– Так ты, значит, не человек? – усевшись на корточки у разведенного костра, Альд пристально посмотрел на спасенного.
Тот обиженно дернулся:
– Почему же не человек? Просто, немного не такой, как ты, вот и все. Я так же, как ты, нуждаюсь в отдыхе, в пище, так же чувствую боль. А вот многие мои функции, как бы это сказать? Усилены, что ли. Мутациями генов.
– А! Ты мутант!
– Сам ты мутант! – парнишка, похоже, всерьез обиделся, насупился и недобро сверкнул глазами. Правда, тут же и успокоился:
– Никогда больше так не ругайся, ладно?
– Ладно, – покладисто согласился беглец. – Ты откуда здесь взялся-то? Впрочем, не хочешь – не говори. Я так, к примеру, сбежал. Чтобы вернуться кое-куда с местью!
– Хорошее дело, – Два-Семь одобрительно покивал. – Ты спас меня. Я – твой должник. Мое появление здесь – никакая не тайна. Я тоже – беглец. Только невольный.
– Как это – невольный? – не понял Альд.
– Да так, – мальчишка задумчиво покусал губу. – Видишь, я как-то заметил в здешних местах Желтое Поле Смерти. Кое-кто из нашего народа умел использовать их энергию. Вот и я подумал, что смогу. Не сказал никому, ушел…
– Понятно. Взрослые не отпустили бы? – сглотнув слюну, молодой человек помешал картошку, жарившуюся на куске оторванного от вагона металла.
– Нет, не отпустили бы, – со вздохом согласился Два-Семь. – Но я хотел всем доказать! Что уже не маленький, что смогу, что…
– И на тебя напала хищная ива.
– Да. Зазевался, не успел среагировать, – спасенный с сожалением покачал головой. – Я б это поганое дерево, конечно бы, сжег. Если бы не болотник! Говорю же, они охотились в паре.
– Болотник – это тот, который…
– Да. Которого ты серьезно ранил. Послушай-ка, друг Альд! – подросток неожиданно встрепенулся. – Ты где так научился владеть ножом? Это просто нереальное что-то… я даже за ударами уследить не смог!
– Тренировки, – попробовав жаркое ножом, сухо заметил беглец. – Любишь картошечку?
– Спрашиваешь! Вообще-то мы любую органику едим… Но, я всегда предпочитал повкуснее. Не сырое мясо – вареное или жареное… Ой, какой запах-то! – мальчишка потянул носом воздух и рассмеялся. – Ты умеешь вкусно готовить, друг Альд.
– Иногда приходилось бывать в наряде по кухне, – скупо пояснил молодой человек, аккуратно вырезая из толстой ветки что-то похожее на ложку… скорей, просто дощечку…
– В наряде? На кухне? – Две Семерки похлопал ресницами. – А ваши где живут? Если не тайна.
– Не тайна. Под землей.
– Сейчас многие под землей. А некоторые совсем недавно вышли… Эта ложечка – мне? Ух ты… Спасибо, друг Альд! Вообще-то, я мог бы и руками…
– Руками – неприлично, – хмыкнув, Альд подцепил поджаристую картофелину с изрядным куском тушенки и тут же отправил все это в рот. – Уммм!
– Что-что?
– Я говорю, у вас все с номерами ходят?
– Все. Все наши, кио.
– Кто?
– Кио. Кибернетические организмы. Коротко – киборги или просто кио. Понимаешь, как получилось…
Два-Семь рассказал что знал, или, точнее – что мог себе позволить, чтоб узнал Альд. Который вроде бы и друг, но… кто его знает? В Послевоенном мире нельзя было доверять никому. Те, кто доверял, обычно долго не жили.
Кое-что Альд запомнил. Точнее, все, что посчитал нужным запомнить. Кио – киборги – военные мутанты, созданные незадолго до Последней Войны. Срок жизни около двухсот пятидесяти лет, если за это время не разрушатся мозг или сердце. Заносчивы, лояльны к боевым машинам, едят любую органику, возможно, умеют использовать энергию Полей Смерти. Встречаются очень редко, малочисленны, отличные воины. Убивают только по необходимости. Имеют встроенное вооружение – огнемет, причем огонь извергается изо рта, а топливом для огнемета служат отработанные газы-отходы от принятия пищи. Также имеют скрытые танталовые штыри в руках, напоминающие штыки. По внешнему виду кио можно отличить от обычных людей. Во-первых – слишком гладкая кожа, во-вторых – танталовые ногти (если слезло маскировочное покрытие, они имеют свинцово-серебристый цвет, такой, как сейчас у Двух Семерок). В-третьих – следы на ладонях от выходящих клинков, в-четвертых – прожилки тантала на сильно изношенной коже старых кио, давно не проходивших техобслуживание. Ну, и напоследок – нереальная красота у женщин. Именно это с гордостью подчеркнул спасенный! Впрочем, Альд еще женщин-кио не видел. Зато видел кровь. Кровь кио – странную, белесую, очень быстро сворачивающуюся на воздухе.
Еще у кио были странные имена: например, 5627NST876, где первые четыре цифры – индивидуальный номер, буквы и последующие цифры – название серии. В разговорной речи называют друг друга последними двумя цифрами индивидуального номера. Как вот этот вот молодой экземпляр под номером 9563GPN877 откликался на имя Два-Семь. И убеждал, что рожден от кио-женщины. Правда, мать свою он не помнил. То ли она умерла при родах, то ли погибла, когда Два-Семь был еще совсем маленький. В то самое время, когда небольшой отряд кио убегал от зова их создателя и предводителя, академика Кулагина. Мятежники, захотевшие жить сами по себе. И никому не подчиняться!
– Ты сказал – мозг? – закончив есть, Альд тщательно облизал щепочку-ложку и спрятал ее в траву. Пригодится еще! Не каждый же раз новую вырезать.
– Мозг академика Кулагина, создателя киборгов, – сытно рыгнув, пояснил мальчишка. – Содержится в специальном растворе в Башне Мозга на юге Москвы. Здесь недалеко, кстати. Правда, похоже, энергетический Купол не дает прорваться Зову, иначе б…
– Купол?
– Ну да! Вся Москва окружена Куполом. Он невидим. Однако, сквозь него не пройти. Надо знать места, проводников иметь. Маркитанты умеют проходить, кстати. Не все, некоторые. Или у них просто есть проводники.
Вытерев «ложку» об траву, Две Семерки искоса посмотрел на приятеля:
– Ну точно – в подземелье жил! Ничегошеньки о нашем мире не знаешь, ага.
– Ты больно много знаешь, как я погляжу! – теперь уж обиделся Альд.
– Да у ж побольше некоторых!
– Ну, скажи тогда, что это за огромная черная раковина, которая…
– Которая настраивается на мысли жертвы и генерирует привлекательный для нее запах? Это живоглот – плотоядный моллюск. Странно, что ты не знаешь. Хотя, ничего странного… Живоглоты разные по размерам бывают. После того, как жертва приблизится, парализует ее токсином, раскрывает створки раковины на манер пасти и переваривает заживо. У них еще есть два отростка. Высовываются из полуоткрытой раковины на манер рук да ног.
– Отростки эти я видел, – вспомнив незадачливого живоглота, мстительно ухмыльнулся юноша. – А Поле? Что за Поле такое? Я что-то о нем слыхал, но так… смутно.
– Желтое Поле Смерти? – Два-Семь почесал затылок. – Много таких Полей есть. И желтое, и красное, черное… и даже редкое – синее. Энергетические сгустки, появившиеся после войны. Говорят, они как-то связаны с радиацией. Не знаю, как другие, а Желтое Поле может генерировать мороки. Это такие твари… Они принимают обличье существ, вызывающих доверие жертвы.
– Вот-вот!
– Ослабляют бдительность, чтобы подкрасться как можно ближе и напасть. Мороками становятся любые существа, погибшие в этом Поле: само Поле вдыхает жизненную энергию в трупы, меняет их генетический материал и потом орудует с телами как с глиняными куклами. Мороки – вроде симбионтов самих Полей Смерти: за их пределами они уже нежизнеспособны – разлагаются заживо за минуты. Нужны Полю Смерти, чтобы ловить и убивать действительно живых – тебя, меня. Поля питаются психоэнергией убитых.
– Мудрено ты говоришь, – усмехнулся беглец. – Ну да ничего – я почти все понял. И много тут таких Полей?
– Я пока только одно видел. Выслеживал, да вот… увы… Если б не ты, друг Альд…
– Ну, ладно тебе, – молодой человек засмущался и шмыгнул носом. Отчего-то вдруг захотелось пооткровенничать, выговориться, снять напряжение последних дней. Что и сказать, уже совсем невмоготу было!
– А знаешь, Два-Семь, у меня девчонка была. Любимая девушка. Нежная, веселая, умная. И красивая, как… как солнце!
– Ты сказал – была?
– Ее убили, – Альд посмурнел лицом. – Но я отомщу. Обязательно!
– Можешь рассчитывать на мене, друг! – Два-Семь напыщенно приложил руку к сердцу. – Клянусь, я помогу тебе и…
– Лицо попроще сделай, – хмыкнув, посоветовал юноша. – И давай уже о ночлеге думать. Ваши тебя не ищут?
– Верно, искали да не нашли, – юный кио вздохнул, как на его месте вздохнул бы любой ребенок, лишенный родительской заботы и ласки.
– А отца у тебя, говоришь, нет? – чуть помолчав, поинтересовался Альд.
– Нет. А наши на юг уходить собрались, – Две Семерки внимательно посмотрел в небо, словно хотел увидеть там что-то очень важное, но не увидел, и потому – погрустнел. – Меня не нашли, так уж ждать больше не будут. Кршл, наш крылан, наверное, все же летал, высматривал. Но меня не заметил.
– Крылан?
– Искусственное существо. Человек-птица. Он прибился к нашему клану не так давно.
– Понятно…
На самом деле Альду, конечно, ничего понятно не было. Что это еще за человек-птица? Что-то в фаланстере про таких не рассказывали. Впрочем, там и про Поля Смерти не знали, и про живоглота, болотника… Ах, сколь же еще подобных мерзких сюрпризов таит этот неприветливый верхний мир!
– Наших мне уже не догнать, не найти, – тихим голосом продолжал подросток. – По крайней мере, сейчас – точно.
– И что б ты намерен был делать?
– К маркитантам бы подался, – Два-Семь задумчиво покусал губу. – Понимаешь, это единственные здесь более-менее цивилизованные люди. С ними можно договориться, отработать. Эх, были бы еще деньги, тогда…
– Да, с золотом было бы весьма неплохо, – согласился Альд.
– Ты – хороший боец! Я – тоже… да еще подрасту… Мы можем найти у торговцев-маркитантов работу. Служить им. Какое-то время, да.
– Кроме них, говоришь – нет никого?
– Нет. Да и они приходят из-за Купола лишь изредка. Но мы ведь дождемся, правда?
– Ты забыл, мне нужно отомстить! – хмуро напомнил беглец.
– Отомстишь. Я тебе помогу, друг! Клянусь Даром Жизни!
Опять этот Дар Жизни! Да что в нем такого-то?
Альд хотел было расспросить спасенного поподробней, да не успел. Мимо догорающего костра на хорошей скорости пронеслось какое-то животное. То ли косуля, то ли кабан – какой-то травоядный мутант.
– Молодой фенакодус, – тут же определил Два-Семь.
– Фена-кто?
– Лошадь. Точней – жеребенок, деградировавший до своих диких доисторических предков.
Юноша тут же напрягся: кто бы ни был сей зверь, а бежал он явно не просто так. Улепетывал со всех ног! От кого бы?
– Какая-то бродячая шайка, – вслух предположил мальчишка. – Давай-ка, друг, затушим костер да спрячемся во-он в тех кусточках. Заодно куртку свою подберу. Там ведь где-то валяется.
Альд не возражал. Так и сделали. Быстренько затоптали костер да побежали в густые заросли акации и сирени. Там и схоронились, замерли, ожидая неизвестно чего. Запах неведомой опасности зримо витал в темнеющем воздухе близящейся осенней ночи. Заметно похолодало. В небе зажигались первые звезды. Поначалу – медленно, одна за другой, а потом вдруг вспыхнули разом, высыпались сверкающей брильянтовой россыпью! Желтая луна, морщась, словно от зубной боли, отразилась в черных водах пруда.
Кругом стало тихо, как иногда бывает по вечерам. Особенно, сейчас – осенью. Альд вдруг напрягся: еще кто-то пробежал, поспешно прячась в густой траве. Какая-то мелкая тварь… мышь или крыса.
Снова все успокоилось. Повисшая в воздухе тишина казалась ощутимо гнетущей, вот-вот готовой взорваться лихим разбойничьим посвистом, свистом пуль и неминуемой смертью!
– Может, в вагон пойдем? – прошептал мун. – Ну, я тебе про него рассказывал.
– Нет! – юный кио дернулся, словно бы Альд вдруг предложил нечто совсем уж нелепое и пустое.
– Там железная дорога, а это для многих – удобный путь, – так же, шепотом, пояснил мальчишка. Лучше посидим здесь до утра, выждем, а уж потом…
Он не закончил фразу, перебитый мощными гортанными воплями, отдающимися гулким эхом в развалинах.
Кто-то громко орал:
– Не надоело?
– Не надоело! – хором откликались другие.
Два-Семь оказался прав! Крики-то доносились как раз со стороны эстакады. Хорошо, что беглецы не пошли в вагон.
– Нео! – коротко выдохнул кио. – Вот уж принесло же! Это они так кричат. Их караулы. Старший спрашивает – не надоела ли смена, караульные отзываются – не надоела.
– А если крикнул – надоело?
– Значит, просят сменить.
– И кто ж такие эти нео?
– Темный ты человек, – Две Семерки тихонько засмеялся. – Вот уж, поистине – подземный житель.
– Ты не издевайся, а поясни!
– Так я и поясняю! Нео – бывшие люди, подвергшиеся естественным мутациям под влиянием многолетнего радиоактивного излучения. Внешне сильно напоминают древних предков людей – неандертальцев. В большинстве своем – тупы, но очень легко обучаются. А еще – искренне считают себя «новыми людьми». Говорят, что только они одни – люди, остальные же – тупиковая ветвь, годная лишь на мясо.
– Так они людоеды?
– Угу. Как и все здесь. Любой человек – всего лишь кусок мяса.
Закончив свои пояснения на столь философской ноте, малолетний киборг совсем по-человечески поковырял в носу и скрипнул зубами.
– Если они сюда придут, то… У нео, знаешь, какое обоняние?!
– Смотри, смотри… Вон!
Альд указал рукою на вспыхнувший костер. Он загорелся на том берегу пруда, почти совсем рядом. Отразился в темных водах одинокой рыжей звездою…
– Интересно, умеют эти самые нео плавать?
– Может, и умеют, – Два-Семь повел плечом. – Но, в воду вряд ли сунутся. Тем более, сейчас, ночью.
– Хорошо, что они на том берегу…
– Да мало хорошего! Это ж пруд, не река. Обойдут, если им надо. Тем более, кто-то из них все же добрался до эстакады. Кричали ж оттуда, забыл?
– Да не забыл. Что ж, получается, мы – как бы в клещах?
– Может, и так. Утром посмотрим, что делать.
Спать решили по очереди. Раскинули на пальцах жребий. Караулить первым выпало кио. Альд тут же уснул, прямо под кустом сирени, в траве. Спал чутко, но спокойно, без сновидений, и проснулся тотчас же, как только почувствовал толчок в бок.
– Луна уже на средине пруда. Вставай! Твоя очередь.
Юноша быстро поднялся на ноги, потянулся.
– Ну, как тут?
– Да тихо пока.
Ночь нынче выдалась прохладной, зато ясной, без дождя и тумана. Две Семерки уснул сразу же, как только улегся. Ничего его не смущало – ни холод, ни легкая одежонка. Видать, он и впрямь не был особенно чувствительным к низким температурам. Как, наверное, и к высоким. Ничего удивительного, кио все же – наполовину искусственные существа, специально созданные для войны. Как, кстати, и муны.
На посту Альду нравилось. Почти как в фаланстере, в патруле. Все чувства обострились до предела. Юноша прекрасно видел костер, горевший на том берегу пруда, и маячившие вокруг него темные приземистые тени. Слышалось глухое ворчание, шум потасовок, визг… неожиданно перебитый громким:
– Не надоело?!
– Надоело-о-о-о! – требуя смен караула, гулким эхом откликнулись с эстакады. – Надоело-о-о!
Кричали как-то возмущенно, с вызовом и, одновременно, вроде как, жаловались. Мол, совсем тут про нас забыли.
Вот еще пару раз крикнули. На этот раз ответа не дождались, но затихли.
Прошло наверное, с полчаса или около того, когда грубые голоса вдруг послышались совсем рядом! Кто-то шел к пруду. Переговаривался. Даже хохотнул пару раз.
Альд быстро разбудил напарника. Тот встрепенулся, вскинулся:
– А? Что…
– Тсс! Смотри.
В свете медно-золотистой луны было хорошо видно, как из зарослей акации показались пятеро. Четверо – ростом примерно с Два-Семь, но чрезвычайно плечистые, сильные, пятый же – настоящий великан! Двухметровый, с грубой недоброй мордой, словно вытесанной неумелым скульптором. Развитые надбровные дуги, клыки… и почти совсем нет шеи, округлая голова просто торчала посреди плеч, словно овощ на грядке. Из одежды на великане имелась лишь тряпка на бедрах, зато широченную грудь прикрывала металлическая доска, что-то вроде противня, начищенного почти до зеркального блеска. Сей панцирь держался при помощи нескольких веревок, скрученных, сплетенных, черт знает из чего. То ли это были жилы, то ли тонкие проводки в цветной изоляции. На шее виднелось что-то похожее на ожерелье… Ожерелье из отрезанных человеческих пальцев! Крепкой мускулистой рукою дикарь сжимал короткое копье на толстом древке. Наконечник явно был металлический, блестящий, без всяких следов ржавчины, и длинный – с полметра. Наверное, чтобы враг не перерубил мечом.
Остальные четверо «новых людей» никаких копий не имели, зато горделиво несли на плечах увесистые коряги-дубинки, утыканные ржавыми гвоздями и кусками арматуры. Получить такой дубиной по голове – приятного мало!
Так же у караульщиков не было и панцирей. У кого-то – рваная накидка, а у кого – просто голая грудь, поросшая короткой светло-серой шерстью.
Светало. Над прудом, над развалинами озарилось белесым светом небо. Алая полоска зари мерцала за дальним лесом. Резко побледнела луна, прямо на глазах тускнели и гасли звезды.
Беглецы, скрывающиеся в кустах сирени, хорошо видели, как вся пятерка нео подошла к пруду и принялась жадно пить. После чего все дружно – хором – справили малую нужду и, хохотнув, направились обратно.
Один из дубинщиков обогнал идущего впереди всех великана, по всей видимости, в этом карауле – старшего. Забежал вперед, подобострастно хлопнул глазами:
– Славный Ррахн позволит ли после обеда поспать?
– Может, и позволит, – сверкнув желтыми клыками, хохотнул великан. – Только кто сказал Уррну, что он будет обедать? Может быть, Уррн кого-то добыл по пути? Хотя бы тростниковую крысу. Может быть, Аррх добыл? Или Куррг с Юррмом добыли? Ха! Что же они будут есть на обед? Может быть, свои сопли?
Альд удивленно скривился. Он уж никак не ожидал от дикаря подобного юмора. Надо же – нео умеют шутить! Хмыкнув, юноша чуть шевельнулся и застыл. Под его левой пяткой еле слышно хрустнула ветка.
– Стой, славный Ррахн! – Уррн остановился, вперившись взглядом в те самые кусты, за которыми прятались парни. – Уррн слышит! Уррн видит чьи-то глаза! Вон там, в крыжовнике, да! Вот…
Не говоря больше ни слова, дикарь быстро – на раз-два – раскрутил дубину и с силой швырнул свое оружие в кусты. Да так ловко, что Альд едва уклонился. Чуть промедлил бы, и дубина угодила б ему прямо в лоб!
– Вот они, ага! – заметив беглецов, дружно заорали «новые люди». – Лови их! Держи! Бей!
Первым ринулся Уррн… Просто прыгнул, рыча и угрожающе размахивая руками…
Альд принял его на нож. Поразил прямо в сердце точным выверенным движением. Точнее сказать, дикарь сам себя насадил на клинок.
– И не крыжовник это, а сирень, – хмыкнул юноша, вытирая нож о шерсть только что поверженного врага. – То же еще… чучело.
Сказал – и сразу уклонился от дубины. Нырнул под руку дикаря, снова ударил ножом… Правда, до сердца на этот раз не достал. Просто раскровянил бок.
Шерстистый парняга злобно ощерился, попер на Альда, словно древний танк, тупо и неотвратимо. Его напарничек набросился на кио. Без труда повалил мальчишку наземь, схватил ручищей за горло… Справился…
Из рта юного киборга вдруг вырвалось пламя… Вмиг запахло паленым мясом. Вражина завыл, вскочил на ноги, хватаясь за выжженные глаза, заметался в слепой ярости…
Еще один дикарь рванулся к Альду, яростно размахивая дубиной…
– Второго! – громко закричал великан. – Куррг с Юррмом – второй.
Это он так приказал. Дикари его поняли. Шерстистый оставил Альда в покое, и вместе с напарником повернулся к мальчишке. Тот не стал их дожидаться, рванул к пруду, да так, что только пятки сверкали. Дикари, правда, не отставали – гнались упорно. Еще бы, у них ведь был приказ! Вот они его и исполняли.
Тем временем, старший, Ррахн, явно наслаждаясь ожиданием схватки, поглаживал свое страшное ожерелье. Верно, предвкушал, как прибавит к своим трофеям еще десять пальцев. Судя по торжествующему и довольному виду, дикарь ничуть не сомневался в победе. Да и как тут было сомневаться? Альд, тоже, в общем-то, роста немаленького и вовсе не хлюпик, тем не менее, выглядел перед предводителем нео, как тростинка перед могучим дубом. Широкогрудый и рослый Ррахн казался экскаватором, трактором, танком…
Однако, он ринулся в бой вовсе не так, как ожидал Альд. Не попер древним экскаватором, тупо надеясь лишь на свою силу. О, нет! Ррахн с ходу нанес несколько отвлекающих ударов, затем сразу же отскочил метра на два, и принялся с удивительной ловкостью крутить копье! Держал древко за середину, чуть ближе к наконечнику. Перехватывал, вращал, перебрасывал из руки в руку, так что сверкающее острие превратилось в один большой золотистый круг, похожий на солнце.
И это злобное «солнце» – жалило! Альд давно бы погиб, коли б не его бесстрашие и подвижность. Впрочем, одних этих качеств здесь было бы мало! Невероятная гибкость, ловкость, умение предвидеть удар – и уклониться. Все это было порождением проснувшихся боевых генов. Правда, юноша и раньше считался весьма неплохим бойцом среди патрульных мунов.
Вот и сейчас…
Отбивать копье ножом беглец вовсе не собирался – чревато! Значит, нужно было уклоняться. Прыгать, бегать, сгибаться в три погибели, падать в траву и снова вставать – проворно и ловко, заставляя противника негодовать, приходить в ярость!
Еще бы, дикарь-то надеялся покончить с Альдом одним ударом. Может быть, даже и не сразу, сначала поиграть, показать себя.
Ну да, крут, крут. Круче, чем вареные яйца! И копьем владеешь, как надо. Однако – позер, как сказала бы Эльда. Что-то пошло не так? Не по-твоему, не так, как ты задумал? Ага… отсюда и ярость! Злись, дикарская твоя морда, злись. Делай ошибки. А уж в этом я тебе помогу, не сомневайся!
Уклонившись в очередной раз, Альд метнул в противника подвернувшуюся под руку корягу. Тот, конечно же, отбил, но злобно сверкнул глазами. Испепелил бы соперника, если б только мог!
Не мог, да. Вот опять закрутил копье… Сейчас внезапно ударит снизу… или сверху… или справа-слева… Надо следить. Не за копьем, не за руками – за взглядом. Ага, вот взгляд вильнул влево…
Предвосхищая удар, Альд тотчас же отпрянул вправо… и даже успел расцарапать вражине плечо! Жаль, не глубоко, по касательной.
Увидев собственную кровь, нео пришел в ярость. Зарычал, показывая клыки, брызнул слюной, ударил… и снова промахнулся, завыл.
Беглец не знал, как это называлось… то ли периферийное зрение, то ли боковое. Как бы то ни было, а юноша прекрасно примечал все, что творилось рядом. И кусты сирени, и смятую траву. А также – и труп, и раненого – с обожженным лицом и вытекшим левым глазом. Скрипящего зубами, и явно собирающегося отомстить, ударить исподтишка… А вот тебе!
Резко отпрыгнув назад, Альд бросился к поверженному противнику, чуть наклонился на бегу, ударил ножом в живот… и, чувствуя за плечами шумное дыхание дикаря, рванул влево… к валявшейся в траве дубине. Той самой, которую столь неудачно метнул кто-то из «новых людей». Дубинку эту юноша давно уже заприметил, и вот теперь…
Вот теперь нужно было решить, что использовать первым. Чем отвлечь врага – дубинкою или ножом? Нож, конечно, так себе, хлипковатый. Зато Альд им прекрасно владел. Ничуть не хуже, чем соперник – копьем. Что же касается дубинки… Да, оружие грозное. Увесистая, утыканная гвоздями и арматурой. Вот только беглец не только ни разу не использовал в бою столь первобытное орудие, но даже и видел-то – лишь на картинках.
Значит – нож. Однозначно.
Все эти мысли пронеслись в голове юноши буквально в одно мгновенье. Как раз в то самое время, когда он уже подхватил с земли дубину. Повернулся, метнул в бегущего за ним врага…
Метнул метко, угодил бы дикарю прямо в лоб! Да тот вовремя сориентировался, пригнулся… и, пропустив пущенную дубину над головой, метнул копье.
Альд тут же упал наземь, чувствуя, как копье просвистело совсем рядом… Что же, дикарь остался безоружным? Вряд ли. Не такой уж он и дурак, каким кажется с виду.
Ну да, так и есть! Вожак караульных нео тоже прекрасно видел вокруг, несмотря на всю свою ярость. И тоже схватил дубину. Ту, что валялась рядом с молодым дикарем, только что добитым Альдом. Не такая уж и массивная, но…
Юноша не стал ждать – уж больно момент оказался удачным. Враг метнулся к дубине, наклонился… всего лишь на секунду… Но Альд-то давно этого ждал! Чего-то подобного… Промашка, ошибка… вот оно!
Не раздумывая, беглец метнул нож. Лезвие прошелестело в воздухе быстро, как молния или бросившаяся на добычу змея.
Альд попал туда, куда и хотел. Точно в висок. Удар вышел хорошим – нож проломил кость, впиваясь лезвием в мозги.
Дикарь даже не вскрикнул. Просто рухнул прямо на труп своего сотоварища, пару раз дернулся и затих.
– Ну, вот, – с силой вытащив нож, юноша вытер лезвие об траву и сунул в ножны.
Трое поверженных врагов лежали под его ногами. Оставались еще двое… и – юный кио. Две Семерки. Интересно, где все они?
Молодой человек затаил дыхание и прислушался… Кто-то прятался в камышах! Впрочем, нет, вовсе не прятался – шел. Легкие такие шаги, едва слышные… Альд вытащил нож, затаился…
– Только не надо кидаться, – выбравшись из камышей, широко улыбнулся Два-Семь. Большие серые глаза его тут же удивленно округлились:
– Ого! Да я вижу, ты тут неплохо справился.
Альд скромно потупился:
– Полагаю – и ты.
– Подставил их под хищные ивы, – пояснил кио, с любопытством разглядывая дубину. – Заманил в самые заросли. Один – попался. Второй – не знаю, где. Похоже, что вырвался, убежал.
– Жаль, – юноша озабоченно нахмурился и, тряхнув головой, сдул прядь волос, упавшую на лоб. – Наверняка, он позовет подмогу. Нам надо спешить.
– Куда пойдем? – согласно кивнув, поинтересовался Два-Семь.
– Туда, где нас не ждут.
– Это куда же?
– Сам пока не знаю. Будем думать.
– Ага.
Думали не долго. Если их будут искать, то явно здесь, в зарослях, у пруда. А вот на эстакаде…
– К первому вагону мы не пойдем. Там патруль. А вот если вдоль железки…
– Согласен, – мальчишка спокойно кивнул. – Еще можно – за эстакаду. Правда, там Желтое Поле…
– И «Рапторы», – напомнил Альд. – Патрульные роботы фаланстера. Ну, я тебе говорил.
– Я помню. Просто на эстакаде мы, как на ладони. Всем видны. В развалинах куда безопасней. «Рапторы», кстати, нас, кио, не трогают.
– Эти – тронут, – молодой человек убежденно сверкнул синими, как грозовое небо, глазами. – Так уж настроены. Как цепные псы. У меня хоть есть пропуск, чип, а у тебя? Вот и делай, что предложили, ага.
Пройдя по заброшенному огороду, друзья долго шли зарослями акации параллельно железной дороге. Лишь через пару километров Альд, наконец, свернул к эстакаде. Бывшая станция выглядела пустынной, как и рельсы. Никаких поездов, вагонов – ничего. Лишь вдруг поднявшийся ветер гнал по платформам сухие упавшие листья.
– Осень, – Две Семерки устало опустился на бетонную скамью и посмотрел в небо.
Осмотревшись, Альд присел рядом:
– Интересно, что ты там хочешь увидеть? Стаи курлыкающих журавлей?
– Откуда ты знаешь про журавлей?
– Читал в древней книжке.
– А мне про них рассказывали. Вообще, про древних птиц…
– Ладно, пойдем. Чего тут сидеть-то?
Юный кио покидал эстакаду с явной неохотою. Альд заметил, с какой тоской смотрел в небо это потрепанный жизнью парнишка. Словно надеялся, что его заметят, найдут… Заметят, конечно, вовсе не дикари-нео, а родные, свои… Все же тяжело одному, без клана. Одному не выжить никак. Даже вдвоем – невозможно никак. Разве что продержаться какое-то время – а потом?
Что будет потом с его юным спутником, Альд пока что не думал, как-то было не до того. Сам юноша собирался вернуться в фаланстер, отомстить, а там… А там, как карта ляжет – было такое выражение у древних, еще до Последней Войны. Повезет – выберется на поверхность и… И что тогда? Жить одному, всех бояться… Тьфу! Он же собирался пойти к маркитантам. Они собирались – вдвоем. Два-Семь, правда, напрашивался помочь в фаланстере. Вот уж кто там не нужен, так это помощник! Месть – это его, Альда, личное дело. И нечего тут!
– Ты что на меня так посмотрел, друг? – скосил глаза кио.
Альд лениво сплюнул:
– Как это – так?
– Ну… будто я у тебя всю картошку съел! В одну харю. Просто вот так вот нахально слопал и не поделился!
– Скажешь тоже, – сказать по правде, молодой человек несколько смутился, а потому быстренько перевел разговор на другое:
– Кстати, было б неплохо чего-нибудь съесть.
– Не «чего-нибудь», а ту банку, что у тебя в котомке болтается, – довольно засмеялся Два-Семь. – Чего ее зря таскать?
Юноша молча кивнул – и то правда. Чего зря таскать лишние тяжести? Подкрепиться, отдохнуть, поспать немного. После столь нервного напряжения – самое то! Вот только найти убежище.
– Давай во-он в тот дом пойдем, – спускаясь по бетонной лестнице, опутанной увядшим плющом, мальчишка указал на полуразрушенную пятиэтажку. Там, вдоль эстакады, тянулся целый ряд таких… типовых, серых.
– В древние времена их называли хрущевками, – показал свою ученость Альд. – По имени одного римского генерала. Он сражался с галлами.
– Галлы – это вроде наших нео?
– Ну да. Почти.
Кто такие галлы, молодой человек, конечно, не знал, но выглядеть неучем не хотелось. Тем более – перед своим младшим товарищем. Два-Семь, кстати сказать, старшинство своего нового друга почти полностью признавал и во всем подчинялся. Правда, время от времени спорил и поступал по-своему.
Вот и сейчас Альд чувствовал, что парню почему-то не очень-то хочется уходить далеко от эстакады. Хотя, по всему, куда безопаснее было бы углубиться в разрушенную жилую застройку на пару кварталов. Чтоб те же нео при всем желании не нашли.
Однако же, юный кио уперся и настаивал на своем. Что ж… Беглец из фаланстера пожал плечами: здесь, так здесь.
– Ну, и какой подъезд тебе больше нравится?
– Этот, – Две Семерки кивнул на ближайший к ним провал.
Черный, давно уже лишившийся дверей, зев вовсе не выглядел таким уж гостеприимным.
– Зато там нет подвала, – негромко промолвил подросток. – Никакая крупная тварь не спрячется – негде.
– А в квартирах?
– Там холодно. Стекол-то в окнах нет.
– Хорошо, – махнув рукой, Альд молча зашагал к подъезду.
Не доходя метров десять, юноша несколько сбавил шаг и поинтересовался, откуда его напарник знает про подвал.
– В таких пятиэтажках вообще не бывает подвалов, – охотно пояснил Два-Семь. – Конструкцией не предусмотрено. Наш клан в таких жил когда-то.
Мальчишка замолк и погрустнел – видно, думал о своих родичах. Где там они, как? Почему его толком не поискали? Может, не до того было?
– Осторожно!
На всякий случай предупредив, Альд заглянул в подъезд… и тут же отпрянул!
– Уходим. Живо!
– А что там не так?
– Потом объясню. Пойдем.
Друзья прошагали еще с полкилометра. Вдоль разросшейся кленовой аллеи все так же тянулись полуразрушенные дома, зияли подслеповатыми провалами окон.
– Так, может – сюда? – не выдержал Два-Семь. – Чего мы ищем-то? Они же все равно все одинаковые.
– Все да не все… – юноша снова зашел в подъезд… присмотрелся, прислушался, чувствуя позади напряженное дыханье друга. – Этот, вроде бы ничего… нормальный…
– Давай, квартиры поглядим?
– Пошли.
Собственно, смотреть-то было и нечего. На единственной, более-менее целой, лестничной площадке зияли выбитыми дверями всего лишь три квартиры или, как бы сказал Альд – модуля. Замусоренные, грязные, с поломанной и сгнившей мебелью – живи, не хочу! В той, что слева, опасно обвалился потолок, бетонная плита повисла над самым дверным проемом. Осталось две других. Окна одной выходили на эстакаду, другой – во двор. Если можно было назвать двором кучу битых кирпичей, остатки бетонных плит и прочего хлама.
– Сюда, – Два-Семь потянул за руку.
В ту комнату, откуда хорошо просматривалась эстакада.
– Сюда, так сюда, – покладисто согласился юноша. – Только костер разведем в другой. Чтоб дым – во двор.
Кио моргнул глазами:
– Может, вообще пока – без костра?
– Зачем? – Альд кивнул на комнату и улыбнулся. – Ты посмотри, сколько здесь всякого деревянного хлама. А еще – книги! Гореть будут хорошо и почти без дыма. Хоть и плохо это, жечь книги… да уж что поделать-то? С собой мы их все равно не возьмем.
– Пока не возьмем, – хитро прищурился Два-Семь, усаживаясь на ржавую пружинную койку. – А потом… там видно будет!
– Поясни! Да, и не сиди. Давай-ка, наломай дровишек!
Мальчишка-киборг не заставил себя долго упрашивать, живенько доломал тумбочку. Потом взял деревянную ножку от табурета и проворно постругал ее на лучинки. Без всякого ножа постругал! Голой ладонью. Точнее – что-то такое в ладони блеснуло…
– Танталовые штыри, – пояснил Две Семерки, перехватив заинтересованный взгляд приятеля. – У каждого кио есть. Я их заточил под ножики. В бою, правда, пока что толку маловато от них. Маленькие, еще не выросли. Зато по хозяйству неплохо.
– Вот кто будет потом всю картошку чистить, – вытащив спички, Альд замер и ухмыльнулся. – А чего я буду спички тратить? Давай-ка ты… ртом. Ну, как тот куст иди нео.
– Использовать внутренний огнемет? – подросток понятливо покивал, но тут же скривился и с сожалением вздохнул. – Это я могу, конечно. Но, только, когда хорошенько поем. Сейчас, увы, ничего не выйдет.
– Жаль.
Приготовленная растопка вспыхнула, словно порох. Два-Семь поспешно подложил и остальные дровишки – остатки табуретки и тумбочки.
– Костер легче скрыть во время заката, сумерек или при плохой погоде, – поднявшись на ноги, Альд подошел к окну и посмотрел на развалины. – В это время местность окутывают дымка и мгла. Еще можно развести огонь под деревом. Дым хорошо рассеивается в кроне.
– Умный ты…
– Умный… Ты про книги обещался сказать.
– Ах, да! – юный кио схватил первую попавшуюся книжку, из той кучи, что валялась на полу. Равнодушно пролистал… и выбросил. Умел ли он читать? Кто знает…
– Так вот. Кое-кто из торговцев скупает книги! – радостно сообщил подросток. – Я лично знаю таких на Савеловском рынке. Платят неплохо. Правда, не за какие попало книжки… Надо уметь подбирать.
– Я умею подбирать, – молодой человек сноровисто вскрыл консервную банку и, поставив ее к огню, облизал нож.
– И я – умею. Посоревнуемся? Пока тушенка греется?
– Давай.
Альд вновь вспомнил Эльду. Как она рассказывала ему про интересные книги, про древних авторов. Даже читала вслух. Интересно, есть ли тут… Ага! Вот, пожалуйста – «Граф Монте-Кристо»! А вот – «Пятнадцатилетний капитан», «Капитан Немо»… «Спутник мотоциклиста и шофера» по нынешним временам, конечно, вряд ли кто купит. А вот «Справочник сантехника» – вполне! К примеру – обитатели фаланстера. Еще бы что-нибудь по электрике…
– Ну, что, справился? – сложив перед собой стопку книг, задиристо поинтересовался Два-Семь. – Можно взглянуть?
– Смотри…
Мальчишка забился в приступе хохота, едва только глянув на выборку приятеля. Альд подобной реакции никак не ожидал и, честно говоря, обиделся.
– Ты что ржешь-то? Ну, точно как лошадь… или этот… фенакодус.
– Сам ты фенакодус! – замахал руками кио. – Фенакодус так и мог разложить. Не, ну и выбрал! За такие книжки ты ни одной монетки не выручишь. И не обменяешь ни на что. Глянь, какие потрепанные! А теперь у меня посмотри. Все – одна к одной, ровненькие. И по цветовой гамме – подходят.
– Книги – по цветовой гамме? – юноша выглядел обескураженным. Эльда про такое не рассказывала.
– Ну, а как же? – Два-Семь хлопнул себя ладонями по коленкам. – Видишь ли, сейчас многие выбрались из подземных убежищ. Потомки выживших… или – созданных. Некоторые хотят окружить свою жизнь комфортом, вот книги и ценятся. Как и другие древние вещи. Именно по цвету их и подбирают. Особенно с золочеными переплетами ценятся. Что ты так смотришь? Думал, кто-то книги читать будет? Не. Столько грамотеев нынче нету. Кстати… ты так и не сказал, почему не пошел в первый подъезд? Чем он тебе не приглянулся?
– Всем, – Альд нагнулся и отодвинул нагревшуюся тушенку. – Во-первых – слишком уж там чисто.
– Это – да. Подозрительно.
– Во-вторых… Знаешь, моя невеста Эльда девушка умная, даже очень. Многому меня научила. Вот когда Последняя Война была?
– Давно… – выпустив из ладони танталовый стержень, Две Семерки подцепил на него кусок тушенки и задумчиво скривился. – Ну да, давно. А точно не знаю. Лет двести назад примерно.
Беглец махнул рукой:
– Примерно так. А в том подъезде на стенах… даже не граффити, просто надписи и рисунки. «Спартак – чемпион», «АББА», «Ленка дура». Такое еще в двадцатом веке было, понимаешь?
– Нет, – хлопнув ресницами, честно признался подросток.
– А я вот понимаю. И знаю – мне Эльда рассказывала. Пойми – кто-то восстановил подъезд в его почти первозданном виде. Зачем?
– Ловушка!
– Вот именно. Такая же, как и морок!
– Ты думаешь, там Желтое Поле? – оживился Два-Семь. – Надо будет пойти, посмотреть.
– Ага, пойди… Забыл про нео? Они нас, между прочим, ищут.
– Да, ищут, – парнишка вздохнул и облизал штырь с тушенкой. – Ммэо мштттннн…
– Чего-чего?
– Говорю – нео, они мстительные. Очень! – прожевав, пояснил Две Семерки. – И никогда не отказываются от добычи. А мы ведь для них добыча – точно.
Вечером друзья опять бросили жребий. На этот раз первая половина ночи выпала Альду. Две Семерки зевнул, показав крепкие танталовые зубы, да завалился прямо на груду книг. Он вообще был очень неприхотлив в быту.
Усевшись у окна, Альд принялся смотреть вдаль, насколько позволяла разросшаяся растительность – клены, ивы, акации. За кленами виднелась эстакада с павильоном древней станции метро под синей крышей, бетонные столбы. Стальных опор видно не было, как и проводов. Давно все поснимали, унесли – металл у торговцев в цене. Стояла полная тишина, мертвая. Даже не доносилась надоедливая перекличка бродячих нео. Так и понятно – беглецы ушли далеко. Конечный павильон невдалеке от фаланстера – «Бунинская аллея», а этот – «Улица Горчакова». Был такой министр при царе Никите. Бунин же – это писатель. Как Жюль Верн или Дюма. Так говорила Эльда.
Эльда…
Все то же щемяще-грустное чувство сдавило грудь, словно клещами. Чувство непостижимой до конца, неповторимой утраты. Даже вдруг подумалось: лучше б, если бы Эльды вообще не было. Чтоб эта девчонка не взорвала всю жизнь Альда, не заставила себя любить, не… Действительно, лучше бы было? Да нет, не лучше. Пусто! Вот именно – пусто. Вся его прежняя жизнь до появления в ней златовласой красавицы Эльды вдруг представилась юноше пустой и никчемной. А еще – серой и скучной. Что в ней было-то? Одно и то же. Работы в теплице, патруль, столовая, казарма. Изредка – праздники. И все. Все! Не было ни волнующих сердце встреч, ни поцелуев, ни долгих бесед, ни… Кстати, книг тоже не было. И не было бы. Без Эльды.
Так в тихо щемящей грусти, пролетело полночи. Когда медный диск луны, чуть обкусанный с левого края, навис над павильоном станции, юноша разбудил напарника:
– Эй, Две Семерки! Пора.
Мальчишка проснулся сразу. Понятливо кивнув, поднялся на ноги. Спокойно, без всякой суеты подошел к окну и, посмотрев на луну, уселся на кипу книжек.
– Я здесь буду, ладно?
– Не заметят тебя с улицы?
– Нет. Я ж не на подоконнике. Да и темно в квартире. Спокойной ночи, друг Альд!
– И тебе… спокойного дежурства.
Молодой человек провалился в сон сразу же, едва повалился на ржавую койку. Ему приснилось прошлое. Увы, не Эльда, и даже не Навия, а высокородный Николаус, «генерал». Будто бы Альд и его сотоварищи, как обычно, был в патруле. Только почему-то не на своей Второй Эспланаде, а на первом ярусе, у кафе «Трокадеро». Николаус выдал им всем копья и велел кидать вверх, в непонятно откуда взявшуюся птицу. Птица казалась огромной, с могучими перепончатыми крыльями и головой… высокородного Александра.
– Убейте его, убейте! – указывая на птицу, приказывал «генерал».
Александр в птичьем обличье лишь посмеивался, описывая круги над Эспланадой Один. Сделав пару кругов, летающий монстр саркастически расхохотался и, махнув крыльями, скрылся за облаком.
Откуда в фаланстере взялись облака? Нет, нарисованные, конечно, есть, но за ними ведь не спрячешься! А вот высокородный Александр – тип еще тот! – спрятался, укрылся. Правда, не так, чтоб уж совсем незаметно. Летуна выдавала скользившая по Эспланаде тень.
– Вон он, вон он, летит! – громко закричал кто-то из мунов.
Крик этот внезапно подхватили все:
– Летит! Летит! Смотрите!
– Летит! Вставай, друг Альд! Нет, ты видишь?
Разбудив напарника, Два-Семь с восторгом показал пальцем в небо:
– Смотри же! Летит!
Подойдя к окну, юноша вскинул глаза… и заметил большую черную птицу, кругами парящую над павильоном метро. Странная была птица. Уж больно крупная!
Альд встрепенулся. Точно такую же он видел совсем недавно… или даже вот эту самую, да!
– Это наш крылан – Кршл! – в голосе подростка слышалась надежда и радость. – Ну, помнишь, я говорил? Значит наши меня не бросили… Ищут! Побежали, пока не улетел. Ну же, дружище! Скорей.
Махнув рукой, мальчишка, недолго думая, сиганул в оконный проем и бегом бросился к эстакаде.
Беглец из фаланстера даже и предпринять ничего не успел. Лишь крикнул:
– Куда?
Да так же быстро побежал следом. Мало ли кто мог бродить на эстакаде? Те же нео…
Сказать, что Два-Семь старательно привлекал к себе внимание, значило не сказать ничего! Юный кио буквально исходил из себя, лез вон из кожи. Лишь бы его заметили, лишь бы увидели, лишь бы…
Он прыгал, бегал, орал, размахивал руками, даже забрался на ржавую крышу станции.
Тщетно! Пролетев прямо над эстакадой почти до самой платформы «Бунинская аллея», крылан резко свернул вправо и скрылся над дальним лесом.
– Кршл… – спрыгнув с крыши, грустно пробормотал мальчишка. – Кршл… Как же так? Как так-то?
Крылан беглецов, увы, не заметил. Зато заметили другие!
– Эй, парень! А ну бежим. Живо!
Схватив приятеля за руку, Альд потащил его за собой. За ним же погналась целая шайка нео! Откуда взялись дикари, сейчас интересовало беглецов меньше всего. Может, пришли по рельсам, а, скорее всего, явились из зарослей, посмотреть – кто это там кричит? Именно так. Нео сейчас были повсюду. Много, десятка три или того больше. Поигрывая дубинками и грозно крича, они поднимались по лестницам, скакали по рельсам…
Накричались, блин… Накаркали…
Спрыгнув с платформы, беглецы понеслись по рельсам так быстро, как только могли! Наверное, и древние поезда метро не развивали такую скорость. Еще бы, от быстроты ног сейчас зависела жизнь. Ни о какой схватке, конечно же, речь нынче не шла. Слишком уж много врагов! Навалятся всей кучей, разорвут – и крикнуть не успеешь. Самое противное, что бежали-то дикари так же быстро, как и приятели. Даже, пожалуй, быстрее. Нагоняли, блин…
Нагоняли, еще успевали кидаться на бегу копьями, дубинками и камнями. Камни, наверное, подбирали на бегу… Копья же представляли из себя просто заточенные куски арматуры. Не копья, а, скорей, – дротики.
Один из таких дротиков просвистел прямо над головой бегущего Альда. Второй едва не поразил Два-Семь. Парнишка вовремя уклонился, однако словил спиной камень. Гулкий такой вышел шлепок. Впрочем, без особой потери скорости.
– Ты как, Два-Семь?
– Нормально! – никакой одышки на бегу киборг не испытывал – так уж был сконструирован. В отличие от своего новоявленного напарника и друга.
– Вдвоем не уйдем, – повернув голову, на бегу бросил мальчишка. – Я их задержу, отстану… А ты сворачивай на платформу и прыгай через парапет. Там кусты – ноги не сломаешь. Уходи!
– Но… Ты?
– Я – нормально. Дикари не едят таких, как я. Подавятся! Я – ценная добыча. Будут лелеять. Потом – продадут… Ну, все! Я пошел… Удачи! До встречи у маркитантов.
Сказав так, подросток нарочно споткнулся и застыл, держась за разбитое колено…
Жаль… Впрочем, делать нечего…
Завидев впереди платформу станции метро, Альд резко прибавил скорость. Насколько мог. Хотя, казалось, что уже и ни насколько… однако, вот, оказывается, мог! Рванул так, что мама дорогая! Кажется, так до Последней Войны выражали восторг.
Взобравшись на платформу, юноша обернулся. Враги, и впрямь, поотстали, занятые пленением киборга. Правда, отнюдь не все… С десяток воинов уже подбегал к платформе.
Не тратя больше времени, Альд перепрыгнул через парапет… Мама дорогая! Аж захватило дух. Все ж таки, высота оказалась приличной. Сама эстакада, да еще платформа… метров девять, наверное, или что-то около того. Хорошо хоть и правда – кусты. В них-то беглец и ухнул.
Приземлился вполне удачно, ни рук, ни ног не сломал, лишь слегка поцарапался. Кстати сказать, молодой человек именно на это и надеялся. Воспрянувшие гены! Навыки боевой машины помогли остаться целым.
Ах ты ж, черт побери… как же Две Семерки? Ладно, поглядим. Посмотрим…
Юноша выскочил из кустов… и столь же проворно помчался дальше! Дикари оказались не такими уж и дикарями. Быстро сообразили, что к чему. Здесь, внизу, оказалась вторая шайка, несущаяся параллельным курсом по кленовой аллее. Верхние им, верно, сообщили про беглеца с эстакады. Крикнули. Вот они и…
Однако – сколько же бегать-то? Это древним бегунам-марафонцам (Эльда рассказывала) такие побегушки вышли б за счастье. А вот Альду все это дело изрядно поднадоело, откровенно сказать.
Впрочем, делать нечего, принимать бой – верная гибель. Слишком уж много вокруг дикарей. Слишком много. Некогда умирать, не время. Надо еще отомстить за Эльду! Черт… куда ж теперь рвануть-то? К развалинам? А – хотя бы!
Рванув через аллею, Альд помчался к разрушенным высоткам, чувствуя за спиной радостные крики погони. Настигали, сволочи! Сволочь – это тоже такое древнее…
Чу! А это еще что?
Между развалинами подъемным краном возвышалась стальная шея «Раптора» с вытянутой, такой же стальной, башкою! Хвост боевой машины волочился где-то за кучей бетонных плит, поднимая целую тучу пыли.
Казалось, не было сейчас для беглеца более радостной встречи.
– Ах, «Раптор»! Ах, родненький…
Резко свернув к высоткам, молодой человек бросился к роботу едва ли не со слезами… И тут же распластался по старому потрескавшемуся асфальту! Чуть ли не разлился лужей. Хорошо хоть, вовремя среагировал – возрождающиеся способности не подвели.
Вместо того, чтоб вежливо поморгать беглецу фарами, «Раптор», зараза такая, швырнул в него какую-то хрень. То ли стальной диск, то ли кусок бетонной плиты… Хотя, нет – арматурину! Вон она дрожит, под самым носом. Черт возьми… Теперь и не встать-то никак. Ползком, ползком, полз…
Альд не успел доползти до подвала совсем немного. Железная лапа «Раптора» преградила ему путь, с грохотом впечатавшись в асфальт перед самым носом.
– А чипы-то они, скорее всего, поменяли, – запоздало сообразил молодой человек. – Не дураки ведь.
И в самом деле – не дураки. А вот он, Альд… Теперь что оставалось делать? Помирать? Ну, нет… Еще поборемся! Робот-то старый, ржавый… не очень-то и уклюжий… Уклюжий… Было ли в старину такое слово? Наверное…