Кстати, о коровах

Суровые горные кряжи густо поросли лесом, где пониже – клены, дубы, липы, где повыше – хмурые ели, сосны. Меж деревьями стелилась густым подлеском жимолость, желтоватые кусты дрока, загораживая старую тропу, мешали всадникам. Ехали трудно: то и дело приходилось спешиваться, пробираться сквозь завалы и буреломы, пересекать овраги, форсировать многочисленные ручьи. Утешало одно – дорога была знакомой, уж для разбойничков – точно! Не так-то уж и много осталось людей в шайке благороднейшего Нетубада, едва-едва набиралась дюжина, если не считать Беторикса и его недавно обретенную сестрицу – нареченную невесту разбойничьего атамана, который, как благородный человек, конечно же счел себя обязанным во всем помогать старшему в роду будущей супруги. А уж та-то прямо светилась от счастья, не обращая особого внимания на все трудности пути, а их, трудностей, хватало с избытком.

То загноилась внезапно открывшаяся рана одного из разбойников, пришлось оставить бедолагу в какой-то деревне, хорошо хоть, староста оказался знакомым, хорошо знал Нетубада. То вдруг подвернул ногу белый конь атамана, да так подвернул, что не знали, как и выправить; хоть и жаль было, а все ж пришлось прирезать лошадку, чтоб не мучилась. А еще Беторикс – вот растяпа – как-то позабыл на привале суму, в принципе-то и черт с ней – не так уж там и много оставалось монет (да и те, вообще-то – сестренкины), о другом болела душа – ожерелье убитого друида Ампреникса, точнее сказать – подвеска с рисунком в виде алого лотоса. Очень на эту подвеску Виталий надеялся, должна была бы она помочь в поисках, должна бы, молодой человек это чувствовал, но вот – потерял важную вещицу. Почти потерял. Вместе с будущим родственником – Нетубадом – и вернулись искать.

Сурово вздымались к хмурому небу мрачно-зеленые ели, под копытами коней чавкало, моросил нудный, надоедливый дождь – погода в последние дни совсем испортилась, видно, плохо молили богов. Да и кого молить-то? Свои-то боги – в родных местах, дома, а какие здесь – кто их знает?

– И все-таки, я полагаю, надо принести жертву, – озабоченно пошарив в кустах, негромко произнес атаман. – Вот, прямо сейчас: и чтоб пропажу найти. И непогодь успокоить. Надоело уже – все дождь и дождь.

– Хорошо, – Беторикс стряхнул с плаща мелкие капли и поежился. – Кого в жертву принесем – меня или тебя?

– Что-что? – переспросив, благороднейший Нетубад тут же и рассмеялся. – Ох и любишь же ты пошутить, друг и родич мой! А я ведь, между прочим, серьезно.

– Согласен, – коротко отозвался Виталий.

Ну, а что он еще мог сказать? С точки зрения древних народностей, его спутник говорил дело. Умилостивенные жертвой местные боги, несомненно, помогли б и с погодой, и с поисками сумы.

– Ну, куда же она могла деться? – недоумевал молодой человек. – Вот, здесь мы отдыхали, там костер был, тут – шалаши… да вот они… и нету!

– Зато следы есть! – наклонившись, тихо сказал Нетубад. – Чужие следы. Взгляни сам, дружище.

Беторикс присмотрелся, и в самом деле заметив следы от подошвы деревянной обуви – местной, крестьянской, что-то типа позднейших сабо. След отчетливо отпечатался в глине на склоне небольшого овражка.

– Ну? – Нетубад присел радом. – Что скажешь, друг?

– Судя по размерам – женщина или подросток, – не задумываясь, отозвался молодой человек. – Думаю даже – подросток, что женщине одной делать в лесу? Ни ягод пока, ни грибов – рано. Значит, юноша – и не пастух, тот был бы босым. Зачем пастуху обувь, когда так удобно бегать босиком по траве? Значит – охотник, видать, проверял силки или просто бродил по лесу в поисках дичи. Думаю, вскоре мы обнаружим поблизости кровь и перья…

– Нет, – атаман покачал головой. – Не обнаружим. Со всеми твоими словами я согласен, друг мой и, смею надеяться, родич… со всеми, кроме охотника. Ну, какой же охотник оставляет следы? Да еще такие заметные. Нет, это не охотник – беглец! Скорее всего – беглый слуга, и обувь у него не по размеру – смотри, явно спадает с ноги – стащил, что под руку подвернулось.

Внимательно оглядевшись вокруг, главарь шайки понизил голос:

– И сейчас он наверняка здесь, прячется где-то поблизости. Услышал наши шаги, храпение коней, да затаился… Вот, кстати, и жертва!

– Угу, угу, – Виталий скептически помотал головой. – Осталось только поймать.

– Поймаем, – ухмыльнулся разбойник. – Ты, друже Беторикс, возьми коней под уздцы да пройди во-он к тем елочкам, пошуми… а я тем временем тут пошарю.

– Договорились.

Честно сказать, затея приятеля молодому человеку не очень-то нравилась – кого-то ловить, тем более – приносить в жертву… Одно взывало к действию – суму-то с подвеской нужно было постараться отыскать!

Отвязав лошадей, Виталий повел их по узкой тропе, добросовестно производя как можно больше шума. Даже чуть не угодил в небольшой овражек, не сразу его за можжевельником и заметил, в последний момент удержал лошадей… И тут же услышал зов.

– Эй, друже! А я ведь его поймал.

Мальчишка напоминал нахохлившегося ежа или маленького старичка. Узенькое, востроносое лицо его было покрыто морщинами, короткие браки лоснились от грязи, на левой ноге еще имелся деревянный башмак, правый же был потерян, спутанные волосы закрывали глаза, на руках и ногах запеклась серая корка из прибитой дождем дорожной пыли.

– Вот и твоя сума! – деловито связывая парнишке руки, Нетубад кивнул головой.

Виталий наклонился, развязал мешок… и с облегчением перевел дух – слава богам, подвеска оказалась на месте!

– Ты зачем нас обокрал, чучело лесное?

– Я-я-я… я не крал, – обреченно промолвил мальчишка. – Я просто нашел.

Нетубад тут же отвесил беглецу подзатыльник:

– Ишь ты, прощелыга! Нашел.

– Клянусь всеми богами!

– А вот с ними ты скоро встретишься! И прямо вот сейчас.

Сказав так, разбойничий атаман деловито осмотрел местность.

– У этого хмурого леса наверняка есть свой бог, такой же хмурый… И вот у оврага – там есть ручей… и есть божество ручья. А вон тот огромный валун за деревьями – у него просто не может не быть бога!

Виталий лишь головой покачал, пораженный, с какой быстротой его приятель разобрался с богами. Как все у язычников просто! Действительно – какой же лес без божества, какой же камень?

Жалко только вот парня…

А ведь благороднейший Нетубад – из тех, кто на ветер слов не бросает.

– Я думаю, скоро нам совсем плохо придется, – поглядывая на уже приготовившего нож разбойника, скорбно произнес молодой человек.

– Это почему же – плохо? – отвлекся от сакральных приготовлений атаман. – Чем наша жертва плоха?

Беторикс тяжело вздохнул:

– Да уж плоха, и ты сам это прекрасно видишь. Этот сопливый и грязный, как свинья, парень… Я бы на месте богов обиделся и обязательно отомстил!

– Ты думаешь? – Нетубад озадаченно почесал затылок. – Конечно, можно с тобой согласиться… но ведь ничего иного у нас нет! А ведь ты сам постоянно приговариваешь – используй то, что под рукою, и не ищи себе другое.

– Так я не про этот случай говорил! Нет, опасно это – приносить в жертву такое страшилище. Уж лучше совсем без жертвы обойтись. Куда безопаснее!

– Да, злить здешних богов понапрасну не стоит, – опасливо посмотрев в небо, согласился благороднейший атаман. – Однако, что же с этим чудищем делать? В ручье не утопишь – мелко, а пачкать меч…

– Отпустили бы вы меня, а? – несмело подал голос беглец. – А я бы за вас всех богов молил, благороднейшие! Я знаю, кого молить, каждый день носил молоко друидам… Ну, пусть не совсем важным друидам – оватам, но все таки…

Приятели переглянулись и хмыкнули.

– Ты хочешь сказать, что можешь договориться с богами? – недоверчиво уточнил Нетубад.

Мальчишка тряхнул челкой:

– С местными – да, я ж их всех знаю. Скажите только, за кого и чего просить.

– За благородных Нету…

– Постой-ка, дружище! – резко прервал приятеля Беторикс. – Пусть сначала этот грязнуля скажет – от кого и почему он бежал!

– А, ну это легко, – беглец совсем осмелел, даже заулыбался, отчего морщины на смуглом лице его сразу разгладились, даже щеки порозовели. – Я ж вам говорил, что носил молоко оватам. А тут в соседних землях не так давно убили друида… может, слыхали?

– Убили друида? – громко возмутился Виталий. – Ну, надо же! Уже отыскали убийц? И кто ж эти гнусные злодеи?

– Это злодейка – жрица, девчонка по имени…

– Стой, стой! Дела нам нет до нее! Ты про себя говори.

– Я и говорю, – мальчишка повел плечом. – Оваты меня захотели к Ампрениксу, тому убитому друиду, отправить. Я б и ему на тот свет молока отнес, да спросил бы, что оваты хотели.

Виталий дернул шеей – однако, как все тут круто замешано!

– И что же они хотели? – негромко спросил атаман.

– А ясно чего! – юный беглец приосанился. – Узнать, кто угоняет коров из нашей деревни – вот чего! Стадо наше на дальнем пастбище… И коровушки пропадают. Наши на медведя думают, на волков – там их прорва. Но ведь собаки-то на что? А вдруг это из соседней деревни мужиков дело? Соседи, они соседи и есть – не родичи, доверять нельзя ни в чем. Вот староста наш и пришел к оватам, спрашивал. А они что ответят? Вдруг да зря на соседей покажут? Не хватало нам еще распрей… хотя б было – за что. Вот оваты меня и хотели отправить, уточнить. Уж мертвый друид наверняка знает, кто наших коров крадет.

Выслушав сию тираду, Виталий озадаченно хмыкнул:

– А ты, значит, на тот свет не очень-то захотел отправиться?

– Я б отправился, – прикрыл глаза парнишка. – Может, и очень даже с радостью, да тот мертвый друид… всякое про него говорили. Правду сказать, не очень-то хороший он был человек, злой… Девчонку свою, жрицу, всячески принижал, вот она его и прибила… И правильно сделала! А мне-то какая радость с мертвым злыднем встречаться, молоком его угощать, расспрашивать?

– Действительно, – кашлянул Нетубад. – Никакой радости. Давай, рассказывай быстренько про свою деревню да про окрестные места! Хоть какой-то толк от тебя будет!

Про деревню мальчишка рассказал с радостью и во всех подробностях. Уже через полчаса приятели знали все и про всех. И про то, что деревня оказалась немаленькая – в сорок дворов, и про то, что пока никому конкретно не принадлежала, а управлялась вергобертом, подчинявшимуся вовсе не Верцингеториксу, а каким-то эдуйским вождям, которым деревенские и платили дань, не такую уж, в общем-то, и большую, а вполне посильную. Оттого и народу в деревне было много, оттого и ярмарки многолюдные проводились – из самой Алезии, из Бибракте люди на них приезжают! Весело!

– Одно только плохо, – парнишка вдруг помрачнел. – Не слишком-то много времени нашему веселью осталось.

– Что так? – участливо осведомился благороднейший Нетубад, и Беторикс сразу заметил, что бесхозная деревня – да еще богатая и большая – его приятеля сильно заинтересовала. Очень-очень сильно.

Беглец шмыгнул носом:

– А то вы и сами не догадались, благороднейшие? Наложить на деревню лапу желающих много! Вот хоть благороднейший Кельгиор да-а-авно присматривается.

– Что?! – услыхав имя своего давнего врага, с яростью возопил атаман. – Эта гнусная собака и тут алчет поживы! Врешь, не возьмешь! Вашему вергобрету не нужны ли воинские люди? Умелые и на все способные. О цене б договорились.

– Это надо вергобрета спросить, – резонно пояснил отрок. – И еще – сенат.

– Сена-ат?!!!

– Ну, когда все деревенские мужики собираются… мы этот так, на римский манер, называем.

После недолгих раздумий приятели отпустили паренька восвояси – взять с него было нечего, все, что мог, отрок сказал, а приносить в жертву такого грязнулю – явное поношение богам, с этим благородный Нетубад вынужден был согласиться.

К полудню будущие родственники уже возвратились к своим, радостно встреченные Литой, про которую все разбойники уже давно знали всю правда, и относились с большим уважением – как к нареченной невесте своего атамана. Девушка, правда, так и ходила в браках – так было куда удобнее передвигаться по лесу, но волосы уже не прятала и при каждом удобном случае мыла.

– Ай, краса моя, – спешившись, Нетубад нежно поцеловал суженую в губы.

Беторикс даже позавидовал – и он бы мог вот так же! – но, нахмурившись, тут же прогнал прочь нехорошие мысли.

– А погода-то наладилась, правда-правда! – перестав лобзаться, Лита ткнула пальцем в небо.

Виталий поднял голову: серая густая хмарь прямо на глазах растворялась, развеивалась, разгоняемая порывами теплого ветра и яркими солнечными лучами пробивавшегося сквозь плотные облака солнца. Все больше появлялось бирюзы, сияющей лазури, вот уже очистилась от сизых туч почти половина неба, а вдалеке, за горою, радостно вспыхнула радуга.

– Смотри-ка, – удивленно покачал головой Нетубад. – Как боги-то обрадовались. Видать, и впрямь мы не зря прогнали того грязнулю.

– Какого еще грязнулю? – насторожилась девушка. – Может, я его знаю? Ведь уже совсем скоро начнутся мои родные места.

Беторикс дернул шеей:

– Имя мы, извини, не спросили – к чему? А живет он в большой деревне аж в целых сорок дворов!

– Знаю эту деревню! – весело воскликнула Лита. – Сколько раз там была!

– Вот это и плохо, – молодой человек поспешил разрушить излишнюю девичью радость, по его мнению, в данной ситуации не очень-то и уместную – мешающую осторожности. – Тот грязный парень, и все деревенские тебя тоже знают… знают, как убийцу друида!

Тут уж наступила очередь удивляться благородному главарю поредевшей шайки:

– Что за друид? Милая, ты мне ничего подобного не рассказывала!

– Я просто забыла, – прижавшись к плечу жениха щекой, девчонка лукаво улыбнулась. – Правда-правда! Ну, подумаешь – друид.

Беторикс отвернулся и сплюнул: и в самом деле – подумаешь! Одним меньше, одним больше… Замечательное отношение к жизни… и к своей, и к чужой!

– Все же, друзья мои, нужно быть поосторожнее! Не хватало нам еще проблем с местными, – молодой человек строго взглянул на девушку и продолжил столь же непреклонным тоном: – Ты, милая сестрица, давай-ка, перестань выпячивать грудь да накинь на плечи скромный плащик, шапку на голову надень.

– Так выкинули же вы мою шапку! – Лита растерянно моргнула. – В ручей. Забыли, что ли?

– Ничего, – утешил невесту разбойник. – Мы тебе новую шапку справим, куда лучше прежней!

– Нет, нет, нет! – запротестовал Беторикс. – Лучше не надо, надо хуже. Чтоб никто ничего не заподозрил, чтоб никому и в голову не могло прийти, что этот юный парнишка на самом деле – беглая жрица. Так что давай, милая, бросай свои женские повадки и снова становись мальчиком. Слугой благороднейшего Нетубада, ха!

– А что ты смеешься-то, благородный мой брат? – девушка явно обиделась, надула губы. – Думаешь, так легко мальчишку изображать? Вечно ходить грязным, шмыгать носом, плеваться…

– Так делать нечего!

– Я понимаю, – потупив взор, Лита согласно кивнула. – Не беспокойся, все будет, как надобно.

– Кстати, в той деревне завтра большая ярмарка, праздник, – вполне к месту вспомнил вдруг благороднейший Нетубад.

Его невестушка снова всплеснула руками:

– Ой, как славно-то!

– Зря радуешься, – резко осадил Беторикс. – Ты туда не пойдешь ни под каким видом! Слишком опасно, слишком многие тебя там знают.

– Он прав. – Разбойничий атаман крепко обнял будущую жену за плечи.

Лита вздохнула: свадьба, как ей и положено, была назначена на осень, а так хотелось бы побыстрее!

– Что же я, тут, в лесу, сиднем сидеть буду? – обиженно протянула девушка. – Понимаю, что надо, да. Только жаль вот, толку от меня никакого. А ведь так хочется тебе, благороднейший брат мой, помочь!

Присев рядом на пень, Виталий протянул руку, разлохматив сестренке волосы:

– Ты и так уже помогла, милая. И поможешь еще. Во-первых, нужно подобрать место для нашей стоянки, где-нибудь ближе к селению, к озеру мертвых голов…

– Озеро мертвых голов? – благородный Нетубад вдруг подскочил с такой резвостью, словно его ужалила змея. – Так мы туда пойдем?

– Туда, туда, – кивнул Беторрикс. – А что такое?

Разбойник покрутил ус:

– Да так. Когда-то и моя голова чуть было там не очутилась. Но места те мне не очень знакомы.

– Зато невеста твоя их хорошо знает, – поднявшись, молодой человек подошел к лошади и, поправив седло, обернулся. – Во-вторых, мне нужно знать все про всех! Понимаешь меня, Лита? Про всех местных… ты когда-то рассказывала про некоторых, ничего, повторишь еще разок.

– И про мертвого друида рассказывать?

– Про друида еще раз – обязательно.

Девушка скривила губы:

– Уж расскажу, хоть какая-то от меня сейчас польза.

По дороге поговорить не пришлось – вьющаяся меж горными кряжами тропа оказалась такой узкой, что лошади едва протискивались меж деревьями и густыми кустами. Часто приходилось спешиваться, пробираясь через буреломы, овраги, урочища. Лес вокруг становился все гуще, ели – все выше, их сумрачные вершины уже закрывали солнце.

– Ничего, – подбадривала путников Лита. – Скоро уже придем, скоро озеро.

Можно было бы, конечно, взять южнее, выйти на широкую дорогу, путь не римскую, но все же достаточно неплохую. Однако по обеим сторонам ее располагались многочисленные деревеньки и хутора, а Виталий не хотел лишний раз рисковать – люди этой эпохи отличались редкостной наблюдательностью, кто-нибудь мог бы запросто узнать Литу даже в костюме мальчика-слуги. Поэтому пробирались лесами, урочищами, ущельями – как партизанский отряд в немецко-фашистском тылу. Слава богам, зверья в лесах было немерено, а в ручьях и лесных озерах – рыбы. Дичи хватало, потому что не хватало людей: именно этим путем два года назад отступал мятежный Верцингеторикс, именно этой дорожкой преследовал его Цезарь. Деревни на своем пути сжигали и те и эти. Мятежники – чтоб не оставлять после себя ничего, римляне – для собственной безопасности и устрашения будущих сателлитов.

Пару-тройку раз путники натыкались на трупы, большей частью – обезглавленные. Черепа, естественно, служили теперь хорошим украшением какого-нибудь галльского жилища.

Уже вечером, едва начинало смеркаться, Беторикс и верные ему разбойники Нетубада перешли через перевал, а когда спустились в долину, сделалось совсем темно и пришлось срочно думать о ночлеге, с которым помогла Лита, – места-то теперь пошли ее, знакомые с детства луга, озера, рощи.

В буковой рощице на ночлег и устроились, даже не строили шалашей – благо тепло, просто нарубили лапника, нарвали травы и папоротника, подстелили плащи…

Беторикс вовсе не собирался расспрашивать сейчас сестрицу – переход выдался тяжелый, утомились все. Однако девушка сама подала голос, сама и напомнила, рассказывать начала. Про деревню, про живущих там людей, про друида. Ничего нового к тому, что уже и так знали приятели от грязнули парнишки, атаманова невестушка не добавила, а вот что касается убитого друида… Правда, тут уже Виталий направлял беседу самолично:

– Давай еще разок перечисли, милая, кто к нему приходил, зачем и как часто.

– Я ж говорила уже – никого подозрительного. Оваты приходили, крестьяне, охотники – погадать, принести жертвы.

– Кто не один раз захаживал, а несколько… постоянно. Найдутся такие?

Бывшая жрица задумалась:

– А, пожалуй, найдутся. Те же оваты…

– Оваты – понятно. А кроме них?

– Кроме них… Мальчишка один приходил, деревенский, приносил молоко.

– Что за мальчишка? Такой лохматый, грязный, сопливый? Как зовут?

– Да не знаю я, как его зовут! – Лита повысила голос. – Вот еще, запоминать всяких сопливых. Да… веснушки у него еще были.

Веснушки… Беторикс, к стыду своему, не помнил, были ли у того парнишки веснушки, как-то не вглядывался… А вот Нетубад должен был бы запомнить – он же человек этой эпохи, ни одной мелочи не упустит!

– Веснушки? Какие веснушки? – спросонья пробормотал атаман. – Ах, у того грязнули… Конечно же были!

Сказал и тут же захрапел с новой силой. Ой, «повезло» сестрице с мужем! Этакий храпун.

– А молоко он у хижины оставлял или, может быть, заходил внутрь, – так, на всякий случай уже, поинтересовался Виталий.

– Да почти всегда заходил в хижину, – подумав, ответила девушка. – Я еще удивлялась – обычно друид туда никого не пускал.

– А вообще, зачем друиду молоко?

Вот тут Лита долго молчала, а потом даже приподнялась на локте:

– Ты знаешь, брат мой – и не скажу! Пить он его не пил – я о друиде – не любил, кривился. Один раз даже видела, как он это молоко в озеро выливал, прямо из баклаги. Может, кормил богов?

Молодой человек удивленно свистнул:

– Богов? Молоком? Ну, уж ваших-то богов лучше – кровью!

– А ваших, так можно подумать – нет! – огрызнулась девушка.

– Да и наших тоже, – покладисто согласился Виталий. – Кровушку алую все боги любят. Особенно – человечью. Значит, мальчишка молоко приносил, а друид – выливал. Интересная какая ситуация!

Вот теперь-то молодой человек пожалел, что просто так отпустил грязнулю, что не разглядел в нем второго дна! Если он приносил молоко, совершенно друиду Амперметру… Ампрениксу ненужное, то значит, не в молоке тут дело. Связной! Определенно – связной. Между друидом и отрядом мятежного Камунорига! Алый лотос – это ж не просто так, это знак тайный!

Вытащив из-под головы заплечный мешок, молодой человек развязал узлы, сунул руку… нащупав подвеску, улыбнулся – вот она, тут!

И тут же закралась мысль, все про того же грязнулю – если тот видел знак, то почему никак себя не выдал, даже под угрозой смерти? Ведь мог же сказать – «Я свой, я тоже знаю, что такое алый лотос, знаю людей…» Не сказал. Боялся? Или… или просто не успел проверить суму? О, вот уж это – вряд ли, уж это – первым же делом, иначе какой смысл?

Тогда почему, почему ж не сказал? Почему не открылся единомышленникам? Загадка… Или просто парнишка не при делах. А вот это уже плохо, значит, подозрительного человечка придется искать заново. Ну, ведь должен же быть таковой в окружении связанного с мятежниками друида, увы, убитого самим же Виталием. Увы! Но человечек то должен быть! И, если не мальчишка-молочник, то кто тогда? Что гадать, нужно еще раз проверить того парня! Эх, жаль, жаль, отпустили. Однако в деревне его не так уж и трудно будет найти. Завтра – ярмарка, много народу приедет, сам же мальчишка и говорил – даже из-за дальних гор. Крестьяне-общинники, многие даже зажиточные и свободные… пока еще свободные. Простолюдины… благородным нечего делать на сельской ярмарке! Значит, нужно идти под видом простолюдина, идти одному, в крайнем случае, прихватив с собой кого-нибудь из разбойников… хотя бы того же толстогубого Кармака, он вроде как поумнее других, не только дубиной махать умеет. Что же касаемо будущего родственника – то от того за версту несет благороднейшим господином! Нет, при всем его уме и хитрости, благородному Нетубаду простого крестьянина не сыграть. Что ж, пусть сидит здесь, в лагере, заодно и сестрице скучно не будет… Да уж!

С раннего утра молодой человек уже начал собираться в путь, тщательно прикидывая каждую мелочь. Виталий заранее предполагал, что его могут узнать… нет, не местные – они-то его не видели – а, скажем так, приехавшие на ярмарку гости из-за дальних гор. Тот же Катуманд или его сынишка Вирид – запросто! И тогда будет довольно трудно объяснить, почему это благородный друид вдруг явился в селенье в обличье простолюдина? Все, буквально все следовало предусмотреть – надеяться на ярмарке можно было только на самого себя. Слава богам, хоть в рваной одежке недостатка не имелось… только вот пахла она… Да и одевать было не очень-то приятно, но все же – нужно.

Во втором часу дня, когда солнышко едва только вылезло из-за синих, маячивших у самого горизонта, гор, на сельскую дорогу с разбитой телегами колеею из лесу вышли двое крестьян в засаленных браках и стоптанных башмаках, в рваненьких, небрежно заштопанных туниках, в шапках, надвинутых на глаза, в убогих и выцветших, когда-то крашенных черникой, плащах.

Шли не спеша, поправляя за плечами котомки, от обоих путников пахло чесночной похлебкой и луком – обычной пищей простолюдинов, сваренной поутру Литой из остатков прихваченных с собою припасов. Лук, чеснок, репа – уже взошел первый урожай, уже можно было выдергивать все из земли, кушать…

Беторикс нарочно не торопился, поджидал вполне возможных попутчиков, ведь вместе идти куда веселее, да и меньше подозрений будет у деревенских… вообще никаких подозрений не будет – явились себе людишки из-за дальних гор, так пусть веселятся, завидуют, пусть пьют на ярмарке пиво, пусть купят что-нибудь…

Так и случилось, молодой человек верно предугадал – не прошло и получаса, как их догнало человек двадцать – молодые парни, девки – все принаряженные, с разноцветными ленточками и цветами.

– Эй, хэй, откуда будете?

– Из-за во-он той горушки!

– Ого! Однако! А наша деревня недалеко, за той рощей. Но мы и из ваших мест кое-кого знаем… Правду говорят, будто б ваш Катуманд, кузнец, в римские земли подался?

– Может и так, – задумчиво отозвался Беторикс. – Сына его, Вирида, я недавно видал… А вообще – в чужие дела не суюся.

– Вот и правильно, любезнейший… как твое имя?

– Бетом. Бетом из рода старого Скарадина. А это брат мой, Карак. Он вообще-то неразговорчивый.

– Да уж мы заметили, ха-ха-ха! Слушайте, земляки, а не хотите ль прибавить шагу? Коль поспешим, так успеем на первую бражку!

– А что еще за первая бражка?

– Тю! Первый раз, что ль, на ярмарке?

– Первый.

– Ну вы и деревня! Много потеряли… Ничего, наверстаете! Прибавьте только ходу, а то ползете, словно улитки.

– У вас там, за горами, все так ходят?

Это спросила девушка, довольно смешливая и молодая, в длинной, расшитой красными нитками, тунике и деревянных башмаках, с браслетами и звенящим монисто на шее. Темные волосы девушки были заплетены в косы, лоб покрывала повязка, расшитая мелким бисером, большие карие глаза с озорной солнечной искоркой смотрели лукаво, с некой даже игривостью. Очень симпатичная девушка, очень…

Беторикс чувствовал, что он ей тоже понравился, иначе с чего эта девчонка зашагала рядом? Что тут, только лишь любопытство? Или нечто большее?

– Меня Заирой зовут. Ты и в самом деле первый раз тут?

– Первый.

– А я так постоянно прихожу… ну, когда ярмарка. Хочешь, тебе все там покажу?

– Покажи.

– Вот и славно! – девчонка неожиданно рассмеялась и довольно таки смело взяла Виталия за руку. – Вот и сладились.

Молодой человек так пока и не понял – в чем это они сладились? – но на всякий случай кивнул. И, скосив глаза, заметил, что и его напарник, губастенкий разбойный парнишка Кармак, тоже уже шел не в одиночестве – его старательно окормляла рыженькая толстощекая хохотушка:

– А ты мед любишь? А орехи? Я – так очень люблю! Ой, какой же ты молчун! Давай, я за тебя говорить буду.

Эх, Кармак, Кармак, как бы ты не спалился! Хотя… в такой-то компании? Молчун и болтушка – тут, пожалуй, можно и отпустить тормоза.

– Сперва мы мед с пивом купим, – с каким-то непонятным весельем перечисляла Заира. – А потом я тебе все покажу. Речку, дорогу, луга… ой, как там красиво, красивее даже, чем в ваших горах – вот, сам все скоро увидишь!

Совсем скоро впереди, на излучине неширокой реки, показалась деревня. Действительно – большая, грязнуля не обманул, Беторикс с ходу насчитал около трех дюжин дворов, причем дворов хороших, если и не богатых, то зажиточных – точно. С плетеными изгородями, обоженными камнями огородами, многочисленными хозяйственными постройками и чистенькими белеными домиками, с крытыми соломою крышами. Улицы меж дворами оказались не такими уж и пыльными, а главная площадь так и вообще сильно напомнила Виталию детство. Наезжал ведь, бывало, к дальней родственнице в такую же вот точно деревню! Не хватало только сельсовета, магазина райпо и клуба, да несущихся по улицам босоногих мальчишек с криками – кино привезли! Впрочем, детишки носились… только вот про кино не кричали, а громко славили местных богов.

– А у вас какие боги? – взяв молодого человека под руку, осведомилась Заира. – Как у нас, или другие? Как их зовут?

– Маркс, Энгельс и Ленин, – вот наши боги! – весело расхохотался Беторикс.

– Тоже трое главных? Как и у нас. Ой… Марс – это же бог римлян! – вдруг озаботилась девушка. – Злой бог, нехороший. Божество войны!

– Не, – отмахнулся Виталий. – У римлян – Марс, а у нас – Маркс… Он забавный – с бородой, волосатый. А вот Ленин – лысый, но тоже с бородкою.

– И с рогами?

– С рогами? Гм… можно считать и так.

– И у нас тоже с рогами!

– Ну вот. Видишь, как мы с тобой похожи.

На главной площади, заставленной по кругу сбитыми из свежих, вкусно пахнущих досок, столами, гостей милостиво встречал местный вергобрет и другие старосты, почтенные седовласые старцы. Впрочем, вергобрет оказался вовсе еще не старым, а довольно живеньким мужчиной лет сорока с приятным лицом и темной, тщательно зачесанной назад, шевелюрой.

– Рад вас видеть на нашем празднике, уважаемые гости из ближних и дальних мест. Ого! Некоторых я даже вижу впервые! Откуда ты, уважаемый?

– Из-за дальних гор, – поспешно отозвался неосторожно приблизившийся к официальным лицам Беторикс. – Имя мое – Бетом из рода славного Скруджа, мой дом – около дома Катуманда, сын которого, Вирид, недавно помог мне перекрыть крышу.

– Катуманда с Виридом мы знаем, – приветливо покивал староста. – Теперь знаем и тебя, славный Бетом. Веселись же, славь ваших и наших богов, пей пиво и брагу! Пусть для тебя будет приятен наш праздник… и наши девы… Впрочем, я вижу, ты уже себе нашел.

– Это я его нашла! – не преминула заявить девушка.

Вергобрет и старосты рассмеялись:

– А ты все так же быстра на язык, Заира. Не нашла еще себе мужа?

– Осенью найду, – девчонка отозвалась вполне серьезно. – Но это осень, а пока же…

Она окинула своего спутника столь ласковым и нежным взглядом, что молодой человек сглотнул слюну… впрочем, может быть, сглотнул от того, что как раз проходил мимо прилавка с медом.

– Давай возьмем, – Заира протянула руку к разложенным на широких листьях сотам.

Странно, но никто не потребовал от нее никаких денег, так же, как и за бражку, и за пенное пиво…

Виталию даже стало как-то неловко.

– Заплатить? – удивленно переспросила его девушка. – А, ты имеешь в виду – подарить им что-то. Да, подарим. Вот эти браслеты, пояс и, может быть, кому-нибудь – свою любовь. Но все это не сейчас, позже… Идем же, я покажу тебе все эти места!

Девчонка оказалась настойчивой, упорной – вот ведь, прилипла, словно банный лист, попробуй теперь, отвяжись… Впрочем, а зачем отвязываться? Лучшего прикрытия здесь и не найти! Тем более, губастый Кармак куда-то потерялся. Главная цель сейчас – найти мальчишку-молочника. Вот и нужно искать!

Эх, жаль, адреса не спросили… да и нет тут никакого конкретного адреса, не висят на беленых стенах таблички – скажем, какая-нибудь «Озерная, 5».

– Слушай, Заира, ты ведь здесь часто бываешь? Знаешь одного парнишку, грязного такого, что частенько носит молоко к озеру мертвых голов?

Девушка вздрогнула:

– Озеро мертвых голов – не наше озеро и не здешнее – соседей. Соседи туда молоко и носят, не наши.

– И все же, хотелось бы того парня найти. Поможешь?

– Помогу, коли просишь. Но сначала… пойдем на луг.

– Пойдем, – улыбнувшись, молодой человек махнул рукой. На луг, так на луг, запросто.

За околицей пахнуло в лицо разнотравьем – сладким клевером, приторной мятой, кислым до зубовного скрежета щавелем. Бросились в глаза цветы – одуванчики, колокольчики, ромашки. Трава под ногами была высокая, мягкая, где-то неподалеку мычали коровы, а внизу, за вербами, синела река.

Взяв своего спутника за руку, Заира подошла к липам:

– Здесь вот, в тенечке, и отдохнем, здесь и… Садись, садись, мягко… Можем и полежать – смотри, какое глубокое небо! И – ни облачка, а ведь только вчера шел дождь, целых три дня дождило. А нынче вот, смилостивились боги. Потому что праздник. И мы – мы с тобой – здешним богам должны! Сейчас и отдадим, да будет эта земля плодородной.

В принципе, Виталий этого и ждал… и не противился, просто не было противиться сил… и желания. Желание появилась другое, враз, едва только Заира, распустив косы, скинула с себя платье, да бросившись в траву, прильнула нагая к груди, раздевая и крепко целуя Беторикса в губы.

Да уж, тот не был против… Все же – мужчина, инстинкты брали свое… особенно, когда тут – такое!

Гибкое и смуглое, вернее сказать – загорелое – тело, упругая грудь… целовать ее, целовать вот сейчас, сейчас же! Погладить девчонку по спинке, прижать к себе, провести рукою по бедрам… поласкать животик… Ах, какая славная рядом с пупком родинка! Накрыть ее губами… пощекотать языком… А теперь – навалиться, почувствовать всю упругость, всю нежность и притягательность юного гибкого тела… И ощутить искры в глазах! Нежнее, нежнее… Как сладко пахнет клевер… Как сладко… Сладко… сладко! Какой томный вздох… ах, эта нежная шелковистая кожа… И трепет! И стон… А душа… кажется, она улетела.

– Какой ты мускулистый, милый Бетом, – погладив любовника по груди, прошептала Заира. – Я никогда не видала таких мужчин. Ты, верно, кузнец, так?

Беторикс усмехнулся:

– Ну, как бы да. Молотобоец.

– У Катуманда?

– У него.

– А Вирида ты давно видал?

– Да не очень-то. А что ты про него спрашиваешь?

– Так… Хочешь, я поласкаю тебя грудью?

– Хочу…

И снова искры в глазах… разноцветные кусочки солнца.

– Ох, какая ты… Заира…

– Я еще не то умею… Ах…

Пылкие поцелуи, жаркие объятия, стон… Тяжелое дыханье… долго-долго почти что вечность… и – почти одновременно – быстрый, как пролетевшая-промелькнувшая жизнь – стон…

– А помнишь, у Катуманда был такой слуга – лысоголовый Федр? – перевернувшись на бок, прошептала девушка.

Высокая трава щекотала ей спину и грудь, а в карих, с лукавым прищуром, глазах отражались золотистые сполохи солнца.

– А рыжего Катумандова пастушка – помнишь? Такой смешной, веселый. Он как-то сюда приходил, тоже на праздник.

– Всех помню, – уклончиво отозвался Беторикс. – А ты, Заира, красивая… Рад, что ты меня выбрала… ведь выбрала, правда?

– Врать не буду, выбрала. Как и моя подруга выбрала твоего молчаливого друга, а наши юноши – девушек этой деревни. Так уж издавна повелось – праздник.

Молодой человек, конечно же, знал о подобных обычаях разбавлять застоявшуюся кровь, ведь браки меж близкими родственниками ведут к вырождению. Так вот было и здесь. На то и праздник, и ярмарка.

Ладно, хватит валяться!

– Заира, ты обещала помочь мне найти одного человечка.

– Обещала – помогу. А пока пойдем к реке, искупаемся, – девушка потянулась довольно и грациозно, словно трепетная молодая лань.

Виталий погладил ее по волосам и кивнул:

– Пойдем.

– Только ты иди первым… Я тебя догоню.

– Как скажешь.

Не одеваясь, лишь прихватив на всякий случай одежду, Беторикс спустился к реке, пройдя по пряным травам, по горячему сверкающему на солнце песку. Зайдя в воду, сразу же и нырнул, ощутив охватившую все тело свежесть, более чем приятную в солнечный и знойный день. Немного поплавав, молодой человек выбрался на песочек и быстро натянул браки – мало ли, кто-то сюда еще пожалует, вдруг да не только Заира, место-то славное! Узкий песчаный пляж, верба… Верба вдруг шевельнулась – ну да, вот, идут. Кто, интересно?

– Вот он! – за спиной у Виталия, на лугу, прозвучал голос Заиры.

Прозвучал уверенно, зло и хлестко, как, выстрел!

Уже предчувствуя что-то недоброе, молодой человек обернулся… Девчонка стоял в окружении неведомо откуда взявшихся воинов… и еще несколько вооруженных людей пробирались кустами.

Двое… четверо… восемь… Всего-то! Восемь человек, вовсе не профессиональных воинов, а просто вооруженных чем попало деревенских парней-ополченцев. Ну да, ну да…

Беторикс – некогда непобедимый гладиатор по прозвищу Галльский Вепрь – действовал сейчас, как машина, грозная и неудержимая машина смерти. Даже считал про себя, чтобы не увлечься, не причинить лишнего зла… Лишь защитить себя, уйти – этого вполне бы хватило.

Профессионально, как истинный боец, молодой человек окинул взглядом врагов, привычно оценивая вооружение.

Два коротких копья, не рогатины, просто дротики-фрамеи, одна секира – скорее, даже обычный топор, у двоих – тех, что стоят рядом с девушкой – ах, Заира, Заира! – сверкнули в руках мечи, остальные… остальные перебивались дубинками.

То же еще – воинство! Что ж – пора открывать счет…

Раз!

Молодой человек проворно бросился грудью в высокую и густую траву, совсем скрывшись из виду и, не дожидаясь, пока исчезнет произведенное в стане врагов замешательство, быстро пополз к Заире… к тем, у кого мечи, ибо меч – это оружие, все же остальное…

Ага! Вот, просвистев, впился в землю дротик. Обиженно задрожал – промазал. Еще бы… В кого метнули-то? Наобум. Конечно же – наобум. Вряд ли кто-то учил этих парнишек всерьез, да и некогда крестьянам настоящим образом воинскому делу учиться, у них иные задачи для выживания…

Два!

Стремительно, словно молния, словно призрак, Беторикс вскочил на ноги и, легко увернувшись от удара меча, изо всех сил врезал юному воину кулаком по скуле. Бедняга так и полетел, кубарем…

Три!

Галльский Вепрь ловко, прямо в воздухе, подхватил падавший в траву меч.

Четыре!

Скрестил его с другим вражьим клинком… потянул на себя, закрутил… выбил!

И тут же ударил соперника ногой в пах… А меч, конечно, забрал… И теперь у него было два меча – один в левой руке, другой в правой.

С громким хохотом молодой человек подкинул оба клинка в воздух – ловко поймал, завращал, так, что лезвия слились в два сплошных сверкающих круга… Этот прием Виталий освоил еще в клубе исторического фехтования, а потом, в бытность свою гладиатором, довел до совершенства. Мог и дождевые капли отбить запросто, не надо и зонтика.

– Ну, подходи, кому на тот свет надобно?! – сверкнув глазами, любезно пригласил молодой человек. – А? Что встали?

Ополченцы озадаченно остановились. Нет, конечно же, они не были трусами – трусостью не страдал ни один галл! Но тут, в данном конкретном случае, похоже, все было предрешено.

Сделав шаг назад, Беторикс с размаху рубанул мечом вербу… жалко было деревце, но…

А клинок хороший, видно, что выкован для себя.

Что-то промелькнуло сзади… кто-то…

Отпрыгнув назад, молодой человек ударом ноги сбил какого-то совсем уж юного парня и склонился, приставив острие меча к обнаженной груди поверженного.

– Не-ет! – истошно закричал кто-то.

Заира изменилась в лице:

– Нет!

– Стоять! – остановив ополченцев взглядом, жестко предупредил Беторикс. – Я вовсе не собираюсь никого убивать. Хочу лишь знать – зачем вы напали на меня, мирного путника?

– Ничего себе – мирный путник! – совсем по-простецки высказался один из дубинщиков. И, чуть погодя, добавил: – А зачем ты крал наших коров?

Вот тут Виталий расхохотался, да так, что запершило в горле – до колик в животе, до икоты. Сказалось все – и нервное напряжение, и идиотский вид Заиры, и столь же идиотское обвинение.

– Я – крал ваших коров?! Ой, не могу, ой, умора! Да на что они мне сдались-то? Молочную ферму я вовсе не собирался открыть.

– И ничего тут смешного нет! – обиженно выкрикнула девушка. – Скот – богатство, а богатство нужно всем.

– Подожди, Заира, – Виталий перевел взгляд. – Ты-то ведь, вроде, не из этой деревни. Тебе-то какое дело до чужих коров?

– А такое! В кражах-то обвиняют соседей – нас!

– Ах, вон оно что, – тут молодой человек и совсем развеселился, не забывая краем газа наблюдать за ополченцами и не убирая меч от груди валяющегося в траве бедолаги. – Так вот оно в чем дело-то. Коровы! Ну, как же, как же… коровы!

Виталий, конечно, понимал, что ерничал абсолютно зря – скот в этом мире действительно великая и основная ценность – однако не мог с собой совладать, сеялся от души, сбрасывал напряжение.

Тем более, веселый, смеющийся человек вовсе не кажется заклятым вражиной.

– Слушайте, чем так стоять, может быть, мы во всем этом разберемся?

– Да, да, – обрадовано закивали дубинщики. – Мы как раз послали за вергобретом. Да вон он идет.

Глава местной администрации – молодой вергобрет – а сорокалетнего живенького мужичка вряд ли стоило называть старым – уже торопливо спускался по лугу к реке, к тому месту, где и происходило ристалище… точнее вот-вот могло произойти.

– Здравствуй еще раз, уважаемый! – приветливо махнул мечом Галльский Вепрь. – Не знаешь ли, кто это под моими ногами лежит?

Вергобрет вытер вспотевшее лицо рукавом туники:

– Это мой сын Арпай.

– Неужто, родной сын? Ну, надо же.

– Прошу тебя, разреши ему подняться… – староста умоляюще сложил руки. – Клянусь всеми богами, мы не причиним тебе зла и во всем разберемся.

– Так и я того же хочу! – еще шире улыбнулся Виталий. – Но, паренек пусть пока полежит здесь… для верности. Да! Пусть твои воины уберутся подальше…

Вергобрет, обернувшись, махнул рукой:

– Уйдите. И ты, Заира, уйди.

Девчонка неожиданно встрепенулась:

– Нет-нет, я останусь. Я же дочь старосты! И мой отец должен знать…

Староста взглянул на Беторикса:

– Можно и ей остаться?

– Пущай.

Покладисто кивнув, молодой человек воткнул мечи в землю и, наклонившись, рывком поднял на ноги незадачливого вояку – худенького, лет четырнадцати, подростка, темноволосого и светлоглазого, в самом деле, чем-то похожего на живчика-вергобрета.

Парнишка сразу же встрепенулся, ожег ненавидящим взглядом:

– Если б не отец, я мог бы…

Беторикс несильно ткнул его кулаком в грудь, отчего у отрока сразу же сперло дыхание:

– Ничего б ты не смог, потому что не умеешь. Не умеешь владеть оружием так, как надо. Не вращай так глазами – в том не твоя вина. Чтоб владеть – надо учиться… Я бы, может быть, и смог на учить…

Лицо паренька исказилось радостью:

– Правда, научишь?

– Экий ты быстрый, парень! Эй-эй, ну-ка, посиди пока рядом…

– Так что насчет коров, уважаемый? – вежливо напомнил вергобрет.

– Клянусь всеми богами – я их не брал! И вообще, не понял – чего вы ко мне-то прицепились? Тоже еще, нашли конокрада… коровокрада, если уж на то пошло. Кстати, давно у вас коров крали?

– Давненько уже.

– Ну, вот. А я совсем недавно сюда прибыл. Слушай, а чего мы с тобой на сухую гутарим? – подойдя к старосте, молодой человек по-простецки хлопнул его по плечу. – Может, пивка хлебнем, а? Изаура и сбегает… ну, в смысле – Заира.