Пятница, 20 июня

-Ясно, я понял.-сухо проговорил Стас.

Я следила за его лицом. Корнилов оставался не возмутим. Почти. Его выдавал только взгляд и минимальные мимические жесты.

-Хорошо, Коль...-сказал Корнилов.-Доложите всё Аспирину и пусть эксперты там всё проверят и перепроверят несколько раз. Должны быть улики. Судя по всему, наш приход был для него неожиданностью... Это не важно. Возможно он собирался сегодня покинуть столицу, а может и страну. Поэтому и забрал всю электронику. Да, она рядом со мной.

Он посмотрел на меня, усмехнулся. Я ответил скромной улыбкой.

-Нет, я думаю можно обойтись без этого.-пожал плечами Стас.-Я вообще не уверен, что по этому адресу ещё кто-то живёт. Столько времени прошло... Но, знаешь, на всякий случай пусть будут готовы. Да, всё. Давай.

Он закончил говорить, положил телефон между сидений.

-Коля нашёл квартиру Романтика, они вскрыли её.

-И что там?-спросила я с любопытством и опасением.

Стас ответил не сразу.

-Они нашли розы... Я так понял, что это была своеобразная коллекция. На каждой розе... были браслеты, серьги, цепочки... Ну, ты поняла...

-Трофеи.-проговорила я тихо.

-Да.-мрачно отозвался Стас.

-И сколько их?-спросила я, чувствуя, что не хочу знать ответ на этот вопрос.

Стас похоже тоже, это почувствовал.

-Уверенна, что хочешь это знать?-спросил он.

-Да.-вздохнула я.

Стас критично скривил губы.

-Сорок семь.-голос его прозвучал странно, потусторонне, без тембра, словно механически.

Я закрыла глаза, сделала трудный глоток.

Голова слегка кружилась, чувствовалось неприятное давление на уши, как будто я в море нырнула слишком глубоко.

Сорок семь. Сорок семь роз. Сорок семь жизней отнял Романтик.

И, наверное, это без учёта ещё тех четырнадцати человек, что нашли сегодня.

Вот же... Drań! Zwierzęta!

Предполагаемое место проживания Анны Шмелиной располагалось в Коньково.

Точнее там должны были проживать приемные родители Ани.

Это Фёдор и Валентина Елагины.

Мы получили сведения о личностях и местах работы этих людей.

Следуя метке на навигаторе мы относительно быстро добрались до указанного адреса.

И сейчас ехали по улице, между домов и растущих по обе стороны деревьев.

Местность здесь была глуховатая, безжизненная и крайне малолюдная.

И плотность домов, чем дальше тем больше снижалась. Постройки встречались всё реже и реже.

Улица как бы постепенно тонула и растворялась в густой лесополосе. Даже, наверное, это был парк, но больше напоминавший более-менее ухоженный лес.

По существу, от леса его отличало только наличие редких фонарей на кое-где асфальтированных дорожках и таблички с указателями.

Сейчас мы ехали по дороге, и вокруг нас были только деревья.

Но вот мы проехали ещё один дом. Из-за запущенной лужайки и грязных окон он казался не жилым.

Но рядом с ним стоял старый пикап и было видно, что приехал он не давно.

Далее снова вдоль дороги густели заросли леса.

Через пару-тройку сотен метров появился ещё один дом.

Здесь мы проехали мимо пожилого мужчины в спортивных штанах и очках. Он вёл на поводке ротвейлера. Прохожий неприязненно покосился на автомобиль Стаса.

Корнилов сбросил скорость, когда из-за густых дебрей деревьев и кустарников появилось очередное строение.

-Вот её дом.-Стас кивнул на один из домов, за низкой, металлической изгородью.

Это был двухэтажный дом с серым сайдингом и большой пристройкой сбоку, где по-видимому был гараж.

Стас остановил автомобиль, заглушил мотор.

Я посмотрела на дом, где должна была жить Аня Шмелина.

Он возвышался над дорогой, бросая тень на тротуар.

Было в этом строении, что-то высокомерное, предвзятое и то же время отстраненное, отталкивающее.

От дома как будто исходила неприязненная аура.

Она как будто говорила: «Пошли все прочь! Не смейте сюда входить! Здешние жильцы не хотят с вами общаться!».

Мы выбрались из автомобиля, подошла к калитке ворот.

Она почему-то была приоткрыта.

И дело было вовсе не в беспечности хозяев. Едва Стас скрипнул старой металлической дверцей, как из будки выскочил массивный, крепкий питбультерьер и с злобным лаем бросился на нас.

Стас было выхватил пистолет, но я схватила его за руку и ринулась вперёд.

-Ника, ты...-Стас схватил меня за плечо.

Я присела на колено и протянула к псу руку.

Собака остановилась. На морде читалось явное недоумение.

Пёс осторожно приблизился чуть наклонил вперёд голову и коснулся влажным, холодным носом кончика моего пальца.

Затем животное заскулило. Жалобно, как будто извиняясь.

Я улыбнулась ему. Только губами, пряча зубы.  Не нужно, чтобы животное решило, будто я оскалилась.

Пёс завилял хвостом. Дал себя погладить.

-Как ты... Как тебе это удалось?-удивленно спросил стоявший надо мной Корнилов.

-Он не злой.-ответила я.-Просто его научили гавкать на всех чужаков. Но... Характер вечного щенка ведь не скроешь. Да, малыш?

Я почесала за ухом собаки. На его зелёном ошейнике качала позолоченная медалька в виде косточки. На ней было выгравировано имя питбультерьера.

-Да,-хмыкнула я, прочитав имя.-Тебе идёт, Эдди. Очень даже...

Услышав собственное имя, пёс прилег на землю, вывалил язык, подставил пузико.

-Скажи, а с людьми ты так тоже можешь?-спросил Стас с ухмылкой.

-Люди сложнее.-качнула я головой.-И куда недоверчивее.

Дверь дома открылась. Мы со Стасом уставились в тёмный проём приоткрытой двери. Я различала смутный, тёмный силуэт внутри.

-Что вам надо?-услышала я гневный женский голос.-Убирайтесь! И оставьте мою собаку! Я вызову полицию!

-Не стоит,-Стас медленно приблизился доставая удостоверение.-Мы уже тут.

Несколько секунд женщина молчала. Видимо пыталась прочесть удостоверение Стаса.

-Уголовный розыск?-кажется она была удивлена.-Что вы здесь забыли?

-Вы Анна? Нам нужно поговорить.

-О чём?

-О многом.-суховато произнёс Стас.

Снова перед ответом была длинная пауза.

-Чёрт с вами, входите.-проворчала хозяйка дома.

Стас оглянулся на меня. Я кивнула и погладив Эдди на прощание, последовала за Стасом.

Внутри дома было темно. Повсюду были зашторены и плотно завешаны все окна.

Везде властвовал густой, плотный сине-серый сумрак.

Очертания предметов, стен, потолка и мебели скрадывались, размывались тенями таинственного полумрака.

Очень остро чувствовался стойкий, сухой запах чего-то залежавшегося и застарелого, с прогорклым привкусом.

-Проходите сюда.-услышали мы голос хозяйки квартиры.

Она говорила почти шепотом, но от её голоса по квартире разлеталось жутковатое эхо.

Казалось, когда она говорила, тени из полумрака таким же шуршащим шепотом повторяли её слова.

Я почувствовала довлеющее и давящее чувство какого-то бесконечного зачерствевшего уныния.

Здесь в этом доме не было место счастью, радости и любым положительным эмоциям.

Здесь властвовали печаль, злость и страх. А хозяйка этого дома, кажется живет в каком-то своеобразном и добровольном заточении.

Мы со Стасом прошли за ней на кухню.

Она стояла возле кухонного стола и наливала себе то ли чай, то ли кофе из прозрачного чайника.

Нам она ничего не предложила. Да я бы лично всё равно бы отказалась. Как и Стас, наверное.

-Говорите.-буркнула женщина не поворачиваясь к нам.

Она была одета в халат, по её плечам спускались тёмные, запутанные волосы. Часть их скрывала её лицо. Вернее, только половину.

Окинув кухню взглядом, я заметила составленные вдоль стены пустые бутылки из-под пива и других спиртных напитков.

Бутылок было много. Несколько десятков.

-Анна,-Стас чуть приблизился к женщине.-Нам нужно поговорить с вами о Демиде Хазине.

Я увидела, как при звуке имени Демида женщина в халате застыла на мгновение.

Затем то ли подавилась и закашлялась, то ли засмеялась.

Вот только смех не был весёлым. В нём слышалась горечь, пережитая боль и презрение.

-О Демиде...-повторила она.-Демид умер. А перед этим... сломал мою жизнь.

-Как это произошло?-спросил Стас.

Женщина отпила из чашки. Она пила редкими глотками, с паузами.

Стас терпеливо ждал. Я поморщилась от боли в ногах.

-Вы не против, если я присяду?-спросила я вежливо.

-На здоровье.-не дружелюбно бросила женщина.

Стас любезно отодвинул мне стул, и я осторожно присела.

Ступни ног вновь отозвались толчком боли, пронзившим плоть и казалось доставшим до костей.

Мысленно, я в который раз выругала извращенную фантазию Романтика.

Стас ждал ответа на свой вопрос. Но Анна Шмелина не торопилась с ответом.

-Демид...-Анна не поворачивалась к нам со Стасом.-Мы... мы дружили с ним... Мы росли в детдоме...

Я вздохнула.

-Анна,-проговорила я осторожно, с состраданием к одинокой и явно отчаявшейся женщине.-Мы знаем, что вы с Демидом вместе росли в сто двенадцатом детдоме, мы так же знаем, что Демида били из-за вас, и знаем, что потом вы вышли замуж за Михаила Трегубова.

Тут я ощутила на плече руку Стаса. Это был предупреждающий жест.

Но я не могла остановиться. Времени не было.

Я знала, что Романтик скоро убьет снова. Он ведь до сих пор страшно зол на полицию, на УГРО, на Стаса, на меня.

Он должен взять реванш. Я в этом нисколько не сомневалась. Да и Корнилов тоже.

-Мы знаем,-уже мягче проговорила я.-Что в один из вечеров Демид пришел к вам в дом и...

Я замолчала, вздохнула. Говорить, то, что происходило дальше было жестоко. Я не знала, как отреагирует Анна.

-А потом он убил Мишу, моего мужа.

Я слышала, что голос Анны подрагивает от сдерживаемых чувств.

Ей было слишком трудно вспоминать то, что случилось тогда. Это означало мысленно вернуться в ту ночь, когда произошли те события. В каком-то смысле ей пришлось бы заново пережить тот кошмар, когда её муж умер у неё глазах.

И те мгновения, те секунды на которые она оказалась в полной и безграничной власти Демида.

Демида, который пришёл мстить. За не разделённую любовь.

-Почему вы... не остались с ним?-спросила я.

-Что?-не поняла Анна.

-Почему вы предпочли Трегубова?-уточнила я.

Анна как-то странно фыркнула, покачала головой.

-А сами, что не догадываетесь? Если вы копаете это дело... Должны были уже знать, что... Демид был чудовищем! Монстром! А я... Я не сразу это увидела.

-Но его чувства к вам были искренни.-заметила я.

-Вам то откуда знать?!-с внезапной злостью воскликнула Шмелина.

-Потому, что именно вам он первой показал свои розы.-проговорила я тихо.

Тут Шмелина вздрогнула и медленно обернулась. Я увидела, как из-под спутанных волос на лице, блеснул её левый глаз.

Он чуть шагнула к нам, пошатнулась. Ухватилась руками за стол и осторожно опустилась на стул, возле меня.

-Вы стояли в его саду, среди роз, которые он вырастил и он приближался к вам,-продолжала я ровным, тихим, мягким голосом.-Вы спросили его, что он делает, а он сказал вам тогда, что собирается вас поцеловать.

Это воспоминание снова начало захлёстывать меня, утягивать в видение. Я сопротивлялась. Голова кружилась. Всё сильнее.

Я поморщилась. Головокружение становилось не выносимым и видение напирало, давило, пыталось проглотить меня.

-Вам тогда помешали...-сказала я, кривясь от ломящей боли в висках.-Там был Михаил Трегубов и его парни... Они избивали Демида... Вы тогда кричали, чтобы они перестали...

-Вы не можете этого знать.-внезапно с дрожью в голосе прошептала Анна.-Вы не должны... Из всех кто там был... В живых осталась только я! А я... Я никому... Я никогда ничего не говорила о Демиде! Я старалась забыть о нём!

-Почему?-в который раз повторила я.

Стас не мешал. Не вмешивался в наш диалог. Он видел, что Анна пошла со мной на контакт.

-Почему вы начали его бояться? Когда?-спрашивала я.

-Откуда вы знаете о том, что случилось в саду?-с внезапным лихорадочным оживлением проговорила Анна.

-Это не имеет значения.-этой многозначительной и категоричной фразе я научилась у Стаса.-Почему вы стали боятся Демида?

Анна ответила не сразу. Она чуть наклонилась ко мне.

Я ощутила исходящий от неё кисловато-влажный запах пота. Но я не шелохнулась.

-Вы были... в детдоме?-прошептала она.

-Да.-ответила я.

-Значит вы знаете о том, что со временем в детдоме начали пропадать люди. Другие дети и преподаватели.

Я смотрела в её лицо. Я пыталась увидеть её глаза, но под свисающими на лицо густыми, темными прядями волос, в густом, чернеющем полумраке это было затруднительно.

-Знаем.-ответила я.-Но почему вы думаете, что это Демид?

-А не думаю.-Анна встряхнула головой и на мгновение я снова увидел блеск её левого глаза.-Я знаю.

От последних её слов у меня по позвонкам словно провели чем металлическим и холодным.

Неприятное, внушающее опасение чувство охватило, и подчинило меня.

-Демид...-было заметно, что имя Хазина женщине очень трудно даже произносить.-Он и правда казался мне очень милым, а его подарки и неуклюжие попытки ухаживать за мной выглядели так трогательно... Он мне нравился. И довольно долго. И да, парни избивали его регулярно.

-Из-за вас?-спросила я осторожно.

-Из-за меня тоже.-нехотя призналась Анна.-Но... большей частью из-за того, что он был... другим. Другим во всех смыслах.

-Молчаливым, тихим, скромным.-перечислила я.

Анна снова замолчала и снова взглянула на меня, не скрывая удивления.

-Вы... Вы слишком молоды, чтобы знать его...-проговорила она недоуменно и с толикой страха.-Но у меня такое впечатление, будто он вам и вправду известен.

Да, подумала я, к сожалению в какой-то мере ты права. Даже не догадываешься насколько.

-Мы собрали достаточно информации.-ответила я туманно.

-Чушь.-прошипела Анна, чуть опустив голову.-Никто не знал, о то, что происходило, когда Демид собирался меня поцеловать.

Я поняла, что, наверное, зря заговорила про тот случай.

Я пыталась таким образом разговорить её, но было бы странно если бы у Ани не возникло вопросов.

-Давайте лучше поговорим о том, почему вы считаете, что именно Демид причастен к исчезновению тех детей.-в разговор включился Стас.

Я была безмерно благодарна ему, так, как порядком растерялась, не зная, что и как дальше говорить Ане.

Шмелина вздохнула. Затем шумно всхлипнула.

-Вы ведь знаете, что он любил цветы?

-Да.-кивнул Стас.

-Так вот все пропавшие дети и те двое преподавателей они... они перед своим исчезновением получили розу. Розу, понимаете?! Одну из тех, что он сам вырастил! И что по-вашему это может означать?

-Вы сами видели эти розы?-спросил Стас.

Анна ответила не сразу. Помолчав она призналась.

-Только однажды. Когда один из парней, который бил его, шумно интересовался у всех, кто и зачем подсунул ему под подушку колючую розу.

Она помолчала и добавила.

-Это был последний день, когда его видели. Его и... ещё троих парней.

Я увидела, как у Шмелиной вздрогнули плечи.

-Сколько ни искали... их так и не нашли.

С её уст сорвалось дрожащее, зловещее дыхание.

-А что же Михали Трегубов?-кротко спросила я.

Анин силуэт темнел на фоне окутанных расплывчатым сумраком светлых стен кухни.

-Миша... Миша внезапно стал очень тихим и скрытным.-ответила она.-Однажды... Однажды мы узнали, что он сбежал. Оставил записку и сбежал.

Он странно усмехнулась.

-Уже через полгода мы увидели его по телевизору.

Она снова всхлипнула.

-Мишка был засранцем, но потом круто изменился... Стал боксёром, мы за него болели помню... А Демид злился. Он ещё пытался ухаживать за мной, но с тех пор, я... я обходила его десятой дорогой... он преследовал меня, он постоянно был рядом, я всё время чувствовала его взгляд на себе... Постоянно. Мне всё время казалось, что он вот-вот возьмёт меня за руку.

Она шептала эти слова с искренним ужасом пережитых моментов. То и дело её голос дрожал и срывался на безголосый хрип.

-Я больше не могла так.-сказала она.-Я решила сбежать.

-Сбежать?-переспросил Стас.-Куда? К кому?

Я обернулась, бросила на него предупреждающий взгляд.

Он замолчал.

Совсем не стоит говорить Ане, что раз она живет в детдоме, то ей не к кому идти. И некуда.

-Знаю...-проговорила Шмелина и покачала головой.-Вы, наверняка думаете, что... Мне и податься было не куда... Ошибаетесь...

Последнее слово она протянула с какой-то злорадной язвительностью.

-Я сбежала к отчиму.

-Почему же вы...-начал было Стас, я не отводя взгляда от Ани, протянула руку и легко коснулась его левого запястья.

Стас замолчал.

-Почему я жила в детдоме и не сбежала к нему раньше?-спросила она.-Вы это хотели спросить? Да? Потому, что он пил, как свинья! И бил и меня, и маму! А потом... потом она ушла, а я...

Шмелина замолчала, сипло всхлипнула, втянула воздух и опустила голову.

-Меня у него потом забрали. Он в очередной раз, напился до белки... И... И набросился на меня... Я кричала, и соседи вызвали полицию... В итоге меня у него забрали. Я до четырнадцати лет прожила в детдоме, пока... пока не познакомилась с Демидом...

Её слова звучали с безразличной тоскливой грустью.

Голос женщины, отчаявшейся надеяться хоть на какое-то счастье в жизни.

-Потом я встретила Мишу... Он начала ухаживать за мной. Он сделал мне предложение и я... Я почти сразу согласилась. Но...

-Но вы его не любили.-закрыв глаза на мгновение, проговорила я.-Просто ухватились за него, как за шанс избавиться от отчима. Начать новую жизнь. Без отчима. Без Демида.

Шмелина фыркнула.

-Вы бы на моём месте по-другому бы поступили?

Я вздохнула.

-Демид нашёл вас.

-Да.

-Расскажите про тот вечер...-попросила я.

-Я... Он...-голос её сорвался, она уже зарыдала в открытую.-Он... он пришел... Я... я видела... Я... Миша бросился к нему... И...

Она подавилась рыданиями. Она прижала ладони к лицу.

-Я не могу... я не могу... не могу! Не могу!

-Тише...-Стас протянул руку к ней, но я его остановила.

Осторожно, морщась от боли встала из-за стола. Обошла его и положила руку на плечо Ани Шмелиной.

Женщина внезапно накрыла мою руку своей ладонью. Она у неё была шершавая и холодная.

Она крепко, с не скрываемой благодарностью сжала мою ладонь.

Я поняла, насколько одинока и запугана эта женщина. Уже несколько лет, ей совсем не кому рассказать о том, что гложет и пугает её, о том, что болезненно тяготит её. Ей не кому поведать свои страхи и переживания. Она одна, одинока и беззащитна.

И обречена чахнуть наедине со призраками своего прошлого.

Я знала и верила, что она не сможет рассказать. Правда не сможет.

Она старалась держаться. Первые минуты нашего общения.

Но, те эмоции, те чувства, которые она испытала помноженные на угнетение одиночества... они прорвались наружу и выплеснулись единым потоком сдавленных рыданий.

А для меня её выплеснувшиеся наружу чувства, стали проводником в её воспоминания.

...Пол давит на затылок. В голове разливается вязкая, тянущая боль.

А он нависал надо мной. И я видела своё отражение в его лихорадочно блестящих глазах.

Он дышал мне в лицо и шептал:

-Я любил тебя! Любил! Любил больше себя! Больше жизни! Больше, чем кого бы то ни было! Даже... Даже больше матери!

С этими словами он сделал порез на моём лице. Я вздрогнула, ощутив, как острая, обжигающая боль стянула мою правую скулу.

Я почувствовала, как по щеке медленно поползла щекотная струйка крови.

-Не бойся... Не бойся любовь моя.-сверкая безумными глазами шептал Демид.-Не бойся... Я не буду убивать тебя... Обещаю...

-Демид... Я...-я всхлипывая, лепечу что-то слёзным голосом.

Но он торопливо прижимает свои пальцы к моим губам.

-Нет, нет.-с обманчивой жалостью шепчет Демид.-Нет, нет... Ничего не говори. Не нужно ничего говорить...

И я молчу. Страх полностью парализует меня, отнимает даже возможность издать хотя бы звук. Я лишена голоса. Я не могу говорить. Я вся замерла, застыла, сжалась, напряглась и закрыла глаза.

-Во-от так...-протянул он.

Я пискнула от боли, когда он снова порезал меня. Лезвие его ножа жгло и вспарывало кожу на моем лице.

Я лежала, прижатая им к полу и беззвучно рыдала от боли и безграничного, бесконечного проникающего в душу, просачивающегося в само мое сознание опустошительного ужаса.

Слезы на моем лице смешивались с кровью.

-Только не дёргайся...-шептал Демид.-Только не дёргайся, любовь моя...

Я не дергалась. Я боялась шевельнуться. Я сжала кулаки и просто лежала.

Лицо горело, жгло и пекло.

Боль нарастала. Становилась невыносимой.

Я не издавала звуков. Я не двигалась. Я только терпела и ждала. Ждала, когда он перестанет.

У меня дрожало тело. Судороги боли комкали и рвали мое лицо.

Я чувствовала прикосновение его холодного, влажного ножа.

Я почувствовала, когда он встал и слез с меня.

В легкие ворвался кислород. Я вдохнула полной грудью и заорала, выгибаясь на полу и схватилась рукой лицо, но тут же отдёрнула руку испытывая разрывающую, пекущую боль.

Я перевернулась на бок, поджала ноги. Меня сотрясали рыдания.

Я жмурилась от боли. Я чувствовала, как моя кровь растекается по моему лицу.

Правая сторона моего лица как будто лежала на раскаленной сковороде.

Мне казалось, что не видимый огонь, пламя или раскаленный до красна металл обжигает мое лицо.

Я скребла ногами пол и билась в истерике ужаса и мучительного страдания.

Демид стоял на до мной и улыбался.

Грустно и спокойно.

-Теперь ты будешь одна.-произнёс он.-Всегда. До конца своих дней.

Он покивал головой и улыбнулся.

Самодовольно. Гадко. Мерзко.

Что-то происходило с его лицом. Оно... оно как будто менялось. Подрагивало будто отражение в воде и то и дело менялось, искажалось.

Я знала, в чём дело.

Аня хотела забыть Демида. Пережить то, что случилось и выбросить Демида из памяти. Её мозг отказывался воспроизводить его личность.

Я выругалась. Мысленно.

А Хазин стоя надо мной внезапно с силой вонзил нож себе в живот.

Я заорала громче, истошнее.

Он упал на колени. С тугим, сдавленным свистом втянул носом воздух. Наклонился вперёд, глядя в одну точку.

По его нижней губе выползла струйка крови потекла по подбородку.

Его начало лихорадочно трясти. Я увидела, как у него шее и на лбу вздулись прожилки вен.

Затем вдруг резким движением вспорол свой живот и завалился на бок.

Он слабо улыбнулся мне перед тем, как замереть и затихнуть.

Его глаза сомкнулись. Он неподвижно лежал в луже растекающейся крови.

Я, слабо передвигаясь, с усилием отползла от него подальше.

И мне казалось, что он вот-вот встанет и бросится на меня...

Видение оборвалось.

Я очнулась на руках у Стаса.

-Что с ней такое?

-Отвали!-прорычал Стас.-Дай лучше воды!

-Она...-Аня стоял чуть дальше и глядела на меня через спутанные волосы.-Она повторяла слова...

-Дай воды, твою мать!-выругался Стас, потеряв контроль и затем ласково провел ладонью по моей щеке.-Ника... Ника всё хорошо...

Я услышала, как льется вода. Аня подошла к Стасу протянула стакан с водой.

Я медленно села на полу взяла стакан из рук Стаса.

Вода живительной силой потекла из полости рта в горло и разливалась по телу приятной прохладой.

-Она...-снова повторила Анна и подняв руку, указала на меня.-Она повторяла мои слова... Все то, что я тогда говорила, когда...

Я допила воду и опустив стакан, подняла взгляд на Аню.

-Когда Демид резал твоё лицо.-проговорила я.

Стас присевший возле меня на колено медленно перевёл взгляд на Аню

Та пару секунд стояла, а затем двумя руками отбросила волосы с лица.

Она взяла со стола спички, чуть подошла к нам и присела возле меня. Стас напрягся. Я, не отводя взгляда от Анны, коснулась его руки.

Стас остался на месте.

Шмелина присела напротив меня. Чиркнула спичкой.

Запахло серой. Танцующий, дрожащий рыжий огонек пламени на конце спички озарил лицо Анны Шмелиной.

Боже, подумала я, глядя на неё.

Правая часть лица Анны была покрыта уродливыми, бугристыми шрамами.

Казалось, кто-то нанёс на ее лицо тесто и неряшливо набросал комками у виска и до скулы, и столь же небрежно размазал на щеке и возле правого краешка губ.

Правый глаз у неё не открывался. Точнее, открывался не полностью.

Женщина не могла его открыть из-за того, что верхнее веко представляло собой слившийся с надбровной дугой одутловатый, полусдувшийся пузырь.

-Видите?-прошептала Анна.-Видите, да?.. Вот, что сделал Демид Хазин... Он стал моим проклятием... Он отнял у меня последний шанс на новую жизнь и даже возможность мечтать о чем-то...

Она поджала губы и зарыдала. Горько, громко и отчаянно.

Я поднялась, опираясь на руку Стаса. Слабо ступая подошла к рыдающей женщине.

Затем присела возле неё, и она тут же прильнула ко мне, уткнулась лицом в плечо и шею.

Она была тяжелее, существенно больше меня, и мне было неудобно держать на себе её вес, но я удерживала.

Этой несчастной, запуганной и одинокой женщина как воздух нужно было сострадание.

Я погладила её по жидким, жирным и спутанным волосами, которые она видимо давно не мыла.

Я ничего не говорила. Не нужно было ничего говорить.

Ей просто нужно было сочувствие.

Я невесело, тихо усмехнулась, подумав, что было бы здорово, если бы люди иногда просто проявляли молчаливое сострадание друг к другу.

Слова не так важны.

Гораздо важнее просто молча поддержать и пожалеть.

Это, кстати на заметку, нашей любимой, сильной половине человечества.

Из гостиной по квартире разнесся пиликающий звонок телефона.

Анна содрогнулась всем телом и немедленно подхватилась.

-Боже...-выдохнула она и стремглав бросилась к телефону.

Я осталась на полу, удивленно и настороженно глядя ей вслед.

Стас тоже был впечатлен излишней, казалось бы, спешкой Анны.

Шмелина подлетела к телефону.

Я услышала, как она говорит.

-Алло? Что? Н-нет... Н-нет, не надо. Не надо... Не надо, я прошу тебя. Слушай, ну... Ладно. Да, я... Я всё поняла... Я всё поняла, мой... мой господин. Да. Я знаю. Я помню...

Она протяжно вздохнула и с видимым усилием произнесла.

-Я принадлежу только вам. Да, мой господин.

Мы со Стасом переглянулись. Корнилов выразительно вскинул правую бровь. Я дернула плечами.

Мы услышали, как Анна с громким клацаньем положила трубку.

Стас помог мне встать, и направился в гостиную.

Я видела светлый силуэт Шмелиной, застывшей возле полки с телефоном.

-Анна,-осторожно произнёс Стас.-Кто это звонил.

-А то вы не знаете.-процедила внезапно Шмелина.-Тот... за кем вы все так безуспешно гоняетесь.

Она вздохнула.

-Уходите.

-Анна...

Она повернулась к Стасу и процедила с маниакальной страстью.

-Да уходите же вы!-прорычала она.-Он убьет меня! И вас заодно! Вы понимаете?!

-Анна, подождите, не кричите...

-Убирайтесь!-вскричала Шмелина, она подскочила к старому камину и откуда то вынула пистолет.

Она направила его в грудь Стаса.

-Убирайтесь из моего дома, господин полицейский! Сейчас же!!!

-Ладно.-Стас поднял ладони.-Как скажите, Анна... Ника, иди ко мне. Мы уходим...

-Нет.-неожиданно сказала Шмелина.-Только вы. Он сказал, что только вы должна уйти. Она.

Шмелина качнула ствол пистолета в мою сторону.

-Она остаётся со мной.

Стас посмотрел на меня. Я ответила ему беспомощным, встревоженным взглядом.

                                               ***

-Уходи!-в который раз повторила Анна тыча пистолетом в Стаса.-Проваливай, мать твою!.. Давай! Чего ты ждёшь?!

Последнюю фразу она истерично прокричала.

Я видела, что она сама напугана, растеряна и одновременно преисполнена бессильного гнева.

Стас, подняв ладони, медленно попятился.

-Анна, мы можем вам помочь...

-Конечно!-выплюнула она.-Вы даже себе помочь не можете! П-полиция, чёрт бы вас побрал! Где вы все были, когда Демид убивал в детдоме?! А где вы были, когда она пришел ко мне?!! Где?!!

Она выстрелила. У меня дрогнуло сердце, я застыла на месте.

Выстрел Анны разбил стоявшую возле зеркала вазу с цветами.

Сейчас на полу белели треугольные осколки и упавшие цветы, в луже воды.

-Анна,-Стас не оставлял попыток урезонить Шмелину.-Вы сейчас совершаете ошибку. Вы же понимаете, что мой уход не решит вашей проблемы...

-Моей проблемы?!-со злостью воскликнула Анна.-Да что вы знаете о моих проблемах?! Вы... Вы припёрлись сюда... В надежде, что я вам всё выложу, приведу вас к вашему... Романтику!

И это слово она выплюнула с отвращением и злостью.

Я подошла к порогу кухни. Во мне словно струна натягивалось чувство нагнетающегося напряжения.

Анна стояла возле камина. Увидев меня, она навела на меня пистолет.

Наши взгляды внезапно соприкоснулись.

И я увидела...

Сначала был крик.

Пронзительный, громкий, истошный крик. Кричала женщина.

Её надрывающийся голос был переполнен невыносимой, мучительной болью.

Затем я увидела подрагивающий свет.

Женщина часто и напряженно дыша, снова закричала.

Я опустила взгляд и увидела...

Анна лежала на полу, в каком-то подвале, среди ящиков и стеллажей с коробками.

Расстеленные под ней одеяла пропитались растекающейся кровью.

Я ужасом осознала, что она рожает!

Господи! Анна Шмелина рожает, лежа фактически на полу какого-то подвала! Да ещё одна! Без врачей! Без медсестёр! Без... Одна! Как... Как... Господи... Зачем?! А если...

Тут Анна, резко приподнялась, и скривившись от мучительных болевых спазм снова заорала, сквозь сомкнутые зубы.

Крови становилось больше. Шмелина кричала. Боролась... Сражалась за жизнь своего ребенка. Что было сил она напрягалась, чтобы дать жизнь своему ребенку...

Я стояла над ней и совершенно не знала, что мне делать.

В который гребаный раз я забываю, что вижу только воспоминания, а не события настоящего.

Часто-часто дыша, Анна как будто старательно дула ртом, затем прерывалась на истошный крик.

Роды были крайне трудными. Я, застыв на месте, могла только с тревогой наблюдать за её родовыми потугами.

И наконец... я увидела, как она разрешилась.

Младенец вылез из неё, выталкиваемый мышцами её тела. Окровавленный и тихий он лежал между её ног...

Воспоминание резко сникло. Я снова стояла в доме Анны, на пороге её кухни.

-Ты что оглохла?!-кричала мне Шмелина.-Подойди сюда!

-Хорошо.-тихо ответила я.

-Ника...-взволнованно произнёс Стас.

-Всё хорошо, Стас.-обернувшись сказала я и посмотрела на Аню.-У неё и правда нет выбора.

-О чём ты?!

-У неё был ребёнок.-глядя на Аню, произнесла я.

Шмелина удивленно ахнула, но пистолет не опустила.

-И судя по тому, что его здесь нет...

Шмелина зло фыркнула.

-Он не умер.-сказала я.-Но он может умереть. Я права, Аня?

Женщина часто, затрудненно дыша лишь покачала головой.

-Кто ты, мать твою, такая, дрянь?!! Откуда ты... Не важно! Иди сюда! Сюда, я сказала! Живо! Вот так...

Я послушно подошла к тому месту, на которое она указала.

-Анна,-вздохнула я.-Так ты не спасёшь своего ребёнка.

-Заткнись!-рявкнула она.

-Анна, да послушай! Он же всё равно убьет его! Твоего ребёнка!-Стас уже понял в чём дело.-Он ведь тебя шантажирует, да?! Да?! Я прав?

-П-п... Проваливай.-глаза Анны поблёскивали в полумраке.

Я видела, что её лицо покрылось легкой испариной. Я слышала, что, как встревоженно и зло она дышит.

-Пожалуйста!-со злой мольбой в голосе воскликнула она.-Если ты не выйдешь! Он убьет нас всех! И... и мою дочь! Пожалуйста!.. Уйди! Уйди! Умоляю тебя!!!

Я обернулась на Стаса.

Корнилов не отводил досадливого, холодного взгляда от лица Анны.

-Стас.-тихо произнесла я.

Он взглянул на меня.

-Пожалуйста.-попросила я.

Он несколько мгновений, пытливо, с опасливым сомнением глядел на меня. Он не мог решится оставить меня.

-Стас.-повторила я.-Прошу тебя... сделай, как она просит.

Корнилов недовольно, шумно вздохнул.

Медленно отошел к двери дома, вышел на улицу.

Когда дверь за ним закрылась, я перевела взгляд на Анну.

-Что дальше?-спросила я.

-Иди туда.-она указала пистолетом направо.

Я послушно поплелась в указанном направлении.

-Ты можешь идти быстрее?

-Нет, прости.-сказала я.

-Что с твоими ногами?-она шла за мной.

Голос её дрожал от страха и раздражения.

-Последствия неудачной встречи.

-С кем?

-Сама знаешь.-вздохнула я.

Анна замолчала. Она проводила меня в маленькую комнату, располагавшуюся за гостиной.

Собственно, это было, что-то вроде подсобки.

Здесь располагалась стиральная машина, полки заставлены моющими средствами. Из-за них тут висел стойкий химический запах.

-Подойди к двери.-велела Анна.

Я послушно подошла к узкой, серой двери.

-Открывай.

Я открыла. Передо мной открылась длинная, узкая лестница вниз и коридор с кирпичными стенами.

-Шагай!-прикрикнула Анна

Я вздохнула. Какой раз я оказываюсь под дулом пистолета, в руках не вменяемого человека?

И какой из этих раз станет для меня последним? Может быть и этот...

-Анна.-устало и тихо произнесла я.-Сколько ещё ты хочешь жить в страхе и ужасе? Он ведь подчинил тебя себе? Он издевается над тобой, как хочет... Ему нравится держать тебя в ужасе и измываться. Понимаешь? Этот дом стал твоей тюрьмой.

-Какое тебе дело?!-озлобленно крикнула Анна.-Это моя жизнь!..

-Вряд ли ты мечтала о такой жизни.

-Ты знаешь, что у меня забрали шанс на счастливую жизнь.-с болью в голосе отозвалась Шмелина.-А у него, этого больного ублюдка... моя... моя единственная дочь...

-Я знаю.

-Да ни хрена ты не знаешь!-внезапно вскричала она и толкнула меня в спину.

Я едва удержалась на лестнице, не скатившись кубарем вниз по ступеням.

-Анна.-терпеливо произнесла я, поднимаясь с колен.

-Заткнись!

-Как долго ты живешь в его власти?

-Я, сказала заткнись!

-Ладно, тебе не жаль себя.-я сменила тактику.-А, что насчёт твоей дочери? Как ты видишь её жизнь, без... без тебя?!

Анна не ответила.

Я спускались по лестнице.

-Он всё равно убьёт её рано или поздно.-убеждала я её.-Пойми ты это! Ты не задобришь его своей покорностью. Ты... Ты только позволяешь ему думать, что он может вытворять с тобой всё, что пожелает!

-А разве это не так?-тихо с безысходностью и грустью отозвалась Шмелина.-Знаешь, сколько я так живу?!

Я не знала. Но могла предположить.

-Наверное, с тех пор, как он появился в твоей жизни.-не оборачиваясь на Аню, ответила я.

Шмелина за моей спиной со слезами, обиженно фыркнула.

-Ты хотя бы видела его лицо?-спросила я.-Можешь описать его?

-Тебе то это уже зачем?-нервно всхлипнув спросила Аня.-Ты что... ты что не понимаешь?.. Ты отсюда уже не уйдешь!

Я остановилась и обернулась. Встретилась взглядом с её заплаканными, красными глазами.

Она немедленно выпрямила руку с пистолетом и угрожающе произнесла:

-Даже не думай!.. Я... Мне жаль, но... Лучше ты, чем моя дочь... Прости...

-Ничего.-я качнула головой.-Мне будет отрадно, что если я умру, то хотя бы ради того, чтобы жил кто-то другой.

-Что?..-поморщилась Анна.-Да что ты такое несешь, дура ты безмозглая?! Ты... ты сейчас серьёзно?! Ты готова погибнуть, ради... ради совершенно не знакомого тебе человека?

Я на удивление оставалась спокойным. Страх смерти... Нет, он не ушел. Я живая, а всему живому свойственно боятся гибели. Это инстинкт. Скорее... я устала боятся каждый раз и давно смирилась. В конце концов, как бы жестоко и мрачно это не звучало, все там будем. Рано или поздно.

-Я просто считаю,-отвечая на вопрос Ани, проговорила я спокойно.-Что это всё таки куда лучше, чем бессмысленно прожигать свою жизнь в бесконечной погоне за удовольствиями и финансовыми ценностями. Может быть. Я точно не знаю... Но это так же точно лучше, чем погибнуть в результате собственной нелепой ошибки или просто попасть под машину. Моя жизнь в обмен на жизнь твоей дочери.

Я вздохнула и пожала плечами.

-Не такой уж плохой расклад, если подумать.

Шмелина ничего не отвечала. Мы продолжали спускаться.

-А где твои родители?-спросила она.-Это полицейский... Стас... Он ведь тебе не отец.

-Нет.-качнула я головой.-Генетически мы не состоим ни в каком родстве, если тебя это интересует.

-Тогда... Я не понимаю... Ты же так молода... Сколько тебе хоть?

-Будем считать, что восемнадцать.

-Выглядишь ты младше.

-Пожалуй это можно счесть комплиментом.-ухмыльнулась я.

-Ты очень странная.-шумно сглотнув проговорила Аня.-У меня от твоих слов... странное чувство.

-Какое?-с любопытством спросила я.

-Не знаю...-честно ответила Аня и её голос вздрогнул.-Но... Странное...

-Почему?

-Потому, что я должна тебя опасаться, что ты попытаешься сбежать, спастись или напасть на меня, а вместо этого... Ты... Ты внушаешь странное... умиротворение... Но тебе это не поможет.

-Не сомневаюсь.-вздохнула я, гадая о каком умиротворении она сейчас говорила.

На Лерку вон я так воздействовать не могу. К сожалению.

Мы спустились с лестницы и пошли по длинному, узкому коридору.

Здесь было довольно яркое освещение. В углу, под потолком тянулись две трубы и какие-то провода.

-Ты не ответила про своих родителей.-вдруг напомнила мне Аня.

-А что ты хочешь знать?-спросила я.

-Например, как они допускают, чтобы их дочь подвергала себя риску... быть убитой.-сбивчиво, заикаясь проговорила Шмелина.

-Они не знают.-просто ответила я.

Впереди, в конце коридора маячила темно-зеленая дверь с узким окошком.

Я шла вперёд, мысленно думая, что мне делать и что меня может ожидать за той дверью.

-Беспечные они у тебя.-сказала мне Аня, когда мы подошли к самой двери.

-Возможно.-не стала спорить я.

Мысли о родителях, были сродни болезненным щипкам или острым, глубоким уколам в самую душу.

Но я старалась держаться. У меня другого выхода не было.

А порыдать я всегда успею. Надеюсь.

-Открывай дверь.-сказала мне Анна.-Давай. Живо...

Я мешкала.

-Аня...

-Открывай дверь! Не вынуждай меня вышибать тебе мозги!

-Аня мы можем тебе помочь!-я повысила голос.

-Мы уже это обсуждали.-рыкнула Анна.-Думаешь я не задумывалась о побеге? Только ведь он всё равно меня найдёт. И прежде, прийти за мной будет слать мне фрагменты тела моей дочери.

Я взялась за ручку двери. Почему-то сейчас, когда в моей ладони была обжигающе холодная дверная ручка, мне стало страшно.

Страх навалился на меня, окутал моё тело, душу, липкой паутиной охватил сознание и попытался поглотить меня себе.

Ему тяжело было сопротивляться. Потому, что он отравлял сознание паникой.

Я вздохнула и нажала на ручку двери. Открыла её.

Внутри был подвал.

Из него сильно тянуло сыростью и чем-то кисловатым.

-Заходи.-велела Шмелина.

-Анна, ты выбираешь путь безысходности.

Грянул выстрел. Я вздрогнула, инстинктивно закрыла голову руками.

Отшатнулась от неё, чуть присела и испуганно обернулась.

Она стояла передо мной.

Её лицо не выражало ничего. Оно было каменным. Бесстрастным. Безразличным.

-Пожалуйста.-произнесла она.-Не вынуждай меня... Ты уже знаешь... У меня нет выбора. Я принадлежу ему, потому, что у него единственное, ради чего я еще хочу жить в этом мире. Понимаешь? Заходи... прошу... Мне жаль тебя, девочка с красивыми глазами, но я не могу тебя отпустить. Прости.

-Ничего.-ответила я и зашла в подвал.-Я понимаю.

Она завела меня внутрь, закрыла за нами дверь.

Я окинула помещение взглядом.

Кирпичные стены, деревянные балки по периметру. Четыре лампы освещения.

Пластиковые цистерны в углу, груда картонных коробок.

В торце что-то похожее на печь. Рядом с ней стояли разного вида ухваты и кочерга.

Мне стало не по себе.

-Иди сюда.-велела Анна.

Я обернулась.

С помощью электрического ворота на цепи, она спустила сверху металлический стул.

Тот качаясь опустился, звеня цепями на подлокотниках и под днищем.

Болтающиеся цепи с наручами были похожи на жутких змей или червей из фильма ужасов.

-Садись.-Анна подняла пистолет и указала на стул.

Я оглянулась на печь. Пристально присмотрелась к её маленькой дверце.

Я пристально смотрел на эту печную дверцу. Мне казалось из под нее дрожи желто-оранжевый свет огня. Видные мечущиеся тени. Затем я услышала дикий, наполненный ужасом и болью, страдальческий голос женщины. Голоса менялись, они были разными, как и жертвы...

-Я сказала садись!-прикрикнула Анна.

-Он будет медленно убивать меня, а потом сожжет в той печи, да?-спросила я с обманчивым спокойствием.

-Ты знаешь ответ, девочка.-отозвалась Анна.-И знаешь, что выбора у меня нет.

-Ошибаешься.

-Не начинай!.. Садись на стул!

Я посмотрела на неё.

-Ты упускаешь шанс жить обычной, нормальной жизнью со своей дочерью, Анна.

-У меня давно его нет!

-Нет!-воскликнула я яростно.-Это он тебя в этом убедил!

-Да что ты...

-Романтик явился к тебе в дом, забрал твою дочь, и шантажировал тебя, угрожая ей! Что он заставлял тебя делать Анна? Я ведь явно не первая в этом подвале! Он заставляет тебя помогать ему, да?! Ему явно не хватало тех, что он убивал среди роз, да? Некоторых он просто мучил здесь? Так ведь? Да? Я права, Анна? Скольких девушек он тут замучил?! Скольких, Анна? Как часто их голоса снятся тебя по ночам?! Как часто тебе кажется, что ты слышишь, как они кричат и молят о пощаде?! И как долго ещё ты сможешь всё это выносить?!

-Замолчи!-прошептала Анна.-Ты ни черта не знаешь об этом звере!

-Я знаю больше чем, ты думаешь!-проговорила я яростно.-Например, как вы целовались с Демидом тогда, лежа на траве под солнцем, и я помню, как он принёс тебе подарок, а у тебя в комнате оказался Трегубов со своими парнями, и помню как ты кричала, когда его били. Что ещё я знаю? Я знаю, как ты лежала здесь на полу, вот в этом самом вонючем подвале и рожала. А Романтик стоял рядом и смотрел. Смотрел, как ты корчишься от боли, как пытаешься произвести на свет своё дитя... И я всё это знаю, Анна. И я уверенна, что меньше всего на свете ты бы хотела прожить оставшуюся в жизнь раболепствуя перед тем, кто отнял у тебя ребенка. И самое большое, горькое разочарование, которое тебя постигнет, случится тогда, когда ты поймёшь, что сколько бы ты не унижалась перед ним, сколько бы ты не старалась задобрить его, он все равно убьет твою дочку. И тебя. Хотя... Тебя возможно и оставит в живых. Ему было бы приятно увидеть, как ты страдаешь.

Я выговорилась и замолчала, глядя в глаза Анны.

Её изуродованное лицо выражало крайнюю степень глубочайшего изумления.

Она была потрясена услышанным. Особенно понимая и зная, что всё это правда.

-Не понимаю...-прошептала она.

-Знаю.-быстро заговорила я и чуть подступила к ней.-Это долго рассказывать, Анна. Просто поверь, я смогу найти твою дочь. Мы сможем тебе помочь. Романтика мы арестуем. Но только с твоей помощью. Понимаешь, ты? Сколько ещё ты обречешь себя влачить в этом доме такое жалкое, рабское существование? Он ведь... он же не разрешает тебе даже выходить из этого дома? Я права, Анна?

-Только иногда.-выдавила через силу женщина.-Ты же понимаешь...

-Понимаю.-быстро сказала я.-Малейшее неповиновение и он угрожает твоей малышке. Но... Анна, представь, что ты получишь шанс наконец-то обнять свою дочь, увидеть её глаза, её улыбку, прижать её к себе. Только, пожалуйста, прошу тебя. Наберись храбрости! Как тогда, когда ты осмелилась сбежать из детдома, от Демида...

-Он же все равно меня нашел.-она горько усмехнулась.-Сначала один психопат преследовал меня, теперь другой.

-Не будь дурой.-нахмурилась я.-Романтик мстит тебе за сына.

Её лицо изменилось.

-За сына?-переспросила она медленно.-Подожди, ты что... Ты что говоришь... За...

Она ахнула. Её рука с пистолетом опустилась.

-Так... Так все эти годы... всё это время... Это... Это месть? Месть за Демида?!

-Да.-кивнула я.-И тех четырнадцать человек в детдоме убил не Демид... Ну, точнее не всех. Помнишь, когда сбежал Трегубов? Он сбежал после того, как пропали его друзья...

-Да.-протянула Анна.-А откуда ты...

-Так вот его друзей убил отец Демида. Его настоящий... физиологический отец, если тебе угодно.

Анна была ошарашена. Её невидящий, ошеломленный взор был устремлен в пустоту. Я видела, как её зрачки мечутся из сторону в вытаращенных глазах.

-Месть... месть за сына. Один больной подонок... мстит за другого?

-Да... верно.-вздохнула я.-И ты... никогда... никогда не получишь его прощения, Анна. Уверяю тебя. Ты просто угробишь оставшуюся жизнь, и жизнь своей дочурки. Вот и всё, что будет.

Я тяжело сглотнула и сделала ещё шаг к Анне.

Она взглянула на меня, но пистолет не подняла.

-А теперь ответь мне Ань, ты готова пожертвовать своей и дочерью жизнями? В тщетной и бесполезной попытке спастись от Романтика?

Но ответить Шмелина не успела. Мы услышали приближающиеся шаги.

А через секунду дверь в подвал открылась

Я и Анна застыли на месте.

На пороге стоял мужчина облаченный в чёрную футболку с оскалившимся волком, темные джинсы, кеды и черные, короткие перчатки. На голове у него была черная шапка и маска.

Уже знакомая мне зловещая, пусть и пафосная маска с золотыми глазницами.

Во второй раз в свой жизни я оказываюсь лицом к лицу с Романтиком.

Он вошел в подвал не спешной, не торопливой и даже вальяжной поступью.

Каждый звук его шага отзывался резким толчком сердца в моей груди.

Никто из нас не проронил ни слова.

Тишину нарушали только его шаги. Не спешные, с легким зловещим шорохом под подошвой.

Анна, подрагивая всем телом, смотрела на него беспомощным, растерянным и плаксивым взглядом.

Она побледнела, её рот приоткрылся. Она вжалась спиной в кирпичную стену, так словно, норовила оттолкнуться и протиснуться сквозь неё.

Романтик окинул её изучающим взглядом. Пренебрежительно хмыкнул и подошел ко мне.

Я нервно сглотнула. Вздёрнула подбородок, заставила себя взглянуть прямо в глазные прорези его маски.

От колен вверх по телу взбиралось сдавливающее, стягивающее чувство нарастающего напряжения.

И одновременно, словно по венам, в теле разливалось ватное, вязкое неприятное тепло. Иссушающий жар, словно от палящего солнцепёка.

Он поднял руку легко провел пальцами в перчатках по коже моей левой щеки.

Чуть склонил голову на бок, как будто любуясь моим видом.

-Я тебя...-начала я, но не успела закончить.

Я хотела заносчиво и презрительно бросить ему в лицо: я тебя не боюсь, урод!

Но тут перед моими глазами буквально выстрелило воспоминание.

Его воспоминание.

Громко гремит, ревёт музыка. Это какой-то панк рок.

-Пусти меня! Нет! Не Смей!

Я обернулась.

В комнате, сплошь заклеенной постерами панк-рок групп, на кровати лежали двое.

Парень и девушка. Точнее... Парнишка лет пятнадцати, и девочка лет тринадцати, наверное.

-Пусти!-девочка пытался вырваться из-под навалившегося на неё парня.

-Да чё ты кабенишься!-он прижал её руки к кровати.- Сама же пришла! Знала, что будет!

-Пусти козёл!-вскричала она.

Он попытался закрыть её губы поцелуем. Но, кажется она укусила его.

Он вскрикнул, отпрянул. А девочка под ним зарыдала, и дернулась, пытаясь вырваться.

Испытывая парализующий шок, я узнала в этой школьнице Марию Хазину.

Мать Демида.

-Ах ты, тварь.-прорычал черноволосый парень на ней.-Я ж тебя...

Он отвесил ей пощечину. Она тонко вскрикнула, зажмурила глаза.

-Не надо...-пропищала она жалобно.-Пожалуйста, Коля... Не надо.

-Лежи спокойно.-прошипел он ей в лицо злобно.

Его руки шарили по её телу, срывали с неё одежду.

Мария не сопротивлялась. Она слишком сильно боялась, что он ударит снова. Она не смела противиться.

А этот ублюдок с лихорадочным возбуждением, шепча ей пошлые мерзости начал расстёгивать ремень своих джинсов.

Музыка орала, вокалист неизвестной группы надрывался из колонок музыкального центра.

Он приподнялся на ней, приспустил штаны и резко качнул бедрами.

Вряд ли бы, кто-то услышал, как со слезами срывающимся голосом закричала Мария, приподняв голову и с силой зажмурив глаза.

Её лицо исказила мучительная боль. Ее тело сотрясалось от резких толчков. Она плакала и выла под ним.

Вряд ли бы кто-то услышал, как она сквозь слезы, слабым шепотом молила его перестать.

Воспоминание оборвалось, лопнуло и рассыпалось, вернув меня в реальность.

-Что с ней такое?-рычал лающий мужской голос.

-Я... Я н-не знаю...-лепетала Анна.

Я открыла глаза.

Я полулежала на полу, опираясь на руки.

От только, что увиденного у меня на несколько мгновений затмило разум, я была лишена возможности говорить и мыслить.

Я вспоминала, как плакала Мария. Я всё еще видела, как беззащитная тринадцатилетняя девочка молит о пощаде, своего насильника.

Я подняла взгляд на Романтика. Теперь я знала, кто передо мной.

Отец Демида. Насильник. Человек однажды сломавший жизнь тринадцатилетней Марии Хазиной.

Убийца, психопат и насильник. Но, я даже не знаю, с какой стороны на него посмотреть, чтобы хотя бы с натяжкой можно было назвать человеком.

Господи... Как же он живёт то в это мире? Как ест и спит, после всего того, что совершил?!

Как он умудрился собрать в себе все самые отвратительные человеческие пороки?

Он услышал, как я поднимаюсь и обернулась.

-А,-он игриво развел руками.-Очнулась! Прекрасно, девочка. А то я уже расстроился. Предвкушал себе наше с тобой развлечение, а ты тут отключилась...

Он направился ко мне.

-Зачем ты это делаешь... Коля?-спросила я.

Он замер. Он явно не ожидал, что я назову его по имени.

-Или...-проговорила я.-Может быть мне стоит называть тебя... Захаром? Как правильнее?

Он с хрустом сжал кулаки. Резко ринулся на меня.

Я не успела испугаться, только схватить ртом воздух.

Он схватил меня и с силой ударил меня об стену. Боль вцепилась в спину.

Легкие выдавили воздух. Я слабо открыла рот, пытаясь вдохнуть, но тут его пальцы тисками сдавили моё горло.

Я беспомощно заскребла ногами, вцепилась в его запястье.

Я ощущала, как его пальцы сильнее сжимают мое горло.

Я била его по руке, в тщетной, панической попытке освободиться.

Я жаждала глотнуть воздуха. Легкие наливались тяжелеющей болью.

Я давилась спазматическими попытками вдохнуть кислород. Я цеплялась за жизнь, старалась... пыталась... и чувствовала, как слабею...

Но тут он отпустил меня.

Я бессильно сползла по стене, упала к его ногам.

Я жадно, часто глотала сухой воздух подвала. Легкие и гортань горла жгло огнём. Я смотрела на его ботинки, у моего лица.

Внезапно хрустнул странный, металлический щелчок.

Я подняла взгляд.

Николай (или Захар) Ковальчук обернулся.

В дальнем конце подвала, вжимаясь спиной в кирпичную стену, застыла Анна Шмелина.

Она в вытянутых руках держала пистолет.

Её ненавистный, и в то же время испуганный взгляд был устремлён на Захара.

-А-а...-лениво протянул тот.-Даже так... Что, Анечка? Хочешь застрелить меня? Серьёзно?

Он обернулся и не торопливым шагом двинулся к ней.

-Ты уверенна в этом? А?

Он говорил с обманчивой, издевательской участливостью.

-Сдохни!!!-истошно и зло проорала Анна и что было силы несколько раз нажала на спусковой крючок.

Но пистолет в её руках отзывался лишь пустыми, робкими щелчками.

Захар смеясь подошел к ней. Он рывком выхватил у её пистолет.

Повернул к себе. Посмеялся.

-Солнышко... ты забыла снять предохранитель. Надо же... Я думал такое бывает только в кино.

Я обернулась.

Ошибка таких людей, как Захар, самоуверенных психопатов в том, что они иной раз думаю, что они полностью контролируют ситуацию.

Мой взгляд скользнул по стоящим у стены ухватам.

Если бы я успела...

Стрельнув глазами в спину разглагольствующего Романтика, я подкралась к стене, где темнела печная дверца.

Стараясь быть тихой, я сделала шаг в сторону стоящих у стены печных ухватов.

Я не слишком представляла, что я буду делать, когда доберусь до них.

В конце концов в руках у Захара был заряженный пистолет.

-Ты хотела застрелить меня Аня?-Ковальчук тем временем подошел к Шмелиной вплотную.

Я не видела, что он с ней делал, но слышала его голос.

-После стольких лет... Спустя столько времени, сколько мы с тобой были вместе... Как ты могла...

Он не скрывал злой, шутливой издевки в голосе.

-Разве... Разве так поступают с друзьями?

-Д-да... Будь ты проклят!

Я услышала глухой звук удара. Обернулась. Аня скрючилась, держась за живот.

Романтик взял её за волосы, резко поднял.

Лицо женщины исказили страдальческие муки.

-Ты, что ***дь уродливая, место своё забыла?-прошипел, стоящий над ней Захар.-Ты забыла, кто твой хозяин? А? Что? Ты думала я не вернусь? Думала, если я не появлялся несколько дней, можно перестать бояться? А? Что ты молчишь?

Он встряхнул её, и Аня вскрикнула, замычала от боли.

-Ты посмела перестать бояться!-прошипел он злобно.

И было заметно, что это обстоятельство по-настоящему взбесило его.

Не покорность. Не послушание. Не подчинение тирану, диктатору и... хозяину.

Я дотянулась до печного ухвата.

И обернулась к Романтику. Он стоял ко мне спиной.

Он одной рукой удерживал Аню за волосы, она стояла перед ним на коленях. Свободной рукой он водил пистолетом по её лицу.

Я вспомнила ночь со среды на четверг. Я вспомнила Зориных... взгляд Иры, её слёзы и лицо её матери. И его... раскинувшегося на стуле в торжествующей, ликующей, наглой позе.

Это придало мне сил.

Я ринулась вперед. Ступая осторожно, тихо, бесшумно, я подкралась к нему.

-Ты, что уродина, решила, что...-Романтик вдруг замер быстро обернулся, увидел меня.

Я зарычал и ударила по руке с пистолетом.

Он вскрикнул, когда металлический конец ухвата хлестнул его по кисти.

Пистолет выпал из его разжавшихся пальцев, пролетел по полу в сторону.

Я с ожесточением ударила второй раз. Он успел закрыться плечом.

А третий удар получился слабым, и он перехватил его, без труда вырвал не хитрое орудие у меня из рук.

-А ты не сдаёшься! Да?-захохотал он безумным смехом.-Смелая... Мне такие нравятся! Не сомневайся, мы с тобой хорошо развлечемся...

Он резко взмахнул ухватом. Удар пришелся по ногам.

Я закричала от ломящей боли в голенях. И свалилась на бок, как подкошенная

Он навис надо мной. Жуткая, белая маска с золотыми прорезями усмехаясь, глядела на меня.

Он занёс ухват. Металлическая клешня ухвата ринулась вниз, мне в лицо, я едва успела выставить перед собой скрещенные руки.

Он зарычал, стоя подле меня, надавил на ухват.

Металлический конец ухвата приблизился к моему лицу.

Захар рычал и казалось даже стонал от удовольствия.

Я не могла сопротивляться его силе. Запястья рук болели от давящей на них металлической скобы ухвата.

Тут звякнула цепь. Я увидела, как Аня быстро приблизилась к Захару.

Он не успел даже обернуться.

Она с силой хлестнула его сложенной по полам цепью по голове.

Он пошатнулся, потерял равновесие, выпустил ухват.

Я быстро поднялась, перевернулась на четвереньки.

Аня, неистово рыча бросилась на Захара с цепью в руке. А я бросила взгляд на пистолет, отлетевший к стене подвала, и ринулась к нему.

Я слышала звуки ударов цепи и ругательства Анны.

Я не оборачиваясь, ковыляя, хромая на левую ногу, добралась до пистолета. Схватил его.

Трясущимися руками развернула. Нашла долбанный «флажок» предохранителя. Повернула его и направила на Захара.

И вовремя, тот, как раз сбил Аню с ног и занес руку для удара.

Я нажала на спусковой крючок.

Грянул выстрел.

Я промазала. Пуля высекла искру из стены, грохочущее эхо выстрела взорвалось в стенах подвала и заметалось под низким потолком.

Захар Ковальчук, отец Демида Хазина и дворецкий Фабиана Арманда замер.

-Стой!-предупредила я и нервно сглотнула.

Пистолет был объёмным, большим и тяжелым. Мне было неудобно держать его.

Зато он предавал мне уверенности. Отчасти.

Дрожащими руками я сжимала рукоять пистолета. Ствол подрагивал в моих руках.

Держать его, вытянув перед собой было не легко. Мышцы рук начинало неприятно стягивать.

Но я всё-таки спортсменка и выносливость у меня была повыше, чем у моих сверстниц.

-Отойди от неё!-приказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и грозно.-Сейчас же!

Он не двигался. Замер, застыл, глядя на меня.

Аня лежала возле него, не смея подняться. Её взгляд метался между мной и Романтиком.

Он быстро сунул руку в карман и вынул какое-то устройство.

-Брось!-велела я.

Голос меня подвёл, дрогнул. И мое слово прозвучало скорее жалобно, чем угрожающе.

-Брось, сейчас же!-повторила я, повышая голос.

-Думаешь, пристрелишь меня и вы свалите отсюда?-спросил Романтик насмешливым, злым голосом.

-Думаю, что стоит попытаться.-мрачно ответила я.

Но на деле мой голос и слова были куда смелее меня самой.

Начнем с того, что я была совершенно не уверена, что смогу выстрелить в человека.

Думаете страх перед убийцей и ненависть к нему должны были придать мне уверенности и лишить сомнений?

Я тоже в это верила. До сего момента...

-Ты ведь не будешь стрелять, блондиночка.-протянул он обернувшись к Ане, бросил.-Скажи ей бросить пистолет, Анечка. Она знает, что твоя милая дочурка у меня? Нет? А она знает, что с ней сделают мои люди, если я не вернусь?

-Аня он врёт!-быстро сказала я.

Шмелина не отводила затравленного, испуганного, но при этом испепеляющего, гневного взгляда от убийцы.

-Это можно проверить.-Романтик игриво покачал маленьким пультом управления в руке.

-Что это?-нахмурилась я.

-Убей меня и узнаешь, синеглазая.-он хихикнул.

-Думаешь, я не смогу?!-спросила я сердито.

-Думаю... нет.-он зло засмеялся.-Ты не убийца... Ты слишком слабая, чтобы убить... Даже защищаясь или защищая. Ты не сможешь, Вероника. Я знаю таких людей, как ты. С*анные, блаженные идеалисты.

Он покачал головой.

-Вы скорее дадите убить себя, чем посмеет отнять жизнь у своего врага.

-Аня поднимайся и иди ко мне.-сказала я, не отводя взгляда от Романтика.

-Если она хоть с места сдвинется.-предупредил Романтик.-Я нажму на кнопку. Знаешь, что тогда случится с её дочкой?

Я не знала, что делать! Я была одна. Мне никто не мог подсказать, что предпринять, как себя вести.

Я ощутила нарастающую панику и растерянность.

Аня не двигалась. Боялась.

-Аня, включи мозг!-потребовала я.-Чтобы он мог что-то сделать этим пультом твоей дочери, она должна находиться совсем не далеко. Думаешь, он правда держит её где-то по близости?

Тут в глазах Шмелиной появилось сомнение. А следом надежда. Затем мрачная решимость.

-А ты молодец...-протянул Ромнатик, выждав пару мгновений.-Голову не теряешь... Только тебе это не поможет!

Он с щелканьем нажал кнопку. Мгновение, раздался мощный гул и потолок над моей головой вздрогнул. На меня посыпалась пыль и каменная крошка.

Аня закричала. Свет в подвале моргнул, погас. Я попятилась, обо, что-то споткнулась и упала.

Но пистолет остался в моих руках.

Над нами грохотало, стучало, крушилось и рушилось. Слышно было, как по потолку звучат глухие, мощные удары.

Я ничего не видела, и не слышала! Темнота обступала меня.

Страх и ужас накатывали удушающими волнами.

Заведя руку за спину, я пыталась достать из наружного кармана минирюкзака свой мобильник.

Через силу, мне это удалось. Я лихорадочно нащупала кнопку блокировки и что было силы несколько раз нажала, повернув дисплеем от себя.

Над нами продолжали звучать ошеломительные, гулкие удары. Тянуло сильным, плотным запахом гари.

Телефон вспыхнул ярким светом.

Из мрака на меня с ножом в руке бросился Романтик. Он подкрался так близко, что я увидела, его глаза в прорези маски.

Я заорала от страха, и выстрелила. Затем снова. Ещё раз, ещё. Ещё. Романтика отшвырнуло назад. Он упал на пол, застонал.

Хватая ртом воздух, я ошалело глядела на тело стонущего убийцы.

-Аня?-я повела телефоном из стороны в сторону, освещая подвал.

Я нашла её. Она испуганно жалась к опорному столбу подвала.

Я поднялась. Поморщилась от боли в ступнях.

В подвале уже во всю воняло горелым. И к своему ужасу я увидела, как внутрь подвала просачиваются извивающиеся щупальца туманного дыма.

Я подошла к ней. Тронула за плечо.

-Вставай.-попросила я.-Нужно уходить... Быстрее.

Я навела свет телефона на Романтика. Он валялся на полу и всё ещё кряхтел, стонал, шипел от боли.

Я не знала насколько серьезно он ранен. На мгновение мелькнула соблазнительная мысль подбежать и сорвать с него маску.

Но, я не рискнула.

-Вставай же! Аня!-я уже сильнее дернула женщину за рукав.-Нужно уходить!

Наконец Шмелина смогла взять себя в руки.

Она встала. Пошатнулась, но устояла.

Мы двинулись к выходу.

Мы пересекли порог двери. Аня открыла дверь.

Я обернулась, и мне показалось, что меня обдали водой из ледяной проруби.

Он поднимался. Медленно. Молча. С неумолимым, злым стремлением.

-Закрывай дверь!-истерично заорала я.

Он закричал, зарычал. Рванулся к нам.

Аня начала закрывать дверь. Я подскочила, помогла ей.

Мы вдвоем навалились на дверь и захлопнули её.

Шмелина быстро повернула ручку замку, звякнула щеколда.

Дверь немедленно вздрогнула и затряслась от неистовых ударов.

Мы услышали его свирепый крик.

-У него есть ключи?-взбудораженным, испуганным голосом спросила я.

-Н-не знаю...-качнула головой Аня.

-Идём.-я обернулась мы ринулись обратно, по узкому коридору.

Коридор заволакивало дымом, вместе с дымом растекалась горькая вонь гари.

Мы ещё не дошли до кладовой в доме, но я уже увидела, как из под двери ведущей в коридор вываливаются густые, серые клубы расплывающегося дыма.

-Cholera!-выругалась я.-Аня в доме есть огнетушители?!

-Д-да...-заикаясь отозвалась Шмелина.

-Где?

-На кухне.

Я вспомнила расстояние от кладовой до кухни, и поняла, что мы не добежим.

Мой взгляд упал на трубы, что тянулись под потолком и на полу.

-Это водяные трубы?

-Да. А что?

-Ничего. Отойди.

-Ты что делаешь?!

-Отвали!-рыкнула я и навела пистолет на трубу.-Возьми вон то тряпье! Быстрее!

Я кивнула на скомканные, грязные ткани, что валялись в коридоре, на полу. Это оказалась грязная использованная, ветошь.

Она была вымазана каким-то дерьмом. Возможно, это был мазут, или какое-то масло, или что-то ещё.

Не важно! Сейчас это не имело значения!

Я выстрелила из пистолета в трубу. Пуля звякнула. Мгновение было тихо и тут из трубы под напором ударила мощная, длинная и тугая струя холодной воды.

-Давай сюда!-крикнула я.

Мы подставили ветошь под струю. Ткань быстро намокала.

В конце коридора, со стороны подвала что-то зашуршало.

Мы почти намочили ткани. Я взяла одну из них, накинула на Аню. Затем ещё одну. Она помогла облачится в сырые ткани мне.

Мокрая насквозь ветошь плотно облегала тело, пропитывала влагой одежду. Я ощутила, как влажный холод обволакивает тело, просачивается внутрь. Ничего... сейчас нам это будет на руку.

Дверь подвала издала странный звук и вдруг что-то гулко щелкнула

Мы с Аней, замерев, уставились на неё. Дверь медленно отворилась.

Он стоял на пороге. В его правой руке зловеще, угрожающе блестел нож.

-Беги!!!-заорала я истошно.

Он зарычал на весь коридор! Его рычание пронеслось вдоль стен и настигло нас.

Мы, что было сил припустили к кладовой.

Бежать было трудно. Ступни рвала и жгла боль. Мое движение стесняла отяжелевшая, сырая ветошь.

Мы добежали до двери кладовой.

Я обернулась. Романтик бежал, мчался за нами. Я вскинула пистолет и нажала на курок.

И меня обескуражил сухой, похожий на тихий хлопок, щелкающий звук опустевшего магазина.

Я выбросила бесполезный ствол и ринулась за ней.

Мы выбежали из кладовой.

Здесь всё было в дыму. Мы закрыли дверь и завалили, всем, что попалось под руку.

Я подперла её найденной, пластиковой шваброй.

За порогом кладовой нас встретил лютый, масштабный пожар и осыпавшиеся руины дома.

Обвалившийся второй этаж дома перекрывал путь.

Обломки стен и потолка, навалились друг на друга.

Повсюду был огонь. Пламя пожирало стены и пол. Оно охватило перевернутую мебель и оставшуюся часть лестницы.

Огонь с жадностью и торжеством захватывал, заполнял собою все пространство.

Жар от него обжигал лицо, серо-черный дым заползал в нос, ел глаза. Дышать было нечем. Бежать было не куда.

А за нашими спинами в дверь с грохотом врезался преследующий нас убийца.