…гром.

Укрывшись за чахлыми деревцами, Лешка наложил на тетиву самодельную стрелу и прищурился, выискивая глазами цель. Ага… Вот он, раскосоглазый, с плоским, круглым, словно блин, лицом. Оп!

Пропела стрела, и татарин — судя по одежде, именно он и был предводителем — с воем повалился в болотину. Остальные сделались гораздо осторожней, трусливее — сразу затаились за кочками и уже оттуда засвистели, заулюлюкали, закричали:

— Здавайсь, бачка! Здавайсь!

— Сами вы, «бачки», — сквозь зубы прошептал Алексей. — Ну, выползайте, кому житуха не дорога!

Ну да, выползут они, как же! Дураков нет. Лешка осторожно перекатился на более удобное место.

Фьють! Фьють! Фьють!

Сразу три стеры просвистели прямо над ухом, а одна — так даже воткнулась в старый трухлявый пень. Черт! В тот самый… В тот самый, посредством которого Лешка должен был время от времени передавать бабке Федотихе кое-какие ценности, в чем подписался кровью. А взамен… Взамен бабка обещала не вредить тому, кто остался — ему же, Алексею Смирнову…

Татары — да, собственно, не все там были татары, хватало и вполне русских морд — негромко загомонили, видимо — совещались. Потом трое — а всего-то их было человек десять-двенадцать — опрометью бросились к деревьям, к тропе. Ага, понятно — решили устроить засаду на тех, кто явится с помощью. Удобно устроились, заразы — с тропы нипочем не заметишь. А значит, надобно быть начеку, и, как только послышаться голоса или стук копыт — крикнуть, предупредить Обязательно! Не так тут уж и далеко — услышат. Только бы самому не прошляпить, а то ведь эта троица запросто успеет срезать стрелами пару человек, а то и больше.

Внимательнее нужно быть, внимательнее…

Снова сверкнула молния, ударил гром, но дождя пока не было, лишь сгустились над головой черно-синие тучи, да в воздухе сильно запахло озоном.

Лешка прислушался… кажется из лесу послышались голоса… Ну, да!

— Эге-гей! — сложив руки рупором, закричал молодой человек, — Эгей! Леонтий! Лука! Там засада! Засада!

Услышали ли?

Лешка набрал в легкие побольше воздуха…

Яркая вспышка молнии озарила болото…

Вражины пустили стеры…

Бамм… Бамм… Бамм…

Что за странный звук?

Алексей приподнял голову… и не поверил своим глазам!

Трактор! Синий МТЗ, засевший у самого края трясины! Его, Лешкин, трактор… Что ж, следовало ожидать…

Вот снова сверкнуло… И нет никакого трактора! Лишь просвистели над головой разбойничьи стрелы, да где-то совсем рядом, в лесу, раздались быстро приближающиеся крики.

— Алексей-е-е! Эгей! Держись!

— Засада, парни! За-са-да-а-а-а!

И снова молния… На этот раз ярчайшая солнцеподобная вспышка… Весьма продолжительная, между прочим…

— Эгей, парни-и-и-и-и!

Да что же это такое?!

И жарко как, словно бы припекает…

Солнце!

Желтое летнее солнце пылало в ярко-синем небе, отражаясь в стеклах застрявшего в болотине трактора!

И не было никаких разбойников!

А были… были чьи-то голоса!

Алексей рывком бросился к лесу, пробежал, ухнул, укрылся в кустах… Ага! Вот он, оранжевый гусеничник — ДТ — вон и тракторист, старый знакомый — верзила Иваничев, вот вечно пьяные слесарюги с машинного двора, вот мальчишка в зеленых шортах. Вовка.

— Что, будете вытаскивать, дядя Иван? — заглядывая в глаза, нетерпеливо приставал к Иваничеву Вовка.

— Не, на тебя смотреть!

— А можно я… можно я помогу? Ну, хоть трос заведу, а?

— Вот, послал Бог помощничка, — тракторист беззлобно сплюнул. — И где там черти Леху Практиканта носят? Хорошо хоть сами не оплошали… — Иваничев оглянулся:

— Разливай Федор, сколько там еще есть?

— Да жбан остался…

Один из слесарюг — у Лешки всегда было такое впечатление, что они никогда не просыхали — достал из полиэтиленового пакета бутылку портвейна три семерки и, ловко сорвав зубами пробку, разлили по пластиковым стаканчикам подозрительную желтовато-коричневую жидкость.

— Ну, чтобы все сладилось!

Бутылку ухайдакали секунд в пять, профессионалы, что и сказать, причем, это уж она у них не первая была, бутылка-то… Лежа в кустах Алексей восхищенно качнул головой и вдруг дернулся — наткнулся боком. на что-то твердое. Оглянулся… Господи, сабля! Тяжелая, в сафьяновых ножнах… Его, Лешкина, сабля! Только не того Лешки, что явится вскоре с канистрой разведенного спирта, а другого… того… акрита…

Тьфу ты, Господи!

Алексей покачал головой — ну, точно, без жбана не разберешься! Впрочем, оба Лешки тогда, помниться, разобрались во всем довольно успешно, а значит, не стоит им мешать — как бы не напортачить. Возвращаться, возвращаться скорей, там же парни, там помощь — и засада! Вернуться, предупредить…

Предупредить… Да как вернешься то? Как-как… А через бабку, вот как! Что ж, поспешим, не так и далеко тут идти… Хотя… Лешка осмотрел собственную одежку — ладно бы, старинного покроя, но еще и грязную, мокрую, в зеленой болотной жиже. Да-а-а… Поспешишь тут, как же! Впрочем, а зачем уж так спешить? Бабка Федотиха ведь все равно отправит в невесть какой момент — и кто знает, что в этот момент там, на болотине, будет? Может, разбойники верх возьмут, а, может, и наоборот… А вообще, надо попросить бабку, чтоб постаралась отправить его точно к началу драки! Чтоб успел предупредить своих. Так что, торопиться не следует… А, может, может дождаться себя — акрита — да предупредить насчет Халии? Если будет время… Впрочем, а нужно ли?

Над лесом пролетел резкий стрекочущий звук, похожий на пулеметную очередь — заработал пусковой двигатель ДТ. Тут же послышался грозный гул основного движка — завели. Ага, поехали… Сейчас вытаскивать будут… Потом явятся оба Лешки — один с канистрой, другой… другой — в кустах сидеть будет… вот прямо тут.

Алексей усмехнулся: в общем, все предсказуемо — тут справятся и без него. А, значит, нечего и время терять, чего-то здесь выжидая. К Федотихе! К бабке! Пущай поскорей отправляет! Черт… видок-то тот еще… Лесом, лесом, пробраться лесом…

Не раздумывая больше, Алексей так и сделал — выбрался, зашагал осторожненько, и только пару раз, заслышав впереди шаги, прятался в кустах. Кстати, оба раза пропускал себя! Первый раз — Леху-Практиканта, второй — акрита. Ну, пусть себе идут…

По лесной тропе Алексей вышел на грунтовку и, оглянувшись по сторонам, быстро зашагал в Касимовку, к бабке Федотихе. При звуках мотора без лишних амбиций нырял в траву на обочине, пропуская проезжавшую мимо технику — замызганный грязью грузовик, «почтовку», рейсовый ПАЗик… Все это для старшего тавуллярия давно стало нереальным, чужим, свое осталось там… в Царьграде… Ксанфия… Как там она? Ждет ли? Дождется ли? И, когда же, наконец, состоится их свадьба? Уже прошлой осенью должна была быть… Ксанфия…

— Добрый день, молодой человек!

Прямо наперерез Лешке из-за кустов вышел молодой парень в летней милицейской форме с погонами старшего лейтенанта.

— Участковый уполномоченный Бобриков, — старший лейтенант приложил руку к козырьку и участливо, словно зубной врач, осведомился. — Позвольте полюбопытствовать, куда путь держите?

Алексей опустил глаза, быстро соображая, как сейчас поступить? Броситься в лес? Пусть побегает? А, если вызовет подмогу? А потом — облава… Как тогда уйдешь? Проблематично. Нет, лучше с властью не ссориться — тем более, что этот участковый может сделать-то? Максимум — задержать для установления личности, а потом — отпустить. Только вот начет личности…

— Документов, конечно, при вас не имеется?

— Не имеется, — дружелюбно улыбнулся Лешка. — И как это вы догадались, господин участковый?

Бобриков тоже улыбнулся, казалось, даже еще шире:

— Есть, знаете ли, какой-никакой опыт. Так куда путь держите?

— В Касимовку, — не стал отпираться путник.

Милиционер обрадовался:

— О! Да нам, оказывается, по пути. Прошу…

Радушным жестом он показал на кусты, за которыми желтел мотоцикл «Урал» с коляской. И как это Лешка его не приметил? Задумался, блин…

— Неудобно как-то вас озабочивать, господин участковый… Может, я все же лучше пешком?

— Ничего-ничего, садитесь, сделайте такую милость… И не советую никуда бежать! — старший лейтенант значительно похлопал по кобуре.

— Ну, что ж, — разведя руками, Алексей послушно уселся в коляску. Коли вы так настаиваете, пожалуй, я воспользуюсь вашей услугой… Надеюсь, оплата не по двойному тарифу?

— Веселый вы человек, я смотрю… Что же, это вы в таком виде в деревню собрались?

— Так чернику собирал… Едва не утонул в Черном болоте.

— Бывает… А где черника-то?

— Корзинка утопла…

Ничего больше не сказав, милиционер завел двигатель и ходко помчал по грунтовке в сторону Касимовки. Сзади, за мотоциклом, клубилась пыль.

Лешка был безмятежно спокоен и даже улыбался. Радовался, что еще в лесу спрятал в папоротниках и лук со стрелами, и нож. А уж с этим худосочным милиционериком, если что, и голыми руками справиться можно — да запросто, раз плюнуть. Так что пусть себе везет, плохо ли?

Впереди, за поворотом показалась деревня — площадь с деревянным клубом, почтой и магазином, чуть в стороне — две панельные трехэтажки с развешенным на балконах бельем… Притормозив у магазина, участковый лихо свернул влево и, объехав клуб, заглушил мотор.

— Ну, выходите, приехали. Руки за спину! И вон туда, на крыльцо…

Скрипучие ступеньки, свежевыкрашенная деревянная дверь с вывеской «Опорный пункт милиции. Часы приема граждан…».

Старший лейтенант распахнул дверь.

— Прошу! Во-он туда, к столу, садитесь, вернее — пока присаживайтесь.

Сев, Алексей с любопытством осмотрелся — как-то не приходилось еще ему раньше бывать в подобных местах, Господь миловал… Кабинет, как кабинет — три конторских стола, телефон, старый компьютер с принтером, сейф, шкаф, на двери — небольшое зеркало, у стены, слева — видавший виды диван, над которым кривовато висел засиженный мухами потрет президента, а рядом с ним — большой цветной плакат с картинами, судя по подписи, изображавшими всех руководителей местного ГУВД начиная с тысяча восемьсот третьего года. Первые-то личности — в голубых, с эполетами, мундирах, смотрелись вполне неплохо — орлы! — а вот, что касается нынешних, то, как те ни пыжились и как ни старался художник, а все ж не выходило должного лоску, один пшик — не орлы, куры драные, гамбургские петухи. Уж лучше б и не выпендривались…

Ага! Окно забрано решеткой… хиленькой, с разбега легко плечом вышибить можно… А вот тут, в углу — решетка получше будет… такую не прошибешь… Наверное, это что-то типа камеры для задержанных.

— Ну-с… — участковый достал из ящика стола лист чистой бумаги и, взяв в руки шариковую ручку, пристально взглянул на задержанного. — Фамилия, имя, отчество?

— Егоров, Панкратий Кузьмич, — с ходу соврал Алексей и, предупреждая дальнейшие вопросы, продолжил. — Приехал с Урала на заработки… По профессии я тракторист.

— Так-так, с Урала значит? А документы где?

— Да потерял! Вернее, их у меня украли, у вас, между прочим, украли… На вашей речке! Захотелось, блин, искупаться, и…

Лешка нарочно сейчас болтал напористо и много, отвлекая внимание милиционера. Ага… Кажется, заговорил… Теперь пусть отвернется… И можно будет легонько ударить его по затылку, а затем связать… вот, хотя бы скотчем… Отлично! Связать — и к бабке!

Незаметно разминая руки, Лешка с улыбкой кивнул на подоконник:

— Герань-то поливать надо, товарищ старший лейтенант!

— Герань?

Бобриков обернулся:

— Какую герань?

И тут на крыльце загрохотали, загомонили… Кого еще принесло?

— Дядя Иван! Товарищ участковый! Одежда… Там и деньги были… И часы… Ключи, ключи, главное… Что я отцу скажу?

В кабинет, гомоня, ворвалась группа подростков — человек пять — загорелые, в шортах и легких летних рубахах, а двое — так и вообще в одних плавках.

— Цыц! — прикрикнул на них участковый и, обернувшись к Лешке махнул рукой. — Посиди пока… Ну, парни, рассказываете толком, что там у вас случилось?

— Так мы и рассказываем… Купались, а у нас одежду украли! — обиженно захлопал глазами щуплый вихрастый подросток в плавках. — А там и ключи… и деньги… Отец узнает — убьет!

— Вот! — громко воскликнул Алексей. — Я ж говорю, у вас тут на речке воруют, а вы, товарищ старший лейтенант, не верите!

— Да помолчите вы, — участковый кивнул ребятам:

— Садитесь, рассказывайте, да не все разом, сначала — ты. Деньги, говоришь? Какая сумма?

— Две четыреста…

— Ого!

— Отец на плейер дал… Ой, убьет теперь… — парнишка, такое впечатление, собирался вот-вот заплакать.

— Не убьет, не дадим… Так, что за вещи-то?

— Обычные… Шорты… оборванные такие, ну, знаете, из старых джинсов, светло-синие, майка — черная, с портретом Димы Билана… Надпись еще там не по нашему — «Евровидение»…

Услыхав про Диму Билана Лешка презрительно скривился — ну, нет, чтобы, скажем, «Ария» или, скажем, «Король и Шут»… А тут — Дима Билан, ха!

— Так… А у тебя что? — записав, участковый перевел взгляд на второго пострадавшего, темненького. Записал:

— Так… шорты черно-красно-желтые, с эмблемой «Манчестер Юнайтед» и желтая, без всяких рисунков, футболка… Обувь тоже пропала?

— Нет, обувь вот она — на нас.

Потерпевшие разом подняли ноги.

— Так, — участковый посмотрел на темненького. — Родители чем занимаются?

— В фирме работают… В городе…

— Угу, — довольно покивал Бобриков. — Ущерб, значит, для них незначительный… Пять-два… Пять-два… по малозначительности спишем…

— Что вы говорите, товарищ старший лейтенант?

— Это я о своем, о своем… Так. А у тебя, — милиционер повернулся к вихрастому. — Родители заявление писать будут?

Парнишка кивнул:

— Скорее всего… Вот, с работы придут.

— Как придут, пусть сразу ко мне зайдут, — участковый потянулся. — А вообще, с заявлением пусть не торопятся — ежели мы воров поймаем, тогда, конечно… а если нет? Зачем тогда и писать, верно ведь?

Подростки дружно кивнули.

— Ну? — старший лейтенант обвел всю компанию веселым взглядом. — Подозреваете кого-нибудь? Ну, там, может, видели кого незнакомых?

— Да нет, не видели…

— Ага, как же не видели? А те двое? — выступив вперед, громко спросил коротко стриженый паренек в клетчатой, завязанной на животе узлом, рубахе. — Ну, те парни-то, которые еще с нами не разговаривали…

— Так-так-так, — участковый потер руки. — Что еще за парни?

— Да с нами купались… вернее — рядом, — вспомнил вихрастый. — Неизвестно и откуда взялись — вообще, я их первый раз вижу…

— И я!

— И мы…

— Может, они из соседней деревни пришли…

— Может. Но мы их не знаем.

— Значит, говорите, неизвестные? — перебил участковый. — А как выглядели?

Вихрастый почесал облупившийся нос:

— Ну, обычно выглядели, как все… О! Близнецы! Светленькие такие, кудрявые… На Электроника похожи, ну, их старого фильма, знаете? Вылитые…