Суббота, 21 июня, поздняя ночь.

Фотография дрожала в моих руках.

Я ничего не могла с собой сделать. Едва только Стас дал мне в руки этот снимок, я физически ощутила исходившие от него импульсы воспоминаний.

Злых, радостных, злорадных и кровавых воспоминаний.

Эта фотография, она была, как своеобразная клетка для стаи опасных, ядовитых змей!

И эти змеи сейчас ощутимо рвались наружу, шипели, показывали клыки, неистово и нетерпеливо извивались.

Они стремились вырваться наружу. Они были воплощением свершенного зла, совершенных убийств и испытанных от этого наслаждений.

Фотография смущенно улыбающегося парня неожиданно стала очень тяжелой. Как будто внезапно стала металлической.

Я поспешно положила её на стол. Закрыла глаза. Нервно вздохнула.

Кровь стучала на висках, гремели гулкие удары сердца в груди.

Воздух в кабинете стал сухим и студеным.

Все четверо мужчин, Стас, Арсений, Коля и Аспирин смотрели на меня.

Они ждали. Ждали и надеялись. А Сеня, кажется ещё и просил, просил, чтобы я смогла, чтобы узнала, чтобы... Чтобы я помогла им.

-Ника.-Стас тронул меня за руку.-Если не можешь... Не надо. Никто здесь не может тебя заставлять. И не будет.

Аспирин прокашлялся.

-Но было бы лучше, если бы ты всё-таки что-то... увидела, девочка.

Стас, закрыл глаза, вздохнул. Оглянулся на генерала.

-Ника и так помогала нам везде, где могла. И даже собственной жизнью рисковала!-сдержанно проговорил Корнилов.

-Я помню об этом, Стас.-голос Аспирина похолодел, в нём послышались рокочущие нотки.-И не забуду. Но сейчас... В опасности три девушки. Три жизни, могут быть сегодня ночью потеряны Стас! Ника должна...

-Она ничего не кому не должна, товарищ генерал!-Стас перебил генерала и посмотрел тому в глаза.

Домбровский и Арцеулов с беспокойством переводили взгляд с майора на генерала.

Я вздохнула.

У меня кружилась голова, и заметно начинало мутить.

Я ощущала, как у меня поднимается жар. Становиться душно и тяжело дышать.

Я взяла фотографию.

-Ника...-Стас забеспокоился.

-Всё хорошо, Стас.-проговорила я и выдавила скупую улыбку.-Всё в порядке...

Я положила снимок себе на колени. Нервно, тяжело сглотнула и сосредоточилась.

Закрыв глаза, я с трудом проглотила комок в горле.

Я чувствовала напряженные и внимательные взгляды всех четырех мужчин.

Снимок у меня на коленях вздрогнул, казалось парень на фотографии шевельнулся.

Я почувствовала, как проваливаюсь куда-то глубоко. Меня утягивало вниз, как в трясину.

... Темнота. Плеск воды.

-Ай! Дёма! Не брызгайся!-какая-то женщина засмеялась.

У неё был красивый смех и мелодичный голос.

Я увидела их.

Она сидела на краю ванной, в домашнем платье.

У нее были закатаны рукава.

Она улыбалась и помогала ему мыться. Мальчишка в ванной, с мокрыми волосами счастливо улыбался и плескался.

Он сидел в воде почти по грудь.

Белая, пузырчатая пена буграми и горками вздымались над водой в ванне, покачивалась в ней. Кусочки пены повисли на кафельной стене. Часть прилипла к волосам мальчика и его матери.

Я смотрела, как Мария Хазина с радостной, умиленной улыбкой купает своего сыночка.

Не знаю, как она ведет с ним в другое время, но здесь сейчас, она окружала его такой нежной и трепетной заботой, что я невольно устыдилась того, что говорила о ней прежде.

-Мама, давай покупаем их! Давай покупаем! Я хочу увидеть, как они купаются!

Мария в ответ загадочно улыбнулась.

-Хорошо.-наконец сказала мать Демида.-Сиди тихо, я сейчас...

Она поднялась, вышла. Маленький Демид, тут ему было, наверное, не больше пяти, что-то фантазировал себе.

Издавал не понятные звуки, играл, тихо плескался.

Открылась дверь ванной.

Мария принесла кукол. Трёх кукол.

Демид тут же радостно захлопал в ладоши.

-Раздень их! Раздень их!-мальчишка хлопать в ладоши,-Давай! Я хочу, чтобы они купались!

Мария сняла с кукол их миниатюрные платья. И поместила игрушки в воду. Демид радостно, довольно захихикал.

Куклы покачиваясь на воде, тонули в белой пене. Их неподвижные взгляды больших глаз с густыми ресницами, были устремлены вверх.

У меня эта сцена вызвала странное, неловкое и настораживающее ощущение. Происходящее, конечно само по себе не имело никакого значения. Но зная... Каким станет Демид, я не могла не придавать происходящему крайне мрачное значение и пугающий смысл.

-Они купаются!-Демид захлопал в ладоши.-Купаются! Купаются!

Голос его внезапно стал меняться, дрожать, изменяться.

-Они купаются!-взревел он.-Я хочу видеть, хочу смотреть, как они купаются! Я хочу! Хочу! Хочу! Они должны делать то, что я хочу!!!

Его слова исказились, завибрировали. Его визгливый, истошный и злобный голос звучал противно. Он требовал, приказывал, повелевал!

Мальчишка вскочил в ванне на ноги и открыв рот заорал голосом, мало похожим на человеческий.

Воспоминание вздрогнуло, затуманилось и стремительно растаяло.

У меня в ушах ещё звенел его озлобленный, требовательный крик.

Мое лицо бросило в жар. Я оказалась в темноте.

Почему так тяжело дышать?.. Почему так темно? Где я?

Я заволновалась, испугалась. Пробовала кричать, но вместо крика из моего рта вырвался глухой, булькающий звук.

Вспыхнул слабый свет. Он проникал в воду сверху...

В воду? Я в воде? Я глубоко под водой.

Я опускаю взгляд и новый беззвучный крик рвется из моего рта наружу.

Перед моим лицом, буквально в двух сантиметрах я вижу русоволосую девушку.

Её волосы извиваются в воде. Её плавно развевающееся, темное платье напоминает большую глубоководную медузу.

Она смотрит мне в глаза. Я вижу, как раскрывается её рот с накрашенными губами. Она что-то кричит мне. Я не слышу её голоса. Но я вижу её глаза. Он кричала взглядом.

«Он хочет, чтобы мы купались... Он хочет видеть, как мы купаемся...»

Мы? Я поднимаю голову в воде и вижу их. Десятки темных, человеческих силуэтов, вверху над водой.

Я могу разглядеть кое-какие лица.

Некоторые из них знакомы.

Яна Долгобродова, Диана Егорова, Дарья Зорина они смотрят на меня. Они кричат.

Я не слышу их голоса, но я слышу их желания. Они желают, чтобы мы поспешили, чтобы мы поторопились.

«Он хочет, чтобы мы купались...»

Я вынырнула наружу.

-Чёрт!-выругался Сеня.-Что с ней?!

-Ника, ника!-Стас держал мена за руку и плечо.-Всё хорошо.

Я тяжело дыша, хватая ртом воздух, с жадностью глотая кислород, вцепилась руками в край стола.

Меня била дрожь, мышцы тела сводила пульсирующая судорога.

У меня дрожали губы.

Стас прижал меня к себе.

-Он хочет, чтобы они купались...-проговорила я.

-Что?-не понял Корнилов.

-Кто хочет?-спросил Аспирин.-Кто должен... купаться...

-Куклы... Там были куклы... Они были в воде... А потом... Потом живые...-Я бессвязно, быстро и нервно лепетала, перечисляя всё, что видела.

Я опомнилась, глядя на не понимающие и откровенно перепуганные лица мужчин.

Я заставила себя успокоится, взять в руки.

-Он собирается их утопить.-заявила я.-Там не одна девушка... И возможно даже не три, как мы думаем... Я видела очень многих... Но там были и те... кого уже нет... Но...

Я взглянула на Стаса.

-Ему... Ему нужен большой резервуар с водой... Стас... Он собирается их утопить.

Корнилов смотрел на меня с задумчивой тревогой.

-Ты видела место? Ты знаешь, где он собирается это сделать?!-Антон Спиридонович чуть приподнялся в кресле, глядя на меня.-Ты сможешь показать?

-Я...-слабо выдавила я, и беспомощно взглянула на Стаса.-Я не знаю...

-Постарайся вспомнить, девочка!-прикрикнул на меня Аспирин.-От этого зависят жизни как минимум трёх девушек!

-Не надо на неё кричать.-рыкнул Стас.

-Тогда пусть скажет!

-Я не знаю...-со слезами пролепетала я.-Я не... Я не могу вспомнить...

Генерал Савельев в ярости швырнул ручку об стол и встав из-за стола, подошел к окну. Я услышала, как он яростно вздыхает.

Стас гладил меня по голове. Я дрожала в его руках. Я всё еще различала в глубине своего сознание крик маленького Демида.