Пятница, 20 июня

Жар плотным, удушающим слоем облепил лицо. Я чувствовала жаркую испарину на лбу, щеках и на шеи.

Становилось всё труднее дышать. Глаза слезились. Горящий дом стремительно заволакивало дымом.

Мы с Аней, обмотанные в мокрые ткани замерли, охваченные паникой и растерянностью.

А сзади в дверь кладовой, яростно воя и ругаясь ломился Романтик.

-Аня вон туда можно пробраться!-крикнула я, рассмотрев среди обломков узкую брешь.

-Я не пролезу...

-Пролезешь!-убежденно крикнула я.-Давай.

-Господи...-процедила Шмелина.

Накрывшись мокрой ветошью с головой, мы устремились в полыхающие объятия пожара.

Двигаться было тяжело. Пробираться приходилось по развалинам и обломкам.

Огонь подстерегал по всюду. Пламя норовило уцепиться за ткань ветоши, достать нас, укусить, поглотить.

Опаляющий жар накатывал со всех сторон. Я чувствовала, как к моему вспотевшему телу липнет одежда.

Я слышала, как Аня кашляет от горького дыма.

Мы добрались до узкой бреши.

Я заглянула вперед. Там виднелась относительно уцелевшая часть гостиной и вход на кухню.

Мое сердце радостно, с надеждой подпрыгнуло, когда я заметила приоткрытое окно на кухне.

Оно, как и все было плотно закрыто жалюзи, но само окно не было заперто...

Нужно было спешить. Если огонь доберется до кухни, там может образоваться долбанная тяга, и шанс на спасение будет утерян!

-Можем выбраться через кухню!-крикнула я назад.

-Хорошо!-крикнула сзади Шмелина и снова закашлялась.

В просвет между обломками пришлось пробираться на четвереньках.

Я пролезла первой. На пару мгновений я оказалась под огромным, упавшим под наклоном куском стены со второго этажа.

Эти несколько мгновений моя жизнь полностью зависела от бездушного куска бетона и цемента.

Я поспешила. Времени было мало. Мы слышали, как со второго этажа с грохотом сыплются новые обломки.

Дом рушился. Сгорал в неистовом пламени, погибал в разгорающемся пожаре.

Я пролезла в проем, под широким обломком стены. В этот миг с охваченной огнём, но ещё устоявшей стены дома, сорвался кусок облицовки и разбился об пол, подняв тучу ярких точек оседающих искр.

-Давай, скорее!-крикнула я Ане.

Шмелина двинулась следом.

Я услышала, как в кладовой грохнула дверь.

Аня испуганно обернулась.

-Он ещё далеко!-крикнула я.-Не останавливайся! Пожалуйста! Быстрее...

Кусок стены, нависающей над полом вздрогнул, с гулким скрипом сполз вниз.

Шмелина испуганно вскрикнула, сжалась, прикрывая голову руками.

-Ты от меня ни куда не денешься!-проорал из кладовой озлобленный Николай Ковальчук.-Ты моя! Ты принадлежишь мне! Поняла с**а??! Ты моя! Моя! Моя!

Я услышала, как он с силой во что-то ударил. За моей спиной послышался странный, надламывающейся скрип.

Я отвернулась, затем несмело, с опаской подняла взгляд на второй этаж.

У меня замерло дыхание и остановился пульс.

В разломе потолка на втором этаже показалась массивная кровать.

Она неторопливо, словно не хотя сползла по накренившемуся обломку пола.

На моих глазах кровать сдвинулась вниз. Надломившейся под ней обломок пола захрустел, скрипнул.

-Аня быстрее!-процедила я.-Быстрее! Прошу тебя!..

Шмелина отчаянно карабкаясь, работая коленями и локтями пробиралась ко мне.

Обломок стены над ней снова скрипнул, спустился вниз.

Аня уже не останавливалась.

Сзади показался Романтик. Увидел нас. Яростно, зло и бессильно вскричал. Ринулся к нам.

Но тут перед ним упал горящий обломок со второго этажа.

По нему, конечно не попало, но зато это его притормозило.

Я помогла Ане выбраться из проема между обломками.

Мы бросились к кухне. Я оббежала обломки камина и мебели. Пригнулась, пролезла под горящим кусок деревянной облицовки гостиной.

Аня пролезла следом.

Я обернулась на неё, и увидела, как вниз на пол тяжело и грузно падает та самая кровать.

Грохот был как от разрывая бомбы! Под моими ногами вздрогнул пол. В кухне хором звякнула посуда, с шумом развалилась перевернутая кухонная мебель.

Я ухватилась рукой за стену, почувствовав, что теряю равновесие.

Мы ринулись к окну.

-Анна!!!-донесся до нас истошный полный бессильной злобы рёв Романтика.-Ты моя!!! Моя!!! Ты принадлежишь мне, грязная ты с**а!!! Ты моя!!! Ты всегда будешь моей!! Дрянь!..

Шмелина испуганно обернулась, всхлипнула. Её изуродованное лицо выражало страх и злость.

-Аня...-позвала я её.-Окно!.. Быстрее!

Мы сорвали с окна перекошенные жалюзи.

Я услышала шквальный грохот разламывающейся стены за спиной.

-Чёрт!-вскрикнула я в панике.

Я буквально спиной почувствовала, надвигающее, ревущее пламя.

Огонь словно был зол, что бы пытаемся сбежать от него. Ведь он считал нас своей добычей, вместе с этим домом.

Мы распахнули окно. Повеяло животворящей прохладой уличного воздуха.

-Ты первая.-крикнула мне Аня.

-Но...-попыталась возразить я.

-Да быстрее, ты!-заорала она на меня.

Я быстро кивнула, поняв, что спорить не время, и бесполезно.

Я забралась на подоконник. Это было не легко. Он был довольно высоко.

Я спешила, но на ноги прыгать опасалась. Боялась боли. Поэтому медлила, пыталась слезть осторожно.

Внизу был газон и кусок асфальтированной дорожки. Впереди, по всей лужайке перед домом дымились изуродованные обломки горящего дома, мебели, осколки стекол и фрагменты различной утвари.

Я выбралась наружу, спрыгнула. Осторожно. Приземлилась на ноги и упала на четвереньки.

Следом, перекинув ногу через подоконник выбралась Аня.

Я поднялась, отряхнула руки. Мы отбежали от сгорающего дома.

Обернулись, взглянули на него.

Зрелище нам предстало пугающее, удручающее и шокирующее.

Разваленный взрывом почти на две половины, дом словно лопнул изнутри. Обе половины его крыши кренились в разные стороны.

Левая часть дома клонилась в сторону, и вот-вот просто обрушится на землю.

В огромной бреши разлома между половинами дома полыхало высокое пламя, горели края обломков двух половин дома. Сгорали стены, потолок, лестница, осколки бытовой техники, мебель, двери и все до чего мог дотянуться ненасытный огонь.

Вверх, от дома, к ясному небу, точно победный штандарт поднималась толстая, похожая на трубу, струя черно-серого дыма. На наших глазах обломилась ещё одна часть второго этажа.

Я увидела падающие в огонь шкаф, стулья, разлетающуюся цветными тряпками одежду и какие-то листы бумаги.

А перед домом на лужайке, в луже крови лежала пронзенная двумя осколками досок собака Ани, питбуль Эдди.

Аня стояла рядом со мной, и прикрыв левой ладонью рот молча, тихо плакала.

Я взяла её за руку. Она не сопротивлялась. Напротив, крепко с чувством сжала мою ладонь.

Я ощутила её накатывающие воспоминания. Но я сопротивлялась новым видениям. Сейчас совсем не подходящее время для них.

Я посмотрела по сторонам. Место здесь было глухое. Кругом заросли подступающего к городу густого леса. И соседних домов даже не видно.

Ни Стаса, ни его машины я тоже не видела.

Куда он делся? Почему уехал? Что с ним случилось?

Я понимала, что Стас не мог меня бросить. Значит, что-то случилось, что-то произошло.

В голове мгновенно закружился порывистый вихрь, смешанный из опасений и страхов.

Где же Стас? Жив ли он? Кто заставил его уехать? А если ему нужна помощь? Что мне делать?..

Вместе с тем я росло нагнетающее понимание того, что нужно уходить, нельзя здесь оставаться.

Я должна увести Аню, как можно дальше...

И тут, к своему ужасу я увидела, как из окна кухни, из того самого, через которое выбирались мы, вылез Романтик.

Аня ахнула, пошатнулась, качнулась назад.

-Я же говорил, что ты моя!..-хохоча безумным смехом прокричал он.

Мы с Аней, не сговариваясь, развернулись и что было сил, рванули прочь, в сторону лесной чащи.

Мы слышали крики Романтика. Слышали его угрозы и обещания расправиться с нами. Он обещал, что снимет с нас шкуры, что будет пытать нас и насиловать обеих по очереди.

Он орал на вслед, как будет отрезать нам конечности, и ломать кости.

Он много чего обещал.

И ни я, ни Аня ни на йоту не сомневались, что свои обещания он непременно выполнит.

И это придавало нам сил.