человечины. Судороги, запредельно жуткий крик – и смерть. Жаль! Жаль Горма. Наверное, он вовсе и не был заразен. Не болтал бы лишнего – остался бы жив. Ведь, если разобраться, Горм – герой. А высокородный Александр – сука.

Уходя вместе со всеми с площади, Альд опасливо оглянулся, словно бы беспокоился – не подслушал ли кто-нибудь его мысли? Он и сам их испугался – надо же, обозвать Мудрейшего древним ругательным словом! Раньше таких мыслей не было. Нынче же, кроме нехороших мыслей, в душе юноши вдруг проснулось нечто! Нечто такое, что он еще и сам до конца не осознавал. Было похоже, что кто-то думал за него, или, скорее, что-то шло изнутри, из каких-то неведомых закоулков мозга.

Альд вдруг захотел всех их убить! Всех Мудрейших. Особенно – этих двух. Высокородного Александра и высокородного Дорма. Низкорослому хлюпику Александру можно было просто свернуть шею. Подойти, прямо вот сейчас, сзади – одно быстрое движение и… Секунда! С Дормом, конечно, пришлось бы провозиться чуть дольше. Но, не намного. Если действовать быстро, решительно, умело. Тоже подойти, ударить локтем в кадык и – сразу же – ладонью по скуле и шее. Просто широко раскрытой ладонью – даже не ребром. Снаружи на скуле и шее не останется ничего, ни синяка, ни даже покраснения. А вот внутри, под сводом черепа… Кровоизлияние в мозг – и гибель.

Черт! Черт! Черт!

Юноша резко остановился и с силой замотал головой, отгоняя неведомо откуда взявшиеся мысли. Ему вдруг стало страшно: а если это и есть – болезнь? Желание всех убить – главный симптом. Это не Горма надо было подвергнуть выбраковке, а его, Альда! Причем – срочно. Нет, ну, надо же, какие мысли… Надо же, какие… Черт! Черт! Черт!

* * *

– Что с тобой? Ты что такой бледный? Не выспался?

Высокородная Навия казалась участливой и напряженной. Кажется, она искренне хотела помочь. Ну, конечно, искренне… не зря же она научила юношу многому. Даже читать и писать! Да-да, Альд знал грамоту… правда, помня советы наставницы, не показывал этого никому. Даже Эльде. Эльда…

– Ну, поделись же своими мыслями, мальчик, – взяв парня за плечи, Мудрейшая заглянула ему в глаза. – Расскажи все, что чувствуешь. Поверь, будет легче. Тем более – ты можешь рассказывать мне все.

– Я знаю, высокородная, – тихо промолвил Альд.

– Ну, так скажи!

– Сегодня, на выбраковке, я вдруг захотел убивать…

– Ничего удивительного – это все нервы. Ну, продолжай, продолжай.

– И не просто захотел, а точно знал – как это сделать. Как убить вы… некоторых. Убить, и уйти. Смешаться с толпой, затеряться… С Круга я бы ушел. Но, верно, потом меня бы отыскали.

– Ах…

Навия затаила дыхание, боясь спугнуть удачу. Вот оно! Вот то, ради чего она пестовала этого красивого мальчишку-муна. Заложенная в гены гомункулов программа восстанавливалась! Навыки боевой машины – убить, уйти… и снова убить, если надо. Ну, что же, высокородный Дорм! Недолго тебе осталось. Этот славный мальчик мог убить тебя уже сейчас, на церемонии выбраковки. Эх, удобный же был момент… Ничего! Ничего! Еще моменты будут.

Женщина закрыла глаза, зримо вспоминая все то, что хотела бы забыть… но так и не могла. Белые лабораторные стены. Стойка медицинских приборов. Сверкающий хирургический набор – скальпели, ножички, крючочки, еще какая-то хрень… Она, привязанная к столу для разделки трупов. Сталь холодит спину, но Навия не чувствует холода. Лишь боль, одна только боль… И гнусная усмешка Дорма!

– Скальпель… Так… Переверните ее… Держите. Делаем вытяжку из позвоночника…

Боль! Острая жгучая боль!

– Хорошо. Теперь извлекайте плод…

– Но…

– Вытаскивайте! Думаю, именно в плоде то, что нам нужно. Сделаем вытяжки! Быстрей…

– Но, она умрет, высокородный!

– Вовсе не обязательно. Может, и выживет.

– И никогда больше не родит.

– Она и не должна была родить, забыли? Забыли, что она согласилась добровольно…

– Мы обещали ей ребенка…

– Я – никому ничего не обещал! А ну, хватит болтать. Делайте.

– Наркоза не хватит.

– И черт с ним…

Тряхнув головой, Навия едва пришла в себя. Поспешно отвернулась, глотая слезы. Теперь настала очередь удивляться ее собеседнику:

– Что с тобой, высокородная. Ты плачешь?

– Просто соринка в глаз попала.

– Но…

– Ты, кажется, собирался помочь Эльде? Она тебя ждет. Ступай.

Эльда… Почтительно кивнув, молодой человек оставил наставницу в самых расстроенных чувствах. Впрочем, ее чувства Альда сейчас не интересовали… Юная красавица Эльда влекла его куда больше! Тем более, он ведь и правда обещался помочь.

– Я ненадолго, Мудрейшая… Надеюсь, ты будешь в порядке.

– Буду. Иди.

Стеклянная дверь. Заросли смородины и томатов. Теплица. Все та же лаборатория – закуток.

– Здравствуй, высокородная Эльда. Я обещал прийти.

Девушка резко обернулась. Голубые глаза сверкнули бесконечностью океана. Губы растянулись в улыбке:

– Ах, Альд. Ну, что? Снимешь показания сам?

– Конечно, высокородная…

Сегодня Эльда была одета иначе. Да, обычный белый лабораторный халат, но под ним не голубая роба, а узенькие линялые штаны и короткая блузка из какой-то блестящей материи. Очень красивая, кстати сказать.

– Выскородная… ты так красиво одета!

Записав показания приборов в знакомый блокнот, юноша вернулся быстро.

– Красиво? – девчонка махнула ресницами. – Ах, да. У нас же сегодня вечером – праздник. Ну, на нашем уровне.

– Желаю хорошо повеселиться, высокородная.

– Да ну! Какое там веселье – скука.

Эльда неожиданно запнулась, вспомнив вчерашнего механика. Конечно, этот Гирн – гнусный нахал, но… Он подстерег ее утром, прямо у дверей. Выглядел виноватым, долго извинялся, а потом вдруг подарил акварельные краски и кисточку. Так сказать – загладить вину. Ничего другого обиженная девушка от нахала и не приняла бы, но это… Словно бы Гирн знал. Так ведь, верно и знал. Прознал как-нибудь. Может, когда заходил, рисунки случайно увидел…

– Поверь – от чистого сердца, стало быть. Ну, не дуйся, красотка. Обидеть тебя я вовсе не хотел. Просто подумал, что… Останемся друзьями, ага? Мир?

Против красок Эльда не устояла:

– Мир, ладно. Но…

– Понял, понял, понял! Ла-адно, пока. Кстати! Захочешь научиться целоваться – обращайся всегда!

Целоваться, хм… Что такое поцелуи, юная красавица знала. Читала в старинных книжках. Но, вот попрактиковаться наяву как-то было не на ком. По крайней мере, пока. Мудрейшие – двухсотлетние старцы – были практически равнодушны к женскому полу. Увы, вытяжки из спинного мозга мунов, способствуя долголетию, резко снижали потенцию, и тут уж приходилось выбирать. Кстати, этот ушлый механик Гирн наверняка проживет недолго. Еще лет сто – пожалуй, и все. А то и меньше.

– Ты обещала показать рисунки, высокородная…

– Да-да, я принесла. Да не называй ты меня так! Хотя бы, когда мы вдвоем. Зови просто Эльда. Красивое имя?

– Красивое. Как и ты…

– Вот… глянь…

Немного смутившись, девушка протянула Альду тетрадь – скрепленные вместе листы белой бумаги.

– Вот это я училась… Вот яблоко, видишь? Вот оно карандашом, а вот – гуашью. Гуашь – это такая краска, она есть у маркитантов… ой!

– Я знаю, кто такие маркитанты, вы… Эльда.

– Знаешь? Ну-у… ладно, проехали.

Усадив юношу на скамью, красавица подвинулась ближе, так, что ее мягкие золотистые волосы коснулись щек Альда.

– Это – классика. Это – в технике импрессионизма, вот кубизм, а вот – пуантилизм… это когда краски не смешаны и накладываются вот так, точками…

– Здорово! – восхищенно отозвался молодой человек. – Честное слово – здорово. Я бы никогда так не смог! Да и никто другой.

– Ну-у… скажешь тоже, – юная Мудрейшая покраснела от удовольствия аж до самых ушей.

– А откуда ты все это знаешь? – Альд подвинулся еще ближе, ощущая теплое бедро Эльды. – Про все эти измы?

– Ах да! Я ж книги читала… Я хотела показать… Принесла. Смотри! Это называется – альбом. История живописи.

Достав большую, без обложки, книгу, девушка разложила ее на коленках.

– Вот – Эль Греко… Рафаэль, Караваджо… вот Коро – смотри, как ветер гнет деревья! А вот это – импрессионизм… Моне… Писсарро… Ренуар… А вот это – Дега. Где балерины. А вот это – Сезанн… Тулуз-Лотрек…

– Как тут все неистово! – не удержался Альд. Он и в самом деле заинтересовался.

– Неистово? – Эльда неожиданно рассмеялась. – И в самом деле – очень даже подходящее слово. Вот дальше… кубизм… символизм, Дали… а вот абстракционизм – это наше все, русское. Малевич, Кандинский!

– Ничего не понимаю! – незаметно обняв девушку за поясницу, честно признался молодой человек.

– И не поймешь! – высокородная, шутя, стукнула его по носу пальцем. – Не поймешь, потому что не знаешь. Но… я тебя научу… если ты захочешь.

– Уже хочу! Очень.

– Понимаешь, настоящий художник вовсе не обязательно должен ублажать толпу. Рисовать красивенькие картинки, приятные глазу обывателя. Вовсе нет! Художник должен выражать мир. Свое отношение к миру. В этом все дело – вот так.

Эльда вновь пролистнула альбом и, скосив глаза, тихонько спросила:

– Тебе кто больше нравится?

– Вот этот вот… как его…

– Ван Гог!

– Да, Ван Гог. Где подсолнухи. Только больно они у него маленькие. Не как у нас.

– У нас – генномодифицированные, – снова засмеялась девчонка. – А вот эта картина? Это Моне. Смотри, какое небо!

– Как твои глаза… – прошептал Альд.

Его ладонь давно залезла деве под блузку… и было так приятно сидеть рядом с юной златовласой красавицей, ощущая манящую теплоту ее тела! Кажется, девушка это все чувствовала… и, кажется, была не против…

– Какие у тебя чудные глаза. Альд. Синие-синие… Я таких ни у кого не встречала… А ну-ка, закрой их!

– Ага…

Выдохнув, Эльда прикоснулась к губам юноши своими губами… сначала не очень-то решительно, нежно… но потом…

Потом – едва оторвалась, выдохнула…

– Это называется поцелуй, друг мой.

– Поцелуй… Здорово! Еще будем?

Упал на пол альбом. Сползла с девичьих плеч блузка…

– Высокородная Эльда! Нам дальше полоть?

Черт!

Хорошо, хоть постучались. Вежливые.

– Да-да… Я сейчас гляну.

Девушка быстро облачилась в халат, вышла, велев Альду сидеть тихо и ждать. Прошла в дальний конец теплицы, где работали юные муны. Кого-то похвалила, кого-то и поругала, наметила фронт работ.

– Смородину собирайте. С каждого – по четыре кружки.

– А какую именно, высокородная Эльда? Красную или черную?

– Да любую.

Когда девушка вернулась в лабораторный закуток, Альд засмеялся:

– Высокородная! Ты блузку забыла надеть.

– Ой! И впрямь. Ладно, сейчас переоденусь.

Эльда сбросила халат… И юноша уже был рядом, обнял… И снова поцелуи, и жаркие объятия, и… Впрочем, дальше поцелуев дело не дошло. Пока…

На следующий день все повторилось. И на другой день. И потом… Томительные чувства обоих выплескивались в экстазе, бурно зарождающаяся любовь крепла с каждым днем, с каждым часом, с каждым мгновением…

Впрочем, хватало времени и просто для дружеского общения. Больше говорила Эльда… она и знала больше.

– Что такое генномодифицированные продукты? Ну-у… как тебе объяснить. Постараюсь… Это древняя наука. У нас вообще здесь много древних вещей. Вот, к примеру, как думаешь, почему твоя роба никогда не мнется, не рвется и почти не пачкается?

– Наука?

– Вот именно. А обувь? Вот эти твои мокасины… Не промокают, но, вместе с тем – дышат. Садятся точно по ноге – подходят каждому… Что? Что такое фаланстер? Как – что? Ах, откуда такое название? Ну… даже и не знаю. Нет, читала что-то. Но, настолько скучно – до конца не осилила. Кто-то из древних авторов воображал себе идеальный мир. Фурье, Оуэн? Или Достоевский, Чернышевский. «Четвертый сон Веры Павловны».

– Чей-чей сон?

– Да ничей, не бери в голову. Просто из какой-то книжки.

Навия, высокородная Навия, одна из Мудрейших, конечно же, заметила зарождавшиеся почти на ее глазах отношения. Все чаще и чаще Альд уходил в теплицу, используя для свиданий любой повод. Уходил и без повода, невзирая на возможное наказание. Уходил, чтобы…

Чтобы уединиться с этой… Навия грязно выругалась и тут же осеклась. Где-то в глубине души она все же надеялась, что это просто встречи, без всяких там поцелуев-лобзаний или чего-то большего. Правда, Альд стал скрытным… Но, она же сама парня этому и учила! Да и вообще, какое ей дело…

Мудрейшая закусила губу. А ведь было, было дело! Да, она пестовала Альда, как орудие мести, в память о нерожденном сыне. Однако, если уж быть до конца честной перед самой собой, Навия и сама не могла бы сказать с определенной точностью, с каких это пор этот красивый синеглазый юноша вдруг стал вызывать у нее совершенно иные, вовсе не материнские, чувства? Мун! Он всего лишь мун. Выращенный в пробирке гомункул с подавленными генами боевых машин! Бесправный работник, раб. И все же…

Может быть, прекратить все? Составить изысканно-убойный донос на юную Эльду – о, Навия это умела! Если грамотно все описать, то от этой противной девчонки не осталось бы и следа… Однако, с другой стороны, Эльда – не обычная девушка. Не такая, как все высокородные. Помесь! Гибрид! По решению Совета именно Навия и должна была присматривать за девчонкой, и тут же доложить, если что-то в ее развитии вдруг пойдет не так. Получается, она же, Навия, все и проморгала? Да, если арестуют Эльду, возьмут и Альда, Дорн не дурак, дознается. И что тогда? Пусть этот черт радуется жизни и дальше? Идею мести в таком случае придется отложить. Разве что самой взяться за кинжал. Возможно, тогда Навия и добьется своего, хотя – далеко не факт, у Дорна имеется охрана. Дюжие парни из мунов. Безмозглые, прикормленные и преданные. Правду сказать, Навия вовсе не собиралась подставляться сама. Пусть Альд убьет Дорна, а там… А там поглядим! Хотя… все же, жаль, если Альда казнят. Ах, эти синие, синие очи! Адьд… Неужели он с этой…

* * *

Мудрейшие называли его вестибюлем. Закопченные остатки высотки – шесть с половиной этажей, все остальное было напрочь срезано лазером во время сражений Последней Войны. Странно, но кое-где еще сохранились оконные стекла, точнее говоря – их осколки. В большинстве же своем, вестибюль безразлично смотрел на мир темными провалами окон, похожих на пустые глазницы черепа. Честно сказать, и мир-то вокруг был таков, что смотреть на него не доставляло никакого удовольствия.

Бутово – обычный спальный район – пострадал от прямых военных действий не очень-то сильно. Однако потом, когда объявились мародеры и одичавшие биороботы, все быстро стало по-другому. Био – созданные сумрачным заокеанским гением боевые машины на живых мозгах – жгли и взрывали все, что попадалось им на пути. Пока было чем стрелять, правда. Но и того вполне хватило для того, чтоб превратить целые улицы в груду дымящегося щебня. Местами было вообще не пройти, а кое-где все оставалось по-прежнему. Средь островков неожиданно воспрянувшей после войны зелени умиротворенно торчали мирные серые пятиэтажки, даже детские площадки кое-где сохранились, кажется, закрой глаза – и услышишь голоса играющей ребятни.

Стояла осень, росшие невдалеке желто-красные клены лениво роняли листву, отражаясь в серебристых водах пруда, что начинался сразу за полуразрушенной эстакадой. Кто из роботов-гигантов – скорее всего «Маунтин» четырнадцатой или двенадцатой модели – верно, шутки ради, завязал рельсы узлом. Бантиком, как на ботиночках! Шутник, блин. Извращенец.

Как бы то ни было, а здесь, на самой окраине Москвы, при всей кажущейся пустынности, все же было небезопасно. Бродячие шайки одичавших «новых людей» – нео, группки трупоедов вормов, да кто только не скрывался в здешних развалинах! Правда, для нападения на фаланстер сил у всей этой братии было маловато. Вестибюль защищало два боевых робота и два патруля – на шестом этаже и внизу, у входных ворот из сварного железа. Два станковых пулемета – вверху и внизу, в патрулях – только Мудрейшие, мунов на поверхность не допускали, да они и не знали о том, что на земле еще возможна какая-то жизнь. Кто б им сказал-то!

Крупнокалиберных пулеметов и роботов системы «Раптор» вполне хватало, что защитить вход в фаланстер от разного рода «нечисти», как высокородные скопом именовали все формы послевоенной жизни.

Серое небо нависало над развалинами и эстакадой, порывы внезапно налетевшего ветра принесли откуда-то запах гари и дым. Ветер же и разогнал тучи, так, что нужный дождь, хлеставший все утро, наконец, кончился, и где-то в вышине заблестел кусочек чистой небесной лазури.

– Ну, слава те! – глянув вверх, довольно ухмыльнулся один из патрульных, высокородный Павел. – Скорей бы смена пришла, надоело уже тут мокнуть.

– Да мы хоть под крышей, – напарник, высокородный Макс, кивнул на козырек над широким крыльцом, обложенным по всему периметру мешками с песком и щебнем. Какая-никакая – защита. Плюс – пулемет. Плюс – «Рапторы». Правда, сейчас один из роботов вместо патрулирования уныло лежал на боку и раздраженно жаловался на жизнь. То есть, жаловался, если бы ушлые патрульные не отключили голосовую связь. А что? Надоел уже! Ноет и ноет. Раз сломался, так лежи себе спокойненько, ремонтников жди. Чего ныть-то?

Роботы, к слову сказать, ломались часто. Старые уже были, ржавые. Да и «пристяжи» – мелких роботов обслуги – уже не хватало. Поразбежалась «пристяжь», а частью – вышла из строя. Тут бы ««Рапторов»-то в боевом состоянии удержать, не до прочих! Больно уж дорогие у маркитантов запчасти.

– О! – один из патрульных – Макс – вдруг отвернулся от пулемета и к чему-то прислушался. – Слышишь – лифт заработал! Неужто, смена сегодня пораньше?

– Ага, смена, – Павел скептически ухмыльнулся. – Жди! Ремонтники это скорее всего. Явились, наконец. Починить нашего ящера!

Боевые роботы серии «Раптор» и впрямь напоминали древнего ящера, которого, собственно, конструкторы и копировали. Один из самых массовых боевых роботов Последней Войны, сравнительно небольшой, около десяти метров в длину, на мощных пружинистых лапах, с цепкими передними конечностями, «Раптор» прославился тем, что вел боевые действия «волчьими стаями». Имел легкую конструкцию из авиационных сплавов, стремительные обводы и обладал повышенной агрессивностью. Эти био специализировались на ближнем, контактном бою – благодаря высокой скорости и маневренности, имели большие шансы прорвать оборону и устроить кровавую резню непосредственно в рядах противника. Они были эффективны и против танков, так как умение резко маневрировать затрудняло прицеливание танковых орудий, а передние конечности роботов были будто специально приспособлены для того, чтобы вырывать с корнем танковые башни, пользуясь орудийными стволами, как рычагами.

Хорошая машина, что и сказать. Еще бы техобслуживание делать вовремя, да запчасти иметь, всякие там расходники, «ЗИПы».

Загудев, лифт остановился где-то в глубине вестибюля. Послышались чьи-то гулкие шаги и свист – кто-то фальшиво насвистывал какую-то древнюю песенку…

Услыхав свист, патрульные довольно переглянулись и как-то сразу воспрянули духом. Словно знали, кто к ним сейчас придет. Так ведь и знали же!

– Здорово, Гирн!

– Привет, парни. Чего такие скучные-то? Кашей с утра объелись?

– Ага, объешься тут. А мы тебя с утра ждем. Ты что так долго?

– Так, а вы что хотели-то? – усевшись рядом с патрульными на старую шпалу, высокородный Гирн поставил возле пулемета небольшой чемоданчик и хмыкнул. – Напарник заболел, старый уже стал – вот и потекли мозги. Я теперь один… почти. Ну, Коля еще и Федор. И все! Трое нас! Тро-е. Мы и сантехники, и механики, и еще черт знает, кто. Как говаривали в старину – со скуки на все руки, так-то! Ну, где ваш болезный, показывайте? Будем лечить.

– А вон он валяется, не видишь?

– Ага!

Повернув голову, высокородный Гирн увидел лежащего невдалеке «Раптора». Длинный стальной хвост его скрывался за углом здания, могучие задние «лапы» были согнуты в сочленениях и прижаты к тускло блестевшему корпусу, словно бы боевой робот был маленьким ребенком и сейчас вот собрался спать – согнувшись и натянув на себя одеяло. Грудные манипуляторы био застыли в какой-то нелепой позе – то ли собрались дать кому-то в морду, то ли – натянуть воображаемое одеяло. Вытянутая морда робота казалась невообразимо грустной, да вообще, весь общий вид валявшейся на земле боевой машины вызывал жалость.

– Никому не нужная куча металлолома, – ухмыльнувшись, механик распахнул чемоданчик и вдруг стукнул себя ладонью по лбу. – А где второй-то? Что-то я и его не вижу совсем. Неужто…

– Да нет, – поскребывая челюсть, засмеялся Макс. – Второй на маршруте, патрулирует. Только что во-он за пятиэтажки зашел.

Высокородный Павел торопливо добавил, не отрывая взгляда от распахнутого чемоданчика:

– Вроде нормально все с ним. Нет, так давно бы сирену включил. Это у тебя что там во фляжке, а?

– Спирт, – повел плечом Гирн. – А вы что думали? Лично Мудрейший Дорм на протирку роботов выдал.

– Что-то он мало выдал!

– Сказал – только для микросхем.

– Сволочь! – переглянувшись, хором резюмировали патрульные. – Гадюка та еще.

Они оба были очень похожие внешне, как впрочем, и все Мудрейшие. Смуглые, коренастые, с глубоко посаженными глазами и короткой – ежиком – стрижкой. Только у высокородного Павла нос – крючком, а у Макса – картошкой. Ну и уши – у Павла большие, тесно прижатые к черепу, а у Макса маленькие, аккуратные, но оттопыренные и торчащие, словно радары.

Председателя Совета Мудрейших многие в фаланстере не жаловали, особенно из вот таких, «простых» людей, как собравшиеся сейчас у пулемета. Да, и они были высокородными – механиками, инженерами, охранниками даже. Только никому из них не пришло бы и в голову поставить себя на один уровень с Дормом или ему подобными – учеными. Нет, формально среди Мудрейших заявлялось полное равенство, только вот, как говорилось в одной древней книге: все равны, но некоторые – ровнее других.

– Вчера только прочитал, – высокородный механик Гирн повторил запавшую в память фразу. – Хорошо сказано, прямо про нас!

– Меньше б ты болтал, Гирн! Дольше бы жил, – покачал головой Павел.

Механик неожиданно выругался – не просто так, а с явным остервенением, грубо:

– Не будет меня – вся техника в фаланстере встанет! И так-то уже все сыпется… вон, хоть того же «Раптора» возьмите. А потому – что хочу, то и говорю! Буду еще кого-то бояться, вот еще! Пусть они боятся, ага. Вот, канализация-то потечет… посмотрю я на всех этих Дормов! А вообще, нам, механикам, тяжело. Это вы тут вот сидите, а мы… Мало нас, вот в чем дело.

– То-то я и смотрю – ты все книжки читаешь, – ухмыляясь, вскользь заметил Макс. – Значит, есть время в библиотеку зайти. У нас вот – нету.

Гирн раздраженно нахмурился:

– Сами ж знаете, у книг я обложки рву – картон хороший, для прокладок годится. Чем у маркитантов-то втридорога покупать… Ну, которую книгу иногда и прочту… пару страниц, больше некогда. Ладно, хватит тут болтать, пойду, поработаю. Вон, «Раптор»-то весь заждался.

Захлопнув чемоданчик, высокородный Гирн направился к роботу…

– Эй, эй! – Павел неожиданно вскочил, лихорадочно зашарив по карманам камуфляжной крутки. – Чип-то забыл, ага. Стой, говорю. Он же тебя сейчас…

– А зачем мне чип? – перекинув чемодан из руки в руку, спокойно обернулся механик. – Наши-то роботы меня знают. Чай, не чужие, ага. Вон, подмигивает уже… бедолага.

И в самом деле, поверженный «Раптор», завидев Гирна, приветливо замигал фарами. Тускло так замигал, вроде как, жалуясь… но еще и с радостью, и с надеждой.

– Смотри-ка! И впрямь, за своего держат, – патрульные недоуменно переглянулись.

– Вот уж не думал, что так может быть, что можно без чипа, – покачал головой Макс.

Его напарник почесал крючковатый нос и хмыкнул:

– Нас-то небось не подпустил бы. Зарядил бы хвостищем… или чем другим.

– Так мы ж его не ремонтируем, – высокородный Макс неожиданно засмеялся. – И к чему это у тебя нос чешется, а?

– Да ни к чему! – Павел нахмурился. – Говорю же – сволочь этот Дорм. Гадюка!

Кстати, сказать, о том, как его обзывают некоторые из Мудрейших, Председатель Совета был осведомлен прекрасно. По окончании боевого дежурства каждый патрульный писал рапорт… щедро поливая грязью напарника. До каких-либо репрессий дело доходило редко, но рапорта копились, подшивались в особую папочку, где и лежали до поры, до времени. Чтоб на каждого был компромат! Иначе как руководить-то? Как власть удерживать?

Пока патрульные переговаривались, высокородный Гирн уже подошел к самому брюху «Раптора», и, достав гаечный ключ, уже намеревался открыть заслонку блока питания. Как и все боевые машины – био, – «Раптор» питался любой органикой. «Сервы» – или патрульные, когда как – загружали ему в реактор трупы… а иногда – и живых пленников, роботу было все равно.

Поверженный исполин вдруг заурчал, заморгал прожекторами-фарами, будто хотел что-то сказать. Так ведь и хотел – и механик его понял прекрасно.

Опустил ключ и задумчиво почесал затылок:

– Говоришь, блок питания в норме? Хм… Значит – левая «лапа». Видать, тяга перетерлась – всего-то. Сейчас поглядим… Э! А где бездельники? Такую пустяковину и они могли б исправить… Эй! Долболобы железные! Чертовы сколопендры… вы где?

С противоположного бока «Раптора» донеслось жужжание, и к ногам механика выкатились не слишком большие, но жутковатые с виду твари, напоминающие металлических пауков с вытаращенными глазами-оптикой и множеством железных манипуляторов. Ремонтные роботы, так называемая «пристяжь», в задачи которых входила поддержка технического состояния боевых машин, а также спасение собственной бронированной шкуры любой ценой – без должной технической поддержки оба боевых робота долго не протянули бы.

– Ну, что, бездельники? – добродушно усмехнулся Гирн. – Говорите, не привод? Ладно, ладно, сейчас поглядим… Розетки работают у кого? У тебя… ага… Ну, иди сюда, сейчас воткну паяльник. А ты держи дампу. Вот так!

За всеми манипуляциями высокородного с интересом наблюдали патрульные – а чем им было еще заняться? Весь этот ремонт – какое-никакое, а развлечение. Вот и пялили глаза, время от времени отпуская весьма едкие комментарии, касательно того, откуда растут руки у высокородного Гирна.

Впрочем, кроме них был и еще один наблюдатель. Невдалеке, в развалинах, скрывалось чрезвычайно жуткое существо с огромной зубастой пастью, занимавшей почти половину уродливой головы. Огромные сверкающие глаза-плошки, фасеточные, как у насекомого. Между глазами и пастью покачивались тараканьи усы-антенны длиной с полметра каждый. Торс человеческий, но вместо рук – осминожьи щупальца с присосками, а ноги вывернуты коленками назад и оканчиваются страшными пилами, одного удара которых было бы вполне достаточно, чтобы перерубить человеческую шею или конечность.

Несомненно, сей жуткий монстр был бы тотчас уничтожен «Рапторами»… или расстрелян из крупнокалиберного пулемета… Если б его заметили бы!

Однако, нынче отвлеклись все. И роботы, и патрульные. Так что чудище, вряд ли рискнувшее бы проникнуть в фаланстер в иное время, нынче сыграло ва-банк! Улучив момент, метнулось к высившейся за крыльцом системе забора воздуха. Тварь пробиралась так ловко и быстро, что, казалось, вдруг совершенно исчезла из виду. Только мелькнула между патрульными легкая, едва заметная тень…

Тем временем, распахнув кожух левого заднего манипулятора, механик быстро обнаружил неисправную микросхему, и так же быстро ее заменил – сноровисто и умело. Улыбнулся, и, довольно потерев ладони, похлопал «Раптора» по броне.

– Ну, поднимайся уже, бездельник, хватит тут ночевать!

Огромный боевой робот поднялся на ноги с неожиданным проворством и прытью, и это было весьма впечатляющим зрелищем для всех! Будто бы встал на дыбы небольшой бронепоезд. Встал. Поводил башкой… заурчал… рявкнул сиреной, и ускакал, скрывшись за развалинами на патрульном маршруте.

* * *

На одном из свиданий… Да! С некоторых пор романтические встречи влюбленных уже можно было назвать именно так, именно этим древним словом, ибо ничего другого и не подберешь. На одной из таких встреч – свиданий – Эльда рассказала своему возлюбленному о внешнем мире. О том, что там вовсе не населенная чудищами выжженная пустыня, как говорили мунам. И что с того, что постъядерный мир вовсе не такой, как прежний? Радиация оказалась не такой уж и страшной, а кое для кого – так вообще, оздоровительной, если можно так выразиться. На поверхности, в развалинах древней Москвы, кроме монстров, оказывается, обитали многочисленные разумные существа – люди, новые люди – нео, и прочие. Эльда и сама толком не знала обо всех, но все же она периодически выбиралась на поверхность: на ярмарку, что разбивали маркитанты возле старой железнодорожной платформы. Не так часто, но – выбиралась. Впрочем, наверное, чем дальше, тем маркитанты приходили бы чаще, ибо не так уж и много времени прошло с тех самых пор, как Мудрейшие осмелились выбраться из фаланстера наружу.

– Торговцы рассказывали, будто сохранился Кремль – древняя крепость. Там тоже живут люди, защищаются, как могут, от нечисти. Еще есть какой-то НИИТЬМы – подземные исследовательские лаборатории, почти как у нас.

– Вот бы с ними связаться!

– Если они готовы к сотрудничеству. А вдруг – нет? Мы же ничего толком не знаем, – Эльда с сомнением покусала губы, искоса поглядывая на Альда.

Тот слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда задавая уточняющие вопросы:

– Ты сказал, охрана фаланстера надежна?

– Более чем, Аль…

Аль… так ласково девушка теперь называла возлюбленного, он же ее – Эля.

– Суди сам: два станковых пулемета… это, как «калашниковы», только больше, плюс два боевых робота – «Раптора».

– Роботы?

– Боевые машины, похожие на животных. Умные, безжалостные, сильные. Ну, про животных я тебе рассказывала… Книжку про динозавров прочел?

– Давно уже. Принесу завтра. Она у высокородной Навии, в лаборатории, в столе.

Альд врал. Просто не хотел расстраивать любимую. Небольшую, с забавными картинками, книжку, он вынужден был принести в казарму. Просто не успел вовремя убрать, когда читал в оранжерее. Кто-то из высокородных внезапно заглянул… пришлось срочно прятать книгу под одежду, а там уж было не выбросить. Пришлось спрятать под матрас.

– Для того чтобы выйти из фаланстера, каждый из высокородных должен получить пропуск со специальным чипом. Именно на чип настроены роботы, если его не будет, «Рапторы» откроют огонь…

– У них автоматы?

– Пулеметы. И лазерные пушки. Но, зарядов почти нет, зато много метательных дисков и всего такого прочего. Враг не пройдет!

– Значит, без чипа – никак?

– Никак. Даже если кто-то проберется наверх через вентиляционные шахты. Они как раз под пулеметы выходят. И – под «Рапторов». Кстати, – Эльда вдруг вспомнила что-то интересное. – Когда я последний раз была наверху, в нашей группе старшим был высокородный Николаус, член Совета. Так вот – у него никакого пропуска не было. Однако, роботы его пропустили… И знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что у всех членов Совета чип вшит под кожу. Вот здесь, на левом предплечье. Привилегия у них такая, что ли. Везде и всюду могут ходить.

– А другие Мудрейшие?

– Далеко не везде.

– Значит, равенства нет и среди высокородных?

– А, пожалуй, так.

Еще они просто болтали за жизнь. Шутили, смеялись, читали принесенные Эльдой книжки. И целовались, конечно, – как же без этого-то? Правда, приходилось таиться. Далеко не всегда теплица, за которую отвечала девушка, простаивала безлюдной. Почти всегда – нет. Кто-то рыхлил почву, кто-то собирал ягоды, кто-то обрезал ветки – работы хватало. Да еще высокородная Навия… Альду иногда казалось, будто она знает все. Ну, если и не знает, то что-то подозревает – точно.

Свидания были быстрыми. В основном во время работы, перед обедом или перед ужином, когда муны уже строились для похода в столовую. Минут десять – пятнадцать. Поцеловались, поболтали, обнялись… вот и все! На большее просто не хватало времени. Эх, если бы весь вечер! Увы, оставалось лишь ждать и надеяться. Что Альд с Эльдой и делали.

* * *

Вскоре вновь подошла очередь Альда идти в патруль. На этот раз не в оранжерею, а в конце Второй Эспланады, где был разбит небольшой, но уютный парк с акациями и рододендронами. Белые и розовые цветы пахли так потрясающе, что по парку не брезговали гулять и высокородные, благо лифтовые шахты находились совсем рядом. Аккуратные дорожки, посыпанные желтой каменный крошкой, клумбы с ромашками и васильками, специально посеянная трава, пластиковые скамеечки. И, самое главное, огромное – во всю торцовую стену – панно, изображавшее заход солнца. Это был еще тот, довоенный мир – с веселыми улыбающимися людьми. На высокой нарисованной эстакаде голубели вагоны только что прибывшего поезда, по широкой лестнице спускались люди, чуть позади серебрился пруд, в спокойных водах его отражались разноцветные высотные здания и золотисто-оранжевая солнечная дорожка.

Наверное, весь довоенный мир был именно такой – спокойный, тихий и добрый. Что же его не сохранили-то, что?

Эльда частенько приходила сюда, правда, рисовать при всех стеснялась, просто запоминала все, что изображено, а потом, уже дома, по памяти делала наброски.

– Раз-два, раз-два… Становись! – командовал Мудрейший Николаус. Высокий, подтянутый, в темно-зеленой фуражке с лаковым козырьком, он чем-то напоминал какого-нибудь знаменитого древнего генерала, Наполеона Македонского, Ричарда Невского, Александра Львиное Сердце… Совсем недавно о них рассказывала Эльда. Эльда… Эля… Солнышко! Как же так случилось, что высокородная обратила внимание на какого-то муна?! Может, дело не только в Альде, но и в ней самой? Ну да, она ведь не обычная Мудрейшая…

– Разговорчики в строю! Старшие патрулей, получить оружие!

Оружие принес высокородный Александр. Точнее – спустил в лифте, а дальше тачку уже подхватили муны. Арсенал располагался на минус первом уровне, где обитали исключительно Мудрейшие.

Высокородный Александр. Надменный, вечно в наушниках. Может, потому он и не услышал тогда зов? И как ловко подставил несчастного Горма! Ах, Горм, Горм… как тебя угораздило-то!

Юноша передернул плечом, удивляясь собственным мыслям. Он ведь присутствовал на выбраковке и раньше, и неоднократно. Все муны должны были присутствовать. И почти все Мудрейшие.

Но никогда раньше Альд почему-то не воспринимал казнь так, как в случае с Гормом. Ведь малолетний бедолага вряд ли был заражен, скорее всего, просто непозволительно распустил язык, осмелясь спорить с высокородным. За что и поплатился! Горм – герой, а высокородный Александр – сволочь. Неужто, его снова назначат старшим патруля… Ну-ка, ну-ка…

– Гомункулусы Корс, Касп, Реут и Варг! Пятая оранжерея. Старший – высокородный Филипп… Гомункулусы Фергюс, Монк, Арист и Велей – третий вещевой склад. Старший – высокородный Александр…

А вот это – славно! Здорово. Повезло.

– Гомункулусы Волг, Кай, Альд, Лубим – парк Второй Эспланады. Старший… старшая – высокородная Эльда.

Эльда! Черт! И как же он ее не узнал-то? Вон же она, рядом с высокородным Николаусом. Видать, получает инструкции. А выглядит – потрясающе! Альд не мог отвести глаз.

Девушка была одета в короткие камуфляжные шорты и такую же курточку с подкатанными рукавами. Толстые носки, необычные походные ботинки, на широкой портупее – нож в кожаных ножнах, ну и автомат Калашникова на шее, как же без этого? Да, еще – шлем, потому-то Альд ее сразу и не заметил. Защитного цвета шлем с надвигающимся на глаза забралом – очками, позволяющими видеть и в темноте. Из-под шлема хулигански выбивались знакомые золотистые локоны.

Подходя к возлюбленной за оружием – копьем и кинжалом, – Альд едва сдержался, чтоб не сказать в очередной раз, какая она красивая! Как ей идет этот воинский наряд, особенно…

– Ста-а-новись! – зычно скомандовал высокородный Николаус. – Шаго-ом… Арш! Раз-два, раз-два… Левой плечо впере-од… Раз-два, раз-два…

Несомненно, высокородному Николаусу очень бы хотелось отдать еще один приказ – «Песню… за-пе… вай!». Однако, увы, муны песен не знали, никто их этому не учил – слишком уж интеллектуально. Осторожничал Председатель Дорм, осторожничал! Но, может, он был и прав: а вдруг звуки военного марша разбудили бы у кого-то из мунов навыки боевой машины? Тогда снова выбраковка? Зачем? Вот и шагали молча. Раз-два, раз-два…

Эльда тоже вышагивала. Стучала тяжелыми ботинками по асфальту. Шли, правда, недалеко – до конца парка. Там же и расположились – у картины.

– Гомункулусы Кайк и Лубим – левый фланг. Волг и Альд – правый, я – в центре, в беседке, – высокородная быстро расставила посты.

Альд оказался в паре со здоровяком Волгом, туповатым даже для мунов, и это давало определенные надежды. Может быть, удастся посидеть рядом с любимой, поболтать… Хотя, вряд ли нетерпеливому юноше стоило сейчас тешить себя иллюзиями. Патрули строго проверялись, тем более здесь, в парке. Высокородный Николаус явно не откажет себе в вечерней прогулке по красивым аллеям. Заодно – проверит посты и старшую.

Так и было. К вечеру уличное освещение начало тускнеть, часть потолочных фонарей и вовсе погасли, имитируя наступление сумерек. Зато зажглись другие фонари – изысканно ажурные, на чугунных столбиках вдоль аллей, быстро наполнившихся людьми. Кроме высокородных, здесь гуляли и муны – никто им не запрещал бродить по своему уровню. Правда, особого веселья среди гомункулусов заметно не было, они вообще не умели веселиться и в большинстве своем были чужды эмоций. Иное дело – Мудрейшие. Многие из них были в старинных костюмах, это считалось особым шиком, выйти в таком костюме вечером, в парк. Элегантные седовласые господа во фраках и при галстуках, а кое-кто – и в древнем мушкетерском плаще. Молодящиеся дамы в коротких фривольных платьицах и блестящих лосинах, с большими пластмассовыми серьгами – клипсами – в ушах. Церемонные поклоны, светские беседы, смех…

Ближе к Эспланаде слышался стук шаров – там были установлены бильярдные столы. Никому не запрещалось играть, только вот мунам было – не на что. Высокородные же – люди серьезные – играли по-крупному, то и дело доносился звон золотых монет. Имея солидный запас золота еще с довоенных времен, Совет платил жалованье всем специалистам-Мудрейшим. Эльда тоже получала – как биолог и агроном. Немного, всего-то одну монету в неделю, но она и считалась стажером. На Первой Эспланаде вдоль сей улицы тянулись торговые ряды, где можно было купить почти все, что продавали маркитанты. С двойной наценкой, правда, – весь доход шел в городскую казну.

Опираясь на копье, Альд смотрел сквозь деревья, силясь разглядеть беседку. Было плохо видно, и юноша обошел акации… и закусил губу, увидев, как любимая Эля с улыбкой болтает с высокородным Николаусом. Приперся все же проверять патрули, старый черт! Ишь, как возле юной красавицы вьется, топорщит усы! Ага… вот ушел. Наконец-то!

Уже очень скоро все разошлись. Затихли голоса и смех, и стука бильярдных шаров стало неслышно. Где-то под самым потолком-небом сипло прогудела сирена, объявляя всем мунам отбой. Завтра ждал новый рабочий день, нужно было хорошо выспаться, чтобы утром встать сильным и свежим.

Погасли «небесные» лампы, на какое-то время стало совсем темно… И вдруг – снова вспыхнуло освещение, яркое, как днем! Так и было заведено. Зачем оставлять темень? Вдруг что-то нехорошее взбредет в голову какого-нибудь муна, и он, выскочив из казармы, сломя голову бросится на поиски приключений? Да и патрулирование лучше осуществлять при свете.

– Так, что тут торчите? А ну, ноги в руки и пройдитесь вдоль стен, живо. Осмотрите там все, потом доложите по всей форме.

Высокородная Эльда отдавала распоряжения, вовсе не показывая своего благоволения к Альду. Сейчас он был для нее – как все.

– Повинуемся и исполняем, высокородная.

Альд в паре со здоровяком Волгом прошлись вдоль кленовой аллеи и, свернув к небольшому декоративному пруду, направились к левой стороне панно. Альд невольно поежился – сквозь вентиляционную решетку явственно тянуло холодом. Наружный воздух засасывался моторами сверху и, проходя по шахтам и квадратным жестяным коробам, постепенно нагревался. Мощные вентиляторы сначала гнали воздух на самый нижний ярус – к складам, и там было достаточно прохладно, если не сказать – холодно. Затем воздух поднимался по трубам на минус третий ярус – к оранжереям, потом – на уровень мунов и в последнюю очередь – уже нагревшимся – в апартаменты Мудрейших. Сложная система сия частенько ломалась, требуя вмешательства ремонтников. Впрочем, здесь, в фаланстере, все частенько ломалось. Так и времени-то сколько прошло со времени его постройки! Больше двухсот лет все-таки.

– Ну и холодина же, верно, там, наверху! – снова поежился Альд. – Как раз – для чудовищ.

Волг ничего не ответил, он вообще отличался немногословием. Зато силен был, как древний бык или, лучше сказать – трактор!

– Вроде, спокойно все…

– Да кому тут и быть-то?

Альд едва не споткнулся – не ожидал, что его напарник вдруг подаст голос. А ведь – подал-таки! И совершенно логично, в тему. Вот вам и тупой.

– Да, друг, кроме нас, быть тут некому.

Не успел молодой человек произнести до конца фразу, как в парке неожиданно погас свет. Темно стало не только в парке, но и по всей Эспланаде. Скорее всего, без электричества остался весь уровень, что вовсе не являлось такой уж редкостью. Проводка была старой – частенько коротила. Ничего удивительного.

Наступившая тьма не сильно расстроила высокородную Эльду. Не прошло и секунды, как послышался ее звонкий голос:

– Ситуация номер два! Нарядам – приступить к действиям.

Для таких случаев у старшего патруля имелся автономный фонарь, а по всему периметру Эспланады и парка в специальных столбах имелись факелы. Оставалось лишь их зажечь, для чего в углублении каждого третьего фонарного столба всегда находились спички. В обычное время («ситуация номер один») трогать спичечные коробки строго-настрого запрещалось. Но, нынче ситуация была иная…

Все четверо патрульных по руководством старшей принялись сноровисто зажигать факелы. В темном ночном парке словно вспыхивали светлячки или, скорее, огненные рыжие звездочки. На взгляд Альда – было очень красиво! Вот, опять же – раньше бы, на всю эту красоту парень и внимания-то бы не обратил. Но, то раньше. А нынче… Нынче есть Эльда… Эля… Любимая!

– Дежурим в штатном режиме, – удовлетворенно кивнув, промолвила высокородная. – Если что, я – в беседке. Смотрите, не спите.

– Как можно, Мудрейшая?

Отойдя в сторону, чтоб хорошо просматривался дальний угол парка, Альд вдруг услышал какой-то непонятный шорох. То ли в вентиляционной шахте, то ли… Юноша всмотрелся внимательней… и вдруг увидел синюю короткую вспышку. Замыкание! Видать, кто-то из механиков все же пытался включить электричество.

Миг – и молодой человек оказался у беседки.

– Прошу позволения доложить, высокородная.

– Я видела, – холодно промолвила девушка. – Замыкание в третьем секторе. Пойду, доложу по связи.

– Я провожу!

– Нет! У тебя сейчас служба.

Эльда удалилась, исчезла в зыбкой полутьме, разгоняемой горящими факелами. Альд вдруг ощутил беспокойство – ну, куда же она одна? А вдруг что? Правда, при ней автомат все-таки.

Вот, значит, что это за непонятный звук – замыкание.

Едва Эльда ушла, как с правого фланга донесся какой-то шум. То ли кого-то уронили наземь, то ли сам споткнулся… что тут и не мудрено. И все же – следовало выяснить.

– Ты – здесь, а я пойду, проверю, – коротко молвил Альд.

Миновав заросли акации, он перешел на бег, и вскоре оказался на правом фланге – зоне ответственности других своих напарников.

– Эй, Лубим, Кайк? Где вы?

Никакого ответа. Только гнетущая тишина, да едва слышно потрескиванье факелов. И чья-то едва заметная тень, прошмыгнувшая прямо к беседке!

– Кто здесь? А ну, стой! Стой, говорю, иначе…

Сжав копье покрепче, молодой человек бросился в сторону странной тени… Что это могло быть? Что-то незаметное, не очень большое. Крыса? Прыгающий червь? Эх, света б побольше… Горевшие вокруг беседки факелы вдруг разом погасли. Будто бы их одним махом задул кто-то огромный и сильный.

В тот же миг, в ответ на мысли Альда, прямо перед бегущим юношей вдруг вспыхнули лампы. Желтые такие, большие… Хотя… Нет! Никакие это не лампы!

Альд резко остановился и выставил вперед копье. На его пути, в пяти метрах от беседки, горели лютейшей злобой желтые, большие, как плошки, глаза! Фасеточные, как у насекомого.

 

Глава 3

Лица у чудовища не было. Сразу под плошками-глазами начиналась пасть, занимавшая с полголовы монстра. Между глазами и пастью угрожающе топорщились тараканьи усы. Еще Альд успел заметить мускулистый, вполне человеческий, торс и осминожьи щупальца с присосками. Щупальца эти, хищные, словно змеи, верно, заменяли твари руки. Ноги же были вывернутые коленками назад, как у кузнечика, и оканчивались чем-то вроде пил. Пожалуй, одного удара такой пилы будет вполне достаточно для любого патрульного.

Они валялись рядом. На земле, у клумбы. Кайк и Лубим – напарники, сильные молодые парни. Чудовище разорвало их пополам! В свете отдаленных факелов тускло кровавились вывалившиеся наружу внутренности, мертвые лица патрульных выражали вовсе не ужас, а, скорее, недоумение. Как видно, чудовище напало на них внезапно, сделав свое дело умело и быстро. Точно так же тварь собиралась расправиться и с Альдом…

Мгновенно оценив обстановку, юноша бросился наземь, в траву. И вовремя – над его головой что-то прошелестело… Сабля! Или меч – что-то такое, сверкнувшее стремительной молнией. Однако!

Альд действовал решительно и четко. Сгруппировался, откатился за клумбу, и, когда чудище подняло клинок, с силой метнул копье, поразив тварь в плечо! Монстр глухо заворчал, словно жалуясь, фасеточные глаза его налились ненавистью, торс изогнулся, ноги-пилы спружинили в прыжке… и усеянная острыми зубами пасть клацнула возле левого уха патрульного. Возле… Все же Альд увернулся, успел…

Чудовище неожиданно оказалось вполне предсказуемым. Оно действовало строго по плану; сначала – удар клинком, затем – выпад пастью, а уже потом в дело вступали ноги. Быстро разгадав сей алгоритм, молодой человек сумел противостоять чудищу. Тем более, тварь была ранена и должна была рано или поздно начинать совершать ошибки.

Впрочем, ждать было некогда. Альд прекрасно осознавал, что в открытом бою соперник имеет перед ним все преимущества в силе и натиске. Плюс сабля, плюс пилы, плюс пасть. У юноши же оставался один лишь нож… Им нужно было воспользоваться, нанеся лишь один удар – смертельный.

Интересно, где у этой твари сердце? В груди? Или, может, в заднице? Гадать некогда, следует бить в голову. Мозг, если он есть, уж точно – там.

Монстр снова заворчал, прыгнул… и снова Альд оказался быстрее, ужом шмыгнув в кусты. Рассвирепевшее чудовище ударило по кустам саблей, ударило с невиданной силою, разом снесло полкуста.

Полетели по сторонам срубленные ветки акации, однако юноша уже был под другим кустом. Так и бегал, изматывая монстра, чувствуя его зловонное дыхание и выбирая момент, чтоб ударить наверняка. Дело облегчалось тем, что весь этот парк Альд знал, как свои пять пальцев, монстр же объявился здесь недавно, буквально – только что. Верно, пробрался через вентиляционную шахту… Что ж…

Не видя перед собой жертвы, чудовище застыло, и, хищно вытянув шею, заводило зубастой мордой. Как видно принюхивалось. Или – всматривалось, кто его знает, может, эта тварь прекрасно видела в темноте? Альд в темноте не видел, значит, монстра нужно было загнать туда, где более-менее светло – под факелы, к бильярду.

– Э-эй, тварь! Я здесь, догони-ка!

Позвав чудище, молодой человек тотчас же бросился бежать, петляя, как заяц. Тварь нагоняла его огромными прыжками, правда, не сильно-то и проворно – Альду прекрасно удавались все его маневры, да и вообще, он чувствовал сейчас необычайную легкость в движениях. И – никакой усталости или, уж, тем более – страха. Наоборот – уверенность и легкий азарт! Даже можно сказать – душевный подъем. Словно бы юноша был рожден для схватки.

Так ведь – и рожден. Точнее говоря – создан.

Проснувшиеся гены боевой машины творили чудеса. Чудовище тоже поняло это, стало гораздо осторожнее, особенно после того, как молодой человек чуть было не отрубил ему щупальце. Не отрубил, увы, однако же – ранил. Щеки юноши забрызгала чужая кровь. Желтая, липкая, похожая на гной.

Тварь, несомненно, была разумной. И быстро училась. Вот, чуть постояв, прыгнула, взмахнула клинком… Альд едва успел нырнуть под бильярдный стол. Монстр тотчас же взгромоздился сверху и, не дожидаясь, пока юноша выберется, принялся наносить удары прямо через стол! Рвалась велюровая ткань, трещало дерево – гибельный клинок ударял со скоростью швейной машинки! Да, да, так оно и было – тварь словно бы не наносила удары, а штопала. Методично, а – главное – быстро. Так, что уже очень скоро…

Мгновенно оценив опасность, Альд тотчас же вытянулся и, отвлекая врага, ударил ногами по дальнему краю стола. По всем прикидкам, чудище должно было среагировать, повернуться…

Молодой человек быстро вынырнул из-под противоположного конца стола… Прямо под удар твари! Гнусное чудовище на этот раз оказалось хитрее, и, наверняка, этот миг стал бы для Альда последним… Если бы парень не использовал то, что оказалось под рукою – бильярдные шары!

Схватил, швырнул – угодив в левый глаз твари! Чудовище завыло, выгнулось – но юноша уже успел выбраться из ловушки.

– Кто тут? Ах, вон… что…

Волг! Неповоротливый напарник Альда, наконец-то, вступил в схватку, швырнув в чудище увесистую чугунную вазу! Сей изысканно-вычурный снаряд, наверняка, перебил бы твари хребет, если б Волг не стал кричать, не привлек бы внимание к себе и к своим действиям.

Монстр, конечно же, сообразил, уклонился… и распластавшись по земле, молнией метнулся к Волгу… Зловеще сверкнул клинок… Всего лишь какое-то мгновенье – и срубленная голова здоровяка покатилась по аллее, словно капустный кочан, случайно вывалившийся из тачки.

Грузное тело несчастного, фонтанируя кровью, повалилось в траву.

– Во-о-олг! – закричав, Альд быстро убрался в кусты, выскочил, заходя в тыл бросившемуся за ним чудовищу… Пробегая мимо обезглавленного тела, на мгновенье нагнулся, вытащил из ножен нож… И тут же метнул, угодив твари в спину!

Не убил, нет, и даже не сильно ранил. Однако же, чудовище теряло кровь, слабело – и это чувствовалось по всему. До того стремительные, движения твари замедлились. Пусть не намного, но Альд сразу же это просек. И холодно улыбнулся, крепче сжимая в руке рукоять ножа. Посмотрим еще, кто кого! Посмотрим.

С момента начала схватки прошло, наверное, минут пять – вряд ли больше. Еще столько же – и чудище даст слабину, и тогда…

– А ну, стоять! Стоять, стреляю!

Ах, зачем она это выкрикнула? Действовала строго по инструкции, да… Но сейчас же был совсем не тот случай!

Ночную тишину парка разорвала гулкая автоматная очередь. Пара щупалец монстра, перебитые, разрезанные пулями, отвалились, упали в траву, исходя желтоватой слизью и извиваясь, как змеи. Только что не шипели!

Узрев новую опасность, тварь плюхнулась в траву, распласталась коровьей лепешкой… и вдруг исчезла! Растворилась в воздухе прямо на глазах у Альда. Вот только что была – и нету.

– Что это было, а?

– Стреляй, Эля! Вот сюда. Давай!

– Так здесь же нет никого…

– Стреляй, говорю!

Девушка послушно дала короткую очередь. Автомат в ее тонких руках дернулся, задрал ствол…

– Ну – пусто же, видишь?

В любую секунду ожидая нападения, Альд наклонился и потрогал траву… Выпрямился, растер меж пальцами слизь… или – кровь…

– Оно перебило весь патруль, – напряженно вглядываясь в полутьму, промолвил молодой человек. – Оно ранено, но не убито. И, похоже, может становиться невидимым. Эта тварь очень опасна, Эль!

– Становиться невидимым? – опустив автомат, девушка задумчиво покусала губу. – Что-то я про такое читала. Или слышала. Невидимость. Тени на потолке…

– Какие еще, к черту, тени?

– Скоро дадут свет, – между тем, пояснила Эльда. – По крайней мере – подсветят небо.

– Это хорошо. Да и выстрелы, думаю, многие слышали. Сейчас придут муны!

– Нет, не придут. Ничего там не слышно. Казармы запираются герметически.

– Зачем? – Альд недоуменно моргнул.

– Весь ваш уровень – герметичен, – шепотом продолжала девчонка. – В случае массового заражения можно пустить по воздуховодам газ.

Молодой человек криво усмехнулся:

– Вот, значит, как? Ну, высокородные…

Опаньки! Над головами влюбленных вдруг вспыхнуло небо! Так, чуть-чуть, словно вечерняя зорька. Но и это уже кое-что! Эльда не обманула – электричество все ж таки починили. Правда, еще не полностью, но…

– Ты оставайся здесь, а я позвоню, вызову подмогу! – не дожидаясь ответа, девушка решительно зашагала к лифтовой шахте – к телефонному аппарату.

Альд бросился было за ней, но… чуть поотстал. Неведомый монстр уж явно не упустит момент расправиться со своим наиболее опасным противником – автоматчицей. Так что – на живца! Так, кажется, говорили древние рыбаки. Юноша прекрасно понимал, что серьезно подставляет любимую, подвергает ее смертельной опасности. Понимал… Однако – действовал, вполне осознавая, что невидимое чудовище, наверняка, нанесет удар сразу по двоим.

Если б не появление Эльды, то вполне разумно было бы дать монстру уйти – пусть убирается обратно в вентиляцию. Очень может быть, что Альд так бы и сделал. Но, сейчас, когда есть автомат… автоматчица… Тварь явно постарается устранить опасность.

Молодой человек двигался с той же скоростью, что и высокородная. Только Эльда шла по аллее, Альд же пробирался зарослями акации и сирени. Ступал неслышно, и внимательно смотрел по сторонам. Сердце словно бы отключилось, все чувства исчезли. Все, кроме одного – чувства опасности. Альд сейчас был не вполне человеком и действовал без всяких эмоций, ничуть не жалея свою возлюбленную. Просто использовал. Сейчас это был наиболее оптимальный вариант.

Ну, где же ты, монстр, покажись? Смотри же, какая аппетитная жертва! Идет себе… даже головой не крутит. И автомат просто висит на груди… Давай же, тварь! Давай же!

Как и все муны, Альд не умел обращаться с огнестрельным оружием. Зато с изумительной ловкостью действовал холодным. Нож, подобранное в траве копье… Не такое уж это чудище неуязвимое! Ну, где же оно, где?

Может быть, зря все? Может, раненый монстр давно убрался, нырнув в вентиляционную шахту? О, нет! Нет. Альд чувствовал – чудище где-то здесь, рядом. Притаилось. Раненое, разъяренное, жаждущее отомстить.

Эльда же шла себе спокойненько, словно на прогулке. Вот уже вышла на Эспланаду, на асфальт, подошла к телефону, трубку сняла…

Ощутивший опасность Альд напрягся, почувствовав над головой некое едва уловимое движение… Словно бы пробежало по небу легкое облачко… тень…

Тень! Тени на потолке!

– Эльда-а-а…

Монстр упал прямо с неба. Соскользнул разлапистой кляксой, навалился на девушку во всем своем гибельном безобразии, схватил. Автоматный ствол тотчас обвили щупальца, распахнулась усеянная зубами пасть…

– Эля, пригнись!

Альд метнул копье. Девушка поспешно пригнулась. Не успей она это сделать – острый стальной наконечник вошел бы ей точно в лоб, а так…

Войдя чудовищу в пасть, копье пошло дальше, в череп, пронзив чудовищу мозг!

Тварь дернулась и тут же обмякла, повалилась, растеклась по асфальту, исходя желтовато-гнойной кровью.

Высокородная поспешно освободилась от щупалец, и, обняв Альда, крепко поцеловала его в губы. Поцеловала и вдруг заплакала, зарыдала…

– Ну, что ты, что ты, милая, – молодой человек нежно гладил девушку по плечам. – Перестань, все ж уже кончилось. Давай-ка лучше посмотрим трофеи, ага…

Трофеи рассмотреть не успели. Двери лифта вдруг распахнулись, отъехали в стороны, и на Эспланаде Два показались шестеро Мудрейших во главе с высокородным Николаусом все в той же пижонской фуражке. Все четверо были вооружены автоматами Калашникова.

Решительно послав высокородных прочесать парк, Николаус с нескрываемым любопытством осмотрел убитое чудище.

– Что это за тварь, высокородный? – забыв про чины и звания, вполголоса поинтересовался Альд.

– Потолочник, – столь же тихо отозвался Мудрейший. – Искусственные биоконструкции-убийцы, разработанные еще до Последней Войны для подземных операций в тоннелях. Умеют становиться невидимыми, правда, в таком случае их выдают тени на потолке.

– Военные технологии древних, – задумчиво прошептал юноша. – Ох уж эти древние. Каких только монстров они не изобрели! Сволочи – одно слово.

– Сволочи, – высокородный Николаус согласился с Альдом, словно с равным. – Самое главное, они… и мы тоже… не уберегли мир. Развязали Последнюю Войну. И каждая из сторон была готова идти до конца, считая войну справедливой. Герои…

Мудрейший гнусно выругался и, сплюнув, осведомился о потерях.

– Трое патрульных убиты, высокородный Николаус! – придя в себя, Эльда доложила вполне браво. Однако, голос ее дрожал.

– Ага, ага, – Мудрейший принялся рассматривать саблю. – Стало быть, это вы вдвоем с ним справились?

– Угу… Альд… гомункулус Альд действовал геройски…

– Молодец, – высокородный Николаус неожиданно улыбнулся и протянул опешившему парню клинок. – На вот тебе саблю. Владей! Можешь брать в патруль и хранить в казарме. Да! Вы оба – свободны от караула. Иди, высокородная, отдыхай. И ты, мун, тоже.

– Я бы хотела заглянуть в теплицу, высокородный Николаус. Кое-что забрать. Этот мун мог бы помочь мне донести…

– Хорошо. Поступай, как знаешь.

Лифт. Минус третий уровень. Тускло освещенная теплица.

– Здесь есть вода… Можешь вымыться… Ну, раздевайся же! Ну… и я… я тоже…

Альд покорно сбросил куртку и обернулся…

Эльда стояла перед ним в одних шортах, худенькая, невероятно красивая, с бледным лицом и горящим взором. Упругая грудь ее волнующе вздымалась…

– Обними меня… крепче… Теперь – поцелуй… целуй же…

Юноша не заставил себя упрашивать… затянутый этими волшебными голубыми очами, бросившись с головой в томительно прекрасный омут любви, неги и страсти. Единственное, о чем он желал сейчас, чтоб эта ночь длилась вечно, чтоб все, что происходило сейчас между ними, никогда-никогда не кончалось…

– Эля… милая Эля…

– Аль…

* * *

Высокородная Навия впервые в жизни избила раба. Молодого совсем – лет четырнадцати – муна. Не то, чтобы избила – просто отхлестала от души по щекам, до слез, за какую-то мелкую провинность. То ли мун был слишком неповоротлив, то ли, наоборот, проявил излишнее рвение, из тех, что граничат с наглостью – не важно. Вовсе не в этом конкретном пареньке было дело, а в самой Навии.

Чем дальше, тем больше Мудрейшая видела все, что происходило между Эльдой и Альдом. На ее глазах зарождалась любовь. Да что там зарождалась – прогрессировала во всю! Ревность поедала высокородную изнутри, выгрызая кусок за куском. Из сердца, из души… а казалось – из тела. Когда Мудрейшая Навия видела вдвоем Эльду и Альда, она не находила себе места, срывая злобу на любом, кто попадался под руку. Умная, красивая, следящая за собой женщина, никак не выглядевшая на свои двести с лишним лет. Скорее уж – на тридцать пять – сорок.

Как-то раз она попыталась бороться. Совершенно по-глупому, чисто по-женски. Когда юноша явился в оранжерею, выпроводила всех, приглушила свет… Оставалось лишь придумать какую-нибудь глупость, схватить синеглазого красавца-муна в объятия, целовать, долго и страстно…

Навия не решилась. Слишком уж все это наивно. Да, может быть, она и соблазнит неопытного юнца, но вряд ли от этого тот перестанет любить свою пассию. Да, переспит с ней, быть может, и не раз. Но – на этом и все. Эльда куда моложе и, что уж греха таить – красивей. Эльда и Альд. Высокородная и раб, мун. Такая вот непостижимая любовь. И чувства обоих, похоже, взаимны. Да, да, взаимны! Достаточно видеть, как они смотрят друг на друга, как общаются, как…

Уничтожить! Уничтожить эту гнусную голубоглазую тварь! Доложить о ней Совету… Но… и что дальше? Эльда – не обычная девка. Помесь, гибрид, надежда всех высокородных. Да, именно так – надежда.

Эльда – единственная в своем роде, объект для наблюдения. Многие из Мудрейших понимали, что эликсир молодости несовершенен. При молодом теле стареет мозг, через двести лет у многих он начинает отказывать вплоть до полной атрофии. Потому так нужна свежая кровь. Если тайный эксперимент с Эльдой увенчается успехом, дальше можно штамповать нацию совершенных людей по принципу Мудрейший плюс раб равно суперчеловек. Именно поэтому Эльду не настигла выбраковка, как остальных, ей подобных.

Эксперимент проводился в строжайшей тайне, ибо шел в разрез с законами общины. В нем был замешан и сам высокородный Дорм – гены выращенной в пробирке Эльды – это и его гены тоже, плюс биоматериал женщины-рабыни. Навия и сама участвовала в опытах. Поначалу в качестве подопытной, затем – и как лаборант, ученый. Высокородный Дорм отдавал должное ее уму и таланту, сама же Навия давно научилась скрывать свои истинные чувства. Она должна была пристально наблюдать за Эльдой, опекать ее… Удар по голубоглазой сопернице означал бы удар по самой себе. Вовремя не доложила. Не уберегла. Разочарование Мудрейшего Дорма в большинстве случаев означало смерть. Смерть не простую – опять же, во благо науки. Мудрейшим было что терять.

Эльду, конечно, так просто не возьмешь, но вот Альда. Муну не простят связь с Мудрейшей, подвергнут выбраковке тотчас же.

И что дальше? Навия лишится не только объекта своих вожделений, но и орудия мести, столь тщательно обучаемого, лелеемого… Что же, путь эта высокородная сволочь Дорм процветает и дальше? Надменный, уверенный в своей силе.

Что же делать, что делать? Высокородная Навия обхватила голову руками. Как говорили в старину – куда ни кинь, всюду клин. Патовая ситуация. Тупик. Именно так и получается.

А что, если у них будет ребенок? Интересно, заложена ли в Эльду способность родить? В качестве эксперимента – интересно бы глянуть. Только взять другого подопытного, не Альда. А что, если предложить эту идею Дорму? Высокородный вполне сможет оценить ее и даже выдать за свою. Легко, как он проделывал это и раньше! Мол, один я тут такой умный, а вы все так, шлак.

* * *

– Что ты говоришь, мун? Правильно ли я тебя понял? А ну-ка, повтори все еще разок.

Арсий, туповатый круглоголовый раб из четвертого отряда, поспешно закивал:

– Да, да, так все и было, Мудрейший. Я видел, как Касп внимательно рассматривал… ну, ту штуку. Которую вы назвали книгой, высокородный Александр.

– Ну, что ты мелешь? Откуда у муна – книга? – Мудрейший все же не слишком доверял доносчику. – Ему даже и украсть ее негде. Да и не зачем. Что этот… как его…

– Касп, ваше высокородство!

– Да, Касп. Он что же, умеет читать? Или он просто смотрел картинки. От скуки. Любопытства ради.

– Я… я не знаю высокородный. Не смог подобраться ближе. Этот Касп… он такой хитрый. Себе на уме. Я видел недавно, как он общался с Мудрейшим.

– Как общался?

– Подавал ему ключи.

– Какие еще ключи? – Александр устало вздохнул и шмыгнул носом. – От чего? От казармы, теплицы, оранжереи?

– Не-е, – расплылся в улыбке мун. – Те ключи, которыми чинят разные штуки. Ну, трубы там… еще кое-что… многое…

– Ладно, ступай пока, Арсий, – немного подумав, Мудрейший махнул рукой. – С этим Каспом мы разберемся. Но ты никому ничего не рассказывай! Вообще, не болтай.

– Я понимаю…

– Ступай.

Проводив муна взглядом, высокородный Александр выждал некоторое время и тоже покинул склад. Время шло к обеду. Уже провыла сирена, и стройные колонны работников-мунов потянулись к лифтам.

Мудрейший поежился – здесь, на минус четвертом уровне всегда было прохладно. Кто-то из курирующих склады высокородных привыкал к холоду, кто-то – нет. Что же касается мунов, то этим было все равно, особой разницы температур они не ощущали.

Арсий не первый раз уже докладывал Александру обо всем, что видел и что ему казалось неправильным. Пару месяцев назад высокородный даже вышел на складского вора. Парочка мунов подворовывала потихоньку. Так, по мелочи. Консервы, соленые овощи – грубо говоря, жрачка. А что еще муны могли красть?

И тут вдруг – книга! Даже среди Мудрейших – редкость. В последние лет пятьдесят мало кто из высокородных заглядывал в библиотеку. Все, что там было, давно перечитали, а ныне постепенно улетучивалась и сама потребность читать.

Читающий книгу мун! Говорящий камень. То, чего не может быть никогда. И все ж таки, похоже, случилось. Откуда в казарму могла попасть книга? Явно через кого-то из Мудрейших, иначе просто никак. Библиотека располагалась на минус первом уровне, где обитали исключительно Мудрейшие. Вход на этот ярус мунам был строго-настрого запрещен. Разве что – по особому случаю, а подобных случаев в последнее время не было. Значит – высокородный… Кто-то вполне мог прихватить книгу с собой на работу: в оранжерею, теплицу, на склад. Там-то и украли… Да! Но, зачем муну – книга?! Значит этого, как его… Каспа, кто-то чему-то учил. Кто-то из высокородных. Ключи! Арсий говорил о ключах. Тех, которые ремонтируют… Механик? Кто из них спускался на нижний уровень в последнее время? Хм… тут и думать нечего. Конечно же, высокородный Гирн! Другие просто давно впали в маразм. Хотя, нет, еще парочка-тройка рукастых осталась. Но, спускался-то сюда точно – Гирн, Александр лично его видел. Руки золотые, однако, хамло и наглец, каких мало! Что-то не очень похож высокородный Гирн на завсегдатая библиотеки. Ладно, разберемся. Значит – Касп.

Всю свою затянувшуюся жизнь высокородный Александр очень хотел выделиться. «Вечный подмастерье», младший научный сотрудник, так и не доросший до старшего. И вот с этим приходилось жить! Чувствовать себя почти изгоем, ловить насмешливые взгляды коллег. Это жизнь разве? Так, одни страдания. Особенно, для такого амбициозного человека, как Александр Гонт! Да, амбициозного… Только вот в науке Александр, увы, представлял собой почти полный ноль. Раньше, до Последней Войны, вполне можно было продвинуться и так, используя профсоюз и нужные связи. Так ведь и делало большинство. Тогда. Но, не сейчас. С Последней Войной лафа кончилась. Здесь, в фаланстере вынуждены были ценить истинные знания, а не их более-менее удачную имитацию. И никакой бюрократии, последнего прибежища неучей.

Полным дураком высокородный Александр не был, и насчет своей ученой карьеры никаких иллюзий не строил. Делать же что-то руками – чинить, мастерить, строить – он не умел, не любил, да и не хотел. В механики пойти – еще чего не хватало!

Вот обратить на себя благосклонное внимание членов Совета Мудрейших – совсем другое дело. Лучше всего – высокородного Дорма, ибо все остальные просто послушно исполняли его волю.

Александр старался. Вот, нашел складских воров, а совсем недавно представил на выбраковку наглого мальчишку-муна. Мудрейший Председатель Дорн выразил свое удовлетворение – и Александр это заметил. Заметил и обрадовался – значит, он действовал в нужном направлении, значит – так и надо. Вот еще бы раскрутить историю с книгой и… и, чем черт не шутит, можно будет рассчитывать на теплое местечко в Совете! В конце концов, Председателю ведь нужны не только молчащие, но и преданные. Преданные и деятельные. Пусть видит – высокородный Александр как раз из таких.

* * *

Новость о «читающем» муне распространилась по всему первому ярусу довольно быстро, и тому немало способствовал сам Александр, ставший героем дня. Говорили, что он вышел чуть ли не на целую банду мунов – похитителей книг. Конечно же врали, но высокородному было приятно. Пусть говорят! Дурачка муна – Каспа – взяли буквально сразу же, но пока не наказывали – за парня неожиданно заступился высокородный механик Гирн. Нет, ну набрался же наглости угрожать Совету! Мол, учил муна и буду учить – пусть крутит гайки, иначе сами будете унитазы чинить и все такое прочее. Это все нахал высказал в глаза высокородному Дорму… и тот ничего ему не сделал! По крайней мере – пока. Что, в общем-то, и понятно. Про унитазы Гирн ничуть не врал, ситуация с механиками оставляла желать много лучшего.

Видя такое дело, высокородный Александр мгновенно переориентировался, словно флюгер, почуявший резкую перемену ветра. Тем более, что наглый мун Касп признался, что нашел книгу у себя в казарме, просто взял у кого-то по матрасом – просто из любопытства, да потом забыл положить обратно, увлекся картинками.

– А что за книга-то? – переспросила Мудрейшая Навия.

Они с Александром сидели за столиком уютного кафе на Эспланаде Один. Кафе называлось «Трокадеро» и изображало один из самых известных уголков древнего города Парижа, ныне, увы, безвозвратно погибшего, как и весь старый мир. Круглые столики, плетеные стулья, стенное панно: вид на фонтаны, на реку Сену, на мост и ажурную башню давно забытого инженера Эйфеля.

Высокородный Александр, случайно встретив на Эспланаде Навию, лично пригласил ее в кафе. Как бы «просто посидеть», а на самом деле – произвести впечатление, похвастаться собой и чуть-чуть унизить. Так, самую малость. Когда-то давным-давно Навия была начальницей отдела, где трудился младший научный сотрудник Александр Гонт. Не сказать, чтоб «подающий надежды». Разве что, в весьма специфическом плане – по профсоюзной линии.

Как же ее тогда звали? Не Навия, нет… Кажется, Надежда. Надежда Алексеевна. Или Александровна. Впрочем – кому сейчас какое дело до прежних довоенных имен? Навия. Кажется, это что-то древнемистическое, злое.

– Книга, как книга, – высокородный Александр хмыкнул и отпил пахучий травяной чай из небольшой фарфоровой чашки. – Что-то по биологии, кажется. Впрочем, какая разница? Дело не в какой-то конкретной книге… Мун, умеющий читать – явный кандидат на выбраковку!

– Совсем обнаглели эти муны… Книги воруют.

Навия лихорадочно соображала, что делать. Как скоро Мудрейшие выйдут на Альда? Отношения муна с высокородной Эльдой вряд ли являлись такой уж тайной. Наверняка, кто-то из работников что-то видел, слышал… Мудрейшие вполне могли дознаться, вполне. Альда рано или поздно возьмут, а потом начнутся проблемы у Эльды… и у нее, Навии, тоже.

Что же придумать, что же? Женщина вдруг улыбнулась, поправив тунику. Ничего и не надо придумывать! Просто, наконец, исполнить свой план, не теряя ни капли времени. Только лишь немного изменить, усовершенствовать – вывести из игры Эльду. На всякий случай. Чтоб не помешала. Чтоб не встала на пути. Ну и… чтоб знала, тварь! Чтоб ей было плохо! Даже, если и не накажут… все равно, на какое-то время девчонка будет занята своим собственными проблемами.

Поспешно простившись с Александром, высокородная зашла в свой модуль. Достав из старинного комода карандаш и бумагу, быстренько набросала донос, и потом долго не могла уснуть – все ворочалась и едва дождалась утра. Бежать в оранжерею ночью не только выглядело бы подозрительным, но не имело никакого смысла. Альд все равно явится только с утра… даже, чуть позже: завтрак, построение, развод на работы.

Единственное, в чем не отказала себя Навия, так это бросить донос в специальный ящик, благо тот располагался невдалеке от ее модуля. Мудрейшая прекрасно знала, что ящики проверяют два раза в сутки, утром и вечером.

* * *

Эльду арестовали утром. Прямо в оранжерее, едва девушка только пришла. Она даже не успела дойти до своей теплицы. Мудрейший Каллист с пистолетом Макарова в кожаной кобуре, появившийся в сопровождении двух дюжих мунов, вежливо взял девчонку под локоть:

– Высокородная Эльда? Именем Совета, пройдемте.

– Но я же ничего не…

– Не конфликтуйте, высокородная Эльда. Этим вы лишь осложните свою участь.

– Я просто хотела…

– Узнаете все. Скоро.

Зловещая улыбка тронула тонкие губы Мудрейшего, и взгляд черных, глубоко посаженных, глаз не предвещал арестованной ничего хорошего.

Честно сказать, удивилась и Навия: ничего не скажешь, быстро сработали! Ничего такого она в доносе и не указала, просто как бы беспристрастно докладывала о том, о чем и должна была доложить.

– Вы тоже можете понадобиться, высокородная Навия, – оглянувшись, предупредил Каллист. – Будьте готовы к вопросам.

– Всегда готова помочь.

Едва арестованную увели, Мудрейшая бросилась в теплицу, в уголок Эльды. Быстро там все перерыв, достала из ящика стола большую книгу с оторванной обложкой – альбом… Взяла в руки, машинально пролистнула… и разочарованно хмыкнула: одни картинки. Никаких записок меж страницами не было. А что еще есть? Куртка! Вот она, висит на спинке стула…

Сунув руку в карман, Навия вытащила оттуда блокнотик с рисунками… Вот это уже было кое-что! Вот это уже можно было использовать.

Где-то через час в оранжерею явился Альд. Как всегда в последнее время – веселый, улыбающийся.

– Высокородная Эльда просила меня…

– Нет больше Эльды, друг мой, – со слезами на глазах, Навия обняла парня за плечи. – Сегодня утром ее казнили по приказу Совета.

– Как… казнили? За что? Нет, я не верю! Нет!

– Увы, я видела это своими глазами, – Мудрейшая обдала юношу честнейшим взглядом. – Увы… Кстати, вот, что после нее осталось. Альбом, блокнот с рисунками… С ним она не расставалась никогда.

– Да… – горестно кивнул Альд. – Никогда… не расставалась… Ах, Эля, Эля… За что же ее, за что? Может быть, за…

– И за связь с тобой – тоже, – согнав с губ торжествующую улыбку, Навия все же не преминула уколоть парня. А пусть попереживает!

– Но, это вовсе не главное. Ты ведь знаешь, Эльда была необычной Мудрейшей. Это и по внешности видно, ведь так?

– Да… так.

– Похоже, что-то пошло не так. Оказывается, за ней давно наблюдали, и сейчас признали эксперимент неудавшимся. О! Члены Совета Мудрейших не переносят неудач. Разъяренный Председатель Дорн лично избил несчастную…

– Избил?!

– Да-да! Ударил кулаком в живот, бросил наземь, топтал… Высокородный Дорм не всегда считает нужным сдерживать свой гнев! Он же лично и застрелил Эльду из пистолета. Одним выстрелом. Прямо в затылок. Несчастная не очень-то мучилась.

– Застрелил?

– Да, так. Ужасное дело. Меня до сих пор трясет.

– И… и что же теперь… Хотя… – смахнув со щек слезы, юноша упрямо сжал губы. – Это тот самый Дорм, про которого ты мне рассказывала?

– Да, именно он, – Навия покусала губы. – Эльды больше нет… А высокородного Дорма надо срочно убить, иначе плохо придется всем – и мне, и тебе.

Альд поверил высокородной на слово. В его сознании она всегда была другом, «своей», а неопытный юноша не был искушен в интригах. Тем более, Навия передала Альду блокнот с рисунками Эльды. С этим блокнотом девушка никогда не расставалась… Высокородная Навия подобрала его после казни… вытащила из кармана…

Пока юноша приходил в себя от услышанного, Мудрейшая не теряла даром ни секунды.

– Подойди к раковине… разденься!

– Не понял, высокородная? – озадаченно обернулся Альд.

– Куртку сними, говорю, – усмехнувшись, Навия достала из кармана небольшую ампулу. – Краска. Что поделать – приходится подкрашивать седину. Наклони голову… ага… Сейчас и ты, мой дорогой, станешь жгучим брюнетом… как все Мудрейшие. Не будешь сверкать своей светлой башкою. И все ж, вблизи не попадайся на глаза никому. Высокородных мало, все друг друга знают.

– Что я должен сделать? – дожидаясь, когда волосы высохнут, спросил молодой человек.

– Убить высокородного Дорма. И тем самым – спасти всех нас, – Навия обворожительно улыбнулась. – Ну, и отомстить за Эльду, само собой.

Эльда… Альд еще не совсем осознал свою потерю. Еще вчера они с Элей смеялись, читали вслух, а сегодня высокородная Навия вдруг сказала, что Эльды больше нет. Казнили по приказу Председателя Совета Мудрейших. Эту потерю было трудно осознать, а уж тем более принять. Правда, в случае с Альдом, дело облегчали его гены, возрождавшиеся гены боевой машины. Получив приказ – убить, юноша принялся думать о том, как его наилучшим образом выполнить. Все остальные чувства были сейчас подавлены, оставлены на потом.

– Где будет находиться Дорм? Как я к нему подойду? Какое оружие использовать?

– Думаю, тебе вполне достаточно и ножа, – довольно покивала Мудрейшая. – С десяти и до одиннадцати дня высокородный Дорм всегда находится в помещении Совета. Выходишь из лифта, поворачиваешь направо, дальше идешь по Эспланаде до кафе «Трокадеро». Вторые ворота, не доходя до кафе – вход в модуль Совета.

– Понял, высокородная. Как я узнаю кафе? Там есть вывеска?

– Там картина, панно. Изображена большая и высокая башня из арматуры.

– Башня инженера Гюстава Эйфеля в Париже, – Альд неожиданно улыбнулся. – Я про нее читал. Рассматривал фото.

Навия поморщилась. Рассказать муну об Эйфелевой башне мог только один человек – высокородная Эльда. Чертова полукровка! Тварь! Не надо, чтоб парень сейчас ее вспоминал, пусть лучше думает о деле. Об очень важном и ответственном деле.

– Одевайся, – проведя ладонью по крашеным волосам юноши, Мудрейшая кивнула на скамью с аккуратно сложенной одеждой – голубой робой высокородных.

Альд непроизвольно ахнул:

– За это же…

– Да – смерть, – холодно перебила Навия. – Рада, что ты это помнишь. Впрочем, ты и так идешь на смерть. Если попадешься.

– Не попадусь, – Альд дернул шеей. – Хотя… если и попадусь – мне нынче все равно.

– Помни, у тебя очень мало времени! Расправишься с Дормом и сразу беги к лифту.

– Я помню все, Мудрейшая.

Высокородная Навия вдруг резко отвернулась и покусала губу. Ей было искренне жаль терять Альда, который был ей, как сын… Жаль, что только лишь как сын… Жаль, что они так и не стали любовниками… Так, может быть, сейчас, когда никто не стоит между ними… Может быть, бросить всю эту затею?

Нет! Нет! Никогда. Навия резко замотала головой, отгоняя дурные мысли. Разве не для мести она воспитала этого мальчика? Совершенное оружие. Он сможет, сможет… Сможет убить, а вот стать любовником – вряд ли. Слишком уж запал на Эльду… нескоро забудет, увы… Впрочем, память этому муну больше не пригодится. Его совершенно точно убьют! Еще никому не удавалось выбраться с первого яруса, минуя стражу. Охранники сразу же насторожатся, увидев незнакомого парня, обязательно задержат… а если тот вдруг побежит, начнут стрелять. Ничего личного – таковы уж инструкции.

– Еще раз напоминаю, как сделаешь дело – беги! Беги со всех ног, как можно быстрее… Заклинаю, не останавливайся, ибо это – верная смерть. Все понял?

– Да, высокородная.

– Тогда идем! Вот тебе плащ, накинь капюшон.

Никто из работавших в оранжерее мунов не обратил на них никакого внимания. Мало ли кто из высокородных посещал Навию? Работники спокойно занимались своими делами – перекапывали землю, собирали поспевшие плоды, носили из столовой пищевые отходы для компостной ямы…

Навия проводила Альда до лифта. По пути высокородная несколько раз оглядывалась по сторонам, убеждаясь, что Вторая Эспланада – пустынна. В парке, у бильярда тоже никого не было, лишь вдалеке, у панно, тускло сверкали копья патрульной смены.

– Ну… как говорили в старину – с богом!

Мудрейшая вставила в приемное устройство лифтовую карточку и тихонько подтолкнула парня к распахнувшимся дверям.

– Иди…

Альд даже не оглянулся. Боевая машина получила четкий приказ… Все остальное юношу пока что не волновало.

Вернувшись в лабораторию, высокородная Навия достала из шкафчика колбочку спирта… Уселась за стол и одним махом выпила, до слез в глазах… Посидела с закрытыми глазами… Ах, Альд, Альд… А, быть может, могли бы… Впрочем, что сделано, то сделано – чего уж теперь переживать.

Навия чувствовала сейчас себя последней тварью! Отправила на верную смерть того, кого сама же и воспитала, того, кого любила… да, да, любила… и ревновала – да! Однако же, с другой стороны – этот гнусный черт Дорм не должен был жить! Собственно, не для того ли она и воспитывала Альда? Да, любовь осталась в прошлом… и была ли? Однако же, удовлетворение от свершившейся, наконец, мести, перевесит все! Одного только жаль – Мудрейшая не увидит сам момент смерти Дорма. Жаль. Ну, что же… Главное – чтоб подох!

* * *

Лифт остановился на минус первом ярусе. Зашуршав, отворились двери, и Альд сразу же вышел. Мгновенно осмотрелся и, не обнаружив возможных источников опасности, уверенно зашагал по Эспланаде. Как и говорила высокородная Навия, главная улица фаланстера в этот утренний час была безлюдной. Широкая – раза в полтора шире Эспланады Два, она чем-то напоминала старинный бульвар, виденный Альдом в книгах. Вместо асфальта – серая и желтая плитка, два ряда деревьев в больших деревянных кадках. Клены, акации, сирень. Уходившие в вышину стены первого яруса были оформлены в виде старинных домов. Облицовка под мрамор, вычурные узоры, фальшивые балкончики и окна. Впрочем, окна вовсе не обязательно фальшивые – за ними вполне могли располагаться лаборатории и даже жилые модули. Вполне.

Не надо поднимать голову. Просто идти. Не медленно, но и не слишком быстро. Не привлекать внимание… даже тех, кто мог быть за окнами. Какие-нибудь зеваки, мало ли.

Заметив впереди панно с Эйфелевой башней, молодой человек начал осматривать двери… Вторые от кафе «Трокадеро»… Вот кафе. А вот и двери. Ага…

Поднявшись по трем ступенькам крыльца, Альд нажал кнопку звонка. За дверью что-то звякнуло, и юноша потянул ручку на себя… Вошел, оказавшись в просторном зале с высоким расписным потолком. Слева должна была быть лестница… ага – вот она.

Сквозь приоткрытую дверь пробивался лучик яркого света. Неслышно ступая, молодой человек подошел ближе.

Узкий модуль. Стулья вдоль стен. Большой стол, покрытый зеленой тканью. Горящая настольная лампа. Рядом с ней, какая-то древняя вычурная штуковина… пресс-папье.

За столом сидел высокородный в черном мундире с голубыми вставками по вороту и обшлагам. Вытянутое волевое лицо, лоб с большими залысинами, тонкие губы, хрящеватый нос. Он! Высокородный Дорм.

Не входя, Альд вытащил нож… Распахнуть дверь, метнуть в сердце – плевое дело! Юноша уже взялся за ручку, как вдруг электрический свет, разгонявший полумрак, резко замигал и погас! Погасли люстры под потолком зала, погасла настольная лампа… даже снаружи погасло все.

Что ж… Тем лучше! Напасть в темноте, на ощупь, и просто сломать шею.

Альд осторожно потянул дверь на себя…

И вдруг услышал чьи-то голоса. Торопливые шаги на крыльце… вот распахнулась дверь, и яркий луч фонаря зашарил по стенам. Альд мгновенно юркнул в угол.

– Ну, что, Мудрейшие? Не можем пробки в щитке поменять?

Лица говорившего не было видно – один лишь темный силуэт. В голосе явно сквозила насмешка…

– Всякий должен заниматься своим делом, – наставительно откликнулся Председатель. – Входи же, высокородный Гирн. И делай!

– Ла-адно, сейчас поглядим, высокородный Эдуард…

Альд насторожился. Что еще за высокородный Эдуард? А где же…

– А где же наш славный Председатель? – проходя через весь зал, весьма кстати поинтересовался этот… электрик или кто-то вроде. Кстати, за ним маячили еще две тени. Незаметно не проскочить…

– Высокородный Дорм внезапно занемог. Вчера у центрифуги продуло. Там ведь всегда сквозняки.

– Ай-ай-ай, какая неприятность! – в голосе электрика не слышалось ни капельки уважения, зато явно сквозило злорадство. – Жаль. А я хотел поговорить с ним про одного паренька. Замолвить словечко.

Послышался лязг. Что-то щелкнуло… обдав дальний угол зала целым снопом искр!

– Ну вот, так и знал – коротыш. А ну, посветите-ка, парни!

– Нет, погодите! – внезапно возразил высокородный Эдуард. – Мне кажется, во-он в том углу кто-то прячется… А ну-ка…

Лучи фонарей ударили Альду в глаза!

– Ого! Кто это еще здесь? Что-то я тебя не припомню, парень? А ну-ка, сними капюшон.

Сними? Ага, как же!

Ну, раз Мудрейшего Дорма все равно нет…

Юноша не хотел лишней крови. Просто, проскользнув по полу, вскочил на ноги у самого выхода, ударив ногой бросившегося к нему парня…

– Держите, держите его, высокородные!

– Нет уж! Лучше вызвать патруль.

Выскочив на Эспланаду, Альд сразу же заметил идущий по улице патруль – трех высокородных в черных шлемах, с автоматами Калашникова наперевес. То ли их уже успели позвать – сообщили по телефону, то ли они просто патрулировали… Что гадать, когда нужно действовать!

Сбить с толку патрульных и пробираться к лифту, вернуться на свой уровень, а там… Черт! Лифтовая карточка! Мудрейшая Навия, верно, забыла ее дать. Ладно! Действовать по обстоятельствам.

– Вон он! Хватайте!

Выскочившие на улицу высокородные тут же позвали патрульных. Скинув плащ, Альд опрометью бросился в кафе. О том, где еще можно было спрятаться, юноша никакого представления не имел. Высокородная Навия по этому поводу ничего не сказала, приходилось действовать самому.

Пробежав между столиков, Альд нырнул с террасы в подсобные помещения, освещенные тусклыми желтыми лампочками. Что-то теплое… длинная плита, посуда… Кухня. И мойка. А что за той дверью? Склад! Выбив дверь ударом ноги, беглец, однако же, не стал там прятаться, предпочел укрыться на кухне, под разделочным столом.

Погоня уже была рядом!

– Он точно тут! Где-то здесь прячется.

– Интересно, кто бы это мог быть?

– Может быть, какой-то мун?

– Мун с темными волосами? Хм…

– Что гадать? Поймаем – увидим. Так… Вы двое – туда, вы – туда. Остальные…

Высокородный Эдуард, бросив все свои дела, деятельно распоряжался погоней.

– Где остальные? Электрики где?

– Так, вероятно, чинят проводку.

– Ладно. Обойдемся без них. Надобно тщательно здесь все обыскать. Живо!

– Скорее всего, он там, на складе. Вон и дверь выбита.

– Так гляньте там! Потом доложите. А я пока тут…

Сидя под столом, Альд уже давно увидел дорогу к спасению. Железный короб вентиляционной системы проходил прямо по стене, на уровне человеческого роста. От вентиляции к столу и к плите тянулись вытяжки… можно было пролезть, только…

Снаружи, у входа в фаланстер, имелась охрана и боевые роботы… реагировавшие на какой-то чип. Чип этот, насколько помнил молодой человек, был вшит под кожу на левом предплечье… не у всех, только у членов Совета. Ах, все ж здорово, что погоню возглавил высокородный Эдуард. Повезло! Беглецу повезло, а вот высокородному – увы. Что уж теперь, знать судьба такая…

Как и многие муны, Альд владел ножом виртуозно. Юноша змеей прошмыгнул под столом и поднялся на ноги (а лучше сказать – возник!) за спиной ничего не подозревающего Мудрейшего. Не понадобился и нож… Как учила Навия – просто свернуть шею. Быстро. Ухватить за подбородок или скулу… И – р-раз!

Ловко все получилось! Бедолага даже и пискнуть не успел! Оттащив обмякшее тело под стол, молодой человек потыкал клинком предплечье… ага! Вот он, чип. Вырезать! В карман… Черт – липкий. Оно и понятно – кровь.

Теперь…

– Там его нет, высокородный Эдуард! – выглянув в дверь, браво доложил один из патрульных.

Хорошо, что лампочка под потолком горела так тускло…

– Всем – на улицу! – нарочито хрипло распорядился под столом беглец. – Там построиться на инструктаж! Живо!

– Понял, Мудрейший. Уже идем… Э-эй, живо все…

Придерживая автоматы, патрульные торопливо выскочили на террасу. Что уж они там делали и как долго ожидали высокородного Эдуарда, молодой человек не видел, да уже и не слышал. Нырнув в вытяжку, он стиснул зубы и пополз по вентиляционному коробу. Кругом было темно, неудобно, узко. Пахло какой-то гнилью… падалью. Но все же, можно было ползти. Вполне. Раз уж потолочник тут поместился, то что уж было говорить об Альде?

Горизонтальное путешествие парня закончилось метров через полсотни. Далее короб обрывался в вентиляционную шахту. Сверху сразу повеяло холодом, внизу же был полный мрак – пропасть. Не хотелось бы туда упасть, нужно было думать, как подняться наверх, как выбраться.

Выберется! Беглец был в этом уверен. В конце концов, потолочник же как-то пролез! И руконог… Впрочем, руконог – не через вентиляцию.

Где-то в отдалении – на кухне – вдруг послышались голоса. Вернулись незадачливые патрульные. Сейчас обнаружат высокородного Эдуарда… Ага! Вот крик! Ругань… Обнаружили.

– Он, скорее всего, по вентиляции ушел!

Догадались, черти…

– Немедленно сообщить по всем ярусам. Дайте команду включить вентиляторы! Вниз не пройдет… А наверху – чревато.

Ах вы ж… Обложили! Что ж…

Вытянув руку над бездной, юноша уперся рукой во что-то твердое… камень или кирпич… нет, бетон… Уперся и почти сразу нащупал металлическую скобу.

Дальше беглец уже не думал. Выбрался и полез наверх, к такой близкой и такой непонятной свободе.

 

Глава 4

Ржавые лестничные прутья резали руки. Пару раз Альд чуть было не сорвался, однако разбуженные навыки боевой машины делали свое дело, резко обостряя реакцию и чувствительность. Стиснув зубы, беглец упрямо лез вверх. Вскоре резко потянуло холодом, а затем прямо над головой юноши забрезжил тусклый свет.

Альд, наконец, осторожно выбрался на поверхность, оказавшись внутри какой-то будки, вернее сказать, кожуха, защищавшего большой вентилятор, каждая из лопастей которого имела в длину около метра. Сверху кожух защищала металлическая сетка, с боков, меж кирпичной кладки, были развешаны металлические жалюзи.

Забыв обо всем, молодой человек с жадностью первооткрывателя припал глазами к щелям. Еще бы – он впервые покинул свое убежище. Этот наземный, еще не изведанный, мир, несомненно, таил в себе множество опасностей. Тем не менее, именно в этом мире Альд теперь должен был жить. Или умереть. Впрочем, умирать не очень-то хотелось. Было еще дело. Осталось. Здесь, внизу, в фаланстере. Рано или поздно беглец вернется туда обратно. Вернется, чтобы довести начатое дело до конца – отомстить высокородному Дорму за смерть любимой!

Пока же нужно было какое-то время продержаться здесь, на поверхности. Дождаться, пока там, в фаланстере, все уляжется. Почти наверняка, месяца через два беглеца сочтут мертвым. Вот тогда и явиться. Отомстить!

Ах, Эльда… малая Эльда… как же так получилось-то? Как же так?

Однако, рефлексировать сейчас было некогда, надобно выбираться отсюда, как можно скорей. Мудрейшие вполне могли выслать погоню. Хотя, нет. Зачем им ползти по вентиляционным шахтам? Логичнее просто предупредить внешний патруль по линии телефонной связи.

Стараясь двигаться как можно более бесшумно, молодой человек обошел по окружности всю будку, расположенную, как можно было догадаться, в просторном вестибюле. Широкий дверной проем выходил на огромную лестницу, дальше же… Черт! Это еще что такое?

Беглец закусил губу. Перед самым входом торчало нечто, напоминающее автомат Калашникова, только куда более массивное, на металлической треноге. Как же эта хрень называлась-то? Пулемет, да. Точно.

Черный зев пулеметного ствола был направлен точнехонько на Альда! Вернее сказать – на вентиляционную будку. За пулеметом напряженно застыли два мордоворота в камуфляже и черных шлемах. Точно такой шлем надевала в патруль Эльда… Эльда…

Предупредили уже! Догадаться было несложно. Патрульные явно ждали беглеца, готовые в любую секунду изрешетить пулями все, что движется. Да уж, здесь, прямо к крыльцу, не сунешься. Да и дальше, во дворе – решетчатые ворота, через которые еще нужно пробраться… и при этом не забывать о боевых роботах, двух «Рапторах». Впрочем, у парня имелся чип, вырезанный из предплечья Мудрейшего Эдуарда. Лишь бы этот чип действовал.

Альд вздрогнул и машинально пригнулся. Позади него вдруг послышался натужный гул, а над головой завертелись железные крылья. Заработал вентилятор! Включили, наконец… починили, что ли?

Мудрейшие, конечно же, хотели максимально осложнить беглецу путь. Однако, получилось наоборот…

Используя гул в качестве прикрытия, Альд ударом ноги выбил ржавый металлический лист, из тех, что прикрывал будку со стороны вестибюля. Выбил, выскочил, и, быстро сообразив, что к чему, метнулся мимо пулемета…

Если пользоваться терминологией древних: метнулся – пулей, а выскочил – словно черт из бутылки!

Естественно, сразу же чавкнул пулемет, изрыгая из ствола смерть. Правда, патрульные провозились пару секунд! Еще бы, беглец промчался слева от них неудержимой стрелою. Пока бойцы разворачивали пулемет, Альд с разбега перемахнул через ворота. Посланные вдогонку пули явно запоздали – злобно просвистели над головой и ушли в колючие заросли непонятно чего. Пулемет за спиной тявкал обиженно, ругался…

Альд тоже выругался, резко свернув за угол какого-то обвалившегося здания, напоминавшего бесформенную кучу. Прямо на него шел древний дракон! Точно такой же, каких юноша видел не так давно в той самой книжке – биологическом атласе, – из-за которого вскоре и разгорелся весь этот сыр-бор. Дракон, высотой с трехэтажный дом, напоминал древнего хищного ящера. Маленькие передние лапы, большие – задние, хвост метров десять длиной…

Так вот он какой – «Раптор».

Огромное металлическое чудовище, с непостижимым проворством выпрыгнув из-за развалин, нависло над пареньком всей своей тушей… И, приветственно мигнув фарами, вновь ускакало в развалины.

Чип! Электронный чип действовал. Значит, не зря погиб высокородный Эдуард. Хоть что-то в жизни своей сделал хорошее. По крайней мере – для одного муна, точно.

Появившийся невдалеке второй «Раптор» к юноше даже не подходил. Поводил стальной мордой – этак равнодушно глянул – да зашагал себе дальше. Даже фарами не мигнул. Невежливый. Или просто фары плохо работали.

Переведя дух, молодой человек зашагал меж развалин, сжатый, как боевая пружина, каждую секунду готовый дать отпор неведомому врагу. Эльда про этот неприветливый «верхний» мир много чего порассказывала. Из того, что знала. Вполне вероятно, знала она не так много – не так уж и часто выбирались на поверхность Мудрейшие, а если и выбирались, так вряд ли отходили далеко от фаланстера. Маркитанты разбивали торговые ряды где-то поблизости… Интересно, сейчас они есть? Вряд ли, были бы – все бы высокородные знали, да и Навия бы предупредила…

Все же, как нелепо вышло. Не выполнил такого простого задания… Да кто ж знал, что высокородный Дорм внезапно захворает и не придет в Совет? Судьба, что поделать. Можно считать, Председателю повезло… пока что. Зря, ох, зря он когда-то настроил против себя Навию… И совершенно напрасно велел казнить Эльду! Нажил себе врагов… и надеется жить себе дальше, долго и счастливо? Ну, это вряд ли…

Свернув за угол, юноша остановился в раздумье, увидев впереди узкую полоску желто-красных кленов и по-весеннему зеленую траву. За кленами высилась эстакада. Железная дорога… или выбравшееся на поверхность метро. Скорее – метро, вон и поезд. Серо-голубой, тупоносый. Совсем такой же, как на картинке в книжке.

Кленовая аллея и эстакада выглядели сейчас совершенно безлюдными, мирными. Наверное, там можно было бы укрыться на первое время. Осмотреть вагон куда легче, чем невысокие кирпичные здания, тянувшиеся вдоль эстакады и зияющие темными провалами окон. Вот там, верно, кто только не прятался.

Рассудив таким образом, юноша решительно зашагал вперед. Погони он теперь не боялся: Мудрейшие не решились бы выслать отряд неизвестно куда. Не дураки, рассуждали б логично: для того чтоб найти и перехватить беглеца, более чем достаточно «Рапторов». А если те никого не достали, не разорвали в куски, то… То вывод здесь мог быть только один: значит, беглецом уже кто-то полакомился. Чудовищ в «верхнем» мире хватало.

Клены выглядели вполне безобидно. Да, таковыми и были. Никто не выскочил вдруг, никто не тянул к путнику корявые лапы, не пытался схватить. Наоборот, над головой беглецов вскоре засияло высокое голубое небо, и выглянувшее из-за облака солнце пригрело совсем по-летнему.

Солнце!!! Вон оно! Висит в небе! Пылающий небесный шар, дарующий жизнь всему живому. Вот оно, милое, висит, не пропало, не взорвалось в годы Последней Войны.

Это было здорово! Хорошо, очень. Правда, Эльда предупреждала, что на солнце нельзя смотреть – ослепнешь. Юноша и словил «зайчика», не удержался… Да и как удержишься, когда здесь, над головой – такое чудо!

Взобравшись на эстакаду, Альд уселся на бетонный парапет, свесив вниз ноги и подставив солнцу лицо. Глаза, конечно, закрыл, смежил веки… Ну, наконец-то, согрелся! Голубой костюм Мудрейших не очень-то грел, а плащ пришлось бросить. Проблему с одеждой нужно было как-то решать, совершить какую-то вылазку… Найти хоть какую-то еду! О воде можно было не беспокоиться, сразу за эстакадой блестели, отражая небо, узкие, вытянутые в длину, пруды, заросшие камышами, осокой и рогозом. Наверное, там можно было бы раздобыть и еду – поймать какую-нибудь рыбу. Поймать, да… И что потом с ней делать? Есть прямо так, сырой? Голод, конечно, не тетка, но…

Сказать по правде, молодой человек вовсе не готовился к побегу. Никак. Из того, что могло всерьез пригодиться в этом чужом и не очень понятном мире, у Альда имелся лишь нож. Не так уж и много. Правда, не так уж и мало: клинком юноша владел виртуозно.

Немного согревшись и осмотревшись вокруг, юноша решил для начала осмотреть вагоны – вдруг да пригодится, переночевать? Посмотреть, что там, да как, а потом уж спуститься к пруду.

Вытащив нож, Альд подошел к головному вагону и хмыкнул, увидев завязанные бантиком рельсы. Это что еще за великан здесь так развлекался? Если подобные существа еще не вымерли, следует быть вдвойне осторожным.

Вагоны оказались пустыми. Все, что можно было с них снять, было давно снято и унесено, черт знает, куда. Сиденья, уцелевшие стекла, никелированные поручни, даже двери – все! Искать здесь было совершенно нечего, правда, для ночлега какой-нибудь из вагонов подходил вполне. Местные твари, наверняка, прекрасно знали, что в поезде поживиться нечем. Стало быть, и не заглядывали туда лишний раз. Значит, нужно просто уйти, а потом, как стемнеет, незаметно подняться обратно и забраться в вагон. Первый как раз подойдет. В кабине машиниста очень даже уютно… Зато нет свободы для маневра, если вдруг кто нападет. Так что лучше уж – в вагоне. Только нарезать для тепла и мягкости камыша…

Заросший берег пруда тоже казался пустынным. Узкий песчаный пляжик, густой камыш с рогозом, чуть поодаль, по берегу – клонившиеся к воде ивы. В воде вдруг что-то сверкнуло… рыба!

И что с того, что рыба? Как ее поймать, юноша знал лишь теоретически – Эльда как-то рассказывала о древней рыбалке. Пища вовсе не являлась заботой мунов, разве что – поваров. Вот только Альд, увы, к таковым не относился.

Хитрые Мудрейшие совершенно верно не выслали погоню. Даже если беглецу и удастся обмануть патруль и роботов, скрыться, и не стать добычей чудовищ… Очень скоро он все равно погибнет от голода, ибо не владеет никаким навыками в поиске и приготовлении пищи! Теоретически – да, знал. Но, вот на практике – увы.

Интересно, у патрульных есть какой-то паек? Наверняка, должен быть…

Внезапно пришедшая в голову идея показалась юноша восхитительной. Оставалось только проникнуть на пост, уж чего проще, тем более, что беглеца там вряд ли кто ждет. Наверное, ожидают иных опасностей, всяких там чудовищ… которые вряд ли будут воровать паек. Значит, как только начнет темнеть…

Немного повеселев, молодой человек решил пройтись по берегу, обойти весь пруд. Может, что-нибудь и отыщется, чем черт не шутит? Когда-то здесь явно жили люди – иначе кто б раздербанил вагоны? Может, и сейчас живут, да прячутся… Впрочем, какой им смысл прятаться? Если б жили, так чем-то занимались бы, рыбу бы ловили… или разбили бы огороды, построили теплицы…

Вот! Все это и нужно искать. Если кто-то живет или жил – так как же без огорода-то? Рыбу еще поймать надобно, дичь – добыть. Да и вообще, есть ли она здесь, эта самая дичь? Всякие там куропатки, зяблики… или как там правильно? Глухари?

Да нет, что-то никаких птиц не видно. Альд посмотрел в небо, и вдруг увидел там, вдалеке, птицу! Что-то крупное… коршун или ястреб. Он парил над железной дорогой, затем свернул к пруду, снизился, явно что-то высматривая… и вдруг исчез. Подстрелил кто-то? Взял на стрелу? Или коршун просто решил отдохнуть. Судя по расстоянию, довольно большой экземпляр, целый орел! Как раз такой был изображен в биологическом атласе… Огромный!

Опаньки! Засмотревшись на загадочную птицу, путник едва не споткнулся о какой-то корень. Впрочем, никакой не корень, а жердь! Юноша внимательно осмотрелся вокруг, заметив еще одну жердь – такую же, полусгнившую. Не очень-то прямые, явно кленовые. Вон их тут, кленов, сколько!

А зачем кому-то жерди, если не делать ограду? И зачем ограда – если не огород? Альд осмотрел округу еще более тщательно, заметив средь травяных зарослей некую упорядоченность. Природа ведь не терпит прямых линий, а здесь они явно имелись… едва заметные, заросшие, но…

Грядки! Точно – грядки. Такие же, как в теплицах, правда, давно заброшенные, но… Хоть что-то, да должно остаться, прорасти! Тем более здесь сейчас осень, судя по желтыми и красным кленам.

Опустившись на коленки, Альд сноровисто очистил от травы и мусора небольшой кусочек огорода, площадью примерно метр на метр. Затем взял в руки обломок жерди и принялся рыть, копать…

– Оп-па! – повезло уже сразу же, и молодой человек вовсе не старался скрыть эмоции. – Картошечка! Целый куст… а вот и еще… Ага…

Кроме картошки, нашлись еще и редька, и репа. Найденный юношей огород оказался не таким уж и маленьким! Вполне можно было прожить, продержаться некоторое время. Дров в округе тоже хватало, вот только… нужно бы еще что-то, с помощью чего можно было бы добыть огонь.

Значит – патрульные. Зажигалка, спички – что-нибудь. Многие из Мудрейших курили, не в силах отказаться от этой древней привычки. Специально для этой цели в одной из оранжерей выращивали табак. Мунам курить было запрещено, да никто и не стремился. Высокородные тоже старались не курить на нижних ярусах. Однако многие, уходя в патруль, дымили.

Как ни крути, а нужно было возвращаться к фаланстеру… Что-то вдруг зашипело слева… метнулась какая-то тень. Альд даже не успел опомниться, левая рука действовала, словно бы сама по себе, автоматически. Мгновенно перехватила атакующую тварь за шею и тут же свернула голову.

Змея… отметил для себя беглец. Змеи вполне могли быть ядовитыми. Хотя, сейчас, в холод… А впрочем, сейчас, днем, вовсе не так уж и холодно. Скорее, жарко даже. Все же, следовало быть осторожней, повнимательнее смотреть под ноги.

Наверное, змея тоже могла пригодиться. Наверное, ее тоже можно было сварить или поджарить, и съесть. Правда, как отреагирует желудок? Альд, как и все муны, не ел мяса. В фаланстере питались только растительными продуктами, тем, что в относительном изобилии выращивали в оранжереях. Тот же картофель, репа, лук, капуста, редис, огурцы, помидоры. Злаковые – рожь, пшеница, овес. Горох и фасоль. Из ягод и фруктов – смородина, крыжовник, яблоки, груши, вишня. По праздникам делали вкусное вино… даже мунам разрешалось пропустить кружечку. Под густую бобовую похлебочку с перцем и луком, называемую старинным словом «лобио». Вкуснейшая штука!

Высокородные же, если верить рассказам Эльды, иногда употребляли в пищу и мясо. Охотились иногда в патруле или покупали у маркитантов тушенку. Тушенка. Маслянистые жестяные баночки с мясом. Как называла Эльда – «прожженная» или «восстановленная». Что это такое, девушка пояснила туманно, видать, толком не знала и сама. Эльда… Эльда… Альд закусил губу: похоже, боль от потери возлюбленной теперь будет преследовать его всегда. Эльда…

Нет! Не сейчас. Не расслабляться, не вспоминать, иначе – смерть.

Черт! Что это за…

Из густых зарослей камышей и рогоза, с берега пруда вдруг потянуло запахом бобовой похлебки! Той самой, про которую только что вспоминал Альд. Запахло так, что у парня потекли слюни. Проголодался, еще бы.

Верно, кто-то готовил пишу на костре… Впрочем, нет – дыма видно не было. Даже не пахло… Хотя… Вот только стоило подумать, так тотчас же и запахло – дымком.

И кто же мог жечь здесь костер? Да еще так запросто, беспечно, варить похлебку-лобио? Маркитанты? Очень может быть. Во всяком случае, это необходимо было выяснить, как можно быстрей.

Пригнувшись, молодой человек нырнул в камыши и осторожно выбрался на берег, к пруду. У самой воды лежало что-то непонятное… похожее на огромную раковину с сомкнутыми створками. Ну да, это и была раковина, такая же, как в книжке. Только, уж очень большая. Прямо, огромная. Именно из этой раковины и пахло вкуснейшим варевом!

Видно, кто-то развел в ней костерок или просто накидал горящие угли. Замаскировал, и…

Оглянувшись по сторонам, Альд наклонился… Створки тотчас же раскрылись, плюнув в юношу чем-то зеленоватым, мерзким… Чертова раковина промахнулась – молодой человек мгновенно отпрыгнул в сторону и, не дожидаясь следующего плевка, проворно взобрался на раковину. Подпрыгнул, ударил ногами… Моллюск зашипел, забулькал… вкусный запах лобио тотчас же пропал, запахло какой-то гнусной хренью. Створки раковины вновь приоткрылись, выплеснувшиеся оттуда отростки ринулись на юношу, словно змеи!

Альд среагировал мгновенно. Выхватил нож и вмиг покромсал щупальца на кусочки. После чего, не долго думая, просто прыгнул с раковины в камыши и побежал… быстро, зигзагами…

– Если ты и не сдохнешь, неведомое чудовище… То… черт с тобой.

Усевшись возле «огорода», молодой человек перевел дух и, запихнув в карманы куртки несколько картофелин, быстро зашагал к эстакаде.

Картошку Альд оставил в первом вагоне, после чего, завидев блеснувший невдалеке хвост «Раптора», направился туда же. Шел, небрежно помахивая кленовой веткой, сломанной по пути, и, завидев робота, приветственно махнул ему рукой. Повернув стальную башку, боевая машина мигнула фарой. Тоже – поприветствовала. Второго «Раптора» поблизости видно не было, наверное, он патрулировал окрестности по другому маршруту.

Как бы то ни было, а чип все ж таки действовал! Здорово. Похвалив себя за предусмотрительность, молодой человек свернул к разрушенному зданию и некоторое время выжидал, осматривался. Не углядев никакой опасности, Альд юркнул в полутьму подъезда, где и расположился на ступеньках ведущей в никуда лестницы, обрывающейся где-то на уровне третьего этажа. Там еще были видны стены, но вместо крыши зияло синее вечернее небо.

Вытянув ноги, беглец терпеливо дожидался темноты, внимательно прислушиваясь к любому подозрительному шороху. Правда, опасность он все же проглядел… гены боевой машины почему-то не сработали… Впрочем, можно ли было всерьез считать опасной вполне симпатичную девушку, неспешно спускавшуюся по перилам? Кстати, она поздоровалась первой.

Услышав насмешливо-доброжелательное – «Привет!» – молодой человек поспешно обернулся. Еще немного, и он бы метнул нож прямо на голос… едва удержался.

– Меня зовут Джулия… а тебя?

Немного не доходя до беглеца, незнакомка уселась на ступеньку и закурила, вытащив сигарету из красивой синеватой пачки. Как элегантно щелкнула позолоченная зажигалка! Зажигалка… Вот именно! Может, попросить на время? Просто быстренько сбегать, разжечь костер и…

– Ты не куришь? – Джулия неожиданно засмеялась. – Вижу – нет. Правильно делаешь. Я вот тоже бросить хочу, да все никак не получается.

Милое, немножко детское, лицо. Веснушчатое, с курносым носиком. Большие серые глаза, длинные загнутые ресницы. Красивая. Не красивее, конечно, Эльды, но все же далеко не дурнушка. Фигурка такая же, как у Эльды… даже еще более худая. В древние времена про таких говорили – «сухолявая». Нет, в самом деле – худющая. Впрочем, это ее нисколько не портит.

– Так как же тебя все-таки зовут, а? – бросив сигарету, девушка улыбнулась настолько обворожительно-безмятежно, что и Альд улыбнулся в ответ.

– Альд? Странное имя. Но, вообще-то, красивое. У меня еще никогда не было знакомых с таким именем. Ты – первый. Музыку любишь?

– Хм… – юноша несколько смутился. – Наверное, да.

– А я – так обожаю! Вышла вот, на минуточку, покурить – так, веришь, даже плеер не выключила! Вон слышишь – играет… ла-ла-ла…

Беглец прислушался, и действительно, услышал отдаленную музыку, доносившуюся откуда-то сверху. Джулия, вероятно, жила в одной из уцелевших квартир. Интересно, одна, или… А, может, она – из маркитантов?

– Маркитанты? – неожиданно фыркнула девушка. – Ну, да. Ты угадал. Наши скоро явятся. Как всегда – с товаром. Ярмарка будет. Много всякого народу, хорошо, весело! А сейчас вот – скучно. Я ведь пока одна. Здесь вполне безопасно, не думай. Хочешь, пойдем ко мне в гости? Посидим, музыку послушаем, поболтаем. Угощу тебя морсом. Любишь морс? Только он такой, забродивший… как вино. В голову шибает – будь здоров! Нет, чес-слово. Ну, пойдем, а? Правда, пойдем. Посмотришь, как я живу…

– Ну, пошли… только не надолго, ладно?

– Как скажешь!

Девчонка не походила на высокородную. Впрочем, и Эльда – тоже не походила. А вдруг это – засада? Приготовленная на случай появления таких беглецов, как Альд? Чушь! Быть такого не может, потому что таких беглецов просто нет и никогда не было. Альд – исключение. Нелогично ставить засаду на таких вот редких изгоев, совсем не логично. Мудрейшие же с логикой дружат. Более чем.

– А ты какую музыку любишь? Я – всякую. Старинную и очень древнюю. У меня много всего. Увидишь. Точней – услышишь.

Беглец шел за девчонкой, невольно отмечая ее длинные рыжеватые волосы, тоненькую фигурку. А голосок у нее какой – беззащитный, дрожащий, почти что детский. Ну, какая в этом субтильном существе может быть угроза?

А вот это и есть угроза! Само ее отсутствие… точнее сказать – нарочитое отсутствие.

В голове Альда словно бы щелкнул переключатель, включилась генная память, и юноша думал и действовал сейчас, как боевая машина. Включил все это внешний облик Джулии. Ну, правда же, достаточно было просто внимательно присмотреться, отрешившись от волшебных чар больших жемчужно-серых глаз. То, что было надето на девушке… Одежку словно б собирали с бору по сосенке, причем, без всякой привязки ко времени года. Вот, если сверху вниз… Шарф! Шикарный красно-белый шарф, вполне уместный осенью. Теплый вязаный свитер, поверх него небрежно наброшена курточка из блестящей черной кожи. Тоже для холодов и дождя – неплохо. Но, вот дальше… Куцая легкая юбочка, явно летняя, и красные туфли на очень уж тонких каблучках. Такие в старину называли – шпильки. Вот как, интересно, в этаких туфельках по щебню бегать? Да что там бегать, в них и ходить-то невозможно. Совершенно, абсолютно ненужная вещь. По крайней мере – здесь.

Странный выбор одежды. Будто кто-то, не глядя, слепил девушку из двух половинок – осенней и летней. Просто разрезал две картинки да склеил, не особенно-то и заботясь о правдоподобии. Нет, вообще-то получилось неплохо, красиво даже. Вон, как на Альда подействовало! Кстати, Джулия поднималась по лестнице довольно ловко, только каблучками стучала. И еще одна несуразность. Здесь, в подъезде было довольно холодно, даже Альд замерз, пока разговаривали, стучал зубами. А вот девчонке – хоть бы хны. Ну, да – шарф, свитер, курточка. Однако же, ноги-то – голые, а юбочка – по самое некуда. Считай, голыми ляжками – да на ступеньке, на каменной плите. А ну-ка, посиди-ка! Главное, никаких мурашек по коже. Или она закаленная, или…

– Ну, вот, мы и пришли…

Джулия резко обернулась. Настолько резко, что, будь вместо Альда какой-нибудь другой мун или даже Мудрейший… Девчонка схватила бы его за руку и утащила в квар… Нет, никакой квартиры не было! Был какой-то пролом, где колыхалось нечто желтовато-жуткое, похожее на кисель или разросшуюся до невероятных размеров амебу из биологического атласа!

Что же касается Джулии… Вместо ее лица скалился, сверкал пустыми глазницами череп! Вся девичья фигурка как-то резко отекла, опала… вместе с одеждой – с шарфом, со свитером, с курткой… Скалясь, Джулия истекала желтой слизью… и все тянула руки…

– Иде-ом…

Беглец ждал чего-то подобного и вовремя отпрыгнул, буквально скатился по лестнице вниз, убегая от выплеснувшегося за ним студня. Скатился, тут же вскочил на ноги и пробкой вылетел из подъезда… Прямо под ноги неспешно бредущему «Раптору»!

Боевая машина, не замедляя ход, просто перешагнула парня, да зашагал себе дальше. Даже фарами не мигнула. Вероятно, это был второй био, невежливый, или не доделанный.

Следом за беглецом никто из подъезда не выскочил. Ни амеба, ни коварная Джулия, точнее, то, что от нее осталось. Наверное, твари просто-напросто боялись «Раптора». Твари… Нет, скорее, это одна и та же тварь. Липкая, колыхающаяся, желтая… Да какая разница!

Быстро нагнав удаляющегося робота, молодой человек добрался почти до самого крыльца безо всяких приключений. Да и что там было идти-то? Метров сто, не больше.

Смеркалось, в небе одна за другой зажигались желтые звезды, а над черным остовом сожженной в военные годы высотки повисла серебряная луна. Рассмотрев, наконец, все это, Альд восхищенно замер и одновременно испытал страх. А не упадет ли эта круглая штука, называемая луной, ему на голову? Она, конечно, на вид не так уж и велика, но, если каменная, как утверждала Эльда, то вполне может и проломить голову. Юноша, как и все муны, никогда не видал ли луны, ни звезд, ни солнышка. Про солнце-то он, конечно, знал, да все знали. Про старый довоенный мир рассказывали воспитатели. К встрече с солнцем Альд, в принципе, был готов, хорошо себе представляя рыжий сверкающий шар. Что же касаемо луны и звезд, то… Да, Эльда о них тоже рассказывала, но как-то меньше. Да и Альд не особенно-то интересовался небесной сферой. Куда больше – древним оружием, танками и… и поцелуями, как же без них?

Ах, Эльда… Как жаль!

Пока молодой человек любовался небом, стало совсем темно. На крыльце, невдалеке от пулеметного гнезда, вспыхнул костер. Сразу же послышались голоса, ругань. Альд вытянул шею, прислушался. Патрульные спорили насчет костра – жечь или не жечь?

– Я напоминаю, высокородный Макс, костры строго запрещены инструкцией!

– Паша! Ты что, как не родной-то, а? Запрещены, ага. И что теперь – холодную тушенку жрать? А я ведь и картошечки припас – сейчас бы поджарили… Закусили б, а!

– Закусили? – голос второго патрульного больше не звучал так уж непреклонно. Наоборот, в нем послышались явные нотки заинтересованности и надежды! – А что, есть что закусывать?

– Ну, не было бы – не говорил. Вообще бы с костром не заморачивался.

Хмыкнув, высокородный Макс вытащил из кармана разгрузника фляжку объемом чуть меньше литра.

– Ну, что, Мудрейший Павел?

Павел потянул носом воздух:

– Неужто, спирт? Где достал?

– Не спирт. Самогон. Но, хороший, ядреный. Механик Гирн подогнал… Ну, по глотку, да жарить?

– Давай!

Патрульные были очень похожи. Оба смуглые, коренастые, с глубоко посаженными глазами и короткой стрижкой. Только у высокородного Павла нос – крючком, а у Макса – картошкой. Уши же у Павла большие, тесно прижатые к черепу, а у Макса маленькие, аккуратные, но оттопыренные.

Притаившийся за воротами Альд рассмотрел пост во всех подробностях. Станковый пулемет, мешки с песком – защита. Слева, рядом с крыльцом, какие-то деревянные обломки. Дрова для разложенного рядом костра!

Выпив, патрульные вытащили сигареты и закурили. Спичками чиркал лопоухий, Макс. И коробок сунул в разгрузник. Альд хорошо запомнил – в какой карман.

– Я сейчас все поджарю, а ты пока посматривай, – докурив, Макс выбросил окурок и деловито зашагал к костру.

– Эй, Макс, – вдруг забеспокоился крючконосый, Павел. – А на чем жарить-то будем? Или ты сковородку с собой прихватил?

– Найдем на чем. Глянь!

Высокородный Макс выхватил из груды каких-то кирпичей плоскую металлическую пластину, загнутую по краям.

– Вот. Что, думаешь одни мы с тобой картошку в карауле жарим?

Патрульные разом рассмеялись, негромко, но вполне довольно и жизнерадостно. Вытащив нож, лопоухий проворно почистил картошку и вытащил из котомки промасленную жестяную банку.

– Тушеночка! Думаешь, так просто было ее достать? Но, в честь дня рождения можно и…

– Так у тебя сегодня День рожденья, дружище?! Постой… Мы же вчера праздновали. И позавчера…

– И что с того? Чем чаще, тем лучше, Паша. Э-эй, ты что пришел-то? Иди, за воротами присматривай. Хотя… на вот, глотни.

– Да что за ними присматривать, чай, не унесут? – выпив, высокородный Павел еще больше расслабился, заулыбался. – Кто тут появится-то? Вся окрестная нечисть боится «Рапторов», как огня.

– А беглец? – возразил Макс. – Говорят, он очень проворный и хитрый.

– Ну и где этот проворный да хитрый? – Павел презрительно скривился и почесал плечо. – А я скажу – где. «Рапторы» его не растерзали, значит… что?

– Значит, он от них ушел.

– Не ушел, а не дошел, Макс! Ты про Желтое Поле забыл? Оно ведь тут рыщет, рядом. Прошлый караул, вон, девок раздетых видел… А откуда здесь девки? Морок! Это все Поле Смерти, оно.

– Так ты полагаешь…

– А что тут и полагать-то? Заманило Поле нашего проворного да хитрого, затянуло, слопало и не подавилось. Вот так!

– Да… вполне может быть.

– Не может быть, а точно. Ты давай, давай, помешивай. И это… хорошо б еще по глотку.

– Ну, за День рождения!

– За День рождения! Удачи тебе, Макс.

Желтое Поле Смерти. Наверное, тот самый кисель или студень. А та девчонка, Джулия – морок! Вот оно как… Интересно, много ли здесь, на поверхности, подобных нехороших чудес?

Альд покачал головой и, дождавшись, пока патрульные займутся тушенкой, в момент перемахнул через ворота. Высокие – метра два с половиной – створки особой преграды для юноши не представляли. Он многое теперь мог – разбуженные гены. Спасибо Эльде – просветила, разъяснила, что к чему.

Спрыгнув наземь, юноша опрометью бросился за мешки, едва не угодив под мощный луч прожектора. Светили откуда-то сверху. С крыши, точнее – с площадки полуразрушенного четвертого этажа. По словам Эльды, там тоже имелся пост с пулеметом.

Прожектор – здоровенная дура около метра диаметром – стоял и здесь, рядом с пулеметом. Только патрульные его почему-то не включали… Видно, пока не нужен был.

Световой луч, выхватив из темноты костер и патрульных, три раза мигнул. Два раза подряд и один – чуть погодя, через две секунды. Словно бы подавал какой-то сигнал.

Сигнал этот был понят и принят. Высокородный Макс, посмотрев вверх, помахал рукою. Луч тут же убежал в сторону, принявшись шарить по окрестностям.

– Их тоже угостим, – пояснил Макс. – Дадим с собой выпивки.

– А картошка?

– Закусь у них и у самих имеется. Ах, жарковато!

Раскрасневшиеся от огня и выпитого, патрульные сбросили разгрузочные жилеты, небрежно швырнув их к мешку.

Туда же неслышно подполз Альд, пошарив в кармане разгрузки, отыскал спички. Затем прихватил и мешок.

– Кто тут шарит-то? Крысы, что ли?

Один из патрульных – крючконосый Павел – обернулся… Альд уже затаился за пулеметным гнездом.

– Да нет там никого! Всех крыс давно Поле пожрало.

– Хоть какая-то от него польза.

– И не говори. Ну, за нас! Будем!

– Будем! Ага.

В ночном небе, на миг затмив луну, неслышно шмыгнула тень какой-то большой птицы. Или, скорее, то была летучая мышь – если судить по крыльям. Альд заметил неведомое существо случайно, как раз посмотрел вверх, прикидывая, как ловчее перебраться через решетку. Похищенный мешочек с тушенкой оказался вовсе не заплечным, просто матерчатая сумка. Две промасленные банки в карманы не лезли. Чтобы не производить лишнего шума, юноша просто протиснул банки и сумку сквозь прутья воротной решетки. По отдельности.

Затем беглец обернулся, бросив взгляд на патрульных… и невольно сглотнул слюну. Пир был в самом разгаре! Жареной картошкой с тушенкою пахло так, что у голодного Альда свело скулы.

Прочь! Скорее, прочь!..

А, может быть, не уходить никуда? Просто перебить этих двух пьяниц, проникнуть в фаланстер, и…

Как вот только проникнуть? Обратно через вентиляцию? Не факт, что получится, да еще и непонятно, где выберешься. Использовать лифт?

Нет! Все потом. Позже. Пусть Мудрейшие успокоятся, Альд же, тем временем, выработает конкретный план.

Молодой человек нынче разжился двумя банками тушенки, самое главное – спичками! Целый коробок. Почти полный. Насчет спичек юноша не был уверен, производили ли их в фаланстере или покупали у маркитантов. Всяко могло быть. Впрочем, для него – разницы сейчас никакой.

Альд перебрался через ограду с прежней непринужденностью. Подобрал с земли мешок, сунул в него консервы, и направился мимо развалин в сторону эстакады. Прожектор «верхнего» караула резал ночь ярким лучом, частенько пересекаясь со светом фар роботов. Наверное, боевые машины могли видеть и в темноте, а светом просто отпугивали нечисть. Или, наоборот, приманивали. Или видеть в темноте уже не могли – поистрепались, поизносились за двести-то лет, а с ремонтом были проблемы.

Пользуясь светом луны, беглец прошел под эстакадой и спустился вниз, к пруду. Помня о коварной раковине, шагал осторожно, однако на пути никто из крупных тварей не встретился. Мелкие же шмыгали под ногами, пищали… но даже не попытались укусить, разбегались. Как видно, от Альда просто пахло опасностью! Разило на километр! Ну… пусть не на километр, метров на десять… Но что-то такое было, точно.

Напившись, молодой человек нарезал ножом камышей и какой-то пахучей травы, взял все это в охапку, и, притащив в вагон, устроил себе лежбище. Конечно же, не удержался, вскрыл одну из банок, да так и умял полбанки – враз! В голову Альда не пришло и мысли, что непривычная пища – мясо – могла быть опасной. Еще ведь не известно, как воспримет ее организм…

Воспринял на ура! Честно сказать, было очень вкусно, так, что юноша едва не скушал всю банку. Еле-еле остановился, приказал себе – стой! Хватит, надо приберечь на завтра, а вторую банку вообще оставить в качестве НЗ. Спрятать где-нибудь. Закопать.

Ага, закопай! Потом и не сыщешь. Здесь, наверху, народец живет ушлый, пакостный. Утащат, сожрут, и не подавятся. Как бы и самого во сне не сожрали.

Подумав так, беглец быстренько соорудил сигнальную систему. Натаскал из робы ниток, связал. Один конец привязал к большому пальцу на левой руке, другой зацепил за какой-то ржавый болт у дверного проема. Темно! Если кто сунется, обязательно нитку зацепит, а спал молодой человек весьма чутко.

Ночной холод после сытного ужина почти совсем не чувствовался, тем более, Альд еще утеплил лежбище сухой травой и камышами. Стало не то, чтоб уж очень мягко, но так, терпимо.

Прежде чем уснуть, беглец с минуту прислушивался. Ночная тишь вовсе не была мертвой. Где-то в отдалении вдруг послышался лай. Потом кто-то завыл, зарычал… пискнул. Снова все стихло… И вдруг со стороны фаланстера послышалась беспорядочная стрельба! Лупили короткими очередями… и беспорядочно терзали небо прожектором.

Альд усмехнулся. Ага, очнулись, пьяницы! Увидели, что тушенки-то – нет. Вот и давай палить со злобы, непонятно, куда. Как говорили древние: в белый свет, как в копеечку. Впрочем, очень может быть, что и не в белый свет… вернее – в черный, ночной, свет… или, уж лучше сказать – тьму. Может, и впрямь, прошмыгнула у ворот какая-нибудь особенно наглая крыса. Или крысопес – Эльда про таких рассказывала. Эльда…

Эльда беглецу и приснилась. Они сидели на грядке, у помидорной рассады, вытянув ноги и крепко прижимаясь друг к другу. Целовались. Крепко, в засос. Кстати, это все Эльда научила. Высокородная… Откуда и знает-то? Наверное, из древних книг.

Ах, как она целовалась, как… Только вот губы… какие-то они вовсе не мягкие, а… железные, что ли… и ржавые, тьфу!

Проснувшись, молодой человек с остервенением выплюнул ржавчину и хмыкнул. Ну, надо же – целовал во сне ржавую стенку вагона. Дожил! Как сказала бы Эля – имбецил. Затейливое такое, древнее ругательство, означает… А черт его знает, что оно означает. Эльда не уточняла, а сам Альд не спрашивал.

Между тем, уже начинало светать. Солнце еще не стало, однако край неба далеко на востоке уже пылал багряным светом, похожим на отблески отдаленных пожаров. Бледная лепешка луны отражалась в темной воде пруда, вокруг нее, словно настырные головастики, толпились такие же бледные звезды.

Сверху, с эстакады было видно все. Усевшись на самый край, Альд свесил ноги и, наплевав на все возможные опасности, предался восторженному созерцанию. Парня можно было понять, он встречал рассвет первый раз в жизни!

Две черные, обожженные войною, высотки торчали где-то у горизонта клыками вымершего дракона. Меж этих клыков вдруг появился свет… Поначалу маленький, но непостижимо яркий, он быстро рос, становясь все ярче и ярче, и вот уже полсолнца отразилось в пруду золотистой дорожкою! Так, что стало больно смотреть. Юноша поспешно прищурился и опустил голову. Где-то внизу, один за другим, вспыхнули желто-красные взрывы. Кленовая аллея тоже озарилось солнцем. Неведомо откуда взялись вдруг какие-то припозднившиеся разноцветные бабочки, мелкие птички, стрекозы. Запорхали, защебетали, зажужжали, рванули к самому небу, будто каждый хотел ухватить свой кусочек солнца. Пусть маленький, но горячий, яркий…

Солнце! А ведь там, в фаланстере, муны его никогда – никогда! – не видели. Альд вдруг осознал, как странно жить там, под землей. Жить, не слыша пения птиц, не видя всех этих бабочек и стрекоз, и, самое главное – не видя солнца! Мудрейшие хотя бы изредка покидали фаланстер, муны же… Что говорить, если даже Альд, существо с проснувшимися генами боевой машины, и тот чувствовал себя сейчас необыкновенно счастливым. На какой-то миг, но – чувствовал. Потому что трепетно ощущал рассвет, потому что видел солнце! Даже понять не мог – а как же он раньше-то жил, без солнца? Как жили муны в фаланстере… словно слепые кроты или земляные черви.

Ни одного живого существа поблизости видно не было, если не считать «Рапторов», время от времени показывавшихся вблизи фаланстера. Еще где-то на горизонте парила в небе какая-то птица. Наверное, та, что была и вчера. Коршун, ястреб… или летучая мышь.

Прихватив с собой мешок с тушенкой, картофель и спички, беглец быстро спустился вниз, к пруду. Альд нынче решил отдохнуть, устроить себе замечательный завтрак… или – обед, как получится. Пожарить картошки с тушенкой, так, чтоб слюни потекли! Почему бы и нет? Зря, что ли, он вчера добывал консервы и спички?

Правда, костер могли заметить патрульные на крыше фаланстера. Заметить – и послать «Рапторов». Впрочем, а зачем? И патруль, и боевые роботы – био – всего лишь охраняли вход в подземное убежище, какой-либо иной задачи у них не имелось. Так что, вряд ли «Рапторы» ринутся на дым костра, тем более, куда-то за эстакаду.

Тем не менее, следовало соблюдать осторожность, дабы не угодить в ловушку, подобную вчерашней коварной раковине или желтому студню. Если верить патрульным – та забавная девчонка из подъезда – морок! Однако, бывает же.

Молодой человек прекрасно ориентировался на местности, хотя и был здесь всего-то второй раз. Вот – колючие заросли, кусты, а вот – заброшенный огород. Продуктов с него должно было хватить примерно на месяц. Дальше Альд пока не планировал.

А вот хорошо бы было выстроить здесь убежище! Поставить ловушки на пути к пруду, здесь вот, на возвышении, устроить наблюдательный пункт – его можно спрятать за деревьями. Там же хорошо бы расположить пулемет…

Черт! Юноша едва не споткнулся, подивившись своим странным мыслям. При чем тут наблюдательный пункт, засада, пулемет? С чего б он именно так подумал? Гены? Эльда о чем-то подобном предупреждала, но так, вскользь.

Пулемет… гм… Что же касается наблюдательного пункта, то эта затея показалась беглецу весьма здравой. Юноша тут же поднялся на возвышенность, забрался бы и на какое-нибудь дерево… да уж больно хилыми они все выглядели. Тоненькие такие осинки… или березки. Альд не помнил, как точно они назывались, видел только в книжке. Никаких бесполезных растений в фаланстере не выращивали. Если кусты – так смородина или крыжовник, если дерево – так яблоня, груша, слива. Эти же… Серые стволы, желтые листочки… ну, пусть будут – осины.

Отведя в стороны ветки, молодой человек внимательно осмотрел округу, старясь примечать все, что вчера могло ускользнуть от первого взгляда. Особое внимание следовало уделить полуразрушенным зданиям на том берегу. Там вполне мог кто-то прятаться и даже жить.

Ширина пруда составляла примерно от тридцати до полусотни метров, сколько же он тянулся в длину, Альд видеть не мог. Может быть, так и тянулся до конца эстакады. А куда она вела? Куда шли рельсы? Наверное, в центр Москвы. Интересно, обитает ли там хоть кто-нибудь, кроме жутких чудовищ и одичавших боевых роботов? Эльда что-то рассказывала про Кремль – такое древнее укрепление. Правда, что там сейчас, девушка и сама толком не знала, лишь со слов маркитантов.

Маркитанты! Да. Они же должны где-то обитать? Так, может быть, к ним и прибиться? Но, сначала – месть! Торговцы – уже потом. Если Альд вообще выживет и вновь сумеет выбраться из фаланстера.

Кстати, банку из-под тушенки нужно хорошенько вымыть и в дальнейшем носить в ней воду. Если не найдется ничего более подходящего. Подумав про воду, Альд вдруг ощутил жажду и, еще раз осмотревшись, решительно зашагал к пруду. Шел осторожно, бесшумно – совсем не так, как вчера. Словно бы само тело откуда-то знало, как надо ставить ноги так, чтоб не шуметь. Так, верно – и знало. Эльда ведь говорила… Эльда…

Альд шел к пруду, сжатый, как боевая пружина. Готовый к любым неожиданностям, вроде плотоядной раковины или желтого студня с красивой девчонкой – мороком.

Кругом же было чудо, как хорошо! В высоком голубом небе, чуть тронутом перистыми полупрозрачными облаками, ярко сверкало солнышко. Даже можно сказать – припекало, словно сейчас на дворе стояла не осень, а чудесный летний день. Ну, пусть не совсем летний, однако градусов пятнадцать – семнадцать по шкале Цельсия было. По прикидкам Альда – чуть прохладней, чем в теплицах третьего уровня. Ночи, правда, стояли холодные, сказать по правде, к утру беглец изрядно замерз в своем вагоне. Железо кругом, да окна-двери выбиты… Другое бы убежище хорошо б подыскать. Быть может, где-нибудь в развалинах, в подвале? Или устроить шалаш прямо на берегу пруда, в зарослях? А что? Отыскать местечко поукромнее, чтоб не мозолить никому глаза. Еда, опять же, всегда под рукой – картошка, редька, репа. Вода – тут же, рядом. Одни плюсы.

Мысленно одобрив пришедшую в голову идею, молодой человек подошел к пруду. Напился холодной водицы, а затем принялся присматривать подходящие для оборудования убежища материалы. Ветки, камыши, рогоз. Камыши – да! Густые, толстые. Постелить в шалаше – и тепло будет, и мягко. Еще и крышу ими можно покрыть. Или лучше – рогозом? Поставить забор, обтянуть колючей проволокой – Альд видел такую совсем неподалеку от эстакады.

Хотя, нет. Не надо заборов. Там кусты – сами как забор. Колючие – не продерешься. Вот в некоторых местах, там, где можно пройти – там и натянуть проволоку.

Погладив ладонью высокий рогоз, юноша вытащил нож… И вдруг услыхал крик! Резкий, короткий, тонкий. Женский или детский… впрочем, тут было не угадать. Одно было ясно – кто-то вскрикнул от боли, явно, от боли! И крик как-то уж подозрительно резко оборвался, словно тому, кто кричал, поспешно заткнули рот. Или – убили. Одно из двух.

Покрепче сжав в руке нож, Альд ринулся между камышами и рогозом. Кричали здесь же, рядом, на берегу пруда. Тот, кто вызвал этот крик, вполне мог представлять опасность и для беглеца. Значит, следовало рассмотреть вероятного врага заранее и, по возможности, уничтожить.

Под ногами зачавкала грязь, и юноша машинально изменил маршрут, выбирая место посуше. Чтоб не выдать себя ничем. Молодой человек прошел берегом так, что не шевельнулась ни одна камышинка. Не так, как вчера – шумел на всю округу! Тело словно бы вспоминало заложенные в него навыки. Срабатывала заключенная в генах программа – программа боевой машины.

Ага! Кажется, здесь… Да не кажется, а точно здесь, вот…

Выбрав укромное место, Альд осторожно отвел руками камыши… и закусил губу!

Метрах в пяти от него клонилась к воде раскидистая плакучая ива. К толстым веткам ее был привязан ребенок, мальчик лет двенадцати на вид. Босой, в одних лишь изорванных камуфляжных брюках. Тоненький, исхудавший, с гладкой блестящей кожей, мальчишка, скорей, напоминал игрушку, большую куклу, а не человека. Точеное личико, большие глаза, длинные, совершенно «кукольные», ресницы. Спутанные волосы платинового цвета падали на лоб и глаза.

Изо рта подростка торчал кляп… похоже, что стеклянный, из вскрытой вены стекала какая-то белесая жидкость, быстро застывающая на воздухе, словно смола. Кровь? Очень странно. Впрочем, как бы то ни было, именно ее слизывало языком огромное омерзительнее существо. Крупнее среднего человека раза в два, длинные пальцы, перепонки и грязно-бурая, покрытая наростами, кожа. Сильные мускулы, на вид – как тугие канаты. Мелкий округлый череп без намека на какие-то выступы или впадины, злобный – без проблеска мысли – взгляд маленьких глубоко посаженных глазок. Усеянная острыми зубами пасть неведомой твари напоминала капкан, который Альд не так давно видел в какой-то занимательной книжке.

Капавшая из вен жертвы белесая кровь – или что там это было – быстро свернулась. Застыла серебристой смолой. Это вызвало явное недовольство твари. Гнусное чудовище, сбросив приставшую к голове тину, наклонилось и щелкнуло пастью, разрывая зубами плоть. Мальчишка дернулся, лицо его исказилось от боли, из глаз хлынули слезы. Монстр, явно прокусив руку своей жертвы до кости, поспешно припал губами к вскрытой вене и жадно зачавкал. Урча от удовольствия, тварь просто-напросто высасывала несчастного…

Неведомый монстр питался кровью. Значит – он опасен и, судя по всему, обитает где-то здесь, рядом. Раз так, его надо убить. Тем более – момент для того вполне удачный.

Альд действовал решительно, смело и, самое главное – быстро. Покинув свое убежище, молодой человек в два прыжка добрался до хищной твари и воткнул нож прямо в буровато-серую, покрытую ряской и тиной, шею. Для человека это удар вышел бы смертельным. Для человека, но только не для этого монстра! Чудовище оказалось живучим.

Встрепенулось, отрываясь от своего гнусного дела, взвыло от боли и, сверкнув пожелтевшими от ярости глазами, немедленно напало на Альда. Огромные руки существа, корявые, но наделенные невероятной силой, ухватили юношу за плечо… Щелкнула пасть! Беглец тут же уколол монстра в руку, вырвался, ускользнул, и снова ударил ножом, целя твари в подбрюшье.

Чудовище оказалось вовсе не таким уж безмозглым! Быстро сообразив, отпрянуло в сторону. Удар пришелся лишь по касательной, но, все же, острый клинок рассек кожу твари до крови… Что лишь придало чудищу ярости!

Грозно взревев, монстр вытянул вперед корявые руки-лапы и прыгнул, стараясь навалиться всей своей тушей и сбить противника с ног. Альд предвидел маневр, и в последний момент резко ушел влево, упал на левый бок и тут же вскочил на ноги, ударив чудовище в спину! Прямо под лопатку, туда, где сердце…

До сердца, похоже, не достал, но кровь, тем не менее, хлестала. Уже очень скоро монстр должен был начать слабеть. Осталось лишь измотать его, выбирая момент для удара.

Альд так и делал. Нападал и тотчас отпрыгивал назад. Прятался за кустами, уходил то влево, то вправо. Раззадоривая чудище, смеялся, перекидывал нож из рук в руку и всем своим видом словно бы говорил: ну, давай же! Напади, напади! Прыгни вперед, вытяни лапы, попытайся схватить или ударить…

Монстр страшно зарычал, готовясь к последней атаке. Взмахнув руками, клацнул зубищами… и вдруг захохотал! Гулко, почти по-человечески… Захохотал, ударил себя кулаками в грудь и прыгнул…

…прыгнул – назад, в пруд! Громадная мускулистая туша, подняв тучи брызг, тяжело шмякнулась в воду… и исчезла, уплыла.

– Ну и черт с тобой, – Альд обиженно выругался и потянулся с ножом к мальчишке – разрезать путы.

Тот дернулся, хлопнул глазами, слово пытаясь о чем-то предупредить… Ах, да – кляп! Молодой человек поднял руку…

Его словно ударили кнутом! Несколькими кнутами. Что-то жгучее оплело запястье, ноги, сдавило шею. Кто-то прятался за ивой… какая-то тварь выбрасывала свои жадные щупальца!

Впрочем, нет… Никто там не прятался. Этой хищной тварью была сама ива – плотоядное растительное чудовище, судя по всему, питавшееся кровью зазевавшихся жертв! Ну, да – она же оплела и парнишку! Жрало напополам с водяной тварью. Сосали кровь на брудершафт, говоря древним словом.

А ну-ка, получи! На тебе, тварюшка, на! Заодно дровишек настругать… и веток для шалаша… на крышу.

Сплюнув, юноша принялся яростно кромсать тянувшиеся к нему хищные ветки, быстро освободившись от власти растительной твари… Что-то вдруг кольнуло ему в шею… и в руку…

Альд почувствовал слабость. Что-то неумолимо расслабляло его, клонило в сон, обездвиживало…

Коварная ива втянула побеги в себя, затаилась… и словно бы хихикала. Этак торжествующе: мол, никуда ты теперь не денешься. Сейчас заснешь и…

Черт… парня освободить! Кляп…

Беглец вытащил кляп уже с большим трудом. Ослабевшие руки не слушались, глаза слипались… И мокрая трава вдруг вздыбилась под ногами, ударила по глазам, по лбу…

А дальше Альд просто не поверил своим глазам. Подумал, что показалось. Изо рта подростка вдруг вырвалось пламя! Настоящий огонь, правда, не очень сильный. Не столб пламени, а так… небольшой огненный ручеек. Однако, и этого ручейка оказалось вполне достаточно для того, чтобы коварная ива вспыхнула, загорелась, брызгая из лопавшихся ветвей кровью!

– Вот и построил шалаш, – устало улыбнулся беглец.

Улыбнулся и из последних сил подмигнул мальчишке:

– Однако, хорошие у вас тут деревья… Добрые!

Спасенный ничего не сказал. Лишь еще раз рыгнул пламенем в сторону зарослей ив. Потом повернулся к валявшемуся в сырой траве Альду, наклонился, потащил к воде. Прямо по грязи, по топкому берегу, по песку…

– Эй, эй, парень! – в холодной воде поверженный воин быстро пришел в себя. – Если ты хочешь меня утопить – так я против. Черт! Да тут же эта тварь… Ну, в пруду, здоровая такая, которая тебя… с которой я…

– Болотник, – неожиданно улыбнулся мальчишка. Улыбнулся совсем по-детски, задорно и весело.

– Что – болотник? – Альд приподнял голову, стараясь не нахлебаться взбаламученной грязной воды.

– Так зовут то существо. Болотник, – щуря глаза, охотно пояснил подросток. – Мерзкая, отвратительная тварь.

– Мне он тоже не очень понравился.

– Они как-то сдружились с хищной ивой. Вместе охотились. Хитрые. Вот я и попался.

– Хищная ива… Ой… чего-то и ей не повернуть.

– Лежи, лежи, – присев рядом, на берегу, успокаивающе произнес спасенный. – У хищной ивы стрекательные ветви. Выстреливают, парализуют и обволакивают. Затем втягивают в крону и переваривают.

– Доброе деревце… – снова повторил беглец. – Так я, значит, восстановлюсь?

– Восстановишься, – парнишка усмехнулся. – Не так уж и много ты получил яда. Полежи.

– Помокни… – Альд покачал головой и внимательно глянул на собеседника. Странный паренек. Раздет, но, похоже, ему ничуть не холодно… впрочем, солнышко-то светит. Кожа незагорелая, белая… и слишком уж гладкая. Аж блестит! Ногти тоже блестят – тускло так. Словно серебро или, скорей, свинец. Странные ногти. Что же он их, красит, что ли?

– Кстати, меня зовут Альд.

– А я – девяносто пять – семьдесят семь, Джи Пи Эн, восемьсот сорок пять!

– Чего-чего? – беглец непонимающе моргнул.

– Ну, вот…

Поднявшись на ноги, подросток повернулся спиною. Под левой лопаткой его синели цифры – 9577GPN845. Номер!

– Это – полное имя, – поспешно пояснил спасенный. – Ты можешь звать меня – Две Семерки. Или еще короче – Два-Семь. Кстати, спасибо за то, что вмешался. У меня теперь пред тобой – Долг Жизни.

– Какой, какой долг?

– Потом объясню. Странно, что ты не знаешь.

 

Глава 5

– Так ты, значит, не человек? – усевшись на корточки у разведенного костра, Альд пристально посмотрел на спасенного.

Тот обиженно дернулся:

– Почему же не человек? Просто, немного не такой, как ты, вот и все. Я так же, как ты, нуждаюсь в отдыхе, в пище, так же чувствую боль. А вот многие мои функции, как бы это сказать? Усилены, что ли. Мутациями генов.

– А! Ты мутант!

– Сам ты мутант! – парнишка, похоже, всерьез обиделся, насупился и недобро сверкнул глазами. Правда, тут же и успокоился:

– Никогда больше так не ругайся, ладно?

– Ладно, – покладисто согласился беглец. – Ты откуда здесь взялся-то? Впрочем, не хочешь – не говори. Я так, к примеру, сбежал. Чтобы вернуться кое-куда с местью!

– Хорошее дело, – Два-Семь одобрительно покивал. – Ты спас меня. Я – твой должник. Мое появление здесь – никакая не тайна. Я тоже – беглец. Только невольный.

– Как это – невольный? – не понял Альд.

– Да так, – мальчишка задумчиво покусал губу. – Видишь, я как-то заметил в здешних местах Желтое Поле Смерти. Кое-кто из нашего народа умел использовать их энергию. Вот и я подумал, что смогу. Не сказал никому, ушел…

– Понятно. Взрослые не отпустили бы? – сглотнув слюну, молодой человек помешал картошку, жарившуюся на куске оторванного от вагона металла.

– Нет, не отпустили бы, – со вздохом согласился Два-Семь. – Но я хотел всем доказать! Что уже не маленький, что смогу, что…

– И на тебя напала хищная ива.

– Да. Зазевался, не успел среагировать, – спасенный с сожалением покачал головой. – Я б это поганое дерево, конечно бы, сжег. Если бы не болотник! Говорю же, они охотились в паре.

– Болотник – это тот, который…

– Да. Которого ты серьезно ранил. Послушай-ка, друг Альд! – подросток неожиданно встрепенулся. – Ты где так научился владеть ножом? Это просто нереальное что-то… я даже за ударами уследить не смог!

– Тренировки, – попробовав жаркое ножом, сухо заметил беглец. – Любишь картошечку?

– Спрашиваешь! Вообще-то мы любую органику едим… Но, я всегда предпочитал повкуснее. Не сырое мясо – вареное или жареное… Ой, какой запах-то! – мальчишка потянул носом воздух и рассмеялся. – Ты умеешь вкусно готовить, друг Альд.

– Иногда приходилось бывать в наряде по кухне, – скупо пояснил молодой человек, аккуратно вырезая из толстой ветки что-то похожее на ложку… скорей, просто дощечку…

– В наряде? На кухне? – Две Семерки похлопал ресницами. – А ваши где живут? Если не тайна.

– Не тайна. Под землей.

– Сейчас многие под землей. А некоторые совсем недавно вышли… Эта ложечка – мне? Ух ты… Спасибо, друг Альд! Вообще-то, я мог бы и руками…

– Руками – неприлично, – хмыкнув, Альд подцепил поджаристую картофелину с изрядным куском тушенки и тут же отправил все это в рот. – Уммм!

– Что-что?

– Я говорю, у вас все с номерами ходят?

– Все. Все наши, кио.

– Кто?

– Кио. Кибернетические организмы. Коротко – киборги или просто кио. Понимаешь, как получилось…

Два-Семь рассказал что знал, или, точнее – что мог себе позволить, чтоб узнал Альд. Который вроде бы и друг, но… кто его знает? В Послевоенном мире нельзя было доверять никому. Те, кто доверял, обычно долго не жили.

Кое-что Альд запомнил. Точнее, все, что посчитал нужным запомнить. Кио – киборги – военные мутанты, созданные незадолго до Последней Войны. Срок жизни около двухсот пятидесяти лет, если за это время не разрушатся мозг или сердце. Заносчивы, лояльны к боевым машинам, едят любую органику, возможно, умеют использовать энергию Полей Смерти. Встречаются очень редко, малочисленны, отличные воины. Убивают только по необходимости. Имеют встроенное вооружение – огнемет, причем огонь извергается изо рта, а топливом для огнемета служат отработанные газы-отходы от принятия пищи. Также имеют скрытые танталовые штыри в руках, напоминающие штыки. По внешнему виду кио можно отличить от обычных людей. Во-первых – слишком гладкая кожа, во-вторых – танталовые ногти (если слезло маскировочное покрытие, они имеют свинцово-серебристый цвет, такой, как сейчас у Двух Семерок). В-третьих – следы на ладонях от выходящих клинков, в-четвертых – прожилки тантала на сильно изношенной коже старых кио, давно не проходивших техобслуживание. Ну, и напоследок – нереальная красота у женщин. Именно это с гордостью подчеркнул спасенный! Впрочем, Альд еще женщин-кио не видел. Зато видел кровь. Кровь кио – странную, белесую, очень быстро сворачивающуюся на воздухе.

Еще у кио были странные имена: например, 5627NST876, где первые четыре цифры – индивидуальный номер, буквы и последующие цифры – название серии. В разговорной речи называют друг друга последними двумя цифрами индивидуального номера. Как вот этот вот молодой экземпляр под номером 9563GPN877 откликался на имя Два-Семь. И убеждал, что рожден от кио-женщины. Правда, мать свою он не помнил. То ли она умерла при родах, то ли погибла, когда Два-Семь был еще совсем маленький. В то самое время, когда небольшой отряд кио убегал от зова их создателя и предводителя, академика Кулагина. Мятежники, захотевшие жить сами по себе. И никому не подчиняться!

– Ты сказал – мозг? – закончив есть, Альд тщательно облизал щепочку-ложку и спрятал ее в траву. Пригодится еще! Не каждый же раз новую вырезать.

– Мозг академика Кулагина, создателя киборгов, – сытно рыгнув, пояснил мальчишка. – Содержится в специальном растворе в Башне Мозга на юге Москвы. Здесь недалеко, кстати. Правда, похоже, энергетический Купол не дает прорваться Зову, иначе б…

– Купол?

– Ну да! Вся Москва окружена Куполом. Он невидим. Однако, сквозь него не пройти. Надо знать места, проводников иметь. Маркитанты умеют проходить, кстати. Не все, некоторые. Или у них просто есть проводники.

Вытерев «ложку» об траву, Две Семерки искоса посмотрел на приятеля:

– Ну точно – в подземелье жил! Ничегошеньки о нашем мире не знаешь, ага.

– Ты больно много знаешь, как я погляжу! – теперь уж обиделся Альд.

– Да у ж побольше некоторых!

– Ну, скажи тогда, что это за огромная черная раковина, которая…

– Которая настраивается на мысли жертвы и генерирует привлекательный для нее запах? Это живоглот – плотоядный моллюск. Странно, что ты не знаешь. Хотя, ничего странного… Живоглоты разные по размерам бывают. После того, как жертва приблизится, парализует ее токсином, раскрывает створки раковины на манер пасти и переваривает заживо. У них еще есть два отростка. Высовываются из полуоткрытой раковины на манер рук да ног.

– Отростки эти я видел, – вспомнив незадачливого живоглота, мстительно ухмыльнулся юноша. – А Поле? Что за Поле такое? Я что-то о нем слыхал, но так… смутно.

– Желтое Поле Смерти? – Два-Семь почесал затылок. – Много таких Полей есть. И желтое, и красное, черное… и даже редкое – синее. Энергетические сгустки, появившиеся после войны. Говорят, они как-то связаны с радиацией. Не знаю, как другие, а Желтое Поле может генерировать мороки. Это такие твари… Они принимают обличье существ, вызывающих доверие жертвы.

– Вот-вот!

– Ослабляют бдительность, чтобы подкрасться как можно ближе и напасть. Мороками становятся любые существа, погибшие в этом Поле: само Поле вдыхает жизненную энергию в трупы, меняет их генетический материал и потом орудует с телами как с глиняными куклами. Мороки – вроде симбионтов самих Полей Смерти: за их пределами они уже нежизнеспособны – разлагаются заживо за минуты. Нужны Полю Смерти, чтобы ловить и убивать действительно живых – тебя, меня. Поля питаются психоэнергией убитых.

– Мудрено ты говоришь, – усмехнулся беглец. – Ну да ничего – я почти все понял. И много тут таких Полей?

– Я пока только одно видел. Выслеживал, да вот… увы… Если б не ты, друг Альд…

– Ну, ладно тебе, – молодой человек засмущался и шмыгнул носом. Отчего-то вдруг захотелось пооткровенничать, выговориться, снять напряжение последних дней. Что и сказать, уже совсем невмоготу было!

– А знаешь, Два-Семь, у меня девчонка была. Любимая девушка. Нежная, веселая, умная. И красивая, как… как солнце!

– Ты сказал – была?

– Ее убили, – Альд посмурнел лицом. – Но я отомщу. Обязательно!

– Можешь рассчитывать на мене, друг! – Два-Семь напыщенно приложил руку к сердцу. – Клянусь, я помогу тебе и…

– Лицо попроще сделай, – хмыкнув, посоветовал юноша. – И давай уже о ночлеге думать. Ваши тебя не ищут?

– Верно, искали да не нашли, – юный кио вздохнул, как на его месте вздохнул бы любой ребенок, лишенный родительской заботы и ласки.

– А отца у тебя, говоришь, нет? – чуть помолчав, поинтересовался Альд.

– Нет. А наши на юг уходить собрались, – Две Семерки внимательно посмотрел в небо, словно хотел увидеть там что-то очень важное, но не увидел, и потому – погрустнел. – Меня не нашли, так уж ждать больше не будут. Кршл, наш крылан, наверное, все же летал, высматривал. Но меня не заметил.

– Крылан?

– Искусственное существо. Человек-птица. Он прибился к нашему клану не так давно.

– Понятно…

На самом деле Альду, конечно, ничего понятно не было. Что это еще за человек-птица? Что-то в фаланстере про таких не рассказывали. Впрочем, там и про Поля Смерти не знали, и про живоглота, болотника… Ах, сколь же еще подобных мерзких сюрпризов таит этот неприветливый верхний мир!

– Наших мне уже не догнать, не найти, – тихим голосом продолжал подросток. – По крайней мере, сейчас – точно.

– И что б ты намерен был делать?

– К маркитантам бы подался, – Два-Семь задумчиво покусал губу. – Понимаешь, это единственные здесь более-менее цивилизованные люди. С ними можно договориться, отработать. Эх, были бы еще деньги, тогда…

– Да, с золотом было бы весьма неплохо, – согласился Альд.

– Ты – хороший боец! Я – тоже… да еще подрасту… Мы можем найти у торговцев-маркитантов работу. Служить им. Какое-то время, да.

– Кроме них, говоришь – нет никого?

– Нет. Да и они приходят из-за Купола лишь изредка. Но мы ведь дождемся, правда?

– Ты забыл, мне нужно отомстить! – хмуро напомнил беглец.

– Отомстишь. Я тебе помогу, друг! Клянусь Даром Жизни!

Опять этот Дар Жизни! Да что в нем такого-то?

Альд хотел было расспросить спасенного поподробней, да не успел. Мимо догорающего костра на хорошей скорости пронеслось какое-то животное. То ли косуля, то ли кабан – какой-то травоядный мутант.

– Молодой фенакодус, – тут же определил Два-Семь.

– Фена-кто?

– Лошадь. Точней – жеребенок, деградировавший до своих диких доисторических предков.

Юноша тут же напрягся: кто бы ни был сей зверь, а бежал он явно не просто так. Улепетывал со всех ног! От кого бы?

– Какая-то бродячая шайка, – вслух предположил мальчишка. – Давай-ка, друг, затушим костер да спрячемся во-он в тех кусточках. Заодно куртку свою подберу. Там ведь где-то валяется.

Альд не возражал. Так и сделали. Быстренько затоптали костер да побежали в густые заросли акации и сирени. Там и схоронились, замерли, ожидая неизвестно чего. Запах неведомой опасности зримо витал в темнеющем воздухе близящейся осенней ночи. Заметно похолодало. В небе зажигались первые звезды. Поначалу – медленно, одна за другой, а потом вдруг вспыхнули разом, высыпались сверкающей брильянтовой россыпью! Желтая луна, морщась, словно от зубной боли, отразилась в черных водах пруда.

Кругом стало тихо, как иногда бывает по вечерам. Особенно, сейчас – осенью. Альд вдруг напрягся: еще кто-то пробежал, поспешно прячась в густой траве. Какая-то мелкая тварь… мышь или крыса.

Снова все успокоилось. Повисшая в воздухе тишина казалась ощутимо гнетущей, вот-вот готовой взорваться лихим разбойничьим посвистом, свистом пуль и неминуемой смертью!

– Может, в вагон пойдем? – прошептал мун. – Ну, я тебе про него рассказывал.

– Нет! – юный кио дернулся, словно бы Альд вдруг предложил нечто совсем уж нелепое и пустое.

– Там железная дорога, а это для многих – удобный путь, – так же, шепотом, пояснил мальчишка. Лучше посидим здесь до утра, выждем, а уж потом…

Он не закончил фразу, перебитый мощными гортанными воплями, отдающимися гулким эхом в развалинах.

Кто-то громко орал:

– Не надоело?

– Не надоело! – хором откликались другие.

Два-Семь оказался прав! Крики-то доносились как раз со стороны эстакады. Хорошо, что беглецы не пошли в вагон.

– Нео! – коротко выдохнул кио. – Вот уж принесло же! Это они так кричат. Их караулы. Старший спрашивает – не надоела ли смена, караульные отзываются – не надоела.

– А если крикнул – надоело?

– Значит, просят сменить.

– И кто ж такие эти нео?

– Темный ты человек, – Две Семерки тихонько засмеялся. – Вот уж, поистине – подземный житель.

– Ты не издевайся, а поясни!

– Так я и поясняю! Нео – бывшие люди, подвергшиеся естественным мутациям под влиянием многолетнего радиоактивного излучения. Внешне сильно напоминают древних предков людей – неандертальцев. В большинстве своем – тупы, но очень легко обучаются. А еще – искренне считают себя «новыми людьми». Говорят, что только они одни – люди, остальные же – тупиковая ветвь, годная лишь на мясо.

– Так они людоеды?

– Угу. Как и все здесь. Любой человек – всего лишь кусок мяса.

Закончив свои пояснения на столь философской ноте, малолетний киборг совсем по-человечески поковырял в носу и скрипнул зубами.

– Если они сюда придут, то… У нео, знаешь, какое обоняние?!

– Смотри, смотри… Вон!

Альд указал рукою на вспыхнувший костер. Он загорелся на том берегу пруда, почти совсем рядом. Отразился в темных водах одинокой рыжей звездою…

– Интересно, умеют эти самые нео плавать?

– Может, и умеют, – Два-Семь повел плечом. – Но, в воду вряд ли сунутся. Тем более, сейчас, ночью.

– Хорошо, что они на том берегу…

– Да мало хорошего! Это ж пруд, не река. Обойдут, если им надо. Тем более, кто-то из них все же добрался до эстакады. Кричали ж оттуда, забыл?

– Да не забыл. Что ж, получается, мы – как бы в клещах?

– Может, и так. Утром посмотрим, что делать.

Спать решили по очереди. Раскинули на пальцах жребий. Караулить первым выпало кио. Альд тут же уснул, прямо под кустом сирени, в траве. Спал чутко, но спокойно, без сновидений, и проснулся тотчас же, как только почувствовал толчок в бок.

– Луна уже на средине пруда. Вставай! Твоя очередь.

Юноша быстро поднялся на ноги, потянулся.

– Ну, как тут?

– Да тихо пока.

Ночь нынче выдалась прохладной, зато ясной, без дождя и тумана. Две Семерки уснул сразу же, как только улегся. Ничего его не смущало – ни холод, ни легкая одежонка. Видать, он и впрямь не был особенно чувствительным к низким температурам. Как, наверное, и к высоким. Ничего удивительного, кио все же – наполовину искусственные существа, специально созданные для войны. Как, кстати, и муны.

На посту Альду нравилось. Почти как в фаланстере, в патруле. Все чувства обострились до предела. Юноша прекрасно видел костер, горевший на том берегу пруда, и маячившие вокруг него темные приземистые тени. Слышалось глухое ворчание, шум потасовок, визг… неожиданно перебитый громким:

– Не надоело?!

– Надоело-о-о-о! – требуя смен караула, гулким эхом откликнулись с эстакады. – Надоело-о-о!

Кричали как-то возмущенно, с вызовом и, одновременно, вроде как, жаловались. Мол, совсем тут про нас забыли.

Вот еще пару раз крикнули. На этот раз ответа не дождались, но затихли.

Прошло наверное, с полчаса или около того, когда грубые голоса вдруг послышались совсем рядом! Кто-то шел к пруду. Переговаривался. Даже хохотнул пару раз.

Альд быстро разбудил напарника. Тот встрепенулся, вскинулся:

– А? Что…

– Тсс! Смотри.

В свете медно-золотистой луны было хорошо видно, как из зарослей акации показались пятеро. Четверо – ростом примерно с Два-Семь, но чрезвычайно плечистые, сильные, пятый же – настоящий великан! Двухметровый, с грубой недоброй мордой, словно вытесанной неумелым скульптором. Развитые надбровные дуги, клыки… и почти совсем нет шеи, округлая голова просто торчала посреди плеч, словно овощ на грядке. Из одежды на великане имелась лишь тряпка на бедрах, зато широченную грудь прикрывала металлическая доска, что-то вроде противня, начищенного почти до зеркального блеска. Сей панцирь держался при помощи нескольких веревок, скрученных, сплетенных, черт знает из чего. То ли это были жилы, то ли тонкие проводки в цветной изоляции. На шее виднелось что-то похожее на ожерелье… Ожерелье из отрезанных человеческих пальцев! Крепкой мускулистой рукою дикарь сжимал короткое копье на толстом древке. Наконечник явно был металлический, блестящий, без всяких следов ржавчины, и длинный – с полметра. Наверное, чтобы враг не перерубил мечом.

Остальные четверо «новых людей» никаких копий не имели, зато горделиво несли на плечах увесистые коряги-дубинки, утыканные ржавыми гвоздями и кусками арматуры. Получить такой дубиной по голове – приятного мало!

Так же у караульщиков не было и панцирей. У кого-то – рваная накидка, а у кого – просто голая грудь, поросшая короткой светло-серой шерстью.

Светало. Над прудом, над развалинами озарилось белесым светом небо. Алая полоска зари мерцала за дальним лесом. Резко побледнела луна, прямо на глазах тускнели и гасли звезды.

Беглецы, скрывающиеся в кустах сирени, хорошо видели, как вся пятерка нео подошла к пруду и принялась жадно пить. После чего все дружно – хором – справили малую нужду и, хохотнув, направились обратно.

Один из дубинщиков обогнал идущего впереди всех великана, по всей видимости, в этом карауле – старшего. Забежал вперед, подобострастно хлопнул глазами:

– Славный Ррахн позволит ли после обеда поспать?

– Может, и позволит, – сверкнув желтыми клыками, хохотнул великан. – Только кто сказал Уррну, что он будет обедать? Может быть, Уррн кого-то добыл по пути? Хотя бы тростниковую крысу. Может быть, Аррх добыл? Или Куррг с Юррмом добыли? Ха! Что же они будут есть на обед? Может быть, свои сопли?

Альд удивленно скривился. Он уж никак не ожидал от дикаря подобного юмора. Надо же – нео умеют шутить! Хмыкнув, юноша чуть шевельнулся и застыл. Под его левой пяткой еле слышно хрустнула ветка.

– Стой, славный Ррахн! – Уррн остановился, вперившись взглядом в те самые кусты, за которыми прятались парни. – Уррн слышит! Уррн видит чьи-то глаза! Вон там, в крыжовнике, да! Вот…

Не говоря больше ни слова, дикарь быстро – на раз-два – раскрутил дубину и с силой швырнул свое оружие в кусты. Да так ловко, что Альд едва уклонился. Чуть промедлил бы, и дубина угодила б ему прямо в лоб!

– Вот они, ага! – заметив беглецов, дружно заорали «новые люди». – Лови их! Держи! Бей!

Первым ринулся Уррн… Просто прыгнул, рыча и угрожающе размахивая руками…

Альд принял его на нож. Поразил прямо в сердце точным выверенным движением. Точнее сказать, дикарь сам себя насадил на клинок.

– И не крыжовник это, а сирень, – хмыкнул юноша, вытирая нож о шерсть только что поверженного врага. – То же еще… чучело.

Сказал – и сразу уклонился от дубины. Нырнул под руку дикаря, снова ударил ножом… Правда, до сердца на этот раз не достал. Просто раскровянил бок.

Шерстистый парняга злобно ощерился, попер на Альда, словно древний танк, тупо и неотвратимо. Его напарничек набросился на кио. Без труда повалил мальчишку наземь, схватил ручищей за горло… Справился…

Из рта юного киборга вдруг вырвалось пламя… Вмиг запахло паленым мясом. Вражина завыл, вскочил на ноги, хватаясь за выжженные глаза, заметался в слепой ярости…

Еще один дикарь рванулся к Альду, яростно размахивая дубиной…

– Второго! – громко закричал великан. – Куррг с Юррмом – второй.

Это он так приказал. Дикари его поняли. Шерстистый оставил Альда в покое, и вместе с напарником повернулся к мальчишке. Тот не стал их дожидаться, рванул к пруду, да так, что только пятки сверкали. Дикари, правда, не отставали – гнались упорно. Еще бы, у них ведь был приказ! Вот они его и исполняли.

Тем временем, старший, Ррахн, явно наслаждаясь ожиданием схватки, поглаживал свое страшное ожерелье. Верно, предвкушал, как прибавит к своим трофеям еще десять пальцев. Судя по торжествующему и довольному виду, дикарь ничуть не сомневался в победе. Да и как тут было сомневаться? Альд, тоже, в общем-то, роста немаленького и вовсе не хлюпик, тем не менее, выглядел перед предводителем нео, как тростинка перед могучим дубом. Широкогрудый и рослый Ррахн казался экскаватором, трактором, танком…

Однако, он ринулся в бой вовсе не так, как ожидал Альд. Не попер древним экскаватором, тупо надеясь лишь на свою силу. О, нет! Ррахн с ходу нанес несколько отвлекающих ударов, затем сразу же отскочил метра на два, и принялся с удивительной ловкостью крутить копье! Держал древко за середину, чуть ближе к наконечнику. Перехватывал, вращал, перебрасывал из руки в руку, так что сверкающее острие превратилось в один большой золотистый круг, похожий на солнце.

И это злобное «солнце» – жалило! Альд давно бы погиб, коли б не его бесстрашие и подвижность. Впрочем, одних этих качеств здесь было бы мало! Невероятная гибкость, ловкость, умение предвидеть удар – и уклониться. Все это было порождением проснувшихся боевых генов. Правда, юноша и раньше считался весьма неплохим бойцом среди патрульных мунов.

Вот и сейчас…

Отбивать копье ножом беглец вовсе не собирался – чревато! Значит, нужно было уклоняться. Прыгать, бегать, сгибаться в три погибели, падать в траву и снова вставать – проворно и ловко, заставляя противника негодовать, приходить в ярость!

Еще бы, дикарь-то надеялся покончить с Альдом одним ударом. Может быть, даже и не сразу, сначала поиграть, показать себя.

Ну да, крут, крут. Круче, чем вареные яйца! И копьем владеешь, как надо. Однако – позер, как сказала бы Эльда. Что-то пошло не так? Не по-твоему, не так, как ты задумал? Ага… отсюда и ярость! Злись, дикарская твоя морда, злись. Делай ошибки. А уж в этом я тебе помогу, не сомневайся!

Уклонившись в очередной раз, Альд метнул в противника подвернувшуюся под руку корягу. Тот, конечно же, отбил, но злобно сверкнул глазами. Испепелил бы соперника, если б только мог!

Не мог, да. Вот опять закрутил копье… Сейчас внезапно ударит снизу… или сверху… или справа-слева… Надо следить. Не за копьем, не за руками – за взглядом. Ага, вот взгляд вильнул влево…

Предвосхищая удар, Альд тотчас же отпрянул вправо… и даже успел расцарапать вражине плечо! Жаль, не глубоко, по касательной.

Увидев собственную кровь, нео пришел в ярость. Зарычал, показывая клыки, брызнул слюной, ударил… и снова промахнулся, завыл.

Беглец не знал, как это называлось… то ли периферийное зрение, то ли боковое. Как бы то ни было, а юноша прекрасно примечал все, что творилось рядом. И кусты сирени, и смятую траву. А также – и труп, и раненого – с обожженным лицом и вытекшим левым глазом. Скрипящего зубами, и явно собирающегося отомстить, ударить исподтишка… А вот тебе!

Резко отпрыгнув назад, Альд бросился к поверженному противнику, чуть наклонился на бегу, ударил ножом в живот… и, чувствуя за плечами шумное дыхание дикаря, рванул влево… к валявшейся в траве дубине. Той самой, которую столь неудачно метнул кто-то из «новых людей». Дубинку эту юноша давно уже заприметил, и вот теперь…

Вот теперь нужно было решить, что использовать первым. Чем отвлечь врага – дубинкою или ножом? Нож, конечно, так себе, хлипковатый. Зато Альд им прекрасно владел. Ничуть не хуже, чем соперник – копьем. Что же касается дубинки… Да, оружие грозное. Увесистая, утыканная гвоздями и арматурой. Вот только беглец не только ни разу не использовал в бою столь первобытное орудие, но даже и видел-то – лишь на картинках.

Значит – нож. Однозначно.

Все эти мысли пронеслись в голове юноши буквально в одно мгновенье. Как раз в то самое время, когда он уже подхватил с земли дубину. Повернулся, метнул в бегущего за ним врага…

Метнул метко, угодил бы дикарю прямо в лоб! Да тот вовремя сориентировался, пригнулся… и, пропустив пущенную дубину над головой, метнул копье.

Альд тут же упал наземь, чувствуя, как копье просвистело совсем рядом… Что же, дикарь остался безоружным? Вряд ли. Не такой уж он и дурак, каким кажется с виду.

Ну да, так и есть! Вожак караульных нео тоже прекрасно видел вокруг, несмотря на всю свою ярость. И тоже схватил дубину. Ту, что валялась рядом с молодым дикарем, только что добитым Альдом. Не такая уж и массивная, но…

Юноша не стал ждать – уж больно момент оказался удачным. Враг метнулся к дубине, наклонился… всего лишь на секунду… Но Альд-то давно этого ждал! Чего-то подобного… Промашка, ошибка… вот оно!

Не раздумывая, беглец метнул нож. Лезвие прошелестело в воздухе быстро, как молния или бросившаяся на добычу змея.

Альд попал туда, куда и хотел. Точно в висок. Удар вышел хорошим – нож проломил кость, впиваясь лезвием в мозги.

Дикарь даже не вскрикнул. Просто рухнул прямо на труп своего сотоварища, пару раз дернулся и затих.

– Ну, вот, – с силой вытащив нож, юноша вытер лезвие об траву и сунул в ножны.

Трое поверженных врагов лежали под его ногами. Оставались еще двое… и – юный кио. Две Семерки. Интересно, где все они?

Молодой человек затаил дыхание и прислушался… Кто-то прятался в камышах! Впрочем, нет, вовсе не прятался – шел. Легкие такие шаги, едва слышные… Альд вытащил нож, затаился…

– Только не надо кидаться, – выбравшись из камышей, широко улыбнулся Два-Семь. Большие серые глаза его тут же удивленно округлились:

– Ого! Да я вижу, ты тут неплохо справился.

Альд скромно потупился:

– Полагаю – и ты.

– Подставил их под хищные ивы, – пояснил кио, с любопытством разглядывая дубину. – Заманил в самые заросли. Один – попался. Второй – не знаю, где. Похоже, что вырвался, убежал.

– Жаль, – юноша озабоченно нахмурился и, тряхнув головой, сдул прядь волос, упавшую на лоб. – Наверняка, он позовет подмогу. Нам надо спешить.

– Куда пойдем? – согласно кивнув, поинтересовался Два-Семь.

– Туда, где нас не ждут.

– Это куда же?

– Сам пока не знаю. Будем думать.

– Ага.

Думали не долго. Если их будут искать, то явно здесь, в зарослях, у пруда. А вот на эстакаде…

– К первому вагону мы не пойдем. Там патруль. А вот если вдоль железки…

– Согласен, – мальчишка спокойно кивнул. – Еще можно – за эстакаду. Правда, там Желтое Поле…

– И «Рапторы», – напомнил Альд. – Патрульные роботы фаланстера. Ну, я тебе говорил.

– Я помню. Просто на эстакаде мы, как на ладони. Всем видны. В развалинах куда безопасней. «Рапторы», кстати, нас, кио, не трогают.

– Эти – тронут, – молодой человек убежденно сверкнул синими, как грозовое небо, глазами. – Так уж настроены. Как цепные псы. У меня хоть есть пропуск, чип, а у тебя? Вот и делай, что предложили, ага.

Пройдя по заброшенному огороду, друзья долго шли зарослями акации параллельно железной дороге. Лишь через пару километров Альд, наконец, свернул к эстакаде. Бывшая станция выглядела пустынной, как и рельсы. Никаких поездов, вагонов – ничего. Лишь вдруг поднявшийся ветер гнал по платформам сухие упавшие листья.

– Осень, – Две Семерки устало опустился на бетонную скамью и посмотрел в небо.

Осмотревшись, Альд присел рядом:

– Интересно, что ты там хочешь увидеть? Стаи курлыкающих журавлей?

– Откуда ты знаешь про журавлей?

– Читал в древней книжке.

– А мне про них рассказывали. Вообще, про древних птиц…

– Ладно, пойдем. Чего тут сидеть-то?

Юный кио покидал эстакаду с явной неохотою. Альд заметил, с какой тоской смотрел в небо это потрепанный жизнью парнишка. Словно надеялся, что его заметят, найдут… Заметят, конечно, вовсе не дикари-нео, а родные, свои… Все же тяжело одному, без клана. Одному не выжить никак. Даже вдвоем – невозможно никак. Разве что продержаться какое-то время – а потом?

Что будет потом с его юным спутником, Альд пока что не думал, как-то было не до того. Сам юноша собирался вернуться в фаланстер, отомстить, а там… А там, как карта ляжет – было такое выражение у древних, еще до Последней Войны. Повезет – выберется на поверхность и… И что тогда? Жить одному, всех бояться… Тьфу! Он же собирался пойти к маркитантам. Они собирались – вдвоем. Два-Семь, правда, напрашивался помочь в фаланстере. Вот уж кто там не нужен, так это помощник! Месть – это его, Альда, личное дело. И нечего тут!

– Ты что на меня так посмотрел, друг? – скосил глаза кио.

Альд лениво сплюнул:

– Как это – так?

– Ну… будто я у тебя всю картошку съел! В одну харю. Просто вот так вот нахально слопал и не поделился!

– Скажешь тоже, – сказать по правде, молодой человек несколько смутился, а потому быстренько перевел разговор на другое:

– Кстати, было б неплохо чего-нибудь съесть.

– Не «чего-нибудь», а ту банку, что у тебя в котомке болтается, – довольно засмеялся Два-Семь. – Чего ее зря таскать?

Юноша молча кивнул – и то правда. Чего зря таскать лишние тяжести? Подкрепиться, отдохнуть, поспать немного. После столь нервного напряжения – самое то! Вот только найти убежище.

– Давай во-он в тот дом пойдем, – спускаясь по бетонной лестнице, опутанной увядшим плющом, мальчишка указал на полуразрушенную пятиэтажку. Там, вдоль эстакады, тянулся целый ряд таких… типовых, серых.

– В древние времена их называли хрущевками, – показал свою ученость Альд. – По имени одного римского генерала. Он сражался с галлами.

– Галлы – это вроде наших нео?

– Ну да. Почти.

Кто такие галлы, молодой человек, конечно, не знал, но выглядеть неучем не хотелось. Тем более – перед своим младшим товарищем. Два-Семь, кстати сказать, старшинство своего нового друга почти полностью признавал и во всем подчинялся. Правда, время от времени спорил и поступал по-своему.

Вот и сейчас Альд чувствовал, что парню почему-то не очень-то хочется уходить далеко от эстакады. Хотя, по всему, куда безопаснее было бы углубиться в разрушенную жилую застройку на пару кварталов. Чтоб те же нео при всем желании не нашли.

Однако же, юный кио уперся и настаивал на своем. Что ж… Беглец из фаланстера пожал плечами: здесь, так здесь.

– Ну, и какой подъезд тебе больше нравится?

– Этот, – Две Семерки кивнул на ближайший к ним провал.

Черный, давно уже лишившийся дверей, зев вовсе не выглядел таким уж гостеприимным.

– Зато там нет подвала, – негромко промолвил подросток. – Никакая крупная тварь не спрячется – негде.

– А в квартирах?

– Там холодно. Стекол-то в окнах нет.

– Хорошо, – махнув рукой, Альд молча зашагал к подъезду.

Не доходя метров десять, юноша несколько сбавил шаг и поинтересовался, откуда его напарник знает про подвал.

– В таких пятиэтажках вообще не бывает подвалов, – охотно пояснил Два-Семь. – Конструкцией не предусмотрено. Наш клан в таких жил когда-то.

Мальчишка замолк и погрустнел – видно, думал о своих родичах. Где там они, как? Почему его толком не поискали? Может, не до того было?

– Осторожно!

На всякий случай предупредив, Альд заглянул в подъезд… и тут же отпрянул!

– Уходим. Живо!

– А что там не так?

– Потом объясню. Пойдем.

Друзья прошагали еще с полкилометра. Вдоль разросшейся кленовой аллеи все так же тянулись полуразрушенные дома, зияли подслеповатыми провалами окон.

– Так, может – сюда? – не выдержал Два-Семь. – Чего мы ищем-то? Они же все равно все одинаковые.

– Все да не все… – юноша снова зашел в подъезд… присмотрелся, прислушался, чувствуя позади напряженное дыханье друга. – Этот, вроде бы ничего… нормальный…

– Давай, квартиры поглядим?

– Пошли.

Собственно, смотреть-то было и нечего. На единственной, более-менее целой, лестничной площадке зияли выбитыми дверями всего лишь три квартиры или, как бы сказал Альд – модуля. Замусоренные, грязные, с поломанной и сгнившей мебелью – живи, не хочу! В той, что слева, опасно обвалился потолок, бетонная плита повисла над самым дверным проемом. Осталось две других. Окна одной выходили на эстакаду, другой – во двор. Если можно было назвать двором кучу битых кирпичей, остатки бетонных плит и прочего хлама.

– Сюда, – Два-Семь потянул за руку.

В ту комнату, откуда хорошо просматривалась эстакада.

– Сюда, так сюда, – покладисто согласился юноша. – Только костер разведем в другой. Чтоб дым – во двор.

Кио моргнул глазами:

– Может, вообще пока – без костра?

– Зачем? – Альд кивнул на комнату и улыбнулся. – Ты посмотри, сколько здесь всякого деревянного хлама. А еще – книги! Гореть будут хорошо и почти без дыма. Хоть и плохо это, жечь книги… да уж что поделать-то? С собой мы их все равно не возьмем.

– Пока не возьмем, – хитро прищурился Два-Семь, усаживаясь на ржавую пружинную койку. – А потом… там видно будет!

– Поясни! Да, и не сиди. Давай-ка, наломай дровишек!

Мальчишка-киборг не заставил себя долго упрашивать, живенько доломал тумбочку. Потом взял деревянную ножку от табурета и проворно постругал ее на лучинки. Без всякого ножа постругал! Голой ладонью. Точнее – что-то такое в ладони блеснуло…

– Танталовые штыри, – пояснил Две Семерки, перехватив заинтересованный взгляд приятеля. – У каждого кио есть. Я их заточил под ножики. В бою, правда, пока что толку маловато от них. Маленькие, еще не выросли. Зато по хозяйству неплохо.

– Вот кто будет потом всю картошку чистить, – вытащив спички, Альд замер и ухмыльнулся. – А чего я буду спички тратить? Давай-ка ты… ртом. Ну, как тот куст иди нео.

– Использовать внутренний огнемет? – подросток понятливо покивал, но тут же скривился и с сожалением вздохнул. – Это я могу, конечно. Но, только, когда хорошенько поем. Сейчас, увы, ничего не выйдет.

– Жаль.

Приготовленная растопка вспыхнула, словно порох. Два-Семь поспешно подложил и остальные дровишки – остатки табуретки и тумбочки.

– Костер легче скрыть во время заката, сумерек или при плохой погоде, – поднявшись на ноги, Альд подошел к окну и посмотрел на развалины. – В это время местность окутывают дымка и мгла. Еще можно развести огонь под деревом. Дым хорошо рассеивается в кроне.

– Умный ты…

– Умный… Ты про книги обещался сказать.

– Ах, да! – юный кио схватил первую попавшуюся книжку, из той кучи, что валялась на полу. Равнодушно пролистал… и выбросил. Умел ли он читать? Кто знает…

– Так вот. Кое-кто из торговцев скупает книги! – радостно сообщил подросток. – Я лично знаю таких на Савеловском рынке. Платят неплохо. Правда, не за какие попало книжки… Надо уметь подбирать.

– Я умею подбирать, – молодой человек сноровисто вскрыл консервную банку и, поставив ее к огню, облизал нож.

– И я – умею. Посоревнуемся? Пока тушенка греется?

– Давай.

Альд вновь вспомнил Эльду. Как она рассказывала ему про интересные книги, про древних авторов. Даже читала вслух. Интересно, есть ли тут… Ага! Вот, пожалуйста – «Граф Монте-Кристо»! А вот – «Пятнадцатилетний капитан», «Капитан Немо»… «Спутник мотоциклиста и шофера» по нынешним временам, конечно, вряд ли кто купит. А вот «Справочник сантехника» – вполне! К примеру – обитатели фаланстера. Еще бы что-нибудь по электрике…

– Ну, что, справился? – сложив перед собой стопку книг, задиристо поинтересовался Два-Семь. – Можно взглянуть?

– Смотри…

Мальчишка забился в приступе хохота, едва только глянув на выборку приятеля. Альд подобной реакции никак не ожидал и, честно говоря, обиделся.

– Ты что ржешь-то? Ну, точно как лошадь… или этот… фенакодус.

– Сам ты фенакодус! – замахал руками кио. – Фенакодус так и мог разложить. Не, ну и выбрал! За такие книжки ты ни одной монетки не выручишь. И не обменяешь ни на что. Глянь, какие потрепанные! А теперь у меня посмотри. Все – одна к одной, ровненькие. И по цветовой гамме – подходят.

– Книги – по цветовой гамме? – юноша выглядел обескураженным. Эльда про такое не рассказывала.

– Ну, а как же? – Два-Семь хлопнул себя ладонями по коленкам. – Видишь ли, сейчас многие выбрались из подземных убежищ. Потомки выживших… или – созданных. Некоторые хотят окружить свою жизнь комфортом, вот книги и ценятся. Как и другие древние вещи. Именно по цвету их и подбирают. Особенно с золочеными переплетами ценятся. Что ты так смотришь? Думал, кто-то книги читать будет? Не. Столько грамотеев нынче нету. Кстати… ты так и не сказал, почему не пошел в первый подъезд? Чем он тебе не приглянулся?

– Всем, – Альд нагнулся и отодвинул нагревшуюся тушенку. – Во-первых – слишком уж там чисто.

– Это – да. Подозрительно.

– Во-вторых… Знаешь, моя невеста Эльда девушка умная, даже очень. Многому меня научила. Вот когда Последняя Война была?

– Давно… – выпустив из ладони танталовый стержень, Две Семерки подцепил на него кусок тушенки и задумчиво скривился. – Ну да, давно. А точно не знаю. Лет двести назад примерно.

Беглец махнул рукой:

– Примерно так. А в том подъезде на стенах… даже не граффити, просто надписи и рисунки. «Спартак – чемпион», «АББА», «Ленка дура». Такое еще в двадцатом веке было, понимаешь?

– Нет, – хлопнув ресницами, честно признался подросток.

– А я вот понимаю. И знаю – мне Эльда рассказывала. Пойми – кто-то восстановил подъезд в его почти первозданном виде. Зачем?

– Ловушка!

– Вот именно. Такая же, как и морок!

– Ты думаешь, там Желтое Поле? – оживился Два-Семь. – Надо будет пойти, посмотреть.

– Ага, пойди… Забыл про нео? Они нас, между прочим, ищут.

– Да, ищут, – парнишка вздохнул и облизал штырь с тушенкой. – Ммэо мштттннн…

– Чего-чего?

– Говорю – нео, они мстительные. Очень! – прожевав, пояснил Две Семерки. – И никогда не отказываются от добычи. А мы ведь для них добыча – точно.

Вечером друзья опять бросили жребий. На этот раз первая половина ночи выпала Альду. Две Семерки зевнул, показав крепкие танталовые зубы, да завалился прямо на груду книг. Он вообще был очень неприхотлив в быту.

Усевшись у окна, Альд принялся смотреть вдаль, насколько позволяла разросшаяся растительность – клены, ивы, акации. За кленами виднелась эстакада с павильоном древней станции метро под синей крышей, бетонные столбы. Стальных опор видно не было, как и проводов. Давно все поснимали, унесли – металл у торговцев в цене. Стояла полная тишина, мертвая. Даже не доносилась надоедливая перекличка бродячих нео. Так и понятно – беглецы ушли далеко. Конечный павильон невдалеке от фаланстера – «Бунинская аллея», а этот – «Улица Горчакова». Был такой министр при царе Никите. Бунин же – это писатель. Как Жюль Верн или Дюма. Так говорила Эльда.

Эльда…

Все то же щемяще-грустное чувство сдавило грудь, словно клещами. Чувство непостижимой до конца, неповторимой утраты. Даже вдруг подумалось: лучше б, если бы Эльды вообще не было. Чтоб эта девчонка не взорвала всю жизнь Альда, не заставила себя любить, не… Действительно, лучше бы было? Да нет, не лучше. Пусто! Вот именно – пусто. Вся его прежняя жизнь до появления в ней златовласой красавицы Эльды вдруг представилась юноше пустой и никчемной. А еще – серой и скучной. Что в ней было-то? Одно и то же. Работы в теплице, патруль, столовая, казарма. Изредка – праздники. И все. Все! Не было ни волнующих сердце встреч, ни поцелуев, ни долгих бесед, ни… Кстати, книг тоже не было. И не было бы. Без Эльды.

Так в тихо щемящей грусти, пролетело полночи. Когда медный диск луны, чуть обкусанный с левого края, навис над павильоном станции, юноша разбудил напарника:

– Эй, Две Семерки! Пора.

Мальчишка проснулся сразу. Понятливо кивнув, поднялся на ноги. Спокойно, без всякой суеты подошел к окну и, посмотрев на луну, уселся на кипу книжек.

– Я здесь буду, ладно?

– Не заметят тебя с улицы?

– Нет. Я ж не на подоконнике. Да и темно в квартире. Спокойной ночи, друг Альд!

– И тебе… спокойного дежурства.

Молодой человек провалился в сон сразу же, едва повалился на ржавую койку. Ему приснилось прошлое. Увы, не Эльда, и даже не Навия, а высокородный Николаус, «генерал». Будто бы Альд и его сотоварищи, как обычно, был в патруле. Только почему-то не на своей Второй Эспланаде, а на первом ярусе, у кафе «Трокадеро». Николаус выдал им всем копья и велел кидать вверх, в непонятно откуда взявшуюся птицу. Птица казалась огромной, с могучими перепончатыми крыльями и головой… высокородного Александра.

– Убейте его, убейте! – указывая на птицу, приказывал «генерал».

Александр в птичьем обличье лишь посмеивался, описывая круги над Эспланадой Один. Сделав пару кругов, летающий монстр саркастически расхохотался и, махнув крыльями, скрылся за облаком.

Откуда в фаланстере взялись облака? Нет, нарисованные, конечно, есть, но за ними ведь не спрячешься! А вот высокородный Александр – тип еще тот! – спрятался, укрылся. Правда, не так, чтоб уж совсем незаметно. Летуна выдавала скользившая по Эспланаде тень.

– Вон он, вон он, летит! – громко закричал кто-то из мунов.

Крик этот внезапно подхватили все:

– Летит! Летит! Смотрите!

– Летит! Вставай, друг Альд! Нет, ты видишь?

Разбудив напарника, Два-Семь с восторгом показал пальцем в небо:

– Смотри же! Летит!

Подойдя к окну, юноша вскинул глаза… и заметил большую черную птицу, кругами парящую над павильоном метро. Странная была птица. Уж больно крупная!

Альд встрепенулся. Точно такую же он видел совсем недавно… или даже вот эту самую, да!

– Это наш крылан – Кршл! – в голосе подростка слышалась надежда и радость. – Ну, помнишь, я говорил? Значит наши меня не бросили… Ищут! Побежали, пока не улетел. Ну же, дружище! Скорей.

Махнув рукой, мальчишка, недолго думая, сиганул в оконный проем и бегом бросился к эстакаде.

Беглец из фаланстера даже и предпринять ничего не успел. Лишь крикнул:

– Куда?

Да так же быстро побежал следом. Мало ли кто мог бродить на эстакаде? Те же нео…

Сказать, что Два-Семь старательно привлекал к себе внимание, значило не сказать ничего! Юный кио буквально исходил из себя, лез вон из кожи. Лишь бы его заметили, лишь бы увидели, лишь бы…

Он прыгал, бегал, орал, размахивал руками, даже забрался на ржавую крышу станции.

Тщетно! Пролетев прямо над эстакадой почти до самой платформы «Бунинская аллея», крылан резко свернул вправо и скрылся над дальним лесом.

– Кршл… – спрыгнув с крыши, грустно пробормотал мальчишка. – Кршл… Как же так? Как так-то?

Крылан беглецов, увы, не заметил. Зато заметили другие!

– Эй, парень! А ну бежим. Живо!

Схватив приятеля за руку, Альд потащил его за собой. За ним же погналась целая шайка нео! Откуда взялись дикари, сейчас интересовало беглецов меньше всего. Может, пришли по рельсам, а, скорее всего, явились из зарослей, посмотреть – кто это там кричит? Именно так. Нео сейчас были повсюду. Много, десятка три или того больше. Поигрывая дубинками и грозно крича, они поднимались по лестницам, скакали по рельсам…

Накричались, блин… Накаркали…

Спрыгнув с платформы, беглецы понеслись по рельсам так быстро, как только могли! Наверное, и древние поезда метро не развивали такую скорость. Еще бы, от быстроты ног сейчас зависела жизнь. Ни о какой схватке, конечно же, речь нынче не шла. Слишком уж много врагов! Навалятся всей кучей, разорвут – и крикнуть не успеешь. Самое противное, что бежали-то дикари так же быстро, как и приятели. Даже, пожалуй, быстрее. Нагоняли, блин…

Нагоняли, еще успевали кидаться на бегу копьями, дубинками и камнями. Камни, наверное, подбирали на бегу… Копья же представляли из себя просто заточенные куски арматуры. Не копья, а, скорей, – дротики.

Один из таких дротиков просвистел прямо над головой бегущего Альда. Второй едва не поразил Два-Семь. Парнишка вовремя уклонился, однако словил спиной камень. Гулкий такой вышел шлепок. Впрочем, без особой потери скорости.

– Ты как, Два-Семь?

– Нормально! – никакой одышки на бегу киборг не испытывал – так уж был сконструирован. В отличие от своего новоявленного напарника и друга.

– Вдвоем не уйдем, – повернув голову, на бегу бросил мальчишка. – Я их задержу, отстану… А ты сворачивай на платформу и прыгай через парапет. Там кусты – ноги не сломаешь. Уходи!

– Но… Ты?

– Я – нормально. Дикари не едят таких, как я. Подавятся! Я – ценная добыча. Будут лелеять. Потом – продадут… Ну, все! Я пошел… Удачи! До встречи у маркитантов.

Сказав так, подросток нарочно споткнулся и застыл, держась за разбитое колено…

Жаль… Впрочем, делать нечего…

Завидев впереди платформу станции метро, Альд резко прибавил скорость. Насколько мог. Хотя, казалось, что уже и ни насколько… однако, вот, оказывается, мог! Рванул так, что мама дорогая! Кажется, так до Последней Войны выражали восторг.

Взобравшись на платформу, юноша обернулся. Враги, и впрямь, поотстали, занятые пленением киборга. Правда, отнюдь не все… С десяток воинов уже подбегал к платформе.

Не тратя больше времени, Альд перепрыгнул через парапет… Мама дорогая! Аж захватило дух. Все ж таки, высота оказалась приличной. Сама эстакада, да еще платформа… метров девять, наверное, или что-то около того. Хорошо хоть и правда – кусты. В них-то беглец и ухнул.

Приземлился вполне удачно, ни рук, ни ног не сломал, лишь слегка поцарапался. Кстати сказать, молодой человек именно на это и надеялся. Воспрянувшие гены! Навыки боевой машины помогли остаться целым.

Ах ты ж, черт побери… как же Две Семерки? Ладно, поглядим. Посмотрим…

Юноша выскочил из кустов… и столь же проворно помчался дальше! Дикари оказались не такими уж и дикарями. Быстро сообразили, что к чему. Здесь, внизу, оказалась вторая шайка, несущаяся параллельным курсом по кленовой аллее. Верхние им, верно, сообщили про беглеца с эстакады. Крикнули. Вот они и…

Однако – сколько же бегать-то? Это древним бегунам-марафонцам (Эльда рассказывала) такие побегушки вышли б за счастье. А вот Альду все это дело изрядно поднадоело, откровенно сказать.

Впрочем, делать нечего, принимать бой – верная гибель. Слишком уж много вокруг дикарей. Слишком много. Некогда умирать, не время. Надо еще отомстить за Эльду! Черт… куда ж теперь рвануть-то? К развалинам? А – хотя бы!

Рванув через аллею, Альд помчался к разрушенным высоткам, чувствуя за спиной радостные крики погони. Настигали, сволочи! Сволочь – это тоже такое древнее…

Чу! А это еще что?

Между развалинами подъемным краном возвышалась стальная шея «Раптора» с вытянутой, такой же стальной, башкою! Хвост боевой машины волочился где-то за кучей бетонных плит, поднимая целую тучу пыли.

Казалось, не было сейчас для беглеца более радостной встречи.

– Ах, «Раптор»! Ах, родненький…

Резко свернув к высоткам, молодой человек бросился к роботу едва ли не со слезами… И тут же распластался по старому потрескавшемуся асфальту! Чуть ли не разлился лужей. Хорошо хоть, вовремя среагировал – возрождающиеся способности не подвели.

Вместо того, чтоб вежливо поморгать беглецу фарами, «Раптор», зараза такая, швырнул в него какую-то хрень. То ли стальной диск, то ли кусок бетонной плиты… Хотя, нет – арматурину! Вон она дрожит, под самым носом. Черт возьми… Теперь и не встать-то никак. Ползком, ползком, полз…

Альд не успел доползти до подвала совсем немного. Железная лапа «Раптора» преградила ему путь, с грохотом впечатавшись в асфальт перед самым носом.

– А чипы-то они, скорее всего, поменяли, – запоздало сообразил молодой человек. – Не дураки ведь.

И в самом деле – не дураки. А вот он, Альд… Теперь что оставалось делать? Помирать? Ну, нет… Еще поборемся! Робот-то старый, ржавый… не очень-то и уклюжий… Уклюжий… Было ли в старину такое слово? Наверное…

 

Глава 6

Альд закричал. Громко, отчаянно, словно бы звал кого-то. Беглецу очень хотелось, чтобы его услышали… и старался он не напрасно! Услышали-таки. Да!

Из-за кучи развалин с воплями выскочили нео. Немного – с десяток – и, как видно, самые отчаянные. Не побоялись и «Раптора», впрочем, скорее всего, они его просто не заметили за высоткой, срезанной лазером по пятому этажу. Чуть наискосок, но ровненько, красиво. Био же имел размеры с трехэтажный дом, вот дикари его и не увидели, а уж потом, когда выскочили – поздно было!

Боевой робот мгновенно среагировал на новую цель, точнее говоря – цели. Дикари представляли собой угрозу куда более опасную, чем поверженный беглец. Громада «Раптора» – местами ржавая и с виду неповоротливая – проворно развернулась, и металлический монстр выпустил в «новых людей» штук двадцать дротиков-арматур. Все – разом. Веером.

Кого-то сразу пробило насквозь, у кого-то дротики застряли в конечностях. Нео тут же бросились прочь, воя от страха и боли. Бежали те, кто еще мог бежать. Большая часть просто повалилась наземь, истекая кровью и глухо скуля. «Раптор» деловито направился к ним, остановился, присел, нависая стальным брюхом… и неожиданно рявкнул сиреной. Так, пару раз…

Из-за кучи развалин на зов робота тут же выкатилось странное существо. Явно искусственное, отливающее тусклым блеском металла. Небольшое, округлое, с многочисленными манипуляторами-щупальцами. Похоже, что это тоже был робот. Ловко обогнув хвост «Раптора», он остановился перед раненым нео, валявшимся у кучи битых кирпичей в луже собственной крови и экскрементов. Пущенная био ржавая арматура пробила бедолаге живот, напрочь пригвоздив к земле, точнее говоря – к старому, потрескавшемуся от времени, асфальту.

Ловко вытащив арматуру, шустрое существо подхватило дикаря манипуляторами и подняло вверх. Нежно, словно любимого родственника. В этот момент в брюхе «Раптора» распахнулась броневая дверца… Именно туда, в брюхо, маленький робот и швырнул несчастного нео!

Вспышка! Крик… Громкий, быстро оборвавшийся… Противный запах паленого мяса…

Честно сказать, Альда едва не вырвало. Он никогда прежде не видел, как питаются боевые роботы. Оказывается, вот как! Трупами. В том числе и трупами. Роботенок ловко подхватывал дикарей и швырял их, словно дрова в топку!

Вспышка. Вопль. Жареное мясо. И довольное моргание фарами. Приятного аппетита, Ваше ржавое величество!

Юноша не любопытничал долго. Вскочил на ноги да бросился бежать, прекрасно осознавая, что другого такого удобного момента – не будет. «Раптор», поглощенный приятным делом, не обратил на парня никакого внимания.

А вот это уже Альда не устраивало! Молодой человек ни на секунду не забывал про орду дикарей, только что пленивших его юного друга. Или… еще не пленили? Как бы там ни было…

– Эй, банка консервная! – громко крикнул Альд, высунув голову из-за бетонной плиты. Укрытие вполне надежное – вдруг да «Раптор» что-нибудь в беглеца бросит? У этого железного парня имелась такая нехорошая привычка – кидаться. Всякими там арматуринами, дисками и прочей хренью.

– Приятного аппетита, говорю! – снова закричал беглец, увидев невдалеке еще одну группу нео. Дикари прятались за щебнем и прочим мусором.

– А тут некоторые обзывают тебя ржавой крысой! Да-да! Именно так!

Лязгнула броневая плита. «Раптор» приподнялся, поводил тускло блеснувшим рылом. И неожиданно прыгнул! Быстро, ловко, красиво! Приземлился, спружинив задними манипуляторами. Махнул хвостом…

Грохот! Удар! Словно древний поезд метро на всей скорости врезался в кучу щебня! Дикари в страхе бросились врассыпную… кто успел. Альд тоже побежал, но не куда попало, а к эстакаде. Бежал и чувствовал за собой тяжелый топот железных ног! И радовался… Стальная громадина шла за ним! Туда, куда надо. Вот в это скопище дикарей… грязных, жадных, мерзких! Говорите, справились с мальчишкой? Теперь попробуйте с «Раптором» сладить!

Внезапное появление грохочущего монстра вызвало у «новых людей» замешательство, граничащее с паникой. То ли они никогда раньше не сталкивались с боевыми роботами, то ли, наоборот – сталкивались, и слишком часто. Нагоняя страх, био еще и включил сирену, заморгал фарами да, взмахнув хвостом, так ловко заскочил на эстакаду, что Альд глазам своим не поверил! Еще бы, это ржавое лязгающее чудовище с виду казалось таким неповоротливым, даже немного комичным, смешным. Этакая громадная железная ящерица… ящер!

Похоже, против робота у орды дикарей не было ничего. Спасая свои шкуры, все «новые люди» поспешно бросились кто куда. Кто-то спрятался под платформу, кто-то побежал к лестнице, а кое-кто в отчаянье прыгнул с эстакады вниз. Кто-то – удачно, кто-то, мягко говоря, не очень.

Альд сразу же углядел пленника. Трое нео вели его куда-то, подгоняя копьями. Точнее, уже не вели. Бросили! А что прикажете делать, когда тут такое творится? Стальному ящеру все эти копья да дубинки – до лампочки! Именно так говорили до Последней Войны, заменяя этим словом выражение куда более грубое.

– Эй, Два-Семь! Э-эй!

Закричав, Альд удивленно округлил глаза. Что делает этот кибернетический парень? Зачем он идет прямо к стальному монстру? Да еще со связанными за спиной руками… Впрочем, нет – уже развязался. Прямо на глазах. Ну так на что танталовые штыри в ладонях? Однако, что же он…

Разбушевавшийся не на шутку «Раптор» гремел сиреной и крушил все направо и налево. Спрыгнув на рельсы, ухватил грудными манипуляторами бетонную плиту платформы, приподнял… Прятавшиеся там дикари прыснули по сторонам, словно тараканы. Мало кто из них смог уйти! Робот махнул хвостищем… потом подошел к убитым и принялся аккуратно складывать трупы в кучу. Наверное, чтоб удобнее было потом кушать. Странное дело, грозное чудище не обращало никакого внимания на мальчишку-кио! Ловило и убивало только дикарей.

– Два-Семь!

– Альд? Друг! – Две Семерки, наконец, заметил приятеля и тут же замахал руками. – Беги, беги скорее. Я нагоню!

«Раптор» уж поворачивал к юноше свою тупую морду. Альд поспешно бросился вниз по бетонной лестнице. Прыткие возможности робота он уже хорошо знал – имел сомнительное счастье в них убедиться.

Не успел беглец нырнуть под эстакаду, как Два-Семь нагнал его.

– Ты догадался приманить «Раптора»? Молодец! Вообще, друг Альд, – ты очень умный.

Мальчишка восторженно хлопнул приятеля по плечу и, посмотрев в небо, неожиданно улыбнулся. Легко, радостно.

– Ты чему так радуешься-то, а? – нахмурился Альд. – Знаешь, в старину говорили – смех без причины признак дурачины. Не обижайся, конечно, но…

– Нам туда, – подросток показал рукою. – Видишь там…

– Какая-то большая птица…

– Это не птица. Крылан! Наш крылан – Кршл. Ну, я же тебе рассказывал.

– Ага! – наконец, сообразил юноша. – Так ты думаешь…

– Да! Там наши. Ой…

Что-то зажужжало, зацокало, и парни поспешно бросились в траву. Мимо них прокатило-прошлепало то самые существо, что недавно кормило «Раптора». Существо двигалось быстро, со всей поспешностью.

– «Пристяжь», – Два-Семь шмыгнул носом. – Могли б и не прятаться.

– «Пристяжь»?

– Ну, так называют роботов обслуги, – выбравшись из кустов, подросток приосанился и расправил плечи. Как видно, ему доставляло удовольствие похвастать своими знаниями перед умным другом.

– Кстати, био с нами, кибернетическими людьми, не враждуют. Наверное, мы с ними какие-то отдаленные родственники.

– То-то я и смотрю – кинулся к «Раптору», как к родному!

– Это чтоб нео за мной не погнались.

«Раптор», кстати, продолжал бушевать. Все вокруг дрожало, сверху, с эстакады, падали трупы, остатки ограждения и старинные металлические буквы. Одна из них – «Д» – чуть было не пришибла парней. Хорошо, Альд, вовремя углядев опасность, отпрыгнул, потащив за собой приятеля.

– Дэ! – поглядев на букву, Две Семерки невозмутимо повел плечом и не преминул показать свою образованность. – Станция «Детский парк». Ну, там, наверху – платформа. Пойдем отсюда, дружище Альд. Там, в лесу – наши. Вон и крылан…

– Что-то я его больше не вижу.

– Так не может же он вечно летать. Идем!

Подросток выбрался из-под эстакады первым. Вышел да зашагал себе. Спокойно, как у себя дома. Словно бы вокруг не было дикарей! Ну, не все же они разбежались, кто-то, наверняка, и спрятался, выжидал.

То, что Два-Семь назвал лесом, оказалось просто заросшим деревьями и густыми кустами парком, тянувшимся до «родной» станции Альда «Бунинская аллея». Обмелевший пруд с камышом, осокой и рогозом. Два топких ручья… или даже небольшие речки, бетонный мостик над неширокой протокою. Удобное место для засады.

– Эй, Два-Семь! Давай-ка, лучше обойдем.

Поздно!

Из-под моста выскочили шестеро нео! Весьма злобного вида, с увесистыми дубинами и дротиками из заточенной арматуры. Один – широкогрудый, приземистый, с голой, круглой, как шар, головой, выглядел наглее и сильнее других и, похоже, был тут за старшего. Огромной волосатой лапой он сжимал изрядных размеров тесак… который тут же пустил в дело!

Просто бросился на беглецов, не говоря ни слова. Разве что – зарычал. Его сотоварищи сделали то же самое…

– Альд – там еще! – оглянувшись, громко предупредил Два-Семь.

На помощь этим шестерым из дальних кустов выскочило еще примерно с десяток «новых людей». С дубинами, с тесаками, с копьями! Дожидаться их здесь у Альда никакого желания не было. Как и затевать заведомо проигрышный бой.

– Бежим, – рванув с места, юноша подтолкнул кио плечом. – Вон – тропка.

Тропинку эту молодой человек углядел еще ранее, когда беглецы только подходили к мостику. Неширокая, почти заросшая, уводившая неизвестно куда.

Да хоть куда, лишь бы от дикарей подальше!

Побежали! Понеслись со всех ног, оставив позади злобные вопли нео. Пробежав с полсотни шагов, беглецы резко свернули влево – в самую чащу! Могли бы и вправо свернуть, никакой разницы.

Этот участок парка и впрямь напоминал лес. Вокруг разрослись кусты орешника, акации и малины. Кроны высоких деревьев – вязов, осин, лип – закрывали небо, делая воздух внизу ощутимо вязким, темным, густым. Вязы уже почти потеряли листву, а вот осины не торопились, желтели крупными импрессионистическими мазками. Именно так и подумал сейчас Альд. А, помянув древних художников-импрессионистов, вспомнил и Эльду. Как она бы нарисовала эти деревья! Бугристые черные стволы с зеленовато-серым мхом, ярко-желтые листья, а вверху – нежно-голубые проблески неба.

– Ну, Два-Семь. Где ж твой крылан?

– Еще увидим, – подросток уверенно покивал. – А пока можно отдохнуть. Здесь нас никакие дикари вовек не сыщут!

– Да, местечко укромное, – переведя дух, согласился юноша. – Если только прочесать. Или – собаки.

– У вас под землей были собаки?

– Нет. Были книги. Меня научили их читать.

– Я тоже умею. Давай, переждем здесь ночь, а потом…

– Тсс!!! – услыхав какой-то шум, Альд приложил палец к губам.

Притихнув, беглецы навострили уши. Где-то недалеко кто-то кричал. Вернее – кричали. Перекрикивались. Слева… и справа… и позади, у моста.

– А ведь они решили все прочесать! – молодой человек выругался. – Черт бы их…

– Прочесать? Людей не хватит.

– Могли позвать подмогу. Откуда мы знаем – сколько их здесь?

– Эх, «Раптора» бы! – хмыкнув, улыбнулся Два-Семь.

Альд тоже покривил губы:

– Да уж!

Гулкие голоса преследователей, между тем, быстро приближались, становились осязаемей, громче. Судя по всему, нео действительно позвали подмогу, по прикидкам Альда их стало уже около трех десятков.

– Хорошо, хоть собак нет.

– Черт! – Две Семерки тоже подхватил от своего друга это древнее ругательное слово. – Черт! Черт! Черт! Ты знаешь, у новых людей нюх не намного хуже собачьего.

Так и случилось! Слева, из-за осинника, вдруг послышался торжествующий крик.

– Юррг чует их, х-ха! Юррг чует!

– Аррм тоже чует!

– Юррг приказывает. Позвать всех! Нападеммм!!! Пор-рвеммм!!! Мххх!!!

Беглецы настороженно переглянулись… и бросились бежать. В ту сторону, что казалась свободной от криков.

Корни цеплялись за ноги. Били в лицо колючие ветки. Торжествующие крики нео уже были повсюду! Они слышались и справа, и слева, и впереди, и сзади, и было непонятно – куда же бежать, что делать?

Вернуться обратно, к мостику, и попытаться уйти вдоль пруда или схорониться в густой осоке? Да, но нео чуют запах дичи ничуть не хуже собак. Сейчас их дичь – беглецы. Дикари просто устроили охоту. Загонную! Травили парней, словно дикого зверя. Перекрикивались, шумели, веселились!

Под ногами беглецов вдруг сделалось топко, заросли сменились густым камышом и рогозом, а впереди, за старой ветлою, блеснула река! Хотя… река – это уж слишком громко сказано. Просто – небольшая речка.

– Уйдем по воде! – быстро скомандовал Альд. – Собьем гадов со следа.

– Не надо никуда бежать… – Два-Семь растянул губы в улыбке столь торжествующей и полной необыкновенной радости, что его спутник покрутил пальцем у виска.

– Ты что? Того, что ли?

– А ты глянь!

Мальчишка-киборг указал пальцем в небо, где описывал плавные круги летающий человек с сияюще лысой головой и кожистыми крыльями. Крылан. Кршл.

– Два-Семь, пригнись. Дикари! Вон, там…

Невдалеке, за деревьями, на небольшой полянке виднелись пятиугольные камни – по виду, надгробия. Наверное, здесь когда-то было кладбище. Около дюжины дикарей выбралось на поляну, напряженно оглядываясь. Потеряв беглецов, они, верно, решили устроить совет или что-то вроде. Только не успели…

Из-за надгробий вдруг грянули выстрелы! Кто-то бил из автоматов, умело и точно. Слышно было, как пули впивались в плоть! В первые же секунды с десяток «новых людей» упало, остальные бросились бежать… Правда, со стороны леса их уже ждала засада!

Вот тут нео запаниковали:

– Юррг! Где Юррг?

– Юррг убит! Спасайтесь!

– У них огнестрелы, да-а!

– Бежим! Бежим, братцы!

Кто-то успел убежать. Немногие. Основная же масса дикарей просто полегла под гулкими автоматными очередями.

Покончив с нео, стрелки поднялись из-за надгробий. Высокие стройные люди. Шестеро гладко выбритых мужчин и одна поразительно красивая женщина с широкими бедрами и большой налитой грудью. Все в камуфляже, в высоких «берцах», с автоматами Калашникова наперевес.

– Три-Пятая!!! Три-Пятая!!! – радостно завопив, юный киборг со всех ног бросился к стрелкам.

– Два-Семь? – увидев его, удивленно воскликнула женщина. – Два-Семь… Два-Семь… Ну, дай обнять тебя, мальчик…

Большегрудая красотка заключила парнишку в объятия и ласково погладила по спине. Остальные стрелки весело переговаривались и улыбались.

– Где ж ты был-то все это время? А, Две Семерки?

– Я… я тут… Я думал, вы меня бросили.

– Вот дурачок! Как кио могут бросить своего ребенка? Мы искали тебя. И, похоже, обрели здесь убежище.

Что-то тихонько хрустнуло под ногой Альда… В то же мгновенье в него уставились все стволы!

– Это мой друг! Не стреляйте! – Два-Семь очень вовремя выбрался из объятий. Промедли он еще секунду, и кто знает, что бы тут было?

– Он спас меня. Если бы не Альд… Ну, иди же сюда, дружище! Видишь же – все свои. Это мой народ – кио.

* * *

Вожака бродячего клана кио звали 3415GPD308. То есть, это был его номер. Некоторые – например, Три-Пятая, называла его просто – «Пятнадцатый», все же остальные уважительно – Джапед. Это был высокий мужчина лет сорока – сорока пяти на вид. Высокого роста, сильный, но без выпирающих бицепсов, скорей – поджарый, как, впрочем, и все кибернетические люди. Чуть вытянутое лицо с гладкой кожей, вполне себе интеллигентное, высокий лоб, длинный чувственный нос с горбинкою, чуть прищуренные глаза и взгляд… внимательный, цепкий и в чем-то даже настороженный, недобрый. Да и с чего ему быть добрым-то? В этом мире никто не любил чужаков. Тем более – таких непонятных, как Альд. Какое-то подземелье, теплицы… Правду ли говорит этот смазливый парень? Если лжет – то с какой целью? Втереться в доверие, чтобы потом предать? Хотя… он спас Два-Семь. Не простого кио – ребенка, что ценно вдвойне! Дети у кио рождаются крайне редко, и спасение подростка-кио есть веская причина помочь в ответ… отдать Долг Жизни. Конечно, не принимать в клан – все же этот Альд – чужак. И может быть опасен… или – полезен. Надо к этому парню присмотреться. Что ж, пусть пока поживет… А там – поглядим.

Наверное, это пустовато-гулкое здание раньше представляло собой церковь. Толстые стены, округлая крыша, башенка-колокольня. Нынче кио устроили там наблюдательный пункт.

Вожак клана Джапед, или Пятнадцатый, разговаривал с Альдом с глазу на глаз, предварительно выпроводив из бывшей церкви всех, кто там обретался. Таковых оказалось немного. Как понял юноша, весь клан кибернетических людей насчитывал что-то около полусотни особей, из которых четыре женщины, один ребенок – Два-Семь, – остальные – молодые мужчины, воины. Все они – беглецы, точно такие же, как Альд! Беглецы, идущие на удачу. Туда, где можно было б осесть, приткнуться. Не такое уж и простое дело по нынешним временам. Хотя, похоже, что кио уже отыскали нужное место – черневский парк, нынче выглядевший, как лес. Бывшая усадьба князей Таракановых.

Совсем рядом, за прудом и эстакадою – фаланстер, патрульные роботы. Впрочем, «Рапторы» кио ничуть не смущали.

– Они нас не тронут, если мы не сунемся на охраняемую ими территорию, – негромко пояснил Джапед. – Признаться, меня больше волнуют нео, дикари. Хоть они нас и не едят, но все же, соседство малоприятное. Было бы лучше – без них.

– Да, без них лучше, – Альд охотно кивнул. – У вас же автоматы!

– Вот и я собираюсь прогнать дикарей, – зловеще улыбнулся вождь. – Или – уничтожить.

– Тут еще болотник и Поле Смерти, – напомнил юноша.

– Справимся и с ними, Альд. Поверь, дойдет черед. Знаешь, мы решили оставить тебя у нас…

– Я благодарен! – вскочив на ноги, молодой человек приложил руку к сердцу. Он еще хотел поклониться, как принято в древних романах… но подумал, что собеседник может счесть это за издевательство или плохую шутку. Нет, ни к чему выпендриваться, совсем ни к чему. Тем более, пока все, кажется, складывается удачно.

– Сядь, мальчик, – Джапед повелительно махнул рукой и понизил голос. – Как ни крути, но ты – чужак. Понимаешь?

– Вполне.

– Мы должны побольше узнать о тебе… чтобы начать доверять. Ты рассказал про свое убежище… фа-лан-стер, так?

– Да, так.

– Тебе там, вроде бы, неплохо жилось? Сытно?

– Да кормили неплохо.

– Кормили? – вожак усмехнулся. – Так говорят подростки, дружище Альд. Более взрослые люди обычно интересуется: кто кормит, за счет кого, на какие средства и, самое главное – зачем? Ладно, мы еще поговорим с тобой о многом. Скоро стемнеет. Ступай. Наши сейчас закончат работу, будем ужинать. А потом Два-Семь покажет тебе место для ночлега.

– Закончат работу? – переспросил юноша. – Думаю, что и я мог быть вам полезен.

– Не сегодня, – Джапед покачал головой и посмотрел вверх, на расписной потолок храма. Некогда яркие краски фресок давно обсыпались и потускнели, так что не осталось никакой возможности разглядеть, что же там все-таки изображали. Там же, под самой крышей, располагались и окна, кое-где даже виднелись остатки стекол. Окна также имелись и внизу, в полукруглом зале. Высокие и узкие, они были заложены битыми кирпичами так, что оставались лишь амбразуры.

– Мы недавно здесь, – перехватив взгляд беглеца, пояснил вожак клана. – Еще не успели как следует обустроиться. Да и нужно ли? Может быть, отыщем более удобное место.

– Это неудобное?

– Нет. И не потому, что рядом нео. Слишком мало пищи.

Следом за вожаком Альд вышел на широкую площадку возле самого входа. Несколько кио – в том числе – и Два-Семь – старательно очищали ее от разного рода мусора. Обломки досок, остатки каменной стены, битый кирпич, стекловата и все такое прочее немедленно уносилось за церковь. Судя по крестам, в древности там располагалось кладбище. Одни кресты нынче и торчали, все плиты надгробий пошли на нужное дело – из них устроили нечто вроде каменных укреплений, шанцев, убежищ для автоматчиков.

Часть плит переносили поближе к пруду. Похоже, Джапед решил устроить охраняемый доступ к воде, чтоб, в случае внезапной осады, не испытывать жажды. Вообще, бродячий клан кио устраивал свою жизнь весьма разумно, обращая немалое внимание на безопасность. Такие уж стояли нынче времена.

Быстро темнело, да и погода к вечеру испортилась – стал накрапывать дождь. Зато ночь выдалась теплой. Наскоро перекусив безвкусной похлебкой из улиток и каких-то водорослей, Альд вместе со всеми отправился спать. Две Семерки показал ему место в притворе храма, на досках от старой скамьи, устланной камышом и сухими листьями. Широкую двустворчатую дверь – настоящие ворота! – на ночь не запирали. Часовые неотлучно дежурили и во дворе, и на колокольне, и где-то еще в лесу, на подступах к казарме-храму.

Никто не разговаривал, как видно, кио не очень-то любили болтать попусту. Разве что, исключая Два-Семь. Так и тот, буркнув что-то похожее на «Доброй ночи», отвернулся к стенке и быстро уснул. Стеснялся болтать при своих? Или, скорей, утомился за день. Альд, кстати, тоже утомился, но заснул далеко не сразу: слишком уж много всего произошло за сегодняшний день, нервы никак не хотели успокаиваться, а в голову не лезло ни одной умной мысли. Только глупые – о женщинах-кио. Как заметил юноша, они ночевали отдельно от всех – в колокольне. Там же, по очереди, и несли караульную службу – на верхней площадке, вместе с крыланом. Вот уж его-то беглец разглядывал с искренним любопытством. Правда, недолго – Кршл быстро ушел, завернувшись в крылья, словно древний дворянин – в плащ.

Так вот, о женщинах. Одна из них, красотка Три-Пятая, выглядела лет на тридцать, остальные – чуть старше. Красивые не менее, они здесь явно нравились многим и, вероятно, состояли с некоторыми в отношениях. Такое вполне могло быть, Альд несколько раз перехватил взгляды, кои некоторые из воинов украдкой бросали на уходящих к башне женщин. Та еще башня была, надо сказать. Не очень-то и высокая, но красивая – не отнять. В старину умели строить красивые сооружения.

Три-Пятая. Платиновые волосы, бледная кожа, серые большие глаза. И грудь… грудь – да, многие бы женщины позавидовали бы такой груди! Кстати, женщина, уходя, улыбнулась Альду… именно ему! Или, это просто так показалось беглецу? Мужиков кругом много – есть, кому улыбаться. Интересно, как здесь относятся к сексу? Поощряют или… Нет, все же, скорее, сдерживают. Слишком уж мало женщин на столько мужчин. Могут разгореться конфликты, а это никому не нужно, никому. Вероятно, вожак строго следит за тем, чтобы все члены клана соблюдали нравственность. Хотя… разве ж за красивыми да молодыми уследишь?! Кстати, об этой Три-Пятой можно расспросить Две Семерки. Завтра же и расспросить.

А вообще-то, какое ему, Альду, дело до местных женщин? Была у него любовь – Эльда, да сгинула. Грустно. Но – факт.

Утро выдалось пасмурным, теплым. Хорошо, хоть дождь перестал, так ведь и хлестал всю ночь напролет, зараза! Все равно, расчищенная у входа площадка раскисла, под ногами чавкало, а на кустах и деревьях висели, срывались вниз, тяжелые холодные капли. Одна из таких капель угодила Два-Семь за шиворот. Мальчишка поежился, скривил губы. Ага, неприятно – хоть и киборг.

Все члены клана, кроме часовых, выстроились на площадке в каре. Как понял Альд, каждая сторона – особый отряд. Женщины – за командиров! Именно они и докладывали обстановку появившемуся из церкви вождю-командиру.

– Господин полковник, за время дежурства в четвертом отряде происшествий не случилось. Больных, раненых и убитых нет.

Полковник – ну, надо же! Что же – у них тут и звания есть? Совсем, как в старину, в армии. Всякие там кирасиры, гусары… прапорщики.

– В третьем отряде…

– …происшествий не случилось!

– …больных, раненых, убитых…

– нет… нет… нет…

– Здравствуйте, господа! – на древний манер поприветствовал свое воинство «товарищ полковник».

– Здрав! Здрав! Здрав! – разом откликнулись без малого полсотни глоток.

Довольно выслушав ответ, вождь клана кивнул и понизил голос:

– Итак, сегодня. Первый взвод – караульная служба. Второй – пруд и забота о пропитании. Третий – ограда. Четвертый – обучение. Всем все понятно? Приступить.

Четвертый взвод получил два автомата! Два-Семь радостно подмигнул Альду:

– Ну, вот! Сейчас поучимся стрелять. Будет весело!

Приписанный к четвертому взводу беглец обрадовался: автомат! В фаланстере мунам огнестрельное оружие не доверяли, оставалось лишь с завистью смотреть на патрульных Мудрейших. Если ж сейчас овладеть «калашниковым» в совершенстве, то это, вне всяких сомнений, откроет перед изгоем совершенно иные возможности. И не только для мести.

Стрельбище организовали на месте древнего кладбища, сразу за храмом. Командир взвода Три-Пятая выстроила своих, командовала, искоса глянув на новичка…

– А ты останься, – «полковник» упер указательный палец в грудь беглеца и хмуро улыбнулся. – Продолжим наши беседы. И еще кое-что.

Понятно… Альд еле скрывал досаду, хотя, вполне понимал всю правоту вожака кио. Доверить огнестрелы неведомо кому… Нет уж! Сначала – проверить.

– Что ты умеешь делать? – негромко спросил Джапед, проводив взглядом взвод, скрывшийся за углом храма. – Каким владеешь оружием?

– Нож, копье, – не раздумывая, отозвался юноша. – Приходилось частенько действовать ими в патруле.

– У вас под землей есть враги? – «полковник» приподнял брови.

– Нет. Но, иногда проникает всякая нечисть. Потолочники, руконоги…

– Понятно… Ну, покажи, что умеешь? И расскажи, почему действуешь так, а не иначе.

Показать-то, Альд показал. Продемонстрировал несколько приемов, после чего, по просьбе вождя, долго метал нож на меткость. На разное расстояние, из разных положений. Всегда попадал, кстати сказать. Ни разу не промазал! Еще бы: нож – это было свое, родное. Обращаться с ножом мунов не то чтоб специально учили… Скорее, все парни учились сами. С детства, с двенадцати лет, когда торжественно получали нож. Кто-то из старших показывал младшим, тренировались, играли – так и шло.

– Очень интересно! – покивав, Джапед одобрительно усмехнулся, всем своим видом показывая полное удовлетворение. – Я так понимаю – теоретически ты вряд ли мне что-нибудь пояснишь?

Альд замялся:

– Ну… наверное. Нас ведь никто специально не обучал. Сами учились. Хваты только показали – прямой, обратный. Каждый – для разного. Это ж нож, не кинжал. Заточка-то односторонняя.

– Так-так… А если я нападу на тебя… вот так… Показывай, что будешь делать? Как отбиваться?

– Ну, вот…

Юноша пару раз махнул ножом, как бы взрезав воздух… Да так проворно, что «полковник» едва успел отскочить. Впрочем, ничуть не обиделся.

– То, что ты сейчас показал, Альд, называется линейным боем. Его траектория боя – это ломаная линия, а также различные «угловые» фигуры: треугольники, квадраты и прочее. Основа – в сочетании поступательных и возвратных движений, что близко к традиционному фехтованию… что очень нам пригодится… чуть позже… Молодец – ты совершенно правильно держишь клинок. Жестко, как и требуется. Жесткое удержание клинка – неотъемлемая часть линейного боя. Только так можно достичь максимальной эффективности, ведь при выпаде-уколе пробивная способность резко усиливается. Все правильно. Но, теперь попробуй действовать по-иному. Представь – на тебя нападают сразу двое или трое. Что будешь делать?

– Если у них у всех ножи – немедленно убегу! – усмехнулся юноша. – И пусть попробуют догнать.

– Отличное решение, – сняв камуфляжную кепку, Джапед пригладил ладонью волосы, короткие, жесткие и седые. – Но, если все же – не убежать?

– Тогда – так! – Альд помахал ножом вкруговую, быстро и, вместе с тем, плавно. Изящно – будто плясал.

– Замечательно! – заценил «полковник». – Я бы даже сказал – красиво.

– Нет, – решительно возразив, беглец дернул шеей. – Ничего красивого в ножевом бое нет. Кто кого скорее достанет. Кто кому выпустит кишки, да. Вскроет плоть. Это боль, это выпадающие внутренности – кроваво-красные, сизые, скользкие. А уж пахнут… Брр!

– Согласен. И все же приходится иногда действовать и так вот – кроваво. Чтобы защитить себя и свой род.

Вождь кио описал правой рукой полукруг:

– Вот так ты действовал. Это уже иная тактика, отличающаяся от линейного боя, как круг отличается от линии, как небо – от земли. Пластичные действия не разбиваются на атакующие и защитные, единственное требование – непрерывность. С любой точки пространства может последовать порез, укол, вспарывающее движение. Все это весьма опасно для врагов. Все эти воздушные восьмерки, круги, спирали… Мастер пластичного боя как бы находится в сфере, созданной своим клинком, и он поражает любую часть противника, что пересекает границу этой сферы. Палец, руку… голову. Однако, если перед тобой несколько воинов, вооруженных копьями, дубинами, мечами?

– Тут нож не пойдет, – качнул головой Альд. – Если только – обмануть, метнуть. И бежать – опять же. А там – поглядим.

– Совершенно верно, мальчик!

Джапед поправил головной убор и, глянув в серое небо, повелительно махнул рукой:

– Иди за мной.

Спрятав нож в ножны, молодой человек зашагал следом за вождем. Оба вошли в храм, точнее сказать – в колокольню. Однако, наверх не поднялись. Велев ждать, «полковник» спустился в темное зево подвала. Отсутствовал он недолго, почти сразу же и поднялся обратно, прихватив с собой… изрядных размеров меч!

Длиной в человеческий рост, клинок имел округлую гарду с длинной крестовиной примерно с локоть, и такую же длинную рукоять, украшенную на конце изображением серебристого черепа. Массивный и, вероятно, тяжелый, меч прямо-таки излучал мощь! Таким запросто можно было перерубить пополам человека или какую-нибудь куда более опасную тварь! Одним ударом.

– На! – скривив губы в улыбке, Джапед протянул клинок своему юному спутнику. – Бери его и пойдем. Хорошо, что пока нет дождя.

Они вновь вышли на площадку перед входом в церковь. Альд явно был удивлен, украдкой примеряя к рукам новое оружие. Не столь уж этот клинок и тяжел – килограмма два или чуть больше. Зато удобен. Если двумя руками брать…

– Это – клеймор, – повернувшись, пояснил вожак клана. – Древнее оружие гордых шотландских горцев. Нынче же – трофейный меч дампов, воинов до безобразия жутких, но жестких и умелых бойцов. Они используют только холодное оружие, вот так. Ты должен овладеть этим мечом не хуже, чем ножом, Альд. Кое-что я тебе покажу… остальное домыслишь сам. Итак… двуручник. Длинный и тяжелый. Появился он вовсе не потому, что в древности кому-то захотелось выпендриться, похвастать своей несокрушимой силой. Причина куда прозаичней. Просто все чаще в битвах стали использовать оружие с длинным древком. Копья, алебарды, глефы. Таким мечом можно запросто отрубить им наконечники и обратить обезоруженного противника в бегство. Многие тогда сражались в пешем строю, в металлических латах… Нужен был именно такой клинок! Сейчас я покажу тебе несколько приемов. Постарайся их запомнить. А ну-ка, дай сюда меч.

Сноровисто ухватив клеймор, Джапед с непостижимым изяществом вспорол клинком воздух.

– Есть всего шесть основных ударов, мальчик. Два – наклонно вниз по сторонам головы или плечам, два наклонных вверх и два горизонтальных, наносимых обычно в бок. При их выполнении всегда следи за тем, чтобы руки были достаточно вытянуты и не запутались в длинной крестовине. Смотри – клинок описывает окружности и восьмерки… как и нож, да?

Показав пару ударов, «полковник» упер меч острием в землю и продолжал:

– Одна из базовых стоек – вот эта. Она называется – высокая. Наиболее агрессивная; она ясно показывает врагу, что он будет очень скоро атакован. Меч надо держать под углом в сорок пять градусов к поверхности земли, и не слишком широко разводить локти. Это создает впечатление уязвимости. Имеются вариации как с правой ногой впереди, так и с левой. Эта стойка позволяет нанести любой удар сверху в голову, руки, бока или ноги без потери времени… Вот так!

…так же дает возможность нанести быстрые горизонтальные удары и проделать множество финтов… Смотри!

…так же она весьма агрессивна и быстра. Провоцирует противника на атаки в нижнюю половину туловища и дает возможность мгновенно контратаковать. К тому же – это неплохая защита. Основной недостаток – не позволяет нанести укол снизу. Тогда надо менять стойку… Понял хоть что-нибудь? А ну-ка, попробуй! Возьми клинок.

Юноша послушно взял меч в обе руки, тотчас же ощутив приятную тяжесть, изящество и всю скрытую мощь оружия.

– Не так! – тут же воскликнул вождь. – Ты поднял меч слишком высоко. Слишком широко расставил локти. Слишком сильно нагнулся вперед. А ну, исправь все… Вот так… Теперь – то, что надо. Так… попробуй обозначить удар… Ага! Теперь занеси меч назад… под углом. Сделай выпад! Есть… Хорошо, но ты бы пропустил встречный удар. Тренируйся, юноша! Вдруг да придется встретиться в бою с дампом!

Альд тренировался до обеда, успев освоить еще несколько стоек и выпадов. К концу тренировки молодой человек в полной мере ощутил всю потенциальную силу клеймора, и даже словно бы сроднился с мечом, разрубив по приказу Джапеда несколько вполне крепких осинок.

– А ты быстро учишься, Альд, – «полковник» явно выглядел удивленным. – Очень и очень быстро! Не знаю даже, почему так… Ты точно никогда не фехтовал двуручным мечом?

– Да нет же!

– Странно. Такое впечатление, что ты будто с ним и родился. Ты четко распределяешь силы и вовсе не выглядишь уставшим.

– Так и есть, – улыбнулся юноша. – Я совсем не устал. Интересно же!

– Ну… – услыхав чьи-то шаги, вожак обернулся… и поспешно махнул рукой. – Ступай к костру, Альд. Скоро время обеда.

Как-то уж слишком быстро «полковник» свернул тренировку. Словно бы скомкал. Непонятно.

Никаких непоняток молодой человек не любил, а потому и не убрался прочь со всей возможной поспешностью. Зашагал, не торопясь, остановился даже – обтереть меч об траву…

И услыхал женский голос!

Три-Пятая!

Ну, конечно, ее взвод уже закончил стрельбу. Женщина несла на плече два автомата, причем, похоже, ничуть не ощущая их тяжести и не испытывая какого-либо неудобства.

– Что это вы тут делали, Джапед? Рубили дрова? Ах, тренировались… Неужто, ты всучил наивному пареньку ту ржавую оглоблю?

Альд покривил губы. Не очень-то ему понравилось, как его обозвали. «Наивный паренек» – ну, надо же. Да и за меч молодой человек обиделся – «ржавая оглобля». Похоже, не очень-то тут жалуют клинки. Привыкли к огнестрелам. Откуда патроны берут? Наверное, покупают все у тех же маркитантов. Или – еще свои запасы есть. Но ведь когда-нибудь они закончатся. И тогда останется одна надежда. На мечи и все такое прочее. Так что зря она так.

Обедали нынче рыбой. Ее сварили в котле, пожарили на углях. Вкусная жирная рыбка, правда, несколько костлявая. До этого момента Альд еще рыбы не едал – и ему понравилось. Правда, юноша не сразу сообразил, как поступать с костями. Хорошо, пришел на выручку друг:

– Эй, эй! Ты костями-то не хрусти – выплевывай. Ну, ты даешь, дружище Альд.

После обеда беглец снова тренировался. Выполнял стойки, рубил деревца, а в зарослях росшей неподалеку акации проделал клинком самые настоящие просеки. Привыкал к мечу. Сначала – под руководством «полковника», а потом – и сам. На кураже, в охотку! И-и-и-и – раззудись, плечо…

Ночью Альду выпало нести караульную службу. Одному, правда, пост не доверили, приставили Две Семерки. Так то и к лучшему, вдвоем-то куда веселее. Парни поднялись на колокольню – оказывается, этот пост был не только женским… или не всегда женским.

Красавицы-кио укладывались спать. Как раз в этот момент друзья и прошли через их казарму. Одна из женщин, по пояс голая, стояла в углу, у рукомойника. Умывалась. Проходя мимо, Альд сглотнул слюну… краем глаза углядев чью-то обнаженную грудь и бедра…

– Не оглядывайся, – покраснев, шепотом предупредил Два-Семь. – Неприлично. У нас не принято рассматривать наших женщин. Мы все одинаковые. Бойцы.

Альд спрятал ухмылку. Одинаковые, ага. То-то все женщины спят отдельно.

Ночь выдалась спокойной, тихой и теплой. Поначалу накрапывал дождь, но под утро посветлело. Порывы налетевшего ветра постепенно разогнали тучи. Над прудом, над парком выкатилась серебряная луна, засверкали звезды. Где-то далеко-далеко на востоке кусок неба уже алел рассветом.

– Говорят, разведчики вчера видели дикарей, – протирая глаза, тихо промолвил Два-Семь. – На бывшей Южнобутовской улице. Совсем рядом.

– У вас же… У нас же – автоматы! – напомнив, Альд прислушался. Показалось, будто внизу, в казарме, кто-то негромко разговаривает… или напевает.

– Дикарей много, – вздохнул мальчишка. – Очень много. Сотня. Может – две. Откуда и взялись?

– Говорят, они хотят захватить Кремль, – беглец вспомнил рассказы Эльды и Навии. – Там, в Кремле, люди. Дикари нападают на них постоянно.

– Я знаю, – в голосе подростка не слышалось совсем никакого сочувствия. – Хоть бы перебили друг друга скорей. Остались бы одни мы.

Эти слова приятеля сильно покоробили Альда. Юноша ведь считал себя человеком. Как и все муны… и Мудрейшие тоже. Однако же, кио, похоже, к обычным людям себя не относили. Как и нео, кстати.

– Дикари нас не едят, – шепотом продолжал Два-Семь. – Но обязательно захотят уничтожить. Ибо мы представляем опасность. Надо ждать нападения… или напасть самим.

– Вот именно, мальчик! – неожиданно послышалось снизу.

Кому-то не спалось, кто-то поднимался на колокольню… На всякий случай Альд вытащил нож.

– Как служба? – расслабленно зевнув, на площадку поднялась Три-Пятая.

Босиком, с голыми ногами, прикрытая лишь камуфляжной курткой, доходившей до середины бедер. Насколько мог заметить Альд, под курткой никакой одежды не было. Хотя, в этом юноша вовсе не был уверен – все же темновато кругом.

– Ах, Два-Семь, миленький. Я хотела тебя попросить об одной услуге.

– Я? – мальчишка аж подпрыгнул. – Я для тебя… да все!

– Сходи, пожалуйста, за водичкой, Два-Семь. Там, у костра, осталась еще в котелке с вечера.

– Да-да, я помню. Я сейчас.

Подросток бросил пост, не задумываясь. Впрочем, ему приказала старшая – командир взвода. Приказала и уселась на скамью рядом с Альдом. Похоже, что просто так – поболтать.

– Видела, как ты управлялся с мечом. Здорово!

– Я никогда еще не видел таких длинных клинков…

– Интересно… ты много в своей жизни видел? У вас под землей были женщины?

– Почему – были?

Вопрос покоробил Альда своей откровенной прямолинейностью. Женщины… Ну, не рассказывать же ей об Эльде и Навии? Тем более, что Эльда… Хотя…

– У меня была девушка, – хмуро бросил беглец. – Ее убили.

– Убили? За что? Кто и зачем это сделал? Ах, извини… Я не хотела тебя обидеть. Прости… и пойми – время лечит все.

Сказав так, Три-Пятая дотронулась до руки Альда.

– Какой ты тепленький… А я вот – замерзла. Потрогай…

Они положила ладонь юноши на свое бедро. Не очень-то и холодное, скорей – теплое…

– У меня всю ночь почему-то мурашки по коже… вот, смотри…

Женщина быстро расстегнула пуговицы на куртке, распахнула, обнажив грудь и живот, и так обворожительно улыбнулась, что Альд не выдержал и чмокнул ее в губы.

– А ты проказник, – томно прошептала ночная фея. – Ну, иди же сюда… иди…

Снизу вдруг раздались голоса. Тонкий явно принадлежал Два-Семь, а вот другой, хрипловатый…

– Джапед! – ахнула Три-Пятая. – Идет сюда. Кажется, мы с тобой влипли.

Юноше тоже так казалось, однако он не подавал виду. Быстро застегнув все пуговицы, красотка бросилась к лестнице… резко развернулась…

– Ах, это вы, полковник… Я только что поднялась. Караульный что-то увидел.

– Что-то или кого-то? – поднявшись на площадку, хмуро уточнил вождь.

– Там, на пруду, какие-то тени, – Альд всегда соображал быстро, быстрее, чем некоторые. – Похоже, у них плот.

– Плот?

– Ну, на чем-то таком они плыли.

– И много?

– Человек пять. Я не разглядел, кто. Дикари или какие другие…

Тут подбежал и Два-Семь. Наказав караульным смотреть в оба, «полковник» и Три-Пятая спустились вниз, о чем-то вполголоса разговаривая. Как показалось Альду – весьма любезно. Словно старые добрые друзья или даже – любовники.

Впрочем, с Две Семерки можно было разговаривать не особенно тактично.

– Два-Семь, хотел спросить. Ваш вождь и Три-Пятая, они…

– Может, и спят вместе, – мальчишка нервно повел плечом. – Не знаю, не видел. Но – говорят. Наше какое дело?

– Это верно, – поспешно согласился Альд. – Никакого дела нету.

Правда, так оно и было. Вот только поведение Три-Пятой несколько настораживало юношу. Этот ее испуг при появлении Джапеда. Видно, они и впрямь любовники. При этом ветреная красотка, как бы сказали древние, наставляет вождю рога. Ничем хорошим это не кончится! «Полковник» ведь не дурак и рано или поздно обо всем узнает. Если уже не догадывается. Конечно, Три-Пятая – женщина весьма и весьма соблазнительная, но… Тут нужно смотреть в оба, да. И помнить о мести. Эльда! Сначала отдать дань ее светлой памяти, а уже потом устраивать свою жизнь. Или – не устраивать. Как пойдет.

Утром вождь клана был предельно серьезен и собран. Никаких хозработ, никаких тренировок, нынче все жили ожиданием схватки! Разведчики и крылан и впрямь видели дикарей в непосредственной близости от усадьбы. Крылан Кршл даже патрулировал ночью! Потому-то и не ночевал на колокольне, и сейчас, кутаясь в свои крылья, выглядел на редкость измотанным.

Тем не менее, Джапед разрешил ему отдохнуть всего лишь пару часов. Столько же, сколь и всем караульным, в том числе – и Альду с Два-Семь. Судя по всему, вождь планировал напасть на дикарей первым. И правильно – нападение, вот лучшая оборона! Однако, и об обороне «полковник» тоже не забывал, оставив на колокольне двух парней с автоматами. В случае чего, к ним всегда могла подоспеть помощь, уходить куда-то далеко кио не собирались. Зачем где-то бродить, когда враги здесь, рядом?

Через два часа после развода разбудили всех отдыхающих. Джапеда и остальных воинов кио в усадьбе уже не было, ушли. День выдался не то, чтобы туманный, но и не совсем ясный. В воздухе, над травой и деревьями висела полупрозрачная желтоватая дымка, а в палевом небе тускло золотился кружочек солнца.

Всех выспавшихся караульных собрали в один отряд. Командование доверили какому-то высокому даже для кио парню со злым лицом и вечно прищуренными глазами. Все его звали строго официально, по номеру – Четыреста Двенадцать, за глаза же называли – «Москвич». Как втихаря пояснил Альду Два-Семь, была в седой древности автомашина – «Москвич четыреста двенадцать». Так же часто ломалась, как и Четыреста Двенадцать. И так же тупила.

Впрочем, задавака Четыреста Двенадцатый пользовался полным доверием начальства, иначе б его просто не назначили старшим. Кроме Альда с Двумя Семерками, «отдохнувших» насчитывалось еще четверо. Все – с постов по периметру усадьбы. Таким образом, вместе с командиром получалось семеро.

– Как у дампов, – пошутил кто-то из парней. – Даже длинный меч имеется.

– Отставить разговоры! – Четыреста Двенадцатый быстро пресек веселье. – Всем слушать внимательно, два раза повторять не стану.

Так никто особо и не болтал. Все и так слушали, и совершенно незачем было сверкать глазами и повышать голос. Как понял Альд, их сводный отряд направляли к пруду. Так, на всякий случай. Раз уж видели там плот с дикарями… или, возможно, с дикарями, так надо было выставить заслон, проверить.

Услыхав про плот, беглец не выдержал, хмыкнул. Хорошо еще, не расхохотался в голос. Плот-то он же сам и придумал! Отвлек Джапеда от полуголой Три-Пятой. И, кажется, неплохо вышло – вожак поверил, даже вон, целую группу для проверки выделил. Правда, вот насчет вооружения как-то все выглядело не очень. Автоматов Калашникова никому из семерки не выдали, видать, не так уж и много их в клане имелось, а, может, просто берегли патроны. Один лишь командир имел огнестрел, револьвер совсем уж старинного типа, правда, хорошо смазанный и вычищенный. Револьвер этот Четыреста Двенадцатый уже неоднократно вытаскивал из кармана. Осматривал, деловито вертел барабан – хвастался.

Как бы сказали в старину: пижон дешевый! Револьвер-то, наверняка, не его личная собственность – выдали на время рейда. Да, еще, небось, строго-настрого наказали не потерять и не тратить зря патроны.

Кроме револьвера, у всех еще имелись небольшие короткие тесаки, короткие копья… да, пожалуй, и все, если не считать танталовых штырей и встроенных огнеметов. На фоне такого оружия, Альд со своим длинным мечом выглядел, как древний рыцарь! Наверное, парню даже завидовали. Ведь именно ему доверили трофейный клеймор. Чужаку! Никому из своих кио – не доверили. Почему? Может быть, кио не очень-то доверяли клинкам… или он был для них слишком неуклюж, тяжел, неудобен…

Улучив момент, уже по пути к пруду, Альд спросил об этом у приятеля.

– Видишь ли, друг, этот меч у нас не так уж и давно, – важно чмокнув губами, отозвался тот. – Все как-то не было времени обучиться и действовать. Как надобно управляться с этим дурацким клинком – знал один Джапед. Кому-то даже и показывал, да ученье впрок не шло. Тем более, это же – вещь дампов, а дампы… псс…

Мальчишка презрительно скривился и высокопарно заметил, что во владении мечом для кио немного чести. По правде сказать, вообще никакой.

– А ты все ж таки, чужак, Альд. Тебе можно и мечом. Ну, не обижайся!

– Р-разговорчики! – обернувшись, взвизгнул командир. – Два-Семь! Два хознаряда! То же самое – новенький.

– Есть два хознаряда, – обиженно отозвался Две Семерки.

Подумав, Альд тоже протянул:

– Есть…

Впереди, за ивами, блеснула серебряная гладь пруда. Эта часть берега казалась заросшей еще больше, чем те места, где уже бывал беглец. Здесь же пруд, похоже, и заканчивался, из него вытекал неширокий ручей, терявшийся в зарослях желтой осоки и рогоза. Заросли эти тянулись до каких-то развалин, а те уже простирались почти до самого горизонта.

– Остафьевская улица, – указав рукой на развалины, важно пояснил командир. – В старину тут была плотина. Вон камни – видите?

Камни… Кирпичи, скорее, если уж на то пошло. И – бетонные плиты.

Альд хмыкнул и, обернувшись к пруду, вдруг увидел нео! Трое дикарей деловито орудовали шестами, продвигаясь по воде на плоту, сколоченном из старых дверей и скамеек!

Как говорится – сон в руку! Точнее, не сон, а… Юноша несколько опешил: что же, выходит он ночью-то вовсе и не соврал. Просто придумал наскоро про плот, а он, плот-то – вот! На самом деле.

– Захватим «языков», – велев всем укрыться в осоке, шепотом приказал Четыреста Двенадцать. – Я положу двух из револьвера. А вы… Семь-Восьмых, Два-Семь и ты, новенький, подплывете и возьмете в плен третьего.

– Может, все ж таки, не стоит стрелять? – осторожно возразил беглец. – Вдруг да…

– Не сметь прекословить! – взвился «Москвич». – Р-разговорчики! А ну, исполнять приказ. Живо!

Между тем, нео уже подплыли достаточно близко для выстрела, и Четыреста Двенадцать не стал терять времени. Поднял револьвер, прицелился… обернулся, злым шепотом приказав парням разуться и лезть в воду. Снова прицелился… Да что тут было и целиться-то? Расстояние-то – метров семь – десять.

Надо сказать, стрелять командир умел. Два выстрела грянули один за другим, почти разом. Два дикаря, нелепо взмахнув руками, попадали в воду, подняв тучи брызг. Двое кио и Альд торопливо подплывали к плоту – захватить третьего. Водичка-то, кстати, оказалась студеная! Аж захватило дух.

Завидев врагов, дикарь перехватил поудобнее шест и недобро оскалился. Короткая шерсть на его загривке встала дыбом, мощные руки взбугрились мускулами. Завидев такое дело, Альд отплыл чуть левее и резко шатнул плот. Не удержавшись на ногах, нео кубарем полетел в воду, и воины-кио, схватив его за ноги, сноровисто вытащили на мель, где и оглушили да принялись вязать руки ремнями. Альд тоже помогал, как мог.

Связав, воины поднялись на ноги – лохматые, смешные и мокрые. Юноша даже хотел пошутить, но осекся, едва взглянув на берег.

Там, на небольшом пляжике у самой воды, стояло с полдюжины дикарей. Могучих воинов с увесистыми дубинами и копьями. Просто стояли и смотрели. Ничего не говоря, молча. Лишь самый плечистый ухмылялся. Вероятно – вожак.

– А где, интересно, наши? – тихо спросил Два-Семь.

 

Глава 7

Вожак нео зловеще прищурился и ждал, опираясь на увесистую дубину, утыканную кусками ржавой арматуры. На арматуре внимательный взгляд Альда заметил какие-то бурые пятна. Скорее всего – кровь. Можно было догадаться, что стало с оставшимися на берегу парнями. Попались! Сгинули или сдались. Получается – без единого выстрела.

В голове беглеца словно бы что-то щелкнуло. Юноша оценил ситуацию мгновенно, и даже представил в уме возможные решения, наскоро отметая явно не годившиеся в силу многих причин. Представил, решил, приказал. Ни секунды не сомневаясь в своем праве приказывать. Кто-то же должен взять на себя ответственность за всех! Два-Семь еще совсем мальчишка, да и Семь-Восьмых по мозгам да по возрасту не далеко от него ушел.

– В воду! К плоту!

Крикнув, молодой человек резко, не поворачиваясь, бросился в пруд спиной. Уже там, в воде, перевернулся, поплыл, чувствуя за спиной плеск и сопение. Уже очень быстро все трое выбрались на плот. Подхватив плававший рядом шест, Семь-Восьмых проворно оттолкнулся от дна, направляя плот к середине пруда. Да все равно сейчас было, куда. Лишь бы подальше от дикарей.

«Новые люди» замялись. Судя по виду, прыгать в холодную воду им как-то не очень хотелось. Однако же – надо было! Широкоплечий главарь, бросив дубину, загнал в пруд четверых своих воинов. Рычанием, угрозами и пинками.

Шерстяным бедолагам подобные водные процедуры пришлись явно не по вкусу. Причем, лишь уже в пруду выяснилось, что двое из них вообще не умели плавать! Забредя в воду по шею, они оглянулись и жалобно заскулили.

Двое других плыли к плоту с явною неохотою, нарочито медлили, понимая, что ситуация-то складывалась вовсе не в их пользу. Это понял и вожак. Надо отдать должное – сообразил почти сразу. Заорал, заметался, возвращая своих незадачливых соплеменников.

В числе других на берег, наконец, выбрался и плененный нео. Задергался по-собачьи, стряхивая с шерсти крупные водяные капли, что-то торопливо сказал. Его сотоварищи с плота, скорее всего, утонули. По крайней мере, их нигде видно не было. Сие обстоятельство, впрочем, ничуть не смутило старшего. Собрав вокруг себя воинов, он что-то глухо сказал, после чего все нео тотчас же исчезли в прибрежных зарослях.

– Ушли! – радостно улыбнулся Альд.

Улыбнулся… и тут же задумался. Как-то все выходило слишком уж просто. Дикари вовсе не походили на тех парней, кто вот так, запросто, отказывается от добычи и мести.

– Нет, нет, не ушли! – хором заверили юные кио. – Они будут преследовать. Обязательно будут.

– Может, у них здесь еще один плот, – Два-Семь пристально разглядывал берег. – Интересно, что с нашими?

– Да, интересно. Их, верно…

Орудовавший шестом Семь-Восьмых, круглоголовый парнишка лет шестнадцати, не закончил фразу и кубарем полетел в воду! Шест потерял опору, не нашел дна.

– Да тут глубоко, да! Давай руку!

Совместными усилиями незадачливого плотовщика затащили обратно. Правда, Две Семерки тут же поплыл за шестом… Поймал, выбрался на плот, довольный и похожий на мокрого воробья.

Вообще-то, он оба нахохлились, кио не очень-то жаловали воду. Точнее сказать – вообще не жаловали!

– Да, наши не любят воды, – откровенно пояснил Два-Семь. – Многие и вообще не умеют плавать. Только лишь некоторые и то… почти как топор. Не то, что ты, Альд!

– Да, Альд, ты где так научился?

Беглец не знал, что сказать. Открытую воду он видел впервые. Да и закрытую… В первом ярусе, где жили Мудрейшие, конечно, имелся бассейн – об этом как-то упоминала Эльда. Однако, мунов туда не пускали и никто их плаванию не учил. Как же он, Альд, смог? Ничуть не сомневаясь, вошел в воду… да и поплыл. Руки и ноги работали как бы сами по себе, без всего усилия юноши. Словно бы знали… Так ведь, верно, и знали! Очутившись в воде, тело само вспомнило заложенную в нее программу. Ну да, боевые машины, наверняка, должны были уметь преодолевать водные преграды. Вот им это и заложили в гены. Ничего удивительного, если вспомнить, кто такой Альд… да и все муны тоже.

Вот сражаться двуручным мечом – другое дело! Об этом генной памяти не имелось, приходилось учиться. Меч…

– Так… – быстро соображал молодой человек. – На середину мы не выплывем – шест не достанет дна. Остается идти вдоль берега. Путь один – направо, слева, как видите – уже и конец, плотина.

– Остатки плотины, – Две Семерки нервно покусал губы. – И ручей.

– Да – и ручей, – задумчиво согласился Альд. – Тупик, если сказать прямо. Можно, правда, там и выбраться…

– Смотрите! Там кто-то есть!

Два-Семь приподнялся и показал рукою. Действительно, на старой плотине копошились какие-то приземистые фигуры. Было не очень похоже, чтоб они кого-то поджидали, скорее – просто работали. Таскали камни.

– И там – дикари… Да-а…

– Так что сидим-то? – Семь-Восьмых быстро вскочил на ноги, едва не упав с плота. – Раз перед нами один путь, так и надо…

– Нет. Не надо, – внимательно вглядываясь в заросли, негромко возразил беглец. – «Новые люди» ведь тоже не дураки. Наверняка, все давно уже сообразили. То-то их тут и нет. Видите во-он тот мысок.

– Где беседка? То есть – развалины, – уточнил Два-Семь.

– Именно, что развалины. Много камней. Понимаете, о чем я?

– Они могу нас закидать! – ахнул Семь-Восемь. – Нам же придется держаться у берега… Самое плохое, что мы и ответить не сможем. Будем втроем, как… как мишени!

– Вот именно.

Не прошло и нескольких секунд, как все трое выбрались на берег. Тот самый, где только что были нео. Они, конечно же, оставили часового, и тот подал сигнал, закричал… На свою голову!

Альд достал его ножом. Просто бросил на крик, и попал врагу в горло. Затрещали, зашумели камыши с рогозом. Бедолага упал, повалился навзничь, хрипя и захлебываясь кровью. Крик его оказался коротким. Пожалуй, слишком кратким для того, чтобы… Впрочем, обнадеживаться не следовало.

– Бери копье, – взглянув на убитого, беглец обернулся к Два-Семь. – Теперь давай быстренько тут все осмотрим.

Мог бы и не говорить. Семь-Восьмых уже вовсю шарил по кустам, только ветки колыхались!

– Ой… сюда, скорее!

Переглянувшись, приятели бросились на крик…

В десятке шагов от берега, на небольшой полянке, лежали трупы. Четверо воинов-кио. Четыреста Двенадцатый и все прочие. Двое с проломленными головами и двое…

Альд заинтересованно наклонился:

– А ну-ка, помогите перевернуть… Ага! Копья. Дикари взяли их на копья. Неслышно подкрались сзади, и… Остальным размозжили затылки.

– Как же так? – Семь-Восьмых горестно развел руками. – Как же так-то? Они… Что ж они не услышали-то?

– А не до того было! – жестко отозвался беглец. – Они ведь на нас пялились. На плот, да на пленного. Победителями себя считали. И – неуязвимыми. Ну, как же – револьвер! Кстати, я его что-то не вижу. Видать, забрали дикари.

– Зато меч – вон он валяется, – Два-Семь указал на заросли каких-то оранжево-желтых цветков. – Что-то не понравился он дикарям.

– Может, и понравился, – бросившись к мечу, Альд поднял его из травы, взялся за рукоять и рикассо. – Просто бегать с ним по кустам как-то не очень удобно. Вот и оставили. Чтоб потом забрать.

– Так они вернутся!

– Ну, конечно, мой юный друг! Как только устанут ждать нашего появления. Кстати! – молодой человек поднял вверх палец. – Враги вполне могли услышать крик.

Альд как в воду глядел! Едва троица бойцов выбралась на тропу, как тут же нарисовались и нео. Их осталось пятеро. Пятеро плечистых бойцов, неудержимо рвущихся в схватку.

Беглецов нео заметили сразу или, скорее, почуяли, ибо этот пруд «новые люди» уже считали своим и знали тут почти каждую тропку.

Заорав что-то нечленораздельное, дикари бросились в бой, устрашающе размахивая дубинами. Впрочем, дубинщиков было лишь двое – сам вождь и еще один кривоногий парень с вытянутой, как у бабуина, мордой.

Бабуин-то как раз и добежал первым. Завыл, швырнул в беглецов дубину и, стукнув себя кулаком в грудь, выхватил из ножен палаш. Тяжелую, неудобную и короткую хрень из старой рессоры.

Дубина летела прямо в лицо Альду, однако юноша ловко уклонился, отпрянув влево и чуть вниз. Отсюда же, из нижней позиции, и нанес удар, удерживая меч за рукоять и рикассо – так называлась не заточенная часть клинка, ближе к рукояти.

Не удар… скорее, это был укол, ловкий и быстрый выпад. Бегущий дикарь прямо-таки наткнулся на меч, насадил сам себя, словно жука на булавку. Что-то хлюпнуло, резко запахло дерьмом. Скользкая кроваво-сизая требуха вывалилась из вспоротой брюшины, упала в траву, под ноги. Враг жутко завыл, поскользнулся на собственных кишках, не удержался на ногах… да уж куда было теперь удерживаться! Враг уже представлял собой труп, правда, сам еще не зная об этом… Проскользнув по траве еще несколько метров, бедолага задергался, завыл еще громче. От боли, и от того, что почувствовал близкую смерть. По-хорошему, надо было б его добить, да вот только времени на сей милосердный жест, увы, не оставалось ни капли!

Враги наседали! Уже завязался бой. Два-Семь проворно дыхнул пламенем в рожу подбежавшему к нему коротышке с тесаком в руке. Увы, встроенный огнемет не сработал, как надо. Не выжег глаза, лишь немного опалил морду. Слабенькое такое пламя. Видать, сказалось «купание» в студеном пруду.

Как бы то ни было, а подросток не растерялся, и, когда враг отпрянул, ударил его в живот танталовыми стержнями. Альд одобрительно усмехнулся, и, подняв меч над правым плечом, выставил острие вперед. Беглец поджидал главаря шайки. Тот уже несся к нему, сверкая маленькими желтыми глазками. Плоское лицо вожака напоминало растекшийся по сковороде блин, причем – сильно пригоревший. Клыки, синие татуировки на лбу, грудь же прикрывало что-то вроде панциря из старинной автомобильной двери. Верхнюю часть двери срезали, а вот ручка осталась. Просто открывай да заходи, кто хочешь.

Испытывать клинок на прочность не очень-то и хотелось. Юноша вовсе не собирался подставлять его под удар огромной дубины, просто со всей поспешностью отклонился влево. Дубина дикаря просвистела над ухом, зацепив арматурой мочку. Сразу же брызнула кровь, и дикарь, торжествующе завыв, поднял над головой свое страшное оружие. Ударить, сокрушить, стереть в пыль!

Альд тут же совершил выпад. Клинок пробил панцирь, «дверь», однако жизненно важные органы, похоже, не поразил. Лишь пустил врагу кровь, еще больше раззадорил. Однако, и это было неплохо. Пусть дикарь негодует, пусть злится, пусть совершает ошибки. Пусть!

Главарь нео все же был могуч и прыток, но и он рано или поздно должен был утомиться махать огромной дубиной. Кроме дубины, как успел заметить юноша, у нео еще имелся палаш… или тесак. Висел на левом боку, в ножнах. По виду – весьма увесистый, но короткий. Явно не тягаться такому с клеймором!

Однако же и дубина не очень-то удобное оружие. Слишком уж увесистое, рука устает, да и для удара какой-никакой размах нужен. А размах – это смерть! Дикарский вожак это понимал вполне, дураком он явно не был. Значит, на что-то рассчитывал… взял вот и швырнул дубину прямо в лицо сопернику! Да так неожиданно и ловко швырнул, что Альд не успел уклониться – пришлось отбивать мечом. Хорошо, клинок выдержал, не сломался, не треснул.

Однако… на что рассчитывал дикарь, швыряя дубину? На короткий тесак? Это против двуручного-то меча? Да не смешите! Значит, было что-то еще, было… Ну, конечно же! Револьвер! Его-то вражина и выхватил из-за пояса…

Только Альд предвосхитил выстрел! Отпрыгнул назад и резко же метнулся влево, потом вправо, потом опять влево, потом… Сбивал прицел. «Качал маятник», как сказали бы в старину.

Вожак нео оказался очень неплохим воином… но вот стрелком – прескверным. Выстрелы звучали один за другим, слышно было, как свистели пули. Мимо… Мимо… Мимо… Патроны кончались.

Враг быстро сообразил – следует просто подойти ближе. Пара шагов и…

…именно этого и дожидался беглец! Меч, как копье – нижняя стойка… Ну, иди же, иди!

Шаг, другой… Черное зево ствола смотрит прямо в лицо, и чувствуется запах пороха… Еще немного и…

Выпад! Длинный, на левое колено… Удар! Финт! Сверкнуло лезвие…

Отрубленная рука врага с зажатым в ней револьвером полетела в кусты! Дикарь завыл, зажимая рану…

Еще удар… Не особо спеша, но и без лишней задержки. От души, с замахом. Так, чтоб снесло голову.

Ее и снесло! Отрубленная голова дикаря нео полетела в траву, покатилась… А грузное обезглавленное тело вдруг пошло на врага! Да так лихо, что юноша со всей поспешностью отскочил, пропуская невиданного еще им доселе безголового монстра. Дикарский вожак, сделал еще, наверное, с десяток шагов. А потом повалился в кусты!

Победа! Ура!

Впрочем, расслабляться не следовало. Не опуская меча, Альд быстро осмотрел поле боя. Парни-кио оказались выше всяких похвал – с дикарям справились. Вернее сказать – справлялись. У них оставался лишь один соперник, да и тот – раненый. Улучив момент, Семь-Восьмых просто добил его тесаком. Зарубил, как рубят для засолки капусту.

– Молодцы! – похвалив ребят, Альд огляделся вокруг… и торопливо упал в траву. Следом за ним тут же грохнулись и напарники.

От пруда к поляне продвигался новый отряд нео. Десятка два дикарей с копьями, дубинами, тесаками. Имелись и луки. Уже засвистели стрелы, правда, пока еще никого из троицы не поразив.

– И что теперь? – приподняв голову, тихо поинтересовался Два-Семь.

Беглец неожиданно улыбнулся:

– А вот теперь – уходим. Я бы даже сказал – бежим. Прорвемся за деревьями. Здесь ведь не так уж и далеко до вашего храма.

– Бежим – так бежим, – мальчишка повел плечом. – Жаль, тебе придется меч бросить.

– Спрячу… – вскочив на ноги, решил Альд. – Потом заберу… и…

На бегу бросив меч в кусты, юноша наткнулся на отрубленную кисть вождя нео, все так же сжимавшую револьвер. Не вырвешь! Да и некогда сейчас было вырывать, хотя…

– Два-Семь, подбери! Стрелять умеешь?

– Спрашиваешь!

Беглецы ненадолго остановились за деревьями, прикидывая, куда именно бежать дальше.

– У-у-у… тут и патронов-то не осталось. Разве что в стволе, – разочарованно протянул Две Семерки.

Сплюнув, мальчишка тут же прицелился в одного из бегущих к лесу нео. Грянул выстрел. Какой-то запоздалый, приглушенный… словно бы стреляли откуда-то сзади… или – сбоку.

Потом еще один выстрел! И еще… Целые очереди!

– Наши! – обрадованно заорал Семь-Восемь. – Вон, и крылан в небе. Кршл!

Из лесу мелкими перебежками показались автоматчики кио во главе с Джапедом и Три-Пятой. Ловко рассредоточиваясь, они занимали удобные для обстрела места: за деревьями, за кустами, в ложбинках.

Бегущие дикари падали один за другим. Их атака, а, вернее – погоня, захлебнулась, так толком и не начавшись. Кто-то из дикарских вождей, видимо, сподобился, наконец, отдать приказ отступать. Правда, сделал это весьма запоздало. Впрочем, лучше поздно, чем никогда. Какая-то часть нео все же ушла, отступила к пруду, укрываясь в зарослях. Кио их не преследовали – не та была задача. Выручили своих и организованно отошли, вернулись на базу.

Альд не поленился, сбегал за мечом, предварительно испросив разрешения у Три-Пятой.

– Ладно уж, беги за своей железкой. Только будь осторожен! Да… и возьми с собой кого-нибудь. Подберете трофеи.

– Ага.

Собственно, какие такие трофеи можно было взять с дикарей? Вонючие шкуры? Или панцирь из ржавой автомобильной двери? Тесаки, правда, забрали, да еще – копья, и – покривясь – луки со стрелами. На дубины охотников среди кио не нашлось, утыканные арматурой и гвоздями увесистые коряги так и остались валяться в траве меж трупами.

– Смотри, какой странный тесак! – нагнав приятеля, Две Семерки показал широченный нож… или, скорее, даже не нож, а что-то другое. Железный треугольник размером с две ладони, не очень-то хорошо и заточенный, с округлой деревянной ручкой, похожий на… Мастерок! Ну да, мастерок для кладки цемента! Такие выдавали мунам, направленным на ремонт щелей в бетоне фаланстера. Подцепляешь из корыта раствор, бросаешь, разглаживаешь… Как таким можно нанести удар? Разве что приложить от души, со всей силы! Да и то… Хотя, может, дикари использовали эту мирную штуку как-то иначе? Например – сдирали с пленников кожу? Пытали!

– Выкинь это ко всем чертям, Два-Семь, – брезгливо скривился юноша. – Нам оно точно не понадобится.

Подросток так и сделал, запустил трофей в кусты, да, прибавив шагу, бросился догонять остальных.

Вечером Джапед устроил «разбор полетов». Именно такой фразой это называлось у древних. Все воины уселись в круг, на площадке перед казармой-храмом. Прежде всего, вождь строго спрашивал с десятников, если надо – уточняя и у других. После вылазки ряды кио поредели. Не так уж и заметно, но поредели – семь-восемь человек не хватало, точно. Ну да, четверых дикари убили у пруда, и еще столько же, вероятно, еще где-то.

– Семь-Восемь, ты самый старший…

Наконец, дошла очередь и до спутников Альда.

– Давай, рассказывай, как все было.

Вождь клана окатил парня хмурым недоверчивым взглядом.

Семь-Восемь мотнул своей круглой головой и что-то промямлил, суетливо теребя руками. Он явно не умел объясняться, боялся, нервничал, едва смог связать пару слов.

– Ну, но это самое… а мы… а они… И тут мы поплыли, а они… А их уже не было!

– Ничего не понимаю, – покачав головой, Джапед глянул на Три-Пятую. – Может, ты объяснишь, что сказал твой подчиненный?

Женщина в ответ лишь хмыкнула и предложила расспросить кого-нибудь потолковее… например – Альда. Ну, не Два-Семь же, тот ведь совсем еще ребенок.

Почмокав губами, «полковник» так и сделал – обратился к чужаку, живущему в клане. Именно так – отдавая Долг Жизни, Альду милостиво разрешили какое-то время жить с кланом, но в клан не приняли. Кио никогда не принимали к себе чужаков. Кстати, на том же положении жил в клане и крылан Кршл. Он считался чем-то вроде наемника, правда, нес службу не за деньги, а за еду и крышу над головой. Ну, и за защиту клана, естественно, в одиночку в этом мире не выжить.

Откашлявшись, Альд рассказал все более-менее толково и обстоятельно. Говорил о том, что видел лично. Беспристрастно, без всяких оценок. Оценки дал Джапед!

– Погибли – туда и дорога. Значит – дураки. Четыреста Двенадцатый с возложенной на него задачей не справился. Не оправдал надежд. Не помог и огнестрел. Зря дали. И все же… – Джапед чуть помолчал и сверкнул глазами. – И все же, мы должны отомстить за погибших. Обязательно отомстить. И – в самом скором времени! Пока же – все свободны. Завтра – усиленные тренировки.

Альда, наконец-то, начали учить обращению с огнестрелами! Дождался-таки, чужак, оправдал высокое доверие вожака клана.

Начали с пистолета. Тренировала Три-Пятая. Весело, с улыбкой, и – самое главное – с явной симпатией к своему ученику. Возилась не за страх, а за совесть, в охотку. Ставила руку, разъясняла что к чему, отвечала на все вопросы. Правда, лишнего себе не позволяла – тренировались за храмом, вместе с другими.

– Вот этот короткоствол называется пистолетом. Пистолет Макарова. Макаров – это такой древний полководец или оружейник, не суть. У пистолета патроны – в магазине, магазин – в рукоятке. Вставляется вот так… видишь? А вот это – револьвер, точнее говоря – наган. Патроны у него в барабане. Барабан вращается… вот так… Устройство проще пареной репы! Осечек практически не бывает. Ну, пошли постреляем… Господин полковник разрешил потратить на тебя аж целых три патрона. Они уже в магазине, так что стреляем из пистолета. Да и принципы стрельбы общие. Для начала запомни вот что – пистолет и револьвер тоже – оружие ближнего боя, как меч или нож. Видишь глаза врага – стреляй. Не видишь – жди. Целься не долго, стреляй по большой площади – в голову, в грудь. Стараться попасть в глаз не надо, все равно не попадешь. Пистолетная стрельба по мишеням – пустая трата времени. Так, выпендреж один, без всякой пользы. В реальном бою тебе никто не даст прицеливаться. Учись стрелять навскидку, по направлению. Выхватил ствол – и сразу огонь! В грудь, голову. Если хочешь ранить и взять в плен, в ногу.

– А если на груди – панцирь? – поинтересовался Альд. – Пуля пробьет?

– Смотря какой панцирь. На свете еще и бронежилеты есть. Может и не пробить, но… попадешь в грудь – врага остановишь, точно! Пуля просто собьет с ног любого, без разницы, в бронежилете он или нет. Да еще и пару ребер сломает, вот так. Пока враг в себя придет, ты многое сделать сможешь. Что же касается непосредственно выстрела… Возьми пистолет… зажмурь левый глаз. Мысленно совмещай целик с мушкой… проведи меж ними воображаемую линию. Упрись ею туда, куда хочешь попасть… Чувствуешь, как ходит в руках ствол, как дрожит? Не дрожит он, кстати сказать, только у трупа. А трупы не стреляют, только живые. Вот и ты – живой. У тебя сердце бьется, от него – вибрация. Дыхание ты еще задержать можешь, а сердце остановить – нет. Да это и не нужно! Пусть твоя линия ходит – описывает небольшой такой кружок по мишени. А ты начинай медленно и плавно тянуть спусковой крючок… и не жди выстрела, не подлавливай его ни в коем случае – обязательно дернешь ствол, и пуля уйдет вверх. Я понятно излагаю?

– Вполне.

– Тогда – стреляй.

Первая пуля, выпущенная Альдом, пролетела мимо. Зато две другие все же попали в старый пень, используемый в качестве мишени.

– Молодец, – похвалила взводная. – Теперь перейдем к автомату.

Автомат понравился юноше куда больше пистолета. Вороненый ствол, солидный приклад, магазин… Это оружие вдруг показалось Альду каким-то родным, домашним. Может быть, потому, что точно такой же «калашников» когда-то держала в руках возлюбленная, Эльда? Когда-то… Не столь уж много и времени прошло! Всего ничего, не больше месяца. А сколько событий! У иных и за всю жизнь столько не наберется.

– Ляг наземь, – вручив парню автомат, скомандовала Три-Пятая. – Вытяни… левую ногу чуть отставь в сторону… вот так…

Снова лишь три патрона – и все. Альд честно старался, однако не удосужился ни слова похвалы от своей красавицы-тренерши. Да и занятия закончились быстро: вечерело, а с пистолетом провозились долго.

– Ничего, – забрав «калашникова», женщина усмехнулась и поправила камуфляжную куртку. – Очень часто драться приходится голыми руками. Ну, когда ничего больше нет.

Молодой человек осмелился улыбнуться:

– У нас, в фаланстере, нож всегда при себе. Все кругом старое, изношенное. Нечисть проникает частенько.

– Нечисть? Ах да, ты ж говорил. У вас так называют мутов, – Три-Пятая усмехнулась и, вдруг взяв юношу за руку, заставила замедлить шаг. – Не торопись, Альд. Лучше… попробуй-ка ударить меня! Ну! Что встал – ударь! Или хотя бы обозначь удар.

Что просила – то и получила. Юноша ударил резко, локтем… в воздух! Три-Пятая с невероятной ловкостью уклонилась, затем тут же произвела захват и… Альд опомниться не успел, как уже валялся в траве, прижатый коленом красотки.

– Это называется – рукопашный бой, – довольно пояснила та. – Я покажу тебе несколько ударов. И кое-что расскажу.

– Зачем рассказывать? – встрепенулся беглец. – Всегда лучше показать.

– Всегда лучше – знать! – быстро вскочив на ноги, женщина повела плечом. – Запомни, Альд. Знание всегда лучше незнания. Лучше иметь лишние знания, чем не знать ничего. Так и в ударах. Например, если тебе надо просто на время остановить врага… и не врага даже… Не убить, не покалечить, просто остановить. Куда будешь бить?

– Да куда угодно… Только не очень сильно.

– А вот и неправильно! – красавица негромко рассмеялась и продолжала все тем же наставительным тоном. – Надо знать, куда бить. Во-первых – стопа. Хороший удар пяткой тяжелого ботинка в свод стопы сверху вниз – лучшее средство избавления от нежелательных объятий сзади. Впрочем, к тебе это не относится… Ах да… о чем это я? Голень. Это практически голая кость, лишь кое-как прикрытая кожей. Как и чем ни бей, все равно больно. Есть еще верхняя губа – самая незащищенная часть лица. Прямое попадание по верхней губе гарантирует ее рассечение, что тоже весьма неприятно. Далее – ребра. Не все, а нижние. Они соединены с позвоночником и не прикреплены к грудине. Удар коленом или стопой ломает их легко, что грозит легким внутренним кровотечением. Еще… Но, наверное, пока хватит. Ну-ка посмотри, что там у меня в глазу?

– Где?

– Ну, вот же, слева… Наверное, соринка попала.

Альд хотел было сказать, что сейчас все равно не видно – темно, но не успел. Вздохнув, красавица быстро сдавила парня в объятиях и поцеловала в губы. Целовала долго, крепко и так щемяще-сладко, что юноша не вырывался… да и не хотел вырваться… никак не хотел… наоборот…

Руки его, словно сами собой, нырнули под куртку, ощутив жар нежной и шелковистой кожи. Блестящие очи красавицы и ее томное дыхание заставили юношу расстегнуть застежку лифа… И вот он уже сдавил ладонью упругую грудь, чувствуя, как твердеет, наливается любовным соском сосок, как манят жаркие бедра…

Оба упали в траву…

На следующий день взвод Три-Пятой отправился в разведку. Не все – кроме двух, оставшихся в казарме, дежурных. Круглоголовый Семь-Восемь и еще один парень по имени Пять-Один должны были навести в бывшем храме порядок, пока все остальные отсутствовали. Джапед поставил перед разведчиками задачу внимательно осмотреть развалины. Не те, что ближе к эстакаде, а те, которые начинались с другой стороны пруда и тянулись до самого леса. Лес тоже надо было осмотреть. Конечно, не весь, а только опушку. Крылан Кршл видел там нео, но вот в каком количестве – вопрос! Остатки разрушенных зданий, деревья, заросли – все это мешало рассмотреть дикарей сверху и хотя бы примерно установить их количество. Этот вопрос и должны были решить разведчики.

Для выполнения задачи взводная получила бинокль, два автомата и пистолет… точнее сказать – револьвер, тот самый. Бинокль Три-Пятая гордо повесила себе на грудь, автоматы передала двух хмурым парням, неразговорчивым до такой степени, что Альд до сих пор не знал их имен. Да, честно сказать, и не очень-то стремился знать. Какая разница, что там у них за цифры в номере?

– А это тебе, – хмыкнув, взводная протянула беглецу револьвер. – Держи, но помни – там только пять патронов. Стрелять только в самом крайнем случае. Это ко всем относится, ясно?

Альд подавил улыбку. Всего в разведку отправилось восемь воинов, считая его самого и мать-командиршу, как за глаза иногда называли Три-Пятую многие. Из них стрелять могли только трое, остальным было не из чего.

Тяжелое и громоздкое оружие с собой тоже не брали. Ни копья, ни длинные тесаки, ни, уж тем более, клеймор, так полюбившийся Альду. В бою меч оказался весьма хорош, только вот таскать его было, мягко говоря, неудобно. Слишком уж громоздкий: длинный да еще крестовина. Что ж, револьвер – ничуть не хуже. Да и пять патронов – не так уж и мало.

День выдался пасмурный, но светлый. Легкие серебристые облака затянули почти все небо, отражаясь в пруд некой мерцающей взвесью. В той стороне, где солнце, в небо словно пролили тусклую золотую краску. Окрашивая облака, она сверкающей пеленой сползала к развалинам и дальнему лесу. Туда разведчики и отправились, вытянувшись цепью и ступая в след друг другу.

Тишина стояла кругом. Желтые листья осин, тронутые порывом налетевшего ветра, кружась, падали под ноги. Буйные заросли крапивы, пастушьей сумки и лютиков мягко стелились почти до самого пруда. В стороне от него, у эстакады, светились багрянцем клены.

Разведчики двигались осторожно, помнили и о болотнике, и о хищных ивах. Правда, ивы вряд ли бы сочли киборгов за лакомство, да и с болотником воины-кио легко справились бы. Главную опасность для клана представляли «новые люди», сильные своим количеством, которое и нужно было установить.

Добравшись до края пруда, воины перешли вброд неширокий ручей и оказались у самых развалин. Идущая впереди взводная подняла вверх руку. Все остановились, застыли, внимательно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь.

Последняя Война задела эту окраину Москвы лишь слегка, на излете. Танки и боевые роботы наступали западнее, тем не менее, все высотки были разрушены точным попаданием тактических ракет. Скорее всего – на всякий случай. Высотка – это всегда опасно. Слишком хорош обзор! Соблазн для разведки и снайперов. Вот и убрали, разрушили, остальные же дома – убогие серые пятиэтажки – постепенно разрушились сами собой, от старости.

Сразу за прудом начиналась расчищенная от завалов площадка, переходящая в широкую улицу. По обеим сторонам зияли провалами окон дома, рядом с ними, в куче мусора, валялся ржавый скелет – остов подъемного крана.

– А ведь его перетащили, – опустив бинокль, тихо промолвила Три-Пятая. – И совсем недавно. Вон, и следы видны. Интересно, зачем?

– Освобождали проход, – Альд прищурил глаза, внимательно всматриваясь вперед. – Ну, улицу делали.

– А зачем дикарям – улица? – приложив окуляры к глазам, взводная презрительно скривилась. – Зачем им улица, площадь, дома? Они жить здесь собрались?

– Так, может, и собрались, – подал голос Два-Семь. – Зима скоро, холод. Вот дикари и надумали перекантоваться.

– Ага! А кушать что? – мать-командирша скептически хмыкнула и ухмыльнулась. – Сами себя жрать будут?

– Так тут лес недалеко. Можно охотиться, – резонно заметил беглец. – Да ведь мы пока и не знаем, сколько их?

Три-Пятая коротко кивнула:

– Чтоб тут выжить, дикарям надо избавиться от врагов, конкурентов. От нас… Оп! А ну, все наземь, живо.

Разведчики тут же упали в траву, глядя, как из полуразрушенного здания вышли несколько дикарей. Точнее – двенадцать особей. Широкоплечих, круглоголовых и, судя по всему – молодых. Покрутив головами, дикари спешно направились вдоль по улице к лесу. По пути, из других домов, к ним присоединялись точно такие же небольшие группки нео. Таким образом, вскоре набралось уже около сотни «новых людей», и все это скопище организованно зашагало к лесу.

– Наверное, на охоту, – вслух предположил Два-Семь.

– У них нет оружия, – возразив, взводная протянула подростку бинокль. – Смотри сам.

Мальчишка радостно припал глазами к окулярам:

– Как это – нет? Есть, есть оружие. Вон, ножи у каждого, тесаки.

– Это – то, что с нео всегда, – вскользь заметила Три-Пятая. – Но, ты видишь копья, дубинки?

– Н-нет.

– Вот и я нет. Даже дротиков-арматур нет. Видно, там, куда они идут, оружие без надобности. Так, лишь кое-что – для самозащиты.

– Может, у них там какое-то сборище? – Альд взял переданный приятелем бинокль, всмотрелся. – Да, вон и вожаки. Перьями себя украсили… красавцы! Верно, какой-то совет.

– Почему в лесу? Совет можно было б и здесь устроить? Хотя, что гадать? Давайте-ка, парни, пойдем да посмотрим! – повесив на шею бинокль, взводная повысила голос. – Слушай мою команду. Парами. Перебежками. Меж развалинами. Марш!

Конечно же, Альд оказался в паре с Три-Пятой. Точнее сказать, она сама так выбрала. Так, вдвоем, и побежали, а кое-где – и поползли – вместе. Женщине это, видно, нравилось, а вот Альду… Ну и что, что вчера… Никаких чувств юноша к этой навязчивой большегрудой красотке не испытывал! Слишком уж красива, и красота эта холодная, искусственная, словно бы не живая. Даже можно сказать – отталкивающая! Ядовитая змея ведь тоже красивое созданье. Как и любой хищник – тигр, леопард…

Кругом тянулись развалины, перемежающиеся кучами разного рода мусора, грудами битых кирпичей и приземистыми домами, давно покинутыми своими хозяевами. Нынче лишь ветер гулял в черных проемах окон. Пахло какой-то гнилью и плесенью, под ногами шныряли крысы и еще какие-то мелкие твари, явно потревоженные нежданным вторжением пришельцев.

– А пища здесь есть, – переводя дух, заметил юноша. – Правда – мелкая. Зато много.

– Все равно – на такую ораву не хватит. Тсс! – прячась за вздыбленной бетонной плитою, взводная сняла с шеи бинокль…

– Вот они! На опушке толпятся. И за деревьями… Ого!

– Что? Что там такое? – нетерпеливо полюбопытствовал Альд.

– На, смотри сам.

Молодой человек припал к окулярам… и непроизвольно ахнул. На опушку леса выскочило какое-то огромное животное, эдакий живой танк размером со слона. Шесть лап, морда не то собачья, не то медвежья, тело сплошь покрыто красно-бурой броней, похожей на сложенные крылья майского жука.

– Хитиновый панцирь, – шепотом пояснила Три-Пятая. – Это жук-медведь. Сейчас сам увидишь, что будет.

Огромный лесной монстр, и правда, не терял времени даром. Выскочив из лесу, он сразу же бросился на ближайших дикарей, принялся рвать их когтями и тут же жрать, жутко и громко рыча! Несмотря на размеры, эта хищная тварь оказалась проворной во всем. И бегала, и прыгала, и лапами махала. Успевала и кушать, и догонять, рвать. Похоже, от монстра не было никакого спасенья, тесаки дикарей не причиняли ему абсолютно никакого вреда. Панцирь оказался непробиваемым. Правда, вот кто-то все же попал по лапе… Удачно попал – так, что даже кровь брызнула.

Мутант зарычал, поднялся на дыбы, рыгнул… и грохнулся всей своей броневой хитиновой тушей на большую группу нео! Кто-то успел отпрыгнуть, большинство же – нет, и плотоядная тварь подгребала их под себя своими когтистыми лапами. Подгребала и жрала, жрала, жрала… Даже сюда, к развалинам, доносились чавканье и лютый глухой рык!

Дикари разбегались кто куда, прятались за деревьями, кое-кто бросился было обратно к домам… Таких набралось немало, человек двадцать… Но и те вдруг застыли. Кто-то подбежал к ним, что-то скомандовал. Какой-то высоченный тип в сверкающей пожарной каске. Наверное – вождь. Ну да… у него еще и автомат! «Калашников». Теперь ясно…

– Похоже, вашему медведю конец, – Альд протянул бинокль и тут же услышал выстрелы.

Следом донесся и предсмертный рык чудовища, и радостные вопли нео.

– Поохотились, – хмыкнул подбежавший Два-Семь. – Что дальше делать? Какой будет приказ?

– Еще понаблюдаем, – Три-Пятая осадила мальчишку, жестко сверкнув глазами. – Ты зачем сюда приперся? Команда такая была?

– Н-нет… но…

– А нет – так и сиди, где сидел. Жди команды, ага!

– Слушаюсь. Есть!

Выскочив из-за плиты, Две Семерки пулей рванул к развалинам.

– Как же ты им прикажешь? – засомневался беглец. – Кричать будешь?

– Нет, – качнув головой, красавица кио очаровательно улыбнулась. – Тебя пошлю. А, похоже, пора уже. Пробегись, найди всех. Передай приказ – идти следом за дикарями и наблюдать.

– Понял…

Рванув к развалинам, Альд без особого труда обнаружил и Две Семерки с напарником, и всех остальных.

– Идти следом… наблюдать…

Между тем, дикари ловко разделали поверженного хищника на мясо. Навалившись разом, перевернули великана на спину. Вспороли живот, вытаскивая сизые кровавые кишки. Вырезали и сердце – массивный сгусток сине-красных мускулов размером примерно метр – полтора.

«Новые люди» вели себя, как им и положено – по-дикарски. Радовались, орали, били себя кулаками в грудь. Кто-то, причмокивая, пил кровь прямо из вены медведя, кто-то кусками драл мясо, сырым. Некоторые, правда, уже развели костер, нанизали куски на палки…

Но! Что-то рявкнул вождь. Тот самый, в золоченой пожарной каске. Здоровенный, ростом, верно, метра два с лишним. Круглая морда, приплюснутый нос, массивные надбровные дуги, желтые клыки в уголках рта. Кроме шлема, вожака еще отличала накинутая на плечи пятнистая шкура какого-то зверя. Ну и, «калашников» на груди. Вот это было неприятно. Выходит, дикари умели обращаться с огнестрелами. И, судя по плачевной судьбе жука-медведя, делали это неплохо. А еще у них был мастерок! Что же они, дома себе строили? Говоря по-старинному – возводили новый жилой массив? Да нет, скорее, ремонтировали старые. Месили раствор, закладывали цементом трещины. Цемент… Не такие уж они и дикари.

– Совсем не дикари, – тихо промолвила взводная. – Просто – мутанты. Умные, злые. Они очень быстро учатся. Слишком быстро. А вот их вожак, похоже, прожег себя в Красном Поле Смерти. Посмотри, какие у него ручищи, какое отвратительное лицо.

– Да уж, рожа та еще! – юноша засмеялся. – Просит кирпича, как сказали бы древние. Ты говоришь – он прожег себя?

– Да. Это видно по нему. Понимаешь, Красное Поле Смерти изменяет свойства биологических объектов. Многие нео лезут в Поле добровольно. С них слезает кожа, меняется скелет, кости деформируются, становятся толще. Процесс мучительный, но если в результате дикарь не погибает от переоблучения, то становится сильнее и умнее. Обычно платой за суперспособности служит уродство. Посмотри на лицо и тело этого черта! Видишь характерные бугры, шрамы, рытвины? Впрочем, этого можно избежать, если за процессом «прожарки» будет следить квалифицированный Мастер Полей.

– Мастер Полей?

– Тот, кто умеет обращаться с Полями Смерти. Хороший Мастер к тому же может восстанавливать в Поле предметы. Достаточно мушки от автомата, чтобы восстановить весь автомат. Правда, нужно учитывать, что Поле Смерти во время восстановления предмета берет необходимый материал из близлежащих объектов. Поэтому неопытный Мастер Полей может погибнуть от острейшей железодефицитной анемии, осложненной истощением организма – Поле помимо металла вытягивает и жизненную силу из организмов.

– Понятно… Значит, вот почему он – главный.

– Он сильный. И умный. А сила без ума – ничто. Ты видел, что случилось с жуком-медведем.

Повинуясь старшему, нео оторвались от туши и застыли в ожиданье приказа. Были и такие, кто не успел повиноваться. Не расслышал или был не в силах совладать со своей жадностью. Таких вождь быстро привел в чувство пинками и оплеухами. Весьма, кстати, чувствительными – несколько бедолаг кубарем покатились по опушке!

Через какое-то очень небольшое время все, оставшиеся в живых, нео выстроились вокруг своего вождя в блестящем пожарном шлеме. Тот что-то рявкнул, и дикари опрометью бросились к лесу. Точнее говоря – к деревьям, которые и принялись рубить тесаками! Да с таким азартом, что только щепки летели. Лишь какая-то небольшая часть «новых людей», человек пять, осталась у туши. Свежевали, отрезали куски, время от времени ловя на себя завистливые взгляды сотоварищей. Впрочем, особенно-то отвлекаться им было некогда.

Дело спорилось. Не прошло и получаса, как на опушке появился целый штабель свежесрубленных деревьев – небольших стройных сосенок, осин, тополей. Нео тщательно очистили стволы от сучков и веток, взвалили на плечи, потащили. Похоже, именно для этого они и очистили улицу… а лучше сказать – дорогу.

– Точно – хотят строить частокол! – уверенно бросил Альд.

Три-Пятая лишь шевельнула плечом:

– Посмотрим. Никогда не делай поспешных выводов, мальчик мой.

Дикари притащили стволы к пруду. Бросили у самой воды, и принялись сколачивать их, связывать между собой веревками.

– Они строят плоты, – констатировала факт взводная. – Интересно только – зачем?

Альд задумался:

– Верно, хотят на них что-то перевозить. По пруду и по ручьям. Что-то тяжелое, что им ленно тащить на себе. Что именно, я думаю – мы скоро узнаем.

– Еще рыбу можно ловить, – подсказал Две Семерки. – Бить с плотов острогами.

– И это – тоже, – мать-командирша задумчиво кивнула. – Как бы то ни было, мы обо всем доложим. А там подумаем – что тут, да как.

Выслушав доклад Три-Пятой, Джапед задумался. Не то, что его так уж заинтересовали плоты. Просто имелись кое-какие иные мысли, которыми вождь клана уже вечером поделился со всеми.

Как всегда, собрались внутри базилики-храма, расселись вдоль стен. Все оставшиеся в живых. Чуть меньше сотни. Поместились, правда, быстро стало душно, но все терпели – не привыкать.

– Думаю, дикари нашли нечто такое, что можно выгодно продать, – дождавшись тишины, негромко промолвил вождь. – Спешно строя плоты… Значит, скоро ждать маркитантов! Поле Полей здесь не далеко.

– Что-что здесь недалеко? – Альд прошептал, склонившись к самому уху своего юного друга.

– Торговое место, – так же, шепотом, отозвался Два-Семь. – Куда все приходят – торгуют, обмениваются. Где запрещено проливать кровь – чревато!

– Это я все слышал. Но, почему – Поле Полей?

– Обычно там обитает не одно Поле Смерти, а сразу несколько. Но, там не нападают.

– Понятно. Значит, мы намерены торговать…

– У нас заканчиваются патроны, братья, – укоризненно глянув на болтунов, Джапед повысил голос. – Скоро зима. Хорошо бы запастись пищей. Да и вокруг много врагов. Патроны нужны, как воздух!

– Так надо их купить! – выкрикнул кто-то.

Ему тут же возразили:

– Лучше – напасть и отнять. Устроить засаду!

Вождь лишь покачал головой и поднял вверх руку, останавливая поднявшийся гул:

– Ни те, ни другие не правы. Мы не можем напасть. Если обидеть маркитантов, придется тут же уйти. Мы не можем купить – у нас почти совсем нет золота. Значит, что?

– Значит, надо что-то продать!

– Совершенно верно!

«Полковник» одобрительно кивнул и улыбнулся:

– Именно так, как вы и сказали – продать. И я даже знаю – что. Точнее, не я, а… Он сам вам сейчас расскажет. Кршл! Прошу.

Худющий, высокий, с сияюще лысой головой и похожими на плащ крыльями, крылан напоминал какого-то древнего мудреца – Сократа, Спинозу, Капицу. У Кршла было очень мудрое лицо, но говорить он не умел. Точнее – говорил плохо. Шепелявил, тянул согласные, так, что почти ничего нельзя было разобрать. Впрочем, Джапед, кажется, понимал все очень даже неплохо.

– Наш друг сказал, что заметил невдалеке людей. Обычных хомо, полуголых и усталых. Человек двадцать или около того. Они прячутся в развалинах древней школы, недалеко от леса. Время от времени выходя в лес, собирают ягоды и грибы. Охотятся.

– Хомо? – воины изумленно переглянулись. – Откуда они здесь взялись-то?

– Откуда и мы. Беглецы – какая-то бродячая шайка. Угрозы для нас они не представляют никакой, но… – вожак поднял вверх большой палец. – Их можно выгодно продать. Крепких мужчин, детей. Молодых и красивых девушек. За этих последних торговцы платят щедро!

По залу пробежало радостное оживление:

– Так Кршл видел там молодых и красивых? Эй, Кршл, отвечай!

– Не видел, – спокойно перебил «полковник». – Да и не мог разглядеть с высоты. Но все же, я думаю, нам стоит выступить завтра же! Сейчас эти хомо здесь, а завтра уйдут в другое место. Или их кто-то слопает. Или попадутся тем же нео. Следует поспешить. Если мы, конечно, хотим пополнить запас патронов.

– Хотим, полковник!

– Конечно, хотим!

– Да мы – хоть сейчас…

– Всегда готовы.

Одобрительные возгласы слились в один ровный гул.

– Хорошо, – окинув зал взглядом, Джапед махнул рукой. – Утром идем в набег. Я лично отберу группу. Сейчас же – всем отдыхать. Завтра многим из вас предстоит очень важное дело.

Вожак отобрал двадцать человек. Самых умелых. Четверых автоматчиков, быстроногого Две Семерки и Альда с двуручным мечом. По замыслу вождя, беглец должен был исполнять функцию пугала или что-то вроде.

Прихватили с собою и крылана, он летел на небольшой высоте, высматривая округу. Самое главное было не напороться на нео. Хоть те и сосредотачивались ближе к пруду и начинавшемуся рядом с ним лесу, но вполне могли забрести и сюда. С теми же самыми целями, что и воины-кио.

Потому и шли с осторожкою, след в след, словно древние индейцы, вышедшие на тропу войны. Потому и не взяли с собой много воинов – вполне достаточно и двадцати. Беглые хомо – не противник для киборгов. Хотя, учитывая важность операции, командовал ею сам Джапед. В заместители он взял Три-Пятую – как же уж без нее? Так и шли: впереди – двое разведчиков и быстроногий Два-Семь, дальше – сам «полковник» с заместителем, потом – все остальные. Замыкал движение Альд с мечом, все время цеплявшимся за кустарники и деревья. В небе парил крылан. Высматривал, время от времени снижаясь и что-то сообщая условными знаками.

– Они там! – глянув в небо, вождь клана азартно улыбнулся. – Кршл сообщает – часть в здании, а часть – ушли в лес.

– Ушли в лес? – переспросила Три-Пятая. – Придется и нам разделиться.

– Нет, – Джапед резко мотнул головою. – Сначала захватим одних. И дождемся других. Спокойно и тихо.

Спокойно и тихо форсировали ручей. Пробрались развалинами – спокойно и тихо. Затаились вблизи приземистого здания, на которое указал крылан. Наверное, до Последней Войны это была школа. Два трехэтажных крыла, широкое крыльцо с давно обрушившимся козырьком, рядом – нечто вроде флагштока. Или как еще называли в старину этот ржавый железный штырь, покосившийся, нелепо торчавший из старого потрескавшегося асфальта?

Рядом со зданием находился небольшой стадион. Альд видел такие на картинках. Порядком захламленный, с украденными скамейками, с упавшими воротами с обеих сторон, одни напротив других. Средь груды мусора и битых кирпичей все еще угадывались беговые дорожки и даже яма для прыжков в длину. Некогда яму заполнял песок, нынче же – росли лопухи да крапива. Уже не жгучая, осенняя, но густая. Именно там и спрятались Альд с Два-Семь, подобравшись ближе. Удобное оказалось местечко, вот только меч мешал, цеплялся.

Школа казалась пустой, как и все здания вокруг, как и стадион. Однако, это только так казалось. Вряд ли крылан ошибался, да и воины кио вдруг почувствовали запах мясной похлебки! Из окон левого крыла школы вдруг потянуло дымком. Там и жгли костер, там и готовили – так, чтоб никто не заметил. Не заметили бы и кио. Если б не подобрались поближе. Если б не крылан.

Альд вздрогнул, услыхав чей-то шепот. Обернулся – подползший вестовой передал приказ вождя. Выслушав, юноша кивнул, и, хлопнув приятеля по плечу, отполз выполнять приказание. Естественно, прихватив с собой меч.

Обойдя стадион, молодой человек занял позицию за углом, там, куда вела неприметная тропинка. Узенькая, не сразу и заметишь, однако видно, что тут ходили – и часто. Тропинка вела к лесу. Туда хомо и могли убежать, надеясь спастись, затеряться. Кроме того, имелся еще один путь – к развалинам. Метрах в пятидесяти, у поваленных ворот. Джапед, наверняка, его тоже увидел и принял меры. Например – посадил автоматчиков. Или просто… Нет, именно автоматчик! Вон он… уселся этак открыто, да лениво вытянул ноги, положив на колени автомат. Что же «полковник»? Почему замечание нахалу не сделает? Или этот раздолбай с «калашниковым» – часть какого-то хитрого плана?

Неприметные камуфляжные тени подобрались уже к самому крыльцу. Кое-кто встал под окнами. Высокая фигура – Джапед! – взобравшись на крыльцо, махнула рукой… Камуфляжники, один за другим, скрылись в дверном проеме.

С минуту стояла мертвая тишина. Почти осязаемая, Альд даже не слышал надоедливый зуд комаров над ухом. Тихо. Лишь серый блеск неба. И тени. И воздух дрожал. И вдруг…

Изнутри здания донесся крик… мгновенно оборвавшийся. Потом послышался топот – кто-то выпрыгнул в окно, побежал… прямо на автоматчика. Другие беглецы вовремя развернулись, понеслись по тропинке… Двое! Светлоголовый мальчишка и девушка. Вряд ли у них было оружие… впрочем, негоже недооценивать врагов! Было, не было – что гадать?

Альд появился на пути беглецов внезапно. Выскочил, взмахнул мечом! Так, чтобы, если кто-то из беглецов вдруг вытащит огнестрел, без колебаний срубить обе головы. Сначала первому – мальчишке, затем – девушке.

Рубить не понадобилось. При виде чужого воина, вооруженного мечом неслыханных размеров, беглецы в ужасе округлили глаза и грохнулись на колени.

– Пощади!

Мальчишка… на вид лет десять. Совсем еще мал. Девчонка постарше. Светленькая, голубоглазая… чем-то похожая на Эльду. Правда, не такая красивая… Впрочем, если отмыть ее испачканное лицо…

– Руки за голову, – быстро скомандовал Альд. – Вперед.

Точнее, лучше было бы сказать – назад. Они двинулись обратно к школе. На крыльце пленных уже ждали, приняли, завели внутрь. Молодой человек тоже вошел, опустив меч.

Полутемный вестибюль, скамейки вдоль стен, давно остановившиеся часы. Круглые, с белым циферблатом и черными стрелками. Под часами, на скамье, расположился Джапед. Поглядывая вокруг, он деловито отдавал распоряжения:

– Пленных – под охрану. Да… вот этого – сюда…

Воины притащили хныкающего мальчишку с расцарапанным лицом. Того самого, беглеца. Достав нож, «полковник» приставил его к тщедушной шее ребенка… так, что потекла кровь. Мальчик задергался, вскрикнул…

– Хочешь, я отрежу тебе язык? – вкрадчиво осведомился Джапед, глядя в округлившиеся от страха глаза пленника. – А потом сниму с тебя кожу. С живого.

– Не-ет! Пожалуйста, не надо, нет, – несчастный забился в истерике, и подскочившая Три-Пять хлестко ударила его по щекам.

– А ну, заткнись. Живо!

– Тогда говори – где остальные? В лесу, так ведь? – вождь кио невозмутимо продолжил допрос.

– Да, в лесу, – дрожа, признался ребенок. – Они пошли на охоту. С утра.

– Сколько их?

– Шестеро. Главный – Геральд. Он… ему двадцать пять.

– Как выглядит?

– Ге… Геральд такой высокий, сильный… Куртка на нем… как на вас.

– Как остальные одеты?

– Как я…

– Понятно. Посконина домотканая, – Джапед презрительно скривился. – Чем вооружены?

– Ножи… копья… еще один со стрелами лук…

– Ждем, – велев отвести пленника к остальным, Джапед неожиданно улыбнулся. – Придется создать комитет по встрече, а?

– Да уж, создадим, – Три-Пятая приосанилась и сверкнула глазами. – Я уже поставила автоматчиков.

– Пусть уберут того, кто в камуфляже. Сразу же, первым. Остальных будет куда легче пленить. Главное – вовремя убрать вожака.

– Идут! – с крыльца заглянул часовой. – Кршл доложил – сюда идут шестеро. Что-то несут. Кажется, они подстрелили какую-то дичь.

– Отлично! – «полковник» потер руки и поднялся со скамьи. – Заодно и подкрепимся немного, а?

 

Глава 8

Они шли, особо не прячась. Так и понятно – возвращались домой. Шестеро молодых парней, выглядевших точно так же, как Альд. Разве что куда тщедушнее. Лишь один – тот, что шел впереди – казался сильным и уверенным в себе, остальные же… Наверное, это и был Геральд, вожак. Спутанные темные волосы, скуластое лицо, пронзительный взгляд, камуфляжная куртка. Щеголь! Как есть – щеголь. Остальные больше походили на оборванцев, нищих бродяг-доходяг, питавшихся, чем придется.

Четверо, идущие сразу же за вожаком, тащили какую-то окровавленную тушу, напоминавшую большого ежа или дикобраза. Пятый шел позади с коротким копьем, оглядывался. Если они и ждали нападения, так только сзади, а вовсе не здесь, «дома». Хотя, какой это был дом? Так, временное пристанище. Но, тем не менее, это более-менее обжитое место давало ощущения уюта и безопасности. Ощущения во многом ложные, но весьма действенные, если судить по довольным физиономиям парней. Они же пришли домой! Вернулись. Да не пустые – с добычей. Наверное, не так-то легко было запромыслить дичь. Не легко, да… Зато теперь охотников ждал отдых, сытный ужин, женщины.

– Пора!

Три-Пятая сдернула с плеча автомат, прицелилась и, не торопясь, потянула спуск…

Грянул одиночный выстрел. Гулкое эхо прокатилось над развалинами, вспугнув стаю ворон. Геральд тут же отлетел в сторону, словно его ударили в грудь огромной дубиной! Отлетел, упал… и больше не шевелился.

Три-Пятая тут же перевела оружие в другой режим, ахнула короткой очередью. Зацепив последнего – с копьем, – повернула голову и, не говоря ни слова, кивнула.

Альд понял – пришла его очередь. Пригнулся, напустив на себя самый грозный вид, выскочил из-за укрытия, и бросился на несчастных людишек. Огромный меч сверкал в его руках всесокрушающей молнией какого-то древнего жестокого бога! Позади бежали Семь-Восемь, Два-Семь и еще насколько воинов кио…

Четверо доходяг, завидев Альда, бросили добычу и дружно повалились на колени. Лишенные вожака, эти люди и помыслить не смели о сопротивлении. Какое там! Разве что – убежать, спрятаться. Так поздно уже! А ну как этот черт маханет своей сверкающей штукой? Это ж сразу голова с плеч! А то и две. Стра-ашно!

– Вяжите, – опустив меч, юноша оглянулся, кивнув своим спутникам.

Те, живенько связав пленников веревками, пинками загнали их в школу.

– Всего-то и дел! – пожав плечами, Альд положил меч на правое плечо и зашагал следом. Поднялся на крыльцо, повернулся, зацепился клинком за кирпичную колонну, поддерживающую козырек… и услышал позади смех.

Смеялась Три-Пятая. От души, заразительно, совсем как обычная женщина, никакой не киборг. Беглец и не знал, что она умеет вот так смеяться!

– Всегда говорила – от этой ржавой оглобли больше хлопот, чем дела.

– Не скажи, – обиделся молодой человек. – Нынче мой меч как раз и сделал половину дела. Ну, и половину – ты.

– Не обижайся, – Три-Пятая дотронулась пальцами до руки юноши. – Я к тому, что тебе б нужно с этой оглоб… с мечом что-то делать. Ножны какие-нибудь купи. Не слишком-то удобно таскаться с такой тяжестью на плече.

– Да, неудобно, – согласно кивнув, Альд ожег напарницу взглядом. – Ты сказала – купи? У кого? И, самое главное, на какие средства?

– На те, что мы только что захватили, мальчик мой! – снова расхохоталась женщина. – Ты, как и я… и все прочие, имеешь нынче право на свою долю.

– На пленника?!

– Ну, раскатал губу! – хмыкнув, Три-Пятая покачала головой. – На часть пленника… я бы так сказала.

– На часть? – изумился юноша. – Что же, мы пленных по частям продавать будем?

Красавица вдруг прищурилась, словно ей что-то не очень понравилось в словах собеседника, словно они ее чем-то задели.

– Иногда я даже не знаю, притворяешься ты или нет, – тихо промолвила женщина. – Ну, конечно же, пленников мы не на развес продавать будем, не килограммами. Даже, скорей, менять. И тебе в этой мене полагается какой-то эквивалент, понял? Не очень большой, но на ножны, думаю, хватит. Вот явятся маркитанты – ты там и выберешь… и я… и все мы. Все, кто участвовал. Ну? Сообразил, наконец.

– Сообразил, не совсем уж дурень, – буркнув, Альд снял с плеча меч и, пригнувшись, вошел в холл.

Там уже стояли плененные, с полтора десятка человек. Те, кто остался. Четверо мужчин (если их так можно назвать), женщины, дети. Все они боязливо жались друг к другу, опасливо посматривая на кио.

Джапед, заложив руки за спину, важно прошелся по залу. Почмокал губами, подумал и, махнув рукой Три-Пятой, подозвал нескольких воинов:

– Идемте. Посмотрим трофеи. Три-Пятая пока отбракует пленников.

Вот это слово – «отбракует» – сильно резануло Альда по ушам, вызвав неприятные воспоминания. В фаланстере тоже была «выбраковка», грозившая и ему самому. Железная планка, пропущенное через тело электричество. Запах гари, судороги, крик боли… и смерть. Интересно, с Эльдой Мудрейшие поступили так же? Как с несчастным Гормом? Нет, Навия же сказала, что девушку застрелил лично высокородный Дорм. Кулаки юноши сжались сами собой. В сердце вновь вспыхнула давно затаенная ненависть.

Между тем, Три-Пятая велела всем пленным выстроиться в одну шеренгу, и теперь лично обходила ее, внимательно приглядываясь к женщинам. Да-да, особенно – к женщинам и еще – к детям. Некоторые казались ей слишком старыми, иные же – слишком юными. Повинуясь указанию старшей, воины кио отводили к соседней стенке и тех, и других. Таким образом там и появилась небольшая группа – человек шесть. Двое изможденных и морщинистых старух лет сорока пяти, трое детей годиков по три-четыре, и еще – один младенец. Пищащий и завернутый в грязную тряпицу.

Не так-то легко оказалось забрать этого младенца у матери – молодой и красивой девчонки с густыми каштановыми волосами. Трое парней кио едва с ней справились! Девчонка билась, как волчица, и даже расцарапала лицо круглоголовому Семь-Восемь. А вот и поделом! Не подставляйся.

Семь-Восемь, обиженный и оскорбленный таковым непотребством, уже выпустил танталовые штыри, готовый пронзить и юную мамашу, яростно сверкавшую глазищами, и ее орущего малыша. Пронзил бы! Если б не вмешалась Три-Пятая.

– Стой, Семь-Восемь! Я кому сказала – стоять! Вот, так-то лучше будет…

Подойдя к упертой девчонке, красотка двинула ей коротким ударом в челюсть. Так, что бедолага отлетела в угол, уронив свое дитя на пол. Упав, ребенок заплакал еще больше, раскраснелся, выпростал ноги из грязных пеленок. Три-Пятая молча нагнулась. Брезгливо взяла младенца за пяту. Подняла, раскрутила… и шваркнула черепом об угол! Крик сразу же оборвался. Резко. Навсегда.

Очнувшаяся мамаша, завыв, как раненый зверь, бросилась на убийцу. Три-Пятая встретила ее все тем же коронным ударом. После чего обернулась к воинам. Кивнув на отбракованных, холодно и без всяких эмоций, приказала:

– Ликвидировать.

Кто-то взялся за автомат…

– Не трать патроны, Пять-Девять, – тут же предупредила мать-командирша. – Только холодное оружие. Или – штыри… Впрочем… Альд, мальчик мой!

Красотка обернулась. Жемчужно-серые глаза ее сверкали бесшабашностью и азартом, тонкие губы кривились в легкой улыбке, густые волосы рассыпались по плечам, короткую камуфляжную куртку рвала упругая грудь. Красавица! Как есть – красавица. Богиня войны.

– Не покажешь ли нам, на что способен твой меч, мой мальчик? – подмигнув, Три-Пятая склонила голову набок. – Сможешь ли ты перерубить вот этого… – женщина схватила за руку какого-то ребенка. – Я сейчас подброшу его вверх, а ты…

– Нет! – резко возразил Альд. – Боевое оружие – не для забавы.

– Ой, какие мы серьезные! Впрочем… ты прав, прав. Кончайте с ними! – потеряв интерес к юноше с мечом, мать-командирша обернулась на остальных. – Ну, чего встали-то?

– Не убивайте! – грязная, со скатанными колтуном волосами, старуха вдруг грохнулась на колени. – Не надо, прошу. Я умею… умею работать на компьютере… и печатать на пишущей машинке, да. Пусть компьютеров сейчас давно уже нет, но машинки еще встречаются. Я знаю, я сама видела, я… я могу.

– В сторону, – Три-Пятая соображала быстро. Тут же пристально посмотрела на другую женщину, слишком старую для того, чтоб представлять хоть какую-то ценность. – А ты что умеешь?

– Я… я могу вязать. Еще – шить, готовить…

– В сторону! Остальных…

Маленьких детей не пожалели. Убили. Просто зарезали, закололи копьями. Буднично. Обычно. Как бы между делом. Словно иначе и быть не могло.

Точно так же воспринимали все и оставшиеся в живых пленники, следящие за всем происходящим с какой-то рабской покорностью и даже с неким облегчением: их убили – и пусть. Хорошо, что не меня! С потерей вожака людская стая распалась, и теперь каждый был сам за себя.

Разве что та самая молодая девчонка, у которой на ее же глазах только что убили ребенка… та снова очнулась, вскинулась… Три-Пятая выпустила из ладони танталовые штыри…

– Не надо, – тихо попросил Альд. – Сама ж говорила – за красивых молодых дев маркитанты дают щедро. А мне нужны ножны для меча. И, может быть, еще кое-что.

Штыри мгновенно исчезли. Словно рассерженная кошка втянула свои коготки.

– Свяжите эту бешеную, – с усмешкой бросила красотка-кио. – В конце концов, если надоест, мы всегда сможем ее убить, верно?

Сказать откровенно, Альд был несколько ошарашен всем тем, что случилось. Ну да, кио были правы, правы абсолютно. С маленькими детьми слишком много возни. Кому оно надо? В подобной ситуации точно так же, кстати, действовали бы и Мудрейшие. В этом беглец из фаланстера не сомневался ничуть. Он легко мог представить на месте Три-Пятой, скажем, даже высокородную Навию. Запросто! А вот Эльду – не мог. Безобразно-кровавая сцена явно не понравилась бы этой утонченной девушке… Впрочем, вовсе не в утонченном вкусе тут было дело. В чем-то другом. Эльда была куда добрее многих… Нет, не добрее, куда уместнее тут будет иное слово – человечнее. Да! Человечнее. Именно так.

Эльда… была… в том-то и дело, что – была…

– Ты что так расстроился? – хлопнув Альда по плечу, весело спросила Три-Пятая. – Мяса человечьего пожалел? Так то пустое.

– И вовсе не так! – юноша резко дернулся, возразил, пожалуй, даже несколько резче, чем надо. – Я просто подумал… о своем. О прошлом своем подумал.

С лестницы донеслись громкие голоса и шум. Вернувшиеся с обхода воины во главе с Джапедом бросили на пол трофеи. Заточенная арматура, короткие копья из примотанных к палкам ножей, динамический фонарик, спички… и пара старинных книг. Вряд ли все это можно было продать. Даже книги – слишком уж замусоленные. Альд наклонился, поднял одну… «Эксель для “чайников”»… Наверное, какой-то роман. Его, кстати, притащил Две Семерки, кто-то другой вряд ли б на такую рухлядь польстился.

– Это… это моя… – одна из старух протянула грязную руку. – Если вам не нужно, то не могли бы вы…

– Забирай, – швырнув пленнице книгу, молодой человек поспешно зашагал за остальными.

Что-то вдруг привлекло его внимание. Вернее, не что-то, а кто-то. Чья-то тень внезапно отделилась от пленных. Неужто, кто-то пытался бежать? Затея, сказать к слову, дурацкая.

Альд молча вытянул руку… схватил…

Бешеной ненавистью сверкнули глаза! Разлетелись густой хмарью волосы.

Та самая… Куда ж она, дура? Со связанными-то руками.

Юноша проследил взглядом возможный путь ретивой пленницы… и кашлянул. Слева виднелась лестница, ведущая, как видно, в подвал, уже осмотренный воинами кио. Перила с нее давно уже сорвали, стались лишь торчащие штыри. Если броситься на них… даже и со связанными руками… всем телом… То, большая вероятность распрощаться с жизнью навсегда, причем – без особых мучений.

– Да! Я хочу смерти! – с вызовом бросила девушка. – Вы убили моего мужа, убили ребенка, уби…

– Заткнись, – Альд спокойно перебил и понизил голос. – Заткнись и помни – тебе не дадут умереть легко. Будешь выпендриваться, конечно, получишь смерть. Только не сразу. С тобой позабавятся. Сдерут с живой кожу. Или отрубят руки и ноги, а то, что останется, бросят в развалинах…

– Пусть!

– Дура. Если ищешь смерти – найдешь. Но, не здесь и не сейчас. Имей терпение.

Девчонка, видно, ждала удара… А получила лишь добрый совет. Если, конечно, его можно было считать добрым. Хотя, по нынешним-то временам…

– Что… что вы с нами сделаете?

– Продадим. Неужели, не ясно?

– Ясно. Но…

– Молчи. И думай, как найти свою смерть, – юноша не удержался и хмыкнул. – Может быть, и раздумаешь. Время лечит.

На улице сияло солнце. Выйдя из-за белых кучевых облаков, оно багрянцем пылало в росших неподалеку кленах, золотом сияло в осколках битого стекла, вполне ощутимо припекая спины.

– Смотри! – завидев Альда, к нему тотчас же бросился Два-Семь. Весь из себя довольный, сияющий.

– Смотри, друг! – похвастался мальчишка. – Полковник разрешил мне оставить себе вот это!

Он показал динамический фонарик, работавший от усилия сжимаемой пружины.

– Если тебе, друг Альд, что-то такое вдруг понадобится… ну, ночью… ты всегда можешь взять его у меня. Вот как своим – пользуйся!

– Спасибо, – пряча усмешку, поблагодарил молодой человек. – Обязательно воспользуюсь. Всенепременно.

Сказал и задумался. Вот взять Два-Семь. Совсем еще юный. Мальчик. Интересно, он тоже бы расправился с малолетними хомо? С таким же спокойствием, как и все остальные?

Да, расправился бы. С таким же спокойствием. А с чего ему нервничать-то? Кио лишь внешне похожи на людей. Это – воины. Искусственно созданная кибернетическая раса. Их дело – повиноваться приказам. Сказали убить – убей.

Поле Полей располагалось рядом со старой железнодорожной станцией «Бутово», у самого леса. Ржавые рельсы вели куда-то далеко-далеко, быть может, к прежней, еще довоенной, жизни, нынче такой далекой и нереальной. Альд часто задавал себе вопрос – а была ли она вообще, эта довоенная жизнь? Может, ее просто придумали? Придумали, чтоб было веселей выживать в этом гнусном и злобном мире, полном самых невероятных агрессивных тварей… и людей, мало чем от них отличавшихся. В мире, где каждый другому – враг. Где один для другого – пища или, в крайнем случае – товар для продажи.

Джапед, Три-Пятая и с ними – двадцать бойцов, ведущих пленников. Альда тоже взяли (Три-Пятая удружила), а вот Две Семерки оставили в храме-казарме. И правильно! Мал еще. Нечего к соблазнам присматриваться. К разным нехорошим излишествам, вроде расставленных на опушке леса шатров и двух железнодорожных вагонов на электрической тяге, что прикатили к платформе, едва только появились первые покупатели! Про электрическую тягу Альд узнал уже позже, когда заболтался с каким-то тощим парнем из маркитантов. Электродвигатели стояли в обоих вагонах, крутили колеса – не надо было запрягать фенакодусов, как раньше. По железной дороге, оказывается, можно было добраться аж до древнего Савеловского вокзала, где как раз и обретались торговцы из одноименного клана.

Разговор этот случился сразу после того, как воины кио проделали неблизкий путь от своей усадьбы по южным окраинам Москвы вплоть до бывшей Миргородской улицы, ныне окруженной развалинами и поросшей осиновым редколесьем.

У торговых шатров и балаганов уже ошивался самый разнообразный люд. Плотненькие коренастые нео (их было немного), какие-то мутанты с осьминожьми щупальцами, вороватые оборванцы с длинными, до самых плеч, мочками ушей и узловатыми пальцами. Их называли вормами, а еще – трупоедами. Как понял Альд, народец это был лихой, и следовало держать ухо востро. К приведенному Джапедом товару – молодым девушкам – плотоядно присматривались многие. Правда, слишком уж близко не подходили, мало кому была охота связываться с киборгами. Потому – присматривались издалека, гладили девок глазами, но не приценивались. Верно, понимали – не по их рылам товар!

Оставив за себя Три-Пятую, «полковник» сразу же поднялся на платформу и, пошептавшись о чем-то с часовым, скрылся в вагоне… Откуда показался лишь минут через двадцать. Не один, а в компании жизнерадостного кудрявого толстяка в пятнистой униформе. Толстяк по пути не умолкал, что-то рассказывал и почти все время смеялся. Вожак кио лишь кивал и вежливо улыбался, как видно, действуя по древнему принципу – «мели, Емеля – твоя неделя».

– А вот это твой товарец, уважаемый? Так, нет? – подойдя к пленникам, толстяк шмыгнул носом и тряхнул кудрями. – Однако, не кондиция!

– Что, уважаемый Николай?

– Ассортимент, говорю, бедноват, так, нет? – подойдя ближе, торговец уставился на девушек. – Ну… этих двух замарашек, я, пожалуй, возьму. А ну-ка, разденьте их. Ну, пусть разденутся, говорю, так, нет? Осмотреть надо.

– Да, да. Сейчас разденем.

Девчонки – в том числе и та, что потеряла младенца – разделись сами. Быстро сбросили лохмотья, не дожидаясь ударов и понуканий.

Черные глаза маркитанта радостно вспыхнули… И тут же погасли – как всякий прожженный негоциант, Николай быстро взял себя в руки.

– Тощие больно. Может, они больные?

– Ты сам у них спроси, уважаемый, – прищурился Джапед. – Больные – так расстреляем. Не хватало нам еще эпидемии.

– Это ты верно заметил, полковник, так, нет?! Эпидемии нам только и не хватало для полного счастья! Ух ты, какая попастенькая! А ну-ка, дева, ротик открой… Ага! Зубки вроде все… ровные… В сексе опытна? Что глазами хлопаешь? Я ж тебя спрашиваю, так, нет? Что делать умеешь? Ничего особенного… Ты слышал, полковник? Не умеют они ничего. Придется обучать – а это затраты. Так, нет?

– Зато меня не надо обучать, господин, – встряла в разговор старуха.

Опешивший от такой наглости Николай только рукой махнул да расхохотался, колыхаясь всем телом:

– Говоришь, тебя обучать не надо, старая? Так, нет? Тебе сколько годков-то? Сорок пять? Оно и видно. Столько и не живут уже, ххэ. Вот если б лет этак на двадцать пораньше… Интересно, чего умеешь-то? Ну, говори, говори, не стесняйся. Кругом все свои, так, нет?

Торговец явно издевался, однако старуха не повела и глазом. Даже наоборот, нагло вышла вперед да откашлялась:

– Я, знаете ли, владею машинописью. Умею печатать, проще говоря.

– Печатать?! – Николай хлопнул в ладоши… но тут же вновь напустил на себя самый разочарованный вид. – И кому сейчас нужно твое умение? Где такого человека найти?

– В НИИТЬМы, например, – ничуть не растерялась женщина.

Теперь она почему-то уже не казалась Альду такой уж старой. Как-то помолодела вся, уверенности в себе прибавилось. Видно, знала, что предлагала.

– Две монеты, – подумав, торговец предложил цену. – Хорошие, серебряные. Бери, полковник, не прогадаешь!

На широкой ладони сверкнули два маленьких кружочка. Джапед покачал головой:

– Четыре. Печатать сейчас мало кто умеет.

Торговались недолго. Сошлись на трех серебряшках, что вполне устраивало и «полковника», и маркитанта. Так же, по три монеты, пошли и молодые девки, и парни. Лишь вторую старушку – ту, что умела вязать и шить – вожак нео отдал подешевке, так сказать, бонусом.

Ударив по рукам, продавец с покупателем разошлись, вполне довольные друг другом. Джапед положил в карманы куртки монеты, Николай увел с собой рабов.

– Ну, вот, – проводив маркитанта взглядом, «полковник» с ухмылкой оглядел своих бойцов и потер руки. – Осталось лишь патроны купить. Ну, это я знаю, где.

Да, похоже, все знали. По крайней мере – многие. Воины кио, поднявшись на платформу следом за своим вожаком, по приятельски здоровались с охранниками. Те тоже кивали в ответ вполне дружески. Все, как на подбор, дюжие, плечистые, только вот одеты по-разному. Одни – в знакомом пятнистом камуфляже, иные же – кто в чем. Какие-то древние мундиры и френчи перемежались спортивными костюмами и куртками из желтоватой кожи. У многих парней на шеях болтались металлические цепочки, не обязательно из серебра или золота, но красивые, сверкающие на осеннем солнышке, словно старинные новогодние елки. Был ведь в древности такой праздник – Новый год! Говорят, весело проходил.

Джапед с Три-Пятой прошли в конец второго вагон, точнее говоря – в прицепленную к нему платформу с пулеметом и какими-то ящиками, выкрашенными в немаркий темно-зеленый цвет. Рядом с ящиками был разбит шатер защитного цвета, туда вожаки кио и зашли, велев воинам ждать.

Вот и ждали. Кто-то из парней-кио принялся бесцельно слоняться по платформе, кто-то уселся на ее край, свесив ноги, Альд же разговорился с тощим парнем в длинном сером мундире с серебряными погонами и узких штанах цвета блеклого весеннего неба. Звали парня Агапий и был он – из маркитантов. Правда, не из самого савеловского клана, а так, наемник. Он и рассказал новому знакомому про электрические вагоны, да и вообще, всласть потрепался «за жизнь».

– Я ведь из хомо, мы недавно наверх, на землю выбрались. Да попали сразу, как кур в ощип! Или во щи, не знаю, как правильно.

– Да какая разница! – улыбнулся Альд.

Агапий махнул рукой:

– И правда. Выбрались, попались… я один, пожалуй, и остался, уцелел. Кого нео сожрали, кого – вормы.

– Это которые трупоеды? – продемонстрировал информированность молодой человек.

Наемник тряхнул шевелюрой:

– Они. Я вот – к савеловским прибился. Потому до сих пор и жив. Мало того! По сравнению со многими прочими – благоденствую.

– А с какими прочими? – полюбопытничал фаланстерский беглец. – Люди по всей Москве живут? А за ее пределами – что?

– В Москве люди, в основном, кремлевской крепости держатся. Есть там такой Данила… но я о нем мало что знаю. Так, слухи. Еще на севере люди. В Кронштадте, в Ладоге. В Коломне, говорят, уцелели тоже – наши маркитанты рассказывали… О! О! Смотри – покупатели!

Агапий указал рукой на колоритную группу нео во главе со знакомым Альду предводителем в золоченой пожарной каске! Не лично, конечно, знакомым, а так… со стороны. «Новые люди» явились не налегке – с носилками… и даже не явились, а похоже, что уходили, купив какие-то мешки. Именно эти мешки и несли на носилках дюжие коренастые парни. Несли тяжело, согнувшись. Время от времени дикари останавливались и опускали носилки на землю, отдыхали. Впрочем, вожак долго лентяйничать не давал, подгонял. Чаще – руганью, но иногда – пинками.

– Чего это они купили? – юноша удивленно моргнул. – Мешки какие-то.

– Цемент, – присмотревшись, пояснил новый знакомец. – Неплохой цемент. Даже очень хороший.

– Строительство, поди, какое затеяли?

Агапий расхохотался и пригладил растрепавшиеся волосы ладонью:

– Что затеяли, то и затеяли. Здесь это никого не интересует.

В этот момент с платформы донесся свист. Свистела Три-Пятая, подзывая бойцов.

– Пора мне, – улыбнулся Альд. – Рад был знакомству.

– Взаимно.

Махнув на прощанье рукой, юноша поспешил за остальными.

Джапед приобрел шесть больших деревянных ящиков, довольно-таки тяжелых. Их парни и понесли, спустили с платформы вниз, да пройдя пару сотен метров, остановились невдалеке, за деревьями.

– Чтоб вам легче неслось… – вожак усмехнулся и вытащил из кармана несколько серебряшек. – Одна монетка на двоих, ясно? Пробегитесь тут быстренько, купите себе что-нибудь.

– А много можно на полмонетки купить? – Две Семерки обрадованно хлопнул ресницами.

– Не унесешь! – пошутил «полковник». – Или, иди, мой юный друг. И ни в чем себе не отказывай. Ни в чем.

– Вот ведь здорово, правда? – мальчишка в три прыжка догнал ушедшего вперед приятеля. – Джапед сказал, что…

– Джапед любит иногда пошутить, – хмыкнул Альд. – Ты рот-то особо не разевай, ага.

– Я – нет. Я… что ты! А что купим-то, а? Я бы… я бы даже не знаю, что бы…

– Там посмотрим, что будет.

Ножны для двуручного меча – скорее, просто кожаную оплетку, держатель – юноша отыскал почти сразу. На длинном рядке, сооруженном из старых покрышек, были грудой свалены самые разные вещи. Про иные и подумать было нельзя, что их хоть кто-нибудь купит, иные же имели вполне себе приглядный вид и кондицию. Какие-то старые потертые штаны, почему-то ярко-красного цвета, соседствовали со старинной бронзовой чернильницей-непроливайкой, древний альбом с черно-белыми фотографиями – с надраенным до блеска котелком, клетка для птицы – с битым круглым зеркалом, набор кисточек для бритья – с колесиками от рояля. Чуть дальше стройными рядами стояли стеклянные бутылки, иные – почти целые.

Посреди всего этого хлама Альд едва заметил ножны, да и обратил-то на них внимание только лишь потому, что именно такие и искал, высматривал.

– А вот эти… эти почем… За полмонеты сторгуемся? – неопытный в торговых делах юноша вызвал лишь снисходительный взгляд продавца, сутулого мужичка с рыжей остренькой бороденкой и лживым бегающим взглядом профессионального карманника или шулера.

– За полмонеты? Нет, вы слыхали?! Прекраснейшие ножны для двуручного меча – всего за полмонеты?! Да любой дамп с удовольствием отвалит за них целую дюжину! Ты посмотри, какой товар-то, а? Вот это ремешок – за спину, этот, под грудь… Надежно! Висит у тебя меч за спиной – наискось – и никуда не денется.

– Да, не денется, – примерив ножны, спокойно согласился юноша. – Только цепляться будет. За ветки, за деревья… За все.

Продавец аж подпрыгнул, словно его только что оскорбили не только словом, но и делом:

– Так ходить-то осторожнее надо! Тем более – с такой штукой, как двуручный меч… Кстати, что-то я у тебя его не вижу. Ты, парень, ножны-то для себя берешь… или для какого-нибудь дампа?

К слову сказать, никаких дампов фаланстерский беглец сроду не видел, лишь только слышал о них пару раз. Судя по рассказам – уродцы редкостные, зато вояки – как на подбор!

– Шесть монет, – между тем, скинул цену торговец. – Всего какие-то жалкие полдюжины! И эта прекраснейшая вещь – твоя.

– У меня всего-то полмонеты, – Альд шмыгнул носом и вздохнул, заканчивая неуместный торг. – Значит, не судьба. Прощай, торговец.

– Послушай, дружище, – наконец, подал голос Две Семерки. – Я могу… я хочу даже… отдать тебе свою долю. Бери!

– А какая твоя доля, любезнейший юноша? – маркитант тряхнул бороденкой и заинтересованно скривился. – Ну-ка, ну-ка, скажи.

– Еще полмонеты! – радостно доложился Два-Семь. – У нас с моим другом – одна серебряная монета на двоих! Заработали.

– Видно, не очень-то вы и старались заработать, – продавец хмыкнул и, кашлянув, махнул рукой. – Ладно, так и быть! Монету-то покажите, ага… Что ж…

Попробовав денежку на зуб, торговец проворно убрал ее во внутренний карман куртки и, застегнув карман на булавку, весело подмигнул покупателям:

– Поздравляю с покупкой, парни! Будут деньги или что-нибудь на обмен – заходите.

– На обмен… – Две Семерки растерянно хлопнул ресницами. – Да что у нас есть-то…

– А ты молодец, – неожиданно похвалил его маркитант. – Ничего не пожалел для своего друга! Последнее отдал.

– Ну да… вот именно…

Грустно качнув головой, подросток обернулся к Альду… и принялся растерянно осматриваться. Приятеля-то рядом не было! Куда делся? Ушел? Так почему не позвал? Зачем все так незаметно, тайно…

Еще раз вздохнув, мальчишка понуро побрел к месту сбора. Альд же в этот момент скрывался в каких-то кусточках, все еще не растерявших желтоватую сухую листву. Скрылся он, надо сказать, вовремя. Как только заметил среди покупателей знакомую физиономию высокородного Александра. Высокородный был одет по-походному. В черном плаще, наброшенном поверх голубой туники, в заправленных в высокие сапоги штанах, с объемистым рюкзаком за плечами, он сильно напоминал древних бездельников туристов, шлявшихся по лесам совершенно безо всякого дела.

Живенько нырнув в кусты, беглец затаился и принялся внимательно рассматривать собравшуюся возле торговых рядов толпу. Кроме Александра, в ней вскоре обнаружились еще двое Мудрейших. Один – хмурый, с крючковатым носом и круглым, как сковородка, лицом; второй – куда веселее, лысоватый, с наглой смазливой мордой прожигателя жизни. Обоих Альд помнил – как-то выпадало вместе быть в патруле. Наглый, кажется, ремонтник или сантехник… что-то такое. Что же касается имен, то… Собственно, а зачем сейчас вспоминать их имена? То-то и оно, что незачем. Другое дело, что все эти высокородные – любой из трех! – вполне могли узнать беглеца. Да что там могли – наверняка, узнали бы! Поэтому приходилось держать ухо востро. Тем более, что гостей из фаланстера могло быть и больше.

Александр с крючконосым остановились возле каких-то золоченых вещиц – портсигаров, подсвечников и всего такого прочего. Что-то выбрали, приценились и тут же принялись яростно торговаться. Сантехник же (или кто он там был) больше интересовался напитками, все выспрашивал, где тут нынче бар. Узнал, отправился… но, по пути задержался. Его внимание неожиданно привлекли кисточки и краски. Он их и купил – и кисточки…

– Настоящие, беличьи, любезнейший господин! Не какая-нибудь пластиковая дрянь.

…и краски.

– Не пожалеете, уважаемый! Чем угодно клянусь.

Купил, почти не торгуясь, видать, очень спешил в бар. Сунул покупки за пазуху, да зашагал себе, подмигивая встречавшимся по пути женщинам и насвистывая какой-то веселый мотив.

Зачем сантехнику краски и кисточки? Он что, тоже художник, как… Как Эльда… была… Почему бы и нет? Хотя, может, и не для себя купил. Может – попросили. Ну да, конечно же, попросили, еще и денег на покупку дали, то-то он и не торговался почти.

Эльда…

Неожиданная встреча с Мудрейшими на некоторое время вывела Альда из равновесия. С одной стороны, от них исходила опасность, а с другой – повеяло чем-то родным, от чего на глазах едва не навернулись слезы. Как ни крути, а фаланстер все же был для юноши родиной.

Улучив момент, молодой человек покинул свое убежище и, выбравшись на тропинку, торопливо зашагал к своим.

– Ну, ты где запропал?! – Две Семерки встретил приятеля с укоризной. – Я тебя искал, искал… Ты что, специально меня бросил?

– Там были эти… из фаланстера, – коротко признался Альд. – Могли узнать. Вот я и скрылся.

Два-Семь неожиданно рассмеялся:

– Ну, и узнали бы – что? Им же хуже! Что, думаешь, мы дали бы тебя в обиду?

А ведь и в самом деле… Вот об этом беглец как-то не подумал, спрятался чисто рефлекторно. Однако, с другой стороны – конфликты ему сейчас были не нужны. Молодой человек никогда не забывал своей цели – пробраться в фаланстер и отомстить. Наверное, уже можно было начинать осуществлять задуманное, времени с момента бегства прошло уже недели две. Да, пора, пора бы. Не вечно же тут, на усадьбе, сидеть. Кио, конечно, парни ничего себе… особенно – те, кто не парни…

Скосив глаза на Три-Пятую, Альд невольно улыбнулся.

– Что такой довольный? – женщина тут же перехватила взгляд. – Купил чего интересного?

– Ну да – ножны. Ну, чтоб оглоблю ржавую не на плечах таскать.

* * *

Пахло мятой. Непонятно почему, непонятно откуда, но пахло, хотя Альд хорошо знал, что мята здесь не росла. Впрочем, может быть и росла, но все говорили, что не росла… Да какая разница! Вот ведь привязалось: росла – не росла. И вовсе это и не мятой пахло, а чем-то похожим. Камыш вон, на пруду разросся, рогоз – они ведь тоже как-то пахнут, по крайней мере – должны.

Юноша тряхнул головой, отгоняя надоедливые дурацкие мысли. Над головой его клубилось серым туманом низкое осеннее небо, позади слышались чавкающие шаги – там понуро плелся Два-Семь. Приятели нынче патрулировали южную окраину парка. Совсем рядом начинались развалины, за которыми виднелась эстакада: остатки станции «Бунинская аллея», снова развалины, а за ними уже – фаланстер.

Альд уже прикидывал, как бы выкрасть пистолет, или хотя бы тот самый револьвер, что частенько выдавали патрульным, как вот и сейчас выдали. Автомат Калашникова, конечно, всем хорош, но для проникновения в фаланстер уж больно громоздок и неудобен. Это с ним по вентиляционной шахте ползти?! Даже представить сложно.

Выкрасть… Хотя, можно и не выкрадывать. Просто свалить по своим делам прямо из патруля! До обеда никто и не хватится, а когда хватятся, тогда уж поздно будет. Вот, как сейчас…

– А-альд, а, дружище… – заканючил сзади Два-Семь.

Альд даже обрадовался – слишком уж непривычно молчаливым казался нынче его юный приятель. Молчаливым, тихим и сумрачным. Как этот день, пасмурный и туманный.

Юноша на ходу обернулся:

– Чего хотел?

– Да я это… так…

Парнишка явно что-то задумал, что-то такое, о чем почему-то стеснялся говорить прямо. Вот начал было… и вдруг сразу замолк. Не в первый раз уже, кстати.

– Ну, говори, говори. Чего хотел-то?

– Помнишь маркитантов? – мальчишка начал издалека, хитро, как ему казалось. Но Альд сразу же догадался, к чему тот клонит.

– Ну, помню… И что?

– Они еще день будут. Сегодня – последний.

Два-Семь снова замолчал, словно ждал от собеседника какого-то одобрения или поддержки. Ничего такого не дождался, и, вздохнув, продолжил, уже более настойчиво и куда ближе к делу.

– Так это, помнишь, тот хитрющий торговец, у кого мы купили ножны, спрашивал, что у нас есть на обмен… Ведь совсем не обязательно деньги, можно и что-то другое…

– Например – невольницы!

– Например – книги!

– Книги?

Ах, вон оно что! Ну да, ну да… Альд едва подавил улыбку. Чего хотел его юный напарник, догадаться было нетрудно.

– Помнишь, мы как-то видели в одной из уцелевших квартир книги. Еще раскладывали их… одна к одной. Это ведь не так и далеко! Я запомнил – где. С полчаса ходу. Если быстрым шагом – так минут двадцать пять. Туда двадцать пять, обратно – столько же, да там минут десять. За час обернемся, а?

– А заметят?

– Да как заметят-то? Да никто! Мы ж с тобой – здесь, а они… Всего-то час, а?

– Так еще до маркитантов идти…

– И там – час! Ну, два… До обеда успеем! Даже и не торопясь.

Успевали, конечно, чего уж. Две Семерки верно все рассчитал. Видать, приглянулась ему у торговцев какая-то вещица. Запала в память, на сердце легла. Вот и захотелось… как говорится – и хочется, и колется.

– Ты там что себе насмотрел? Ну, ну, признавайся, а то никуда с тобой не пойду.

– Так я и один…

– Одного не отпущу, не думай даже! Ну? Так что?

– Ножик, – засопев, признался подросток. – Красивый такой, с серебристой рукояткой.

– Поди, перочинный, складной? – Альд все же не отказал себе в возможности пошутить и немного поиздеваться над своим младшим товарищем. Почему бы и нет? Шутка – она в любой ситуации лишней не будет. То есть почти в любой.

– Сам ты перочинный… Настоящий, боевой! Клинок такой острый, дол… И рукоять! Черненая, с серебром. Почти как у дампов кинжал, только меньше. Да ты, верно, видел его.

Молодой человек пожал плечами:

– Может, и видал.

– Ну, так что? – серые глаза мальчишки сверкнули надеждой.

Кстати, у парня хватило такта не напоминать Альду о половинке монетки… Так Альд и без того помнил. Торговцы, если уж так подумать, вполне могли знать какие-то новости из фаланстера. Раз оттуда к ним приходили – почему б не поболтать? Тем более сантехник наверняка заходил в бар. Что же он там, молча сидел, ни с кем не общался?

– Ладно, – сделав вид, что задумался, тихо промолвил беглец. – Считай, что уговорил. Но – только быстро. До обеда еще часа четыре… если не пять.

– Так и не явимся – до вечера искать не станут.

– Ну, это как сказать… Что стоим-то? Пошли, коль уж решили.

Парни разом свернули с зыбкого берега пруда и, пройдя камышами, выбрались на натоптанную тропу, ведущую к эстакаде.

Шли они, конечно, не двадцать пять минут, и не полчаса. Дольше. Пока добрались до нужного места, пока искали… да нужный дом так и не нашли, заглянули наудачу, в первый попавшийся подъезд, выглядевший более-менее целым. Там повезло – в одной из разрушенных квартир друзья все же наткнулись на книги.

Обрадованно вскрикнув, Два-Семь тут же принялся командовать, вовсе не доверяя напарнику в таком важном вопросе:

– Зеленые переплеты – к зеленым складывай, красные – к красным… С золоченым тиснением – отдельно… Эй, эй! Ты что творишь-то? Я ж сказал: зеленые – к зеленым!

– Справочник по быту к Шопенгауэру? Да я тебя!

Кто такой Шопенгауэр, Альд, конечно же, не знал. Так, пару раз слышал это имя от Эльды. Сейчас он просто шутил… и Два-Семь, наконец, сообразил это.

– Ну, хватит уже… Дело надо делать. Смеяться после будем. Все сложили?

– Тебе видней.

– Вот, еще вот эти прихватим… Ага… теперь – вяжем. Вон веревка…

– Что, так вот и понесем? – удивленно возразил беглец. – Этакими кипами?! Руки только оттянем. И внимание привлечем. Нет уж, друг, лучше – в котомочки.

– В котомочки, так в котомочки, – Две Семерки покладисто согласился, не забыв напомнить:

– Только быстрее надо, ага.

Кто бы говорил…

До Поля Полей у железнодорожной станции «Бутово» отсюда было куда быстрее, чем от усадьбы. Альд и предложил сократить путь, примерно прикидывая, в какую сторону идти.

– А найдем? – выбираясь из подъезда, с опаской протянул Два-Семь. – Как бы не заплутать бы!

Фаланстерец махнул рукой:

– Не заплутаем. Вон, видишь лес? Тот, дальний. Я те две сосны приметил.

Примерно через полчаса пути друзья уже подошли к торговым рядкам. Альд с осторожностью озирался по сторонам, опасаясь кого-нибудь из Мудрейших. Вдруг да те решили еще что-нибудь прикупить? Нет, ну надо же, удивили – краски с кисточками. Если была бы жива Эльда, тогда понятно – для кого, а так… Впрочем, многие высокородные баловались искусством. Кто рисовал, кто стихи писал – все от безделья, ага.

– Книги? – заинтересовался уже знакомый парням торговец – сутулый, с рыжей остренькой бороденкой и бегающим – букашками – взглядом. – Ну, давайте, выкладывайте. Поглядим, что там у вас есть. У-у-у-у… Да они потрепанные-то какие! Не-е… много не дам.

– А сколько? – хлопнув ресницами, наивно поинтересовался Два-Семь.

Услыхав предложенную цену, парнишка разочарованно вскрикнул и хитро прищурился:

– Ну уж нет! Это все равно, что просто так, забесплатно отдать. Мы альтруизмом не страдаем, таков уж мир. Каждый – сам за себя!

Альд с восхищением посмотрел на друга. Как тот отбрил прощелыгу-торговца! Альтруизм – это было роскошное древнее слово, употребленное сейчас вполне к месту. Даже ушлый маркитант не нашел, что на это ответить и лишь махнул рукой: походите, мол, по базару, может, кто и дороже даст…

Вот как-то неправильно вел себя этот чертов торговец! На лотках его разместилась всякая антикварная всячина, включая фотоальбомы и даже черные виниловые диски – граммофонные пластинки с музыкальными записями. По мнению Альда, и для книг место тут было бы весьма подходящее – кто-нибудь из завсегдатаев-покупателей да купил бы. Почему тогда так странно действовал маркитант? Даже и не торговался толком, нарочно отвернулся, напустив на себя важный вид… Что-то во всем этом было не так!

– Ну… пойдем. Походим, посмотрим… – Две Семерки потянул приятеля за рукав. – Если уж и впрямь тут никто настоящую цену не предложит, то… Придется упырю этому книги за бесценок отдать. Хватит ли на нож – не знаю.

– Походим, – задумчиво промолвил юноша. – Ты иди, я догоню…

– Ага.

Альд остановился нарочно. Зашел за миленькую березку с желтыми прядями, затаился, вгляделся… И сразу же перехватил взгляд маркитанта, брошенный в сторону ушедшего подростка. Нехороший оказался взгляд. Недобрый.

Едва только Два-Семь с Альдом ушли, как прощелыга-торговец засуетился. Принялся вдруг оглядываться, осматриваться вокруг, словно б искал кого-то. Ага, и нашел – перекинулся словом с мужичонкой в сереньком пиджачке и кепочке-восьмиклинке. Тот выслушал, быстро мотнул башкой… и быстренько зашагал прочь. Следом за мальчишкой-кио!

Как помнил фаланстерский беглец, на торговых площадках нельзя было проявлять агрессию, за этим тщательно следили и строго наказывали ослушников. Убивали, проще говоря. Значит, если этот, в кепке, замыслил что-то худое, то должен был выманить Две Семерки с Поля Полей… или подстеречь где-нибудь на пути, устроить засаду.

Черт! Покинув свое березовое убежище, молодой человек вдруг осознал, что потерял напарника из виду! Не уследил, так уж вышло. Вдоль прилавков и у платформы толпилось человек, наверное, с сотню. Хотя, «человек» – это, пожалуй, слишком уж оптимистично сказано! Нормальных – «хомо» – людей тут почти что и не было. Зато кругом во множестве прохаживались, приценивались, торговались-ругались-спорили всяческого рода мутанты. Похожие на дикарей-неандертальцев «новые люди», вормы с вытянутыми физиономиями, какие-то полуосьминоги, болотники – кого тут только не было! Где уж тут отыскать подростка?

Ага! Вот, кажется, его курточка мелькнула… или не его? Нет, волосы! Платиновые, растрепанные…

– Эй, Два-Семь! Эгей!

– Альд! – оборачиваясь, обрадовался мальчишка. – Ты что так долго-то? А я уже покупателя нашел, да!

Нашел… еще бы! Хотя…

Нет, вовсе не тот подозрительный тип в сером пиджачке и кепке. Вообще, это был не тип, а девушка. На вид лет шестнадцати. Коричневое платьице длиной почти до пят, черный передник. Круглые очки в тонкой металлической оправе. Рыжеватые волосы собраны на затылке в пучок, личико вполне симпатичное, но строгое. Сама скромность!

– Ой, у вас Вольтер! И Руссо! Хо! «Речь Ленина на третьем съезде РСДРП»! Уж это я точно взяла бы… я бы все взяла… Да все и возьму! У меня матушка здесь, рядом, невдалеке. Она даст вам за эти книги две золотые монеты! Два «сеятеля». Понимаете, о чем я?

– Понимаем, – все себя от радости, подросток отозвался за двоих. – Вполне. Нам бы только бы побыстрее…

В круглых очках девушки отразилось осеннее солнце:

– Так что же мы с вами стоим, право слово? Коль уж мы договорились, коли уж вы на двух «сеятелей» согласны…

– Согласны! Согласны!

– Так идемте. Тут недалеко. Всего-то за рощицей. Идите за мной, я покажу.

– Да мы и так не заблудимся.

Они сразу убежали вперед. Эта рыжая скромница девчонка и Две Семерки. Шагали себе, разговаривая и смеясь, только что за руки не взялись. Широкая тропинка вела через осенний луг к березовой роще, за которой начинался густой смешанный лес с угрюмыми елями и корявыми соснами, похожими на смешных великанов.

Судя по всему, Два-Семь совсем потерял голову. То ли слишком уж радовался неожиданно выгодной сделке, то ли девчонка ему так понравилась. И в самом деле – красивая, только вот…

Альд все же где-то подспудно ждал какой-то каверзы. Просто не могло быть так, чтобы все закончилось вот так хорошо и удачно. Не такой вокруг был мир, чтобы кого-то радовать! Ишь, девочка… идет себе смеется…

Но вот походку ее Альд вовсе не назвал бы расслабленной. Ни в коем разе! Если присмотреться, то девушка выглядела весьма напряженной, словно бы в любую секунду ожидала чего-то такого, что неминуемо должно было произойти. Спина – прямая, ноги – как боевые пружины. Чтоб в любой момент отскочить! Кисти рук непроизвольно сжимаются… и разжимаются… Раз-два… раз-два… Что это – нервы? Или девчонка специально разминает ладони перед ударом? Кстати, она может быть не одна.

– Эй, Альд! Не отставай, дружище! Догоняй, ага.

– Догоняю. Уже!

Опаньки!

Вместо того чтоб догонять, юноша еще больше отстал, и заметил слева от тропы, в рябиновых зарослях мелькнувшую серую тень. Не, не волк, не шкура. Пиджачок! И кепочка. И – вон – еще кто-то там же пробирался. Похоже, что трое их. Если считать девчонку. А чего же ее не считать?

– Ну, догоняй же!

– Сейчас… башмаки подтяну…

Молодой человек наклонился и незаметно подобрал валявшийся на тропинке камень. Округлый такой, удобный, увесистый…

Так вот фаланстерец и подошел, пряча правую руку за спину… Как выяснилось, только его и ждали!

– Все здесь! – выкрикнув эту фразу – явно условную, – девица неожиданно ударила ногой в пах стоящему рядом с ней подростку. Ловкий вышел удар – платье-то оказалось с разрезом, и ножка такая… ничего себе… мускулистая… зеленовато-коричневая… как лапа у кенгуру. Такой лапой удобно бить… убивать удобно!

Тотчас же, одновременно с ударом, из зарослей выскочили двое. Уже знакомый Альду мужичок в сером пиджачке и здоровенный детина с косой мордой. У обоих в руках сверкнули ножи! Здоровущие, длинные – не ножи, а мечи римских легионеров!

Ах, вы так? Ну-ну…

Косорылый сразу же схватил камень! Альд кидал метко, булыжник угодил прямо меж глаз, от чего злодей тут же пришел в полное изумление и тяжело осел наземь. Второй же, в пиджачке, осклабясь, тотчас же метнул нож, целя юноше под сердце. Естественно, фаланстерец не стал дожидаться такого оборота дела! Молодой человек резко отклонился и тоже выхватил нож…

– Ну, подходи, подходи, дядя! Посмотрим.

Пиджачник замер в замешательстве. Видно, все сейчас происходило вовсе не так, как он ожидал. Совершенно не так!

Дела, между тем, не заладились и у девчонки. Как видно, злодеи приняли кио за обычного мальчишку. И напрасно! Мощный удар «скромницы» лишь разозлил Два-Семь. Мгновенно выпустив из ладоней танталовые стержни, он с ходу раскровянил девице бок! Та заверещала, отпрыгнула. Очки ее давно спали, а лицо – стекло! Да-да, именно что стекло, как размягченная маска! Вместо приятной вполне симпатичной рожицы перед изумленными приятелями предстало что-то зеленовато-землистое, бородавчатое, с отечными веками и длинным, как баклажан, носом. Точно такая же физиономия, кстати сказать, оказалась и у того, что в пиджаке.

– Вормы! – ухмыльнулся Два-Семь. – Слышь, дружище, может быть, мне их сжечь к черту?

Широко распахнув рот, подросток изрыгнул из него жаркое оранжево-желтое пламя! Не попал… да и не особо старался, просто хотел напугать. Словно сухой хворост, вспыхнул, затрещал росший невдалеке малиновый куст. Альд поудобнее перехватил нож…

Вормы соображали быстро, тут уж ничего не скажешь! Увидев такое дело, враз бросились в кусты, да там и исчезли, скрылись, напрочь позабыв про своего незадачливого соратника. Тот ведь так и лежал в отключке.

– Здоровущий, черт, – наклонился Два-Семь. – И в карманах ничего нету… разве что – вот.

Он показал Альду увесистый металлический кастет и улыбнулся:

– Вот ведь штука! Мне такой точно без надобности. Забирай!

– Спасибо.

Пожав плечами, Альд сунул подарок в карман. Правда и есть, может и сгодится вещица. Кио-то она ни к чему, ясно. Танталовые стержни, встроенный огнемет – зачем еще и кастет-то?

– Ну, и что? – вздохнув, Два-Семь грустно посмотрел на солнышко. – Пойдем? А книги, верно, придется с собой забрать.

– Не забирайте, – неожиданно послышался глуховатый голос, словно кто-то говорил из-под земли.

Приятели резко обернулись. Здоровущий вражина пришел в себя и уселся в траве, вытянув ноги и не выказывая абсолютно никакой агрессивности. Лишь спросил, чем это его угостили? Так и сказал – «угостили».

– Да кинул вот, камушек, – поскромничал Альд.

– Неплохо кинул, – почесав покрасневший лоб, незнакомец неожиданно засмеялся. – Не у каждого так вот получится, клянусь Бобом Марли и святыми ЮБи-40, великими и ужасными!

Откинулся камуфляжный капюшон. Блеснули в улыбке зубы… неестественно белые на фоне смуглой рожи. Негр! Впрочем, нет, не совсем негр, скорее – мулат. Жизнерадостный, здоровый. С заплетенными косичками – дредами и мочками ушей, вытянувшимися до самых плеч. Черный ворм!

– Ну? Так какие у вас книги-то? Эй-эй… – сверкнув глазами, ворм опасливо глянул на подростка. – Ты, я вижу, кио? Не жги меня огнем, ага? Я вам еще пригожусь.

– Это еще зачем же? – поигрывая ножом, усмехнулся Альд.

– Книги ведь еще притащите, так? А я бы и взял. Цену дам нормальную… Вольтер с Руссо – по цвету, а вот за Ленина отдельно серебряху дам. Есть на него любители!

– Не верь ему, друг, – Две Семерки покривил губы. – Нет у него никаких денег. Я только что проверял!

– А вот и есть! – поднеся руку ко рту, ворм плюнул в ладонь… серебряной монетой!

Засмеялся довольно, вытер денежку об штаны и весело подмигнул:

– Ну, как?

 

Глава 9

Единственное, о чем сожалел Две Семерки, так это то, что маркитанты так быстро уехали, покинув Поле Полей. Подростка утешало лишь то, что торговцы обещали вернуться. Как всегда, через месяц, на то же место. К тому времени мальчишка-кио всерьез вознамерился набрать по развалинам книг и всего такого прочего, что ушлый ворм Дред называл старинным словом «антиквариат».

Дред – именно так звали мулата из той шайки, что так неловко попыталась напасть на Два-Семь и Альда. Разбойники приняли их за обычных людей, не представляющих никакой угрозы. Так приятели и выглядели, как обычные люди, хомо. Если не присматриваться.

Все же, обычными людьми они не являлись. Не только мальчишка-кио, но и фаланстерский беглец, представлявший собой нечто вроде биологической боевой машины. Альд очень быстро овладевал всем тем, с помощью чего можно было убивать! Он уже отлично стрелял, а уж с клеймором управлялся так, что обзавидовался бы любой командир знаменитой «семерки» дампов. Да, у юноши не имелось ни танталовых штырей, ни встроенного огнемета, однако, и без всех этих штучек он был куда опаснее кио. Потому что научился думать. Планировать и отвечать сам за себя. Без всяких отцов-командиров.

Самостоятельный визит двух друзей к маркитантам остался никем не замеченным. Никто из командиров парней не хватился, даже обычно бдительная Три-Пятая. Два-Семь ликовал, ведь все-таки он оказался прав – все прошло на редкость удачно. Мальчишка все же успел купить себе нож, такой, какой и мечтал – с длинным изящным лезвием и черненой с серебром рукоятью. Альд, кстати, этой радости приятеля не понимал, к чему еще нож, когда штыри в ладонях? Излишество какое-то, прямо скажем.

На следующий день Две Семерки и Альд снова отправились патрулировать, на этот раз с куда большей охотою, нежели прежде. Юный кио надеялся отыскать кое-что для обмена, а его более старший товарищ – присмотреть что-то полезное для задуманного проникновения в фаланстер. Хотя бы веревки, да и фонарик было бы неплохо. Ну, а если повезет наткнуться на пистолет или револьвер… Впрочем, все это можно было приобрести у торговцев в обмен на книги и прочее. Вот только – стоило ли ждать месяц? Наверное, все же, стоило. Лучше явиться подготовленным. Да и месть – это такое блюдо, которое подают холодным. Так писали в древних книгах, и Альд был с этим полностью согласен.

Обычное осеннее утро нынче выдалось в меру хмурым. По берегам пруда клубился густой туман, а над эстакадой время от времени уже проглядывало солнце. Желтые и красные клены медленно, словно нехотя, теряли листву, уже стояли голыми ольха и бредина, а вот малинник еще сопротивлялся, противостоял осени, пусть и пожухлыми листьями, путь и желтоватыми, но все же – с остатками почти летней зелени. Однако же, и он не мог конкурировать со свежей зеленой травой, бурно пустившейся в рост после теплого дождика! Пастушья сумка, медвежьи ушки, кипрей, крапива, таволга разрослись, словно летом.

– Мед! – понюхав высокий стебель, неожиданно обернулся Две Семерки. – Нет, точно – мед! Хотя это – таволга, а медом пахнет.

– Ты ел когда-то мед? – Альд спросил просто так, лишь бы спросить, безо всякого особого интереса.

– Ел, – важно кивнул подросток. – Давно еще, в детстве. Когда мы жили далеко отсюда… своим кланом, где многие помнили мою мать.

– Так клан Джапеда – не твой?

– Нет. Родственный. Они приняли нас… так что теперь, можно сказать – и мой. Ну… что?

Два-Семь хотел сказать – ну, что, пойдем-ка за эстакаду, заглянем во-он в те дома, да чего-нибудь там поищем! Хотел, но не сказал… Почему-то постеснялся. Впрочем, Альд догадался и так.

– Пойдем. Только быстро.

– Ну, конечно, быстро, ага!

Переглянувшись, друзья свернули в кусты и минут через пять, миновав эстакаду, уже подходили к развалинам. Кругом стояла мертвая тишь. Полуразрушенные кирпичные здания угрюмо мерцали черными провалами окон. Порыв налетевшего ветра гнал по захламленной улице опавшие листья, обрывки бумаг и еще какой-то мусор. В подвалах и меж домами желтели остатки тумана. Хотя… это мог быть вовсе не туман!

– Осторожней! – вспомнив о Желтом Поле Смерти, предупредил Альд.

Два-Семь усмехнулся:

– Я помню! Да ничего тут такого нет. Ну, что? Вот, по-моему, вполне подходящий домик. Заглянем?

Внимательно осматривая местность, молодой человек молча кивнул приятелю. Домик и впрямь выглядел очень даже ничего – по сравнению с другими. Красный старинный кирпич, два этажа, провалившаяся крыша. На нижних окнах еще сохранились решетки, а вот дверей давно уже не было. Видно кому-то приглянулись, так часто бывало.

– Никого тут нет… – заглянув в подъезд, громко сообщил Два-Семь. – И, вроде есть, что…

– Тихо! – Альд показал другу кулак. – Сколько раз тебе говорить – не ори так громко! Не нужен нам лишний шум.

– Да понял я, понял, – обиженно скривился подросток. – Не буду больше, ага.

На всякий случай вытащив нож, юноша шагнул следом за приятелем в гулкую темноту подъезда.

Никто не напал, не пискнул, не зашуршал даже. Видать, и вправду, никогда здесь не было. Да и кому быть-то? Бродячих хомо давно бы переловили дикари-нео, а боевые роботы фаланстера легко уничтожили бы шайку дампов или вормов, куда более приспособленных к жизни в послевоенном мире. Более мелкую дичь, наверняка, уже переварило Желтое Поле. Так что некому тут было быть. Некому.

– Вот, здорово!

В старину это называлось «сервант». Или – «стенка». Уставленная битой посудой и книгами! Хорошими книгами, с золотым обрезом, очень даже сохранившимися. Такие можно было выгодно обменять… как и большие черные диски, некогда служившие для записи музыки.

– Ого! – обозревая находки, обрадовался юный кио. – Вот, видишь! А ты еще не хотел заходить. Смотри, ту еще и консервы… то есть – банки раскрытые.

Консервных банок и впрямь оказалось много. Они валялись по всем углам комнаты, давно проржавевшие, вскрытые. Словно бы кто-то тут жил… или, скорей, доживал, держал последний рубеж.

Все кругом было припорошено серовато-желтой пылью: подоконники, мебель, пол. На полу, кстати, имелись следы, правда, не особенно четкие.

– Крысы, – уверенно бросил Два-Семь. – Видать, когда-то их тут много было. А ну-ка, глянем, что там…

Распахнув чуть приоткрытую дверь, ведущую в соседнюю комнату, подросток застыл на пороге:

– Там… Там…

Альд рванул приятеля на себя, уводя от возможного нападения… Что вызвало лишь озадаченный смех и претензии.

– Ты что толкаешься-то!

– Так ты же…

– Там – мертвый, не живой. Взгляни сам.

На узкой койке, средь груды все тех же ржавых консервных банок, белел человеческий скелет. Безо всякой одежды, без обуви… с тщательно обглоданными костями. Видать, постарались какие-то твари – те же крысы. Напали на мертвого… или еще на живого – кто знает? Да и, честно сказать, не особенно-то интересно приятелям это было знать. Ну, скелет и скелет – эка, невидаль! Вот, что тут можно взять – это куда интересней.

Первым делом Альд бросился к железному шкафу, что стоял в левом дальнем углу комнаты. Левая дверца его казалась чуть приоткрытой… вернее – почти что взломанной. Почти что, но вовсе не до конца. Вот, если чуток подцепить да навалиться…

– Стержнями – боюсь, – честно признался кио. – Сломаются. Вот, если б ломик вставить. Ой, я ж видел там, в коридоре, арматура! Не такая уж и ржавая, да… Я сбегаю…

– Стой!

Юноша ухватил приятеля за плечо и строго погрозил пальцем.

– В нашей паре кто старший, а?

– Ну… ты, – обиженно засопел мальчишка.

– Вот и слушайся! И никогда не бросайся, куда ни попадя, сломя голову. Не имей такой дурной привычки.

– Да я и…

– Тсс! – приложив палец к губам, Альд понизил голос до шепота. – Похоже, мы здесь не одни, друг мой.

– Что?

– Да не ори ты! Вон, глянь…

Молодой человек взял лежавший на тумбочке конверт с грампластинкой. Хороший такой конвертик, красочный…

– Ну? Что видишь?

– Тут не по-русски написано, – посетовал Два-Семь. – Музыканты какие-то древние. И девчонка с ними…

– Пластинку вытаскивали. Рассматривали, – Альд показал на желто-серый отпечаток на конверте. – Совсем свежий, ага. Интересно, кто это такой любопытный? Уж, точно, не зверь.

– Думаешь, он за нами следит? – при всех своих недостатках, подросток-кио соображал быстро и столь же быстро учился.

– Думаю, да. Он услышал наши голоса и скрылся… Наверное…

Молодой человек еще не успел договорить, как вдруг койка со скелетом взбрыкнула, словно норовистый конь-фенакодус! Да так, что едва ли не выгнулась! Обглоданный кем-то скелет, упав на пол, рассыпался по косточкам, и из-под койки выпрыгнуло совершенно запредельное существо, подобных которому Альд еще до сих пор не видел.

Лысая пупырчатая голова твари чем-то напоминала голову осьминога. Посреди покатого лба сияли невероятной злобой два глаза без век. Рот с окостеневшими губами больше походил на клюв хищной птицы. Тело мутанта едва прикрывали лохмотья из грязной мешковины.

Невероятно гибкие конечности монстра, длинные, покрытые бляшками, смахивающими на присоски, вдруг взметнулись к потолку, изогнулись, и, резко ударив юного кио по лицу, бугристым узлом завязались на его шее!

Приятели отреагировали мгновенно, правда, Альд – чуть быстрее. Выбросил вперед кулак, ударив тварь между глаз! Чудовище сразу опешило, резко ослабив хватку. Воспользовавшись этим, Два-Семь повернул голову, открыл рот…

Вырвавшееся тотчас же пламя опалило физиономию твари до такой степени, что непонятное существо зашипело, словно змея, все как-то сразу съежилось… и вдруг…

Вся комната вдруг окуталась черным вонючим дымом, едким и настолько плотными, что стало не видно даже собственной руки! Альд лишь вытащил нож, готовый немедленно отразить атаку…

…которой что-то не последовало. Еще было такое чувство, что кто-то пробежал по потолку…

Хлопнула дверь…

– Он ушел, кажется… – кашляя, вымолвил Два-Семь.

– Не ушел, а убежал, – осторожно выбираясь из комнаты, юноша посетовал, что не прихватил с собой меч. Ка-ак бы ухнул бы с размаху! И – напополам. Эх, что уж тут говорить. Всем хорош клеймор. Жаль только – с собой таскать неудобно. Особенно – в патруле.

Подросток неожиданно приосанился:

– Видно, это подлое чудище ни разу не сталкивалось с таким парнями, как мы!

– С таким как ты – точно! – нервно рассмеялся Альд.

Он почему-то жалел, что не уничтожил этого склизкого и мерзкого гада! От таких тварей одни неприятности. Хорошо, если монстр и в самом деле ретировался. А, если нет? Если затаился где-нибудь в подъезде, да еще позвал своих?

– Давай-ка решетку ломать, – подумав, приказал юноша. – Мы с тобой не толстые, один прут выломаем – пролезем. Что-то не хочется мне через подъезд выходить.

– Мне тоже не хочется, – Два-Семь передернул плечом. – Так – ломаем?

– Ломаем, да.

Прут приятели выломали сразу. Не шибко-то хорошо он и держался. Выломали… и переглянулись. Оба подумали об одном и том же. Оба разом повернулись к шкафу. Прут держал Альд – он и засунул его в щель, под железную дверцу. Навалились вдвоем изо всех сил…

Дверь заскрипела, но не поддалась. Не открылась, а выгнулась. Впрочем, этого оказалось вполне достаточно. Две Семерки немедленно засунул в отверстие руку…

– Тут мешки какие-то. Не очень большие, пластиковые.

Альд хмыкнул:

– Ну, вытащи, хотя бы. Покажи!

Поднатужившись, Две Семерки выволок из шкафа увесистую пластиковую упаковку размерами примерно с грудную клетку хомо. Что-то на ней был написано – какие-то цифры, буквицы. Правда, краска уже истерлась, так что было не разобрать, что к чему. Да еще мальчишка, вытаскивая, как-то неловко дернул… Пакет с треском разорвался, и часть его содержимого посыпалась на пол.

Альд наклонился, взял пальцами небольшие розоватые гранулы, поднес к носу, понюхал…

Два-Семь резко ударил приятеля по руке!

– Нет! Не вздумай пробовать! Вдруг – яд?

– С чего ты взял, что я собираюсь его пробовать? – обиженно протянул молодой человек, потирая ушибленную руку. – Что, похоже было?

– П-похоже, – подросток покивал. – Я думал, ты сейчас лизнешь…

– Интересно, что же это такое?

– Наверное, какая-то хрень. Хрень – это такое старинное слово, означает…

– Знаю я, что оно означает. Нечто такое… непонятное и неприятное, – фаланстерец задумался, разглядывая уложенные в шкафу мешки. – Кому-то эта хрень очень была нужна. Раз ее так вот, взаперти, хранили.

– Наверное, да – яд.

– Не обязательно. Может – минеральное удобрение. В старину были такие.

Две Семерки вдруг просиял и, нагнувшись к разорванному мешку, высыпал его содержимое на пол:

– Не знаю, как насчет этой хрени, а вот мешки нам с тобой очень даже пригодятся!

– Это зачем же?

– Деньги складывать!

Альд просто развел руками, не в силах ничего сказать.

– Ну, не деньги… а вот книги, да! – хитро ухмыляясь, пояснил мальчишка. – Сейчас сложим их в этот мешок, притащим… и где-нибудь спрячем. Недалеко от усадьбы. Тайник устроим, ну.

– Да понял я, – юноша прикинул в уме, сколько книжек поместится в половину мешка. Получалось – с десяток. – Тайник, так тайник. Ладно. Давай-ка, пошли уже. Кабы не хватились!

Памятуя о неприятном монстре, парни выбрались через окно со всеми предосторожностями, готовые дать отпор в любую секунду. На улице, между тем, все оставалось спокойным. Никто не шастал, не сверкал глазищами из развалин, не рычал, не сопел, не выл. Все так же дул ветер, нес мусор по старому растрескавшемуся асфальту, разгонял облака. Когда приятели взвалили на спины по полмешка с книгами, в небе и вовсе проглянуло солнышко.

Сразу стало как-то веселее, уютнее! В оконных проемах засверкали осколки стекол, клены полыхнули багрянцем листвы, заиграли золотистыми прядями березы и липы. Потрескавшаяся крыша станции метро густой синью зависла над эстакадой, словно грозовая туча. Однако же, в небе никаких туч не было, даже облака быстро убегали прочь, гонимые налетевшим ветром. Догоняя облака, над головами приятелей плавно парила какая-то большая птица.

Птица?

– Это ж ваш крылан! – Альд первым заметил опасность. – Кршл! Он же доложит…

– Прячемся!

Друзья поспешно рухнули в траву и затаились, вдыхая медвяной аромат таволги. Тень крылана медленно скользнула над ними и исчезла за эстакадой.

Заметил или нет?

– Если заметил, дело плохо, – поднимаясь на ноги, грустно промолвил Два-Семь. – Меня обязательно накажут!

– Только тебя?

– Да, – мальчишка отозвался со всей убежденностью, словно бы он знал что-то такое, о чем его друг не имел пока что никакого понятия.

– Понимаешь, ты все же не кио, не в клане, – на ходу объяснял Два-Семь. – А я… я уже не первый раз. Я и раньше, да… То уходил бродить, то вообще потерялся, и, если бы не ты… Тогда меня не стали наказывать, обрадовались, что нашелся. Но, сейчас…

– И что с тобой сделают? Убьют?

– Нет, что ты! Даже не прогонят – нас слишком мало в клане. Не знаю. Три-Пятая придумает что-нибудь. Она мастерица.

Подросток неприязненно скривился и замолк. Альд хотел было спросить его о Три-Пятой… но раздумал. Вспомнил, с каким удовольствием красотка-кио избивала пленницу… как убила ребенка… как…

– Не, не заметил, наверное, – сворачивая на знакомую тропинку к усадьбе, подросток перевел дух. – Если б заметил, еще б раз вернулся. Или кружил бы над нами, старался бы поподробней все рассмотреть. Ведь так?

Альд ничего не ответил. Всяко могло быть. Мог и не заметить. Мимо ведь пролетел.

Заметил! Заметил и доложил. Это выяснилось уже в усадьбе, сразу. «Полковник»» не любил откладывать дела в долгий ящик. Просто еще до ужина вызвал провинившихся на колокольню, для разговора. Сначала – Два-Семь, потом – Альда.

Две Семерки спустился вниз понурый, даже не успел перемолвиться с приятелем и словом. Хотел было, но… Сопровождавшая Альда Три-Пятая та-ак на него фыркнула, что подросток лишь махнул рукою да поспешно ускорил шаг.

– Садись, друг мой, – Джапед был сама любезность, по крайней мере – внешне. Улыбался, галантно поблагодарил Три-Пятую… и столь же галантно попросил ее выйти.

– Оставьте нас, милая.

Голос вождя клана казался спокойным и тихим. Вот только в глазах сверкал плохо сдерживаемый гнев.

– Расскажи мне все, Альд, – тихо попросил «полковник». – Куда и зачем вы ходили. Что и кого видели. Да, я уже слышал все это от Двух Семерок. Но интересно и твое мнение.

Что ж… Рассказать, так рассказать. Раз уж и так все всё знали…

Юноша рассказал обо всем без утайки, с подробностями описав странного монстра… оказавшегося таким трусливым.

– Нет, он не трус, мой юный друг, – выслушав, глубокомысленно заметил Джапед. – Это просто разведчик. Схватка с противником в его задачу не входила.

– Разведчик?

– Да. Судя по описанию – это осм. Не от слова «осьминог», хотя да, осмы чем-то похожи на этих тварей, – вождь неожиданно улыбнулся и продолжал: – ОСМ – сокращенное название программы «Оборонные специализированные мутации». Живут на радиоактивных помойках, питаются отбросами. Но это лишь маскировка. На деле осмы – идеальные убийцы, маскирующиеся под париев. В случае опасности выстреливают облако черного дыма. Вместо слюны выделяют кислоту, растворяющую органику. Отлично лазают по стенам благодаря присоскам, чем отдаленно похожи на потолочников, но, в отличие от этих последних, обладают изощренным разумом. Имеют свой подземный город где-то в Москве. Город обслуживают группы разведчиков, бойцов и поставщиков-смертников, готовых на все ради интересов клана.

– Значит, эти осмы заинтересовались здешней местностью… – негромко протянул молодой человек. – Что же тут такого?

– Точно – не мы, – Джапед светски улыбнулся. – И не нео. Наверное – ваш фаланстер. Это ведь замечательное убежище, не так ли?

– Да, я рассказывал.

– Я помню… Ты говорил – кормят неплохо. Так рассуждают подростки. Более взрослые люди обычно интересуется: кто кормит, за счет кого, на какие средства и самое главное – зачем? Значит вы, муны – рабы. А рабам ведь все равно, кто будут их хозяева – лишь бы «кормили нормально». А высокородные это будут или осмы… Какая разница, ведь так?

– Только не осмы! – вспомнив уродливую тварь, Альд дернулся, словно от удара током.

– Правильно, не осмы…

«Полковник» явно к чему-то клонил. Впрочем, к чему именно – догадаться было несложно.

– Ты ведь ненавидишь этих… Мудрейших, так?

– Ну… да…

– Ах, мальчик мой! – вождь поднялся на ноги и сверкнул глазами. – Поверь, скоро у тебя будет такая возможность для мести!

– Вы хотите… – Альд соображал быстро, быстрее, чем многие люди… и многие кио. – Вы хотите захватить фаланстер?

– Конечно! И вот еще что, друг мой. Надо понимать, что мы принесем в ваше убежище свободу и равенство! Никто не будет господином, никто не будет слугой. Все равны. Все работают, что-то получают… каждый – любой человек! – может отправиться развлечься к торговцам. Рабства не будет, пойми!

Голос «полковника» звучал тихо и вкрадчиво, проникая в самую душу.

– Жители фаланстера расслабились, ты сам говорил… На них никто никогда не нападал всерьез. А скоро придут осмы! Они расширяют свои подземные владения, и ваш фаланстер им придется кстати. И тогда… Осмам никто не нужен, пойми! Только пища. Мясо!

– Так вы предлагаете…

– Да! Напасть! И устроить в вашем гнилом мирке настоящую революцию. С твоей помощью, мой юный друг.

Спустившись с колокольни в глубокой задумчивости, юноша вышел во двор, к ограде… и вдруг услыхал крик. Надрывный детский крик боли и ужаса доносился с другой стороны храма, с кладбища… именно там уже собралась толпа. Все свободные от караульной службы кио наслаждались неким зрелищем…

Охваченный самыми недобрыми чувствами, Альд пробился в первые ряды… и замер! Под старым дубом, на плоской гранитной плите, спиной кверху, был распят Два-Семь. Пятнистая курточка подростка валялась в траве, рядом, спина была исполосована странными серебристыми рубцами. Рядом с мальчишкой, а, точнее сказать, над ним, стояла Три-Пятая. Пышные волосы ее разметались по голым плечам, красивое лицо раскраснелось, возбужденно сверкали глаза. Красотка кио выглядела сейчас какой-то древней богиней! Само совершенство в узких камуфляжных штанах, заправленных в высокие «берцы», в тугом черном лифе, обтягивающем упругую грудь. Плоский живот, мускулистые и вместе с тем обворожительно-нежные руки… и в правой руке – стальной прут!

Именно этим прутом женщина наносила удары. Почти без замаха, хлестко, с отяжкою…

Р-раз!

Со свистом опустился прут… Два-Семь дернулся, закусил губу… да не выдержал, закричал от боли. На спине его выступили белесые капли, сразу же застывавшее на ветру. Кровь.

Снова удар. И снова крик.

– Чего ж он так кричит-то? – прошептали позади.

Альд машинально обернулся, узнав Семь-Восьмых. Круглое лицо парня было полно печали. Впрочем, многие откровенно развлекались зрелищем.

– Парню включили сенсоры боли, – негромко пояснил кто-то. – Три-Пятая знает, как включить.

Три-Пятая знает… Нет, это не женщина. Ведьма, как сказали бы древние!

Вот опять удар…

Ну, может, хватит уже?

– Может, хватит уже? – возмущенный юноша и не заметил, как выкрикнул вслух.

Три-Пятая повернула голову, обвела мгновенно притихшую толпу нехорошим взглядом:

– Это кто тут такой громкий, а?

– А, пожалуй, и хватит. Заканчивайте, – повелительно бросил Джапед откуда-то сзади. – Да, да, Три-Пятая. Хватит с него. Я сказал – хватит.

– Я только выключу сенсоры…

Красотка нагнулась, бросила прут…

Освобожденный Два-Семь быстро поднялся на ноги и улыбнулся, как ни в чем не бывало.

– Больно было? – подойдя ближе, сочувственно поинтересовался Альд.

Мальчишка недоуменно округлил глаза:

– Больно?

– Ну, ты только что так кричал! Да и спина, вон…

Молодой человек тут же осекся. На спине Двух Семерок ничего такого не было! Ни рубцов, ни шрамов, ни крови. Одна только белая гладкая кожа. Все затянулось, регенерировалось.

– Ах, Два-Семь…

– Два-Семь! Сегодня ночью дежуришь.

Пожав плечами, мальчишка посмотрел на Альда и виновато улыбнулся: мол, вот так! Пойди-ка, послужи.

– Потом поговорим, – тихо промолвил юноша.

Два-Семь улыбнулся:

– Обязательно. Утром, да?

Подросток быстро ушел следом за Три-Пятой, Альда же задержал Джапед.

– Забыл спросить, друг мой. Где вы нашли вот это? – вытянув руку, вождь показал лежащие на ладони гранулы. Те самые, розовато-белые.

Юноша сказал – где.

– Ты хорошо запомнил место? Сможешь, если что, найти?

– Два-Семь точно сможет.

Альд нарочно ответил именно так. И сам ведь мог, да. Но, пусть лучше Два-Семь. Пусть и он будет нужным.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнув, «полковник» направился следом за всеми.

Фаланстерец же замедлил шаги. Не очень-то ему хотелось быть сейчас вместе со всеми. Даже аппетит куда-то пропал – не хотелось и ужинать. Впрочем, не только ему…

Остановившись возле старых могил, юноша вдруг услыхал какие-то странные хлюпающие звуки. Словно где-то текла вода… или что-то капало… Вон там, за могильной плитой…

И впрямь – капало! Капали… слезы.

Какая-то женщина в камуфляже лежала меж могилами ничком, все тело сотрясалось от рыданий.

– Три-Пятая! – узнав, удивленно воскликнул Альд. – Ты… ты…

– Да – я! – женщина обернулась, бросила с вызовом. Чудные жемчужно-серые глаза ее были полны боли и слез.

– Ты думаешь, легко быть палачом?! Вот так, запросто ударить палкой… Не врага вовсе! Своего… Джапед приказал мне. Он всегда мне приказывает… почему-то – мне…

Красавица снова зарыдала, и молодой человек, присев рядом, успокаивающе погладил женщину по спине. Он не знал, что сказать. Да и нужно ли было говорить-то?

– Проводи меня, – успокоившись, неожиданно попросила Три-Пятая. – Я не могу сейчас одна…

– Пойдем, – Альд согласно кивнул, взяв красавицу под руку.

Пройдя заброшенным древним кладбищем, они обошли усадьбу слева, взяв ближе к пруду. Зашуршал под ногами камыш, и перезрелый рогоз закачал своими плюшевыми коричневыми головками.

Смеркалось. Где-то далеко на западе, за эстакадой, садилось солнце. Нереально красивый золотисто-алый закат сжимал в объятиях бархатное темно-голубое небо. Уже вспыхнули первые звезды, пока еще прозрачно-белесые, почти нереальные, и – такая же нереально белесая – показалась луна.

Подойдя к пруду, женщина сбросила с себя всю одежду, сделала пару шагов и нырнула, скрывшись в воде с головой. Вообще-то, кио не любили воду. Не любила и Три-Пятая… вынырнула, как ошпаренная… и снова нырнула, как будто пыталась смыть с себя омерзительно липкую грязь.

Смыла ли, нет ли… кто знает? Выбравшись на берег, нагая нимфа подошла к Альду и, положив ему руки на плечи, молча поцеловала в губы… а потом… Потом и не надо было больше ничего говорить. Лишь шуршал камыш да покачивался на ветру рогоз. Лишь луна и звезды видели все…

Впрочем, не только они. Кое-кто разглядывал любовников в бинокль, зло кривя губы. Кое-кто – в камуфляже и старой фуражке. «Полковник» Джапед. Вождь.

Альд уснул поздно. Во-первых, они с Три-Пятой вернулись на усадьбу только ночью, а во-вторых, не спалось. Все лезли в голову какие-то мысли. О добре и зле, о добрых и злых людях… или даже не о людях, а… о существах! Чем дольше, тем больше кио казались юноше именно что существами, а вовсе не людьми, пусть и кибернетическими. Джапед – явно был таким существом. Умный – не отнять! – хитрый и вечно себе на уме. Вроде бы, он не так уж и плохо относился к беглецу, даже вот, приютил… Исполняя Долг Крови! Да и, опять же, приютив – использовал, и собирался использовать и дальше, для нападения на фаланстер. Свобода и равенство, ишь ты! С чего бы это вожак клана кио такой благодетель? Освободить рабов-мунов? Или, может быть, просто убить Мудрейших и самому завладеть фаланстером? Мунов же захватить в плен и продать тем же маркитантам. С «полковником» нужно было держать ухо востро. Он, точно – не человек. Существо! А вот Два-Семь – человек. Хоть и киборг, да. Но – человек, человечнее многих.

Что же касается Три-Пятой, то насчет нее молодой человек как-то не определился. С одной стороны – она такая же, как и Джапед. Запредельное существо, специально сконструированное для убийства. Достаточно вспомнить ту бедолагу девчонку и ее ребенка… С одной стороны – все так. Но, с другой… Ласковые руки, дивные глаза, нежное манящее лоно, шелковистая кожа, пахнущая медом… Нет, не медом – таволгой же, конечно, таволгой! Эта трава там тоже растет, у пруда, где…

Где-то над головой вдруг пугающе ухнул колокол! Ударил не один раз, а сразу несколько. Бил в набат, говоря древним словом! Кто-то – кажется, Два-Семь, заглянув в дверь, громко крикнул:

– Тревога!

Все разом вскочили, накидывая одежду и разбирая оружие. Все делали без лишних эмоций, разговоров и суеты, толково и быстро. Ну, еще бы, это ж киборги все-таки! Да еще тренировались столько.

Схватив меч, Альд выскочил на улицу одним из первых… И тотчас же оказался в воде! Хорошо, хоть по колено, а не по пояс, как некоторые.

– Наводнение! – заорали рядом. – Потоп!

– А вон там, смотрите-ка, братцы…

Что-то громыхнуло совсем рядом, в зарослях. Впрочем, не было уже никаких зарослей, на их месте плескалось море! В набегающих волнах отражалась красновато-желтая луна и звезды, а еще – край неба, алевший рассветом.

– Вон они, вон!

Средь мерцания волн медленно плыли плоты. Их было много, наверное, около трех десятков или того больше. И на каждом – по десятку коренастых плечистых воинов. С копьями, с тесаками, с шестами. Собственно, воины и гнали плоты к храму кио!

«Новые люди»! Нео. Альд закусил губу? Так вот зачем они эти плоты строили! Вот зачем им мастерок! Наверняка, запрудили древнюю речку, и теперь вот, используя самими же вызванное наводнение, двинулись на штурм. Вот вам и дикари! Вот вам и глупые.

Снова что-то рявкнуло. Просвистело над головой, ударилось в стену, оторвав изрядный кусок кладки. Пушки! У нео имелись пушки. Или, скорей, самострелы, но, тем не менее…

Что уж тут говорить, нападавшие имели все шансы на успех. Однако их противник быстро оправился от растерянности. Да ее, в общем-то, и не было.

– Все – в храм, – громко командовал Джапед. – Запереть двери. Разобрались повзводно. Автоматчики – к окнам. Снайперы – на колокольню, за мной. Альд, ты тоже. Три-Пятая – командуй внизу.

– Есть! А ну, живо взяли скамьи… Укрепляем двери! Автоматчикам – беречь патроны.

Следом за Джапедом Альд забрался на колокольню… и ахнул. Вокруг бывшего храма уже не было никаких зарослей и леса – везде плескалась вода! И со стороны эстакады – едва не заливая ее, и позади, со стороны кладбища, развалин и дальнего леса. Со всех сторон к убежищу кио подбирались плоты «новых людей»! На некоторых из них виднелись самодельные пушки. Гладкоствольные орудия, заряжавшиеся с дула, как в невообразимо древние времена. Вот одно снова ухнуло, изрыгая дым и пламя. Хлестнуло по колокольне ядро… Плот, однако же, не выдержал отдачи и тотчас же перевернулся, рассыпался. Орудие с громким бульканьем затонуло, его обслуга перебралась на другой плот… оказавшийся слишком маленьким для такого количества воинов. Да еще автоматчики кио поддали жару, шарахнув из нескольких стволов. Им в ответ послышались очереди с плотов.

– У них и автоматчики еще, – озабоченно заметил вождь. – Бережем патроны, но… Три-Десять, Пять-Два! Ваши – автоматчики. Альд! Твои – пушкари.

– Есть!

– Есть, понял!

Отрапортовав, снайперы поудобнее устроились на площадке, потеснив крылана, боязливо жавшегося к лестнице.

Снизу послышался громкий голос Три-Пятой:

– Автоматчики, приготовиться! Левые – прицел «П».

– Есть, прицел «П»!

– Правые, прицел четыре.

– Есть прицел четыре.

– Внимание… По атакующим, короткими… Огонь!

Отрывисто грянули очереди. Кто-то из нео с воем повалился в воду.

Альд тихонько повернул переводчик огня вниз, до второго щелчка – для ведения одиночной стрельбы. Прицел регулировать было не надо – атакующие уже приблизились настолько, что начали швырять в двери большие камни, прихваченные с собой на плоты специально для этой цели.

Подбадривая себя, нео непрерывно вопили и ругались. Весь этот вой сочетался с гулким эхом автоматных очередей и раскатами пушечной канонады. С канонадой этой пора было кончать – что, собственно, и составляло сейчас боевую задачу Альда.

Фаланстерец прицелился, глядя вниз. Уже светало, уже все хорошо было видно… Ага, вот он, с горящим фитилем… Артиллерист, блин. Ну, на… получай…

Плавный ход спускового крючка… выстрел. Здоровенный дикарь с горящим фитилем беззвучно упал в воду, подняв тучи брызг.

– Один есть, – обрадованно хмыкнул юноша, выискивая через прицел очередную жертву.

Нашел… Прицелился… Выстрел! Брызги воды… Еще выстрел. Кто-то совсем рядом охнул и отскочил к стене. Альд машинально обернулся… Нет, не отскочил! Отбросило пулей! Однако, полбашки снесло. Эх, Три-Десять…

– Осторожнее, не высовывайтесь, – скупо предупредил Джапед. – У них тоже меткие стрелки имеются.

Имеются, конечно. Кто бы спорил?!

Фаланстерец с осторожностью глянул вниз:

– Может, очередью?

– Давай!

Получив разрешение, Альд перевел рычажок вверх, Высунулся, выпустив с треть магазина вниз, под двери, где сгрудились вражеские плоты… и тотчас же отскочил к стенке, пропуская над головой злые пули.

Внизу стоял все тот же ор, гнусный и гулкий. Правда, выстрелов стало слышаться поменьше – у нападающих явно заканчивались боеприпасы. Кио же совсем недавно пополнили запас патронов у маркитантов, и как оказалось – не зря!

– Что у них там под дверью? Толпа?

– Толпа, – подтвердил Альд. – Плотов пять, никак не меньше.

– Два-Пять, давай вниз, – бросил вожак. – Скажи, пусть автоматчики не высовываются.

– Есть…

Парень метнулся вниз… «Полковник» немного выждал… и достал из-за пазухи увесистую «лимонку». Альд такие видал только в книжках. Однако, принцип действия знал.

– Ты тоже не высовывайся!

Предупредив, Джапед вытащил чеку… и довольно небрежно бросил гранату вниз, в самую гущу врагов. Раздался взрыв, такой, что брызги воды и крови достигли и колокольни! Ор внизу не то чтобы прекратился, но перешел в вой… Грустный, мерзкий и безысходный. Похоже, до беснующейся внизу орды дошло, что взять убежище кио с наскока никак не получится. Послышался чей-то командный рык…

Альд немедленно выглянул… и вскинул автомат, увидав на большом плоту невдалеке от стен храма дикарского вожака в золоченом пожарном шлеме! Тут же внизу раздались выстрелы. Что-то хлестнуло рядом – пули. Автоматчики нео охраняли своего вождя, прикрывали.

Юноша укрылся… потом медленно высунулся… Плот с вождем уже был далеко, не попадешь, да и прямо в глаза било восходящее солнце.

– Эх, ушел… – с сожалением бросил Альд.

Джапед неожиданно улыбнулся:

– Да и черт с ним! Пусть все уходят. Первый раунд за нами. Однако же, дикари обязательно вернутся. И, думаю, на этот раз куда более организованно. И с куда большими силами. У нас мало шансов, друг мой. Сейчас подсчитаем потери… и будем думать, что делать.

Погибло одиннадцать человек. Кто от пушечного ядра, угодившего прямо в голову, кто от стрелы, большинство же – от автоматных пуль. Надо сказать, дикари стреляли на удивление метко. Они вообще очень быстро учились.

Кроме убитых, имелись и раненые. Правда, особенно-то о них можно было не думать, учитывая способность кио к регенерации. Сами выздоровеют, и довольно быстро. Встанут в строй.

Две Семерки, кстати, тоже зацепило шальной пулей в левую руку, чуть повыше кисти. Правда, рана вскоре затянулась безо всякого следа, так что бедолаге не осталось, чем хвастаться. А очень хотелось!

Отбив внезапное нападение, кио смогли как следует осмотреться. Собственно говоря, небольшой холм, на котором располагался храм с колокольней и кладбище, ныне представлял собой остров, со всех сторон окруженный водою. Выпущенный в небо крылан, вернувшись, доложил, что наименьшее водное пространство – на юге от убежища. С той стороны разлив тянулся метров на триста – до эстакады, со всех других окружение усадьбы больше походило на море. По поводу глубины Кршл не сказал ничего, не мерил.

Крылан говорил шепеляво, едва выговаривая звуки, однако Джапед его понимал, а кроме него – вряд ли еще кто, разве что – Три-Пятая. Осколком ядра ей оцарапало щеку, но рана уже затянулась, так что командирша оставалась все такой же красоткой, как и была.

До обеда все воины кио занимались хозяйственными работами, руководство же тщательно осматривало то, что еще оставалось во владении клана. Церковь с колокольней, часть кладбища размерами метров двадцать на тридцать пять, вокруг же плескалась вода. Мало того, она прибывала! К вечеру поднялась сантиметров на двадцать.

– Очень скоро они нас затопят, – на общем собрании резюмировал вождь. – Надо что-то делать… Прорываться… Но как? Три-Пятая, что у нас с деревьями? На сколько плотов хватит?

– На парочку небольших, – Три-Пятая поднялась со скамьи, отбросив упавшие на глаза волосы. Многие при этом вздохнули, а некоторые – даже облизнулись. – Однако, у нас еще есть и скамейки, и лестницы. Их тоже можно пустить на плоты.

– Я спросил – сколько? – «полковник» сдвинул брови.

– Еще на парочку. Сможет поместиться человек двадцать. Плюс автоматы. Плюс боекомплект. Можно будет прорваться! Вполне!

– Да, но прорвутся только эти двадцать, – вскользь заметил вождь. – И то – не все.

Три-Пятая обожгла его взглядом:

– Мы все готовы на смерть, лишь бы…

– Я не сомневаюсь, – Джапед обвел собравшихся взглядом. Как всегда – внимательным, с чуть затаенной издевкой. – Еще какие есть предложения на тему – как половчее погибнуть? Нет? Тогда послушайте меня… У нас все-таки есть надежда!

Вождь поднялся на ноги и картинно замолк, дожидаясь, когда затихнет шепот, неуловимо прошелестевший в толпе. Воины кио переглядывались, многие – очень даже радостно. Видать, несмотря на заверения Три-Пятой, мало кому тут так уж хотелось умирать.

– Вот! – дождавшись тишины, «полковник» нагнулся и вытащил из-под скамьи разорванную пластиковую упаковку. Ту самую, в которой Две Семерки и Альд притащили книги… ныне конфискованные в пользу всего клана.

Обычный пластиковый мешок… мусор. Собравшиеся недоуменно переглянулись. При чем тут мешок?

– Альд, Два-Семь, подойдите ближе, – между тем скомандовал вождь.

Приятели поднялись, протиснулись, ловя на себя удивленные взгляды.

– Альд, мальчик мой, ты как-то говорил, что запомнил место, – Джапед посмотрел юноше прямо в глаза.

– Да, – отозвался тот. – Только вот сейчас – вода кругом.

– Вода – не ваша забота, – ухмыльнулся вожак. – Тем более, за эстакадой никакой воды нет. Итак, объявляю задачу! Сейчас – вязать плоты. Надобно всего два или три, но надежных и легко управляемых.

– Мы сделаем, полковник! – заверила Три-Пятая. – Но…

– Ах да, совсем забыл, – «полковник» с неожиданной веселостью рассмеялся и обнял за плечи Альда и Два-Семь. – На плотах мы поплывем за взрывчаткой. Эти парни знают, где ее взять.

Все возликовали, но опять – мало кто чего понял. Зачем взрывчатка? Взрывать плоты врагов? Видимо, так. Да не нужно думать, простому воину голову напрягать не положено, он должен лишь четко исполнять приказы. Думать должен командир.

Вот Джапед и думал… Отослав всех к кладбищу, поднялся на колокольню, прихватив с собою парней. Пожалуй что колокольня оставалась сейчас единственным местом, где можно было спокойно поговорить.

– Поясню специально для вас, – усмехнулся Джапед, велев Альду и Двум Семеркам присаживаться прямо на ступеньки. – Те гранулы, что были в мешках – это смесь аммиачной селитры и тротила! Гремучая, скажу я вам, смесь. Бризантная взрывчатка!

– Какая-какая смесь? – позабыв про субординацию, изумленно переспросил Два-Семь.

– Взрывчатая смесь, юноши! – «полковник» расхохотался в голос. – Понимаете, мои юные друзья, нас, кио, готовили в том числе и для диверсий… Ты, Два-Семь, не можешь этого помнить, слишком мал… Итак, взрывчатая смесь – аммонит. Видите, здесь, на мешке, полустертые цифры – «60». Это «А-60» – марка аммонита. То есть, в этом вот, конкретном – шестьдесят процентов тротила и сорок – аммиачной селитры. Взорвется просто отлично! Только нужен детонатор. Обязательно детонатор, парни. Он где-то там, рядом должен быть. Сколько вы видели таких мешков?

– На ощупь… штук пять, – смешно наморщив нос, припомнил Две Семерки.

Джапед потер руки:

– Отлично, отлично! Аммонит в гранулах – не подвержен порче… Какой-то новый цвет, обычно – белый или желтый. Вы отправитесь за ним сегодня же ночью! А завтра с утра мы установим мины на маленьких плотиках. Замаскируем травой и…

– А что если просто взорвать плотину? – неожиданно предложил Альд. – Вода уйдет – и все останутся при своих. Дикари еще долго к нам не сунутся.

Глаза вождя округлились от удивления, радости… и некоторой доли зависти. Взорвать плотину! Ну, конечно же. Как это сразу-то в голову не пришло? Вернее, пришло, но только не ему, всеми признанному вожаку, а какому-то беглецу, выскочке, насчет которого имелись еще кое-какие планы…

– Взорвать, – тихо повторил «полковник». – Вот именно. Вы и взорвете! Сразу же туда и отправитесь, чтоб времени зря не терять.

* * *

Кроме двух приятелей, в рейд отправились еще четверо молодых воинов. По трое на плот. На одном – Альд, Два-Семь и круглоголовый Семь-Восемь, хороший знакомец, парень надежный вполне. На втором плоту еще трое, имена их Альд тут же забыл, как только услышал. Думалось не о том!

«Полковник», конечно, проинструктировал во всех подробностях. Как сделать мину, как заложить, как обращаться со взрывателем… Но, ведь этих взрывателей может и не быть. Тогда придется бросить гранату. Вот эту вот, ребристую Ф-1, в простонародье – «лимонка». Разброс осколков – офигительный, никто из новоявленных «саперов» не останется в живых.

Джапед, правда, про осколки ничего не сказал. Швырнете, мол, гранатку, разрушите все – и делайте ноги. Если успеете. Однако, про свойства «лимонки» Альд знал от Три-Пятой. Как-то спросил, этак невзначай поинтересовался. Теперь пригодилось вот. Да уж, лучше найти взрыватели. Не может же их не быть вообще! Какой смысл тогда во взрывчатке? Нет, должны быть взрыватели, должны. Надо просто лучше искать! И помнить про осмов.

Плоты с рейдовой группой отчалили в сумерках, на ночь глядя. Чтоб никто не увидел, чтоб тайно все. Заплутать не боялись – что тут было и плыть-то? Тем более, ночь выдалась ясная, звездная, правда, холодная – жуть. От студеной воды сводило руки.

Круглоголовый Семь-Восемь деловито орудовал шестом, направляя плот на яркий осколок луны, зависший над эстакадой. Иногда шест не находил опоры, и тогда остальным приходилось грести руками. Холодно, неуютно – но деваться некуда. Семь-Восемь еще ничего – быстро приноровился к шесту, а вот на втором плоту пару раз уже падали в воду. Просто не удерживались на ногах, когда шест терял дно.

Продвигались, впрочем, быстро. Не прошло и часа, как воины кио достигли своей цели и, спрятав плоты в камышах, выбрались к эстакаде.

Опять же, шли быстро, хоть пару раз и споткнулись. Никто из ночных тварей напасть не решился. Себе дороже! Тут ведь целых шесть рыл. Уверенных в себе, мускулистых, несомненно – вооруженных… и пахнущих злым железом! Нет уж – себе дороже нападать.

Альд и не ждал нападения ни от каких хищных тварей. Разве что жук-медведь мог бы помешать плану, но его было бы слышно издалека. Да и автомат – хоть один на всех – имелся. Джапед дал его некоему Четыре-Восемь, угрюмому и на редкость необщительному парню с самодовольной рожей убийцы. Новый взводный, назначенный взамен погибшего Четыреста Двенадцатого по протекции Три-Пятой. Интересно, что она в нем нашла? Кстати, на этот раз Альд, естественно, не взял с собой клеймор. Если б взял – вот это было бы нечто! Плоты, скользящие по черной воде в призрачном серебристом свете. И на одном из них – воин с огромным мечом. То еще зрелище! Не для слабонервных. Как говорили древние – сюрреализм!

Вместо меча Альд прихватил револьвер. Старый, с тремя патронами. Три-Пятая презентовала, строго-настрого наказав не потерять и после задания – вернуть. Три-Пятая… Чего еще ждать от этой нервной красотки? Увы, этого не знал никто.

Вот и эстакада. Пустынная платформа, залитая призрачным лунным светом. Ржавые рельсы. Какие-то мелкие твари дрались, непонятно из-за чего, пищали… и спешно ретировались, едва только заслышав звук шагов понимавшихся на платформу воинов.

Четыре-Восемь (или, официальнее – Сорок Восьмой) вскинул автомат…

– Отставить! – шепотом бросил Альд. Именно ему Джапед доверил командовать операцией. Поставил чужака над членами клана. Рисковал. Или просто не доверял остальным? Тем, кого продвигала Три-Пятая? Могло быть и так, роковая красотка вполне могла подсидеть старого вождя и сама возглавить общину.

Чу! Сорок Восьмой опять напрягся. На этот раз, по-видимому, не зря. По росшим вдоль эстакады кленам вдруг полоснул яркий световой луч!

– Ложись!

Взводный скомандовал запоздало – все и без него среагировали на редкость быстро, ничком бросились в траву.

– Приготовиться к бою!

– Отставить! – опять вмешался Альд. – Просто лежите тихо. Он сейчас пройдет.

– А кто – он? – Две Семерки с любопытством сверкнул глазами.

Юноша не успел ответить – невдалеке от эстакады вдруг возникла огромная металлическая фигура древнего ящера. Скрипящие манипуляторы-лапы, громыхающий хвост и горящие прожекторы-глаза. «Раптор»!

Мазнув лучом по эстакаде, боевой робот фаланстера загудел свервоприводами и, припадая на левую «ногу», потащился прочь. Хвост так и громыхал за ним сзади, явно нуждаясь в срочном ремонте.

– Эх ты, бедолага, – шепотом посочувствовал беглец. – Да уж, с механиками в фаланстере беда. – А ну, подъем! Пошли, хватит ночевать уже.

К знакомым развалинам добрались быстро. Избирательная память Альда запомнила все. Каждую примету! Обшарпанный угол дома. Увядшие ромашки на куске старого взбугрившегося асфальта. Приземистое кирпичное здание с решетками на окнах. Одна арматура выломана…

– Пришли. Вот это окно.

Первым пустили Два-Семь, как самого легкого.

– Если что – применяй огнемет, – хлопнув парнишку по плечу, напутствовал Альд. – Только взрывчатку всю не сожги, ага.

– Да уж, постараюсь.

Два-Семь улыбнулся, всем своим видом показывая, что отреагировал на шутку приятеля исключительно правильно. Да уж, чувством юмора юный кио обделен не был. В отличие от того же Сорок Восьмого. Тот так и стоял с каменным лицом. Лишь проскрипел:

– Если взрывчатка взорвется, задание не будет выполнено.

Вот ведь, зануда чертов. А то без него не знали!

Тихо щелкнул взведенный курок. Следом за Два-Семь в окно нырнул Альд.

– Спокойно все, – тотчас же послышался шепот. – Я подсвечу?

– Давай. Только старайся, чтоб луч фонарика не попал в окно.

– Да знаю…

Никаких осмов нынче поблизости не было! А если и были, то затаились, спрятались. Если они видели в темноте, как говорил Джапед, тогда вполне могли рассмотреть и решительно настроенных молодых воинов, и – самое главное – автомат. Решили пока не связываться, тем более, если их дело – разведка. А, может, и не было тут никого. Уже не было.

Шкаф оказался на месте. Как и мешки. Приятели, поднатужась, подтащили к окну все пять и принялись искать дальше. Облазали весь шкаф, заглянули в соседней комнате в сервант, поискали под диваном. Да везде, где только можно было! И нигде – ничего. Осталось лишь разве что посмотреть у шкафа, под кроватью? Но, это уж из области надежд.

– Все же глянем.

Повернувшись, Альд сделал шаг… и застыл на пороге. На кровати кто-то сидел! Этакая темная масса с уродливой башкой и желтыми горящими глазами! Неужели, давешний осм?

– Пошалуйшта, не штреляй, – неожиданно попросил монстр шепеляво, но вполне миролюбиво. – И не зашигай фонарь.

Две Семерки, любопытствуя, заглянул через плечо:

– Что там такое, дружище?

– Выключи фонарик, – дернул шеей Альд.

– Шпашибо, – поблагодарило непонятное существо. И тут же так же шепеляво предложило:

– Ишшете вжрыватели? Могу продать.

 

Глава 10

– Но… у нас ничего нет, – Альд покачал головой. – Ни денег, ни времени.

– Ешть, – ухмыльнулся монстр. – Я видел у ваш «калаш-шникоф»!

Словно «калашников» существо произнесло причмокнув, с двумя «ш». Словно бы ело какую-то вкусняшку, смаковало.

– Автомат? – задумчиво протянул юноша. – Эй, Два-Семь. Ты слышал?

– Угу, – за спиной послышался сопение. – Вряд ли Сорок Восьмой его отдаст.

– Тогда останемся без взрывателей.

– Оштанетесь, – покивал монстр. – И вообше, вряд ли уйдете. Нас тут много. Уше много.

– Кто же мешает вам перебить нас прямо сейчас? – резонно поинтересовался Альд.

– Шум. Нам не нушно лишнего шума. Но, ешли уш не обойдемся без него, то – да. Пушкай.

Фаланстерский беглец подавил улыбку. Ясно все. Опасаются «Рапторов». Впрочем, может быть, и не только их.

– Я здесь не старший, – юноша дернул шеей. – Сейчас позову взводного. Попробуй договориться.

– Это вы попробуйте.

Это все ж таки был давешний осм. Уродливый, с пупырчатой башкою, и ртом, похожим на клюв. Конечности его, длинные, покрытые бляшками, смахивающими на присоски, покойно лежали на коленках. Мутант казался совершенно спокойным. Ну а с чего ему нервничать-то? Не удастся сторговать автомат, так будет схватка, а к схваткам он, похоже, привычный. Все ж таки, если что, нужно будет вырубить его первым. Угостить пулей в лоб – запросто. Легко и свободно.

Молодой человек прищурился, прикидывая, как лучше всего произвести выстрел. По-всякому можно. В таких условиях – точно не промахнешься. Пусть и темновато, зато цель близка.

Выслушав предложение осма, Сорок Восьмой лишь крепче сжал автомат и стиснул зубы. Такое впечатление, что кто-то хотел отобрать у него оружие вот уже прямо сейчас, тут же! Глядя на угрюмую физиономию взводного, Альд сразу понял – никакого торга не будет.

– «Калашников», говоришь?.. Подожди. Мы посовещаемся.

Услышав такие слова, фаланстерец искренне удивился! Взводный-то, оказывается, вовсе не такой дурень и солдафон, каким представлялся. Не-ет, выходит, все ж таки не зря его продвигали на эту должность. Да и кто продвигал-то? Три-Пятая. Уж она-то дураков не терпела.

– Два-Семь, Семь-Восемь. Останьтесь. Остальные – за мной.

Отдав приказ, Сорок Восьмой вышел в соседнее помещение. Следом за ним тотчас же последовал и Альд.

Взводный действовал весьма разумно, и, видно, владел каким-то методом рассуждения, который сразу же и применил.

Встал у стены, обвел притихший отряд внимательным взглядом и первым делом спросил:

– Что хорошего будет, если мы отдадим автомат?

Кто-то возразил с ходу:

– Чудище сразу же перестреляет нас всех!

– Мутант не просил патроны, – чуть улыбнулся Сорок Восьмой. – Речь шла только о «калашникове», да.

– Все равно – они нападут на нас!

– Хотели бы – напали уже давно. Нет. Монстры ничуть не глупее нас. Итак… – в глазах взводного отразилась серебряная луна, заглянувшая в оконный проем. – Я же спросил – что хорошего?

– Мы получим взрыватели.

– Вот именно.

– Если чудовище не обманет нас.

– Не обманет. Он не дурак, я думаю.

Сорок Восьмой махнул рукой:

– Все ясно. О плохом вы уже тоже сказали. Теперь второй вопрос. Что хорошего будет, мы не отдадим автомат?

– Будет бой! – запальчиво выкрикнул кто-то. – И мы им всем покажем!

– И, возможно, погибнем, – вступил в разговор Альд. – И не выполним приказ.

Взводный прищурился:

– Я о хорошем спрашивал. Ну! Пять-Шесть!

– Ну… мы сохраним автомат. Наше имущество… – неуверенно отозвался здоровенный верзила Пять-Шесть.

– Великое дело! – ухмыльнулся взводный. – Имущество сохраним. А приказ выполним?

– Ну, я не знаю, – здоровяк совсем растерялся, как не выучивший урок двоечник у доски.

– Зато я знаю! – злой шепот командира зазвучал как-то особенно значимо. – Я – знаю, я – помню. А вы – забыли! Какова наша боевая задача?

– Добыть взрывчатку…

– И взрыватели…

– Взорвать к черту плотину «новых людей»! – со смехом бросил Альд. – Вот наше главное дело. Взорвать! А с автоматом или без… Чепуха.

– Вот именно, – Четыре-Восемь одобрительно кивнул и, велев всем ждать и быть начеку, отправился на переговоры с монстром.

Отсутствовал он недолго. Не прошло и пяти минут, как в дверях появились Два-Семь и Семь-Восемь. Парни тащили небольшой, но, видимо, тяжелый, ящик, выкрашенный в защитный темно-зеленый цвет. Следом выбрался осм с небрежно перекинутым через левое плечо «калашниковым», а уж за ним – взводный.

– Прошшайте, – уходя, монстр оглянулся на пороге. – Приятно было пожнакомитшя.

* * *

– Не надоело?

– Надоело!

– Надоело!

– Надоело!

Гулкое эхо разнеслось над прудом, нынче больше похожим на море. Судя по этим воплям, у нео, охранявших плотину, начиналась смена караула. Этим нужно было обязательно воспользоваться. По крайней мере, именно так сделал бы Альд, если б командовал отрядом. Так же поступил и взводный, отдав короткий и емкий приказ:

– Пора.

Времени оставалось совсем мало. Уже начинало светать, уже играли за черными скелетами зданий оранжевые рассветные сполохи и подсвеченные снизу облака казались облитыми золотом. Над разлившимся прудом стелился туман, промозглый и плотный. Откуда-то несло дымом – караульщики-нео палили костры.

Два плота кио пробирались в тумане почти что на ощупь. Шли на запах дыма, на голоса дикарей, на их мерзкий запах, доносившийся и сюда, к самой воде. Первый плот нынче собрал самых сильных воинов, ими командовал верзила Пять-Шесть. Гордый оказанным доверием и от того необычайно серьезный, он все пытался сделать умное и многозначительное лицо. Однако, напрасно старался. Ничего не получалось. Как выглядела физиономия туповатой, так и продолжала выглядеть. Впрочем, порученное ему дело отнюдь не требовало какого-то особенного ума, скорее лишь непоколебимую уверенность, силу и наглость, а этого было в избытке.

Кивнув, Пять-Шесть шепнул своим парням приказ. Двое налегли на шесты, остальные приготовили оружие. Плот исчез из виду почти сразу же, окутанный плотным туманом. Лишь слышен был плеск воды, да и он быстро затих.

Нео же все орали свое:

– Надоело!

Все ждали смены.

Дождались…

– Ур-рара!!! – утренний туман вдруг разорвали крики. – Смерть дикарям! Смерть!

Что-то полыхнуло. Что-то вспыхнуло. Загорелось. Наверное, заготовленный врагами хворост для костра.

Вот что-то ухнуло… Послышались крики… Сквозившее в них удивление быстро сменилось на гнев и какую-то буйную радость. Караульщики-нео увидали перед собой врагов! Выходит, не зря караулили… Наконец-то!

Затрещали выстрелы, сначала одиночные… затем рванула и автоматная очередь. Завязался бой.

Окажется ли он удачным для них или же нет, Сорок Восьмого заботило мало. В конце концов, группой здоровяка Пять-Шесть можно было и пожертвовать. Как вот недавно пожертвовали «калашниковым». Ибо главным было совсем другое… Вот как раз сейчас пришла пора выполнить главный приказ.

Их осталось всего четверо. Сам взводный, Альд, мальчишка Два-Семь и круглоголовый Семь-Восемь. Плюс взрыватели и мешки с аммонитом. Кругом все было туманно и серо… а где-то совсем неподалеку – весело! Орали, стреляли, дрались. Кстати, именно Альд предложил этот план – не просто воспользоваться суматохой при смене караула, а ее, эту суматоху, организовать и усилить! Пускай теперь…

Плот с четверкой бойцов неслышно ткнулся в траву. Где-то журчал ручей, звуки схватки остались далеко слева.

– Вы двое – хватайте мешки, – выпрыгнув на берег, деловито распорядился взводный. – Альд. Ты – взрыватели. Как действовать – знаешь. Так… револьвер!

– Ах, да…

Юноша протянул Сорок Восьмому револьвер с оставшимися патронами. Взводный хмуро кивнул и неожиданно улыбнулся:

– У вас – минут пять. Если что-то здесь выйдет не так – я прикрою. На пять минут боя меня хватит, сколько бы этих дикарей не явилось. Главное…

Он не стал продолжать. Всем и так было ясно – что главное. Взорвать! Выживет ли при этом группа – совсем не важно. Лишь выполнить приказ. Для того и посланы.

Так рассуждал Сорок Восьмой, уверенный в своей правоте и правоте своего дела. Так думали и все воины кио. Вот только Альд смотрел на все это иначе, вовсе не собираясь погибать за интересы чьего-то там клана. Это было бы нерационально и глупо, ведь у него имелось еще и свое – главное для него самого – дело. Отомстить Мудрейшим за гибель возлюбленной! Если не он, то кто? Не-ет, лезть на рожон молодой человек вовсе не собирался. Однако, и труса не праздновал. Как-то стыдно было, да и вообще – трусы погибают часто. Мерзкий страх облепляет душу словно киселем, притупляя все чувства… А в бою ведь нужно думать! Вот и Альд сейчас думал. В голове словно счетная машинка крутилась или, говоря по-старинному – «компьютер».

Пройдя зарослями ракиты и ивы, троица бойцов оказалась у самой плотины. Совсем недалеко журчал широкий ручей, падая через проем плотины в обмелевшую речку. Удобное место… очень… вполне…

– А ну, несите мешки…

Уже почти рассвело, уже вставало солнце. Туман быстро таял, редел, лишь одинокие клочки его еще клубились у самой плотины. Плотина… Обломки бетонных плит и кирпичи, грубо схваченные раствором. Неказисто и не очень надежно. Горе-строители нео не гнались за надежностью и уж тем более за красотой. Чай, не на века строили! Просто решали конкретную боевую задачу. Надо сказать, решали не абы как, а с выдумкой. Ишь – затопить врагов решили. Молодцы, что уж тут скажешь.

Однако, особой дисциплиной эти «молодцы» вовсе не отличались. Неизвестно уж кто тут бросил пост – прежняя смена или новая, а только у плотины никого не было! Все отражали натиск врагов. Судя по крикам – весело и с азартом.

Ну, флаг вам в руки. Барабан через плечо. Ветер в широкую спину.

Заложив заряд, Альд привел в действие взрыватели и со всех ног бросился прочь от плотины. За ним последовали и парни – Две Семерки и круглоголовый Семь-Восьмых. Взводный дожидался их в полузатопленных зарослях. Правда, добежать парни уже не успели – позади них ахнул взрыв!

Мощная, невероятной силы, волна прокатилась по всей округе, швырнув беглецов в мокрую траву, в грязь. Кучи кирпичей и обломков бетона разлетелись, взметнулись в воздух, сея вокруг разрушенье и смерть. Сооруженную наспех плотину буквально разнесло в клочья, и накопившая вода рванула вниз с бурной радостью и ревом.

– Идем берегом, – Альд поднялся на ноги и отыскал взглядом своих. – Топко, да. Грязно. Но ведь и идти-то недалеко. Совсем рядом.

* * *

Сказать по правде, вождь клана не очень-то рассчитывал, что хоть кто-то из рейдовой группы вернется. В том, что воины выполнят задание – в том Джапед не сомневался, а вот, останутся ли в живых? Бабушка надвое сказала, как говорили в старину. Обидно, конечно – каждый боец на счету. Однако, приходилось рисковать, ничего не попишешь. Одного лишь было бы жаль… Но он должен был приглядывать за всеми. И должен был выжить. Если же не выжил, что ж – судьба.

Кроме непосредственных интересов клана, у «полковника» имелись еще и свои собственные соображения. Исходя из этих последних, он и отобрал бойцов. В основном – выдвиженцев Три-Пятой. Плюс мальчишка Два-Семь и чужак. Последнего, кстати сказать, можно было бы и придержать, оставить. Но, с другой стороны, – к чему? Все, что парень знал о подземном убежище – он уже давно рассказал и во всех подробностях. Дальше уже можно было обойтись и без него, но… раз уж вернулся… раз уж повезло – почему б не использовать?

– Мы гордимся вами! – Джапед лично поблагодарил тех, кто вернулся, кто остался в живых. Сорок Восьмого, Две Семерки, Семь-Восьмых, Альда… Остальные погибли. Все.

Зато с честью выполнили поставленную задачу. Сооруженная дикарями плотина перестала существовать. Угроза затопления миновала. Правда – надолго иль нет? Все говорило за то, что «новые люди» собирались основаться в здешних местах всерьез и надолго. Их было много. Куда больше, чем кио. В черневской усадьбе, в полуразрушенном храме, долго не протянуть. Вечная осада. Плюс – проблемы с ресурсами, с пищей. Как опытный вождь, Джапед прекрасно осознавал это и действовал, как мог.

Вечером он вызвал Альда на колокольню:

– Ну, что ж, сынок. Пришла нынче пора навестить твой фаланстер. Ты готов?

Я всегда готов! Только об этом и думаю. Жажда мести ничуть не притупилась и уже начинает сжигать мое сердце!

Так мог бы ответить юноша. Однако, сейчас он лишь молча кивнул. Беглец много чего узнал за последнее время. Многому научился, приобрел жизненный опыт и поумнел. Понимал, с кем можно быть откровенным, а с кем – держать рот на замке. Жадный интерес Джапеда к фаланстеру совсем не нравился Альду. Непонятно, почему. Вроде бы, после гибели Эльды и бегства, юношу ничего с прежней жизнью не связывало. Одни лишь воспоминания да еще, пожалуй, высокородная Навия. Женщина, которая научила Альда многому. Да почти всему.

* * *

Джапед решил не откладывать дело в долгий ящик. Чего выжидать-то? Нападения алчной орды нео? Разрушенная церковь – не самое лучшее убежище. Другое дело – фаланстер. Несколько уровней. Продуманная система защиты и жизнеобеспечения. Живи – не хочу! Лишь перебить властителей, самим захватить власть и править стадом – мунами, ничего особенно не меняя.

Таков был план вожака клана. О нем знала и Три-Пятая, вполне соглашаясь со всем. Не знали лишь того, о чем Джапед ей не сказал, не счел нужным. «Полковник» просто решил немного подчистить клан, убрать всех тех, кому в последнее время перестал доверять. Из доверия вышли многие, и в числе первых была Три-Пятая. Женщина, променявшая любовь вождя на утехи с каким-то изгоем! Мало того, она нагло рвалась к власти, расставляя верных ей людей где только можно. Поистине, предать смерти можно было бы и за куда меньшие проступки. Пусть погибнут предатели! Пусть погибнет Три-Пятая, чужак Альд и еще кое-кто… Лишь только самые преданные достойны жить, как господа! Именно так они жить и будут. Если им позволит Великий Джапед! Да-да, так – Великий. Чем он хуже каких-то Мудрейших, древних стариков, давно потерявших все свои мозги?

Кстати, о преданных…

Спустившись с колокольни, «полковник» подозвал часового:

– Срочно отыщи Сорок Восьмого. Бегом! Пусть явится, как можно быстрей.

– Слушаюсь!

Сорок Восьмой. Умный, сильный и, самое главное, преданный. Преданный лично вождю, а вовсе не Три-Пятой, как та почему-то думала. Красотка-начальница продвигала этого хмурого парня в десятники. Джапед не мешал, даже способствовал. Он точно знал, чье слово закон для Сорок Восьмого. Его! Вовсе не Три-Пятой.

– Разрешите доложить, господин полковник…

– А, мальчик мой, Четыре-Восемь! – вожак клана изобразил на лице самую радушную улыбку. – Я рад, что ты выжил.

– Вы приказали мне выжить, вождь, – вытянулся боец. – Я лишь исполнил приказ.

– Ты выполнил все наилучшим образом, и достоин награды. Той самой, о которой мы с тобой говорили. Скоро ты станешь господином!

– Разве мы уже…

– Да! Уже завтра, с утра. Вернее – уже сегодня ночью. Скоро начнется штурм, но… Вовсе не жители подземелья будут для тебя основной целью…

* * *

Медно-золотая луна, выкатившаяся на небо, то скрывалась за тучами, то вновь сверкала, освещая древние железнодорожные пути, эстакаду, развалины и остатки обрушенных высоток. К одной из таких высоток и пробирались сейчас воины кио. Ножи, короткие копья. Автоматы. Последних было маловато, увы. Однако, и встроенное вооружение боевых киборгов не нужно было сбрасывать со счетов. Танталовые штыри, огнеметы – неплохое подспорье в бою.

Чуть впереди, в сотне шагов от основных сил, пробирались меж развалин разведчики. Самые внимательные, умелые, ловкие. Ими командовала Три-Пятая, гордая и еще больше похорошевшая от сознания важности дела. Там же, конечно, находился и Альд, а вот его дружка Две Семерки в разведку не взяли, в силу малолетства и неопытности.

Подул ветер. Выглянувшая из-за тучи луна осветила закопченные остатки высотки. Шесть с половиной этажей безразлично смотрели на мир темными провалами окон, похожих на пустые глазницы черепа. Альд знал, что вход в фаланстер защищали два «Раптора» и два патруля – на шестом этаже и внизу, у входных ворот из сварного железа. Два станковых пулемета – вверху и внизу, в патрулях – только Мудрейшие, никого из мунов на поверхность не выпускали.

Ага, вот он – патруль или, точнее сказать, пост. Колючая проволока, мешки с песком, черное дуло тяжелого пулемета. Кованые ворота, проникнуть сквозь которые было довольно легко. Да и проволока, и мешки не представляли какой-то непреодолимой преграды. Все здесь имелось скорей для проформы, потому что так положено, так надо. Основную опасность представляли роботы. Их-то сейчас и выискивал глазами молодой беглец, вернувшийся мститель.

Долго искать не пришлось. Где-то недалеко вдруг зазвучала сирена. Коротко так, просто взвыла – и тут же затихла. Как видно, «Раптор» просто давал о себе знать, или сообщал, что все в порядке, никаких происшествий нет. Судя по реакции постовых – двух высокородных в разгрузниках и стальных шлемах – именно так и обстояли дела.

– Робот, – Альд указал рукой в ту сторону, где только что звучала сирена. – Один. Где-то должен быть и второй.

– Смотрим внимательней! – шепотом предупредила всех Три-Пятая. – Если что – докладываем тут же.

Разведчики затаились. В самом начале вторжения боевые роботы фаланстера представляли собой самую большую опасность. Именно так говорил Джапед, почему-то не видя особой проблемы в постовых. Наверное, потому, что на посту были обычные люди… пусть и Мудрейшие. Обычных хомо киборги не ставили ни в грош, а вот к роботам-било относились со всем уважением, как к достойным соперникам. Вообще-то, эти две расы, кио и био, между собою не враждовали и как-то даже ладили, но здесь был не тот случай. Фаланстерские «Рапторы» отрицательно реагировали на любых чужаков, кем бы те не были. Кио – так кио. И что с того? Все одно – враги.

– Ищем второго «Раптора», – Три-Пятая снова повторила приказ. Взводная была тысячу раз права: без локализации грозной технической силы продвигаться дальше было бы смертельно опасно! Найти. Найти второго «Раптора» во что бы то ни стало.

– Вон он, вон – тень! – взволнованно вскинулся кто-то из молодых кио. – Там, за пятиэтажками, проскочил.

– Там была и сирена, – Три-Пятая спокойно покачала головой. – Патрульные роботы не ходят парой без особой нужды. У каждого – свой сектор.

– Значит, искать нужно в противоположном…

– Да вот же он! – вдруг обернулся Альд. – Вон, за воротами…

– За воротами? – взводная замерла и пристально всмотрелась в залитый лунным светом двор. – Ах, это… Я думала – упавший подъемный кран, тут таких много.

– Так ведь – кран и есть.

– Помолчи, Пять-Пять. Теперь вижу. Хвост. Манипуляторы. Шея… Лежит на боку. Сломался, что ли? А-а-а! Вот и «пристяжь»! И какой-то хомо…

– Ремонтник, – согласно кивнул беглец… или скорей уже – мститель. – Плановая профилактика. Кстати, ремонтника можно захватить в плен.

– Хорошая идея, – одобрительно кивнула взводная и, обернувшись, добавила: – Ну, что стоите? Вперед.

Альд резко повернул голову:

– С вашего позволения, я пойду первым.

– Давай.

Пригнувшись, юноша юркнул в развалины, там можно было пройти, обойти ворота. Вот только не столкнуться бы с Желтым Полем Смерти. Конечно, Поле бы подавилось столь обильной добычей, однако, возможно, был бы излишний шум, чего очень бы не хотелось.

Нет, никакого Поля в развалинах не оказалось. Пару раз, правда, сверкнули чьи-то хищные глаза, прошуршали чьи-то юркие тени… да тут же и скрылись. Нападать на вооруженных бойцов – себе дороже!

Чувствуя за собой не шуточную поддержку, Альд подобрался к ремонтнику вплотную и, вытащив нож, нежно уколол того под сердце, одновременно сжимая локтевым захватом шею.

– Дернешься – умрешь. Если понял – кивни.

– Пусти… да понял я, понял.

– Отключи сенсоры робота!

– Так, только что отключил. Профилактика.

– Отпусти «пристяжь».

– Х-хорошо… Эй, парни! А ну, давайте за арматурой!

Роботы обслуги, похожие на железных пауков, исполнили приказ тут же и, даже можно сказать, с превеликой охотою. Радостно свистнули, да тут же покатились к воротам. Открываясь, скрипнули створки…

– Теперь – отвечай, – ослабив хватку, зловеще прошептал молодой человек. – Караул нынче – обычный?

– Обычный, да, – ремонтник повернул голову… и Альд не поверил своим глазам! Это был вовсе не Мудрейший, а мун. Мало того, очень знакомый мун, из-за кого, собственно, и закрутилось когда-то все дело.

– Касп!

– Альд?! Ты жив?! Вот так встреча!

Парнишка вовсе не выглядел испуганным, скорее – обрадовался.

– Вы знакомы? – напряженно осматриваясь, Три-Пятая подошла ближе. Остальные бойцы умело рассредоточились по двору, пользуясь прикрытием в виде лежавшего на боку «Раптора».

– Вот это красотка! – обернувшись, восхищенно присвистнул Касп. – А ты тут неплохо устроился, дружище! Правда, что на то скажет Эльда? Ведь вы с ней, кажется, дружили? Так мне сказал напарник, высокородный Гирн. А уж он-то все сплетни знает!

– Гирн? Эльда? Постой… Эльда что же – жива? – Альд растерянно моргнул и закашлялся. Его словно дубиной по голове ударили. Вот это новость!

– Жива, да, – охотно подтвердил ремонтник. – Правда, ее держат взаперти, в какой-то лаборатории… Но, похоже, с ней все в порядке. Даже вот, краски недавно купили и кисточки. Она ж любит рисовать.

– Краски…

Ну да. Там, у маркитантов. Так вот, оказывается, для кого! Что же, получается, высокородная Навия обманула? Но… почему? Зачем?

Переведя дух, молодой человек тут же собрался с мыслями… чувствуя невероятный подъем! Его жизнь вновь обрела смысл. Не месть, а… Если Эльда жива, то… Касп сказал, ее держат взаперти… Освободить!

– Что за лаборатория? Где?

– Я… я не знаю. Прошу, не убивай. Знает высокородный Гирн. Я помогу тебе его найти.

– Все, как обычно, – Альд повернулся к Три-Пятой. – Как я и говорил.

– Понятно, – кивнула взводная. – Я уже послала вестового к Джапеду. Думаю, вот-вот начнем. Этого лучше убить.

– Нет! Он покажет нам путь.

– Хорошо, – красотка махнула рукою… и в этот момент сверху донесся взрыв!

Крылан Кршл незаметно спикировал на высотный пост и швырнул гранату! Это и было сигналом к наступлению.

Воины кио действовали красиво, слаженно и четко. Едва только наверху прозвучал взрыв, как наружный пост был тотчас же атакован с флангов. Автоматные очереди тут же сменил грохот разорвавшейся гранаты… С нижним постом было покончено так же, как и с верхним.

Правда, оставался еще «Раптор»… Однако Джапед не стал ждать, оставив на крыльце лишь пять воинов, всем остальным было приказано спускаться вниз.

Пять воинов, два автомата, гранаты. Хватит ли сил, чтобы справиться с «Раптором»?

– Некогда ждать, – подходя к лифту, резонно рассудил вождь. – Если что – потом вернемся и добьем. Робот ведь не может спуститься под землю, а, Альд?

– Не может.

– Ну, так нечего и ждать.

Лифт вмещал человек десять, не больше. Хорошо, что у пленного имелся чип. Пригодился – вторжение начиналось с комфортом! Первая группа – Альд, Джапед и еще восемь воинов – спустилась на первый уровень уже через пять минут. Вторая группа под командованием Три-Пятой должна была захватить и контролировать второй уровень, с мунами, и здесь главное было – выбить патрули. Малочисленные третья и четвертая группа отправлялись на нижние уровни – к складам и теплицам.

Лифт сновал вниз-вверх, словно заведенный, пригодился конфискованный у пленника чип. Сам же Касп вел чужаков по Первой Эспланаде. В фаланстере еще была «ночь» и в нарисованном небе сверкали искусственные звезды. Ничего здесь не изменилось, по крайней мере, на первый взгляд. Широкая Эспланада Один все так же напоминала старинный бульвар. Вместо асфальта – серая и желтая плитка, два ряда деревьев в больших деревянных кадках. Клены, акации, сирень. Уходившие в вышину стены первого яруса оформлены в виде старинных домов. Все те же вычурные узоры, фальшивые балкончики, окна, за которыми располагались лаборатории и жилые модули. А вот и знакомое кафе – «Трокадеро»!

Ночной патруль уничтожили без единого выстрела. Выждали, затаились за кадками и взяли на ножи. Легко и просто. Еще бы! Расслабились жители фаланстера, давно за них никто не брался всерьез. Вот и возомнили себя в полной безопасности. Глупые наивные людишки! А еще называли себя Мудрейшими… тьфу.

Лифт работал бесперебойно. Дождавшись очередной партии воинов, Джапед лично распределил их по обеим концам Эспланады. Парочку воинов с трофейными автоматами посадил на террасу кафе, так, что улица просматривалась и простреливалась полностью. Мышь бы не прошмыгнула, словила бы пулю враз! Теперь оставалось лишь взять власть. Для начала же, ее, эту власть, отыскать хотя бы…

– Я знаю, где заседает Совет, – Альд увлек за собой Джапеда и оставшихся бойцов, не отпуская Каспа. Да тот и сам не хотел никуда уходить – чревато! Пальнут еще… Навыки боевой машины так и не проснулись в ремонтнике. Верно, слишком уж глубоко оказались спрятаны.

Вот и знакомое крыльцо. Дверь. Тяжелая, двустворчатая. Просторный зал с высоким расписным потолком. Мраморная парадная лестница слева.

– Сюда…

Воины поднялись почти бесшумно, прошли по коридору…

– Кто здесь? Кто осмелился войти?

– Не стреляйте, – попросил Джапеда Альд. – Ни к чему. Ты арестован, высокородный Гонт. Сдай оружие, живо!

– Оружие? – Мудрейший растерянно заморгал. – Да у меня его и нет… Ты? Ты? Я тебя знаю… Вы ведь меня не убьете, правда?

– Не убьем, – презрительно ухмыльнулся Джапед. – Если покажешь что тут да как.

– Да-да, покажу! И расскажу все! – высокородный Александр Гонт свершил предательство так легко и непринужденно, словно всю свою жизнь только и делал, что кого-нибудь предавал. Что, впрочем, было не так уж и далеко от истины.

– Вот, пожалуйста сюда, за мной. Здесь у нас пункт управления…

Вождь кио неожиданно поморщился:

– Что-то пахнет дерьмом!

– Дерьмо и есть, – угодливо улыбнулся предатель. – Ночью фановую трубу прорвало. Я вызвал сантехника. Слышите? Делает!

Невдалеке, из санитарной комнаты, и в самом деле доносился какой-то стук и скрежет.

– Высокородный Гирн, – шепнул Альду пленник.

Юноша тут же догнал Джапеда:

– Господин полковник! Я пойду, проверю?

– Давай.

Прихватив с собой Каспа, молодой человек вошел в ванную комнату:

– Ну, здравствуй, высокородный Гирн.

– И тебе не хворать… Оп-па! – обернувшись, сантехник изменился в лице. Не сказать, чтоб это был страх, скорее – изумление.

– Послушай-ка, парень. Ты же… ты же…

– Мы захватили фаланстер, – спокойно пояснил Альд. – Я и воины кио.

– Кио?

– Да, да, они захватили, – Касп тоже подал голос. – Я видел, высокородный. Это так и есть! Теперь они – власть.

– Ну, захватили и захватили, – отмахнулся Гирн. – Мне какое дело? Сантехники любой власти нужны. Да! Вот если б еще жалованье повысили…

– Повысим, – хмыкнув, пообещал Альд. – Что с Эльдой, знаешь?

– С Эльдой? – высокородный Гирн уселся на край ванны и неожиданно вздохнул. – Как я понимаю, ты тот самый парень, который… Эльда ничего себе красотка, только, увы…

– Что – увы? – вне себя от ярости, Альд выхватил нож. – Говори! Ну же! Она умерла? Ее убили?

– Я ж и говорю! Убери ты ножик, порежешь еще… Эльда твоя вовсе не умерла. Но и по-настоящему живой ее назвать тоже нельзя, понимаешь? Уже третий день девчонку держат в искусственной коме, в качестве донора. Постепенно выкачивают спинной мозг для создания эликсира молодости для Мудрейших. Да-да, есть такой эликсир. Думаешь, почему мы так долго живем? Но, в последнее время – далеко не все, только избранные. Высокородный Дорм и прочие. А мы – так… выживаем.

В глухом голосе Гирна слышалось презрение и обреченность. Похоже, этому высокородному было действительно все равно, кто будет управлять фаланстером. И правда – сантехники любой власти нужны. Высокородный сантехник… гм… Похоже, члены Совета Мудрейших дошли уже до полного маразма.

– Эльда – помесь, гибрид Мудрейших и мунов, – продолжал Гирн. – Этот эксперимент недавно признали неудачным. Мудрейшим нужны Мудрейшие, по принципу Мудрейший плюс раб, а не Помесь плюс раб. Это приведет лишь к вырождению Мудрейших. Вот и решили размножать Мудрейший плюс раб в пробирках. Пусть искусственно, зато надежно. Изначально-то хотели, чтоб всё было естественно, но не вышло. Помеси инстинктивно тянутся к более здоровым рабам, нежели к Мудрейшим с умирающими мозгами. Вот и Эльда признана неудачей. Ее и перерабатывают на эликсир… если уже не переработали.

– Скорей! – гневно сверкнув глазами, Альд повысил голос. – Показывайте, где эта чертова лаборатория?

– Да-да, я покажу…

Альд и высокородный Гирн быстрым шагом вышли из ванной комнаты, направляясь к лестнице, ведущей на третий этаж…

Касп тоже последовал было за ними… однако, не успел сделать и пары шагов, как вдруг его перехватила какая-то женщина. Как видно, она пряталась за дверью, подслушивала и наблюдала. Зачем? Что ей было нужно?

– Эй, мун…

– Высокородная Навия?

Не говоря больше ни слова, Мудрейшая пихнула парня обратно в ванную и приставила к его горлу нож:

– Ты сейчас расскажешь мне все! Если хочешь жить, конечно.

* * *

Невероятно красивое нагое тело юной девушки недвижно возлежало на ложе. Точнее сказать – на лабораторном столе. Опутанная электродами, разноцветными проводами и какими-то трубками, Эльда, тем не менее, оставалась все такой же красивой. Даже лаборант, лысоватый Мудрейший, не выдержал. Украдкой оглянувшись, погладил спящую красавицу по животику, потрогал грудь. Потом вздохнул и, перевернув девушку на живот, с размаху всадил шприц в позвоночник. Всадил и тут же оглянулся, услыхав чьи-то легкие шаги.

– Высокородная Навия? Но, вам… вам тут запрещено…

– Теперь уже нет.

– И все же, я настаиваю…

– Смотрите! Там кровь!

– Кровь?

Лаборант повернулся к девушке… И упал с переломанной шеей, нелепо растянувшись на полу. Навия усмехнулась – всего один удар. Всего один… Теперь осталось главное – ликвидировать эту красотку. Чтоб она уже никогда не смогла…

Альд! Это же был Альд! Он выжил, вернулся. Не один – с чужими воинами. Что же, они хотят захватить фаланстер? Пусть. Высокородного Дорма ничуть не жалко. Пускай все идет, как идет. Лишь кое-что поправить. Вот это вот… вот эту… чтоб больше никогда не стояла преградой. Ах, Альд, любимый Альд, как хорошо, что ты все-таки выжил! И мы все же будем вместе… тем более, если фаланстер захватят твои друзья. Будем, не смотря ни на что. А эта… эта не будет нам мешать никогда.

Навия выхватила нож…

– Что это вы тут делаете, высокородная? Зачем вы убили несчастного Гарса? Убили, убили, я видел. Чем он вам так помешал?

Председатель Совета Мудрейших высокородный Дорм выглядел, как всегда, более чем внушительно. Крепко сбитый, сильный, с квадратным лицом и серебристым ежиком коротко стриженных волос. Истинный властелин, что бы там ни болтали насчет Совета. Бескомпромиссный, волевой и жестокий. Ради власти готовый на все.

Сейчас Дорм был, мягко говоря, удивлен. Навия же тут же вспомнила о мести! Ее сердце взорвалось гневом, а нож словно сам собой метнулся Председателю в грудь.

– Умри, подлая сволочь! О, как долго я этого ждала!

Бросок, впрочем, не достиг цели – высокородный ловко уклонился и, выхватив пистолет, выстрелил…

Закусив губу, Навия схватилась за левый бок. Голубая туника ее вмиг окрасилась кровью, огненный взгляд потух. Красивое благородное лицо побледнело…

Дорм выстрелил еще раз. Вздрогнув всем телом, женщина тяжело осела на пол и замерла рядом с убитым лаборантом.

– Ну, вот и все, моя милая, – опустив пистолет, мстительно осклабился Мудрейший. – Ну, вот и все. Я знал, что ты меня ненавидела. Всегда знал. Что ж…

– Высокородная Навия? Что? Что тут…

Вбежав в лабораторный зал, Альд в растерянности остановился на пороге. Ненадолго! Выстрел высокородного Дорма быстро привел парня в себя. Юноша резко нырнул, словно пловец в воду. Прокатился по полу, укрываясь за стойкой с ретортами и колбами.

Снова раздались выстрелы. На этот раз пули терзали лабораторную посуду, хрустальными осколками разлетевшуюся по всему залу. Если б на месте юноши вдруг оказался обычный человек, дело закончилось бы весьма печально.

Однако Альд все же не был обычным. Способности боевой машины проснулись. К тому же, молодой человек теперь очень много умел. Знал, как стрелять, как уклоняться от выстрелов – «качать маятник». Встать – бежать – влево-право, влево-вправо… влево-влево-влево… Сбить с толку врага! Не дать ему опомниться. Вот – выстрел. Вот – еще… Теперь – нож…

Просвистела в воздухе разящая сталь. Угодила б врагу прямо в сердце. Да вот только высокородный Дорм среагировал, машинально закрылся рукой… той, что держал пистолет.

Нож вонзился в кисть! Тяжелый «макаров» с грохотом упал на пол, к трупам. Председатель схватился за рану, застонал… и вдруг неожиданно улыбнулся, захрипел:

– Ну… твоя взяла, парень. Мы с тобой договоримся, уверен. Чего ты хочешь? Воскресить эту девушку? Так это запросто, только скажи! Она ж просто в коме. В искусственной коме. Сейчас выведем. Как скажешь. Давай…

Он опутывал Альда словами. Говорил, говорил, говорил. Словно плел паутину ядовитый паук. И сплел… и, не переставая говорить, вдруг выхватил из-за пояса второй пистолет, маленький дамский «браунинг»… Грянул выстрел…

Высокородного Дорма с силой отбросило к стене. На лбу его волшебным цветком расцвела красная точка… след пули!

Откуда прилетело?

Ах… Вот как, оказывается…

– Навия!

Высокородная Навия все же успела поквитаться с обидчиком, все же осуществила свою мечту! Очнувшись, из последних сил дотянулась до «макарова», из последних сил надавила на спусковой крючок…

– Высокородная…

Альд бросился к раненой, приподнял ее голову, заглядывая в угасающие глаза…

– Знай… я всегда тебя любила… всегда… помни…

Взгляд Мудрейшей потух. Тело обмякло. Перестала биться жилка на горле.

– Умерла… – закрыв Навии глаза, грустно прошептал юноша. – Умерла за меня. Жаль…

– Эй, парень! Лаборанта искать будем?

Громкий голос Гирна вывел молодого человека из транса.

– Лаборанта? Ах, да. Да! Он нужен.

– Я знаю, где прячется. Идем.

* * *

Они держали на мушке этих непонятных парней. Туповатых с виду, но сильных и ловких. Их согнали в одну казарму – никто и не сопротивлялся, и сейчас никто, даже Три-Пятая, не знал, что делать с таким количеством пленных. Подумав, решили пока что запереть, а уж там – пусть начальство решает. Так и сделали. Закрыли ворота, заперли, приставили часовых.

Две Семерки и Семь-Восьмых встали у ворот, как положено. Копья, тесаки.

– А мы пока тут прошвырнемся, посмотрим, – задорно улыбнулась Три-Пятая. – Не скучайте, мальчики.

– Хотя б «калаш» нам оставили, – Два-Семь обиженно шмыгнул носом. – Мало ли что.

– Обойдетесь, – отрезал Сорок Восьмой, закинув автомат за спину. Кроме него, «калашников» еще был у Три-Пятой и у двух угрюмых парней, ничем особым никогда и не выделявшихся. Ну, разве тем, что красавица взводная доверяла им чуть больше других.

– Ну, вот, всегда так, – разочарованно протянул Две Семерки. – Самое неинтересное – нам. Ну, ведь закрыты же пленники, никуда же не денутся! Чего нам зря тут торчать?

– Никогда не обсуждай приказы начальства, – Семь-Восьмых покрутил головой и наставительно погрозил приятелю пальцем. – Тем более, нас скоро сменят… наверное.

– Вот именно – наверное. А я еще скажу…

Сказать Две Семерки ничего не успел – из городского сада, куда только что отправились взводная и ее люди, вдруг послышались автоматные очереди… почти сразу затихшие. Словно кого-то по-быстрому пристрелили – и все.

– Там, верно, бой идет, – подросток завистливо покусал губы.

Его напарник задумчиво поскреб подбородок:

– Странный какой-то бой. Может перебили всех?

– Вот! Надо пойти посмотреть… Эти, в казарме, ведь не сбегут – заперты. А там… вдруг там наша помощь нужна?

– Да, посмотрим, – быстро согласился Семь-Восемь. – Глянем и сразу назад.

– Ага. Верно!

Бросив пост, парни побежали к саду, стараясь держаться самого края улицы. Не хотелось раньше времени привлекать чье-то внимание – мало ли там что? Поэтому и в сад ребята сразу не бросились, затаились в кусточках возле какого-то странного стола с сеточками.

– Бильярд, – важно пояснил Семь-Восемь.

Две Семерки отмахнулся:

– Знаю…

На самом-то деле, конечно, не знал, но это было неважно. Вообще, все здесь вдруг стало неважным, кроме того, что – вот сейчас, вот сей момент – углядели напарники. А посмотреть было, что!

Двое угрюмых воинов-кио, аккуратно прислонив автоматы к скамье, складывали у бильярдного стола трупы. Трупы своих соратников, во главе с Три-Пятой! Красавица взводная лежала как живая, вот только левая часть черепа была разворочена пулей. С такими ранениями не выживают даже киборги! Стреляли четко. Знали, куда. Интересно, кто?

Парни уже хотели выскочить к своим, однако не успели. Кто-то из трупов – не труп, а раненый – внезапно дернулся и застонал. А дальше случилось невероятное! Сорок Восьмой подошел к несчастному и, вместо того, чтоб оказать помощь, сдернул с плеча автомат и выстрелил! Добил!

– Может, не надо так-то? – обернулся один из угрюмых. – Чувствую, не уйдем от суда.

– Не трепещи! – Сорок Восьмой ухмыльнулся. Нагло, цинично и с сознанием полной правоты своего дела. – Я же говорю – это приказ полковника. Или вы мне не верите?

– Верим, но…

– Давайте, поторапливайтесь. Там, у казармы, еще двое. И это ваша работа, парни.

Скрывавшиеся в кустах напарники затравленно переглянулись.

– Слыхал? Это ведь они о нас!

– Сволочи… И что будем делать?

– Я видел там, рядом, пустую казарму, – взволнованно зашептал Два-Семь. – Там спрячемся, закроемся. Пересидим! Только быстрее надо, ага.

* * *

Веки спящей красавицы дернулись… и вдруг открылись. Распахнулись ярко-голубые глаза, удивленно глянув на мир. Пухлые розовые губы тронула слабая улыбка… Мгновенно сменившаяся гневом!

– А ну отвернись, извращенец! Что уставился? Сейчас как дам…

– Тихо, тихо, милая, – стоявший позади, у изголовья, Альд поспешил успокоить любимую, обнял очнувшуюся девчонку за плечи.

– А чего он смотрит? Да и все вы… Ой!

Она, наконец, узнала… Дернулись пушистые ресницы. Округлились глаза…

– Аль?

– Эля! Как ты, милая? Ты…

Не выдержав, Альд присел на край ложа и, обняв девушку, принялся целовать ее в губы…

– Эля, Эля… я так по тебя соскучился… так… так…

Эльда дернулась, встрепенулась, словно молодая трепетная лань:

– Аль… Скажи, что это не сон, Аль! Ведь не сон, правда?

– Не сон. Ты видишь, я здесь. Я тебя целую.

По щекам девушки покатились слезы…

– Ты пришел, Аль. Ты не умер…

– И ты… милая…

– Э-эй… – Эльда вдруг отпрянула и покраснела. – А этот что сморит? Я его сейчас ударю! Мерзкая морда, ага.

– Он нашел лаборанта, – вступился за сантехника Альд. – И вообще, если бы не он…

– Все равно – пусть отвернется!

– Ой, какие мы стеснительные! – хмыкнув, высокородный Гирн отвернулся к стене.

Альд успокаивающе погладил возлюбленную по плечу и улыбнулся:

– А тебе, пожалуй, не мешало бы и одеться. Посмотрим, что тут есть в шкафах.

Он, наверное, тоже бы плакал. Даже, если и не умел. И – если б было, когда. Но, на чувства сейчас времени не оставалось вообще!

* * *

Альд хотел уйти. Прихватить с собой возлюбленную и уйти прочь из фаланстера. Юноша не ждал ничего хорошего от любого исхода дела. Победили бы воины Джапеда или каким-то образом Мудрейшим удалось бы организовать сопротивление – Альду было все равно. Он чувствовал, что «полковник» давно с ним неискренен, да никогда и не был искренним, ничего не договаривал до конца. Просто использовал. Значит, как сказали бы древние – ну их всех к черту.

Эльда, однако же, выступила резко против. Фаланстер – их дом, почему они должны уходить из собственного дома? Зачем и куда? Просто нужно навести в доме порядок, вот и все. Отнюдь не все Мудрейшие – сволочи, да и надо что-то решать с мунами… и с захватчиками-кио – тоже. Да и муны… по-прежнему использовать их, как работников? Разбудить спящие гены – опасно.

Лучше всего, пока оставить все, как есть, но без крайностей. Мунов на выбраковке не уничтожать, а воспитывать из них воинов для наружной охраны. И обязательно ввести их в Совет наравне с оставшимися Мудрейшими… и кио. Всех тех, кто против новой власти – безжалостно уничтожить.

– Мы должны установить контроль над пунктом управления, – покончив с общими рассуждениями, деятельно соображала Эльда. – Кто там сейчас за главного?

– Джапед, вожак клана.

– Тот самый, которому ты не доверяешь? И правильно делаешь. Что ж… поступим так…

– Ты, может быть, поделишься своими планами? – пригладив редкие волосы, насмешливо переспросил высокородный сантехник Гирн. – А то заладила – так поступим, этак… Скажи, что предлагаешь-то?

– Предлагаю освободить высокородного Николауса! – девчонка азартно сверкнула глазами. В шкафах нашлись подходящие по размеру штаны, туника и обувь, так что Эльда теперь выглядела, как подобает истинной леди. – Его ведь еще не казнили, нет?

– Нет. Только арестовали, – Гирн пожал плечами. – А что толку нам в этом старике?

Сантехник теперь говорил – «нам». Раз уж примкнул к мятежу – куда ж деваться?

– Николаус – влиятельный стратег, у него много сторонников, – пояснила девушка. – Надо пойти и освободить его. И сделать это немедленно. Только вот как… Говорите, на улицах везде воины-кио?

– Ну, положим, не везде. Не так-то их и много… – Альд немного подумал и решительно махнул рукой. – Идем! Используем вождя киборгов в своих интересах. Не все же ему одному использовать других. Эльда… ты пока жди. И ты, Гирн.

Юноша повернулся и зашагал к двери… Возлюбленная окликнула его на пороге. Подбежала, протянула поднятый с пола «ПМ» и поцеловала в губы.

– Удачи, милый. Тут еще три патрона, да. Один – в стволе и два – в магазине. Ой… – запоздало спохватилась девушка. – Ты хоть стрелять-то умеешь, а?

Альд лишь улыбнулся и подмигнул.

В обширном помещении пункта управления фаланстером загадочно мигали разноцветные лампочки, трезвонили телефоны, с потолка и по стенам тянулись, словно змеи, кабели. Джапед, похоже, не знал, что со всем этим делать, и выглядел как-то растерянно. Впрочем, он оказался здесь не один. Кроме высокородного предателя Александра, Альд заметил еще одну знакомую фигуру, в которой узнал Сорок Восьмого, недавно назначенного взводным.

– Могу я просить кое о чем? – войдя, поинтересовался юноша. – Как там, на втором уровне? Как Три-Пятая, Две Семерки?

Реакция на его появление оказалась весьма странной. Джапед и Сорок Восьмой переглянулись, словно два заговорщика.

– Ну, вот и он, – хмыкнул вожак. – Сам явился. Не надо и искать. Давай же, Четыре-Восемь, доделывай свое дело и покончим с этим. Хотя, нет, погоди… Альд, мальчик мой, у тебя, кажется, был револьвер?

– Нет. Его забрала Три-Пятая.

– Так даже лучше. Ну, Четыре-Восемь!

– Есть!

Сорок Восьмой резко сдернул с плеча автомат… но забыл, с кем имеет дело! С боевой машиной, навыки и умения которой оказались еще похлеще, чем у киборгов. Выхватить пистолет… Первый выстрел – новоявленному взводному в глаз, второй – тут же – в Джапеда.

Сорок Восьмой рухнул, как подкошенный, вожак все же успел уклониться. Пуля попала ему в шею… Последнюю же, третью, Альд послал вождю прямо в лоб!

Усмехнулся и перевел ствол на высокородного Гонта:

– Где арестованный Николаус?

– У себя на квартире. Я покажу!

– Изволь. Да! Он под охраной?

– Нет. Просто заперт.

Альд и Эльда планировали предложить высокородному Николаусу пожизненное членство в Совете и должность военного министра. Старик не подкачал – согласился. Особенно, когда узнал о захватчиках и мятеже. Да-да, на первом ярусе начался самый настоящий мятеж, подстегнутый чужеродным вторжением! На Эспланаде Один вовсю шла перестрелка, и лишь вмешательство вождей прекратило ненужное кровопролитие. Этими вождями были высокородный Николаус и… Альд. Просто Альд, без всяких регалий. Но среди воинов кио его знали и уважали все. Среди молодых. Так старых-то почти не осталось.

* * *

– Боевые соратники! Друзья! – Альд впервые обращался к киборгам таким вот образом, и потому заметно волновался. Он стоял на открытой террасе кафе «Трокадеро», прямо напротив нарисованной на дальней стене Эйфелевой башни. По обеим сторонам от террасы, за искусственными деревьями пряталась, скрывалась, смерть. Кто-то из бывших напарников и друзей сейчас смотрел на юношу сквозь прорезь прицела, кто-то собирался метнуть нож или копье. Могло случиться всякое. Альд должен был сделать все, чтобы ему поверили. Все или, хотя бы, почти все.

– В наших рядах предательство. Полковник Джапед убит. Убиты и многие взводные. Да почти все, включая Три-Пятую! Вас… нас осталось чуть более двух-трех десятков. Я предлагаю вам занять достойное место здесь, в фаланстере. Напомню – именно за этим мы сюда и пришли! Все наши ныне образуют новую армию. Все десятники – получат капитанские чины… и соответствующее чину жалованье. Простые воины тоже не будут обижены. Мы нужны здесь всем. Грядет большая война с нео… а, может быть, еще и с осмами. Без нас, уж точно, не обойтись. Итак… Внимание… Выходи, стройся! На первый-второй рассчитайсь…

Альд закусил губу, в любой момент ожидая выстрела. Рисковал, но иначе нельзя было! Иначе с обеих сторон пролилась бы кровь. Зачем?

– Ты прикажешь нам сдать оружие? – выкрикнул кто-то из кио.

Юноша дернул шеей:

– Вовсе нет! Наоборот – вы получите автоматы.

Первые бойцы осторожно вышли на улицу… подошли к кафе… построились, не выпуская из рук оружие. За ними потянулись другие…

– Внимание… Равняйсь… Смирно! Представляю вам военного министра, высокородного Николауса!

– Здравствуйте, бойцы!

– Здрав! Здрав! Здрав!

Гулкое эхо понеслось над всей Эспланадой. А затем – еще громче – победное «ура!».

– Ты что такой грустный, Аль? – немного погодя, поинтересовалась Эльда. – Не так много осталось уже. Ну, встрепенись же, слышишь!

– Кажется, я друга потерял, – молодой человек грустно качнул головою. – По крайней мере, давно ничего о нем не слышал.

– Новости со второго уровня, господин майор! – войдя на контрольный пункт, молодцевато доложил один из воинов-кио. Майором теперь называли Альда. Что ж…

– Что за новости?

– Кто-то заперся в казарме и палит из автоматов. Вообще – по всем. Прикажете пустить газ? Я знаю, здесь есть такая возможность.

– Ну, раз палят… А что, на переговоры не идут?

– Не идут. Только ругаются. У одного совсем голос ломкий, почти детский. Наверное, местные подростки.

– Подростки? А ну-ка…

– Милый. Я с тобой!

Лифт. Второй уровень. Эспланада Два. Группа мунов, строем идущих в столовую. Воины-кио. Казарма невдалеке.

– Вон оттуда стреляют, господин майор.

– Я понял. Эля, останься.

– А ты?

– Останься. Я сказал.

Первые шаги – самые трудные. Особенно, когда в любой момент ожидаешь пулю, и когда неизвестно, что там, впереди? Кто там в казарме? Почему стреляют? Зачем?

Но, пока не стреляли, затихли… и это был хороший знак! Альд даже стал насвистывать какую-то мелодию… пока не услышал истеричное:

– Стоять!

Действительно, голос тонкий.

Юноша поднял голову:

– Это ты там верещишь, Две Семерки? Что, не узнал?

– Узнал… Только мы теперь никому не верим! Никому, понимаешь?

– Вполне. Джапед и Сорок Восьмой убиты, – усевшись на лавочку у двери, спокойно продолжал Альд.

– Сорок Восьмой убит? – в голосе подростка, кроме недоверия, послышались надежда и радость.

– Я лично пристрелил его, – не стал скрывать «господин майор».

И правильно сделал!

– Ты? Сорок Восьмой застелил Три-Пятую. И еще многих наших. Мы сами все видели, да.

– Он действовал не сам по себе, Две Семерки… ему приказывали. Я расскажу, кто… Ну, выходите уже, хватит прятаться. Скоро, кстати сказать, ужин. Тем более… слышь, Две Семерки! Я невесте своей тебя представить хочу.

– Невесте?! Так она же…

– Да нет – жива. Ну, выходи же.

Внутри что-то загремело. Тяжелая створка медленно распахнулась…

– Вот это твоя невеста? И правда – красивая… Нет, в самом деле. Скажи Семь-Восьмых?

– Ага! Прямо как солнце. Повезло тебе, дружище Альд!

– Уж точно, повезло, – поглядывая на парней, Эльда расхохоталась в голос. – Впрочем, не только со мной. С друзьями – тоже. Ты очень богатый человек, Аль. Ну, все у тебя теперь есть. И друзья, и… красавица невеста. Ведь, правда, красавица, а?

– Красавица, красавица. Солнце!